Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понимание художественного текста как филологическая проблема .
1. Онтологические и гносеологические особенности текста 12
1.1 Основные подходы к изучению текста. Определение понятий «текст» и «текстовая категория» в современной лингвистике 12
1.2 Особенности художественного текста 18
1.3 Жанровая классификация текстов. Жанровые характеристики короткого рассказа 23
2. Процесс познания и проблема понимания текста.
2.1 Познание: знак, значение, смысл 32
2.2 Понимание текста как процесс познания его смысла 47
2.3 Ключевые знаки в художественном тексте 58
Выводы по главе 1 63
Глава II. Структурная организация текста короткого рассказа .
1. Методология анализа структуры художественного текста 66
2. Роль категории членимости в развертывании семантического пространства текста 75
2.1 Объемно-прагматическое членение текста 75
2.2 Структурно-смысловое членение текста 85
2.3 Контекстно-вариативное членение текста 98
3. Роль категории связности в развертывании семантического пространства текста 113
3.1 Лингвистическая сущность категории связности 113
3.2 Текстообразующие логико-семантические средства связи 119
3.3 Текстообразующие грамматические средства связи 129
Выводы по Главе II 135
Глава III. Прагматика текста короткого рассказа .
1 Прагматика как составляющая цельности текста 140
2 Интертекстуальность как текстовая категория 145
2.1 История вопроса и его современная трактовка 145
2.2 Формы, типы, маркеры интертекстуальности в лингвокогнитив-ном освещении 152
3 Прагматические связи текста короткого рассказа и их роль в раскрытии замысла автора
Выводы по Главе III 168
Заключение 171
Библиография 177
Список источников фактического материала 193
Приложение 194
- Основные подходы к изучению текста. Определение понятий «текст» и «текстовая категория» в современной лингвистике
- Жанровая классификация текстов. Жанровые характеристики короткого рассказа
- Методология анализа структуры художественного текста
- Прагматика как составляющая цельности текста
Введение к работе
Настоящая диссертация посвящена изучению проблемы соотношения формы и содержания художественного текста в аспекте развертывания его семантического пространства и в аспекте понимания.
В настоящее время текст рассматривается в рамках нескольких лингвис
тических направлений, в частности, лингвистики текста (И.Р.Гальперин,
Г.В.Колшанский, З.Я.Тураева, К.А.Филиппов), семиотической текстологии
(Ч.Моррис, Ч.С.Пирс, Ю.М.Лотман), лингвокультурологии (Ю.С.Степанов,
В.В.Карасик, В.А.Маслова, М.А.Кулинич), психолингвистики
(Л.С.Выготский, А.А.Леонтьев, Н.И.Жинкин), филологического анализа текста (А.И.Домашнев, И.В.Гюббенет, Л.Г.Бабенко), герменевтики (И.В.Арнольд, М.М.Бахтин, В.А.Кухаренко), когнитивной лингвистики (Т.А. ван Дейк, Е.С.Кубрякова, Т.М.Николаева, Н.А.Шехтман), функциональной стилистики (В.В.Виноградов, М.Н.Кожина, В.В.Одинцов).
Нами избран комплексный подход к изучению текста: методология исследования базируется на принципах, разработанных в рамках коммуникативно-прагматического направления лингвистики текста, семиотической текстологии, когнитивной лингвистики и филологического анализа текста.
Все эти направления объединяет то, что текст изучается как структурно-семантическое единство высшего ранга, отличное от простой последовательности предложений [Тураева 1986:23]. В работе текст трактуется как сложный знак, имеющий формальный, семантический и прагматический аспекты.
При исследовании художественного текста все эти аспекты становятся важными для его филологического анализа. Исследование формального аспекта текста предполагает анализ его структуры. Семантический аспект включает смысл текста, который определяется при анализе его семантического пространства. Прагматический аспект охватывает совокупность лингвистических и экстралингвистических факторов, отражающих дихотомию «автор -читатель».
Антропоцентрический подход, практикуемый в работе, ориентирован на исследование языковых фактов в тесной связи с человеком, различными видами его познавательной активности и подразумевает изучение текста как результата особой художественно-эстетической деятельности. Отражая окружающий мир в совокупности индивидуального мировидения и объективных факторов экстралингвистического и лингвистического характера, автор создает свой неповторимый «мир текста». Задача читателя - понять этот текст в ходе индивидуального познания его формальной и смысловой сторон. Недостаточная изученность процессов образования семантического пространства текста и его последующей интерпретации с опорой на формальные (структурные) конституенты определяет актуальность исследования.
Объектом исследования являются текстовые категории членимости, связности и интертекстуальности; предметом исследования - формальные корреляты этих категорий в тексте.
Понятие «формальные корреляты» категорий текста, являющееся центральным в работе, нуждается в пояснении. Все текстовые категории, независимо от их подразделения на формально-структурные и содержательные, имеют план содержания и план выражения. Содержание категории (ее сущность) передается языковыми средствами, которые мы и называем «формальными коррелятами» категории текста.
Цель данной работы состоит в выявлении универсальных формальных коррелятов категорий членимости, связности и интертекстуальности художественного текста, а также в исследовании той роли, которую они играют в создании семантического пространства текста и в его понимании.
Выбор в качестве объекта исследования названных выше категорий обусловлен тем, что именно членимость и связность художественного текста образуют его поверхностную структуру - ту лингвистическую форму, в которую облечена глубинная, концептуально-подтекстовая структура. Однако в художественном тексте поверхностная структура формально-содержательна: корреляты категорий членимости и связности имеют четкую прагматическую на-
6 правленность - их выбор обусловлен замыслом автора. Реализуя в тексте свою индивидуальность и свой фонд культурных знаний, автор неизбежно привносит в него элемент интертекстуальности, отражая процесс непрерывного взаимодействия текстов в общей цепи мировой культуры [Арнольд1997:23].
Исследование структуры художественного произведения как его формы, напрямую сопряженной с содержанием, проводится на материале текста короткого рассказа как особой разновидности данного функционального стиля. Предпочтение термина «короткий рассказ» (а не «новелла») объясняется его большей употребительностью и соответствием характеру самого произведения: короткий рассказ - это «небольшое художественное произведение в прозе» [СлРЯ 1983:663].
Сложность достижения поставленной цели заключается в том, что содержание текста спаяно художником с формой в единственный в своем роде уникальный сплав [Кухаренко 1979:110]. Вместе с тем разделение формальной и смысловой сторон, проводимое нами только в целях анализа, позволяет сосредоточиться на решении следующих задач:
выявить универсальные формальные корреляты категорий члени-мости, связности, интертекстуальности и описать индивидуально-авторские сигналы этих категорий в тексте; раскрыть роль формальных коррелятов категорий членимости и связности в формировании денотативного и концептуального пространства текста короткого рассказа;
исследовать роль категории интертекстуальности в создании подтекста;
определить характер взаимосвязи между жанровыми признаками короткого рассказа и формами репрезентации категорий, обеспечивающих целостность текста;
представить процесс понимания текста читателем в терминах ликвидации «проблемных зон» с опорой на выделенные формальные
корреляты текстовых категорий и индивидуально-авторские сигналы категории интертекстуальности. Основную гипотетическую посылку исследования мы видим в том, что в текстах коротких рассказов есть общие формальные признаки, языковые реализации и импликации, не зависящие от идиостиля автора, но отражающие особенности жанра.
Материалом исследования послужили тексты коротких рассказов американских писателей XX века - Скотта Фицджеральда, Эрнеста Хемингуэя, Ринга Ларднера, Карсон Маккалерс, Мэри Маккарти, Синклера Льюиса, Джона Стейнбека, Вильяма Сарояна, Джона Апдайка и Ирвина Шоу. Всех этих писателей золотого фонда американской литературы характеризует пристальный интерес к духовному миру человека, его индивидуальности. В то же время, поскольку в любом истинном произведении искусства индивидуальное является проявлением не случайного, а закономерного, названные авторы создают определенные человеческие типажи, действующие в разнообразных обстоятельствах.
Общий объем материала составил 160 страниц текста десяти рассказов, что представляется достаточным для выявлении специфики семантики короткого рассказа и его понимания по следующим причинам.
Как известно, часть и целое - философские категории, выражающие отношение между совокупностью предметов и связью, которая объединяет эти предметы. Именно через эту связь задается целое, по отношению к которому отдельные предметы выступают в качестве частей [ФС 1981:409]. В нашем исследовании десять рассказов выступают как части по отношению ко всему жанру короткого рассказа, воспринимаемому как целое.
В аспекте познания отмеченное соотношение части и целого создает парадокс: как познать целое раньше частей, если это предполагает знание частей раньше целого? Разрешение этого парадокса основывается на диалектически понимаемом единстве анализа и синтеза. Познание целого и частей происходит одновременно: выделяя части, мы анализируем их как элементы данного
целого, а в результате синтеза целое выступает как диалектически расчлененное, состоящее из частей [ФС 1981:410]. Применительно к данному исследованию это значит, что выводы, сделанные на ограниченном текстовом материале, могут быть перенесены на энное количество текстов и могут рассматриваться как общие по отношению к жанру американского короткого рассказа в целом.
Эти доводы подкрепляются при обращении к философским категориям качественной и количественной определенности предметов и явлений. Так, наряду с качественной определенностью все предметы обладают также количественной определенностью: определенной величиной, числом, объемом, темпом протекания процессов, степенью развития свойств и т.д. Количество есть такая определенность вещи, благодаря которой ее можно разделить на однородные части и собрать эти части воедино. Однородность (подобие, сходство) частей или предметов - отличительный признак количества [Там же: 151]. Иначе говоря, если количественная определенность жанра американского короткого рассказа (как совокупность всех произведений этого жанра) предполагает качественную однородность частей - рассказов, то будет верным и обратное утверждение: характеристики отдельных рассказов являются, одновременно, характеристиками всего множества - жанра американского короткого рассказа в целом.
Наше обращение к текстам американских авторов диктуется тем, что они не являлись ранее объектом подобного исследования. В работах Р.И.Енукидзе [Енукидзе 1984] и К.И.Шпетного [Шпетный 1979], посвященных исследованию короткого рассказа, материал не дифференцировался на произведения американских и английских авторов, равно как и цели исследований, проведенных в структурно-функциональном ключе, не включали анализ формы, релевантной для создании смысла текста и его понимания. Избранный нами материал исследования, таким образом, обуславливает один из аспектов его новизны, которая определяется также тем, что в качестве инструмента анализа структуры текста короткого рассказа выступили текстовые категории как свойства общего харак-
тера, репрезентантами которых в тексте явились универсальные формальные корреляты категорий. Впервые в работе ставится цель рассмотреть текст короткого рассказа в единстве его формальных и содержательных характеристик.
Теоретическое значение диссертации определяется тем, что она вносит вклад в разработку принципов филологического анализа художественного текста с позиций когнитивной лингвистики и дополняет теорию коммуникативно-прагматического анализа текста.
На защиту выносятся следующие положения.
Жанровым характеристикам короткого рассказа соответствуют универсальные формальные корреляты текстовых категорий членимости, связности и интертекстуальности, которые реализуют прагматическую установку текста и выступают в качестве конституентов его денотативного и концептуального пространства.
Универсальными формальными коррелятами названных категорий в тексте короткого рассказа являются: абзац (объемно-прагматическое членение текста); сложное синтаксическое целое (структурно-смысловое членение текста); повествование и описание (представление речи автора при контекстно-вариативном членении текста); диалог, конструкции с прямой/косвенной речью (представление речи персонажа при контекстно-вариативном членении текста); повтор (логико-семантическое средство связи); согласование грамматической семантики, неполные и параллельные конструкции (грамматические средства связи); топонимы (ассоциативные связи, реализующие категорию интертекстуальности).
Удельный вес формальных коррелятов «структурных» текстовых категорий - членимости и связности - в создании семантического пространства текста уменьшается по мере перехода от его денотативного пространства к концептуальному и, далее, к
подтексту, тогда как роль текстовых сигналов «смысловой» ка
тегории - интертекстуальности - увеличивается.
4. Процесс понимания текста есть процесс его индивидуального
познания читателем, каждая из фаз которого соотносится с текстовыми категориями. Понимание текста короткого рассказа как ликвидация его «проблемных зон» и постижение глубинного смысла опирается на те же формальные корреляты и индивидуально-авторские сигналы, что и построение семантического пространства текста, равно как и на совпадение «картин мира» автора и читателя. Практическое значение проведенного исследования определяется тем, что его результаты могут быть использованы в курсе филологического анализа текста, а также в спецкурсах по лингвистике текста и когнитивной лингвистике. Материалы исследования также могут быть интересны всем тем, кто интересуется лингвостилистическими аспектами американской литературы и интерпретацией текста.
Достоверность результатов обеспечивается за счет применения комплекса методов исследования: гипотетико-дедуктивного метода, контекстуального анализа, компонентного анализа на основе словарных дефиниций, метода лингвистического описания, приемов количественного и статистического подсчета.
Апробация работы. Основные положения работы были представлены в докладах на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей и сотрудников Самарского государственного педагогического университета (в 2003-2006 гг.), на Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Высшее гуманитарное образование XXI века: проблемы и перспективы» (Самара, 2006 г.), на Всероссийской научно-практической конференции «Дискурсивный континуум: текст - интертекст - гипертекст» (Самара 2006 г.), а также изложены в пяти публикациях.
и Диссертация состоит из Введения, трех Глав, Заключения, Списка использованной литературы и Приложения. Работа включает 8 таблиц и 2 схемы. Общий объем работы (без Библиографии и Приложения) составляет 176 страниц.
Основные подходы к изучению текста. Определение понятий «текст» и «текстовая категория» в современной лингвистике
В середине XX века текст стал рассматриваться не только как материал для анализа, как среда, в которой функционируют различные языковые единицы, но и как особая речевая единица, речевое произведение. Новый исследовательский подход со временем сформировал особую научную дисциплину - лингвистику текста, объектом изучения которой, по мысли Т.М.Николаевой, выступают правила построения связного текста и его смысловые категории, выражаемые по этим правилам [КСЛТ 1978:469].
Выделившись в качестве самостоятельной филологической науки в 60-х годах XX века, лингвистика текста способствовала утверждению нового ракурса в исследовании языка как средства коммуникации. Несмотря на пересечения с другими науками, связанными с изучением текста - прагматикой, герменевтикой, семиотикой, теорией текста, лингвистика текста обладает собственным онтологическим статусом. Лингвистика текста изучает, по мнению Л.Н.Полуяновой [Полуянова 2001:12], каким образом трансформируется онтология мира в сознании людей с помощью текстов.
Обобщение существующих подходов к изучению текста позволяет заключить, что они дифференцируются в зависимости от того, какой из аспектов текстовой деятельности является непосредственным объектом исследования. Так, если К.А.Андреева видит основную задачу лингвистики текста в том, чтобы описать основные модели построения текстовых единиц и их типов [Андреева 1989:3], то З.Я.Тураева предлагает сосредоточиться на изучении текстовых категорий и единиц, составляющих текст, что позволит определить качественное своеобразие текста как системы высшего ранга [Тураева 1986:3].
В лингвистических публикациях последних лет проблема подходов к изучению текста наиболее полно освещена в работах К.А.Филиппова [Фи-липпов:2003], Л.Г.Бабенко [Бабенко:2004], В.В.Красных [Красных:2003].
К.А.Филиппов предлагает выделить две основные тенденции лингвистического описания текстов [Филиппов 2003:57-58]. Первая из них базируется на положении Ч.Морриса о выделении трех разделов семиотики: синтак-тики, семантики и прагматики, причем особый упор делается на прагматику [Heinemann:1982, Petofi:1987, Blinker: 1988]. Вторая тенденция основана на традиционном выделении в науке о языке общего и частного языкознания [Coseriu:1981, Николаева: 1990], причем подчеркивается, что оба эти направления объединяются общими законами связности и общей установкой на цельность текста.
Среди подходов, выделенных Л.Г.Бабенко [Бабенко 2004:12-26], нам интересен антропоцентрический (аспект соотнесенности «автор - текст - читатель»). Изученный и описанный ранее в работах В.Б.Сосновской [Соснов-ская:1974], В.А.Кухаренко [Кухаренко: 1979], И.В.Арнольд [Арнольд: 1981], этот подход реализуется в своей коммуникативно-прагматической направленности. В этом случае текст рассматривается как процесс взаимодействия автора и реципиента, который (процесс) представляет собой речевой акт, имеющий своей целью определенным образом (с помощью тех или иных языковых средств) воздействовать на реципиента.
Представляется весьма справедливым замечание В.В.Красных о том, что необходим многоаспектный подход к изучению текста, при котором должны быть учтены его характеристики как сложного знака (когнитивное направление), равно как и собственно лингвистические и экстралингвистические параметры.
Будучи сложным знаком, имеющим план выражения и план содержания, текст выражает знания автора о действительности, которые воплощаются в виде индивидуально-авторской картины мира [Бабенко 2004:25-26]. Создавая текст, автор производит селекцию знаковых форм (языковых средств) и отбирает те из них, которые, с одной стороны, максимально полно и адекватно выражают замысел, а с другой - максимально соответствуют «типу» реципиента, входят в его знаковую систему и смысловой код, что и позволяет последнему понимать текст. Будучи явлением не только лингвистическим, но и экстралингвистическим, текст связан с окружающей действительностью отношениями двунаправленности [Красных 2003:126].
Таким образом, в изучении текста наблюдается множество подходов и направлений, дополняющих друг друга. Определив наши методологические позиции в изучении текста как его комплексный анализ с учетом параметров коммуникативно-прагматического, когнитивного, собственно лингвистического и экстралингвистического подходов, попытаемся дать наше рабочее определение понятия «текст». Эта задача является достаточно трудной, поскольку все исследователи текста отмечают, что определение, которое можно было бы считать исчерпывающим, еще не выработано [Тураева 1986:11; Рахманкулова 1976:3-4]. Более того, исследователю любого крупного объекта, каким, несомненно, является текст, угрожают две опасности: с одной стороны, атомизация фактов объекта, все большее углубление в онтологию составляющих объект единиц и, с другой стороны, - глобализация объекта -недооценка изучения отдельных явлений в их сущностных характеристиках и функциях. Избежать указанные опасности можно лишь при сочетании названных подходов - атомизации и глобализации, которое предопределено сущностными характеристиками объекта исследования [Гальперин 1974:10].
В современной лингвистике термин «текст» очень употребителен, но вместе с тем неоднозначен. По мнению В.В.Красных, текст - явление настолько многогранное и разноплановое, что не существует, да и вряд ли может существовать единое его понимание и определение [Красных 2003:117]. Выделяются различные подходы к изучению природы и свойств текста, а также к его анализу. Каждый исследователь вкладывает в понятие «текст» свой собственный смысл и дает термину свое толкование, исходя из постулатов той науки, представителем которой является. Рассмотрим некоторые из подходов.
Наиболее общее толкование понятия «текст» дает М.М.Бахтин: это «первичная данность» всех гуманитарных дисциплин и «вообще всего гуманитарно-филологического мышления...Текст является той непосредственной действительностью, действительностью мысли и переживания, из которой и могут исходить эти дисциплины и это мышление. Где нет текста, там нет и объекта для исследования и мышления» [Бахтин 1997:306].
О.С.Ахманова под текстом понимает произведение речи, а именно «реально высказанное (написанное и т.д.) предложение или совокупность предложений, могущее, в частности, служить материалом для наблюдения фактов данного языка» [Ахманова 1966:365].
Многие ученые, пытаясь дать максимально исчерпывающее определение понятию «текст», подчеркивают такие его качества как связность, целостность и в то же время структурированность. К.Бринкер, определяет текст как «связную (когерентную) последовательность предложений» [Brinker 1988:14].
Жанровая классификация текстов. Жанровые характеристики короткого рассказа
Комплексный подход к классифицированию языковых и речевых единиц впервые был осуществлен в рамках функциональной стилистики, а именно в теории функциональных стилей.
О возможности и необходимости изучения текста с точки зрения его прагматической и социолингвистической обусловленности пишут Т.П.Иванова и О.П.Брандес. Они также отмечают, что основу категории «стиль текста» составляет особый способ его построения, направленный на достижение эмоционально-эстетического воздействия [Иванова, Брандес 1991:7-8]. Развивая мысль о коммуникативной направленности текста, эти авторы обращаются к понятию «речевой жанр», под которым понимают целенаправленную форму (определенное содержание реализуется в адекватных структурных элементах), имеющую двухвекторную направленность: на передаваемое содержание и на адресата [Там же:8-9].
Мысль о структурно-смысловом инварианте жанра как его основополагающем признаке высказывается и другими исследователями.
Н.А.Николина полагает, что в основе выделения любого жанра - представление о стандартизованной структуре речевых произведений, выделение и описание наиболее устойчивых, регулярно повторяющихся содержательных и формальных признаков, объединяющих группу текстов, с их последующей типизацией. По мнению исследователя, именно жанровый «канон» определяет ожидания читателя [Николина 2003:25].
Рассматривая жанровые признаки литературных произведений, А.Я.Эсалнек также считает, что жанровые признаки - это общие, повторяющиеся качества, присущие произведениям разных писателей, живущих в разное время и принадлежавших к разным национальным литературам [Эсалнек 2003:71]. У истоков теории речевых жанров стоял М.М.Бахтин, который трактовал их как устойчивые типы высказываний, зависящие от сферы использования языка. При этом жанры художественной литературы рассматриваются в одном ряду с речевыми жанрами, и ряд этот включает такие разнородные явления, как короткие реплики бытового диалога и художественный роман [Бахтин 1986]. Жанры, по мнению этого исследователя, подразделяются на первичные, связанные с живой ситуацией общения, и вторичные, представляющие собой авторски обработанный текст [Бахтин 1979:238-239].
Определение жанров, а также выделение критериев их классификации восходит к Аристотелю, который считал, что «жанры есть сущности, чье существование мыслится по аналогии с существованием тел, в частности живых тел, которые могут быть в родственных отношениях, но не могут быть взаимно проницаемы друг для друга» [Аристотель 1987:193].
В настоящее время, однако, это утверждение вряд ли может быть воспринято безоговорочно. Исследователи считают, что в результате более чем двухтысячелетнего пути развития литература пришла к обратной ситуации, превратив взаимную проницаемость жанров в неотъемлемую часть современной литературы. Проблема жанра - одна из вечных проблем теории литературы - неразрывно связана с диалектикой развития науки о слове и тексте [Масленникова, Третьякова 2003:91-92].
В последнее время в связи с развитием прагмалингвистики жанр начинает рассматриваться как вид коммуникативного события, т.е. с точки зрения учета типа текста в коммуникативном пространстве [Swales 1991:33-67]. Принятие антропоцентрической парадигмы в изучении текста как речевого жанра привело к тому, что акцент делается на знаковую природу текста в речевой цепи: текст рассматривается в единстве его формального, семантического и прагматического аспектов [Petofi 1987:3].
В большинстве современных работ в данной области исследования [И.Р.Гальперин, Р.А.Будагов, И.В.Арнольд, О.П.Брандес, Н.М.Разинкина] при определении жанра и соотносимого с ним понятия функционального стиля за основу берутся два аспекта - коммуникативный и прагматический, то есть исследуется функция языка и область функционирования языка.
Следует отметить, что классификации отражают различные подходы к описываемым явлениям, опираются на различные критерии. Вследствие этого, количество и состав функциональных стилей и жанров разными авторами выделяются по-разному. В большинстве классификаций дифференциация стилей, так или иначе, связана с понятием жанра. В частности, в определении Н.М.Разинкиной отмечается, что «каждый функциональный стиль оформляется в своей, только ему присущей совокупности жанров» [Разинкина 2004:8]. При этом жанровая дифференциация текстов определяет не только структурно-композиционную организацию человеческой речи, но и участвует в создании смысла. Говорящий (пишущий) подбирает средства строения текста, учитывая их жанровую специфику. Понимание текста предполагает умение отнести его к определенному жанру, так как каждый жанр подсказывает слушающему (читающему) некий тип смысла [Гайда 1986:23].
Выделяется ряд параметров, по которым дифференцируются различные виды жанров. М.М.Бахтин указывал на ведущую роль условий сферы использования языка в выявлении жанров. Каждая сфера использования языка вырабатывает свои определенные, относительно устойчивые тематические, композиционные и стилистические типы таких высказываний, которые и называют речевыми жанрами [Бахтин 1986:428].
Помимо обозначенной устойчивости тематического, композиционного и стилистического плана, жанры различаются типом повествования, объемом содержания и принципами организации речевых средств.
Методология анализа структуры художественного текста
Объектом нашего исследования в этой части работы является структурная организация художественного текста, которая анализируется с учетом его жанрово-стилевых характеристик. Цель исследования заключается в определении той роли, которую играет форма в передаче авторского замысла (почему именно эта форма необходима для передачи этого содержания). Иными словами, в центре нашего внимания - метасемиотическая функция формы. В понимании термина «метасемиотический» мы следуем за О.С.Ахмановой, которая трактует понятие метасемиотики как такое использование знака, при котором содержание и выражение становятся (в целом, совокупно) либо содержанием для нового (мета)выражения, либо выражением для нового (ме-та)содержания [Ахманова 1966:230-231]. Для нас первостепенное значение имеет определение значения структуры, понимаемой как итог семантических связей ключевых знаков.
Л.Г.Бабенко отмечает, что единство формальной, содержательной и коммуникативной сторон художественного текста - неопровержимый факт, но, несмотря на это, логика исследования текста обусловлена аспектами его рассмотрения [Бабенко 2004:255]. В качестве исходной ступени анализа текста, по мнению В.А.Лукина, выступает анализ его структуры [Лукин 1999:83]. Поскольку основными признаками структуры являются целостность и связность [Тураева 1980:23], постольку в первую очередь в фокус исследователя попадают категории связности и членимости, максимально сопрягаемые с внешней стороной литературного текста, его линейной организацией [Бабенко 2004:255].
Высшей единицей текста многие лингвисты считают целое речевое произведение, а единицей низшего уровня - сверхфразовое единство [Андреева 1989:40]. Проблема выделения сверхфразовых единиц в речевом произведении есть по существу членение текста. Членимость как свойство текста получила статус текстовой категории в работах И.Г.Гальперина [Гальперин 1982, Гальперин 2005].
При внимательном прочтении целого текста мы обращаем внимание на его структуру и, в первую очередь, на те ее элементы, которые вычленяются довольно легко. Крупнейшие из этих элементов обычно обозначаются особо в тексте специальными заглавиями: главы, разделы, которые организованы в соответствии с определенной иерархической структурой. Основная закономерность этого отношения может быть усмотрена в том, что при наличии в структуре элементов плана содержания и элементов плана выражения первые определяют форму и систему последних [Домашнев, Шишкина, Гончарова 1989:28]. Иными словами, более крупные подразделения текста подчиняют себе более мелкие не только в смысловом плане, но и «задают» их структуру и языковую форму. Это внешнее деление сочетается с внутренним делением разделов на сверхфразовые единства различных типов: описательные, повествовательные, рассуждающие.
eнимocть напрямую связана с характером человеческого мышления, в котором анализ и синтез взаимодополняют друг друга и тем самым объективно отражают эту категорию. Нельзя не обратить внимание на тот факт, что авторские интенции и осмысление их читателем могут не совпадать как в категории членимости, так и в других категориях (в нашем исследовании мы рассматриваем категории текста отдельно, исходя из целей и поставленных задач, но и они взаимодействуют и дополняют друг друга). Как отмечает В.А.Лукин [Лукин 1999:156], намерения не всегда соответствуют результату, и писатель говорит не всегда то, что сознательно контролирует. Поэтому понимать текста нам приходится, исходя из того, каким он предстает в произведении.
Данная точка зрения подтверждается психолингвистическими исследованиями, где при смысловом восприятии знаковой информации реципиент рассматривается как толкователь знаковой продукции, активный субъект восприятия [Кузьменко-Наумова 1980:72]. Один из наиболее авторитетных представителей философской герменевтики XX века Г.-Г. Гадамер пишет: «...когда мы пытаемся понять текст, мы не переносимся в душу автора, в ее устройство или конституцию, и уж если говорить о том, чтобы «переноситься», то мы переносимся в то, что он подразумевает как смысл. Задача герменевтики - прояснить это чудо понимания, а чудо заключается не в том, что души таинственно сообщаются между собой, а в том, что они причастны к общему для них смыслу» [Гадамер 1991:73].
Возвращаясь к категории членимости, отмечаем, что именно учет активной позиции реципиента - читателя - позволил И.Р.Гальперину выделить прагматическую и структурно-познавательную основы членимости [Гальперин 2005:57].
И.Р.Гальперин предложил также выделить два типа членения текста: объемно-прагматическое и контекстно-вариативное. К первому типу он относит членение текста на тома, книги, части, главы, главки, отбивки, абзацы и сверхфразовые единства. Ко второму типу - следующие формы речетворческих актов: 1) речь автора: а) повествование; б) описание; в) рассуждение автора; 2) чужую речь: а) диалог (с вкраплением авторских ремарок); б) цитата; 3) несобственно-прямую речь [Там же:52].
Как показывает анализ теоретической литературы и собственное исследование, эти формы - их наличие/отсутствие, частотность употребления - предопределяются жанром речевого произведения и идиостилем писателя. Так, в коротком рассказе обязательны повествование и описание, тогда как рассуждение, практически, не встречается. По всей видимости, лаконичность короткого рассказа не позволяет автору включать в канву текста философские рассуждения. «Додумать» эти рассуждения и понять авторский подтекст становится задачей читателя.
Представленные типы членения текста легли в основу множества исследований последней четверти XX столетия [Блох 1971, Кожина 1999, Лосева 1980, Андреева 1989], однако современный филологический анализ текста базируется на ином виде текстового членения. Мы считаем необходимым выделить членение текста на сложные синтаксические целые (ССЦ) в особую разновидность членения, так как в этом учитывается не только объем (размер) частей и установка на внимание читателя, но в первую очередь внутреннее содержательное и структурно-композиционное устройство ССЦ. Такое членение определяем как структурно-смысловое [Бабенко 2004:257; Кострова О.А. 2004:198-199]. В отличие от понимания ССЦ как единицы языка, имеющей внутреннюю структуру [Мос-кальская 1981:11], трактовка ССЦ в данной работе тесно связана с текстом. ССЦ является основной единицей текста, главная особенность которой заключается в относительной тематической самостоятельности и законченности некоторой совокупности высказываний, образующих ССЦ, а также в том, что внутри ССЦ существуют межфразовые связи особого характера [Бабенко 2004:38].
Поскольку объектом нашего исследования является структурная организация текстов, где мы имеем дело с элементами лингвистической формы, в первую очередь мы будем рассматривать синтаксическое оформление мысли, которое действительно осязаемо. Обращаясь к ССЦ, подчеркнем, что оно не всегда легко выделяемо. В одних случаях оно совпадает с абзацем, в других легко распадается на несколько абзацев. Границы ССЦ и абзаца нередко пересекаются в зависимости от содержания сообщения и, особенно, от прагматической установки. Пограничным сигналом между двумя ССЦ, по мнению Н.В.Шевченко, служит начальное предложение второго из них (оно же определяет конечное предложение первого ССЦ) [Шевченко 2003:75].
Прагматика как составляющая цельности текста
Выделение анализа прагматики текста в отдельную главу не является случайным. Поскольку структура текста, реализуемая посредством формальных коррелятов категорий членимости и связности, является носителем эстетической информации - напрямую связана со смыслом, который вкладывает в нее автор, постольку в данной, заключительной главе мы обращаемся к исследованию текста с учетом авторской интенции, существенной для его порождения и восприятия, и опирающейся на экстралингвистические параметры.
Понятие структуры в применении к тексту предполагает целостность объекта как корреляцию формальных и содержательных взаимосвязей элементов текста [Москальская 1978:14; Тураева 1986:56; Мурзин, Штерн 1991:11; Vater 1992:31-37]. В когнитивной лингвистике содержательные взаимосвязи элементов передаются термином «цельность» [Gulich, Raible 1977:51-53]: цельный текст описывается как состоящий из отдельных «цельностей», его можно разложить на более мелкие текстовые фрагменты. Этот процесс, как отмечает К.А.Филиппов, сравнивают с русской матрешкой: из одной фигурки все снова и снова появляется более мелкая (и наоборот) [Филиппов 2003:259]. Отсюда возникает возможность изучения текста посредством исследования типов его частей и способов их соединения.
Если в предыдущей главе были рассмотрены особенности частей текста, полученные при описании коррелятов категории членимости, и особенности их формального соединения, то в данной главе понятие целостности текста будет раскрыто в ином, более полном ракурсе, чем ранее (См. 2.1).
В соответствии с общей направленностью работы мы принимаем трактовку понятия «цельность текста», предложенную Л.Н.Мурзиным и А.С.Штерн [Мурзин, Штерн 1991]. Для объяснения цельности эти авторы прибегают к понятию гештальта, применяемому в психологии для обозначения случаев, когда наблюдаемый объект воспринимается в целом. Именно так воспринимается текст.
Становлению цельности текста способствует его связность как структурное свойство текста, однако связность не является определяющим компонентом цельности. В основе цельности текста лежит ситуативность, соотнесенность с ситуацией, конкретной или абстрактной, реальной или воображаемой. Иными словами, цельность есть категория содержательная, ориентированная на содержание текста и его смысл.
Цельность текста обеспечивается интенцией автора, который стремится представить ситуацию своим, неповторимым способом, прибегая к средствам художественного, образного языка. Иначе говоря, одним из основополагающих аспектов цельности является прагматический, описывающий отношение знака к интерпретатору (пользователю). Все словесные единицы (знаки) художественного произведения являются теми составляющими, в процессе взаимодействия и развития которых происходит становление художественной идеи (развертывание концепта).
Выделяют три степени эстетической значимости слова в художественном тексте [Загоровская 1982:21-22], соотносимые с фазами его понимания.
Первая (минимальная) степень связана с преобразованием единиц общенародного языка в единицы специфической эстетической системы и выражается в выборе определенных компонентов значения, необходимых для создания художественной системы произведения - его денотативного пространства В качестве примера приведем слова, образующие в рассказе Дж.Стейнбека «Упряжь» («The Harness») тематический повтор подтемы «жена»: grave, glassy eyes, illness.
Вторая степень эстетической значимости словесного материала связана с приобретением словесными единицами в художественном тексте дополнительных оттенков значения, «приращений смысла», что подразумевает обращение к содержательно-концептуальной информации. Примером может служить название рассказа К.Маккалерс «Скиталец» («The Sojourner»).
Третья (максимальная) степень эстетической значимости материала связана с символикой и подтекстом художественного произведения. Словесные единицы этой степени эстетической значимости как бы поглощают, концентрируют энергию «образных выражений» своего контекстуального окружения и максимально актуализируются на этом фоне. Подобным аккумулятором эстетической значимости всего произведения может считаться слово "home" в названии рассказа Э.Хемингуэя «Дома» («Soldier s Ноте»), подтекстным смыслом которого выступает неудовлетворенность человека, измененного войной и не сумевшего найти свое место в послевоенной жизни - представителя «потерянного поколения».
Такое понимание цельности текста осложняется тем, что в качестве интерпретатора знака (слова) могут выступать два лица: автор текста и его читатель. Их взаимодействие определяется как взаимодействие источника информации и ее получателя. В связи с этим возникает понятие «прагматической установки», по поводу которой Т.М.Кумлева пишет следующее: «...поскольку главной характеристикой текста как коммуникативной единицы является то, что он существует только как межличностная структура, т.е. только в его отношении к его автору и получателю, постольку ведущая роль при таком подходе отводится изучению его прагматической установки. Имея экстралингвистическую основу, она является вместе с тем центральной категорией текста, диктуя ему определенные семантические и синтаксические правила организации, варьирующиеся в соответствии с этой установкой в различных типах текстов» [Кумлева 1988:59-66].
