Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Общее в этнической истории башкир и казахов
1. Одноименные роды и племена в составе башкир и казахов 28
2. Распространение этнонима «казах» в башкирских селениях 56
ГЛАВА II. Особенности материальной культуры башкир и казахов, обусловленные кочевым образом жизни
1. Кочевое скотоводство в XVIII- 1-ой половине XIX вв 74
2. Домашние промыслы и ремесла 91
ГЛАВА III. Духовная культура башкир и казахов и их общность
1. Обычаи, нравы и верования связанные с бытом 117
2. Отражение башкиро-казахских отношений в леїендах и топонимических преданиях башкир 147
Заключение 173
Список источников и литературы 180
- Одноименные роды и племена в составе башкир и казахов
- Распространение этнонима «казах» в башкирских селениях
- Кочевое скотоводство в XVIII- 1-ой половине XIX вв
- Обычаи, нравы и верования связанные с бытом
Введение к работе
Усиление процессов консолидации, рост чувства национальною самосознания, различные формы национальных и этнических движений (и конфликтов) характерны в наше время для всех континентов и многих стран. В свяш с этими процессами в научной литературе появилось выражение «этническое возрождение». Одновременно во всем мире развиваются интеграционные процессы. Все это предполагает научный поиск оптимальных механизмов их своевременного выявления и разрешения. Непременным условием создания научно-обоснованных прогнозов в сфере межнациональных 01 ношений является системный анализ накопленного опыта общения между народами, рассмотренного в большой исторической ретроспективе. Это в значительной степени актуализирует проблему исследования в истории взаимоотношений народов в прошлом на материалах отдельных регионов.
В последнее десятилетие в России начало активно возрождаться и развиваться евразийство, как одна из форм самосознания как нации, как государства, так и цивилизации. Для возрождения и развития евразийской идентичности сегодня идеи евразийцев представляют особую актуальность, помогая противостоять идеологической и культурной экспансии Запада, стимулируя осознание как исторических, так и современных источников евразийского единства и призывающие к тесному сотрудничеству евразийских народов и государств.
Проблемы евразийского сближения и сотрудничества в контексте развивающегося взаимопонимания и взаимодействия России и Казахстана в рамках СНГ, ШОС, ЕврАзЭС и Единого экономического пространства (ЕСП) находились в центре внимания личных встреч В. Путина и Н. Назарбаева, а также на правительственных переюворах, начавшихся в Астане и завершившихся в Москве. По их итоіам были подписаны поистине исторические документы. Среди них - договор о делимитации самых протяженных в Евразии сухопутных государственных границ общей протяженностью 7500 км. Историческая значимость договора заключается не
столько в согласовании географических координат остававшихся долгое время спорными приграничных участков этой границы, сколько в сохранении статуса их открытости. Речь идет не только об особом «открытом режиме» при пересечении и движении грузов, но и об открывающихся широких перспективах разностороннего сотрудничества стран Новой Евразии. Достаточно сказать, что в Казахстане евразийство претендует на роль і осударственной идеологии и поддерживается его главой государства -президентом Ы. Л. Назарбаевым, а в России находится в стадии оформления своей политической организации.
На современном этапе общественного развития, в процессе становления суверенных национальных государств (на территории бывшей СССР) заметно возросло значение исторической науки как средства познания прошлою коренных народов данного региона, восстановления их исторической памяти и историко-культурных взаимоотношений.
Повышенное внимание к историческому прошлому объясняется и тем, что в і оды советской власти в освещении истории тюркских народов были допущены серьезные недостатки. Подвергая изучению этнокультурные связи между народами на разных этапах их развития, ученые доказывают реальное существование глубоких исторических корней, тех черт общности, которые и поныне наблюдаются наряду с национальными особенностями в быту, языке и культуре, народном искусстве.
Тюркоязычные народы издревле связаны между собой давним этническим и культурным взаимодействием, языковой общностью.
Наиболее интенсивные взаимоотношения у башкир наблюдается, прежде всего, с казахским народом. Единое этническое (тюркское) происхождение и непосредственное территориальное соприкосновение повлияли на их материальную и духовную культуру.
При изучении родового состава башкир находим одноименные племена и роды, которые имеются и в составе казахов: табын, тама, тиляу, таз, тана, кереиг, жагалбайлы, канглы, маскар, дулат, уйсун, увак, гирей, и т. д.
Взаимодействие башкир с казахами на протяжении XVIII - 1-ой половине XIX вв. имеет совершенно другой характер. В эпоху, когда башкирский этнос уже сформировался, укрепилось этническое самосознание, традиционная родовая или поколенная экзогамия у башкир сочетается с достаточно отчетливой эндогамией. Рассматривая родоплеменной состав башкир, можно отметить, что этноним «казах» среди этнических названий родовых подразделений башкир был широко распространен. Среди казахов башкиры зафиксированы под названием - естек, бурзян, кыпчак. Попавшие в этот период в юго-восточную Башкирию казахи ассимилировались в башкирской среде.
Распространение термина «казах» среди башкир объясняется, во-первых, переселением некоторых казахских родов в Башкирию вследствие угрозы внешних врагов, междоусобиц и иных бедствий, ведь Башкирия долгое время считалась периферией кочевого мира Евразии. Во-вторых, соседство территорий и хозяйственно-культурная близость башкир с казахами способствовали появлению национально-смешанных браков. Царское правительство, боясь сближения и совместной борьбы народов против колониализма, всячески вмешивалось в жизнь своих подданных, даже запретило смешанные браки указом от 11 мая 1747 г. Особая экспедиция Оренбургской пограничной комиссии от 7 октября 1830 г. в циркулярном отношении к Магометанскому Духовному собранию подтверждает указы от 1737 и 1747 гг. Однако запреты правительства не всегда достигали цели.
Распространенность и глубина этнокультурных контактов определяется действием ряда факторов. К важнейшим из них относятся особенности расселения контактирующих народов в связи с преобладающим типом их хозяйства, близость народов в языковом и культурно-бытовом отношении.1
В XVIII в. особенно частыми и тесными были взаимосвязи с казахами у башкир тамьянского, карагай-кыпчакского, бурзянского, усерганского и
1 Ьро\пей Ю В, Козлов В И Этнокультурные контакты и этнические протесы // Этнические и историко-к)зьт>рные сиязн тюркских народом СССР Тезисы доклазон и сообщении Всесоюзная тюркологическая конференция -Азма-Ата, 1976 С 27
некоторых других племен и родов - по всему бассейну р. Яик в ее верхнем и среднем течениях. Распространенными формами башкиро-казахских связей были в тот период межэтнические браки, кочевка на общих пастбищах, совместные празднества с состязаниями между башкирскими и казахскими батырами в борьбе, скачках, стрельбе из лука. Но наряду с ними обычными явлениями были и такие, как столкновения, взаимные набеги из-за пастбищ, умыкания девушек, соперничества башкирских и казахских биев и султанов. Казахи участвовали в национально-освободительных восстаниях башкир против колониальной политики царизма.
Тесным контактам послужило и то, что, прежде всего, они принадлежат к поркской группе алтайской языковой семьи. Языки двух народов относятся к западнохуннской ветви, башкирский язык - к кыпчакско-булгарской, казахский - к кыичакско-ногайской подгруппе кыпчакской группы. С принятием российского подданства казахов Младшего Жуза, башкиры привлекались к различным административным поручениям, иногда весьма важным. В основном башкиры занимали должности толмачей и письмоводителей.
Башкирский фольклор в целом, а в особенности исторические легенды и предания, сохранили и донесли до нас много интересного об этнических взаимосвязях древних родоплеменных групп, вошедших впоследствии в состав башкирского и казахского народов. Наличие у башкир и казахов таких популярных дастанов, как «Кузый Курияс и Маянсылыу» (сообщает об этнических связях башкир и казахов), «Алпамыша», «Идеукай и Морадым» и т. д. отнюдь не является случайным совпадением. Заслуживает внимание не только сходство фольклорных сюжетов, но и терминов. И башкиры, и казахи применяют термины «йыр», <скоба йыр», «елец» и т. д. В отличие от других тюркоязычных народов популярный герой Еренсе-сэсэн, является любимым героем только башкирского и казахского фольклора. О. значительном взаимоотношении башкир и казахов свидетельствуют лсменды и топонимические предания, которые сохранили следы разносторонних связей башкир с казахами. В основном они распространены среди юю-восточных
башкир, которые являлись непосредственными соседями казахов. В этих легендах нашли отражение как этнические связи, дружественные контакты между двумя народами, так и некоторые взаимные столкновения. Народные предания осуждают кровопролитие, взаимную вражду, пропагандируют гуманистические идеи.
Объектом диссертационного исследования является этнокультурное взаимодействие башкир и казахов.
Предмет диссертационного исследования - степень и характер башкиро-казахских этнокультурных взаимодействий.
Терри юриальные рамки исследования охватывает пределы Оренбургского, Орского, Верхнеуральского уездов Оренбургской губернии, іраничившие с землями казахов Младшего и Среднего Жузов.
Хронологические рамки исследования включают XVIII -1 половину XIX вв. Сложившаяся политическая ситуация в начале XVIII в., а именно продвижение казахов Младшего и Среднего Жузов к северу, в связи с казахско-калмыкской, казахско-джунгарской войной, приближение многих казахских племен к границам башкирских кочевий способствовало их тесным контактам.
Основой материального производства башкирского и казахского общества на всем протяжении XVIII и первой половины XIX вв. являлось кочевое скотоводство. Работа хронологически ограничивается серединой XIX в. Ход развития кочевых хозяйств определялся постепенным нарастанием объема юрговли и, в конечном итоге, зависимостью от рынка. В развитии хозяйства башкир и казахов произошел окончательный переход к оседлости и земледелию. Строительство укрепленных линий способствовало пространственному отдалению казахов Младшего и Среднего Жузов от Башкирии, превращению территории Среднего Поволжья и Южного Урала во внутренние провинции Российской империи.
Сіепень изученности темы. На сегодня не существует крупных работ, в которых рассматривались бы башкиро-казахские этнокультурные взаимодействия. Есть труды, в которых упоминаются отрывочные сведения о
взаимоотношениях башкир и казахов. Основное внимание уделяется участию казахов в башкирских восстаниях, а также взаимными набегами, присущих кочевым народам. Крайне фрагментарно были освещены отдельные стороны хозяйственною быта, материальной культуры.
Впервые в официальной русской историографии башкиры и казахи стали предметом изучения в работах П. И. Рычкова. В главе «О разности народов внутри Оренбургской губернии, находящихся по древнему и нынешнему их состоянию» из первой части «Топографии Оренбургской ...», П. И. Рынков обстоятельно излагает свой взгляд на политическое состояние «киргис-кайсацких орд» в 30-е гг. XVIII в., затрагивая и такие моменты, как отношения казахских ханов с И. К. Кириловым, В. Н. Татищевым, А. И. Тевкелевым, Ллдаром Исянгильдиным.1 Значительное место в данном, а также и другом научном труде П. И. Рычкова занимает материал по самому сложному для башкир и казахов периоду истории - времени Оренбургской экспедиции, башкирского восстания 1735-1740 гг., конкретных действий казахов по отношению к башкирам-повстанцам.' Помимо указанных сочинений перу II. И. Рычкова принадлежат многочисленные представления, которые также можно рассматривать как информационные и аналитические исследования, написанные в период его государственной службы на юго-востоке России. Принимая во внимание формат подобных документов, П. И. Рынков «свободно» рассуждает в них о характере, нравах, привычках башкир и казахов, ищет отличия и схожие черты. Общность характеров двух народов II. И. Рынков ограничивает «склонностью к воровству и наглостью», а отличительных черт находит достаточно мною: башкиры обладают вотчинным правом и собственными землями, а казахи, не имея таковых, «к прибыткам
1 Тычков II И Топография Оренб}ргская, т е обстоятельное описание Оренб>ргскоП губернии - Оренб>рг Изі-во Орснб>ргского отдета императорского ITO, 1887
: Рычков II И История Оренб>ргская (1730-1750) - Орснб>рг Изд-во OpeiiojprcKoio губернского статистического комитета, 1896
весьма охотны и в торг влюбились». Не последнюю роль в смысле пригодности российскому государству играет склонность к подчинению и восприятию управления, и в этом отношении казахи кажутся П. И. Рычкову «не сголь суровы и упруги, как башкирцы и всем гораздо понятнее...чеіо в башкирцах поныне нет»." Кроме авторского подхода в освещении башкиро-казахских взаимоотношений, Рычков приводит в своих работах и известные к тому времени сведения по истории, географии, хозяйству и бьпу башкир и казахов. Работы II. И. Рычкова, основанные на длительных личных наблюдениях автора и на архивных материалах, являются ценным источником для нашей работы.
В составе Оренбургской экспедиции наряду с П. И. Рычковым приняли участие В. II. Татищев и А. И. Тевкелев, оставившие своими исследованиями башкиро-казахской истории заметный след в русской историографии. Как известно, еще в 1731 г. А. И. Тевкелев, служивший переводчиком восточных языков, побывал у хана Абулхаира в связи с возможностью принятия казахами русского подданства. Свои наблюдения А. И. Тевкелев скрупулезно вносил в журналы и дневники, куда вошли не только события 1731-1733 гг., во время которых он находился в поездке, но и последующие - башкирские восстания 1735-1740, 1755 гг.
В дневнике дается достаточно подробный перечень географических и исгорико-этнографических вопросов о Башкирии и Казахстане. В связи с этим дневник может рассматриваться как важный исторический источник по Башкортостану и Казахстану начала XVIII в.
Для нашей темы большую ценность представляет также работа В. Н. Татищева, который, находясь в должности начальника Оренбургской экспедиции 1737-1739 гг., а затем комиссии, был близко знаком с жизнью башкирского и казахского народов. В ею капитальном труде «История
1 Преіставтение генерал-майора А Ісикслева и копежскоіо советника П Рычкова Коллегии иностранных дет о пою/нении в Малом и Сречнем Ж>зах от 1759 г января 22 // Качахско - русские отношения в XVI - XVIII ив Сборник док>ментов и материалов Атма-Ата, 1961 С 586 ' Там же С 587
Российская» башкиры и казахи подверглись научному исследованию с различных точек зрения: лингвистической, этнографической и исторической. В. Н. Татищев находит между двумя народами много общего: в этнической истории - в скифском, кыпчакском началах; в организации быта, традициях, языческих верованиях. Изучает Татищев и родоплеменную структуру башкир и казахов, отказываясь от существовавшего в исторической науке того времени подхода к ним как к западным и восточным татарам.'
Взаимоотношениям башкир и казахов в период башкирских восстаний 1735-1740 гг., Оренбургской экспедиции и строительства укрепленных военных поселений посвящена работа В. Н. Витевского «И. И. Иеплюев и Оренбургский край в прежнем ее составе». Центральной фигурой его исследования является первый оренбургский губернатор И. И. Неплюев - один из тех, кто стоял за политикой натравливания башкир и казахов, предвидя в этом большую пользу Российскому государству. По его мнению, именно в период управления И. И. Неплюева башкиры были окружены со всех сторон укрепленными военными поселениями и отделены от казахов. Строительство крепостей, редутов, форпостов, начатое Пеплюевым, разделило башкир и казахов не только в территориальном, но и в общеисторическом плане. В работе много фактического материала по истории башкир, деятельности Оренбургской экспедиции и комиссии Башкирских дел. Есть в работе В. II. Витевского и сведения по этнической истории башкир и казахов. Автор пишет, что «этнофафические признаки, язык, анатомический склад и характер» указывают на тюркское происхождение башкир. Исследование В. II. Витевского долгое время оставалось единственным обобщенным периодом по истории Башкирии 30-50 гг. XVIII в. во всех дореволюционных историографиях.2
В конце XVIII и особенно в XIX вв. была опубликована обширная этнофафическая литература о народах, населяющих Российское государство: статьи, монографии, путевые очерки, заметки. В эту эпоху государство уделяло
' Татишиї В II История Российская -М-Л,-Т 1 1962
' HiiTciickiui IJ II И И Нетюев и Оренб)ргсмій край прошлом его составе до 1758 roia -Казань, 1897 -I 1
значительное внимание развитию образования и просвещения. Была открыта Академия наук, готовились кадры геодезистов, востоковедов, переводчиков -знатоков восточных языков, всемерно оказывалась поддержка научным экспедициям.
Крупным событием в научном изучении башкирского и казахского края была организация Академией наук России второй экспедиции. Вторая академическая экспедиция, в которую входили такие видные ученые, как И. И. Лепехин, II. С. Паллас, Г. Георги, II. П. Фальк и многие другие, собрала новый обильный материал о природе, хозяйстве и населении России, которые получили впоследствии освещение в трудах ученых. Общее руководство академической экспедицией осуществлял Петр Симон Паллас (1741-1811). Он проехал западную, северную и северо-западную части современной территории Казахстана, Зауралье и северо-восток Башкортостана. Большое внимание он обращал на сбор этнографического материала, считая его чрезвычайно важным для изучения истории и культуры народов, их происхождения и взаимовлияния. Он достаточно подробно охарактеризовал кочевой образ жизни и повседневные занятия башкир и казахов, уход за скотом, рациональное использование пасібищ в разное время года, также имеются подробные сведения о башкирском и казахском ремесле, который был основан на переработке животноводческого сырья. В книге приведено немало сведений о некоторых пережитках языческих верований. Однако автор сосредоточил внимание на описании второстепенных вопросов, не касаясь культуры тангри - основы древних верований тюркоязычных предков башкирского и казахского народов.1
Особенно интересны работы участника экспедиции капитана Н. П. Рычкова (1746-1784) - сына П. И. Рычкова. Он вступил в Оренбургский отряд экспедиции, руководимой П. С. Палласом. Кроме того, ему довелось путешествовать в І Іоволжье, Южном Урале и Казахской степи самостоятельно и в составе экспедиции. В его работе «Дневные записки путешествия капитана
1 Паллас II С П>тешсстши.'по разным провинциям Российской империи -СПб, 1786 - Ч 2, мі 2
II. Рычкова в киргиз-кайсацкой степи в 1771 г.» дано много ценных историко-эгнографических сведений о казахах.
Большой вклад в изучение башкиро-казахских взаимоотношений XIX в. в контексте истории Оренбургского края внес труд В. М. Черемшанского. Автор, обстоятельно исследовав социально-экономическое, хозяйственное положение башкир и казахов, первым обратил внимание на значительное число казахов, перешедших в башкирское сословие в первой трети XIX в. и причисленных к кантонам Башкиро-Мещерякского войска. Автор дает подробный анализ хозяйственной специализации башкир и казахов, указывая, что у последних нет столь резких отличий в способах ведения хозяйства как у башкир. Башкиры же вследствие раннего контакта с земледельческими народами частично заняты земледелием и имеют иногда большее количество рогатого скота, чем лошадей. В. М. Черемшанский описывает кочевой и полукочевой быт двух народов, рассматривая серьезные трудности зимнего периода, болезни и потери, как среди народа, так и среди скота."
В 1850 году в «Оренбургских губернских ведомостях» была напечатана работа Н. Казанцева «Описание башкирцев», которая позже вышла отдельной книгой. Автор дает численность башкир по IX ревизии, описание хозяйственной деятельности, аула, домов, мужской и женской одежды и друї их сторон их быта и культуры. Интересны сведения о составе стада. Кроме лошадей, крупного и мелкою рогатого скота, у башкир, живущих по Сакмаре, Деме, Исети, Узеню и др. рекам, имеются верблюды. Они такой же породы как у казахов, двугорбые желто-бурой, гороховой и белой масти. Содержание верблюдов в зимнее время требует много забот, особенно в морозы. Верблюды, как и лошади, обеспечивают себя подножным кормом. Но для ночлега их надо
' Рычков Н ГІ Дневные записки путешествия капитана Нпкоіая Рычкова и кирпіз-каіісаикие степи п 1771 г -СПб, 1772
" Черілішанскин В М Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом и промышленном отношениях -Уфа, 1859 Казанцев Н Описание башкирцев -СПб, 1866
устраивать в шалаши, которые настилают соломой или хворостом. Иначе верблюды могут замерзнуть.
Сведения о переносных жилищах, наиболее приспособленных кочевому образу жизни башкир и казахов, посвящена работа Н. Харузина, где подробно рассматривается эволюция жилища в прошлом кочевых и полукочевых народов России, в том числе башкир и казахов. Автор отмечает, что «Во многих местностях казахи и башкиры жили издавна рядом, следовательно, веками могли оказывать влияние друг на друга, и отличить в каждом случае это влияние не всегда представляется возможным».'
Крупнейшим поворотом, открывшим новые горизонты русской историографии Казахстана, было творчество выдающегося историка Л. И. Левшина. Он, находясь на дипломатической службе в Оренбургском крае, в 1820-1822 гг. изучил местные архивы и собрал обширные этнографические материалы о казахах. Итогом его исследований стал труд по истории казахского народа «Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей» в трех часіях, изданное в 1832 г. По существу, это была первая научная работа по истории и современному положению казахского народа, из которой особый интерес для нашей темы представляет глава, посвященная этнографии казахского народа. Этнографическая часть работы А. И. Левшина состоит из тридцати двух разделов, в которых подробным образом освещены все основные стороны экономического социального развития казахов XVIII - первой трети XIX вв. Для ее подготовки А. Левшин привлек множество самых разнообразных источников, а также изучил внимательным образом работы своих предшественников по истории Казахстана. Благодаря этому ему удалось не только систематизировать все накопленные к тому времени историко-эгнографические сведения о казахах, но и существенно раздвинуть границы многих прежних представлений о кочевниках, их культуре и образе жизни. Являясь свидетелем того времени, автор зафиксировал многие стороны
1 Хар>зин II История развития жилища} кочевых и полукочевых тюркских и монгольских нароіностсП России // Эпшграфическое обозрение -18% -Х'1 С 1-53, №2-3 С 1-71
традиционного быта и хозяйства казахов. Исследователь впервые в литературе дал начертания казахских тамг, что важно для выявления родовой принадлежности и мест обитания различных хозяйственных групп, родов, племен. Исследователь справедливо отмечает, что кочевое хозяйство определяло все сферы жизнедеятельности казахского общества. Заслуживают внимания великолепные по своей точности и полноте этнографические сведения автора об отдельных видах домашнего скота, о получаемой от него молочной и мясной пище, об изделиях из шерсти и шкур. Здесь же собрана ценная информация об особенностях этих животных и условиях их содержания. А. И. Левшин подчеркивает, что разведение скота и связанные с ним перекочевки казахов не являлись результатом произвольного выбора способа хозяйственных занятий, а были строго предопределены природными условиями окружающей среды. В этой связи значительное внимание автор уделил системе «меридионального» кочевания казахов, предполагавшей посезонное использование двух типов пастбищ: летних и зимних. В данном контексте особый интерес представляет сегодня вывод А. И. Левшина о нецелесообразности перевода кочевников на оседлость, которая, по его мнению, грозила казахам упадком благосостояния. Ученый полагал, что «польза их собственная и выгоды соседственных с ним держав, особенно России, требует, чтобы они состояние богатых пастухов не меняли на состояние бедных земледельцев». Определенное место в монографии уделено описанию домашних промыслов казахского народа, среди которых автор выделил по степени распространенности обработку шкур животных и выделку шерсти, изготовление утвари из кожи (турпык), причем заметил, что «они в своем способе изготовления очень схожи с башкирскими».'
Серьезное этнографическое исследование башкир и казахов принадлежит автору XIX в. Н. А. Аристову. Его раннюю сравнительную историю двух тюркских народов можно считать первым исследованием подобного рода в
'Левшин А И Описание кирпв-казачьнх, или кирпв-кансаикич, орч и степей (пот общей реіакиией академика М К Козыбаеиа) -Апматы, 1996
российской историографии. Автор считает, что подавляющее большинство всех тюрков произошло от кипчаков и канглов, а родиной древних тюрков является Алтай. Изучив названия башкирских волостей и родов, Аристов обращает внимание на схожесть многих из них казахскими, и приходит к выводу, что названия все-таки казахские. Причину их перехода к башкирам Аристов объясняет следующим образом: казахские роды на стадии ранней этнической истории башкир частично вошли в состав последних, сохранив собственные названия. Особенно много их в тюбах Младшего жуза: башкирское «тазлар» -род таз Младшего жуза: гирей - кераиты; катайцы - кете; тамьян - тама; кыпчак - кыпшак и т. д. Аристов приводит в своей работе сведения о численности многих тюркских народов, подчеркнув многочисленность казахов и их особый путь кочевого развития, не утративший элементы родовой и племенной патриархальности. Башкиры же, значительно отошли от первоначального образа жизни, перестали быть кочевниками и не сохранили родоплеменных названий и делений.1
В 1899 г. была опубликована книга Д. П. Никольского, который отмечал живучесть кочевнической традиции у башкир. Это традиция проявлялась, по мнению автора, в устройстве юрты, которая у степных башкиров отличается от лесных, тем, что у первых оно напоминают «киргизскую юрту». Также он оімеїил исчезновение древнего способа приготовления кумыса в турсуках среди башкир и сохранение его у «киргизов».'
В 1904 г. в «Трудах Оренбургской ученой архивной комиссии» была опубликована работа Д. П. Соколова «О башкирских тамгах». Автор подробно анализирует тамги кара-кыпчаков, туркмен-кыпчаков, суун-кыпчаков, бурзян, усерган и тангауров, т. е. южных башкир. По его мнению, сравнение названий башкирских племен с названиями других народов имеет несомненное значение, наглядно показывая, сколько разнообразных племен могло войти в состав
1 Аристов II А Заметки об этническом составе тюркскич племен и нарочностей и светения об их чиспенности //Живая старина -СПб, 1896 - Вып III-IV
HiiKouchiiii Д II Ьашкнры Этнографическое и санитарно антропоіогическое исслеіование доктора меншинііД П Никоіьского -СПб, 1899 С 77
башкирского народа. Однако сходство названий племен не всегда доказывает то или иное иноплеменное происхождение племени или тюбы. Исследователь приходит к заключению, что совпадение бурзянской тюбы байулы с названием поколения байулы Младшего Жуза, к которому принадлежит род джаппас, позволяет заключить, что тюба действительно казахского происхождения. На это же указывает отсутствие этой тамги у башкир-катайцев, у которых в основном все тамі и совпадают с бурзянскими.' Нам кажется, что значимость о роли тамги в определении племенной принадлежности преувеличена.
Среди дореволюционных разработок по религиозным воззрениям не только казахского народа, но и других кочевых народов, особой ценностью обладают работа Ч. Ч. Валиханова. Им было охарактеризовано большинство традиционных верований казахов, показан механизм взаимодействия и взаимовлияния некоторых из них, таких как шаманство, тотемизм, культ предков и ислама. Ч. Ч. Валихановым предпринята попытка выяснения возникновения шаманства у кочевых народов и определения его отличий от сибирского шаманства. Его заключение о неразрывной связи возникновения среднеазиатского шаманства в результате поклонения силам природы и кочевого образа жизни казахов было важным научным открытием в религиоведении кочевых народов, доступным немногим мыслителям того времени. Для кочевника, живущего исключительно пастьбой скота, природа оставалось неумолимой, грозной стихийной силой."
Во второй половине XIX - начале XX вв. выделяется целый ряд ученых, просветителей и среди самих башкир, которые занимались сбором и публикацией произведений фольклора, изучением народных обычаев и обрядов. В число этих ученых входит Г. Таган. Крупный специалист по этнографии тюркских народов, в том числе и башкирского, Г. Таган дает интересные материалы по сравнительной этнографии тюркских и финно-
1 Сокочов Д П О башкирских тамгах //Тр>лы Оренб>ргской уіенон архивной комиссии - Оренб>рг,
1901 -Выи 13 С 5
: Валиханов Ч Ч Спелы шаманства> киргизов//Записки РГО поотлстсппюэтнографии -СПб, 1904 -T 29
угорских народов. В книге «Этнографические заметки о башкирах и других тюркских народах» публикуется 12 очерков по этнографии башкир в сравнении с казахами. В книге приводятся ценные сведения о коневодстве, устройстве пастбищ и водопоев для скота, обработки шерсти и изготовлении войлока, духовной культуре, обычаях и обрядах башкир, татар, казахов, туркменов и т. д.
Автор отмечает, что у башкир и казахов в связи с различием географических и климатических условий коневодство и уход за лошадьми в отдельных регионах очень отличается друг от друга. Но, несмотря на это, в хозяйстве башкир и казахов наблюдается много общего.1
Этнографическое изучение башкирского и казахского народа в дореволюционное время можно рассматривать преимущественно как накопление фактического материала, введения в науку хотя и не всегда полных и точных, но все же полезных сведений, имеющих большое познавательное значение. Отличительная черта русских авторов XVIII - начала XX вв. -стремление к расширению и углублению научных познаний, их универсализм. Во время научных экспедиций и служебных поездок многие собирали материал но широкому кругу проблем, в том числе по истории, культуре, этнографии, географии и т. д. Авторы названных работ были людьми своего времени, идеологии. Оценка быта, хозяйства и культуры преломляется через призму сословной принадлежности исследователя. В любом случае труды каждою из авторов необходимо изучать и анализировать, т. к. в них содержатся ценные сведения касающейся нашей темы. В целом, в их трудах содержатся материалы о традиционных способах ведения хозяйства, о жилище, одежде, обычаях, верованиях башкирского и казахского народа.
С установлением советской власти предпринималась попытка изучения истории тюркоязычных народов во взаимосвязи и взаимодействии. Большое значение в свете изучения материальной культуры тюркоязычных народов имеет монографический труд С. И. Руденко. В основу его монографии легли
' Таган I Этнографические заметки о башкирах и лр>шч тюркских народах - Уфа, 2005
обширные личные наблюдения во время длительных поездок в Башкирию, охвативших, в конечном счете, все родоплеменные подразделения народа.
Описывая занятия башкир - охоту, скотоводство, домашние производства, а также пищу, типы поселений и жилищ, одежду, украшения, семейный быт, празднества, верования, фольклор и народное искусство С. И. Руденко стремится выявить элементы, общие для всех башкир и характерные только для отдельных групп, определить путем сопоставлений явления самобытные и заимствованные и наметить результаты взаимовлияний башкир с другими этническими общностями в древности и в последующие эпохи.
Путем картографирования специальных особенностей быта и культуры авгор выделяет на территории расселения башкир три этнических области, которые в свою очередь расчленяются на районы и подрайоны. Обобщая результаты своих исследований, С. И. Руденко приходит к выводу о решительном преобладании кочевнических тюркских элементов в культуре башкир. В культурно-исторических сопоставлениях и выводах об этнокультурных связях народа автору пришлось ограничиться замечаниями и наблюдениями общего характера, что в данном случае связано со слабой изученностью этнографии народов исторически соприкасавшихся с башкирами.1
Во второй половине XX в. в разработку башкирского этногенеза серьезный вклад сделан учеными разных направлений. В этнографии разработка проблемы башкирского этногенеза сопряжена с детальным и глубоким изучением традиционной культуры. Исследование родоилеменного состава, этнонимии, тамг, родословных, преданий и легенд, письменных свидетельств средневековых авторов помогло раскрыть не только малоизвестные страницы истории башкирских родов и племен, но и показало необходимость изучения предшествующего периода их существования. Выяснилось, что древнетюркские племена, ставшие основой башкирского этноса, продолжительное время кочевали в степях Приаралья и Казахстана.
1 Р)лшко СИ Ь'ашкиры Псюрикоотнографичсскш: очерки М -Л, 1955
Башкирскому этнографу Р. Г. Кузееву принадлежит большая заслуга в широком привлечении богатого этнографического и фольклорного материала башкир для освещения их происхождения. Многолетние плодотворные исследования в области исторической этнографии привели его к выводу о том, что в этногенезе башкир важную роль сыграли тюркоязычные племена, являющиеся выходцами из районов Средней Азии и Алтая. Несмотря на это, Р.Г. Кузеев акцентирует внимание на общих этнических компонентах и этнографических фактах, свидетельствующих о значительном взаимовлиянии культурно-исторических связей двух народов. Исследуя связи башкирскою згноїснеза со Средней Азией и Казахстаном, он установил для средневековья основные исторические этапы, три значительных волны миі раций тюркоязычпых родоплсменных групп из Средней Азии и Приаралья в направлении Южного Урала и Приуралья.1
Известный археолог 11. А. Мажитов на основе археологических материалов, приходит к мнению, что вопрос о древних тюрках не может быть решен только на южноуральском материале, он требует привлечения материала с территории всей Средней Азии, Казахстана, Сибири и Алтая.'
Крупный исследователь по этнографии башкирского народа Р. 3. Янгузин в своих работах рассматривает сложный путь хозяйственного развития башкир -от полукочевого скотоводства к оседлости и земледелию, а также указывает причины постепенного упадка скотоводческого хозяйства и распространения земледелия. Для башкирского хозяйства, начиная, по крайней мере, с XVIII в., было характерным смешанное скотоводческо-земледельческое хозяйство. В 1995 г. Р. 3. Янгузин выпустил монографию на башкирском языке «Из истории
1 К>їи.в Р Г Происхождение башкирского народа М,1974 Он же Историческая этнография башкирского нарота -Уфа, 1978 Он же Развитие хозяйства башкир в X - XIX вв (К истории перехода башкир от кочевого скотоводства к земледелию) // Археотогия и этнография Башкортостана -Уфа, 1968 -1 III Он ас Урало-Аральские этнические связи в I тыс и э и история формирования башкирской народности // Археология и этнография Ьашкирии -Уфа, 1971 -T IV
* Мажишв II А Иронсхожчение башкир (Историко-археоіогический анализ) // Архюзогия н этнография Ьашкирии -Уфа, 1971 -1 IV
башкирских племен». Она была переиздана с некоторыми дополнениями в 1998 г. под названием «Башкирские племена». В новом издании приложены основные тамги племен, собранные автором во время этнографических исследований в различных районах расселения башкир. По мнению автора, башкирские племена этнически связаны с булгарами, уграми и тюрками. Автор подчеркивает решающую роль кыпчаков в этногенезе башкир, язык которых лег в основу башкирского языка. И сегодня башкирский язык - кыпчакский.
Надо отметить, что юго-западные и южная Башкирия являлась основным районом кыпчакской миграции в XIII - XIV вв. Здесь, на просторах юго-западной Башкирии и левобережья Белой, на базе взаимодействия и синтеза древнебашкирского этноса и кыпчакизированных групп в XIII - XIV вв. происходят формирование и созревание тех этнокультурных признаков, которые характеризуют башкир и сегодня. Миграции определили многие черты, объединяющие современных башкир с казахами.
Исследователь Р. М. Юсупов на основе антропологических данных пришел к выводу, что южносибирский тип, который был широко распространен среди кочевников XIII - XIV вв. в степях Дешт-и-Кыпчак, был характерен как юго-восточным, южным башкирам, так и казахам."
Вопросы этнического формирования казахов и их взаимосвязи с народами Средней Азии и Поволжья были исследованы такими казахстанскими учеными, как М. Тынышпаев, Т. И. Султанов, С. Г. Кляшторный, В. В. Востров, М. С. Муканов.3
'#111)31111 Р 3 Из истории башкирских темен - Уфа, 1995, Он же Происхождение башкирского нароіа -
Уфа, 2002, Он же Хозяйство и социальная структура Башкирского нароза и XVIII - XIX ив - Уфа, 1998 , Он
же Хозяйство башкир доревотюционнои России -Уфа, 1989,
2 Юсупов Р М Этно - и расогенез башкир состояние и задачи//Археология и этнография Ьашкирии -Уфа,
1982 -T Ш
' Тннышиаен М История казахского нароза (Сост и авт презисловия проф А Такенов и В ЬаПгалиев) -
Азматы, 2002, Сутганов I И Кочевые іпсмсна Приаралья и XV - XV11 вв (Вопроси эшнискоии социальной
истории) -М, 1982, Кляшюрнпй С Г, Сутганов T И Казахстан Летопись трех тысячезетий - Азма-Ата,
1992, Востров В В , М)каиов М С Родоіпемсниои состав и рассезение казахов - Азма-Ата, 1968 , Муканов
М С Этическая территория казахов в XVIII-начале XX веков- Алма-Ата, 1991
Авторы труда «Родоплеменной состав и расселение казахов» В. В. Востров, М. С. Муканов на основе широкого привлечения полевых материалов, собранных в ходе работы этнографических экспедиций по всей территории Казахстана, воссоздают этническую историю казахского и других тюркоязычных народов, в том числе и башкирского. В работе была сделана попытка, выяснить этнические компоненты, вошедшие в состав двух тюркских народов.
В монографии М. С. Муканова даются сведения о расселении казахских родов и племен, идет речь о таких казахских племенах, как табынцы и кыпчаки, которые участвовали в этногенезе башкирского и казахского народов. История башкир и всех соседних народов в период средневековья была связана с образованием Золотой Орды и дальнейшим ее распадом. Сложившимися историческими событиями (государство кочевых племен Дешт-и-Кыичака, объединение и завоевательные походы монголов, возникновение и распад Золотой Орды, и т. д.) объясняется наличие у казахов, узбеков, киргизов, башкир, алтайцев и др. народов одних и тех же племен, а именно кераитов, кыпчаков, аргынов.1
В работах историков В. Л. Моисеева, В. Ф. Шахматова, Е. Б. Бекмеханова, Н. Г. Лполловой, Н. Э. Масанова, В. Я. Басина, В. Н. Басилова содержатся отрывочные сведения по интересующим нас вопросам."
В работе Г. С. Султангалиевой на основе большого комплекса источников и научной литературы исследуются сложный характер исторического
'М>каішпа М С Этический состав п расселение казахов Среднего Жуза -Алма-Ата, 1974 С 32 2 Моисеев В А Потитнческая обстановка и Центральной* и Средней Азии накан>нс присоединения Казахстана к ['осени (первая треть XVIII в) // Навеки вместе К 250-летию добровоіьною присоелииения Казахстана к России - Алма-Ата На)ка, 1982, Шахматов В Ф Казахская пастбишно-кочевая община (вопросы образования, эволюции и разто/кения) - Алма-Ата, 1964, Бекмеханов С Б Присоединение Казахстана к России - М , 1957, Апопова И Г Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII -начале XIX вн - М , 1960, Масанов II Э Пробземы социально-экономической истории Казахстана на р)беже XVIII - XIX веков Алма-Ата, 1984, Басни В Я Россия и Казахские ханства (Казахстан в системе внешней позитпке Российской империи) - Алма-Ата, 1971, Басилов В Н Шаманство > народов Средней Азии и Казахстана - М , 1992
взаимодействия казахов, татар и башкир в самых различных сферах жизни в контексте политики российского правительства в XVIII - XX вв.1
Цель настоящей работы заключается в том, чтобы на основе анализа архивных и опубликованных источников и материалов, нолевых записей комплексно изучить и создать целостную картину этнических и культурных связей башкир с казахами, которая должна заполнить существующий пробел в историографии избранной темы.
В соотвсісгвии с целью были поставлены следующие задачи:
на основе анализа родоплеменной структуры башкирского и казахского народов показать их единые этнические корни;
выяснить причины распространения этнонима «казах» в юго-восточной части Башкирии;
- изучить традиционное кочевое скотоводческое хозяйство башкир и
казахов;
- выявить особенности материальной культуры башкир и казахов,
обусловленные кочевым образом жизни;
- рассмотреть единые генетические корни обычаев, верований и обрядов, в
основе которых имеются пережитки магических действий, анимистического и
тотемистического представления.
Источниковедческую базу данной работы составили документы и материалы, выявленные в архивах России и Казахстана. В Российском государственном архиве древних актов (РГАДА, г. Москва) были использованы документы, хранящиеся в фондах «Дела Сената по Кабинету» (Ф. 248). В переписках с центральными и местными учреждениями нашли отражения сведения о башкиро-казахских отношениях во время восстаний. Есть данные о количестве башкир, бежавших во время восстания в казахские степи, и их положении.
1 С>тгангалиева Г С Запачиый Казахстан в системе этнокультурных контактов (XVIII - начало XX вв) Монография - Уфа, 2002
В Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ, г. Уфа) в фонде «Оренбургского военного губернатора» (Ф. И-2) нашли сведения о казахах, причисленных к башкирам. Переселение казахских семей в башкирские деревни можно проследить по материалам переписей XIX в., которые содержатся в фонде 138. Оп. 2. Оренбургской казенной палаты.
В Государственном архиве Оренбургской области (ГАОО, г. Оренбург) были использованы следующие фонды: Оренбургская комиссия (1734-1737 гг.) (Ф. 1.); Оренбургская губернская канцелярия (1744-1782) (Ф. 3.); Канцелярия Симбирского и Уфимского генерал-губернатора (1784-1796) (Ф. 4.); Оренбургская экспедиция пограничных дел (1782-1799) (Ф. 5.); Канцелярия Оренбургского генерал-губернатора (1797-1881) (Ф. 6.); Оренбургская пограничная комиссия (1799-1858) (Ф. 222.); рукопись Л. В. Попова (1821-1919) (Ф. 168). В этих фондах мы нашли сведения об участии казахов в башкирских восстаниях, возвращении башкирских семей, скрывшихся в
В научном архиве института истории, археологии и этнографии Академии Наук Республики Казахстан (ИИАЭ АН РК г. Алматы) (Ф. 11) были просмотрены отчеты этнографических экспедиций института. Сведения из фонда помогли нам при сравнительном изучении материальной культуры, которая была обусловлена кочевым образом жизни.
В работе были использованы опубликованные архивные источники, вошедшие в состав сборников материалов. В них наиболее полно отражены взаимоотношения башкир и казахов в период башкирских восстаний 1735-1740, 1755 гг. Взаимные набеги, вооруженные столкновения между башкирами и казахами с угоном скота и людей беспокоили Российские власти; в документах нашли отражение меры пресечения их столкновений.
Определенный интерес как источник представляет периодическая печать. В работе были использованы различные статьи, опубликованные на страницах журналов «Вестник Оренбургского учебного округа», «Восточное обозрение», «Записки Западно-Сибирского отдела Русского географического отдела», «Живая старина», «Известия Оренбургского императорскою русского іеографического общества», «Труды Оренбургской ученой архивной комиссии», «Тургайская газета», «Туркестанские ведомости», «Этнографическое обозрение».
Сіатьи на основе личных наблюдений отразили полную картину жизни быта казахов и башкир. Сведения этих авторов помогли нам при сравнительном изучении кочевого хозяйства и быта. Большинство авторов отмечают многочисленные пережитки домусульманских верований у башкир и казахов. Пережитки, восходящие генетически к домусульманским верованиям, проявляют в быту большую стойкость, нежели пережитки ортодоксального ислама. Традиционная демонология и связанные с ней обряды, сакральные
1 Материалы по истории Башкирской АССР Ответственный редактор Н В Устимов - М - Л , 1949 - 1 III, Матеріїаліі но истории Ьашкорюстана Оренб)ргская экспешиня и башкирские восстания 30-х готов XVIII и / Лвт-сост И Ф Демитова - Уфа, 2002 -T VI, Материалы по истории России Составитечь Добросмысчов Л Оренб>рг, 1900 - Г 1, Проппое Казахстана в источниках и материалах Ачматы, 1997 -Со 1
приемы охраны детей, магическая практика, фетишизм, шаманские способы «лечения», культ умерших и предков - все это было характерно в данный период башкирам и казахам.
Исследования, документы по истории народов, населявших Оренбургский край, выходили в местной печати. В 1887 г. была учреждена Оренбургская Ученая Архивная комиссия. Основной задачей комиссии было упорядочение архивного дела, изучение исторического прошлого края и сбор археологических и этнографических материалов. Комиссия развернула свою работу только с 1896 г. Печатным органом комиссии были «Труды Оренбургской ученой архивной комиссии». Оренбургский отдел РГО был учрежден указом Сената в 1867 г., открыт в 1868 г. Отдел охвагывал реї ион Урала и Средней Азии и был нацелен на изучение его и получение практической пользы от исследований. В перспективе было намерение превратить Оренбургский отдел в центр ориенталистики. Отдел выпустил 4 издания «Записок», а с 1893 г. приступил к публикации «Известий». Последний выпуск вышел в 1916 г.
Еще одна группа письменных источников - это полевые маїериальї этнографической экспедиции в юго-восточные районы Республики Башкортостан (Абзелиловский, Баймакский, Зианчуринский, Хайбуллинский, Зилаирский районы); Оренбургской области (Гайский, Новоорский районы) авюра настоящей диссертационной работы. Полевые материалы помогли раскрыть степень и характер взаимоотношений и взаимодействий башкир и казахов. Исторические рассказы и генеалогические предания, топонимические легенды юго-восточных, южных, юго-западных башкир собранные автором данной работы повествуют о башкиро-казахских межэтнических связях в XVIII в., что полностью соответствует данным исторических источников.
Этногенетические легенды, бытующие среди казахского и башкирского населения, относящиеся не к одному племени или народу, а включающие «предков» разных народов (казахов, башкиров, каракалпаков, туркменов, узбеков, киргизов) отражающие представления об этническом их родстве, для
нашей темы представляют большой интерес. Весь этот материал может послужить, конечно, не только косвенным источником из идеологической, психологической сферы, а характеризующим отношение к другим тюркоязычным народам, основанное на признании исторического родства с ними. Этот материал существенно обогащает источники по этническим связям башкир и казахов.
Методологическую основу исследования составили принципы историзма и объективности научного исследования, системный подход, позволивший совместить различные способы анализа. При освещении основных вопросов работы применялись проблемно-хронологические, сравнительно-исторические методы.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые предпринята попытка системного исследования в двух аспектах (этническом и культурном) характера взаимоотношений и взаимодействий башкир и казахов в XVIII - 1-ой половине XIX вв. Также впервые вводятся в научный оборот ранее опубликованные и неопубликованные архивные источники. При написании работы использовались полевые материалы, собранные непосредственно на территории Башкортостана, а также Казахстана автором настоящей работы, которые помогают раскрыть степень и характер этнокультурных взаимодействий башкир и казахов.
Теорсіическая значимость исследования определяется стремлением расширить границы познания в области, прежде всего, этнокультурных взаимодействий тюркоязычных народов. Работа представляет интерес для исследователей, интересующихся этнографией Башкортостана, Казахстана.
Практическая значимость исследования направлена на укрепление и развитие культурных связей между казахским народом и народами Российской Федерации; на развитие политического, экономического и культурного сотрудничества между государствами.
Материалы и выводы настоящего исследования могут быть использованы при дальнейшем исследовании проблемы генезиса культуры тюркоязычных
народов, а также в преподавательской работе: при чтении лекций и спецкурсов по традиционной культуре башкир и казахов. Первый раздел работы может быгь использован при чтении спецкурса «Этническая история башкир».
Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории Республики Башкортостан и этнологии исюрического факультета Башкирского государственного университета.
Положения и выводы диссертационного исследования были изложены на международных, межрегиональных, республиканских конференциях. Основные результаты исследования получили отражение в десяти публикациях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка источников и литературы.
Одноименные роды и племена в составе башкир и казахов
Историко-этнографические исследования народов Средней Азии, Сибири, Восточной Европы убедительно показали, что реконструкция родоплеменного состава народа представляет значительную научную ценность, так как наряду с друї ими источниками она может содействовать исследованию таких коренных вопросов истории как происхождение народа. Материал по родоплеменной структуре, несомненно, окажет также большую помощь в выяснении основных этнических компонентов, составивших тот или иной народ, а также для плодотворного изучения тех этапов истории народов, в процессе которых происходило становление их современного облика.
История этнических связей предков казахов и башкир уходит своими корнями в эпоху бронзы. В этот период обширные пространства Сибири, Приуралья, Казахстана, и Средней Азии были заселены родственными по происхождению и общности исторических судеб племенами андроновской культуры.1
Изучение памятников андроновской культуры в Казахстане и на Южном Урале было особенно интенсивным в последние сорок лет. За это время было выявлено около 150 поселений андроновцев и многие могильники. Оказалось, что зона андроновской культуры простирается не только на Западную Сибирь и долину верхнего Енисея, но достигает на юге Центрального Тянь-Шаня, Южного Таджикистана, Афганистана. Тем не менее, коренной территорией андроновцев остаются Казахстан и прилегающие районы Урала. Именно здесь были обнаружены древнейшие памятники этой культуры."
Контакты, которые зародились в эпоху бронзы, окрашиваются в новые тона в поркский период. В этногенетическом аспекте важной и в то же время весьма сложной темой является история миграций и расселения тюркских и тюркизированных племен в эпоху средневековья. І Іачиная с I веков нашей эры почти до середины II тысячелетия передвижения тюркских и других племен захватывали значительную часть Евразийского континента.
Одним из крупных результатов этноисторических процессов указанной эпохи было распространение тюркских языков на огромной территории, а іакже появление тюркских государств. В VI - XIII вв. на территории Южной Сибири существовало крупное государство енисейских кыргызов или государство древних хакасов. На территории Казахстана, сменяя друг друга, просуществовали I Тюркский каганат, Заиадно-Тюрский каганат, карлукские каганаты, государство Огузов в Приаралье и Кимаков на Иртыше, кыпчакское государство на территории Южного Урала и Поволжья.
Тюркоязычные народы Евразии, так же как и их предшественники, в течение многих веков имели общую историю и общую по происхождению культуру. Смена на исторической арене одних племенных объединений другими вовсе не означает полного исчезновения первых - древнейшие племена сохранились во вновь возникших этнических и политических структурах. Часть из них под другими названиями. Они формировали новые народы, претерпевшие свои деформации, причем судьба каждого из них неотделима от судьбы соседей и сородичей.
На протяжении многих веков наблюдается перемещение племен и как следствие дробление, а также объединение нескольких родовых групп в одну группу, племен с принятием единого этнического этнонима более могущественного племени. Этим объясняется наличие у казахов, узбеков, кирі изов, башкир, алтайцев и других народов одних и тех же племен, а именно кераитов, кыпчаков, аргынов, табынов и других. Роль той или иной этнической группы, вошедший в состав различных народов, неодинакова. В одних случаях эта группа растворилась среди коренных народов, племени или играла незначительную роль в формировании этих народов. В других случаях влившиеся в племя или род группы играли важную роль в этническом формировании народа, что в первую очередь относится к кыпчакам, ставшим впоследствии одним из важных компонентов казахскою и башкирского народа.
Родовидовая структура тюркских этносов в большинстве случаев была очень сложной, что отразилось в этнонимии, включающей многие тысячи названий племен. По мнению Н. А. Аристова, «роды могли входить в различные союзы, целиком и частями, но должны были твердо сохранять свои искони имена и в самом деле, как увидим, родовые имена, записанные многие века тому назад китайскими историками - конечно, следствие политического значения носивших их родов, - сохраняются, частью и поныне». Естественно, что при таком значении родов, когда жизнь и судьба кочевника определялись принадлежностью к роду, родовые имена должны были пользоваться «необыкновенной прочностью»."
Лингвистами и востоковедами А. Кастреном, В. В. Бар гольдом, В. В. Радловым, С. Е. Маловым выдвинута, а впоследствии Н. А. Баскаковым подытожена и систематизирована, периодизация истории тюркских языков. Она устанавливает следующие этапы дотюркской и тюркоязычной этнической эволюции: 1) алтайская эпоха, 2) хуннская (до IV в. н. э.), 3) древнетюркская (V - IX вв.), 4) среднетюркская (X - XV вв.) и 5) новотюркская (XVI - XX вв.). По Баскакову, тюркские языки делятся на две ветви: западнохунскую и восточнохуннскую.3
Башкирский и казахский языки входят в западнохунскую ветвь, башкирский язык относится к кыпчакско-булгарской, а казахский - к кыичакско-ногайской подгруппе кыпчакской группы.
В этнической истории населения Башкирии с древнейших времен до XIII в. исследователями выделены разные этапы. Р. Г. Кузеев разделил этот отрезок времени на два этапа: 1) с древнейших времен до IV в. н. э.; 2) с IV по XIII в. Первый этап связывается им в основном с местными финно-угорскими и сармато-аланскими и частично с монголоидными племенами древнстюркского происхождения. Второй этап характеризуется как время наиболее интенсивного проникновения в местную среду тюркоязычных кочевников, связанных с гуннами, волжскими булгарами, печенегами, огузами, половцами.
Свердловский ученый В. Ф. Генинг в этнической истории населения Башкирии с древнейших времен до XIII в. выделили три этапа: 1) до III в. н. э.; 2) III - IX в.; 3) IX - XIII в. На нервом этапе основным населением края признаются финно-угорские племена и частично появившиеся здесь «какие-то восточные племена, родственные сарматам».
Распространение этнонима «казах» в башкирских селениях
В XVIII - XIX вв. происходит постепенное исчезновение этнографических связей с Азией, и активизируются контакты с тюркскими и финскими народами Поволжья и Приуралья. Характер и содержание этнических связей башкир и казахов XVIII - 1-ой первой половине XIX вв. заметно изменились. Новыми стали принципы расселения и кочевания башкир и казахов. Башкирия постепенно становилась составной частью России, произошли изменения в ее хозяйстве и культуре. Кочевое и полукочевое скотоводческое хозяйство, привнесенное на территорию Южного Урала тюркоязычными кочевниками, вступившими в процесс метисации с местным населением, в составе Русского государства под воздействием указанных факторов постепенно теряет свое главенствующее положение в экономике башкирского населения. Но несмотря на это, южный и юго-восточный Башкортостан является в рассматриваемый период наиболее активной зоной взаимодействия с казахами.
Ряд родовых отделений имеет названия этнонимического характера, которые относятся к группам семей инонационального вкрапления в состав башкир: «казак», «калмак». Такие этнонимы более широкого распространения, как «казах», в ряде случаев для отдельных групп семей пришлого населения также выступали в качестве названий родовых подразделений. Об этом свидетельствует этноним «казах», который зафиксирован в народных преданиях и легендах башкир, в родовых подразделениях, антропониме и т. д.
Р. Г. Кузеев выделяет этот период как Поволжско-Среднеазиатский пласт (XVI - XVIII вв.), который затрагивает главным образом ггазвания мелких родовых подразделений (казах, калмык, узбек, туркмен, татар, мишар, сирмеш, сыуаш, мукшы и др.).
Этноним «казах» отмечается в составе башкирских племен бурзян - 11 раз, усерган - 9, тамьян - 4, тангаур - 2, кыпеак - 4. Название «казах» является компонентом ряда башкирских личных имен (Казакбай, "Казаккол зафиксированы в ревизских сказках 1816 г.). Так возникли этнические группы (в виде аулов, аймаков).
В этногенетических преданиях отражены повествования о взаимоотношениях башкир с казахами. Такие предания объясняют происхождение отдельных родовых подразделений (ил, аймак, ара). Особенно популярны в этом отношении казахи, потомки которых составили целые поколения и роды.
Племя усерган одно из самых крупных башкирских племен. Территорией расселения усерган являлись и являются бассейны рек Сакмара, Ик, Сурень, Касмарка, Зилаир и Таналык. Это - Зианчуринский, Зилаирский и Хайбуллинский районы современного Башкортостана, Кувандыкский, Сарыкташевский, Гайский и Новоорский районы Оренбургской области. І Іебольшие группы усерганов расселены в Саратовской и Самарской областях но pp. Иргизу, Каралыку и Камелику, а также в долинах рек Большая и Малая Узень. Усергане жили в непосредственном соседстве с казахами Младшего Жуза. Но до яицких и орских степей добирались и казахи Среднего Жуза. Границами расселения башкир на востоке в XVIII в. было среднее течение р. Гобол от устья р. Исеть, до устья р. Уй, верховье которой находится в нескольких километрах от истока р. Урал. Далее на протяжении сотен километров естественной границей башкирских земель на востоке и юге являлась р. Урал до верхнего течения р. Сакмара. На сегодняшний день башкиры компактно проживают на территории Гайского, Кувандыкского и Саракташского районов Оренбургской области. Эта территория в прошлом входила в состав Усергановской волости башкир. Приграничные к ним Кваркенский, Новоорский, Домбаровские районы, а также часть Кувандыкского и Беляевского районов по левому берегу Урала принадлежали казахам Младшего Жуза. Казахи заняли территорию приграничной полосы орских степей в первой четверти XVIII в., когда в результате джунгарского нашествия казахи Младшего Жуза, теснимые племенами Старшего и Среднего Жузов, перекочевали к берегам Эмбы и Яик.
В составе усеріан зафиксировано несколько родовых подразделений мамбет, генеалогии которых восходят к Сары Купады из казахского племени аргын Среднего Жуза. Племена аргын в XIII в. расселялись где-то в Семиречье; на рубеже XIV - XV вв. аргыны перекочевали к северу и, начиная с XVI в., хорошо известны на Ишиме, Ори и западнее. Также надо отметить, что казахи Среднего Жуза, состоявшие из племени кыпчаков, аргынов, найманов, кереев и уаков, расселялись на территории Западной Сибирской равнины. В бассейне верхнего Тобола, Ишима находились кочевья и казахов центральных районов Казахстана, и башкиров. Аргыны сыграли крупную роль в формировании кашхов; в эпоху своего возвышения аргынские группы достигали Среднею Поволжья и даже Крыма. В XVII - XVIII вв. они были южными и восточными соседями башкир. Усергане родовых подразделений аргын считают себя по происхождению казахами. Они остались среди башкир в XVII в. и обашкирились. Этноним аргын отложился у башкир в форме личных имен (В Баймакском районе встречаются фамилии Аргынбаев; Алсынбаев, имена Аргынбай, Алсынбай, образованные от этнонимов алсын и аргын). " Шежере Мамбетова найдено в 1966 г. в д. Сагитово Хайбуллинского района Республики Башкортостан. Оригинал шежере хранится у старожила той же деревни Габдулвакиля Мустафича Мамбетова (1907 г. р.). Оно осталось ему в наследство от отца. Шежере составлено, как указано в самой рукописи, муллой д. Сагитово Мустафой Мамбетовым (1869-1934) в 20-х гг. на основе дошедших до нас старых рукописей и устных рассказов и преданий. Шежере Мамбетова рода условно можно отнести к одному из разветвлений большой родословной племени усерган, поскольку Мамбет (родоначальник) с малых лет был приемным сыном усерганского батыра Сабыр-бия (с. Сабырово Зилаирского района на берегу Сакмары поныне носит его имя). Но при этом данное шежере нельзя рассматривать как прямое генеалої ическое разветвление (продолжение) шежере племени усерган, т. е. не представляется возможным провести генетическую прямую. Дело в том, что Мамбет - родоначальник но происхождению - был из казахскою рода. В 10-12-летнем он был похищен бурзянскими батырами в Кустанайских степях. Составитель шежере устанавливает происхождение Мамбета следующим образом: Мамбет (казахское имя Жансары), его отец - Мурзабек, его отец - Акбулат из рода Алсын - Аргын, принадлежащего казахскому Среднему Жузу. О действительно казахском происхождении свидетельствуют архивные документы. Например, сын Мамбета, Исянгул Мамбетов, проживающий в 9-м Башкирском кантоне, являлся чиновником 13 класса. Он в своем прошении пишет, что «отец сия Мамбет производя свой род от бывшего орде хана Каипа, во время бывшего в одном краю неустройства, попал мальчишкою в Россию и имел проживание между башкирами, где, признав их братьями, записался в башкирское звание».1 Начав свое существование в конце XVII - начале XVIII в. на территории Южной Башкирии (в бассейнах рек Сакмары - Таналык - Урал) это маленькое родовое подразделение постепенно в течение долгих лет тесно примыкало к более сильному соседу - башкирскому племени усерган.
Кочевое скотоводство в XVIII- 1-ой половине XIX вв
Почти двести лет тому назад исследователи И. Г. Георги, А. И. Лепехин, П. С. Паллас, И. П. Фальк Н. С. Попов1 обратили внимание на сходство башкирского и казахского хозяйства. И. Г. Георги пишет, что «скотоводство их (казахов - М. Р.) вообще башкирскому подобно. Да и самый род лошадей и рогатого скота таков же»."
Мною общего наблюдается в содержании скота, составе стада, системе кочевок, распределении пастбищных угодий, порядке выпаса скота, устройстве зимовок, выделке и обработке продуктов скотоводства.
Скотоводство башкир и казахов основывалось на разведении лошадей, верблюдов, крупного рогатого скота, овец и коз. Но в отличие от казахского, в башкирском хозяйстве верблюдов имелось очень малое количество. Это объясняется тем, что в зависимости от географических условий в разных районах складывались различные формы скотоводства, которые определяли состав стада и основные виды разводимого скота. В степных и полупустынных районах племена в течение круглого года передвигались со стадами, состоявшими из верблюдов, лошадей и овец с места на место. В предгорьях, на стыке гор со степью род или племя пасло свои стада на горных пастбищах летом, а на зиму возвращалось к своим зимним стоянкам, где находились примитивные жилища. Эти племена не имели верблюдов, скотоводство в основном было яйлажным.3 Но в то же время сочетание различных видов скота в составе стада одного хозяйства было обязательным. В отличие от Аравии и Сахары в евразийских степях не было ни чистых верблюдоводов или коневодов, ни чистых овцеводов. Во-первых, это объясняется умеренной климатической зоной, в которой находился евразийский степной номадизм, а гакже проблемой кормов в зимней период, которые скот вынужден был добывать из-под снега. На помощь приходила уникальная способность лошади к тебеневке. Тебеневка от слова «ТИПМЭК» - лягать, в данном случае означает «разбивать», когда лошадь из-под снега должна добывать себе пищу, разбивая наст передними копытами. Чтобы отрыть траву, скрытую снегом на глубине 10 см, ей достаточно трех ударов копытом. 11о лошадь может тебеневать даже при толщине снежного покрова в 30-40, а иногда даже до 50 см.1 Во-вторых, чтобы сохранить зимой весь скот, в местах глубокоснежных или в случае затвердения снежною покрова пускали осваивать пастбища сначала лошадей, которые легче разрывают и разбивают глубокий снег, поедая при этом верхушки травы, а затем пускали следом крупный рогатый скот, если таковой имелся, как неспособный к разгребанию снега копытами, поедавший середину стеблей, и последними пускали мелкий скот, овец и коз, которые, как и лошади, разбивают снег копытами. Последнему и доставалась нижняя часть травы, оставленной лошадьми и крупным рогатым скотом. Такая система выпаса скота намного облегчала зимнюю тебеневку скота. Вообще же башкиры и казахи лошадей пасли зимой там, где пастбища в летнее время не были выбиты, где меньше снега и где он обычно бывает мягким, не покрываясь ледяной коркой.
Заготовка корма у башкир и казахов производилась в крайне незначительных размерах и не имела решающего значения для скотоводческого хозяйства. «Сена летом готовят токмо для мелкой скотины и для лошадей, которых берегут к войне зимой малое число, а болыиия стада лошадей и протчего скота ходят зимою в степи без сена и очень от голоду худы, понеже они иитаютца всю зиму травой сухой, выкапывая копытом ис иод снегу», отмечает про башкир Сибирской дороги Юхнев." Такую же характеристику дают и казахскому скотоводству: «Скот киргизы содержат очень скудно, так, например, лошади кормятся сами собой подножным кормом, оставшиеся не скошенною травою во время лета, они ходят по степи и разрывают снег передними ногами и вместе снегом съедят иссохшую траву во все продолжение зимы и чрез то скот бывает очень худ, от сильных морозов и по глубине снегу, животным иногда бывает трудно достать себе корма».
Несмотря на смешанный видовой состав стада у башкир и казахов в нем преобладали лошади и овцы. П. И. Рычков пишет, что у казахов: «Богатство их состоит в лошадях и в баранах, чем они весьма изобилуют ...»." Об этом же оімечает П. С. Паллас: «Богатство киргизцев собственно состоит в скотоводстве, а наипаче много у них лошадей и овец ...».3 Исследователь XVIII в. И. П. Фальк писал в своих записках, что «лошадь киргизцу, как и башкиру, дает почти все, что ему нужно. Киргизское семейство может прекрасно существовать, если у него есть полсотни коней и прочего скота в соответствующей тому пропорции, такой полсотни не насчитает у себя только ничтожное меньшинство, обыкновенно у киргиза лошадей гораздо больше, даже у рядового киргизца «черной кости» свободно может оказаться во владении и тысяча и даже две тысячи голов коней. Как мы уже упомянули, что у богатых киргизов считают во владении по 5 тысячи даже 10 тысяч голов коней. Также богачи не могут даже знать с точностью численность своих стад. Крупный рогатый скот киргизы позаимствовали у башкир и калмыков».4 По наблюдениям уфимского вице-губернатора П. Р. Аксакова (1743 г.), среди башкир юго-восточного Башкортостана было много крупных скотовладельцев, имеющих от двух до пяти тысяч лошадей: «Пожитки у них состояли в скоте, коровах, а болыни овцах, верблюдах, а в лошадях у одного по 2, но 3 и но 5-ти тысячи ...».5
Обычаи, нравы и верования связанные с бытом
Специфика верований башкир и казахов в XVIII - 1-ой половине XIX вв. состоит в живучести в их воззрениях древних, домусульманских обычаев и традиций, которые непосредственно были связаны с кочевым укладом жизни.
По мнению В. II. Басилова, шаманская практика продолжала жить в связи с потребностями быта.1 Когда более углубленно знакомишься с формами проявления религиозных пережитков, обнаруживается весьма примечательное, на первый взгляд, даже парадоксальное, явление, заключающееся в том, что пережитки, восходящие генетически к домусульманским верованиям, проявляют в быту большую стойкость, нежели пережитки ортодоксального ислама.
Традиционная демонология и связанные с ней обряды, сакральные приемы охраны детей, магическая практика, фетишизм, шаманские способы «лечения», культ умерших и предков - все это коренилось в рамках семьи.
Объединяя пережитки ранних форм религии и культов общим понятием «домусульманские верования», необходимо подчеркнуть, что до проникновения ислама в Среднюю Азию среди ее населения бытовали различные религиозные системы, иногда сменявшие друг друга, иногда уживавшиеся рядом. Основными формами религиозных представлений древних башкир и казахов являлись тотемизм, шаманизм, культ природы. Однако мы не ставим своей задачей рассмотреть все формы и разновидности доисламских народных верований башкир и казахов, останавливаясь лишь на тех из них, которые либо дают возможность раскрыть этногенетические связи башкир и казахов, либо занимали видное место в религиозном мировоззрении рассматриваемых народов. На наш взгляд, все доисламские верования могут быть отнесены к числу исторических источников, в равной мере необходимых, как и другие, для воссоздания и этнической истории, и истории культуры башкирского и казахского народов.
Вообще соотношение мусульманских и домусульманских поверий и обычаев у башкир и у казахов не оставались неизменным. По мере упрочения ислама старые традиции отмирали или теряли откровенно «языческий» облик. Образовался некий синкретизм языческо-исламских верований и культа, который в религиозной и светской литературе обычно называют «двоеверием». У ислама было заимствовано то, что в чем была потребность. Новая религия была принята башкирами и казахами сквозь призму собственной культурно-исторической традиции.
О религиозности башкир Н. Казанцев в своей книге «Описание башкирцев» пишет: «Многие башкирцы не совсем строго соблюдают обряды магометанской веры, особенно полукочующие, смешивая их с древнеязыческими».1 В 1813 г. 11. С. Попов писал о пермских башкирах, что «замечают между их обрядами нечто языческое и сходное шаманским». Среднеазиатские порханы, башкирские знахари мало отличались от шаманов, игравших столь большую роль в быгу народов Сибири - якутов, ненцев, нанайцев (гольдов) и др."
По поводу религиозности казахов А. Алекторов пишет: «До вступления в управление ордой хана Джангира Букеева, киргизы, за исключением весьма не многих султанов ходжей не имели почти никаких религиозных убеждений и были очень плохими магометанами (по суннитскому толку) ... Нелегко было Джангиру упрочить магометанскую религию ... но хан был тверд в своем решении. Непокорных в мечеть загоняли казаки нагайками, а те которые с охотой исполняли обряды мусульманской религии, поощрялись подарками и вниманием хана: муллы получили «приказы» строить мечети и училища, малолетних учить грамоте, наставлять молиться Богу каждый день по 5 раз и держать уразу (пост), толковать правила веры».
«Религию киргизы (казахи - М. Р.) исповедают магометанскую. Они далеко не фанатики и сравнительно равнодушны к догматическим вопросам», так характеризуют дореволюционные авторы религиозность казахов."
Участник академической экспедиции II. П. Рычков также отметил, что «киргизцы, хотя и содержат веру магометанскую; но не известно им не только истинное богослужение сего закона, понеже самые малейшие духовные обряды. Они не имеют собственных своих священников. Все обряды, производимые у киргизцев во время свадеб и во время погребения усопших, суть остатки тех древнейших обыкновений, каковые имели языческие народы, обитавшие в пределах иространныя Азии, и принявшие на конец веру махометанскую».3
Из достоверных данных, содержащихся в трудах известною востоковеда Ч.Ч. Валиханова, следует, что вплоть до II половины XIX в. ислам у казахов был тесно переплетен с многочисленными пережитками домусульманских верований. Более прочно ортодоксальный ислам держался среди феодальной знати, народные массы представляли его совсем по-иному. Касаясь шаманства у казахов, Ч. Ч. Валиханов отмечает, что оно «смешивалось с мусульманскими поверьями и, смешавшись, составило одну веру, которая называлась мусульманской, но они не знали Магомета, верили в Аллаха и в то же время верили в шамана и уважали магометских ходжей. Поклонялись огню. Мусульманство среди народа безграмотного без мулл не могло укорениться, но оставалось звуком, фразой, иод которыми оставались прежние шаманские понятия». В большинстве явлений природы кочевники усматривали вмешательство злых духов. Болезни людей, падеж скота, засуха, дождь, гром, ветер, ураган порождали известные обряды у башкир и казахов направленные к тому, чтобы устранить или умилостивить олицетворяемую им стихию, или изгнать злого духа из больного человека. Если вихрь несется на кибитку, женщина выходит к нему навстречу с чашкой воды и брызгает в его направлении, произнося заклинание. Она убеждена, что этим магическим действием она заставит джинна, олицетворенного в вихрь, повернуть в сторону от кибитки.1 У башкир имелось поверье, что, когда движется смерч, внутри его столба находится джинн, если смерч настигает человека, последний лишается дара речи, а если в смерч бросить нож, на нем останутся капли крови."
В последние годы некоторые исследователи стали называть доисламскую религию башкир и казахов тенгрианством и изображать ее как стройную философскую систему. Однако скудность фактического материала не дает серьезных оснований для реконструкции тенгрианства. Мы можем лишь опираясь на все в совокупности данных о религиозных верованиях древних тюрков, утверждать, что это была политеистическая религия с верховным божеством, а название «бог» (тэнгре), прилагавшиеся не только к нему, но также к друїим божествам, с приходом ислама стало у казахов, как у башкир, узбеков, туркмен, киргизов, синонимом слова «хозай», «кудай» (бог), т. е. «аллах».
Известный башкирский антрополог Р. М. Юсупов считает, что в X в. башкиры делились на оседлых и кочевых. Древнейшие тотемные фуипы башкир, поклонники змей, рыб, журавлей, являлись оседлой частью и формировались на базе земледелия, охоты, рыболовства. Другая часть башкир, одухотворявшая весь окружающий мир, были кочевниками, поклонниками 12 господ во главе с верховным господом (духом) на небе.3
