Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические проблемы анализа взаимодействий в системе "общество-власть"
1.1. Проблема "общество-власть" как проблема социального взаимодействия 24
1.2. Управление как субъектно-объектное взаимодействие 36
1 3..Регулирование как упорядочение субъектно- субъектных взаимодействий 49
1.4. Властное управление. Политическое управление и политическое регулирование 61
1.5.Государство в системе социальных взаимодействий 85
Глава II. Проблемы социального регулирования политической власти: истоки и эволюция идей
2.1.Система социального регулирования политической власти 100
2.2. Культурные феномены как факторы регуляции власти... 114
2.3. Социальные факторы и социальные субъекты регулировани я власти 135
2.4. Институциональные основы регулирования власти 149
Глава III. Российская власть как объект социального регулирования: проблемы и решения
3.1. Особенности становления политики как системы регулирования власти в России 185
3.2. Состояние и тенденции становления системы регулирования власти в современой России 202
3.2. Политическая инженерия в системе социальной регуляции власти 231
Заключение 255
Библиография 266
- Управление как субъектно-объектное взаимодействие
- Властное управление. Политическое управление и политическое регулирование
- Культурные феномены как факторы регуляции власти...
- Состояние и тенденции становления системы регулирования власти в современой России
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема взаимодействия общества и власти вызывает сегодня все более возрастающий интерес у исследователей различной профессиональной ориентации: философов, правоведов, социологов, историков, психологов и политологов. В России усиливающееся внимание к этой проблеме обусловлено состоянием отношений общества и власти не только в условиях современного переходного и кризисного периода, но и их неупорядоченностью на протяжении всей ее истории.
Пожалуй, проблема российского общества была сформулирована в российской политической мысли достаточно верно уже сотни лет назад. В "Русской правде" Пестеля находим постановку этой проблемы: "Народ российский не есть принадлежность или собственность какого-либо лица или семейства. Напротив того, правительство есть принадлежность народа, и оно учреждено для блага народного"1.
1 Пестель П.И. Русская Правда // Антология мировой политической мысли. В 5т. Т.З. М., 1997.С.665. Связь прослеживается даже в терминологии. П.Пестель говорит о принадлежности народа семейству и современная публицистика, да и научная литература широко используют при анализе социально-политической жизни в России термин "Семья".
Но удовлетворительных путей решения вопроса взаимодействия общества и власти ни в российской практике, ни в политической теории так и не найдено.
Спектр теоретических подходов к рассмотрению данного вопроса располагался между такими крайностями, как: с одной стороны, требования теоретиков-анархистов (Михаил Бакунин, Петр Кропоткин) о немедленном устранении государства из жизни общества и организации общественного устройства на принципах функционирования социальной власти, то есть власти договоренностей между коллективами, общинами, федерациями земель и т.д.; и, с другой стороны, требования консерваторов-монархистов (Лев Тихомиров и др.) о необходимости укрепления самодержавной монархии, как наиболее приемлемой в российских условиях формы государственного устройства.
Политическая практика пошла по пути ликвидации самодержавной монархии и утверждения режима коммунистического самодержавия, в условиях которого господствовала либо воля одного ( Сталин), либо воля узкой группы людей (Политбюро). Менялись формы власти, но суть не изменилась. Народ российский, по-прежнему, есть приложение к власти, есть "сырье" для политических экспериментов властвующих.
Об этом свидетельствует вся история двадцатого века и, в том числе, последние полтора десятка лет. Переходные процессы в стране протекают в крайне радикальных, неэффэктивных, болезненных и пренебрежительных по отношению к обществу формах.
За это время произошла смена экономических укладов и политических систем, менялись политические режимы и правительства, проходили неоднократно парламентские ( 1993, 1995, 1999 годы) и президентские выборы (1996, 2000 годы) - но ни экономические, ни политические преобразования не привели к реально ощутимым результатам по фундаментальным показателям: безопасности и улучшению жизни людей.
Конечно, незначительная часть населения, ухитрилась сделать рывок на спринтерской дистанции, стала жить несравненно лучше, кардинально иначе, чем 15-20 лет назад, но основная масса находится в состоянии неудовлетворенности либо от нищенского существования,, либо от огромного напряжения сил, которое требуется для достижения и поддержания нормальной жизни. И одна из причин такого глубочайшего расслоения общества всего лишь за десять лет -это, по-прежнему, сохранившийся статус власти - власти стоящей над обществом, неподконтрольной обществу, экспериментирующей над обществом, одаривающей близких к власти и угодных ей людей целыми достояниями или смотрящей сквозь пальцы на их произвол в деле самозахвата лакомых кусков собственности, созданной некогда усилиями народа.
Некоторые осуществленные реформаторские
преобразования, (парламентаризм и разделение властей, многопартийность, выборы, функционирование оппозиции, свобода слова и др.) безусловно имеют самоценность, но при отсутствии позитивных сдвигов в экономической сфере, в условиях жизни людей и их безопасности, общественная
значимость вышеназванных атрибутов гражданского общества в сознании россиян все больше подвергается сомнению.
Еще более поражают причины столь неэффективного функционирования власти в России, если обратить внимание на объем богатств, которыми природа наделила россиян. Почему в стране, обладающей 30 % мировых запасов природных ресурсов, % населения находится в бедном и нищем положении? И этот вопрос повторяется из века в век, из поколения в поколение2.
Может ли Россия если не решить, то хотя бы приступить к решению этого, сопровождающего всю ее историю, вопроса?
Самое общее направление поиска ответа на поставленный вопрос, на наш взгляд, следует искать в состоянии и особенностях взаимодействия общества и власти в России, в принципиальном следовании современной российской власти исторически сложившимся принципам поведения ее в обществе. Отношение общества и власти в России, в основе своей, характеризуется бесконтрольным доминированием воли властвующих и их безответственностью. Как отмечают многие исследователи российской действительности, представители власти "...ее центральных органов продолжают избегать любого рода институционализированных отношений ответственности, которые характеризуют демократическое управление". Следует
2 Вспомним слова из летописи Нестора: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет" (См: Повесть временных лет. СПб., 1997. С. 15.), и фактически констатацию того же состояния в стихотворении А. К. Толстого "История государства Российского от Гостомысла до Тимашева" - "Земля наша богата , порядка в ней лишь нет" (См: Тютчев Ф.И., Толстой А.К., Полонский Я.П., Апухтин А.Н. Избранное. М.,1984. С. 253.)
согласиться с процитированным автором в том, что такие вопросы, как: "...кто за что ответственен и перед кем, являются одними из наиболее важных вопросов о политической системе, ответы на которые позволяют определить тип правления и то, насколько удобной может быть жизнь при таком режиме"3.
Российская история свидетельствует также о том, что проблема взаимодействия общества и власти, являясь ключевой проблемой российского бытия, и, не находя сколь-нибудь удовлетворительного решения, периодически приобретает взрывоопасный характер.
Но следует подчеркнуть, и это отмечают многие отечественные и зарубежные исследователи, что "проблема концентрации власти в руках ограниченной группы людей характерна сегодня для очень многих стран. Идет постепенное уменьшение влияния представительных органов власти и вообще демократических институтов на принятие жизненно важных для каждого человека решении"4 ( курсив мой. - В. Б.).
Регулирующее влияние традиционных демократических процедур все более ограничивается и это проявляется как мировая тенденция. Оно распространяется на небольшой период времени, в предвыборных ситуациях, а после выборов начинает быстро ослабевать.
Усилению бесконтрольности власти способствуют
технологические процессы последних десятилетий,
3 Меррит М. Ответственность и российская политика: как об стенку горох// /
Вестник МГУ. Серия 18. "Социология и политология". 1998.№2.С. 49.
4 Механик А. К. Финансовая олигархия или бюрократия? Мифы и реалии
российской политической власти // Общественные науки и современность.
1999. №1. С.39-40.
беспрецедентные возможности, открываемые современной наукой и техникой в области информационно-психологического воздействия на сознание и поведение человека. Как отмечает известный российский политолог В.П. Макаренко в своей работе "Русская власть": "...жесткие социальные технологии привели к тому, что деструктивные возможности политической власти стали в XX веке безграничными"5. Обратные связи в системе политического управления делают сильные сбои.
Таким образом, в силу ряда факторов отношение " общество-власть" актуализируется в конце XX века и в странах стабильной демократии.
Степень научной разработанности проблемы.
Проблемы взаимодействия общества и власти, ответственость правящих перед управляемыми, их контроль, подотчетность - это пока очень мало исследуемая проблема в российской философско-политической науке. Сотни и сотни работ, появившиеся в последнее десятилетие, рассматривают власть в качестве субъекта политики и управления обществом6, но специальных исследований власти как объекта социальных
5 Макаренко В.П. Русская власть. Ростов-на-Дону.1998.С.3; Еще ранее Э.
Фромм указывал, что все более широко применяемые методы рекламы и
политической пропаганды "вынуждают нас избирать тех политических
деятелей, которых мы никогда не избрали бы, если бы полностью
контролировали себя". См. Э.Фромм. Иметь или Быть. М., 1990. С.194.
6 Укажем лишь часть этих работ: Аникевич А. Г. Категориальный ряд
власти: социально-философский аспект. Красноярск. 1998; Варне Б.
Природа власти // Политология вчера и сегодня. М., 1990; Болл Т. Власть //
Полис. 1993. №5; Власть и демократия: зарубежные ученые о политической
науке. М., 1992; Краснов Б.И. Власть как явление общественной жизни //
Социально-полит, журнал. 1991. № 11; Макаренко В.П. Русская власть.
Ростов-на-Дону. 1998; Халипов В. Кратология как система наук о власти.
воздействий пока очень мало7.
Следует отметить, что проблема "власть - общество" как
трансцендентная проблема всей человеческой истории
постоянно выдвигалась в число актуальнейших как в
практической, так и в теоретической плоскостях. Во все времена
политические устройства различных стран характеризовались
неравномерным распределением власти в обществе. Эта тема
неизменно присутствовала в работах крупнейших мыслителей
различных стран, начиная от философов Древнего мира, таких
как: Конфуций в Китае, Платон, Аристотель и Полибий в Греции,
Цицерон в Древнем Риме. Их заслуга в том, что они
сформулировали задачу сознательного воздействия на власть и намечали различные пути реализации этой задачи.
Проблемы социального влияния на власть были в центре исследовательского интереса А. Августина и Фомы Аквината, Н.Макиавелли, Т.Гоббса и Дж. Локка, Ш.Монтескье и Ж.Ж.Руссо, И. Канта и Г.В.Ф.Гегеля, К.Маркса и В.И.Ленина.
М.,1999;Фетисов А.С. Политическая власть: проблемы легитимности // Социально-полит, журнал, 1995. №3; Филиппов Г.Г. Социальная организация и политическая власть. М., 1985; Философия власти. Под ред. В.В. Ильина. М.,1993; Черданцев А.Ф. Государственная власть и ее обоснование. М.,1992;Чиркин В.Е. Основы государственной власти.М.,1996. 7 Гулиев В. Е., Колесников А.В. Отчужденное государство: проблемы политического и правового отчуждения в современной России. М., 1998; Меррит М. Ответственность и российская политика:как обстенку горох // Вестник МГУ. Серия "Социология и политология". 1998.№2; Мухин Ю. И. Наука управлять людьми: изложение для каждого. М., 1995; Серебрянников В. Ответственность власти // Диалог. 1997. № 8; Он же. Ответственность как принцип власти // Социально-политический журнал. 1998.№4; шаблинский И.Г. Пределы власти. Борьба за российскую конституционную реформу (1989-1998). М., 1997; Шапсугов Д.Ю. Народовластие: опыт политико-правового исследования. Докторская диссертация.М., 1991.
Современные теоретики управления, такие как: Дж. Бэрнхем, Д.Белл, Дж. Гелбрейт, Э.Тоффлер связывали с совершенствованием политического управления надежды на преодоление остроконфликтности отношений власти и общества.
Технократические концепции "научно управляемого
государства", "государства экспертократии", "государства
меритократии" правильно подмечали некоторые тенденции, но
слишком преувеличивали возможности их роста и качественного
преобразования системы управления в обществе. Критики
оказывались более реалистичными, подчеркивая
преобладающее влияние на государственную систему таких переменных, как: классовая принадлежность, богатство, связи, статус родителей и.т.п.
В 80-е годы оптимистические взгляды на управление сменяются разочарованием и нарастанием пессимистических позиций, утратой веры в позитивные возможности социального управления. Приобретают все большее влияние различного рода теории катастроф, хаоса и т.п. В литературе по проблемам управления8 для нас было важно обратить внимание на пределы
Аверин А.Н. Социальное управление: опыт философского анализа. М., 1984; Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. ML, 1997; Бочаров В.В. Власть. Традиции. Управление. М\, 1992; Белых А.К. Управление и самоуправление. Ленинград,. 1972; Булыгин Ю.Е. Организация социального управления: основные понятия и категории. М.,1999; Винер Н. Кибернетика или управление и связь в животном и машине. М.,1983; Кнорринг В.И. Теория, практика и искусство управления. М.,1999; Ленер Ф. Пределы управления: исследование проблем управления в высокоиндустриализированных демократиях // Кризис современного западного общества в представлении основных политических течений. М.,1984; Михайлов С. Оптимальное функционирование социального управления. М.,1989; Морозов С.А. Культура политического управлени.
классической теории управления, формирование новых подходов к трактовке субъектно-объектных взаимодействий (направляемое развитие, регулирование).
В советское время, да и в современных российских изысканиях проблема регулирования власти в основном монополизирована юридической литературой, в которой первостепенное внимание уделяется анализу правового регулирования различных институтов государства.
В философской и политологической литературе тема
социального воздействия на власть рассматривается в работах,
посвященных теории политического управления. Однако и в этой
литературе данный вопрос раскрывается, по существу, в плане
исследования обратной связи, то есть реакции власти на
общественные процессы, порождаемые управленческими
воздействиями государства и практически не
рассматриваются проблемы упреждающего регулирования политической власти со стороны общества.
Краснодар. 1999; Неретина Е.А. Управление социальными процессами. Саранск., 1999; О кризисе управляяемости // Кризис современного западного общества в представлении основных политических течений. М.,1984; Петров В.П. Объект управления - население. Начала теории управления социальными системами. Кризис в СССР: причины и защита. М.,1999; Пикулькин А.В. Система государственного управления. М.т 1997; Роуз Р. Неуправляемость: есть ли огонь за дымом? // Кризис современного западного общества в представлении основных политических течений. М.,1984; Сиренко В.Ф. Интересы-власть-управление. Киев. 1991; Технология власти и управления в современном государстве. М., 1999; Рыжов B.C. К судьбе государственного управления // Государство и право. 1999. №2; Эффективность государственной власти в современной России. Ростов-на-Дону., 1998; Тихомиров Ю. А. Управление делами общества. М., 1984; Он же. Курс административного права и процесса. М.,1998; Шабров О.Ф. Политическое управление: проблемы стабильности и развития. М.,1997.
Значительное внимание проблемам социального воздействия на государственную власть уделяется в теориях демократии9 и концепциях гражданского общества10. В этой группе литературы анализируются культурные предпосылки, социальные субъекты и социальные основы, институциональные факторы взаимодействия общества и власти, рассматриваются проблемы участия во власти, пределы ее вторжения в дела общества, вопросы противовесов власти. Но и в этгвй
9 Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М.,1993; Он же. Эссе о свободах:
"Универсальной и единственнной формулы свободы не существует" II
Полис. 1996.№1; Бейме К. Будущее парламентской демократии.
Политология вчера и сегодня. Вып. №3 М., 1991; Бердяев НА О
демократии // Философия неравенства. М.,1990; Бешлер Ж. Демократия.
Аналитический очерк. М.,1994; Бурлацкий Ф., Мушинский В. Народ и власть.
М.,1986; Геллнер Э. Условия свободы. М.,1995; Даль Р. Введение в
экономическую демократию. М.,1991; Он же. Введение в теорию
демократии. М.,1992; Он же. О демократии. М.,2000; Данилов С.Ю.
Правовые демократические государства: очерки истории. М.,1999; Капустин
Б.Г. "Свобода от государства" и "свобода через государство" // Вопросы
философии. 1998.№7; Ковлер А.И. Исторические формы демократии. М.,
1990; Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах; сравнительное
исследование. М., 1997; Маркс К., Энгельс Ф., Ленин В.И. О демократии. М.,
1988; Медведев Р. Народ и власть // Свободная мысль. 1998. № 4;
Новгородцев П.И. Демократия на распутье // Сочинения. М., 1995; Пантем
М. Чтобы демократия сработала. М.,1996; Паренти М. Демократия для
немногих.М.,1990; Салмин А. Современная демократия. М.,1996; Сартори
Дж. Управляемая демократия и управляющая демократия // Политология
вчера и сегодня. М.,1990; Шумпетер И. Капитализм, социализм,
демократия. М., 1995;
10 Арато А. Концепция гражданского общества // Полис. 1995.№3; Боднар А.
Гражданское общество: проблемы интерпретации // Политология вчера и
сегодня. Вып.З. М.,1991; Голенкова З.Г. Гражданское общество в России //
Социологические исследования. 1997. №3. Гражданское общество в
России. М., 1998; Гражданское общество в России: структуры и сознание.
М.,1998; Кочетков А.П. Гражданское общество: проблемы исследования и
перспективы развития // Вестник МГУ. Политические науки. 1998. №4;
Макаревич В. Гражданское общество и демократия // Политология вчера и
сегодня. Вып.З. М., 1991; Перегудов СП. Новейшие тенденции в изучении
отношений гражданского общества и государства // Полис. 1998. №1;
Резник Ю.М. Гражданское общество как феномен цивилизации. Теоретико-
методологические аспекты исследования. М.,1993.
литературе, как показывает наш анализ, проблема комплексного социального регулирования власти рассматривается недостаточно.
Гипотеза данного исследования заключается в положении о том, что преобразования последнего десятилетия не внесли принципиальных изменений в исторически сложившиеся, властно-бюрократические отношения общества и власти. Западные механизмы взаимодействия общества и власти, которые в европейской цивилизации приводят к определенному контролю власти со стороны общества, интегрируясь в российские реалии, лишь способствуют формированию более изощренных, манипулятивных по существу методов господства власти над обществом. Элементы и признаки политического взаимодействия общества и власти (разделение властей, многопартийность и др.) скорее имеют тенденцию к интеграции во властно-бюрократическую систему отношений власти и общества. Однако господство этого типа отношений власти и общества в условиях нарастающей синергии современного мира не может привести к решению проблем, перед которыми стоит Россия.
Цель и задачи исследования. Основная цель исследования заключается в обосновании политики как системы социальной регуляции власти и разработке модели совершенствования регулятивного воздействия общества на власть.
Соответственно этой цели определены следующие задачи исследования:
раскрыть особенности основных форм взаимодействия общества и власти;
показать специфику регулятивных взаимодействий;
рассмотреть политику как одну из форм социальных взаимодействий и раскрыть ее регулятивную природу;
исследовать становление системы социального регулирования власти и регулятивной природы политики как исторического феномена;
выявить особенности становления и современного состояния политики в российском обществе;
обосновать социополитический проект институционализации гражданского общества посредством идеи и модели гражданской власти.
Объектом исследования выступает система "общество -власть" в двух аспектах: как реальная система социально-политических взаимодействий и как совокупность идей, раскрывающих и формирующих отношения общества и власти.
Предметом исследования является анализ
взаимодействий общества и власти, выявление тенденций в этих взаимодействиях в России.
Теоретические и методологические основы
исследования.
Особенности объекта исследования и междисциплинарный характер проблематики обусловили применение комплексной методологии, использование фундаментальных принципов
диалектики и подходов современных социально-политических наук.
Так, применение структурно-функционального подхода позволяет, к примеру, исследовать структуры и функции политических систем и власти. Однако сравнительный метод при анализе одних и тех же элементов различных политических систем показывает, что существенные различия в функционировании сходных элементов разных политических организмов обусловлены культурными факторами, что приводит к необходимости подключения цивилизационноео подхода к арсеналу методологических оснований работы. Структурно-функциональный подход вне культурно-цивилизационной методологии приводит к упрощенным и ошибочным результатам и выводам. Поэтому при анализе политического процесса методологически плодотворнее учитывать прежде всего специфику и природу самого политического процесса, который "...представляет собой сочетание различных "логик", одна из которых означает отнесение к интересам, другая - к ценностям, третья - к причинам (предшествующим состояниям), четвертая -к ожиданиям желаемого будущего и т.п"11
Теснейшая связь проблемы с практикой потребовала использования социоинженерного подхода к анализу институтов гражданского общества. Этот подход, имея длительную праксиологическую историю, получил научное обоснование в работах К.Поппера, А.Лейпхарта, П.Бергера, Т.Лукмана и других западных исследователей. Как отмечал К.Поппер, в отличие "от
и Панарин А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. Мм 1998. С.323.
историцистов, полагающих, что возможность разумных
политических действий зависит от степени понимания нами хода
истории, сторонники социальной инженерии считают, что
научная основа политики покоится на совершенно иных
принципах - она состоит в сборе фактической информации,
необходимой для построения или изменения общественных
институтов в соответствиии с нашими целями или желаниями."12
Воспринимая методологию политической инженерии, мы не
отбрасываем принципов исторического анализа, как это делает
К. Поппер, и считаем необходимым при анализе возможностей
социоинженерии опираться на требования исторического
подхода и категории культуры. Как указывают современные
исследователи проблем гносеологии: "...ни один вид мышления
не может сегодня реально претендовать на общезначимую
истину"13. Эти теоретические основания следует подчеркнуть,
учитывая то, что традиционная методология социального
исследования, стремящаяся к одномерным, линейным и
безальтернативным результатам, в современом
сверхдинамичном мире обнаруживает свою узость. Сама социальная реальность, развертывающаяся как стохастическая, неопределенная и нелинейная, поливариантная, все больше требует синергетических подходов к ее анализу.
12 Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т.1.С.54.
13 Розин В.М. Контекстное, полифоническое мышление -перспектива XXI
века // Общественные науки и современность. 1996.№5. С. 128.
Научная новизна и практическая значимость исследования сформулированы в следующих выносимых на защиту положениях:
в работе осуществлена попытка комплексного изучения проблемы регулятивного воздействия общества на власть;
обоснована специфика регулятивных общественных отношений как субъектно-субъектных взаимодействий, которые, в отличие от отношений властвования и управления характеризуются диалоговой природой, поиском компромиссов и согласия;
обоснована концепция социального регулирования власти как процесса, сущность которого проявляется в развертывании политики как публичной деятельности по согласованию интересов в обществе относительно власти и распределения власти;
особенности политического регулирования обосновываются в данной концепции, исходя из специфики гуманитарного и, в первую очередь, политологического знания;
раскрыта природа государства как института, который, взаимодействуя с обществом, интегрирует в себе функции властвования, управления, регулирования, администрирования. Соотношение этих функций во взаимодействии государства и общества обусловлено
геополитическими факторами, сложившейся культурой общества и власти, особенностями исторических процессов в стране и т.п.
исследованы теоретические аспекты формирования системы социального регулирования власти, раскрыты ее (системы) культурные, социальные и институциональные основы;
проведен анализ становления системы регулирования власти в России и механизмов регулятивного воздействия общества на власть в современном российском обществе;
обоснована необходиость совершенствования регулятивных взаимодействий общества и власти в условиях нарастающей синергии современного мира;
показана необходимость и разработана модель институционализации гражданского общества как целого посредством формирования института гражданской власти;
Важным положением предложенной концепции автор считает идею институционализации гражданского общества в форме утверждения гражданской власти и ее регулятивного воздействия на власть политическую.
Апробация подходов и результатов исследования
Основные положения исследования изложены:
в монографии "Политическая власть как объект социального регулирования";
в брошюре "В поисках политики: власть, управление, регулирование";
в статьях и тезисах по исследуемой теме общим объемом 9 п.л;
С основными положениями исследования автор выступал:
на научных конференциях и "круглых столах" Института молодежи;
на 1-м (1998 год) и И-м (2000 год) Всероссийских конгрессах политологов. Участие в работе I конгресса отражено в публикациях конгресса. По результатам участия в работе второго конгресса сдана статья для публикации в материалах конгресса.
Проблематика исследования нашла отражение в учебно-методических материалах общим объемом более 12 п.л;
Обоснованные в диссертации выводы и рекомендации излагались в читаемых автором курсах "Политология" и "История политических учений", спецкурсах "Политический маркетинг", "Менеджмент избирательных кампаний", "Геополитика", разработанной деловой игре "Политические выборы".
Материалы и рекомендации, в которых реализованы результаты исследования, широко используютя кафедрой социальной и политической философии Института молодежи
при разработке учебных программ, методических материалов, проведении занятий.
Диссертация обсуждалась на заседании кафедры социальной и политической философии Института молодежи, получила положительную оценку и была рекомендована к защите. Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих двенадцать параграфов, заключения и библиографии.
Управление как субъектно-объектное взаимодействие
Для дальнейшего анализа нам представляется необходимым определиться с понятием "социальное управление", его соотношением, с властью, современными трактовками управленческих взаимодействий. Сразу отметим, что в данной работе мы выделяем три содержательно взаимосвязанных, но относительно самостоятельных и, на наш взгяд, существенно различающихся механизма социальных взаимодействий: властвование, социальное управление, социальное регулирование. О властвовании мы говорили выше, продолжим анализ специфики других взаимодействий. Сегодня в философии и социологии не существует общепризнанного толкования понятий "управление" и "социальное управление". Как отмечали участники круглого стола "Актуальные проблемы социологии управления", состоявшегося в Российской академии государственной службы при Президенте РФ: "...сфера социального управления размыта, а термин в его нынешнем употреблении не имеет смысла"32. Действительно, в работах А.Н.Аверина, А.Н.Аитова, Г.В.Атаманчука, В.Г.Афанасьева, А.К.Белых, Д.Н.Бобрышева, И.А.Василенко, Д.М.Гвишиани, В.И.Кнорринга, А.В.Пикулькина, Ю.К.Плетникова, И.М.Слепенкова, Ю.А.Тихомирова, А.Д. Урсула и других авторов, представлено многообразие дефиниций управления. Широко распространенными являются определения управления как функции организованных систем различной природы (биологических, социальных, технических), обеспечивающей: сохранение их определенной структуры; поддержание установленного режима деятельности; реализацию явно или латентно заданной программы этой деятельности (достижение цели).
Наиболее близким, адекватным, отвечающим сущности социального управления является, как указывают многие исследователи, его определение посредством термина "воздействие", который отражает главное в управлении - момент влияния на сознание, поведение и деятельность людей. Управление представляет собой целеполагающее (сознательное, преднамеренное, продуманное) организующее воздействие людей на собственную, общественную, коллективную и групповую жизнедеятельность, осуществляемую как непосредственно ( в формах самоуправления), так и через специально созданные структуры (государство, общественные объединения, партии, фирмы, ассоциации, союзы и т.д). Социальное управление выступает как сознательное и целенаправленное воздействие на общество в целях сохранения, упорядочения, совершенствования и развития его определенной качественной специфики34. Среди функций социального управления в специальной литературе отмечаются следующие: поддержание и оптимизация системных характеристик; сознательное воздействие на внутренние и внешние процессы; создание разнообразия; целеполагание; регулирование; учет и др. Обратим внимание на то, что в различных определениях управляющее воздействие характеризуется моментом целеполагания. Те исследователи, которые фиксируют внимание на управлении как сложном социальном отношении, выделяют цель как существенный момент управленческого взаимодействия. Цель - это не внешний элемент в отношениях субъекта и объекта, цель - это сущностная характеристика субъектно-объектных взаимодействий управленческого типа.
В современной литературе существует оригинальная и достаточно обоснованная концепция политического управления, в которой подчеркивается, что: "наличие цели для управления необязательно" и управление характеризуется "...как взаимодействие двух элементов, субъекта и объекта, складывающееся из отношений власти и обратной связи"35. Достоинство этого подхода в том, что он являет собой один из ответов на критическую ситуацию, в которой оказалась теория управления. Но нам представляется, что предложенная трактовка управления не позволяет различать управление и властвование. Широко распространенным является определение управления через информацию. Так, А.Д. Урсул пишет: "Использование информации выступает как бы синонимом управления"36, Ю.К. Плетников подчеркивает, что процессы управления - это суть процессы преобразования, хранения и использования информации37.
На наш взгляд, если определять управление посредством информации, то становится невозможным различение между управлением, властвованием, политикой, регуляцией, поскольку все эти взаимодействия пронизаны информационным аспектом. Поэтому мы придерживаемся тех подходов к управлению, которые связывают его с целедостижением. "В управлении, - пишет В.И.Кнорринг - проблема цели является центральной, она определяет и регулирует действия и является основным законом, сложным алгоритмом поведения, подчиняющим себе все стороны управляющего воздействия. Функционирование любой системы, включая и человеческую деятельность, будет эффективной, если в причинно следственную связь между элементами ее структуры будет включена в качестве важнейшего звена обоснованная, соответствующая условиям и возможностям, четко сформулированная цель"38. Эта точка зрения имеет достаточно распространенное обоснование и в философской литературе. "Цель выступает в качестве главного ориентира управления, -подчеркивает известный исследователь теории систем В.Г. Афанасьев. - Управление всегда носило целевой характер.
Властное управление. Политическое управление и политическое регулирование
Далее следует уяснить вопрос о том, каким образом такие феномены как управление, регулирование, властвование приобетают политический характер. В связи с чем властвование приобретает признаки "политического" и тем самым становится возможным говорить о политической власти. Очевидно, что социальное управление как отношение, по своему содержанию направленное на эффективное целедостижение, в социальной практике, как правило, дополняется властной составляющей, воздействием на поведение объектов в желаемом направлении даже вопреки их воле. Там, где говорят о социальном управлении, можно, как отмечалось выше, утверждать о наличии определенной, познанной или сформулированной цели. Достижение этой цели предполагает концентрацию ресурсов, подчинение (установление и поддержание иерархии, то есть существование властных отношений) различных социальных интересов задаче достижения этой цели. Социальное управление превращается тем самым не только, в своего рода технологический процесс, где субъект и объект детерминированы технологией достижения цели, но, это, как правило, и технократическии феномен. То есть, в социальном управлении как практическом феномене субъекту, придаются и властные полномочия. Объективной основой интеграции управленческих отношений и властеотношений является теснейшая переплетенность в реальном мире двух феноменов, о которых мы говорили выше: свободы, как познанной необходимости, и свободы от необходимости. Свобода от необходимости порождает хаос и потребность не только в регуляции, но и в жестких властных взаимодействиях ради целостности системы.
Кроме того, чем сложнее объекты для познания и управления (например, общество в целом, государство) и объекты, для которых формулируется цель, тем более вероятна ее отчужденность от многообразных интересов различных элементов этого объекта, тем сложнее взаимоувязывание интересов социальных субъектов (то есть регуляция), тем больше возникает необходимость использования властных механизмов продвижения к этой цели. Процесс управления, вся структура управленческого взаимодействия выстраивается на иерархии целеподчинения, цель выстраивает всю систему управленческих отношений. Однако отчужденность цели от интересов социальных объектов управления требует усиления статусных позиций субъекта.
Функция властного ресурса, дополняющего, а иногда и заменящего управление, с точки зрения синергии , заключается в том, чтобы в хаотичном, всегда ускользающем от истины мире, опираясь на механизмы господства-подчинения, брать риск принятия решений и достижения спрогнозированных целей то ли на основе предыдущего опыта, то ли на основе интуиции и т.п. Когда мы говорим о легитимации власти, в отличие от управления, то речь идет об оценке таких качеств лидера, как: способность брать на себя риск, рационализировать и проводить свою волю в условиях гипотетической картины мира, видеть за принятием политических решений их морально-этический смысл, то есть нацеленность на утверждение порядка, справедливости, благосостояния. Как заметил О.Шпенглер, "прирожденный государственный деятель находится по другую сторону истины и лжи"70.
Ресурсом усиления позиций субъекта управления в условиях социальных неопределенностей как раз и выступает власть. Властвование и управление как социальные феномены взаимосвязаны, переплетены, взаимодополняемы, но могут приходить и приходят в противоречие. Объект может быть успешно подчинен субъекту, но управленческая цель не достигнута. И это еще раз подчеркивает необходимость теоретического различения сущностных моментов двух составляющих в технократическом управлении, поиска балансов власти и управления.
Таким образом, во властно-управленческих отношениях, как технократических, четко фиксированным является центр (субъект) принятия решений, в котором интегрированы управленческие и властные полномочия. Во властно-управленческих отношениях прямые связи реализуются через взаимосвязанную систему управленческих и властных процедур, то есть управленческие технологии дополняюся волей, силой, правом, манипулированием и др. Насилие не является постоянным фактором истории и частично оно заменяется правом, то есть совокупностью императивных норм, которые предписывают объекту определенный способ действий и поведения и подкрепляются специфическими санкциями.
Поскольку власти удается организовать общество на основе более или менее четких правил игры, в соответствии с которыми и осуществляется взаимодействие субъекта и объекта, и поскольку властные механизмы замещаются управленческими, постольку можно говорить о властном управлении. Во властно-управленческих отношениях прямые связи реализуются отныне не только через манипулирование, страх, авторитет и т. д., но и через систему административных приемов и императивных норм. Парсонс называет эту систему взаимодействий управляемым принуждением71. Социальное управление как технологический процесс дополняется властными отношениями. И в этом смысле на практике мы имеем своего рода властноуправленческие отношения. В той мере, в какой властные отношения в этом процессе начинают доминировать над управлеческими можно говорить о властных отношениях.
Культурные феномены как факторы регуляции власти...
Воздействие общества на государство многообразно. Особенности этого воздействия обусловлены типом общества и степенью его развитости, спецификой экономических, культурных, социальных, психологических, геополитических и других переменных. Как влияют эти перменные на власть, какие из них остаются на уровне взаимодействия, какие оказывают регулирующее воздействие на власть, какие переменные и почему закрепляются в правовой форме управления властью? Рассмотрим анализ этих вопросов в истории политической мысли, их современные трактовки.
Политическая власть в качестве объекта социального регулирования стала рассматриваться уже в философской, политической и правовой мысли Древнего мира. Причиной тому явились зафиксированные древними мыслителями негативные, а порой разрушительные для общества результаты функционирования власти.
На протяжении всей истории развития философско-политической мысли поиски ответов на вопрос о том, как уменьшить или преодолеть деструктивные для общества последствия властвования осуществлялись в основном в трех направлениях: 1.Разработка модели идеального правителя или модели совершенного государственного устройства. Это направление было преобладающим в политических трактатах древних мыслителей. 2. Разработка темы о пределах вторжения государства в общественную жизнь. Это направление формируется в литературе средневековья, продолжает активно разрабатываться в Новое время и в наши дни. З.Разработка проблематики регулировании власти со стороны общества. Активное развитие это направление получает в Новое время и в последующие периоды. Все три аспекта рассмотрения вопроса обусловлены наличием одной и той же проблемы: расхождением интересов властвующих и подвластных, но пути ее решения отыскивались в разных, хотя и взаимосвязанных плоскостях.
В развитии различных народов распространялись и множились стихийные (путем проб и ошибок) механизмы влияния на власть. Наряду с этим, как политическая теория, так и политическая практика характеризуются многообразными целенаправленными усилиями по созданию и совершенствованию системы и механизмов регулирования политической власти.
В первую очередь следует выделить направление анализа стихийно складывающихся социокультурных воздействий на власть.
Стихийные механизмы воздействия общества на власть развивались в ходе длительной исторической эволюции, но их усиленное образование наблюдалось в условиях социальных катаклизмов, резкой поляризации социальных интересов, либо обострения противоречий общества и власти в условиях, когда власть монополизировалась узкогрупповыми интересами, а государственно-управленческие структуры не проявляли стремления к эффективному влиянию на социальные процессы. Следствием этого являлись заговоры, бунты, восстания, революции, которые, выступая формой стихийной регуляции власти, вынуждали ее время от времени проводить различного рода успокоительные преобразования в области государственного управления109. Все эти возмущения - это своего рода реакция объекта управления на пренебрежение со стороны субъекта управления к сигналам обратной связи. Однако не всякие традиции, бунты, восстания и т.п., выступают формой регуляции власти, не всякое влияние на власть есть регуляция власти.
К наиболее распространенным социокультурным факторам детерминации власти следует отнести формирующиеся в истории различных народов культурно-нравственные образы поведения правителей, которые выступали своего рода требованиями общества к правителям и в той или иной мере оказывали регулирующее влияние на властвующих.
К такого рода детерминантам власти относится то, что фиксируется в понятиях: традиция, обычное право, политическая культура, моральные ценности, менталитет и т.п. Это те формы воздействия на власть, которые М.Вебер называл традиционными и аффективными действиями, которые находятся на самой границе, а часто даже за пределами того, что может быть названо "осмысленно" ориентированным действием. Это определенная система ценностей, смыслов, символов, которые играют доминирующую роль в развития человечества (П.Сорокин) и которые образуют, согласно Э. Шилзу, основную зону, центр в структуре общества. "Центральная система ценностей,- как отмечал Э.Шилз,-имплицитно связана с более фундаментальным началом, чем власть. Власть является носителем принципов порядка, которые, однако, выходят за ее собственные рамки и служат средством ее регуляции или, по крайней мере, служат стандартом, на основе которого оценивается существующая власть"110.
Идея того, что традиция может и должна определять поведение власти была сформулирована уже в политической философии Древнего мира. Древнекитайского мыслителя Конфуция с полным основанием относят к тем первым авторам, которые заметили и попытались теоретически осмыслить интегрирующую и регулирующую роль традиции не только в обществе, но и в отношениях общества и власти. Мудрый правитель, согласно Конфуцию, управляет с помощью "ли". Этот термин в небольших по объему конфуцианских беседах и высказываниях, известных под названием "Лунь Юй", встречается более 70 раз и имеет многообразные толкования, но суть всех трактовок близка. "Ли" - это и традиция, и обряд, и ритуал, и обычай, и история, и древность. "Из старого выводить новое, а не руководствоваться абстрактным долженствованием, черпать идеалы в состоявшемся прошлом, а не проблематичном будущем, выбирать спокойствие консерватизма, а не раздоры прогрессизма - так можно было бы сформулировать этический пафос патриархальной аксиологии Конфуция"111. Благородный муж или правитель, согласно Конфуцию, сам соответствует сложившимся в обществе этическим канонам и управляет, опираясь на них.
Таким образом, уже у своих истоков политическая теория осмысливала традицию как регулирующее начало по отношению к власти. Эта линия продолжает развиваться в средневековой литературе, в которой закладывалась и обосновывалась не только традиция божественного происхождения земной власти и ее неподконтрольности мирскому, но и традиция ограничения и подчинения земной власти положениям власти духовно-религиозной.
Состояние и тенденции становления системы регулирования власти в современой России
Проблема отчуждения власти особенно остро стоит в современной России. Отношение к власти приобретает, по оценкам некоторых аналитиков, характер не только отчуждения, но одной из его крайних форм - властененавистничества. Ненависть - это всегда великий упроститель анализа, но "такое отношение к "верхам" в России всегда было если не преобладающим, то популярным"206. Это, на мой взгляд, обратная сторона бессилия общества и бесконтрольности власти.
Причины роста отчужденности власти не только в крайней неэффективности ее функционирования. Неэффективность сопрягается с другим фактором - с неконтролируемым ростом государственных расходов, взрывоопасным обогащением власть имущих и чиновников на фоне обнищания массы населения, пренебрежением к состоянию духа русского человека. Как показывают расчеты, выполненные под руководством академика Д. Львова, едва ли не вся "рента от использования природно-ресурсного потенциала России" в сумме 45-60 млрд. долларов ежегодно "присваивается властными и околовластными структурами и криминальным бизнесом"207.
По поводу состояния и методов ожирения властвующих между различными ветвями власти установилось взаимное и молчаливое согласие. Так, выступая с ежегодным посланием президента России Федеральному собранию ( март 1999 г), Б. Н. Ельцин напомнил себе и всему властно-чиновному люду о том, что "мы забыли о борьбе с привилегиями, с чего все начиналось". Но за этим признанием президента скрывается и другое. Следует констатировать, что это свидетельство полнейшего бессилия общества. Власти "забыли", а общество и не может, и бессильно им "напомнить".
Более того, одна ветвь власти "подкупает" другую. Аппарат умело ограждает себя от общественного внимания. Стремление российской бюрократии к корпоративной замкнутости получило юридическое оформление в виде Федерального закона "Об основах государственной службы Российской Федерации". Этот образец "корпоративного устава" содержит, как отмечает один из крупнейших исследователей российской бюрократии А.В.Оболенский208, "беспрецедентную для современных государств систему бюрократических чинов. ...Бюрократия претендует на роль некоего "параллельного мира". Авторы закона в этой части, по существу, возрождают дух ХУІІІ столетия, умудрившись, однако, перещеголять даже Петра I с его тягой к казарменной унификации всего и вся. Причем происходит это во времена, когда другие государства, даже такие традиционно стратифицированные, как Великобритания, стремятся преодолеть это наследие иерархического феодального общества "209.
В свою очередь, исполнительная власть дала карт-бланш на прохождение одиозного закона о статусе депутата, закрепившего невиданные привилегии депутата или побывавшего в депутатах слуги народа. Как отмечает Бутенко А.П. причина такого состояния в соглашении "между основными группами элит, существующих в обществе...Действительную тайну происходящего составляет "междусобойчик"210. Углубляющийся разрыв между народом и властью в условиях ее фактической бесконтрольности находит и своих оправдателей-теоретиков. Так, автор одного из новейших учебников, раскрывая основные признаки государственно-служебных отношений, пишет: "Государственно-служебные отношения не являются возмездными отношениями. Денежное содержание, выплачиваемое государством государственным служащим, не является выплатой за живой затраченный труд и его результаты. Его специфика в том, что оно представляет собой материальное обеспечение государственного служащего за службу государству... Денежное содержание не зависит от выполняемых государственным служащим функций, от качества и конкретных результатов служебной деятельности государственного служащего и т.д. Оно соизмеряется со "стандартом жизни", то есть с существующим в Российской Федерации уровнем жизни, и должно удовлетворять общепринятые человеческие потребности"211.
Вот так и не иначе. Денежное содержание не зависит от количества и кокретных результатов служебной деятельности. И в этом тоже российская традиция. Ведь во многих странах, как отмечают исследователи, политико-юридические документы "устанавливают ответственность высших должностных лиц, правительства, министров за качество политики, эффективность управления государством, особенно за состояние экономики, социальной сферы, обеспечение правопорядка и безопасности
Постсоветская Россия, безусловно, сделала существенный шаг в преобразовании своей политической системы в сторону ее возросшей возможности отражать многообразные интересы социальных сил, отыскивать компромиссные решения между ними. Но это продвижение можно охарактеризовать как продвижение вперед в построении формальных процедур и институтов в сравнении с политическим устройством недавнего прошлого, когда процесс принятия политических решений был полностью бесконтролен и монополизирован партийной (КПСС) верхушкой. Эта монополия разрушена.
Конституционно закреплен и практически встраивается в систему функционирования государства принцип разделения властей. Внедрение этого принципа в систему власти свидетельствует о том, что его утверждение продолжает вызывать в современных условиях обострение политических конфликтов в обществе, поскольку принцип разделения властей разрушает принцип абсолютизма, принцип монопольного владения системой принятия политических решений. История Англии ХУН века, Франции и ряда других стран Европы ХУІІІ -XIX веков, события в странах постсоветского и постсоциалистического пространства подтверждают остроту и конфликтность перехода власти от абсолютизма к парламентаризму, к формированию системы социальной реляции власти.
Похожие диссертации на Политическая власть как объект социального регулирования
