Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1 . Истоки золотого шитья и версии его появления у адыгов
ГЛАВА 2. STRONG Место золотошвейного искусства в обрядово-культовои жизни
адыгов STRONG 46
ГЛАВА3. Реконструкция видов техники золотого шитья 66
ГЛАВА 4. Орнамент в золотошвейном искусстве 86
1 . Происхождение орнамента у адыгов и его стили. концепции происхождения орнамента 86
2 Влияние религии (язычество, христианство, ислам) на развитие орнамента 101
ГЛАВА 5 . Адыгское золотое шитье в аспекте этнокультурных связей
Заключение 116
Адыгско-русский словарь терминов 119
Список информаторов 129
Библиография 130
Источники 130
Использованная литература 134
Архивные материалы ... 141
Авторефераты и диссертационные работы 142
Список сокращений. 144
Приложение 146
- Истоки золотого шитья и версии его появления у адыгов
- Место золотошвейного искусства в обрядово-культовои жизни
- . Происхождение орнамента у адыгов и его стили. концепции происхождения орнамента
- Влияние религии (язычество, христианство, ислам) на развитие орнамента
Введение к работе
Актуальность исследования
На протяжении многих веков у адыгов были широко развиты такие виды ремесла и народного искусства, как изготовление холодного оружия, женских украшений и золотого шитья.
Золотошвейное искусство выступает одним из маркирующих признаков адыгской культуры, с помощью которого можно рассматривать этнополитические, экономические и культурные отношения; проследить связи адыгов с другими народами и процессы, происходившие в адыгских общественных отношениях. Оно настолько вошло в обычаи и традиции этноса, что его можно назвать наиболее характерным видом адыгского искусства.
Актуальность исследования золотошвейного искусства адыгов продиктована тем, что по данной проблематике отсутствуют специальные систематизированные труды.
Кроме того, важность изучения поднимаемой темы обусловлена слабым представлением традиционного адыгского декоративного искусства в современном золотошвейном мастерстве. Современные виды изделий, техника их исполнения, форма и орнамент, претендующие на определенную этническую специфику, во многом искажают традиционный облик вещей. Хотя приверженность мастеров к полученному от старшего поколения опыту и сдерживает внесение новых черт, в то же время в них в меньшей степени проявляется доминирование новых элементов орнамента, видов и форм изделий инокультурного воздействия над их традиционными адыгскими аналогиями.
В связи с таким состоянием золотошвейного искусства адыгов, становится актуальным выявление традиционных его элементов. Происхождение золотых нитей и орнамента в историческом контексте непосредственно связано не только с экономическим и культурным уровнем развития изучаемого общества, но и с этнокультурными связями адыгов с другими народами, что позволяет рассматривать их и как один из источников по истории материальной культуры и религиозного мировоззрения адыгов.
Необходимо отметить также, что золотошвейные изделия отражают половозрастной, социально-экономический статус и религиозные предпочтения своего владельца, свидетельствуют о структуре социальных отношений и общем уровне развития экономики данного общества.
Кроме того, по мнению автора диссертации, изучение генезиса данного вида декоративно-прикладного искусства позволит пролить свет на сложные процессы культурогенеза, проходившие на огромной территории от Черного до Каспийского морей.
Цели и задачи исследования
Цель настоящего исследования заключается в следующем: на основе имеющихся литературных источников, археологических, архивных и этнографических материалов, данных музейных фондов исследовать в историко-этнографическом аспекте развитие золотошвейного искусства адыгов.
Для достижения намеченной цели поставлены следующие задачи, которые в свою очередь предопределили структуру работы.
1. Выявить и исследовать истоки появления золотошвейного искусства на Северо-Западном Кавказе.
2. Определить место золотого шитья в обрядово-культовой жизни и связь вышивки с социальной средой.
3. Раскрыть основные функции ремесла в жизни адыгов такие, как познание действительности и воспитание человека.
4. Реконструировать имеющиеся виды техники украшения предметов обихода золотыми нитями (вышивки «вприкреп» и «гладь», нашивание сутажа и галуна).
5. Выявить наиболее употребительные и типичные для адыгов в золотом шитье орнаментальные мотивы, формы и композиционные приемы.
6. Выделить орнаментальные комплексы и определить степень их распространения.
7. Установить взаимосвязь орнамента с различными видами техники исполнения, используемым материалом, бытовыми изделиями.
8. Показать религиозные истоки основных орнаментальных мотивов.
9. Выявить этнографические параллели золотошвейного искусства и орнамента у народов Северного Кавказа.
10. Осветить некоторые вопросы этнокультурной истории адыгов по данным орнамента.
11. Показать современное состояние изучаемого ремесла.
Научная значимость темы заключается в том, что в данной диссертации впервые предпринято монографическое, историко-этнографическое исследование золотошвейного искусства адыгов. Золотое шитье и орнамент в нем, взятые по отдельности, дают богатый материал для интересных предположений об этногенезе народа в целом и отдельных его групп, в частности. Подкрепленные археологическими материалами, историческими источниками и фольклором, они позволяют сделать важные выводы в этом направлении.
Исследование, выполненное на стыке таких наук, как этнография, археология, история и искусствоведение, дает возможность проследить процесс культурогенеза адыгов на широком хронологическом отрезке времени.
Практическая значимость работы заключается в том, что последовательный анализ имеющихся археологических и музейных материалов на территории Адыгеи, Черкесии и Кабарды дает возможность исследователям глубже понять материальную и духовную культуру адыгов, позволит возродить одно из древнейших видов народного творчества. Представленный в работе материал может быть использован в учебном процессе и в музеях с целью ознакомления с древней культурой адыгских этнических групп и художественного воспитания подрастающего поколения.
Территориальные рамки исследования охватывают районы Северного Причерноморья и Предкавказья — исторического расселения адыгов: Краснодарский и Ставропольский края, Республику Адыгея, Кабардино-Балкарскую, Карачаево-Черкесскую Республики, а также Республику Северная Осетия-Алания, Чеченскую Республику, Республики Ингушетия и Дагестан.
Обзор источников.
Вопросы, на которые автор пытается ответить в данной диссертации, и большие хронологические рамки исследования потребовали привлечь разные виды источников, среди которых, как отмечалось выше, основными стали археологический и полевой этнографический материалы, фольклор, архивные данные и музейные экспонаты.
В основу настоящего исследования положены:
1. Полевой материал, собранный автором в ходе этнографических экспедиций в Адыгею в 1993 г., 1997-1998 гг., Карачаево-Черкесию — в 1994- 1995 гг. и в Кабардино-Балкарию — в 1992 и 1996 гг. Результаты работы зафиксированы в авторской картотеке1.
2. Этнографические музейные экспонаты.
Следует отметить, что недолговечность материалов, применявшихся в вышивке, активное использование вышитых предметов в быту - главные причины того, что дошедшие до наших дней образцы золотого шитья датируются в основном XIX - XX вв.
3. Материалы этнографических экспедиций XIX-XX вв., хранящиеся в Государственном Архиве Российской Федерации (ГАРФ), Государственном Историческом музее (ГИМ), Российском Государственном Военно- историческом Архиве (РГВИА), Государственном Архиве Краснодарского края (ГАКК), а также в архивах Государственного учреждения «Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований им. Т.М.Керашева» (АРИГИ), Института гуманитарных исследований Правительства Кабардино- Балкарской Республики и Кабардино-Балкарского научного центра РАН (КБНЦ РАН), Карачаево-Черкесского государственного института гуманитарных исследований (КЧГИГИ) и частных коллекциях.
4. Фольклорный материал, отражающий искусство золотого шитья: нартский эпос, обрядовые песни, адыгские сказки, пословицы и поговорки.
5. Археологические коллекции, хранящиеся в Государственном Историческом музее (ГИМ), Государственном Музее Востока и его филиале в Майкопе, Российском этнографическом музее (РЭМ) в Санкт-Петербурге, а также в Национальном музее Республики Адыгея, Национальном музее Кабардино-Балкарской Республики и Карачаево-Черкесском государственном историко-культурном и природном музее-заповеднике.
6. Опубликованные археологические материалы, обнаруженные на указанной территории.
7. Литературные источники, представленные сообщениями античных и средневековых авторов, записками путешественников XV-XIX вв. и дореволюционными документальными публикациями.
8. Изобразительные материалы, к которым относятся рисунки к описаниям путешествий, гравюры в исторических произведениях, фотографии из архивов исследовательских учреждений, музеев и семейных архивов. Используемые иллюстрации показывают развитие декора одежды и прослеживают изменения, происходящие в нем.
В данной диссертации используются рисунки XIX в., выполненные такими художниками, как Е.Корнеев, кн. Гр.Г.Гагарин, Т.Горшельт, и фотографии начала XX в. - Е.Е.Дикого и И.Сумовского.
Как отмечала Н.Г.Волкова, данный материал «ценен тем, что сделан с натуры, документален, верен отображением этнографических деталей и точен датировкой»1.
Древний период истории адыгов в основном освещается только на археологическом материале, так как письменные источники содержат мало сведений, касающихся данного ремесла.
Для изучения раннесредневекового времени основным источником по-прежнему остается археологический материал.
Описания одежды народов, населявших Северный Кавказ в эпоху Средневековья, крайне фрагментарны. Византийские, персидские, грузинские, армянские, арабские и др. авторы, раскрывавшие политическую ситуацию на Кавказе, почти не уделяли внимания костюму его обитателей.
В этом плане несомненный интерес для нас представляет труд арабского географа Абу-аль-Хасан Мас уди «Муруджу-ль-Дзай ва Ме адину-ль-Джаугер» («Луга золота и рудники драгоценных камней»), написанный в 947-956 гг.2 В своей работе автор дает описание внешнего облика и одеяний народов, проживавших в то время на Северном Кавказе.
Особое место занимают свидетельства иностранных авторов, посетивших Западный Кавказ или писавших о нем в начале позднего Средневековья. В основном это были итальянцы, преимущественно венецианцы и генуэзцы.
Например, венецианец Иосафат Барбаро (XV в.) первый упоминает об этнокультурных, политических связях адыгов, в частности, кабардинцев с другими народами. Эти данные в какой-то мере объясняют наличие различных импортных предметов торговли (ткани, нитки, элементы одежды) в быту черкесов1.
Рассказ генуэзца Георгия (Джорджио) Интериано (XV в.) основан также на личных наблюдениях. В его произведениях содержатся ценные сведения о материальной культуре, семейном и общественном быте, духовной жизни адыгов. Большой интерес для нас представляет описание одежды, включающее ответы на следующие вопросы: чьими руками она исполнялась, какой социальный статус имела мастерица, какие бытовые предметы и детали украшались вышивкой2.
Видный польский дипломат Мартин Броневский дважды посещал Крым в XVI в. Результатом этих поездок стала работа «Описание Татарии», в которой дано описание Крымского ханства. Кратко коснувшись черкесов, в частности, кабардинцев, он дает сведения о развитии торговли, промышленности и ремесел в татарских городах, в которых было немало мастеров из среды адыгов3.
В XVII в. сведений о Западном Кавказе становится больше, чем в предшествующие эпохи. Особенно важны сведения по нашей теме, отразившиеся в произведениях А.Ламберти, Э.Д.д Асколли, Дж.Лукка, Ж.Б.Тавернье, Н.Витсена, Ж. де Люка, Э.Кемпфера.
Значительный интерес представляет для нашей темы и труд знаменитого турецкого путешественника Эвлия Челеби (1611-1679) «Сейахат-наме» («Книга путешествия»), особенно книга II о его пребывании в Закубанье.
Автор, повествуя о своем путешествии по Таманскому полуострову, черкесским и кабардинским землям, дает фрагментарное описание одежды, предметов быта и торговли. Э.Челеби в своем произведении кратко затронул инструментарий золотого шитья - иголки, нитки, шелк .
К XVIII в. относятся многочисленные сведения о декоративно-прикладном искусстве адыгов. Изделия ремесленников, в частности, оружейного и золотошвейного ремесел, на внешнем рынке пользовались большим спросом. Об этом свидетельствуют работы И.Г.Гербера , французского консула в Крыму и первого врача крымского хана - К.Главани .
С началом колонизации Кавказа Российской империей круг повествовательных источников становится не только шире, но и разнообразнее, и полнее.
Со второй половины XVIII в. Российской академией наук стали предприниматься первые научные экспедиции на Кавказ, маршруты которых пролегали и вдоль северо-западного побережья Черного моря, через земли, заселенные западными адыгами.
В этом столетии закладываются основы научного кавказоведения, что, прежде всего, связано с серией экспедиций на Кавказ, осуществленных С.Г.Гмелиным, И.А.Гюльденштедтом, П.С.Палласом, Я.Потоцким и др.
В первой половине XIX в. в интересующие нас районы Западного Кавказа устремляется целый поток торговых, дипломатических агентов, которых следует включить в особую группу авторов, писавших об адыгах. В период острой напряженности в отношениях между Россией и ее европейскими противниками, последние практически лишились легальных возможностей для посещения горских народов. Несмотря на трудности, вызванные «нелегальным» пребыванием, такие авторы, как Р.Скасси, Т. де Мариньи, Ф.Д. де Монпере, К.Кох, Ж.-Ш. де Бесс, Д.Белл, А.Фонвилль, Э.Спенсер и Р. фон Эркерт предоставили сведения, вызывающие определенный интерес в изучении разных сторон жизни «черкесов», в том числе золотошвейного искусства.
Тем не менее, материалы, отраженные в сведениях российских авторов, обладают более точными данными о традиционном укладе жизни адыгов, их духовной и материальной культуре.
В 1823 г. был издан труд Семена Броневского «Новьйшіе географическія и историческія извьстія о Кавказъ». Работа основана на литературных и архивных материалах, а также его личных наблюдениях. С.Броневский дает довольно подробную и, в общем, достоверную характеристику общественного строя и хозяйства народов Кавказа, а также краткие этнографические данные об их материальной культуре, нравах и обычаях1.
С.Броневский, описывая в разделе «Одежда» женское платье, отмечал, что социальный статус женщины определяет цвет одежды. Например, только знатные женщины носят платье и шапки красного цвета. «Простаго рода женщины носять шапки всякихъ цвътовъ, только не красныя...»2. Золотая вышивка и серебряная тесьма, отмечал автор, используются при украшении седел, сабельных ножен. Далее автор писал: «Женской полъ Княжескаго рода отдается равномерно вь чужой домъ на воспитаніе Узденскимь женамь, которыя содержать своихь воспитанницъ вь строгомь повиновеніи, обучають ихь шить золотомъ и серебромь и другимь рукодьліямь»3. Ремеслом, необходимым для домашнего быта, у черкесов занимаются женщины. Они «...ткуть сукно (чекмень) и ковры, валяють войлоко и бурки, шьютъ женское и мужское платье, шапки, башмаки (чирики), дълають шелковня сь серебромь и золотомь тесьмы для обшивки кафтанов и шапокъ.. .»1.
Интересны сводки «Кизлярской торговли» за 1807 г. Они дают некоторые представления о том, какие ткани и басонные изделия приобретались на Северном Кавказе. Например, серебра и золота сученого в 1807 г. было приобретено на сумму 1235 рублей. В сводках «Астраханской торговли» этот товар был более востребован2.
В ряду подобных описаний выделяется двухтомное сочинение И.Ф.Бларамберга «Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа», во втором томе которого содержатся сведения о золотошвейном искусстве адыгов3.
И.Ф.Бларамберг, как и другие авторы начала XIX в., отмечал, что хозяйство народов Северного Кавказа носило натуральный характер. Домашняя промышленность была неотъемлемой частью быта горской семьи. Автор старался определить степень развития домашних промыслов и ремесел у народов Северного Кавказа в первой трети XIX в.4
И.Ф.Бларамберг зафиксировал четкое разграничение работ на мужские и женские, среди которых шитьем и вышивкой занимались исключительно женщины как аристократических родов, так и крестьянских.
Несомненный интерес представляет двухтомная работа Теофила Лапинского (Теффик-бея) «Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских» (1862). Автор затрагивает наиболее трагические страницы истории адыгов, связанные с последним периодом Кавказской войны, обрисовывает яркую картину их жизни, культуры, традиций и быта. Ценность работы определяется тем, что Теффик-бей был непосредственным участником событий, разыгрывавшихся в 1857-1859 гг.1
Первый том посвящен адыгской этнографии. Весь он проиллюстрирован фрагментами работ современника Теофила Лапинского, выдающегося немецкого художника, баталиста Теодора Горшельта, в 1858-1863 гг. состоявшего волонтером при штабе командующего кавказской армией, в произведениях которого четко запечатлены орнаменты на одежде адыгских женщин2.
Теофил Лапинский, затрагивая занятия женщин, отмечал, что наряду с изготовлением женской и мужской одежды, «они ... с большим вкусом и искусством занимаются вышивкой серебром, которой адыг охотно украшает свое платье»3. Он же отмечал об интенсивной торговле адыгов с Трапезундом и Анатолией, ввозивших золотые и серебряные нитки, шелковые ткани4.
В XIX в. начинается изучение Кавказа представителями коренных народов, труды которых дают ценный материал по истории и этнографии региона. Так, В.К.Гарданов писал о научной деятельности первых адыгских ученых-просветителей: «Замечательной способностью русской литературы этого периода, посвященной жизни адыгов, было появление в числе ее авторов самих адыгов..., которые дают в своих работах глубокую и правдивую характеристику различных сторон жизни родного народа»5.
В числе первых и наиболее выдающихся представителей этой группы авторов в 40-60-х гг. XIX в. были адыги и абазины: Ш.Б.Ногмов, султан Хан-Гирей и Адиль-Гирей Кешев.
Работа Ш.Б.Ногмова «История адыхейского народа» (1843) составлена по народным преданиям и является не только историческим, но и фольклорно-литературным памятником.
Из произведений Хан-Гирея историко-этнографическим трудом является «Записки о Черкесии» (1836). Через призму исторического прошлого автор пытается показать изменения, происходящие в XIX в. в черкесском быте, хозяйстве, общественном строе, материальной и духовной культуре. В таких разделах произведения, как «Одежда и вооружение», «Препровождение времени», «Одежда женщины» и «Рукоделие и мастерство», Хан-Гирей оставил ценный материал по золотошвейному искусству адыгов. Каждому элементу костюма им дана характеристика вплоть до мелочей: как и где использованы золотые и серебряные нити, какие названия деталей одежды имеются на адыгском языке. Кроме того, автор «Записок» отмечал, что «мастерством занимаются исключительно женщины; они же с величайшим искусством вышивают серебром и золотом»1.
Основными источниками для написания работы послужили собственные наблюдения, информация его соотечественников, служивших вместе с ним в Кавказско-горском эскадроне. К тому же был привлечен также материал земляков, приезжавших в Санкт-Петербург, где Хан-Гирей проходил военную службу.
Во второй половине XIX в., в связи с накоплением материалов, увеличивается число исследований по истории и культуре народов Северного Кавказа, в том числе по кустарным промыслам. Среди исследований можно выделить такие труды, как «Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении» Н.Данилевского, «Из записок русского, бывшего в плену у черкесов» М.Ф.Екельна, «Кустарная промышленность на Кавказе» С.А.Давыдовой, «Очерк кустарной промышленности Северного Кавказа с описанием техники производства» О.В.Маргграфа, и, наконец, «Краткий очерк кустарных промыслов Кавказа» А.С.Пиралова.
Работы российских дореволюционных авторов заложили основу для дальнейшей научной разработки истории золотошвейного искусства.
Значимость этих исследований заключается в том, что они написаны на основе личных наблюдений, и в научный оборот ими были введены ценные этнографические материалы, ныне утерянные в быту адыгов.
Методология работы
Методологической основой диссертации послужила историографическая традиция исследования декоративно-прикладного искусства, заложенная такими учеными, как Е.Н.Студенецкая, М-К.З.Азаматова, Б.Х.Мальбахов, Т.Д.Равдоникас. Разработанная исследователями методология помогла в диахроническом аспекте рассмотреть развитие золотошвейного искусства и орнамента в нем, а именно, выделить социальные и половозрастные показатели украшения, выявить степени влияния языческого мировоззрения, христианской и мусульманской идеологии на элементы орнамента.
При изучении народного орнамента в работе применялся ретроспективный метод исследования: в поисках истоков орнаментального искусства адыгов автор диссертации обращался и к археологическому материалу.
Большую помощь в проведении нами анализа различных сторон орнамента адыгов оказали исследования С.В.Иванова1. Он выделил следующие направления изучения орнамента: «1) выяснение происхождения орнамента и раскрытие процессов его развития (эндогенные процессы); 2) выяснение тех изменений, которые происходят в орнаменте под воздействием внешних факторов (экзогенные процессы); 3) изучение распространения орнамента определенного вида или отдельных его мотивов; 4) сравнительное изучение орнамента»1.
В настоящей работе понятие орнамент определяют три основных признака: отдельные элементы (составные части мотива); мотив - взаимосвязь этих элементов (повторяющаяся часть орнамента); композиция - определенное расположение одного или несколько мотивов. Набор элементов орнамента в золотошвейном искусстве зависит от технических приемов нанесения узоров. При учете индивидуальных особенностей работы каждой мастерицы порядок элементов и общий замысел орнамента во многом зависят от правил и традиций, часто восходящих к древности. Именно это обстоятельство, позволило ныне орнамент выделить в одно из направлений этнической культуры.
Автор диссертации разделяет мнение С.В.Иванова, согласно которому, под типом орнамента понимается общность мотивов, сходных по составу и композиции (техника исполнения может быть разной).
Основным методом исследования в данной работе является сравнительно-исторический. На базе изучения всех данных об орнаменте в золотом шитье, выяснения происхождения, изменения и распространения в процессе развития культуры, этот метод позволяет выделить у адыгов в первую очередь орнаментальные комплексы в золотошвейном искусстве.
Истоу иография
Как уже ранее отмечалось, имеется довольна обширная отечественная и иностранная литература по истории и этнографии адыгов, но декоративно-прикладное творчество, в частности, золотое шитье в ней занимает не столь значительное место, если не считать работ Е.М.Шиллинга, М-К.З.Азаматовой, Б.Х.Мальбахова, М.А.Меретукова, Т.Д.Равдоникас, Е.Н.Студенецкой.
Е.М.Шиллинг в своей статье «Адыгейский узор», опубликованной в журнале «Искусство» за 1940 г., дает высокую оценку адыгейскому орнаменту с точки зрения его художественной ценности. Он выделяет четыре вида техники вышивания в золотошвейных работах адыгов: плоское шитье «вприкреп», типа глади («бэзэр идэ»), тканье галуна «на дощечках», плетение шнуров и других басонных изделий; определяет два типа орнаментации и их характерные черты; показывает влияние искусства адыгов на творчество других народов, живущих по соседству1.
«Адыгейский орнамент» М-К.З.Азаматовой (1960) представляет собой альбом орнаментов с обзором декоративно-прикладного искусства. Данная работа ценна тем, что в ней автор запечатлел адыгейский орнамент, встречающийся в гончарном, оружейном и золотошвейном ремеслах, в плетении циновок, в изделиях из дерева и камня2.
В исследовании Б.Х.Мальбахова «Кабардинское народное декоративное искусство» (1980) одна из глав посвящена описанию золотошвейного ремесла. Материал, изложенный в данной работе, повторяет уже известные факты кабардинского творчества, рассмотренные ранее в работах Е. М. Шиллинга, М.-К.З.Азаматовой, Е.Н.Студенецкой и М.А.Меретукова. Автор пытается найти адыгские источники получения золотых нитей. Помимо этого, Б.Х.Мальбахов отмечает, что «...кабардинскую вышивку можно разделить на группы по ее целевому назначению: вышивка костюма, вышивка предметов домашнего обихода, вышивка принадлежностей оружия и конского убранства» .
Непосредственное отношение к нашей теме имеют и работы А.А.Иерусалимской, посвященные анализу шелковых тканей, обнаруженных на территории Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. А.А.Иерусалимская установила, что шелковые ткани, найденные на Северо-Западном Кавказе, частью согдийские, частью византийские и китайские. Но есть и холщевые ткани местного изготовления, датируются они в основном VIII-IX вв. Изобилие шелковых тканей, в частности, парчовых, исследователь объясняет тем, что в этих местах проходил торговый путь из Средней Азии в Византию. Это позволяет автору диссертации рассмотреть версию о проникновении к адыгам вместе с текстильными изделиями золотых ниток или самого золотошвейного ремесла с Востока по Великому Шелковому пути1.
Работа Т.Д.Равдоникас «Очерки по истории одежды населения Северо-Западного Кавказа» (1990) включает несколько разделов, посвященных выявлению и описанию типов одежды, бытовавших в древности и в средние века у населения Северо-Западного и отчасти Центрального Кавказа. Работа основана на сообщениях древних и средневековых авторов, на археологических материалах, на исследованиях надгробных рельефов с изображениями людей, торевтики, малой пластики, средневековых скульптур и фресок христианских храмов на Черноморском побережье. Широко использован сравнительный материал по одежде народов нашей страны и сопредельных стран в различные хронологические периоды. Т.Д.Равдоникас уделяет большое внимание способам украшения одежды, связывая их с религиозными верованиями, с эстетическим вкусом, с социальным неравенством и развитием ремесел2.
Для изучения орнамента в вышивке существенное значение имеют труды по орнаментальному искусству абхазов, народов Дагестана, ингушей, русских, осетин, чеченцев, с которыми адыги связаны исторически. Например, работы Р.Алиханова, К.А.Берладиной, Э.В.Кильчевской, Е.М.Малия, Г.С.Масловой, асширили круг сравнительных данных, необходимых при анализе золотошвейного искусства.
Огромный интерес представляет новая работа Е.М.Малия «Абхазо-адыгские параллели по орнаменту» (2001). До настоящего времени исследование декоративно-прикладного искусства и орнамента в нем двух генетически родственных народов Северо-Западного Кавказа — абхазов и адыгов — в сравнительно-историческом плане никем не предпринималось. Между тем работа по выявлению характера орнамента абхазов проводится с 1965 г. В этом отношении наблюдения Е.М.Малия о схождениях по типам орнамента, связанных с ткачеством и плетением в среде абхазо-адыгских народов, представляются небезынтересными и для нас. Исследователь считает, что в основе орнамента абхазо-адыгской группы народов лежат устойчивые орнаментальные типы, связанные с единым восприятием мира, что служит показателем их этногенетического родства1.
В 2001 г. вышла в свет работа З.В.Доде «Средневековый костюм народов Северного Кавказа». Исследуя развитие костюма на протяжении восьми веков, выявляя закономерности в форме и символике костюма, З.В.Доде выдвинула версию, что начало кавказскому «золотному»2 шитью положили кочевнические приемы декора одежды. «Торговля шелком, очевидно, стимулировала развитие такого приема декора, как аппликация золоченой кожей по коже, а впоследствии и техники золотого шитья, которая позволила имитировать парчу, ценившуюся на вес золота»3.
Украшениям костюма автор определяет важную роль, так как они, выполняя функции амулетов и талисманов, помогают узнать «об идеологических и религиозных представлениях тех или иных народов»4.
В советский период вышло немало публикаций, посвященных различным сторонам адыгского народного творчества, в частности, керамике, циновкам, оружейному «делу», однако обобщающих работ по золотошвейному искусству пока еще нет.
Апробация работы
Основные положения диссертации изложены в научных публикациях автора, в докладах на Первом форуме ученых Адыгеи (Майкоп, 14-17 апреля 1993 г.), Первой республиканской научно-практической конференции на тему: «Национальные традиции народов Адыгеи: генезис, сущность и проблемы воспитания» (Майкоп, 4-5 ноября 1993 г.), IV научных чтениях памяти В.М.Василенко «Декоративно-прикладное и народное искусство России. Проблемы, материалы, исследования», проходивших под патронажем Министерства культуры Российской Федерации и Всероссийского Музея декоративно-прикладного искусства (Москва, 11-12 февраля 1998 г.) и на VI Международной востоковедческой конференции «Исторические источники Евроазиатских и Северо-Африканских цивилизаций» (Майкоп, 3-6 октября 2005 г.).
Результаты работы легли в основу создания художественного альбома (на русском и английском языках) «Золотое шитье адыгов» из серии «Бесценное наследие адыгов», вышедшего в 1998 году (80 с.)1.
Материалы исследования по золотошвейному искусству вошли в учебно-методическое пособие, разработанное преподавателем Адыгейского государственного университета М.Г.Куек для курса «Народное декоративно-прикладное искусство адыгов» на факультете адыгской филологии и культуры.
Диссертация обсуждена на заседании Отдела народов Кавказа Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая Российской академии наук 25 октября 2005 г. и рекомендована к защите.
Структура исследования.
Диссертация состоит из Введения, пяти глав, Заключения, Адыгско-русского словаря терминов, Списка информаторов, Списка использованных источников и литературы, Списка принятых сокращений, Приложения и Иллюстраций.
Истоки золотого шитья и версии его появления у адыгов
Предмет данного исследования тесно связан с хозяйственно-культурным типом народа, его обрядово-культовой системой, а также с эстетическим восприятием. История возникновения и применения золотошвейного искусства уходит своими корнями в глубь веков. По Плинию Старшему (23-79 гг. н.э.), способ украшения одежды разноцветной вышивкой был изобретен в Вавилоне1. По археологическим данным, во II тыс. до н.э. в Анатолии (Богазкёй, Аладжа-Хююк, Бейджесултан, Тарса - в Хеттском царстве) в вышивке применялись золотые нити2. В этот же период это искусство перекочевало из Малой Азии в Египет. Рост торговли способствовал появлению более сложных узоров и орнаментов на тканях, как об этом, например, свидетельствуют остатки семи царских одеяний из гробниц Тутанхамона. Время их изготовления восходит к периоду Нового царства - 1580-1085 гг. до н. э.3 Эти одеяния могли попасть в гробницу и как дань, которую фараон ежегодно собирал с подвластных Египту земель - Хатти, Сирии, Палестины, Эфиопии, Двуречья, Ливана, Митанни, Ассирии, Исы. Возможно, сами представители этих земель, приезжая к фараону, одаривали его своими лучшими изделиями. В домах 23 фараона и храмах были созданы даже специальные склады для иноземных даров1. Имеются сведения о распространении золотошвейного искусства у других народов Средиземноморского побережья, чему способствовала торговая деятельность финикийцев . Выделка разных тканей и вышивка были также одними из главных промыслов у афинян, но за тонкость и изящество работы азиатские ткани всегда ценились выше. Соперничество между двумя цивилизациями отразилось в мифе об Арахне и Афине3. Арахна - образ азиатской цивилизации, а Афина — греческой. Миф гласит следующее.
Арахна - дочь красильщика Идлона в Колофоне, выучившись у греческой богини ткать и вышивать, превзошла в этом искусстве свою наставницу и, вызвав ее на состязание, победила, сделав большую вышивку, изображающую похождения богов. Минерва Афинская, рассерженная своим поражением, бросила челнок в голову соперницы; Арахна с горя повесилась и была превращена в паука. Арахна, лидийка по происхождению, одержала победу над афинской Минервой и была за это наказана.
Более развитое искусство вышивки заимствовано греками у персов, когда во время походов Александра Македонского (356-323 гг. до н. э.) они познакомились с роскошью азиатских народов. Страбон (64-23 гг. до н. э.) описывал удивление греков при виде одежд, покрытых золотыми вышивками и осыпанных драгоценными камнями, а также тонких индийских тканей, богато разукрашенных разноцветным шитьем. Победив Дария III (336-330 гг. до н. э.), Мода на богатые вышивки быстро распространилась в Греции и Риме. Она достигала таких масштабов, что вынуждала правительство делать безуспешные попытки запретить или, по крайней мере, несколько умерить стремление к роскоши и в этом2.
В раннем Средневековье через арабов в Европу проникают тяжелые одежды из шелка с ткаными и вышитыми узорами3.
Распространение вышивания серебряными нитками Ш. Диль, Н.Н.Соболев, М.А.Поляковская и А.А.Чекалова связывают с Византийской империей4. Византия вела активную торговую жизнь вплоть до своего падения в XV в. Через ее территорию проходили товары из Испании, Германии, Древней Руси; через Сирию и Красное море Византия связывалась с Персией, Цейлоном, Китаем; на севере - с Русью и Скандинавией5.
В Восточной Европе, в частности, в Византийской империи вышивка производилась «волоченным» золотом, т.е. тонкой металлической проволокой, которая только местами пришивалась к ткани. После XI в. «волоченное» золото начинает заменяться золотом «пряденным», в котором вместо проволоки из металла идет льняная нить, обвитая тонкой металлической полоской. Производством таких золотых нитей особенно славился остров Кипр.
Знаменитое «кипрское золото» делалось из льняных нитей, обвитых тонкими полосками животной перепонки или кишки, наружная сторона которой была покрыта тончайшим листовым золотом или золотой битью.
Место золотошвейного искусства в обрядово-культовои жизни
Шитьем золотом и изготовлением басонных изделий в основном занимались представительницы знатных родов, обучение которому составляло обязательную часть их воспитания. Тем не менее, обильно украшенная золотым шитьем одежда господствующих классов делалась не только руками знатных женщин, но и девушками зависимых от них сословий1. Кроме того, вышивка золотом или сами нитки были до конца XIX в. основным атрибутом свадебных, детских и погребальных обрядовых циклов. До начала XX в. обряды при рождении ребенка, женитьбе и похоронах как у князей и дворян, так и крестьян универсализировались под воздействием ислама. Хотя некоторые различия в одежде сохранялись еще долго. Об этом писал Э.Спенсер, отмечавший, что красный цвет черкески и ноговиц позволял отличить князя и аристократа от простолюдина2. С раннего возраста дочери князей отдавались на воспитание в «знатные дома»3. Девочек, которых отдавали в другую семью, называли «шурами». Так, В.В.Васильков описал у темиргоевцев праздник «піурьготлягь» (букв.: «nlyp», или «къан» - воспитанник, «гъэлъагъун» - показывать), который сопровождал момент передачи ребенка в выбранную семью. Ребенку (девочке или мальчику) в этот день первый раз брили голову и показывали его всем, приглашенным на пир: подносили его к каждому из пирующих гостей, а тот обязан был «одарить чем-нибудь нового родственника, смотря по своему состоянию и полу ребенка: мальчику большей частью дарят лошадь, седло, плеть, кинжал, пояс, а девочке - принадлежности рукоделия»1. С раннего детства девочек учили рукоделию.
Как отмечал Т.Лапинский, «...детей воспитывают очень разумно»2. С 6 лет девочка начинала учиться приемам и технике вышивки. Как только «nlypa» («воспитанница») осваивала золотое шитье, она принималась делать заготовки для будущего приданого, которые складывались в сундук - «ліьшгьхю пхъуат» или шли на украшение девичьей комнаты (она выделялась девочке с 10 лет)3. Делалось все это как бы между прочим, тайно от постороннего глаза. По данным Я.С.Смирновой, девочек собирали в домах искусных мастериц, где их обучали рукоделию4. Возможно и так. К сказанному можно добавить то, что мастерица должна была находиться в каком-либо родстве со своими ученицами.
Когда воспитаннице исполнялось 13 или 14 лет, то настоящие родители находили для нее жениха. По достижении бракосочетаемого возраста, девушку родители с торжественными церемониями отправляли к родным будущего жениха5. В обряде сватовства особую роль играли изделия из золотых и серебряных нитей, которые использовали в предметном иносказании. Особый интерес привлекает «1эуж» (букв.: «залог») — «след руки» - знак верности и производимые с ним операции. При сговоре молодые люди давали друг другу брачное обещание, т.е. обменивались какими-нибудь предметами. Например, парень в качестве залога верности посылал куриную косточку. Обычно это верхняя часть крыла, напоминающая булавку. Если парень, пославший такой подарок, приходился девушке по душе, косточка украшалась ею галуном (девушка его сама изготавливала) и возвращалась обратно. Возвращение «булавки» без отделки воспринимался как отказ жениху .Знакомство молодых происходило во время обрядов, связанных с хозяйственным и семейным бытом, на общенародных торжествах2. Как писал Каламбий, такое общение чаще происходило между танцами, играми и пением в обряде «щ1эпщак1уэ» (у кабардинцев и бесленеевцев) или «кіапщ» (абадзехов, шапсугов, бжедугов, темиргоевцев, мамхегов), который у адыгов устраивался в прошлом для тяжелораненых и больных. «Девушки завязывали шелковые нитки в хитрые узлы, предоставляя распускать их сметливости молодых людей, которые ломали головы и большей частью напрасно» . Если девушке парень не приглянулся, а он проявлял настойчивость, то девушка нередко прибегала к помощи «джегуакіуз» (народного певца), чтобы тот своими остросатирическими импровизациями заставил юношу оставить её в покое. Последний попадал в неловкое положение, ему приходилось выкручиваться и прибегать в ответ, например, к таким обидным для девушки выражениям: «к иголкам пальцы не приучены», «...в рукоделье не важна». Интерес вызывают также обряды, связанные с установлением искусственного родства, в которых ярко выражена роль вышивания в определении зрелости девушки.
. Происхождение орнамента у адыгов и его стили. концепции происхождения орнамента
Искусство украшения ткани вышивкой продолжает традиции, выработанные еще в древности при оформлении керамических, металлических и соломенных изделий, сохраняя непрерывность в развитии орнаментального искусства древних адыгов, обогащая его мотивами и композициями. Из орнаментированных предметов, найденных в «адыгских погребениях» и «захоронениях местных племен», привлечены только те, которые, судя в первую очередь по орнаменту, или являются непосредственно черкесским «экспортом», или же сделаны местными мастерами по образцу изделий адыгских ремесленников. Кроме этого, привлечена богатейшая коллекция адыгских орнаментированных изделий из числа экспонатов музеев. Известно, что техника производства украшений и их орнаментации сохраняет в основном традиционные приемы на протяжении многих веков. Изображения на бляшках, штампованные золотые пластинки — все это архаичные формы орнамента, возникшие задолго до появления вышивки. Его следует считать одним из видов исторических источников, поскольку в нем заложена информация о жизни и быте, традициях, привычках и обычаях народа. Адыгские женщины не придумывали орнамент, а брали образы из реальной жизни. Со временем рисунок становился схематичным, а смысл каждого его элемента постепенно утрачивался, старые мастерицы просто отвечали, что так принято или так нужно. Попробуем восстановить утраченное по тем археологическим и письменным данным, что дошли до нас. Сравнение археологического и этнографического материала проводится на основе исторически сложившихся комплексов, выделенных нами в адыгском орнаменте: 1-архаический, 2-древний, 3-раннесредневековый, 4-средневековый.
Истоки мотивов первого комплекса уходят корнями в эпоху бронзы. Известно существование мотивов этого комплекса на керамике и частично — на металле. Прямолинейные геометрические элементы комплекса широко используются в вышивке «вприкреп», т.е. когда на плоскостной рисунок наносится узор. Они также располагаются бордюрами по низу платья, по краю воротника и по манжетам. Второй комплекс — древний — включает криволинейные мотивы (спирали, волюты1, «рога барана»). Именно к началу нашей эры можно отнести происхождение соответствующего комплекса. Основные элементы древнего растительного орнамента — трилистники, пальметты — сохраняются почти в неизменном виде на металлических изделиях и в вышивке в более поздние периоды. Значительное место в орнаменте вышивки занимает мотив «рога барана». Известно, что вариант этого мотива — две спирали, закрученные в разные стороны, имеется у многих народов Северного Кавказа, Средней Азии и Сибири. Существуют различные мнения по вопросу о происхождении этого мотива. Одни считают, что он является изображением реальных рогов барана, другие — что это стилизованное изображение парных птиц по сторонам мирового дерева . В средневековье этот мотив мог изображаться и в виде треугольника .
К третьему комплексу — раннесредневековому восходит один из узоров, широко распространившийся в XIII-XIV вв., — вьющийся побег, затем ставший излюбленным узором мастериц XIX в. Он имеет, различную степень стилизации - от почти геометрического облика до хорошо проработанных листьев и цветов. К нему же идут корни некоторых криволинейных мотивов, в частности, розетки1. Композиции, составленные из растительных мотивов, также ведут свое происхождение от раннесредневековых. Это крестообразные фигуры, древовидные композиции из расщепленных пальметт, «древа» со стволами и отходящими завитками-листьями, замкнутыми и полузамкнутыми фигурами сердцевидной формы. Особенностью растительного орнамента, широко представленного в вышивке, стало усложнение его ботаническими элементами растительности, что связано с поздними влияниями, начиная, возможно, с конца XVII в., когда активизировались культурные контакты местного населения с русскими. В третий комплекс адыгского орнамента входят и зооморфные изображения - это птицы, рыбы, животные. Традиция изображения животных в искусстве имеет длительную историю. Сугубо местные приемы исполнения и использования их в качестве орнаментальных мотивов складываются в основном в эпоху поздней бронзы. Помимо изготовления мелкой пластики, применялась орнаментация самых разнообразных предметов фигурками или головками животных. Археологические находки показывают, что так украшались браслеты, булавки, пряжки, фибулы, а также керамические сосуды2. В.П.Левашова утверждает, что у адыгов «орнамент вышивания совпадает с орнаментом ювелирных изделий» .
Влияние религии (язычество, христианство, ислам) на развитие орнамента
В адыгском орнаменте отразились как архаические представления, так и элементы христианского и исламского религиозного мировоззрения. В традиционных представлениях адыгов узор имел магическое значение -оберег от злых духов и дурного глаза. Первыми дошедшими до нас образцами орнамента, как указывалось ранее, были нашивные пластинки из серебра и золота, бляшки с изображением священных домашних или сказочных животных. Среди устойчивых узоров, которые использовались в религиозных целях были свастика, кривые кресты, солярные знаки, изображения птиц и растений. В орнаменте часто встречаются кресты, которые в представлениях адыгов воспринимались как знаки, символизирующие четыре стороны света. Крест, кроме того, рассматривался как знак солярного (солнечного) культа. Возможно также, что этот знак символизировал деление Вселенной на «страны света: ипщэ, ищъэрэ, къук1ып1э, къухьп1э (верх, низ, восход, заход)»1. Можно также отметить, что у адыгов крест играл роль фетиша2, вызванная его общей конфигурацией, напоминавшей очертания человеческого тела. Интересно, что адыгейское слово «джуэр» - крест (вариант «джор», «бжуэр», «жуэр») - имеет грузинское происхождение («джвари»). Существует версия, что слово «джуэр», как и сванское грузинское «джвари», первоначально означало не христианский крест, а дохристианский трехконечный фетиш, почитание которого не так давно имело место в районах Грузии, в Осетии,Карачае, Балкарии и у адыгов. А с появлением христианства этим же термином стали обозначать «крест»1. Француз Тебу де Мариньи о религии западных адыгов выразился так: «Культ черкесов — это машинальное соблюдение смеси из языческих и христианских обрядов» . Эпоха Средневековья — это эпоха бурного расцвета орнаментального искусства не только у народов Ближнего и Среднего Востока, но и у адыгов, наиболее ярко сверкающего в золотошвейном ремесле. С принятием ислама адыгскими народами происходит изменение в золотошвейном искусстве. В орнаменте начали доминировать геометрические узоры, в которых практически отсутствуют изображения животных и человека. По мнению исследователей, запрет на изображение живых существ в исламе был вызван несколькими причинами. Во-первых, это отрицание идолопоклонства, имевшее место и в доисламской Аравии, и в завоеванных арабами областях Средней Азии, Ближнего Востока, Кавказа и Северной Африки. Во-вторых, это идея о сотворении живого мира Аллахом и безумии человека придать изображенному живому существу души. Справиться с этой задачей, по исламской идеологии, может только бог.
У народов стран, завоеванных мусульманами, накопился огромный опыт художественного творчества. В связи с этим возникла потребность «переварить и претворить» все несметные сокровища художественного наследия древнейших цивилизаций в какие-то новые формы. Видимо, этими формами стали восточная поэзия, арабская каллиграфия и орнаментальный стиль -«арабески».Султан-Али в «Трактате о каллиграфии» писал об орнаменте так: «...когда к орнаментовке он обращал кисть (то) создавал рай второй раз», - то есть делал нечто, подобное сказочному раю мусульман1.
Существует старая мусульманская притча. Художник спросил мудреца Ибн Абаса: « Я не могу больше рисовать животных?» Мудрец ответил: «Можешь, но лишь их головы, чтобы они не походили на живых существ. Ріпи старайся, чтобы они напоминали цветы»2. Возможно, в этом секрет сложения декоративных форм, совпадавших во многом с художественным мышлением народов Кавказа, в частности, адыгов.
Но, несмотря на это, архаические доисламские элементы народного искусства сохранялись и после принятия ислама. И лишь когда в пропаганде новой религии был постепенно привлечен потенциал декоративно-прикладного искусства адыгов, в частности, ювелирного и золотошвейного, черкесы стали прислушиваться к догматам проповедников ислама. Свидетельством этого можно считать появление в адыгском орнаменте исламской символики (месяца и звезды), арабского шрифта и самих изречений из Корана, например, на золотошвейных изделиях (рис. 19а, 21, 236, 246, 25, 296, 626).
Религия имела порой лишь прикладное значение. Дюбуа де Монпере в своей работе «Путешествия по Кавказу» вполне резонно замечает, что «всегда новая религия прививается на старую, и проповедники новой системы вынуждены мириться с подобным смешением из политических соображений, чтобы не напугать население, не склонное сразу же воспринимать нововведения...У черкесов только князья и знать являются мусульманами и соблюдают его обряды... Народ же фактически является языческим...» .
