Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Содержательная специфика реализации категорий возможность и необходимость в законодательных актах и принципы ее описания 10
1.1. Прагматическая и языковая специфика правовых документов 10
1.2. Логико-философский аспект категорий возможность и необходимость 20
1.3. Модальность. Возможность и необходимость в составе категории модальность 27
1.4. Возможность и необходимость как проявление потенциальной модальности 33
1.5. Общая характеристика исследуемого материала и принципы его описания 42
Выводы 59
ГЛАВА II. Специфика реализации категории возможность в законодательных актах Германии 62
2.1. Языковая реализация категории возмооїсность в Уголовном кодексе
Германии 62
2.2. Особенности языковой реализации категории возможность в обязательственном праве 73
2.3. Специфика реализации категории возмооїсность в Уголовно-процессуальном кодексе "
2.4. Реализации категории возможность в Законе о статусе иностранных граждан 99
Выводы 111
ГЛАВА III. Особенности реализации категории необходимость в законодательных актах германии 114
3.1. Языковая реализация категории необходимость в Уголовном кодексе 114
3.2. Особенности реализации категории необходимость в обязательственном праве 124
3.3. Специфика реализации категории необходимость в Уголовно процессуальном кодексе 133
3.4. Реализация категории необходимость в Законе о статусе иностранных граждан 145
Выводы 155
Заключение 158
Библиография 164
- Логико-философский аспект категорий возможность и необходимость
- Общая характеристика исследуемого материала и принципы его описания
- Особенности языковой реализации категории возможность в обязательственном праве
- Особенности реализации категории необходимость в обязательственном праве
Введение к работе
В настоящее время в языкознании наблюдается поворот от структурального (таксономического, формального и вместе с тем статистического) изучения языка к функционально-коммуникативному и динамическому. Эта тенденция объясняется потребностями национального и международного политического, экономического и культурного развития, а также смещением исследовательского интереса в область семантики, стилистики и теории текста, стремлением изучить использование языковых фактов и структур в практике человеческого общения, в условиях функционирования. Как отмечает Г.А. Золотова, «признание семантики как неотъемлемой и, очевидно, главной компоненты лингвистического исследования, интерес к тексту, письменному и устному – постепенно укреплялись в широких кругах во второй половине 20 века» (Золотова 2006: 14). Такое развитие лингвистики закономерно, так как определение сущности любого объекта, в том числе языка, не может ограничиваться лишь его структурной стороной, но требует и учета функционирования.
Развитие коммуникативного направления в языкознании последних лет предопределяет выделение функциональных категорий как инструментов анализа языковой системы в процессе ее употребления в различных сферах человеческой деятельности и общения. Исследования, осуществляемые в рамках коммуникативной лингвистики, лингвистики текста, функциональной грамматики, прагмалингвистики, стилистики, характеризуются вниманием ученых к процессам реальной коммуникации и, следовательно, ее продуктам – текстам, а также признанием в качестве основополагающего тезиса о функционировании как сущностном признаке языка и текста.
Сказанное в полной мере относится и к выбранным в качестве объекта исследования категориям возможность и необходимость, которые находятся в центре внимания многих отечественных и зарубежных исследователей (Бедрина 1995; Беляева 1985; Бондарко 1991; Гречко 1985; Кожина 1987; Полянских 1992; Фомина 1985; Цейтлин 1985; Чуршуков 1998; Школина 1971; Blumental 1976; Germer 1980; Kratzer 1981; Matzke 1988; hlschlger 1984; Rathey 1975; Redder 1984 и др.).
При всей значимости работ указанных авторов, посвященных изучению специфики языковой реализации категорий возможность и необходимость, ряд вопросов все еще остается недостаточно изученным. Прежде всего это касается сущностных характеристик исследуемых категорий в их языковом преломлении, отношения к понятию модальность, прагматического аспекта и особенностей формально-содержательной реализации указанных категорий в отдельных функциональных стилях, в том числе – в официально-деловом стиле, в частности, в законодательных актах, изучение которых находится все еще на периферии исследовательского интереса.
Объектом изучения в данной работе являются категории возможность и необходимость, а предметом – особенности содержательной и формальной реализации указанных категорий в текстах немецких законодательных актов и их обусловленность характером прагматической направленности последних.
Актуальность выбранной темы исследования объясняется возросшим интересом лингвистов к функциональной стороне языка, к функционированию языковых средств в различных типах текстов, а также отсутствием значимых исследований, посвященных специфике реализации указанных категорий в текстах законодательных актов.
В основу исследования положена гипотеза, согласно которой характер формальной и содержательной реализации категорий возможность и необходимость в законодательных актах Германии обусловлен их прагматической спецификой.
Цель исследования заключается в уточнении содержания понятий возможность и необходимость как специфических семантических категорий, выявлении способов и особенностей их содержательной реализации в различных отраслях права и в определении роли указанных категорий в реализации общего прагматического потенциала текста закона.
Выполнению данной цели подчинено решение следующих задач:
проанализировать философскую и лингвистическую концепции категорий возможность и необходимость;
выявить обусловленность характера семантической и структурной реализации категорий возможность и необходимость в отдельных отраслях права в зависимости от прагматической и стилистической специфики;
установить характер комбинаторики средств выражения указанных категорий в текстах законов.
Научная новизна проведенного исследования состоит в том, что в нем впервые предпринята попытка проведения комплексного анализа реализации категорий возможность и необходимость на материале законодательных актов с учетом их прагматической направленности, что позволяет получить наиболее полное представление о сущности данных категорий, так как именно в законодательных текстах достигается предельно точное, конкретное определение возможного и должного поведения людей, границ возможного/ невозможного, дозволенного / недозволенного, допустимого / недопустимого действия.
Теоретическая значимость выполненного диссертационного исследования заключается в дальнейшей разработке положений теоретической грамматики и стилистики. В работе дана содержательная интерпретация категорий возможность и необходимость; определена их роль в реализации прагматического потенциала законодательных актов, выявлены типы значений указанных категорий и средства их реализации. Проведенный функционально-прагматический и стилистический анализ текстов законов может послужить основой для изучения других жанров официально-делового стиля.
Практическая ценность выполненного исследования обусловлена возможностью применения его основных положений и материалов в вузовских лекционных курсах по теоретической грамматике, общему языкознанию, стилистике, в спецкурсах и семинарах по переводу юридических текстов, на практических занятиях по немецкому языку.
Материалом для исследования послужили следующие немецкие законодательные акты: Уголовный кодекс (Strafgesetzbuch) (StGB), обязательственное право как часть Германского Гражданского Уложения (ГГУ) (Recht der Schuldverhltnisse), Уголовно-процессуальный кодекс (Strafprozessordnung) (StPO), Закон о статусе иностранных граждан (Auslndergesetz) (AuslG). Анализу подвергаются 3000 предложений из текстов законов различных отраслей права, содержащих средства реализации указанных категорий.
Методы исследования. Для решения поставленных задач применялась комплексная методика лингвистического анализа, включающая дефиниционный, контекстуальный и дистрибутивный анализ, сравнительно-сопоставительный и описательный методы, а также метод количественных подсчетов.
Методологическими основами исследования явились теория понятийных категорий (И.И. Мещанинов), теория модальности (Н.Ф. Алефиренко, В.В. Виноградов, В.В. Дружинина, К. Келлер, В.З. Панфилов, Ю.С. Степанов, К.В. Школина); логика норм (А.А. Ивин, В.В. Кириллов, А.А. Старченко); функциональная грамматика (А.В. Бондарко, Н.А. Слюсарева, В.Н. Ярцева); понимание функционального стиля как разновидности литературного языка (М.Н. Кожина, Н.М. Разинкина, Г.Я. Солганик, И.С. Троянская); теория функционального семантико-стилистического поля (ФССП) (И.С. Бедрина, М.Н. Кожина, Е.С. Троянская).
На защиту выносятся следующие положения:
1. Основой для формирования прагматической направленности законодательных актов, устанавливающих границы дозволенного, допустимого, запрещенного, обязательного и т.д., выступает деонтическая модальность возможности и необходимости.
2. В законодательных актах Германии категория возможность реализуется преимущественно в значениях ‘предоставление права’ (Berechtigung), ‘разрешение’ (Erlaubnis), ‘запрещение’ (Verbot), ‘допустимость действия’ (Zulssigkeit), и ‘ограниченная возможность’ (eingeschrnkte Mglichkeit); категория необходимость представлена значениями ‘предписание’ (Anordnung), ‘обязанность’ (Verpflichtung), ‘требование’ (Forderung), а также ‘обязательность совершения действия’ (Verbindlichkeit).
3. Специфика содержательной и формальной реализации категорий возможность и необходимость в исследованных законодательных актах проявляется: а) в степени представленности данных категорий в различных отраслях права; б) в наборе и иерархии их частных значений; в) в характере использования и в комбинаторике способов их выражения.
4. Комбинаторика средств реализации категорий возможность и необходимость предопределяется:
отраслью права (уголовное, уголовно-процессуальное, обязательственное право и др.);
вариативностью языковых средств в отраслях права в зависимости от семантической перспективы высказывания;
характером заполнения позиции логического субъекта, в функции которого могут выступать единичный субъект (обвиняемый, иностранец и др.), коллективный субъект или юридическое действие (обыск, конфискация и др.).
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования были изложены на итоговых научных сессиях в Волгоградском государственном университете (1999 – 2008), на международной конференции «Актуальные проблемы современной науки» (Самара 2001), на III, IV, VI всероссийских научно-практических конференциях «Теория и практика германских и романских языков» (Ульяновск 2002, 2003, 2005 гг.), на региональных конференциях в Волгоградском государственном педагогическом университете (2005, 2007 гг.), на международной научно-практической конференции «Евразийский мир: многообразие и единство» (Казань: 2007). Материалы диссертации обсуждались на кафедре немецкой филологии ВолГУ. Основное содержание диссертации отражено в двенадцати опубликованных работах.
Структура диссертационной работы обусловлена задачами диссертационного исследования и спецификой исследуемого материала. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка словарей и источников фактического материала, четырех приложений.
Логико-философский аспект категорий возможность и необходимость
Одной из актуальнейших проблем современного языкознания является исследование механизмов функционирования языка в различных сферах общения, в том числе, профессионально-деловой. В этой связи определенный интерес для лингвистов, как в теоретическом, так и практическом плане, представляет исследование языка юриспруденции, обслуживающего потребности людей в сфере правового регулирования их отношений, в чем и проявляется его прагматическая специфика. На это указывают многие отечественные и зарубежные лингвисты (Н.А. Власенко (1997), Н.Н. Ивакина (1990), М.Н. Кожина (1993), Н.Н. Лыкова (2000), О.А. Федоровская (1990), D. Busse (1992), U. Damn (1981), Н. Kamper-Jensen (1992), Мс Menamin G.R. (1993) и др.). Так, не случайно, рассматривая соотношение понятий право и язык, Н.Н. Лыкова отмечает, что «и язык и право характеризуются социальной предназначенностью и основаны на обычае, они ограничивают, принуждают и нормируют» (Лыкова 2000: 80). Работы указанных авторов носят социолингвистическую, прагматическую, стилистическую, семантическую направленность. Чаще всего они имеют междисциплинарный характер. То, что при этом превалируют работы комплексного характера, представляется вполне естественным, если учесть, что право включает в себя целый ряд отраслей: государственное право, гражданское, жилищное и социальное право, торговое, экономическое право, административное, уголовное право, которые охватывают все сферы II жизнедеятельности человека.
Как справедливо отмечает Г. Кемпер-Иенсен, «едва ли какой-либо другой специальный язык играет такую важную роль в коммуникации неспециалистов как язык юриспруденции» (Kamper-Jensen 1992: 41). Язык юриспруденции - это, прежде всего язык закона, нормативных и процессуальных актов, предварительного расследования и судебного производства; это язык допроса во время предварительного и судебного расследования дела, язык устных выступлений прокурора и адвоката в судебном заседании, публичных лекций на правовые темы; кроме того, это язык науки. Вот почему язык права соединяет в себе черты не только официально-делового, но и научного стилей. Однако, в сфере правовых отношений основной функцией языка является выражение волевых предписаний государства, передача этих предписаний гражданам и учреждениям и обслуживание государственных отношений, официально-деловых отношений между людьми, а «общее содержание функции, которую реализует официально-деловой стиль, в рамках которого рассматривается язык права, можно определить как долженствование, выступающее в форме императивности и предписывающе-оценочного значения» (Ивакина 1990: 45). На «свойственный деловой речи волюнтативный характер и функционально-стилевой оттенок предписания и долженствования» указывает и О.А. Федоровская (Федоровская 1989: 39).
Право призвано регулировать общественные отношения, и как разумный инструмент управления обществом оно существует в языковой форме. «Юридические предписания приобретают качества нормативного регулятора лишь постольку, поскольку фиксируются в официальных письменных текстах, издаваемых государственными органами в строго определенном порядке» (Губаева 2004: 1). Как отмечает Н.А. Власенко, «главным языковым выразителем права как регулятора общественных отношений выступают юридические документы» (Власенко 1997: 18). «Юридическими (правовыми) называются документы, которые составляются в соответствии с правовыми требованиями и с целью подтверждения прав и обязанностей или юридических фактов, действий, влекущих возникновение прав и обязанностей» (Вершинин 1993: 5). Заключенную в них информацию принимают к сведению, а предписания - к исполнению.
Таким образом, юридический документ характеризуют два основных признака. Во-первых, такой документ оформляется согласно правовым нормам, предусмотренным действующим законодательством. Во-вторых, он специально предназначен для подтверждения обстоятельств, имеющих правовое значение (заключение сделки, участие в судебном процессе и т.п.). Такие документы, как акты, уставы, приказы, инструкции, распоряжения, указания, законы выполняют информирующую, предписывающую и констатирующую функции в различных сферах деятельности.
В правовых актах получают выражение различные по своему характеру нормы права. При этом под юридической нормой понимается «общеобязательное правило поведения, выраженное в законах, иных признаваемых государством источниках и выступающее в качестве основания и критерия правомерно дозволенного с юридической стороны (а также юридически запрещенного и предписанного) поведения субъектов права» (Алексеев 1999: 33). Иными словами, юридические нормы таковы, что они должны очерчивать границы возможного и должного — по праву -поведения, они издаются и вводятся в действие именно для того, чтобы содержащиеся в них положения — о долэюном и возмоэюном — становились при наличии определенных условий реальностью, фактически воплощались в реальной жизни. Раскрывая средствами языка государственную волю, законодатель тем самым выражает свое отношение к общественной жизни. «Как элементарная единица правового общения, норма права представляет собой оценочное высказывание» (Губаева 2004: 34). В его содержании всегда есть два элемента: во-первых, устанавливается, какие именно действия и состояния имеют правовое значение, т.е. подлежат правовой квалификации и могут быть правомерными и неправомерными; во-вторых, показано, в чем именно состоит это правовое значение.
Общая характеристика исследуемого материала и принципы его описания
Правовое регулирование уголовным правом осуществляется путем установления уголовно-правовых запретов и оснований для привлечения к уголовной ответственности лиц, совершивших преступления. Именно поэтому в Уголовном кодексе превалирует категория возможность (422 нормы из 750 исследованных норм Уголовного кодекса).
Анализ текста Уголовного кодекса ФРГ показал, что при реализации категории возможность ее значения представлены следующим образом: предоставление права ( Berechligung ) — 55,5 %, запрещение ( Verbot, nicht bestehende Berechtigung ) - 19 %, ограниченная возможность ( eingeschrankte Moglichkeit ) - 11 %, разрешение ( Erlaiibnis ) - 8,5 %, допустимость действия ( Zulassigkeit ) — 5 % и внутренняя (алетическая) возможность ( innere Moglichkeit ) — 1 % примеров. Таким образом, в данном документе преобладает деонтическая возможность, а алетическая - представлена в нем лишь в редких случаях.
Поскольку в законодательных актах всегда отражено событие, которое представлено тремя участниками - деятель, объект воздействия и само действие, постольку каждый из этих участников может занимать позицию подлежащего (логического субъекта) и стать тем элементом, которому приписывается та или иная характеристика, что в свою очередь, отражается на распределении средств выражения соответствующих семантических категорий.
Теперь рассмотрим значения, в которых реализуется категория возможность в Уголовном кодексе ФРГ. Предоставление права. Значением, которое доминирует в Уголовном кодексе ФРГ, является значение предоставление права ( Berechtigung ). Это значение категории возможности реализуется в УК Германии преимущественно в структурах, в которых на позицию логического и фамматического субъекта выдвигается судебная инстанция, а средствами реализации данного значения служат модальный глагол кбппеп (55% примеров от всех исследованных норм) и конструкция berechtigt sein (0,5 % примеров). Глагол кбппеп употребляется чаще всего в значении предоставления полномочий инстанции (суду) на выполнение каких-либо процессуальных действий, таких как, например, принятие решений, назначение или смягчение наказания и др., при этом возможность формулируется в активной форме, например:
Das Gericht капп Entscheidungen nach den 56 b bis 56 d auch nachtraglich treffen, andern und aufheben (StGB, 56 e, S. 22).
В соответствии с 56 б - 56 д суд может (имеет право) также дополнительно принять, изменить или отменить решения.
В данном законодательном акте глагол кбппеп встречается преимущественно в составе предложения с условным придаточным с союзом wenn или с бессоюзным придаточным. В предложении с союзом wenn, как правило, содержатся указания на наличие определенных обстоятельств, при которых, суду или другой инстанции предоставляется право на осуществление определенного действия, например:
Das Gericht капп auch die Vollstreckung einer hoheren Freiheitsstrafe, die zwei Jahre nicht ubersteigt, zur Bewahrung aussetzen, wenn nach der Gesamtwurdigung von Tat und Personlichkeit des Verurteilten besondere Umstande vorliegen (StGB, 56, S. 20).
Суд может (имеет право) вынести решение об условной отсрочке исполнения лишения свободы, назначенного на более длительный срок, но не свыше двух лет, если налицо имеются особые обстоятельства, вытекающие из общей оценки деяния и личности осужденного.
В предложениях же с бессоюзным придаточным условия подчеркивается, как правило, что предоставление права использования возможности обусловлено таким детерминирующим фактором как наличие либо отсутствие определенных качеств у какого-либо лица, предмета или явления, либо у самого субъекта действия, например:
Ergibt sich Grund zu der Annahme, dass der Tdter zum Fuhren von Kraftfahrzeugen nicht mehr ungeeignet ist, so kann das Gericht die Sperre vorzeitig aufheben (StGB, 69a, S.30).
Если есть основания предполагать, что лицо уже в состоянии управлять автомашиной, суд может отменить запрет на выдачу водительских прав досрочно.
Если на позицию логического субъекта выдвигается конкретное лицо (например, потерпевший или доверенное лицо), в предложении обязательно оговариваются условия, при которых данному лицу предоставляется возможность воспользоваться своим законодательно закрепленным правом, причем указание на необходимые для реализации права условия содержится, как правило, в первой части предложения:
1st der Antragsberechtigte geschaftsunfahig oder beschrankt geschaftsunfahig, so kann der gesetzliche Vertreter in den personlichen Angelegenheiten den Antrag stellen (StGB, 77, S. 36).
Если уполномоченный заявлять ходатайство является недееспособным или ограниченно дееспособным, то право подать жалобу имеет его законный представитель.
В том же случае, когда в Уголовном кодексе речь идет об условиях, при которых может быть применена санкция за совершение деяния, и позицию логического субъекта занимает именно это действие, предложение оформляется обязательно в пассиве, например: Eine Tat капп nur bestraft werden, wenn die Strafbarkeit gesetzlich bestimmt war, bevor die Tat begangen wurde (StGB, 1, S. 10).
Деяние может быть наказуемо только в том случае, если его наказуемость была определена законом, действовавшим до совершения деяния.
Конструкция berechtigt sein (0,5 % исследованных норм) присутствует в Уголовном кодексе ФРГ только в том случае, если речь идет о возможности осуществить действие, предоставляемой потерпевшему лицу, поэтому именно это лицо и занимает позицию логического субъекта: Per Verletzte ist berechtigt, den Antragzu stellen (StGB, 78, S. 35). Потерпевший имеет право подать ходатайство.
Запрещение. Вторым по значимости значением, которое представлено в УК ФРГ, является значение запрещение ( Verbot, nicht bestehende Berechtigung ). Поскольку Уголовный кодекс Германии содержит большое количество уголовно-правовых запретов (например, Fahrverbot -запрет управлять транспортным средством, Berufsverbot — запрет профессиональной деятельности и другие), постольку для выражения запрещения должно быть некое универсальное средство. Таким средством в немецком языке является глагол diirfen+отрицание nicht. Как отмечает А. Вежбицкая, «в юридических текстах слова "darf nicht" значат не просто "не имеет разрешения ", а "не может ", потому что кто-то (власти, полиция) не хочет этого» (Вежбицкая 1999: 717). При реализации данного значения позицию логического субъекта преимущественно занимает не инстанция или должностное лицо, а деятель (субъект уголовного права) для которого предусмотрены запреты, например:
Solange das Verbot wirksam ist, darfder Tater den Beruf, den Berufszweig, das Gewerbe oder den Gewerbezweig auch nicht fur einen anderen ausiiben oder durch eine von seinen Weisungen abhangige Person fur sich ausiiben lassen (StGB, 70, S. 31). Пока действует запрещение, лицо не может (не имеет право) заниматься профессиональной деятельностью, ее отдельной сферой, ремеслом или отраслью ремесла даже вместо другого человека и должно воздерживаться от дачи указаний по выполнению работы за себя зависящим от него лицам.
Когда же речь идет о недопустимости проведения каких-либо процессуальных действий, применения принудительных мер или санкций, и позицию логического субъекта занимают сами эти действия (например, конфискация или обыск), то запрет в Уголовном кодексе оформляется обязательно в пассивной форме, например:
Einziehung oder Unbrauchbarmachung durfen jedoch nicht angeordnet werden, wenn Antrag, Ermdchtigung oder Strafverlangen fehlen (StGB, 76a, S.35).
Конфискация предметов преступления или приведение их в негодность не могут быть назначены, если отсутствуют э/салоба по делам частного обвинения, полномочие на возбуждение уголовного преследования или требование о применении наказания.
Особенности языковой реализации категории возможность в обязательственном праве
Следующим значением, в котором реализуется категория возможность в УПК Германии, является значение разрешение ( Erlaubnis ), а средствами его выражения - глагол dtirfen (14 % примеров) и глагол gestatten (3 % примеров).
Глагол dtirfen, как мы уже отмечали ранее, служит только для выражения деонтической возможности. Уголовно-процессуальный кодекс Германии также регулирует общественные отношения, а всякое социальное поведение регламентируется системой деонтических норм, т.е. знанием того, что дозволено, разрешено, запрещено или предписано. Что касается дистрибуции, то глагол dtirfen используется, как правило, в предложении с условным придаточным. В этом случае он выражает разрешение на применение в отношении конкретного лица определенных мер, при этом в позиции подлежащего находится само действие и предложение оформляется конструкцией — модальный глагол+инфинитив пассива, например:
Die Untersuchungshaft darf gegen den Beschuldigten angeordnet werden, wenn er der Tat dringend verdachtig ist oder ein Haftgrund besteht (StPO, 112, S. 38).
Обвиняемый может быть подвергнут аресту, если он подозревается в совершении преступления или имеются основания для ареста.
Эта конструкция используется в Уголовно-процессуальном кодексе Германии в том случае, если позицию логического субъекта занимает участник правовой ситуации (подозреваемый или обвиняемый), например: Per Verddchtige darf festsenommen werden, wenn die Identitat sonst nicht festgestellt werden kann (StPO, 163c, S.57). Подозреваемый может быть задержан, если установление его личности связано с существенными трудностями. Достаточно часто в примерах с глагом dtirfen содержится и указание на лицо, предоставляющее разрешение осуществить то или иное действие, например: Die vemommenen Zeugen und Sachversldndigen dtirfen sich nur mit Genehmigung oder auf Anweisung des Vorsiizenden von der Gerichtsstelle entfernen (StPO, 248, S. 71). Допрошенные свидетели и эксперты могут покинуть зал судебного заседания только с разрешения или по указанию председательствующего.
Если разрешение осуществить некоторые действия в Уголовно-процессуальном кодексе Германии оформляется при помощи пассивной конструкции, то в предложении присутствует предлог durch, непосредственно указывающий па лицо или инстанцию, которым разрешается принимать меры или отдавать распоряжения, например:
Durchsuchungen dtirfen nur durch den Richter, bei Gefahr im Verzug auch durch die Staatsanwallschaft und ihre Hilfsbeamten angeordnet werden (StPO, 105, S. 31).
Разрешить производство обыска может только судья, а при неотложности действий — также прокуратура и ее вспомогательные чиновники.
В активной же структуре данное лицо мыслится в позиции логического субъекта и представлено в номинативе, например:
Die Anordnung dtirfen nur der Richter, bei Gefahr im Verzug auch die Staalsanwaltschaft und ihre Hilfsbeamten treffen (StPO, 132, S. 46).
Предписание разрешается выносить только судье, а при неотложности действий — прокуратуре и ее вспомогательным чиновникам.
Глагол dtirfen указывает в Уголовно-процессуальном кодексе Германии также на предоставляемое судебным органам право на изменение порядка осуществления процессуальных действий, например на разрешение прервать или перенести судебное разбирательство в силу каких-либо обстоятельств:
Eine Hauptverhandlung darf bis zu zehn Tagen unterbrochen werden (StPO, 229, S.67). Судебное разбирательство может быть прервано на срок до десяти дней. Кроме того, глагол diirfen используется в Уголовно-процессуальном кодексе ФРГ и для указания на применение мер превентивного принуждения и штрафных санкций, применение этих мер ограничено рамками закона: Zwang darf angewendet werden, soweit das Strafverfahren dies zuldsst (StPO, 136a, S. 47).
Принуждение может применяться только в случаях, которые допускает уголовно-процессуальное право.
В ряде случаев в предложении с глаголом diirfen наряду с условием для реализации действия присутствует и указание на цель, т.е. на то, для чего разрешено проведение тех или иных мер: Wegen einer Geldstrafe und der voraussichtlich entstehenden Kosten darf der Arrest erst angenommen werden, wenn gegen den Beschuldigten ein auf Strafe lautendes Urteil ergangen ist (StPO, 11 Id, S. 35). Для обеспечения выплаты денежного штрафа и предполагаемых судебных издержек арест имущества может быть проведен только в случаях, когда в отношении обвиняемого вынесен приговор с назначением наказания. Что касается разрешения конкретному лицу совершить действие, то оно оформляется глаголом diirfen+Infinitiv, например: Per Inhaber der zu untersuchenden Rdume darf der Untersuchung beiwohnen (StPO, 106, S. 32). Владелец обыскиваемого помещения может (ему разрешается) присутствовать при обыске.
В значении разрешения выступает также конструкция gestattet sein (3% исследованных норм), которая сигнализирует о том, что конкретному лицу разрешено совершить то или иное действие. При этом объект в дательном падеже (Dativ-Objekt), на который направлено действие, как правило, стоит в начале предложения, например:
Особенности реализации категории необходимость в обязательственном праве
Примечательно, что в Уголовно-процессуальном кодексе Германии при реализации категории необходимость превалирует значение предписание ( Anordnung ) (58% примеров). К средствам выражения данного значения относятся конструкция sein+zu+Infinitiv и глагол sollen. Основным средством выражения данного значения является конструкция sein+zu+Infinitiv (39 % примеров), представленная значениями строгое предписание и настоятельная рекомендация . Указанная выше конструкция имеет пассивное значение, потому что на позицию логического субъекта, выступающего в функции квалитатива, выдвигается объект действия. Нами выявлено 32 % примеров содержащих модальный нюанс строгое предписание: Die Beschlagnahme ist aufzuheben, wenn nicht binnen zwei Monaten die offentliche Klage erhoben oder die selbstandige Einziehiing beantragt ist (StPO, 111 n,S. 38). Выемка должна быть отменена, если в течение двух месяцев не будет предъявлено публичное обвинение и если не будет заявлено ходатайство о самостоятельной конфискации.
Преобладающим типом предложений при реализации значения предписание является: условное придаточное предложение с союзом wenn. Бессоюзное придаточное предложение, содержащее, как правило, указание на условия, при которых действует то или иное предписание закона, также присутствует в Уголовно-процессуальном кодексе Германии: Wird der Beschiddigte auf Grund des Haftbefehls ergriffen, so ist er unverzuglich dem Ermittlungsrichter vorzufuhren (StPO, 115, S. 40). Если обвиняемый задержан на основании постановления об аресте, то он должен быть немедленно доставлен к следователю.
Причем, указанная выше конструкция может быть заменена конструкцией инфинитив пассива с модальными глаголами sollen и miissen.
Конструкцию sein+zu+Infmitiv можно встретить и в составе простого предложения, поскольку распоряжение может быть отдано и в сжатой форме. При этом, как правило, предложение содержит указание на лицо или инстанцию, которые должны осуществить процессуальные действия, а объект действия выдвигается на первое место в предложении, например: Das Ablehnunsssesuch ist bei dem Gericht, dem der Richter angehort, anzubrinsen (StPO, 26, S.10).
Заявление об отводе должно быть подано в суд, в состав которого входит отводимый судья.
Как показали наблюдения, конструкция sein+zu+Infinitiv в 7% исследованных норм реализует значение настоятельной рекомендации осуществить то или иное процессуальное действие, например:
Bei der Auswahl der zu ladenden Zeugen und Sachverstdndigen ist aufdie von dem Angeklagten zur Rechtfertigung der Berufung benannten Personen Riicksicht zu nehmen (StPO, 323, S. 83).
При выборе подлежащих вызову в суд свидетелей и экспертов должны приниматься во внимания лица, названные подсудимым для обоснования апелляционной жалобы.
В отличие от значения строгое предписание , где требуется неукоснительное выполнение приказа, оттенок рекомендация содержит в себе возможность выбора при осуществлении действия, например:
In der erneuten Hauptverhandlung ist entweder das fruhere Urteil aufrechtzuerhalten oder unter seiner Aufhebung anderweitig in der Sache zu erkennen (SlPO, 373, S.91).
При новом судебном разбирательстве следует либо оставить в силе ранее вынесенный приговор, либо с его отменой дело долоісно быть разреіиено иначе.
Следующим средством реализации значения предписание является глагол sollen (19 % примеров), который употребляется с инфинитивом и с инфинитивом пассива. В предложениях с инфинитивом глагол sollen обязательно указывает на лицо (судью, эксперта и др.), которому отдано распоряжение, например:
Per Richter soil mit dem Sachverstdndigen eine Absprache treffen, innerhalb welcher Frist das Gutachten erstattet werden kann (StPO, 73, S. 19).
Судья должен обсудить с экспертом, в течение какого срока может быть представлено заключение.
Пассивная конструкция sollen+Infinitiv Passiv часто используется в Уголовно-процессуальном кодексе Германии и указывает при этом на порядок, последовательность осуществления процессуальных действий. В предложении, как правило, не содержится указание на лицо, которому поручается осуществить действие: Freiheitsstrafen unci Ersatzfreiheitsstrafen sollen unmittelbar nacheinander vollstreckt werden (StPO), 454 b, S. 109). Лишение свободы и замена штрафа лишением свободы должны быть исполнены поочередно. Предписание, в котором используется глагол sollen, носит категоричный характер и должно быть исполнено безотлагательно: Hat der Sachverstdndige den Beschuldigten nicht fruher untersucht, so soil ihm dazu vor der Hauptverhandlung Gelegenheit gegeben werden (StPO, 415, S. 102). Если эксперт ранее не обследовал обвиняемого, то ему должна быть предоставлена возмооюностъ для проведения обследования до судебного разбирательства. Uber die Vernehmung des Beschuldigten, der Zeugen und Sachverstandigen soil ein Protokoll aufgenommen werden (StPO, 168 b, S. 60). О допросе обвиняемого, свидетелей и экспертов должен быть составлен протокол. В следующем примере содержится указание на инстанцию (суд), которой предоставляется альтернатива - возможность решать, следует ли выполнять предписание: Dem Ermessen des Gerichts bleibt es iiberlassen, ob die Zeugen und Sachverstandigen eidlich vernommen werden sollen (StPO, 369, S. 90). Суд no своему усмотрению решает, должны ли быть допрошены свидетели и эксперты под присягой.
