Содержание к диссертации
Введение
1. Политика занятости в социальных государствах: достижения, проблемы, противоречия эволюции 21
1.1. Основные механизмы и практика реализации политики занятости в социальных государствах 21
1.2. Экономический базис социальной политики занятости: основные этапы и проблемы ее оптимизации в развитых странах 41
1.3. Проблемы реализации экономической политики занятости в рамках социальных государств 64
2. Сетевая специфика организации занятости в развитых странах 80
2.1. Особенности и противоречия сетевых форм сотрудничества бизнеса и наемного труда в развитых экономиках 80
2.2. Природа и функции «сетевой локальности» и ее место в структуре экономических отношений 103
2.3. Феномен социального доверия в системе институтов рыночной и фирменной организации 120
3. Институциональные проблемы реструктуризации занятости в российской экономике на современном этапе 135
3.1. Основные тенденции функционирования институциональной базы российской переходной экономики в условиях трансформационного подъема 135
3.2. Проблемы и противоречия формирования трансакционного сектора российской переходной экономики 147
3.3. Рынок административных ресурсов в переходной экономике и его особенности 164
3.4. Корпоративно-клановая модель российской акционерной собственности и занятость 180
3.5. Российская экономика «физических лиц» и основные тенденции реструктуризации занятости на микро уровне 207
4. Эмпирическая оценка институциональной структуры занятости в российской экономике 223
4.1. Занятость в органах государственной власти и оценка эффективности ее институционального потенциала 223
4.2. Институциональная среда взаимодействия власти и бизнеса: феномен деловой коррупции 248
4.3. Занятость наемных работников в системе неправовых практик функционирования бизнеса 266
4.4. Асимметрия контрактных отношений наемных работников
и работодателей на российских предприятиях 278
4.5. Патерналистская функция предприятия и занятость 292
Заключение 324
Список использованной литературы 332
- Основные механизмы и практика реализации политики занятости в социальных государствах
- Особенности и противоречия сетевых форм сотрудничества бизнеса и наемного труда в развитых экономиках
- Основные тенденции функционирования институциональной базы российской переходной экономики в условиях трансформационного подъема
- Занятость в органах государственной власти и оценка эффективности ее институционального потенциала
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В условиях восстановительного (трансформационного) подъема достижение структурно рациональной, экономически эффективной и социально обоснованной занятости - важнейшая составная часть процесса восстановления и дальнейшего роста российской экономики. Однако решение этих проблем предполагает относительно длительный этап реализации, который должен обеспечить переход восстановительного роста российской экономики в новое качественное состояние - долгосрочный экономический рост.
Социальную и институциональную инфраструктуру российского рынка, сложившуюся за период рыночных реформ, можно квалифицировать как специфический трансакционный сектор, который, во-первых, носит локальный, «сетевой» характер. Во-вторых, способствует селективному доступу к «выгодным» трансакциям одним агентам рынка (меньшинству) при дискриминации других (большинства). В-третьих, в его рамках основная часть экономически активного населения утрачивает контроль над производственными и финансовыми активами приватизированных предприятий. В-четвертых, этот сектор в силу его конфиденциальности стал основой воспроизводства коррупции, то есть сращения интересов чиновников и патронируемых ими экономических агентов. В-пятых, он является результатом сговора значительного большинства агентов рынка (и наемных работников и работодателей), включенных в различные сферы экономики и вынужденных принимать неформальные «правила игры».
В данном контексте все компоненты гражданского общества, которые декларируются на законодательном и официальном уровне, не соответствуют реальности социально-экономических отношений, наблюдаемых в повседневной практике. Это касается, в частности, такого элемента гражданского общества как социальное партнерство между работниками и работодателями. Таким образом, несоответствие намерений и реального состояния дел не позволяет говорить о том, что в российском переходном обществе социальное партнерство, базирующееся на нормах гражданского права, является реальностью для большинства занятых в экономической сфере.
Естественно, что это - предмет интенсивного внимания, как структур власти
при разработке и реализации ими оптимальных направлений экономической политики, так и отечественной экономической науки, находящейся в поиске адекватных методов исследований и инструментов минимизации той
институциональной среды, которая является, с одной стороны, объективным тормозом экономического роста. С другой стороны - фактором, лимитирующим достижение экономически эффективной и социально обоснованной занятости. Именно последнее обстоятельство и обусловливает научный интерес автора к изучению данной проблемы.
Степень научной разработанности проблемы. Проблема занятости является фундаментальной темой современной экономической теории, в рамках которой идут постоянные дискуссии о механизмах и институтах реализации занятости, роли государства в ее оптимизации, границах и критериях регулирования рынка труда и т.п.
Среди экономических исследований, внутри которых акцентировалось внимание на этой дискуссии, следует, с одной стороны, выделить работы Дж. Кейнса и его последователей, которые исходили из предположения о необходимости государственного регулирования рынка труда. С другой стороны, такие представители консервативно-либеральной традиции как Л. Мизес и Ф. Хайек были принципиальными противниками вмешательства государства в экономику. К ним примыкали представители новой неоклассики, а также М. Фридмен и его сторонники, обосновывающие монетарную политику макроэкономической стабилизации с целью устойчивого поддержания в долгосрочной перспективе предсказуемого уровня
инфляции и занятости. В свою очередь, эти направления являлись предметом критики неолиберальных экономических теорий, базировавшихся на социально-ориетировнных концепциях регулирования рынка труда. Их адепты В. Ойкен, А. Мюллер-Армарк, Л. Эрхард, Ламперт X, Р.Мейнднер и др. были сторонниками
См.: Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. Антология экономической классики. М.,1993; Его же. Конец Laissez-faire / Истоки. Вып. 3, 1998.С.260-280. Его же. Общая теория занятости / Истоки. Вып. 3.1998.С.280-293. Коддингтон А. Кейнсианская экономическая теория: в поисках главных принципов/ Истоки. Вып. 3, 1998. С. 334-356. Уэллс П. Неравновесная теория занятости Кейнса//Современная экономическая мысль. M., 1981. С.160-170. Уоктер М., Уоктер С. Инфляция, обусловленная ростом номинальной заработной платы: вопрос об эндогенности и экзогенное // Современная экономическая мысль. М., 1981, с.451-477. Акерлоф Дж. Рынок "лимонов": неопределенность качества и рыночный механизм // THESIS, 1994,№5, c.91-104.Stiglitz J. Information and Economic Analysis: a Perspective II Economic Journal. 1985; Осадчая И. Эволюция кейнсианства в условиях «консервативного сдвига» //МЭ и МО, 1990,№9, и др.
См.: Мизес Л. Человеческая деятельность: Трактат по экономической теории. М.,2000, с.548-594; Хайек Ф. Безработица и денежная политика Правительство как генератор «делового цикла» // Экономические науки,1991,Х11; Хайек Ф. Пагубная самонадеянность. М., 1992; Хайек Ф. Дорога к рабству. M., 1992.
См.: Lucas R. Studies in Business Cycle Theory. Cambr., 1981; Sargent T. The Ends of Four Big Inflation II Inflation: Causes and Effects. Ch., 1882; Weitzman M. The Share economy: Conquering stagflation. Camb., 1984; Nordhaus W. The Political Business Cycle II Review of Economic Studied 1975.V.42, p. 169-190; Менкью Г. Макроэкономика. M., 1994, c.463-468,492-493; А. Семенов Эволюция концепций и политики занятости в период научно-технической революции. СПб., 1995; и др.
См.: Friedman М. Capitalism and freedom. Chicago-London, 1982; Фридмен M. Если бы деньги заговорили. М., 1998; Фридмен М. Методология позитивной экономической науки //THESIS,1994, Т.2, Вып. 2.
соединения принципов свободы рынка с социальной сбалансированностью и экономической политики социальной защиты занятости со стороны государства.
К весьма продуктивному направлению следует отнести институциональные подходы в изучении рынка труда и занятости. В рамках институционального и близкого к нему анализа раскрывается влияние различных «экзогенных» и «эндогенных» факторов на поведение рыночных систем. В том числе: государства, профсоюзов, системы социальной стратификации, правовых режимов, форм организации и специализации труда, демографической и этнической структуры общества и т.д. Среди различных направлений институционального анализа можно выделить:
теории сегментации внутреннего и внешнего рынка труда, гибкой
занятости,
теории дискриминации и сегрегации на рынке рабочей силы,
теории трансакционного анализа,
теории формальных и неформальных рынков труда, социологические теории
рынка,
теории конвенций, в рамках которых разрабатываются модели координации
различных социальных порядков внутри современного рыночного общества,
См.: Ойксн В. Основные принципы экономической политики. М., 1995; Ойкен В. Основы национальной экономики. М., 1996; Mullcr-Armack A. Wirtschaftsordnung und Wirtschaflspolitik . Studien und Konzepte zur Sozialen Markwirtschaft und zur Europaischen Integration. Freiburg,1966; Эрхард Л. Благосостояние для всех. М.,1992; Ламперт X. Социальная рыночная экономика. М., 1994; Meidner R. Unsere Vorstellung vom Dritten Weg. Einige Bemrkungen zum gesellschaftlichen Konzept der schwedischer Arbeiterbewegung. In: Wirtschaft und Gesellschaft. Kritik und Altemativen, Festgabe fur Ota Sik zum 60. Geburtstag. Berlin, 1987; Рих А. Хозяйственная этика. M., 1996 и др.
См.: Нуреев P.M. Эволюция институциональной теории и ее структура // Институциональная экономика. М.,2005, с.26-75.
См.: Doeringer P., Piore М. Internal Labor Markets and Manpower Analysis. 1971; Standing G. Unemployment and Labor Market Flexibility: the
United Kingdom. Geneva, 1986; Atkinson J. Flexibility, Uncertainty and Manpower Management. Brignton,1985 и др. s См.: Becker G/ The Economics of Discrimination. Chi., 1971; Cain G. The Economic Analysis of Labor Market Discrimination: a Survey II
Handbook of Labor Economics,V.2, Amsterdam, 1986, p. 693-785; Эренберг P., Смит P. Современная экономика труда. Теория и
государственная политика. М., I996.C.463-498; Рошин С. Дискриминация и равенство возможностей на рынке труда // Человек и
труд, 1995,№4, с. 14-16 и др.
См.: Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.,1993; Коуз Р. Природа фирмы /Яеория фирмы. М.,1995,с. 11-32; Уильямсон О. Экономические институты капитализма. СПб., 1996; Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.,1997; Капелюшним» Р. Экономическая теория прав собственности. М.,1990; Alchian A. Information Costs, Pricing and Resource Unemployment II Western Economic Journal, V.7, 1969, .109-128; Williamson O. Transaction cost economics and organization theory// Industrial and corporate change. 1993,V.2, p. 107-156 и др.
См.: Неформальная экономика. Россия и мир. / Под ред. Т. Шанина. М., 1999,с.311-465, 465-554; Де Сото Иной путь. М., 1995;АНоп А.
Demotes Н. The Property Right Paradigm II The Journal of Economic History. 1973,V.27,№2;Andcrson M., Bechhofer F.,Gershuny J. The Social
and Political Economy of the Household. Oxford,1994; Portes A. Informal Economy and its Paradoxes II The Handbook of Economic Sociology.
Princeton-NY., 1994 p.426-456; Mingione E. Fragmented Societies: A Sociology of Economic Life beyond The Market
Paradigm.Oxford,1991;Granovetter M. Getting a Job: A Study of Contracts and Careers. Camb., 1974; Granovetter M. Economic Action and
Social Structure: The Problem of Embededdness II American Journal of Sociology, 1985, V.9I, p. 496-497; Гранноветтер M. Социологические
и экономические подходы к анализу рынка труда: социоструктурный взгляд // Западная экономическая социология: Хрестоматия
современной классики /Составитель и научн. ред. В.В. Радаев. М., 2004, с.369-399; Портсса А. Неформальная экономика и ее парадоксы
// Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М., 2004, с. 303-339; Уолдингср Р., Олдрич X., Уорд Р.
Этнические предприниматели //Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М., 2004, с.340-365 и др. п См.: Boltanski L., Thevenot L. De la justification. Les economies de la grandeur. Paris: Gallimard, 1991; Thevenot L. Normes ou rationality une
opposition depassee?// Le Modele et 1'Enquete. Les usages du principe de rationalite dans les sciences. Paris, 1993; Boltanski L., Chiapello E. Le
nouvel esprit du capitalisme. Paris: Gallimard, 1999; Тевено Л. Организованная комплексность: конвенции координации и структура
экономических образований // Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М., 2002, с. 19-46;
Болтански Л., Тевено Л. Социология критической способности // Журнал социологии и социальной шггропологии. Том 3. №3, с.66-83.;
Тевено Л. Ценности, координация и рациональность: экономика соглашений или эпоха сближения экономических, социальных и
теории социального посредничества и социальных сетей, получивших в
последнее время широкое развитие, в том числе в институциональном анализе рынка
труда и занятости и др.
С начала 90-х годов и, особенно в последнее десятилетие, существенно возрос вклад российских ученых в разработку институциональной теории, в популяризацию и расширение ее учебно-методической базы. В рамках нашего научного интереса хотелось особо выделить следующие исследовательские направления:
институциональный анализ переходных моделей российской экономики в
целом и определение особенностей ее институционального развития на этапе
экономического роста;
изучение процессов институционального становления российского бизнеса,
его взаимодействия с властями и наемными работниками, специфики российского
трансакциониого сектора, разделенного административными барьерами и
коррупционными сделками;
политических наук //Институциональная экономика. М.,2005, с. 76-112; Множественность режимов действия у Л. Болтански и Л. Тевено// Коркюф Ф. Новые социологии. М.,2002, с.153-162; Олейник А. Издержки и перспективы реформ в России. Институциональный подход // Истоки, Вып.З. М.,1998, с.124-137 (дан анализ институциональной концепции Л. Болтански и Л. Тевено); Менар К. Теория организаций: разнообразие соглашений в развитой рыночной экономике // Институциональная экономика. М.,2005, с.191-235. и др.
См.: Оучи У.Г. Методы организации производства: японский и американский опыт. M., 1984; Blau P. Structural Sociology and Network
Analysis //American Journal of Sociology, V.3, №9,1982, p. 183-234; Btok A. The Mafia of Sicilian Village. L., 1974; Bott E. Family and Social
Network. L., 1957;MarsdenP. Brokerage Behavior in Restricted Exchange Networks II Social Structure and Network Analysis, V.7,№4,1982, p.
341-410; Granovetter M. Business Groups/The Handbook of Economic Sociology. N.Y. 1994, p. 461-466; Экономическая социология: Новые
подходы к институциональному и сетевому анализу. М., 2002; Уайт X. Рынки и фирмы: размышления о перспективах экономической
социологии //Экономическая социология: Новые подходы к институциональному и сетевому анализу. М., 2002, с. 96-118; Флигстин Н.
Поля, власть и социальные навыки: критический анализ новых институциональных течений // Экономическая социология: Новые
подходы к институциональному и сетевому анализу. М., 2002, с.119-156; Пауэлл У., Смит-Дор Л. Сети и хозяйственная жизнь // Западная
экономическая социология: Хрестоматия современной классики. М., 2004, с.226-280; Верховин В.И., Верховин А.В. Посредническое
поведение. М., 2005 и др. и См.: Капелюшников Р.И. Экономическая теория прав собственности (методология, основные понятия, круг проблем) М.,1990; Шаститко
A. Неоинституциональная экономическая теория. М.,1998; Евстигнеева Л., Евстигнеев Р. Проблема синтеза общеэкономической и
институционально-эволюционной теорий//Вопросы экономики, 1998Дї8; Шаститко А. Новая институциональная экономическая теория.
М.,2002;Нестеренко А. Экономика и институциональная теория. М.,2002; Барсукова С. Реципрокные взаимодействия. Сущность,
функции, специфика//СОЦИС,2004,№9,с.20-30. и др.
См.: Кузьминов Я. Учебно-методическое пособие к курсу лекций по институциональной экономике. М.,1999; Кузьминов Я., Юдкевич М. Институциональная экономика: Учебно-методическое пособие. Части1-3. М.,2000; Нуреев P.M. Экономика развития: модели становления рыночной экономики. Учебное пособие. М., 2001; Юдкевич М., Подколзина Е.,Рябинина А. Основы теории контрактов: модели и задачи: Учебное пособие. М., 2002; Олейник A.H. Институциональная экономика. Учебное пособие. М.,2000;Институциональная экономика: Учебник / Под редакцией А. Олейника. М., 2005; Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / Под ред. В.В. Радаева. М.,2004; Кузьминов Я., Ендукидзе М., Юдкевич М. Курс институциональной экономики: Институты, сети, трансакционные издержки, контракты. Учебник для студентов вузов. М, 2006 и др.
См.: Кокорев В. Институциональные преобразования в современной России: анализ динамики трансакционных издержек. //Вопросы
экономики, 1996, №12,с. 61-72; Радаев В. Формирование новых российских рынков; трансакционные издержки, формы контроля, и
деловая этика МД998; Олейник А. Издержки и перспективы реформ в России. Институциональный подход //Истоки, 1998, Выпуск 3. с.
124-165; Полтерович В. Институциональные ловушки и экономические реформы // экономика и математические методы, 1999, Т.35.
Вып. 2; Трансформация экономических институтов в постсоветской России (микроэкономические аспекты) / Под ред. Р. Нуреева. М,
2000; Шабанова М. Социология свободы: трансформирующееся общество. М., 2000; Нуреев Р. Теории развития: институциональные
концепции становления рыночной экономики // Вопросы экономики, 2000, №6, с.126-145; Нестеренко А. Переходный период
закончился. Что дальше? // Вопросы экономики, 2001, №1, с.4-17; Капелюшников Р. Где начало того конца?...(к вопросу об окончании
переходного периода в России) //Вопросы экономики, 2001,№1; Гайдар Е. Восстановительный рост и некоторые особенности
современной экономической ситуации в России // Вопросы экономики, 2003, № 5, с. 4 -18; Радыгин А., Энтов Р. Институциональные
компоненты экономического роста//Вопросы экономики, 2005,№\ 1, с.14-38 и др. 1б См.: Клейнер Г. Современная экономика России как "экономика физических лиц". // Вопросы экономики, 1996, №4, с. 81-95; Гимпельсон
B. Частный сектор в России //МЭ и МО, 1997,с.81-93;Волков В. Политэкономия насилия, экономический рост и консолидация
государства // Вопросы экономики. 1999, №1, с. 44-57; Ковалев Е. Взаимосвязи типа «патрон-патрон» в российской экономике//
Неформальная экономика. М.,1999, с. 125-137; Латов Ю. Экономическая теория преступлений и наказаний/ЛЗопросы
экономики, 1999,№10,с. 60-75; Паппэ Я. Олигархи: экономическая хроника 1992-2000. М.,2000; Аузан А., Крючкова П.
Административные барьеры в экономике: задачи дсблокирования//Вопросы экономики, 2001,№5,с.73-88; Олейник А. «Бизнес по
понятиям»: Об институциональной модели российского капитализма//Вопросы экономики, 2001,№5,с.4-25; Гимпельсон В. Численность
анализ постприватизационных форм собственности на российских предприятиях;
изучение институциональных особенностей российского рынка труда и занятости, сложившихся на современном этапе.
Следует отметить, что наметилось существенное сокращение разрыва между теоретическими (общими и специальными) исследованиями в рамках институционального анализа рынка труда (занятости) и эмпирическими исследованиями российских экономистов, социологов, акцентирующих внимание на практике институционального строительства в условиях российской экономики.
и состав российской бюрократии/ЛЗопросы экономики,2002,№11,с.91-107; Скаржинская Е.М. Микроэкономический анализ индивидуального обмена. Кострома, 2002; Институциональные особенности саморегулирования бизнеса // Вопросы экономики, 2003,] 1, с.88-109; Апарина H., Курбатова М. Взаимодействия региональной администрации и бизнеса в процессе использования ресурсов регионов // Вопросы экономики, 2003,№11, c.l 19-119; Крючкова П. Снятие административных барьеров в экономике (условия и возможности глобальной институциональной трансформации) // Вопросы экономики, 2003, №11, с.65-77; Крыштановская О. Формирование региональной элиты: принципы и механизмы//СОЦИС,2003,№11,с.З-13; Дегтярев А, Маликов Р. Коррупционная основа административных барьеров // Вопросы экономики,2003,№11, с.78-87; Авдашева С. Бизнес-группы в российской промышленности/ЛЗопросы экономики, 2004,№5,с.121-133;Ковалсв В., Кротов П. Региональная власть и бизнес: проблемы взаимодействия//СОЦИС,2004Д»7,с.93-104;Дегдярсв А, Маликов Р. Институциональный анализ деловой коррупции в России // Вопросы экономикиД005, №10, с.103-118; Курбатова М. Дсформализация правил взаимодействия бизнеса и власти // Вопросы экономики, 2005, №10, с.119-131; Волков В. Силовое предпринимательство: экономико-социологический анализ. М.,2005 и др.
Радыгин А., Архипов С. Собственность, корпоративные конфликты и эффективность // Вопросы экономики, 2000. №11; Колганов А. К вопросу о власти кланово-корпоративных групп в России // Вопросы экономики, 2000, №6, с.114-125; Кляйнер Г. Эволюция и формирование промышленных предприятий: десять лет спустя // Вопросы экономики, 2000, №5, с.62-73; Радыгин А., Сидоров И. Российская корпоративная экономика: сто лет одиночества? //Вопросы экономики, 2000, № 5, с. 45-61; Радыгин А. Концентрация собственности и интеграция в корпоративном секторе: особенности 2000 года // Сборник Российская экономика в 2000 г. Тенденции и перспективы. Выпуск 22. М.: Институт экономики переходного периода, апрель, 2001, с. 546-572; Капелюшников Р. Собственность и контроль в российской промышленности // Вопросы экономики, 2001, №12; Капелюшников Р., Демина H. Влияние характеристик собственности на результаты деятельности российских промышленных предприятий // Вопросы экономики, 2005,№2, с.53-68; Радыгин А., Энтов Р. Инфорсмент прав собственности и контрактных обязательств // Вопросы экономики, 2003, №5, е.83-100 и др.
См.: Гимпельсон В., Липпольд Д. Реструктурирование занятости на российских предприятиях//МЭиМ0.1996, №7, с.25-41; Аукуционек С, Капелюшников Р. Почему предприятия придерживают рабочую силу // МЭиМО.1996,№П,с.90-99; Капелюшников Р. Движение рабочей силы и рабочих мест в российской промышленностиУ/Вопросы экономики,1998,№2,с.96-П4; Балацкий Е. Гибкость рынка труда: опыт макроэкономической оценки.//МЭиМО, 1998, с.80-90;Сабирьянова К. Микроэкономический анализ динамических изменений на российском рынке труда // Вопросы экономики, 1998,№1, с.42-53; Капелюшников Р., Аукуционек С. Трудоизбыточность и поведение предприятий. // Вопросы экономики, 1999, № 12, с.107-118; Бушмарин И. Аномалии российского рынка трудаШЭ и МО,1998,№2,с.91-100; Заславский И. К новой парадигме рынка труда/ЛЗопросы экономики, 1998,№2,с.83-95; Прокопов Ф. Безработица и эффективность государственной политики на рынке труда в переходной экономике России. М., 1999; Московская А., Московская В. Качественные и количественные сдвиги в сфере занятости //Вопросы экономики,1999№11, с.114-127; Капелюшников Р. И. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М.,2001; Капелюшников Р. Российская модель рынка труда? Что впереди?//Вопросы экономики, 2003, №4, с.83-100; Гимпельсон В. Политическая экономия дерегулирования занятости// Вопросы экономики, 2003, №4, с. I0I-II3; Вишневсая Н. Законодательство о защите занятости и рынок труда (международный опыт)// Вопросы экономики, 2003,№4, с.114-122; Кириченко О., Кудюкин П. Правовое регулирование на российском рынке труда/ЛЗопросы экономики,2003,№9,с. 111-122; Капелюшников Р. Занятость в домашних хозяйствах населения// Вопросы экономики,2005, №7, с.99-120 и др.
Капелюшников Р. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М.,2001; Барсукова С. Солидарность участников неформальной экономики. На примере стратегий мигрантов и предпринимателей//социсД002№4,С.З-12; Косалс Л., Рывкина Р. Становление институтов теневой экономики в постсоветской России//СОЦИС, 2002,№4,с.13-21; Гимпельсон В., Капелюшников Р., Ратникова Т. Велики ли угрозы у страха? Страх безработицы и гибкость заработной платы в России //Мониторинг общественного мнения, 2003,№4 (66), с. 44-58; Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества; Деятельностно-структурная концепция. М.,2003; Звонковский В., Пышкова Н. Уклонение от уплаты налогов: отношение населения//СОЦИС, 2003,№4,с.51-57; Барсукова С. Формальное и неформальное трудоустройство: парадоксальное сходство на фоне очевидного различия//СОЦИС,2003,№7,с.З-15; Гимпельсон В., Каелюшников Р., Хахулина Л. Новый трудовой кодекс: принес ли он перемены?//Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены,2003,№2,с.41-59; Гудков Л., Дубин Б. Институциональные дефициты как проблема постсоветского общества// Мониторинг общественного мнения; экономические и социальные перемены,2003Д3,с.ЗЗ-52; Темницкий А.Л. Ориентация рабочих на патерналистские и партнерские отношения с руководством//СОЦИС,2004,№6,с.26-37; Левашов В. Неолиберальные трансформации и социополитическая консолидация// Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены,2004,№1,с.12-23; Староверов В. Становление и функционирование российского молодежного предпринимательства// Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены,2004,№2,с. 49-60; Как мы думаем в 2004 году: Россия на перепутье. М.,2005; Козырева П.М. Некоторые тенденции адаптационных процессов в сфере труда //СОЦИС,2005,№9,с.37-48; Бессокирная Г. Стратегии выживания рабочих // СОЦИС,2005,№9,с.49-54; Шабанова М. Проблема встраивания рынка в «нерыночное общество»//СОЦИСД005,№12,с.ЗЗ-45;Кофанов Е., Петухов В. Общественное мнение о коррупции в России// Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены,2003,№1,с.4-16; Левашов В. Тревоги общества и доверие к государственным институтам // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены,2005,№4,с.29-35 и др.
Большой материал, накопленный отечественной экономической наукой о структуре и динамике российской институциональной среды (формальной и неформальной), возникшей на этапе трансформации, показывает, что она, с одной стороны, в различной степени воздействует на поведение всех активных экономических агентов (работников и работодателей), включенных в различные сферы занятости. С другой стороны - определяет характер их взаимодействия, выражающийся в различных (легитимных и нелегитимных) формах.
Все компоненты этой среды (законодательные, правоприменительные, контрактные и внеконтрактные, сетевые), прямо или косвенно влияют на асимметричность отношений бизнеса и наемного труда, возникающих, во-первых, при распределении прав и обязанностей между ними. Во-вторых, - при обмене выгодами и издержками. В-третьих, - при установлении паритета и равновесия их интересов. Эти преимущества одной стороны, то есть работодателей (как частных, так и государственных) являются главной особенностью той институциональной среды, которая возникла в условиях переходной российской экономики. Причем это касается как этапа трансформационного спада, так и этапа трансформационного роста. Данные преимущества проявляются практически во всех сферах и на разных уровнях: на уровне всей экономической системы в целом, в отраслевом, региональном разрезе, на уровне отдельных предприятий и контрактных отношений между работодателями и наемными работниками и т.п.
Отдельные аспекты этого институционального неравновесия являются объектом многочисленных исследований. Однако практически отсутствуют исследования, где дается целостная характеристика поведения институциональных факторов, детерминирующих определенное состояние российской экономической системы, формы взаимодействия наемных работников и работодателей. Это отличает ее качественное своеобразие как экономики стационарно переходного типа (Р. Капелюшников), в рамках которой устойчиво наблюдается феномен институционального неравновесия, базирующийся на дисбалансе формальных и неформальных правил поведения. Очевидно, что это динамичное (переходное) состояние является качественной характеристикой всех этапов трансформации, один из которых (этап восстановительного роста) и является предметом нашего исследовательского интереса. Все это обусловило выбор темы диссертационного исследования, определение его целей и задач.
Цель исследования - теоретическая и эмпирическая интерпретация институциональной системы занятости российской экономики в начальной фазе
трансформационного (восстановительного) подъема. В соответствии с целью исследования предполагается решение следующих задач.
Рассмотрение механизмов и практики реализации социально-ориентированной политики занятости в социальных государствах.
Анализ основных этапов и факторов ее реализации.
Изучение основных противоречий экономической политики занятости в развитых социальных государствах.
Анализ особенностей и противоречий сетевых форм экономического сотрудничества в развитых экономиках.
Интерпретация природы и функций «сетевой локальности» в структуре развитых экономик.
Анализ феномена социального доверия в системе институтов рыночной и фирменной организации.
Выявление основных противоречий развития институциональной базы российской экономики в условиях трансформационного подъема.
Анализ особенностей трансакционного сектора российской экономики на современном этапе.
Определение места рынка административных ресурсов в системе трансакционного сектора российской экономики.
Выявление особенностей корпоративно-клановой модели российской акционерной собственности как фактора влияния на систему занятости наемного труда.
Анализ мотивации основных субъектов производственного поведения на российских предприятиях.
Оценка социальной эффективности институционального потенциала органов российской государственной власти.
Анализ форм деловой коррупции в системе взаимодействия органов государственной власти и бизнеса.
Определение основных особенностей занятости наемного труда в системе неправовых практик функционирования бизнеса.
Выявление специфики контрактных отношений между наемными работниками и работодателями на отечественных предприятиях.
Теоретическая и эмпирическая интерпретация патерналистской функции российских предприятий.
Объект исследования. Система занятости российской экономики на этапе восстановительного (трансформационного) роста
Предмет исследования. Институциональная структура занятости российской экономики и ее состояние в начальной фазе восстановительного подъема.
Основной гипотезой диссертационного исследования, которая определяет его цели и задачи, является предположение об актуальности реструктуризации институциональной системы занятости в российской экономике в контексте ее развития на этапе восстановительного подъема. Экономическая жизнь российского общества находится в сложной ситуации, в рамках которой формальные правила (законы) декларируются, но не исполняются, а реальными механизмами, приводящими ее в действие, являются неформальные правила и практики. Это проявляется на всех уровнях: а) на уровне форм акционерной собственности, возникших в процессе приватизации; б) в действии механизмов и институтов, обеспечивающих взаимодействие наемного труда и капитала на микро и на макроуровне; в) в практике правоприменения норм трудового, партнерского права и т.д.
Именно существенное ограничение действия неформальных институциональных структур, спонтанно возникших в первой фазе трансформационного цикла, есть главная цель социально-экономических изменений на этапе восстановительного роста и перевода российской экономики на траекторию стабильного и устойчивого развития.
Теоретико-методологические основы диссертационного исследования. В качестве теоретической основы диссертационного исследования автор использует работы:
классиков современной экономической теории, раскрывающих проблемы и противоречия функционирования систем занятости рыночного типа, Дж. Кейиса, Л. Мизеса, Ф. Хайека, М. Фридмена и др.;
представителей неолиберальных экономических теорий, базирующихся на социально-ориетировнных принципах регулирования рынка труда и занятости В. Ойкена, А. Мюллер-Армарка, Л. Эрхарда, Ламперта X, Менднера Р, А. Риха и др.
ученых институционального и близких к ним направлений, анализирующих особенности современного рынка труда Дж. Данлопа, П. Дерингера, М. Пиоре, Дж. Аткинсона, Р. Коуза, О. Уильямсона, Э. Мингиони, А. Портеса, Б. Робертса, Л. Тевено, Л. Болтански, У. Пауэлла., Л. Смит-Дор др.
видного теоретика трансформационного цикла Я. Корнай, а также работы таких отечественных авторов как Р. Капелюшников, А. Балацкий, В. Гимпельсон, А. Некипелов, А. Чеканский, Г., Е. Гайдар, Клейнер, В.В.Радаев, Т. Заславская,
М.Шабанова, А. Радыгин, Е. Скаржинская, А.Олейник, А. Дегдярев, Р. Маликов, А. Колганов, Р. Энтов, С. Калашников, В. Милецкий, О. Ионова и др.
Научная новизна результатов исследования заключается в разработке и обосновании институциональной концепции занятости в начальном этапе восстановительного (трансформационного) подъема российской экономики. В рамках этой концепции:
Определены существенные различия на основе сравнительного анализа основных институциональных механизмов и практик социальной защиты занятости в трех типах социальных государств (либеральном, консервативном и социал-демократическом).
Дана ретроспективная синхронизация этапов развития социальных государств с показателями их экономической динамики и стадиями промышленного развития.
На основе анализа приоритетов политики занятости социальных государств, поэтапно изменяющихся в течение XX в., сформулирована основная дилемма этой политики на современном этапе.
Выявлены позитивные и негативные стороны экономической организации занятости в условиях сетевых форм сотрудничества бизнеса и наемного труда в развитых экономиках.
Дана новая интерпретация форм социального доверия в структуре различных социальных порядков и разработана классификация форм коммунально-сетевой близости, возникающих в рамках экономических организаций развитых экономик.
Исследован феномен социального доверия в системе институтов рыночной и фирменной организации и разработана классификация форм горизонтального доверия, возникающих в рамках отношений «наемный работник-работодатель».
Сформулированы основные противоречия функционирования институциональной базы российской переходной экономики в начальной фазе трансформационного подъема.
Сформулированы отличия систем контрактации в условиях развитых и переходных экономических систем на основе исследования проблем и противоречий формирования трансакционного сектора в российской переходной экономике.
Систематизированы особенности рынка административных ресурсов и дана его интерпретация как специфической формы трансакционного сектора российской экономики на современном этапе.
Рассмотрены тенденции динамики и принципы функционирования корпоративно-клановой модели российской акционерной собственности и сформулированы основные параметры ее воздействия на систему занятости наемного труда.
На основе концепции эволюции экономики «физических лиц» (Г. Клейнер) сформулированы типы мотивации основных субъектов производственного поведения российских предприятий, доминирующие в фазе трансформационного спада и в начальной фазе трансформационного подъема.
На основе анализа результатов регулярных опросов общественного мнения выявлен низкий рейтинг институционального потенциала российских властей, который является показателем замещения их официальных функций принудительными формами сговора с гражданами с целью возмездного предоставления последним общественных благ и услуг.
Дана интерпретация феномена «деловой коррупции», которая квалифицируется как солидарная система сговора отдельных представителей органов государственной власти (различных уровней) и бизнеса с целью максимизации своей персональной выгоды.
Исследованы особенности занятости наемных работников, включенных в систему неправовых практик функционирования российского бизнеса, и выявлены причины и специфические формы их экономической солидарности с работодателями.
Дано эмпирическое обоснование асимметрии контрактных отношений между наемными работниками и работодателями на российских предприятиях, что является доказательством существенных преимуществ последних в заключении и пролонгации трудовых соглашений.
Рассмотрено влияние патерналистской функции предприятия на организацию занятости наемных работников на современном этапе и сформулирована гипотеза о базовой тенденции развития российской экономики на этапе восстановительного подъема.
Основные положения, выносимые на защиту. Развивая и обосновывая теорию становления системы занятости рыночного типа в началыюй фазе трансформационного подъема российской экономики, автор выносит на защиту следующие концептуальные положения.
Осуществив анализ принципов функционирования трех моделей социального
государства - либерального (на примере США), консервативного (на примере ФРГ) и
социал-демократического (на примере Швеции), диссертант приходит к следующим
выводам.
В каждом из них действуют различные институциональные механизмы сохранения равновесия интересов наемных работников и работодателей. Они конституировались в процессе социально-экономической эволюции и способствовали созданию различных типов амортизации конфликтов между основными агентами рынка труда.
Данные механизмы, обеспечив определенный паритет (консенсус) их интересов (что служит определенным образцом для переходных экономик), не лишены серьезных проблем и противоречий. Даже при высоком уровне производительности труда в экономической сфере и демократических свобод в политической, что обеспечивает гражданам высокий жизненный стандарт и уровень социальной защиты в социальной сфере, эти страны не могут полностью амортизировать социально-экономические конфликты между наемными работниками и работодателями, обусловленные колебаниями рыночной конъюнктуры. 3. Это указывает на то, что в рамках переходных стран, в том числе России, дилемма, связанная с амортизацией рыночных механизмов и установлением равновесия между интересами наемного труда и капитала, является, с одной стороны, неизбежным следствием рыночных реформ. С другой стороны - ее преодоление будет постоянной заботой, как практиков, так и теоретиков рыночного регулирования в будущем.
Автор, анализируя динамику основных экономических показателей развитых стран, отличающихся по типу социально-ориентированной политики, защищает следующее положение. Декларируемые цели социальных государств становятся реальностью при определенных экономических и социальных условиях. Эти условия лежат не только в плоскости защиты прав и свобод большинства граждан, что обеспечивается институтами гражданского общества, но в эффективности экономических систем, достигающих высокой производительности производства и труда, то есть, при наличии эффективного бизнеса и эффективной занятости. Об этом диссертант судит по динамике их экономического развития в XX веке относительно других стран, что отражено в сопоставимых показателях увеличения объемов ВВП, ВВП на душу населения, выработке ВВП на одного занятого.
Для доказательства вышесказанного, диссертант дополняет схему синхронизации стадий промышленного развития развитых государств Н. Кузнецовой и стадий развития их социальных функций С. Калашникова временным сопоставлением динамики их основных экономических показателей, что позволяет выдвинуть следующую гипотезу. Определенной фазе функционирования социального государства соответствует определенная стадия технологического развития общества, определенный уровень эффективности общественного производства,
производительности труда и, в конечном итоге, определенный тип целей и задач социально-ориентированной политики занятости.
В диссертации, на основании изучения опыта государственного регулирования занятости в последней четверти XX века, констатируется, что в связи с достижением высокого уровня социальной защиты и благосостояния граждан в развитых странах меняются акценты политики занятости социальных государств. Это касается как усиления приоритетов, направленных на снятие антагонизма между социальными целями государства и требованиями рынка, так и усиления роли двух сторон, обеспечивающих функционирование рыночной экономки - бизнеса и наемного труда, несущих солидарную ответственность за эффективность общественного производства.
Диссертант, опираясь на исследования, фиксирующие все больший отрыв рядовых граждан социальных государств от политических и экономических элит и их отчуждения от процессов принятия решений, а также приводя статистику коррупции в такой наиболее развитой стране мира как США, приходит к следующему выводу. Главной проблемой социальных государств является проблема бюрократизации институтов общественной самоорганизации и государственного управления на различных уровнях. Это касается не только органов власти, но и органов профсоюзного движения, в связи с чем возрастает опасность отрыва частных интересов профсоюзных функционеров (показывается на примере Швеции) от интересов наемных работников.
Рассматривая сетевые структуры, действующие в рамках развитой рыночной экономики и связывающие различными формами социальной близости (доверия) наемных работников и работодателей, автор защищает следующее положение. Эти агенты действуют не в обезличенном, абстрактном пространстве экономического обмена друг с другом, а перманентно включены в различные конфигурации «сетевой близости». Диссертант приходит к выводу, что «вектор действия» сетевых структур, возникающий в системе рыночного обмена, может быть направлен как «против» рыночного порядка, так и способствовать объективно его развитию, создавая новые, конкурентоспособные формы экономической организации. В одном случае «сетевые структуры» формируются в качестве социальных монополий, выполняющих функцию защиты экономических преимуществ их членов от воздействия конкурентов. В другом случае - они могут демонстрировать высокий уровень интеграции и идентификации своих членов, совместно решающих инновационные и экономические задачи.
Анализируя концепциею «социальных порядков» Л. Тевено, автор показывает, что феномен «доверия» присутствует в различных формах внутри всех социальных порядков (рыночном, фирменном, коммунальном и т.п.). На этой основе диссертантом разрабатываются собственная классификация форм социального доверия, и выдвигается следующая гипотеза. Сетевые содружества, возникающие внутри экономических систем, оцениваются в зависимости от того, как их члены распределяют приоритеты своего поведения между различными нормативными системами (гражданской, рыночной, фирменной, коммунальной и т.д.). С одной стороны, (в развитых экономиках) конфигурации этих приоритетов могут находиться в относительном равновесии, что способствует оптимальному функционированию национальных рынков и их агентов в условиях правового контроля со стороны гражданского общества и государства. С другой стороны (в переходных экономиках) - эти приоритеты в условиях доминирования или отсутствия одной из нормативных систем могут распределяться неравномерно, что способствует возникновению различных социальных монополий, «атомизации» и сегментации рыночных отношений.
Развивая классификацию форм социального доверия, разработанную А. Олейником, и анализируя различные их комбинации, диссертант формулирует следующие гипотезы. 1. Формы социального доверия в рамках экономик западных стран находятся в состоянии относительного равновесия по отношению друг к другу, что обусловлено действием институтов гражданского общества и развитого инфорсмента. 2. Однако эти пропорции могут нарушаться, что демонстрируется автором в классификации уровней социального доверия, изменяющихся в различных фазах длинных волн Н. Кондратьева. 3. Горизонтальные (сетевые) формы социального доверия экономических агентов важное условие функционирования системы занятости, как в развитых экономиках, так и в переходных. Это иллюстрируется в разработанной диссертантом классификации форм горизонтального доверия в системе отношений «наемный работник-работодатель».
Автор, анализируя дискуссии о современном состоянии российской экономики и опираясь на работы Р. Капелюшникова, констатирует, что в настоящий период не сформированы критерии, согласно которым можно однозначно определить ее качественное состояние в процессе трансформации в рыночное состояние. Этого нельзя сделать, ни опираясь на количественный критерий достижения уровня ВВП, превышающий дореформенный период, ни на качественный критерий, определяющий институциональные границы «точки перехода» одного состояния в другое. Диссертант является сторонником использования промежуточного критерия
(Р. Капелюшников), в рамках которого основным качественным состоянием современной российской экономики является отсутствие четких границ между формальными и неформальными правилами экономического обмена. Это касается большинства экономических агентов, взаимодействующих на рынке: работников, работодателей и представителей различных ветвей власти, которые не обеспечивают разделение этих границ, а размывают их, разделяя предпочтения бизнеса, прежде всего, в ущерб интересам наемного труда.
В диссертации показывается, что основная особенность «излишне затратного» трансакционного сектора российской экономики, находящейся на этапе восстановительного подъема, заключается в том, что система контрактации базируется на отношенческих сделках, внутри которых латентно доминируют персональные (сетевые) связи. В этой ситуации, с одной стороны, закрытые корпоративные альянсы «присваивают» те или иные сектора рынка, не допуская на них конкурентов. С другой стороны - они не заинтересованы в создании «прозрачных» институциональных условий, связанных с сокращением трансакционных издержек и реализацией сложных, долгосрочных, не персонализированных сделок.
По мнению диссертанта, одним из важных факторов, который определяет качественную специфику трансакционного сектора российской экономики на современном этапе, являются латентные отношения власти и бизнеса, связанные с функционированием специфического рынка «особых административных ресурсов». Эта скрытая структура экономического обмена, возникшая между властью различного уровня и бизнесом, существенно деформирует систему управления и регулирования российской экономикой. Она демонстрирует расхождения между декларируемыми и конституционными целями управления и разделения властей и той системой экономического обмена преференциями, которая формируется на персональном и клановом уровне личных интересов представителей администрации (чиновничества, лоббистов различного уровня) и представителей бизнеса.
Диссертант, используя исследования Р. Капелюшникова и А Радыгина, показывает, что система акционерной собственности, сложившаяся в условиях трансформационного спада, и в начальной фазе восстановительного роста находится в подчинении узкого круга лиц, контролирующих активы и политику занятости в соответствии со своими персональными интересами. Эта ситуация, в силу неразвитости институтов фондового рынка и корпоративного контроля, типична для российской экономики. Автор приходит к выводу, что менеджеристская модель корпоративной собственности в России (Р. Капелюшников), с одной стороны,
способствует повышению эффективности предприятий. С другой - находится в противоречии с процессами, обеспечивающими эффективную занятость наемных работников. Это является причиной двух видов социально-экономических издержек. Первые вызваны бесконтрольностью менеджмента по отношению к массовым акционерам и наемным работникам. Вторые - обусловлены произволом контролирующих акционеров, наносящих ущерб развитию производства и интересам рядового персонала. Следствием этого является периферийное отношение работодателей к проблемам занятости и социальной защиты основной массы наемного труда. Это положение вытекает из принципов функционирования российской акционерной собственности, сформулированных А. Радыгиным, что позволяет диссертанту систематизировать основные дисфункции, возникающие между работниками и работодателям в системе корпоративного контроля.
Опираясь на концепцию эволюции экономики «физических лиц» Г. Клейнера и выявленные им типы мотивации субъектов производственного поведения, доминирующие в фазе трансформационного спада, автор приходит к следующему выводу. В начальной фазе трансформационного подъема система корпоративного управления и контроля, сложившаяся вігутри предприятий за предыдущий период, по-прежнему, находится в подчинении узкого круга физических лиц, к которым относятся директорат и стратегические инвесторы. Последние контролируют активы предприятий и определяют политику занятости в соответствии со своими частными экономическими интересами. Это способствует сохранению различных форм дискриминации наемных работников, выступающих как в качестве мелких держателей производственных активов (акций), так и в качестве функциональных исполнителей производственных процессов. Переход же к мотивации «развития» предприятий, основанной на системе социального партнерства между основными субъектами производственных отношений - наемными работниками и работодателями, солидарно ориентированными на эффективный менеджмент и эффективную занятость, предполагает длительный этап эволюции.
Изучая занятость в органах российской государственной власти, и оценивая ее институциональный потенциал, автор констатирует следующее противоречие функционирования этой системы. С одной стороны - наблюдается объективный рост числа занятых в структуре государственной власти РФ, который обусловлен возрастанием социальных функций государства. С другой стороны, сохраняется высокий уровень недоверия граждан к функционерам (чиновникам), прежде всего на местном и муниципальном уровне. На этой основе возникает такая система взаимной зависимости между представителями власти и гражданами, которая, несмотря на
тотально отрицательное отношение к ней, превращается в неофициальную систему возмездного обмена общественными благами и услугами (сговора) между ними, которая асимметрична в пользу получателей рентных платежей, то есть чиновничества.
Диссертант, опираясь на данные социально-экономических исследований и модель деловой коррупции А. Дегтярева и Р. Маликова, дает собственную интерпретацию данного феномена, квалифицируя его как специфическую по отношению к обществу форму оппортунизма двух субъектов неофициального сговора (представителей чиновничества и бизнеса). Первые используют ее с целью реализации нелегальных схем получения теневых доходов за счет трансфертов от бизнеса. Вторые - для максимизации прибыли путем уклонения от выполнения законодательно предписанных ограничений и правил. Подобная форма оппортунизма становится возможной и наиболее вероятной в условиях такой институциональной среды, «несовершенного инфорсмента» (А. Радыгин, Р. Энтов), в которой осуществляется не защита, а торг «правилами поведения».
Автор, изучая особенности занятости наемных работников, включенных в систему неправовых практик функционирования российского бизнеса, и опираясь на результаты эмпирических исследований, обосновывает и защищает следующую гипотезу. В рамках российских предприятий между наемными работниками и работодателями (особенно в рамках частного сектора) доминируют скрытые формы экономической солидарности, которые являются асимметричными в пользу работодателей. В этой неформальной системе социально-трудовых отношений работодатели являются активной стороной, а работники - пассивной, то есть степень патронажа со стороны работодателей находится в зависимости от степени лояльности к ним наемных работников и наоборот.
Опираясь на данные эмпирических исследований Т. Заславской, М. Шабановой и др., диссертант дает интерпретацию специфики контрактных отношений между наемными работниками и работодателями на российских предприятиях. Ее суть заключается в том, что при существующих формах солидарности между ними, в том числе, в процессе обоюдного применения неправовых практик, имеет место односторонняя социально-экономическая зависимость первой категории от второй. На этой основе автором конструируется модель асимметрии трудовых контрактов, в рамках которой доминирует инертно-соглашательская стратегия поведения наемных работников по отношению к работодателям, и преобладают патерналистские методы трудового взаимодействия сторон. Эти методы, с одной стороны, являются следствием неявного сговора между ними. С другой стороны - могут навязываться работниками принудительно, вопреки их желанию.
В диссертации на основе исследований РЭБ дается интерпретация влияния патерналистской функции российских предприятий на организацию занятости наемных работников, и обосновываются следующие положения. Патерналистская функция предприятия проявляется в двух формах: а) в форме сохранения избыточной занятости, которая не соотносится с параметрами экономической эффективности предприятий; и б) в форме сохранения резервной занятости, характеристики которой определяются реальными возможностями менеджмента в обеспечении рыночной эффективности предприятий в настоящем или будущем. В этой связи в российской экономике в начальном этапе восстановительного роста сохраняется системное противоречие, которое определяется конфликтом между реальными возможностями повышения эффективности производства и действующими институтами и механизмами социальной защиты занятости. Преодоление этого противоречия является одной из базовых тенденций развития российской экономики на этапе восстановительного подъема и перехода ее на траекторию устойчивого роста.
Практическая значимость диссертационного исследования.
Концептуальные положения, разработанные автором, являются развитием теории переходного рынка труда и занятости в условиях трансформационного (восстановительного) подъема. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы при чтении курсов экономическая теория, институциональная экономика, политика доходов и заработной платы. Концепция автора может служить базой для разработки программ эмпирических экономических и социологических исследований российского рынка труда на уровне региона, отрасли и отдельного предприятия.
Апробация диссертационной работы. Основные положения исследования апробированы на научных конференциях: Региональная научно-практическая конференция «Проблемы повышения эффективности использования трудовых ресурсов в трудоизбыточных регионах в условиях НТП» (Грозный, 1988); I Экономические чтения «Радикальная хозяйственная реформа: опыт и проблемы» (Ростов-на-Дону, 1988); Региональная научно-практическая конференция (Грозный, 1990); Научная конференция ППС КубГТУ (Краснодар, 1999); Материалы научной конференции ППС КубГТУ (Краснодар, 2004); II Международная научно-практическая конференция (Пенза, 2005); VI Всероссийская научно-практическая конференция «Наука XXI веку» (Майкоп, 2005); II Международная научно-практическая конференция «Социальные технологии в менеджменте человеческих ресурсов: российский и зарубежный опыт» (Пенза, 2005). Содержание диссертационного исследования отражено в публикациях автора.
Основные механизмы и практика реализации политики занятости в социальных государствах
Функцию сохранения социального равновесия между наемным трудом и капиталом на рынке, постоянно нарушаемого конъюнктурными факторами, выполняет социальное государство, которое в развитых и богатых экономиках перераспределяет ресурсы и доходы таким образом, чтобы амортизировать конфликты сторон, и восстановить необходимые «пропорции» общественного согласия между ними.
Следует отметить, что практика государственного регулирования и защиты занятости не автоматическое следствие действия рыночной экономики, а результат длительной эволюции общественных систем, обеспечивших, в рамках демократического гражданского порядка, во-первых, «социализацию» рыночных отношений, во-вторых, социальное равновесие экономических интересов основных субъектов социально-трудовых отношений - наемных работников и работодателей.20
Известно, что доминирование либеральных принципов в системе рыночного порядка без действия социальных амортизаторов гражданского общества способствует сохранению социальной дискриминации между различными категориями рыночных агентов. В структуре этих порядков, которые развиваются спонтанно, всегда имеют место неравновесные состояния и ситуации, которые не соответствуют принципам гражданской и социальной справедливости.21 Отсюда следует вывод, что сам по себе (автономно) рыночный порядок может принимать такие социально-экономические формы, в структуре которых стихийно возникают неравновесные состояния, дискриминирующие одних агентов обменных отношений по отношению к другим.
То есть экономический порядок, основанный на ярко выраженной рыночной системе и неограниченном стремлении к получению прибыли, способствует возникновению социального климата, при котором теряются такие ценности как взаимовыручка, способность прийти на помощь, понимание другого, чувство сопричастности и социальное мышление, обеспечение достойных человека условий труда и др.23
В противоположность этому в рамках социальной экономики либеральные свободы и система частных и иерархических интересов и функций, сопутствующих чисто рыночным формам социальной организации, дополняются системой правовых и демократических процедур, с помощью которых «амортизируются» основные противоречия, объективно возникающие между основными субъектами социально-трудовых отношений. Таким образом, правовые и демократические процедуры гражданского общества позволяют минимизировать классические перекосы и противоречия экономических отношений, которые возникают в рамках односторонне-либеральных форм социальной организации рыночного типа.24
Считается, что в условиях социально сбалансированной политики рынок как социально-экономический институт требует таких методов воздействия, которые не нарушают конститутивной функции рыночных механизмов, но в то же время регулируют и корректируют экономическую систему, внося в нее структурные изменения в тех случаях, когда налицо недостатки системы. Все это соотносится, по мнению А. Мюллера-Армарка, с тем, что мы понимаем под соединением рынка и плана, когда рыночным механизмам принадлежит ведущая роль, а факторам планирования и управления - регулирующая.25 Таким образом, концепция социальной рыночной экономики подразумевает сочетание плана и рынка, при котором определяющую роль играют законы рынка, а плановое начало гарантирует социальную пользу, не нарушая рыночного механизма.26
Главным завоеванием современных развитых рыночных экономик является не только то, что они достигли в процессе социальной эволюции высокого уровня благосостояния, социальной защиты своих граждан и высокой степени их экономической свободы, что само по себе весьма важно. Главное то, что сформирован правовой и институциональный механизм согласования их интересов. Этот механизм, который экстраполируется и на уровень отдельных фирм и предприятий, является
социально-правовой основой сохранения стабильности и устойчивости современного социально ориентированного рыночного общества и реализует следующие важнейшие социальные функции:27
Обеспечивает сохранение целостности и относительной устойчивости социально-экономических систем на различных уровнях.
Объективно предоставляет возможность сохранения паритета социально-экономических интересов всех основных социальных групп, являющихся агентами рынка труда, на основе механизмов партнерского права.
Легализирует эти противоречия, которые проявляются не в форме социальных антагонизмов, разрушающих общество, а преимущественно в форме социальных дискуссий и правовых процедур контрактно-демократического типа. Эти процедуры основаны не только на признании и защите персональных интересов субъектов рыночных отношений, но, прежде всего, на легитимных и легальных формах их согласования в рамках правового консенсуса.
Создает широкое конституционное «поле» институализации большинства социально-экономических конфликтов между наемными работниками и работодателями и «разряжает» эти конфликты путем использования многообразных арбитражных процедур достижения социального согласия. Эти арбитражные процедуры выступают в качестве правовых амортизаторов большинства социальных конфликтов, возникающих на разных уровнях социальной системы.
Таким образом, сам факт гражданского согласования интересов является для конфликтующих сторон рыночных отношений конечной инстанцией, в рамках которой эти конфликты институализируются, не выходя за пределы правовых механизмов достижения консенсуса между ними. Естественно, что конкретный факт достижения гражданского согласия является лишь некоторым временным компромиссом, который может перманентно пересматриваться, если для этого созревают соответствующие условия и если нарушается достигнутый ранее предел «общественного терпения» и, добавим, гражданского согласия.
Особенности и противоречия сетевых форм сотрудничества бизнеса и наемного труда в развитых экономиках
Сетевые структуры организации бизнеса и занятости представляют собой разнообразные виды социальных коалиций, возникающих на разных уровнях экономической организации. Они не имеют четко фиксированной организационно-управленческой формы и функционируют не только на основе контрактов, но и на базе более широких «доверительных» социальных отношений. Выделяются различные формы «квазиинтеграции» рыночных агентов, устойчивость которых определяется факторами: межличностного доверия, неформальных долгосрочных экономических интересов, кровнородственных, клановых, этнических связей и т.п.
Данные виды экономических коалиций коммунально-сетевого типа, имеют место как внутри фирм, так и за их пределами. При этом отмечается, что данный феномен, называемый «неконтрактным элементом контракта» порождает множество вопросов, возникающих внутри социальных наук.
Иными словами, научный инструментарий исследований феномена доверия и возникающих на его основе сетевых структур не позволяет в настоящее время строго количественно установить те преимущества, которыми обладают коммунально-сетевые коалиции, а также «включить» «фактор доверия» в структуру контракта. По мнению ряда авторов, сетевой подход, постепенно раскрывая латентные структуры, которые «скрываются» внутри «классических» рыночных, фирменных и межфирменных форм экономической организации, носит пока еще эзотерический характер. Методологическая изощренность сетевых концепций постоянно превосходит содержательность их результатов, особенно в том случае, когда надо определить экономическую эффективность тех сетевых структур, которые ими изучаются.
Тем не менее, доверие и другие формы социального капитала вызывают все больший интерес к тому, что называется моральными ресурсами, которые действуют принципиально иначе, чем физический капитал. То есть, ресурс доверия обладает тенденцией кумулятивного расширения: по мере своего использования этот ресурс скорее увеличивается, чем уменьшается.
Данные аргументы подкрепляются реальными фактами внутрифирменного и межорганизационного сотрудничества (партнерства), которые имеют место на различных уровнях в рамках развитых экономик. При этом отмечается, что не все формы основанного на доверии сотрудничества действуют одинаково. В соответствии с этим выделяются четыре типа сотрудничества, основанного на сетевых отношениях.
Самое существенное, что необходимо отметить в функционировании этих форм социального сотрудничества, заключается в следующем. Сетевые множества с высоким уровнем социального доверия своих членов демонстрируют, с одной стороны, особый тип эффективной социальной и экономической интеграции. С другой стороны - они являются особой формой «гибридных соглашений», которые развиваются в контексте повторяющихся трансакций, часто между ограниченным числом участников, использующих либо автоматически продлеваемые краткосрочные контракты, либо долгосрочные контракты, предусматривающие механизмы согласования.
Причем «гибридный тип» экономической организации характеризуется, помимо прочего, независимостью и юридической автономностью ее членов, которые. во-первых, принимают решения самостоятельно. Во-вторых, получают выгоду от совместной кооперации с помощью «слабых» организационных форм, таких, как взаимное доверие, основанное на повторяющихся сделках и личной репутации. Рассмотрим более подробно особенности сетевых форм экономической организации и тех систем интеграции бизнеса и занятости, которые возникают внутри них.
Основные особенности занятости в рамках «сетей привязанных к месту» (networks of place) Первый пример регионального сотрудничества, основанного на сетевых отношениях: «третья» Италия.
Данные типы сотрудничества, основанного на сетевых отношениях, функционируют в рамках «новых» индустриальных районов, демонстрирующих формы гибкого производства. Это особый тип горизонтальной (пространственной) интеграции, в рамках которой существует целая сеть специализированных мелких фирм, связанных между собой многочисленными соглашениями о сотрудничестве и субконтрактными отношениями, что позволяет им, с одной стороны, сохранять автономию и независимость. С другой - усиливать друг друга в выпуске взаимно дополняемой продукции. При этом непосредственно с рынком связана только определенная часть фирм, которые выпускают готовую продукцию, концентрируя и кооперируя изделия своих субподрядчиков.
Деловые практики управления горизонтальной интеграцией множества кооперирующихся фирм основаны на возобновляющихся контрактах, которые «укоренены» в локальных социальных отношениях и скреплены родством, религией и политикой, способствующей развитию реципрокности. В рамках подобных форм экономической децентрализации доминируют обширные родственные связи, которые порождают хозяйственные отношения, основанные на кооперации и применении семейного труда. Они же облегчают поиск новых работников, который ведется через семейные и дружеские связи. Данные сетевые социальные «множества», интегрирующиеся в рамках индустриальных районов, порождают соответствующую им систему вспомогательных институтов.
Основные тенденции функционирования институциональной базы российской переходной экономики в условиях трансформационного подъема
Объективная статистика социально-экономической эволюции большинства постсоциалистических стран (в том числе России) с 1990 г. по настоящее время показывает, что они находятся в процессе трансформации (перехода) от командной экономической системы к рыночной. Следует при этом отметить, что большинство экономистов, уверенны в необратимости этой тенденции. Среди множества прогнозов дальнейшего развития стран с переходной экономикой практически отсутствуют те, которые предсказывают продолжение спада производства, наоборот, в рамках этих прогнозов предполагается реальная возможность перехода трансформирующихся экономик на траекторию устойчивого роста.
В отечественной и зарубежной литературе трансформационному циклу и различным его стадиям уделяется пристальное внимание. Следует выделить в этом контексте работы Я. Корнай, А. Некипелова, А. Чеканского, Е. Гайдара, В. Палтеровича, В. Бессонова и др. в которых, дана в режиме научной дискуссии характеристика различных фаз, этапов переходного периода.
Так Я. Корнай, корректируя свои прогнозы в процессе эмпирического наблюдения различных фаз переходного периода, дал общую макроэкономическую картину трансформационного цикла, характерного для большинства постсоциалистических стран, А. Некипелов, учитывая опыт первых пяти лет переходного периода, раскрыл наиболее драматические особенности трансформационного спада в условиях российской экономики на макро и микроуровне. В то же время А. Чеканский разработал гипотезу микроэкономического механизма трансформационного цикла. При чем рассматриваемый тип трансформационного цикла в широком смысле он разделяет на две части.
В первом случае речь идет о реформационном цикле, который не является экономическим циклом, а представляет собой процесс постепенного развития элементов рыночных отношений в рамках командной экономики. Во втором случае -имеется в виду собственно экономический трансформационный цикл. Он, в свою очередь, подразделяется на две фазы. В фазе трансформационного спада происходит кардинальная реструктуризация институтов командной экономики на макро и на микро уровнях, что и является основной причиной экономического спада . В фазе трансформационного подъема увеличивается число предприятий, которые стабильно переходят от ресурсных ограничений к спросовым, их число начинает превышать число предприятий, не адаптировавшихся к новым условиям рынка, о чем можно судить по темпам экономического роста.
Следует отметить, что автор этой гипотезы сформулировал и критерии окончания трансформационного цикла, после которого начинается собственно рыночный этап развития реформируемых экономик. Эти критерии позволяют определить, во всяком случае, в первом приближении, функциональную зависимость количественных показателей экономического развития от качественных особенностей поведения предприятий, кардинально изменивших приоритеты и целевую функцию.
За общей статистикой экономического роста, который наблюдается в фазе трансформационного подъема, в том числе и в России, скрываются весьма сложные институциональные преобразования. Они осуществляются в уникальных условиях и ситуациях, характерных для разных стран, и отражают противоречивую динамику институциональных структур, существенно отличающихся от классических институтов и механизмов рыночного обмена, действующих в условиях развитых западных экономик.
По общим тенденциям экономического роста, наблюдаемых в условиях трансформационного подъема практически во всех переходных экономиках, трудно судить о тех институциональных изменениях, которые перманентно происходят внутри них. Данные процессы, несмотря на ряд общих особенностей, характерных для большинства постсоциалистических стран, по своей природе уникальны и порождают многочисленные промежуточные институциональные практики, существенно отличающиеся от своих рыночных аналогов на западе. Это особенн характерно для российской экономики.
Если сам факт рыночной трансформации российской экономики никто не ставит под сомнение, то ее институциональные формы, возникающие в различных фазах трансформационного цикла, демонстрируют такой многообразный набор составляющих, о которых мало говорят статистические тенденции экономического роста. Остановимся в связи с этим на особенностях трансформационного подъема российской экономики.
Рассмотрим в этом контексте интерпретацию причин экономического роста, который устойчиво наблюдается в российской экономике с 1999 г. по настоящее время. Действительно значительная часть отечественных предприятии, прежде всего, первичного и вторичного секторов, вышла в 1999 г. из фазы экономического спада и перешла в фазу трансформационного (восстановительного) подъема. Российские экономисты и политики, активно обсуждая вопрос о природе экономического роста, высказывают по этому поводу две противоположные точки зрения.
Занятость в органах государственной власти и оценка эффективности ее институционального потенциала
Известно, что занятые в органах государственной власти различных уровней, являются тем функциональным элементом, который приводит в действие всю систему государственного управления и регулирования социально-экономических отношений. Естественно, что качество государственного аппарата во многом определяет институциональный потенциал государства, продукцией которого являются такие коллективные блага как общие правила игры и безусловное соблюдение их исполнения. При решении этих задач предполагается реализация такой социально-экономической политики, которая обеспечивает сбалансированное развитие всех элементов российской экономики на основе достижения политического и экономического компромисса между экономической эффективностью и социальной справедливостью.
Следует отметить, что о качественных параметрах деятельности функционеров государственной службы (или чиновников), включенных в различные ступени государственной власти и управления, нельзя судить по тем количественным пропорциям и распределениям работников, которые сложились объективно и представлены в официальной статистике.
При всем внимании, уделяемом со стороны общественного мнения, средств массовой информации и науки к проблемам государственной власти и управления, а также к тем «фигурантам», которые составляют ее основу, то есть чиновничеству, в настоящее время отсутствуют серьезные научные исследования, отражающие реальные механизмы их функционирования.
По-существу возник определенный пробел между статистической картиной динамики состава субъектов государственной власти (управления) и реальными, (а не нормативными) механизмами их взаимодействия с тем социально-экономическим контингентом, которым они управляют. В последнем случае речь идет о многочисленных случаях коррупции и ренториенированного поведения на разных уровнях власти, а также о многочисленных случаях сращения власти с бизнесом. Данные явления отмечаются в различных исследованиях, использующих различные способы получения информации, в том числе социологические. 2
Очевидно, что на основе данных официальной статистики невозможно получить информацию о латентных (отклоняющихся) формах деятельности государственных служащих, которые несовместимы с законами и нормативными актами, определяющими формальные требования к работникам, занимающим должности государственной и муниципальной службы. Эти данные могут лишь служить основанием для изучения некоторых важных тенденций динамики и структуризации численности и состава современной российской бюрократии, которые характеризуют процессы формирования аппарата государственных, региональных и муниципальных властей за весь период рыночных реформ. Приведем некоторые из них, поскольку они являются важными показателями «структурного движения» состава российского чиновничества за весь период реформ и могут служить базой более интенсивных исследований, раскрывающих латентные характеристики его деятельности.
На основе анализа государственной статистики, можно выделить следующие особенности численного состава, структуры, количественной динамики и реструктуризации российского чиновничества (См.: таблицу 4.1).
Данная информация отражает следующий набор объективных факторов, способствующих положительной (растущей) динамике занятых в сфере государственного управления, и местного самоуправления и т.д. К этим факторам относятся. Реструктуризация власти и глубокие структурные изменения, вызванные отмиранием старых централизованных методов управления и повышением роли ведомств, являющихся регуляторами рынка. Децентрализация и расширение функций местных органов самоуправления. Создание и функционирование демократической политической системы, что предполагает значительную занятость в органах, которые обеспечивают действие этой системы и т.п.
В соответствии с действием этих и других факторов происходит рост государственного аппарата, но его динамика роста на различных уровнях существенно отличается в зависимости от специализации, места локализации государственных структур различного назначения, а также от перераспределения их функций. Рассмотрим некоторые особенности этого процесса.
Динамика общей численности занятых в органах государственной власти и местного самоуправления.
1. Стабильно (с 1994 по 2004 гг.) наблюдается общий рост численности работников, занятых в органах государственной власти и местного самоуправления, увеличение на 31,3%.
2. Наибольшую интенсивность роста демонстрирует законодательная ветвь власти, в рамках которой число занятых в целом за анализируемый период увеличилось и составило 318,1%, далее следуют органы судебной власти и прокуратуры - 176,6% и органы исполнительной власти - 123,3%.
3. На региональном уровне относительная динамика роста представлена следующим образом: общее число занятых на всех уровнях власти с 1994 по 2004 гг. увеличилось на 33,0%, в том числе в органах законодательной власти на 370%, в органах судебной власти и прокуратуры - на 180,2%, в органах исполнительной власти - на 425,1%).
4. Структурная динамика занятых в органах государственной власти и местного самоуправления демонстрирует следующие тенденции.
Сравнение удельных весов занятых работников в различных ветвях власти явно указывает на преобладание категорий исполнительной власти. Однако при естественном доминировании исполнительных функций эту пропорцию, несмотря на опережающие темпы роста числа занятых в законодательных органах и в органах суда и прокуратуры, нельзя признать оптимальной. По медленному изменению этой пропорции косвенно можно судить о следующем.
Хотя и существуют объективные предпосылки роста в сфере государственного и местного самоуправления при переходе к рыночной экономике и более демократическому устройству общества, это не исключает внутренне запрограммированную в любой бюрократии тенденцию к неуклонной экспансии вне связи с объективным расширением их функций.
