Содержание к диссертации
Введение
Глава 1 Когнитивный подход к исследованию заимствований во фразеологии 7-57
1.1. Статус фразеологических заимствований в системе языка 7-25
1.1.1. ФЕ как объект лингвистического изучения 7-13
1.1.2. Критерии определения понятия «заимствование» 13-17
1.1.3. Фразеологические заимствования 17-21
1.1.4. Фразеологическая синонимия 21-25
1.2. Когнитивная парадигма современной лингвистики 25-55
1.2.1. Соотношение языковых и когнитивных структур 2 8-3 5
1.2.2. Рассмотрение языкового знака (ФЕ) с позиции когнитивной лингвистики 35-43
1.2.2.1. Коннотативный аспект фразеологического значения 43-45
1.2.3. Метафора и метонимия - когнитивные инструменты создания фразеологического образа 45-55
1.3. Когнитивные основания фразеологического заимствования 55-57
Выводы к Главе 1 58-60
Глава 2 Когнитивный анализ английских ФЕ латинского и французского происхождения 61-159
2.1. Диахроническое описание ФЕ латинского и французского происхождения 61-74
2.1.1. Источник заимствования 61 -63
2.1.2. Время заимствования 63-68
2 2.1.2.1. Соотношение времени возникновения исконных ФЕ и миграции заимствованных 68-74
2.2. Структурно-грамматическая характеристика фразеологических заимствований 74-80
2.3. Исследование когнитивных структур заимствованных ФЕ 81-159
2.3.1. Когнитивный анализ значения ФЕ 81 -105
2.3.2. Когнитивный анализ внутренней формы ФЕ 105-159
2.3.2.1. Тематическая классификация ФЕ на основе учета их внутренней формы 106-110
2.3.2.2. Описание когнитивного уровня внутренней формы ФЕ 110-159
2.3.2.2.1 .Животный мир (анималистические ФЕ) 110-130
2.3.2.2.2. Части тела и органы человека (соматические ФЕ) 130-136
2.3.2.2.3. Эмоции и чувства человека, их проявление 136-137
2.3.2.2.4. Объекты и явления природы 137-143
2.3.2.2.5. Предметы, относящиеся к бытовой сфере 143-145
2.3.2.2.6. Реалии, относящиеся к области медицины 145-146
2.3.2.2.7. Драгоценные вещества, деньги 146-148
2.3.2.2.8. Продукты питания и блюда (гастрономические ФЕ) 148-151
2.3.2.2.9. Религиозные представления людей 151-153
2.3.2.2.10 ФЕ, восходящие к литературным источникам 153-156
2.3.2.2.11. Духовная культура: обычаи, поверья, традиции Древнего Рима и Франции 156-159
Выводы к Главе 2 160-162
Заключение 163-164
Библиография 165-184
- Критерии определения понятия «заимствование»
- Метафора и метонимия - когнитивные инструменты создания фразеологического образа
- Соотношение времени возникновения исконных ФЕ и миграции заимствованных
- Описание когнитивного уровня внутренней формы ФЕ
Введение к работе
Любой язык мира - сплав исконного и заимствованного. Заимствования пополняют состав английского языка на протяжении всей истории его развития. Удельный вес заимствований в лексико-фразеологическом фонде языка велик. Причем, для английского языка особенно характерно наличие большого количества романских элементов в силу конкретных исторических условий развития Англии.
Значительный прилив заимствованных ФЕ (в частности из латинского и французского языков) во фразеологический фонд английского языка обусловливает глубокий интерес к их исследованию. Данный интерес вызван как необходимостью теоретической разработки вопросов заимствования ФЕ, так и практической важностью исследования этого аспекта языка.
Актуальность исследования определяется тем, что в нем используется когнитивный подход к изучению заимствований во фразеологии.
Проблеме фразеологического заимствования в лингвистической литературе не уделяется должного внимания. Как правило, на материал фразеологии автоматически переносятся результаты, полученные в ходе изучения лексических заимствований. Монографические работы по вопросу фразеологического-^заимствования единичны (см.: Пономаренко 196?, Солодухо 1989). Немногочисленные исследования фразеологических заимствований традиционно сводятся к историко-этимологическому анализу (Кунин 1996, Назарян 1980), изучению степени их ассимиляции (Пономаренко 1965). Лингвисты прослеживают путь фонетической, грамматической или семантической эволюции заимствований в сопоставлении с развитием этих единиц в языке-источнике (Солодухо 1977, Солодухо 1989). Вопрос заимствования ФЕ в рамках когнитивной лингвистики остается неизученной областью языкознания до сих пор. Так, в ходе библиографического поиска не обнаружено работ, посвященных рассмотрению заимствованных ФЕ с позиции когнитивной лингвистики, в
4 то время как ФЕ - высокоинформативные единицы, хранящие знания и опыт
разных народов. Поэтому представляется актуальным и интересным изучить
фразеологические заимствования в свете когнитивной лингвистики,
основное положение которой заключается в том, что языковая единица
является отражением когнитивных структур.
Научная новизна исследования заключается в том, что в нём впервые в
лингвистической науке описываются когнитивные структуры
заимствованных ФЕ, изучается их роль в когнитивной структуре
фразеологического фонда английского языка, предпринимается комплексный
подход к рассмотрению одного из наименее разработанных вопросов
фразеологии — когнитивных оснований заимствования ФЕ.
Целью исследования является реконструкция и описание когнитивных
структур ФЕ латино-французского происхождения.
В соответствии с целью, сформулированы следующие задачи
исследования:
— провести историко-этимологическое исследование
заимствованных ФЕ;
выполнить структурно-грамматический анализ заимствованных ФЕ;
дать общую характеристику когнитивных структур заимствованных ФЕ;
определить роль когнитивных структур заимствованных ФЕ в когнитивной структуре фразеологического фонда английского языка;
проанализировать когнитивные основания фразеологического заимствования.
На защиту выносятся следующие положения:
1. ФЕ соотносится с когнитивной структурой, определяющими компонентами которой являются значение и внутренняя форма.
2. Когнитивные структуры заимствованных ФЕ вносят новые или
дополнительные знания в когнитивную структуру фразеологического фонда английского языка.
3. Когнитивными основаниями фразеологического заимствования
являются: а) знания, которые содержатся на когнитивном уровне значения
ФЕ, б) соответствие заимствованных ФЕ образ-схемам, существующим в
языке-реципиенте, в) совпадение ассоциаций, связанных с опорными
наименованиями, у исконных и заимствованных ФЕ.
Материал исследования. Исследование выполнено на материале 1619 ФЕ (819 заимствованных и 800 исконных), отобранных из лексикографических источников.
Теоретическая значимость работы обусловлена тем, что проведенное исследование вносит вклад в разработку общей теории фразеологического заимствования, расширяет современные представления о заимствованных ФЕ, рассматривает процесс заимствования в рамках когнитивной лингвистики.
Практическая ценность работы состоит в том, что ее положения и выводы могут быть использованы на лекционных и семинарских занятиях по лексикологии и фразеологии английского языка, а также на практических занятиях по этим дисциплинам.
Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Национально-культурный компонент в заимствованных фразеологических единицах // Материалы XXX Межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов СПбГУ. Вып.4. Секция лексикологии и фразеологии (романо-германский цикл). Часть 1.1-17 марта 2001г., Санкт-Петербург, С. 20-24.
Внутренняя форма фразеологических единиц // Проблемы лингвистики и лингводидактики в неязыковом ВУЗе. Вып.2Упод ред. Тройской О.Н., Матвеева С.А., Санкт-Петербург, 2001, С. 35-37.
Когнитивные причины заимствования фразеологических единиц// Материалы XXXI Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов СПбГУ. Вып.1. Лексикология и фразеология (романо-германский цикл). Часть 1. 11-16марта 2002г., Санкт- Петербург, С. 37-39.
Роль концептуальной метафоры в процессе заимствования идиом (на примере анималистических идиом) // Проблемы лингвистики и лингводидактики в высшей школе. Вып. 3: Материалы Всерос. науч.-метод. конф. 13-14 июня 2002г./ Под ред. О.Н. Тройской, С.А. Матвеева. СПб., С. 41-50.-236с.
Структурно-грамматическая характеристика заимствованных фразеологических единиц // Проблемы лингвистики и лингводидактики в высшей школе. Вып. 3: Материалы Всерос. науч.-метод. конф. 13-14 июня 2002г./ Под ред. О.Н. Тройской, С.А. Матвеева. СПб., С. 50- 56. - 236с.
А также в выступлениях с докладами на XXX Межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (март 2001г.), на Всероссийской конференции «Проблемы лингвистики и лингводидактики в неязыковом ВУЗе» (июнь 2001г.), на XXI Всероссийской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов (март 2002г.), на Всероссийских научно-методических конференциях «Проблемы лингвистики и лингводидактики в высшей школе» (июнь 2002, июнь 2003).
Методы исследования. Основными методами исследования являются когнитивный и сравнительный методы, компонентный, дефиниционный и этимологический анализ, которые обеспечивают достижение цели исследования.
Структура и объем диссертации. Диссертация общим объемом 184 страницы состоит из введения, двух глав, сопровождаемых выводами, и заключения. Список используемой литературы включает 143 источника на русском языке, 25 на иностранных языках, 28 наименований словарей и справочных изданий на русском и английском языках.
Критерии определения понятия «заимствование»
Общественный прогресс, развитие науки и техники, весь поступательный ход исторического развития влекут за собой появление нового и отмирание старого в языке. Новообразование и отмирание касаются всех сторон языковой системы, но особенно это относится к лексическому составу и фразеологии язьпса как наиболее подвижным его частям (Солодухо 1977: 6). Значительная доля в пополнении языка новыми элементами выпадает на процесс заимствования.
Поскольку вопрос лексического заимствования наиболее разработан, чем вопрос фразеологического заимствования (см.: Амосова 1956, Белецкий 1955, Егорова 1971, Лотте 1982, Пизани 1956, Хауген 1972 и др.), представляется целесообразным остановиться на рассмотрении понимания термина «заимствование» применительно к слову в работах отечественных и зарубежных лингвистов. Понятие «заимствование» ряд исследователей (Л. Блумфилд, Г. Пауль, Л.А. Фридман) трактует довольно широко. Так, например, ученые считают, что оно включает как усвоение различных элементов чужих языков, так и явления, перешедшие в данный язык из диалектов этого же языка. Переход речевых навыков, происходящий в процессе общения между носителями одного языка, подражание детей взрослым в манере говорить также не выходят у этих лингвистов за рамки понятия «заимствование» (Блумфилд 1968:487-488). Однако большинство лингвистов при определении понятия «заимствование» основной акцент делает на иноязычных элементах заимствующей системы языка (Ахманова 1966, Белецкий 1955, Егорова 1971, Крысин 1965, Пизани 1956, Солодухо 1977, Хауген 1972). Понятие «заимствование» основывается на фактах использования различных элементов чужого языка. При этом под различными элементами понимаются единицы разных ярусов языка — фонологии, морфологии, синтаксиса, лексики, семантики. Таким образом, термин «заимствование», в рассмотрении этих ученых, — это элемент чужого языка (слово, морфема, синтаксическая конструкция и т.п.), перенесенный из одного языка в другой в результате языковых контактов (Языкознание 1998: 158).
Анализ литературы по вопросам лексического заимствования позволяет сделать вывод о том, что исследователи, как правило, различают 3 основных типы лексических заимствований: 1) заимствованные слова (собственно заимствования); 2) калькированные слова; 3) семантический тип лексического заимствования. Остановимся более подробно на их рассмотрении.
Почти все лингвисты выделяют такой тип заимствования, как заимствованные слова (собственно заимствования) (Пизани 1956, Хауген 1972, Лотте 1982, Амосова 1956 и др.). О собственно заимствовании обычно говорят только в тех случаях, когда из иностранного языка заимствуется как значение, так и звуковая оболочка слова (например, лат. ЬгасЫит «рука» это греч. fipaxifoy «рука»).
Однако В. Пизани обращает внимание на то, что существует особая категория заимствований, которую он определяет как «заимствования по содержанию». К данной категории автор относит кальки, т.е. слова и конструкции, образованные из исконного материала, но в соответствии со структурой, привнесенной извне (Пизани 1956: 67). В качестве примера обычно исследователи приводят нем. Wolkenkratzer и фр. gratte-ciel, построенные по образцу англ. sky-scraper «небоскреб» (Хауген 1972: 352-355).
Этот тип заимствования в английской научной литературе обычно называют loan translation (букв, заимствование-перевод), но, как отмечает Э. Хауген, более удачным представляется французский термин caique (рус. калька), т.к. при калькировании нельзя говорить о переводе в полном смысле этого слова1 (Хауген 1972: 347). Необходимо, по мнению А.А. Белецкого, четко разграничивать калькирование и буквальный перевод, поскольку результаты калькирования и дословного перевода не являются тождественными. Если калькирование направлено на создание языковых фактов, которые впоследствии становятся постоянно воспроизводимыми, то буквальных переводов может быть столько, сколько различных синтагм и предложений переводится с одного языка на другой (Белецкий 1955: 68).
В литературе высказывается мнение, что калькирование не может быть рассмотрено как тип заимствования, поскольку оно представляет собой особое лингвистическое явление. Авторы приводят разные аргументы для правомерности исключения калек из заимствований. Так, Л.П. Ефремов пишет, что при калькировании не заимствуется звуковая оболочка иноязычного слова, не заимствуется также его вещественное значение, как это происходит при усвоении иноязычного звукового комплекса в единстве с выражаемым им содержанием. Именно это и составляет отличительную сторону калькирования как особого лингвистического явления и не позволяет рассматривать его как разновидность заимствования (Ефремов 1961: 117).
Противоположную позицию занимает Ш. Балли. Ученый считает, что было бы ошибкой слишком четко разграничивать заимствование и кальку. Они отличаются по форме, как считает Ш. Балли, но почти не отличаются по происхождению и по своим основным свойствам; они вызваны к жизни одной и той же причиной и играют одинаковую роль в пополнении словаря (Балли 1961: 70).
Метафора и метонимия - когнитивные инструменты создания фразеологического образа
По способу создания фразеологического образа выделяют следующие основные средства: сравнение, метафору, метонимию и синекдоху (Гак 1966, Назарян 1976, Мокиенко 1989). Как средства усиления образности выступают эвфемизация, табуизация, каламбурные переосмысления (Мокиенко 1989).
В структуре фразеологических образов существует взаимодействие и взаимопроникновение различных тропов (Солодуб 1990: 144). Сама их комбинаторика поможет наглядно представить сложность структуры некоторых фразеологических образов. Например, по мнению Ю.П. Солодуба, толкование образа ФЕ heart of stone (Homer: лат. cor eius indurabitur tamquam lapis, et stringetur quasi malleatoris incus, англ. his heart is as firm as a stone) только как синекдохического явления представляет собой упрощение его структуры. Синекдоха в этой ФЕ осложнена метафорой: сердце жестокого человека сделано якобы из очень твердого, не поддающегося воздействию материала. Таким образом, «камень» метафорически передает идею жестокости (там же). Известно, что любой троп возбуждает сеть ассоциаций, сквозь которую действительность, воспринимаемая сознанием, воплощается в языковой форме (Телия 1988: 173). Так, В.Г. Гак отмечает, что, для того чтобы наименование с одного понятия могло перейти на другое, необходимо, чтобы эти понятия находились в определенной ассоциации (Гак 1966:35). Ассоциации, возбуждаемые в процессе формирования тропов — метафоры, метонимии, гиперболы и др., - дают основание, усматривая сходство или смежность между гетерогенными сущностями, устанавливать их аналогию, и прежде всего между элементами физически воспринимаемой действительности и невидимым миром идей и страстей (Телия 1988: 173). Наиболее часто, как утверждают исследователи, и показывает материал исследования, средством создания фразеологической образности выступают метафора и метонимия (Гак 1966, Солодуб 1990, Телия 1988, 1996). Метафора и метонимия являются двумя универсальными семантическими законами (Гак 1966: 35, Жоль 1984: 54-62). Их универсальность проявляется в том, что они наблюдаются во всех языках и во все эпохи. Они охватывают разные аспекты языка и обнаруживаются во всех его функциональных разновидностях (Гак 1966: 94, Гак 1988: 11). Изучение метафоры и метонимии дает огромный лингвистический материал, т.к. позволяет проникнуть в общие закономерности человеческого мышления, выявить типичные ассоциации, а также определить специфику языка (Гак 1988: 13). Таким образом, метафора и метонимия служат не просто риторическими фигурами, украшением речи, они отображают базовый когнитивный процесс, являются существенной необходимостью мысли (Лапшина 1998:88). Среди метафорических названий языков наблюдаются поразительные совпадения. Например, названия животных широко используются для характеристики людей (Гак 1966: 95). При этом универсальными могут быть переносы не только от отдельных слов, но и от целых семантических сфер (Гак 1988: 19). Как правило, метафоризации подвергаются прежде всего слова, обозначающие наиболее известные понятия и предметы из ближайшего окружения человека. В разных языках эти слова составляют одни и те же лексические группы. Это название частей человеческого тела, родственных связей, животных и растений, материалов и предметов одежды, предметов обихода, явлений природы, еды и т.п. (Гак 1966: 95). Так, например, многие наименования животных стали устойчивыми метафорами, обозначающими свойства и качества человека. Здесь также наблюдается сближение между языками, ср.: лиса — хитрый, льстивый человек, осел — глупый человек и т.п. (Гак 1966: 95, Лилич 1996: 97). Сходство образов и параллелизм в метафорических переносах проявляется в пространстве и во времени. В пространстве это проявляется в том, что разные языки, независимо друг от друга, прибегают к одинаковым метафорическим переносам. Временной аспект состоит в том, что в пределах одной группы языков и даже одного языка на разных этапах развития воспроизводят одни и те же метафорические/ метонимические переносы (Гак 1988: 21-22) Универсализм основных форм семантических преобразований определяется общечеловеческим характером логико-мыслительных операций и типовых ассоциаций, связанных с выявлением различных видов сходств отношений, функций, их замен, комбинаций и др., присущих языковой действительности, мыслимых как реальные или ирреальные (Солодухо 1989: 75). Идея о том, что метафоры развиваются в языке в зависимости от некоторого исходного образа, высказывается в работах отечественных и зарубежных исследователей (Апресян 1974, Гак 1966, Гак 1988, Телия 1988, Lakoffl980). В.Н. Телия, исследуя особенность фразеологически связанных значений слов, приходит к выводу о том, что во фразообразовании особую роль играют семантически ключевые в данном сочетании слова, которые детерминируют весь процесс формирования фразеологически связанных значений (Телия 1977: 147). В.Н. Телия рассматривает такие слова как опорные наименования. Их денотацией, заключает автор, как бы очерчивается та сфера действительного, к элементам которой прилагаются переосмысляемые значения слов, отражая при посредничестве опорных наименований «кусочки действительности» (там же).
Нагляднее всего ведущая роль опорных наименований проявляется в том, что вокруг них может образовываться «фразеологическая парадигма». Именно опорные наименования детерминируют выбор оценочных определений, имен, лиц, инструментов и т.п. при именах качеств, процессов, явлений: иметь терпение — обретать терпение, набраться терпения -терпение лопнуло, иссякло; адское, дьявольское, ангельское, железное терпение (Телия 1977: 148). В данных комбинациях сами опорные наименования «проясняют» свою смысловую потенцию. Такие комбинации — не уникальные и случайные соединения: как правило, они составляют регулярные по смыслу парадигмы при опорных наименованиях (Телия 1988: 178).
Соотношение времени возникновения исконных ФЕ и миграции заимствованных
Датирование фразеологической миграции и определение времени возникновения исконных ФЕ является важным при когнитивном анализе заимствований. На основе этих сведений становится возможным сказать, на каком этапе исторического развития фразеологического фонда языка в нем впервые появляются новые знания, выделенные как значение/ внутренняя форма ФЕ.
Анализ соотношения времени возникновения исконных ФЕ и миграции заимствованных показывает, что знания, представленные на когнитивном уровне значения фразеологизмов, впервые фиксируются как у исконных, так и у заимствованных ФЕ.
Когнитивная структура, соотнесенная с уровнем значения заимствованной в 18в. ФЕ upset somebody s apple-cart (лат. plaustrum perculi) - 18в. (1732г.) — to disarrange one s plans and frustrate one s intention; to spoil something that has been carefully planned, хранит знання о межличностных отношениях «расстраивать чьи-либо планы». Исконная ФЕ, содержащая на когнитивном уровне значения аналогичное знание, фиксируется уже в 16в. take the wind out of the sails (иск.) — 16в. (1563г.) — to deprive a person of his justifiably expected opportunity; suddenly to forestall a person. Приведенные выше фразеологизмы употребляются в современном английском языке и входят в синонимический ряд с общим значением «расстраивать чьи-либо планы»: upset somebody s apple-cart (лат. plaustrum perculi) - 18в. (1732г.) — разг. — to disarrange his plans and frustrate one s intention; to spoil something that has been carefully planned; queer somebody s pitch (иск.) — 20в. (1942г.) — to cause trouble for a person, e.g. by ruining or upsetting his plans or arrangements; spike somebody s gun (этим, воен.) —устар. — to spoil someone s plans or cause actions to be ineffective; take the wind out of the sails (иск.) — Ібв. (1563г.) — to deprive a person of his justifiably expected opportunity; suddenly to forestall a person. Другой пример. В 1401г. заимствуется ФЕ bark at the moon — to speak ill of one s superiors, to express contradiction, источником которой, как указывает Б. Стивенсон, является латинское выражение latrantem curatne alta Diana canem? (Does the lofty Diana care about the dog barking at her?). Указанный фразеологизм входит в синонимический ряд наряду с другими заимствованными и исконными ФЕ с общим значением «говорить, разговаривать»: hit the nail on the head (лат. аси rem tangere) — Ібв. (1501г.) — to say smth. that exactly describes a situation or explains the cause of a difficulty; bite (snap) one s nose off (иск.) — Ібв (1599г.) — to answer shortly and peevishly; call names (иск.) — Ібв. (1594г.) — to say unpleasant things to or about (someone); cut the cackle (иск.) — 19в. —разг., груб. - to stop talking and begin to work or discuss seriously; say nay (иск.) — 14в. — to express dissent; shoot a line (иск.) — 20в. - to speak in praise of oneself, one s actions, etc.; speak daggers (иск.) — 17в. — to speak angrily to; throw one s weight about (иск.) — 20в. (1920г.) — to give orders or one s opinions freely, esp. to impress other people. Как, видно из примеров, в 14 в. фиксируются две ФЕ: bark at the moon (лат.) - to speak ill of one s superiors, to express contradiction и say nay (иск.) — to express dissent, на когнитивном уровне значения которых содержатся аналогичные знания — «говорить неприятные вещи, пререкаться». Однако, по данным OED (The Oxford English Dictionary), ФЕ say nay в значении to express dissent является в настоящее время устаревшей, а фразеологизм bark at the moon продолжает широко употребляться в современном языке. В конце 16в. появляется ФЕ call names (иск.) — to say unpleasant things to or about (someone), в 17в. фиксируется speak daggers (иск., Marry at) — to speak angrily to. Эти ФЕ в настоящее время употребляются в языке (OED). В 16в. заимствуется ФЕ hit the nail on the head - to say smth. that exactly describes a situation or explains the cause of a difficulty, в этом же веке возникает исконная единица bite (snap) one s nose off— to answer shortly and peevishly. Когнитивный уровень значения фразеологизмов содержит знания, связанные со способностью человека говорить кратко, по существу дела, вопроса. В материале исследования отмечается исконная единица со значением «прекратить болтать, и начать работать или обсуждать что-либо серьезно»: cut the cackle - to stop talking and begin to work or discuss seriously, датированная 19в. Фразеологизмы не потеряли свою актуальность и в современном языке. 20в. вносит новые знания в когнитивную структуру «Говорить, разговаривать» - возникают ФЕ throw one s weight about/ around — to give orders or one s opinions freely, esp. to impress other people; shoot a line — to speak in praise of oneself, one s action. Знания о хваставстве и бахвальстве содержатся на когнитивном уровне значения этих фразеологизмов. ФЕ shoot a line — to speak in praise of oneself, one s action, по сведениям Э. Партриджа, появляется во фразеологическом фонде в 20в. (1941г.) (Partridge 1989). Однако в настоящее время этот фразеологизм считается устаревшим выражением (Longman Dictionary of English Idioms 1980). В 16в. заимствуются синонимические ФЕ: give tit for tat (фр. repondre du tac au tac) — 16в. (1546г.) — smth. unpleasant, e.g. a blow, which one gives or does in return for smth. unpleasant which one has suffered, pay somebody back in his own coin (лат. tibi gratum referam parem) — to punish a person for offending or harming one by treating him in the same way. Знания, связанные с межличностными отношениями «отплатить кому-либо тем же», содержатся на когнитивном уровне значения этих фразеологизмов. Сходное знание вносится в когнитивную структуру фразеологического фонда заимствованной в 17в. ФЕ: give a Roland for an Oliver (фр. je lui baillerai Guy contre Robert) - in a dispute or contest to return as much as one receives. Исконные фразеологизмы, хранящие аналогичные знания, возникают, как указывает Э. Партридж, в 19в. и 20в. соответственно: give as good as one gets — слэнг — to answer an opponent in a manner as effective as his own attack; get one s own back — to do something that will harm or offend a person who has caused some harm or offence to oneself. На современном этапе развития все ФЕ функционирует в языке, образуя синонимический ряд с общим значением «отплатить кому-либо тем же»: give tit for tat (фр. repondre du tac au tac) — 16в. (1546г.) — smth. unpleasant, e.g. a blow, which one gives or does in return for smth. unpleasant which one has suffered; give a Roland for an Oliver (фр. je lui baillerai Guy contre Robert) — 17в. (1659г.) - in a dispute or contest to return as much as one receives; pay somebody back in his own coin (лат. tibi gratum referam parem) - 16e. (1589г.) — to punish a person for offending or harming one by treating hint in the same way; get one s own back (иск.) — 20в. — to do something that will harm or offend a person who has caused some harm or offence to oneself; give as good as one gets (иск.) — слэнг — 19в. — to answer an opponent in a manner as effective as his own attack.
Описание когнитивного уровня внутренней формы ФЕ
Зная, насколько важна для людей была Библия, можно предположить, что именно под влиянием Библии все ФЕ с лексемой «dog» имеют отрицательную коннотацию. Но в Библии упоминается и другое животное -осел, которое является воплощением смирения и кроткости. Так, осел (Валаамов) знает волю Божью лучше людей, а Иисус въезжает в Иерусалим на ослице. Однако представление об осле как воплощении смирения и кроткости противостоит воззрениям, согласно которым ему свойственны дурь, лень и упрямство. Во фразеологизмах, как будет показано ниже, содержатся знания на когнитивном уровне внутренней формы, связанные с отрицательным представлением о данном животном.
Лексема «ass» возбуждает ассоциативный комплекс реалии «осел», который отображает стереотипное для языкового коллектива представление о том, что осел — животное упрямо-глупое. Данный вывод сделан на основании энциклопедии «Britannica»: "the donkey s obstinacy has become proverbial but its equally proverbial stupidity has become legendary" (Britannica 1964, V.2:619). Таким образом, свойственные ослу упрямство и глупость - широко известные факты в данном обществе. Во фразеологическом фонде английского языка представлены исконные ФЕ с компонентом «ass», которые актуализирует следующий ассоциативный комплекс реалии «осел»: осел — глупое животное: make an ass of oneself (иск., Shakespeare) — 16в. (1595г.) - to behave foolishly or to do something very foolish; sell your ass (иск.) — to get rid of your foolish ways, notions. Фиксируются и заимствованные ФЕ с семантически ключевым компонентом «ass». Например, lay the burden on the lazy ass (лат. onus segni impone asello) — to act foolishly and uselessly. На когнитивном уровне внутренней формы ФЕ имплицитно выражено знание о том, что осел отказывается выполнять работу слишком тяжелую для него. В другой заимствованной ФЕ прослеживается ассоциативная связь осел — пустяк, мелочь, нечто незначительное: dispute about an ass shadow/wrangle for an ass shadow (лат. de asini umbra disceptare) — to quarrel or argue about a trifle (Aesop "The Ass and His Shadow "). Метафорический перенос осел — неуклюжий, неловкий человек содержат следующие заимствования: an ass among perfumes (лат. asinus in unguento) — a person who causes damage by his clumsiness; (an) ass at the lyre (лат. asinus ad lyram) — 14в. (1380г.) - an awkward fellow. В сказаниях и баснях осел также представляется фигурой достойной осмеяния. Французскому философу 14в. Буридану приписывается рассказ об осле, который умер, не сделав выбор между двумя одинаковыми охапками сена (Кунин 1996: 231): Buridan s ass/an ass between two bundles (bottles) of hay (фр. I dne de Buridan). В англоязычных лексикографических источниках отсутствует значение данной ФЕ, в то время как А.В. Кунин дает следующее ее толкование: Buridan s ass (фр. I one de Buridan) — буриданов осел (о Человеке, не решающемся сделать выбор между двумя равноценными предметами, равносильными решениями и т.п.) (Кунин 1996: 231). Как уже отмечалось, вопрос о происхождении ФЕ является наиболее дискуссионным. Что касается ФЕ Buridan s ass/ an ass between two bundles (bottles) of hay (фр. I dne de Buridan), она приписывается философу Буридану. Итак, компонент "ass" несет ассоциации, связанные с глупым, упрямым, неуклюжим, неловким животным, не представляющем из себя особой ценности. ФЕ с компонентом «snake» («serpent»). Следует признать, что в языке маркируются прежде всего ценности отрицательного порядка (Вендина 1998). С древнейших времен змея была символом мудрости, здоровья и объектом поклонения. Самые ранние записи о змеях относятся к др. грекам и египтянам. Образ змеи как символ исцеления (малые дозы змеиного яда применяли для лечебных целей), молодости (каждый год змея меняет кожу, т.е., как гласят предания, становится моложе), долголетия (змеи живут долго) с давних пор и по настоящее время присутствует в медицинской символике (кадуцей) (Skinner 1961: 83). С другой стороны, змеиный укус опасен (иногда смертелен) для людей и животных. Таким образом, в образе змеи жизнь и смерть получили свое уникальное символическое значение. Однако исконные и заимствованные ФЕ с компонентом «snake» маркированы только отрицательно: a snake in the grass (лат. latet unguis in herba) — 14e. (1386г.) - a person with harmful intentions who is not easily recognizable, a hidden enemy; swallow snakes (фр. avaler des couleuvres) - to endure many crosses; have snakes in one s boots (иск.) — to suffer from delirium tremens, one of the delusions connected with which disease is the belief in being pursued by snakes; scotch the/a snake (иск., Shakespeare) —17в. (1606г.) — to destroy the cause of evil; the trail of the serpent (иск.,) — evidence of sin. Из приведенных примеров видно, что исконные и заимствованные ФЕ с компонентом «snake» отражают негативную оценку пресмыкающихся, относящихся к виду змей. ФЕ a snake in the grass (лат. latet anguis in herba) — 14в. (1386г.)- a person with harmful intentions who is not easily recognizable, a hidden enemy построена на метафоре змея — коварный, подлый человек. Признак коварности, жестокости заимствуется из ассоциативного фонда — из знания о том, что змею трудно увидеть в траве, ее укус смертелен. Метафора змея — коварный, подлый человек, как указывает М.Н. Лапшина, применяется В. Шекспиром для характеристики героев: serpent under the innocent flower (Макбет), gilded serpent (Гонерилья), fell serpent (Сафок) (Лапшина 1998: 107). Коварный человек (скрытый враг) способен отплатить неблагодарностью в ответ на оказанную ему помощь: cherish/ nourish/ warm a serpent/ a snake in one s bosom (лат. viperam nutricare sub aid) — 14e. (1386г.) — to benefit one who afterwards proves ungrateful. Значение ФЕ видится через ситуацию, в которой на груди у человека находится змея.
Отметим, что фразеологизмы a snake in the grass (лат. latet anguis in herba; Aesop "The Snake and the Rustic", 570B.C); cherish/nourish/ warm a serpent in one s bosom (лат. viperam nutricare sub ala; Vergil, 37B.C.) восходят к литературным источникам древнеримских писателей. Видимо, уже в то время проводили аналогию между змеей и коварным, подлым человеком. Причем, в настоящее время носители языка могут не осознавать, что описанные выше ФЕ восходят к тому или иному тексту.
