Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Теоретические, методологические и исторические основы исследования 26
Глава 1. Теоретические и методологические подходы к изучению североамериканской экономической интеграции 26
1.1. Теоретические аспекты изучения феномена интеграции в Северной Америке 26
1.2. Вклад канадских ученых в разработку теорий международной торговли и экономической интеграции 61
1.3. Показатели интеграции 72
1.4. Вопросы методологии и методики: новейшие канадские подходы 83
Глава 2. Североамериканская модель интеграции 105
2.1.Особенности североамериканской модели 105
2.2. Этапы экономической интеграции 127
Раздел II. Основные итоги нафта для канады к началу XXI века 147
Глава 3. Углубление канадо-американской экономической интеграции в результате реализации двустороннего Канадо-американского соглашения о свободной торговле и НАФТА 147
3.1. НАФТА и канадская экономика 149
3.2. Рост двустороннего товарооборота и качественные сдвиги в его структуре 160
3.3. Динамика прямых зарубежных инвестиций 169
3.4. Интеграция финансовых рынков США и Канады 178
3.5. На пути к континентальному энергетическому рынку 188
3.6. Реорганизация канадской транспортной инфраструктуры по оси Север - Юг 198
3.7. Регионализация экономического пространства 209
Глава 4. Канадо-мексиканские торгово-экономические связи в контексте НАФТА 225
4.1. Значение Мексики для Канады 226
4.2. Масштабы торгово-экономического взаимодействия 232
4.3. Североамериканская интеграция: предложения Мексики и реакция Канады 238
Раздел III. Канадо-американская экономическая интеграция в первое десятилетие XXI века 245
Глава 5. Эффект 11 сентября 2001 г. 251
5.1. Последствия событий 11 сентября 2001 г. для канадской экономики и реакция бизнеса 251
5.2. Фактор «утолщающейся» канадо-американской границы х 255
5.3. Декларация об «умной» границе 2001 г. 266
Глава 6. Развитие интеграции в 2005-2010 гг. 276
6.1. Североамериканское партнерство в области безопасности и процветания (2005-2009 гг.) 277
6.2. Администрация Обамы и новая повестка дня в канадо-американских торгово-экономических отношениях 285
Глава 7. Стратегические перспективы североамериканской интеграции 300
7.1. Таможенный союз 300
7.2. Валютный союз 312
7.3. Канада и Латино-Карибская Америка 325
7.4. Вектор перемен: от классической державы «среднего ранга» с глобальной политикой к региональному североамериканскому государству 341
Заключение 350
Список использованной литературы 366
- Вклад канадских ученых в разработку теорий международной торговли и экономической интеграции
- Рост двустороннего товарооборота и качественные сдвиги в его структуре
- Североамериканская интеграция: предложения Мексики и реакция Канады
- Администрация Обамы и новая повестка дня в канадо-американских торгово-экономических отношениях
Введение к работе
Актуальность исследования. Региональная экономическая интеграция, наряду с глобализацией, представляет собой важнейшее проявление интенсивно происходящей интернационализации хозяйственной жизни.
Начавшись в 1950-е годы в наиболее развитых странах Западной Европы и Северной Америки, интеграционные процессы постепенно охватили весь земной шар и приняли поистине глобальный размах.
К началу XXI века они заметно усложнились и стали более разнообразными. Не только возросло количество региональных интеграционных объединений, исчисляемое уже десятками, но и увеличилось многообразие их форм, которые ныне считаются не отклонениями от эталонной европейской модели, а проявлениями одного и того же всемирного явления, в зависимости от конкретных обстоятельств.
Среди многочисленных региональных объединений североамериканская интеграция занимает особое место. Для ее характеристики обычно используют такие выражения, как «глубокая интеграция» и «структурная взаимозависимость». Речь идет об интеграции не только рынков, но и производства. Ее олицетворением является Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА), вступившее в силу в 1994 г. Оно объединило три страны: США — экономическую сверхдержаву, Канаду - промышленно развитое государство с полуторатриллионной экономикой, и Мексику — крупную страну развивающегося мира, занимающие по объему ВВП, соответственно, первое, десятое и тринадцатое место в мире (2010 г.). Совокупные параметры этого гигантского блока таковы: территория — 21,3 тыс. кв. км, численность населения — 444 млн. человек, объем годового ВВП - свыше 17 трлн. долл. США.
Несмотря на название соглашения — «о свободной торговле», НАФТА представляет собой более широкую договоренность, поскольку включает некоторые положения, соответствующие более вы-
соким стадиям экономической интеграции. К тому же, в отличие от некоторых других соглашений, оно не столько дало старт развитию интеграционных процессов, сколько узаконило уже достигнутый уровень и зафиксировало базовые «правила игры» для североамериканского бизнеса.
НАФТА — главное соглашение о региональной экономической интеграции для США, которое усиливает их позиции в мировой экономике и политике. Согласно экспертным оценкам, торгово-экономические и производственные связи с партнерами по НАФТА ежегодно увеличивают объем американского ВВП на 2—3%. Канада является третьим, после Нидерландов и Великобритании, объектом приложения прямых частных американских инвестиций. Более десяти лет — с середины 1990-х годов по середину первого десятилетия XXI века — США экспортировали в Канаду товаров больше, чем во все страны — члены ЕС1; при этом с 1946 г., без единого исключения, Канада выступает для США главным зарубежным рынком сбыта, тогда как Мексика занимает вторую позицию. Несмотря на растущую конкуренцию со стороны Китая и других стран БРИК, доля Канады и Мексики в американском экспорте в 2010 г. по-прежнему составляла почти 1/3 (32,3%). Что же касается импорта, то здесь утрата позиций была более заметной: в 2003 г. Китай оттеснил со второго места сначала Мексику, а в 2007 г. с первого места - и Канаду. В целом, доля стран — членов НАФТА в американском импорте снизилась до 26,5% (2010 г.). Тем не менее, Канада и Мексика удерживают стратегически важные позиции крупнейших поставщиков в США энергетических ресурсов, прежде всего нефти и нефтепродуктов.
Значение НАФТА для второго участника этого соглашения — Канады - еще больше. На долю США и Мексики на рубеже XX-XXI веков приходилось почти 4/5 всего канадского внешнеторгового оборота (79,2% в 1999 г.). В начале XXI века США выступали рынком сбыта для 40% произведенных на территории Канады товаров и услуг и почти половины изделий промышленного производства. И хотя после трагических событий 11 сентября 2001 г., больно ударивших по торговле и инвестициям, и последовавшего финансово-экономического кризиса 2008—2009 гг. значения этих показателей заметно снизились (в частности, доля стран — членов НАФТА во внешнеторговом обороте Канады опустилась до 2/3 (65,9% в 2010 г.)), центральный характер США и НАФТА для канадских внешнеэкономических связей и общехозяйственного развития в целом сомнений не вызывает.
1 Economic Report of the President. - Wash., D.C., 2011. - P. 98.
Может возникнуть закономерный вопрос: в чем смысл изучения НАФТА с точки зрения Канады, а не страны-гегемона США или второй периферийной державы — Мексики? Дело в том, что на Соединенные Штаты с их самым емким в мире внутренним рынком и во многом «самодостаточной» экономикой влияние НАФТА, за исключением нескольких политически взрывоопасных проблем вроде потери части рабочих мест в «старых» отраслях промышленности, было относительно небольшим. Что ке касается Мексики, которая, как и Канада, была сравнительно сильно затронута демонтажом тарифных и, особенно, нетарифных барьеров, то она уступает последней по меньшей мере в двух отношениях: общие итоги фритредер-ских соглашений для нее были во многом неблагоприятными, и у нее нет такой хорошей статистической службы и корпуса высококвалифицированных экономистов. Вот почему, на наш взгляд, Канада больше других подходит на роль своеобразной научной лаборатории, в которой обеспечивается необходимая чистота проведения интеграционных «экспериментов», применяются передовые методы исследований, обеспечивается их объективный анализ и оценка.
Степень изученности проблемы. Интеграционные процессы, происходящие на Североамериканском континенте, давно уже интересуют отечественных исследователей.
Среди работ, опубликованных в советский период, следует отметить книги, главы в коллективных монографиях и статьи экономистов Б.И. Алехина, Л.А. Баграмова, Л.Н. Карпова, А.Г. Квасова, А.Б. Парканского, В.Б. Поволоцкого, В.В. Попова, Ю.В. Шишкова, а также историков А.А. Шлихтера и С.Ф. Молочкова. В 1983 г. А.Д. Бородаевскии первым сделал вывод о формировании в Северной Америке регионального хозяйственного комплекса2. Особую ценность представляет вышедшая в 1987 г. монография Т.В. Лавровской3 — самое полное исследование канадо-американской интеграции как в экономическом, так и в политическом аспекте.
Однако в 1990-е годы из-за трудностей с финансированием российской науки и определенной исчерпанностью темы поток исследований заметно сократился и начал восстанавливаться только с приходом XXI века. Из недавних работ, посвященных североамериканской интеграции и участию в ней Канады, можно упомянуть статьи в периодике, главы в монографиях, учебниках и сборниках, кандидатские диссертации и параграфы в диссертациях, выступления на
2 Бородаевскии А.Д. США- Канада: региональный хозяйственный комплекс. - М.:
Мысль, 1983; Его же. Канада в системе международных экономических отношений. -
М.: Мысль, 1985.
3 Лавровская Т.В. Североамериканская интеграция. Экономические и политические
аспекты. - М.: Наука, 1987.
конференциях следующих ученых: К.Ю. Барановского, А.Ю. Давыдова, А.И. Дейкина, В.В. Калухова, Н.А. Касымовой, Э.В. Кириченко, В.Г. Клинова, Е.Н. Кузнецовой, М.С. Ложечко, Л.А. Немовой, А.Б. Парканского, М.А. Портного, А.А. Сидорова, В.Б. Супяна, Ю.В. Шишкова, О.В. Черковца. Тем не менее, насколько известно, с конца 1980-х годов по настоящее время, если не считать работ соискателя, по теме североамериканской экономической интеграции не было опубликовано ни одной монографии, равно как и не было защищено ни одной докторской диссертации.
Изучение интеграционных процессов в Северной Америке происходило в нашей стране в непростой обстановке. Так, в рамках предложенной дихотомии «интеграция — интеграционные процессы» долгое время считалось, что в Северной Америке имеет место не собственно интеграция, а всего лишь интеграционные процессы. А типичная для этого региона «секторальная» интеграция (имеется в виду растянутое во времени подписание трех канадо-американских соглашений о свободной торговле: в сельскохозяйственном машиностроении (1913 г., 1944 г.), военном производстве (1959 г.) и авто-проме (1965 г.)) признавалась проявлением не полной, а частичной интеграции.
Как свидетельствовала Т.В. Лавровская, даже в конце 1980-х годов ей приходилось сталкиваться с отрицанием «некоторыми исследователями существования интеграции в Североамериканском регионе»4 из-за различий в ее проявлениях по сравнению с тем, что наблюдалось в Западной Европе. Впоследствии факт существования этой интеграции стал признаваться, однако ее опыт, в отличие от западноевропейского, воспринимался как малоподходящий для подражания в рамках так называемой социалистической интеграции, олицетворением которой был Совет экономической взаимопомощи.
Дальнейшая эволюция отношения к североамериканской интеграции определялась несколькими моментами. Во-первых, с подписанием и реализацией Канадо-американского соглашения о свободной торговле (ФТА) и НАФТА она стала больше походить на привычную модель Евросоюза.
Во-вторых, можно говорить об определенном разочаровании, постигшем Россию в отношении Евросоюза. По словам Дм. Тренина, «ЕС все больше воспринимается как сверхбюрократическое образование, проводящее социалистическую экономическую политику, препятствующую экономическому росту»5.
4 Лавровская Т.В. Указ. соч. - С. 11.
5 Тренин Дм. Интеграция и идентичность. Россия как «новый Запад». - М.: Бакка
ра-принт, 2006. - С. 370-371.
Третьим моментом стало наступление эры «нового», или «открытого регионализма», начало которому положили соглашения ФТА и НАФТА. В 1990-е годы и в первое десятилетие XXI века широкое распространение получают именно соглашения о свободной торговле нового поколения, которые носят либо двусторонний, либо групповой характер, а их участниками в большинстве случаев становятся асимметричные по мощи государства.
Объектом исследования в диссертации выступает региональная экономическая интеграция в Северной Америке.
Предмет исследования - участие Канады в процессах североамериканской экономической интеграции на примере НАФТА.
Цель работы заключается в том, чтобы проанализировать внешнеэкономические и наиболее существенные общехозяйственные последствия и итоги реализации Канадой соглашения НАФТА и его предшественника ФТА, которые официально оформили далеко зашедшие процессы неформальной (корпоративной) экономической интеграции в этой части земного шара.
В соответствии с заявленной целью поставлены следующие задачи:
изучить состояние канадской «интеграционистики» и достижений канадских ученых в этой области;
с современных позиций выявить общее и особенное в североамериканской интеграции; построить на этой основе абстрактную модель, которую можно было бы использовать для объяснения и прогнозирования развития интеграции для любой другой пары асимметричных по мощи государств и/или группировок с одним доминирующим участником;
подвести итоги участия Канады в ФТА/НАФТА;
— проанализировать торгово-экономические связи Канады с вхо
дящей в НАФТА Мексикой;
исследовать воздействие на экономическую интеграцию сильнейшего внешнего «шока» — событий 11 сентября 2001 г.;
дать оценку современного этапа североамериканской экономической интеграции;
рассмотреть возможные сценарии ее эволюции как «вглубь», так и «вширь»;
оценить влияние региональной экономической интеграции на эволюцию внешнеполитического и внешнеэкономического курса Канады и изменение ее международного статуса.
Учитывая большой охват целей и задач, за рамками анализа были вынужденно оставлены некоторые не столь значимые вопросы, анализ которых либо требовал специальной подготовки (сельское хо-
зяйство, построение эконометрических моделей), либо был недостаточно обеспечен источниками, статистикой и литературой (интеграция в сфере услуг, социальной политики, сравнение НАФТА с другими региональными интеграционными объединениями).
Хронологические рамки исследования: с конца 1980-х годов до настоящего времени. Такой выбор, формально не совпадающий с периодом действия соглашения НАФТА (1994 г. — по настоящее время), связан с тем, что НАФТА выступило продолжением и прямым наследником опередившего его на пять лет ФТА. Соответственно, точка зрения диссертанта состоит в том, что оба эти соглашения выступают как звенья одной цепи и рассматриваются в неразрывной последовательности.
Методы исследования. Настоящее исследование осуществлено на стыке двух дисциплин — «международной экономической интеграции» и так называемых «канадских исследований» {Canadian studies). Последние, в свою очередь, являются составной частью «североамериканских исследований» {North American studies), представляющих собой совокупность экономического, политэкономиче-ского, политического, правового и социологического подходов.
В инструментарий диссертанта входил экономико-статистический, международно-сопоставительный, исторический и прогнозный анализ. Проводились сбор, обработка и систематизация статистической и фактологической информации в виде таблиц (включая аналитические), графиков, схем, рисунков и моделей.
Широко использовался метод экспертных оценок, а также элементы «вербального» моделирования. Для большей наглядности и убедительности применялся метод анализа конкретных случаев {case studies). Предпринимались попытки установить иерархию проблем, вычленить факторы, способствующие и препятствующие интеграции.
В целом, приоритет в настоящем исследовании отдавался выявлению качественных характеристик участия Канады в процессах региональной экономической интеграции.
Обзор источников и литературы. Диссертация написана на основе самого широкого круга источников, включая новейшие.
Фундамент диссертации составили положения и выводы работ мэтров отечественной интеграционистики, выдержавшие проверку временем: прежде всего М.М. Максимовой и Ю.В. Шишкова, а также В.Г. Барановского, Ю.А. Борко, Л.И. Глухарева, В.П. Гутника, Е.С. Есина, В.Г. Шемятенкова, В.Н. Шенаева, Л.М. Энтина. Из авторов более молодого поколения следует назвать А.А. Байкова,
О.В. Буторину, К.В. Воронова, Г.М. Костюнину, A.M. Либмана, К.Ю. Мурадова, С.К. Песцова, А.Н. Спартака.
При исследовании конкретных сторон экономической и политической жизни Канады соискатель обращался к работам коллег-канадоведов из Института США и Канады РАН — Д.А. Володина, Е.В. Исраелян, Л.А. Немовой, В.И. Соколова, Е.Е. Хорошилова, А.И. Черкасова, В.Е. Шило, Т.А. Щукиной, и из других научных центров - Ю.Г. Акимова, В.А. Коленеко, А.И. Кубышкина, И.И. Ку-риллы, Г.И. Лузянина.
Большим подспорьем для диссертанта были труды видных российских ученых-американистов — Г.А. Арбатова, B.C. Васильева, А.А. Дынкина, Р.И. Зименкова, И.Д. Иванова, Н.И. Ивановой, Э.А. Иваняна, Э.Л. Кириченко, А.В. Корнеева, И.С. Королева, В.А. Кременюка, В.М. Кудрова, В.Г. Курьерова, Л.Ф. Лебедевой, А.А. Пороховского, М.А. Портного, СМ. Рогова, Е.А. Роговского, В.Б. Супяна, В.А. Федоровича, Н.П. Шмелева.
Из зарубежной литературы наиболее востребованными были канадские публикации: официальные издания и материалы, монографии и брошюры, статьи из научных журналов. Особый интерес представляли специальные серии публикаций, выпускавшиеся в течение ряда лет Министерством промышленности Канады {Perspectives on North American Free Trade), Институтом им. Си-Ди-Хау {Border Papers), Институтом изучения правительственной политики {Art of State II: Thinking North America; Mapping the New North American Reality), Школой международных отношений им. Нормана Патерсона в Карлтонском университете {Canada Among Nations). Использовались тематические подборки литературы по североамериканской интеграции на «Портале Северной Америки» {URL: ) и в библиотеке Канадо-американской рабочей группы по границе и транспорту {URL: ); электронные базы данных Министерства иностранных дел и международной торговли, Министерства промышленности и Статистического управления Канады.
Из американских источников информации использовались официальные материалы, монографии, научные статьи по Канаде, доклады и обзоры министерств, аналитика «мозговых центров» (прежде всего Canada Institute at the Woodrow Wilson Center for Scholars, CSIS Americas Program).
Для уточнения оценок просматривались персональные страницы и блоги ряда известных экспертов по североамериканской интеграции - С. Бланка, Д. Дрейча, С. Кларксона, Т. Куршена, Р. Пастора, К. Сандза.
Соискатель обращался к специализированным базам данных Программы сравнительного исследования региональной интеграции Университета ООН (UNU-CRIS Regional Integration Knowledge System - RIKS) и Всемирной торговой организации (WTO Regional Trade Agreements Information System - Rtais), а так^ке к публикациям международных организаций: Всемирного банка, МВФ, ЮНКТАД, Всемирного экономического форума.
Научная новизна исследования. Научная новизна работы заключается в том, что в ней, во-первых, построена и обоснована целостная модель североамериканской интеграции и, во-вторых, в наиболее полном виде подведены итоги развития североамериканской (канадо-американской) экономической интеграции с 1989 г. по настоящее время. Качественное отличие этого периода от предыдущего состоит в том, что характерная для Северной Америки неформальная или корпоративная интеграция была дополнена механизмами формальной интеграции, основывающимися на межгосударственных соглашениях.
В более конкретном плане научный вклад диссертации выразился в том, что в ней:
— впервые в отечественной литературе произведен критический
разбор концепций канадских ученых в области международной эко
номической интеграции;
предложена и обоснована экспликативная формула североамериканской экономической интеграции в виде модели «хаб-энд-споук(с)» («втулка—спицы»); показаны ее сходство и отличия от считающейся эталонной европейской модели; выдвинута гипотеза о том, что именно такая модель интеграции является одной из самых распространенных и востребованных в современном мире;
раскрыты последствия и результаты ФТА/НАФТА для канадской промышленности и экономики в целом, а также в следующих важнейших секторах: внешней торговле, трансграничном движении прямого иностранного частного капитала, банках и финансах, энергетике, транспорте, в сфере регионализации экономического пространства;
— в составе исследуемого периода выделены и изучены два каче
ственно разнородных этапа: с 1989 по 2001 г. и с 2001 г. по настоя
щее время;
- охарактеризованы роль и содержание «Североамериканского
партнерства в области безопасности и процветания» — промежуточ
ной структуры по управлению интеграцией, действовавшей в 2005—
2009 годах;
— в отличие от более ранних исследований, ограничивавших
изучение североамериканской интеграции канадо-американскими
отношениями, в диссертации проанализированы связи Канады с третьим участником НАФТА — Мексикой, а также с некоторыми другими государствами Латинской Америки и бассейна Карибского моря (далее - Латино-Карибская Америка), представляющими собой резерв расширения НАФТА;
— исследованы стратегические сценарии углубления канадо-
американской экономической интеграции — таможенный союз и ва
лютный союз;
— показано влияние прогрессирующей интеграции на внешнюю
и внешнеэкономическую политику и позиции Канады в мире; вы
двинут и обоснован тезис о постепенном превращении этой страны
из державы «среднего ранга» с глобальными интересами в регио
нальное североамериканское государство с более скромными между
народными амбициями.
Теоретическая и практическая значимость. С теоретической точки зрения исследование второй по значимости интеграционной группировки современного мира важно по ряду причин. Во-первых, оно помогает глубже понять реалии, проблемы и перспективы функционирования во многом объединенной североамериканской экономики, приходящей на смену национально обособленным хозяйствам США, Канады и Мексики и являющейся фундаментом экономической мощи США и североамериканских ТНК. Во-вторых, позволяет уточнить и дополнить положения и выводы мировой интеграционистики, сделанные главным образом на базе изучения весьма специфического европейского опыта, равно как и по-новому взглянуть на сам этот опыт, четче определив в нем соотношение общего и особенного. В-третьих, оно создает предпосылки для сопоставительного анализа интеграционных процессов в разных регионах мира в рамках формирующейся научной дисциплины — «сравнительного регионализма» {comparative regionalism).
С практической точки зрения отдельные элементы опыта экономической интеграции в Северной Америки могут, на наш взгляд, представлять определенный интерес для России при выстраивании ею интеграционной стратегии на постсоветском пространстве. При всей несхожести НАФТА и СНГ их роднит однотипная — гелиоцен-тричная — схема взаимодействия государств, при которой в центре находится одна крупная держава в окружении многократно уступающих ей по экономической, политической и тем более военной мощи стран-соседей. Отношения между ними организованы по принципу «хаб-энд-споук(с)», т.е. основные связи участников идут через страну-гегемона при незначительности их контактов между собой. К тому же блок НАФТА, который формально начинался как
союз трех равноправных государств, под воздействием сильнейшего внешнего «шока» (террористического нападения на США 11 сентября 2001 г.) трансформировался в более примитивную и в то же время более устойчивую модель — двойную «асимметричную диаду»: США - Канада, США - Мексика. Изучение отношений Канады и США в рамках «неравноправной диады» также весьма поучительно для РФ, которая даже в рамках недавно созданных Таможенного союза и Единого экономического пространства в составе России, Белоруссии и Казахстана не отказалась строить союзное государство с Белоруссией и поддерживать «особые отношения» с Казахстаном, а возможно, и с другими государствами.
Кроме того, в отличие от Евросоюза с его более амбициозной и широкой повесткой дня и повышенным вниманием к «социальному» и «политическому» измерениям, НАФТА представляет собой преимущественно экономический блок, нацеленный на повышение конкурентоспособности североамериканских товаров и услуг, обеспечение высоких и устойчивых темпов экономического роста и увеличение благосостояния населения. Возможно, что именно такая модель на современном этапе больше отвечает утилитарным интересам РФ и ее соседей, стремящихся к быстрому экономическому процветанию и обретению более высокого международного статуса.
Интересно и то, что общая экономическая направленность, характерная для североамериканской интеграции, никак не препятствует интенсификации связей в таких важных, в том числе и для России, вопросах, как оборона и безопасность. Более того, после 11 сентября 2001 г. Канаде дали ясно понять, что продвижение вперед в области торговли и развития других форм внешнеэкономических связей возможно только в обмен на уступки с ее стороны в вопросах безопасности, остро интересующих Вашингтон, и она с этим согласилась. Эта новая реальность в виде неразрывной связи между расширением торговли и укреплением безопасности выступает одним из отличительных признаков канадо-американской интеграции в начале XXI века.
Далее, североамериканская интеграция в течение многих десятилетий развивается без сколько-нибудь значимой политической надстройки и наднациональных институтов, при минимальной бюрократизации интеграционных процессов и в условиях щадящего отношения к национальным суверенитетам участвующих стран, что может показаться привлекательным для многих постсоветских государств, недавно обретших политическую независимость и не спешащих с ней расстаться.
Еще один момент, заслуживающий упоминания, заключается в том, что и РФ, и все страны — участницы НАФТА являются федера-
циями, а региональная интеграция, как показывает практика, оказывает чрезвычайно глубокое и противоречивое влияние на их хозяйственное развитие. С одной стороны, происходит «экономическая балканизация» стран-участниц, когда в их составе выделяются и начинают осознавать свои специфические интересы субрегионы, или так называемые экономические «государства-регионы» (в Канаде — это Онтарио, Квебек и, отчасти, Альберта и Нью-Брансуик). С другой стороны, вдоль канадо-американской границы формируется цепь международных экономических регионов, состоящих из канадских провинций и американских штатов.
Неписаным правилом в Северной Америке является и то, что с инициативами, направленными на углубление интеграционных связей на межгосударственном уровне, обычно выступают не США, из-за опасений быть заподозренными в экспансионизме и других агрессивных замыслах, а «младшие» партнеры — Канада и Мексика.
Канадский опыт участия в ФТА и НАФТА также свидетельствует о том, что соглашения о свободной торговле могут использоваться сравнительно небольшими странами с открытым типом экономики в качестве важного рычага проведения структурной перестройки экономики.
Наконец, НАФТА преподносит еще один важный урок — вопреки широко распространенным представлениям о «цене», которую страны-лидеры якобы платят за то, чтобы привлечь к вступлению в интеграционные объединения под своим началом менее развитых соседей, или об обременительных взносах в общий бюджет, США и Канада не оказывают практически никакой материальной поддержки Мексике и выделяют минимум средств на функционирование немногочисленных и компактных органов НАФТА.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Канадо-американское соглашение о свободной торговле, вступившее в силу в 1989 г., и сменившее его в 1994 г. трехстороннее соглашение НАФТА (с участием Мексики) являются основополагающими документами, которые официально оформили далеко зашедшие процессы реальной интеграции, развивавшейся между Канадой и США на протяжении многих десятилетий. Их заключение и реализация придали экономической интеграции в Северной Америке необратимый характер. При этом для Канады, львиная доля внешней торговли и притока иностранных инвестиций которой приходится на США, первое соглашение имело более важное значение, чем второе.
Несмотря на название — соглашения о свободной торговле, и НАФТА, и его предшественник ФТА представляют собой более широкие договоренности, поскольку включают некоторые элементы,
свойственные более высоким стадиям интеграции. В их числе: установление на территории США, Канады и Мексики недискриминационного («национального») режима для инвестиций из других стран-членов НАФТА, и такого же недискриминационного режима в отношении участия североамериканских компаний в системе государственных закупок на федеральном уровне; либерализация торговли некоторыми видами услуг (телекоммуникационными, финансовыми); введение частичной мобильности рабочей силы; защита прав интеллектуальной собственности; ограничение применения ряда мер нетарифной защиты — санитарных и фитосанитарных норм; а также включение в качестве дополнения к НАФТА двух соглашений, регулирующих вопросы трудовых отношений и экологии.
Для Канады ФТА и НАФТА имели также важное внутриэконо-мическое значение, поскольку являлись центральным звеном неолиберального поворота, осуществленного правительством Б. Малруни во второй половине 1980-х — начале 1990-х годов по следам аналогичных мероприятий администрации Р. Рейгана в США и правительства М. Тэтчер в Великобритании. Их целью было ограничить масштабы и характер вмешательства государства в экономику и, напротив, увеличить свободу рук ТНК при проведении очередного этапа структурной перестройки народного хозяйства с целью повышения конкурентоспособности североамериканских товаров.
В международном плане ФТА и НАФТА означали начало эры «открытого регионализма». С тех пор по шаблону НАФТА в мире было заключено большое количество двусторонних и групповых соглашений и договоренностей.
3. В Северной Америке действует особая модель интеграции, которая по многим параметрам отличается от более известной в мире и считающейся классической европейской модели. Ее главными особенностями можно считать: высокий уровень достигнутой (фактической) интеграции на основе крупномасштабного перелива капитала по каналам ТНК, сильно асимметричный характер отношений между США, Канадой и Мексикой и отсутствие развитой политической надстройки. Ее можно концептуализировать в виде известной формулы «хаб-энд-споук(с)» («втулка — спицы», или гелиоцентричной модели), при которой роль центральной втулки («хаба») выполняет страна-гегемон (США), а их отношения с Канадой и Мексикой представлены в виде отходящих от нее спиц колеса («споукс»). Именно такая асимметричная модель в простейшей форме двусторонних и/или групповых соглашений о свободной торговле получает все большее распространение в мире. Именно она становится основной
организационной формой растущего числа торгово-экономических объединений.
Несмотря на то, что развитие интеграционистики в Канаде происходило с большим опозданием, канадские ученые сформулировали по меньшей мере три значимые теории, получившие международное признание: «экспортных продуктов» (У. Макинтош и Г. Ин-нис), «оптимальных валютных зон» (Р. Манделл) и один из вариантов Новой теории торговли (Дж. Брандер). Они ввели в научный оборот ряд терминов и понятий, ставших общеупотребительными: эффекты «создания — отклонения» торговых потоков при создании таможенных союзов (Дж. Вайнер), индекс внутриотраслевой торговли Ллойда — Грубеля, модель организации региональной торговли по принципу «хаб-энд-споук(с)» (Р. и П. Уоннакотты), «страховочные» торговые соглашения (Дж. Уэйлли), «интегративная» торговля (Г. Ходжсон), «аргумент судьи Баукер» и др.
Развитие североамериканской экономической интеграции в исследуемый в диссертации период подразделяется на два этапа: до и после 2001 г. Рубежом между ними служат трагические события 11 сентября 2001 г., после которых США решительно встали на путь укрепления своих протяженных границ на севере и юге и защиты безопасности национальной территории в ущерб прежде приоритетной задаче поддержания высоких темпов экономического роста. В силу этого между ними отмечаются важные качественные различия: если в 1990-е годы экономическая интеграция развивалась, в основном, по восходящей, а многие ее статистически отслеживаемые показатели достигли наивысших значений на рубеже XX и XXI веков, то в первое десятилетие нынешнего века поступательный ход интеграционных процессов затормаживается, а по ряду направлений обращается вспять.
Основные итоги развития экономической интеграции на относительно благополучном первом этапе (1989—2001 гг.) могут быть сведены к следующему: ликвидация всех (за исключением некоторых четко прописанных в соглашении изъятий) таможенных пошлин в торговле Канады с США к 1 января 1998 г. и с Мексикой по ускоренному графику — к 1 января 2003 г.; установление «национального» режима в отношении зарубежных инвестиций, поступающих из стран — членов НАФТА; введение облегченного порядка получения рабочих виз (так называемые «нафтовские» визы) для бизнесменов, сотрудников ТНК и некоторых категорий высококвалифицированных специалистов; реорганизация бизнеса американских ТНК путем трансформации их канадских филиалов и дочерних компаний из «простых копий» материнских компаний в специализированные
предприятия оптимального размера, часто действующие на основе глобальных мандатов и ставшие неотъемлемыми звеньями глобальных и континентальных производственных цепочек; общее усиление внешнеторговой ориентации канадского бизнеса, включая повышение импортной квоты в составе национального экспорта, возрастание роли внутриотраслевой торговли, усиление вертикальной специализации и улучшение товарной структуры канадского экспорта; консолидация североамериканской транспортной и энергетической инфраструктуры, а также инфраструктуры связи; рост внешнеэкономической самостоятельности канадских провинций на базе осознания ими своих специфических интересов в этой области, часто не совпадающих с общефедеральными; появление вдоль канадо-американской границы ряда трансграничных экономических районов в составе соседних канадских провинций и американских штатов.
Исследование показало, что в Северной Америке, как и в Евросоюзе и в других регионах мира, разные сферы и отрасли экономики демонстрируют разную степень интеграционной готовности и интегрируются по-разному. В Канаде первыми таможенно разоружились такие отрасли, как сельскохозяйственное машиностроение, военное производство и автомобилестроение. К числу высокоинтегрирован-ных отраслей впоследствии добавились электротехническая (включая производство компьютеров и периферии), авиакосмическая, сталеплавильная, производство мяса и мясопродуктов. Из новых производств можно отметить электронную торговлю и телекоммуникационные услуги, из перспективных — нанотехнологии, экологически чистую энергетику. При этом прослеживается такая закономерность: первыми кандидатами на оформление режима свободной торговли (так называемая «секторальная» интеграция) были те отрасли североамериканской экономики, в которых или отмечались повышенные уровни перекрестного владения собственностью на основе перелива огромных объемов прямого иностранного капитала, или это были новые производства, еще «незарегулированные» государством, в которых сравнительно легко осуществлять согласование национальных регулирующих норм и унификацию стандартов.
Главным долговременным последствием ФТА и НАФТА стало создание особого североамериканского режима в области торговли и инвестиций. Двумя его несущими опорами являются сам текст соглашения НАФТА и реальная административная практика, связанная с его реализацией. Текст соглашения, как свидетельствуют юристы, отличается высокой степенью детализации и наличием обязывающих формулировок, в силу чего его часто сравнивают с контрактом и включают в состав категории «твердого» права. Административная практика — это решения нафтовских трибуналов по разреше-
нию торговых споров между участниками и результаты деятельности многочисленных нафтовских комиссий и рабочих групп. Взятые вместе, они образуют новый нормативный порядок.
7. Начало второго этапа, который продолжается до сих пор, датируется 11 сентября 2001. Произошедшие в этот день события и последовавшая на них реакция со стороны США стали для канадо-американской интеграции сильнейшим внешним «шоком», который радикально изменил обстановку и по существу поставил достигнутый в 1990-е годы прогресс под угрозу. Проявлением новых реалий стало усиление мер безопасности на границе, включая обязательное использование паспортов для граждан (ранее для лиц, пересекающих границу на автомобиле, было достаточно водительских прав или свидетельства о рождении), ужесточение таможенного досмотра, введение дополнительных сборов при пересечении границы (так называемый «налог на безопасность»), повышение требований к срокам и форме представления товаросопроводительной документации и т.д. Результатом этих и ряда других неблагоприятных изменений стало заметное сокращение числа заграничных поездок граждан, спад внешней торговли, опосредствующей, в том числе, глубоко развившееся в Северной Америке разделение производственного процесса внутри отраслей и секторов экономики; установление атмосферы общей неопределенности вокруг иностранных инвестиций. Одновременно под нажимом Вашингтона Канаде пришлось согласиться на усиление взаимодействия с ними в сфере обеспечения безопасности национальной территории, обороны Северной Америки, борьбы с международным терроризмом, обмена разведданными, охраны общей границы, согласования иммиграционной и визовой политики, а также политики в отношении приема беженцев. По существу сформировалась новая связка, или зависимость, между остро интересующими США вопросами обеспечения безопасности и жизненно важными для Канады поддержанием торговли и развитием экономики (security-trade/economy nexus). Эта связка нашла свое выражение в канадо-американской Декларации об «умной» границе 2001 г., Североамериканском партнерстве в области безопасности и процветания (2005—2009 гг.) и в подписанной С. Харпером и Б. Обамой в феврале 2011 г. Декларации о периметре безопасности и экономической конкурентоспособности, за которой должен последовать План действий.
Другим следствием стал крах «трилатерализма», олицетворявшегося НАФТА, и возврат к двусторонней схеме взаимодействия, отдельно с США, отдельно с Мексикой, а также заметная активизация внешнеэкономической деятельности крупных канадских провинций, недовольных тем, как федеральный центр защищает их ин-
тересы на ключевом американском направлении. Главной задачей Канады на современном этапе признается «оборонительная» интеграция, заключающаяся в преодолении и минимизации негативных последствий, связанных с «утолщением» канадо-американской границы, и противодействие участившимся рецидивам протекционизма в США. Это, однако, не исключает возможности проявления отдельных элементов «наступательной» интеграции в тех сферах и областях, где для этого создаются условия.
8. С течением времени значение соглашения НАФТА для Канады, так же как для США и Мексики, уменьшается. Это происходит по следующим причинам:
1 января 2008 г. истек официальный 15-летний срок, на который оно было рассчитано, так что формально соглашение считается выполненным;
реализация договоренностей по итогам Уругвайского раунда ГАТТ заметно понизила ставки таможенных пошлин по тарифу Режима наиболее благоприятствуемой нации для всех стран-участниц. А с созданием в 1995 г. ВТО укрепился механизм разрешения международных торговых споров, были выработаны определения мер чрезвычайной торговой защиты и заключены некоторые важные соглашения по тем вопросам, пионером рассмотрения которых когда-то выступило соглашение НАФТА. Это постепенно девальвировало те преференции, которые в 1994 г. предоставили друг другу США, Канада и Мексика;
с некоторых пор, но особенно после провала в 2005 г. переговоров о Межамериканском соглашении о свободной торговле, США, Канада и Мексика встали на путь заключения сепаратных соглашений о свободной торговле с экономически развитыми и прозападно настроенными странами, что также размывает преимущества, первоначально имевшиеся только у участников НАФТА;
после 11 сентября 2001 г. были возведены новые заградительные барьеры на канадо-американской границе с целью укрепления безопасности, которые по своему суммарному угнетающему воздействию на торговлю и канадскую экономику сопоставимы с отмененными ранее ставками таможенных пошлин;
в процессе реализации ФТА и НАФТА выявились присущие им недостатки и «провалы», одним из которых является нежелание США подчиняться невыгодным решениям нафтовских трибуналов по отдельным торговым спорам, имеющим для них особо важное значение, что подрывает доверие к НАФТА у Канады и Мексики;
—происходит некоторое ослабление экономических позиций США в мире при усилении роли Китая, Индии, Бразилии и ряда других стран.
Судьба самого НАФТА остается неопределенной. Достаточно вспомнить, что в ходе американских «праймериз» в 2008 г. большинство кандидатов от Демократической партии, включая Б. Обаму и X. Клинтон, критиковали соглашение НАФТА и обещали пересмотреть его в случае прихода к власти. Впоследствии администрация Обамы отказалась от этих намерений в связи с наступлением мирового финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг., прохладного отношения к этой идее со стороны североамериканского бизнеса и публично выраженного несогласия со стороны Канады и Мексики.
Можно предположить, что дальнейшее государственно-монополистическое управление североамериканской экономической интеграцией будет происходить не путем совершенствования или пересмотра дискредитированного в глазах многих, особенно в США, соглашения НАФТА, поскольку это может потребовать новой ратификации в американском Конгрессе, где сильны протекционистские настроения, а путем движения по параллельным трекам. Причем как формальным, через заключение других (может быть, не столь крупных и противоречивых, как НАФТА) соглашений, так и неформальным, в виде создания разного рода континентальных межведомственных комиссий, рабочих групп и т.п. не только на общефедеральном, но и на региональном и даже муниципальном уровнях.
9. Перспективы экономической интеграции подразделяются на
тактические и стратегические. К числу назревших мер относятся:
отмена или существенная либерализация прописанных в соглашении
НАФТА, но ставших обременительными для североамериканского
бизнеса «правил происхождения» товаров; постепенная гармониза
ция и/или взаимное признание США и Канадой регулирующих пра
вил, норм и стандартов друг друга в разных секторах экономики;
ликвидация или смягчение по взаимному согласию ряда других не
тарифных барьеров; возможность возведения первоначально вокруг
Канады и США периметра безопасности.
Стратегические перспективы, которые пока в практической повестке дня не стоят, но уже длительное время являются объектом научного анализа, сводятся к образованию между Канадой и США таможенного и/или валютного союзов.
10. Продолжающееся развитие канадо-американской интеграции
чревато для Канады последствиями, выходящими за рамки двусто
ронних или континентальных отношений. Вместе с отмечаемым в
последние десятилетия общим ослаблением позиций этой страны в
мире североамериканский крен ставит под вопрос ассоциирующийся с Канадой с послевоенного времени статус классической державы «среднего ранга», проводящей глобальную политику. Можно предположить, что во внешней и внешнеэкономической политике этой страны будут все больше проявляться черты регионального североамериканского государства, чьи интересы носят не столько глобальный — для этого у Канады не хватает ни финансовых и дипломатических ресурсов, ни экономической мотивации, ни, тем более, военного потенциала, сколько более узконаправленный характер, ограниченный участием в решении только тех международных проблем, где эта страна действительно обладает запасом знаний, позитивным опытом, авторитетом или где ее деятельность востребована США.
Апробация результатов исследования. Положения и выводы диссертации докладывались на заседаниях, научных конференциях и семинарах, проходивших в Институте США и Канады РАН, Институте Латинской Америки РАН, МГИМО (У), Российском обществе изучения Канады. Практические рекомендации в форме аналитических записок направлялись в МИД РФ и другие директивные органы.
Материалы диссертации были положены в основу курсов лекций по Канаде, прочитанных соискателем в Государственном академическом университете гуманитарных наук и Московском гуманитарном университете. Кроме того, их использовали преподаватели из МГУ им. М.В. Ломоносова, Санкт-Петербургского и Волгоградского государственных университетов при подготовке собственных курсов лекций по регионоведению (Северная Америка), международной интеграции и внешней политике Канады6.
По теме диссертации соискателем опубликованы две монографии, одна брошюра, несколько глав в коллективных монографиях, учебно-методические материалы, большое количество статей (включая 25 публикаций в журналах, рекомендованных ВАК), всего свыше 60 работ общим объемом 81,9 авторских листа.
Структура работы: Диссертация состоит из введения, семи глав, объединенных в три раздела, заключения и списка использованной литературы.
6 См.: Программы специальных курсов. Ч. 2: Интеграционные процессы в современном мире. Политэкономия международных отношений / Под ред. А.А. Сидорова. МГУ им. М.В. Ломоносова. - М.: ЛЕНАНД, 2011. - С. 74-75, 81; Акимов Ю.Г. Внешняя политика и дипломатия Канады: учебно-методическое пособие. - Санкт-Петербург: Издательство С.-Петербургского университета, 2006. - С. 33-34; Нелин Т.В., Соков И.А. Международные отношения изучаемого региона (США и Канада): учебно-методическое пособие для студентов вузов направления подготовки 032000.62 «Зарубежное регионо-ведение». - Волгоград: Издательство ВолГУ, 2011. - С. 27, 52-53.
Введение
Раздел I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ, МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Вклад канадских ученых в разработку теорий международной торговли и экономической интеграции
К началу 1970-х годов не замечать бурного развития канадо-американских торговых и инвестиционных связей и их сходства с процессами, происходившими в Европе, было уже нельзя. К тому же, к этому времени в Канаде большое распространение получило движение экономического национализма, участники которого, в основном патриотически настроенные англоканадцы, выступали за то, чтобы усилить позиции национального капитала в канадской экономике, в том числе и за счет уменьшения чрезмерного присутствия американского капитала. В русле этих настроений, зачастую носивших алармистский характер, был опубликован целый ряд работ индивидуальных авторов и три доклада правительственных комиссий, вскрывших существенное усиление в послевоенный период двусторонних канадо-американских связей практически по всем направлениям, что вызвало широкий общественный резонанс. Необходимо было дать ответы на поднятые вопросы с позиций мейнстримной науки.
Поворот к мировой интеграционистике в Канаде облегчался и тем, что сама эта научная дисциплина в тот период заметно менялась, отказываясь от ряда догм и уточняя некоторые наиболее одиозные положения.
Рубежным событием, ознаменовавшим переход к критическому восприятию и частичной адаптации европейских теорий, может считаться Междисциплинарный семинар по международным отношениям, проходивший в 1971-1972 гг. попеременно в Карлтонском и Оттавском университетах. В нем в общей сложности приняли участие 50 обществоведов из 15 университетов, а также представители госаппарата и члены канадского парламента. Были рассмотрены две группы вопросов: современные теории в области экономической и политической интеграции и их приложимость к специфическим условиям Северной Америки; конкретные примеры интеграции в «асимметричных диадах» (Ирландия- Великобритания, Великобритания- США, Мексика- США, Австралия- США, Австралия-Новая Зеландия, Польша- СССР, Норвегия- Швеция). В 1974г. наиболее интересные выступления были изданы отдельной книгой, которая сохраняет свою теоретическую ценность и в наши дни.
Как отмечали участники семинара, сама жизнь «подвигла ведущих исследователей международной интеграции к пересмотру и усовершенствованию теорий. Теперь они формулируются в более нейтральных, общих и проверяемых положениях. Их прежняя настойчивость- столь обнадеживающая для европейцев и столь обескураживающая для канадцев- о том, что экономическая интеграция неизбежно ведет к политическому союзу, была серьезным образом скорректирована или вообще исчезла со страниц современной научной литературы»15. В этих условиях было бы неразумно и дальше игнорировать выводы интеграционной теории.
Попытка приспособления теории, разработанной на базе европейского опыта, к условиям Северной Америки, потребовала внесения двух основных коррективов: сужения круга участников до двух и признания огромной асимметрии в национальной мощи США и Канады.
В результате был сделан фундаментальный вывод о том, что в Северной Америке имеет место особый вид интеграции- разновеликая диада, которая может принимать форму «интегративной гегемонии» в случае, когда асимметрия между участниками «зашкаливает», т.е. превышает некий весьма высокий порог.
После внимательного изучения оказалось, что некоторые из распространенных мнений о выгодах и издержках экономических союзов представляются неточными, а в ряде случаев и противоречащими тому, что наблюдается в Северной Америке. Так, по мнению одного из основных докладчиков на этом семинаре Э. Инглиша, в условиях существования разновеликой диады младший партнер может получить от участия в зоне свободной торговли не меньше выгод, чем старший ; уже на ранних стадиях интеграции возможно достижение устойчивого и мирного состояния международной системы; зона свободной торговли вполне согласуется с установлением участвующими государствами контроля за потоками инвестиций и ресурсов; такая зона может успешно функционировать и без создания наднациональных институтов или гармонизации политики.
Инглиш также указал на необходимость избавления от двух считавшихся общепринятыми постулатов- о неизбежности интеграции и о ее желательности. Он прямо пишет о том, что все современные экономисты находятся под влиянием литературы о западноевропейской интеграции. Напротив, «если бы исследования проводились на основе изучения североамериканского опыта, то пришлось бы довольствоваться теорией, признающей имманентную нежелательность интеграции»16.
Еще одно важное методологическое положение заключается в признании многовариантности и разновекторности экономической и политической интеграции в Северной Америке. Инглиш полагает, что экономические факторы почти всегда указывают в направлении желательности усиления интеграции, тогда как неэкономические могут действовать в любом направлении. Например, политические силы могут твердо выступать за более тесную интеграцию, если этого требуют интересы обороны и безопасности, как это было в послевоенной Европе. Но те же силы могут выступать и за ограничение интеграции, поскольку она таит в себе угрозу культуре, национальным традициям, политической независимости и государственному суверенитету более слабого партнера. В силу этого, «задача национального правительства малой страны состоит не в том, чтобы отвергать экономическую взаимозависимость, которая весьма выгодна обществу, а, скорее, в том, чтобы минимизировать ее неэкономические издержки» . К аргументации Инглиша можно добавить, что интеграция - не только сложный и противоречивый процесс, но и неизбежный, объективно обусловленный достижением интегрирующимися странами высокого уровня технико-экономического развития и воспроизводственной открытости, равно как и политико-правовой зрелости в виде развитой плюралистической демократии и реального верховенства закона.
Рост двустороннего товарооборота и качественные сдвиги в его структуре
В понимании Т. Куршена, об углублении интеграции речь идет в следующих трех случаях: когда на смену зоне свободной торговле приходят таможенный союз или общий рынок; когда к соглашению НАФТА присоединяются субъекты федераций; когда внутри НАФТА образуются некие структуры по управлению интеграцией для оперативного реагирования на вызовы времени. Кроме этого, Т. Куршен выделяет такую понятийную категорию, как модернизация НАФТА, смысл которой, по его мнению, заключается в преодолении «тирании незначительных различий», существующих между национальными стандартами, регулирующими правилами и нормами трех участвующих стран45, но особенно Канады и США.
Вслед за известным голландским экономистом Я. Тинбергеном, который первым провел различие между «негативной» и «позитивной» интеграцией, к этой теме обращаются и канадские ученые. Так, по мнению Дж. Хейла, «чем выше гомогенность интересов (в области координации политики в отдельных секторах экономики. -Е.К.), тем больше вероятность того, что гармонизация политики приобретет формы, согласующиеся с позитивной интеграцией (разработка объединенных политических рамок и правил, действующих сверху вниз и носящих обязательный характер). С другой стороны, чем больше разнообразие, тем выше вероятность того, что страны - члены НАФТА расширят положения существующих договоренностей, которые можно трактовать как примеры негативной интеграции. Эти меры обычно включают распространение недискриминационного режима на граждан из стран НАФТА, взаимное признание национальных правовых норм и/или формулирование общих принципов с рядом согласованных изъятий и исключений для каждой страны»46.
Еще одно популярное в Канаде противопоставление- между «поверхностной» (shallow integration) и «глубокой» интеграцией (deep/deeper integration). На рубеже XX и XXI веков по стопам европейского «Проекта 92», ассоциирующегося с завершением создания единого внутреннего рынка ЕС, рядом ученых был сделан вывод о качественном изменении характера канадо-американской экономической интеграции. В отличие от «поверхностной» интеграции, подразумевающей ликвидацию тарифных и некоторых нетарифных барьеров (например, квот), с которыми потоки товаров и капиталов чаще всего сталкиваются при пересечении национальных границ, «глубокая» интеграция означает возможность гармонизации (унификации) направлений экономической политики между странами, стремящимися к более тесному союзу . Цель состоит в том, чтобы упразднить административные «препятствия и помехи» в области государственного регулирования {trade frictions - торговые трения -выражение, приписываемое канадскому профессору У. Добсон), ограничивающие международную торговлю и перелив иностранного капитала не на линии национальных границ, а внутри интегрирующихся государств. Их преодоление может принимать разные формы, включая необходимость согласования и/или унификации национальных систем стандартизации и сертификации товаров и услуг, систем лицензирования специалистов одинаковых профессий, введения единообразных требований к маркировке товаров, к защите прав интеллектуальной собственности, к национальным режимам в отношении приема зарубежных инвестиций. Сюда же можно отнести и попытки модернизации и рационализации транспортной и иной инфраструктуры в континентальном масштабе- автомобильных и железных дорог, трубопроводов, линий авиаперевозок, систем телекоммуникаций и т.д. Как пишут канадские специалисты М. Харт и Б. Даймонд, поскольку «в настоящее время преимущества классической торговой либерализации между Канадой и США в основном реализованы», «в Северной Америке основанная на либерализации политика «поверхностной» интеграции уступает дорогу потребности установления правил, соответствующих «глубокой» интеграции»47.
До сих пор речь шла главным образом об экономической интеграции, но, как известно, одной экономикой интеграция не исчерпывается. Выше уже упоминалось о том, что достижение политической интеграции в качестве цели государственной политики не планируется руководством ни одной страны в Северной Америке. Это, однако, не мешает специалистам вести теоретические дискуссии. Канадский политолог Ч. Пентланд еще в 1974 г. предложил многомерную модель политической интеграции, которая выдержала проверку временем и востребована до сих пор . Он выделил в ней пять измерений или аспектов: интеграция в сфере обороны и безопасности {cohersive power); в сфере принятия решений {decision-making); в области функционального администрирования {functional administration) , в сфере социально-политических коммуникаций {socio-political communication); отношенческая (или психологическая) интеграция {attitudes) . В его типологии экономическая интеграция отнесена к разряду социально-политических коммуникаций. Еще более дробную классификацию из семи пунктов разработали П. Лайон и Б. Том лин: - формальная экономическая интеграция (договорно-правовая база, лежащая в основе трансграничного движения товаров и факторов производства); - институциональная интеграция (официальные межправительственные структуры для совместного принятия решений); - трансакционная интеграция (фактические потоки товаров, факторов производства, рабочей силы и коммуникаций); - интеграция политики (общие или гармонизированные законы и направления политики); - транснациональная интеграция (структуры принятия решений, отличные от органов национального управления, действующие на трансграничной основе); - поведенческая интеграция (склонность идентифицировать себя с гражданами других стран и демонстрировать лояльность общим правительственным институтам); - культурная интеграция (гомогенизация, уменьшение различий между ценностями и культурными моделями соответствующих стран).
Североамериканская интеграция: предложения Мексики и реакция Канады
В годы войны в Западной Канаде силами американцев была построена трансконтинентальная магистраль, военная автострада, связавшая США с Аляской вдоль линии воздушной трассы, нефтеперегонный завод и нефтепровод по проекту «Канол» для снабжения горючим американских вооруженных сил, размещавшихся на Аляске и северо-западе Канады, а также большое количество других военно-производственных объектов .
За шесть военных лет удельный вес американских капиталовложений в общем объеме долгосрочных иностранных инвестиций в Канаде увеличился на 10 процентных пунктов- ровно на столько, на сколько сократилась доля английских капиталовложений. В 1945 г. доля США в общей сумме иностранных инвестиций в Канаде составляла 70,4% (в 1939 г.- 60,9%), Великобритании- 24,5% (в 1939 г.- 36,2%) . Заметно усилилась зависимость Канады от закупок в США многих видов промышленного оборудования. В свою очередь Канада превратилась в важного поставщика на американский рынок цветных металлов, алюминия, урана и других стратегических материалов. Если в предвоенные годы на долю Канады приходилось примерно 1/7 часть внешнеторгового оборота США, то к концу войны - уже свыше 1/4 .
Бурный рост канадо-американской торговли сопровождался не менее впечатляющим ослаблением канадо-английских коммерческих контактов. Это, наряду с прекращением свободной обратимости фунтов стерлингов в американские доллары, привело к кризису так называемой системы «треугольной торговли» в составе Англии, Канады и США, на протяжении долгих лет лежавшей в основе внешнеторговой политики Канады. На смену ей сформировался однополюсный вариант развития внешнеэкономических связей Канады с упором на США.
Вместе с тем, следует признать, что ни достигнутый в годы войны уровень канадо-американского торгово-экономического взаимодействия, ни степень официальной приверженности курсу на сближение с США необратимыми еще не были. Различия в восприятии экономических итогов военного времени американскими и канадскими дипломатами хорошо видны из разговора, состоявшегося между помощником госсекретаря США А. Берлом и помощником заместителя министра иностранных дел Канады X. Кинлисайдом. Для А. Берла война превратила Северную Америку в «один континент и одну экономику». X. Кинлисайд, напротив, отмечал преходящий характер военного сотрудничества, который он не рассматривал как репетицию континентальной интеграции174.
В ноябре 1947 г. Оттавой был принят так называемый «план Эббота» -названный так по имени предложившего его канадского министра финансов, предусматривавший всемерное поощрение развития сырьевых отраслей, продукция которых предназначалась для американского рынка, а также притока иностранного капитала в Канаду. «План Эббота», который Т.В. Лавровская характеризует как «первую официальную акцию, направленную на углубление североамериканской интеграции»175, был с одобрением встречен в Вашингтоне.
Развитие послевоенной экономики Канады шло при активном участии монополий США, преследовавших, в соответствии с начавшейся в 1949 г. программой накопления стратегических материалов в США, цель всемерно форсировать вывоз из Канады «материалов для производства вооружений» -никеля, алюминия, титана, цинка, свинца, меди и т.д., процесс, особенно усилившийся в связи с началом войны в Корее в 1950 г. Американский капитал также стоял у истоков создания современной нефтегазовой промышленности Канады.
В 1953 г. Президент Д. Эйзенхауэр предложил правительству Л. Сен-Лорана провести изучение целесообразности подписания двустороннего соглашения о свободной торговле, но из-за возражений с канадской стороны этого сделано не было . К концу 50-х годов под контролем американского капитала находилось уже 70% канадской нефтяной, 56% обрабатывающей и 52% горнодобывающей промышленности.
В послевоенный период США предоставили Канаде так называемый режим «особых отношений», в соответствии с которым для этой страны стали делаться исключения из мер, направленных на защиту равновесия платежного баланса или внутреннего рынка США. Примером подобного отношения может служить статья Плана Маршалла о закупках у «заморских поставщиков», позволявшая США оплачивать западноевропейские закупки пшеницы и продовольствия в Канаде американскими долларами.
Вашингтон пошел на предоставление специальных уступок Канаде по ряду причин. Улучшение торговых отношений с этой страной означало создание новых возможностей для сотен американских компаний, которые с 1920-х годов успели создать на канадской территории разветвленную сеть филиалов и дочерних компаний. В эпоху ядерного противостояния и существования угрозы нападения с воздуха Пентагон был вынужден считаться со стратегически выгодным географическим положением и готовностью Канады координировать военную политику с американской путем участия в совместных военных структурах (после войны- в Постоянном объединенном совете обороны и Комитете по военному сотрудничеству). В США высоко оценивали роль Канады в поставках стратегических материалов и товаров военного назначения для американской программы перевооружения после 1947 г. В первые послевоенные десятилетия две эти страны также тесно сотрудничали в области создания нового международного порядка.
Следует заметить, что переход к особым отношениям с США не столько отражал существование у канадского руководства каких-либо континенталистских замыслов, сколько диктовался обстоятельствами и прагматичной необходимостью. Главным из них был увеличившийся дефицит платежного баланса этой страны, вызванный прекращением обратимости английских фунтов стерлингов в доллары США и быстрым ростом потребительского импорта из США (из-за неспособности британской промышленности производить нужные Канаде товары). Канада пыталась решить эту проблему путям достижения двусторонних экономических договоренностей с США и в 1947-1948 гг. даже вела с этой страной секретные переговоры о создании таможенного союза.
Сильнейший удар по «отношениям партнерства» был нанесен в 1971 г., когда в рамках серии чрезвычайных мер по спасению американского доллара Президент Р. Никсон неожиданно ввел 10-процентную пошлину на импорт, не сделав, как обычно, исключения для этой страны. Тем самым американцы показали, что Канада для них просто «одна из других» стран Запада. Однако, и после этого Канада продолжала претендовать, хотя и в урезанном виде, на «особое отношение» к себе со стороны Вашингтона.
Администрация Обамы и новая повестка дня в канадо-американских торгово-экономических отношениях
Окончание срока президентства Дж.У. Буша и приход к власти Б. Обамы были встречены в Канаде, как и повсюду в мире, с энтузиазмом. От Вашингтона ожидали если не восстановления «особых отношений», то хотя бы большего внимания и доверия к испытанным временем союзникам и соседям, уменьшения значения в американской политике блока вопросов, связанных с безопасностью, границей и обороной, переключения внимания к другим, более важным для Канады проблемам, включая решение накопившихся торгово-экономических споров.
Квинтэссенцией этих ожиданий стали два доклада, один из которых был подготовлен канадскими специалистами на базе Центра торговой политики и права Карлтонского университета, а другой- международной группой экспертов из США, Канады и Мексики.
Красной нитью в первом докладе, обнародованном ко дню инаугурации Обамы, прошли несколько тем394. Во-первых, было ясно заявлено, что ключом к успешному разрешению двусторонних торгово-экономических разногласий является содействие Канады достижению США более широких геостратегических и региональных целей. «Сотрудничество с США в решении ключевых глобальных проблем может оказаться критически важным для того, чтобы заручиться вниманием Вашингтона к более узкому набору вопросов, связанных с границей, которые важны для Канады». Во-вторых, дана нелицеприятная оценка Соглашению об «умной» границе 2001 г. и Североамериканскому партнерству в области безопасности и процветания, которые «слишком мало сделали для того, чтобы побороть растущую как снежный ком бюрократизацию и заторы на границе», и подтвержден курс на «глубокую интеграцию». В-третьих, сделана ставка на билатерализм путем принятия следующей витиеватой формулировки: «трилатерализм при необходимости, но необязательно трилатерализм», цель которого - исключить или хотя бы минимизировать фактор Мексики в отношениях между Канадой и США.
Второй доклад увидел свет в США три недели спустя395. От Канады в его подготовке участвовали бывший заместитель премьер-министра Э. Маклеллан и долго работавший в США дипломат К. Робертсон. В нем затронуты и развиты четыре группы вопросов: необходимость реорганизации транспортной системы в Северной Америке на базе интегрированного, мультимодального плана перевозок. Для его финансирования предлагалось учредить совместный фонд в размере 2,6 млрд. долл. США в расчете на 10 лет. Первоочередное внимание рекомендовалось уделить расшивке узких мест на объектах пограничной инфраструктуры - модернизации и строительству новых авто- и железнодорожных магистралей и подъездных путей, сооружению мостов и туннелей; внесение изменений в регулирующие нормы и правила на транспорте, включая гармонизацию национальных стандартов, относящихся к грузоперевозкам, и дальнейшую либерализацию рынка транспортных услуг в Северной Америке вплоть до введения специальных виз для водителей грузовиков; разработка трехсторонней североамериканской Стратегии в области торговли квотами на выброс в атмосферу парниковых газов; активизация и расширение круга участников происходящих с 2005 г. ежегодных Североамериканских саммитов путем включения в их число губернаторов штатов и премьеров провинций, членов законодательных собраний, представителей академических кругов, неправительственных организаций и лоббистских групп из США, Канады и Мексики. Свой первый зарубежный визит в феврале 2009 г. Б. Обама, как и многие американские президенты до него, но не Дж.У. Буш (который, как известно, выбрал в 2001 г. Мексику), нанес в Канаду, что было расценено как позитивный сигнал и признание особых отношений, возврат к «старым, добрым временам».
Не прошло не замеченным и то обстоятельство, что в своих публичных выступлениях Б. Обама несколько раз упомянул Канаду в сугубо позитивном контексте. В первый раз это произошло на V Саммите стран Америки в Порт-оф-Спейне (Тринидад и Тобаго), где на заключительной пресс-конференции на вопрос корреспондента о том, не советовался ли он с премьер-министром
Канады по поводу Кубы, американский президент спонтанно ответил, «что пользуется канадскими советами и по многим другим вопросам»396. Кроме того, он не раз говорил о завидной устойчивости канадского финансово-банковского сектора в условиях глобального кризиса и выступил в защиту канадской системы общественного здравоохранения, когда ее стали шельмовать в США в связи с его собственной реформой американского здравоохранения Тем не менее, довольно быстро выяснилось, что в вопросах обеспечения безопасности на северных и южных границах администрация Обамы радикально ничего менять не собирается; что у нее, как и у предыдущей республиканской администрации, мало времени и политической воли для того, чтобы разбираться в канадо-американских торгово-экономических разногласиях, кажущихся слишком малозначительными из окон Белого дома.
Определенное представление о том месте, которое Канада занимает в современной американской системе координат, дает анализ последнего издания Стратегии национальной безопасности США, опубликованного в мае 2010 г. Канада названа в нем «ближайшим торговым партнером, постоянным союзником в обеспечении безопасности и важным партнером в предпринимаемых региональных и глобальных усилиях». Сотрудничество с Канадой, говорится в стратегии, «критически важно для успеха международных усилий по разным проблемам, от международных переговоров вокруг изменения климата до экономического сотрудничества в «Большой двадцатке»». Еще одна формулировка, которую можно истолковать в благоприятном для Канады ключе, касается пограничной безопасности, о которой сказано, что ее «следует переосмыслить»; в предыдущих изданиях Стратегии национальной безопасности США упор делался на необходимости ее ужесточения.
