Введение к работе
Актуальность исследования. Общее состояние российской культуры, находящейся в поиске механизмов оптимизации межнациональных отношений, обострившихся в последние десятилетия ХХ в., открыли пути к суверенизации национальных республик бывшего СССР и привели к росту самосознания народов, а, значит, и к углубленному изучению их истории и культуры. Очевидно, что исследования, связанные с этнической проблематикой, сегодня становятся актуальными. В их числе особую значимость приобретают работы историков, этнологов, культурологов, получивших в постперестроечный период возможность заниматься своими исследованиями без идеологического прессинга, который прежде испытывали общественные науки со стороны тоталитарного государства.
Сложность решения этих проблем усугубляется все более усиливающимися процессами глобализации, охватившими всю мировую культуру. Однако этнос и сейчас остается одним из самых ярких элементов культурного мироустройства, несмотря на некоторое снижение его роли в культурно-историческом процессе новейшего времени. Считается, что этническое носит узколокальный, периферийный характер, значимый лишь для конкретного этноса, народа, особенно в поисках его идентичности, в процессах самоидентификации и актуализации своего бытия в поле окружающей его культуры.
Концепция глобализации, по нашему убеждению, вопреки своему целеполаганию обостряет интерес к этническому: какова роль этноса в данном процессе? Какова будет степень его сопротивления «универсализации» всех форм бытия, стоящей за глобализацией? России известны последствия единообразия в развитии культуры: она просто перестает развиваться, поскольку исчезает динамизм конкуренции, потребность в реформировании, в модернизации, и развитие, как процесс, останавливается. Только множество культур во взаимодействии, в здоровой конкуренции, в активном взаимообмене достижениями способны продлить жизнь культуры, собственно, жизнь человечества как вида.
Рассматривая современность с позиций гуманитарных наук, ее сущность можно определить как этап кризиса техногенных цивилизаций. С точки зрения этнологии сущность современного этапа истории заключается в активизации этнического фактора, понимаемого как «этнический ренессанс» или возрождение национальных культур. Поиск путей выхода из спонтанно возникающих или исторически обусловленных кризисов, таким образом, актуализирует предпринятое нами исследование духовно-нравственного содержания одной из древнейших культур на территории России.
Позитивным явлением духовной жизни современного общества стал и отказ от атеистической доминанты в области исследования духовной культуры. Углубленное внимание к этой сфере бытия дало современной науке о человеке возможность объективнее и глубже понять процессы, лежащие в основе формирования той или другой человеческой общности, в частности, этноса. Динамика современного развития этнологии, этнографии, а также «молодой» российской культурологии требует разносторонних подходов к пониманию этого феномена, факта развития человеческого общества. Накопленная за последние десятилетия этнологическая информация требует осмысления и применения в практике межкультурного, межнационального общения. Это и стало стимулом к проведению нашего исследования сакрально-культовых основ формирования одного из самых древних, традиционных видов искусства, понимаемого нами как код культуры, с помощью которого «дешифруются» многие, глубоко скрытые причины возникновения того или другого элемента в национальной картине мира. Важнейшим фактором, придающим работе особую актуальность, является значимость традиционного декоративно-прикладного искусства адыгов как исключительной константы сохранения их этнокультурного своеобразия и этнической самоидентификации.
Объектом исследования является традиционный адыгский орнамент.
Предметом исследования выступают сакрально-культовые основы формирования традиционного адыгского орнамента.
Цель исследования заключается в анализе и комплексной характеристике формирования и развития декоративно-прикладного искусства адыгов в культурно-историческом аспекте, а именно - выявление сакрально-культовых основ некоторых элементов адыгского орнамента и последующей их секуляризации и национальной эстетизации, что позволяет дать целостное представление о духовно-нравственной культуре народа как приверженца солярного культа, обусловившего формирование социально-культурных традиций этноса в прошлом и художественной доминанты в современном адыгском декоративно-прикладном искусстве.
Исходя из цели исследования, сформулированы и решались следующие задачи:
- определить роль декоративно-прикладного искусства как важнейшего познавательного канала трансмиссии в этнической среде;
- выявить этногенетические основы формирования традиций в декоративно-прикладном искусстве адыгов;
- определить сакрально-культовое значение некоторых мифологических образов и способы фиксации их в традиционном адыгском орнаменте;
- проанализировать трансформацию традиционных элементов и комплексов орнамента в современной художественной культуре адыгов.
Решение данных задач позволит сформировать целостное понятие о феномене адыгского этноисторического сознания, без чего немыслимо полноценное историческое знание об этнокультурных и этнополитических процессах современности, в том числе о месте влияния национальной и националистической идеологии, о тенденциях развития этноса.
Хронологические рамки исследования охватывают период от раннего средневековья до конца ХХ в., и подчинены главной исследовательской задаче – проследить традиционные и инновационные процессы становления и развития декоративно-прикладного искусства адыгов.
Географические рамки исследования определяются ареалом бытования традиционной культуры адыгов - адыгейцев, кабардинцев и черкесов, включающей территорию современного компактного расселения и проживания данных народов на территории Республики Адыгея, Карачаево-Черкесской Республики, Кабардино-Балкарской Республики.
Методологическая основа работы обусловлена спецификой объекта и предмета исследования, которое проводилось с учетом фундаментальных положений, разработанных в отечественной этнологической науке по проблематике формирования и развития декоративно-прикладного искусства как значимой составляющей традиционной культуры общества.
Следует отметить, что в исследованиях любого этнического фактора, наряду с экономическим, социальным и политическим, нельзя уходить от анализа таких индикаторов этнокультуры, как религия, духовно-ментальное пространство (литература, искусство, мораль и т.д.), поэтому методологической основой исследования мы избрали междисциплинарный подход. Нами использованы также достижения различных школ, опираясь на мифологический, сравнительно-сопоставительный, этнологический, искусствоведческий методы.
В необходимом объеме нами был применен и системный подход как методологическая основа культурологии, направленный на интеграцию исследовательского материала, накопленного различными областями гуманитарного знания. Определенные направления были намечены, опираясь на палеонтологический метод, подтверждающий, что в области идеологии формы несравненно живучее содержания, и что в развитии форм общественной идеологии древнейших эпох, в развитии языка, фольклора не было ничего случайного, произвольного или хаотического. Направлен данный метод на установление закономерности и последовательности стадиального развития форм общественного сознания. Использованная методология семиологического анализа как части семиотики, позволила дать ответы на вопросы смысла того или другого элемента орнамента, его скрытого содержания.
«Месторазвитие» (Л.Гумилев) адыгского этноса оказалось в самом центре формирования такой культурной общности, как Кавказская. Этнографические данные позволяют утверждать, что адыгский этнос не только создавал культурные паттерны и артефакты, но и творчески перерабатывал некоторые формы культурной практики, которые, в свою очередь, воспринял от других народов. Если в области морали культурным паттерном, безусловно, всеми кавказоведами признается адыгский этикет как основа северокавказского этикета, то артефактом, по нашему мнению, можно считать золотое шитье, творчески переосмысленное адыгами, что видно из семантики орнамента, характерной именно для этого типа деятельности.
Важной задачей исследования является стремление показать, что, несмотря на самобытность и уникальность некоторых орнаментальных адыгских мотивов, фактически генезис этого искусства не отличим от его генезиса у других народов, как кавказского региона, так и мира. Понятно что, размышляя в таком контексте, мы уводим понимание этнического из плоскости этноцентрической в плоскость этнического многообразия. В самом деле, в реальной действительности современные этносы пребывают в сложном противоречивом единстве-целостности с суперэтносами, нациями, региональными общностями, цивилизацией в целом. Исследования в области обществознания свидетельствуют о том, что переосмысливаются символы, знаки культур, их толкование, их адекватность к новому времени, новому бытию этноса. Таким образом, ищутся пути совмещения гуманистической идеи сохранения этнической самобытности с адаптацией ее к новому, прагматическому, позитивистски настроенному, технически переоснащенному бытию.
Основной исследовательской единицей мы избрали декоративно-прикладное искусство, выделив в нем орнамент как наиболее эвристически потенциированную линию информационной трансмиссии из прошлого в настоящее специфических, самобытных черт художественного мышления адыгов, их способа средствами искусства осмысливать окружающий мир. Сделать это, по нашему мнению, можно только через вскрытие смысла и содержания, семантику основных традиционных, канонизированных элементов.
Искусство, упорядочивающее систему представлений об окружающем мире, регулирующее и направляющее социальные и психические процессы, служило средством борьбы с хаосом в самом человеке и человеческом обществе. Наиболее отчетливо стремление человека победить хаос, упорядочить бытие отразилось в тех видах искусства, где создавались произведения синкретического характера, синтезирующие материально-бытовую практику с практикой духовной, культовой, а заодно и «привычку» упорядочивать мир средствами искусства; и, прежде всего – это орнамент. Для нашего исследования важно наблюдение А.Д.Столяра, который, анализируя изображения периода палеолита, отмечал, что в них сосуществуют три разнообразные формы, которые, по его мнению, лучше назвать сюжетной, знаковой и ритмично-орнаментальной, что подтверждает исходную позицию орнаментального искусства именно в палеолите. Этот этап исторического развития преодолели и протоадыги, оставив после себя яркие предметы палеолитического искусства.
В трудах многих этнографов, историков, культурологов мы нашли ценные сведения о периоде анимизма в (духовной жизни) и матриархата (в социальной). Эти периоды оставили свои мотивы в орнаментальном искусстве адыгов, так же как и в культурах других народов.
Источниковедческая база исследования. При работе над диссертацией были использованы источники нескольких видов: этнографические, исторические, археологические, этнологические, искусствоведческие, а также фольклорные и литературные. Сведения об истоках изобразительного и декоративного творчества древних адыгских племен можно получить из археологических материалов, которые освещают самые ранние периоды возникновения, развития, миграций, взаимовлияний племен, населявших древний Кавказ. А.М.Лесков во вводной статье к альбому «Сокровища курганов Адыгеи» отмечает: «Среди самых выдающихся памятников древности, открытых в СССР, необходимо назвать курганы Майкопский и Новосвободненские, Келермесские и Ульские, Иван – курган, Курджипс, исследованные на территории Адыгейской автономной области Краснодарского края» (1985). Отмечая огромное количество курганов на территории Адыгеи, он объясняет это географическим расположением Адыгеи, где Гойтхский, Белореченский, Псеашхо и другие перевалы, соединяющие Закавказье и далее районы Малой Азии, Ближнего и Переднего Востока с евразийскими степями, находятся на северо-западном Кавказе. Еще с III тыс. до н.э. эти перевалы служили мостом, соединяющим народы районов древнейших цивилизаций с племенами, обитавшими в южнорусских степях.
Археологические памятники Адыгеи привлекали внимание таких русских ученых, как А.П.Лаппо-Данилевский, В.Г.Тизенгаузен, Е.Д.Фелицин, В.М.Сысоев еще в ХIХ в., но основным исследователем курганов на данной территории стал профессор Петербургского университета Н.И.Веселовский, который более 20-ти лет вел раскопки на Кубани и в Закубанье. В предвоенные и особенно в послевоенные годы открытием и исследованием памятников занимались ученые из Москвы, Ленинграда, Краснодара, Майкопа, Нальчика: А.А.Иессен, Н.В.Анфимов, К.Ф.Смирнов, В.П.Шилов, А.Д.Столяр, А.А.Формозов, В.И.Марковин, В.П.Левашева, В.П.Любин, П.У.Аутлев, П.А.Дитлер, Л.К.Галанина, Н.Г.Ловпаче, А.Д.Резепкин, В.А.Дмитриев, А.А.Нехаев. С 1981 г. в охранно-спасательных археологических раскопках начала участвовать Кавказская археологическая экспедиция Государственного музея искусства народов Востока. Особый интерес в контексте нашей работы имеют исследования памятников на территории Карачаево-Черкесии Е.П.Алексеевой, предпринявшей первые попытки семантического рассмотрения орнамента на керамических и металлических изделиях, найденных в раскопках на территории республики.
Особый интерес к материалам археологии объясним - они помогают получить представление о древней глиптике, металлических изделиях и керамике, которые несут на себе основную декоративную нагрузку. Большую работу в области искусствоведческого анализа и семантического осмысления орнаментации древней керамики и металлопластики проделал адыгский историк Н.Г.Ловпаче. Его работы - «Художественная керамика средневековой Адыгеи» (1995), «Изображение зверей в торевтике адыгов» (1980), «Зарождение и развитие тамговой системы адыгов» (1989), «Художественная обработка металла у адыгов» (1978), «Этническая история Западной Черкесии» (1997) и др. - представляют собой кропотливое историческое, археологическое, культурологическое и искусствоведческое исследование развития адыгского этноса. Появление простейших орнаментальных украшений он прослеживает, начиная с древнемеотского периода, по находкам в Псекупском могильнике. В таблицах к статье «Могильники в устье реки Псекупса» (1985) им представлен простейший орнамент на керамике в виде полосок, крестиков, зооморфные ручки на изделиях, бронзовые зооморфные псалии и копоушки, бронзовые зеркала и «солнечные» подвески (автор называет их «солнечными» из-за ясно выраженной солярной символики). Тему совершенствования орнамента на керамике, его эволюцию Н.Г.Ловпаче развивает и в других своих трудах, выделяя наиболее популярные мотивы и композиции, дифференцируя их стиль от идентичных изделий соседних народов, определяя общие характерные черты декоративно-прикладного искусства адыгейского средневековья. Он приводит ряд обстоятельств в пользу предположения о возможности существования в раннем средневековье местной адыгейской торевтики и приходит к заключению о том, что усложняя и обогащая мотивами и деталями оформление, используя арсенал художественных и технических средств, адыгские торевты сумели сохранить главные принципы своего искусства, соответствовавшие психическому складу народа: сдержанную благородную динамику, стремление к свободе и независимости основного мотива, ясную его читаемость, рационализм композиции и ритмики, миролюбивый и полушутливый характер персонажей, изящество и жизненность пластических характеристик в рисунке.
Важным элементом источниковой базы исследования стали полевые этнографические материалы автора, собранные в течение двадцати лет (1988-2008 гг.) во время экспедиций в различных районах Карачаево-Черкесии; были собраны образцы декоративно-прикладного искусства как ныне живущих, так и ушедших мастеров Х1Х-ХХ вв., записаны свидетельства информаторов о прежних и современных технологиях изготовления предметов ДПИ из разных материалов.
Историография проблемы. Общетеоретическая часть исследования базируется на трудах следующих отечественных и зарубежных авторов: С.А.Арутюнова, М.С.Кагана -о современном понимании культуры как способа и результата человеческой деятельности, внебиологического по своей природе; С.А.Токарева -о понимании этнического, этногенеза, этносознания, этнокультуры; М.С.Кагана -о понимании художественной культуры как подсистемы культуры; Л.Н.Гумилева -о соотношении этногенеза, этнической, социальной и культурной истории; Б.Х.Бгажнокова, Х.Г.Тхагапсоева, Ю.М.Тхагазитова, К.Х.Унежева -о специфике формирования адыгского, художественного мышления; Р.Ж.Бетрозова -о культурных связях адыгского этноса на протяжении его истории; В.Абаева, З.М.Налоева, М.И.Мижаева -об этнокультурных процессах на Северном Кавказе.
Подтверждения уже существовавших у адыгов прикладных искусств, и в частности – золотого шитья, можно найти в работах зарубежных ученых, путешественников и миссионеров: Г. Интериано, А. Олеария, Э.д Асколи, Э. Спенсера, Ж.Б.Тавернье, Н.Витсена, Я. Стрейса, Я.Кемпфера, А.де ла Мотре, К.Пейсонеля, Т.де Мариньи, Ф.де Монпере, Дж. А. Лонгворта и многих других авторов, а также в археологических и этнографических исследованиях русских и адыгских ученых и просветителей ХVIII – ХIХ вв. И.Ф.Бларамберга, О.В.Марграфа, Н.Дубровина, А.Н.Веселовского, С.М.Броневского, А.Н.Миллера, Хан – Гирея, Ш.Ногмова, А.Т.Шортанова, советских этнографов и искусствоведов: Г.Х.Мамбетова, М.А.Меретукова, И.Х.Калмыкова, Б.Х.Мальбахова, Е.Н.Студенецкой, Е.М.Шиллинга, М.З.Азаматовой. Они дают нам достаточно полное представление о быте, обычаях и нравах адыгов, об их народных промыслах и искусствах.
Подробное описание черкесской женской одежды (ХV – ХVIII вв.), её деталей, цвета и фасонов, головных уборов и обуви, а также используемых украшений, мы находим у А.Олеария, Н.Витсена, Я.Стрейса, Э.Кемпфера, П.Палласа, Т.де Мариньи, Дж. А.Лонгворта. Обстоятельное описание костюма черкешенки ХIХ в. даётся и в книге Е.Хамар-Дабанова «Проделки на Кавказе» (1986)).
Среди значимых для проводимого исследования работ следует отметить материалы Н.Г.Ловпаче, Н.В.Анфимова, В.И.Марковина, Е.П.Алексеевой - об археологических подтверждениях художественной практики адыгов; Е.И.Крупнова, Л.Я.Люлье, Л.И.Лаврова - об истории и религии адыгов, легшие в основу разработки общей концепции нашей работы; П.Акритаса, Г.Мамбетова, С.Х.Мафедзева - для выявления традиций в декоративно-прикладном искусстве адыгов.
В исследовании семантики роговидного завитка, круга и креста мы опирались на труды М.З.Азаматовой, Е.П.Алексеевой, Е.В.Антоновой, Г.П.Дурасова, Н.Г.Ловпаче, Дж.Мелларта, Н.К.Теучеж, М.М.Хацуковой. Под критическим углом зрения рассматриваются работы Л.И.Лаврова о миновании стадии матриархата на Кавказе, М.З.Азаматовой - по изучению истории золотого шитья.
Классификация и семантическое осмысление адыгского орнамента предприняты в работах Е.М.Шиллинга, Е.Н.Студенецкой, М.З.Азаматовой. Эти же авторы уделили большое внимание одежде и роли орнамента в ее украшении. К этим работам присоединяется исследование Л.М.Ашхамаховой «Адыгские женские головные уборы» (1975), в котором расшифровывается семантическое значение различных деталей головных уборов.
Для сравнительного анализа одежды, культовых предметов и самого орнамента нами использовались труды Е.М.Малия «Народное изобразительное искусство Абхазии» (1970), В.Б.Техова «Очерки древней истории и археологии Юго-Осетии» (1971), Е.Н.Даниловой «Абазины» (1984), С.Ш.Гаджиевой «Дагестанские терекеменцы» (1990), Г.П.Дурасова «Русская народная вышивка архаического типа и ее образы» (1990). К современным исследованиям адыгского орнамента можно отнести раздел «Золотошвейное искусство» в книге Б.Х.Мальбахова «Кабардинское народное искусство» (1984); статьи А.Г.Кушу: «Адыгские циновки» (1980), «Адыгские веера» (1982-1983), «Искусство тиснения кожи у адыгов» (2000), «Ореховое дерево – «золотая ветвь» (о древе жизни в культуре адыгов) (2000), статью Н.К.Теучеж – «Адыгейский орнамент в золотошвейном искусстве» (2001).
Для освещения предистории возникновения орнамента, для определения семантической сущности его основных мотивов, а также источников формирования древнего орнаментального каркаса большую ценность имеют работы по истории и этнографии адыгов Хан-Гирея, Ш.Ногмова, А.Т.Шортанова, археологические и культурологические исследования Н.В.Анфимова, П.У.Аутлева, Е.П.Алексеевой, Н.Г.Ловпаче, Б.А.Фролова, П.М.Кожина, А.К.Байбурина, Г.П.Дурасова, Б.Х.Бгажнокова, Е.В.Антоновой, В.Г.Ардзинба, А.Г.Кушу, М.М.Хацуковой, Дж.Мелларта, А.Е.Наговицина и др. авторов. Научную ценность представляет издание «История адыгов в картах и иллюстрациях с древнейших времен до наших дней» (2000), где описаны основные этапы этнической истории адыгов, начиная с возникновения Хеттского государства. Здесь представлен древнейший облик проявлений культуры протоадыгских племен: их архитектура, печати и штампы, монеты с государственной символикой, керамика и металлические изделия с орнаментацией, металлопластика в виде фигурок животных и людей.
Следует сразу подчеркнуть, что все артефакты, описанные в вышеперечисленных трудах, свидетельствуют не только о развитости орнаментальной техники, но и о тесном контакте адыгских племен с художественными культурами других народов, населявшими этот регион или через него мигрировавшими.
Первой работой о золотошвейном искусстве адыгов является статья Е.М.Шиллинга «Адыгейский узор» (1940), где он классифицирует адыгский орнамент, выделяет его типы и основные композиции. Подробно останавливаясь на орнаментальной композиции нарукавной подвески адыгского женского платья, автор предлагает смысловой анализ отдельных орнаментальных мотивов, что является одной из первых попыток семантического объяснения композиции и элементов орнамента. Е.М.Шиллинг отмечает наличие у адыгов устойчивой терминологии по элементам золотошвейного орнамента, а также присутствие этих узоров в камышовых циновках и войлочных коврах, что подтверждает аборигенность и архаичность этих мотивов орнамента в золотом шитье.
Е.Н.Студенецкая в работе «Украшения одежды у кабардинцев (ХIХ – ХХ вв.)» (1950) подробно описывает типы орнаментальных элементов и композиций, применявшихся в украшении женской одежды, высказывает предположения о происхождении техники «золотого шитья» и орнаментальных мотивов. Значительным вкладом в изучение и собирание адыгского орнамента явились альбом М.З.Азаматовой «Адыгейский народный орнамент» (Майкоп,1960) и издание «Народное творчество адыго-кабардино-черкесов» (Нальчик, 1960), в которых, по материалам музеев Адыгеи и Кабарды, представлен богатый орнаментальный материал, применявшийся во всех видах прикладного искусства адыгов, в том числе и в золотом шитье.
Монографии Е.Н.Студенецкой «Одежда народов Северного Кавказа ХVIII – ХХ вв.» (М., 1989) и А.Я.Кузнецовой «Народное искусство карачаевцев и балкарцев» (Нальчик,1982), дают возможность сравнить и определить отличительные черты орнаментальных традиций и украшений в женских костюмах адыгов, балкарцев, карачаевцев и ногайцев.
В исследованиях этнографа М.А.Меретукова мы находим подробное описание технологии ремесел, свойств материалов, цветового колорита изделий, а также старинные названия орнаментальных элементов. Сферой научного интереса профессора Б.Х.Мальбахова которого является процесс зарождения, формирования и становления кабардинского искусства; используя исторические аспекты развития культуры народа, он выявляет различные области эстетических проявлений в народном искусстве. В монографии И.Х.Калмыкова «Черкесы» (Черкесск, 1974) дается подробное описание народных ремесел адыгов, проживающих на территории Карачаево-Черкесии. Собранная автором богатая терминология адыгских названий изделий, материалов применяемых в ремеслах, деталей одежды, фамилии известных мастеров, подтверждают автохтонность этноса и культурное единство регионов, заселенных адыгами.
В теснейшей взаимосвязи с золотошвейным орнаментом находится геометрический узор адыгейских циновок из рогоза. Адыгейский искусствовед А.Г.Кушу в обстоятельной монографии «Читая книгу жизни. Очерки, статьи и этюды об искусстве» (Майкоп, 2000) представляет этот вид искусства, как единственный, еще существующий у адыгов, как хранилище и источник древнего орнаментального пласта – геометрического орнамента; прослеживает пути развития профессионального изобразительного искусства адыгов; автор считает, что декоративно-прикладное искусство способно принести значительную помощь художникам профессионалам в поисках национального своеобразия в их творчестве.
В своем исследовании «Искусство адыгской циновки» (Майкоп, 1990) З.Л.Гучев, описал технологию изготовления, представил рисунки множества орнаментальных композиций для циновок. А.Г.Кушу выделяет эти изделия, как один из интереснейших памятников народного, художественного творчества», так как «в нем встретились два традиционных материала, где ярче всего проявило себя народное искусство адыгов – плетение из соломы или болотной травы куги и золотое шитье». Автор проводит параллели между орнаментами циновок и золотого шитья, а также раскрывает возможности данных технологий.
В статье Н.К.Теучеж «Адыгейский орнамент в золотошвейном искусстве», рассматриваются древние истоки возникновения золотошвейного искусства, начиная с периода расцвета Хеттского царства (ХVIII – ХV вв. до н.э.), прослеживается дальнейшие пути распространения этого вида ремесла, дается классификация типов орнамента, их виды и трансформации. Автор опровергает предположение В.Г.Пожидаева о том, что кавказская тамга была источником возникновения и развития орнамента, и приводит несколько доводов в пользу того, что орнамент появился значительно раньше и что, в свою очередь, позволяет предположить духовно-мировоззренческую доминанту в формировании его основных мотивов.
Обстоятельное изучение кавказских тамг проведено в исследованиях В.П.Пожидаева «Кабардино-Черкесская тамга и кавказский орнамент» (1948), Л.И.Лаврова «Кавказские тамги» (1978), Н.Г.Ловпаче «Зарождение и развитие тамговой системы адыгов» (1989). Авторы раскрывают глубокую преемственность культур народов Кавказа и убедительно освещают этногенез его коренного населения, также подтверждают вывод о том, что орнамент действительно появился раньше тамги; а еще раньше появилось рисуночное письмо, которое впоследствии разделилось на типы знаковой письменности и орнамент, несущий обереговую и декоративную функции, что подтверждается также работами Э.В.Кильчевской (1968), А.Д.Столяра (1985), Б.А.Фролова (1980), П.М.Кожина (1991).
Многие авторы отмечают связь орнамента с магической символикой, даются семантические характеристики орнаментальных элементов. Е.М.Шиллинг находил в орнаментальных композициях нарукавных подвесок элементы адыгских тамг, мотив древа жизни, схему человеческой фигуры. Мотив человека, а также жертвенных животных у древа жизни, встречается на меотских памятниках Прикубанья, представленных в книге «Древнее золото Кубани» (Краснодар,1987).
Сакрально-культовые приметы в орнаменте обнаруживает и адыгейский археолог Н.Г.Ловпаче. Чаще всего, это косой и прямой кресты, круглые и овальные изображения в различных сочетаниях. Это символы солнца и огня, и соответственно солярные и огнепоклоннические знаки. Такие же знаки автор отмечает на донцах керамических сосудов, как декоративные и магические обереговые изображения на подвесках, на зеркалах, на бляхах. Кроме солярных элементов широко встречаются зооморфные изображения на псалиях, копоушках, серьгах, браслетах, подвесках, булавках.
О появлении различных символических изображений – знаков, вследствие почитания животных, тотемов, пишут многие ученые. О.И.Павлова исследует культ бога-быка Мина в Египте, отмечает существование этого культа во многих регионах. С.И.Ходжаш пишет о египетской богине плодородия Хатхор, почитавшейся в образе женщины с ушами коровы, несущей на голове солнечный диск с рогами. В.Г.Ардзинба отмечает почитание льва-божества у хеттов под влиянием хаттов. К хаттской традиции он относит культ оленя, культ богини Солнца, божества Солнца, а также культ священного руна. Символы, связанные с вышеперечисленными культами и божествами, существуют и в адыгской традиции. Примечательной фигурой космогонии хеттов является Великая Богиня Мать – Камрусепа, которая имеет сходство с Матерью Нартов - Сатаней из адыгского эпоса; они отвечали за порядок, судьбу, плодородие, обе они пряли «нить судьбы», что в разных вариантах нашло отражение и в орнаменте.
А.Т.Шортанов дает подробный перечень адыгских культов, совпадающих с таковыми у хатто-хеттов и египтян. Это культ Солнца, культ рогатых животных, культ пчелы и др. Истокам и развитию культа дерева посвящено исследование Х.А.Хабекировой и А.И.Мусукаева «Мир дерева в культуре адыгов» (Нальчик, 2001).
Определенный интерес для исследования сакрально-культовых основ формирования орнамента имеют труды А.Т.Шортанова, И.Х.Калмыкова, Е.В.Антоновой, Б.Х.Бгажнокова, В.Г.Ардзинбы, А.Е.Наговицина о связи обрядов и культов, диссертация Х.С.Братова «Символика огня и меча в адыгском фольклоре» (Майкоп, 2003). Подтверждение следов культовых символов в искусстве адыгов мы находим в исследованиях А.М.Гадагатля, М.И.Мижаева, Х.М.Шемирзова и др., в адыгском фольклоре и героическом эпосе «Нарты». Определенное направление в области поисков глубинных смыслов обрядовых и культовых символов и проявлений их в орнаментике дают материалы лингвистики.
Теоретическая значимость исследования состоит во введении в научную разработку различных аспектов феномена национального орнамента в широком контексте прикладного искусства наиболее информационно наполненного этнографическими сведениями о духовной культуре адыгов, а также дает методологические подходы к использованию древнего орнамента в современном адыгском искусстве, уточнения специфических черт и функций традиционного декоративно-прикладного искусства адыгов как исключительно значимого средства этнической самоидентификации. Материалы, положения и выводы диссертации представляются важными с точки зрения имеющегося в них научного и образовательного потенциала.
Научная новизна диссертации заключается в том, что она является первым исследованием в отечественном кавказоведении, в котором предпринята попытка характеристики орнаментального искусства адыгов с точки зрения его духовно-сакрального понимания, целостного представления о трансмиссионной роли декоративно-прикладного искусства в области духовного опыта из прошлого через настоящее в будущее.
Положения, выносимые на защиту:
1. Истоки традиций в декоративно-прикладном искусстве адыгов уходят вглубь этногенеза народа и характеризуются теснейшими взаимоконтактами с культурами других племен, населявших этот регион.
2. Солнечный культ, нашедший отражение в традиционном адыгском орнаменте, имеет параллели с майкопской археологической культурой.
3. Сакральные элементы духовной культуры адыгов находят свое выражение в их орнаментальном искусстве, через закрепление в нем солярных мотивов в виде круга, креста и завитка.
4. Основные солярные мотивы (круг, крест, завиток) поддаются семантическому анализу и имеют обереговое значение.
5. Эстетическая значимость традиционного адыгского орнамента связана с использованием золота и определенной цветовой гаммы. В динамике развития архаичные солярные мотивы дополняются зооморфными и растительными элементами и образуют орнаментальные композиции со строго выраженной симметрией, соразмерностью пропорций и лаконичностью линий.
6. Современное декоративное искусство адыгов сохранило основные черты традиционного орнамента, созданного опытом предшествующих поколений.
Практическая значимость диссертации состоит в том, что ее материалы могут быть использованы в качестве методологических оснований для анализа различных аспектов формирования и развития декоративно-прикладного искусства адыгов, при воссоздании целостной истории изобразительного и декоративно-прикладного искусства как адыгов, так и других северокавказских народов, для написания обобщающих трудов и отдельных учебных курсов по традиционной этнографии адыгов, при изучении их истории и культуры в образовательных учреждениях Северного Кавказа.
Апробация исследования. Основные положения и результаты докладывались и обсуждались на международных конференциях «Культурная диаспора народов Кавказа: генезис, проблемы изучения» - (1993, Черкесск) и « Культурно-историческая общность народов Северного Кавказа и проблемы гуманизации межнациональных отношений на современном этапе» (1997, Черкесск-Архыз). Непосредственное содержание диссертации отражено в десяти научных публикациях, в числе которых одна публикация в реферируемом издании, рекомендованном ВАК. Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры культурологи и этнологии КБГУ.
Структура диссертации соответствует поставленным целям и задачам, и состоит из введения, двух глав, заключения, библиографии, приложения и списка информаторов.
Похожие диссертации на Сакрально-культовые основы формирования традиционного адыгского орнамента
