Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Причинность как онтологическая сущность 12
1.1. Понятие о причинно-следственных отношениях как логико- философской категории 12
1.2. Причинно-следственные отношения как разновидность отношений обусловленности 22
1.3. Понятие причинности и причинных отношений в лингвистике 24
1.4. Логическая интерпретация причинно-следственных отношений. Способы формализованного представления причинных отношений 27
1.5. Разграничение понятий причины и цели 34
1.6. Разграничение причины и условия 38
1.7. Концепт как основная единица понятийного аппарата 41
1.8. Концептуальная картина мира в преломлении причинно- следственных связей 49
1.9. Языковая личность как основной интерпретатор причинно-следственных отношений 57
Выводы по главе 1 63
Глава 2. Языковые экспоненты причинно-следственных отношений 65
2.1. Способы и средства выражения каузальных связей 65
2.2. Актуализация причинно-следственных отношений на синтаксическом уровне 70
2.2.1. Предложение как единица высшего уровня языковой системы 70
2.2.2. Сложное предложение с причинно-следственной семантикой 75
2.2.2.1. Системные экспоненты причинности в английском языке 75
2.2.2.2. Окказиональные маркеры причинно-следственных отношений 86
2.2.2.3. Свернутые непредикативные структуры с причинной семантикой 89
2.2.2.4. Контекстуальная импликация причинно-следственных отношений 92
2.3. Сентенциональные модели репрезентации причинно-следственных отношений 99
2.4. Нарушение логики следования событий в их языковой репрезентации 104
2.5. Текстообразующий потенциал причинно-следственных связей
107
2.6. Расширение содержания концепта причинности 113
Выводы по главе 2 117
Заключение 119
Библиография 121
Лексикографические источники и справочная литература 136
Список источников иллюстративного материала 137
- Понятие о причинно-следственных отношениях как логико- философской категории
- Причинно-следственные отношения как разновидность отношений обусловленности
- Способы и средства выражения каузальных связей
- Актуализация причинно-следственных отношений на синтаксическом уровне
Введение к работе
Современный этап развития лингвистики характеризуется многочисленными попытками ученых заново осмыслить традиционные языковые понятия и явления с позиций когнитивного направления (Кубрякова 1994, Кузнецов 2000, Маслова 2004 и др.). Специфика подобного подхода к анализу языковых единиц проявляется в том, что значительное место в исследованиях отводится антропоцентрическому фактору - человеку как наблюдателю и как носителю определенного опыта и знаний. Это означает, что индивиду как познающему и говорящему на определенном языке субъекту приписывается активная роль в формировании знаний о мире, а также в выборе языковых средств с целью описания той или иной ситуации и в понимании мотивов этого выбора. С этой точки зрения, как представляется, особый интерес вызывает анализ причинно-следственных или каузальных конструкций в английском языке, способных передавать различные закономерности окружающей человека реальности, имеющие отношение, как к самой ситуации общения, так и к говорящему субъекту и получающие поэтому неоднозначное толкование в составе конкретных языковых выражений (Юрин 1961, Кирсанов 1980).
Человек в контексте реальных отношений познает действительность, обладая готовым исторически сложившимся аппаратом, которым, так или иначе, он пользуется в зависимости от присутствия в его сознании моделей знания, проецирующихся на соответствующие языковые формы. Закономерности, воспринимаемые говорящим, неизбежно связываются им с определенными концептами, отражающими свойства и отношения данных объектов с другими реалиями. Так, например, концепт причинности рассматривается как представление о возможности объяснения процессов, при наличии которых неизбежно вызывается какое-либо действие, следствие
5 или результат и выводятся комплексные концептуальные зависимости между этими разнопорядковыми сущностями.
Причинно-следственные цепи, удовлетворяющие эволюционным моделям, как правило, обладают свойством транзитивности. Если событие А есть причина события В (В - следствие А), если, в свою очередь, событие В есть причина события С, то событие А есть причина события С. Если А —> В и В —> С, то А —* С. Таким образом выстраиваются простейшие причинно-следственные цепи. Событие В может выступать в одном случае причиной, в другом - следствием.
Свойство транзитивности позволяет провести детальный анализ причинной цепи. Он состоит в расчленении конечной цепи на более простые причинно-следственные звенья: Если А, то А —> Bl, В1 —* В2,.„, Вп —> С.
Выбор той или иной причинно-следственной цепи в качестве главной определяется во многом целевыми установками исследователя, так как именно целевая установка заставляет обнаруживать главные причинно-следственные цепи, а отсеченные заменять условиями. В соответствии с избранным фокусом индивид вычленяет значимое и это приводит к тому, что при одних установках главную роль выполняют одни причинно-следственные цепи, а другие заменяются условиями, при других установках эти цепи могут стать условиями, а роль главных будут играть те, что ранее были второстепенными. Таким образом, причины и условия меняются местами.
Условия играют важную роль, связывая объективную причину и следствие. При различных условиях, влияющих на главную причинную цепь, следствия будут различными. Условия создают то русло, по которому течет цепь исторических событий или развитие явлений во времени. Поэтому для выявления глубинных, сущностных причинно-следственных отношений необходим тщательный анализ, учет влияния всех внешних и внутренних факторов, всех условий, влияющих на развитие главной причинной цепи, и оценка степени влияния.
Однако язык не отражает причинно-следственных отношений так, как они понимаются во многих науках. Языковое понимание причины концептуально отличается от философского и логического, поэтому следует разграничивать логико-философское толкование причины и языковое значение причины (Вендлер 1986, 1987; Евтюхин 1997; Комаров 1979; Тарасова 1998; Vandepitte 1993).
Попытки определить онтологический статус причинно-следственных отношений приводят исследователей к мысли связать причину с идеей эксперимента и понятием порождающего действия (Вригт 1986).
Анализ языкового материала показывает, что в языке выражаются причинно-следственные отношения, устанавливаемые по воле субъекта, который определенным образом объясняет связь событий, явлений, фактов.
Причинно-следственные отношения представляют собой типичные и существенные связи реальной, объективной действительности. Условные отношения, выражаемые в языке, представляют виртуальную проекцию причинно-следственных отношений, поскольку событие происходит не в реальной действительности, а только в мыслимой, гипотетической. Целевые отношения, так же как и условные, представляются не как реальные, а как желаемые, потенциальные. Чтобы определить и теоретически обосновать лингвистическое понятие каузальности как единство причинно-следственных, целевых и условных отношений, необходимо показать внутреннюю, логическую связь между представлениями о причине и цели, причине и условии.
Объектом настоящего исследования являются синтаксические экспоненты причинно-следственной связи, актуализируемые каузальными комплексами, в состав которых входят:
сложноподчиненные предложения с придаточным причины;
сложносочиненные предложения;
бессоюзные предложения;
свободно соположенные предложения с имплицитной причинно-следственной связью;
свернутые непредикативные структуры, выражающие причинно-следственные отношения пропозиционального содержания.
Исходной гипотезой исследования послужило предположение о том, что перечисленные выше причинные конструкции характеризуются наличием разного вида каузальной связи, в основу классификации которой положен способ выражения, направленность и мобильность. На основании наличия или отсутствия специализированных средств выражения каузальных отношений различают эксплицитные и имплицитные способы и соответственно эксплицитную и имплицитную связь, которая с точки зрения ее направленности может быть проспективной (при расположении причинного компонента в препозиции), ретроспективной (при его расположении в постпозиции) и прерывистой.
Актуальность исследования определяется необходимостью систематизации вербальных средств выражения причинно-следственных отношений и определения характера соотнесенности этого типа отношений в триаде «онтология - концепт - языковая форма».
Цель исследования определяется как выявление структуры концепта причинности посредством его вербальных репрезентантов в английском языке. Достижение цели включает решение следующих конкретных задач:
выявления особенностей восприятия человеком окружающей действительности, приводящих к формированию концептуальной картины мира, которая характеризуется наличием причинно-следственных закономерностей;
установления функциональных особенностей языковой репрезентации базовой для онтологии отношений модели «причина —> следствие»;
выявления и систематизации синтаксических способов актуализации каузальности в языке;
8
4. определения условий смыслового развертывания
концептивного содержания языкового репрезентанта причинности.
Теоретическую базу исследования составляют основы логико-философских положений, раскрывающих сущность причинности, представленные в трудах Аристотеля (Аристотель 1975), Л. Витгенштейна (Витгенштейн 1959), Гегеля (Гегель 1970) и других философов. В работе также используются некоторые приложимые к лингвистическому анализу постулаты физического толкования причинно-следственных отношений, представленные в работах М. Бунге (Бунге 1962), М. Борна (Борн 1973), Г. А. Свечникова (Свечников 1961, 1967). Каузальность зачастую рассматривается как одно из отношений обусловленности, универсальный носитель информации о процессах мироздания, характеризующихся логическими и философскими законами, на основании которых индивид выделяет в качестве элементарной единицы субъективного смысла концепт (объемное смысловое образование) (Павиленис 1983, 1986; Пищальникова 1992, 1999), а затем на основе выделенных концептов конструирует концептуальную картину мира, выявляя предметно-логические связи между концептами с помощью семантического, концептуального и логического анализа. В связи с этим представляется возможным обратиться к теориям, посвященным проблемам формирования концептосферы в целом, и отношений обусловленности в частности, изложенным в работах Н. Д. Арутюновой (Арутюнова 1993, 1999), В.Б. Евтюхина (Евтюхин 1996, 1997), В. И. Постоваловой (Постовалова 1988), 10. С. Степанова (Степанов 1985, 1995).
Методика анализа фактического материала обеспечивается использованием приемов лингвистического наблюдения, дефиниционного анализа, приемом семантического расширения, интерпретации и
контекстуального анализа. В качестве верифицирующего приема использовались элиминация и трансформация.
Теоретическая значимость исследования состоит в выявлении критериев классификации конструкций, эксплицирующих причинно-следственные комплексы, и определении оптимальных приемов интерпретации материала, содержащего имлицитные и эксплицитные каузальные структуры.
Научная новизна данного исследования состоит в том, что в нем предпринимается попытка рассмотреть каузальные конструкции с точки зрения последовательности репрезентации непосредственных составляющих концепта причинности, а именно причины, условия, цели и способы и средства их актуализации.
Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в практике преподавания английского языка, а также на занятиях по лингвостилистическому анализу.
Текст диссертации состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, включающей 182 наименования цитируемых в диссертации работ отечественных и зарубежных авторов, списка лексикографических источников и справочной литературы и списка источников иллюстративного материала.
Во введении обосновывается актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость исследования, определяется цель и круг частных задач, методы исследования, а также излагается структура диссертации и положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Причинность как онтологическая сущность» приводятся основные теоретические положения исследования, а именно рассматривается понятие причинности в философии, логике и языке, формулируются критерии дифференциации компонентов причинно-следственных комплексов, представляющих собой совокупность ядерно-периферийных структур; делается попытка дать определение концепта
причинности, как одного из важнейших понятий мироздания, и объясняется его роль в формировании концептуальной картины мира, в которой репрезентируются отношения, определяющие возможность перехода от предметных и логических связей в объективной действительности к синтаксическим и комбинаторным способам их передачи в языке.
Вторая глава «Языковые экспоненты причинно-следственных отношений» посвящена изучению особенностей функционирования каузальных структур английского языка, в состав которых входят разнопорядковые коннекторы причинных отношений, рассматриваются случаи каузальных импликатур, определяется значимость элиминации маркера причинности в структуре высказывания.
В заключении подводятся итоги, излагаются основные выводы по результатам проведенной работы и намечаются перспективы возможных дальнейших исследований.
Результаты проведенного исследования позволяют вынести на защиту следующие положения:
Концепт причинности представляет собой неэлементарную ментальную сущность, структурируемую соотнесенностью содержательно разнопорядковых компонентов (повод, мотив, основание, источник, результат, последствие, условие, цель).
Языковая репрезентация концепта осуществляется в номинации (глагольно-именными лексемами узкой семантики) и при помощи реляционных коннекторов (союзов и свернутыми непредикативными структурами).
Экспликация каузативных связей предполагает актуализацию бипропозициональных синтаксических построений.
Возможность импликации одного из двух облигаторно взаимозависимых компонентов каузативных отношений
определяется наличием механизма реконструкции базового
фрейма «причина —* следствие».
5. Расширение содержания концепта причинности обусловлено
взаимодействием смежных концептивных полей, проявляющихся в языковой репрезентации в двойственности функций коннекторов.
Материалом исследования послужили произведения английских и американских авторов общим объемом 5217 страниц. Картотека изучаемого материала составляет 6000 примеров, отобранных методом сплошной выборки.
Материалы исследования обсуждались на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры английского языка Лингвистического института Барнаульского государственного педагогического университета. Основные положения работы отражены в 8 публикациях.
Понятие о причинно-следственных отношениях как логико- философской категории
Положение о всеобщей обусловленности явлений в природе возникло еще у представителей древней философии: Аристотеля, Платона и других философов (Аристотель 1975; Платон). Познавая мир, человек формирует свое отношение к действительности посредством наблюдения за процессами, происходящими вокруг него и в мире в целом.
Средством познания и овладения миром является мышление, способное адекватно отражать его закономерности и удерживать их в сознании. Язык представляет собой форму выражения мышления и сознания, следовательно, он выступает как способ закрепления всех сложных процессов мышления.
Как любая другая внеязыковая сущность причинно-следственные (каузальные) отношения, закономерности способны обобщаться, храниться и передаваться посредством естественного языка. Их возникновение связано с присущим всем живым организмам свойством отражения внешнего мира. Являясь высшей формой психики, отличающей человека от животных, сознание как специфический способ отношения к миру фиксирует процессы преобразования и осмысления знания о его объективных закономерностях (Зубкова2001, 98; ПС 1999, 361).
В связи с тем, что лингвистическое понимание причинности часто определяется через логико-философские понятия, следует обратить внимание на эволюцию данного понятия в науке.
Самая ранняя попытка дать определение понятия «причина» была осуществлена Аристотелем, который считал, что все причины подразделяются на формальные (форма предмета и образец, по которому он сделан), материальные (материя, из которой сделан предмет), движущие (источник, действующий фактор, производящий движение), целевые (цель, ради которой было произведено действие) (Аристотель 1975, 23).
Это означает, что, во-первых, каждое «почему?» и есть причина и начало; во-вторых, субстрат или материя, из которой производится предмет, выступает как внутренняя причина; в-третьих, движущий фактор является указателем того, откуда происходит начало движения; в-четвертых, цель есть ни что иное, как то, ради чего возникает и осуществляется движение.
Например, если происходит строительство дома, то материал, из которого он строится, есть материальная причина; план, по которому он строится, есть формальная причина; люди, которые его строят, есть движущая причина; то, ради чего ведется строительство, есть целевая причина (Перминов 1979,26).
Ценность классификации, предложенной Аристотелем, заключается в том, что он ввел четкое разделение причин на внешние (движущие) и внутренние (формальные, материальные и целевые), высказал предположение о том, что форма (структура) выступает в функции производящего начала, задал вопрос «почему?», ввел понятие цель как один из внутренних видов причин.
В эпоху Возрождения в толковании причинности главенствующее положение стали занимать действующая и материальная причины, что можно объяснить начавшимся возрождением наук. В это время причинность рассматривается, исходя из конкретных естественнонаучных характеристик вещей, а не из абстрактной теологии, основными видами причин в которой выступали формальная и целевая, так как любая форма, через которую возможно существование, есть воплощение божественного замысла, конечная цель которого есть божественный промысел. Таким образом, начальной и конечной причиной был Бог. Однако утвердившийся впоследствии аналитический подход привел к тому, что механика стала одной из наиболее развитых наук того времени. Ее метод и влияние распространились на все сферы жизни и в том числе на философское представление о причинности. Так, например, наиболее простой формой причинности является механическая, основной чертой которой служит то, что отношение причинения, характеризующее возникновение одного процесса из другого, не ведет к образованию нового качества.
Более высокие формы движения материи характеризуются более высокими формами причинной связи (Готт 1988, 83).
Наиболее точное определение причинность получила в законах классической физики, а затем в естествознании в целом.
Так, в механике под причинностью, выраженной функциональной зависимостью, понимается такая связь состояний или тела, с помощью которой, на основе знания предшествующего состояния и действующих сил, можно предсказать ее последующее состояние (Магомедов 1969,4).
Подтверждением данного положения может служить ряд физических законов. Так, например, согласно второму закону Ньютона, по действующей причине - силе и массе движущегося тела - можно определить следствие -ускорение. По данному следствию - ускорению можно определить причину - силу, при которой тело получит данное ускорение.
Другим примером причинно-следственной обусловленности явлений действительности может служить закон Ома: если увеличить разность потенциалов на концах проводника, то это приведет к возрастанию силы тока, а это означает, что между изменением величины разности потенциалов и изменением силы тока существует причинная связь.
Иногда один и тот же закон может выражать отношение между двумя и более следствиями одной причины. Так, в формуле Галилея для свободно падающего тела, ни время, ни ускорение не могут служить ни причиной, ни следствием. Они являются следствием одной общей причины -гравитационного взаимодействия между падающими телами и Землей.
Лаплас отождествлял с причинностью необходимую связь состояний системы, считая, что настоящее состояние Вселенной есть следствие ее предыдущего состояния и причина последующего (Свечников 1961,163).
Многими учеными причинность понимается как causa efficiens, так как только такое понятие можно выразить математически (Колтышев 1991, 35).
Представитель Нового времени Ф. Бэкон принимал классификацию причин Аристотеля, рассматривая в качестве основных материальную причину как результат признания материальности мира, действующую причину, как результат признания материального взаимодействия вещей в реальном мире, и формальную причину как результат признания познаваемой сущности вещей (Бэкон 1978, 83).
Причинно-следственные отношения как разновидность отношений обусловленности
Вопрос о месте причины в системе отношений обусловленности поднимался неоднократно, констатировалась трудность определения общего значения причины, предпринимались попытки выявления релевантного признака. В. Б. Евтюхин в работе «Категория обусловленности в современном русском языке и вопросы теории синтаксических категорий» выделяет два основных подхода к решению вопроса о статусе причинных отношений. В соответствии с первым - причина рассматривается как «рядовой компонент системы». Данный подход характерен для описания предложений (прежде всего сложноподчиненных) в академических грамматиках русского языка, в учебной литературе. В. Б. Евтюхин представляет данную интерпретацию в виде таблицы и констатирует, что отношения причины по структуре признаков практически не отличаются от остальных отношений обусловленности {Евтюхин 1997, 63).
Несколько иной подход к интерпретации причинных отношений, заключается в их особом положении в системе отношений обусловленности. Иллюстрацией данного вывода может служить концепция каузальности, выдвинутая в работах М. В. Ляпон (Ляпон 1986, 1988). Позиция автора состоит в том, что центральное положение причинно следственных отношений предопределяется тем, что последние представляют собой обусловленность как таковую, обусловленность в чистом виде; остальные отношения - это модификация «каузальной формулы». Каузальность в этом аспекте есть не что иное, как прагматически однозначное выражение принципа достаточного основания, то есть обусловленности, освобожденной от альтернативы, противительности и гипотетичности (Ляпон 1986, 168). Иными словами, причине приписывается статус семантической доминанты системы. Таким образом, в функционально-семантическом поле обусловленности (отношения причины, следствия, уступки, цели и условия) выделяется поле каузативности, то есть причинности в широком смысле этого слова, объединяющее поле причины (собственно причина, основание, мотив, предпосылка, стимул и т.п.), уступки (отвергнутое основание) и следствия. Поскольку причина и следствие представляют собой синтаксические конверсивы: один и тот же смысл описывается как в аспекте причины, так и в аспекте следствия, возможно рассмотрение отношений причины и следствия в одном функционально-семантическом пространстве. Поля причины и следствия могут быть представлены изолированно, так как в языке с помощью определенных лексико-грамматических средств специально актуализируется как значение причины, так и значение следствия (Одинцова 2002, 52).
Логичным представляется разделение причинных отношений на два класса, а именно: а) устанавливающий причинные отношения между явлениями и событиями объективной действительности (физической, социальной и т.д.) и б) объясняющий действия, состояния человека (Ширяев 1986, 184). Возможно, также подразделение причинно-следственных отношений на классы, формирующиеся на основании науки о бытие и теории познания.
В лингвистической литературе отношения условия, следствия, цели и причины обычно рассматриваются отдельно. Наличие в языке средств выражения каждого из этих отношений в какой-то мере оправдывает такой подход. Но, с другой стороны, одно из распространенных явлений в языке — синкретизм значений. В ряде исследований разграничиваются синкретизм (как нерасчленение двух синтаксических значений) и контаминация (как совмещение в одной конструкции двух разных значений) (Медынская 1973). Существует много примеров, при анализе которых однозначное определение вида отношений, выражаемых определенной конструкцией, вызывает затруднение. В ряде грамматик современного английского языка средства выражения целевых и условных отношений включаются в систему причинных средств (Комаров 1979, 23, 33). В некоторых языках причинные союзы изначально выражали временные отношения, например: since в английском, da и well в немецком, а сейчас совмещают способность выражать причинные и временные отношения (Борисова 1959, 155; Vandepitte 1993, 18). Перейдем к рассмотрению причинно-следственных отношений в лингвистике.
Способы и средства выражения каузальных связей
Необходимость объяснить, оправдать или дать причинное обоснование различным процессам, условиям и последствиям является одной из важнейших характеристик индивида, которая способствует деятельному и активному отношению к событиям реальной действительности (Noordman 2000, 35; Meyer 2000, 27). Восприятие мира и его объектов с точки зрения их причинно-следственного взаимодействия наделяет человека способностью интерпретировать данные закономерности с точки зрения их смысловой целостности, что позволяет создать определенного рода порядок, несмотря на царящий в мире хаос (Imsen 2003,308-309).
Наличие многочисленных причинных связей, лежащих в основе взаимоотношений между событиями окружающей действительности, обусловливает использование для их выражения в разных языках разнородных языковых единиц, обладающих значительным лексико-грамматическим потенциалом для актуализации причинно-следственных комплексов (Givon 1975, 1976; Hetzron 1976; Pander 2000, 57; Rao 1985; Shibatani 1976; Wierzbicka 1988). Общая смысловая структура предметной каузальной конструкции включает две пропозиции: одна из них выражает событие — причину, в то время как другая отражает событие — следствие (Сатель 2001, 148). Таким образом, носитель языка сталкивается с проблемой выбора наиболее адекватной структуры для репрезентации своего мироощущения.
Основополагающим семантическим признаком предметной причины является тот факт, что в реальной действительности причина всегда предшествует следствию, а следствие всегда вытекает из обусловливающей его причины. В отличие от данной семантической сферы, где устанавливаемые каузальные отношения существуют в реальной жизни и не зависят от позиции человека, сфера логического обоснования, создается при активном участии субъекта речи (Теремова 1985, 6). В подобных причинных конструкциях причинно-следственные отношения устанавливаются на теоретическом уровне, в них присутствует не сама причинно-следственная связь, а размышления по ее поводу. В лингвистической литературе отмечается, что когда в причинных конструкциях отражается не реальный мир и его закономерности, то говорящий сам устанавливает условия причины и следствия, которые могут, как совпадать, так и не совпадать с реальными причинно-следственными связями (Кривоносов 1993,107), при этом ситуация, представленная в придаточной части предложений логического обоснования, является лишь внешним поводом или косвенным свидетельством, используемым как аргумент для умозаключения о том, что сообщается в главной части (Русская грамматика 1982, 577).
Под способами выражения отношений мы понимаем типы синтаксических конструкций, отражающих причинно-следственные связи синтаксических компонентов (главного и придаточного предложений). Под средствами выражения причинно-следственных отношений понимаются показатели этих отношений в синтаксической конструкции. На синтаксическом уровне к средствам выражения каузальных отношений обычно относят сложноподчиненные предложения с придаточными причины, сложносочиненные предложения, бессоюзные сложные предложения, простые предложения с причастным и герундиальным комплексами и оборотами (Quirk 1982), простые предложения с предложным оборотом, последовательность самостоятельных предложений, а также на гиперсинтаксическом уровне сверхфразовые единства (Сатель 2001,151).
Одна из широко известных классификаций причинно-следственных конструкций, на которую ссылаются многие исследователи, была предложена Б. Альтенбергом. Пятикомпонентная структура этой системы включает адвербиальную каузальную связь, предложную каузальную связь, субординативную (каузальные конструкции с подчинением), встраиваемую (наличие придаточных дополнительных или определительных в бинарной сентенциональной конструкции) и глагольную (Altenberg 1984, 23-38). Рассмотрим предлагаемую автором классификацию более подробно. 1. Адвербиальная каузальная связь по определению предполагает наличие связочных наречий, передающих семантику причинно-следственных отношений: because, therefore, как, например, (1) Many times men cannot structure the relationship because they do not know how to act as the subordinate to a woman (Crichton 1994, 228). (2) Rachel grew up without a brief. Without anybody to arrange a marriage for her. Without anybody who would pay her a dowry and therefore without an obligatory husband looming on her horizon (Roy, int. res). Сопоставление возможных вариантов актуализации данной модели показывает, что практически все наречия причинно-следственной семантики обладают высокой степенью свободы, то есть систематически могут занимать как анафорическую, так и катафорическую позиции. 2. Предложная каузальная связь подразумевает выполнение основной смысловой функции существительным в предложно именном сочетании, а именно; for the reason that, as the cause of it, on this account, on the ground that. Вариантом данной модели можно считать случаи «свернутого» выражения пропозиционального значения причинных отношений и употребления номинализаций.
В обозначенной структуре причинность эксплицитно выражается именем существительным, которое наделяется адвербиальной функцией.
Предложные конструкции встречаются в рамках одного предложения, цельность которого достигается введением именной структуры, содержащей значимую для коммуникантов информацию.
Актуализация причинно-следственных отношений на синтаксическом уровне
Причина относится к классу событий, которые обусловливают все явления в природе. Аксиоматичным является утверждение о том, что каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и устройства мира, или языковую картину. Совокупность представлений о мире, заключенных в значении разных слов и выражений данного языка, складывается в некую единую систему взглядов, или предписаний. Благодаря языку человек может проникнуть в глубь вещей, выйти за пределы непосредственного впечатления, организовать свое целенаправленное поведение, вскрыть сложные связи и отношения, недоступные непосредственному восприятию, передать информацию другому человеку. По мнению А.Р. Лурия, наличие языка и его сложных логико-грамматических структур позволяет индивиду делать выводы на основе логических рассуждений, не обращаясь, каждый раз к своему непосредственному чувственному опыту и впечатлениям, и ограничиваясь лишь теми средствами, которыми располагает сам язык. Это значит, что в языке имеются объективные способы как для отвлечения и обобщения, так и для формулирования мысли; они созданы тысячелетиями и являются основными орудиями формирования сознания. Средства языка направлены на то, чтобы обеспечить не только возможность называть, обобщать предметы и формулировать словосочетания, но и задействовать новый, процесс продуктивного логического вывода, который протекает на вербально-логическом уровне и позволяет человеку выводить следствия, не обращаясь непосредственно к внешним впечатлениям (Лурия 1998, 323-324).
В современной лингвистике сложилось учение об уровнях языка и об отдельных единицах, рассматриваемых не только в качестве единиц языка, а в первую очередь в качестве элементов того или иного уровня языковой системы, В системе языковых уровней синтаксический уровень является высшим и по своей структуре наиболее сложным и многоярусным. В нем выделяют ярусы синтаксической формы слова, словосочетания, предложения (простого и сложного) и, наконец, сложного синтаксического целого.
Центральной единицей синтаксического уровня признают предложение на том основании, что только оно обладает такими важными свойствами, как предикативность, модальность, смысловая законченность, конструктивная целостность и структурная организованность (Одинцова 2002, 53).
В истории разработки синтаксиса можно отметить попытки определения предложения в плане логическом, психологическом и формально-грамматическом.
Представитель первого направления Ф.И. Буслаев определял предложение как «суждение, выраженное словами» (Буслаев 1959,258),
Исходя из того, что «грамматическое предложение вовсе не тождественно и не параллельно с логическим суждением», представитель второго направления А.А. Потебня рассматривал предложение как «психологическое (не логическое) суждение при помощи слова, то есть соединение двух мысленных единиц: объясняемого (психологического субъекта) и объясняющего (психологического предиката), образующих сложное предложение». Существенным признаком предложения он считал наличие в нем глагола в личной форме (Потебня 1958, 81-84).
Основоположник формально-грамматического направления Ф.Ф. Фортунатов рассматривает предложение как один из видов словосочетания. По его мнению, в языке господствующими являются такие словосочетания, которые заключают в себе грамматическое подлежащее и грамматическое сказуемое. Члены предложения представителями этого направления определялись с морфологической точки зрения, то есть характеризовались как части речи (Фортунатов 1956,188-189).
В соответствии со структурно-семантическим принципом предложение рассматривается как грамматически оформленная по законам данного языка целостная единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли (Виноградов 1955, 254).
Основной особенностью предложения, отличающей его от всех других языковых единиц, является тот факт, что оно не только содержит в себе номинацию, но и придает этой номинации смысл. Это происходит благодаря тому, что предложение семантически всегда соотносит друг с другом два каких-то понятия или представления, утверждая или отрицая связь тех предметов, процессов, признаков и т.д., которые этими понятиями или представлениями обозначены, то есть, обнаруживая их (положительную или отрицательную) экзистенциальную связь (Адмони 1988,16).
Предложение также рассматривается как цельнооформленная единица сообщения, посредством которой осуществляется передача информации от говорящего к слушающему в процессе речевого общения (Блох 2002, 97). Предикация является главным звеном выявления предложения как цельной единицы сообщения, поэтому количество предикативных центров, выраженных в предложении, выступает как определяющий фактор для классификации предложений по сложности. В соответствии с этим выделяются следующие типы предложений: простое, сложное и осложненное. Границы понятия «осложненное предложение» очерчиваются нечетко, так как есть разные ступени осложнения, например слитное выражение предикативных линий (сочинительное или подчинительное) (Блох 2002, 102).
Отметим, что в актуализации причинно-следственных отношений на синтаксическом уровне особое место занимают следующие типы предложений: 1. Сложноподчиненные предложения с придаточным причины: (13) Lucille knelt on a chair and leaned across the table to read stepl. " We 11 need a dictionary ", she said, so I went to get one from the bookcase in the living room (Robinson 1981, 126). (14) He liked the Montrose because on Tuesdays the movies ran all night, but there was never a crowd (Grisham 1993, 34). (15) He seemed to enjoy discussing the philosophy of civil disobedience with me, or rather telling me about it, for 1 was wise enough not to reveal my ignorance and mostly nodded (Atwood 1978, 188). (16) Look, Bob, 1 know you inside out. You didn t want it, you didn t plan it, but since you have it, you feel responsible (Segal 1981, 30). (17) It might have gone badly for these people but, as he had excused his son Michael, so must he excuse other young men who so misunderstood their duty to their Don and to themselves (Puzo, int. res.) 2. Сложносочиненные предложения: (18) Once you pass the bar your billing will be monitored weekly by Tolar and Royce McKnight. It s all computerized and they can tell down to the dime how productive you are (Grisham 1992, 67).
