Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Специфические особенности песенного фольклора закаменских бурят "
1.1. Социально-культурные факторы развития песенного творчества 9
1.2. Жанровое своеобразие песен закаменских бурят 34
Глава II. Динамика развития песенного творчества закаменских бурят (на примере кругового хороводного танца ехор) 76
2.1. Типология и семантика ехора закаменских бурят 76
2.2. Музыкально-выразительные средства закаменского ехора... 99
Заключение 109
Литература 114
Список информаторов 128
Приложение 130
- Социально-культурные факторы развития песенного творчества
- Жанровое своеобразие песен закаменских бурят
- Типология и семантика ехора закаменских бурят
- Музыкально-выразительные средства закаменского ехора...
Введение к работе
Актуальность исследования объясняется не только познавательным интересом к собственной истории и народной песенной культуре, но и значимостью, глубиной ее мировоззренческого, нравственно-воспитательного и эстетического потенциала, который направлен на сохранение и передачу фольклорных традиций подрастающему поколению.
Степень изученности проблемы. Песенное творчество привлекает внимание ученых различных направлений. Первая нотная запись бурятской лирической песни была сделана в 1741 году И.Г. Гмелиным и опубликована* в его труде «Путешествие через Сибирь». В 1880 году был издан сборник A.M. Позднеева «Образцы народной литературы монгольских племен». В 1909 году опубликована статья А.Д. Руднева «Мелодии монгольских племен», в 1929 году - статья Г.Д. Санжеева «Песнопения аларских бурят».
В трудах, созданных многими-поколениями фольклористов, собраны и систематизированы тексты песен, сделан их тщательный филологический анализ, рассматриваются особенности языка, лексики, стиля, формы стихосложения песенного фольклора. Следует отметить работы СП. Балдаева «Бурятские народные песни», Н.О. Шаракшиновой «Лирические песни бурят», М.И. Тулохонова «Исторические песни бурят», Т.М. Болдоновой «Лирико-бытовые песни осинских бурят», Г.Д. Фроловой «Бурятские народные песни. Песни хонгодоров».
Исследованием' музыкальной стороны бурятских народных песен занимаются Д.С. Дугаров - автора работ «Бурятские народные песни», «Песенное творчество селенгинских бурят», Л.А.Халтаева - редактор сборника «Песни хори-бурят», Л.Д. Дашиева - автор учебного пособия «Традиционная музыкальная культура бурят».
Песни закаменских бурят наряду с песнями других территориальных групп рассматриваются в публикациях СП. Балдаева, Д.С. Дугарова, Ц.Ц. Ринчинова, Г.Д. Фроловой.
Старейшим собирателем бурятского фольклора СП. Балдаевым было опубликовано шесть песен, записанных в селе Цакир Закаменского района [Балдаев, 1965, с.26; 1970, с.64; с.168]. Пятнадцать песен, записанных Д.С. Дугаровым в селах Цакир, Санага, Утата, Бургэ, вошли в его третий' том «Бурятских народных песен» [Дугаров, 1984, №№80-94, с.79-89]. Ц.Ц. Ринчинов собрал в селе Санага и опубликовал тексты ста десяти, песен [Ринчинов, с.58-82]. В сборнике Г.Д. Фроловой «Песни> хонгодоров» представлены тексты восемнадцати песен, записанных СП. Балдаевым, Д.С. Дугаровым, Г.Р. Галдановой [Фролова, 1998, №№5, 56, 65, 70, 90; 112, 117, 120, 121, 122, 123, 180, 183, 187, 196,250,-279,407].
Изучение песенного творчества Закаменского района невозможно без опоры на имеющиеся этнографические исследования, среди которых выделяются монографии Г.Р. Галдановой и Б.Ш. Доржиева. В них дано развернутое описание хозяйства, материальной и духовной культуры закаменских бурят. Богатый, содержащий много интересных сведений и наблюдений материал, относящийся к разным сферам традиционной обрядовой жизни закаменцев, имеет важное значение в определении локальной специфики их культуры в целом.
Таким образом, обзор литературы по песенному творчеству бурят показывает необходимость отдельного монографического изучения песенного творчества отдельных районов.
Объектом диссертационного исследования является традиционная культура закаменских бурят.
Предмет исследования - песенное творчество закаменских бурят.
Цель работы - определение локальных особенностей' музыкально-песенного фольклора закаменских бурят в комплексном анализе духовных
воззрений, образно-поэтического ряда, музыкально-инструментальной традиции.
В соответствии с сформулированной целью определены следующие задачи:
выявить особенности традиционного уклада жизни закаменских бурят, его значение в формировании песенной культуры;
описать художественную структуру бурятских песен, определить их жанровый состав;
выявить функционирование песенных жанров в фольклоре закаменцев, провести их типологию;
изучить особенности процесса развития музыкально-песенной культуры района;
определить содержательную специфику песенного творчества закаменских бурят напримере кругового хороводного танцаехор;
описать музыкально-выразительные средства закаменского ехора. Эмпирическую базу исследования составили:
образцы песен из сборника Д.С. Дугарова «Бурятские народные песни» (1980).
песни, записанные автором в селах Закаменского района в период с 1990 по 2006 гг.
Методология исследования основывается на принципах историко-культурного, сравнительно-сопоставительного, типологического анализа произведений фольклора. Автор особое внимание уделяет современным аналитическим подходам, сформировавшимся под воздействием типологических разработок К.В. Квитки, А.В. Рудневой, И.И. Земцовского, М.Я. Жорницкой, Э.Е. Алексеева, Д.С. Дугарова.
Методы сбора материалов: наблюдение, запись текстов, интервью, анализ аудио и видеоматериалов.
Научная новизна работы состоит в том, что песни закаменских бурят впервые стали предметом специального комплексного исследования текста и
музыки. В диссертации обобщен ранее не исследованный песенный материал, собранный и йотированный автором. Впервые введен в научный оборот музыкально-песенный материал закаменских бурят, что позволяет выделить его региональное своеобразие.
Практическая значимость. Материалы данного исследования могут быть использованы в практике преподавания бурятского фольклора в среднеспециальных и высших учебных заведениях. Научные выводы* и материалы диссертации могут быть востребованы в исследованиях по проблемам истории, этнографии бурят. Основные положения диссертационной работы могут способствовать решению проблем региональной специфики бурятского фольклора. Фольклорно-этнографический материал, собранный и систематизированный в процессе работы над диссертацией, используется автором в практике преподавания-в. Улан-Удэнском музыкальном колледже при чтении курсовк<Оольфеджио на материале бурятской народной музыки», «Расшифровка бурятских народных песен», «Методика руководства фольклорным коллективом», «Фольклорный, хор», «Постановка голоса». Нотные расшифровки песен могут быть использованы в практике руководителей фольклорных ансамблей и народного хора.
Апробация работы. Результаты научных исследований отражены в 5 публикациях. Основные положения диссертации прошли обсуждение на: международной научной конференции, посвященной 90-летию со- дня рождения профессора Н.О.Шаракшиновой «Мир фольклора в контексте истории и культуры монгольских народов» (Иркутск, 2005);'международной конференции «Бурятский язык в условиях глобализации» (Улан-Удэ, 2006); международной конференции, посвященной 75-летию УУМК (Улан-Удэ, 2006); межрегиональной научной конференции «Хонгодоры в- этнической истории монгольских народов» (Улан-Удэ, 2004); научно-практической конференции «Уулын уладай уулзалга» (Окинский район, село Орлик, 2000); научно-практической конференции, посвященной 60-летию Союза
композиторов Республики Бурятия (Улан-Удэ, 2000); научно-практической конференции преподавателей и аспирантов БГУ (Улан-Удэ, 2005).
Объем и структура работы. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения.
Социально-культурные факторы развития песенного творчества
Для выявления особенностей песенного творчества отдельно; взятой, локальной местности, на, наш взгляд, необходимо определить факторы, формирующие специфику традиционного уклада жизни, которым обуславливается народное миропонимание в целом и его устное поэтическое творчество. Анализ культуры бурятского народа, сохраняющего историческую память о родо-племенных отношениях, невозможен без определения этногенеза.
Этнический состав закаменских бурят сложился относительно недавно, в основном, вг XVII-XVIII вв.". До? этого в Закамне обитали урянхайские (тувинские), хамниганские (эвенкийские) роды, а также племена хиргис (тюрки) [Галданова, 1992, с.24]. Заселение Закамны происходило» со стороны Монголии, долины реки Ангары, Тунки, Джиды, Джунгарии потомками булагатов, эхиритов, монголов, сартулов, хамниган [Бабуев; 1994, с.163; Доржиев, 1992, с.9, Рассадин, 1996, с.27]. По мнению исследователей (Ц.Б. Цыдендамбаева, Г.Р. Галдановой, С.Д. Бабуева, Б.Ш. Доржиева); основными родами закаменских бурят являются хонгоодор, хурхуут,тэртэ, houho; гиошоолог, сввхэр, боолдой [Бабуев, 1994, с. 162; Галданова; 1992, с.5;. Доржиев, 1992, с. 10; Цыдендамбаев, 1979, с. 153]. Кроме них; здесь проживают родовые группы: шоно, уляаба, галзут, зунгар,, сойот, представители хамниганских и сартульских родов (Бабуев; 1993, С.З, Галданова, 1992, С.5).
Проблема происхождения хонгодоров решается по-разному. Большая часть исследователей считает, что хонгодоры имеют бурятское происхождение. Ц:Б. Цыдендамбаев (в своей первоначальной версии) и В.И. Рассадин доказывают, что хонгодоры - буряты, коренное население
Прибайкалья и "свидетельством бурятской сущности является их язык" [Цыдендамбаев, 1979, с. 156; Рассадин, 1996, с. 159-160]. С.Д. Бабуев считает, что хонгодоры являются одним из четырех племен (эхириты, булагаты, хори, хонгодоры), участвовавших в образовании бурятской народности [Бабуев, 1994, с. 163]. Б.Ш. Доржиев относит хонгодоров к числу булагатов, ответвившихся от сыновей Тугалака - Борюха-тургэн и Боржин-далахай [Доржиев, 1992, с. 10], что подтверждается устной традицией генеалогии бурят [Бабуев, 1994, с. 147; Цыдендамбаев, 1979, с. 155].
Несколько исследователей происхождение хонгодоров ведут из Монголии. Так, Г.Н. Румянцев пишет, что хонгодоры были монголами, входившими в состав Сайн нойон- хановского аймака [Румянцев; 1961, с. 117]. Ш.Б. Чимитдоржиев поддерживает тезис о том, что родиной хонгодоров являлась западная часть Монголии, где обитали ойрат-монголы. Он отмечает, что в раннем средневековье хонгодорского объединения- в Прибайкалье не было. Предки хонгодоров прибыли из Западной Монголии в начале XVII века. Свидетельством этого являются материалы того периода, прежде всего легенды и предания, содержащие в себе монгольский мотив (Чимитдоржиев, С.41). Г.Д. Санжеев уточняет, что аларцьг (хонгодоры) -выходцы из Северо-Западной Монголии. Об этом свидетельствуют этнографические и лингвистические особенности [Санжеев, 1929, с. 447]. Ц.Б. Цыдендамбаев позже, в 1979 г., в процессе анализа записанных преданий и собранных родословных, также присоединяется к версии монгольского происхождения: хонгодоры в прошлом - жители Ойрат-Монголии [Галданова, 1992, с.4]. Г.Р. Галданова предполагает, что этноним хонгодор - искаженное произношение названия древнемонгольского «хонгирад»: «В древности хонгираты - хонгодоры проживали по соседству с хорилос - хоринцами» [Галданова, 1992, с. 11]. Об этом свидетельствуют легенды о происхождении от Белой птицы хонгодоров, шошолоков, хоринцев. Таким образом, данные по верованиям хонгодоров, с точки зрения Г.Р. Галдановой, указывают на неоднородность их состава и участие в нем, наряду с древнемонгольским, тюркского компонента [Галданова, 1992, с. 11]. Д.С. Дугаров обращает внимание на трудности лингвистического порядка в такой интерпретации и предлагает свое объяснение: хун (тюрк, «кун») - солнце; гоо (тюрк, «гуа» «хуа» «хува») - лебедь; дор - тюркский суффикс множественности. И на основе данных фольклора целиком этимологизирует этноним хонгодор из тюркских языков со значением «солнечной лебедицы потомки» [Дугаров, 1993, с. 211-230]: В настоящее время хонгодоры проживают в Закаменском районе в селах Далахай, Санага, Шара-Азарга,, Енгорбой, Михайловка, Хуртага, Бургуй.
Относительно этнического прошлого хурхут и тэртэ также существуют разные мнения. СП." Балдаев относит хурхутов к булагатским родам. Г.Н. Румянцев считает, что этноним.хурхут указывает на самодийский субстрат [Галданова, 1992, с.5]. Хурхуты- вели кочевой образ жизни. Б.О. Долгих пишет, что хурхуты в XVII в. кочевали по низовьям р. Куды и иногда уходили на Ангару. К XIX в. часть их переселилась в низовья Китоя, а часть -на Иркут, в Тунку [Долгих, 1954, с. 61]. В «Родословной хурхутов Закамны» повествуется, что в Тунке у человека по имени Хуркут было четыре сына: Буруухан, Бужуухан, Шадаан, Шахай. От них свое начало берут закаменские и тункинские хурхуты. Далее указывается о том, что в XVII в. из Хотогойто (Монголия)-на Север прошли в Россию по хребтам монгольского Алтая 20 человек, среди которых были два хурхута: Тунгу и Тунгэрсэг. Тунгэрсэг жил в Тунке. У него были три сына: Нухэлин, Дааган и Дауури. У Дауури были два сына: Энхэ и Мунхэ. Мунхэ со своей женой Гэнжэгэн и пятилетним сыном Уяа в 1728 году для несения караульной службы был направлен из Тунки в Закамну. Перевалив хребет Хамар-Дабан, они поселились в местности Нурта. Здесь родились еще два сына: Буйман. и Бортоон. Старший сын Уяа жил в местности Мэлэ - Жалга. Его сыновья стали предками хурхутов сел Борто, Улентуй, Хужир. В1730 году из Тунки перекочевали в
Закамну Хобуужин (сын Шахая), Улзы, братья Гохин, братья Хоондо. В настоящее время хурхуты живут в Нурте, Хужире, Дутулуре, Улентуе, Бортое, Ехэ-Цакире. [Бабуев, 1993, с. 7-8].
СП. Балдаев относит тэртэ к тунгусским (эвенкийским) родам, М.А. Кроль, Ю. Талько-Гринцевич, Б.Ш. Доржиев утверждают, что род тэртэ -бурятский [Галданова, 1992, с. 5; Доржиев, 1993, с. 10]. С.Д. Бабуев.считает, что род тэртэ берет свое начало из Халха Монголии (Северная Монголия) [Бабуев, 1994, с. 150]. Монгольский ученый С. Бадамхатан этноним тэртэ отождествляет с древнемонгольским «тират» («татарын терат») [Бадамхатан, 1965, с.67]. Как пишет автор «Родословной тэртэ Закамны» Д.Г. Гармаев предки тэртэ пришли из Монголии. [Галданова, 1992, с. 6; Бабуев, 1994, с. 150-151]. В рукописи «Родословная тэртэ и хурхутов» Ц. Дамдина говорится, что первоначально была группа людей под названием- «баруун долоон». Впоследствии эта группа разомножилась и стала известна как род тэртэ [Галданова, 1992, с. 6]. Сейчас потомки рода тэртэ живут в основном в селах Мыла, Баянгол, Саган-Морин, Дархинтуй и Ехэ-Цакир.
Жанровое своеобразие песен закаменских бурят
Песенное творчество бурятского народа отличается богатством мелизматики, освоением всего многообразия окружающего мира. Богатство содержания, отражение в бурятской песне различных моментов общественной, исторической жизни, ее связь с обрядами определяют трудности четкого жанрового разграничения. Наиболее сложным является определение принципов жанрового деления.
Систематический сбор и классификация бурятских народных песен начинаются в конце XIX века. А.М: Позднеев в сборнике «Образцы народной литературы монгольских племен», песни бурят делит на семейно-бытовые, патриотические, воинские, казачьи и исторические [Позднеев, с. 54]. В качестве основания для выделения жанров здесь применены: сфера функционирования, содержательный пафос, принадлежность к определенной социальной группе и события-времени, сохраняющиеся в народной памяти.
А.Д. Руднев песни бурят делит на светские (лирические, бытовые, эпические, религиозно-нравственные песни) и духовные (буддийские богослужебные и шаманские песнопения) [Руднев, с.395-430]. В данном случае принципом жанровой классификации становится связь с определенными социальными сферами.
Г.Д. Санжеев разделил аларские песни на следующие виды: нааданай дуунууд (хороводные песни), хатаралгын дуунууд (плясовые песни), мунгаалгын дуунууд (турнирные песни), угталгын дуунууд (приветственные песни), урайни дуунууд (шаманские обрядовые песнопения) [Санжеев, с.462]. Основным критерием в выделении данных разновидностей выступает связь с обрядами, их функции, а также учитывается временной аспект, потому шаманские обрядовые песни отнесены к старинным.
У СП. Балдаева песенное творчество бурятского народа разделено на множество видов. В первые два тома «Бурятских народных песен» вошли песни дореволюционного периода: ажалай дуунууд (трудовые песни); сэрэгэй дуунууд (военные песни); хэб дуунууд (исторические песни); тайшаа ноед тухай дуунууд (песни о тайшах и нойонах); hyp харбаанаи дуунууд (песни о сурхарбане); хэрээсэ зуухын тухай дуунууд (песни про крещение бурят); реквнзнциин дуун 1916 он (песни про реквизицию бурят в 1916 году); ягшаанай дуун (обрядово-плясовые песни); еэхэрэй дуун (песни-пляски еэхэр); оройдоЬоной дуун (песни при хоронений кольца); хойто эхэ тухай дуун (песни про мачех); хууршын дуун (песня музыканта); ухэкэн хунине удэшэхэ дуун (песни, исполняемые родственниками на похоронах); эхэ эсэгэ тухай дуун (песни про родителей); шагиша дуун (частушки); гуниг дуунууд (лирические песни); адаканай дуунууд, ангуудай ба шубуудай дуунууд (песни о животных, зверях, птицах); туршалдаанай дуунууд (песни-состязания); таабари дуунууд (песни-загадки); зэргэйн дуунууд (песни о житье и бытье); турын дуунууд (свадебные песни); зэргын дуунууд (песни рядов); хасагай дуунууд (казачьи песни); хааниие муушалкан дуунууд (песни против царя); хараалай, шогой дуунууд (сатирические и шуточные песни); архиин ба юрын дуунууд (застольные и бытовые песни). В третий том Балдаева вошли песни советского периода: Ленин тухай (о Ленине); парти тухай (о партии); комсомол тухай (о комсомоле); партизанууд тухай (о партизанах); колхоз байгуулха уеын дуунууд (песни периода коллективизации); Улаан сэрэг тухай дуунууд (о Красной Армии); Халхин гол тухай (о Халхин голе); КВЖД тухай (о КВЖД); Челюскинэй геройнууд тухай (о героях-челюскинцах); Эсэгэ ороноо хамгаалгын уеын дуунууд (песни периода Великой Отечественной войны); тусэб тухай (о пятилетках); хамтын звври гэмтээгшэд тухай (о вредителях общественной собственности); шажан тухай (о религии); Совет уеынуянгата дуунууд (лирические песни советского периода)
У СП. Балдаева бурятские народные песни представлены без перевода и нот. Автор разместил их по содержанию песен. Доминирующим в классификации СП. Балдаева является тематический принцип, что создает достаточно пеструю и неясную картину жанрового состава бурятских песен. Неясность классификации исследователя, смешение разных принципов Н.О. Шаракшинова объясняет тем, что «вопросы классификации принципиальными для СП. Балдаева не являлись. Он стремился, прежде всего, опубликовать тексты песен и разместил их в той последовательности, какая ему казалась более целесообразной» [Шаракшинова, с. 19-20]. Г.О. Туденов отмечает, что песни, входящие в трехтомник, подготовлены Балдаевым неодновременно, поэтому не удалось по единому плану систематизировать материалы, каждый том имеет свою собственную структуру.
Д.С. Дугаров в трехтомном издании «Бурятские народные песни» материал распределил по территориально-географическому признаку: песни хори - бурят, песни селенгинских бурят, песни западных бурят. Далее по временному признаку он различает древние, дореволюционные и песни советского периода. Первый том посвящен музыкальному фольклору хори -бурят и состоит из трех разделов.
Типология и семантика ехора закаменских бурят
Круговой хороводный танец занимает огромное место в жизни бурят и называется по-разному: ёхор, хатар, яахар, наадан (М.Н. Хангалов, Д .С. Дугаров, И.Е. Тугутов и др.). У закаменских бурят этот танец может иметь J название шахал [Галданова, 1992, с. 131]. Проблему происхождения ехора, этимологию слова рассматривают И.А. Манжигеев и Д.С. Дугаров. И.А. Манжигеев считает, что слово «ехор» возникло из контаминации словосочетаний ерог-ерог гэлдэхэ (двигаться вприпрыжку) и ерд-хорд і гэлдэхэ (говорить отрывисто, резко), либо из древнего тюрко-монгольского f корня jfigaru (вверх), jfigaru bol (подниматься), jiigur (бежать) (Ягаруухай дуун «хороводная песня», ягаруухай наадан - «водить ехор») [Манжигеев с.4] По мнению И.А. Манжигеева, ехор является отражением охотничьего и скотоводческого быта бурят. Ученый считает, что слово «хатараан» в переводе означающее «рысить», является синонимом слова «ехор». Для і t творчества исконных кочевников характерно построение образного ряда, в ] котором важное место занимает их неизменный спутник - конь, а также все детали его облика, движения и т.д. Поэтому показ и отражение лошадиного } бега рысцой в коллективном творчестве был естественным явлением. Во t \ дворе каждой семьи водружалась коновязь - сэргэ, вокруг которой молодежь t устраивала игры - сэргэ тойрохо. И.А. Манжигеев считает, что эта игра предшествовала ехору или хатарану. С появлением культа шаманских fj предков сэргэ трансформировались в памятники шаманам, у которых і совершался обряд почитания предков [Манжигеев, с.5]. ] Д.С. Дугаров полагает, что ехор принесли курыканы, проживавшие в к " Центральной Азии в Западном Прибайкалье. Он считает, что ехор имеет J тюркское происхождение, что подтверждается рефреном в ехоре слова «ухэ», этимология которого восходит к древнетюркскому jogaru, означающему «вверх». Д.С. Дугаров пишет: «Если свести все основные припевные слова, означающие движение животного, то получим целый ряд глаголов повелительного наклонения, обращенных к какому-то четвероногому копытному животному: дукша - «беги хлынцой», «семени»; Иайбарла - «беги трусцой»; харай - «скачи» [Дугаров, 1991, с.96].
Исследователь считает, что шаманский бубен символизировал верховое ездовое животное шамана. В пути следования на небо шаман на бубне-маралухе должен преодолевать множество препятствий. Поэтому буряты своим танцем помогали посланцу - шаману, подталкивая его ездовую, маралуху вверх [Дугаров, 1991, с. 96-116].
Д.С. Дугаров. в своей более поздней статье, посвященной ехору, пишет, что он связан с обрядностью, а именно с культом плодородия , и наступления весны. Буряты, танцуя ехор, повторяют припевные слова: ехор,. ехор; ехор, ео, что на языке древних тюрков означало «вверх», «вверх», «вверх». Чтобы обеспечить благополучие, нужна была небесная вода,- т.е. дождь для орошения земли, пастбищ, поэтому молились богу, небу и приносили им жертвоприношения. Танцевали магический танец вокруг дерева, костра, горы, столба-сэргэ, чтобы трава поднималась вверх [Дугаров, 1998, с. 106].
По мнению исследователя, ехор имеет еще и другое название «наадан». Они являются синонимами, и в обоих случаях применяются равнозначно при упоминании кругового хороводного танца, который был очень популярен у западных бурят. Полисемантическое слово «наадан» означает: 1. игра, забава, развлечение; 2. вечер, вечеринка, танец; 3. постановка, спектакль; 4. шутка, потеха; 5. ток (о птицах)
Соответствующее современное монгольское слово «наадан» означает национальный спортивный праздник (борьба, скачки, стрельба из лука).
Нааданы обычно начинались вечером и продолжались до глубокой ночи или утра. Участники двигались по кругу справа налево. Д.С. Дугаров обязательную сомкнутость круга ехора объясняет тем, что замкнутый круг -гарантия благополучного исхода обряда, оберег от злых сил. Он считает, что устойчивый канон - постепенное ускорение движения танца от медленного до быстрого по кругу - указывает на связь кругового танца с солярным культом. Дерево, костер, огонь, горы, вокруг которых танцевали ехор, по мнению Д.С. Дугарова, символизировали мировое древо [Дугаров, 1991, с.84-91].
М.Н. Хангалов пишет, что исполнение национальной пляски «хатарха» является подражанием прежней зэгэтэ-аба - облавной охоте. Во время, игры буряты приучались слаженно и согласованно действовать. Охотники составляли круг, чтобы окружить зверя. Вначале двигались медленно, но постепенно круг сужался. Участники облавы кричали громко, когда в круге оказывалось много зверей. [Хангалов, 1959, с.60].
М.Я. Жорницкая предполагает, что хатарха - наиболее древнее наименование бурятского хороводного танца, а термин «ехор» - позднейшего происхождения. Исследовательница отмечает, что в далеком прошлом танцам придавалось магическое значение. Длительное и слаженное исполнение танца обеспечивало удачу в промысле, способствовало благополучной жизни. По ее мнению, ряд круговых танцев возник как результат своеобразного благодарения духам природы. Со временем забылось их магическое значение, и стала преобладать эстетическая сторона [Жорницкая, с. 150-152].
Д.А. Николаева выявляет космо - и социогонические функции ехора в разных обрядах. По мнению исследователя, на тайлганах и молодежных увеселениях {нааданах) посредством исполнения ехора происходит моделирование, социума с помощью сакрализации социальной группы. Например, «посредством проведения нааданов происходит перевод молодежи из других родов, приглашенной на вечеринку, из категории "чужой" в категорию "свой"» [Николаева, 2000, с. 29]. В свадебной обрядности (в локусе невесты) ехор способствует сохранению структуры социума, которая нарушилась с выведением невесты из своего социума в социум жениха. В локусе жениха ехор обеспечивает стабильность структуры социума, которая изменяется с введением нового социума (жены). Д.А. Николаева полагает, что круг ехора аналогичен материнской утробе рода жениха, куда входит турууиш (представитель рода невесты) и «рождается» в новом качестве «свой». Турууши выступает в роли заместителям невесты, которая внедряется в род жениха [Николаева, 2000, с.24-37]. Д.А. Николаева считает, что термин «хатарха» связан с названием третьего быстрого периода исполнения» ехора, в результате которого рождается новый мир -новый день. И он является «воспроизведением архаического представления бурят о времени» [Николаева, 2000, с.26].
Музыкально-выразительные средства закаменского ехора...
В данном параграфе производится анализ семнадцати закаменских ехоров, четыре из которых опубликованы Д.С. Дугаровым [Дугаров, 1980, №№ 81, 82, 84, 86] и тринадцать расшифрованы нами. Из них 6 обрядовых и 11 необрядовых ехоров. Исследование проводилось по следующим направлениям: ладовая основа, принципы мелодического варьирования и ритмического развития.
Наименьшим узкообъемным ладовым образованием закаменского ехора является малая терция, которую можно считать «изначальной единицей ладообразования минорной пентатоники» [Халтаева, 2000, с. 44].
В обрядовых песнях - нааданай дуунууд: «Зузай голдоо дуудагша...» («В долине реки Зузай поет...»), «Бохир, бохир хатаржа...» («Бохир, бохир потанцуем»), в которых описаны культы оленя и быка, используется ладовая основа - малая терция:
В основе следующих двух песен жанра нааданай дуунууд «Хада дээрээ-ябахадам...» («Хожу я по горам...»), «Хандагайн шурбэпэ наншажа...» («Из сухожилия сохатого...») лежит малая терция, которая имеет переходное значение. В песне «Хада дээрээ ябахадам...» («Хожу я по горам...») первые три строки основаны на интервале мЗ, а в последней строке появляется трихорд:
Информатор Хадаев В.Ш. Д.С. Дугаров, О.И. Куницын считают, что основной ладообразующей ячейкой является трихорд, который имеет две формы: трихорд с секундой снизу и трихорд с секундой сверху [Дугаров, 1969, с. 18; Куницын, 1986, с. 114]. Песни, которые относятся к осоо «Абдар юугээ энээжэ...» («Откроем сундуки...»), «Нарпан соогуур ябахадам...» («Хожу по осиновой роще...»), являются вариантами песни «Дааганайнгаа пуулээрээ...» («Хвостиком жеребенка...»). Стихотворная основа песен полностью отличается, а мелодика является вариантом. В этих песнях используется трихорд с секундой сверху: «Дааганайгаа пуулээрээ...» («Хвостиком жеребенка...»)
Пентатоника в этих ехорах как бы «раскрывается». Первая фраза построена на большетерцовом комплексе. Во второй используется трихорд с секундой снизу и трихорд с секундой сверху. И в результате наложения и сцепления узкообъемных ладов получается полная пентатоника.
Таким образом, ладообразования обрядовых и необрядовых ехоров различны. Все обрядовые ехоры построены на мЗ и трихордах, что подтверждает их принадлежность к ранним пластам фольклора. В необрядовых ехорах используются трихорд - как традиционная ладовая формула, а также более развитые лады - неполная пентатоника и в более редких случаях - полная пентатоника.
Основным принципом мелодического развития ехоров является варьированная повторность, которая проявляется на интонационном и ритмическом уровнях. Покажем на примере трех песен. Мелодическое варьирование используется в начале каждой строки и дает множество вариантов. Например, в песне «Зуузай голдоо дуудагша...» («В долине реки Зузай поет...»):
Изучение музыкально-песенного творчества присаянских бурят выявило функционирование большого количества жанров, сохранение в песенном фонде этого региона древнейших воззрений, характеризующих родо-племенные отношения, а также включение в песенные тексты реалий современной жизни. Обобщение и анализ этого обширного материала дополняет и конкретизирует представление о песенной культуре бурят в целом. Материал, собранный нами в Закаменском районе, включает образцы народного творчества, которые раскрывают бесценный духовный опыт народа, передаваемый веками из поколения в поколение. Введение их в научный оборот, в современной нашей записи не только текстов, но и музыки представляется важным для дальнейшего-исследования музыкальной культуры бурятского народа.
Специфика песенного фольклора в том, что* она определяется многими факторами: этнической историей, языком, материальной,и духовной культурой:
Происхождение закаменских бурят раскрывает сложные процессы взаимодействия, переселения многих племен в силу различных социально-исторических причин.
Современный состав присаянских бурят неоднороден и складывался в течение XVII-XVIII веков. Представители тюркских, монгольских, тунгусо-маньчжурских родо-племенных групп, которые являются выходцами из Алари, Тунки, Джиды, Халха-Монголии и Джунгарии образовали основную массу населения Закаменского района. На основании лингвистических исследований бурятских ученых можно сделать вывод о том, что язык закаменцев занимает промежуточное положение между западным и восточным диалектами. По географическому признаку он относится к «присаянской» группе говоров (В.И. Рассадин).
