Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Западное правосознание: исторические корни и эволюция
1.1. Греческая философия права и римское право как базисные источники западной системы права 15
1.2. Средневековая структура права - заложение основ правосознания нового времени 31
1.3. Новое время - идея «общественного договора» и ее переосмысление в ходе буржуазных революций 46
Глава 2. Особенности формирования правосознания и правовой культуры в России
2.1. Формирование представлений о государстве и праве в допетровскую эпоху в процессе складывания централизованного государства 65
2.2. Попытка интеграции России в западную правовую культуру 80
2.3. Проблема права и правосознания в советский и постсоветский период 92
Глава 3. Кризис правосознания в XX веке и перспективы его преодоления
3.1. Антиномия «естественного» и «позитивного» права 97
3.2. Западная правовая традиция и российское правосознание: антагонизм или диалог? 101
3.3. Методологические проблемы общественных наук и перспективы преодоления кризиса правосознания 112
3.4. Идейные обоснования развития отечественного права и правосознания 118
3.5. Методологические основания морального обоснования права и перспектива преодоления кризиса правосознания в России 138
Заключение
Библиография
- Средневековая структура права - заложение основ правосознания нового времени
- Формирование представлений о государстве и праве в допетровскую эпоху в процессе складывания централизованного государства
- Проблема права и правосознания в советский и постсоветский период
- Методологические проблемы общественных наук и перспективы преодоления кризиса правосознания
Введение к работе
Актуальность исследования
Кризис правосознания фиксируется на протяжении достаточно длительного времени в равной мере западными и российскими исследователями данного вопроса.1 Необходимо отметить, что для российской действительности данная проблема имеет не только теоретическую, но и сугубо практическую актуальность, что продиктовано самим характером современной политической ситуации: в настоящее время Россия переживает период становления новой государственно-правовой системы. В этом контексте проблема правосознания, чрезвычайно популярная уже в дореволюционной традиции философии
'J
права , приобретает особую важность, поскольку именно правосознание во многом определяет практическую эффективность правовой системы и государственных институтов.
В современной литературе проблема правосознания обыкновенно рассматривается как один из компонентов идеологии, т.е. как проблема скорее социально-политическая, требующая прагматических решений в русле социальной инженерии и идеологического воздействия. При этом из поля зрения исследователей - как правило, не отрицающих связь правосознания с моралью и, соответственно, наличие у проблемы культурно-исторического измерения, - часто выпадает философский аспект проблемы, связанный с анализом эпистемологических оснований правосознания. С другой стороны, проблема философско-методологического обоснования правовых систем часто рассматривается вне ее тесной связи с проблемой правосознания, как сугубо теоретическая проблема, которая в лучшем случае обнаруживает связь с культурно-
См.: Берман Г. Вера и закон: примирение права и религии. М.,1999; Государство и право на рубеже веков. Проблемы истории и теории. (Материалы Всероссийской конференции). М. 2001.
историческим контекстом, а нередко рассматривается как трансцендентальная, допускающая исключительно логическое, умозрительное решение. В нашем исследовании мы будем исходить из того, что проблема правосознания имеет эпистемологическое измерение, которое располагается существенно "ниже" социально-политической прагматики и представляет собой свойственные конкретной культуре онтологические и гносеологические компоненты мировоззрения, определяющие (часто на дорефлексивном уровне) специфику семантики понятийных конструкций, образующих правовую проблематику. В частности, немаловажную роль играет фундаментальное различие базовых интуиции, вкладываемых русской и западно-европейской культурой в понятия, соответственно, "справедливость" и justice. Это различие проявляется уже на уровне "внутренней формы" слов - justice ассоциируется с весами, с равными возможностями и беспристрастностью, в то время как справедливость всегда пристрастна, она опирается на соответствие правде, т.е. на принципиальное преимущество одной из сторон, а не на равенство возможностей и беспристрастность. При этом необходимо подчеркнуть (и здесь мы возвращаемся к тезису о наличии культурно-исторического и собственно прагматического измерений у проблемы философско-методологического обоснования правовых систем), что отмеченное различие отнюдь не носит абстрактно отвлеченного характера и не является игрой с семантикой слов - это отличие имеет место в юридической и социально-политической практике и прямо декларируется ее субъектами как фактическое противопоставление закона и справедливости.3
2 См., напр., работы И. Ильина, Б. Кистяковского, П. Новгородцева, Б. Чичерина.
3 В качестве наиболее яркого и актуального примера можно привести многочисленные высказывания
экс-председателя Центрального банка РФ В. Геращенко, сделанные им по поводу дела нефтяной
компании ЮКОС незадолго до назначения председателем Совета директоров этой компании, напр:
"Если я правильно понимаю законодательство, позиция ЮКОСа является безупречной. Суд против
ЮКОСа идет не по закону, а по "совести" или по "справедливости". А если так, то надо договариваться".
("Коммерсантъ", 11.06.2004, курсив наш- А.З.).
Термин "правосознание", несмотря на его активное употребление, остается чрезвычайно расплывчатым и плохо определенным. В настоящем исследовании мы будем использовать этот термин в несколько ином и существенно более узком значении, чем он трактуется многими крупными представителями философии права.4 Под правосознанием мы будем понимать фиксируемое средствами социологии и культурно-исторического анализа явление, представляющее собой рефлексивную правовую культуру, т.е. индивидуально-личностное отношение индивида к правовой системе и его готовность и желание использовать эту систему в качестве регулятора социальных отношений и своего поведения.
В настоящем исследовании предпринята попытка проанализировать проблему правосознания в ее связи, с одной стороны, со всей традицией обоснования правовых систем, а с другой стороны, - с культурно-историческими особенностями становления в России правовой системы западно-европейского образца. При этом упор сделан на выявлении особенностей обоснования права и эпистемологии правосознания в России, что, как предполагалось, даст возможность связать рассмотрение проблемы правосознания в теоретико-формальной плоскости с прагматическим аспектом проблемы, и, соответственно, позволит
Характерным примером расширительной онтологической трактовки правосознания является позиция И. Ильина по данному вопросу: "Человеку невозможно не иметь правосознания; его имеет каждый, кто сознаниет, что на свете кроме него есть другие люди. Человек имеет правсознание независмо от того, знает он об этом или не знает, дорожит этим достоянием или относится к нему с пренебрежением. /.../ Переживание естественного права присуще каждому человеку, но у большинства оно остается смутным, неуверенным и неосознанным «правовым чувством», как бы «инстинктом правоты» или в лучшем случае «интуицией правоты». Осознать содержание этого естественного права и раскрыть его значит положить начало зрелому естественному правосознанию, сделать его предметом воли и оправданного аффекта, т. е. превратить эту единую и объективную правоту в любимую и желанную цель жизни - значит развить и осуществить в себе естественное правосознание. Именно естественное правосознание как предмет знания о «самом», «настоящем», едином праве должно лежать в основании всякого суждения о «праве» и всякого правового и судебного решения, а потому и в основании тех «законов», которые устанавливаются в различных общинах и государствах уполномоченными людьми под названием «положительного права» (Ильин И.А. О сущности правосознания // Ильин И.А. Соч. в 2-х тт. Т.1, М.,1993, с.78-80). Данный подход рассматривает правосознание как объективно присущий всякому сознанию элемент, что представляется нам принципиально неверным, поскольку система права (и правосознание как определенно отношение с ней) относится к числу исторических, а не природных явлений.
предложить философско-методологические основания для выхода из фиксируемого исследователями кризиса.
Специфика постановки проблемы в данном исследовании, степень ее разработанности в литературе и характер привлекаемых источников предопределяют междисциплинарный характер работы, что позволяет претендовать на ее актуальность для нескольких научных дисциплин (например, политологии, культурологии, социальная психология помимо собственно философии права).
Степень разработанности проблемы
Проблемы современного кризиса правосознания в России привлекают внимание юристов, социологов, политологов, философов. Наиболее широко данный вопрос рассматривается в работах Нерсесянца B.C., Розина В.М., Кара-Мурзы С.Г., т.к. данные авторы пытаются анализировать ситуацию в отечественной юриспруденции и правосознании с точки зрения исторических перспектив. Кроме того, еще в начале Перестройки ряд исследователей (Туманов В.А., Гойдман В.И., Потякин А.А.) поднимали вопрос о прогрессирующим в обществе правовом нигилизме. При этом необходимо отметить, что практически ни у кого из современных авторов для рассмотрения кризиса права и правосознания в России не предлагается методологических оснований.
В начале XX века ситуация с правосознанием в России также воспринималась как кризисная и был предпринят целый ряд значительных исследований по данному вопросу такими авторами, как: Вернадский В.Г., Шершеневич Г.Ф., Петражицкий Л.И., Трубецкой Е.Н., Чичерин Б.Н., Алексеев Н.Н., Новгородцев П.И., Б. Кистяковский. К сожалению, исследования такой направленности в России были фактически прекращены после 1917 года и их место заняли работы, жестко обусловленные идеологической компонентой. Работы Стучки П.И, Рейснера М.А. и Пашуканиса Е.Б. внесли определенный вклад в исследование правосознания в советском государстве, но в связи с
изменившейся политической конъюнктурой не были завершены с теоретической точки зрения. Несколько обособленно в этом списке стоит имя Ильина И.А., который, уже находясь в эмиграции, продолжал активную работу над философско-правовой проблематикой.
Для отечественных исследований в области теории права главенствовали два вопроса: насколько Россия принадлежит западной правовой системе (или может быть интегрирована в нее) и как могут быть оценены в этой связи события, произошедшие с момента Октябрьской революции до распада СССР. К сожалению, при обсуждении данных проблем в работах отечественных авторов преобладает аргументация не эпистемологического, а морального порядка. Несколько более отстраненный взгляд на имеющиеся проблемы присутствует в работах западных исследователей (Г.Дж.Берман, М.Кивинен), но, как они сами признают, их идеи в отношении России носят «предварительный», а не завершенный концептуальный характер.
Серьезную трудность для нашего исследования представляло сравнительно незначительное количество крупных исследований в области истории российского права, в особенности посвященных советскому периоду. На рубеже XIX-XX веков попытки построения систематической истории права в России предпринимали Вернадский Г.В. и Беляев И.Д., но в работах последнего, несмотря на обилие материала, практически отсутствуют теоретические обобщения. В связи с этим для восполнения пробелов мы сочли необходимым обратиться к трудам историков, чьи работы специально не являются специально посвященными проблематике истории права и правосознания, - Ключевского В.О., Гумилева Л.Н., Павлова-Сильванского Н.П.
В качестве одного из фундаментальных факторов, повлиявших на развитие отечественного права ряд историков рассматривает государственно-правовые отношения татаро-монгол в период их владычества на Руси. Достаточно подробно этот вопрос освещался в
работах Вернадского Г.В., Гумилева Л.Н., Кривошеева Ю.В. и Владимирцева Б.Я.
В качестве справочного материала по истории отечественного права нами были использованы работы Свердлова М.Б. (От Закона Русского к «Русской Правде»), Дмитриева Ю.А., и Дудкина Е.Ю. (Законодательные органы России от Новгородского веча до Федерального Собрания).
Для рассмотрения параллелей между отечественным и западным правосознанием мы обращались как к историческим, так и к философским работам западных мыслителей. Значительный интерес с точки зрения концептуального взгляда на эволюцию западной правовой мысли представляет работа Г.Дж. Бермана «Западная традиция права: эпоха формирования». Также были использованы работы Ф. Шульца, П. Стейна и Дж.М. Виллас-Хадрила, в которых затрагиваются проблемы становления и эволюции на ранних стадиях развития западного права. В значительной мере эта проблематика рассматривается также в фундаментальных работах Ш. Монтескье и Д.М. Петрушевского.5 С точки зрения влияния католической церкви на становление западного правового сознания работа Г.Дж.Бермана сопоставлялась нами с трудом Дж.Р.Стартера (On the Medieval Origins of the Modern State). Также были использованы работы отечественных историков права начала XX в. Хвостова В.М., Исаева И.А., Г.Ф. Шершеневича, Ф.В. Тарановского. К сожалению, современные отечественные исследователи западного права ограничиваются преимущественно рассмотрением локальных эпизодов, которые мы использовали в нашей работе в качестве иллюстраций (Тушина Г.М. Человек перед судом в средневековом Провансе; Краснова И.А. Обычай вендетты и коммунальная политика в записках купцов Флоренции XIV-XV вв.).
5 Монтескье Ш.Л. О духе законов. М.,1957; Петрушевский Д.М. Очерки из истории средневекового общества и государства. М.,2003.
Ряд общеметодологических идей мы заимствовали из социологических исследований М.Вебера, сравнительного правоведения (Ю.А. Тихомиров), а также из интегрированной юриспруденции (Г.Дж. Берман и Х.Джером).
Для осмысления западной традиции права мы останавливались на трудах ключевых фигур, оказавших значительное влияние на эволюцию европейского правосознания: Платон, Аристотель, Цицерон, Г. Гроций, Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж.-Ж. Руссо, Ш. Монтескье, К. Маркс.
Объект исследования образуют фундаментальные философско-методологические проблемы философии права.
Предметом исследования является эволюция правосознания, его исторические корни и культурно-историческое содержательное наполнение (особенности формирования права и правосознания в России в сравнении с Западной Европой), взятые в контексте философско-методологического обоснования правовых систем.
Цель исследования: выявить эпистемологический аспект проблемы правосознания и предложить философско-методологические основания для выработки путей преодоления кризисной ситуации, фиксируемой исследователями в данной области.
Для достижения этой цели требуется решить следующие задачи:
Произвести критическую реконструкцию важнейших эпистемологических и культурно-исторических аспектов традиции обоснования права.
Выявить специфику обоснования права и культурно-исторические особенности формирования правосознания в России, в том числе с учетом изменений в философии права в советский период;
Критически проанализировать важнейшие эпистемологические изменения в философии права в России в различные периоды развития (до
1917 г., в период СССР и после 1991 г.) и показать наличие преемственности между ними, несмотря на имеющиеся различия;
Вскрыть философско-методологическую специфику обоснования права в российской традиции философии права;
Показать специфические черты современного кризиса правосознания в России в сравнении с Западной Европой и предложить возможные пути обоснования права и преодоления кризиса правосознания, учитывающие эту специфику.
Методологическая база исследования определяется целью и задачами диссертации. В ходе исторической реконструкции и анализа источников и основных этапов становления философии и права и исследования правосознания в России и Западной Европе были задействованы традиционные методы философского исследования, такие как анализ, синтез, систематизация, сравнительный и исторический подходы. При этом упор был сделан на критическую реконструкцию, имманентный и внешний анализ источников, подразумевающий как стремление понять специфические интенции автора, так и необходимость отследить характер влияния рассматриваемых источников на последующее развитие исследуемой проблематики вне зависимости от аутентичности позднейших прочтений и их соответствия исходной смысловой структуре, предполагавшейся автором. Значительную роль в формировании методологической базы исследования сыграли работы Г. Бермана, оказавшие существенное влияние на предложенный в диссертации подход к анализу проблем философии права. Кроме того, существенное влияние на разработку используемой в диссертации стратегии исследования сыграли концепции И. Ильина, А. Макинтайра, Г.Ф. Шершеневича, а также авторов сборника "Государство и право на рубеже веков. Проблемы истории и теории", вышедшего в 2001 г.
Положения, выносимые на защиту:
Современный кризис правосознания имеет тесную связь с рядом фундаментальных проблем в области эпистемологии правовых систем. Эти проблемы, в свою очередь, коренятся в попытках уйти от телеологического объяснения и моральной легитимации права при невозможности полностью избежать использования концептов, относящихся к области аксиологии и морали — в первую очередь, справедливости.
Традиции права, правосознания и философии права в России имеют ряд фундаментальных отличий от аналогичных традиций западноевропейской культуры, что обеспечивает иные причины и содержательную специфику современного кризиса правосознания, который исследователи считают сущностной характеристикой как российской, так и западной современной правовой культуры.
Для российской традиции философии права и социальной рецепции правовой системы в целом характерно повышенное внимание к морально-религиозному аспекту правовых систем и реалистическая трактовка системы права, что выражается в тяготении к онтологической интерпретации правовых норм (в духе моральной философии).
В отличие от западноевропейской культуры, для которой на современном историческом этапе характерен кризис правосознания, в России называемое этим термином явление фактически представляет собой отсутствие правосознания и правовой культуры (правовая аномия), остро осознаваемое в условиях идущей интеграции современной России в систему западноевропейской культуры (в том числе, политической и юридической). При этом ситуация исторически осложняется неустойчивостью государственно-правовых институтов в России на всем протяжении периода формирования в ней правовой системы западноевропейского образца, а на уровне общественного
сознания правосознание и правовая культура подменяются политическими и морально-религиозными институциями. 5. С философско-методологической точки зрения эффективный подход к решению проблемы правосознания в российской традиции возможен либо путем отказа от культурно-исторической специфики легитимации социальных норм и систематического насаждения западноевропейских правовых и идеологических институтов, либо путем фактического отказа от западноевропейской традиции обоснования права и возвращения к идеям морально-религиозного оправдания государственно-правовой системы.
Новизну полученных результатов автор видит в следующем:
Систематизированы эпистемологические основания философии права в аспекте проблем обоснования права и анализа правосознания. В этой связи доказана зависимость системы обоснования права от ряда фундаментальных концептов этики и философии морали, - в первую очередь от понятия справедливости, что влечет за собой неизбежность применения телеологических схем для обоснования правовых систем и анализа проблемы правосознания.
Выявлена культурно-историческая и эпистемологическая специфика философской рецепции государственно-правовой системы и развития правосознания в России. Суть специфики состоит в фундаментальной роли морально-религиозного оправдания государственно-правовой системы.
Продемонстрировано, что одной из фундаментальных эпистемологических проблем обоснования права является декларируемый отказ от восходящей к Аристотелю концепции целевой причины при одновременной неспособности в рамках сложившихся традиций полностью отказаться от использования телеологических схем объяснения в рамках философии права.
Доказана связь правового нигилизма и кризиса правосознания в современной России, с одной стороны, с недостаточным развитием и фактическим отсутствием укорененности в российской культурно-исторической традиции системы права западного типа, а с другой стороны, с устойчивостью морально-религиозных механизмов обоснования системы государственно-правовых и социальных отношений, замещающих на уровне прагматики поведения формальные правовые механизмы.
Теоретическое и практическое значение исследования состоит в том, что в работе проведен анализ философско-методологических оснований современного состояния проблемы правосознания, показана специфика формирования и обоснования правосознания в России в сравнении с западноевропейской правовой культурой и предложены возможные пути преодоления сложившейся в настоящее время ситуации, которая большинством исследователей характеризуется как острокризисная. В этой связи в качестве основного теоретического значения диссертации можно выделить углубление анализа проблемы правосознания и современного кризиса правосознания, традиционно рассматриваемой как социологическая, политическая или идеологическая, до уровня анализа эпистемологических корней современной ситуации (как исторических, так и собственно методологических). В настоящей работе, кроме того, предложены пути решения проблемы философско-методологического обоснования права, а также в связи с этим пути преодоления кризиса правосознания в России с учетом специфики его исторических и эпистемологических корней. Соответственно, с практической точки зрения работа имеет прогностическую ценность, а представленные в ней теоретические положения могут быть использованы для углубления анализа проблемы правосознания и решения задач обоснования системы права в практической плоскости юристами,
политологами, а также специалистами в области философии морали,
культурологии и социальной психологии.
Апробация диссертации
Диссертация обсуждена на заседании кафедры Философии и методологии науки Философского факультета МГУ им. М.В. Ломоносова и рекомендована к защите.
Структура диссертации
Диссертация состоит из введения, трех глав (одиннадцати параграфов), заключения и списка литературы. Каждая глава подразделяется на параграфы: в том числе первые две главы содержат по три параграфа, третья глава подразделяется на пять параграфов.
Средневековая структура права - заложение основ правосознания нового времени
Исторические корни западной правовой системы формировались в правовых воззрениях Римской империи. Считалось, что четко разработанная система правовых понятий и правовых норм Рима стала фундаментом для последующего развития права в Европе. Но влияние римской юриспруденции, как и древнегреческой философии, распространялось через новое обращение к древним текстам после долгого перерыва. В процессе такого обращения происходило новое их прочтение, и заложенное в них знание неизбежно трансформировалось. С окончательным распадом Западной Римской империи в V в. те фрагменты римского права, что оставались в германских королевствах, во многих местах практически исчезли. Однако в других местах, а именно: среди ряда народов Северной Италии, в Испании, на юге Франции сохранились и память о римском праве, и часть его терминологии и правил. Конечно, это было упрощенное, популяризированное и «испорченное» римское право. Нынешние ученые называют его «римским вульгарным правом», чтобы отличить от более утонченного римского права классического и послеклассического периодов. Римское вульгарное право описывают как «право, питающее отвращение к строгим понятиям, не способное и не склонное соблюдать стандарты классической юриспруденции в отношении художественной разработки или логического построения. Греция и Рим «стали духовными предками Запада не потому, что Запад пережил их или является их потомком, а в результате того, что он их взял в приемные родители, принял их как предков. Более того, он их принял избирательно -частями и в разное время»30.
Начало формирования западной традиции права в современном ее понимании разные исследователи относят к разным векам. Наиболее устоявшееся мнение определяет начало римско-германской правовой семьи с XIII века31. В противовес ему Г.Дж.Берман считает, что формирование ее началось значительно раньше - со второй половины XI века. Для нас важна не столько точная хронология данного рождения, сколько процессы, повлиявшие и сформировавшие те традиции западного права, которые легли в основу современного европейского и российского правосознания.
Нельзя отрицать, что правовой порядок существовал в западных социумах и до XI в. Но как в любом архаическом обществе до этого времени на Западе правовые правила и процедуры не выделялись из единой ткани общественной жизни, состоящей из обычаев, властных структур и верований32. Христианская церковь также с начала своего существования вводила собственные законы и устанавливала процедуры для решения дел. Однако законы и структуры, осуществлявшие властные полномочия не были объединены в определенную систему. Очень малая часть права была записана. Не было ни профессионального судопроизводства, ни профессионального класса юристов, ни профессиональной юридической литературы. Право не рассматривалось отдельно от других процессов общественной организации, не отделялось от религиозных, традиционных или моральных норм. То есть право в Европе представляло собой сумму норм обычного права, римские сводные акты - Кодекс Юстиниана, Дигесты - оставались невостребованными. «Римское право никогда не переставало быть действующим правом в Италии, Франции и Испании; но его существование до глоссаторов, во времена глубокого невежества, было жалкое, неполное, применение и знания римского права было даже настолько недостаточно, что впоследствии могло родиться мнение, будто римское право совершенно не действовало в продолжение нескольких веков и было вновь введено глоссаторами»33. Так же и церковь сохранила много остатков римского права наравне с библейским, в результате, например, после своего обращения в христианство вождь германского племени часто обнародовал свод законов, состоящий преимущественно из обычаев его родного племени34.
Но уже в конце XI - начале XII в. во всех странах Запада создаются профессиональные суды, законодательство, право начинается изучаться и преподаваться как наука. Первичный импульс этим процессам, по мнению Г.Дж.Бермана, дало утверждение главенства Папы над всей западной церковью и независимость церкви от светского контроля. Такое «двоевластие» в Европе привело к тому, что утверждавшаяся светская власть была вынуждена отстаивать свои права не только военной силой, но и юридическими средствами, это способствовало развитию и совершенствованию как светского, так и церковного права.
Но произошедшие перемены не разрывали ту связь внутри социума, которая обеспечивалась ему традиционным архаичным правом. Германское народное право стало фундаментом для новой традиции права. В период с VI по X в. правовые порядки народов, населявших Европу, были очень схожи. С одной стороны, основной правовой единицей внутри племени были двор, дом, или клан, отношения внутри которых строились отчасти на родстве, а отчасти на присяге во взаимной защите и службе. Нарушение мира двора чужаком влекло возмездие в виде кровной мести, либо между дворами (кланами) происходили переговоры для предупреждения или улаживания кровной мести. С другой стороны, имелись территориальные правовые единицы, в типичном случае состоявшие из дворов, сгруппированных в деревню; деревни группировались в более крупные единицы, часто называвшиеся сотнями или округами, а сотни и округа группировались в весьма слабо организованные герцогства или королевства. В местных территориальных общинах главным инструментом управления и закона служило общее собрание старейшин дворов - moot (мот, тинг). Кроме связей родства и местных территориальных общин, существовали и разнообразные феодальные связи, сеньории, часто состоявшие из дворов, «поручивших себя покровительству» могущественных людей35.
Формирование представлений о государстве и праве в допетровскую эпоху в процессе складывания централизованного государства
Несмотря на то, что архаическое право большинства народов носит родственные черты, а европейское право известно под общим названием «германского» (по аналогии с германскими племенами, населявшими Европу), отечественное право уже в период формирования зачатков государственности носило ярко выраженные отличия от права германского. Во многом это обусловлено как значительной протяженностью российских земель, так и иными историческими корнями русской государственности. Несмотря на постоянное влияние иностранных традиций, в том числе и в области права, большинство инородных «вливаний» настолько ассимилировались русской культурой, что сохраняли лишь очень отдаленные черты своих «первоисточников». И все же, по словам русского историка Н.П.Павлова-Сильванского, «природа страны оказала свое влияние на русское историческое развитие, но она не изменила его в корне, до полной противоположности, а только ослабила проявление тех начал средневекового порядка, которые ярче выразились в истории Запада» .
Историк русского права И. Д. Беляев выделяет в истории развития русского права следующие периоды .
Первый период - до введения христианства Владимиром Святым; к этому периоду относится история племенного права у славян, как перед прибытием Рюрика, так и по прибытии его, когда значительное влияние на весь уклад жизни славянских племен начинают оказывать скандинавские обычаи. Правовые основы славянского общества этого периода представлены в традициях и обычаях славянских племен и в узаконениях Рюрика, Олега, Игоря, Ольги и Святослава.
Второй период начинается с введения на Руси христианства и оканчивается объединением русских удельных княжеств, частично вокруг московского князя, частью - вокруг литовского. В первой половине этого периода на административное и правовое устроение русских княжеств начинает оказывать Византия, откуда вместе с христианством приходят на Русь и некоторые правовые нормы, выразившиеся, в первую очередь, во введении греческих Номоканонов. Во второй половине этого периода значительное влияние на правовые традиции Руси начинают оказывать отношения русских княжеств с татаро-монгольской Ордой. Законодательство этого периода выразилось в уставах Владимира и Ярослава, в «Русской правде», имевшей несколько версий (это объясняется тем фактом, что практически каждый князь вносил некоторые изменение в существующий вариант документа и до нашего времени дошли несколько редакций) , в переводных греческих Номоканонах, в Псковской Судной Грамоте, в Судной Грамоте Новгородской и в разных уставных, договорных, жалованных и других грамотах, частью дошедших до нас и частью известных только по упоминаниям в разных исторических источниках.
Третий период составляет временной промежуток от соединения северо-восточных русских княжеств с Москвой, а западных - с Литвой, до царствования царя Алексея Михайловича. На этом этапе основное место в правовой и политической жизни Руси занимала борьба Московского княжества за «собирание» русских земель, что становится базовой предпосылкой рождения российского государства. В административном плане основное содержание борьбы составляли распределение властных полномочий между уделами, потерявшими свое политическое значение, но отстаивавшими свои сепаратистские интересы, и московским князем, претендовавшим на право самодержавно управлять нарождающимся государством. Одновременно с этим происходит объединение земель и вокруг княжества Литовского. Главными законодательными памятниками того времени в Московской Руси были: «Судебник Великого Князя Ивана Васильевича» (1497), «Судебник Царя Ивана Васильевича» (1550) и разные дополнительные к ним указные статьи, уставы и соборные определения; в литовской же Руси - три редакции литовского Статута с разными привилегиями и дополнениями.
Четвертый период русского законодательства составляет промежуток времени от царя Алексея Михайлович и до конца XIX -начала XX века. Этот период характеризуется активным влиянием западных правовых и культурных идей и традиций. Эти новые идеи начали оказывать влияние еще в предшествовавший период, в частности, во время смут самозванщины.
Такая периодизация представляется достаточной условной, хотя надо отдать ей должное, в ней отчетливо выделены ключевые моменты формирования российской государственности и правового пространства. Несомненно, на ранних этапах на правовые традиции, выраженные в обычаях славянских племен, оказало присутствие на Руси варяжских дружин, чье племенное право восходило к традициям германских народов. Несмотря на территориальную раздробленность и обособленность различных племен, архаичное племенное право практически у всех них носило ряд сходных черт. Так же как и у германских племен, в славянских общинах значительную роль в управлении и решении различных дел играло народное собрание - вече (у германцев - фолькмот). Однако, по свидетельству того же Беляева83, у славян, в отличие от германских племен, строй был преимущественно общинный, а не родовой. В качестве доказательства своего мнения Беляев приводит следующий аргумент: «Германские племена, переселявшиеся в разные страны Европы, передавали свои родовые имена вновь занимаемым местностям, например, Нордлинг, Нортумберленд, в Саксонии и Англии; напротив того, славянские племена сами принимали названия от местностей, ими занимаемых: поляне - от полей, древляне - от леса, северяне - от того, что прежде жили на севере, а потом переселились на юг, полочане - от речки Полоты, на которой они поселились, новгородцы - от Новгорода. Явно, что славяне у нас не дорожили своим дунайским родовым бытом...».
Таким образом, закономерно заключить, что некоторые особенности славянского племенного права были заимствованы из германской традиции, т.к. несмотря на несомненное присутствие кровной мести и среди славян, такого значения, как для германских народов, она иметь не могла. Несмотря на то, что в обеих правовых традициях постоянно имеется тенденция к замене кровной мести денежными штрафами (вира, вергельд), для германских племен такая мера несла серьезное идеологическое значение. Институт кровной мести и денежные штрафы, как его замена, в германском обществе следует объяснять высокой ценностью чести как средства завоевания славы в мире, где правили боги войны и враждебная, непостоянная судьба. Для германца соблюсти честь означало «расквитаться»: только поквитавшись с врагом, он мог победить темные силы, окружавшие его жизнь84.
Проблема права и правосознания в советский и постсоветский период
1917 год внес значительные коррективы как в развитие теорий отечественного права, так и в его практическое строительство. Интересно, что компаративистская теория права выделяет социалистическую законность в отдельную правовую семью125. Советское право с теоретической точки зрения формировалось преимущественно как отражение марксистско-ленинской теории о новом типе государства и новом типе права. При этом практически система права СССР и других социалистических стран в основном восприняла традиционную отраслевую классификацию, модифицировав ее рядом отраслей и подотраслей (колхозное право и т.п.).
В первые годы советской власти был реализован курс на отказ от старого права и формирование нового социалистического права. Правовые акты создавались с классовых позиций, причем жесткое отторжение буржуазного (иностранного) права считалось одним из важнейших критериев. Тем не менее, влияние последнего, пусть и в скрытой форме, было несомненным.
Заметную роль в процессе зарождения и становления марксистско-ленинской теории права сыграл П.И. Стучка. Основными началами такого правопонимания, по мнению Стучки, являются: 1) классовый характер всякого права; 2) революционно-диалектический метод; 3) материальные общественные отношения, как базис для объяснения и понимания правовой надстройки126. На представлении о классовом характере права базируется и принятое в 20-е годы определение права: «Право - это система (или порядок) общественных отношений, соотвествующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной силой его»127. Другой видный теоретик раннего советского права Е.Б.Пашуканис вообще отвергал возможность создания «пролетарского права», в чем основывался на трудах Маркса и Энгельса, считавших буржуазное право наиболее развитым, последним типом права. Таким образом, вся теория права Пашуканиса выстраивалась на критике основных юридических понятий «буржуазного» права с точки зрения революционной идеологии . Однако внутренняя логика развития государства требовала формирования цельного корпуса права. В результате этого многие советские правоведы пересматривают свои взгляды на природу «пролетарского» права. Так, Пашуканис в более поздних работах признает необходимость формирования советского права, как права переходного периода к коммунизму, при котором любые формы права отомрут вместе с государством. Конституция 1936 года дала определение закона, что повлияло на более четкую дифференциацию правовых актов. Всесоюзное юридическое совещание 1938 года одобрило жесткую классификацию отраслей права, предопределившую в основных чертах отраслевое построение законодательства. В послевоенный период и особенно в 50-60-е гг. возобновляется процесс развития законодательства. В теоретическом плане важное значение имели исследования проблем сущности права, природы правоотношений и законности, субъектов гражданского права. Шагом вперед стала масштабная кодификация, в результате которой были приняты Основы законодательства и Гражданский кодекс, Гражданский процессуальный кодекс, Уголовный кодекс, Уголовный процессуальный кодекс и Кодекс законов о труде в союзных республиках. Для 70-80-х гг. характерно более интенсивное развитие законодательства и теории закона. Идеи о необходимости обеспечения прав личности отчасти нашли свое отражение в Конституции СССР 1977 года. В период перестройки лейтмотивом законодательных актов становится обеспечение прав граждан. Но в рамках СССР правовое государство в западном понимании сформировано не было. Компаративистская теория права следующим образом определяет право социалистическое в качестве отдельной правовой семьи: «а) советское (и социалистическое) право длительное время считалось классовым, выражающим интересы рабочих и крестьян, трудящихся; б) право рассматривалось как орудие государственной власти; в) в праве обеспечивались доминирующие интересы государства, и отсюда приоритетная защита государственной собственности; г) право граждан до конца 70-х гг. получало признание как приоритетное; д) закон не занимал первенствующего положения в правовой системе, где главенствовали партийно-административные решения; е) не обеспечивалась в полной мере судебная защита прав юридических и физических лиц» . Интересно отметить, что и XIX и XX вв. в теории отечественного права были отмечены активными диспутами по поводу соответствия традиций российского права и правосознания западным «образцам». Революция 1917 года и развал СССР стали серьезными потрясениями для страны и до сих пор не получили однозначной оценки, как с политической, так и с правовой точки зрения.
Как и в XIX веке, в настоящее время очень популярна идея «третьего» или «среднего» пути России. Эту идею развивал еще известный русский философ И.Ильин, противопоставлявший «формальную» демократию, демократии «творческой» , залогом последней, по мнению мыслителя, может стать только монархия. Довольно интересной представляется его идея о «государстве-корпорации» и «государстве-учреждении»: «Сторонники формальной демократии считают, что государство тем лучше организовано, чем последовательнее оно превращено в корпорацию. А сторонники тоталитарного строя убеждены, что государство тем лучше организовано, чем последовательнее всякое самоуправление исключено и подавлено, чем больше государство превращено в учреждение»131. При этом корпорация понимается как союз полномочных и равноправных деятелей, а учреждение - как патронажное заведение, построенное по принципу опеки над его членами. Ильин уверен, что на настоящем этапе истории государство может существовать только как учреждение, т.к. далеко не все его граждане имеют необходимый уровень правосознания: «а до тех пор его (народ - прим. автора) может повести только национальная, патриотическая, отнюдь не тоталитарная, но авторитарная - воспитывающая и возрождающая
Методологические проблемы общественных наук и перспективы преодоления кризиса правосознания
По мнению ряда исследователей, с методологической точки зрения, в настоящее время в России в общественных науках присутствуют и борются две тенденции. Во-первых, это аналитическая философия, которая развивает основные идеи и теоретические установки Просвещения. Остальные направления современной политической философии представляют собой различные варианты постгегельянства159. К их числу относятся направления, в различной степени ориентированные на идеи марксизма, неомарксизма, экзистенциализма, ницшеанства, феноменологии, структурализма, постмодернизма. Показателен и тот факт, что в течение последнего десятилетия влияние данных направлений на духовно-теоретическую ситуацию в России не идет ни в какое сравнение со значением освоения аналитической философии.
Для России проблема разработки методологических основ для анализа правосознания и теории права осложняется неразработанностью концепций государства, социального строя, а в текущий исторический период (рубеж XX - XXI вв.) - еще и отсутствием четкой государственной идеологии. Попытки решить отмеченные проблемы предпринимаются, однако, значительных результатов пока достигнуто не было. Например, B.C. Нерсесянц говорит о необходимости построения в России качественно иного, чем западная демократия, социального строя: «Объективно подготовленный предшествующим социализмом "цивилизм" (от «цивис» - гражданин) с гражданской собственностью и соответствующими социально-экономическими и государственно-правовыми отношениями и формами - это новый (постсоциалистический и вместе с тем некапиталистический) строй»160. При этом Нерсесянц признает, что концепция данного социального строя находится еще в стадии разработки, и прежде всего - в области права: «Основные теоретические усилия в постсовестскои юридической науке направлены на концептуально-юридическое осмысление и системное оформление новых государственно-правовых реалий, на уяснение новых задач юриспруденции, новых аспектов ее междисциплинарного сотрудничества с другими общественными науками. Существенное значение имеют проблемы соотношения общей теории права и государства и отраслевых юридических дисциплин, предмета и метода отдельных отраслей права (традиционных и вновь возникших), соотношения системы права и законодательства, правоведения и государствоведения в условиях правовой государственности, доктрины и догмы действующего позитивного права и т.д. Дискуссионной продолжает оставаться проблема правопонимания (общего понятия права и соответствующего правового понимания государства), имеющая принципиальное значение не только для отдельных концептуальных построений, но и для общей парадигмы юриспруденции» 6 .
Отдельно нужно отметить противопоставление у Нерсесянца «государства права» и «государства силы». Хотя такое противопоставление может показаться искусственным, т.к. любое государство неизбежно предполагает опору и на «силу» и на «право», но, как мы отмечали выше, рассмотрение права в качестве не имеющего отдельной ценности и значения инструмента государства имело большое влияние на нашу культуру и историю, а значит, акцентирование правового или силового характера государства является для российской культурной традиции до сих пор актуальным.
Другой проблемой отечественной теории права является обилие некритических заимствований западных конструктов (что часто делается исключительно по идеологическим мотивам) при отсутствии достаточного методологического и концептуального осмысления, необходимого для их адаптации к российским культурным реалиям. В этой связи необходимо обращение к компаративистским методам правоведения. Очевидно, что сравнительное право - важный инструмент юридической науки и образования. Не столько сравнение, сколько реальное соприкосновение и взаимодействие правовых институтов различных стран - конечная цель компаративистов. Большая часть эволюции и изменений в праве происходит на основании сравнительного изучения различных правовых систем. Современное право характеризуется не только возрастающей интернациональной ориентированностью (развитие международного права), но и увеличением темпов обновления нормативной базы. «В современной России мы наблюдаем восприимчивость к инокультурным конституционным и правовым ценностям и их сравнительно быструю адаптацию. Российское конституционное право было реинституционализировано в соответствии с западными правовыми моделями. Представляется более дальновидным осваивать юридические методы (например, немецкие юридические традиции порядка и аккуратности; традиционную преемственность английского права), чем правовую систему или отдельные институты иностранных государств. Вестернизация и ассимиляция в праве, как показывает опыт, не всегда приносят положительный результат»162.
Представитель петербургской школы философии права А.В. Поляков считает, что в российской теоретической правовой мысли сейчас присутствуют попытки возрождения теории естественного права и правового этатизма. Такие поиски не кажутся ему удачными. Задачи современного правоведения он видит в обращении к реалистическим концепциям правопонимания, сложившимся в дореволюционной российской юридической науке. Особого внимания заслуживает феноменологическое направление в теории права (видным представителем которого был Н.Н. Алексеев), философские основы которого связаны не только с немецкой школой, но и с такими российскими мыслителями как И.А. Ильин, Н.О. Лосский, С.Л. Франк, А.Ф. Лосев и др.
