Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Хозяйственно-культурный фактор в формировании основных принципов казахского ислама в конце XIX-начале XX ВВ 32
1.1. Бытовые факторы и характер народного ислама у казахов 32
1.2. Мусульманское духовенство в Степном крае: специфика деятельности, социальная роль и материальное положение 64
1.3. Особенности религиозного воспитания детей в казахской семье... 85
Глава 2. Учебно-методический процесс в мусульманской системе просвещения в конце XIX - начале XX ВВ ... 100
2.1. Организация учебного процесса в мусульманских школах 100
2.2. Учебно-методическая база мусульманских школ и методика преподавания дисциплин 130
2.3. Правовое и материальное положение мусульманских школ 146
Заключение 160
Список источников и литературы
- Мусульманское духовенство в Степном крае: специфика деятельности, социальная роль и материальное положение
- Особенности религиозного воспитания детей в казахской семье...
- Учебно-методическая база мусульманских школ и методика преподавания дисциплин
- Правовое и материальное положение мусульманских школ
Введение к работе
Производство кормов - важная составная часть всего сельскохозяйственного производства. Для производства кормов используется более половины всей пашни, с этих угодий заготовляют более 80% кормов. Анализ развития кормопроизводства показывает, что за последние годы производство кормов снижается как за счет сокращения площадей посева кормовых культур (с 43 до 30-31 млн. га), так и снижения их продуктивности до 10-12 ц/га (Новоселов,2002). В Республике Карелия (РК) также сложилась устойчивая тенденция сокращения земельной площади, в том числе пашни и кормовых угодий. За период с 1990 по 2004г площадь кормовых угодий сократилась в 2,2 раза, при этом продуктивность гектара кормового поля снизилась до 10-11,5 ц. к. ед. (Стат. сборник, 2006).
Поголовье крупного рогатого скота в хозяйствах всех категорий за этот же период сократилось в 2,4 раза, в т.ч. коров - в 2,3 раза. Наряду с уменьшением поголовья происходило снижение продуктивности животных: удои молока на фуражную корову снизились с 3895 кг (1990 г) до 2414 кг (1999 г), с 2002г наметился рост удоев с 3402 кг до 4010 кг в 2004 г при снижении поголовья коров за этот период в 1,4 раза. Повышение продуктивности коров связано с улучшением качественного состава стада, где 95% стада занимает айрширская порода.
Ведущая роль в создании устойчивой кормовой базы принадлежит многолетним травам, тем более что природные условия Республики Карелия оптимальны для их возделывания в системе зеленых и сырьевых конвейеров. В РК многолетние травы на пашне занимают 56% площади и являются основным источником сырья для заготовки кормов. Однако, в настоящее время 67%) укосных площадей представлены старовозрастными злаковыми травостоями, урожайность которых не превышает 2-2,5 ц/га. Ограниченный ассортимент трав, представленный в основном тимофеевкой луговой, не позволяет обеспечить равномерное поступление сырья для заго товки кормов, полученное сырье характеризуется низким содержанием протеина и концентрацией обменной энергии (ОЭ) в сухом веществе.
В рамках национального проекта «Развитие АПК Республики Карелия на 2006-2010 гг.» по направлению «Ускоренное развитие животноводства» предусматривается значительное увеличение производства мяса и молока. Низкое содержание протеина в растительной массе приводит к несбалансированности кормовых рационов, перерасходу кормов и удорожанию продукции животноводства. Для полной реализации генетического потенциала молочной продуктивности коров айрширской породы и обеспечения устойчивого роста надоев необходимо сбалансировать кормовые рационы по содержанию в них энергии и протеина. Для этого в каждом хозяйстве необходимо создать прочную кормовую базу, основой которой является производство энергетически полноценных кормов. Ведущее значение в этих условиях приобретает создание высокопродуктивных травостоев для получения дешевых и питательных кормов и увеличения периода их использования.
Расширение площадей луговых угодий, занятых бобово-злаковыми травостоями, является первоочередной задачей, поскольку многолетние бобовые травы дают наиболее дешевые сбалансированные по протеину, незаменимым аминокислотам и обменной энергии объемистые корма. Важную роль при создании травостоев играет подбор видов и адаптивных сортов нового поколения с полезными хозяйственно-биологическими свойствами. Включение в травосмеси наряду с клевером луговым и гибридным таких видов бобовых, как козлятник восточный, лядвенец рогатый, решит проблему увеличения продуктивного долголетия. Использование разнови-довых, различных по скороспелости злаковых и бобово-злаковых травостоев в системе конвейера обеспечит формирование прочной кормовой базы в хозяйствах республики.
Цели и задачи исследований
Цель исследований - научное обоснование принципов создания и использования высокопродуктивных агрофитоценозов сенокосного типа, обеспечивающих высокую энергетическую и протеиновую питательность, устойчивое и равномерное поступление сырья для заготовки кормов на двух типах почвы.
Задачи исследований:
— осуществить подбор видового состава кормовых трав и травосмесей на основе адаптивного подхода и зонального районирования сортов для создания высокопродуктивных травостоев;
— сформировать различные по скороспелости травосмеси по принципу выделения доминантов для продления периода уборки зеленой массы;
— определить оптимальные сроки укосной спелости доминирующих компонентов и кратность скашивания трав;
— обосновать возможность интродукции малораспространенных высокобелковых кормовых культур в агрофитоценозы Карелии;
— изучить продуктивность и питательную ценность злаковых и злаково-бобовых травосмесей;
— установить пути продления продуктивного использования травосмесей за счет включения в их состав компонентов различного долголетия
Научная новизна исследований заключается в том, что впервые в условиях Карелии изучаются вопросы:
— конструирования агрофитоценозов на основе целенаправленного подбора культур различного долголетия, дополняющих и заменяющих друг друга в течение жизненного цикла;
- исследованы механизмы повышения продуктивности и долголетия бо- бово-злаковых агрофитоценозов за счет интродукции козлятника восточного и лядвенца рогатого.
- изучены процессы формирования урожая, развития и отношений видов в агрофитоценозах в различных агроэкологических условиях.
Практическая значимость: Результаты исследований позволят расширить видовой состав, увеличить срок продуктивного долголетия укосных травостоев с высоким содержанием сырого протеина.
Предлагаемые приемы использования агрофитоценозов позволят в каждом хозяйстве РК создавать сырьевые конвейеры, обеспечивающих производство кормов высокого качества, увеличить содержание переваримого протеина и ОЭ, что позволит снизить себестоимость кормов собственного производства.
Апробация работы. Основные положения диссертационной работы доложены и обсуждены на научной конференции профессорско-преподавательского состава и аспирантов Санкт-Петербургском ГАУ(Санкт-Петербург, 2006), Международной конференции (Петрозаводск, 2007), научно-практической конференции (Псков 2007), Ученом Совете ГНУ КГСХОС (Новая Вилга, 2007). Публикации. По теме диссертации опубликовано 8 работ.
Мусульманское духовенство в Степном крае: специфика деятельности, социальная роль и материальное положение
Б.А. Кенжетаев в работе «Казанские учебные заведения и процесс формирования казахской интеллигенции в середине XIX - начале XX вв.» указывает, что «к концу XIX в. в России сформировались две образовательные концепции: Н.И. Ильминского и И. Гаспринского»59. Каждая из этих концепций прокладывала путь к умам подрастающего поколения казахов. Этнограф А.Т. Толеубаев на основе письменных, полевых этнографических материалов исследует архаические верования в свадебной, похоронно-поминальной и связанной с рождением и воспитанием ребенка обрядности . Роль ислама у казахов достаточно полно и глубоко раскрыта в работе этнографа P.M. Мустафиной, которая отмечала, что «с усилением и углублением мусульманского влияния к концу XIX в., выразившимся, в частности, в появлении значительного числа начальных религиозных школ, увеличении числа казахов, обучавшихся в среднеазиатских религиозных учебных заведениях, строительстве мечетей и медресе, в казахском обществе появляются свои представители духовенства»61. Книга Н.Д. Нуртазиной62 «Ислам в истории средневекового Казахстана» представляет собой целостный и самостоятельный историко-культурологический труд. В целом книга Н.Д. Нуртазиной, написанная на стыке истории, религиоведения, культурологи, дает объемное представление об истории мусульманской цивилизации в Казахстане и сопредельных регионах Центральной Азии в эпоху средневековья. Н. Нуртази-на отмечает, что исламу в Степи предшествовали монотеистические воззрения, представлявшие собой результат культурного синкретизма умеренного монотеизма тенгрианцев, зороастризма, манихейства и религий Китая.
Научное исследование духовной экспансии царизма в области образования и религии в Казахстане во второй половине XIX - начале XX вв. и ее последствий для казахского народа проводится З.Т. Садвакасовой63. Оценивая роль новометодных школ в Казахстане, она отмечает: «Эти школы, несмотря на постоянное притеснение со стороны властей, сеяли зерна грамоты. Они сыграли положительную роль в жизни казахского и других тюркских народов». И.Р. Халитовой65 удалось глубоко проанализировать состояние мусульманских учебных заведений во второй половине XIX в. О роли татарских мулл содержательный материал имеется в работе краеведа Павлодарской области Б.М. Хазырова66.
Полное описание реликтов традиционной религиозной практики народов Центральной Азии - шаманства освещается в трудах российского ученого-этнолога В.Н. Басилова. На обширном фактическом материале автор показывает реликтовую форму центральноазиатского шаманства в условиях гос СП подства ислама . «Шаманство народов Средней Азии и Казахстана интересно не только как локальный вариант некогда широко распространенного историко-культурного явления, но, прежде всего, как форма, представляющая собой позднюю стадию существования шаманства в условиях полного господства монотеистической религии. Это реликтовая форма шаманства, которая приобрела свой облик под воздействием мусульманской идеологии»68.
Важное методологическое значение имеют новейшие работы исследователей дальнего зарубежья Ш. Акинер69, Д. Стюарт70, М. Броксап, Девина Ди Уиса71, Каппелер Андреяс72, М. Олкотт73, А. Беннигсен, С. Вимбуш74, Я. Рой75, Э. Геллер76.
Автор обстоятельного труда «Исламские народы Советского Союза» Ш. Акинер предупреждает, что «надо осторожно говорить о советских мусульманах, будто они составляют единую, гомогенную группу. Мусульманское население Советского Союза, несомненно, велико, но в отличие от других мусульманских государств нельзя не сказать, что оно корпоративно или идентично»77. По мнению исследовательницы, мусульманские нации представляют собой различные, не связанные между собой группы. Но, к сожалению, ее подход в оценке происходивших в Казахстане перемен, имеет поверхностный характер и не содержит достаточно глубокого обоснования. Д. Стюарт (США) рассматривает исторические корни обращения казахов в ислам, при этом она показывает религиозный синкретизм, сохранение идолопоклонства.
М. Броксап и многие специалисты по «советскому исламу» полагают, что начало 80-х г. XX в. ознаменовалось усилением атаки на ислам из-за боязни «заражения» идеями Иранской революции и афганского противостояния. Ислам в Центральной Азии остается в центре внимания многих европейских и американских исследователей. История распространения ислама в Центральной Азии и доисламские религиозные традиции нашли отражение в глубоком исследовании американского востоковеда Девина Ди Уиса. Каппе-лер Андреяс, профессор Венского университета, высказывал довольно интересную мысль, что «сравнительное запаздывание в развитии России и длительное сохранение средневековых порядков для мусульман страны в итоге оказались благом». Израильский исследователь Яков Рой, анализируя состояние ислама в СССР после второй мировой войны, писал о муфтиатах (управлениях), которые придавали «некоторую легитимность ограниченной, тщательно сдерживаемой и дозируемой религиозной активности». Э. Геллер отмечал исключительную жизнеспособность мусульманской религии. Важный материал по истории мусульманского образования содержится в трудах зарубежных англоязычных исследователей М. Олкотт, А. Беннигсен.
В последнее время наблюдается повышенный интерес к религиозному мировоззрению народов Центральной Азии, в том числе казахов, и как следствие, появление многочисленных публикаций, связанных с этой темой. Однако основным их содержанием является не столько конкретное всестороннее исследование реального ислама, сколько интерпретация с политической точки зрения уже известных фактов, получивших ранее освещение в литературе. Односторонний подход в некоторых работах не показывает адекватную действительности картину религиозной жизни казахов, степень их религиозности, динамику изменений в религиозной сфере
Особенности религиозного воспитания детей в казахской семье...
Погребальный обряд не стал полностью мусульманским, а был лишь мусульманизирован, сохраняя многие черты прежней обрядности.
Жертвоприношение в казахском быту также называют тасаттык. В «Киргизской степной газете» указывается, что «еще во времена шаманизма киргизы приносили тасаттык богам. Для этого они из стада выбирали сытого барана и убивали его камнем, что показывает само название: тас - камень, аттык, - бросали»165.
Этнографические данные свидетельствуют о том, что в качестве жертв преимущественно использовались верблюды, лошади, бараны, быки с определенными приметами. Например, верблюд должен быть белым, баран - с лысиной на голове и т. д. По мысли казахов, только шаман, обладающий способностью во время экстаза угадывать требования богов, может сказать, какой жертвы требует дух, какими особенностями должен отличаться приносимый в жертву скот166. Техника жертвоприношения требовала, чтобы не ломали и не затрагивали костей, а вылущивали бы их из суставов. Казахи строго придерживались этого способа при закалывании животных. Жертвоприношение сопровождалось молением и чтением отрывков из Корана, в нем активное участие принимали муллы.
Казахи верили в то, что если заболеет человек, то никакие лекарства ему не помогут, пока не будет умилостивлено божество, наславшее болезнь. Ради излечения больного после различных манипуляций шамана, череп скота, принесенного в жертву, выносили в степь. Р. Карутц писал: «Если киргиз встретит их на своем пути, он обходит их, но скрывать или зарывать их в землю не принято»167. Описание жертвоприношения для изгнания злых духов из больного имеется у В.В. Радлова168. «Такие жертвы они называют курбандык или садака и, таким образом, смягчают их язы 59 ческое содержание», - писал Ш. Валиханов169. Здесь при сохранении сути обычая поменялось только имя, название, и обычай приобрел псевдомусульманский вид.
СБ. Броневский писал о казахах Средней Орды: «Праздников никаких не соблюдают. Обрезание, похороны, женитьбы сопровождается едою и скачкою на лошадях, борьбою и беганием пеших; в сем только и заключаются киргизские празднества» .
Андреев И.Г. также считал: «Праздников, положенных по закону, не почитают; да они их и не знают; а празднество и торжество бывает при совершении брачном и на поминках, и все оно состоит наиболее в пище, питии и конском ристании»171.
Праздник Наурыз не относят к исламским, и, действительно, никаких исламских ритуалов в этот день не проводилось. Однако, иногда, с целью почтить память святого Кыдыра или Дикан-баба (Деда-земледельца), а также умерших предков, кто-нибудь из знающих стариков читал отрывок из Корана. Б.К. Басилов считает, что внедрение мусульманского пророка Хызыра (Кыдыра) на место Деда-Земледельца является одним из проявлений исламизации аграрной обрядности. У казахов-скотоводов, которые тоже праздновали Наурыз, на первый план выходил культ плодородия в широком смысле слова, и в своих обрядовых песнях они пели о желании получить благословение старца Кыдыра.
Однако по мнению этнографа Н.А. Томилова, наиболее широкое распространение среди современных тюрков Сибири имели Ураза-айт и Кур 177 бан-айт .
Эти праздники были важным явлением, так как они исполняли функцию народного праздника, являясь «поводом» для общения, взаимных поздравлений, благопожеланий - айтшлау, праздничных угощений. В «Киргизской степной газете» рассказывается о празднике Рамазан: «По окончании поста мусульмане устраивают праздник, называемый «айт». Так киргизы называют праздник Рамазан, следующий за постом того же имени. ...За несколько дней до айта замечается всеобщее оживление. Для стоянки муллов выбирается самое удобное место. Женщины - вечные работницы - приготовляют баурсаки, лепешки, готовят кумыс и айран. Аксакалы и пожилые мужчины разъезжают по аулам, расспрашивая или сообщая, когда будет айт. Бозбалы (подростки) и жигиты подготовляют скакунов. Девушки с утра до вечера занимаются шитьем обновок»173.
Религиозные праздники настолько гармонично вошли в быт казахов, что признаются уже как народные. Специфика соединения ислама с этнической духовной культурой казахов не имеет ничего общего с исламским фундаментализмом и представляет собой уникальный опыт прогрессивного направления в мусульманской религии.
Ислам оказал серьезное влияние на семейную жизнь казахов, на обряды жизненного цикла. С появлением в казахской степи мулл из мусульманских обрядов наиболее последовательно проводился обряд обрезания.
А. Левшин писал, что казахи «совершают оное над детьми своими от 3 до 10 лет их возраста» . Этнограф Р. Карутц приводит другие данные о времени проведения обрезания. Он утверждает, что оно производится «у киргизов между седьмым и одиннадцатым годом»175. Ш.Ибрагимов считает, что «мальчиков подвергают обрезанию не прежде, как им минет 4-12 лет»17.
Обязанность делать обрезание возлагалась на специально подготовленных к этому искусству мулл и состояла в том, «что делали бритвой поперечный надрез крайней плоти и затем отделяли ее. Отрезанный кусочек вешали снаружи кибитки, который там засыхал, и на него больше не обращали никакого внимания. Ранка посыпалась золой от сожженной чистой тряпочки, над ней ставили сосуд для защиты ее от трения и затем мальчика оставляли спокойно лежать на спине. Для отправления естественных потребностей ребенка под его постелью вырывали в полу кибитки углубле 177 ние. Недели через полторы-три рана заживала» .
При исполнении обрезания мулла прочитывал молитву как священный обряд религии. В условиях кочевой жизни трудно было соблюдать мусульманские нормы, и отступления от нормативных исламских традиций наблюдались во всем комплексе повседневности. Поведение человека основывалось больше на внимании к внешним образам, чем на внутреннем религиозном чувстве.
Не было строгого соблюдения среди казахов пяти основных религиозных обязанностей мусульманина (пяти столпов ислама). Так, зякет либо вообще не собирался, либо превращался в обычный налог, присваиваемый местными правителями.
Очень многие казахи считали, что хадж в Мекку вполне можно заменить посещением одной из могил местных святых. Паломничество в Мекку требовало больших расходов, было небезопасным, поэтому вполне можно понять прагматичный подход кочевников к этому предписанию ислама и причины признания возможности этой замены в ханафитском толке ислама.
М. Красовский писал: «Киргизы иногда бессознательно следуют обрядам магометанской религии, сказать про совершающего намаз киргиза, чтобы это был магометанин, а не язычник, положительно нельзя» .
Учебно-методическая база мусульманских школ и методика преподавания дисциплин
Значительное распространение мектебов на территории Казахстана начинается с 30-50-х гг. XIX в. В конце XIX в. усиливается интерес к мусульманскому образованию.
В связи с кочевым образом жизни казахов получили распространение подвижные школы - мектебы, переходящие из одной местности в другую, где обучали правилам ислама. Причину распространения передвижных школ среди казахов А. Алекторов объяснял тем, что «магометанские школы, перекочевывая вместе с аулом, стоили очень дешево и вполне удовлетворяли киргизов.. .»
Около 95 % мусульманских школ располагались в аулах, где школы были составной частью патриархально-родовой общины. «В каждом, даже самом незначительном, ауле, особенно в летнее время, когда шакирды из татарских медресе разъезжают по киргизским степям, можно встретить мектебы...», - отме-чал А. Алекторов .
Обычно учеба проходила на джайлау, куда стекалось большое количество юрт. В особо отведенный аулом или пожертвованную аульному мулле юрту ежедневно сгонялись одни мальчики разных возрастов от 6 до 12 лет. Обучение в передвижных школах начиналось, если собиралось 10-15 учеников.
О зимних же школах в казахских аулах оставила сведения С. Чичерина. Она писала о «татарах-грамотеях», которые летом торгуют, а зимой обучают казахских детей магометанской грамоте. При этом С. Чичерина, подчеркивала, что никто не может «уследить такие малейшие импровизируемые школы» . Следует отметить, что учебная администрация края затруднялась определить количество «передвижных мектебов» казахов и не всегда придавала им значение как школам.
В рапорте начальника Токмакского уезда Семиреченской области от 10-13 декабря 1891 г. в канцелярию Степного генерал-губернатора читаем: «Киргизы кочуют небольшими аулами юрт в 10-15, таких соседних аулов иногда собирается до двух-трех сотен. Между ними появляется мулла. Число таких школ определить весьма трудно, ибо они определенного характера не имеют. По отчетам за последние три года на уезд приходится у киргиз в среднем выводе 50 школ с учениками, а население уезда по переписи 1891 года- 84 522 душ обоего пола»278.
Некоторые мектебы функционировали при мечети. Они представляли собой учебные заведения первой ступени, в которых дети получали начальное образование. В мусульманских мектебах в основном учились, начиная с 4-5 летнего возраста в течение 3-12 лет. Мальчиков обязывали посещать мектебе. Но некоторые из них не проходили полный курс обучения, прекращая его в силу разных причин. Знания учеников зависели как от способности каждого учиться, а так и от степени педагогического мастерства учителя279.
Учеба начиналась с поздней осени, когда заканчивалась кочевка. Количество учащихся в такой школе редко достигало 15 детей. Срок обучения зависел от прилежания учащихся280. Одногодичные мектебы в крае отсутствовали. На занятия ученики приходили, когда хотели, и уходили также по своему усмотрению. Поэтому в отдельных мектебах в одной группе обучались разновозрастные дети. С каждым учеником занимались отдельно.
Методические принципы обучения основывались на хадисах. В книге Аль-Джамиг-Сагир дается следующий хадис: «...в обучении старайтесь применять самые легчайшие способы преподавания, не обременяйте избранным способом преподавания, радуйте и привлекайте учащихся, а не отбивайте в них охоту к учению и от гнева воздерживайтесь»281. Из данного хадиса следует, что преподавание должно было осуществляться на доступном, разнообразном материале, вызывающим большой познавательный интерес. И самое главное, отношение между учителем и учеником должно строиться на взаимном уважении и любви: «...учитель должен стараться приобрести любовь и расположение учеников, привлекать, а не отбивать их от себя. Словом, нужно быть вполне благонравным и симпатичным», - говорилось на совещании духовных лиц Оренбургского Магометанского духовного собрания282. Если учеников было много, учитель вел запись, но лишь для того, чтобы отмечать поступление доходов. Об отсутствующих учениках учитель узнавал в установленный день «приношений» в счет оплаты обучения (часто по четвергам - «бейсембилик»). По словам информатора Солтанбаева Зекебая, в детстве он обучался у муллы, и его мать каждую пятницу передавала плату за неделю обучения в виде иримчика, мяса, сахара и соли. Данный подарок назывался «жумалык». Егеубай Райымбекулы вспоминал, что его отец расплачивался с муллой за обучение сына коровой за каждый год обучения. Обычно это происходила в конце осени.
Преподавание велось на арабском языке. Механическое заучивание детьми непонятного арабского текста Корана имело свои объяснения. Более сведущие учителя мектебов считали, что через механическое заучивание запоминается арабская лексика. Родители ценили, что сын, хорошо выучивший Коран, громким чтением его может зарабатывать при бытовых обрядах. Согласно бытовавшим представлениям, людям везде вредили духи, а их изгоняли святые слова Корана. Непонятность арабских слов усиливала для ученика впечатление их «небесного» происхождения. Магия слов родила популярное лечение: бумажка со стихом Корана сжигалась, пепел с водой выпивался больным.
Правовое и материальное положение мусульманских школ
Общество прихожан Акмолинской мечети, «имея крайнюю необходимость в учреждении при всем приходе мусульманской женской школы, чтобы предоставить возможность прихожанам преподавать дочерям своим ученического возраста первоначальные образование в религиозно-нравственном отношении», просило Акмолинское городское общественное управление уступить неподалеку от мечети усадебное место для постройки училищного здания, а затем, уже заручившись местом, планировало возбудить ходатайство о разрешении открытия женской мусульманской школы, с тем чтобы весь расход как по постройке училищного здания, так и по содержанию училища принять всецело на свой счет. В 1913 г. в Акмолинске, на средства, собранные среди прихожан мечети № 2, были выстроены здания и открыты в них два училища - мужское и женское, которые содержали на средства, пожертвованные прихожанам. Целью открытия этих училищ было «дать начальное образование мусульманским детям своего прихода, обучив их мусульманской грамоте, что требуется обычаем, а затем, дабы желающие подготовившись к общению и развитию, могли продолжать обучение и в русских училищах и, таким образом, в будущем быть развитыми и полезными членами воспитавшего их городского общества». Содержание 120 мальчиков и 130 девочек, учебных зданий, страхование, освещение, отопление, их плата учителям обходилось прихожанам мечети № 2 в г. Акмолинске в 3 000 руб. в год . При мечети, как отмечается в Энциклопедическом словаре Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона354, существовали мужской и женский мектебы, где мальчики и девочки постигали азы мусульманской грамоты и ислама.
Многие баи занимались благотворительностью на ниве народного просвещения. На их средства в 1871 году была построена первая мечеть п. Баян-аул, о которой упоминается в Обзоре Семипалатинской области за 1884 год. Они же содержали мечеть и его служителей. Главой общины в Павлодаре был купец Багаутдин Мустафович Тумашев, а имамом мечети - хазрет На-жмитдин Абдрахманов. Люди ценили и уважали их за благородство и честность. Здание построили и отдали под мектебе братья-купцы Айтыкины. Они же несли основные расходы на его содержание и оплату учителям. Попечителем учебного заведения являлся Нажмидтдин Идрисович Айтыкин.
По словам краеведа Б.М. Хазырова; «при участии Абдулфаттаха Кама-литдиновича Рамазанова в Павлодаре в 1905 году была открыта новая мечеть для прихожан-мусульман. Посреди серых одноэтажных домов тогдашнего Павлодара с семитысячным населением выросло белоснежное здание с устремленными ввысь остроконечными минаретами, окаймленное кирпичной оградкой с башенками, конусообразными жестяными верхами, соединенными между собой искусными металлическими решетками»355.
Свой вклад в дело образования казахских детей вносили мусульманские духовные служители. Открывая школы на собственные средства, они хотели видеть свой народ образованными людьми. К числу их можно причислить отца информатора Хасенова Тлепбека ходжу Турусбека Маманова, «который считался среди казахов мудрейшим человеком,... ничего не жалел для народа».
Даже колониальные власти вынуждены были признать, что «встречаются в степи и достойные муллы...»356.
Учителем мог быть местный имам или мулла. Кроме волостных школ, «киргизские мальчики обучались еще указными муллами в школах, находящихся при некоторых станичных мечетях, например, при акмолинской, баян-аульской и каркаралинской. В отчетах военного губернатора области за 1861 год, таких школ считалось только 2 (в Баян-ауле и Акмолах) с 35 учашимися, в 1862 году 3 школы с 80 учащимися, а в 1863 году с 83 киргизскими мальчиками. Сверх того, в 1862 году в Омскую киргизскую школу поступило 5, в 1863 году числилось 7 киргизских мальчиков, отцы которых проживали в области сибирских киргизов», - писал М. Красовский357.
Зачастую преподаватель в мектебе был один, редко два. В его обязанности входило преподавание всех наук, проходимых в медресе и, кроме того, общее заведование им во всех отношениях. Ввиду невозможности справиться одному лицу с такими сложными обязанностями, муддарис избирал себе помощников из среды наиболее способных учеников старшего возраста и поручал им преподавание некоторых второстепенных наук. Помощники эти назывались хальфами358.
В медресе в подавляющем большинстве обучались дети из состоятельных семей, чаще всего дети представителей духовенства. Дети из бедных семей учились на добровольные средства или на средства своих родственников. Часто, оставшись без средств, дети бедняков покидали школу.
Учителями в мусульманских школах в основном были татары, которые еще с XVIII в. поселились в крае, при поддержке царской администрации, преследовавшей цель: «парализовать влияние среднеазиатских мулл на подвластное русским киргизское население».
Преподавателями в передвижных школах были также муллы из казахов и сартов. Определенного образовательного ценза для учителей мектеба не существовало. В большинстве случаев учителем был мулла местной мечети или его помощник. Контроля общественности над обучением не было, поэтому учитель имел возможность «не торопиться» и относиться к своим «педагогическим» обязанностям по своему усмотрению. Кроме того, учитель-мулла, проживая в той юрте, где учил, получал в виде подарка одежду и топливо, которое летом собирали для него ученики, а зимою - их родители360.
В мектебах учились преимущественно мальчики. Девочек, обучавшихся грамоте, были единицы. Обучение происходило в домашних условиях и в основном носило индивидуальный характер. Возрастной диапазон учащихся мальчиков колебался от 5 до 17 лет. По социальному составу учащиеся мусульманских школ были представлены детьми из богатых семей. Дети из бедных семей учились на добровольные средства или на средства своих родственников.
Как видно из вышесказанного, для мусульманских учебных заведений существовали жесткие требования, нарушение которых строго преследовалось царской администрацией. Но, несмотря на это, число мектебе и медресе неуклонно росло, так как количество желающих обучаться в них отнюдь не уменьшалось, а увеличивалось. Мусульманские школы содержались на средства всего казахского населения. Большой вклад в распространение грамотности среди казахских детей вносили мусульманские духовные служители. Основная часть учителей были выпускниками медресе. Преобладали учителя-татары, которые по уровню мусульманской образованности были выше коренного населения. Вместе с тем рост мектебов и медресе в Степном крае в конце XIX - начале XX вв. привел к увеличению числа мулл-учителей из казахского населения.
