Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правовая природа гражданских дел о недействительности завещания, их подведомственность и подсудность 15
1.1. Понятие, сущность и характерные черты судебных споров по гражданским делам о недействительности завещания 15
1.2. Определение подведомственности, подсудности и вида судопроизводства по гражданским делам о недействительности завещания 45
Глава 2. Процессуально-правовая природа исков по гражданским делам о недействительности завещания 87
2.1. Понятие, элементы и классификация исков в доктрине гражданского процессуального права 87
2.2. Иск о недействительности ничтожного завещания: видовая принадлежность, основные элементы 106
2.3. Иск о недействительности оспоримого завещания: видовая принадлежность, основные элементы 125
Глава 3. Лица, участвующие в гражданских делах о недействительности завещания 144
3.1. Стороны в гражданских делах о недействительности завещания 144
3.2 Другие лица, участвующие в гражданских делах о недействительности завещания 186
Заключение 211
Список номативных правовых актов, специальной литературы и правоприменительной практики 216
- Понятие, сущность и характерные черты судебных споров по гражданским делам о недействительности завещания
- Понятие, элементы и классификация исков в доктрине гражданского процессуального права
- Иск о недействительности оспоримого завещания: видовая принадлежность, основные элементы
- Другие лица, участвующие в гражданских делах о недействительности завещания
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В рамках гражданского судопроизводства рассматривается и разрешается широкий круг дел, многие из которых обладают ярко выраженной спецификой. Концепция действующего Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ) не предполагает детальную нормативную регламентацию порядка производства в судах общей юрисдикции по отдельным категориям гражданских дел. Однако отсутствие специальных процессуальных норм зачастую порождает неединообразие судебной практики, неверное применение норм материального права. Дела о недействительности завещания традиционно являются одной из наиболее сложных категорий гражданских дел. Стимулом и основанием для увеличения числа случаев изменения наследодателем нормативно установленного порядка преемства в его правах и обязанностях посредством совершения завещания являются следующие позитивные изменения в области нормативной регламентации наследственных отношений.
Во-первых, признание, обеспечение правового регулирования и защиты частной собственности, в том числе создало возможность определения носителем права собственности дальнейшей юридической судьбы принадлежащего ему имущества на случай прекращения права собственности по объективным причинам в связи с выбытием управомоченного из состава лиц, обладающих правосубъектностью. Право завещать - один из непременных атрибутов частной собственности. Подтверждением сказанного является ч. 4 ст. 35 Конституции Российской Федерации, посвященной праву частной собственности, согласно которой право наследования гарантируется государством.
Во-вторых, с принятием части третьей Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), содержащей радел V «Наследственное право», правовое регулирование в рассматриваемой области претерпело значительные изменения. Право завещать было расширено за счет наделения наследодателя возможностью использовать различные формы завещания в зависимости от обстоятельств совершения сделки, вида наследственного имущества и др., за счет закрепления принципа свободы завещания и наполнения данного принципа реальным содержанием, позволяющим предусмотреть практически все варианты фактического развития событий.
В-третьих, отмена налога на наследство создала дополнительные условия для реализации гражданами их права на совершение завещания с использованием всего спектра нормативно предоставленных возможностей.
Следствием увеличения количества совершенных завещаний, безусловно, будет рост числа судебных дел об их недействительности.
В то же время отсутствует целостная концепция, определяющая
процессуально-правовую природу гражданских дел о недействительности
завещания, процессуальные критерии разграничения дел о
недействительности ничтожного и оспоримого завещаний, их подведомственность, подсудность и адекватный их правовой природе вид судопроизводства, состав и процессуально-правовой статус участвующих в данных делах лиц.
Спорный характер дел о недействительности завещания свидетельствует о необходимости их отнесения к делам, рассматриваемым в порядке искового производства. Последнее представляет собой нормативно установленный порядок рассмотрения и разрешения подведомственных суду гражданских дел, вытекающих из материальных правоотношений, в которых наличествуют неразрешимые разногласия между субъектами. Исковое производство - универсальный вид гражданского судопроизводства, характеризующийся юридическим равенством субъектов, обладающих противоположными материально-правовыми интересами, наиболее широким спектром прав и кругом обязанностей участвующих в деле лиц, необходимостью и (или) возможностью использования особых институтов (иск, встречный иск, истец, ответчик, мировое соглашение и др.). Несмотря на традиционность, детальную доктринальную и нормативную разработку, институты искового производства до настоящего времени продолжают оставаться объектом пристального внимания представителей науки, предметом множества дискуссий. Многовековая история развития института завещания также не обеспечила достижения такого уровня нормативной регламентации, который можно было бы признать лишенным пробелов, коллизий и иных несовершенств.
Сказанное обусловливает наличие значительного количества теоретических и практических проблем, противоречий и затруднений в рассмотрении и разрешении судами гражданских дел о недействительности завещания. Цель оптимизации правоприменительной деятельности в области наследственных правоотношений вообще и в ходе судопроизводства по делам о недействительности завещания в частности не может быть достигнута иначе, чем посредством обеспечения максимально совершенного правового регулирования. Адекватная нормативная регламентация может стать результатом исключительно комплексного анализа действующего законодательства, теоретических разработок и правоприменительной практики, детальной доктринальной разработки на основе проведенного анализа путей преодоления недостатков правового регулирования и ошибок правоприменения по делам о недействительности завещания.
Таким образом, актуальность тематики исследования обусловлена необходимостью преодоления пробелов и коллизий действующего законодательства с целью обеспечения наиболее эффективного рассмотрения и разрешения дел о недействительности завещания посредством комплексного анализа нормативных установлений, выводов юридической доктрины и правоприменительной практики в области судопроизводства по гражданским делам о недействительности завещания. В настоящее время потребностями теории и практики обусловлена необходимость создания целостной, научно-обоснованной правовой концепции, раскрывающей
процессуально-правовой характер дел о недействительности завещания, а также сущность и специфику исков о недействительности ничтожного и оспоримого завещаний, состав участвующих в делах данной категории лиц.
Степень научной разработанности темы.
Институты и проблемы искового производства подробно анализировались в разное время представителями доктрины гражданского процессуального права. Среди последних Е.В. Васьковский, М.А. Викут, В.П. Воложанин, М.А. Гурвич, С.Л. Дегтярев, А.А. Добровольский, С.А. Иванова, О.В. Исаенкова, М.М. Ненашев, Г.Л. Осокина, И.М. Пятилетов, М.А. Рожкова, Н.А. Чечина, Д.А. Чечот, М.С. Шакарян, К.С. Юдельсон.
Некоторые аспекты недействительности сделок (которые затрагиваются в диссертации потому, что завещание, споры о недействительности которого рассматриваются в суде, представляет собой сделку) исследовали В.А. Белов, М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, С.Л. Будылин, О.С. Иоффе, А.А. Киселев, И.Б. Новицкий, В.И. Серебровский, Ф.С. Хейфец, В.П. Шахматов. Иски о недействительности сделок были проанализированы Д.О. Тузовым.
Можно отметить, что попытки осуществить системный комплексный анализ судебного разбирательства по делам о недействительности завещания в науке до настоящего времени не предпринимались. Отдельные вопросы рассмотрения и разрешения судами дел данной категории исследовались В.Н. Аргуновым, СВ. Буркиным, Ю.А. Дмитриевым, Н.Г. Золотовой, М.Ю. Козловой, Л.Н. Ракитиной, СВ. Розиной, Т.В. Саломатовой.
В современной литературе, посвященной отдельным вопросам рассмотрения и разрешения судами наследственных дел и, в частности, дел о недействительности завещания, прослеживается тенденция в основном к комментированию законодательства и сложившейся правоприменительной практики. Системно-правовая комплексная разработка и освещение теоретических и практических аспектов судопроизводства по гражданским делам о недействительности завещания в научной и практической литературе произведены не были.
Целью диссертационного исследования является комплексное системно-правовое теоретическое исследование судопроизводства по делам о недействительности завещания и разработка концепции, определяющей процессуально-правовую сущность дел о недействительности завещания, их подведомственность, подсудность, адекватный вид судопроизводства по данным делам, природу и содержание исков о недействительности ничтожного и оспоримого завещаний, состав и процессуально-правовой статус лиц, участвующих в делах о недействительности завещания, а также выработка научно обоснованных путей обеспечения наиболее адекватного нормативно-правового регулирования и оптимизации судебной правоприменительной практики по делам о недействительности завещания.
Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:
1. Изучение работ в области гражданского процессуального права и других отраслей права, посвященных проблемам судебного разбирательства
дел о недействительности завещания, проблемам иска и искового судопроизводства, а также других видов судопроизводства, проблемам недействительности завещания как разновидности сделок, проблемам определения состава лиц, участвующих в делах о недействительности завещания, и их надлежащих процессуально-правовых статусов;
Анализ судебной практики по делам о недействительности завещания;
Раскрытие сущности, формулирование дефиниции, выделение родовых и специфических характерных черт судебных споров о недействительности завещания;
Выделение и формулирование процессуальных критериев разграничения дел о недействительности ничтожного и оспоримого завещаний;
Определение подведомственности, подсудности и вида производства по гражданским делам о недействительности завещания;
Квалификация исков о недействительности ничтожного и оспоримого завещаний по процессуально-правовому критерию, характеристика элементов данных исков на основе общетеоретического анализа учения об иске;
Характеристика состава лиц, участвующих в делах о недействительности завещания;
Выработка универсальных критериев определения надлежащих сторон по гражданским делам о недействительности завещания;
С учётом результатов исследования обоснование необходимости совершенствования действующего законодательства, формулирование конкретных предложений по обеспечению адекватного правового регулирования и оптимизации правоприменительной судебной практики в области искового производства по делам о недействительности завещания.
Объектом диссертационного исследования являются урегулированные нормами гражданского процессуального права отношения, возникающие в ходе судопроизводства по гражданским делам о недействительности завещания.
Предмет диссертационного исследования составляют:
доктринальные теоретические положения, касающиеся сущности дел о недействительности завещания, исков о недействительности завещания, элементов и классификаций исков, сторон и иных участвующих в делах названной категории лиц;
нормы действующего гражданского процессуального законодательства, регламентирующие производство по делам о недействительности завещания;
- судебная практика по делам о недействительности завещания.
Методологической основой диссертационного исследования является
комплекс общенаучных методов и частных методов научного познания: диалектический метод, методы системного и структурного анализа, формально-логический метод, методы синтеза, аналогии, обобщений, научная абстракция, метод сравнительного правоведения, формально-
юридический метод, технико-юридический метод, метод правового моделирования и др.
Теоретическую основу исследования составили труды отечественных исследователей дореволюционного, советского и современного периодов в области гражданского процессуального права, общей теории государства и права, арбитражного процесса, нотариата, гражданского права: обязательственного права, наследственного права.
Нормативную основу исследования составили: Конституция РФ, Гражданский процессуальный кодекс РФ, Гражданский кодекс РФ, Основы законодательства РФ о нотариате, иные федеральные законы; подзаконные нормативно-правовые акты.
Эмпирической основой исследования послужили постановления Верховного Суда РФ, опубликованная и размещенная на официальных Интернет-сайтах практика судов общей юрисдикции, изученная и обобщенная практика Ленинского, Засвияжского, Железнодорожного районных судов г. Ульяновска, а также нотариальная практика по наследственным делам.
Научная новизна диссертации определяется тем, что настоящая работа
представляет собой первое комплексное монографическое исследование,
посвященное процессуальным аспектам рассмотрения и разрешения судами
общей юрисдикции дел о недействительности завещания, выполненное на
основе современного ГПК РФ с учетом существующего правового
регулирования наследственных правоотношений гражданским
законодательством, и заключается в создании концепции, определяющей процессуально-правовую природу гражданских дел о недействительности завещания как дел исключительно искового производства, что неизбежно влечет за собой и некоторые особенности их судебного разбирательства в широком смысле слова (подведомственность, подсудность, иски и их элементы, состав лиц, участвующих в деле). В рамках данного исследования:
- автором дана исчерпывающая классификация судебных споров в
области наследования. Развивая ранее выработанные в доктрине подходы к
сущности наследственного правоотношения, автор формулирует научную
категорию собственно наследственного спора и определяет случаи
правомерности использования терминов «наследственный спор»,
«наследственный иск», «иск о наследстве»;
- впервые предложены процессуально-правовые критерии разграничения
дел о недействительности ничтожного или оспоримого завещаний;
- в исследовании отстаивается позиция допустимости судебной
подведомственности дел о недействительности ничтожного завещания и
научно обоснована возможность рассмотрения заявления об установлении
юридического факта - основания ничтожности неисполненного завещания в
рамках особого производства;
- автором впервые представлено целостное научное видение исков о
недействительности оспоримого и ничтожного завещаний как
самостоятельных правовых явлений, сформулированы их дефиниции и определено содержание;
- в исследовании иски о недействительности ничтожного завещания по
процессуально-правовому критерию квалифицированы как иски о
признании. Научно доказана принадлежность исков о недействительности
оспоримого завещания к преобразовательным искам;
в диссертации сформулирована авторская концепция критериев определения материально-правовой заинтересованности сторон по делам о недействительности завещания;
автором определен надлежащий процессуально-правовой статус нотариуса или иного уполномоченного лица, удостоверившего завещание.
О научной новизне проведенного исследования свидетельствуют наиболее существенные результаты, полученные соискателем и выносимые на защиту:
1. В диссертации обосновывается, что гражданские дела о
недействительности завещания - это дела по собственно наследственным
спорам, сопряженным с необходимостью исследования обстоятельств,
имевших место при жизни наследодателя и происходивших при его
непосредственном участии, уже после смерти последнего. Исходя из того,
что наследование есть комплекс обязательных и факультативных
правоотношений, опосредующих процесс универсального правопреемства,
дела по собственно наследственным спорам являются разновидностью
споров в области наследования.
2. Гражданским делам о недействительности завещания присущи
следующие основные черты:
исключено возникновение такого спора до открытия наследства;
особый субъектный состав лиц, участвующих в деле, их разнообразие и потенциальная множественность и одновременно - невозможность личного участия наследодателя;
широкая подведомственность и ограниченная подсудность;
- собственно наследственный спор о недействительности завещания
передается на рассмотрение и разрешение суда посредством иска о
признании ничтожного завещания недействительным или
преобразовательного иска о недействительности оспоримого завещания,
которые обладают различными процессуальными характеристиками;
- имеет место синтез юридических и этических аспектов спора.
3. Дела о недействительности завещания подлежат рассмотрению и
разрешению исключительно в порядке искового производства. Автор
оспаривает целесообразность выделения специфической разновидности
гражданского процесса - наследственного процесса - и наделения его
самостоятельным статусом (П. С. Никитюк, Ю. А. Дмитриев) и приходит к
выводу, что наследственные дела, в том числе дела о недействительности
завещания, рассматриваются и разрешаются в соответствии с общими
нормами гражданского процессуального права с учетом присущей им
специфики. В то же время в исследовании аргументируется, что допустимо
обращение в суд с требованием об установлении факта, признаваемого законом основанием ничтожности завещания, в рамках особого производства, если завещание не исполнено.
4. Впервые в теории цивилистического процесса предлагается авторское
определение исков о недействительности завещания с делением их на виды.
Иск о недействительности ничтожного завещания - это обращенное к суду требование о придании завещанию, в силу закона являющемуся ничтожным, официального статуса не имеющей юридической силы сделки (о подтверждении отсутствия юридической силы завещания) путем рассмотрения и разрешения в установленном законом процессуальном порядке материально-правового требования истца к ответчику о недопустимости (незаконности) его действий, направленных на исполнение завещания.
Иск о недействительности оспоримого завещания - это обращенное к суду требование об изменении или прекращении собственно наследственного правоотношения посредством аннулирования юридической силы завещания путем рассмотрения и разрешения в установленном законом процессуальном порядке материально-правового требования истца к ответчику о недопустимости (незаконности) его действий по исполнению завещания.
5. Несмотря на отказ законодателя от использования термина
«ненадлежащий истец» в ГПК РФ, для разрешения дела по существу
представляется важным определить заинтересованность обратившегося в суд
лица в исходе дела. Автором формулируется вывод, согласно которому
критерием определения такой заинтересованности может служить только
наличие материально-правовой связи между судебным решением, которым
удовлетворен иск о недействительности завещания, и призванием
заинтересованного лица к наследованию по иному приоритетному
основанию или приобретением последним иных прав на имущество,
входящее в наследственную массу. Надлежащим истцом может быть только
лицо, для которого квалификация этой сделки как недействительной или,
наоборот, как действительной, влечет различное содержание его
собственного материально-правового статуса в наследственном
правоотношении.
Надлежащим ответчиком по делам о недействительности завещания является только лицо, упомянутое в завещании как наследник, которое может совершить или совершило действия, направленные на реализацию данного завещания. Все иные лица должны рассматриваться как ненадлежащие ответчики, в отношении которых возможно осуществление процедуры замены с согласия истца.
Несмотря на отсутствие указаний о преемстве в материальном праве между умершим первоначальным наследником, участвовавшим в деле о недействительности завещания в качестве ответчика, и подназначенным или трансмиссионным наследником, целесообразно включение в процессуальное законодательство в порядке исключения нормы о допустимости замены умершего не вступившего в права наследования ответчика по делу о
недействительности завещания с согласия или по инициативе истца на подназначенного или трансмиссионного наследника (наследников) в качестве надлежащих ответчиков. При этом подготовка и рассмотрение дела должны быть произведены с самого начала.
8. Нотариус или иное удостоверившее завещание лицо должны привлекаться к участию в деле о недействительности завещания исключительно в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика.
Теоретическая значимость диссертации заключается в комплексном монографическом исследовании проблем судопроизводства по гражданским делам о недействительности завещания, формулировании понятийного аппарата, выявлении правовой природы, сущности, характерных черт правовых явлений, относящихся к предмету исследования, определении адекватности нормативного регулирования в данной сфере и выработке путей его совершенствования, разработке рекомендаций по оптимизации правоприменительной практики.
Практическая значимость исследования заключается в том, что сформулированные автором выводы могут быть использованы для совершенствования гражданского процессуального и гражданского законодательства, а также судебной и нотариальной практики. Результаты работы могут стать основой для дальнейшей теоретической разработки проблематики рассмотрения и разрешения судами дел о недействительности завещания. Положения диссертации также могут быть использованы для подготовки научной, учебной, методической литературы и в учебном процессе, в том числе, при преподавании курсов «Гражданское процессуальное право», «Нотариат», спецкурса «Особенности судебного разбирательства отдельных категорий гражданских дел».
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в девяти научных публикациях (в том числе, в ведущих рецензируемых научных изданиях) и докладах, сделанных на международных и российских научно-практических конференциях в ГОУ ВПО «Ульяновский государственный университет», ГОУ ВПО «Самарский государственный университет», НОУ ВПО «Самарская гуманитарная академия», и используются при чтении лекций и проведении практических занятий по гражданскому процессуальному праву и гражданскому праву в Филиале ФГОУ ВПО «Поволжская академия государственной службы имени П.А. Столыпина» в г. Ульяновске с 2007 г.
Структура диссертационного исследования определяется его содержанием и включает введение, три главы, содержащие семь параграфов, заключение и библиографический перечень использованных источников. Общий объем диссертации - 247 страниц.
Понятие, сущность и характерные черты судебных споров по гражданским делам о недействительности завещания
Гражданские дела представляют собой широкую группу рассматриваемых и разрешаемых судами дел, вытекающих из разнообразных по своей природе правоотношений: гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, наследственных и др. Гражданское дело — это правовая ситуация (спор или вопрос), переданная на рассмотрение и разрешение компетентному органу по причине невозможности или затруднительности ее разрешения заинтересованными лицами самостоятельно. Согласно справедливому выводу Н. А. Чечиной и Д. М. Чечота общим для гражданских дел является «их гражданский (в отличие от уголовного) характер, а особенным - их материально-правовая и процессуальная природа, вытекающая как из содержания материально-правового спора, так и из специфики интереса лиц, обращающихся к суду» . Для определения процессуально-правовой специфики производства по делам о недействительности завещания необходимо выявить их правовую природу.
Легальная характеристика завещания дана в ст. 1118 ГК РФ, из буквального толкования которой следует, что завещание - это распоряжение имуществом на случай смерти. Если оценивать завещание с точки зрения понятия сделки, содержащегося в ст. 153 ГК РФ, то завещание - это действие гражданина (наследодателя), направленное на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей у других лиц после смерти волеизъявителя. Завещание является односторонней личной строго формальной сделкой. Что касается доктринальных дефиниций, то можно отметить относительное единство точек зрения различных авторов1, обобщив которые, можно сделать вывод, что в цивилистике под завещанием традиционно понимается оформленное в установленном законом порядке личное распоряжение гражданина, данное им на случай своей смерти по поводу принадлежащих ему прав и обязанностей.
В рамках гражданского судопроизводства рассматриваются и разрешаются гражданские (в широком смысле) дела по спорам о праве и дела, не содержащие признаков правого спора. С целью определения сущности дел о недействительности завещания следует обратиться к анализу споров о праве. С лексической точки зрения спор представляет собой: «1. Словесное состязание, обсуждение чего-нибудь, в котором каждый отстаивает свое мнение. 2. Взаимное притязание на владение чем-нибудь, разрешаемое судом»". Правовому спору присущи следующие признаки: наличие разногласий между субъектами правоотношения; невозможность или затруднительность разрешения спора своей властью; наличие предписания о разрешении спора юрисдикционным органом. Правовой спор может иметь место вследствие нарушения субъективного права или заблуждения одной из сторон по поводу ее права. Можно выделить два подхода к определению правового спора.
Сторонники материально-правового подхода исходят из того, что правовой спор представляет собой особое состояние материального правоотношения, при котором неурегулированные разногласия между субъектами препятствуют нормальной реализации их прав и обязанностей. Так, П. Ф. Елисейкин сделал вывод, что спор о праве есть «особое общественное отношение, возникающее в сфере правового регулирования» как следствие разногласий субъектов по поводу их прав или правонарушения. Названный исследователь отмечал, что в результате обращения заинтересованного лица в суд спор о праве «становится предметом судебной деятельности — гражданским делом по спору о праве»". Н. К. Мясникова также признает спор о праве материально-правовым образованием . По мнению П. П. Колесова, «спор о праве возникает как помеха в осуществлении субъективных прав или в исполнении обязанностей»4. Недостатком материального подхода является нивелирование роли юрисдикционных органов в разрешении правового спора.
С точки зрения процессуального подхода, правовые споры не существуют вне деятельности по их разрешению и представляют собой разногласия между субъектами правоотношения, поступившие на рассмотрение компетентных органов. Так, В. П. Воложанин указывает: «... наличие спора характеризуется не просто помехой в осуществлении права, а такой помехой, которая не может быть преодолена заинтересованной стороной без содействия юрисдикционных органов» . Недостатком процессуального подхода можно признать игнорирование деятельности самих участников спора по его урегулированию.
В науке предпринимаются попытки преодоления односторонности названных подходов. Так, В. В. Бутнев, обращая внимание на возможность самостоятельного урегулирования спора сторонами, рассматривает спор о праве как «явление предпроцессуальное» . Н. Н. Тарусина, ссылаясь на идентичность признаков правового спора, выделяемых сторонниками различных концепций, признает необходимым диалектическое соединение материально- и процессуально-правового подходов". А. А. Павлушина считает, что спор является «комплексной материально- и процессуально-правовой категорией, означающей юридическую конфликтность ситуации и вынужденную необходимость несамостоятельного ее урегулирования»3. М. М. Ненашев предлагает авторскую концепцию спора о праве «как системы юридических фактов, состоящей из двух волеизъявлений: 1) потенциального истца - материально-правовое требование к потенциальному ответчику; 2) потенциального ответчика — фактическое невыполнение этого требования»4. Р. Р. Янева, стремясь также преодолеть ограниченность взглядов, определяет правовой спор как «разногласия, возникшие у участников правоотношения по поводу осуществления ими своих прав и обязанностей, вытекающих из него»5. Недостатком данных позиций можно признать отсутствие указаний на способы разрешения спора.
Способствовать преодолению недостатков и противоречий в названных подходах к определению правового спора, на наш взгляд, может применение методов и выводов юридической конфликтологии. Данная смежная отрасль юридического и психологического знания исследует закономерности возникновения, развития и разрешения юридических конфликтов, разновидностью которых являются, в том числе, правовые споры. В частности, представитель юридической конфликтологии Д. П. Зеркин выделяет в качестве одного из признаков правового конфликта принуждение как «непременный фактор на завершающем этапе развития правового конфликта, того именно, к которому иные средства оказываются безрезультативными, либо просто неприменимы»1. При этом суд в трактовке автора — это «форма принудительного разрешения правового конфликта»".
Учитывая сформулированные в ст. 2 ГПК РФ задачи гражданского судопроизводства, правовой спор, находящийся на рассмотрении суда, можно рассматривать, как спор о защите нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов лиц, являющихся субъектами гражданских, семейных, трудовых или иных правоотношений. Необходимо отметить, что в теории права субъективное право рассматривают как предоставляемую и охраняемую государством возможность субъекта по своему усмотрению удовлетворять предусмотренные объективным правом интересы , «дозволение, которое .возводится в правовую возможность, обеспеченную юридической необходимостью» . Под законным интересом принято понимать отраженную в праве и определенным образом гарантированную государством юридическую дозволенность, выражающуюся в стремлении субъекта пользоваться определенным социальным благом и в некоторых случаях обращаться за защитой к компетентным органам .
Понятие, элементы и классификация исков в доктрине гражданского процессуального права
Процессуально-правовая природа дел о недействительности завещания, их спорный характер обусловливают их рассмотрение и разрешение в рамках искового производства. Процессуальным средством разрешения материально-правового спора является иск. В науке гражданского процессуального права не выработана единообразная позиция по поводу сущности и содержания категории «иск». Для обеспечения последовательности и ясности изложения необходимо сформулировать и обосновать разделяемую точку зрения относительно дискуссионных вопросов учения об иске. В доктрине существует три основных подхода к определению категории «иск».
Сторонники первой точки зрения настаивают на двойственности природы иска, различая иск в материально-правовом смысле и иск в процессуальном смысле. Так, Е. В. Васьковский под исками в материально-правовом смысле понимал «требования, вытекающие из гражданских прав и допускающие принудительное осуществление при помощи суда»1, под исками в процессуальном смысле — процессуальную форму исков в материально-правовом смысле, отражающую на себе их характер. Сторонником данной позиции являлся также Н. Б. Зейдер". А. А. Ференц-Сороцкий, рассматривая иск в процессуальном смысле как «обращенное к суду требование о защите нарушенного или оспоренного права или охраняемого законом интереса»3, а иск в материально-правовом смысле как «обращенное через суд материально- правовое требование (притязание) истца к ответчику»1, указывает на различную правовую природу этих взаимосвязанных явлений. Данная точка зрения представляется не вполне обоснованной, так как каждый из названных смыслов понятия «иск» характеризует последний лишь с одной стороны. Целостное представление о рассматриваемом институте гражданского процессуального права, исходя из этой позиции, получить невозможно.
Представители второго подхода рассматривают иск как двуединое понятие, в котором в неразрывной связи находятся материальная и процессуальная стороны. Так, А. А. Добровольский под иском понимал «требование об устранении нарушенных прав или помех к нормальному пользованию правом, предъявленное одним лицом к другому для принудительного осуществления через суд или иной специальный орган и подлежащее рассмотрению в определенном процессуальном порядке»2. Среди сторонников излагаемой позиции можно назвать А. Ф. Клейнмана , Н. А. Чечину, Д. М. Чечота , Д. Фурсова5. М. А. Рожкова, исходя из двуединства иска, определяет последний как «адресованное суду требование о государственном принуждении, облеченное в специально предусмотренную законом форму искового заявления, содержащего собственно материально-правовое требование заинтересованного лица, обращенное к лицу, привлекаемому к ответу» . Е. Руденко также разделяет данную позицию: «Обращение в суд без указания спорного требования и правоотношения, из которого оно вытекает, является беспредметным, а требование, не подлежащее рассмотрению в процессуальном порядке, не может быть исковым»1.
Согласно третьей точке зрения, иск — это исключительно процессуальная категория. В частности, данная точка зрения разделялась К. С. Юдельсоном". Н. И. Масленникова3, Н. К. Мясникова4, Л. В. Туманова5 также настаивают на процессуальной природе иска. Г. Л. Осокина указывает, что понимание иска как требования «заинтересованного лица о защите своего или чужого права либо охраняемого законом интереса... отвечает требованию единства и универсальности иска» . Абсолютизируя процессуальную сторону иска, авторы вынуждены затрагивать материально-правовые аспекты данного явления, так как в противном случае иск как правовая категория становится размытым, лишенным содержания.
О. В. Исаенкова, Н. К. Мясникова называют также четвертую — материально-правовую концепцию иска, не придерживаясь ее. По нашему мнению, нивелирование роли процессуальных компонентов иска и смещение акцентов на его материально-правовые составляющие недопустимо.
Наиболее соответствующей действительности, на наш взгляд, является вторая точка зрения. Так, П. П. Колесов считает, что «иск представляет собой процессуально-правовую конструкцию объективированного юридического спора»9. Истец обращается в суд за защитой своего нарушенного или оспариваемого ответчиком права. Требование к ответчику должно быть изложено в исковом заявлении (ч. 4 ст. 131 ГПК РФ). Разрешая дело в порядке искового производства, суд устанавливает правомерность и обоснованность именно требования истца к ответчику и в зависимости от сделанных выводов удовлетворяет исковые требования либо отказывает в их удовлетворении и, тем самым, разрешает правовой спор. Материально- и процессуально-правовые составляющие иска неразрывны и лишь в единстве образуют анализируемое явление. Учитывая изложенное, иск можно определить как обращенное к суду требование о защите нарушенного или оспоренного права либо охраняемого законом интереса путем рассмотрения и разрешения в установленном законом процессуальном порядке материально-правового требования одного лица к другому, вытекающего из материально-правового спора.
Непрекращающиеся дискуссии относительно понятия и сущности иска влекут отсутствие единства точек зрения различных авторов в вопросе об элементах иска, в числе которых называются предмет, основание, содержание, субъекты иска. Состав элементов и содержание данных категорий учения об иске в трактовке разных авторов не всегда идентичны. В первую очередь необходимо охарактеризовать предмет иска. Рассматривая предмет иска, исходя из двуединой природы последнего, можно условно говорить о материальном и процессуальном аспектах данного элемента.
А. А. Добровольский и С. А. Иванова1 под предметом иска понимают материально-правовое требование истца к ответчику. М. А. Рожкова обоснованно указывает, что предмет иска есть «материальное требование в совокупности с объектом иска» . Под последним понимают благо, на которое направлено материально-правовое требование истца: вещь, денежная сумма и т.д. На наш взгляд, указанное истцом конкретное материально-правовое требование к ответчику, вытекающее из спорного материального правоотношения, относительно которого суд должен вынести решение, составляет материальный аспект предмета иска. Материальный аспект предмета иска включает в себя его объект, что обеспечивает необходимую степень конкретизации самого иска и его предмета, в частности.
А. Ф. Клейнман предметом иска о присуждении признавал притязание истца к ответчику, предметом иска о признании — материально-правовое отношение между истцом и ответчиком1. На наш взгляд, такое понимание данного элемента применительно к иску о признании противоречит вкладываемому в него законодателем содержанию. Истцу предоставлено право изменить предмет иска. Изменение истцом самого спорного правоотношения невозможно, так как это повлечет замену и прочих элементов иска, подмену одного иска другим. Также нельзя признать состоятельным довод Г. Л. Осокиной о том, что выделение в качестве предмета иска материально-правового требования ведет к «элементарной тавтологии»2 и логическому равенству категорий иск и предмет иска. Содержание категории «иск» включает в себя содержание понятия «предмет иска», но им не исчерпывается. Г. Л. Осокина определяет предмет иска как «способ защиты субъективного права (интереса)»3, что обусловлено разделяемой автором позицией процессуальной природы иска.
Процессуальный аспект предмета иска составляет то, что зачастую называют его содержанием. Под последним сторонники выделения данного элемента, в частности, А. Ф. Клейнман , И. М. Пятилетов5, понимают требование к суду о совершении нормативно установленных действий, направленных на разрешение спора о праве, требование о реализации судом того или иного способа защиты права (ст. 12 ГК РФ).
Иск о недействительности оспоримого завещания: видовая принадлежность, основные элементы
Следуя классификации исков о недействительности завещания по процессуально-правовому признаку, необходимо также вести речь о преобразовательных (конститутивных) исках, то есть об исках, направленных на изменение или прекращение существовавшего правоотношения.
Теория преобразовательных исков существует достаточно продолжительное время. Так, еще Е. В. Васьковский отмечал, что преобразовательные иски «могут быть допускаемы только в тех случаях, когда это специально разрешено законом»1. Но ни ранее действовавшее, ни современное законодательство не содержит термина «преобразовательный иск». Отнесение исков к данной группе осуществляется, исходя из характера процессуально-правового требования истца к суду (процессуального аспекта предмета иска в нашей трактовке), природы и специфики соответствующих явлений и отношений.
Однако существование преобразовательных исков отрицается некоторыми представителями науки процессуального права, настаивающими на том, что делением на иски о присуждении и иски о признании классификация исков по процессуальному критерию исчерпывается. Данной точки зрения придерживались К. С. Юдельсон", А. Ф. Клейнман , А. А. Добровольский и С. А. Иванова . По мнению А. А. Добровольского, «все так называемые «преобразовательные» решения можно отнести либо к решениям о признании, либо к решениям о присуждении» . Н. Б. Зейдер также ссылался на невозможность создания, изменения или прекращения правоотношения судебным решением1. Точки зрения, что суд «лишь охраняет уже существующие права» , придерживается и Т. В. Саломатова.
На наш взгляд, теория преобразовательных исков имеет право на существование. Иски о недействительности оспоримого завещания при проведении классификации по процессуальному признаку относятся к преобразовательным искам. Эти иски своим существованием, своей правовой природой свидетельствуют о целесообразности трехчленного деления исков по рассматриваемому основанию.
Статус недействительного оспоримому завещанию может придать только суд. При наличии признаков ничтожности, напротив, завещание не имеет юридической силы и не порождает правовых последствий, ему свойственных, с момента его совершения в силу закона. Суд лишь констатирует ничтожность завещания, ничего не изменяя в правоотношениях. В силу этого обращение в суд с иском о подтверждении недействительности ничтожного завещания факультативно. Сказанное свидетельствует о принадлежности исков о недействительности ничтожного завещания к искам о признании.
С оспоримыми завещаниями ситуация складывается иначе: такое завещание действительно, порождает правовые последствия, на которые рассчитывал завещатель при его совершении, до момента вступления в силу решения суда, которым аннулирована (устранена, отменена) его юридическая сила. А в случае отсутствия судебного оспаривания такое завещание действительно, пока существуют порождаемые им правоотношения, даже если наличие обстоятельств, свидетельствующих об его недействительности, очевидно и не подвергается сомнению никем из субъектов соответствующего правоотношения. Это означает, что исключительно суд в подобной ситуации вправе изменить статус завещания с действительного на недействительное и тем самым прекратить порожденные им правоотношения либо изменить их. Следовательно, иски о недействительности оспоримых завещаний относятся к преобразовательным искам. Именно изложенные обстоятельства являются основанием деления недействительных завещаний на ничтожные и оспоримые.
Ф. С. Хейфец, отрицая невозможность порождения ничтожной сделкой ожидаемых сторонами правовых последствий, подчеркивает, что оспоримая сделка и ничтожная сделка различаются, в первую очередь, «в зависимости от способа признания ее недействительной» . Недействительность последней может быть установлена по требованию любого лица или по инициативе суда, аннулирование же оспоримой сделки возможно только по требованию указанного в законе заинтересованного лица. Представляется, что выделяемый автором критерий различия должен рассматриваться в совокупности со способностью сделки породить правовые последствия, на которые рассчитывали субъекты при ее совершении. Исполнение ничтожной сделки является не правовым, а фактическим последствием, находится вне рамок правового поля, является юридически безосновательным действием.
Если же исходить из отрицания существования преобразовательных исков, разграничение ничтожных и оспоримых завещаний становится невозможным, так как основным признаком в конструкции оспоримого завещания является наделение суда правомочием на изменение его статуса, что, безусловно, повлечет изменение или прекращение порожденного им правоотношения. В пользу данного обстоятельства свидетельствует и тот факт, что законодатель не проводит различий в моменте возникновения статуса недействительности ничтожных сделок и оспоримых сделок, в отношении которых суд вынес решение об аннулировании их юридической силы: обе названные разновидности сделок недействительны с момента их совершения. Различие здесь опять же состоит лишь в том, что первая абсолютно недействительна с момента ее совершения в силу присущих ей характеристик, а вторая - также с момента совершения, но лишь в силу преобразовательного решения суда. В этой связи применительно к оспоримым сделкам необходимо вести речь об особом характере преобразовательного судебного решения, которое имеет обратную силу и распространяет своё действие на ранее существовавшее правоотношение. При этом такой характер решения не является абсолютным и зависит от усмотрения суда: суд может прекратить сделку лишь на будущее время, что также свидетельствует в пользу теории преобразовательных исков и принадлежности именно к ним исков рассматриваемой группы.
Сторонниками изложенной процессуально-правовой квалификации исков о недействительности оспоримых сделок являются многие исследователи. В частности, последовательно придерживавшийся теории преобразовательных исков М. А. Гурвич к искам о признании относил лишь иски о недействительности ничтожной сделки. Д. О. Тузов аргументирует принадлежность исков о недействительности оспоримой сделки к преобразовательным исчезновением какой бы то ни было грани между ничтожными и оспоримыми сделками при рассмотрении соответствующих исков как исков о признании. М. И. Брагинский и В. В. Витрянский , М. А. Рожкова также разделяют изложенную позицию относительно квалификации исков о недействительности оспоримой сделки. А. Ф. Квитко, будучи сторонником преобразовательных исков, считает, что при прекращении судом действительности оспоримой сделки лишь на будущее время имеет место «двойное преобразование отношения»5. В. В. Макаров отмечает, что исковое преобразовательное требование (в том числе о недействительности оспоримой сделки) является «следствием невозможности для стороны, обращающейся с таким требованием, решить спорный вопрос в свою пользу собственными силами» . А. М. Эрделевский указывает, что «судебное решение превращает такую (оспоримую — И.Д.) сделку в недействительную, причем, по общему правилу, с обратной силой» , что свидетельствует об отнесении автором рассматриваемых исков к преобразовательным. По мнению С. К. Загайновой2 точку в споре о существовании преобразовательных исков поставил законодатель, признав судебное решение одним из оснований возникновения гражданских прав и обязанностей (п. 3 ч. 1 ст. 8 ГК РФ).
В современной науке гражданского процессуального права наблюдается тенденция к диалектическому соединению точек зрения сторонников и противников преобразовательных исков, к построению концепции, преодолевающей спор между учеными-процессуалистами. Н. К. Мясникова в зависимости от состояния права, подлежащего защите, выделяет иски о признании и о присуждении; в зависимости от предполагаемого материально-правового действия судебного решения — преобразовательные и их противоположность . В рамках этой теории две предложенные автором группировки существуют самостоятельно и выделяемые виды могут сочетаться во всех возможных вариантах. Представляется, что в данную концепцию не вполне вписывается иск о недействительности оспоримого завещания, квалифицировать который как иск о признании или присуждении не представляется возможным в связи с природой оспоримого завещания. Кроме того, Н. К. Мясникова обращает внимание, что требование о признании является составной частью любого иска, в том числе преобразовательного4. Действительно, прежде чем преобразовать порождавшее правовые последствия оспоримое завещание в недействительное, суд должен признать, что собственно наследственное правоотношение возникло на основе порочного оспоримого распоряжения наследодателя о преемстве в правах после его смерти.
Другие лица, участвующие в гражданских делах о недействительности завещания
Помимо сторон лицами, участвующими в делах искового производства, являются третьи лица. Последние представляют собой лиц, вступающих или привлекаемых к участию в деле по спору между иными лицами, сторонами, для защиты своих прав или охраняемых законом интересов, не совпадающих с интересами сторон, поскольку решение суда по данному делу может затронуть их права и интересы. Закон и доктрина гражданского процессуального права выделяют третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора (ст. 42 ГПК РФ), и третьих лиц, таких требований не заявляющих (ст. 43 ГПК РФ).
Третьи лица, заявляющие самостоятельные требования относительно предмета спора, - это лица, по собственной инициативе вступающие в уже возникший между истцом и ответчиком процесс с целью защиты своих прав на предмет спора. Статус данной группы третьих лиц идентичен положению истца в процессе, что порождает для третьего лица необходимость оформления воли на вступление в процесс в виде искового заявления, предъявляемого в общем порядке. Вступление в процесс этого лица влечет возврат к началу рассмотрения дела. Среди представителей процессуальной доктрины устоявшейся является позиция о противоположности интересов истца и третьих лиц рассматриваемой группы. На это указывалось К. С. Юдельсоном1, Р. Е. Гукасяном", П. Ф. Елисейкиным . М. С. Шакарян также отмечала, что «требования первоначального истца и третьего лица (заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора — И. Д.) исключают друг друга, эти лица спорят между собой, их интерес в процессе различен и института третьих лиц данной группы .
Наиболее очевидна необходимость вступления в процесс третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, в том случае, когда этот предмет носит, в том числе, имущественный характер. Когда истцом соединены требования о недействительности завещания и о реституции либо инициатор процесса также просит определить порядок преемства в правах и обязанностях наследодателя, в качестве третьих лиц, заявляющих требования относительно предмета спора, в дело могут вступить лица, претендующие на входящий в наследство объект, например, по причине ущербности права на него умершего завещателя. В этом случае интересы истца и третьего лица исключают друг друга. В том же случае, когда предмет спора ограничивается необходимостью судебного определения наличия или отсутствия юридической силы завещания, необходимо расширительное толкование легальной формулировки сущности института участвующих в деле лиц анализируемой группы. На наш взгляд, в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, в делах о недействительности завещания могут выступать также следующие субъекты собственно наследственных отношений.
Во-первых, в качестве третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, в делах о недействительности завещания могут участвовать лица, материально-правовой статус которых, по их убеждению, зависит от действительности сделки в большей степени или предпочтительнее, нежели статус истца. Например, в производстве суда находится дело по иску сестры наследодателя (наследница второй очереди) к его наследникам по завещанию о недействительности данной сделки, а в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, в процесс вступает ребенок умершего -наследник первой очереди. В приведенном примере сестра наследодателя -ненадлежащий истец, так как она является наследником более дальней очереди, нежели третье лицо, и даже в случае удовлетворения требования о недействительности завещания ее участие в собственно наследственных отношениях исключено. Однако замена истицы на надлежащего истца, то есть на заявляющее самостоятельные требования третье лицо, которое будет призвано к наследству при недействительности завещания, согласно действующему законодательству невозможна.
Аналогично складывается ситуация в том случае, если вступающее в процесс третье лицо требует установления недействительности не только сделки, отсутствие юридической силы которой утверждается истцом, но и завещания, которое обосновывает материальную заинтересованность первоначального истца. В данном случае недействительность предыдущей сделки устраняет материально-правовую заинтересованность истца. Но необходимо иметь в виду, что материально-правовой статус третьего лица в этом случае должен зависеть от действительности как предыдущего, так и последующего завещаний, то есть он должен подлежать призванию к наследованию при отсутствии или недействительности обеих сделок по иному законному основанию. Если же лицо утверждает недействительность предыдущего завещания и подлежит призванию к наследству на основании последующего, он должен быть привлечен к участию в процессе в качестве соответчика, а не третьего лица, и требование о недействительности предыдущего завещания должно быть заявлено им в качестве встречного иска.
Подобный пример имеет место также, если вступившее в процесс третье лицо, заявляющее самостоятельные требования относительно предмета спора, в том числе утверждает, что истец является недостойным наследником, или требует отстранения последнего от наследования (ст. 1017 ГК РФ). В этом случае статус третьего лица и первоначального истца может зависеть от действительности сделки в равной степени, они могут быть наследниками по одному основанию, одной очереди, но удовлетворение требований третьего лица также исключает удовлетворение требования истца, так как последний теряет материальную заинтересованность и становится ненадлежащим истцом.
Специфика статуса третьих лиц, заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, в перечисленных случаях состоит в том, что требования этих лиц о недействительности завещания могут быть идентичны требованиям истца и направлены против ответчика, однако они соединены с иным требованием, которое направлено против истца. При удовлетворении требования третьего лица, направленного против истца, исключается возможность достижения последним цели, которую он преследовал, инициируя процесс. В рассмотренных ситуациях требование третьего лица предъявляется и к истцу, и к ответчику как субъектам первоначального иска.
Также, в силу того, что завещание может сочетать в себе несколько пороков, признаваемых основаниями его ничтожности или оспоримости, не должна быть исключена возможность вступления в процесс в качестве третьего лица, заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, лица, материально-правовое положение которого зависит от статуса завещания также, как и положение истца, но не участвующего в деле в качестве соистца, и заявившего требование о недействительности завещания по иному, нежели истец, основанию. В рассматриваемой ситуации противоположность интересов истца и третьего лица неочевидна, так как они преследуют единую конечную цель — судебную квалификацию завещания как недействительного. Кроме того, действующим законодательством не предусмотрен запрет на обращение в суд с требованием о недействительности завещания при наличии вступившего в законную силу решения суда, устанавливающего отсутствие или аннулирующего юридическую силу данной сделки в целом или в той же части, что свидетельствует о наличии возможности удовлетворения требования как истца, так и третьего лица, в том числе в разных процессах.
На наш взгляд, отсутствие такого правила - существенный пробел. Так, еще Н. Б. Зейдер обращал внимание, что свойство исключительности судебного решения предполагает не только недопустимость предъявления иска, тождественного уже рассмотренному, но и то, что «при наличии состоявшегося решения суд не может вторично решать вопрос о существовании или отсутствии правоотношения, признанного или отвергнутого данным решением»1, в том числе в случае, если повторный иск имеет иные основание и (или) предмет. В теории точка зрения о невозможности повторного рассмотрения судом требования о недействительности сделки, в отношении которой аналогичное требование уже было удовлетворено, разделяется многими авторами. Так, А. А. Киселев считает, что допущение законодательством возможности признать одну и ту же сделку недействительной по разным основаниям «не идет на пользу стабильности гражданского оборота» . В. В. Макаров настаивает на исключении для любого лица возможности повторно оспаривать сделку, если однажды требование о ее недействительности было удовлетворено. Автор указывает, что решение по таким искам «обладает помимо законной силы, действующей между сторонами и лицами, к ним приравненными, конститутивным эффектом, имеющим действие в отношении всех» . Однако у изложенной позиции есть и противники. Среди последних И. Приходько, который указывает на отсутствие препятствий для рассмотрения и разрешения требования о недействительности сделки сразу по нескольким основаниям, что нами не оспаривается. Но автор из этого делает вывод «об отсутствии принципиальных препятствий для признания ее (сделки - И. Д.) недействительной несколько раз по разным основаниям» .
