Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Методологические основы проблемы предмета науки в контексте типов научной рациональности 13
1.1. Научная рациональность и ее типологизация 13
1.2. Истоки научной рациональности 37
1.3. Методологические схемы анализа проблемы предмета науки 54
Глава 2. Концепции предметности науки в типах научной рациональности 78
2.1. Объектно-натуралистическая концепция предметности науки в классическом типе научной рациональности 80
2.2. Субъектно-деятельностная концепция предметности науки в неклассическом типе научной рациональности 100
2.3. Социокультурная концепция предметности науки в постнеклассическом типе научной рациональности 119
Заключение 138
Список литературы 141
- Научная рациональность и ее типологизация
- Методологические схемы анализа проблемы предмета науки
- Объектно-натуралистическая концепция предметности науки в классическом типе научной рациональности
- Социокультурная концепция предметности науки в постнеклассическом типе научной рациональности
Введение к работе
Актуальность исследования. Философская теория познания во все времена исходила из исторически складывающегося образа науки и переосмысливала его в контексте внутридисциплинарной логики. Вместе с тем, образ и понятие науки в значительной степени обязаны именно философскому взгляду на науку.
Теоретико-познавательное значение понятия «предмет познания» для философско-методологической рефлексии вполне очевидно, ныне же особенно актуальным стало выяснение значения такой его разновидности, как «предмет науки».
Проблема предмета науки в настоящее время является одной из самых актуальных, поскольку тесно связана с важнейшей гносеологической проблемой существования устойчивого предмета научного познания, сохраняющегося несмотря на коренную ломку научно-теоретических конструкций в ходе истории развития науки.
Отсутствие четкого представления о предмете науки ведет к размыванию границ самой науки. В философской литературе, посвященной проблемам науки, совершенно справедливо подчеркивается значение предмета науки для ее конституирования, для определения ее содержания, эмпирической базы, методов исследования и т. п. Вместе с тем, предмет науки трактуется различным образом в зависимости от многочисленных вариантов явного и неявного его соотнесения с понятиями «бытие», «объект», «субъект», «объективное», «реальность», «познание», «наука», «знание», «метод» и т.п.
По нашему мнению, для более адекватного истолкования предмета науки, взятого в его сущности, общей для предметов различных конкретных наук, важно поместить предмет науки в более широкий контекст рефлексии научной мыследеятелыюсти, фиксированный в понятии научной рациональности.
В последние десятилетия философы, методологи, науковеды все активнее обсуждают проблему рациональности и ее границ - в философии науки она стала одной из самых актуальных. Считается, что проблема рациональности - это сверстница самой философии, ее родословная восходит к размышлениям античных философов. Со становлением классической науки в Новое время, ее экспансией в сферу общественного сознания, происходит утверждение приоритета научного типа рациональности в европейской духовной культуре.
Сегодня можно утверждать, что глубокий интерес к проблеме научной рациональности в настоящее время связан, прежде всего, с тем, что вопрос этот - не чисто теоретический, но прежде всего жизненно-практический. Индустриальная цивилизация - это цивилизация рациональная, ключевую роль в ней играет наука, стимулирующая развитие новых технологий. И актуальность проблемы рациональности, той совокупности идей и идеалов, которые в течение последних столетий во многом определяли развитие не только западноевропейской философии, но и западной культуры в целом, вызвана возрастающим беспокойством о судьбе современной цивилизации, не говоря уже о дальнейших перспективах развития науки и техники. Кризисы, порожденные технотронной цивилизацией, и прежде всего экологический, - вот что в конечном счете стоит за столь широким интересом к проблеме научной рациональности.
Современная философская мысль все более склоняется к убеждению в многообразии типов научной рациональности, их исторической обусловленности, определяемой в значительной мере личностью мыслителя, особенностью эпохи, исторически складывающимся образом науки. Проблема несовпадающих друг с другом рационалыюстей в их исторической ретроспективе не только реальна, но и весьма актуальна. Вместе с тем, заслуживает внимания и концепция единства научной рациональности, понимаемая как диалектическое единство многообразных проявлений разума. Выявляя специфику этих особенностей рациональности, философская рефлексия исполь-
5 зует понятия «форма» или «тип» рациональности, тем более, что сама рациональность имеет целый ряд критериев, ни один из которых не обладает абсолютной значимостью.
На сегодня типология научной рациональности - один из наиболее современных методов философской рефлексии. Три крупные стадии исторического развития науки, каждую из которых открывает глобальная научная революция, можно охарактеризовать как три исторических типа научной рациональности, сменявших друг друга в истории техногенной цивилизации. Это классическая рациональность, соответствующая классической науке; неклассическая рациональность, соответствующая неклассической науке и по-стнеклассическая рациональность.
В связи с этим представляется весьма актуальным проведение фило-софско-методологического анализа проблемы предмета науки в различных типах научной рациональности, выявление специфики различных концепций предметности науки, обусловленных историческими формами развивающегося научного разума.
Степень разработанности темы исследования, обоснование выбора логики диссертационного проекта. Заявленная в названии диссертационного исследования тема весьма многоаспектна и разноуровнева. Она предполагает освещение таких вопросов и факторов, как определение понятий рациональность, философская рациональность, научная рациональность, а также выявление особенностей их соотношения друг с другом. В связи с этим предполагается наличие необходимого в данном случае историко-философского экскурса, с целью выявления особенностей зарождения и формирования рациональности вообще, и научной рациональности в частности. Кроме того, необходимо проанализировать состояние дел с существующими дискуссиями по проблеме рациональности и имеющимися в данном контексте точками зрения, позициями, взглядами и т. д., с целью выявления сильных и слабых сторон существующих подходов. Помимо того, необходимо исследовать эпистемологические аспекты предметности в науке; проана-
лизировать существующие в философии подходы к пониманию и интерпретации предмета, объекта и субъекта познания и, в частности, научного познания, а также их соотношения друг с другом. В связи с этим, в свою очередь, необходимо проанализировать некоторые необходимые в данном случае, эпистемологические, гносеологические, методологические аспекты познания вообще и, научного познания в частности.
Своими корнями европейская рациональность, в том числе научная, уходит в античную и средневековую философию. Ее зарождение, зачатки, элементы обнаруживаются в воззрениях элеатов, пифагорейцев, работах Платона, Аристотеля, Пьера Абеляра, Фомы Аквинского, других мыслителей этих эпох.
Дальнейшее развитие европейской рациональности, приведшее к становлению классического типа научной рациональности, обнаруживается в философских и научных трудах Френсиса Бэкона, Томаса Гоббса, Джона Локка, Дэвида Юма, Рене Декарта, Бенедикта Спинозы, Готфрида Лейбница, Галилео Галилея, Исаака Ньютона, Пьера Лапласа и других мыслителей.
Их воззрения, в том числе в интересующем нас контексте, анализировались такими отечественными авторами, как А. С. Богомолов, Т. 10. Бородай, П. П. Гайденко, В. Я. Комарова, Г. Г. Майоров, С. С. Неретина,
A. А. Печенкин, В. В. Соколов и др., а также западными мыслителями:
Д. Антисери, М. Бунге, Э. Гуссерлем, Р. Карнапом, К. Поппером, А. Пуанка
ре, Б. Расселом, Дж. Реале, А. Н. Уайтедом, П. Фейерабендом и др.
Анализ рациональности (в том числе научной), выявление ее различных аспектов, разработка ее дефиниций и типологии содержатся в работах как отечественных, так и зарубежных философов: Н. С. Автомовой, И. Д. Андреева, Л. Б. Баранова, Н. Л. Быстрых, Р. Бойда, Дж. Бохмена, Р. Велджвуда, В. Велша, В. П. Визгина, В. П. Гайденко, У. Гэя, Дж. Дери, Д. Дэвиса, Н. С. Злобина, 10. В. Ивлева, В. В. Ильина, И. Т. Касавина,
B. Н. Катасонова, Г. С. Киселева, Н. А. Князева, П. Козловски, П. В. Копни
ма, В. П. Кохановского, А. С. Кравца, А. А. Кравченко, А. С. Кузьмина,
7 Л. Лаудана, Г. Д. Левина, Т. Ленка, Е. Ю. Леонтьевой, Т. Г. Лешкевич, Е. Макклинена, М. К. Мамардашвили, В. Л. Махлина, И. П. Меркулова, Л. А. Микешиной, Н. С. Мудрагей, А. Л. Никифорова, Д. В. Никулина, А. А. Новикова, Н. Ф. Овчинникова, А. П. Огурцова, М. 10. Опенкова, А. Н. Павленко, X. Патнема, В. Н. Поруса, В. М. Розина, Н. М. Розова, Т. Б. Романовской, Г. И. Рузавина, К. В. Рутманиса, У. Селларса, В. С. Се-мушкина, Дж. Смарта, Н. М. Смирновой, 3. А. Сокулера, М. Тайлеса, С. Те-ненбаума, Р. Тилмана, С. Тулмина, Г. Л. Тульчинского, В. Г. Федотовой, 10. Хабермаса, Л. Холта, К. Хюбнера, В. Циммерли, В. С. Черняка, Е. Л. Чертковой и др. Мы, в своем диссертационном исследовании, исходим из концепции научной рациональности, предложенной В. С. Степиным (классический, неклассический и постнеклассический типы научной рациональности).
Мыслители, внесшие существенный вклад в становление классического типа научной рациональности и анализ этого процесса, приведены нами выше.
Касательно неклассического и постнеклассического типов научной рациональности, то здесь, как нам представляется, следует обратить внимание как на ученых, внесших существенный вклад в развитие этих типов рациональности, так и на философов, оказавших определенное влияние на формирование данных типов рациональности, а также анализирующих данные феномены.
Ученые, оказавшие существенное влияние на формирование неклассического типа научной рациональности: Н. Г. Басов, В. С. Барашенков, Д. Бом, Н. Бор, М. Борн, К. Гедель, В. Гейзенберг, Д. Гильберт, В. М. Глушков, П. Дирак, П. Л. Капица, М. Клайн, А. Н. Колмогоров, Н. Н. Лузин, Дж. Мак-ки, М. А. Марков, В. А. Фок, А. А. Фридман, Э. Шредингер и др. Становление и развитие постнеклассического типа научной рациональности связано с работами таких ученых как: А. Н. Алферов, А. А. Андронов, Н. Винер,
8 Л. В. Канторович, И. Пригожий, И. Стингере, Г. Хакен, К. Шеннон, В. Эбе-линг, М. Эйген, П. Эткинс и др.
Философские аспекты становления неклассического и постнеклассиче-ского типов научной рациональности представлены (наряду с уже перечисленными выше авторами) в работах таких мыслителей, как Ж. Амель, В. И. Аршинов, Ж. Бодрийяр, Ф. Гваттари, И. Н. Грифцова, М. Даммит, Ж. Делез, Д. Деннет, Ж. Деррида, Д. И. Дубровский, Дж. Дьюи, Д. Дэвидсон,
B. И. Жог, И. П. Ильин, Т. Кун, В. И. Купцов, С. П. Курдюмов, И. Лакатос,
Ж.-Ф. Лиотар, Ч. Пирс, М. Полани, Р. Рорти, Дж. Роулс, В. И. Самохвалова,
Ю. В. Сачков, У. Селларс, Э. П. Семенюк, А. Д. Урсул, Э. М. Чудинов,
Б. Л. Яшин.
Различные аспекты философии и методологии науки освещены в трудах таких авторов, как: Н. С. Автомонова, А. Айер, Дж. Бернал, К. Бернар, И. А. Боричевский, Г. А. Брутян, В. И. Вернадский, Г. Н. Волков, Т. Гексли, Г. Гемгольц, Р. Гербец, Д. П. Грибанов, М. Гюрульт, А. Декандоль, Г. М. Добров, Р. Карнап, Б. М. Кедров, П. В. Копнин, П. Кристеллер,
C. Р. Микулинский, И. С. Нарский, М. Э. Омельяновский, М. Оссовский,
С. Оссовский, В. Оствальд, Б. Рассел, Г. Рейхенбах, Н. И. Родный, Д. Рэн-
делл, С. Г. Струмилин, Ф. Франк, Т. Хилл, Э. Целлер, Н. С. Юлина.
Впервые предложил выделять предмет из объекта еще в 1904 году австрийский философ Р. Амезедер. В дальнейшем, в той или иной мере, исследования «предметной составляющей», в том числе, в научном познании, проводились в работах И. А. Акчурина, Ф. Бретано, М. Бунге, Д. П. Горского, Э. Гуссерля, В. А. Демичева, Л. М. Косаревой, В. А. Лекторского, А. Мейно-га, Л. А. Микешиной, К. Поппера, А. Пуанкаре, Б. Рассела, М.В. Розина, Г. А. Смирнова, В. С. Степина, А. Н. Уайтхеда, П. Фейерабенда, В. С. Швы-рева, Г.П. Щедровицкого, Э. Г. Юдина.
Вместе с тем работ, посвященных исследованию предмета познания в контексте различных типов научной рациональности, нет. Именно этим продиктован выбор темы настоящего диссертационного исследования.
Прежде чем приступить к исследованию, необходимо сделать некоторые предварительные разъяснения, с целью обозначить те области философской рефлексии, в которой будет двигаться наша мысль при анализе проблемы предмета науки.
Во-первых, выбранный нами тематический подход предполагает, что «наука» в нашем исследовании будет рассматриваться, прежде всего, в методологическом аспекте - как вид рациональной познавательно-исследовательской мыследеятельности, т.е. мы, с известной долей условности, абстрагируемся от других возможных контекстов ее рассмотрения: теоретического, институционального и праксиологического. Наука рациональна не в силу каких-либо характеристик научных представлений о мире - она рациональна как процесс исследования, как мыследеятельность, построенная согласно определенным нормам и правилам.
Во-вторых, требует предварительных пояснений сам термин «предметность науки». В нашем исследовании мы вводим этот термин, чтобы очертить рамки занимаемой позиции при анализе научной мыследеятельности. Данная терминология позволяет нам избежать ловушки «субстанциализации» или «он-тологизации» понятий (предполагаемой терминами «предмет науки», «объект науки» и т.п.), которая увела бы нашу исследовательскую мысль из области методологической рефлексии, направив ее в несвойственную нашему исследованию проблематику соотношения «онтологизированных» понятий. В отличие от «субстанциализированного» понятия «предмет науки» методологическое понятие «предметность науки» фундирует нашу мысль в характеристиках процессуальное самой научной мыследеятельности, а не в определенностях ее результации. В самом общем виде под «предметностью науки» мы будем понимать некоторые (временно, до их экспликации) содержательные структуры научной мыследеятельности, в которых происходят постановка и решение исследовательских задач (вопросов, проблем). Соответственно под «предметом науки» будем понимать вопросы (задачи, проблемы) и способы их решения, составляющие содержание процесса научной мыследеятельности.
В-третьих, поскольку мы помещаем предметность научной мыследеятельности в контекст проблематики типологии научной рациональности, то имплицитно предполагаем наличие отличий в содержательных характеристиках предметности науки в различных типах научной рациональности при некоторой их общности в рамках представлений о рациональности как таковой. Это предполагает, что начальным звеном нашего исследования должно стать выявление общей для всех типов научной рациональности структуры предметности научной мыследеятельности, применение которой позволит определить различные типы предметности науки как рационально организованной мыследеятельности.
Объектом исследования является проблема предмета науки.
Предметом исследования выступает проблема предмета науки в контексте типов научной рациональности.
Цель исследования заключается в проведении философско-методологического анализа проблемы предмета науки в контексте типов научной рациональности.
Для достижения поставленной цели предполагается решение следующих задач:
исследовать понятие научной рациональности и выявить ее основные типы;
эксплицировать истоки научной рациональности в философских учениях от Античности до Нового времени;
разработать методологические схемы анализа проблемы предмета науки в рамках проводимого исследования;
проанализировать проблему предмета науки в концепциях предметности классического, неклассического и постнеклассического типов научной рациональности.
Методологическими основами исследования, способствовавшими реализации поставленных задач, являются, в первую очередь, методология системно-мыследеятельностного (по Г.П. Щедровицкому) и диалектического
подходов; также в исследовании были использованы принципы единства исторического и логического и восхождения от абстрактного к конкретному; методы моделирования и структурно-функционального анализа. Научная новизна исследования состоит в следующем:
обоснована теоретико-познавательная предпочтительность историко-содержательного подхода к проблеме научной рациональности в сравнении с абсолютистским и релятивистским подходами;
предложена авторская трактовка понятий «рациональность», «философская рациональность» и «научная рациональность» и их соотношения;
разработана оригинальная структурно-функциональная модель предмета науки, в которой в научную терминологию предлагается ввести взаимосвязанные понятия «предмет предзнания», «предмет узнавания», «предмет дознавания», «предмет знания»;
дан авторский анализ концепций предметности науки в классическом, неклассическом и постнеклассическом типах научной рациональности на основании разработанной структурно-функциональной модели предмета науки;
выявлена противоречивость (антиномичность) смысла понятия «объективная реальность» в объектно-натуралистической концепции предметности науки в классическом типе научной рациональности;
- обнаружено, что постнеклассический тип научной рациональности,
возникая на базе неклассического типа, переходит из области отношений
«субъект - объект» в область отношений «человек - мир», обретая тем са
мым философско-мировоззренческий статус;
- выявлено видопроявление диалектического закона отрицания отрица
ния в развитии рациональности западно-европейской культуры.
Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что выводы и положения работы будут способствовать дальнейшему развитию теории познания в плане постановки и решения проблемы предмета науки, а также проблемы типологизации научной рациональности.
12 Материалы работы могут быть использованы в преподавании базового курса онтологии и теории познания, а также соответствующих спецкурсов.
Положение, выносимое на защиту. Концепция предметности науки в постнеклассическом типе научной рациональности обнаруживает выход за пределы методолого-гносеологической схемы «субъект - объект» в область философско-мировоззренческой схемы отношений «человек - мир». Тем самым в постнеклассической научной рациональности обнаруживается тенденция «возврата якобы к старому», т.е. к философской рациональности, но на качественно новом уровне, обогащенном историческим опытом предметного самоопределения науки. Данное обстоятельство позволяет трактовать становление постнеклассической научной рациональности как видопроявление закона отрицания отрицания в процессе развития рациональности западноевропейской культуры.
Апробация работы. Основные положения и результаты диссертационного исследования обсуждались на аспирантских семинарах, теоретических семинарах кафедры философии Магнитогорского государственного университета (2005-2007). Теоретическое содержание работы было представлено в докладах и сообщениях на научных конференциях преподавателей МаГУ (2006, 2007). Основные положения работы отражены в шести публикациях (в том числе в монографии). Результаты исследовательской работы использовались автором при разработке лекционных курсов по философии для студентов Магнитогорского государственного университета.
Научная рациональность и ее типологизация
Проблема предмета науки - это, прежде всего, проблема познающего разума, научной рациональности: представления о предмете науки претерпевают изменения по мере расширения границ представлений о конституирующем признаке самой науки - научной рациональности. Поэтому в начале необходимо определиться с самим понятием рациональности, в контекст которого мы помещаем проблему предмета науки.
Научную рациональность в настоящее время можно рассматривать, как некую загадку, хотя без обсуждения этой темы не обходится практически ни одно современное философское исследование. Как отмечает немецкий философ В. Циммерли, «основная и ключевая проблема, вокруг которой движется континенталыю-европейская философия наших дней, - это тема рациональности и се границ»1. Споры вокруг этой проблемы не утихают и становятся все более острыми, нет ни общепринятых определений понятий «рациональ 14 ность», «научная рациональность», ни согласия в том, что считать проблемой, связанной с этими понятиями. Более того, высказываются сомнения в том, что эти понятия вообще необходимы в философии и методологии науки: «Ведущиеся дискуссии, - считают И. Т. Касавин и 3. А. Сокулер, - не только не прояснили и не уточнили понятие рациональности, но, напротив, привели к тому, что совершенно неопределенными стали и само понятие, и основания для его уточнения... Поначалу исследователи еще могли верить, что они примерно одинаково понимают смысл и значение термина «рациональность». Но постепенно, по мере углубления дискуссий, стало очевидным, что подобная вера безосновательна» .
В самом общем виде рациональность понимается как постоянная апелляция к доводам разума и максимальное исключение эмоций, страстей, личных мнений при принятии решений, касающихся судьбы познавательных утверждений. Рациональность ученого в рамках его профессиональной деятельности характеризуется логической и методологической упорядоченностью научного мышления, регулятивным воздействием на научное мышление идеалов, норм и стандартов, заложенных в дисциплинарной матрице, имеющей, помимо прочего, историческую и социокультурную обусловленности.
В современной методологии научность понимается скорее как рациональность: «Наука демонстрирует себя в рациональности, в рациональном действии, рациональном дискурсе и рациональном суждении»2. В деятельности ученого разграничение «рациональное - иррациональное» имеет важное значение, поскольку, как отмечает Б. Герт, «понятие иррациональности... и дескриптивное, и нормативное одновременно, благодаря чему становится возможным переход от описания к предписанию»3. Относительно понятия разума ученые, как правило, сходятся в одном: разуму всегда должно подчиняться и, что если некий метод познания, способ рассуждения определен как иррациональный, то отсюда вытекает нежелательность его использования.
Вместе с тем, научная рациональность не исключает присутствия иррациональных моментов. Дело в том, что создание какой-либо «абсолютной», окончательной модели научной рациональности невозможно. Скорее всего, сама научная рациональность является своего рода исторически эволюционирующим идеалом, к которому наука стремится, но который в ней никогда не реализуется полностью.
С известной долей условности, на наш взгляд, в рамках широкофилософской и узконаучной традиции можно выделить три подхода к проблеме рациональности, и научной рациональности, в частности, которые можно обозначить как 1) абсолютистский; 2) релятивистский; 3) содержательно-исторический (диалектический).
Абсолютистский подход к проблеме рациональности направлен на определение рациональности как таковой, т.е. на поиск некоторых единых, неизменных, универсальных критериев и норм рациональности, независимых от возможных исторически изменчивых интерпретаций этого понятия. Абсолютизм стремится определить научную рациональность как некое универсальное свойство научной деятельности и ее результатов, используя для этого методы нормативной эпистемологии.
Научная рациональность отождествляется с определенным набором специфицирующих единых и универсальных критериев, определяется рамками жестких схем и стандартов, однозначно очерчивающих сферу науки «линией демаркации». С помощью этих методов формулируют критерии рациональности.
В философской традиции абсолютистский подход к рациональности доминировал начиная с Античности вплоть до конца XVIII века. В этот период разум рассматривался как нечто внеисторическое, тождественное себе, как важнейшая характеристика человека как такового. Философская традиция обнаруживать сущность человека в его разумности, или рациональности, имела глубокие корни и закрепилась в расхожем выражении о человеке как animal rationale - разумное живое существо, идущем от Аристотеля, а также в видовом названии человека Homo sapiens - человек разумный. Разумность и рациональность в данном случае не разводятся по значению: латинское «ratio» используется в значении «разум».
Рационализм XVII - первой половины XVIII вв. исходил из убеждения, что разум мыслит бытие и что в этом и состоит его подлинная сущность, гарантирующая объективность, необходимость научного знания. Согласно этому представлению, принципы рационального высказывания должны сохранять свое значение в любую эпоху, в любом культурно-историческом регионе. Изменчивость и вариабильность - признаки заблуждения, возникающего в силу субъективных привнесений («идолов», или «призраков», в терминологии Ф. Бэкона), которые лишь замутняют чистоту истинного знания. Даже И. Кант, в конце XVIII века отвергнувший онтологическое обоснование знания и показавший, что не структура познаваемой субстанции, а структура познающего субъекта определяет характер научного познания и предмет знания, тем не менее сохранил незыблемым представление о внеисторическом характере разума.
Методологические схемы анализа проблемы предмета науки
Методологическое значение понятия «предмет науки» не вызывает сомнения. Авторы, рассматривающие это понятие, подчеркивают значение предмета науки для ее конституирования, для определения ее содержания, эмпирической базы, методов исследования и т.п.
Каждая наука (физика, химия, биология, социология, история и т.д.) имеет свой объект и предмет познания; все науки в общем плане различаются между собою прежде всего своими предметами и объектами изучения. Именно характеры данных объектов-предметов определяют содержания, формы и методологии конкретных наук. Поскольку науки различаются по их предметам (по особенностям этих предметов), то нам следует чётко выяснить для себя, что же это за «признак» такой, какова его природа и как им правильно пользоваться в нашем исследовании. Иными словами, необходимо разобраться в том, что изучают науки как науки, т.е. определить общую сущность предмета науки вообще. Предмет науки, таким образом, берется не в конкретном, а в абстрактном смысле: необходимо выяснить сущность предмета науки вообще, а не предметов каких-то конкретных наук. Здесь необходимо абстрагироваться от специфики отдельных дисциплин и уловить некоторое общее содержание предметов их всех.
В то же время и в абстрагировании надо знать меру. Для решения нашей задачи недостаточным является, например, такие в высшей степени абстрактные и популярные («учебниковые») суждения, что «предметом науки вообще является объективная реальность» или, что предмет науки - это «то, что изучается данной наукой».
На наш взгляд, определение предмета науки предполагает, прежде всего, осмысление самого этого понятия исходя из философско-методологической рефлексии, которая выводит мысль на собственно научное мышление и деятельность по формированию понятия «предмет науки», т.е. на способ его мыслимости, «предметность» науки. «В отличие от специалиста-предметника, - отмечает В. М. Розин, - методолог имеет дело не с содержаниями как таковыми (например, в науке не со знаниями, идеальными объектами, доказательствами и т.п.), а с мышлением в предмете, с научным предметом как особым интеллектуальным или деятельностным образованием... методолог вынужден преодолеть предметную точку зрения и предметные способы мышления... он анализирует состав и структуру сложившейся в предмете деятельности, механизм ее порождения и развития, показывает, как все эти компоненты сосуществуют в предмете» .
Необходимость методологического анализа предмета науки обусловлена тем, что терминология в области этой проблемной темы чрезвычайно запутана: понимание термина «предмет науки» различно в зависимости от многочисленных вариантов явного и неявного контекстов его употребления разными авторами в соотнесении с помогающими в его определении поня 56 тиями «бытие», «реальность», «объект», «субъект», «знание», «метод», «познание», «наука» и др.
Чтобы в дальнейшем избежать путаницы в терминологии, нам необходимо определиться с различными способами употребления термина «предмет науки», с тем чтобы, по возможности, выработать собственную терминологию в этой области. Как справедливо отмечает В.А. Демичев: «... в терминологическом арсенале науки необходим определенный порядок. И все же каждый автор вправе предложить употреблять термин в каком-то особом значении, если для этого есть достаточные основания»1.
Следует отметить, что запутанность терминологии начинается с того, что предмет науки и ее объект семантически тесно «связаны» между собой: как правило, предмет определяется через объект (лат. objectum - «предо мной»), что приводит к постоянной подмене одного другим (о чем, кстати, свидетельствуют и словари). Тем не менее, в ряде языков (в том числе, к примеру, в русском или немецком) возможность развести предмет и объект существует, однако это разграничение носит достаточно условный и конвен-циальный характер. Насколько можно судить, понятие «предмет» (в интересующем нас методологическом смысле) было введено австрийским философом Р. Амезедером в 1904 году для того, чтобы обозначить некоторую целостность, выделенную из мира объектов в процессе человеческого познания. Амезедер разграничивал предмет и объект как «часть» и «целое»: единую теорию объекта можно создать путем сложения предметных срезов.
На наш взгляд, разведение понятий «объект науки» и «предмет науки» имеет важное методологическое значение для осмысления собственно научной деятельности и не может быть игнорируемо их синонимичной взаимозаменяемостью. Конечно, понятие «предмет науки» можно определить только на основе соотношения с понятием «объект науки», но не путем их отождествления, а путем анализа их соотношения в научной мыследеятельности.
Объектно-натуралистическая концепция предметности науки в классическом типе научной рациональности
Формирование классического типа научной рациональности (ТНР) связано с научной революцией, которая происходит в физике Нового времени: в конце XVI - первой половине XVII века И. Ньютон, Г. Галилей, И. Кеплер и др. перестраивают натурфилософскую схему мира, господствовавшую в физике Средневековья и создают научную картину физической реальности -механическую картину мира, важнейшую роль в построении которой сыграли принцип материального единства мира, принцип причинности и закономерности природных процессов, принципы экспериментального обоснования знания и установка на соединение экспериментального исследования природы с описанием ее законов на языке математики. Обеспечив построение механической картины мира, эти принципы превратились в ее философско-методологическое обоснование.
Начиная с XVII века механическая картина мира приобрела статус универсальной научной онтологии, начался особый этап истории наук. Механическая картина мира в эту историческую эпоху функционировала и как естественнонаучная, и как общенаучная картина мира. Обоснованная философскими установками механистического материализма, она задавала ориентиры не только для физиков, но и для ученых, работающих в других областях научного познания. Объяснение истолковывалось как поиск механических причин и субстанций - носителей сил, которые детерминируют наблюдаемые явления. В понимание обоснования включалась идея редукции знания о природе к фундаментальным принципам и представлениям механики.
Механическая картина мира, нормы и идеалы ее построения, легли в основу классического ТНР, сформировавшегося в естествознании, начиная с XVII века. Через все классическое естествознание проходит идея, согласно которой объективность и предметность научного знания достигается только тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности. Эти процедуры принимались как раз и навсегда данные и неизменные. Идеалом было построение абсолютно истинной картины природы. Главное внимание уделялось поиску очевидных, наглядных, «вытекающих из опыта» онтологических принципов, на базе которых можно строить теории, объясняющие и предсказывающие опытные факты.
По определению В. С. Степина, «классический тип научной рациональности, центрируя внимание на объекте, стремится при теоретическом объяснении и описании элиминировать все, что относится к субъекту, средствам и операциям его деятельности. Такая элиминация рассматривается как необходимое условие получения объективно-истинного знания о мире»1. Цели и ценности науки, определяющие стратегии исследования и способы фрагментации мира, на этом этапе, как и на всех остальных, детерминированы доминирующими в культуре научного познания мировоззренческими установками и ценностными ориентациями. Но классическая наука не осмысливает этих детерминаций.
В основе классической рациональности лежит, таким образом, императив бессубъектности научного познания: в результате центрирования внимания ученого на объекте познания, познавательный процесс рассматривается под углом «диктата объекта», т.е. именно объект познания определяет содержание знаний о нем со стороны субъекта познания. В методологии научного исследования императив бессубъектности расщепляется на три составляющие. Во-первых, знание должно быть построено «из объекта», который отграничен от познающего субъекта. Во-вторых, это знание должно быть построено «объективными» средствами - основано на наблюдении, применении количественных методов и т. д. В-третьих, все субъективное должно быть удалено не только из содержания, но и из обоснования знания. Сознание познающего субъекта должно быть предварительно «пустым», не заключать в себе никакого предрассудочного знания о познаваемой реально 82 сти: все субъективное должно быть удалено из содержания и обоснования знания1.
Достижение объективности научного знания предполагает абстрагиро-вание от деятельностной природы субъекта познания , которое выражено в требовании к деятельности познающего субъекта при теоретическом объяснении и описании объекта элиминировать все, что относится к самому субъекту, его социально-личностной позиции, средствам и операциям его деятельности; познающий субъект должен как бы вынести самого себя за пределы познавательного процесса: познание должно быть независимым от познающего субъекта, т.е. от его отношения к объекту исследования, личной позиции, вкусов и предпочтений. Ученому в этом случае предписывается опираться только на «научное» знание, т.е. на то знание, которое он извлек из эксперимента, почерпнул из научной литературы и профессиональной коммуникации с коллегами и т.д. Обыденный опыт («личностное знание»3), субъектом которого является любой человек, в том числе и ученый, рассматривается как «ненаучный», лишающий научное знание объективности. В классическом ТНР, как отмечает И. Д. Невважай, «чтобы стать субъектом научного познания, человек должен утратить все человеческое в себе и стать бесчеловечным»4.
Социокультурная концепция предметности науки в постнеклассическом типе научной рациональности
В современную эпоху, начиная с последней трети XX века, мы являемся свидетелями новых радикальных изменений в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как глобальную научную революцию, в ходе которой рождается новая постнеклассическая наука и формируется постне-классический ТНР.
Революционные преобразования в науке, переход ее в постнеклассиче-скую стадию развития связаны с распространением идей эволюции и историзма в синергетике, общей теории систем, биологии, науках о Земле, астрономии, космологии, физике, междисциплинарных научных исследованиях XX в., революцией в средствах хранения и получения знаний.
Понятие «постнеклассическая наука» ввел в философский оборот академик В. С. Степин. По его определению, «постнеклассический тип научной рациональности расширяет поле рефлексии над деятельностью. Он учитывает соотнесенность получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями»1. В. С. Степин отмечает, что при описании познавательных ситуаций постнеклассической науки требуется значительно расширить набор признаков, существенно характеризующих познающий субъект, который «должен не только иметь профессиональные знания, усвоить этос науки (установку на поиск истины и установку на рост истинного знания), не только ориентироваться на неклассические идеалы и нормативы объяснения и описания, обоснования и доказательности знания (относительность объекта к средствам и операциям деятельности), но и осуществлять рефлексию над ценностными основаниями научной деятельности, выраженными в научном этосе... Такого рода рефлексия, - считает В. С. Степин, -предполагает соотнесение принципов научного этоса с социальными ценностями, представленными гуманистическими идеалами, и затем введение дополнительных этических обязательств при исследовании и технологическом освоении сложных "человекоразмерных" систем .
Мы уже отмечали, что выделение «постнеклассической науки» является дискуссионным вопросом. Так, к примеру, И. Д. Невважай пишет: «На мой взгляд, принципиальных методологических различий между неклассическим и постнеклассическим типами рациональности не существует, поскольку в них природа связи между объектом и субъектом одинакова. Поэтому в даль 121 нейшем мы будем пользоваться только одним понятием - неклассический тип рациональности»1.
С подобным мнением вряд ли можно согласиться, поскольку именно обоснование необходимости соединения когнитивных и ценностных параметров науки, т. е. соотнесенность исследования объекта не только с методами научной деятельности (операциями, средствами, технологиями), но и с философскими и шире - мировоззренческими установками является главным достоинством «человекоразмерной» модели постнеклассической научной рациональности В. С. Степина.
На наш взгляд, выделение постнеклассической науки и соответственно постнеклассического типа научной рациональности обусловлено не только, и даже не столько, изменениями в собственно методологических основаниях, связанных со спецификой научно-исследовательской деятельности, сколько с широким социокультурным контекстом современного кризиса техногенной цивилизации, в возникновении которого наука сыграла решающую роль, во многом оказалась ответственна за возникновение глобальных проблем современности. «У человечества, - говорит В. С. Степин, обосновывая становление новых идеалов постнеклассического ТНР, - есть шанс найти выход из глобальных кризисов, но для этого необходимо осуществить духовную реформацию и выработать новую систему ценностей»2.
О кризисе научной рациональности, понятой в узких рамках техногенной цивилизации, говорит сегодня П. П. Гайденко: «От научной рациональности, - пишет П. Гайденко, - понятой как техника овладения природой, необходимо вновь обратиться к разуму - как к той высшей человеческой способности, которая позволяет понимать - понимать смысловую связь не только человеческих действий и душевных движений, но и явлений природы, взятых в их целостности, в их единстве: в их живой связи. ... На протяжении двух столетий человечество стремилось главным образом изменять природу; чтобы не истребить ее окончательно и не покончить таким образом и с самим собой, человечеству сегодня необходимо вернуть себе способность понимать природу. А это и значит - от слишком узко понятой научной рациональности перейти на точку зрения философского разума»1.
В связи с кризисом техногенной цивилизации, сегодня встает вопрос о дальнейшей судьбе самой науки. Современное обострение дискуссий по поводу конца науки обусловлено ощущением беспокойства за судьбу человечества в условиях надвигающейся экологической катастрофы. Отказ от науки покоряющей не означает исчерпания научности. На таком подходе к проблеме научного кризиса настаивает И. Р. Пригожий. Отдавая дань хайдеггеров-ской критике новоевропейской науки, где классическая научность связывается с неявно присутствующей в науке традицией «воли к покорению», И. Пригожий считает: в конце XX в. стало очевидным, что «наука выполняет некую универсальную миссию, затрагивающую взаимодействие не только человека и природы, но и человека с человеком»2.
