Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Стороны как субъекты арбитражных процессуальных правоотношений 11
1. Взаимодействие арбитражного суда и сторон в рамках арбитражных процессуальных правоотношений 11
2. Понятие и признаки сторон в арбитражном процессе 24
3. Диспозитивность и распорядительные права сторон в арбитражном процессе 45
Глава 2. Реализация прав сторон на изменение требования и предъявление встречного требования 65
1. Право на изменение предмета и основания иска 65
2. Право на предъявление встречного иска 99
Глава 3. Реализация прав сторон, направленных на окончание процесса 123
1. Право на заключение мирового соглашения 123
2. Право истца на отказ от иска, право ответчика на признание иска 177
Заключение 225
Нормативные акты 230
Литература 230
Судебная практика 243
- Взаимодействие арбитражного суда и сторон в рамках арбитражных процессуальных правоотношений
- Понятие и признаки сторон в арбитражном процессе
- Право на изменение предмета и основания иска
- Право на заключение мирового соглашения
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования
В настоящее время процессуальное законодательство предусматривает, что основными задачами арбитражных судов Российской Федерации являются защита нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц, осуществляющих предпринимательскую и иную экономическую деятельность, прав и законных интересов иных субъектов в этой области, а также укрепление законности и предупреждение правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Действующая на новых началах судебная система должна обеспечить достижение целей защиты прав и интересов каждого отдельного заинтересованного лица и поддержания правопорядка в целом.
Выбор сочетания основных начал, на которых строится арбитражное судопроизводство, на сегодняшний день нельзя признать оптимальным с точки зрения достижений поставленных целей и задач. В настоящее время недостаточное, а подчас противоречивое законодательное регулирование ряда институтов арбитражного процесса приводит к неэффективному использованию участвующими в деле лицами предоставленных им прав, в том числе и распорядительных. Неопределенность же правового положения арбитражного суда позволяет произвольно толковать его роль в процессе, что приводит к отсутствию единообразия практики разрешения споров, что может негативно отразиться на стабильности гражданского оборота. Авторы, проводившие анализ практики применения правил, закрепленных в статье 37 Арбитражного процессуального кодекса 1995 года, констатировали, что «некоторые из них требуют разъяснений и официального толкования, другие - совершенствования».1
В новом АПК РФ 2002 года предпринята попытка устранить противоречия и недостатки законодательства предшествующего периода путем более деталь-
1 Шерстюк В.М. Развитие принципа диспозитивности в арбитражном судопроизводстве // Арбитражная практика. 2002. № 4. С. 46.
ного регулирования существовавших институтов и введения неизвестных процессуальному законодательству советского и постсоветского времени. Признавая безусловную позитивность и новаторский характер ряда изменений, которые привнес в правовое регулирование отношений, складывающихся в ходе осуществления правосудия, новый арбитражно-процессуальный закон, необходимо отметить, что некоторые проблемы остались нерешенными. Так, например, в неизменном виде остались нормы, посвященные определению и регулированию процесса реализации так называемых распорядительных прав сторон, кроме права на заключение мирового соглашения, в отношении которого отчасти восполнен законодательный пробел.
Анализ особенностей реализации сторонами как основными лицами искового производства предоставленных им специальных прав позволил выработать некоторые предложения по совершенствованию арбитражного процессуального законодательства, остающиеся актуальными и сегодня.
Думается, что определение понятия «стороны» в арбитражном процессе необходимо не только в теоретическом плане, но и важно в сфере правоприменительной практики, так как законодательное закрепление этого понятия позволит правильно определять правовое положение заинтересованных в исходе дела лиц. Кроме того, в центре исследования правового положения сторон в арбитражном процессе должно лежать разрешение проблем, связанных с реализацией их специальных распорядительных прав, которая в свою очередь является выражением принципа процессуальной диспозитивности.
Рассмотрение реализации конкретных распорядительных прав сторон на этапе рассмотрения дела по существу в суде первой инстанции (изменение предмета или основания иска, увеличение или уменьшение размера исковых требований, заключение мирового соглашения, отказ от иска, признание иска), позволяет считать особенно актуальным совершенствование процессуального порядка осуществления перечисленных прав путем совершения сторонами процессуальных действий.
Несомненно, что такой подход является оправданным на современном этапе, когда требуется четкое законодательное регулирование поведения субъектов процесса, обусловленное наличием таких известных свойств процессуальной формы, как нормативность, стадийность и системность. В отличие от регулирования в сфере материальных правоотношений, процесс предполагает жесткую регламентацию действий участников процесса, достигаемую наличием системы однородных процедурных требований. На это обстоятельство нужно обратить особое внимание, поскольку отступление от установленной законом процедуры нередко влечет за собой нарушение прав сторон как основных участников процесса.
Цели и задачи диссертационного исследования
Целью исследования является определение правового статуса сторон как участников арбитражных процессуальных правоотношений и основных лиц искового производства, в том числе на основе теоретического исследования проблем, возникающих в ходе реализации ими распорядительных прав, а также разработка предложений по совершенствованию арбитражного процессуального законодательства. В настоящее время недостаточное законодательное регулирование отношений, складывающихся в ходе судебного разбирательства между сторонами и арбитражным судом, нередко приводит к неэффективному использованию предлагаемых законом форм защиты нарушенных или оспариваемых прав либо законных интересов, а иногда и к невозможности их защиты. Такой вывод позволяет сделать, в частности, и практика рассмотрения и разрешения правовых споров Арбитражным судом Самарской области.
Для достижения поставленной цели определены следующие задачи исследования:
1. Анализ особенностей процессуальных правоотношений, складывающихся в ходе судебной деятельности между сторонами и судом.
Исследование присущих сторонам признаков с точки зрения предоставленной законом возможности участия в процессе.
Определение сущности диспозитивного начала в арбитражном процессе, реализацией которого обусловлены объем и характер распорядительных прав сторон.
Рассмотрение специальных прав, предоставленных законом истцу и ответчику, и критический анализ практики их реализации.
Оценка состояния действующего арбитражного процессуального законодательства в области определения правового положения сторон.
Определение путей совершенствования арбитражного процессуального законодательства, регулирующего порядок реализации особо значимых прав сторон.
Методология и методика исследования
В настоящем исследовании в качестве основополагающего принят диалектический метод, предполагающий объективность и всесторонность познания явлений действительности. В работе использованы также общенаучный метод познания, системный подход к изучению объектов исследования, а также частные методы: исторический, сравнительного исследования, формальнологический, анализ и синтез научных концепций.
Теоретическую основу работы составляют труды российских ученых-процессуалистов XIX — начала XX века: Е.В. Васьковского, А.Х. Гольмстена, В.Л. Исаченко, К.И. Малышева, Е.А. Нефедьева, В.А. Рязановского, И.Э. Эн-гельмана, Т.М. Яблочкова и других.
Большинство теоретических источников представлено трудами видных советских и современных правоведов: Т.Е. Абовой, С.Н. Абрамова, Н.И. Авдеенко, М.М. Агаркова, Н.Г. Александрова, С.С. Алексеева, А.Т. Боннера, А.В. Бенедиктова, М.А. Викут, Р.Е. Гукасяна, М.А. Гурвича, А.А. Добровольского, Н.Б. Зей-дера, С.А. Ивановой, Р.Ф. Каллистратовой, С.Ф. Кечекьяна, Н.И. Клейн,
А.Ф. Клейнмана, К.И. Комиссарова, СВ. Курылева, О.Э. Лейст, Т.А. Лилуаш-вилли, А.А. Мельникова, В.К. Пучинского, И.В. Решетниковой, М.П. Ринга, А.К. Сергун, Л.П. Смышляева, М.С. Строговича, В.Ф. Тараненко, М.К. Треуш-никова, Е.А. Флейшиц, Д.А. Фурсова, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота, М.С. Шака-рян, В.М. Шерстюка, В.Н. Щеглова, К.С. Юдельсона, М.К. Юкова, Л.С. Явича, В.Ф. Яковлева, С.А. Якубова, В.В. Яркова и других.
Эмпирическую основу диссертационного исследования составляет действующее арбитражно-процессуальное законодательство, Арбитражный процессуальный кодекс РФ 1995г., дореволюционное процессуальное законодательство, отдельные положения гражданско-процессуального и гражданского законодательства РФ, а также практика Высшего Арбитражного Суда РФ (1996-2002 гт.) и Арбитражного суда Самарской области (1997-2002гг.).
Научная новизна работы
На основе теоретических разработок в российской и советской процессуальной литературе конца XIX и XX веков, а также анализа практики применения норм АПК РФ, в том числе и Арбитражным судом Самарской области впервые:
- проведен комплексный анализ правового положения сторон в арбитраж
ном процессе с точки зрения реализации ими специальных прав в рамках ар
битражных процессуальных правоотношений;
-выявлены недостатки и пробелы в правовом регулировании отношений по реализации сторонами распорядительных прав;
уточнены важные аспекты понимания ряда спорных вопросов, имеющих значение для определения правового статуса сторон в арбитражном процессе, в ряде случаев изложен иной взгляд на проблемы реализации прав сторон в арбитражном процессе;
предложены конкретные способы совершенствования арбитражного процессуального законодательства, не нашедшие отражения ни в теоретических ис-
следованиях, ни в новом Арбитражном процессуальном кодексе. В частности, это определение понятия «мировое соглашение», а также выработка требований, которые должны предъявляться к такому соглашению в свете двойственности его правовой природы, разработка правил предъявления и принятия встречного иска арбитражным судом и т.д.
Положения, выносимые на защиту;
На основе выработанных в науке процессуального права признаков предлагается следующее понятие сторон, объединяющее главные критерии определения статуса этих участников арбитражного процесса: «Стороны в арбитражном процессе - это предполагаемые субъекты спорного материального правоотношения, заинтересованные в удовлетворении (или в отказе в удовлетворении) заявленных требований, получающих разрешение в судебном акте». Право на защиту не тождественно арбитражной процессуальной правоспособности, поскольку она представляет собой возможность субъекта арбитражного процессуального права приобретать права и исполнять обязанности, объем которых зависит от цели его участия в процессе.
Принцип диспозитивности в арбитражном процессе представляет собой выражение двигательного начала и проявлением его действия следует считать предоставление субъективно материально заинтересованным лицам возможности распоряжаться процессуальными правами (распорядительные действия), осуществление которых влияет на движение арбитражного процесса.
Поэтому реализация сторонами ряда процессуальных прав (отказ от иска, признание иска, заключение мирового соглашения) не является распоряжением субъективным материальным правом, а представляет собой юридический факт, входящий в состав, служащий основанием для распоряжения последним.
3. Предлагается законодательно закрепить процессуальный порядок при
нятия изменений иска арбитражным судом: во-первых, заявление об изменении
предмета и (или) основания иска подается в арбитражный суд в письменной
форме; во-вторых, по вопросу принятия изменений иска суд выносит отдельное определение, при необходимости уточняя круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения заявленных требований; в-третьих, суд обязан удовлетворить ходатайство ответчика (при его поступлении) о предоставлении ему времени для подготовки к защите против измененного иска.
При отказе суда в принятии изменений иска представляется нецелесообразным самостоятельное обжалование такого определения. Предлагается предоставить возможность арбитражному суду апелляционной инстанции пересматривать дело с учетом измененных предмета и (или) основания иска, если он сочтет доводы апелляционной жалобы об отказе в принятии таких изменений правомерными.
4. Встречный иск представляет собой заявленное с целью совместного рас
смотрения с первоначальным иском и не зависящее от его процессуальной
судьбы требование ответчика против истца.
С целью внесения определенности в нормы, регулирующие предъявление и принятие встречного иска, следует четко разделить два этапа: во-первых, предъявление и принятие искового заявления, содержащего встречное требование и выявление наличия условий для его принятия по общим правилам предъявления исков, и, во-вторых, рассмотрение вопроса о принятии этого искового заявления как встречного.
5. С учетом двойственной правовой природы мирового соглашения пред
лагается следующее его определение: «Мировое соглашение представляет со
бой заключенный сторонами путем совершения предусмотренных АПК РФ
процессуальных действий договор, направленный на урегулирование мате
риальных отношений и прекращение дела в арбитражном суде, а также на
прекращение исполнительного производства». Совершение сторонами под
контролем суда процессуальных действий, направленных на заключение ми
рового соглашения, представляет собой юридические акты, которые наряду с
другими процессуальными диспозитивными действиями сторон могут по-
влечь изменения в сфере материальных правоотношений. Предлагается законодательно закрепить (в дополнение к существующим) правила заключения и утверждения мирового соглашения, а также требования, предъявляемые к такому соглашению.
6. Так как в случае принятия отказа от иска или признания иска арбитражный суд должен вынести определение, которое не может быть обжаловано по мотивам, связанным с существом спорного правоотношения, предлагается закрепить пределы выявления соответствия закону этих распорядительных действий сторон: во-первых, подлежит выяснению, не является ли цель распоряжающегося правом лица противоправной, противной основам правопорядка и
* нравственности, во-вторых, суд устанавливает, соответствует ли воля лица,
осуществляющего распорядительный акт, его волеизъявлению, в-третьих, вы
является, не нарушаются ли интересы иных лиц.
Апробация результатов исследования
Основные положения и выводы диссертационной работы обсуждены и одобрены на заседании кафедры гражданского процессуального и предпринимательского права юридического факультета Самарского государственного университета.
Выводы исследования нашли отражение в научных публикациях автора. Автор принял участие в ряде научных конференций, на которых были сделаны доклады по некоторым направлениям проведенной работы. Материалы, содержащиеся в настоящем исследовании, были использованы при подготовке и прочтении курса лекций по гражданскому процессу и семинарских занятий по
* арбитражному процессу.
Взаимодействие арбитражного суда и сторон в рамках арбитражных процессуальных правоотношений
Заинтересованные лица могут достичь цели защиты субъективного права или законного интереса в судебном порядке единственным способом, путем вступления в процессуальные правоотношения, складывающиеся между судом и этими лицами в ходе осуществления правосудия. Изучение особенностей совершения субъектами действий по осуществлению предоставленных им процессуальных прав и обязанностей, которое происходит в рамках процессуальных правоотношений, позволяет понять механизм воздействия норм права на поведение участников процесса, увидеть динамику процесса, его движение и развитие. Достижение результата процессуальной деятельности любого осуществляющего ее субъекта, реализующего предусмотренные законодателем модели поведения, обеспечивается определенной системой процессуальных отношений.
В науке гражданского и арбитражного процессуального права до настоящего времени не сложилось единого мнения по поводу определения гражданских процессуальных правоотношений. Причиной такого положения отчасти является спорность большинства вопросов общей теории правоотношения. Наиболее проблемным признается вопрос о соотношении правовой нормы, правового отношения и общественного отношения. Точки зрения ученых, полемизирующих по данному вопросу, в основном сводятся к следующим. Одни авторы определяют правоотношение как урегулированное нормой права общественное отношение и считают непосредственным предметом регулирования правовых норм именно общественные отношения, приобретающие в результате такого воздействия вид или форму правового.1 Другие ученые считают, что правоотношение оказывает наряду с нормой права регулирующее воздействие на общественные отношения.1 То есть, правоотношения рассматриваются как особые идеологические отношения, через которые нормы права регулируют фактические общественные отношения.
В науке гражданского процессуального права одним из первых дал определение гражданских процессуальных правоотношений С.Н. Абрамов, пояснив, что «отношения эти (процессуальные правоотношения) общественные; они регулируются законом и являются правовыми».2 Более развернутое понятие гражданских процессуальных правоотношений было дано К.С. Юдельсоном, определявшим такое правоотношение как «урегулированное нормами права отношение между судебными органами советского государства и другими органами и лицами, складывающееся в процессе осуществления судом защиты прав и интересов граждан и социалистических организаций».3 Нетрудно заметить, что автор понимает правовые отношения как урегулированные нормами гражданского процессуального права общественные отношения, и его мнение разделяют многие процессуалисты.4
Иначе определяют гражданские процессуальные отношения авторы, считающие, что правоотношение является регулятором общественного отношения, воздействуя на последнее наряду с нормой права. Сторонником данной точки зрения можно признать, в частности, Д.Р. Джалилова, утверждающего, что «правовые отношения представляют основную форму правового регулирования общественных отношений, они выступают в качестве инструмента, посредством которого нормы права воздействуют на общественные отношения». Из подобного же понимания гражданских процессуальных правоотношений исходил и В.П. Мозолин.2
Не принимая во внимание отдельные аспекты, можно отметить принципиальное отличие предлагаемых определений гражданских процессуальных правоотношений. Одни авторы говорят об общественных отношениях, которые становятся правовыми в результате воздействия норм права, другие утверждают, что правоотношение можно рассматривать как существующее наряду с тем общественным отношением, которое лежит в его основе, и регулирующее это общественное отношение наряду с нормой права. Некоторые авторы говорят о правоотношении как о звене, опосредующем воздействие нормы права на об-щественное отношение. Однако это уточнение не меняет ситуации одновременного существования правоотношения и общественного отношения, урегулированного нормой права.
Как известно, в процессуальной литературе сложилось единодушное мнение, что гражданские процессуальные правоотношения могут существовать только в правовой форме или, иными словами, такие правоотношения относятся к той группе общественных отношений, существование которых обусловлено тем, что они предстают в форме правовых.4 В теории арбитражного процесса данный вопрос решается аналогично. И все же практически во всех предлагаемых учеными-процессуалистами определениях гражданских процессуальных правоотношений категория «общественные отношения» присутствует как базовое, более общее понятие, которое путем конкретизации и придания отличительных особенностей приводит к искомому определению. Это с неизбежностью приводит к необходимости говорить, что общественное отношение и процессуальное правоотношение возникают одновременно, как это делает А.А. Мельников, утверждающий, что «образование общественного отношения неотделимо от придания ему правовой формы». При этом автор ссылается на высказывание Ю.К. Толстого об ошибочности представления, будто сначала возникают общественные отношения, а затем в результате воздействия на них норм права складываются правоотношения, ибо процесс образования правоотношения и общественного отношения един и неделим.3 Необходимость в подобного рода оговорках возникает потому, что на самом деле не существует фактического отношения, принимающего форму процессуального, это отношение с самого начала формируется как правовое. Именно здесь и возникает противоречие, неразрешимое в рамках вышеизложенной концепции правоотношения. Традиционно все общественные отношения делятся на правовые и неправовые, и процессуальные отношения, естественно, относятся к первой группе. То есть, процессуальные отношения в качестве одного из видов все же оказываются общественными, ибо возникают между лицами. Но при том понимании механизма правового регулирования, когда общественное отношение облекается в правовую форму, а правоотношение не может существовать «до» и «вне» общественного отношения, сущность процессуального правоотношения объяснить без упомянутых оговорок не удается.
Понятие и признаки сторон в арбитражном процессе
В теории всех возможных субъектов арбитражных процессуальных правоотношений, за исключением суда, традиционно принято классифицировать в зависимости от наличия юридического интереса и его характера. Используя указанный критерий, участников процесса можно отнести к одной из трех групп: 1) лица, заявляющие о себе как о субъективно материально заинтересованных применительно к спорному правоотношению (стороны, третьи лица, заявляющие самостоятельные требования на предмет спора); 2) лица, не обладающие субъективной материальной заинтересованностью, но преследующие процессуальный интерес (третьи лица без самостоятельных требований, лица, участвующие в процессе в целях защиты государственного и общественного интереса, представители сторон и третьих лиц); 3) лица, содействующие осуществлению правосудия, не обладающие ни субъективным, ни общественным интересом. Если же основанием деления являются цели и задачи, выполняемые участниками процесса, то несколько по иному звучат названия классификационных групп, и третьи лица без самостоятельных требований на предмет спора относятся к первой группе, называемой «лица, преследующие свой интерес», в отличие от остальных участников процесса, защищающих «чужие» интересы или незаинтересованных вовсе.1 Для целей настоящего исследования указанное отличие не имеет значения, поскольку его предметом является правовое положение сторон, которых все без исключения авторы относят к первой группе, как бы она ни называлась, так как стороны защищают личные интересы, это и является целью участия в процессе.
Действующий АПК РФ относит сторон к лицам, участвующим в деле, наряду с заявителями и заинтересованными лицами, третьими лицами, прокурором, государственными органами, органами местного самоуправления и иными органами, обратившимися в арбитражный суд в случаях, предусмотренных АПК РФ (ст. 40).
Для любого субъекта права определяющим является такое качество, как правоспособность, наличие которой представляется предпосылкой вступления в процессуальные правоотношения и приобретения процессуальных прав и обязанностей.
Традиционно, определяя понятие правоспособности, процессуалисты исходят из общетеоретического понимания данного правового явления. Так, С.Н. Абрамов в свое время первым определил гражданскую процессуальную правоспособность не как способность быть стороной в процессе, а как способность лица иметь процессуальные права и обязанности,1 что послужило основой для отхода от концепции процессуальной правоспособности как продолжения гражданской и привело к распространению этого понятия не только на стороны, но и на иных участников процесса. Поскольку нами не преследуется цель освещения этапов развития понятия процессуальной правоспособности, отметим лишь, что в настоящее время наиболее распространенным является взгляд, согласно которому под процессуальной правоспособностью понимается способность (или возможность) иметь гражданские процессуальные права и нести гражданские процессуальные обязанности как необходимое условие, как абстрактная предпосылка правообладания и несения правовых обязанностей.2 В данном случае за различиями словесных формулировок не стоит искать каких-либо различий по существу, потому что правоспособность в данном случае предстает в качестве той общей основы, без которой невозможно существование конкретных субъективных прав и обязанностей. В соответствии с действующим АПК РФ правоспособность определяется как способность иметь процессуальные права и нести процессуальные обязанности и признается за всеми организациями и гражданами, обладающими согласно федеральному закону правом на судебную защиту в арбитражном суде своих прав и законных интересов (ст. 43).
Категория правоспособности для целей данного исследования интересует нас в свете проблем реализации прав сторон в процессе, проблем, возникающих с теоретической точки зрения. В качестве отправной точки в решении поставленных задач нужно указать, что мы будем исходить из общепризнанного взгляда, согласно которому реализация субъективного права возможна только в рамках правоотношения. В настоящем исследовании мы уже обращали внимание на специфику процессуального правоотношения, выражающуюся, в частности, в том, что проявление его вовне можно установить лишь посредством анализа процессуальных действий по реализации субъективных прав и исполнению обязанностей субъектами данного правоотношения, так как круг процессуальных прав и обязанностей для каждого субъекта процесса заранее предопределен, известен, а перечень их закреплен в процессуальном законе.
Один из вопросов, требующих ответа, таков: возникают ли все субъективные права и обязанности, возможность обладания которыми указана в АПК РФ, одномоментно при вступлении в процесс лица в определенном качестве или субъект, являющийся определенной процессуальной фигурой (для целей данного исследования интерес представляют стороны), приобретает субъективные права и обязанности по мере вступления в конкретные процессуальные правоотношения?
Первый вариант разрешения проблемы неприемлем по следующим соображениям. Если под субъективным правом понимать действительное право, возможность конкретного поведения, то, признав, что все субъективные права лица возникают единовременно, придется констатировать существование некоторых из них вне рамок правоотношения. Процессуальный закон предусматривает возможность приобретения таких прав, которые далеко не всегда возникают при возбуждении дела, мало того, они могут не возникнуть вовсе. Например, ч. 1 ст. 94 АПК РФ предусматривает право ответчика ходатайствовать о предоставлении истцом обеспечения возможных для ответчика убытков, вызванных применением мер по обеспечению иска. Но очевидно, что указанное право может быть реализовано ответчиком только в том случае, если уже возникло правоотношение между истцом и судом по обеспечению иска, и суд удовлетворил ходатайство истца о применении мер обеспечения. Не следует забывать и о том, что истец на протяжении всего процесса может вообще не заявить ходатайство об обеспечении иска. Тогда о каком праве как действительном можно говорить применительно к возможности ответчика заявить указанное ходатайство?1
На основании изложенного можно сделать вывод, что при вступлении лица в процесс по конкретному делу в определенном качестве оно не приобретает всех субъективных прав, перечень которых содержится в процессуальном законе. С другой стороны, мы знаем о том, что истцу, например, может принадлежать целый ряд процессуальных прав. Другими словами, в самом АПК РФ содержится описание моделей правоотношений, возникновение которых в принципе возможно. Таким способом заложена возможность появления у субъектов этих правоотношений соответствующих прав и обязанностей. Такая возможность приобретения процессуальных прав, допускаемых законом, и представляет собой процессуальную правоспособность, каждый элемент которой является прототипом соответствующего субъективного права.2
Право на изменение предмета и основания иска
Основываясь на сделанном в настоящем исследовании выводе о том, что распорядительные права сторон, в том числе и право истца на изменение предмета и основания иска, представляют собой возможности распоряжения процессуальными правами, рассмотрим некоторые проблемы реализации такого правомочия. Применение в практической деятельности института изменения основания и предмета иска связано с рядом трудностей, вызванных отсутствием легального определения иска и его элементов. От понимания природы этих явлений зависит правильное осуществление предусмотренного законом права истца на изменение основания и предмета иска. Но в науке арбитражного и гражданского процессуального права вопрос об элементах иска является одним из самых спорных. Мнения ученых расходятся как в вопросе о количественном составе элементов иска, так и в вопросе о сущности этих явлений.
Одни авторы придерживаются взгляда на трехэлементную структуру иска, предполагающую выделение предмета, основания, а также содержания1 либо сторон.2 Другие считают, что содержание иска исчерпывается двумя элементами, предметом и основанием.
Скрывающимся за терминами явлениям, представляющим собой элементы иска, ученые придают также различное значение. Спектр концепций элементов иска достаточно обширен и представлен взглядами ученых на данную проблему различными вплоть до полярности.
Так, М.А. Гурвич понимал под предметом иска субъективное гражданское право и соответствующую ему обязанность, относительно которых истец должен указать лишь на содержание субъективного права, либо гражданское правоотношение в целом. Предметом иска о присуждении являются права требования, возможность принудительного осуществления которых наступила, предметом иска о признании может быть правоотношение со стороны субъективного права или со стороны обязанности, предметом иска преобразовательного служит право истца односторонним волеизъявлением преобразовать правоотношение. В конечном же счете предметом иска М.А. Гурвич считал правоотношение.1
Согласно точке зрения К.С. Юдельсона, предметом иска о присуждении является спорное правоотношение и материально-правовое требование истца к ответчику, а предметом иска о признании - только спорное правоотношение.2 Со временем взгляды автора эволюционировали, и он определял предмет иска как требование о признании судом наличия или отсутствия правоотношения (в исках о признании) и как требование о присуждении ответчика к совершению определенных действий либо воздержанию от действий (в исках о присуждении).3 Таким образом, требование истца приобрело другую направленность: оно обращено не к ответчику, а к суду.
А.Ф. Клейнман также по-разному определял предметы исков о присуждении и о признании. В первом случае им являлось материально-правовое требование истца к ответчику, принудительного осуществления которого желает истец, во втором - спорное правоотношение.1
Понимая под предметом иска требование, В.П. Чапурский указывает на его различную направленность в зависимости от вида иска. В исках о присуждении требование направлено к суду, и содержит просьбу подтвердить существование правоотношения между сторонами, и к ответчику, являясь по своему характеру материально-правовым требованием. В исках о признании предметом является материальное правоотношение, требование о признании наличия его или отсут-ствия обращено к суду.
По мнению Л.П. Смышляева, предметом иска всегда является требование истца к ответчику, безотносительно к тому спорному правоотношению, из которого оно возникает.3
Согласно позиции А.А. Добровольского, предметом иска во всех случаях будет требование истца к ответчику, вытекающее из спорного правоотношения. В исках о присуждении требование состоит из двух частей, о признании ответчиком права истца и о выполнении определенных действий в пользу истца. А в исках о признании требование исчерпывается первой частью, и заключается в том, чтобы ответчик признал субъективное право в том виде, в каком о нем заявляет истец.4
И.М. Пятилетов отстаивает позицию, согласно которой предметом иска может быть только право управомоченной стороны в спорном правоотношении. Однако в своем исследовании далее автор указывает, что субъективное право (охраняемый законом интерес) является предметом судебной защиты, становясь таковым посредством введения в сферу судебной деятельности в качестве предмета иска, изначально возникнув как предмет спора.1
К мнению автора присоединяется М.А. Рожкова, также полагающая, что предметом иска является «указанное истцом субъективное право, о котором он просит вынести решение», «охраняемый законом интерес, а также правоотношение в целом».2
В.М. Семенов предлагает понимать под предметом иска требование истца к суду об удовлетворении материально-правового притязания к ответчику, поскольку это притязание предопределяет существо спора.3
Некоторые авторы полностью разделяют правоприменительное толкование предмета иска, понимаемого как материально-правовое требование истца к ответчику4, данное в п. 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 31.10.1996г. № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса РФ при рассмотрении дел в суде первой инстанции».
Обобщая мнения ученых, высказанные по рассматриваемой проблеме, можно сделать вывод, что в основу большинства определений предмета иска положен термин «требование» либо «право требования». У некоторых ученых требование как предмет иска в зависимости от вида последнего выступает в комбинации с правоотношением (иски о присуждении) или исключается из предмета (иски о признании). Иногда требование и правоотношение в качестве предмета иска указываются альтернативно в зависимости от вида иска (соответственно о присуждении и о признании). Отличия между собой остальных точек зрения авторов на рассматриваемую проблему можно проследить, выявляя направленность требования.
Право на заключение мирового соглашения
Самым ярким выражением принципа диспозитивности в арбитражном процессе является, на наш взгляд, право сторон заключить мировое соглашение, реализуя которое они путем устранения спорности материальных правоотношений стремятся прекратить производство по делу в суде.
В практике арбитражных судов существует немало дел, по которым производство прекращается в связи с утверждением мирового соглашения, заключенного сторонами. Вместе с тем, недостаточное законодательное регулирование этого института нередко приводит к нарушению прав сторон и иных лиц, а также к неэффективному использованию такой важной формы защиты оспоренных или нарушенных прав, как утверждение судом мирового соглашения. Теоретическую разработку этого правового института также нельзя признать исчерпывающей.
АПК РФ 1992г. не содержал в своем тексте термина «мировое соглашение», однако в соответствии со ст. 30 сторонам предоставлялось право прийти к соглашению по спору полностью или частично. Вместе с тем, такое соглашение не рассматривалось законодателем в качестве основания для прекращения производства по делу, но в силу указания ст. 106 АПК РФ 1992г. решение по делу принималось арбитражным судом с учетом достигнутого сторонами соглашения, если такое соглашение не противоречило законодательству, фактическим обстоятельствам и материалам дела.
Понятие мирового соглашения не раскрывалось и в АПК РФ 1995г., хотя анализ норм, посвященных возможности его заключения и процессуальным последствиям утверждения арбитражным судом мирового соглашения, свидетельствует о придании законодателем большей значимости принципу диспозитивности в арбитражном процессе. Определение мирового соглашения не было дано в свое время и в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 13 от 31. 10. 96, в пункте 12 которого лишь сказано, что условия мирового соглашения, заключенного сторонами, должны быть изложены четко и определенно с тем, чтобы не было неясностей и споров по поводу его содержания при исполнении. Как видим, такого разъяснения недостаточно не только для уяснения понятия и правовой природы мирового соглашения, но и для выработки единой судебной практики относительно его условий. В АПК РФ 2002г. также отсутствует понятие мирового соглашения, хотя восполнены многие пробелы по сравнению с действующим законодательством.
В научной литературе проблеме правовой природы мирового соглашения уделялось немало внимания, предпринимались попытки определения понятия такого соглашения и раскрытия его сущности как сложного явления правовой действительности.
В русской дореволюционной науке гражданского процессуального права, как было отмечено авторами, проводившими системный анализ взглядов процессуалистов того времени на институт мировых соглашений, преобладал комплексный подход к пониманию правовой природы таких соглашений.1 В целом он характеризовался пониманием мирового соглашения как сделки, заключая которую стороны стремятся устранить спорность, сомнительность гражданско-правовых отношений, влекущей прекращение процесса. «Мировая сделка по существу своему не есть процессуальное действие, а есть действие в процессе», — писал Т.М. Яблочков. Признание мирового соглашения договором, заключение которого возможно в силу свободной распоряжаемости гражданских прав, ставших предметом судебного исследования, но не утративших от этого качества, придаваемые им действием принципа диспозитивно-сти, привело к выработке в науке, законодательстве и судебной практике следующих основных положении по поводу содержания и возможности и порядка заключения мировых сделок:
1. Так как в гражданском процессе идет дело о частных правах, то закон дозволяет тяжущимся оканчивать спор мировой сделкою.
2. Примирение сторон как нельзя более соответствует интересам судебной власти государства: решая дело сами по взаимному согласию, тяжущиеся получают по мировой сделке те права, которые успели выговорить, и поступают со своими выгодами по своей доброй воле.
3. Тяжущиеся, заключая мировую сделку, сами судят и устанавливают свои отношения, освобождая судебные учреждения государства от труда и ответственности по их делу.
4. Закон не только допускал мировые сделки в процессе, но и обязывал судей склонять тяжущихся к примирению, наводить на мысль о мировой сделке. Однако при этом суд должен избегать всякого принуждения, и, кроме того, обязан вникнуть в дело и не навязывать сторонам несправедливых условий примирения.
5. Мировая сделка, заключенная даже «в присутствии суда», обычно преследует цель не установления, а создания правоотношения (когда регулируемое в мировой сделке правоотношение не было исключительно предметом тяжбы). Мировая сделка вовсе не должна покрывать собою лишь спорные вопросы, разъединяющие стороны. И это потому, что цель процессуальной мировой сделки вовсе и не ограничивается устранением процесса.1 Так как мировая сделка есть договор, то возможность ее зависит от личной способности тяжущихся и законности ее предмета.
6. Судебная мировая сделка- это соглашение сторон во время тяжбы и при участии суда об окончании всего спора или части его. Если мировая сделка направлена к прекращению всего спора, она имеет следующие последствия: 1) прекращает спор навсегда; 2) делает невозможным новый иск к тому же лицу, по тому же предмету и на том же основании; 3) дает право требовать принудительного приведения в исполнение постановления ея.1
7. Мировая сделка есть своеобразная форма окончания процесса. Мировая сделка, состоявшаяся в присутствии суда, равносильна судебному решению, вошедшему в законную силу, и все последующие решения беспредметны, ибо нет спора о праве гражданском.2
В советской и современной научной литературе понятию, сущности и правовой природе мирового соглашения традиционно уделялось и уделяется большое внимание.
Наиболее распространенным является взгляд, согласно которому под мировым соглашением понимается сделка о ликвидации находящегося на рассмотрении суда спора о гражданском праве3 или договор сторон об условиях разрешения гражданско-правового спора4. Подобные диффиниции мирового соглашения можно найти и у других авторов.5
Однако некоторые ученые, определяя мировое соглашение, акцентируют внимание на отдельных чертах, присущих ему, которые рассматривают как наиболее значимые для уяснения сущности познаваемого явления.
Так, Л.И. Фишман понимал под мировой сделкой соглашение об устранении существовавших между сторонами правоотношений, ставших предме том судебного разбирательства, путем взаимных уступок участвующих в судебном процессе сторон.1
М.А. Гурвич указывал, что мировое соглашение есть заключенный в суде и утвержденный им договор, в силу которого истец и ответчик путем взаимных уступок заново определяют свои гражданские права и обязанности и на этой основе устраняют между собой судебный спор.
