Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Современные представления о сущности проблемных территорий 11
1.1. Проблемная территория как особый тип территорий 11
1.2. Критерии отнесения территорий к типу проблемных 19
1.3. Специфические аспекты функционирования проблемных территорий, требующие особых методов изучения и регулирования 32
Глава 2. Существующие и предлагаемые методические основы анализа социально-экономической ситуации на проблемных территориях 41
2.1. Традиционные методы регионального анализа социально-экономических ситуаций на проблемных территориях 41
2.1.1. Изучение региональных социально-экономических ситуаций на основе статистических данных и их динамики – статистический подход 44
2.1.2. Изучение региональных социально-экономических ситуаций на основе учета общественного мнения жителей регионов – социологический подход 47
2.2. Методы оценки деятельности государственных органов в регионах 50
2.2.1. Оценка деятельности государственных органов в регионах методом анализа издержек и выгод 55
2.2.2. Оценка деятельности исполнительной власти по методике Министерства регионального развития России 63
2.3. Предлагаемые методы системной диагностики социально-экономической ситуации на проблемных территориях 68
2.3.1. Источники информационной базы системной диагностики проблемной территории 70
2.3.2. Проблемы использования статистической информации 74
2.3.3. Система показателей: выбор частных показателей для матричного анализа 75
2.3.4. Предлагаемая система показателей для оценки социально-экономической ситуации на проблемной территории 79
Глава 3. Опыт системной диагностики социально-экономической и общественно-политической ситуации на проблемных территориях. На примере республик Северного Кавказа 87
3.1. Оценка социально-экономической ситуации на территории республик Северного Кавказа с использованием статистической информации 87
3.1.1. Исторические факторы формирования современной социально-экономической ситуации 87
3.1.2. Оценка современной социально-экономической ситуации в республиках Северо-Кавказского федерального округа на основе анализа статистической информации 90
3.1.3. Оценка социально-экономической ситуации в республиках Северо-Кавказского федерального округа на основе данных корреляционного анализа динамики ВРП и других ключевых показателей 106
3.1.4. Построение «портретных карт» по характеру корреляционных связей между показателями развития республики и уровнем развития изучаемой территории в целом (ВРП республики) 128
3.2. Исследование социально-экономической ситуации на территории республик СКФО с использованием методов социологического анализа 134
3.2.1. Методическая и информационная основа исследования 134
3.2.2. Основные результаты исследования 136
3.2.2.1. Восприятие населением общего положения дел 136
3.2.2.2. Оценки населением собственного благополучия 138
3.2.2.3. Ключевые социальные проблемы в республиках 141
3.3. Сводные результаты системной диагностики социально-экономической ситуации на территории республик Северного Кавказа 148
3.4. Осведомленность населения республик Северного Кавказа о проводимой социально-экономической политике 167
Заключение 173
Библиографический список 178
- Критерии отнесения территорий к типу проблемных
- Изучение региональных социально-экономических ситуаций на основе статистических данных и их динамики – статистический подход
- Исторические факторы формирования современной социально-экономической ситуации
- Ключевые социальные проблемы в республиках
Критерии отнесения территорий к типу проблемных
В течение последнего десятилетия появлялось немало определений и классификаций территорий, которые в целом можно определить общим понятием «проблемные». К концу XX века в отечественной экономической литературе было принято выделять среди проблемных территорий три основных типа: депрессивные, отсталые и кризисные. Так, А.Г. Гранберг выделяет два основных подхода к классификации проблемных регионов [1]. Первый подход предполагает разграничение регионов по степени остроты (кризисности) важнейших проблем. К кризисным регионам А.Г. Гранберг относит территории, подвергшиеся разрушительному воздействию природных или техногенных катастроф, регионы широкомасштабных общественно-политических конфликтов, вызывающих разрушение накопленного экономического потенциала и значительные размеры вынужденной миграции населения, регионы, в которых глубина экономического кризиса может вызвать необратимые социальные и политические деформации. В основе второго подхода лежит типологизация по основополагающим проблемам развития региона. Регионы могут иметь проблемы экономического, демографического, этнического, геополитического характера или же другие проблемы и их сочетания.
С точки зрения региональной экономической политики главными типами проблемных регионов, по мнению А.Г. Гранберга, являются отсталые (слаборазвитые) и депрессивные. К типу отсталых проблемных регионов он относит регионы, имеющие традиционно низкие показатели уровня жизни по сравнению со среднероссийскими показателями. Значительная часть регионов данной группы находится в состоянии длительного застоя. Для них характерны низкая интенсивность хозяйственной деятельности, малодиверсифицированная отраслевая структура промышленности, слабый научно-технический потенциал, малоразвитая социальная сфера. В ряде регионов, относимых к группе отсталых, социально-экономическая ситуация отягощается политическими, этническими, криминальными, экологическими проблемами.
Понятие отсталости (слаборазвитости) региона является относительным. Оно имеет смысл только в контексте общей социально-экономической ситуации в России, то есть в сравнении с другими регионами страны. Депрессивные регионы, по мнению А.Г. Гранберга, принципиально отличаются от отсталых тем, что при более низких, чем в среднем по стране, современных социально-экономических показателях в прошлом эти регионы были развитыми, а по некоторым показателям и производствам занимали ведущие места в стране. Как правило, эти регионы имели достаточно высокий уровень накопленного производственно-технического потенциала, значительную долю промышленного производства в структуре хозяйства, относительно высокий уровень квалификации кадров. Однако по разным причинам (из-за падения спроса на основную продукцию или снижения ее конкурентоспособности, истощения природных ресурсов и т.п.) эти регионы потеряли свое былое экономическое значение и относительные преимущества.
С точки зрения продолжительности депрессивного состояния А.Г. Гранберг различает две группы регионов: 1) дореформенные депрессивные регионы, регресс которых начался в дореформенный период, а в процессе рыночных реформ их положение еще более ухудшилось; 2) новые депрессивные регионы, которые в дореформенный период имели относительно высокий уровень развития, но в настоящее время находятся в состоянии кризиса и не имеют необходимых условий для выхода из него.
Исследуя региональную ситуацию в России, Р.Ф. Туровский сделал акцент на том, что «яркий образ России – это архипелаг из сотен больших и малых городов, разбросанных посреди лесной пустыни». Фактор расстояния делает эти города сильно разобщенными, замкнутыми, погруженными в свои проблемы. Это затрудняет формирование общей региональной идентичности, которую такие же города, но расположенные в зоне реальной и легкой доступности, обретают в компактном и плотном европейском пространстве. При низкой плотности населения его концентрация в иерархически более значимых городах становится объективной тенденцией. В «статусных» поселениях легче решается проблема жизнеобеспечения (хотя в условиях кризиса, наоборот, сельское полунатуральное хозяйство решает часть социальных проблем). С политической точки зрения совокупность даже многочисленных центров легче поддается контролю, чем «размазанное» сельское население. В этой связи Р.Ф. Туровский предлагает поделить территорию Россию на три примерно равные части – «столичную (региональные центры), городскую нестоличную и сельскую» [4].
Следует согласиться с мнением А.А. Климова о том, что ключевым моментом в определении различий между депрессивными и отсталыми территориями является характер динамики социально-экономических процессов. Действительно, буквальное понимание слова «отсталый» предполагает, что тот или иной объект развивался значительно медленнее остальных, тогда как понятие «депрессивный» тесно связано со спадом производства в некогда стабильной и даже процветающей экономике соответствующей территории. Другими словами, отсталые регионы появлялись, скорее всего, в результате более быстрого развития всех остальных частей страны, а депрессивные – во время спадов развития производства [10].
Более подробно вопросами идентификации проблемных регионов занимался Б.М. Штульберг [5]. Он дал следующую трактовку терминов «депрессивный» и «отсталый» регион. По его мнению, к типу депрессивных регионов относятся территории со сравнительно высоким уровнем ранее накопленного экономического потенциала, значительной долей промышленного производства (в основном обрабатывающих отраслей) в структуре хозяйства, относительно высоким уровнем квалификации местных трудовых ресурсов, но имеющие опережающие темпы экономического спада профилирующих отраслей, более высокий уровень безработицы, низкую инвестиционную активность, низкие уровни бюджетной обеспеченности и реальных доходов населения по сравнению со средними значениями по стране. В отличие от депрессивных к типу слаборазвитых (отсталых) регионов он относит территории с крайне низкой общей интенсивностью хозяйственной деятельности, малодиверсифицированной отраслевой структурой экономики, резким отставанием от большинства регионов страны по уровню накопленного производственно-технического потенциала и уровню развития социальной сферы.
Иную типологию проблемных регионов предложили В.Е. Селиверстов, М.К. Бандман и С.С. Гузнер. Они сгруппировали все субъекты Российской Федерации по следующим типам: традиционно-отсталые, депрессивные, традиционно-развитые и программно-развивающиеся [7]. К отсталым регионам эти авторы относят субъекты Федерации, которые на протяжении всего советского периода по разным причинам не получили должного развития и все их социально-экономические показатели были ниже, чем по стране в целом. В результате рыночных реформ их положение еще более ухудшилось, и в настоящее время они не имеют потенциала для развития. Принципиальное отличие депрессивных регионов от отсталых данные исследователи видят в том, что при более низких в настоящее время, чем в среднем по стране, экономических показателях в прошлом это были развитые регионы, по некоторым характеристикам занимавшие ведущие места в стране, но по разным причинам потерявшие свои позиции.
С точки зрения Я.Г. Машбиц, Г.М. Лаппо проблемный регион это регион, который не в состоянии сам (без помощи со стороны государства, извне) решить свои обостряющиеся проблемы [8]. Проблемный регион выделяется масштабами и особой кризисностью проявления той или иной крупной проблемы. Их нерешенность создает угрозу социально-экономическому механизму всей страны. Проблемный регион отличается наличием проблем, по масштабам и степени остроты выделяющим данный регион, большим значением их решения для страны в целом.
По мнению М.Н. Толчинской, «проблемный регион» можно определить как территорию, обладающую на протяжении длительного времени низкими уровнями экономического потенциала, развития производства и инвестиционной активности, уровнем жизни населения и повышенным уровнем безработицы по сравнению со средним в стране [9]. М.Н. Толчинская предлагает разделить проблемные регионы, во-первых, на отсталые, которые в свою очередь представлены регионами, имеющими или не имеющими потенциал развития, а во-вторых, депрессивные, включающие дореформенные и новые регионы. Для классификации регионов М.Н. Толчинская предлагает использовать статистический и структурный подходы. Статистический подход предполагает идентификацию регионов на основе единых формализованных критериев: а) состояние промышленного производства; б) уровень официальной безработицы; в) реальные доходы населения (отношение среднедушевого дохода к стоимости потребительской корзины) и темпы их изменения.
Изучение региональных социально-экономических ситуаций на основе статистических данных и их динамики – статистический подход
Несмотря на наличие ряда отмеченных информационных проблем, в любом случае приходится работать с огромными статистическими массивами. Прежде чем приступить к сбору данных, необходимо четко обозначить структуру показателей – какие именно статистические данные необходимы и достаточны для проведения региональной диагностики. Для создания системы показателей мы также обратимся к существующему экспертному опыту, внеся некоторые корректировки, основанные на личных гипотезах, которые либо подтвердятся, либо нет в ходе матричного анализа.
Отметим, что выбранные нами частные показатели, в отличие от представленных в известных нам исследовательских работах, не будут использоваться для интеграции, поэтому некоторые критерии их отбора, применяемые с целью дальнейшего обобщения, не будут для нас актуальны – например, наличие данных по всем регионам, по всем временным периодам (которые входят в исследование) и др. В нашем случае частные показатели будут отбираться в систему по логическим соображениям и существующей экспертной практике.
Выбор частных показателей для анализа, как уже было сказано, является процессом в определенной степени субъективным, поэтому неудивительно, что в разных странах мира используется разный набор показателей. В таблице на примере нескольких стран показаны индикаторы, которые могут использоваться для определения регионов – объектов региональной политики. Основными используемыми для определения проблемных регионов показателями являются уровень безработицы и ВВП на душу населения. Выбор ВВП на душу населения очевиден – это основной показатель, характеризующий уровень развития экономики территории. Уровень безработицы отражает и существующие в регионе экономические проблемы, и уровень жизни населения. При этом показатель уровня безработицы является доминирующим в более развитых странах, ВВП на душу населения – в менее развитых, что, вероятно, отчасти объясняется недостаточной достоверностью данных по безработице. Последнее в полной мере справедливо для России [2] (см. Таблицу 2.3.3.1.). Таблица 2.3.3.1. Показатели, используемые для выделения регионов – объектов региональной политики
Из представленной Таблицы 2.3.3.1. видно, что во всех странах для региональной диагностики используют показатель безработицы. Отметим, что теоретически для характеристики ситуации в российских регионах правильным было бы использование уровня общей безработицы, однако достоверность этого показателя вызывает определенные сомнения, например, в достаточности объемов выборки, особенно для небольших по численности населения субъектов Федерации. Очевидный пример – Эвенкийский АО, где на протяжении ряда лет уровень официально зарегистрированной безработицы превышал уровень общей безработицы (хотя должно было быть наоборот).
А.О. Полынев в своей книге «Конкурентные возможности регионов» предлагает использовать несколько иную систему показателей социально-экономического состояния региона, а именно уровень обеспеченности региона ресурсно-сырьевым потенциалом (соотношение регионального и среднероссийского значений стоимости оценки минерально-сырьевой базы на душу населения (в рыночных ценах на дату оценки)) и уровень обеспеченности региона человеческим капиталом (соотношение регионального и среднероссийского значения доли квалифицированных трудовых ресурсов, занятых в экономике и с высшим и средним профессиональным образованием, в общей численности населения), уровень обеспеченности региона основными фондами (соотношение регионального и среднероссийского душевых значений объема основных фондов по полной стоимости за вычетом износа на душу населения), уровень обеспеченности региона транспортно-коммуникационной инфраструктурой (средняя арифметическая из трех частных индексов, отражающих соотношение региональных и среднероссийских значений соответственно по плотности автомобильных дорог с твердым покрытием (по коэффициенту Энгеля), по уровню обеспеченности городского населения телефонной связью, по уровню обеспеченности организаций компьютерной связью с выходом в Интернет), уровень обеспеченности региона социальной инфраструктурой (средняя арифметическая из соотношений регионального и среднероссийского уровней развития здравоохранения и уровня развития образования), уровень обеспеченности региона объектами рыночной инфраструктуры (средняя арифметическая из соотношения регионального и среднероссийского уровней обеспеченности населения предприятиями и организациями в оптовой и розничной торговле; ремонте автотранспортных средств, мотоциклов, бытовых изделий и предметов личного пользования, услугами гостиниц и ресторанов, финансовой деятельности, операций с недвижимостью).
Однако использование этого хорошо обоснованного подхода для изучения социально-экономической ситуации в проблемных регионах в нашем случае осложняется тем, что, во-первых, получаемые в результате операций данные имеют характер индексных индикаторов, отражающих относительные величины, причем в ряде случаев индикаторы образуются путем множественных операций и велика вероятность получения эффекта усреднений, во-вторых, часть необходимых данных не является общедоступной информацией, причем большинство из них не представлены по многим регионам, особенно по таким, как СКФО. Поэтому в нашем исследовании мы отказываемся от использования относительных оценок для получения базовой системы показателей. Единственная операция, которая возможна для базового показателя, – это приведение к единой системе измерения (на душу населения, тыс., млн или др.).
Ранее уже несколько раз упоминались труды д.э.н. А.А. Климова по теме пространственного развития и проблемных территорий. Здесь целесообразно перечислить показатели, который он использовал для описания территориальных диспропорций, а именно: ВРП, на душу населения, руб., ожидаемая продолжительность жизни (лет), % населения с доходом ниже прожиточного минимума, основные фонды на душу населения, руб., расходы консолидированного бюджета на душу населения, тыс. руб., территория, тыс. кв. км, численность населения, млн чел., тип региона по классификации ИНДЕМ.
Важно отметить, что по перечисленным показателям А.А. Климов представил информацию по всем субъектам РФ, кроме республик Северного Кавказа.
Региональное развитие и деятельность государства могут быть представлены бесконечным количеством показателей, различными индикаторами. Именно по этому пути и идет ряд исследователей. Американский экономист П. Друкер писал: «Никогда не следует оценивать мелкие, незначительные события. Обеспечить эффективный контроль можно только контролируя всего несколько событий, которые могут оказать значительное воздействие на качество работы и конечные результаты. Попытки контролировать бесчисленное количество событий, не играющих особой роли при повышении эффективности работы или достижении поставленных целей, могут привести к полной утрате контроля» [67].
Исторические факторы формирования современной социально-экономической ситуации
Каждая республика Северного Кавказа имеет ряд своих этнических, социальных, экономических, политических и других особенностей. В связи с этим при проведении системной диагностики крайне важно уделить отдельное внимание анализу общественного мнения по основным социальным, экономическим и политическим проблемам – выявить, какие настроения преобладают среди населения в оценках общего положения дел в республиках, правильности политического курса и ожиданий от будущего, то есть базовых настроений, на основе которых люди оценивают конкретные события и проблемы.
Комплексное социологическое исследование было проведено на Северном Кавказе в 2011–2012 году в рамках гранта, выделенного Институтом общественного проектирования в соответствии с распоряжением Президента Российской Федерации от 08 мая 2010 года №300-рп. Автор данной работы являлся менеджером данного проекта и принимал непосредственное участие во всех этапах социологических работ.
Методическая и информационная основа исследования Мнение населения республик Северного Кавказа изучалось в ходе социологического исследования, которое основывалось на качественных и количественных методах сбора данных. Качественные методы дали возможность получить данные о содержании и трансформациях сознания, традициях, привычках и особенностях формирования общественного мнения.
Фокус-группы и личные экспертные интервью были проведены в каждой из шести республик Северного Кавказа. Кроме того, были проведены глубинные интервью с экспертами и с действующими руководителями органов власти, формирующими и реализующими политику в регионах.
Количественная часть исследования основывалась на проведенном летом (июль-август) 2011 года репрезентативном опросе взрослого (от 18 лет и старше) населения республик Северного Кавказа: Республика Дагестан (РД), Республика Ингушетия (РИ), Кабардино-Балкарская Республика (КБР), Карачаево-Черкесская Республика (КЧР), Республика Северная Осетия-Алания (СО-А), Чеченская Республика (ЧР). Проводились личные интервью по месту жительства респондентов, объем выборки: 3500 респондентов (случайная, стратифицированная, репрезентативная по полу, возрасту, типу и географическому расположению населенных пунктов); так, в Республике Дагестан – 1000 респондентов; в остальных республиках – по 500 человек.
В методике исследования была предложена система показателей эффективности региональной политики на Северном Кавказе. Перечень проблем, зафиксированный в утвержденной В.В. Путиным 6 сентября 2010 года «Стратегии развития Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) – 2025»: (1) Обеспечение обороноспособности страны, безопасности личности и гарантий права человека; (2) Качество услуг ЖКХ; (3) Состояние транспорта и дорог; (4) Качество и доступность здравоохранения; (5) Качество и доступность образования; (6) Обеспечение социальной защиты населения; (7) Развитие сферы физкультуры и спорта; (8) Экономические показатели благосостояния населения (в том числе показатели рынка труда); (9) Состояние окружающей среды; (10) Развитие и поддержание инфраструктуры населенных пунктов; (11) Уровень культуры населения и наличие мест для проведения досуга; (12) Межнациональные отношения; (13) Коррупция в социально значимых сферах – все эти направления деятельности органов власти оценивались по трем критериям: (1) Значимость – насколько каждая сфера важна для жителей различных республик; (2) Удовлетворенность – удовлетворены или не удовлетворены респонденты положением дел в каждой сфере; (3) Изменения – видят ли респонденты улучшения, ухудшения или вообще не видят изменений.
Дополнительно конкретизировались причины неудовлетворенности: к примеру, что именно не устраивает людей в образовании – квалификация преподавателей или доступность образования.
Самый общий вопрос, который обычно задается в социологических исследованиях, касается оценки общего положения дел в своей республике. Исследование показало преобладание негативных оценок. Отвечая на вопрос, довольны они или недовольны «положением дел в нашей республике», в целом для всех республик вместе 39% сообщили, что они «скорее довольны» или «полностью довольны», в то время как 60% сказали, что они «скорее недовольны» или «полностью недовольны». Наиболее негативную оценку дали жители Дагестана – 76% «совершенно недовольны» или «скорее недовольны» положением дел в своей республике. Близки к ним оценки жителей Кабардино-Балкарии – 70%. Столь же негативны оценки в Карачаево-Черкесии – 68%. Затем идут Северная Осетия – 63% и Ингушетия – 56%. Эти ответы находятся в прямом противоречии со статистически показанным ростом ВРП республик. Диаметрально противоположная оценка в Чечне: 85% выразили удовлетворение положением дел в республике и лишь 12% – недовольство (см. Таблицу 3.2.2.1.).
Ключевые социальные проблемы в республиках
При этом была уточнена типология проблемных территорий и обосновано отнесение к этому типу республик Северного Кавказа, выявлена необходимость дополнения существующих методов анализа ситуации на проблемных территориях их системной диагностикой, предполагающей интеграцию результатов статистических и социологических исследований. В рамках практической части исследования обоснована структура проведения системной диагностики проблемных территорий, разработан инструментарий и предложен методический подход к анализу полученных социологических и статистических данных. Кроме того, была показана невозможность проведения системной диагностики проблемных территорий республик Северного Кавказа с использованием только традиционной статистической информации (информационные лакуны, недостоверность показателей, несопоставимость перечня показателей по отдельным периодам и т.д.) и обоснованы предложения по формированию необходимой информационной базы для проведения соответствующих исследований. Для выявления чувствительных (проблемных) факторов социально-экономического развития республик Северного Кавказа осуществлен анализ взаимозависимости динамики индикаторов функционирования территорий. Также показано, что метод пошагового исследования совпадения или расхождения статистических и социологических параметров позволяет выявить территории с особой концентрацией проблемных явлений, а предложенный научно-методический подход исследования социально-экономического развития проблемных регионов и его апробация на материалах республик Северного Кавказа подтверждают универсальность, гибкость и адекватность данного методического подхода для проведения аналогичных исследований территорий с построением индивидуальных «портретных карт».
Практическая значимость диссертационной работы заключается в разработке методического подхода к оценке социально-экономической ситуации на проблемных территориях, который может быть использован для подготовки и обоснования решений по регулированию ситуации на проблемных территориях (в первую очередь на территориях республик Северного Кавказа) федеральными и региональными органами исполнительной власти.
Важно отметить, что, несмотря на наличие большого числа статистических исследований, их результаты представлены обособленно от существующих социологических данных – изучения общественного мнения. Прямой же компаративный анализ социологических и статистических показателей развития региона не всегда является необходимой и эффективной мерой для подведения итогов и стратегических рекомендаций.
В диссертационном исследовании предложен и реализован системный подход к изучению социально-экономической ситуации на проблемных территориях республик СКФО с использованием концепции системной диагностики социально-экономических процессов и проблем, который предполагает, прежде всего, выявление системного характера диагностируемых процессов (явлений). В отличие от так называемых «комплексных» исследований, использующих последовательный анализ экономических, правовых, социальных и иных компонентов изучаемых процессов и явлений, в системной диагностике считается необходимым не только проанализировать такие компоненты, но и установить их внутрисистемные связи и показать, каким образом все они влияют на состояние элементного состава и на параметры друг друга.
В диссертационном исследовании описанный методический подход дополнен приемами интеграции статистических и социологических параметров социально-экономических ситуаций на проблемных территориях. Одним из главных условий реализации предложенного дополнения является сопоставимость параметров социологического и статистического блоков исследования. Показано, что полученные результаты не должны сводиться к получению интегральных оценок и проведению прямого компаративного анализа, так как это не решит поставленные в диссертационном исследовании задачи.
В диссертационной работе предложен методический подход к обработке и анализу статистических данных с использованием эконометрических операций, что позволило выявить взаимосвязи изучаемых показателей развития региона в динамике (с 1990-го по 2012 гг.) и описать характер и степень выявленных связей. Для этого был использован метод построения корреляционных матриц и метод кластеризации показателей по коэффициентам корреляций. На первом этапе выявлялись значимые связи между различными показателями социально-экономической ситуации в регионе (республиках) и общим уровнем развития региона (республик). Эконометрический подход к анализу статистических данных позволил ответить на вопрос, какие показатели из общего перечня имеют значимые связи с общим уровнем развития республик и региона в целом. На втором этапе осуществлялись алгебраическая кластеризация данных по степени значимости выявленных взаимосвязей и формирование трех групп показателей, имеющих сильную, среднюю связь и слабую (незначимую) связь с общим уровнем развития региона (республики). В дальнейшем анализировались только те показатели, по которым выявлены значимые связи с экономическим развитием территории (ВРП). Третий, наиболее ответственный и кропотливый этап, заключался в детальной интерпретации выявленных связей путем экспертной аналитики. Это позволило транспонировать количественные характеристики выявленных связей в качественные зависимости показателей, с описанием характера и степени связи – положительная или отрицательная, сильная или средняя зависимость.
Предложенный подход к системной диагностике проблемных регионов был полностью реализован на материалах республик Северного Кавказа. Разработанная система показателей прошла проверку на адекватность и качество благодаря проведению трекинговых исследований в Республике Ингушетия в 2012 г. В ходе выполнения диссертационной работы было проведено обновление годовых статистических данных за год (с 2011-го до 2012 гг.). В связи со значительной инерционностью социально-экономических показателей регионов можно предположить, что результаты исследования статистического блока останутся актуальными и на период 2012–2015 гг., а социологический блок желательно обновлять каждые полгода, так как общественное настроение и отношение к ситуации в регионе имеют большую степень чувствительности к происходящим процессам под воздействием динамичных внешних и внутренних факторов.
Проведенное исследование подтвердило, что все республики Северного Кавказа действительно относятся к типу проблемных территорий, значительно отличающихся от таких территорий в других округах Российской Федерации относительно высокими статистическими показателями роста ВРП. При этом выявлено, что важнейшие параметры, характеризующие социально-экономическую ситуацию в республиках, не всегда однозначно коррелируют с показателями роста ВРП, во-первых, из-за того, что этот рост в последние годы во многом обеспечен крайне низким стартовым уровнем, и, во-вторых, тем, что такие жизненно важные сферы, как здравоохранение, образование, культура и другие требуют долгосрочных количественных и качественных изменений. Показано, что во многих случаях расхождения между статистическими показателями социально-экономической ситуации на территориях республик СКФО и отношением населения к текущим сложившимся условиям жизни недостаточно учитываются в оценках результативности деятельности органов исполнительной власти, поскольку главными отчетными показателями об этой деятельности являются статистические. Следствием этого становится недостаточно обоснованная политика федеральной поддержки республик Северного Кавказа, в которой слабо отражается специфика этих территорий. Типичный пример – это ситуация со строительством нового жилья в Ингушетии, которая характеризуется высокими темпами ввода многоэтажных домов, но в то же время вызывает недовольство местных жителей в связи с тем, что они при переселении в такие дома лишаются возможности традиционного ведения собственного хозяйства с натуральным самообеспечением. В работе выявлен ряд парадоксальных ситуаций такого рода, что позволило дать более объективную характеристику социально-экономической ситуации на территории республик Северного Кавказа.
