Содержание к диссертации
Введение
1 . Фольклорные архетипы в произведениях Дж.К.Роулинг 20
1.1. Фольклорный «текст» в составе литературного произведения и современной культуры 20
1.2. Архетип «универсального героя» и его трансформация в книгах о Гарри Поттере 30
1.3. Универсальные архетипы «преодоления порога» 47
1.4. Мотив волшебного средства в интерпретации Дж.К.Роулинг 65
1.5. Архетип поединка: традиция змееборчества в тексте Дж.К.Роулинг 82
2. Фольклорные архетипы в «литературе» фанфикшн 113
2.1. Сообщество поклонников «Гарри Поттера» в системе молодежных субкультур 113
2.2. «Литература» фанфикшн как особый жанр творческих проявлений субкультуры. Постфольклорная природа явления 124
2.3. «Универсальный герой» и другие традиционные персонажи в «литературе» фанфикшн 142
2.4. Магическое пространство и волшебные артефакты «вселенной» Дж. Роулинг в произведениях фанфикшн 161
2.5. Поединок с «символическим драконом» в «литературе» фанфикшн 173
Заключение 187
Список сокращеііий 195
Библиография 196
Приложение 220
- Фольклорный «текст» в составе литературного произведения и современной культуры
- Архетип «универсального героя» и его трансформация в книгах о Гарри Поттере
- Сообщество поклонников «Гарри Поттера» в системе молодежных субкультур
- «Литература» фанфикшн как особый жанр творческих проявлений субкультуры. Постфольклорная природа явления
Введение к работе
Творчество Дж.К.Роулинг (Joanne Kathleen Rowling) стало примечательным явлением современной английской литературы. Первая книга из серии о волшебнике-подростке Гарри Поттере, «Гарри Поттер и философский камень» ("Harry Potter and the Philosopher s Stone"), опубликованная в 1997г. издательством Bloomsbury без всякой надежды на успех, вызвала широкое одобрение критиков и собрала всевозможные британские награды в области детской литературы1, а также получила признание французской и итальянской читательской аудитории (Sorcieres Prix 1998, Premio Cento per la Letteratura Infantile 1998). Несомненен успех и последующих произведений: книга «Гарри Поттер и Тайная комната» ("Harry Potter and the Chamber of Secrets") через месяц после публикации заняла первое место в чарте бестселлеров для взрослых; в то время как третья часть серии, «Гарри Поттер и Узник Азкабана» ("Harry Potter and the Prisoner of Azkaban"), фигурировала на вершине хит-парада самых продаваемых книг в твердом переплете, «Гарри Поттер и философский камень» лидировал среди бестселлеров «карманного» формата; пятая книга, «Гарри Поттер и Орден Феникса» ("Harry Potter and the Order of Phoenix"), за первые сутки после публикации была продана в количестве пяти миллионов экземпляров и т.п. Беспрецедентные продажи обеспечили попадание Дж.К.Роулинг в Книгу рекордов Гиннеса (2001г.), английская писательница неоднократно становилась автором года, была награждена Орденом Британской Империи (an ОВЕ, 2000г.).
В Великобритании сложилась богатая традиция детской литературы, однако прежде ни один из именитых героев детских книг (вспомним, к примеру, персонажей Л. Кэрролла, А.Милна, Д.Барри) не пользовался такой популярностью, как Гарри Поттер Дж.К.Роулинг . Об ошеломляющем успехе произведений английской писательницы свидетельствуют не только данные официальных хит-парадов и опросов, не только высокие тиражи печатных, видео- и аудиоизданий и выпуск весьма востребованных в разных странах товаров, несущих атрибутику «мира» Дж.Роулинг; на неподдельный интерес к истории мальчика-волшебника указывает существование некоммерческих обществ поклонников творчества Дж.Роулинг, Интернет-сайтов, на страницах которых фанаты «Гарри Поттера» ведут обратный отсчет времени, оставшегося до выхода в свет очередной книги серии, а букмекеры принимают ставки на развитие сюжета неоконченного «сериала» о Поттере и т.п. Каким-то образом Гарри Поттер опередил своих прославленных предшественников - персонажей всемирно известных детских книг. Очевидно, романы Дж.Роулинг вышли за рамки литературной сказки как с точки зрения жанровой специфики, так и с точки зрения степени влияния этого произведения на читательскую аудиторию. Рассмотрение причин необычайного успеха произведений Дж.К.Роулинг — интереснейшая задача, и в настоящей работе предлагается один из альтернативных подходов к ее решению.
К исследованию книг о «Гарри Поттере» можно приблизиться с различных точек зрения: произведения Дж.Роулинг могут изучаться в контексте английской литературы, как явление литературы массовой, как книга для детского чтения или, скорее, как «young adult book». Интерпретация этих произведений в сознании читателей делает необходимым обращение к теории субкультурной стратификации и постфольклора. Однако если иметь в виду задачу изучения собственно феномена «Гарри Поттера», следует в той или иной степени затронуть всю вышеупомянутую проблематику, иными словами, воспользоваться возможностями междисциплинарного подхода к исследованию.
Актуальность темы. В последнее время исследовательские интересы филологов все чаще обращаются к феномену массовой литературы, чему способствует выраженная тенденция к реабилитации массового искусства и культуры в целом [Художественная жизнь... 1996: 196]. С другой стороны, налицо повышенное внимание со стороны как гуманитарных, так и общественных дисциплин к проблеме субкультурных образований (половозрастных, профессиональных, досуговых и пр.). Теория социокультурной стратификации [там же: 21] значительно расширила возможности и перспективы изучения людских общностей, среди которых совершенно особую нишу занимает молодежь — «порождающая среда» для большого количества оригинальных субкультур. Третьей весьма перспективной и неоднозначной областью филологических изысканий в настоящее время стало виртуальное пространство Интернета [Журавлева 2004]. Разумеется, каждая из вышеперечисленных сфер достойна обстоятельного и длительного изучения. Однако в рамках современной культуры сложился феномен, исследование которого дает уникальную возможность обратиться одновременно ко всем трем актуальным направлениям филологической мысли. Речь идет об единичных произведениях массовой литературы, существование которых не ограничивается печатным листом или киноэкраном — они обретают новую жизнь в среде порожденных ими же субкультур, постоянно подвергаясь в творчестве этих сообществ разноуровневой интерпретации. Иными словами, существует «культовая» книга (например, «Властелин колец» Дж.Р.Р.Толкиена), вокруг нее — движение почитателей («толкиенизм»), а внутри этого сообщества — самодеятельное творчество по мотивом любимой книги, частично закрепившееся на специализированных Интернет-сайтах. Толкиенизм, безусловно,- яркий пример подобного рода. Тем не менее, произведения Дж. Толкиена на сегодняшний день не единственный литературный генератор субкультурных сообществ, хотя, бесспорно, самый влиятельный.
Изначально сложилось так, что жизни вне переплета удостаиваются именно произведения в жанре фэнтэзи (за небольшим исключением). Этот популярный вид массовой литературы обязан своим происхождением в первую очередь творчеству английских писателей (см. далее). В настоящее время английская, и шире — англоязычная- литература продолжает занимать лидирующие позиции по количеству и качеству произведений в жанре фэнтэзи, что оказало определяющее влияние на выбор источника настоящего исследования — «фэнтэзийных» произведений современной английской писательницы Дж.К. Роулинг. Решение в пользу именно этого автора было мотивировано необычайным успехом серии книг о Гарри Поттере.
«Гарри Поттер» появился в момент перехода в новый жизненный цикл, в очередное столетие, таким образом, невольно претендуя на определенную степень обобщения предшествующего литературного и культурного опыта. Возможно, никто не потребовал бы подобного «отчета» от детской книги, если бы не популярность.
В контексте настоящего исследования произведения Дж. Роулинг вполне соответствуют критериям, применимым к «культовой» книге, генератору субкультуры: образчик английской фэнтэзи, вокруг которого организовалось «движение» — «поттеромания», «поттеризм», существующее в основном виртуально и генерирующее произведения по мотивам книги-источника (для обозначения этого явления в работе принят термин «фанфикшн»).
При ближайшем рассмотрении последовательности «культовая» книга — субкультура почитателей — самодеятельное «литературное» творчество «фанфикшн» становится возможным выделить основание этой общности. Так или иначе, в каждом из звеньев этой цепи наличествует элемент традиционной культуры, пусть и в модифицированном варианте. Фольклорный «текст» в фэнтэзи как в жанре массовой литературы присутствует в виде элементов сказочно-мифологической традиции; субкультурные образования самовоспроизводятся во времени [Щепанская 2004] за счет трансляции традиций, закрепленных в том числе и в фольклоре субкультуры; самодеятельное «литературное» творчество связано с фольклорной культурой, по крайней мере, в той степени, в какой осуществляется «взаимопроникновение культуры среды Интернет и традиционной культуры» [Журавлева, 2004: 106]. В первом случае налицо проблема фольклоризма в ее литературоведческом понимании, во втором и третьем — актуальная для современной фольклористики проблема постфольклора.
Так или иначе, в данной ситуации исследователь имеет дело с вопросом взаимодействия фольклорной (традиционной) и постмодернистской культуры, насущным для современной культурологии и философии. Немаловажен он и для литературоведения — современные авторы демонстрируют тенденцию к активной интерпретации наследия традиционной культуры, существенно возрос интерес к исследованию подобных произведений. Литературоведение стремится выявить, каково влияние фольклорного «текста», что он привносит в авторский текст. Фольклористика более заинтересована трансформацией внутри фольклорного «текста» по мере его включенности в канву литературного произведения. К настоящему моменту менее всего изучена «обратная» связь - модификация фольклорного «текста» под влиянием текста авторского. Думается, что исследования такого плана могли бы в значительной мере способствовать вычленению специфики такого малоизученного жанра, как фэнтэзи, выявлению механизмов «долгожительства» «культовых» книг, иными словами, обнаружению альтернативного подхода к изучению явления массовой литературы, в том числе — и англоязычной .
Цель работы: выявление универсальных и национальных фольклорных архетипов, их трансформаций, различного рода взаимодействий в произведениях современной английской литературы фэнтэзи (романах Дж.К.Роулинг); установление форм бытования фольклорного «текста» в самодеятельном «литературном» творчестве (фанфикшн) по мотивам «культовой» книги в жанре фэнтэзи.
Соответственно поставлены следующие задачи:
1) определить круг фольклорных архетипов, относящихся к сфере универсальных («универсальный герой», «свой» мир — «чужой» мир, преодоление порога в иномирие, волшебный помощник/артефакт, змееборчество) и собственно национальных британских (исторические предания, демонология, традиции волшебной сказки) в оригинальном тексте Дж.К.Роулинг;
2) показать трансформацию данных элементов фольклорного «текста», установить степень их модификации в составе произведения современной английской фэнтэзи;
3) выявить систему жанров произведений фанфикшн в зависимости от использования в них фольклорного «текста», описать основные из них, показать тенденции бытования и развития, связь с начальными фольклорными архетипами и с их интерпретацией, предпринятой автором «культовой» книги (Дж.К.Роулинг).
В целом последовательность работы по изучению трансформации фольклорного «текста» в настоящем исследовании может быть представлена следующим образом: фольклорный «текст» как таковой (например, сказочно-мифологический мотив) — интерпретация мотива в произведении английской фэнтэзи (романы Дж. Роулинг) — трансформация фольклорного «текста» в самодеятельном творчестве фанфикшн относительно его традиционного вида и относительно подхода к нему автора фэнтэзи.
Предметом исследования стали универсальные и национальные (британские) фольклорные архетипы — фольклорный «текст» и его составляющие, их трансформации по мере адаптации в постмодернистском художественном сознании, функции, способы «включения» фольклорного «текста» в произведения жанра фэнтэзи и «литературы» фанфикшн.
Источниками послужили произведения Дж.К.Роулинг- пять романов серии о Гарри Поттере5. При решении поставленных целей и задач в работе также используется оригинальный текст трилогии Дж.Р.Р.Толкиена «Властелин колец» («The Lord of the Rings»). В связи с изучением феномена фанфикшн в качестве источников выступили наиболее популярные в глобальной сети ресурсы (англоязычные и русскоязычные) по запросу «Гарри Поттер фанфикшн/Нагту Potter fanfiction», а также тексты электронных произведений фанфикшн в общем объеме 3000 страниц в количестве не менее 500 наименований.
Методы исследования: сравнительно-исторический (сопоставление фольклорных текстов с текстом произведений Дж.К.Роулинг на диахронном и синхронном уровнях); функциональный (изучение влияния книг Дж.К.Роулинг на читающую аудиторию); анкетирование (как частная методика, дополняющая и конкретизирующая результаты анализа материала с помощью функционального метода, учтены данные двухсот анкет); включенное наблюдение (участие автора в виртуальных и реальных собраниях представителей субкультур поттеристов и толкиенистов).
Теоретическая база исследования. Значимыми теоретическими и методологическими источниками диссертационного исследования явились — труды, посвященные функционированию универсальных (мифологических) архетипов и мифа в целом в современном художественном сознании (в историографии данной проблемы имена крупнейших отечественных и зарубежных исследователей — А.Ф.Лосева, А.А.Тахо-Годи, К.Г.Юнга, Дж.Кэмпбелла, К.Леви-Строса, А.Н.Веселовского, В.М.Жирмунского, В.Я.Проппа, Е.М.Мелетинского, С.С.Аверинцева, В.Н.Топорова, О.М.Фрейденберг);
— работы, отражающие проблемы изучения английской литературы, в частности исследования по английскому роману (Н.П.Михальская, В.В.Ивашева, Г.В.Аникин) и по англоязычной фантастической литературе, в том числе - по фэнтэзи (M.White, J.Modly, C.-W.Sullivan, R.Tymn, G.Wolfe);
— теоретические исследования, определяющие специфику фольклора и постфольклора (А.А.Потебня, П.Г.Богатырев, В.Я.Пропп, В.Е.Гусев, А.Б.Лорд, А.Дандес, Б.П.Путилов, Н.И.Толстой, К.В.Чистов, С.Ю.Неклюдов и др.). Особенности бытования современного фольклора обусловили в рамках данного исследования обращение к теории социокультурной стратификации (К.Б.Соколов, М.С.Каган);
— наиболее авторитетные работы по изучению междисциплинарной проблемы фольклоризма литературы (Л.И.Емельянов, Б.М.Бернштейн, Н.И.Савушкина) в отечественной филологии, а также — в зарубежной (R.Bendix, C.-W.Sullivan, J.Simpson, S.Unerman, H.-J.Uther). Принципиальный интерес при разработке темы исследования представляют и наблюдения ученых, осуществляющих анализ фольклорных мотивов и образов, характера их трансформаций в творчестве английских авторов фэнтэзи и детской литературы (S.Unerman, С-W.Sullivan, M.Nikolajeva).
Степень изученности. Аспекты проблем, так или иначе затронутых в данной работе (феномен «Гарри Поттера», трансформация фольклорных архетипов в произведениях жанра фэнтэзи, проблема субкультур и субкультурного виртуального творчества), на наш взгляд, объединяет то, что они к настоящему моменту недостаточно изучены. Отечественные исследователи еще только открывают для себя перспективы субкультурной проблематики, «Интернет-лора» (об этом подробнее: Глава 2), сравнительно недавно получена возможность интерпретации мифологии и традиционного фольклора вне идеологических рамок. Неудивительно, что научная общественность лишь приступает к исследованию феномена книг Дж.К. Роулинг — произведение еще не прошло испытание временем, однако думается, что начать изучение явления такого масштаба следует еще в момент его расцвета. Ко времени выхода в свет четырех книг серии о Гарри Поттере выяснилось, что к тексту Дж. Роулинг с удовольствием обращаются не только подростки и взрослые «стихийные» читатели, но и читатели «второго ряда»6. Подчас их увлеченность процессом интерпретации и сотворчества перерастает в попытку научного исследования мира «Поттер», при этом проявляется необычайная многоаспектность, разнообразие подходов и занятых в ходе анализа дисциплин. Последнее наглядно продемонстрировали материалы конференции «Гарри Поттер и Узники Философской Комнаты»: порядок фантастического в современной российской культуре»7. Так, предприняты попытки рассмотреть серию о «Гарри Поттере» с точки зрения образовательных технологий (Е.Надеждина), теории и практики перевода (С.Еремеева), как явление современной детской литературы (Д.Мамедова), произведение, несущее традиции английской классической литературы (И.Егорова), образчик эскапистской литературы (Д.Дубровская), детективное повествование (С.Силакова). Появляются исследования «пограничного» характера, в которых на равных выступают психология, социология, филология: рассматривается субкультура «поттеристов» (Л. Горалик), самодеятельное творчество поклонников «Гарри Поттера» (А.Архипова, К.Прасолова). Междисциплинарный подход к проблеме отражен и в монографии диссертанта [Васильева 2004].Текст Роулинг действительно предлагает материал для широкого научного анализа, возможности исследования далеко не ограничиваются названными выше подходами. Как справедливо отметили участники упомянутой конференции, исследователям еще только предстоит обратиться к таким аспектам, как исторические аллюзии в «сериале» Дж. Роулинг, проблема оккультного, вопросы социальной дискриминации, кельтская традиция в произведении.
На сегодняшний день пока нет работ, предполагающих глубокий анализ произведений Дж.Роулинг. Абсолютное большинство печатной продукции, выпускаемой в России и касающейся книг о Гарри Поттере, составляют издания популярного и коммерческого характера [Бирюкова 2004, Осипов 2003] и брошюры негативно настроенных представителей конфессиональной общественности [Кравцова 2002]. Что же касается научных изысканий, предпринимаемых зарубежными коллегами, то в основном они сводятся к использованию книг о Гарри Поттере при работе над каким-либо отдельным аспектом: изучается главный герой произведений детской литературы [Nikolajeva 2001], мотив змееборчества в современной английской литературе [Unerman 2002], вопрос фольклоризма произведений в жанре фэнтэзи [Sullivan 2001]. Определенной популярностью в нашей стране и за рубежом пользуется научно-популярное издание «Гарри Поттер. Волшебные миры» [Колберт 2002].
Судя по материалам прессы и электронных изданий, особый интерес британских журналистов и литературных обозревателей в связи с книгами Дж.Роулинг вызывает проблема заимствования. В качестве источника творческого вдохновения английской писательницы называют произведения различных англоязычных авторов: Э.Несбит (E.Nesbit), Дж.Мерфи (J.Murphy), Н.Геймэна (N.Gaiman), Н.К.Стоуфер (N.K.Stouffer). Однако ни одно обвинение в несамостоятельности в адрес Дж.Роулинг до сих не было доказано официально, и читающая общественность стала обращаться уже не столько к вопросу воздействия книг других авторов на творчество Дж.Роулинг, сколько к влиянию собственно «Гарри Поттера» на современную детскую литературу. Так, подчеркивается мысль о том, что с о «Гарри Поттера» начался новый этап в развитии детской литературы . Дж.Роулинг удалось поднять престиж детского писателя, на книжном рынке появились не только произведения, близкие «Гарри Поттеру» по атмосфере и сюжету (к таковым обозреватели относят книги Дж.Страуда, Р.Маркмора, И.Колфера), но и более оригинальные работы в стиле детской фэнтэзи и фантастики (Б.Джейкс,Ф.Пулман, Т.Пратчетт). Следует отметить, что многие из перечисленных авторов создавали свои произведения одновременно с Дж.Роулинг или раньше, однако именно благодаря успеху «Гарри Поттера» некоторые из них были опубликованы, в частности, в России [см. об этом: По следам Гарри Поттера //Мир фантастики. — 004. -Февраль, Вначале был Гарри Поттер// Газета. - 2005. - 2 марта].
Любопытно, что при всем многообразии подходов к исследованию творчества Дж.К.Роулинг и очевидном стремлении авторов дать собственное объяснение секрета популярности «Гарри Поттера» исследователи получают сходные результаты.
Особая роль в процессе приобщения к миру Гарри отведена его узнаваемости во всевозможных проявлениях: общность психологического и жизненного опыта персонажей и читателей (психология детства, школьное обучение), исторические, литературные и культурные реминисценции.
Важное место в повествовании Дж.Роулинг, по мнению исследователей, занимает особая динамика, которую можно наблюдать исключительно в оригинальном тексте [Еремеева 2003]. За счет динамичности нарратива достигается действенный визуальный эффект, импонирующий современному читателю/зрителю [Мамедова 2003].
Не обойдено вниманием исследователей и исключительное чувство меры автора «Гарри Поттера», «сбалансированность» «старого» и «нового», культуры популярной и элитарной, эскапизма и реальности [Дубровская 2003]. Привлекательной для читателя традиционно называют также недосказанность, незаконченность произведения, вызывающую стремление к сотворчеству. Трудно не согласиться с мнением Ю. Мачкасова о том, что «Гарри Поттер» представляет собой «грамотно составленную компиляцию», очевидное достоинство которой — «доступность культурного слоя» [Мачкасов 2003]. Несомненно, «доступность» обеспечивается узнаваемостью, и эта узнаваемость должна быть основана на чем-то более известном для массового читателя, нежели, например, диккенсовские аллюзии или традиции закрытых учебных заведений в Британии. Иначе «Гарри Поттер» никогда бы не освоился в общеевропейской культурной среде. На наш взгляд, универсальной основой доступности многослойного текста Дж.Роулинг послужили сказка и миф, именно обращенность «Гарри Поттера» к традиционной культуре и обеспечила феноменальный успех произведения.
Впрочем, не следует забывать, что искусственное введение в авторский текст элементов сказочно-мифологической традиции — открытие, сделанное задолго до появления «Гарри Поттера». Фольклорный «текст», так или иначе, эксплуатируют все произведения жанра фэнтэзи, в чем, возможно, и заключается одна из его особенностей, в настоящей работе будут приведены некоторые наблюдения по данной проблеме. Пока же отметим, что в этой связи исследователь вновь сталкивается с малоизученным явлением. Жанр фэнтэзи (в английском литературоведении также называемый «fantastic fiction», «romantic epic literature» [Уайт 2002: 104]) сформировался на рубеже 19-20 вв. История самого направления значительно богаче и длиннее истории его изучения. Предпосылки к возникновению этого своеобразного вида фантастической литературы усматривают в творчестве Лукиана, Т.Мора, Дж. Свифта, Вольтера [там же]. Представляется логичным искать истоки фэнтэзи в старших литературных направлениях: на становление жанра, безусловно, оказал влияние исторический роман (В.Скотт); «фэнтэзийный» рыцарский антураж окрасился мистикой благодаря обращению к готическому роману (А. Радклиф, X. Уолпол, Б. Стокер, М.Шелли, а также О. Уайльд, Э.По), который, кроме фэнтэзи, дал жизнь другим видам массовой литературы — детективу и триллеру; развитие литературы фэнтэзи было связано также с приключенческим романом и научной фантастикой (Ф.Купер, Ж.Верн, Г.Уэллс). Определяющее значение для жанра фэнтэзи имели и имеют миф и сказка, о чем будет сказано в первой главе настоящей работы. История собственно фэнтэзи началась предположительно в творчестве английских писателей У. Морриса и Э. Дансеини, именно им приписывается создание первых вымышленных миров с собственной географией, историей и мифологией. Позже в роли демиургов собственных «вселенных» выступили К.С. Льюис («Хроники Нарнии») и Дж.Р.Р.Толкиен («Властелин колец»). Параллельно жанр развивался в США: в журнале «Weird Stories» печатались будущие корифеи американской фэнтэзи Ф. Лавкрафт («Зов Ктулху») и Р.Говард («Конан-Варвар»). После смерти Р.Говарда повествование о Конане подхватили другие авторы, литература фэнтэзи приобрела такое важное качество массовой литературы, как серийность. В 1970-е гг. феномен фэнтэзи обратил на себя внимание англоязычной научной общественности, тогда же был введен термин [ЛЭТП 2003: стлб. 1162], по всей видимости, в этот период вышла большая часть авторитетных исследований по данному жанру [Modly 1974, Manlove 1975, Irvin 1976, Tymn 1979, Attebery 1980, Wolfe 1986]. Определенный интерес к проблеме фантастического в литературе сохранялся и в последнее десятилетие [Perret 1996, Sullivan 2001], вероятно, он будет возрастать в связи с успешной экранизацией популярных произведений жанра. Пристальное внимание западные литературоведы уделяют творчеству отдельных авторов фэнтэзи, особенно — Дж. P.P. Толкиена [Carpenter 1981, Rosebury 1992, Pearce 1998]. В России литературоведение приступило к изучению фантастики довольно поздно, здесь следует отметить труды Е.М.Неёлова [Неелов 1986, 87]9, Т.Чернышевой [Чернышева 1984], появляются отдельные работы по фэнтэзи [Кошелев 1983, Кабаков 1989, Новикова 1992, Лузина 1995, Баркова 2000]. На сегодняшний день исследователи (как зарубежные, так и отечественные) сходятся во мнении о том, что фэнтэзи изучена крайне поверхностно: словарная статья В.Л. Гопмана [ЛЭТП 2003: 1162-1163] дает не точное определение жанра, а скорее описание, М. Уайт в библиографическом труде о Дж Толкиене признает, что «четко сформулировать особенности жанра и определить его отличия от научной фантастики ... пока не удалось» [Уайт 2002: 104]. Необходимо отметить, что значительно больший интерес к специфике жанра фэнтэзи и фантастической литературе вообще демонстрируют не ученые, а сами авторы [Сапковский 1999], а также поклонники данного вида литературы. Дискуссии о природе жанра, его истории, связи с традиционной культурой выносятся на страницы сайтов фэн-клубов, участники субкультур делятся результатами собственного анализа полюбившихся произведений, публикуют свои дипломные и даже диссертационные работы1 . Особого внимания в плане популяризации фэнтэзи-культуры заслуживает журнал «Мир фантастики», авторы которого из номера в номер по крупицам собирают материал по истории фантастических жанров, их отличительных чертах, основных представителях (см. номера журнала за 2003—2004). Подобные исследования, изложенные в популярной форме, значительно обогащают представление о современной фантастике. Так, авторы предпринимают попытку классификации фэнтэзи, повествуют об актуальных тенденциях фантастической литературы в целом: хорроре, «звездной готике», киберпанке. Ознакомившись с подобного рода информацией, можно сделать вывод о том, что изучаемое явление ушло далеко вперед, а процесс исследования только начался. Для литературоведения это может означать лишь одно — перспективы работы с новым, довольно выразительным материалом и необходимость комплексного подхода к исследованию.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые монографически исследуется цикл романов Дж.К.Роулинг о Гарри Поттере; вводится в оборот ряд материалов, прежде не подвергавшихся филологическому исследованию («литература» фанфикшн); реализуются современные научные интересы в области исследования феномена популярности ранее малоизученного произведения английской литературы, в том числе и посредством изучения вербального творчества субкультурного объединения, возникшего вокруг «культовой» книги; представлен новый подход к исследованию специфики жанра фэнтэзи; оригинально рассматривается проблема фольклоризма современного произведения (предпринята попытка преодоления формальных путей ее решения, закрепившихся в отечественном и зарубежном литературоведении).
Теоретическая значимость диссертации вытекает из поставленных целей и задач. Настоящее исследование вносит также определенный вклад в изучение специфики жанра фэнтэзи (в плане его взаимодействия со сказкой и мифом) и проблемы постфольклора: фанфикшн рассматривается как постфольклорный феномен. Выводы по диссертации могут быть использованы для дальнейшего исследования произведений Дж.Роулинг и других современных английских писателей, работающих в жанре фэнтэзи, а также в процессе изучения постфольклорной природы творчества молодежных субкультурных объединений.
Практическая значимость диссертации заключается в том, что автором работы предлагается новая и плодотворная методика исследования специфики жанра фэнтэзи в современной англоязычной литературе. Материалы и выводы работы могут быть использованы в общих и специальных курсах по зарубежной литературе, литературе Англии, мифологии и фольклору. Отдельные положения работы стали частью спецкурса «Молодежные субкультуры Поволжья», читаемого при кафедре русской и зарубежной литературы Марийского государственного университета (март 2005г.).
Апробация. По различным аспектам работы были подготовлены доклады для выступления на межвузовской научной конференции «Лингвострановедческие проблемы изучения национальных концептосфер» (Йошкар-Ола, 2003), международной научной конференции «Русское литературоведение в новом тысячелетии» (Москва, 2004), в проекте «Международная школа молодых фольклористов» (Санкт-Петербург, 2003); на II Поволжском научно-методическом семинаре по проблемам преподавания и изучения дисциплин классического цикла (Нижний Новгород, 2004), всероссийских научных конференциях: «Фольклор и художественная культура: традиционная культура в архаических и современных формах» (Москва, 2003), «Вавиловские чтения» (Йошкар-Ола, 2003), «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи» (Соликамск, 2004).
Тема диссертационного исследования была профинансирована Федеральным агентством по образованию (грант для поддержки научно-исследовательской работы аспирантов вузов Федерального агентства по образованию, 2004) ), а также РГНФ (проект «Картина мира в молодежной культуре РМЭ», 05-04-24401 а/в).
Основные положения диссертации изложены в монографии «Сказка-бестселлер, или Почему «Гарри Поттер» должен кончиться хорошо (К вопросу фольклоризма массовой литературы)» (Йошкар-Ола, 2004, 5,5 п.л.), а также в ряде статей, общий объем которых составляет 3,2 п.л.
Структура работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографии, Списка источников и Приложения, содержащего перечень терминов, связанных с виртуальным творчеством поклонников «Гарри Поттера», а также тексты материалов фанфикшн.
Фольклорный «текст» в составе литературного произведения и современной культуры
На первый взгляд, обращение культуры к архаике мифа в эпоху, значительно отдаленную от века «доперсонального» (термин Е.М.Мелетинского), представляется нелогичным и даже спорным. Тем не менее, исследователи выделяют мировоззренческие и социальные предпосылки такого явления [Лосев 1930, Гулыга 1981, Мелетинский 1998]. Е.М.Мелетинский указывал на незавершенность процесса демифологизации сознания, неизбежно влекущую за собой период ремифологизации, что, по мнению ученого, особенно показательно в XX в., «отмеченном одновременно бурными достижениями технической мысли и разочарованием в рационалистической философии, в эволюционизме, в прямолинейных «просветительских» упованиях» [Мелетинский 1998: 423]. Растущая скудность символов [Юнг 1991] постепенно лишает культурную систему гармонизирующего начала, и она, изыскивая возможность стабилизации, порождает новую волну мифотворчества.
Таким образом, обращение к фольклорной традиционной культуре вполне оправдано переходным характером современной эпохи. Традиционная культура, с одной стороны, противостоит дезинтеграции, кризису социальных ролей личности, оказывается действенным способом сохранения коллективной идентичности [Каргин, Хренов 2000: 8] и даже преодолевает негативные последствия «некропоэтики» [Эпштейн 2000: 280], с другой — разделяет основные характеристики постмодернистского художественного сознания. Последний тезис заслуживает особого внимания.
Чем же примечательно существование традиционной культуры в рамках постмодернизма? Прежде всего, явлением трансформации всего, входящего в область традиционного. По мере того, как традиционное включается в соответствующую новой цивилизации культуру, адаптируется и воспроизводится в быту, искусстве [см. статью о фолькоризме: ВСФ 1993: 407], оно неизбежно изменяется. Эти метаморфозы подчас сложны и причудливы, поскольку постмодернизм дал возможность «претворить в искусство все, что еще осталось за пределами предшествующих исторических парадигм», перемешать «верх» и «низ», «подлинники» и «подделки», элитарное искусство и кич, авангард и реакцию» [Бернштейн 2000: 14]. Соседство и равноправие «низких» традиционных форм и их персонажей с «высокими» образцами порождают постмодернистскую интертекстуальность, игру, возможность диалога культур, отдаленных друг от друга во времени и пространстве [Кякшто 2002: 306-308].
Однако традиционное все же остается узнаваемым. Во-первых, литература обращается (и обращалась) к мифологии как к «средству структурирования повествования» [Мелетинский 1998: 426]. Так, схема волшебной сказки просматривается в рыцарском романе, в произведениях детской литературы [Nikolajeva 2001], в современной массовой литературе [Черняк 2002: 337-338], куда, безусловно, относится и фэнтэзи (наше исследование). Во-вторых, традиционное в современных литературных произведениях прослеживается в содержательном, если угодно, в семантическом компоненте структуры, заимствованном у волшебной сказки, эпоса, — в фольклорных архетипах. Термин «архетип» в нашей работе получил трактовку, может быть, несколько отличную от словарных толкований, на чем следует остановиться подробнее.
Юнгианское определение архетипов как содержания коллективного бессознательного и «готовности снова и снова репродуцировать те же самые ... мифические представления», безусловно, объясняет феномен сходства мировых сказочных образов и мотивов [Юнг 1991]. Юнг также указывает на то, что в сказке и мифе «мы имеем дело с сознаваемыми формами», а « архетип как таковой существенно отличается от исторически ставших и переработанных форм», которыми и являются сказочные мотивы. Таким образом, архетип по Юнгу, — это неосознаваемая психическая деятельность, а мотивы и образы —реализация архетипа в сознании, искусстве.
Более позднее понимание архетипа в качестве культурологической и литературоведческой категории позволило сблизить архетип с понятием «вечных образов» и трактовать его как « обозначение изначальных мотивов и образов, имеющих общечеловеческий характер и лежащих в основе любых художественных структур» [ЛЭТП 2003: 59-60]. Для ряда исследований подобное определение удобно, возможность такого подхода заключена и в лингвистическом оформлении самого термина «архетип» (от греч. первообраз).
В нашей работе мы ни в коем случае не претендуем на установление соответствий между архетипами Юнга и традиционными мотивами. Также не представляется целесообразным использовать матрицу «вечных образов», поскольку «грамматика литературных архетипов» [Цит по: Мелетинский 1998: 423] не совсем то, что «грамматика» архетипов фольклорных11. Под фольклорными архетипами в данной работе понимается всевозможная реализация традиционного в авторском тексте, в частности, в произведениях Дж.К.Роулинг.
Фэнтэзи, на наш взгляд, — наиболее яркое проявление тенденции ремифологизации в современной литературе. Фэнтэзи вступает с фольклорным «текстом» в совершенно особые отношения, возможно, даже более близкие, чем литературная сказка. Дело в том, что автор фэнтэзи вынужден интерпретировать в рамках одного произведения значительно больший по объему и разнообразию материал, поставляемый традиционной культурой, не ограничиваясь, например, только элементами схемы волшебной сказки. Произведения фэнтэзи активно эксплуатируют и другой пласт традиционного-легенды, предания, мифологию, народные верования и суеверия и др. Поэтому, анализируя книги Дж.К.Роулинг, мы не ограничили собственные изыскания сказочными мотивами и «функциями» (термин В.Я.Проппа), а постарались по возможности обратиться к расширенному кругу традиционного, обозначив его как фольклорный «текст» или «фольклорные архетипы». О необходимости раздвинуть границы поисков истоков жанра фэнтэзи пишет польский автор и публицист А.Сапковский, отмечая первостепенное значение для данного вида литературы кельтской мифологии, и, в частности, «артуровского мифа» [Сапковский 1999: 415]. По мнению писателя, «артуровский архетип» [там же] был блестяще усвоен и интерпретирован Дж.Р.Р. Толкиеном, и через его творчество стал достоянием других авторов , обретя статус неотъемлемой и основной составляющей его специфики. В этой связи следует отметить любопытный факт, не сразу обращающий на себя внимание: то, что для англичан - создателей жанра фэнтэзи - является национальным («артуриана», «толкиеновский миф»), для мировой фэнтэзи стало универсальным, базисным. Здесь уместно подчеркнуть еще один значимый для настоящей работы момент, а именно, наш подход к проблеме соотношения универсального и национального. Под универсальными фольклорными архетипами понимаются все явления, связанные с волшебной сказкой (ее структурой, мотивами, мотивными блоками, системой персонажей, хронотопом) и мифом (задействованы теории волшебной сказки В.Я.Проппа и мономифа Дж. Кэмпбелла); сопоставление с Дж.Р.Р.Толкиеном также приводится в пользу универсалий.
Архетип «универсального героя» и его трансформация в книгах о Гарри Поттере
Изучение сказочно-мифологической подосновы произведения логично начать с установления у главного героя признаков традиционного сказочного/мифологического протагониста. Если бы таковых черт не обнаружилось, проблема фольклоризма данного произведения сузилась бы до банальной констатации факта эпизодического, поверхностного использования автором элементов традиции. В этом случае говорить о сказочно-мифологических мотивах как об универсальной основе текста, а также об их трансформации не имело бы смысла.
В первую очередь, главный герой повествования Дж.К.Роулинг, Гарри Поттер, воспринимается как современный подросток. Юные читатели соотносят его с собой, более взрослым представляется обычный мальчишка школьник с обыденными, нехитрыми проблемами и желаниями: учеба, оценки, отношения с ровесниками и педагогами, неуверенность в себе, мечта о приключении и т.д. Однако не только типичные черты и проблемы отрочества, реализованные в образе Гарри, делают фигуру маленького волшебника узнаваемой и привлекательной. Гарри Поттер—это персонаж, открытый многим культурам, «универсальный герой» (термин Дж.Кэмпбелла), типологически близкий множеству литературных и фольклорных предшественников: «Создается впечатление, что Гарри, несмотря на все его необыкновенные качества, нам давно знаком. В нем с самого начала Камня (речь идет о книге «Гарри Поттер и философский камень» - Н.В.) узнается персонаж, которого можно было бы назвать Пропавшим Принцем, Неузнанным Царем, подобно Эдипу, Моисею, королю Артуру и бесчисленному множеству других героев, имеющихся в культуре каждого народа» [Колберт 2002: 124].
Рассматривая Гарри Поттера как универсального героя, мы не стремимся увидеть в нем только мифологического или только сказочного героя. Книги Дж.Роулинг-своего рода героическая фэнтэзи, наследница волшебной сказки и героического эпоса, в основе которых лежат космогонический миф и ритуал инициации [Кэмпбелл 1997: 8], а значит, Гарри сродни обоим типам героя. Безусловно, довольно любопытно обнаружить у Гарри черты культурного героя, с одной стороны, и сказочного английского «запечника» — с другой; вкратце мы на этом остановимся. Однако наша задача — увидеть в Гарри именно универсального героя, то есть персонажа, сочетающего черты протагониста и сказки и мифа, преемника сказочно-мифологической традиции в целом.
Подобный подход имеет место в основном в зарубежной культурологии, ориентированной на восприятие героического мифа и волшебной сказки как целого в рамках психологической природы этого феномена (КЛОнг, Ш.Бодуэн, Дж.Кэмпбелл). Так, Дж.Кэмпбелл в труде «Тысячеликий герой» «набрасывает схему мономифа, соответствующую ходу человеческой жизни и содержащую историю героя, которая начинается с ухода из дома, а кончается возвращением после различных приключений и посвятительных испытаний» [Мелетинский 2000: 18]. Юнгианство усматривает в подвигах и странствиях героя отражение процесса становления и развития личности, герой мифа или волшебной сказки трактуется как действующее эго, противник героя—чудовище-как совокупность подсознательных комплексов (архетип тени), чудесная невеста как интегрируемое женское начало (архетип анимы)]6. Итог борьбы и победы героя-становление самости — потенциальной целостности личности [Кэмпбелл 1997: 10].
Несомненно, общность мировых сказочно-мифологических мотивов наводит на мысль о потребности отражения неких универсальных психологических процессов, этапов становления личности. Каковы бы они ни были, миру явлена единая схема приключений «тысячеликого героя», будь то структура волшебной сказки В.Я.Проппа или мономиф Дж.Кэмпбелла, и именно она дает возможность существованию, на первый взгляд, курьезного типологического ряда: Авраам, Будда, Мальчик-Кувшинчик из индейской сказки, чукотский Ворон, король Артур, Илья Муромец, Гарри Поттер...
Итак, каковы отношения Дж. Роулинг с мифом и сказкой? Необходимо помнить о том, что если Дж.Р.Р.Толкиен, работая над «Властелином колец», стремился создать единую мифологию Британских островов, героический эпос, достойный древних европейских саг, то Дж.К.Роулинг не ставила подобной задачи. Поэтому мифологизм ее произведений проявляется в основном в обращении к сказочному наследию (имеется в виду традиционная схема приключения героя) и в прямом заимствовании мифологических реалий разных культур. Кажущееся возвращение Дж.Роулинг от сказки к мифу (например, отказ от неопределенного сказочного времени, от изначальной установки на вымысел) следует расценивать как дань жанру фэнтэзи. Что действительно сближает «Гарри Поттера» и миф, так это своеобразный этиологизм Дж.Роулинг: она поясняет происхождение некоторых реалий и событий неволшебного мира активностью мира волшебного. Так мы узнаем «истинные» причины костров инквизиции, второй мировой войны, сверхъестественных явлений. Мифологизм Дж.Роулинг виден подчас и в образе Гарри, когда он максимально сближается с культурным героем. Доказательством этому служат не столько эпизоды добывания, обретения, спасения героем чего-либо ради общественного блага, сколько «возвышение» героя во время поединка над личными и социальными составляющими конфликта до понимания глобального характера проблемы Добра и Зла, до слияния со «светом», тогда как Волдеморт олицетворяет «тьму».
По мнению известной исследовательницы романов Толкиена М. Николаевой, «все персонажи детской литературы (и Гарри Поттер в том числе—Н.В.) представляют собой дальнейшее развитие мифологического персонажа», подобно ему они проходят три стадии мономифа Кэмпбелла {separation, initiation, return) , « и хотя миф как таковой может и не быть частью данной книги, мифологический герой-основной источник вдохновения детских писателей» [Nikolajeva 2001]. Исследовательница пользуется классификацией Н. Фрая, по ее мнению, в современной детской литературе к mythic hero (мифологическому герою) добавляются черты romantic hero (в данном случае-сказочного героя), которые «расцвечивают» традиционную схему мономифа мотивами чудесных предметов, превращений, чудесных помощников. На наш взгляд, Гарри Поттер и есть воплощение этого сочетания, он представляет собой и сказочного и мифологического персонажа одновременно, таким образом, являясь «универсальным героем». Далее попытаемся рассмотреть протагониста Дж. Роулинг именно в этом качестве (материалом для анализа послужила ранняя биография протагониста, за отправные точки приняты особенности жизненного пути универсального героя, выделенные Дж.Кэмпбеллом).
Сообщество поклонников «Гарри Поттера» в системе молодежных субкультур
Почему, собственно, необходимо исследовать эволюцию фольклорных архетипов в рамках творчества субкультурного образования? Казалось бы, для того, чтобы получить определенное представление о фольклоризме произведений Дж. К. Роулинг, достаточно изучить степень включенности и проработки сказочно-мифологической традиции в серии книг о «Гарри Поттере» (что и было сделано в предыдущей главе). На наш взгляд, интерес к подобного рода исследованию заключается в следующем. Книги Дж. К.Роулинг как нельзя лучше иллюстрируют мысль социологов искусства о двух частях художественного произведения: первой («наличной») — смысловом инварианте и второй («потенциальной») — множестве прочтений этого инварианта [Художественная жизнь... 1996: 179]. Так, рассмотренные выше фольклорные архетипы и есть элемент смыслового инварианта, как раз они подлежат прочтению, интерпретации, в ходе чего реализуется смысловой потенциал книги. В отличие от большинства литературных произведений, в случае книг Роулинг разнообразные трактовки не исчезают (прочитали-забыли), они закрепляются в творчестве субкультуры поклонников «Гарри Поттера». Исследуя «литературные» проявления этого субкультурного образования, мы сможем увидеть то, как раскрывается смысловой потенциал произведения, проследить многоступенчатую трансформацию сказочно-мифологической традиции в целом. Иными словами, обращение к эволюции фольклорных архетипов в произведениях, созданных «по следам» культовой книги, позволяет получить представление о бытии и развитии традиции в современном художественном творчестве, о возможных путях реализации смыслового потенциала произведения, о природе взаимодействия субкультурного образования с культурой господствующей.
Итак, волшебная действительность Дж. К.Роулинг, вышедшая из авантекста сказочно-мифологической традиции, с одной стороны, и стереотипов массовой культуры—с другой, оказалась способной генерировать новую субкультуру — «поттеризм» («гарриголизм», «поттероманию»). Настоящая работа не предполагает полного описания этой субкультуры, однако основные вопросы, связанные с субкультурной проблематикой, должны быть освещены. Прежде всего, необходимо оговорить термин «субкультура».
Само понятие за последние сорок лет подверглось значительным изменениям. Трактовка субкультуры как молодежной контр-культуры (то есть как оппозиции официальной системе ценностей, как явления вне культуры) ушла в прошлое благодаря осознанию мул ьти культур ного характера современного социума, существования культурных «подсистем» [Щепанская2003:27].
Общество постмодерна, «толерантное к иным точкам зрения», «более плюралистичное, раскованное и интеллектуальное» [Сергеев 2001], признает и допускает сосуществование разнообразных субкультурных образований, всячески способствует их появлению. Однако нельзя сказать, что феномен субкультуры-прерогатива последних десятилетий: необходимость в его осмыслении возникла уже в первой трети двадцатого века, тогда же была решена проблема обозначения специфических общностей людей — в 30-е годы американский социолог Т.Роззак представил термин «субкультура» -[Художественная жизнь... 1996: 21].
Необычайно острый интерес к субкультурной проблематике со стороны современных отечественных и западных исследователей, тем не менее, не породил единства взглядов на это явление, до сих пор нет универсального определения субкультуры. Далее мы приводим несколько трактовок (следует помнить, что они отражают категории наук, напрямую заинтересованных в исследовании феномена субкультуры — социологии, культурологии, психологии. Отсюда и разнообразное содержание, и неодинаковая терминология).
Итак, субкультура-это «нормы, отделенные от общепринятой системы ценностей, способствующие поддержанию и развитию коллективного стиля жизни, также отделенного от традиционного стиля, принятого в данном обществе» [Brake М. Цит.по: Художественная жизнь... 1996: 21]; «совокупность культурных образцов, тесно связанных с доминирующей культурой и в то же время отличающихся от нее» [Фролов 1997: 248]; «своеобразная целостная «картина мира», разделяемая группами людей, преобразующих ее в нормы, интересы, ценности, идеалы и представления о смысле жизни» [Художественная жизнь... 1996: 23]; «особая сфера культуры, суверенное целостное образование внутри господствующей культуры, отличающееся собственным ценностным строем, обычаями, нормами» [Гуревич 1997 :450]; «...те социальные образования внутри общества, которые отличаются от преобладающей и нормативной культуры по некоторым культурным признакам: обычаями, нормами, культурными ориентациями, стилем поведения, а иногда и институтами» [Ерасов 1997: 258].
В свете настоящей работы среди всех перечисленных определений (см. также Гидденс 1999, Гришин 1990, Смелзер 1994, Саркитов 1990, Матвеева 1987, Phillips 1979) особенно ценны не столько те трактовки, что подчеркивают суверенность и оппозиционность субкультур «ядру культуры» [Художественная жизнь... 1996: 19], сколько те дефиниции, которые указывают на преемственность или хотя бы на взаимодействие субкультурного образования и господствующей культуры. В этом плане исключительно интересной и продуктивной представляется концепция субкультур Т.Б.Щепанской. Исследователь рассматривает субкультуру в качестве подсистемы культуры как целого, то есть как обладающую основными общекультурными признаками (знаковым, поведенческим, социальным). Причем, по мнению автора, диалог с общей культурой — «необходимый элемент самосознания и самоопределения субкультур», в ходе такого диалога субкультура заявляет свою направленность — склонность восстанавливать или разрушать нормы материнской культуры [Щепанская 2003: 28]. Т.Б. Щепанская определяет субкультуру как «коммуникативную систему, самовоспроизводящуюся во времени» [Щепанская 2003: 29-30], к каналам коммуникации которой относит социальный уровень культуры, а к средствам коммуникации - знаковый уровень культуры. Соответственно, первое отражает интересы социологов к субкультуре как к специфической общности людей, второе более значимо для культурологов, психологов, лингвистов, фольклористов. В настоящей работе основное внимание уделяется, естественно, знаковому уровню субкультурной системы, а именно, в терминологии Т.Б. Щепанской, специально знаковым объектам, сведенным к вербальным (в нашем случае последние представлены текстами фанфикшн). Прежде чем непосредственно обратиться к этому специфическому виду субкультурного творчества, необходимо остановиться на некоторых особенностях социального уровня субкультуры поклонников «Гарри Поттера».
«Литература» фанфикшн как особый жанр творческих проявлений субкультуры. Постфольклорная природа явления
В ряде работ последних лет (см. например, Петрова 1998, Пополов 2003, Рукомойникова 2004) предпринимаются попытки рассмотреть виртуальные сообщества как явления постфольклора. Вводится даже определение виртуального фольклора, в котором последний трактуется как «специфическая область современного народного художественного творчества, имеющая свою поэтику, свои формы бытования и своих носителей-пользователей глобальной сети Интернет» [Рукомойникова 2004: 32]. Необходимо сказать, что проблема взаимоотношений фольклора и Интернет-среды еще далека от однозначного решения. По мнению СЮ. Неклюдова, «соотношение ... текстов (имеются в виду тексты «Интернет-лора» — Н.В.) с устной традицией не вполне ясно...» [Неклюдов 2003: 21], однако «...изучение Интернета как квазифольклорной среды, несомненно весьма перспективное,...еще впереди» [там же].
Для доказательства возможности восприятия виртуального творчества как фольклоризированного явления исследователи обращаются к основным категориям (критериям, признакам) фольклора-устности, безличности (коллективности), традиционности, вариативности, полифункциональности, синкретизме (об особенностях творческого процесса собственно фольклора см. исследования Богатырева П.Г., Гусева В.Е., Чистова К.В., Путилова Б.Н.и др.). В работах В.П.Рукомойниковой предпринята попытка рассмотрения особенностей их функционирования в виртуальной субкультуре в целом. Мы же постараемся ответить на вопрос, каким образом эти критерии приложимы к виртуальному сообществу Гарри Поттера, точнее сказать, к его наиболее яркому проявлению-текстам фанфикшн. Каждый из них в данной среде приобретает дополнительные оттенки.
Итак, начнем с категории устности. Ситуация виртуального творчества обнаруживает не столько проявления данной категории, «Интернет в большинстве своем - это письменная культура» [Рукомойникова 2004: 24], сколько стремление к ней, точнее сказать, стремление к производимому ей эффекту. Он создается благодаря возвращению в интернет-среду ключевого аспекта устного способа общения: одновременности действия, восприятия и реакции [Пополов2003], а также за счет «выработанных в Интернет-сообществе норм речевого поведения» [Бергельсон 2000: 66]. В этом плане поклонники Гарри Поттера, казалось бы, ничем не отличаются от других пользователей Интернета, для них также характерна «новая устность чата» [Пополов2003], достигаемая посредством специфических графических средств и возможностей «on-line».
Ситуация меняется, когда речь заходит об употреблении критерия устности в связи с прозой фанфикшн. В рамках ее степень виртуального интерактива снижается до уровня печатной культуры, то есть, сводится к традиционному взаимодействию «автор—читатель». Тем не менее, возможна и обратная связь благодаря системе рецензирования и отзывов, причем обратный контакт, по сравнению с таковым в печатной культуре осуществим практически мгновенно.
В целом не вызывает возражений и характеристика виртуального творчества как явления синкретического. Художественное творчество в сети Интернет—это «сложный синкретический ансамбль, включающий в себя текст, сопровождающийся часто электронной музыкой, рисунками» [Рукомойникова 2004: 26]. То же самое свойственно и творческим проявлениям в рамках субкультуры «Поттер», однако в связи с феноменом фанфикшн снова наблюдается дополнительная интерпретация понятия « синкретическое состояние текста»: авторы фанфикшн предлагают представить, дофантазировать мелодию или картинку к своему тексту, называя это произведение «аудиофиком» или «клипфиком». В первом случае автор подсказывает мотив, указывая на какую-либо известную песню, во втором - пытается передать «картинку» языковыми средствами — преобладают описания, создается впечатление тягучести, замедленности происходящего.
Своеобразно преломляется в Интернет-среде и критерий анонимности/безличности/коллективности. С одной стороны, в сети наблюдается явное тяготение к признанию авторских прав. Так, в сообществе «Поттер» в начале текста фанфика фигурирует имя автора, а рецензент строго требует ссылок на англоязычный сайт, если русский автор решил опубликовать свой перевод. Однако, как это ни парадоксально, понятие авторства в сообществе имеет оттенок анонимности: во-первых, авторы фан-фиков выступают под вымышленными именами — «никами» (от англ. nickname—прозвище), и, следовательно, для обычного, невиртуального мира остаются неизвестными. Допустим даже, что в сетевом мире автор под определенным «ником» снискал определенную репутацию, симулировал определенный Я-образ, и для Интернет-мира он вполне живой, реальный. Но нередки случаи, когда человек творит под разными «никами». Во-вторых, в субкультуре Гарри Поттера в ситуации создания фанфикшн характерен игровой отказ от авторских прав, когда автор фанфика сообщает: «Все права передаю тетушке Роулинг». В этом проявляется стремление к идентичности с ТРТВ45, к выражению общих интересов сообщества, заключающихся в том, чтобы создавать как можно больше произведений по мотивам «Гарри Поттера» и за счет них вновь и вновь погружаться в любимую "вселенную", ибо многократно перечитанных книг Роулинг уже недостаточно.
Названный признак может проявляться и более формально — в некоторых способах написания фанатских произведений. К ним относится, например, создание фанфиков по принципу round robin (дописывание текста по цепочке) и по принципу challenge fie (создание произведения по параметрам, заданным другим фанатом), виртуальный театр.
Что же касается такой категории, как традиционность, то, в нашем случае, нужно говорить о традиции не в смысле бытования фольклорных жанров (феномен фанфикшн воспроизводит, пожалуй, только два из них — песню и анекдот), а в смысле преемственности, во-первых, традиций текста Роулинг, во-вторых, традиций фандома. Постоянно передаются и декодируются такие элементы, как факты и реалии канона и самого фандома, к примеру, существуют анекдоты, понятные только тем, кто хорошо ориентируется в тексте Роулинг и находится в курсе событий фандома. Более подробно о традиционности и вариативности в рамках субкультуры «Поттер» и явления фанфикшн по мотивам «Гарри Поттера» будет сказано в следующем разделе, целиком и полностью посвященному проблеме художественного своеобразия фанфикшн, поскольку именно эти категории (традиционность и вариативность) лежат в основе феномена «литературного» фанатского творчества.
