Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Рациональность как духовное образование 22
1. Гносеолого-методологическая трактовка рациональности 24
2. Феноменологические характеристики рациональности 35
3. Знание как объективированная форма рациональности 44
Глава 2. Онтологические схемы социальной реальности и трактовка ис торичности в различных типах рациональности 57
1. Логоцентристские модели социальной реальности и принцип историзма 57
2. История как феномен в неклассической рациональности 70
3. Континуалистская трактовка историчности в постнеклассической рациональности 83
4. Характеристики исторического знания в различных типах рациональности 97
Глава 3. Проблема научности исторического знания и познания в контексте различных типов рациональности 110
1. Формы организации исторического знания в различных типах рациональности 111
2. Историческое познание и принципы самоорганизации современной научной мысли 135
3. Критерии научности исторического знания в различных типах рациональности 152
Заключение
Литература 169
- Феноменологические характеристики рациональности
- История как феномен в неклассической рациональности
- Характеристики исторического знания в различных типах рациональности
- Историческое познание и принципы самоорганизации современной научной мысли
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Гуманизация общественных отношений и благоприятный для человечества исход кризиса современной техногенной цивилизации во многом связаны с нынешним состоянием научного познания. Обращение к науке в данной ситуации является и естественным, и необходимым, поскольку она, во-первых, приобрела глобальный характер, в силу чего она стала оказывать воздействия практически на все сферы жизни общества, а во-вторых, она по своему статусу в культуре не только решает задачи социальной прагматики, но и являет собой новое в состояниях социальной реальности и человеческого общежития. Требуется понять «механизм» обновления общественной жизни, что невозможно сделать без переосмысления историчности духовности и понимания этой историчности.
Наука, безусловно, явление сощтльно-историческое. Однако степень осмысленности самой историчности зависит от состояния познания вообще и научного познания в частности. Прояснение этой зависимости становится тем актуальнее, чем глубже осознается динамика собственно человеческого существования в кризисных ситуациях. Понимание судьбы человеческого существования означает одновременно и понимание этой динамики, существенной характеристикой которой и является историчность. В этой связи актуальным становится философское осмысление метаморфоз Мысли (как формы проявления ее динамики) и, в частности, исторической Мысли.
В обозначенном проблемном поле в центре внимания оказывается историческое познание, каким оно себя проявило и проявляет в современных условиях. Сложилась весьма парадоксальная ситуация, когда, несмотря на наличие различных теорепжо-методологических направлений и школ, оно так и не смогло преодолеть состояние перманентного кризиса, начавшегося более ста лет назад. Ни обновленная и усовершенствованная классическая парадигма исторического познания, фундаментализирующая «идею истории» как идею становления, ни релятивширующая ее «новая метафизика» не смогли утвердить историческое познание в качестве научного.
Формирующаяся новая парадигма как динамичная структура, одновременно вбирающая и презентирующая все множество и разнообразие онтологических схем исторического познания и знания, нуждается в обосновании и экспликации своих содержательных моментов в языке современной науки. Да и сама наука обретает свою многомерность и полноту по мере ассимиляции опыта познания в различных областях, в том числе и в области исторических исследований.
Вопрос о научности исторического познания связан с выявлением роли последнего в освоении (постижении) динамики социальной реальности, содержательным моментом которой оно само и является. В одном ш аспектов рассмотрения вопрос о научности исторического познания трансформируется в вопрос об адекватности и полноте описания и выражения, по крайней мере, одного из измерений динамики социальной реальности - Временном. Здесь же актуальным становится и разработка языка, в котором она представляется и описывается.
Одним їв направлений решения обозначенной задачи является исследование динамики социальной реальности и способов ее описания в языке различных типов рациональности, в основу которых положена своя онтология и закодированная в ней историчность. В свою очередь, рациональность проблемати-зируется в аспекте «механизмов» формирования и способов функционирования различных ее типов в современном цивилизационном процессе. Поэтому необходимо решить еще одну задачу, состоящую в том, как следует понимать и трактовать «типизированную» рациональность, присущее ей социальное содержание, ее укорененность в динамических структурах человеческого бытия.
Если современная щшилизация апеллирует к науке и опирается на нее, то становится очевидной зависимость состояния современной жизни от состояния науки. Расшифровать эту зависимость как существенный момент динамики социума и выявить роль исторического познания в новой оргашващш научного мышления, через которую можно понять его динамику, - актуальные задачи со временных исследований в области философии науки и техники. Решение подобного рода задач позволяет понять «механизмы» обновление оснований как самой науки, так и общественной жизни в целом.
Степень разработанности темы диссертации. Экспликация исторического познания и знания в контексте рациональности в качестве специального и самостоятельного предмета философского анализа оформляется во второй половине XIX в. в связи с проблематизацией темы его научности.
Позитивистский подход к исследованию исторического познания и знания на основе принципов классической рациональности формируется в трудах О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса, М. Вебера. В рамках этого подхода историческое познание и знание эксгагащгруется через методологию социологического редукционизма (теоретическая история) в работах В. Вундта, Э. Дюркгейма и др. Обоснование истории как вспомогательной, конкретной, описательной дисциплины, эмпирически достоверно реконструирующей факты прошлого, имеет место у JI Ранке, Э. Лависса, ILL Ланглуа, Ш. Сеньобоса и др.
Значительный вклад в осмысление природы исторического познания и его позитивистской методологии в классическом, критическом и других вариантах в разное время внесли В.О. Ключевский, П.Н. Милюков, С.Ф. Платонов, А.И. Ра-китов, М.А. Барг, И.Д. Ковальченко, Б.Г. Могильницкий и др.
Логические проблемы исторического объяснения в контексте позитивистского подхода рассматриваются Б.А. Грушиным, У. Дреем, К. Гемпелем, Э. Нагелем идр.
Современные исследования теоретической истории, исторической макросо-циологш, геополитики, развивающие идеи К. Гемпеля и др., представленные работали К. Боуддинга, И. Валлерстайна, Ч.Тилли, Р.Коллинза, А. Коротаева, Н. Розова и др., доказывают возможность теоретической истории, раскрывающей закономерности исторического процесса, дающей обоснованное, проверяемое, объектшное знание.
Отрицание наличия законов истории и невозможность теоретической научной истории в контексте классической трактовки научности обосновывается К. Поппером.
Критике позитивистского сциентизма и номотетического метода в историческом познании на основе выявления специфики предмета и метода исторического познания посвящены исследования В. Дильтея, Ф. Ницше, Г. Зиммеля, X. Ортега-и-Гассета и др. (философия жизни); В. Виндельбанда, Г. Риккерта, Р.Ю. Виппера, А.С. Лаппо-Данилевского и др. (неокантианство); Э. Трельча; Н.А. Бердяева, B.C. Соловьева, Л.П. Карсавина, Е.Н. Трубецкого и т.д. (русская религиозная философия); Э. Гуссерля, Г.Г. Шпета и др. (феноменология); В. Дильтея, X. Г. Гадамера, П. Рикера (герменевтика); К. Ясперса, М. Хайдеггера и др. (экзистенциализм); Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби и др. (культурно-историческая монадология); Б. Кроче, Р. Дж. Коллингвуда и др. (неогегельянство). Они осмысливают историю как науку о «духе», «культуре» или о человеке с соответствующими ей методами: понимающим (герменевтическим), ин-дивидуализирующим и идиографическим.
Разработка аналитической междасщшлинарной (глобальной модели) исторической науки, изучающей преимущественно прочные социальные структуры, системы, институты, длительные социальные процессы и явления, осуществлялась французской исторической школой «Анналов» (М. Блок, Л. Февр, Ф. Бро-дель и др.) и представителями «новой исторической науки» в западной историографии в период 50-х - середины 70-х годов XX века.
Вопрос о детерминации исторического знания актуальными состояниями сознания историка исследовали «презентисты» (Ч. Бирд, К. Беккер).
Представители антропологического направления исторических исследований середина 70-х - начало 80-х гг. XX века (К. Герц, Р. Дартон, Э. Ле Руа Ла-дюри и др.) апеллировали к герменевтическим (качественным) методам позна ния в изучении состояния сознания (ментальность) людей различных эпох и состояние сознания познающего их историка.
Новые способы описания истории, организации знаний о ней и новые языковые средства ее выражения представлены концепциями космизации и ноосфе-ричности истории (А.Л. Чижевский, П.Тейяр де Шарден, Л.Н. Гумилев и др.). Сюда же можно отнести концепции, базирующиеся на идейной основе постмо-дерншма (Р. Барт Ж. Ф. Лиотар, М. Фуко и т.д.) и др.
«Постмодернистский вызов», связанный с «лингвистіїческим поворотом» в исследованиях исторического познания и его результатов последней трети XX века представлен разработками X. Уайта, Д. Лакапра, Л. Минка, С. Каплана, П. Вейна, Ф.Анкерсмита и др. Они артикулировали проблему исторического нарра-тива и творческой активности исследователя.
Осмысление состояния современного исторического познания (и научного в целом) как крївисного осуществляют Ф. Досс, Г. Нэш, А. Про, Л. П. Репина, М.Ф. Румянцева, А. Филюшкин и др.
История в неклассической ращюнальности представлена в трудах всех сторонников антіщозитивистского направления философии истории, а ее онтологические аспекты исследовались К. Ясперсом, А.Я. Гуревичем и др.
Постнеклассические варианты трактовки исторического познания и знания содержатся в трудах М. Хайдеггера, А. Дж. Тойнби, П. Тейяр де Шар дена, А.Ф. Лосева, Н. А. Гумилева, М.К. Мамардашвили, постмодернистов - Р. Барта Ж. Ф. Лиотара, М. Фуко, Х.Уайта, Ф.Анкерсмита и др.
Проблема кризиса и релятивизации классической научной рациональности, обоснование многомерности рациональности, явленной ее различными тішами и формами («закрытой», «открытой», «универсальной», «специальной» и т. д.), представлена работами Т.Н. Брысиной, И.Т. Касавина, В.А. Лекторского, B.C. Никитина, В.А. Порус, М.А. Розова, З.А. Сокулер, B.C. Степина, В.Г. Федотовой, B.C. Швырева и др. Проблема научной ращюнальности в историческом аспекте рассматривалась Н.С. Автономовой, Г. Башляром, П.П. Гайденко, Б.С. Грязновым, B.C. Степиным, Л.А. Кравченко, М.К. Мамардашвили, Г.Ф. Миро новым, M. Хайдеггером, и д.р., а также представителями постпозитивизма в западной философии Дж. Агасси, Т. Куном, И. Лакотосом, К. Поппером, С. Тул-миным, П. Фейерабендом и др.
Идеи постнеклассической рациональности, влияющие на переосмысление классической научной рациональности, содержатся в трудах русских религиозных фіілософов B.C. Соловьева, Н.А. Бердяева, П.А. Флоренского, С.Л. Франка, Л.И Шестова и др., а также представителей русского космизма Н.Ф. Федорова, В. И. Вернадского, А.Л. Чижевского, К.Э. Циолковского, В.В. Налимова и др.
В результате в историческом познании и в философии отчетливо обозначились релятивизация классической рациональности и конституїгрование неклассического и постнеклассического понимания и трактовки целостности и динамики бытийных образований.
Десубстанциализация метафизических оснований классической научной рациональности происходит и в естествознании, где на смену механической (классической) приходят электромагнитная (неклассическая) и синергепшеская (постнеклассическая) картины мира. По существу это означает признание принципиально иной динамики мироздания через введение представления о сложных открытых, а затем и самоорганизующихся системах. Тотальная релятивизация механистической картины мира и соответствующего ей содержания фундаментальных характеристик бытия (топологических, хронологических, номотетиче-ских и др.) происходит в результате достижений в различных областях познания: в физике открытие полей (М. Фарадей, Дж. К. Максвелл и др.), делимости атома (Э. Резерфорд, Дж. Дж. Томсон и др.), открытие радиоактивности (А. Бек-керель, Э. Резерфорд, Ф. Содди), исследование квантово-механической реальности (Н. Бор, М. Планк В Гейзенберг и др.), изменение ньютоновских пространственно-временных представлений на основе специальной и общей теории относительности (А. Эйнштейн); в космологии - формулировка антропного принципа во Вселенной (Г. Идлис, Б. Картер, Дж. А. Уилер и др.), разработка релятивистской кошологии (Э.П. Хаббл, А.А. Фридман, Г.А Гамов); в системологии - разработка основ теории систем (А. А. Богданов), создания общей теории систем (Ф. Берталанфи, А.Д. Холл, Р.Е. Фейджин и др.), изучения организации живых систем (В.Н. Сукачев); в кибернетике - изучение управления техническими системами (Н. Вішер, У.Р. Эшби, М. Маруяма и др.); в микробиологии - создание генетики (Д. Уотсон, Ф. Крик, Ф. Жакоб, Ж. Моно и т.д.); в синергетике - выявление самоорганизации открытых систем (Г. Хакен, И. Пригожий, И. Стенгерс, Г. Николис). Фундаментальные характеристики бытия получают новую трактовку в неклассической и постнеклассической рациональности. Представители естествознания разработали язык описания динамики Мироздания принципиально отличной от той динамики, которая мыслилась в механистическом мировиде-нии.
Критерии научной рациональности переосмысливаются в трудах постпозитивистов К. Поппера, Т. Куна, П. Фейерабенда, Дж. Агасси и т.д. Идеалы и критерии научности знания, сложившиеся в научном познании, формирование нового идеала научности стали предметом специальных исследований В.В. Ильина, B.C. Никитина, А.В. Кезина, В.Ж. Келле, М.Я. Ковальзона и др. Ими были выявлены и установлены зависимости идеала научности от познавательного и социокультурного контекста, формы и структура организации научного знания, его функциональные характеристики и т.д..
В дальнейшем осмыслении нуждается вопрос о самообновляющемся характере знания, который мной связывается со смыслопорожденнем, что требует определения соответствующих ему критериев научности.
Одним из важнейших условий и содержательных моментов осмысления исторического познания, места исторического знания в системе научного знания, его роли в становлении нового образа науки, на мой взгляд, является введение принципа целостности динамики состояний социальной реальности, включающей в себя историческое познание на правах фактора этой динамики и одновременно способа экспликации ее существенной характеристики - историчности.
Суть подхода, реализуемого в диссертационном исследовании, состоит в выявлении способа конструїгрования и конституирования исторического знания в различных типах рациональности, определении места и статуса исторического знания и познания в структуре познавательной деятельности в контексте гаме-няющнхся состояний социальной реальности.
Другими словами, общая направленность диссертационной работы заключается в выявлении и выражении в концептуальной форме критериальных характеристик научности исторического знания в различных «типах» рациональности, а в целостности состояний социальной реальности как динамического образования, раскрыть содержания актуально-потенциальных состояний жизнедеятельности людей, мерой которого является историчность.
Объектом исследования являются динамические состояния социальной реальности.
Предметом диссертационной работы являются динамика исторического познания и преобразующаяся система исторического знания. Центральной проблемой - осмысление и экспликация содержания научности исторического познания через выявление его креативного потеїщиала и разработка норматітной базы реализации возможного.
Цель и задачи исследования. Цель заключается в разработке концептуальных схем исторического познания в различных типах рациональности и экспликации вх в соответствующих систематиках знания, а также в выявлении на этой основе критериальной базы научности исторического знания как меры выражения динамики в состояниях социальной реальности. Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:
1. Определение статуса рациональности (и ее различных типов) в динамических структурах общества.
2. Выявление онтологических схем описания и представления состояний социума как меры его познанности;
3. Разработка, обоснование и определение историчности как концепта, выражающего Временные характеристики динамики социальной реальности.
4. Разработка схематик организации знаний, которые продуцируются в ходе исторических исследований и с помощью которых выражаются целостности состояний социума как открытой системы.
5. Описание континуалистского представления историчности знаний как выражения его динамики в современном историческом познании.
6. Выявление креативного содержания в состояниях социальной реальности и выражение его в когнитивных образованиях современного исторического познания.
7. Определение критериев научности исторического знания в контексте различных типов рациональности и парадигмальных гоменении в современной научной мысли.
Теоретико-методологическая база исследования. Предмет, объект и центральная проблема исследования шначально предполагают широкий спектр средств и методов. В ходе его реализации с необходимостью (в силу трактуемого в философском знании единства методов и задаваемых ими исследовательских областей) были актуализированы и применены ставшие уже традиционными в философии подходы и методы: диалектический, феноменологическіпі, эк-зистенвдіально-герменевтический, структуралистский и постструктуралистсюш. В решении поставленных задач в диссертационном исследовании неизбежным оказалось привлечение методов, культивируемых в различных типах рациональности, которые в определенной мере становились предметом специального рассмотрения. Поэтому привлечение таких методов, как историко-сравнительный, структурно-функциональный, аналитико-синтетический, было совершенно необходимым условием реалгоации исследовательского процесса.
Вместе с этим полученные результаты и их новизна были обеспечены применением и определенной авторской проработкой таких подходов и методов, которые еще не нашли широкого распространения в научно-исследовательской деятельности, а именно, презентатітно-зксплшсатішньїй метод исследования исторического познания, позволивший выявить историчность знания в качестве меры его динамики в различных типах рациональности; метод концептуализации как способ организации и форма самооргантоации когнитивных образований в исторических исследованиях; теоретико-множественный метод описания и представления креативных ситуаций в историческом познании; континуалист-ский подход к представлению динамики исторического познания.
В проведенном исследовании практиковался диалектический метод конструирования систематик исторического знания при рассмотрении и анализе классической рациональности. Феноменолого-зкзистенциально-герменевтическіш метод использовался при описании неклассического типа рациональности. Культивируемые методики исследования и описания динамики знания в струк-туралшме и постструктурализме использованы при осмыслении, а затем и представлении постнеклассического типа рациональности.
Кроме указанного методологического инструментария в диссертационном исследовании реализован эпистемологический подход, который являлся совершенно необходимым при рассмотрении, анализе и построении различных систематик знания, в том числе и исторического. Для описания и выражения динамических структур социальной реальности, как и динамики самого знания, прорабатывался и использовался операционно-процедурный и методологический арсенал синергетики, а сама она была взята как парадигма современного уровня развития познания.
В ходе исследования были привлечены отдельные положения и методико-методологические установки из становящейся ныне креатологии (презентатив-ный метод, континуалистская модель Мира, принципы глобального эволюционизма, антропный принцип, физические представления о нелокальных связях, некоторые модели из так называемой теории катастроф и т. д.).
В обосновании критериев научности исторического знания использовался принцип построения ad hoc- теорий, принципы фальсифицируемости, презента-тивной целостности, теоретико-методологического плюрализма и др.
Результаты исследования и их новизна. В ходе диссертационного иссле-дованш и решения философских проблем исторического познания получены следующие результаты:
1. Определен статус рациональности как предпосылки, содержания и способа существования исторического в качестве Временного измерения состояний социальной реальности. Выявлена связь между формами организации общест-вешюй жизнедеятельности людей и схематикой обеспечивающей ее мыследея-тельности, с одной стороны, а также связь между схемами мышления и представлениями об истории, с другой. Дана новая трактовка рациональности как различных форм упорядоченностей любых бытийных образований, в том числе духовных явлений, представленных и описанных в языке онтологии, а также эксплицировано и определено историческое как одно из шмерений - Временное - динамических структур социума.
2. Выявлены онтологические схемы описания и представления состояний социума (построенные в различных типах рациональности) и определены границы, в рамках которых реализуется познание социального с той или иной полнотой его познанности. Новизна заключается в раскрытии содержания онтологических схем, в которых история трактуется как временная смена состояний социума (классическая рациональность), история как состояния открытости социального бытия в его актуально-потенциальной вариативности (неклассическая рациональность), история как со-стояния новообразований в социуме включая их смыслопорождающее содержание (постнеклассическая рациональность). Описаны и представлены «картины истории» на основе этих схем.
3. Обоснован и содержательно определен концепт под названием «историчность», выражающий Временные характеристики динамики состояний социальной реальности. Здесь новизна представлена введением событийного и пре-зентативного Времен в дополнение к линейному. В рамках последнего развертывалось и реализовывалось прежнее историческое мышление. В связи с введением указанных Времен историчность понимается и трактуется принвдптиально иначе. Соответствующий этому пониманию и трактовке концепт выражает многомерность состояний социальной реальности от процессуальных до событий-но-презентатітньїх.
4. Разработаны и предложены варианты схематик организации знания в исследуемых типах рациональности, в которых выражаются целостности состояний социальной реальности в соответствующих им (типам) и трактовкам исто ричности. Новгона состоит, во-первых, в выявленных границах применимости существующих систем исторического знания для объяснения и описания временного измерения состояния социума (в частности, построенных на классической «идеи истории») и предложенных схематиках знания, построенных с применением специфических исследовательских процедур (идиографичность, релевантность, реконструктивность, презентативность); во-вторых, в предложенных вариантах локально-нелокальных форм органгоации исторического знания.
5. Описан континуалистский подход к представлению историчности знания в его спещіфическом варианте - построении динамичных (в отличие от функционирующих) знаниевых образований, формой связи которых является презентативность. Определен статус знаний, выражающих историчность как континуум когнитивных образований. Новгона состоит в выявленном потенциале процедуры концептуализации как наиболее приемлемой формы организации динамических структур знания. Показано, каким образом с помощью данной процедуры осуществляется создание «пространства возможного», в котором и имеет место возникновение когнитивного континуума. Выявлен эпистемологический статус различного рода знаний как форм проявленности историчности. Новгона состоит в трактовке знаний как факта и акта историчности, через которые последняя получает рациональное выражение в соответствующих знаниевых структурах (эпистеме, концептах, открытых теоретических систематиках, фальсифицируемых теориях, теориях ad hoc).
6. Выявлен не-локальный характер социальных явлений и показаны условия, при которых они обретают многомерность. Новгона данного подхода состоит в том, что сама многомерность трактуется как основополагающая характеристика историчности, существенным моментом которой является смыслопоро-ждение. Классическая «идея истории» дополняется, а в целом ряде случае и вытесняется «историей идей», понимаемой как следствие смыслообразования. Дана трактовка историчности знания через призму преобразуемых систематик различных видов знания. Такой подход позволяет выявить фундаментальный статус историчности для знаний вообще и определить специфические характеристики собственно исторического знания в частности. Новизна здесь заключается в интерпретации динамики знания не только как смены форм его организации, но и как постоянно самоорганизующейся открытой системы с нелокальными связями всего корпуса знаниевых образований. Континуалистский подход к описанию и представлению последних подводит к пониманию креативности познавательных ситуаций, в которых имеет место смыслообразование. Оно и есть явленная динамика состояний социальной реальности как форма реализации ее креативного содержания. Новизна здесь состоит в трактовке креативного содержания состояний социума через вновь возникающее в сфере познания.
7. Определена критериальная шкала научности знаний, в основу которых положена креативность. Введенный принцип самообновляющегося знания за счет смыслопорождеиия задает новую шкалу критериев его в качестве научного. В данной шкале приоритетом является формообразование — реорганизуемое знание как основополагающий фактор смыслообразования. Новизна в определении критериев научности представлена набором научно-исследовательских приемов (операций и процедур), провоцирующих креативную ситуацию, в которой возможен смысл. Состояния знания в его формообразованиях оказываются презентатом состояний социальной реальности, придающих ей динамику через смыслопорождение, и одновременно становятся историчными в той мере, в какой явленная в них (знаниях) новгана обеспечивает создание новых способов общественных форм жизнедеятельности.
На защиту выносятся положения, полученные в результате проведенного исследования:
1. Определение статуса рациональности как духовного образования ведется в русле онтологического подхода к пониманию и трактовке бытия. Парменидов-ский тезис «бытие есть, небытия нет» трактуется в диссертационном исследовании как тезис «бытие есть в качестве..». Таким качественным атрибутом бытия выступают любые упорядоченности (организации, самоорганизации, возникновение, рождение, превращения и т. д.) любых реалий, включая формы и способы того или иного упорядочивания. Данный тезис развернут в ходе аналгоа мате риала о многообразии форм и способов общественной жизнедеятельности. В структуре последней выделяется Временной и Динамический порядок социального бытия, который и связывается в конечном счете с пониманием и трактовкой историчности. Умом постигаемое бытие в свете платоновского «мира становления» обретает две фундаментальные характеристики: последовательность в становлении (его временная характеристика) и динамичность как всевозможные изменения (его энергетическая характеристика).
Исследование рациональности, как постоянно организующе-реорганизую-щегося духовного образования в свете указанных характеристик показало справедливость вывода о том, что рациональность, как форма и способ постижения бытия, сама оказывается бытийным образованием («бытие и мысль о нем одно и то же») и имеет в качестве своих измерений ту же размерность - временную и динамическую. Выделенные типы рациональности - классическая, неклассическая, постнеклассическая - есть демонстрация динамизма рациональности и временной последовательности становления ее форм.
В ходе исследования статуса рациональности проблематизированы следующие моменты:
- в силу каких обстоятельств было фундаментализировано время, получившее впоследствии название линейного;
- какую роль сыграл динамизм рациональности, выраженный прежде всего в смене своих типов, и как он повлиял на формирование представлений о других порядках бытия;
- какие модели социальной реальности и ее динамики были созданы на основе новых метрик Времени.
2. Положенные в основу способов описания состояний социальной реальности Временные и Динамические характеристики наметили дальнейшее исследование - выявление онтологических схем представления этих состояний. В качестве защищаемых мною тезисов выступают:
а) Классическая рациональность, трактуя состояние социума в терминах линейного времени и линейной динамики, вводит представление об его истории как последовательной смены состояний с ярко выраженной зависимостью последующего состояния от предыдущего (принципы детерминизма в классическом варианте). Здесь мною проблематизируется вопрос о границах познания социума, базирующегося на принципах классического рационализма и представленных в теориях классического образца, носящих, как правило, завершенный, закрытый характер.
б) Неклассическая рациональность, трактуя социум как открытую систему в ее актуально-потенциальных состояниях, вводит базовый принцип нелокальности, в свете которого традиционно понимаемая история мыслится вариативной. Это означает, что история - осуществление потенциала социума в каждом ее состоянии. История в этом случае — «здесь-и-сейчас». Такое понимание истории проблематизирует понимание Времени и Динамики. Вводится представление о событийном времени, а динамика социума явлена изменением его качественного состояния и мыслится уже как нелинейная.
Здесь обосновывается мысль о том, что динамика самой реальности состоит в ее качественном изменении, что внутри нее вызревают условия перехода к новому видению и пониманию бытия. Бытие в данном случае мыслится как всегда со-бытийность.
в) Постнеклассическая рациональность, трактуя Историю как со-стояние новообразований в социуме, распространяет ее на сферу бытия Мысли, где речь идет уже о смыслообразующем ее содержании. Это, в свою очередь, меняет «картину бытия» с точки зрения типо-видо-родовых связей, обеспечивающих порождение смысла. В этой части осмысления и исследования проблематизируется тема сознания как реальности особого рода и языка ее описания. Проблематичным для современной философии и науки остается вопрос о необходимых и достаточных условиях смыслопорождения. Авторский подход к возможному разрешению данного вопроса дан на основе исследования систематик гетерогенных знаний (см. пункты 5,6).
3. Выявленные в диссертационном исследовании различные подходы к пониманию и трактовке истории потребовали обосновать и определить концепт под названием «историчность», в котором бы могла быть выражена Временная и Динамичная многомерность состояний социальной реальности. Идейно-смысловая нагрузка данного концепта состоит в том, что в нем выражено единство Временных, Динамических, Пространственных и Информационных характеристик социума. Единство и целостность социального бытия, описываемые в различных систематиках знания (соответственно и в различных языках), возможно, если апеллировать к особому роду связей — презентативных. Понимаемая и трактуемая на основе этих связей историчность дает возможность интерпретировать динамику социальной реальности в терминах различных онтологии и мировоззрений.
Введение данного концепта оправдано, на мой взгляд, тем, что: а) проводится различие традиционных понятий: «история», «историзм», «историческое» и т.д.; б) налагается запрет на возможные формы редукции при изучении социальных явлений; в) вводится еще один параметр измерения состояний социальной реальности - пространство возможного.
4. Исходя из того, что всякое знаниевое образование как рационально организуемая система представлений о бытии есть его презентант и одновременно способ его выражения, в качестве центрального вопроса оказывается вопрос о систематиках знания, о способах их организации и возможных формах взаимодействия. Здесь мною рассматриваются два блока вопросов: а) выявляется природа и статус исследовательских процедур, на основе которых продуцируются и организовываются знания (в том числе и историческое) в различных типах рациональности; б) выявляются схемы организации знаний в системы самого различного порядка по определенным параметрам и критериям.
Особое место в диссертационном исследовании занимает вопрос, касающийся трактовки не-локального характера социальных явлений. Выявляя в них историчность (Временное и Динамическое, Пространственное, Информационное ЇІХ измерения) и трактуя их как многомерные, автор формулирует и выносит на защиту тезис о при-родной обусловленности существования, со-существовании, при-частности, со-при-над-лежности любого социального явления ко всем другим явлениям. Автором предлагается континуалистская модель социального мира, в которой историчность выступает интегральной характеристикой локально-нелокального характера представляемых в знаниях явлений действительности.
5. В диссертационном исследовании представлен значительный круг вопросов, связанных с выявлением природы знаниевых образований и их статуса в понимании и трактовки историчности. В соответствии с задачами диссертационного исследования реализуется концептуальный подход к представлению историчности в его специфическом варианте - построении динамических знаниевых образований. В связи с этим выявляется когнитивный потенциал процедуры концептуализации. Концепция — по особому организованные гетерогенные знания. При такой организации созидаются «пространства возможного». Это своеобразные зазоры между когнитивными дискретными структурами. Представление о пространстве возможного получено авторОхМ на основе анализа и осмысления таких когнитивных явлений, как эпистема, концепт, теории ad hoc, процедуры фальсификации, симулякра, образа, метафоры и т. д.
Континуалистский подход позволяет понять и трактовать состояния социальной реальности и возникающие в них когнитивные образования как креативные. Смыслообразование - одна из форм реализащіи креативности. Этот вопрос обсуждается в связи с тем, чтобы показать, как «идея истории» превращается в «историчность идей», как всякая идея есть следствие смыслорождения, а само смыслорождение есть явленность бытия как со-бытия.
6. В диссертационном исследовании обосновывается положение о самообновляющемся характере знания, истоком которого является смыслопорождение. На основе этого формулируется тезис об основополагающем критерии научности знания. Таковым является критерий новизны, взятой со стороны ее возможной реализуемости. Вновь являемое само по себе не функционально в прагмати ческом смысле. Всякая новизна — уникальна. Поэтому требуется проработка вопроса о формах связей вновь являемого с уже существующим. Под реализуемостью новизны понимается конституирование его в качестве артефактической реальности. По отношению к знаниям это означает выявление таких «свойств» знания, которые обеспечивают переход возможности в действительность. Особенность и новизна трактовки «возможной реализуемости» состоит в том, что знание в пространстве возможного не «знание о...», а агент в нем - сотворяю-щий это пространство и одновременно сотворяющееся. Поэтому в защищаемом мною тезисе знания становятся научными в той мере, в какой они, будучи оформляемыми в ходе исследования, организуются и организуют пространство своего существования, в котором возможна их реализуемость на правах артефактической реальности, когда создаются необходимые и достаточные условия своего собственного обновления в форме смыслопорождения.
Наука, работающая в сфере возможного, в конечном итоге, выявляет и соз-даег условия для реализащга возможного. Поэтому научным знанием становится все то знание, которое обладает свойством реализуемости при условии, что оно явленно посредством и на основе собственных научных процедур.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Полученные результаты диссертационного исследования можно рассматривать в качестве одного ю возможных вариантов решения поставленных актуальных проблем научного познания. Это позволяет определить статус исторического познания и место исторического знания в системе современных форм научного постижения мира.
Выявленные и обоснованные в диссертации новые подходы, методика исследования исторического познания и разработанные на их основе способ, язык описания, методические процедуры и формы организации исторического знания способствуют преодолению редукционизма в изучении состояний социальной реальности и ее динамики.
Результаты исследования могуг быть использованы в различных областях научного познания для выявления и описания креативных ситуаций в нем, для расширения сферы возможного в научном поиске. Экстраполяция полученных результатов в любую отрасль социально-гуманитарного знания и особенно в образование (объект многих социально-гуманитарных наук), что будет способствовать преодолению технократических, сциентистских, социально-утопических и идеологических установок, укоренившихся в сознании со времен Просвещения.
Материалы диссертации применимы в преподавании курсов философии, философии истории, теории и методологии истории и др.
Апробация и внедрение результатов исследования. По теме диссертации опубликовано 10 научные работ.
Основные результаты исследований докладывались на международных конференциях: «Теоретико-методологические проблемы исторического познания» (Минск, 2001г.), «Россия и Восток. Феномен сознания: интегральное видение» (Астрахань, 2004 г.); Всероссийских: «Современная социальная онтология: итоги и перспективы» (Уфа, 2001г.), «Человек в культуре России» (Ульяновск, 2000г.) и НТК в УлГТУ(2000-2004гг).
Результаты диссертационного исследования использовались автором в организации и руководстве поисково-исследовательской и экспериментальной работы (ПИЭР) учителей и учащихся Гуманитарного лицея г. Ульяновска (1999-2004 гг.) в рамках областной программы ПИЭР и докладывались на областных научно-методологических семинарах и на региональных научно-практических конференциях по педагогическим инновациям в образовательных учреждениях региона. На основе диссертационного исследования разработана и апробируется программа курса «Теория и методология истории» для студентов гуманитарных факультетов по специальности «История».
Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на 10 параграфов, заключения, списка литературы. Объем диссертации -183 страницы. Библиография включает 160 наименований.
Феноменологические характеристики рациональности
С позиций феноменологического подхода рациональность трактуется как бытийное целостное образование с разно- и многомерной структурой. Пространственно-временная метрика такого образования отличается от метрических параметров, принятых в классической рациональности, и требует специального рассмотрения.
Топосу рациональности , мыслимой в качестве оформляющегося сознания, присущи следующие характеристики: континуальность (отсутствие «пустых» мест, непрерывное конституирование рационального), целостность (концентрированная совокупность всех актуально и потенциально возможных мест в точке «здесь»), разномерность (возможность являть себя в различных измерениях), динамичность (способность преобразовываться через все возможные измерения), инвариантность (устойчивость структур при определенных преобразованиях). Континуальность выражает непрерывное конституирование рациональности как определенного порядка бытия. Каждое состояние есть та или иная форма порядка. В потоке сознания также есть порядок. Но этот порядок - результат его упорядочивающей работы. Континуалистская трактовка целостности исключает дискретность топоса рациональности. В противном случае имел бы место переход рационального в иррациональное. По отношению к друг к другу они выступали бы (если выражать это в языке диалектики) как противоположности - «порядок - хаос». Поэтому рассмотрение и описание состояний сознания, без применения феноменологических процедур, апеллирующих к целостным его состояниям, приводит к противопоставлению «рационального - иррационального», что нашло выражение в истории философии в антитезе «рацио-нал изм-иррационализм». Переупорядочивающее себя сознание в очень относительном смысле включает «хаос». Скорее, он понимается не как противоположная рациональности реалия, а как одно из ее проявлений. В состояниях хаоса имеют место акты оформления новой предметности сознания и новой архитектоники связей, несущих упорядоченность содержания сознания.
Поток сознания непрерывен. В нем происходит смена состояний сознания. В состояниях упорядоченности проявляют себя различные типы, виды, формы рациональности. Их выделение возможно на основе устойчивых инвариантных структур, обусловливающих различную оформляемость состояний сознания. Каждое го них имеет свою пространственную организацию. Поэтому пространство рациональности неоднородно. Топос рациональности - разнородный и ишогомерный, в следствии чего он находится в постоянной непрерывной пульсации, сжатия и расширения и имеет несколько центров сосуществующих одновременно. Эти центры-точки сами спонтанно перемещаются в пределах топоса сознания, а в актах его самоорганизации определяется сцепление центров между собой.
Хронос рациональности нельзя отделить от его топоса. Они дополнительны. Континуальность характеризует время феномена рациональности, которое мыслится как одна «точка» под названием «вечное — теперь». Континуальность хроноса выражает, вновь воспроизводимую в каждом моменте «теперь», всю возможную темпоральность актов конституирования состояний сознания и рациональности. Именно в на-стоящем синтезируется целостность — единство многообразного и разнородного, в котором каждый тип, вид и форма порядка имеют свои времена.
Итак, рассмотрение топологических и хронологических характеристик рациональности показывает, что ее собственное измерение, а значит и измерение динамики состояний сознания и социальной реальности (сознание ее имманентная и коррелятивная ей составляющая) не ограничено линейной пространственно-временной метрикой. Поэтому рациональность может быть представлена в иных (нелинейных) измерениях.
Описанные характеристики топоса и хроноса рациональности являются необходимыми, но недостаточными условиями для обеспечения рациональности как целостного образования. Целостность и все ее разнородие удерживается также с помощью инвариантных «элементов», инвариантных структур, входящих в феномен. Поэтому перейдем к выявлению данных структур, удерживая в сознании факт, что совершаем методические процедуры для проведения исследования, так как жизнь сознания и бытие рациональности имеют место в условиях принципиальной нерасчлененности - феноменальной целостности. Воспользуемся практикуемыми в феноменологии процедурами и выделим инвариантные внеэмпирические структуры феномена «рациональность».
В начале с помощью процедуры «эпохе» «выносятся за скобки» все известные интерпретации рациональности. Процедура «эпохе» применима в ситуации, когда проблематезируїотся основания рациональности в качестве целостного многомерного и разнородного образования и когда сознание открывается для конституирования ее нового понимания. Процедура «эпохе» в данной ситуации позволяет понять и описать рациональность как собственно бытийное образование. С помощью «эйдетической редукции» схватываются фундаментальные инвариантные структуры феномена. Эта процедура построена на непосредственно интуитивном, созерцательном постижении этих структур и не требует применения представляющего, объективирующего мышления. Предельное основание феномена рациональности и его инвариантных структур усматривается в активности (не обязательно в форме процессуальной деятельности) сознания как ми-рообразующего, мировоспринимающего, мирооргангоующего фактора процесса человеческой жизнедеятельности. Исходя из так мыслимого основания рациональности, можно дать более широкую, чем в контексте классической рациональности ее интерпретацию, гобегая при этом редукции многообразного и разномерного ее содержания к отдельному «элементу» или к конкретной ситуации. Рациональность будет выступать как единство всевозможных типов, видов и форм упорядоченности сознания, то есть как целостное духовное формационное образование, укорененное в динамических структурах человеческого бытия и произрастающее га них.
Для дальнейшего хода исследования сформулируем результат, полученный га заданного метафизического основания феномена рациональности: рациональность выражает фундаментальную способность нередуцированного сознания (взятого во всей своей целостности) являть бытие мира в качестве определенным образом оргатаованной и упорядоченной целостности, благодаря которой человек может воспринимать мир и ориентироваться в нем.
Теперь выясним как и через какие структуры происходит установление этой целостности. Предметным содержанием рациональности выступает упорядоченность бытия. Упорядочение - определенным образом производимое измерение бытия сознанием, состоящее в соразмерности человека и мира. Это достигается благодаря следующему акту. Сознание ищет и занимает точку опоры, задающую «пропорцию», «меру»1, «гармонию». Таких из-мерений, про-порций оказывается не так уж много: внеличностное, сверхличностное, субъективное — лично-стное.
История как феномен в неклассической рациональности
Неклассическая трактовка исторического познания и знания связана с пониманием сознания как рода бытия, что предоставляет возможность ввести его в историческое исследование на правах содержательного момента состояний социальной реальности с учетом его собственного временного измерения. Отсюда «историческое» мыслится по-новому: событийность сознания в качестве внутреннего момента социального бытия есть образующий и творящий историю фактор. Задача данного параграфа заключается в исследовании динамичности социальной реальности через презентацию содержательных моментов уникальных состояний социума в актах сознания.
Введение событийного временного параметра в измерении социальной реальности (это и означает новое понимание историчности в предлагаемой автором концепции) вызывает и иную интерпретацию исторического как формы самоорганизации общественной жизни - ее динамики, представленной во Временных, Пространственных, Энергетических и Информационных срезах и выраженной в соответствующем каждому из этих срезах языке описания.
Такое нововведение предполагает фундаментализацию временного параметра под названием «Настоящее». «История в настоящем» или «настоящая история» многими историками и философами квалифицируется как «аисторизм», а сама идейно-историческая установка как «презентизм» . Согласно этой установке, как полагают историки классического стиля мышления, прошлое теряет свою сакральную силу над настоящим и объявляется недоступным для познания. Индифферентное отношение к прошлому — аисторизм - «мотивирует в конечном счете разговоры о конце истории, постисторическом состоянии и т.п.». История больше не нужна, ибо «настоящее не нуждается в смысловой санкции со стороны прошлого или какого-то определенного будущего», образуя «самодовлеющую историческую и соответственно смысловую тотальность».1 Можно ли согласиться с тем, что «на-стоящее» накладывает вето на измерение социальной реальности через прошлое и будущее, и что оно является могильщиком истории?
Действительно, настоящее не является прямым продолжением прошлого, но это не значит, что в настоящем нет прошлого. Все, что возникает в настоящем, есть актуальное содержание человеческой жизнедеятельности. Оно и есть момент исторического. Другое дело, как и в каком качестве прошлое присутствует в «настоящем», в свершающемся «здесь-и-сейчас» бытии, в состояниях сознания, то есть во всем актуализируемом содержании совокупной человеческой активности. Если «всмотреться в самих себя», следуя призыву Л. Февра, одного из основателей Школы «Анналов», - мы можем убедится в том, что «когда мы исходим в собственные глубины, когда мы ищем в них самих себя, мы с удивлением обнаруживаем там не академическую химеру во всем совершенстве ее абстрактной наготы, а бесчисленные следы, оставленные нашими предшественниками, потрясающие свойства былых веков, древние верования, давшие формы чувств и мыслей, которые каждый из нас, наследует в миг своего рождения».1 В связи с этим и рассмотрим как и в каком качестве присутствует следы прошлого в сознании, в состояниях актуальной деятельности, в нас настоящих и в настоящем.
В классической рациональности историческая реальность есть традиция, укорененная в обрядах, обычаях, языке, последовательно переходящая из поколения в поколение. Но если одним из факторов, вызывающих аисторизм называется «дистанцированность по отношению к собственной традищш как нормативно-обязательной инстанции»2, то это не означает, что историческая реальность не может быть явлена иным образом, например, архетипами, которые имеет в виду Л.Февр, говоря о «первоосновах нашего сознания», обнаруживаемых «археологией человеческих мыслей».3 Прошлое не только спрессовано в архете-пические образы, регулярно являющиеся нам бессознательно, чтобы овладевать нашим сознанием, но и может инициироваться памятью, которая не только хранит минувшее, а актуализирует его и даже более того, воссоздает, придавая ему статус исторических фактов в ситуациях «настоящего». Наконец, бывшее, актуально присутствуя в «настоящем» в качестве некоторой идеи, организующей и упорядочивающей жизнедеятельность, входит в горизонтность сознания потенциальным множеством смыслов.
Таким образом, введение нового измерения социальной реальности под названием «настоящее» предполагает новую онтологию историчности, новую систему знания о ней и новые исследовательские средства для адекватного ее выражения в духовной жизни.
Новая онтология историчности включает в себя человеческую активность, интегрирующую все формы и способы человеческого бытия. Эта идея была выдвинута К. Марксом. Он отнес человеческое бытие к особому роду бытия — об-іцественному. Человек становился носителем всех общественных отношений, складывающихся в ходе реализации самых различных активностей. Возникает особый коммуникационный род связи - что и отличает социальное бытие от природного.
Для выражения динамики социальной реальности Маркс ввел понятие практики, определяемой им «как совпадение изменений обстоятельств и человеческой деятельности».1 Оно означает прежде всего новое Временное измерение социальной реальности. В данном определении речь идет о социальной реальности (общественном бытии), когда имеет место одновременное изменение и деятельности, и обстоятельств, которое и составляют вновь образующиеся.
В.Дильтей в «Критике исторического разума» представил систему общест-венных отношений как коммуникацию в виде особого рода связей между различными поколениями людей, живущими в настоящем. Коммуникативные связи стали выражать не столько детерминационно-временную последовательность СхМены систем с определенным типом общественных отношений, сколько ритмичность в состояниях социальной реальности. Под коммуникацией здесь уже понимается многомерная, вариативная, открытая, структурированная связь всей атрибутики общественной жизни как целостности.
Характеристики исторического знания в различных типах рациональности
Целостность ризомы не элиминирует инаковое, самоценное и равноправное, в ней нет насилия одного над другим, соприсутствующее обогащается, расширяется, усложняется, становясь более жизнеспособным.
От той или иной трактовки целостности зависит понимание острой и крайне актуальной проблемы глобализации истории, процесса усиления взаимозависимости, взаимопроникновения, взаимообусловленности различных компонентов в жизни народов мира. Если глобализацию помыслить как систему, обеспечивающую интересы ее главного элемента - «золотого миллиарда» - за счет всех остальных, то эскалация насилия (борьба противоположностей) неизбежна, а трагический конец истории в результате самоуничтожения человечества обретает зримые черты. Глобализация же как ризомная целостность предлагает равные шансы на более или менее благоприятное существование для всех. Многообразие независимых и равноценных культур и народов создает условия для возникновения нового в истории человечества.
История в классическом понимании не знает разломов, то есть ее линейная организация в физическом пространстве и времени практически лишена дискретности. Оно задается «дискурсом легитимации», проструктурировано причинно-следственными связями и представляет собой «большую наррацию». Единый текст повествует о европоцентрированном всемирно-историческом процессе, имеющим единую постулируемую и логически развертывающуюся идею. Разрыв данной «метанаррации» означает нарушение связей, потерю цели движения и, в конечном счете, утрату смысла. История в неклассическом понимании связана с разрывом «большой наррацией», находящей выражение в ее многомерности, альтернативности и вариативности. Постмодернистская наррация, являясь презентацией топологии и темпоральности ризомного сознания, содержит неисчислимое множество полюсов центрацгш, где нет одного центра, нет изначально присущего смысла и где нет закономерного движения истории к его исполнению. Прекращение одной наррации как проявления дискретности в нелинейной метрике пространства совершенно не опасно, так как ризома в точке разрыва может породить целый «разнотравный букет» (часто используют для обозначения этого феномена термин «коллаж» - произвольное соединение дискретных частей) исторических наррации, но опять же с произвольно сменяющейся центрацией и семантикой, реализующих себя в своем языке и стилистике. Путем такой игры структуры и смыслов любая наррация может бесконечно пе-ресказыватъся-реинтерпретироватъся, остановившись в любой точке или кол-лажироватъ множеством фрагментов, цитат, метафорических выражений, полисемантикой слов. Все зависит от моментов, переживаемых сознанием одновременно в «нигде» и «здесь-сейчас», незавершенном, изменяющемся, маскирующимся, постоянно пересоздающемся. Пространство и время выступают не только в качестве форм, содержательно наполненных происходящими событиями и организующих их, но как пустые формы они сами становятся «агентами исторического действия» в виде условия обретения способности к этому действию.
Ускользающие мгновения переживания историчности невозможно выразить понятийным аппаратом, унифицирующим и отождествляющим неповторимые и единичные по самой своей природе события и явления истории на основе одного легитимного рационального дискурса. Это под силу симулякру. Он способен артикулировать различие в положительном, а не в негативном платоновском смысле, где симулякр не имеет истинного бытия. Будучи всего лишь копией, воспроизведением какой-либо вещи, он приближается, в той или иной мере к образцу, не достигая его совершенства, идеи, обладающей истинным бытием. Конечно, войны, государственные перевороты, экономические кризисы и т.п. имеют особенность повторяться. Но имели ли в реальной исторической действительности и в сознании «нигде» и «здесь и сейчас», переживающим опыт, место «война вообще», «политический переворот вообще» и «экономический кризис вообще»? Реально осуществились и возникали в сознании каким-либо определенным образом не «понятия-вообще», а конкретные события: Пунические войны между Римом и Карфагеном в Ш-П веках до нашей эры и Вторая мировая война 1939-1945годов; государственный переворот 18 брюмера VII года Наполеона Бонапарта и чилийский государственный переворот 1973 года; экономический кризис 1825 года в Англии и мировой экономический кризис 1929-1932 годов и т.д. Поэтому симулякр есть такая же настоящая реальность. Выделенные здесь пары-двойники включают присущее подлинному двойнику максимальное изменение. Повторение, возникающее в «здесь-сейчас» не является эмпирическим соответствием прошлого и настоящего, которое упорно и дотошно ищет позитивистски настроенный историк, «но сколь бы ни была богата эта сеть исторических соответствий, они образуют повторение только по сходству или аналогии».1 Следовательно, постмодернистская наррация — это игра повторений и различий, «повторение старого и современного текста, одного в другом».2 Иначе говоря, речь идет о презентации неодновременно существующего, но порождающего нечто новое в качестве автономного, независимого произведения.
Игра различных дискурсов, форм рациональности, языковых стилистик, текстового и словесного смыслов, повторений и различий, без четких пространственно-временных границ, снимающих бинарные оппозиции «истинное-ложное», «временное-вневременное», «историческое-вечное», «центральное-перефирическое», «низкое-высокое», «глобальное-локальное» и т.д. и есть подлинная свобода исторического творчества. Она не скована жесткими правилами и нормативами (здесь в силу вступают ризомные принципы); она направлена на порождение новых смыслов, на реализацию возможности осуществления гуманной, ненасильственной истории.
Должное, возможное, сущее как своеобразные меры историчности, становятся плюральными и включаются в игровую установку пространства ризомы, где все равноценно и все принимается. Каждый новый момент настоящего порождает очередное новое сочетание сущего, возможного и должного. Постмодернистский подход к трактовке стихии языка оказывается адекватным способом описания и представления исторического. Различные варианты онтологической схемы историчности в постнекласси-ческой рациональности обеспечивают целостное восприятие социальной реальности и ее динамики, так как сочетают в себе различные ее измерения, выраженные и представленные соответствующими формами знания. Такая модель социальной реальности и ее динамики является адекватной в современной ситуации и весьма актуальной, так как приоткрывает в качестве осмысливаемой сферу возможного в общественном бытии человека, в которой создается и вызревает его духовный потенциал.
Историческое познание и принципы самоорганизации современной научной мысли
Историческое познание и знание, как это было показано выше, является описанием и одновременно выражением динамики социальной реальности. Наивысшая степень динамичности знания явлена самообновлением научного мышления. Поэтому для дальнейшего исследования представляет интерес осмысление метаморфоз исторической мысли, которые оказали большое влияние на формирование нового образа научного мышления в целом. Об этом и пойдет речь в данном параграфе.
Научная мысль, как уже неоднократно отмечалось, возникает и бытует в сфере возможного. Научное исследование, реализующее себя в сфере возможного изначально носит поисковый характер. Исторические исследования также имели целью выявление возможного в состояниях социума. В историческом познании было, пожалуй, впервые отчетливо осознано, что конструируемое и моделируемое в нем, не удается реализовать полностью в жизнедеятельности людей. Для этого надо было понять, что в линейно спроектированную социальную динамику (прогресс) человеческая активность, носящая событийный, характер , вносит свои логически не выводимые изменения,
В экспериментально-математическом естествознании, как известно, были найдены способы не только выявлять возможное теоретическим путем, но и создавать условия (или, по крайней мере, указывать на эти условия) перехода возможного в действительное в качестве должного. Лнтипозитивистски ориентированные представители исторической науки и философии истории суть дела усматривали в том, что предметом исторического познания является человеческий дух (сознание), и поэтому основания научности истории надо искать в специфической форме связи человеческой активности с обстоятельствами (контекстом) ее осуществимости. Осмысливаемые в историческом познании скрытые и случайные факторы человеческой жизнедеятельности, дают массу побочных и непредвиденных эффектов, вносящих новизну в состояния познания и социальной реальности. Это и натолкнуло историческую мысль на переосмысление плато-новско-аристотелевской традиции в области познания, на переключение внимания с обоснования и институционализации результатов научных открытий в их логическом оформлении, на осмысление статуса событий в мироздании в целом и в общественной жизни в частности.
Событийность, как акт рождения новизны в состояния социальной реальности, можно понять через признание наличия в ней «субъективности» или индивидуально-личностной компоненты. С ней и стало связываться креативное содержание социума. Из этого следовало, что раскрытие его возможно только «изнутри» через специфическое измерение «здесь-и-сейчас-бытия». Однако природа события как достояния настоягцего была понята далеко не сразу в силу целого ряда причин. Одна из них - преобладание позитивистской ориентации научного познания. Методологию исторического познания стремились построить по образцу методологии естественных наук, утвердившейся в качестве идеала научности. В соответствии с этой методологией субъективный опыт и результаты работы историка трактовались в терминах интерсубъективности.
Между тем, именно это обстоятельство во второй половине XIX века подтолкнуло противников сциентизации исторического познания к изучению специфики его предмета и метода. Такая специфика обусловлена стихией творческой активности и состояниями сознания историка-исследователя. Поэтому необходимо было исследовать работу историков с учетом их собственного жизненного опыта, понимания ими событий прошлого через призму настоящего, что оказалось недостаточным в опоре только на методы познания естественных наук классического образца.
Конечно, творческая активность присуща исследователям независимо от познавательной области. Однако она имеет некоторые особенности в гуманита-ристике, в том числе и в историческом познании. В нем слабо работала субъект-объектная модель научного познания. То, что человек открывал в самом себе и как он переживал ситуацию, в естественнонаучном познании долгое время игнорировали. Эти факты относили обычно к побочным эффектам. Основное внимание сосредотачивалось на обработке полученного результата с целью получения максимального прагматического эффекта. Но в гуманитарном познании акт и факт самопознания, через которые устанавливался, понимался и изучался мир, трудно было оставить без внимания. Эта особенность гуманитарного познания была отмечена И. Кантом еще в середине XVIII века. Он остро почувствовал специфику знания, непосредственно слитого с пониманием смыслов человеческого бытия. В трактуемой им свободе человеческого поступка не действуют каузальные отношения и связи. Поэтому он принципиально разделил природу и культуру по методу их изучения. Нравственным долженствованием - категорическим императивом - он вывел культуру из области теоретического поиска возможного для человека, а значит и из научного познания. Осмысление историческим познанием, выявленной Кантом специфики гуманитарного познания, способствовало кристаллизации принципов организации исторической мысли, обозначивших ее новый онтологический статус.
В самом общем виде оформление новых принципов организации мысли в историческом познании можно обозначить как процесс, начинающийся с осмысления его гносеолого-методологической атрибутики и заканчивающийся созданием новой его метафизики. Историческое мышление, ранее базировавшееся на «идее истории» как своем метафизическом основании, стало выступать в качестве «переосмысляющего себя мышления» (М. Хайдеггер). В этом качестве оно преобразует весь строй исторического познания, а само имеет своим истоком смыслопорождение. Мышление в этих условиях переключает внимание исследователей с обоснования и институционализации прагматически ориентированных результатов научного познания на выявление условий созидания креативных ситуаций, в которых возможна мысль.
Переворот в историческом познании совершил В. Дильтей, заявив, что в основу должно быть положено понимание человеческой жизни во всей ее полноте и целостности. Разделив науку на «науки о природе» и «науки о духе» и отнеся к последним историю, он осуществляет критику исторического разума. Его тезис о том, что человек не имеет истории, он сам есть история означал признание принципиальной открытости исторического познания. История, по Диль-тею, результат творческого акта сознания историка, который не может быть представлен и описан в терминах номотетического метода.
