Содержание к диссертации
Введение
Глава 2. Параллельные деньги в денежном обращении россии первой половины XIX в 103
2.1. Генезис категории параллельных денег 103
2.2. Сущность лажа и механизм его функционирования . 117
2.3. Бумажные деньги в экономической теории 133
2.4. Проблема природы лажа в экономической литературе XIX-начала XX в 151
2.4. Теория лажа в трудах А. Вагнера и М. И. Туган-Барановского 154
2.4.1. Теория А. Вагнера 154
2.4.2. Теория лажа М. И. Туган-Барановского 163
Глава 3. Проекты бумажно-денежного обращения 180
3.1. Предпосылки денежной реформы Е. Ф. Канкрина ... 180
3. 2 Обсуждение предстоящей реформы 195
3.3. Реформа денежного обращения 1839 - 1841 гг 214
3.4 Проекты бумажно-денежного обращения 222
3.4.1 Концепция С. Ф. Шарапова 222
3.4.2. Проект бумажно-денежной системы А. Я. Антоновича 247
3.5 Современные концепции параллельных денег 254
Заключение 277
Список использованной литературы: 284
- Генезис категории параллельных денег
- Сущность лажа и механизм его функционирования
- Предпосылки денежной реформы Е. Ф. Канкрина
- Обсуждение предстоящей реформы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Уже более 15 лет продолжаются в нашей стране рыночные преобразования. Одним из важнейших элементов рыночной экономики является эффективная денежная система, в настоящее время отсутствующая в России. Представляется, что основной причиной неэффективно функционирующего денежного хозяйства в российской экономике является следование западным моделям построения этой сферы народного хозяйства. В истории России можно найти немало примеров, когда попытка укоренения на российской почве каких либо экономических институтов проваливалась из-за того, что не учитывалась, а зачастую просто игнорировалась специфика экономической действительности.
В конце XVIII и первой четверти XIX вв. сложилась уникальная ситуация в денежном хозяйстве России, когда одновременно обращались бумажные деньги (ассигнации) и серебряные рубли без жестко установленного взаимного обменного курса. Именно такое обращение валют в экономической литературе принято называть параллельным денежным обращением. Несмотря на все проблемы, порождаемые обращением параллельных валют, параллельные деньги могли бы быть и полезными для формирования эффективной системы денежного обращения и накопления резервов драгоценных металлов, необходимых для поддержания стабильного курса национальной валюты. Неоднородность экономического пространства в России объективно требовала и неоднородной (параллельной) валюты. В этот период, на наш взгляд, был упущен благоприятный мо-
5 мент для создания оригинальной денежной системы, учитывающий особенности российской экономики.
Изучение опыта параллельного денежного обращения в России конца XVIII и первой четверти XIX вв. представляет теоретический и практический интерес и может помочь в решении современных проблем, связанных с построением эффективной денежной системы.
Проблема параллельных денег никогда ранее не рассматривалась в экономической теории в качестве самостоятельного объекта анализа. Как правило, в экономической литературе понятие параллельных денег использовалось в качестве технической категории, не требующей особого теоретического исследования. К тому же многие авторы слишком широко понимали категорию параллельных денег, включая в нее различные средства обращения, практически никак не связанные между собой. В результате в экономической науке до сих пор нет, какого - либо единообразного представления о том, что же действительно представляют собой параллельные деньги и в каких средствах обращения они воплощаются. Самое главное состоит в том, что не установлено, какая взаимосвязь между платежными средствами делает их параллельными деньгами.
Из истории известно немало примеров одновременного хождения разных валют. Обычно в качестве примера приводят ситуацию, существовавшую в середине XIX века в США, а также в Шотландии, Швеции, Гамбурге и ряде других стран и территорий. Именно одновременное обращение различных видов денег в экономической теории принято называть параллельным обращением. Термин параллельные деньги появился в первую очередь для того, чтобы разграничить похожие друг на друга ситуации в денежном обращении.
Речь идет, например, о биметаллизме и одновременном хождении в обращении различных видов валют. В том и другом случае в денежном обороте одновременно функционируют разные виды денег. В экономической литературе по денежной проблематике биметаллизм обычно понимается как проявление параллельного обращения денег.
Российская денежная система в историко-экономической литературе никогда не фигурировала в качестве примера, иллюстрирующего параллельное обращение валют. Между тем в нашей стране был накоплен богатый опыт параллельного обращения бумажных и серебряных денег, который может быть использован при изучении современных проблем в денежно-кредитной сфере. Особенно он может быть полезен тогда, когда речь идет о денежных суррогатах, частных деньгах, а также о совместном хождении национальной и иностранной валют. Кроме того, в истории денежного обращения России было и еще одно любопытное явление, порожденное параллельным обращением - простонародные лажи, которые никогда ранее предметно не изучались. По своей сути простонародные лажи являлись национальной разновидностью издержек параллельного обращения в России.
Если говорить об актуальности исследования в обобщенном плане, то следует отметить, что экономическая история выделилась в самостоятельную научную дисциплину сравнительно недавно, в начале XX в. «Смысл существования» данной науки заключается в том, чтобы рассматривать экономическую подоплеку исторических явлений. Историкам бывает трудно, а подчас и невозможно вразумительно объяснить логику развития исторических событий и причины, их породившие, исходя только из традиционного нарративно-
7 го подхода, т.е. из событийного понимания истории. При таком подходе основной упор в исследованиях делается на важных, значимых исторических событиях, повлиявших на судьбы страны, но при этом в «тени» остается подоплека (как правило, экономическая) этих событий.
К тому же, как отмечал М. Блауг, хотя исторические исследования и основаны на фактах, но факты эти обычно скудны и противоречивы и согласуются они с большим числом взаимоисключающих объяснений.1 Как отмечал другой ученый К. Гемпель, почти все исторические объяснения прошлых событий являются по существу псевдообъяснениями: они могут быть верными или ложными, но лишь иногда мы сможем узнать, как именно обстояло дело в действительности. К сожалению, историки, как правило, не могут помочь в верифицикации этих фактов. В этом плане исследования, проводящиеся в рамках экономической истории, являются существенным дополнением как для изучения исторических вопросов, так и сугубо экономических проблем.
В настоящее время среди исследователей, занимающихся ис-торико-экономическими вопросами, приобрела популярность так называемая новая экономическая история, идеологом которой является известный ученый Д. Норт. Этот подход характеризуется использованием позитивистской методологии для изучения экономической истории, т.е. той же методологии, которая используется в господ-
1 Блауг М. Методология экономической науки, или как экономисты объясняют. М., 2004. С.52.
Hempel С. G., 1942. The function of general laws in history. Journal of Philosophy, 39. Цит. По Блауг M. Методология экономической науки, или как экономисты объясняют. М., 2004. С.52.
8 ствующей ныне неоклассической экономической теории. Ученые, ведущие исследования в рамках новой экономической истории, в своих работах используют преимущественно количественные методы, опираются на статистические данные, пытаясь на исторических примерах доказать истинность тех или иных экономико-теоретических постулатов. История является, для них испытательным полигоном для проверки гипотез относительно причин таких экономических явлений, как, например, экономический рост, и факторы на него влияющие, инфляция в ее взаимосвязи с экономическими кризисами и др. В этом же ключе развивается и такое направление исторических исследований как квантитативная история, использующая количественные методы анализа. Данное направление исторической науки испытало серьезный подъем в 1960-х - 90-х г.г. XX в. и сейчас занимает свою нишу в исторической науке, как и ряд других направлений, например, школа Анналов, марксистский классовый анализ, делавший акцент на социальных, количественных или иных аспектах исторического развития, дополняя традиционный подход, в котором основное внимание уделялось индивидуальному анализу.
Особенности новой экономической истории заключаются в следующем. Во-первых, в экономической истории исследователи имеют дело со свершившимися фактами, последствия которых известны, а значит, возможна объективная оценка произошедших событий. При анализе текущей экономической ситуации экономисты обычно лишены такой возможности. Во-вторых, экономические историки имеют доступ к более широкой базе эмпирических, статистических и прочих количественных данных из различных источни-
9 ков, в то время как многие сведения и источники, относящиеся к современному периоду, как правило, недоступны для исследователей из-за их секретности или конфиденциальности. В-третьих, ученые, работающие в области экономической истории, могут и должны опираться на более широкий круг свидетельств из разных областей знаний, которые обычно не используются экономистами. В результате можно получить более полное представление о тех или иных явлениях и событиях. Однако такой подход имеет и свои ограничения. Прежде всего, он резко сужает круг исследования проблем экономической истории.4 Вопросы, не имеющие количественной оценки или статистической характеристики, как правило, отодвигаются на второй план, а то и вовсе игнорируются. Мало исследуются экономические интересы различных социальных групп, определяющим образом повлиявшие на исторические события. Подобное невнимание к вопросам типа «Кому выгодно?» обусловлено тем, «что для ответа на него приходится использовать данные о целях и мотивах, данные исключительно субъективные, не допускающие измерения или квантификации».5
Из-за такого увлечения количественным анализом современные ученые — историки зачастую упускают из поля зрения мотивации и намерения государственных и политических деятелей, благодаря которым и происходят те или иные исторические события.
См. Крафтс Н. Ф. Р. Экономическая теория и история. // Панорама экономической мысли конца XX столетия. СПб., 2002. С. 993.
4 Саперно Дою. Предисловие к книге Ротбард М. История денежного обращения
и банковского дела в США: от колониального периода до Второй мировой
войны. Челябинск., 2005. С. 5.
5 Там же.
10 Изучение мотиваций очень важно для понимания причин, обусловивших те или иные исторические события. Например, Е. Ф. Кан-крин, считающийся «отцом» одноименной денежной реформы 1839-1843 г.г., вовсе не имел намерений проводить эту реформу, хотя она объективно давно напрашивалась. С его точки зрения как министра финансов, а также исходя из его личностных особенностей, реформа для российской экономики не была насущно необходимой. Параллельное обращение ассигнаций и серебряного рубля обогащало казну и позволяло наращивать запасы серебра, которые в дальнейшем были использованы для обеспечения стабильности новой валюты — кредитных билетов. Что еще может желать министр финансов в подобной благоприятной ситуации? Конечно, не радикальных перемен в кредитно-денежной политике. Только настойчивое требование императора Николая I побудило Е. Ф. Канкрина действовать в направлении реформ и даже проявлять инициативу, т.к. должность министра финансов к этому обязывала. Талант этого государственного деятеля состоял в том, что он смог возглавить разработку основных направлений не им затеянной денежной реформы и в дальнейшем даже стать ее главным идеологом. В рамках новой экономической истории подобные сюжеты, как правило, не рассматриваются и подобные коллизии не исследуются, а ведь именно они помогают установить причинно-следственные связи, вызвавшие те или иные исторические события. Правда, традиционный подход грешит тем, что всегда пытается найти рациональное, логическое объяснение историческим явлениям. Его можно назвать «объяснительным». С точки зрения традиционных историков Канкриновская реформа логически вытекает из всего хода развития российской экономики. Однако ло-
гика в действиях исторических персонажей присутствовала далеко не всегда, вернее мы не всегда имеем отчетливое представление об истинных причинах и мотивах их поступков.
Представляется, что в исторических исследованиях более продуктивным является синтетический подход, можно даже сказать эклектический. Данный подход должен учитывать разные методологические начала, но основываться на традиционной экономической истории. Такой метод применяет М. Ротбард в своем фундаментальном исследовании «История денежного обращения и банковского дела в США: от колониального периода до Второй мировой войны». Он рассматривает историю денежного обращения в США не через количественные измерения, хотя и не пренебрегает ими, а через мотивы и интересы политических деятелей и олигархических групп в американском обществе того времени. Позиция М. Ротбарда очень созвучна мыслям Л. фон Мизеса о том, что предметом истории являются идеи, являющиеся конечной причиной всех социально-экономических явлений. «Подлинная история человечества - это история идей. Именно идеи отличают человека от всех других существ. Идеи порождают общественные институты, политические изменения, технологические методы производства и все то, что называется экономическими условиями»6. При подобном понимании истории можно получить действительное представление о ее движущих силах.
Степень изученности темы исследования. Параллельные деньги малоизученная в русской экономической мысли категория.
6 Мизес, Л фон, Теория и история. М.5 2001. С.136.
12 Специально посвященных этому вопросу работ не публиковалось. Отдельные аспекты параллельных денег освещались в трудах русских экономистов, таких как: М. И Туган-Барановский, М. М. Сперанский, А. Н. Миклашевский, П. П. Мигулин, И. И. Кауфман, В. Т. Судейкин, М. Кашкаров, П. А. Шторх и др.
В русской экономической литературе XIX в. достаточно подробно рассмотрен вопрос о совместном обращении бумажных и металлических денег. В какой-то мере в этих исследованиях затрагивались и проблемы параллельного обращения. К этим ученым можно отнести: Н. X. Бунге, И. И. Кауфмана, В. П. Безобразова, Л. В. Федоровича и многих других экономистов.
В советский период проблематика параллельных денег, как и общие вопросы денежного обращения в царской России, исследовалась мало. Однако в связи с денежной реформой в начале 1920-х г.г. появилось много работ, посвященных именно параллельным деньгам. Среди наиболее известных ученых, занимавшихся вопросами параллельных денег, можно отметить Власенко В.Е., Гусакова А. Д., Кулишера И. М., Каценеленбаума 3. С, Евзлина 3. П., Сокольникова Г. Я., Юровского Л. Н., Кузовкова Д. В., Атласа 3. В., Дьяченко В. П., Айзенберга И.'П.
В последующие годы и по настоящее время не отмечено сколь-нибудь значимых публикаций по проблематике параллельных денег. Цель работы заключается в том, чтобы на основе анализа и обобщения теоретических и исторических исследований, а также статистических данных определить роль и значение параллельных денег в экономическом развитии России в конце XVIII и первой половине XIX вв.
13 Достижение основной цели диссертационного исследования предполагает постановку следующих задач:
Доказать, что в России в первой половине XIX в. существовала возможность создания самобытной денежной системы, учитывающей особенности российской экономики;
Выявить истинные мотивы российских реформаторов при проведении денежных преобразований в экономике России;
Показать действительную роль Е. Ф. Канкрина при проведении денежной реформы 1839-1843 гг.;
Определить, на основе анализа проектов реформ денежного обращения, основные направления преобразований денежных систем с параллельным обращением валют.
Предмет исследования. Предметом исследования является опыт параллельного денежного обращения в Российской империи в конце XVIII и первой половине XIX вв.
Объект исследования. Исходя из специфики цели и предмета исследования, выбирается объект исследования. В данной работе объектом исследования являются учения и теории, раскрывающие содержание и основные черты экономической сущности денег и принципов денежного обращения.
Методологическая основа исследования. Мы исходим из того, что под методологией следует понимать не только традиционное название приемов и способов научного познания предмета исследования. Методология должна трактоваться как часть экономической теории, где рассматриваются способы, используемые экономистами для обоснования своих теорий, для объяснения причин, по которым
14 они предпочитают одно научное направление другому. Колдуэлл Б. в своей известной работе «За пределами позитивизма» отмечал, что методология является одновременно и описательной и предписывающей дисциплиной, но она не дает четкого алгоритма для построения научных теорий, что делает ее скорее искусством, чем наукой.
В диссертационном исследовании были использованы подходы и методы, применяемые в современной экономической науке. В качестве одного из методов, использованного в работе можно отметить клиометрический подход, предполагающий активное использование количественного анализа для объяснения исторических фактов. Используется также и другой метод познания, а именно институциональный анализ. Данный поход основывается на предположении о зависимости между институтами, присущими тому или иному обществу и вектором его развития. В рамках этого подхода использовалась теория зависимости от прошлого развития (path dependence), которая проявляется в так называемых QWERTY эффектах. Используются в работе также традиционный в исторических исследованиях метод единства логического и исторического подходов.
Научная новизна полученных автором результатов заключается в следующем:
впервые в российской экономической литературе исследована
роль и значение параллельных денег в экономике России в
первой половине XIX в.;
разработана и проведена классификация различных точек зрения и концепций, существующих в экономической литературе, относительно категории параллельных денег,
выделены характерные признаки, характеризующие категорию параллельных денег; дана ее авторская формулировка;
выявлена и раскрыта экономическая сущность так называемых простонародных лажей, существовавших в российской экономике в начале XIX века;
по - новому определена взаимосвязь и взаимообусловленность между простонародными лажами и фискальными проблемами в России 20- 40-х годах XIX века. Показано положительное воздействие лажей на решение бюджетных проблем в российской экономике;
выдвинуто и обосновано положение о возможности устойчивого параллельного денежного обращения в российской экономике и построения на его основе эффективной кредитно-денежной системы;
исследована мотивация государственных деятелей, проводивших денежные преобразования в России;
обоснован новый взгляд на роль и значение Е. Ф. Канкрина в подготовке и проведении денежной реформы в 1839-1843 гг. Положения, выносимые на защиту.
I. В 20- 30-е годы XIX века в России сложилась оригинальная денежная система, основанная на параллельном обращении валют, которая, несмотря на ряд отрицательных моментов, присущих таким система, имела и положительные последствия для
неоднородной российской экономики, позволяя динамично развиваться сильно дифференцированным в экономическом плане регионам страны; II. В XIX веке в России сложилась своеобразная модель компенсации издержек параллельного обращения металлических денег и бумажной валюты, а именно «простонародные лажи». Данная модель оказалась весьма «работоспособной» в условиях российской экономики;
Бумажные деньги являлись наиболее подходящей формой денег для российской экономики, т.к. позволяли ускорить темпы экономического роста и ликвидировать отставание от ведущих стран мира;
Экономика любой страны неоднородна с точки зрения экономического развития и географического положения. Следовательно, деньги, как один из основных инструментов регулирования народного хозяйства не должны быть универсальными каковыми они являются сейчас, а обладать адекватным разнообразием форм для более эффективного функционирования.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из трех глав, введения и заключения. Во введении обосновывается актуальность темы исследования, научная новизна, цели и задачи работы. В первой главе рассматривается история первых русских бумажных денег-ассигнаций, которые появились в российской экономике не случайно, они явились логическим этапом развития денежного обращения в России. До появления бумажных денег в торговом обороте присутствовали переводные векселя, внедренные в обиход
17 еще во времена императрицы Елизаветы Петровны для облегчения торговли между различными частями империи и столицей. Металлические деньги были очень неудобны для торговли, особенно оптовой и межрегиональной. Перевозить такие деньги было крайне неудобно из-за их большого веса при крупных сделках, а также учитывая высокий уровень преступности в стране в то время, и небезопасно.
К 1769 г. Россия «созрела» для введения бумажной валюты: страна объективно нуждалась в дополнительных финансовых ресурсах для решения насущных экономических проблем, в первую очередь для финансирования военных расходов. Тем не менее, первоначально ассигнации вводились под предлогом облегчения торговых отношений и стимулирования торговли в стране. По крайней мере, на уровне декларируемых правительством намерений. Поэтому они имели стабильно высокий курс и паритет с серебряным рублем и свободно обменивались на металл. Но вскоре эмиссия бумажных денег - ассигнаций стала определяться исключительно фискальными целями правительства, главным образом из-за резко возросших военных расходов, связанных с войнами, которые вела Россия с Турцией за причерноморские территории. В дальнейшем ассигнации стали стремительно превращаться в классический вариант бумажных денег. Иначе говоря, они приобрели так называемый принудительный курс, т.е. имели хождение только благодаря тому, что государство принуждало население использовать ассигнации как средство обращения и платежа. Этим вопросам посвящена первая часть главы.
Во втором параграфе первой главы исследуются процессы обесценивания ассигнаций по отношению к серебряному рублю. Рассматриваются также вопросы размена бумажных и металлических денег. В заключительной части первой главы речь идет о превращении ассигнаций в полноценные бумажные деньги с принудительным курсом обмена. Хронологически этот период относится к концу XVIII - началу XIX вв., т.е. временам царствования Павла I и Александра I. К этому же периоду относится становление параллельной системы денежного обращения в России. Впервые параллельные деньги в виде ассигнаций и серебряных рублей появились в конце XVIII века.
Вторая глава посвящена теоретическому анализу категории параллельных денег. В первой части главы рассматривается генезис самого понятия параллельных денег в экономической литературе. Сравниваются позиции различных ученых, которые в той или иной степени затрагивали данный вопрос. В частности, рассматриваются точки зрения таких советских ученых 20-х гг. XX в. как Каценелен-баум 3. С, Соколов А. А., Евзлин 3. П. Интересные идеи относительно параллельных денег и действия закона Грешема при совместном обращении валют высказывали Ф. Хайек и М. Ротбард.
Далее исследуется природа русского «простонародного лажа» как формы проявления параллелизма денежного обращения. Выявляется взаимосвязь между обесценением бумажных денег и появлением лажей. Особое внимание в данной главе уделено анализу сущностных аспектов бумажных денег в их противоречии с полноценными деньгами из благородных металлов. Автор анализирует взгляды зарубежных и русских экономистов на природу бумажных денег
19 и рассматривает теоретические аспекты существования этой разновидности денег. В заключительной части главы проводится сравнительный анализ природы «простонародного лажа» в экономической литературе XIX - начала XX вв. Рассматриваются взгляды таких ученых как Вагнер А., Туган-Барановский М. И., Сперанский М. М., и ряда других. Впервые в современной российской историко-экономической литературе, диссертант обобщает все существующие точки зрения по данной проблеме.
Третья глава посвящена рассмотрению проблем реформирования денежной системы в России в 1830-1843 гг. В первой части главы исследуются предпосылки и экономические условия, предшествовавшие денежной реформе, получившей впоследствии название Канкриновскои. В целом экономика России в тот период находилась в достаточно благополучном состоянии: росла торговля, повышалась продуктивность сельского хозяйства, развивались уже существующие отрасли промышленности и появлялись новые. Существовавшее на тот момент параллельное денежное обращение не препятствовало экономическому росту, но не вписывалось в теоретические конструкции западного политэкономического мейнстрима того времени. Российская государственная бюрократия стремилась строить свою экономическую политику, ориентируясь на ведущие страны мира, в денежных системах которых господствовал, как правило, серебряный монометаллизм. К реформированию денежной системы также подталкивали и жалобы из разных частей империи на «простонародные лажи», служившие проявлением издержек параллельного обращения. В итоге было принято решение провести денежную
20 реформу, призванную устранить параллелизм в денежном обращении.
На свет появилось несколько проектов предполагавшейся реформы. В частности, можно выделить проекты Друцкого-Любецкого К. Ф., Грейга А. С, Мордвинова Н. С, и Сперанского М. М. Каждый из предложенных проектов реформирования денежной системы России имел свои преимущества и определенные недостатки. Ни один из предложенных планов реформ не был принят в качестве теоретического базиса предстоящих преобразований, но некоторые идеи из этих проектов были приняты и отчасти реализованы.
Идейным вдохновителем денежной реформы был Канкрин Е. Ф., первоначально не имевший ни ее плана, ни желания производить какие - либо изменения в денежной системе страны. Однако когда реформа стала неизбежной, им был предложен собственный проект реформирования денежной системы, который и был реализован в течение 1830-1843 гг.
Далее рассматриваются проекты денежной системы, предложенные С. Ф. Шараповым и А. Я. Антоновичем, которые считали, что наиболее подходящей для России является денежная система, основанная на бумажной валюте. С помощью бумажных денег слаборазвитая российская экономика могла бы получить необходимые финансовые ресурсы для стимулирования экономического роста. Однако, эти ученые, несмотря на общность взглядов, в деталях своих бумажно-денежных концепций сильно разнились. Каждый из них предлагал свою модель кредитно-денежной системы для России, основанную на неразменном на драгоценные металлы рубле. В соответствующих параграфах эти модели сравниваются и анализируются
21 с точки зрения возможности их практического применения в российских условиях. В заключительном параграфе рассматриваются современные модели, в которых в той или иной мере используется идея параллельных денег.
Основное содержание диссертационного исследования опубликовано в монографии «Проблема параллельных денег в Российской империи». СПб., Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004 (8 п.л.)., а также в 23 научной работе общим объемом 19 п.л.
Генезис категории параллельных денег
В этой главе мы приступаем к подробному рассмотрению проблем параллельного денежного обращения, которые были лишь намечены в первой главе. Главное внимание будет уделено различиям в курсах параллельных валют, или так называемому лажу, который является неизбежным спутником параллельных денег. В российском денежном обороте эти лажи имели особенные формы проявления, не такие, как в других странах. Анализ параллельных денег будет базироваться в основном на материалах, изложенных в работах ученых XIX в., так как именно в них наиболее полно рассмотрена данная категория. Отчасти будут использованы также труды ученых более позднего времени.
Концепция параллельных денег, существующая в экономической теории, предполагает одновременное использование в качестве платежных средств разнокачественных денежных единиц. Данная концепция предполагает, что между параллельными валютами не должен устанавливаться фиксированный обменный курс. Понятие параллельных денег (Parallelwahrung) появилось впервые в 1857 г., вероятно, в Германии для того, чтобы одновременное существование валют отличать от биметаллизма. Во всяком случае, об этом говорит Ф. Хайек, ссылаясь на немецкого ученого Г. Гроте из Ганновера. Правда, он ведет речь о параллельном обращении золотых и серебряных денег, считая их единственным примером подобной денежной системы: «Совместное обращение золотых и серебряных монет — это единственная когда- либо широко использовавшаяся форма параллельного обращения валют». В целом похожих с Ф. Хайеком взглядов придерживался и М. И. Туган-Барановский, считавший, что параллельные деньги существуют в том случае, когда «для одних обязательств признавался законным платежным средством один металл, для других — другой».129 Туган-Барановский считал, что к подобному типу обращения можно отнести также «те денежные системы, при которых особому соглашению между кредитором и должником представлялось решить, в каком металле должна быть произведена уплата». Известный русский экономический историк И. М. Кулишер также как и М. И. Туган-Барановский полагал, что параллельное денежное обращение должно предполагать для плательщика свободу выбора валюты в какой он желает производить платежи. В частности он писал, что «такая свобода выбора составляет существенную черту двойственной системы».13 Под двойственной системой И. М. Кулишером подразумевалось параллельное денежное обращение.
Последняя формулировка как раз описывает почти российский вариант параллельной денежной системы. Правда, в качестве параллельных валют выступают не золотые и серебряные монеты, а бумажные ассигнации и серебряная монета. К сожалению ни М. И. Ту-ган-Барановский, ни И. М. Кулишер не пошли дальше приведенных определений и подробно не остановились на глубоком анализе категории параллельных денег.
Не уделяли внимания этой категории в своих исследованиях и другие ученые. Например, советский ученый 20-х гг. 3. С. Кацене-ленбаум приводит только обобщенное определение параллельных денег, не особенно вдаваясь в сущность того, что они собой представляют. Он приводит три критерия, которым должен соответствовать биметаллизм в форме, как он выражался, «двойной валюты». Под двойной валютой подразумевалась параллельная валюта. Эти критерии были позаимствованы Каценеленбаумом у известного немецкого ученого того времени В. Лексиса. Во-первых, золото и серебро должны быть в одинаковой степени законными платежными средствами в денежной системе страны. Во-вторых, монеты из обоих металлов должны обладать свободой чеканки. Иначе говоря, не должно быть количественных ограничений для производства как серебряных, так и золотых монет. В-третьих, государство должно в законодательном порядке устанавливать количественное соотноше-ние обоих металлов. Если при анализе какой-либо реальной -денежной системы не выполняется одно из условий или более, то речь уже не может идти о биметаллизме, утверждал Каценеленбаум. При отсутствии хотя бы одного из приведенных критериев можно говорить о производных формах биметаллизма, одной из которых и являются параллельные деньги. На наш взгляд, это довольно любопытная классификация денежных разновидностей, пытающаяся систематизировать многообразие денег. Параллельные деньги в такой классификации возникают только в том случае, когда из вышеприведенных условий не выполняется последнее, т.е. когда отсутствует постоянное «законом установленное соотношение между обоими металлами». В такой ситуации металлы неизбежно начинают конкурировать между собой, стремясь занять непересекающиеся ниши, чтобы ослабить влияние взаимной конкуренции.
В свою очередь А. А. Соколов, советский экономист 20-х гг., занимавшийся проблемами денежного обращения, писал, что невозможно в условиях развитого денежного хозяйства существование нескольких мерил ценности. На его взгляд, «всеобщее мерило ценности может существовать только одно».134 Дав такое жесткое заключение о невозможности существования параллельных денег, Соколов, тем не менее, приводит ряд условий, при которых они все-таки могут существовать. В качестве первого условия он упоминает ситуацию неразвитых денежных отношений, когда «денежный обо-рот не выработал денег, как всеобщей денежной единицы». В этот период, на его взгляд, функцию денег могут выполнять различные виды товаров, которые могут использоваться субъектами рынка как товары-эквиваленты.
Сущность лажа и механизм его функционирования
В XIX веке в экономической теории выделялось несколько систем денежного обращения. У. С. Джевонс выделял пять таких систем. Первую модель денежного обращения он называл системой весовых денег. Такое денежное обращение, как считается, появилось хронологически первым и предполагало свободное обращение весовых металлических денег.
Неудобства этой денежной системы, в связи с необходимостью взвешивания драгоценных металлов и рисков, связанных с достоверностью их чистоты, породили монетное обращение. У. С. Джевонс называл ее системой платежных денег.
Следующая денежная система основывалась или на национальной денежной единице или на деньгах из определенного металла, например, серебра. При этом обращение других видов денег в стране, в том числе и иностранных не регламентировалось никакими законодательными актами. Это денежная система с простой валютой.
Если правительство той или иной страны, признает законными монеты из разных металлов, устанавливая при этом законный курс между ними для осуществления различных платежей, то речь, по словам У. С. Джевонса, будет идти о сложной валюте.
В случае когда, устанавливается один из видов денег как главное платежное средство, а другие как второстепенные, которые как средство платежа имеют ограниченное применение, то тогда возникает смешанная валютная система.152
М. И. Туган-Барановский, в свою очередь, выделял три основные формы денежного обращения.
1. Металлическое обращение, когда денежная система основывается на каком — либо металле (золото, серебро, медь и т.д.).
2. Бумажное обращение, базирующееся на неразменных на металлы бумажных деньгах.
3. Смешанное, т.е. предполагающее совместное обращение металлических и разменных на них бумажных денег.
Первый и второй тип денежного обращения был распространен в XIX в. в странах западного мира. В России, по меткому замечанию известного русского ученого И. И. Кауфмана, после 1812 г. сложилась уникальная денежная система, нигде до этого не существовавшая, - Россия дала миру четвертый вид денежного обращения. М. И. Туган-Барановский считал господствовавшую в России до 1839 г. денежную систему единственной в своем роде.153 Эту денежную систему отличало, во-первых, то, что параллельно обращались бумажные и металлические деньги, т.е. ассигнации не разменивались на полноценные рубли, во-вторых, то, что такой тип денежного обращения предполагал существование лажей у серебряного рубля по отношению к ассигнациям. «Ассигнации не обладали неизменным принудительным курсом, и их легальный курс изменялся в зависимости от биржевого лажа...», - писал ученый. 154Получалась как бы «раздвоившаяся валюта»,155 т.е. денежные знаки одного и того же наименования, а именно рубли, обладали различной ценностью и имели, соответственно, разный диапазон использования.
Естественно, что в такой ситуации должна была существовать прямая связь между товарными ценами, с одной стороны, а также взаимными курсовыми колебаниями ассигнаций и полноценных денег. «Цены получают в таких случаях двойное выражение: в бумажно-денежной и металлической единицах...».156 Без этого невозможно параллельное существование валют в денежном обращении.
Термин «лаж» ведет свое происхождение от итальянского слова aggio, означающего превышение рыночной цены валютных кур-сов, золота, векселей и других ценных бумаг над установленным номиналом.
В России в начале XIX в. лаж называли еще «променом» тем самым, указывая этим словом какую сумму бумажных денег нужно заплатить при их обмене на деньги из золота или серебра. Во Франции эту надбавку к стоимости полноценных денег называли prime, а в Великобритании - premium. По этой причине в России эту надбавку называли различными синонимическими терминами: премией, ажио, имея ввиду одно и то же явление.157
М. М. Сперанский считал, что между термином «ажио» и русским лажем «большая есть разность, хотя последний по - видимому не что иное, как простонародное выражение первого». Развивая свою мысль, Сперанский полагал, что термин «ажио» следует употреблять для обозначения обмена одной монеты на другую в смысле обоюдного обмена денег из разных металлов: «Например, когда серебряный рубль в ассигнациях стоил 400 копеек, тогда ажио составляло 300 копеек; когда рубль стал оцениваться в 360 копеек, тогда ажио было в 260 копеек; словом сказать: ажио означает число единиц, коим ассигнационный рубль понизился, отстал от первоначального его достоинства, равного серебру»159.
М. М. Сперанский утверждал, что слово «лаж» употреблялось в экономическом обиходе только в контексте товарообменных сделок или, точнее, «при покупке товаров, как наличной, так и долговой».160 При приобретении товаров за наличные деньги лаж означал «те проценты, коим при платеже за товар серебром, возвышают серебро против разменной его цены; а при платеже ассигнациями, он означает те проценты, кои уступаются из цены товара на ассигнации».161 Разграничение толкований лажа отличало М. М. Сперанского от других ученых, так как большинство из них не признавало трансакционной и монетарной природы лажа. Они увязывали лаж с «порчей монеты» или правильнее сказать, с уменьшением ее веса.
Предпосылки денежной реформы Е. Ф. Канкрина
Прежде чем обратиться к рассмотрению реформы Е. Ф. Кан-крина, отметим несколько любопытных фактов, обычно ускользающих от ученых, исследующих русские финансы первой половины XIX в. Эти факты позволяют несколько иначе взглянуть на саму реформу и ее главного идеолога. Дело в том, что Е. Ф. Канкрин, по всей видимости, не хотел проводить реформу, идейным вдохновителем которой он считается. Такое предположение явно диссонирует с общепринятой точкой зрения, утвердившейся в историографии кан-криновской реформы, — будто бы он буквально с момента утверждения в должности министра финансов только тем и занимался, что готовился к предстоящей реформе российской денежной системы.
Между тем, Канкрин вплоть до 1837 г. ни о какой реформе денежного обращения не говорил и не писал. Так, известный русский экономист В. Т. Судейкин отмечал: «...До 1837 г. у него совершенно не было твердого и ясного сознания о необходимости и своевремен-ности денежно-кредитной реформы». Анализ трудов Е. Ф. Кан-крина убедил Судейкина в том, что взгляды министра финансов не претерпели никаких изменений по сравнению с периодом 20-х годов XIX века. Иначе говоря, с того времени, когда были написаны главные его работы «Экономия человеческих обществ и состояние финансов» и «Очерки политической экономии и финансии», Канкрин ничего нового не опубликовал. Судейкин с сожалением констатирует: «Далее этого он не пошел, не смотря на новые факты жизни».258
Подобной точки зрения придерживался и П. X. Шванебах, считавший Канкрина главным противником проводившейся им же реформы денежного обращения. «Главным оппонентом "канкринов-ской" реформы был, в сущности, сам Канкрин. Темпоризатор [Ретроград А. Д.] по нраву и по складу ума, он как-то неохотно шел на окончательную развязку монетного вопроса».259 По мнению исследователя, Канкрин не считал денежную систему, существовавшую в то время, внутренне противоречивой и поэтому нуждавшейся в реформировании: «Канкрин думал, а может быть, старался себя уверить в том, что существовавшая денежная система (на деле не более как поверхностно урегулированная денежная анархия), - эта система не имела какого-либо коренного недостатка, влекущего за собою необходимость неотложной перемены».260
Для самого Шванебаха, как свидетельствует приведенная цитата, необходимость реформы была очевидна. В первую очередь для того, чтобы устранить простонародные лажи, столь характерные для эпохи Канкрина. Шванебаха возмущала позиция министра финансов, не расценивавшего эти лажи как серьезное зло для российского народного хозяйства. «Простонародный лаж — и здесь основное заблуждение Канкрина - он признавал какою-то придаточной, не столько экономической, сколько психическою болезнью и, подмечая, что явление не было повсеместным, он рассчитывал на возможность его искоренения полицейскими и уголовными мерами, без ко-ренного переустройства монетной системы», — писал Шванебах.
Судейкин разделял мнение Шванебаха относительно нерешительности Канкрина в вопросе проведения реформы денежного обращения. Он ссылался на другое высказывание министра финансов, демонстрировавшее его осторожность: «Наконец, по его мнению, [Канкрина. — А. Д.] в настоящем денежном положении Европы вовсе было бы несвоевременным приступить к какой — либо коренной кредитной операции». Еще более категоричным в оценке нерешительности Канкрина был П. П. Мигулин: «Таким образом, реформа денежного обращения производилась вовсе не по инициативе гр. Канкрина, а скорее вопреки его личного убеждения ...».263 Высказывание Мигулина можно интерпретировать как обвинение министра финансов в нежелании проводить реформирование денежной системы.
Подобной точки зрения на позицию Канкрина в вопросе денежной реформы придерживался и известный русский ученый И. И. Кауфман. Он был убежден, что «сознание необходимости преобразования вновь пробудилось при графе Канкрине независимо от него, и развилось в очень большую и влиятельную силу, приведшую к постановке на очередь вопроса об искоренении решительными мерами зла, тогда причинявшегося расстройством денежной системы». В результате И. И. Кауфман делал вывод о том, что роль Е. Ф. Кан-крина в проведении реформы была второстепенной. Мало того, он отмечал, что роль его « далеко не положительная, а преимущественно отрицательная, заключавшаяся в порицании того, что по необходимости Государственный совет должен был сам вырабатывать силами своих членов».265
Возможно, процитированные суждения окажутся справедливыми, если рассматривать лаж как сугубо негативное явление, дестабилизировавшее денежную систему и экономическую жизнь, но если взглянуть на вопрос шире, можно отметить и положительные черты лажа, правда, они являются положительными с точки зрения государства, вернее со стороны его фискальных интересов. Видимо, их и имел в виду Канкрин, оттягивавший начало денежной реформы насколько это было возможно. Перечислим положительные черты параллельного денежного обращения и простонародного лажа для экономики страны.
Во-первых, параллельное денежное обращение было вполне адекватным для неоднородной экономики России. По сути, российское народное хозяйство представляло собой совокупность разнородных элементов, как с точки зрения хозяйственного развития, так и в территориальном плане. С одной стороны, были области с достаточно высоким по российским меркам уровнем развития, такие как прибалтийские губернии, Великое княжество Финляндское, Царство Польское.
Обсуждение предстоящей реформы
Как уже отмечалось, Канкрин находился в убеждении, что в денежной системе страны в целом все в порядке и нет особой необходимости проводить денежную реформу. С простонародными лажами Канкрин, как известно, предлагал бороться репрессивными мерами с помощью полицейского аппарата.
Как на характерный образец подобных мероприятий можно сослаться на Указ от 8 октября 1834 г., которым повелевалось: «все внутренние денежные обязательства, какого бы рода они ни были, как между частными лицами, так и при казенных подрядах, поставках и заготовлениях, заключать и писать не иначе как по точным словам закона, российскою монетою на ассигнации, медь, золото, или серебро по нарицательному достоинству этих монет, не допуская впредь в них никаких условий о плате по курсу на монету, а обязательства, написанные со включением таких условий, считать не-действительными». Канкрин являлся вдохновителем этого закона и был убежден в его действенности, чтобы справиться с негативными последствиями простонародных лажей. Как выяснилось позже, все запреты оказались тщетными и не оправдали возлагавшихся на них надежд. Однако данное обстоятельство не поколебало убеждения министра финансов в своей правоте. Неуспех указа Канкрин объяснял тем, что в нем не был предусмотрен запрет на устные сделки, предусматривавшие платеж с учетом курсовой разницы.
Однако, и общественное мнение, и государь Николай I, финансовым образованием которого занимался Канкрин, да и сама должность министра финансов вынуждали его начать подготовку денежной реформы. Отправной точкой этого процесса можно считать указание императора Николая I, сделанное им после ознакомления с отчетом курского военного губернатора за 1836 г., в котором тот описывал тяжелые последствия простонародных лажей для населения своей губернии. Резолюция монарха на этот отчет гласила: «Сей предмет повсеместной жалобы требует необходимо соображений министра финансов».285 Игнорировать мнение императора было нельзя, и Канкрин вынужден был заняться подготовкой реформы. В результате были составлены две записки на имя царя, в которых Канкрин характеризовал основные параметры предстоящей реформы.
В первой записке Канкрин предлагал проводить запретительные меры относительно простонародных лажей, так как считал, что последние проистекают от злых намерений спекулянтов. Министр финансов требовал: «1) воспретить употребление во всякие сделки как письменные так и словесные, а также при купле и продаже и вообще при всех платежах, счет на монету с тем, чтобы они производились на золото, серебро и ассигнации по установленному курсу, а если особого условия не будет сделано - по курсу податному и 2) за нарушение такого запрещения установить карательные меры».
Вторая записка с экономической точки зрения была более содержательна. В ней рассматривался ряд конкретных мер по реформированию денежного обращения в России. В качестве первого шага Канкрин предлагал учредить депозитную кассу при Коммерческом банке «серебряной монеты российского чекана, для принятия ее на хранение, с выдачей квитанций на предъявителя на 5, 10, 25,50 и 100 рублей, под наименованием билетов депозитной кассы». В этом банке население открывало депозиты для вклада серебра и золота в монетах и слитках. Депозит должен был составлять не менее 500 руб., и за каждые полгода на него начислялось 0,25% стоимости вклада. Среди населения данный вид вкладов был не популярен ввиду того, что обывателям деньги нужны были в первую очередь как средство обращения, а не как средство сохранения стоимости. Кан-крин это прекрасно понимал. Ввиду этого министр финансов предлагал обеспечить хождение депозитных билетов по всей территории страны наравне с существовавшим серебряным рублем. Он считал, что депозитные билеты необходимо принимать в качестве средств обращения в уплату податей и прочих казенных платежей (за исключением таможенных пошлин) без какого - либо лажа. Для поддержания доверия населения к депозитным билетам при их предъявлении следовало немедленно выдавать соответствующую сумму серебром, без взимания платы за хранение.
Эти записки Канкрина были истолкованы как меры по подготовке к предстоящей денежной реформе и вызвали широкий резонанс среди русской политической элиты. Предложения Канкрина обсуждались на различных уровнях и по всем своим пунктам. Одним из первых с альтернативным проектом выступил генерал-адъютант П. Д. Киселев, бывший на тот момент членом Государственного Совета по департаменту государственной экономии. Он представил свою записку императору в конце августа 1837 г., а уже в декабре того же года стал министром государственных имуществ. Хотя П. Д. Киселев был человеком сугубо военным, его проект заслуживает внимания. В начале своей записки он отмечал, что причины простонародных лажей необходимо различать.
