Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Этнополитические процессы в Южной Сибири конца XX-начала XXI вв.: факторы формирования новой этнонациональной идеологии
1. Становление и развитие этнонациональных общественных организаций в регионе 34
2. Родовое движение республик Южной Сибири конца XX -начала XXI вв 58
3. Идеология этнонационального движения Республики Алтай и Республики Хакасия (конец ХХ-начало XXI вв.) 73
Глава 2. Картина мира в современных этноисторических концепциях символьной элиты
1. Этиоисторические концепции символьной элиты республик Южной Сибири 88
. 2. Образ Родины в этноисторических концепциях символьной элиты Саяно- Алтая 114
3. Образ героя в этноисторических концепциях символьной элиты республик Южной Сибири 135
Глава 3. Символизация этнического пространства республик Южной Сибири
. 1. Геральдическое творчество Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия 150
2. Новые национальные праздники как один из способов символьного воспроизводства этничности 168
3. Символическое пространство этнонационального дискурса Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия в восприятии молодежи 187
Заключение 206
Список сокращений 212
Список источников и литературы 213
Приложения 229
- Становление и развитие этнонациональных общественных организаций в регионе
- Родовое движение республик Южной Сибири конца XX -начала XXI вв
- Этиоисторические концепции символьной элиты республик Южной Сибири
- Геральдическое творчество Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия
Введение к работе
Актуальность исследования
В начале третьего тысячелетия для многонационального сообщества Российской Федерации, переживающего процесс модернизации, становится особенно актуальной проблема формирования гражданской идентичности при сохранении культурного многообразия государства.
На пленарном заседании VII Конгресса этнографов и антропологов России, который проходил в г. Саранске в 2007 г., отмечалось, что население РФ имеет высокую степень социально-политического и историко-культурного единства, этническое и религиозное многообразие; а многонациональность российского народа является результатом развития страны.1 Однако также подчеркивалось, что «забота о сохранении культурного наследия и этнических традиций не должна быть препятствием на пути модернизации и не должна превращать жизнь людей в культурные изоляты ради порою мифологизированной традиции, которой на самом деле никогда не существовало. В то же время любовь к стране и российская идентичность будут только сильнее и богаче, если будут строиться на уважении не только Москвы, государственных символов, русской речи, но и родного края и собственной культурной отличительности».
В контексте перспектив интеграции российской нации несомненную значимость представляет анализ этнополитических процессов в стране. В начале 1990-х гг. их содержание определяли процессы суверенизации, когда наряду с другими автономиями Республика Алтай, Республика Тыва и Республика Хакасия обрели статус субъектов федерации. Сложная конфигурация гражданской и этнической идентичностей в структуре общественного самоопределения формирует специфику развития ситуации в этих регионах в течение последнего десятилетия. Анализ этнонационального дискурса новых политических структур определяет содержание квалификационной работы.
Объектом авторского исследования являются этнонациональные общественно-публицистические дискурсы республик Алтай, Тыва, Хакасия; предметом — система этнонациональных ценностей, имеющих идеологическое и символическое выражение. В рамках данной работы понятие «дискурс», в соответствии с существующими в современной гуманитарной науке определениями, обозначает общественно принятые способы видения и интерпретирования окружающего мира и вытекающие именно из такого видения действия людей и институциональные формы организации общества.
Исследователи подчеркивают роль символьной элиты в формировании этнонационального дискурса. Под символьной элитой понимается социально активная часть населения, преимущественно научная и творческая интеллигенция, создающая и тиражирующая этнические ценности и символы и тем самым формирующая и мобилизующая самосознание коренного титульного населения республик РФ.
Усиление этничности в структуре постсоветских идентичностей приходится на начало 1990-х гг. В этот период субъекты РФ получают возможность формировать региональную политику. Дальнейшее развитие этнополитических реалий определяется сменой тенденций - от политизации этничности до вывода этнического фактора в сферу культуры и социальных практик. Этот процесс разворачивается на протяжении 1990 — 2000-х гг. Данный период задает хронологические рамки диссертационного сочинения.
Территориальные рамки исследования включают Республику Алтай (РА), Республику Тыва (РТ) и Республику Хакасия (РХ) - равностатусные субъекты РФ, ориентированные на этнонациональную парадигму, но имеющие различные этнодемографические и социокультурные характеристики, в том числе - различную долю титульного коренного населения (по переписи 2002 г., в РХ оно составляло 12 %, в РА — 30,6 %, в РТ - 68 %)5, различную степень его консолидации и вовлеченности в процессы модернизации.
Цель и задачи исследования
Цель диссертационной работы - выявление символических и социо-нормативных аспектов этнонациональных дискурсов 1990 - 2000-х гг. в республиках Южной Сибири и показ его роли в формировании и распространении этничности.
В соответствии с заявленной целью поставлены следующие задачи:
- выявить специфику символического оформления этничности в этнонациональных дискурсах республик;
показать формы символического оформления этничности в Республике Алтая, Республике Тыва, Республике Хакасия;
составить характеристику общественного этнонационального движения Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия;
- дать описание и выявить различия родовых движений Республики Алтай и Республики Хакасия;
- выделить для Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия основные идеологемы этнонационального дискурса, на основе которого формируется символическое поле этничности;
- проанализировать этноисторические концепции, сформулированные символьной элитой южносибирского региона, и выявить основные мотивы современного мифотворчества;
- составить системное описание и проанализировать современные этнонациональные символы-маркеры и их смысловое наполнение, включая
образ родины и образ героя, сформулированные в этнонациональном дискурсе республик;
- показать специфику геральдического творчества республик в связи с проблемами конструирования и мобилизации этничности;
охарактеризовать способы воспроизводства этничности в постсоветском пространстве на примере новых национальных праздников Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия;
- оценить степень актуальности этнических символов в региоанльных сообществах на примере молодежи;
- показать специфику идентичности в региональных сообществах, прежде всего в молодежной среде, определяющей перспективы развития края и страны в целом.
В рамках данного диссертационного исследования впервые проведен системный анализ современной этнополитической мифологии республик Южной Сибири, рассмотрены символьные практики этнонационального дискурса Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия. В ходе исследования рассмотрены современные этнополитические движения региона, включая родовое движение, идеологию и программы этнонационального возрождения, систему символов и атрибутов этничности. Социо-нормативная культура (на примере национальных праздников) анализируется в контексте формирования этнонациональной идеологии.
Состояние научной разработки темы исследования
С 1980-х гг. в российской (советской) этнографии разворачивается дискуссия о содержании понятий этнос и этничность. Она набирает силу к середине 1990-х гг. Новыми в этот период становятся исследования этнополитических процессов и проблем национализма на территории бывших республик СССР и РФ.
При рассмотрении современной этнонациональной идеологии региона необходимым ресурсом являются работы, посвященные современным этносоциальным процессам. Исследования А. Ю.Казанцева, В. Я. Кыдыевой дают представление об этнополитичесом развитии Республики Алтай, о возникновении и генезисе родового движения на Алтае. В монографиях 3. В. Анайбан, Г. Ф. Балакиной, Н. П. Москаленко рассматривается этнополитическая история Республики Тыва, развитие общественных организаций в конце XX в., социально-политические аспекты национальных отношений;7 В трудах В. Я. Бутанаева, Л. Р. Кызласова и Л. В. Анжигановой излагаются оригинальные версии истории Хакасии; предлагаются концепции развития народа с ориентацией на сохранение и возрождение традиционных ценностей и символов.8
В контексте изучения этнонациональной идеологии большое значение имеют работы ведущих исследователей Алтая, Тувы и Хакасии. Среди них необходимо отметить работы И. В. Октябрьской, Л.И. Шерстовой, посвященные формированию идентичностей народов Южной Сибири.
В рамках обобщающего исследования особый интерес представляет проект, проведенный в первой половине 1990 г. Л. М. Дробижевой, А. Р. Аклаевым, В. В. Коротеевой, Г. У. Солдатовой «Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов» (1996 г.), в ходе выполнения которого на материалах четырех республик (Татарстана, Тывы, Саха/Якутии и Осетии/Алании) были рассмотрены типы национализма в различных формах его проявления. Опираясь на существующие в мировой гуманитарной науке трактовки, авторы понимают под национализмом «стремление народа и его лидеров к государственной самостоятельности в той или другой форме». При этом особое внимание при изучении формирования идеологии национализма уделяется роли этнических элит и механизмам конструирования системы этносоциальных и этнополитических ценностей.
На протяжении 1990 — 2000-х гг. появился ряд этносоциологических работ, посвященных анализу современных процессов в Южной Сибири. В коллективной монографии «Постсоветская Хакасия: трансформационные процессы и этнорегиональные модели адаптации» (2005 г.) исследуются особенности адаптации населения Республики Хакасия к условиям современных радикальных общественных преобразований, оценивается степень актуальности этничности среди хакасов и русских.11
Изучение республик Южной Сибири ведется в рамках постоянно действующего семинара под руководством Ю. В. Попкова «Этносоциальные процессы в Сибири». В ходе его работы осуществляется анализ основных тенденций, происходящих в разнообразных сферах жизни народов региона в условиях реформ. Среди участников семинара — директор ХакНИИЯЛИ, д-р ист.наук, профессор В. Н. Тугужекова. В своих публикациях ученый анализирует современные этнополитические, демографические процессы в Республике Хакасия.
Проблема символического оформления этничности, влияния внешних факторов (политических, экономических, социальных) на самосознание становится новой темой в отечественной науке 1990-х гг. В трактовке этничности отчетливо проявляется конструктивистская традиция, заложенная социологами П. Бергером и Т. Лукманом в ходе исследований, посвященных социальному конструированию и социологии религии 1960 -хгг.13
Лидером российских конструктивистов в этнографии/этнологии в настоящее время является В. А. Тишков. В предлагаемой им трактовке этнополитических процессов России новейшего времени акцент делается на ситуативности идентичностеи и на ведущей роль политики в их конструировании.14 Важно отметить что, по мнению ученого, отличительной чертой этнической идентичности от других форм социальной идентичности является представление об общей культуре, миф об общности происхождения и общей истории.15
К работам, выполненным в конструктивистской парадигме, относится исследование В. Р. Филиппова «Чувашия девяностых. Этнополитический очерк», в которой рассматривается динамика этнополитиеской ситуации в республике, а также излагаются этнические мифы, в совокупности составляющие, доктрину чувашского национализма.1
В конце 1990 —начале 2000-х гг. вопрос о том, как осуществляется конструирование этничности, становится предметом научного внимания ряда исследователей, в том числе коллектива авторов Центра независимых социологических исследований (г. Санкт-Петербург). В работе 1998 г. «Конструирование этничности: этнические общины Санкт-Петербурга» (под ред. В. Воронкова, И. Освальд) решающим при определении этничности признается не набор «вещественных» культурных признаков, а вопрос «функций и смысла этих признаков в связи с феноменом неравенства». Эффективным инструментом анализа авторам служит понятие «этнический код». «Этнический код» описывает символы, в которых та или иная группа 1 п презентирует себя обществу.
В аспекте диссертационного исследования значительный интерес представляют работы, в которых дается анализ символьного «репертуара» процессов конструирования этничности. В последние годы появился ряд обобщающих работ, посвященных этой проблеме, в том числе: «Формирование системы общенациональных ценностей и идеологических ориентиров в современной России: проблемы и основные тенденции» П. Г. Лощилова, «Мифологема героя и массовое сознание» В. Г. Туркиной18 и др.
К наиболее значимым категориям этнонационального дискурса М. Ю. Тимофеев, автор работы «Нациосфера: опыт анализа семиосферы наций» относит: представления о прошлом, о времени, о культурном и географическом пространстве, образ героя, официальную символику нации.19 Опираясь на методологию конструктивизма, автор рассматривает культурную аутентичность как форму символического капитала, которая может являться ресурсом и функционировать как предмет потребления.
Среди исследований символического оформления этничности выделяются труды, посвященные современному этноисторическому мифотворчеству, «образам прошлого», представленным в публицистике, СМИ и школьных учебниках. Признанным лидером в этой сфере среди российских исследований является В. А. Шнирельман. Опираясь на разработки западных коллег, П. Нора, Я. Ассмана, М. Ферро, он вводит понятие социальная память. Важным для диссертационной работы является
вывод ученого о влиянии на образ истории социальных институтов и политических факторов.22
Разработанная В. А. Шнирельманом методика классификации современного этноисторического мифотворчества широко применяется в региональных исследованиях. Так, например, О. Богатова на материалах периодической печати современной Мордовии анализирует функции мифотворчества в республике и проводит классификацию современных политических мифов, выделяя среди них мифы об автохтонности и культуртрегерстве, миф об этнической семье, миф о славных предках и заклятых врагах.23
Проблема изучения истории как формы национальной идеологии представлена в серии работ, в том числе в обобщающих коллективных исследованиях: «Национальные истории в советском и постсоветских ( государствах», «Россия и страны Балтии, Центральной и Восточной Европы, Южного Кавказа, Центральной Азии: старые и новые образы в современных учебниках истории».24
В связи с обозначенной в диссертации проблематикой, особо следует отметить исследования, рассматривающие этнические символы как часть политической культуры. Это работы Д. А. Мисюрова: «Политическая символика: между идеологией и рекламой», «Политика и символы», в которых автор, отмечая воздействие символов на человеческое сознание, предлагает классификацию политических символов (в том числе государственные, символы времени и пространства, предметно-объектные символы, знаки отличия, люди как политические символы, денежные знаки).25
Большой интерес представляют работы Т. В. Евгеньевой «Архаическая мифология в современной политической культуре» и Н. И. Шестова «Политический миф теперь и прежде», в которых анализируются социально-психологические основы формирования политической мифологии, ее содержание и механизмы функционирования. При этом в качестве специфической черты современного политического мифа исследователи отмечают целенаправленное идеологическое производство.
В коллективной монографии «Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества» (ред. Л. М. Дробижева, И. М. Кузнецов, В. В. Коротеева и др.) проблема символического оформления этнонациональной идеологии рассматривается в связи с этнической мобилизацией; в этом контексте подчеркиваются значение в рамках общественно-публицистического дискурса идеи экологической безопасности, языка народа, общности территории, культуры прошлого, актуализация исторического наследия, суверенитета или
государственности.27 Для настоящего диссертационного исследования важен вывод авторов о том, что выбор символов обусловлен во многом политическими факторами, но не ограничивается ими.28
Диссертационное исследование тяготеет к работам, ориентированным на полипарадигмальный подход, позволяющий совместить анализ внутренних и внешних факторов в развитии этнических сообществ и форм их идентичности. Он сформировался в рамках московской этносоциологическлой школы, у истоков которой стоял Ю. В. Бромлей.2
Методологической основой для его развития стал вывод о перемещении в результате процессов модернизации этнодифференцирующих признаков из сферы материальной и духовной культуры в область этнического самосознания
Полипарадигмальный подход к изучению этничности и ее символьного оформления в дальнейшем был реализован на материалах различных этнических сообществ РФ. Среди них выделяются исследования Л. В. Сагитовой в Республике Татарстан. В монографии «Этничность в современном Татарстане» автор анализирует деятельность национальной элиты по возрождению и трансляции этнических ценностей и символов в массовое сознание. Этничность рассматривается автором как конструкт, но при этом отмечается, что «выстраивание» этого конструкта осуществляется на основе традиции, складывающейся в течение всего исторического развития общества. Восприятие транслируемых этнических ценностей и символов среди населения зависит от образа жизни членов общества и социальных условий, от политического, экономического и культурного контекста.31
Большой интерес представляют также исследования, проведенные на материалах Республики Бурятия; в их числе работы Е. А. Строгановой: «Бурятское национально-культурное возрождение (конец 80-х — середина 90-х годов XX века, Республика Бурятия)», «Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (постсоветский период)». В работе Е. А. Строгановой формулируется идея об участии интеллигенции в возрождении, а также отмечается, что рядовые носители культуры воспринимают лишь те символы, которые воспроизводятся в рамках «живой культуры».32
В монографии «Бурятская этничность в контексте социокультурной модернизации (постсоветский период)» коллектив авторов под руководством
Т. Д. Скрынниковой, анализируя исторические, политические и публицистические тексты, выделяет основные мифологемы национально-культурного возрождения. Итогом работы является вывод о том, что главной характеристикой современной бурятской идеологии выступает ее направленность на реэтнизацию. При этом, конструируя современную политическую идеологию, представители интеллектуальной элиты сочетают рациональные и иррациональные аргументы, что приводит к смещению понятия «идеология» в сторону понятия «мифология».
Подобные работы имеют очень большое значение в изучении феномена этничности и его символизации в различных регионах современной России. Отмечая важную роль интеллектуальной этнической элиты в формировании идентичности, национальной идеологии, исследователи признают воздействие исторических факторов, субъективных психологических установок, влияющих на восприятие национальной идеологии и конструируемых в ее рамках символов.
Применительно к южносибирскому материалу эта тема разрабатывается впервые. На уровне квалификационного исследования будут даны системное описание и анализ мифологии, современных этнонациональных символов-маркеров и их смыслового наполнения; охарактеризованы основные тенденции в геральдическом творчестве республик в связи с проблемами конструирования и мобилизации этничности, оценена степень востребованности молодежным сообществом тюркоязычного коренного населения Саяно-Алтая. Особое внимание будет уделено способам воспроизводства этничности в постсоветском пространстве на примере новых национальных праздников Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия. Содержание исследований в целом определяется проблемой изучения формирования и трансформации этнического самосознания сквозь призму символов — изобразительных и вербальных.
Методология и методы исследования
Методологическую основу диссертации составляют положения о постоянном развитии этноса, о взаимосвязи этнических и политических процессов, о влиянии внутренних и внешних факторов на этническое самосознание, о символах и их конструируемом характере как части этнического самосознания.
Концепция динамической природы этноса в глобальной исторической перспективе представлена в исследованиях Ю. В. Бромлея; на региональных материалах она получила развитие в работах Л. И. Шерстовой и Н. А. Томилова.
В монографии 1993 г. «Проблемы этнической истории по материалам Западной Сибири» Н. А. Томилов обращается к понятию «этнической истории». Исследователь предлагает трактовать его в широком смысле, включая изучение процессов формирования этнических историко-культурных общностей и последующие процессы их трансформации. История этнических процессов также включает в себя историю взаимодействия и взаимосвязанности этнических явлений с социально-экономическими и политическими. В изучении современных этнических процессов, отмечает Н. А. Томилов, важно сочетание этноисторических и этносоциологических методов исследования.
Согласно схеме, предлагаемой Л. И. Шерстовой, этнос находится в постоянном развитии, фазы которого зависят от характера процессов, проходящих внутри и вовне общности. В период, когда этническая общность обретает гомогенность, формируется представление об этническом единстве и общей однородности и можно говорить о появлении самосознания.
«Постоянно видоизменяющийся этнос - подчеркивает Л. И. Шерстова, - в то же время самими людьми воспринимается как нечто статичное, стабильное. Это последнее обстоятельство как раз и фиксируется этническим то самосознанием в этнической самоидентификации». При благоприятных условиях развития происходит совмещение этнокультурных и политических границ этноса. Представляет интерес для квалификационного исследования тезис о тесной взаимосвязи этнических и политических процессов.
Несомненный интерес представляют конструктивистские концепции, сложившиеся в рамках англоамериканской и европейской антропологии к середине XX в. Среди наиболее значимых следует отметить работы Э. Геллнера, Э. Хобсбаума, К. Вердери. Они рассматривают механизмы конструирования этнической (национальной) идеологии и ее влияние на массы.
В данной работе к исследованию этнополитической идеологии и этничности применен полипарадигмальный подход, согласно которому, этничность рассматривается в широком смысле как этническая идентичность, этническое самосознание людей и одновременно как реальное следование этноспецифическим свойствам поведения.40
Методологически важным при изучении этноисторических и этнополитических процессов является определение этноса, сформулированое академиком Ю. В. Бромлеем. В этом определении среди прочих черт (общность территории, стабильная особенность культуры, психики) выделяется самосознание - осознание единства своего сообщества и отличия от всех других подобных сообществ, зафиксированное в этнониме.41
Самосознание этнической общности выражается: в языке, в морали и нормах права, в произведениях народного творчества и профессионального искусства, в научной литературе. Это сознание приписывает «своему» и «чужому» этносу определенные стереотипы и этнические символы. В роли этнических символов могут выступать и элементы хозяйственной жизни, и предметы профессионального искусства.
«Однако, - пишет Ю. В. Бромлей, — самосознание этнической общности (подобно любому виду общественного сознания) как функционирующая реальность проявляется, лишь будучи актуализированным мышлением отдельных людей». При этом ученый отмечает, что категория «самосознание» может быть выражена в концентрированной форме - гипертрофированная ориентация на специфические потребности своей общности (этнической или национальной) является причиной национализма.45
При характеристике этнических процессов новейшего времени выдающийся советский этнограф выделил такое явление, как «этнический парадокс», который заключается в усилении этнического самосознания, несмотря на ослабление этнических свойств культуры.4 Причину этого Ю. В. Бромлей видит в том, что ослабление объективного основания этнического самосознания (культуры) компенсируется за счет укрепления другой его составляющей - представления об общности исторических судеб членов этноса.47 Это укрепление связано в свою очередь с развитием грамотности и средств массовой информации.
В кодификации этнического самосознания Ю. В. Бромлей и его последователи подчеркивают исключительную роль интеллигенции, прежде всего гуманитарной и творческой, которая тесно связана с языком и культурой, отражающими этническое (национальное) своеобразие.49 Развивая родной язык и литературу, интеллигенция служит общенациональным целям, создавая базу для национального самосознания.50 При этом, согласно концепции Ю. В. Бромлея, категория «этническое самосознание» наравне с любой формой сознания рассматривается как производная от объективных факторов.51 Такой подход позволяет соединить культурно-историческую примордиальную и конструктивистскую (инструментальную) трактовку этноса и этничности
В число элементов этничности (этнического самосознания) входят ценности и символы, которые разделяются людьми. По мнению одного из лидеров российской этносоциологии Л. М. Дробижевой, сквозь призму полипарадигмального подхода этничность, в том числе и этнические ценности и символы, анализируются «как явления и предметы реальной действительности, главным образом, выполняющие функции социально-нормативных регуляторов поведения людей».52 Нация и этнонация таким, образом вслед за исследователям, работающими в конструктивистской парадигме,53 рассматриваются как результат процессов политического. конструирования.54
В ходе типологизации выделяют два типа ценностей - личностные глубинные и общественные. К последним относятся такие понятия, как родина, язык народа, факты исторической памяти; эти понятия идеологизированы и ситуативны. Общественные ценности в большей степени находятся под влиянием социальной инженерии, поэтому их изучение должно вестись в социально-исторической динамике. Наиболее перспективен в этом контексте ситуативный подход, в рамках которого анализируются проблемы функционирования символов в социальных процессах.55
Концепция Л. М. Дробижевой соотносится с теоретическими разработками Э. Смита, который причисляет себя к этносимволическому направлению в изучении этничности. В центре исследования Э. Смита находится роль мифов, воспоминаний, ценностей, традиций и символов в существовании этнической общности.56 Этническую общность исследователь определяет как группу людей с общими мифами о происхождении, историей и культурой, связанных с определенной территорией и чувством солидарности. Символы, гербы, гимны, праздники, места проживания, обычаи, языковые коды, святые места являются дифференцирующими элементами, напоминаниями об уникальной культуре и судьбе этнического сообщества.
В ходе нациестроительства интеллектуальные элиты вносили значительный вклад в процесс объединения этнических общностей. Уже в современную эпоху они кодифицировали мифы, обобщенные и систематизированные ранее.59 Историки, по мнению Э. Смита, играли и играют выдающуюся роль среди создателей и приверженцев национализма, который с полным правом можно назвать «историческим» движением. При этом «изобретения» националистов должны вызвать отклик у большинства соотечественников, иначе проект потерпит провал.
Важным в методологическом плане является положение К. Дойча о взаимосвязи процесса формирования наций с социально-экономическими изменениями. К ним исследователь относит переход от натурального хозяйства к экономике обмена, социальную мобилизацию сельских жителей, рост городов и социальной мобильности в них, пробуждение этнического самосознания и принятие национальных символов, введенных преднамеренно или сложившихся естественным путем. Особое внимание при рассмотрении процесса формирования наций К. Дойч уделяет распространению массового образования и наличию определенных каналов коммуникации, через которые идет накопление информации о прошлом, а также распространение, комбинирование и перекомбинирование информации о настоящем.63 Также ученый отмечает роль «лидеров национального пробуждения», к которым относит первых поэтов и писателей, антикваров и историков. Они, согласно К. Дойчу, участвуют в разработке системы символов, репрезентирующих сообщество. Сформированные национальные символы внедряются в сознание населения и детей путем неформального давления группы и через средства массовой информации, а также с помощью принудительных механизмов государства и его системы обязательного образования.64
Представитель модернистской парадигмы в социологии и антропологии Э. Хобсбаум понимает под категорией «изобретенная традиция» - «совокупность практик, как правило, ограниченных открыто или молчаливо признанными правилами ритуального или символического характера, направленных на привитие определенных ценностей и норм путем повторения, которое автоматически подразумевает преемственность с прошлым. В сущности, там, где это возможно, они обычно пытаются установить преемственность с соответствующим историческим прошлым».65
С образованием национальных государств не только появляется новая символика (национальный гимн и национальный флаг), но и конструируется историческая преемственность, «путем создания древнего прошлого, не связанного с действительной исторической преемственностью, при помощи исторического вымысла или подделки». По заключению Э. Хобсбаума, «изобретенная традиция» является важным инструментом легитимации нации.
Согласно социологу, с 1918 г. национальная идентификация обрела новые способы самовыражения. В связи с появлением средств массовой информации (прессы, кино и радио) государства и отдельные лица получили возможность стандартизировать, унифицировать и изменять в собственных интересах массовое сознание. В этом процессе Э. Хобсбаум выделяет важную особенность средств массовой коммуникации — трансформировать символы данной страны в элемент повседневной жизни рядового человека.67 Важным для диссертационного исследования является тезис ученого о роли элит и государства в конструировании нации и об исследовательском внимании при анализе процессов формирования наций к стремлениям и интересам самого сообщества.
Согласно концепции К. Вердери (также рассматривающей нацию с точки зрения ее символической природы), национализм «представляет собой политическое применение символа нации при помощи дискурса и политической деятельности, а также чувство, которое заставляет людей реагировать на его применение».69 В самой своей сути национализм есть гомогенизирующий и дифференцирующий дискурс. Он адресует свой призыв людям, которых предположительно что-то объединяет друг с другом, противопоставляя их тем, кого, опять же предположительно, ничто не связывает между собой. В современных видах национализма такими наиболее важными факторами консолидации служат: культура, традиции и особая история.7
При акцентировке символической составляющей в развитии этничности и этнополитических процессов большое значение приобретают методологические наработки в области семиотического анализа.
В отечественной науке работы, связанные с проблемами символов в культуре и способами их функционирования, были представлены достаточно широко, уже начиная с 1930-х гг. Труды А.Ф.Лосева, О. М. Фрейденберг положили начало фундаментальным разработкам в этой сфере. Традиции отечественной семиотики были продолжены в рамках Тартусской школы Ю.М. Лотмана (Труды по знаковым системам Тартусского государственного университета). Однако, в силу сложившейся филологической доминанты семиотических исследований в России, главное внимание в них уделялось анализу развернутых вербальных (литературных и мифологических) текстов.
В 1960-1970-х гг. теоретические основы структурно-семиотического метода были изложены в трудах К. Леви-Строса и В. Тэрнера.-, Ориентированные на анализ широкого круга явлений культуры, они оказали большое влияние на дальнейшее развитие исследований в этой сфере. С , 1970-х гг. появляются труды, направленные на прочтение архитектурных форм, произведений искусства как своеобразных культурных текстов. Символ в культуре, по мнению ведущих отечественных семиологов, аккумулирует этнокультурный опыт, превращаясь в своеобразный конденсатор памяти, а затем развертывается в некоторое сюжетное ТУ множество. Большое значение в теоретическом изучении природы символов и способов символизации в культуре имеют труды Б. А. Успенского и В. Н. Топорова.
Семиотические исследования культуры тюркских и монгольских народов Сибири представлены в работах Н. Л. Жуковской «Категории и символика традиционной культуры монголов», «Кочевники Монголии: Культура. Традиции. Символика», в исследовании «Пространство в традиционной культуре монгольских народов», в трехтомном издании «Мировоззрение тюрков Южной Сибири» (Э. Л. Львова, И. В. Октябрьская, А. М. Сагалаев, М. С. Усманова). Н. Л. Жуковская рассматривает основные категории традиционной культуры монголов, под которыми понимает существующий в культуре набор основных парадигм, т.е. принципов описания, построения, координации, классификации всех основных ее явлений и форм. Авторы трехтомника впервые применили комплексный подход при анализе традиционного мировоззрения тюрков Южной Сибири: в ходе изучения различных аспектов знаковой деятельности коренных народов Саяно-Алтайского региона были выделены структурно значимые единицы и воссоздана вся система мировоззрения.75
Одним из основоположников семиотического подхода в области актуальной политической мифологии был Э. Кассирер. Миф рассматривался им как символическая форма культуры, особым образом моделирующая мир. Философ, с одной стороны, отмечал конструктивную природу современного политического мифотворчества, с другой - считал, что причиной его возникновения является желание масс.
Социально-политические акценты при анализе политической идеологии были расставлены Р. Бартом, рассматривавшим миф как форму актуального дискурса. В исследованиях этого выдающегося ученого механизм возникновения политического мифа связан с превращением истории в идеологию, которое сопровождается знаковым оформлением.
Теоретические изыскания, связанные с изучением символических аспектов культуры, получили развитие на материалах отдельных этнокультурных и этнополитических традиций. Большой интерес представляют культурологические работы, посвященные проблемам формирования политических символов: «Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 г.» Б. И. Колоницкого, «Агитация за счастье. Советское искусство сталинской эпохи» - издание Русского музея 1994 г. и др.
Сочетание принципов семиотического анализа с возможностями конструктивизма и концептуальными положениями социально-исторического примордиализма лежит в основе анализа материала данной работы.
Полипарадигмальный подход в методологии определил комплексную методику диссертационного исследования. Среди общих методов, использованных в работе, следует назвать комплексный подход к анализу объекта, принцип историзма и принцип сравнительности.
Методы сбора и анализа материала
К методам сбора информации относятся методы полевого наблюдения; анкетирования; проективного рисунка. При анализе источников автором квалификационного сочинения был применен дискурс-анализ - это комплексная методика построения социокогнитивных моделей представлений на основе преимущественного качественного анализа текста. Критический дискурс-анализ предполагает изучение текста (печатного, устного, визуального) с точки зрения его формы, функций и ситуативной социокультурной обусловленности. В данной работе наиболее активно использовался дискурс-анализ газетных публикаций, которые составили значительную часть источниковой базы.
Источники
В квалификационной работе используется несколько групп источников.
Первую группу составляют законодательные акты. К ним относят конституции республик Южной Сибири, законы о государственном гербе и флаге Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия, «Закон о местном самоуправлении Республики Алтай», «Закон о родовой общине Республики Алтай». Конституции трех республик позволяют проследить основные направления политики, сформулированные в статьях и законодательных актах.
Законы о государственном гербе и флаге содержат описание геральдических символов, регламентируют порядок их использования, официальную трактовку основных образов. Материалы законодательных актов, связанные с утверждением государственной символики республик, позволяют дать анализ семантики основных образов геральдического творчества Алтая, Тувы и Хакасии сообразно с официальной концепцией этнополитического развития региона. Эта группа источников органично дополняется документальными материалами общественных организаций и движений, где помимо официальной интерпретации приводится трактовка основных образов символьной элиты.
Делопроизводственные документы общественных этнонациональных организаций и документы официальных учреждений составляют вторую группу источников. К ней относятся учетные документы фонда Управления министерства юстиции Российской Федерации по Республике Алтай, где представлены регистрационные документы республиканских общественных объединений, в том числе и национальных79.
К этой группе относятся хранящиеся в ОДНИ ГАРХ (г. Абакан, РХ) нормативные документы (положения, уставы), протоколы и стенограммы съездов Чон чобі (съезда хакасского народа), выступления его лидеров, где излагаются цели и задачи объединений, их основные направления ЯП деятельности, концепции национального развития . К тому же типу источников представлены документы Тувинского отделения Российского творческого союза работников культуры, хранящиеся в Центре архивных О 1 документов партий и общественных организаций Республики Тыва.
Данная группа источников содержит большое количество информации об идеологии общественных движений, об основных проблемах, обсуждаемых лидерами объединений в постсоветский период. Анализ материалов общественных этнонациональных организаций позволяет рассмотреть этнополитическое развитие Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия, выявить основные идеологемы, сформулированные лидерами организаций, охарактеризовать родовое движение Саяно-Алтайского региона.
Третья группа источников представлена визуальными материалами. К ним относятся изображения государственной символики, проекты, представленные конкурсным комиссиям по рассмотрению эскизов атрибутов государственности Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия, хранящиеся в фондах Государственного архива Республики Алтай, -Союза художников республики Тыва и фондах Хакасского Национального краеведческого музея им. Л. Р. Кызласова. Также к этой группе относятся : вымпелы, представляющие родовую структуру Республики Алтай, проспекты туристических фирм, презентирующих Саяно-Алтай в яркой и образной форме. Рассмотрение подобного вида источников дает информацию о системе символов, распространенных в повседневной практике, дает возможность проанализировать различные версии образов прошлого региона.
Четвертую группу источников составляют материалы региональной прессы. В ходе исследования были проанализированы три наиболее влиятельные русскоязычные газеты - «Звезда Алтая» (г. Горно-Алтайск), «Тувинская правда» (г. Кызыл), «Хакасия» /«Советская Хакасия» (г. Абакан), начиная 1991 г. и заканчивая 2007 г.
Газета «Звезда Алтая» тиражом 9565 экземпляров выходит три раза в неделю. Учредителями издания являются Правительство РА,
Государственное Собрание — Эл Курултай РА, редакция газеты. " Газета «Звезда Алтая» выражает позиции официального руководства РА, транслируя их в масштабах республики. Газета «Тувинская правда» - издание Правительства РТ, выходит тиражом 2835 экземпляров три раза в неделю и также формулирует официальную концепцию руководящих кругов республики. Газета «Хакасия» является ведущим общественно-политическим изданием РХ. Выпускается под патронажем правительства и Верховного Совета Республики Хакасия с периодичностью пять раз в неделю.
Все три издания имеют большую аудиторию в республиках и освещают политическую, экономическую и культурную жизнь региона. Большое место в них занимают материалы, презентирующие концепции прошлого и будущего титульных народов республик, сформулированные символьной.. элитой. Дискурс-анализ текстов обозначенных газет позволяет проанализировать позиции творческой и научной интеллигенции по, значимым для республик вопросам и выявить систему предлагаемых ею этнонациональных символов и мифов. Важно отметить, что учредителями всех изданий являются представители местной власти, поэтому материал подбирается с учетом официальной политики правительств Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия. Отличные от официальной точки зрения версии не публикуются.
Пятую группу источников составляют работы по исторической публицистике. Анализ идеологии и мифологии современного этнонационального движения республик Саяно-Алтая невозможен без рассмотрения творчества ряда авторов, среди которых представители региональных и общероссийских элит, в том числе М. И. Аджи, О/Г он оо
Б. Я. Бедюрова , Д. Мамыева , Л. М. Тукмачева-Соболекова и др. Находящиеся за пределами исторической критики, эти работы дают представление о современной политической риторике, апеллирующей к мифологизированной истории; публицистика этих авторов широко востребована в республиках Саяно-Алтая. Данные сочинения формируют систему мировоззренческих приоритетов этнических сообществ Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия.
Шестая группа источников - полевые материалы автора, собранные в ходе этнографических экспедиций 2001-2007 гг. Территориальные рамки работ - Онгудайский и Турочакский районы Республики Алтай, Аскизский район Республики Хакасия. В ходе нескольких полевых сезонов (в парадигме включенного наблюдения) были составлены описания республиканских праздников Эл Ойын (РА) и Тун Пайрам (РХ), собран обширный фонд фотодокументов, с помощью которых можно восстановить ход праздничных мероприятий, их структуру, провести дискурс-анализ праздничных практик.
Авторские материалы позволили выявить основные мотивы современного мифотворчества и символы, доминирующие в пространстве государственных праздников, а также оценить технологии тиражирования и степень распространенности символов и мифов в республиках Южной Сибири.
В полевых исследованиях помимо традиционных этнографических технологий также широко использовались методы социологического опроса.
Выборочное анкетирование (по схеме случайных выборок) проведено в старших классах средних учебных заведений (преимущественно национальных лицеев и гимназий), в том числе: в Хакасской национальной гимназии-интернате им. Н. Ф. Катанова (г. Абакан, РХ), Республиканской национальной гимназии им. В. К. Плакаса (г. Горно-Алтайск, РА), а также среди студентов Тувинского государственного университета (г. Кызыл, РТ).
Респондентам предлагалось ответить на вопросы, преимущественно открытого типа, что позволило провести исследование качественными методами. В итоге собрано 600 анкет. Обработка результатов обследования позволила сделать выводы о компетентности учащихся в области этнонациональнои идеологии и праздничной культуры, о степени их вовлеченности в культурную жизнь республик, ориентации учеников в области исторической публицистики, о степени востребованности в молодежной среде национальных символов, распространяемых элитой.
Помимо социологических методов сбора эмпирической информации был применен метод проективного рисунка. Он был апробирован в рамках полевых сезонов 2002-2003 гг. в Республике Хакасия (Хакасской национальной гимназии-интернате им. Н. Ф. Катанова) и 2006 г. в Республике Тыва (Тувинский государственный университет).
Проективный рисунок, ориентированный на образное мышление испытуемого, может стать достаточно адекватным инструментом исследования автостереотипов, которые представляют собой в значительной мере обобщенное образно-эмоциональное отношение. Данный метод удобен в применении, так как процедура исследования оказывается практически идентичной для представителей разных культур и лиц с разными возрастным on и образовательным уровнями.
В ходе исследования было проанализировано 210 образцов рисунков на темы «Представитель моего народа», «Я живу в Хакасии», «Символ моего народа». В результате анализа было выделено несколько описательных характеристик: 1). бытовые особенности жизнедеятельности; 2). природная среда проживания; 3). отдельный индивид как представитель данного этноса;
4). обычаи и традиции; 5). политическая жизнь. Материалы проективных тестов расширили возможности интерпретации анкетных материалов.
В целом источниковая база диссертации имеет комплексный характер и позволяет решить задачи, поставленные в данном диссертационном исследовании.
Научная новизна и практическая значимость исследования
Авторская квалификационная работа посвящена проблеме, которая давно вошла в сферу интересов мировой этнологической науки. При всем многообразии исследовательских подходов и материалов, в том числе и в России, системный анализ этнонационального дискурса Южной Сибири конца XX-XXI вв. до настоящего времени не предпринимался. Это определяет новизну и научную значимость данного сочинения. Впервые на материале Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия анализируются факторы и механизмы формирования современной политической мифологии, символьное оформление этничности. В научный оборот вводится ряд оригинальных источников.
Помимо научно-теоретического и конкретно-исторического значения, результаты исследования могут быть востребованы в связи с проблемой прогнозирования развития общественного движения в национальных регионах, а также в связи с оценкой роли прессы, публицистики, науки и искусства в воздействии на массовое сознание, в том числе на формирование национальных ценностей и приоритетов и на мобилизацию этничности. Практическую значимость работы определяет возможность использования ее результатов в образовательных, административных и социально-политических практиках российских регионов.
Структура исследования
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и приложений.
Во введении формулируются цели и задачи, состояние научной разработки темы, методология и методы исследования, характеризуется источниковая база работы.
В первой главе анализируется этнополитическое развитие Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия. Выделяются основные идеологемы этнонациональной идеологии, рассматривается родовое движение.
Во второй главе представлен анализ этноисторических концепций, представленных символьной элитой, дана характеристика образа Родины и образа героя, сформулированные в этнонациональном дискурсе республик.
В третьей главе выявлены основные тенденции в геральдическом творчестве Республики Алтай, республике Тыва и Республики Хакасия, охарактеризованы способы воспроизводства этничности на примере новых государственных праздников.
В заключении делаются выводы по теме исследования. Диссертация снабжена приложениями, в которых включены преимущественно иллюстративные материалы
Апробация диссертации
Основные положения диссертации были представлены на методических семинарах в Отделе этнографии ИАЭТ СО РАН. Положения диссертации были обсуждены в ходе работы на специализированных курсах «Этносоциология: теория и практика» (Москва, Санкт-Петербург, 2005 г.), организованных Институтом социологии РАН, Центром независимых социологических исследований при поддержке Фонда Форда, в рамках курса «Политическая идеология, проблемы идеологии и этничности» (Казань, 2006 г.), организованного Центром социологии культуры Казанского государственного университета при поддержке Фонда Форда.
По теме квалификационной работы опубликованы: три статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК,90 глава в коллективной монографии «Традиционное сознание: проблемы реконструкции» (2004 г.), 22 статьи в научных изданиях и восемь тезисов общим объемом 9,98 п.л. Результаты исследования были представлены на 22 международных, всероссийских и региональных конференциях. Среди них: Международная студенческая научная конференция «Студент и научно-технический прогресс» (2002-2006 гг.), Всероссийская археолого-этнографическая конференция студентов и молодых ученых (2003-2007 гг.), Годовая сессия Института археологии и этнографии СО РАН (2003-2007 гг.), Всероссийская научная конференция «Мировоззренческие реконструкции традиционного сознания в евроазиатском сообществе: стереотипы и трансформация» (2003 г., г. Томск), Научная конференция «Евразия: этнокультурное, взаимодействие и исторические судьбы» - Конференция Научного совета программы Президиума Российской Академии наук «Этнокультурное взаимодействие в Евразии» (2004 г., г. Москва), VI конгресс этнографов и антропологов России (2005 г., г. Санкт-Петербург), Международная научная конференция «Социогенез в Северной Азии» (2005 г., г. Иркутск), Всероссийская научно-практическая конференция «Алтай-Россия: через века в будущее» (2006 г., г. Горно-Алтайск), Всероссийская научно-практическая конференция «Устная история: теория и практика.» (2006 г., г. Барнаул), Межрегиональная научно-практическая конференция «Сибирь на перекрестье мировых религий» (2005-2006 гг., г. Новосибирск), «Этноистория и археология Северной Азии: теория, методология и практика исследования» (2007 г., г. Иркутск), VII Конгресс этнологов и антропологов России» (2007 г., г. Саранск), V Конференция молодых ученых СО РАН, посвященная М. А. Лаврентьеву (2007 г., г. Новосибирск).
Теоретические и прикладные аспекты работы были использованы при подготовке курсов «Нации и национализм», «Методы этносоциологических исследований», «Основы этносоциологии» для гуманитарного факультета Новосибирского государственного университета.
Становление и развитие этнонациональных общественных организаций в регионе
Девяностые годы XX в. в России прошли под знаком реформ. В результате преобразований страна стала конституционно-правовым демократическим государством с многоукладной рыночной экономикой. На административной карте возникли автономии, ориентированные на этнонациональную парадигму, а уже существующие повысили свой статус. Руководство новых республик получило большие полномочия в решении местных проблем, в выработке программ политического, экономического и культурного развития регионов.
В этнополитической истории России 1990-2000 -х гг. можно выделить три основных этапа. Первый (1990-1993 гг.) характеризуется центробежными тенденциями. Значимым событием этого этапа стало провозглашение деклараций о суверенитете бывшими автономными республиками и некоторыми бывшими областями в период с лета 1990 г. до зимы 1991 г.91 В течение этого времени 14 из 16 бывших российских автономных республик провозгласили свой суверенитет, а ряд территорий в одностороннем порядке повысили свой политический статус.
Так называемый «парад суверенитетов» начался с Северной Осетии, которая 20 июля 1990 г. приняла декларацию о суверенитете, и завершился в Кабардино-Балкарии 30 января 1991 г. В апреле 1992 г. с субъектами РФ был подписан Федеративный Договор, который стал первым юридическим документом, определившим политическую природу обновленной России.93 В России был реализован принцип асимметричной федерации, согласно которому субъекты являются равноправными, но обладают разным статусом. По Конституции России 1993 г., республики в составе РФ, в отличие от других субъектов Федерации, являются государствами, имеют Конституции, вправе устанавливать свои государственные языки и на практике могут иметь свое гражданство.94 При этом принятые республиками конституции содержали противоречия с Основным законом страны.
Независимость декларировала Чеченская республика, Саха (Якутия), Татарстан, Башкортостан приняли конституции, закрепившие приоритетное право республик на распоряжение ресурсами и приоритет республиканских законов. В Конституции Республики Алтай природные ресурсы были объявлены республиканской собственностью, обозначались приоритеты в вопросах охраны культурного и исторического наследия. Бурятия и Тыва декларировала право на введение чрезвычайного положения без согласия с центром. Тыва также оставляла за собой право объявлять на своей территории военное положение, принимать решение по вопросам войны и мира, право выхода из состава Федерации.95
Второй этап (1994-1999 гг.) характеризуется спадом сепаратистских настроений. Как отмечает Л. М. Дробижева, этнонациональная политика была противоречива: с одной стороны, силовые акции в период военных действий в Чеченской Республике в 1994-1996 гг. и затем в 1999-2000 гг., с другой - стремление продолжать политику мультиэтничности через сохранение поликультурного пространства и асимметричности федеративного устройства страны. Уже в 1998 г. центром был взят курс на замену этнонациональной политики на региональную.
Последняя тенденция была реализована в рамках третьего этапа (2000-2007 гг.). Основными тенденциями в реформировании федерализма в России были: усиление властной вертикали, повышение ответственности региональных руководителей, укрупнение субъектов федерации и обеспечение целостности и единства конституционного пространства России.96 В начале 2000-х гг. была проведена работа по редакции республиканских конституций и сняты основные противоречия с Конституцией РФ. Страна была поделена на семь федеральных округов, введен институт полномочных представителей Президента РФ.
Основными направлениями этнонациональной политики в этот период стало совершенствование государственных структур для реализации интересов граждан всех национальностей, проживающих на территории субъектов Федерации, обеспечение межнационального согласия, уважения к традициям народов, обеспечение условий для социально-экономического и культурного развития народов и их взаимодействия, предотвращение и мирное разрешение межэтнических конфликтов.
Этнополитические процессы, происходившие в этот период в трех республиках Саяно-Алтая, соответствовали общим тенденциям, характерным для РФ. В 1990-е гг. общественно-политическая жизнь в Республике Алтай, Республике Тыва, Республике Хакасия разворачивалась чрезвычайно активно. Одним из свидетельств этого стало появление этнонациональных общественных движений.
В 1990-е гг. в постсоветской Туве начался процесс построения государственности. Декларацией о государственном суверенитете 1991 г. Тувинская АССР была переименована в Республику Тува. Осенью 1991 г. был введен пост президента республики. В октябре 1993 г. Верховный Совет Тувы принял Конституцию, согласно которой республика стала называться Республикой Тыва. Конституция Республики Тува на тот период являлась одной из самых радикальных среди субъектов РФ.
Родовое движение республик Южной Сибири конца XX -начала XXI вв
На рубеже ХХ-ХХІ вв. с активизацией деятельности общественных организаций в новых этнополитических автономиях РФ начинает оформляться родовое движение. Процессы трансформации социальных структур повлекли за собой актуализацию традиционных социальных институтов уже в новой, характерной для модернизированного общества форме. Родовое движение, родоплеменные и родоземляческие структуры появились в Кабардино-Балкарской Республике, Карачаево-Черкесской Республике, Республике Бурятия, Ханты-Мансийском автономном округе. На основе изучения подобных процессов исследователи сделали вывод о том, что родоземляческая солидарность является особой формой корпоративности, вписывающейся в контекст модернизированного общества. Она служит адаптации сельских жителей в городском сообществе и способствует формированию экономических связей.161 Однако за пределами круга современных исследований остались этнополитические аспекты родового движения.
Особенно активно процесс формирования родовых институтов в 1990-е гг. разворачивался в Республике Алтай и Республике Хакасия. В Республике Тыва, где продолжают сохраняться ценности и нормы традиционного общества, родовая принадлежность, являясь реальностью повседневной жизни, не имеет политической составляющей. Родовые организации РА и РХ в своей деятельности реинтерпретируют институт рода, приспосабливая его к современным условиям.
В контексте этнополитических процессов на Алтае 1990-2000-х гг. в иерархии этнического самосознания титульного этноса вновь акцентируется знание родовой принадлежности. Возвращение к традиционным социальным институтам является, в оценках научных и творческих кругов республики, гарантией развития алтайского народа.
После гибели автохтонных потестарных образований и разгрома Джунгарии род у тюрков Южной Сибири стал основной этносоциальной единицей. При этом на первое место выступили не общность территории или экономической жизни, а само название рода как такового. Существовало две параллельные «родовые» организации - внутренняя аборигенная социально родовая система и административно-фискальные объединения. Функции рода заключались в поддержании социального единства через экономические и нормативные практики, историческую память и регулирование предпочтительных (кросс-кузенных) брачных связей. Традиционные родовые институты, регулирующие семейно-брачные отношения, оставались востребованными на территории Алтая в течение всего XX в. Актуализация политической составляющей рода относится к 1990-м гг. XX в.
Легитимизация традиционных потестарных структур начинается одновременно с распадом унитарной системы. Летом 1989 г. впервые на Алтае в одном из урочищ Онгудайского р-на по инициативе старейшин был проведен праздник рода (сеока) майман. В газете «Звезда Алтая» за 1990 г. вышла заметка, объясняющая читателям роль родового института на современном этапе: «В урочище Текпенек Онгудайского района 7 июля на свой первый родовой курултай майманы Горного Алтая пригласили многих гостей, представителей других сеоков, людей, хорошо известных в области. Своим человеком на родовом празднике майманов был и Михаил Порфиръевич Щербаков, который все свои, почитай, девяносто лет прожил среди алтайцев. Нет, не дробить народ, а наоборот, консолидировать его и помогать ему на основе родовых, семейных связей — вот главная задача современного сеока. Припасть бы и каждому из нас к таким же чистым источникам»
На родовом съезде майманы выработали программу Совета сеока, в которой значились такие направления, как: помощь престарелым и немощным, воспитание молодежи в народных традициях нравственности, помощь правоохранительным органам, защита природы.165
Чуть позднее провели свои съезды сеоки мундус, кыпчак, толос, иркит, тодош, сагал. В рамках движения, ставшего формой восстановления генеалогической и исторической памяти этноса и его самоорганизации в духе неотрадиционализма, возникли и были официально зарегистрированы ассоциации «Толостар», «Мундустар» и «Оток сеока майман». Наряду с этим, уже в 1990-е гг. некоторые сеоки реорганизовались в общественные объединения или «партии рода». В числе подобных можно назвать «Керил-Берлик» и «Тодош».
Задачи, которые были поставлены в программах ассоциации родов, -это восстановление обычаев и традиций; усиление родовой взаимопомощи; определение статуса культовых мест и родовых гор.
Согласно воззваниям лидеров национального движения, родовые объединения должны были способствовать «консолидации всех сил для культурно-духовного и экономического процветания исторической родины, в воссоздании и сохранении мировой гармонии «Человек-Природа»..., в возрождении коренных народов и сохранении ими национально-традиционного облика, в сбережении историко-археологических и природных памятников»
Авторы устава общественного объединения «Кергил-Бирлик», кроме прочего, призывали членов общественной организации к воспитанию духовности и возвращению культа древних божеств Уч-Курбустан, Ультен, Умай-эне; к развитию семейно-межродовых отношений - как гаранта стабильности и могущества гражданского общества; к восстановлению самобытности племен и родов с их атрибутикой и тотемно-родовыми признаками; к воссозданию мест поклонения алтайских родов.
Этиоисторические концепции символьной элиты республик Южной Сибири
В современном научном дискурсе исследование социальной (культурной) памяти и образов прошлого проводятся на различных материалах. Так, Я. Ассман на примере высоких культур древности (Египта, Греции и Израиля) анализирует роль памяти в построении культурных и политических идентичностей. В своей работе «Культурная память: письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности» исследователь рассматривает вопрос, как общества помнят и как через воспоминание «воображают себя».221 В этом процессе отмечается роль элит, которые, участвуя в выработке общих символов, поддерживающих лояльность, легитимируют власть.222
Историческое сознание - память нации — является предметом специального интереса одного из лидеров европейской антропологии П. Нора. В своей концепции мемориальных мест (lieux de memoire) он рассматривает главную их функцию - сохранение памяти человеческих сообществ. Мемориальные места, события, предметы и проч. выполняют символическую роль, создают представление сообщества о себе и о своей истории и могут меняться со временем.223 В процессе изменения коллективной памяти выделяют две составляющие: сознательное и активное влияние политических групп или других организаций на «культуру памяти» нации и эволюцию культурной и социальной основы социума.22 Символы, праздники, места проживания, обычаи, языковые коды, святые места, общие воспоминания об основных событиях и эпохах в истории сообщества, согласно заключению Э. Смита, являются мощными дифференциальными элементами и напоминаниями о его уникальной культуре и судьбе.225 Эти элементы сознательно отбираются элитами, но этот отбор ограничен рамками культуры данного сообщества. Поэтому всегда имеет место сложное взаимодействие между потребностями и интересами современных поколений и элит, моделями и преемственностью старых культур и опосредованных интерпретаций этнического прошлого.226
На изобретении традиций нации настаивает Э. Хобсбаум. Ученый делает акцент на идеи конструирования преемственности и обретения идентичности через память. Вслед за европейскими и американскими исследователями известный российский этнограф В. Шнирельман рассматривает историческую реальность как культурную конструкцию.227 В условиях глобализации, когда традиционная культура, на которую обычно опирается этничность, быстро исчезает, все более значимой (особенно для этнических меньшинств) становится социальная память, нарративы о предках и их героической жизни.228 Главным фактором, влияющим на формирование образа истории, являются политические интересы, оказывающие давление на все общество и на ученых через социальные институты и прессу.229
С методологической точки зрения важно отметить, что прошлое, принятое настоящим и «прогнозирующее» будущее, имеют и естественную («историческую»), и сконструированную («изобретенную») составляющие. Подобные подходы, апробированные при анализе различных этноисторических и этносоциальных ситуаций, представляется целесообразным использовать при анализе символьных практик, получивших распространение в этнополитических сообществах Южной Сибири в постсоветский период.
В Республике Алтай и Республике Хакасия, как и во многих других автономиях России, в результате реформ 1990-х гг. произошли значительные преобразования в этнополитической и в этнокультурных сферах. В последнее десятилетие XX в. «большинство социальных субъектов утратили свою идентификацию с прежними структурами, кроме этнических, которые приобрели гипертрофированное влияние в обществе».230 В этих условиях у коренного населения Южной Сибири произошла актуализация этнической идентичности. Параллельно с этим формировались идеологии, связанные с отрицанием прежних политической и социокультурной систем. Аналитики подчеркивают стихийный характер развития подобных процессов в 1990-е ГГ.
Это объясняют тем, что в условиях социальных трансформаций возникает специфические психологические реакции, которые определяют как пограничные. Возникает необходимость в компенсации, без которой может наступить деструкция общества. Наиболее доступной формой компенсации оказывается активизация архетипических структур сознания, когда рациональные представления об идентичности и о причинах происходящих изменений замещаются представлениями, тяготеющими к архаической картине мира.231
Признано, что ситуации социально-политической нестабильности способствуют активному процессу мифотворчества во всех областях культуры. Процессы политической, экономической и культурной трансформации в этнополитических сообществах Южной Сибири начала 1990-х гг. вызвали потребность в идейном обосновании общностей, в новых символах и мифах. Как результат в Республике Алтай и Республике Хакасия появились оригинальные версии национальной истории.
Геральдическое творчество Республики Алтай, Республики Тыва, Республики Хакасия
Согласно существующим в современной геральдике определениям, символика является внешней, предельно лаконичной формой сущности любого политического или этнополитического образования, его идей, черт, отличий и сходства с другими подобными структурами. Представляющие государство герб и флаг - это символические опознавательно-правовые знаки, составленные и утвержденные по определенным правилам и служащие постоянным отличительным определением лицу, роду, обществу ЭОС или учреждению.
Для формирования государственной символики необходимо две предпосылки: наличие самого государственного образования и осознание его жителями собственной принадлежности к особому политическому объединению, их желание найти для выражения этого соответствующую внешнюю форму. Эти необходимые условия сложились для Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия в конце XX в.
Попытка создания политической символики на основе этнических традиций в данном регионе предпринимались уже в начале XX в. Примером развития этнополитической геральдики явилась осуществлявшаяся в рамках движения областничества работа по созданию флага Сибири. Он был утвержден в августе 1917 г. на Конференции общественных организаций Сибири и представлял собой полотнище прямоугольное по форме, диагонально разделенное на две части: зеленую и белую. Белый цвет означал сибирские снега, зеленый - сибирскую тайгу
Вслед за политическими и социальными преобразованиями в России начала XX в. в Сибири возникли тенденции, связанные с консолидацией тюркских этносов и со стремлением их к самоопределению. Местная интеллигенция из числа коренных народов активно включилась в процесс построения национальной государственности, в том числе в процесс создание новой символики, отражающей этнические, культурные особенности региона.
В Южной Сибири, начиная с 1910-х гг. разрабатывались проекты образования республики, объединяющей все родственные тюркоязычные народы края. В условиях демократизации общественной жизни после февральской революции 1917 г. в среде алтайской интеллигенции появились идеи собственного самоопределения. В Томске в апреле - мае 1917 г. состоялась I сессия Губернского народного собрания. Интересы алтайцев представляла делегация во главе с художником и общественным деятелем Г. И. Горос-Гуркиным. На собрании было решено организовать самоуправление аборигенов на всех уровнях, созвать Алтайский съезд с функциями подрайонного Учредительного собрания.
Творческими кругами Алтая было создано национальное революционное знамя алтайцев, представленное в 1917 г. в Томске на сессии Томского губернского народного собрания Г. И. Чорос-Гуркиным: «По красному фону его с левой стороны треугольник, символизирующий собой голубой солнечный Алтай, под треугольником — извивающаяся полоса молочно-зеленого цвета. Это река Катунь, над треугольником — восходящее солнце. Все три фигуры символизируют собой землю, солнце и воду, которые являются основой религиозного верования алтайцев».
Процессы суверенизации в Южной Сибири были скорректированы в ходе утверждения советского строя. Работа, связанная с гербоотворчеством и созданием новой символики в XX в., в национальных округах Южной Сибири была прервана в ходе борьбы с сепаратизмом.
Интерес к символике и геральдике возродился лишь в 1970-е гг. в рамках советских административных практик. В контексте концепции построения новой общности - советского народа нивелировались национальные особенности регионов; на первый план в символике выходили социально-экономического достижения советского общества.
Ситуация кардинально изменилась в конце XX в. В результате реформ 1990-х гг. субъекты РФ, в том числе и республики Южной Сибири, обрели право на собственную конституцию, государственную символику и другие атрибуты государственности. В создании проектов гербов и флагов активное участие принимала творческая и научная интеллигенция нового поколения. Лидеры этнонационального возрождения Республики Алтай, Республики Тыва и Республики Хакасия считали атрибуты государственности важным условием мобилизации этничности. В условиях развития самосознания коренного титульного населения этническая элита Саяно-Алтайского региона обратилась к историческим корням. В древней истории шел поиск образов решения современных флагов и гербов.
В Республике Алтай особое внимание в этой связи было уделено героическому прошлому алтайцев - традиции современной государственности удревнялись. История Алтая в своих истоках связывалась в местной прессе и публицистике с носителями пазырыкской археологической культуры.
Согласно постановлению Президиума Республиканского совета народных депутатов, была создана конкурсная комиссия по рассмотрению эскизов атрибутов государственности Республики Алтай.390 Граждане Алтая проявили высокую активность в ходе обсуждения новых символов. В конкурсную комиссию поступило более 40 писем с предложениями и рисунками, 45 эскизов.
