Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Монархическая государственность как философско-нравовая и теоретико-методологическая проблема . 14
1. Категориально-парадигмальные основания исследования государственности в контексте правовой аксиоматики 16
2. Верховная власть как первичный принцип монархической государственности 31
3. Естественно-правовое измерение монархического правосознания 45
Глава 2. Монархический принцип правовой легитимации верховной власти: идеократическии и национально-культурный аспекты 63
1. Монархия как верховенство религиозно-нравственного идеала 64
2. Типологическое своеобразие монархической государственно-правовой формы 86
3. Непарламентское народное представительство как политике)— правовой феномен 106
Заключение 114
Литература
- Категориально-парадигмальные основания исследования государственности в контексте правовой аксиоматики
- Верховная власть как первичный принцип монархической государственности
- Типологическое своеобразие монархической государственно-правовой формы
- Непарламентское народное представительство как политике)— правовой феномен
Введение к работе
Актуальность темы исследования обусловлена следующими обстоятельствами:
Во-первых, доктрина Л.А. Тихомирова была одной из конституировавшихся в российском правоведении попыток преодоления ситуации кризиса правосознания и связанных с ним кризиса академического юридического мышления, основ государственности и всей юридической системы России конца 19 - начала 20 вв. на почве и в рамках научного право- и государство-ведения.
Данный кризис был "эйдетическим" образом связан с кризисом модернистского правопонимания в натуралистском и иормативистском своих аспектах. Л.А. Тихомирову удалось разработать и обосновать "третий путь" в философском правоведении, выраженный положительным государственно-правовым учением и доктринально дистанцированным от гуманистической версии юснатурализма, от юепозитивистских школ, от коммунистических, анархистских и т. п. нигилистических доктринальных идеологем. Он предлагал творчески традиционалистское решение проблем прав и свобод личности, широкого демократического самоуправления в контексте "исторической государственности", а не на основе её разрушения.
Кроме того, в философии права на рубеже веков господствовали формы либерально-индивидуалистического правопонимания (разновидность юснатурализма) и различные социалистические концепции (варианты социологического юспозитивизма). Парадигмально родственные этим течениям правовой мысли направления существуют, как это показал С.С. Алексеев, в нынешнем российском правоведении, а именно: коммунистическая правовая философия и "философия правозаконности" (гуманистическая, либеральная философия права)1.
Алексеев С.С. Философия права. М.. 1 УЖ. С, 197.
Таким образом, очевидно, что современное правоведение в ряде существенных теоретических моментов воспроизводит ситуацию кризиса рубежа 19-20 в.в., в качестве реакции на который и возникла классическая русская философия права, в том числе и исследуемая доктрина Л. А. Тихомирова.
Во-вторых, речь идёт о реальной угрозе обвального разрушения современного российского государства и правопорядка. Существует острая политико-правовая "прикладная" необходимость в исследовании традиционных фундаментальных принципов, основных понятий, внутренней идеи и смысла отечественной государственности и адекватных ей правоотношений. Л.А. Тихомиров создавал свою доктрину в условиях "двойного кризиса" в истории российского государства и права С одной стороны, разрушались исходные основания традиционного исторического государства с уверенностью в том, что оно не атомизируется, а реформируется. С другой стороны, имел место кризис правового мышления и правовых идеалов, сформировавшихся в рамках юридического модернизма, усвоенного в ходе вестернизации российской правовой системы. Правовой легализм на одном полюсе, и нигилизм и экстремизм на другом, стандартно приписывались распаду исторической государственности, но не попыткам создания новой русской государственности на доктринальных основаниях европейского правового модернизма.
В-третьих, интерес к доктрине Л.А. Тихомирова актуализируется характером научной судьбы трудов ученого. Очень высок уровень исследовательского мастерства и степень личной одарённости, позволившие создать работы мирового класса и энциклопедизма. Поражает практически полная для российской юриспруденции двадцатого века неизвестность творческого наследия Л.А. Тихомирова. "Монархическая государственность" едва сохранилась в единственном экземпляре в Британском музее (!), где и обнаружена в 1923 г. Очень медленно вводятся в научный оборот насыщенные философ-ско-правовой проблематикой, полные точных прогнозов и трезвой аналитики
различных аспектов государственно-правовой сферы "докторально-публицистические" тексты ученого.
Степень научной разработанности проблемы.
Вклад Л.А. Тихомирова в целом, и в важнейших своих аспектах в отечественную и мировую науку ещё не получил адекватной оценки. Предпринимаются пока даже и не первые шаги, а лишь подготовка к ним. Нет не только аналитической и критической, но и даже достаточно обстоятельной справочно-биографической литературы. В постсоветской России начало знакомству с его текстами было положено лишь в 1992 г., когда осуществилось репринтное издание его фундаментальной работы "Монархическая государственность". В 1993 г. - переиздана впервые с 1896 г. в нашей стране его книга "Единоличная власть как принцип государственного строения". В этом же году журнал "Свободная мысль" публикует его публицистическую работу 1896 г. "Борьба века", а редакция журнала "Москва" издаёт фундаментальный труд " Религиозные и философские основы истории". В 1997 г. опубликован сборник " Критика демократии", а в 1999 г. увидел свет сборник научно-публицистических работ "Христианство и политика". Труды Л.А. Тихомирова, насыщенные философско-правовым, философско-историческим, теоретико-юридическим, социологическим содержанием изданы благодаря, в первую очередь, усилиям М. Б. Смолина и С. М. Сергеева.
Само научно-теоретическое, публицистическое и философско-художественное наследие мыслителя как в целом, так и в важнейших своих аспектах, ещё не попало в иоле зрения исследователей-правоведов, философов, социологов, историков государства и права. Предпринимаемая самостоятельная попытка философско-правового анализа доктрины Л.А. Тихомирова является, насколько нам известно, одной из первых не только в сфере философского правоведения, но и в диссертационном плане вообще. Преобладающим жанром работ, затрагивающих учение Л.А. Тихомирова, является пока не монография или научная статья, а предисловие к научным трудам,
6 сборникам правовой, религиозной и политической публицистики, биографическая и библиографическая справка,
В чём заключаются трудности па пути вовлечения наследия ученого, мыслителя в научный оборот? Ответ на этот вопрос требует специальных исследований, но в самом первом приближении можно указать на доминирование ситуативно-политических причин. Посткоммунистической России нужно было пройти все фазы разочарования в созидательном потенциале вестерни-зированных либеральных проектов (политико-идеологические факторы, повлиявшие на правоведение в России), столкнуться после деформирования религиозного инстинкта людей тотальной секуляризацией с потенциально тотальной "оккультизацией" (социокультурные и психологические факторы), что осложнило адекватное восприятие творческой мотивации учёного, его аргументации как носителя православного ценностно-нормативного комплекса, питавшего русскую модель правосознания.
Осталась в силе и колоссальная живучесть некоторых научных предрассудков, против которых Л.А. Тихомиров боролся всем своим творчеством: путаница в фундаментальных понятиях государственного права, в основе которой - смешение верховной власти и инструментальной, абсолютизма и самодержавной монархии, непонятная уверенность в том, чго монархия - это "отживший фазис развития человечества".
Весьма резко и остро обозначилась проблема противостояния принципов монархического и республиканского правосознания, исследованного впоследствии И.А. Ильиным, (коммунистическое правосознание в этом свете выглядит как частный случай республиканизма) и традиционных основ русского монархического правосознания, деформированных до неузнавания, но не исчезнувших полностью . Вполне возможен, на наш взгляд, ренессанс русской православно-монархической модели правосознания в современной России. То, что данная модель менее всего пригодна как основа для массовой идеологии, партийной пропаганды в масс-медиа, заслуживает специального
: Ильин ИЛ. О монархии и республике // Вопросы философии. 1У91. № 4-5.
исследования. Однако, прочность данной модели правосознания определяется вовсе не количеством сё' адептов, а качеством её внутреннего содержания и высочайшим потенциалом для философско-правовой и юридико-догматической мысли.
Правовое и философское осмысление проблем российской государственности Л.А. Тихомиров считал частью проблематики самосознания нации, что отмечено С.А. Котляревским в ходе анализа Основных Законов 1906 года: "Положение монарха часто имеет гораздо более глубокое историческое, чем юридическое, обоснование. Правовые определения этой власти, формулы законодательных памятников и учредительных хартий - только поверхностный слой, который накинут на веками отлагавшиеся плоды побед и поражений в борьбе с окружающими социальными силами, на отпечатлевающиеся привычки, верования и чувствования. Русская история была исключительно бедна устойчивыми юридическими отношениями, к ней это особенно применимо".
Л.А. Тихомиров полагал, что делает первый шаг на пути создания адекватного своему предмету философско-правового государствоведения, на пути установления ясности в сфере самых основных понятий государственного права. При этом целью для него являлось исследование верховной власти и верховного властвования как фундаментальных государственно-правовых феноменов. Этим объясняется двоякое квалифицирование его работ классиком русской юриспруденции П.Е. Казанским как "глубоких фило-софско-политических трудов", с одной стороны, и как "сочинений по государственному устройству и публичному праву вообще" в числе таких трудов, как сочинения А.С. Алексеева, Г. Еллинека, НИ. Кареева, Н.М. Коркунова, С.А. Котляревского, В.Н. Ренненкампфа, Б. Н. Чичерина. "Несомненно, - писал Казанский, - что Л.А. Тихомиров, изучавший в своём главном труде мо-
Цнт. но: Казанский П. Е. Власп. Всероссийского Императора Очерки действующего русского права, М. 1У99 С.27.
нархическую политику, имел в виду в особенности русское государственное право, даже в тех случаях, в которых прямо на них не ссылается" .
Л.А. Тихомиров заложил философско-правовые основы для формирования действительно самобытной, вдохновляемой научными целями, а не политико-идеологическими интенциями государственно правовой науки. На этих основах П.Е. Казанский и II.А. Захаров (показательно, что оба они издавали труды не в столице, а в провинции, соответственно в Одессе и Новочеркасске), осуществили юридико-догматическое изучение русской императорской власти. Не без влияния философско-правового наследия Л.А. Тихомирова П.Е. Казанский, например, ставя задачу неуклонного проведения юридической точки зрения, то есть специального изучения русского права, указывал, что при этом необходимо "иметь в виду всё наше публичное право и его практику или толкование его при применении к жизни и в теоретических исследованиях, не только право, содержащееся в сборниках законов, но и то, которое живёт в неписанном виде в правосознании русского народа", что ограничиваясь по необходимости рамками действующего права, мы не должны забывать, что изучению нашему подлежит отнюдь не недавно созданный искусственный, чисто юридический институт, но уходящее своими корнями глубоко в прошлое и тесно переплетающееся со всеми сторонами русской старины и современности многогранное установление, живущее могучей творческой жизнью. Надо совершенно оставить в стороне мысль о том, чтобы власти русских Императоров возможно было дать чисто юридическую конструкцию. Как, положим, векселю или чеку. Исключительно юридические толкования в области основных вопросов публичного права вряд ли вообще могут дать вполне верное понимание вещей" .
То, что "Система русской государственности" Н.А. Захарова и "Власть Всероссийского Императора. Очерки действующего русского права" П.Е. Казанского не вошли в научный оборот философии права и юриспруденции, объясняется социокультурными причинами, серией грандиозных катастроф в
' Там же. С.28-29.
России, прервавшими процесс формирования самобытной русской философской и государственно-правовой юриспруденции, главным инициатором которого, несомненно, был Л. А. Тихомиров,
Всё вышесказанное позволяет сделать вывод о том, что доктрина монархической государственности мало известна в научной юриспруденции и философско-правовой литературе, что дает все основания для ее специальной проработки в рамках данного диссертационного исследования.
Литература и источники. Отсутствие аналитических источников обусловило особенности подхода к отбору литературы для разработки темы данного диссертационного исследования.
Главное место здесь занимают работы самого Л.А. Тихомирова: "Единоличная власть как принцип государственного строения" и "Монархическая государственность", а также "Религиозно-философские основы истории", сборники "Критика демократии" (1997) и "Христианство и политика" (1999).
Использованы труды классиков русской философии права: И. А. Ильина в части исследований правосознания и методологии философии права; П.И. Ыовгородцева, посвященные анализу истории философско-правовых доіарин и трактовки некоторых фундаментальных проблем философского правоведения; Н.Н. Алексеева, касающиеся самобытного "эйдетического" философского правоведения; Е.Н. Трубецкого, Б.Н. Вышеславцева, С.А. Котляревского, А.С. Изгоева, интерпретирующие философские проблемы власти, государства, права.
Освоение доктринальных оснований западноевропейской философско-правовой традиции потребовало знакомства с первоисточниками: Аристотеля, Платона, Ж.-Ж. Руссо, Г. Гроция, Т. Гоббса, Д. Локка, И. Канта, Г. Гегеля.
4. Вовлечены в исследовательский оборот труды, проливающие свет
на традиционно-православное понимание государственно-правовой пробле-
Там же. С.25.
К)
магики: Филарета, митрополита Московского, Иоанна Дамаскина, Иосифа Волоцкого, а так же А. Кураєва, А. Николина.
Фундаментальный труд II.Е. Казанского "Власть всероссийского императора. Очерки действующего русского права", в котором сведены в одно целое позиции выдающихся русских юристов различных школ (А. С. Алексеева, А. Д. Градовского, К.Д. Кавелина, В.Д. Каткова, В. М. Грибовско-го, Н. А. Захарова, Н.И. Лазаревского, В.В. Ивановского, Б.II Чичерина., Н.М. Коркунова и др.), послужил серьёзным подспорьем в диссертационном исследовании.
Уточнению объективного понимания некоторых концептуальных конструкций доктрины Л.А. Тихомирова в немалой степени способствовали академические труды и учебники современных философов права С.С. Алексеева, B.C. Нерсесянца, Д.А. Керимова, Ю.В. Тихонравова, публикации по проблемам правосознания и правопонимания в научной периодической печати.
Объектом исследования является феномен российской государственности в его историческом развитии с позиций национально-правового традиционализма.
Предметом исследования выступает монархическая форма российской государственности, представленная Л.А. Тихомировым как национально-культурное и государственно-правовое целостно-системное образование.
Целью настоящего диссертационного является философско-правовой анализ монархической государственности в ее доктринальном виде, впервые представленном Л.А. Тихомировым в единстве теоретико-правовых, метаю-ридических, государственно-правовых, историко-правовых аспектов.
Реализация цели диссертационного исследования достигается путем решения следующих задач:
определить парадні мальиые основания и исходные методологические принципы концептуальною анализа государственности как политико-правового феномена, предпринятого Л.А. Тихомировым;
11 воспроизвести логику обоснования принципа верховной власти как исходного методологического начала в исследовании монархической государственности и других государственно-правовых форм;
выявить характерные особенности монархического правосознания в рамках его естественно-правового измерения, обозначенного Л.А. Тихомировым;
представить монархическую государственность с идеократиче-ских позиций, заявленных Л.А. Тихомировым в качестве главного понятийного признака национально-культурной легитимации;
уточнить типологические особенности монархической государственности и формы народного представительства в организации верховной власти.
Научная новизна исследования заключается в следующем:
Предпринята первая попытка философско-правового и теоретико-правового системно-структурного анализа доктрины монархической государственности Л.А. Тихомирова как важнейшего достижения русской философии права, характеризующая новаторский потенциал осмысления государственности на основе принципа первичности верховной власти;
Выявлено методологическое значение интеграции принципов свободы и власти на основе признания их личностной определенности;
Определена правовая аксиоматика, разработанная Л.А. Тихомировым с использованием принципа первичной реальности личности;
Установлены национально-культурные особенности естественно-правового измерения монархического правосознания;
Показано философско-методологическое значение синтеза фундаментальных начал в конституировании государственности и основ правопорядка - "справедливости" (школа естественного права) и "воли суверена" (позитивно-правовая школа), осуществленного Л.А. Тихомировым;
Проанализированы фундаментальные научные открытия Л.А. Тихомирова: принцип простоты верховной власти и ее генетическая корре-
ляция с национально-религиозными особенностями идеократическим элементам, объективацией которого верховная власть является; соотношение понятий, гражданство и подданство, концептуализированных посредством различения в феномене государственного властвования верховного и инструментального типов;
Интерпретирована типологическая специфика монархической государственно-правовой формы в ее национально-культурном контексте. Положения, выносимые на защиту:
1. Доктрина монархической государственности Л.А. Тихомирова син
тезирует сциентистский и конфессиональный подходы в государствоведении
и правопонимании в рамках национально-культурной и православно-
телеологической традиции, задающей методологически значимую метаюри-
дическую почву для догматико-юридической разработки проблем историче
ской российской государственности в перспективном, ретроспективном и эс-
сенциальном отношениях.
2. В качестве первичного принципа понимания государственности
Л.А. Тихомиров ввёл и теоретически обосновал принцип верховной власти,
посредством которого удалось объединить классические теоретико-
юриспруденческие подходы, традиционно существовавшие в рамках естест
венно-правовой (справедливость) и позитивно-правовой (власть суверена)
школ в конституировании государственности и основ правопорядка. Если го
сударство адекватно своей "норме", то есть идее-принципу, выраженной в
вековом опыте национально-правового творчества, то "воля суверена" (вер
ховной власти) и выражает ту трактовку справедливости, которая генетиче
ски связана с национально-религиозными особенностями ее идеократическо
го элемента.
3. Понятия монархической государственности, структурированное на
таких категориально-парадигмальных основаниях, предстало как единство
двух основных элементов, верховной власти и подданных. Статус членов
такого государственного союза определяется верховной властью как под-
n дапство по отношению к ней и как гражданство в отношении правительства. Правительство есть не более как орудие управления, само по себе никакой власти не имеющее и пользующееся лишь геми полномочиями, какие ему дарованы верховной властью.
Власть и свобода осмыслены Л.А. Тихомировым как проявления одного и того же феномена самостоятельности человеческой личности, трактуемые соответственно в контексте национально-культурного измерения монархического правосознания и государственно-правового творчества народа.
Доктрина монархической государственности отличается мощным философско-правовым потенциалом как оппозиция веегернизированной российской правовой аксиоматике на основе правовой легитимации монархического принципа: от концепции монархии как верховенства религиозно-нравственного идеала до разработки политико-правовых механизмов непарламентского народного представительства.
Теоретико-методологической основой исследования стали системно-структурный и компаративистский анализ государственно-правовых феноменов, принципы диалектической телеономичности, инновационного традиционализма, методы правовой логики и юридической антропологии, а также историко-правовой и теоретико-методологический подходы.
Для решения исследовательских задач использован аналитический метод: в доктрине Л.Л. Тихомирова выделены логические части, связанные с происхождением, сущностью и действием монархического принципа, сделаны выводы об ее общей логической и фактографической аргументированности.
Научно-теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что вводится в философско-правовой оборот и вообще в научное правоведение творческое наследие крупного учёного мирового уровня, замалчивавшееся и искажавшееся в угоду вненаучным обстоятельствам. Тем самым осуществлено определённое приращение к потенциалу отечественного философско-правового государствоведения и правопо-
нимания. На основе полученных в ходе исследования результатов как юристы-правоведы, так и работники органов государственой власти, правоохранительных органов, смогут адекватно оценивать качественные характеристики федерального и регионального законодательства в эпоху созидания российской государственности, которая должна быть хотя бы коррелятивно связанна с традиционными историко-правовыми и метаюридическими основаниями. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы также в сфере законотворчества в качестве метаюридическои основы для догматико-юридичсских разработок, при подготовке учебных пособий, научных рабог, при чтении лекций и спецкурсов по философии права, теории и истории государства и права. Важнейшие выводы диссертации могут быть применены для осмысления комплекса проблем совершенствования современной российской государственности.
Категориально-парадигмальные основания исследования государственности в контексте правовой аксиоматики
Государственность - весьма многомерный феномен и Л.А. Тихомиров, в силу специфики научных, социокультурных, ментальных и прочих условий российской действительности рубежа 19-20 вв., был вынужден следовать логике ситуации - начинать свое исследование с теоретико-методологических проблем, с разработки терминологического лексикона, что позволило осуществить анализ доминировавших в право- и государствоведении доктрин, как в части определения ряда основных принципов и понятий государственного права, так и в части освобождения его от вненаучной аксиоматики (идеологической, политической, субъективистской).
Специальным методологическим вопросам Л.А. Тихомиров уделил значительное внимание уже в первой своей работе, - "Единоличная власть как принцип государственного строения" (1897), в которой теоретические принципы и понятия основательно концептуализированы. Эти проблемы пространно и детально аргументированы в центральном труде - "Монархическая государственность" (1905), они затрагивались в разной мере в его "докторальной" публицистике", а в поздней энциклопедической книге "Религиозно-философские основы истории" (1913-1918) разработаны на метафизическом и метаюридическом уровне.
Для того, чтобы установить фундаментальные категории науки государственного права, определить их адекватность "исторической" государственности России, необходимо было провести прелиминарную работу, прежде всего в плане выяснения базовых методологических интуиции.
Первой методологической аксиомой для Л.А. Тихомирова стало постулирование элементарного положения о целях научного исследования как такового. Цель эта заключается в установлении законов изучаемых явлений, в выявлении в исследуемых феноменах "некоторых основных неизменяемых свойств". Чтобы в принципе быть способным подлежать научному исследо-ванию, объект должен быть "некоторым постоянным и реальным явлением" .
Вторая элементарная методологическая аксиома указывает на то обстоятельство, что "постоянное и реальное" мы можем наблюдать не в сфере "внешнего", то есть не в ряду материально-институциональных явлений, а в области "внутреннего", в сфере психологических факторов, там, где "кооперируются" чувства, представления, желания. Если материальная сторона жизни по природе своей текуча, изменчива, является областью сцепления причин и следствий, ответов на вопросы "почему?" и "как?", то внутренняя сфера - это область ответов на вопросы "зачем?", "для чего?", то есть сферой смысла.
Наука об обществе, о государстве и праве была бы вообще невозможна, если бы человечество не было бы "постоянным и реальным" явлением в прошлом, настоящем и будущем. "Постоянство и реальность" обнаруживаются только в сфере внутренних свойств человека, которые были, есть и будут постоянными, вечными по существу, но изменяющимися в "комбинациях и фазах эволюционного состояния". Помимо этих интуиции, так сказать социологического и антропологического свойства (в постулировании которых не обошлось без влияния высоко ценимых автором Густава Лебона и Альфреда Фулье), Л.А. Тихомиров руководствовался также методологической аксиомой, близкой государственно-правовому мышлению швейцарского юриста Иоганна Каспара Блюнчли. В соответствии с данной методологической аксиомой, ярко иллюстрирующей исходные позиции органической школы, "исследование юридического сознания нации есть нормальный путь создания государственного права, и истинный учёный, не находя в писанном законодательстве достаточно ясных формул или же, находя формулы, очевидно случайные и ошибочные, - должен для уяснения себе, науке и стране истинных начал власти, действующих в ней, смотреть на жизнь, на факты истории страны, психологии народа, и из них извлекать познание внутреннего закона государственной жизни, хотя бы этот закон и не был ещё записан в томах узаконений и надлежаще опубликован" Для русской философии права очень характерно парадигмальное тяготение к проблематике "внутреннего", к признанию приоритета и значения внутренних качеств - способностей человека (в том числе религиозно-нравственных и национально-нравственных идеалов) для понимания государства, права, власти, свободы и других феноменов, исследовавшихся на философско-правовом уровней
Философско-правовое творчество Л.А. Тихомирова осуществлялось в данном антропологическом измерении. Для него характерны также и другие особенности русской философии права, такие как, например, преимущественно "эссенциальное", а не "экзистенциальное" прочтение правовой проблематики (то есть подход к государству и праву с позиций "истинного" и "справедливого", а не с точки зрения "хронологического" и "географического", времени и места); отношение к праву с должной оценкой контекста, в котором право структуируется; ориентация на религиозное измерение правовой проблематики, признание права и религии равноценными сторонами общественно-юридических отношений.
Методологическая аксиоматика Л.А. Тихомирова о кооперации психических свойств как основе для адекватного понимания государственно-правовых феноменов близка по своей исходной интуиции учению о правосознании И. А. Ильина, доктрине возрождения "естественного права" на базе этического критицизма П.И. Новгородцева, психологической школе права Л.И.Петражицкого, трактующей право как совокупность императивно-атрибутативных душевных переживаний, которые путём психического взаи-модействия членов какой-либо группы приобретают общее значение и объективируются в правовые нормы10.
Так, И.А. Ильин усиленно акцентировал внимание на следующем положении, являющимся характерным лейтмотивом его философского правоведения: "Право и государство живут, в первую очередь, внутренним душевно-духовным состоянием человека"11.
Философски объясняя правовые и государственно-правовые реалии, Л.А. Тихомиров, классики русской философии права И.А. Ильин, П.И. Новгородцев, Н.Н. Алексеев и другие исключали нормативистские и утилитаристские подходы к проблеме смысла права, моделям правопонимания. Тяготение русских философов права к конфессиональной трактовке (религиозному измерению) правовой проблематики, к постулированию приоритета "внутреннего" над "внешним", в известном смысле, опередило и предвосхитило некоторые важнейшие тенденции современной американской правовой философии. В США существует мощное философско-правовое движение, ориентированное на возрождение религиозного правопонимания, как средства противодействия "легализму" и "сциентификации" права, с одной стороны и правовому нигилизму, с другой12.
Верховная власть как первичный принцип монархической государственности
В философском осмыслении проблем государства и права Л.А. Тихомировым, в его метафизических и религиозных воззрениях, лейтмотивом и доминирующей темой во всех его основных работах является категория "верховная власть". Философско-правовая концептуализация понятия "верховная власть" требовала прочной доктринальной увязки логического анализа с социологическим, историческим, психологическим подходом. Эта категория является у Л.А. Тихомирова фундаментальной и по потенциальным концептуальным последствиям для философии права сопоставима разве что с категорией "правосознание" И,А. Ильина.
Исследование основных понятий государственного права, обширных массивов материала из истории государства и права, из классических фило-софско-правовых и политических учений на основе понятия "верховная власть" дало возможность: 1. Аргументировать исследовательский метод установления нормы, принципа, идеи, смысла существования данного государственно-правового типа, выяснить его эссенциальное измерение, его эйдетическую данность. Методологически аксиоматично, что изучение общественных явлений должно производиться лишь на его "цветущих образцах", в которых проявляется его жизненный принцип. Зная норму, значительно легче диагностировать государственно-правовые патологии . 2. Попутно решить при этом целый ряд проблем, не потерявших актуальности до сих пор. Так, через посредство категории "верховная власть" Л. А. Тихомирову удалось объединить классические теоретико-юриспруденческие подходы, традиционно существовавшие в рамках естественно-правовой и позитивно-правовой школ. Ему удалось найти вариант ответа на вопрос: что более фундаментально в конституировании государственности и основ правопорядка - "справедливость" (школа естественного права) или "воля суверена" (позитивно-правовая школа). Обширная аргументация Л.А. Тихомирова в известной мере синтезирует эти подходы, так как если государство адекватно своей "норме", то есть идее-принципу, выраженной в вековом опыте, то "воля суверена" (верховной власти) и выражает ту трактовку справедливости, которая генетически связана с национально-религиозными особенностями "идеократического элемента", объективацией которого "верховная власть" является.
Сущность верховного властвования заключается в том, что в феномене верховной власти выражено то начало, та сила, подчинение которым воспринимается как подчинение самим себе, высшему или низшему, нравственному или этически индифферентному аспекту в самих себе. В демократической интепретации Ж. Ж. Руссо это означает, что каждый гражданин, подчиняясь общей воле, членом и участником которой он является, подчиняется только себе, и, следовательно, сохраняет свою свободу 4.
Наличие неясности трактовок верховной власти Л.А. Тихомиров считал основной проблемой науки государственного права. Это связано с актами смешивания элементов данного системного феномена, на самом деле нуждающихся в обратном - предельно четком и теоретически обоснованном разделении. Л.А. Тихомиров указал следующие примеры: 1. Смешивание элементов, играющих роль в функционировании государства; 2. Смешивание "суверена" (верховной власти) и "магистратуры" (правительства). Эти "смешивания" привели науку русского государственного права и правовой менталитет ряда российских учёных к серьёзным теоретическим и практическим ошибкам, а в целом - к неадекватному восприятию русской исторической государственности и в экзистенциальном, и в эссенциальном её измерениях. "Даже до настоящего времени, не смотря на появление славянофилов и ряда близких к ним умов, как Данилевский, Достоевский, Катков, Леонтьев, Владимир Соловьёв, не смотря на официальное признание формулы "православие, самодержавие, народность" в нашей философии государственного права монархия и самодержавие остаются ничуть не более ясны, нежели в Западной Европе" .
Самоосознание монархического принципа в течение "петербургского периода" истории российского государства на уровне научной юриспруденции не было осуществлено. Л.А. Тихомиров полагал и обширно аргументировал суждение, согласно которому наименее разработанной из всех сторон правового научного творчества была государственно-правовая сфера. Эта область юриспруденции в России оставалась наиболее подражательной, проникнутой простым списыванием европейских идей и принципов с тем, однако отличием, что в Европе легисты были в своё время проводниками монархической идеи, а в России юридическая мысль была проводником идеи антимонархической, демократической.
Величайшую сложность для при этом представляло поэтому то обстоятельство, что монархическая идея как основа русской исторической государственности уяснялась не путём строгой науки государственного права, а путём публицистической полемики. Юристы-государственники, великолепно ориентируясь в кругу идей и принципов европейского конституционного права, переходя на почву объяснения российского самодержавия, в лучшем случае повторяли суждения монархически ориентированной публицистики. Сфера российской юридической догматики таким образом, вступила в коренное противоречие с философско-правовыми основаниями юридического мышления, в парадигмальных аспектах полностью заимствованных в Западной Европе.
Типологическое своеобразие монархической государственно-правовой формы
В-третьих, римская государственность по характеру и типу верховной власти, по своей государственной идее, была демократической. Здесь следует подчеркнуть, что термин "демократия" используется не в обычном современном государственно-правовом значении, а в контексте категорий доктрины Л.А. Тихомирова, в понятийном поле тех значений, которые сам учёный придавал используемой терминологии. Демократия, как верховный принцип, проявляла себя в достаточно узких пределах, там, где непосредственное проявление верховности было безусловно необходимым. Это законодательство, суд последней инстанции, назначение высших должностных лиц акты помилования. При народном самодержавии инструментальная власть принадлежала аристократии (лицам родового патрицианского ценза). Такова была классически республиканская конституция Рима.
Прочные теоретико-методологические основания позволили Л.А. Тихомирову осуществить скрупулёзный анализ факторов интегративного и де-зинтегративного плана в ходе эволюции римской государственности. Этот анализ, на наш взгляд, является уникальным образцом, не потерявшим своего значения для историко-правовои и государственно-правовой мысли по сей день. К ослаблению государственности Рима вело смешивание типов власти: попытки непосредственного правления самодержавного народа, с одной стороны и размывание наследственного родового строя законодательным расширением прав личности в ходе государственной эволюции, с другой. Носителями идеи непосредственного правления самодержавного народа и антиэтатистского равенства граждан были народные трибуны, элемент контроля и надзора верховной власти над служебной патрицианской.
Л.А. Тихомиров увидел в трибунате, по своей сути, полезном и необходимом элементе римской конституции, в некоторых его тенденциях, предвозвестие будущего представительного политиканства, стремящегося к узурпации верховного властвования. В самом же римском государстве идея непосредственного народного правления и юридическое наступление на права аристократии мощно стимулировались также превращением Рима во всемирное государство. Провинции становились при этом сильнее Рима, а демократическая идея, набиравшая через трибунат силу и в самом Риме, предполагала включение в число римских граждан и внеримского населения. Этот акт имел важное государственно-правовое последствие: государственно санкционированное значение люди стали получать не по гражданским характеристикам, а по возможностям их использования в гражданской борьбе в качестве силы, простой силы арифметического большинства. Этатистский облик государства обеднился, патрициат размывался фактически и юридически. Рим становился государством оптиматов (богатых дельцов) и пролетариата. Уничтожение юридического статуса патрициев привело к тому, что "самодержавный римский народ" должен был стать не только верховным началом (чем он и был в республике), но и управительной властью. Грабёж провинций позволял сколачивать огромные состояния, эти средства, в свою очередь, помогали захватывать власть. "Искатели должностей, - писал Л.А. Тихомиров, - и поили, и кормили, и потешали зрелищами "самодержавных" нищих избирателей...Должностные лица закупались и продавали не только справедливость, но и самый Рим"91.
Самодержавие народа при уничтожении прав патрициата привело к тому, что грандиозные феномены римского права, понятия справедливости, тонкость политического искусства, веками создававшаяся система судебно-административных властей, - всё это оказалось неуправляемым. Аристократия, осуществлявшая управительную власть в республиканской конституции, исчезла. При огромных размерах римского государства верховная власть демократии являла собою все виды узурпации, партийных распрей, тотальной коррупции. Народ, юридически имея все права: выбора, смены, контроля, фактически был самодержцем "слепым, глухим и даже немым". Если конституционный опыт Рима в части исправления недостатков демократической верховной власти через аристократическую организацию управительной власти может быть отнесён к числу удачных историко-правовых феноменов, то упразднение делегирования управительной власти патрициям и попытки реализации идеи непосредственного осуществления народным самодержавием инструментальной власти необходимо признать причиной узурпации, анархии и гражданских конфликтов.
Выход из кризиса мог быть осуществлён только на пути прекращения непосредственного осуществления управительной власти самодержавным римским народом. Управительная власть вновь делегировалась народом. Но не патрициям, уже не существующим и фактически, и юридически, а единоличным императорам. Император представлял собою абсолютную власть нации, и был объектом властной делегации от неё. Другими словами, император являлся концентрированной управительной властью, не принадлежащей ему по собственному праву, а доверенной народом и Сенатом. Верховной властью, как и прежде, оставался римский народ. Это важнейшее государственно-правовое обстоятельство объясняется характером римского национального идеала.
Этот идеал является образцом гражданско-юридического пуризма и полного отсутствия религиозных и нравственных признаков. Вслед за швейцарским юристом И.К. Блюнчли, Л.А. Тихомиров указывал на чисто юридическое понимание государства римлянами . Это стало возможным лишь потому, что в национальном идеале Рима право было разграничено с нравственностью. Государство при этом трактовалось не как этический порядок мироздания, а как юридический порядок. Этот идеал был продуктом вековой политической практики управления народом, длительной традицией политического расчёта. Кто мог представлять данный идеал? Только сам же его создатель, римский народ и сенат. Концепция десакрализации законодательства неразрывно связана с идеалом. В Риме с классической чистотой было осуществлено понимание права не в качестве внушения богов, а как выражение воли и разума земных римского народа и сената. Конечно, при таком идеале, в силу его простоты и очевидности, патрициат не мог и рассчитывать на верховную власть. Но в этом же идеале римский народ не предусматривал никаких сил выше себя. Л.А. Тихомиров поэтому квалифицирует данный идеал как самоутверждение римской нации (народа и сената) в качестве источника идеала.
Непарламентское народное представительство как политике)— правовой феномен
Концепция непарламентского и непартийного народного представительства стала важнейшей составной частью доктрины Л.А. Тихомирова. При этом учёный стремился найти научно обоснованные средства противодействия угрозе подмены представительства народной воли представительством воли и интересов профессиональных полигиков, институционализированных в партиях и парламенте па основе методологического различения понятий народная воля и народный идеал. Представительство народной воли трактовалось как опасное и ненужное в государственной практике явление, в чём позиции Л.А. Тихомирова совпадали с трактовками проблематики парламентаризма К.Н. Победоносцевым. Представительство народного, религиозно-нравственного идеала, напротив, полагалось необходимым и по государственно-правовым, и по философско-правовым соображениям.
Причиной поиска альтернативной концепции демократии на основе сохранения исторической государственности и в качестве средства его укрепления стал для Л.А. Тихомирова следующий комплекс факторов:
"Кризис правосознания", определившийся достаточно отчётливо уже на рубеже 19-20 столетий. Зіоі кризис трактовался авторитетными философами права как определённая исчерпанность концепции "правового", "современного", "общегражданского" государства в качестве варианта осуществления "земного рая". Эмпирически осязательно этот кризис выразился в падении популярности не только монархической, но и классической либеральной традиции, в росте привлекательное ги различных социалистических и анархистских воззрений - от "классового государства" до теоретического обоснования безгосударственного состояния как общественного идеала, в распространении настроений правового нигилизма и экстремизма.
Кризис "исторической государственности" в России, выразившийся в бурном нарастании в пореформенные десятилетия абсолютистских тенденций в государственно-правовой практике. Л.А. Тихомиров предложил одну из самых оригинальных трактовок абсолютизма и абсолютистской государственности, и это заслуживает самого серьёзного исследования. Разъяснение сути данной части воззрений Л.А. Іихомирова уведёт нас далеко в сторону от непосредственной темы, поэтому представляется достаточным отметить, что "абсолютизм" в эмпирической осязательности - это процесс "расхищения" верховной власти властью инструментальной, служебной, "управитель-ной", узурпация её бюрократией.
В своей фундаментальной работе Л.Л. Тихомиров утверждал, что Россия "стала классической страной бюрократической узурпации" как США -страной узурпации политиканской ",
Если для США, по мнению Л.А. Тихомирова, единственным способом обуздания "политиканской узурпации" был путь превращения в империю, то России для борьбы с бюрократической узурпацией совершенно не подходил путь замены исторической государственности "правовой", "общегражданской" государственностью. Этот процесс привёл бы неизбежно не к ослаблению бюрократической узурпации, а к Оополнспию её узурпацией партийно-парламентского "политиканства", что вызвало бы в качестве реакции рост популярности концепций "классового государства", революционный экстремизм и возникновение диктаториалыюго (тоталитарного - на современном политическом языке) государства.
Л.А. Тихомиров попытался разработать концепцию противодействия обоим типам узурпации на основе сохранения исторической государственности. При этом российская государственная и правовая система реформировалась таким образом, чтобы возникло соответствие её институтов своей глубинной идее -теоретически обоснованному принципу. Если для англосаксонских культур была характерна демократическая идея в качестве конституирующей верховную власть, то России адекватна монархическая идея . Русских учёный считал нацией монархической и сословной. "Русский - по характеру своей души может быть или монархистом или - анархистом" .
3. Предпринятое Л. А. Тихомировым исследование было вызвано и отсутствием в юридической и политической науке того времени необходимой полноты и ясности в сфере исследования основных понятий и принципов монархической государственности. Имела место определённая перенасыщенность государственно- правовых понятий вненаучной идеологической аксиоматикой при известном игнорировании отрицательного опыта парламентаризма, оформившегося в отчётливую традицию в Европе и России. Состояние академической мысли по некоторым из исследуемых им проблем Л.А. Тихомиров выразил так: "неразработанность монархической идеи и антинаучные суеверия в отношении идеи сословности"10 .
Наконец, последний фактор -- это предрассудок чисто идеологического происхождения, заключающийся в отказе исторической государственности России способности обеспечивать права и свободы личности и вообще строить государство на основе признания личности первичной реальностью, целью и смыслом государства. Разрушению этого предрассудка в немалой степени способствовала концепция сословного народного представительства и вся доктрина монархической государственности Л. А. Тихомирова.
Основной исследовательской задачей стал поиск институционального механизма представительства подлинной "народной воли", который парализовал бы узурпацию "политиканов". "Я уже говорил, - писал Л.А. Тихомиров, - что идея представления чужой воли вообще искусственна и фиктивна, за исключением очень редких случаев. Нормальный же результат этого псевдопредставительства народной воли состоит лишь в том, что оно создает властвующий над страной правящий класс, прикрывающийся фикцией народной воли.
