Содержание к диссертации
Введение 1
РАЗДЕЛ I. ПРАВОВЫЕ КАТЕГОРИИ В ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ.
Глава I. Методология исследования правовых категорий в общей теории
права и науках международного публичного и международного частного
права 371
РАЗДЕЛ П. СИСТЕМООБРАЗУЮЩИЕ ПРАВОВЫЕ КАТЕГОРИИ В МЕЖДУНА
РОДНОМ ПУБЛИЧНОМ И МЕЖДУНАРОДНОМ ЧАСТНОМ ПРАВЕ.
Глава 2. Системообразующие категории - составляющие основного поня
тийного ряда в международном публичном и международном частном пра
ве 53
§ 1. Особенности основных (опорных) правовых категорий и их понятийных ря
дов в международном публичном и международном частном праве 53
§ 2. Функции и задачи в международном публичном и международном частном
<' праве 61
§ 3. Субъект пра&а в международном публичном и международном частном
праве '. 66
§ 4. Объект регулирования в международном публичном и международном част
ном праве 81
§ 5. Понятие «метод регулирования» в международном публичном и междуна
родном частном праве 100
Глава 3. Принципы и нормы в международном публичном и международном частном праве как системообразующие и квалифицирующие систему
категории 131
§ 1. Категория «принцип права» в международном публичном праве 131
§ 2. Правовая абстракция «принцип права» в международном частном праве.. 161
§ 3. Понятие «норма права» и его особенности в международном публичном и
международном частном праве 175
§ 4. Коллизионные нормы как опорная категория, квалифицирующая систему
международного частного права 180
РАЗДЕЛ III. ИНЫЕ ПОНЯТИЙНЫЕ РЯДЫ В КАТЕГОРИАЛЬНОМ АППАРАТЕ МЕ
ЖДУНАРОДНОГО ПУБЛИЧНОГО И МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА.
Глава 4. Структурные понятийные ряды 197
§ 1. «Система права» — фундаментальная категория структурного понятийного
ряда 197
§ 2. Структурный понятийный ряд категории "система права": «система права»
- «подсистема права» - «отрасль права» - «подотрасль права» - правовой инсти
тут» - «норма права» 232
§ 3. Структурный понятийный ряд опорной категории "источник права": "меж
дународный договор" — " обычай" — "закон" —"прецедент" 319
§ 4. Структурный понятийный ряд опорной правовой категории "правоотноше
ние" 405
§ 5. Особенности структурного понятийного ряда правовой категории "правопо
рядок" в международном публичном и международном частном праве 429
Глава 5. Функциональные понятийные ряды в международном публичном
и международном частном праве 457
§ 1 Понятия "осуществление права" («правореализация»), «имплементация пра
ва», "действие права" 457
§ 2. Понятие "правоприменение" ("применение права") в международном пуб
личном и международном частном праве 469
РАЗДЕЛ IV. КАТЕГОРИЯ «ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ» В МЕЖДУНАРОДНОМ И ВНУТРИГОСУДАРСТВЕННОМ ПРАВЕ.
Глава 6. Взаимодействие международного публичного и международного частного права - форма международного взаимодействия правовых
систем 506
§ 1. Взаимодействие международного публичного и международного частного
права как правовая категория 506
§ 2. Теории соотношения международного публичного и международного част
ного права в отечественной и зарубежной правовой науке 512
§ 3. Виды взаимодействия международного публичного и международного ча
стного права 531
§ 4. Формы и правовые средства функционального взаимодействия междуна
родного публичного и международного частного права 555
Заключение 575
БИБЛИОГРАФИЯ I- XLVI
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Одним из крупных достижений развития политического и правового мышления в планетарном масштабе последних десятилетий минувшего столетия явилось формулирование идеи целостности, неделимости мира, а также взаимосвязанности и взаимозависимости стран и народов. Данное обстоятельство послужило соответствующим импульсом для теоретических построений не только в науке международного1, но и международного частного права, которое по самому своему назначению и сути отражает в своих функциях глобализм регулируемых общественных отношений, в значительной мере обслуживая и опосредствуя вышеуказанные процессы .
Осознание первостепенности роли права в международных да и во внутригосударственных отношениях стало вторым характерным явлением того же периода. Возникшие в условиях изменений практические потребности не могли не породить иных подходов к международному и международному частному праву, обновления восприятия в целом теоретических основ того и другого. Примечательно, что правоведы-специалисты в области внутригосударственного права вынуждены были с большей интенсивностью обращаться к международному праву, сравнительному правоведению и пр., а юристы-международники активизировали использование общей теории государства и
права. Подобные тенденции закономерны, поскольку новые явления современной общественной жизни требуют их осмысления с позиций как общечеловеческих знаний, так и специальных их направлений, - например, изучающих предмет с юридической точки зрения. Недаром еще дореволюционные русские ученые высказывали убежденность в том, что ключ к решению общих вопросов учения о праве следует искать с учетом международного права1. В свете этого столь же закономерными должны были бы стать исследования, раскрывающие внутреннее взаимопроникновение различных правовых наук, обеспечивающие теоретическую разработку основных понятий на самом высоком уровне правовых абстракций, т.е. категориальном уровне юридической науки. Вместе с тем подобный ход развития теории права еще не свойственен даже и современному этапу. Стоит отметить, например, что в 1983 г., обращаясь к проблеме соотношения категорий международного и национального (внутригосударственного) права, Е.Т.Усенко подчеркивал: "... ни в общепра-воведческой, ни в советской международно-правовой литературе, эта тема, насколько известно, не исследовалась". Еще более характерным в этом плане представляется то, что сам упомянутый автор рассматривал свою статью «как опыт постановки весьма широкой научной проблемы или, скорее, как попытку привлечения к ней внимания"2. С тех пор, т.е. в течение двадцати лет, ситуация в принципе не изменилась. Иными словами, за это время отечественная литература не пополнилась ни одним изданием на тему совместного анализа категорий международного и внутригосударственного права, тем паче международного публичного и международного частного права в общетеоретическом аспекте. К тому же основные понятия международного частного
права становились предметом изучения в отдельных публикациях, к тому же преимущественно учебных, лишь спорадически.
Исходя из общефилософского определения теории в узком смысле как высшей, самой развитой формы организации научного знания, дающей целостное представление о закономерностях и существенных связях определенной области действительности - ее объекта1, можно выявлять наличие либо отсутствие в той или иной области знаний указанных главных критериев. По замечанию В.И.Ленина, знание в форме теории, «теоретическое познание должно дать объект ... в его всесторонних отношениях»2. В свете этого вряд ли можно утверждать, что наука международного частного права сложились в искомую форму «организации знаний», которая выступает целостной и всесторонней совокупностью сведений о нем. Между тем нужда в формировании стройной теории международного публичного и международного частного права как фундаментальных комплексов знаний о последних, являющихся одновременно специальными направлениями правовой науки, сегодня обнаруживается с особой силой ввиду развития и усложнения инструментария самого позитивного права в той и в другой сферах, появления новых понятий, которые требуют прежде всего установления их содержания и местоположения в системах объективного права (нормативной системе) и системе науки. Этого требует и развитие в целом общей теории права.
Цели и задачи исследования. В обобщенном виде целями исследования являются: квалификация характера и статуса наук международного права и международного частного права на основе уточнения содержания и сопоставительного анализа основных понятий, которыми оперируют общая теория права, международное публичное и международное частное право; установление взаимосвязей между правовыми категориями международного и международного частного права и их влияния на решение проблем соотношения двух областей объективного права; обобщение и приведение в систему суще
ствующих понятий в рамках теории международного права и формирования
теории международного частного права.
Достижение указанных целей обеспечивается решением следующих задач: проведение классификации правовых категорий соответственно их роли в
процессах обособления юридических норм в самостоятельные подразделения
применительно к международному публичному и международному частному
праву;
- выявление системообразующих категорий в международном публичном и международном частном праве («функции и задачи», «субъект права», «объект правового регулирования», «метод правового регулирования», «принципы», «нормы») и установление характера связей, существующих между ними, для решения вопроса о соотношении международного и международного частного права;
- анализ юридического содержания и особенностей системообразующих и опорных правовых категорий в международном публичном и международном частном праве в аспекте соотношения последних;
- конструирование основных видов понятийных рядов и их составляющих, опосредствующих необходимые связи в рамках соотношения международного и международного частного права;
- построение структурных понятийных рядов основных категорий: «система права», "источник права", "правоотношение", "правопорядок", опосредствующих связи и отношения между международным и международным частным правом на уровне правовых структур и их элементов;
построение функциональных понятийных рядов основных (опорных)
категорий: "осуществление права", "правоприменение 7«применение права», раскрывающих содержание функционального взаимодействия международного и международного частного права;
анализ взаимодействия международного публичного и международного частного права как формы международного взаимодействия правовых сие
тем, в рамки которого входит исследование: а) направлений, б) видов, в) форм и средств взаимодействия международного публичного и международного частного права.
Объектом исследования является понятийный аппарат международного публичного и международного частного права в части их соотношения друг с другом как специальных наук и функционирования соответствующих совокупностей юридических норм как особых системных образований позитивного права. Сопоставление научных понятий, выработанных в двух сферах изучения объективного права с позиций создания организованной и целостной системы юридических знаний, будучи особым срезом соотношения международного публичного и международного частного права, образует одну из главных составляющих, подлежащих изучению.
Предмет исследования составляет юридическое содержание правовых категорий международного публичного и международного частного права в части их соотношения, систематизации и структурирования в целях формирования научно сконструированной теории международного частного права и дальнейшего развития теории международного права.
Вследствие обширности материала, относящегося к реальному понятийному аппарату наук международного публичного и международного частного права, выявлению и обобщению в сравнительном плане применительно к раскрытию содержания темы диссертации подлежит та часть юридических категорий, которая, во-первых, оказывает прямое воздействие на формирование соответствующих совокупностей правовых норм как системных образований, а, во-вторых, составляет элемент особенного в их юридическом содержании друг по отношению к другу, а также в аспекте общетеоретического подхода. При этом в основу была положена их квалификация как специальных, а не отраслевых правовых наук.
Отдельный аспект в предмете диссертационного исследования образует рассмотрение правовых абстракций, избранных на основе вышеизложенных и иных критериев, под углом зрения фактического отражения их в объективном праве и определения предпосылок его совершенствования при обнаружении несоответствия между надлежащим регулятивным значением соответствующих правовых явлений, обозначаемых конкретными понятиями, и придаваемым им содержанием на практике в процессе правоприменения.
Степень научной разработанности проблемы. Правовые категории, будучи основой науки, естественно, не могли не получить соответствующего уровня разработанности в теории международного публичного права или в рамках академической дисциплины МЧП. Использование применительно к международному праву выражения «теория международного публичного права», а в отношении международного частного права термина «дисциплина» в данной ситуации не случайно. Действительно, теория международного права в собственном смысле этого понятия представляет собой ныне отдельное сложившееся направление правовой науки. В области международного частного права положение дел иное1. Значительной устойчивостью характеризуется концепция, выдвинутая еще И.С.Перетерским и поддержанная Л.А.Лунцем, которая сводится к утверждению, что «МЧП есть одна из гражданско-правовых наук»2. Ее позиции, хотя отчасти и оспариваются по разным на-правлениям отдельными авторами (М.М.Богуславским , В.Г.Храбсковым и
др.), все еще достаточно сильны (С.Н.Лебедев, А.Л. Маковский, О.Н.Садиков, Г.К.Матвеев и др.1). В результате развитие международного частного права как области правоведения в течение значительного периода времени происходило по канонам гражданско-правовой науки, иногда в условиях даже отрицания ее статуса как самостоятельной науки, обладающей своей материальной основой - особой отраслью права1. Таким образом, под вопросом фактически стояло само существование отдельной области правоведения науки международного частного права, обладающей качествами самостоятельного направления. Тем более, раз это одна из гражданско-правовых наук, не возникало оснований для выделения в ней, как в любой другой области юридической науки, особой ее части, составляющей фундамент всех принципиальных построений и именуемой теорией международного частного права, поскольку в силу такой трактовки ее «поглощение» общей теорией права и наукой гражданского права презюмировалось ab initio.
Даже беглый обзор специальной литературы позволяет придти к заключению, что в отличие, скажем, от международного права, отечественное правоведение, изучающее внутригосударственное право, не может похвастаться тем, что имеющиеся в области МЧП знания сложились в систему концентрированных обобщений и надлежаще сформулированных теоретических представлений о нем — в строгом значении теорию международного частного
13, 18, 19, 29; см. также: Международное частное право: современные проблемы. М., 1994. С. 3-4).
права. Об этом свидетельствует прежде всего скудость фундаментальных разработок, имеющих целью предметное и цельное изучение проблем сугубо понятийного порядка, а также и характер мнений, высказываемых в публикациях по МЧП. Так, авторы коллективного труда "Международное частное право: современные проблемы" квалифицируют МЧП как правовую область, в которой, "с одной стороны, действуют принципы и нормы международного права, а, с другой, — применяются категории внутреннего права государства (гражданского, трудового, семейного, процессуального)». Это позволяет, с их точки зрения, говорить "о комплексном характере МЧП как отрасли правовой науки...", «о гибриде в юриспруденции» . Цитируемый фрагмент способен внушить не только идею того, что наука МЧП обладает комплексностью, но и создает впечатление, будто и право в объективном смысле - международное частное право - также отмечено «комплексностью». С другой стороны, предположения, что МЧП характеризуется самостоятельностью и как отрасль права, и как наука, либо отрицающие это, равно как и признающие «составной» (комплексный) характер последней, основываются не на всестороннем анализе особенностей категориального аппарата, используемого в конкретной части правоведения, изучающей МЧП, а преимущественно на механическом применении общих канонов и понятий, свойственных праву вообще. При этом нередко ставится знак равенства между «комплексностью» науки и использованием различных методов исследования, включая комплексные, что, разумеется, далеко не одно и то же.
Однако это нельзя воспринимать как то, что разработка научного инструментария МЧП отсутствует вообще. Основные понятия, связанные с определением, наименованием, объектом, методами и субъектами регулирования,
а также сферой действия МЧП, подвергались анализу практически во всех случаях, когда авторы вынуждены были обращаться к общей части курса международного частного права, особенно при изложении материала одноименной учебной дисциплины. В этой связи следует указать на имена русских дореволюционных ученых, и исследователей советского периода, и авторов более позднего этапа собственно российских, а также и других стран СНГ. В первой группе перечисленные категории с разной степенью аналитического подхода рассматривались Н.П. Ивановым, П.Е. Казанским, Ф.Ф.Мартенсом, Б.Э.Нольде, М.И.Бруном, К.И.Малышевым,
. А.Н.Мандельштамом, Г.Ф.Шершеневичем и др., труды которых составили фундамент отечественной теории международного публичного права и разработок в области международного частного права. Ко второй категории принадлежат советские исследователи, развивавшие не только общие понятия МЧП, но и отдельные его институты (как, например, коллизии права и коллизионных норм, иностранных юридических лиц, права собственности и т.д.), начиная с 20-30-х гг. XX столетия: А.Г.Гойхбарг, А.Н.Макаров, М.А.Плоткин, С.И.Раевич, В.М.Корецкий, И.С.Перетерский, С.Б.Крылов, А.М.Ладыженский, Л.А.Лунц, Г.Е.Вилков, А.Б.Левитин, А.Иодковский и др. Наконец, третью группу специалистов МЧП, в той или иной мере обращавшихся и обращающихся к основным категориям его понятийного аппарата, составляют авторы, чье творчество приходится на этап развития МЧП в эпоху Советского Союза и современный период существования российской государственности. Это: М.М.Богуславский, М.И.Брагинский, И.А.Грингольц, И.С.Зыкин, В.П.Звеков, Е.В.Кабатова, Б.И. Кольцов, М.Н.Кузнецов, С.Н.Лебедев, А.Л.Маковский, Н.И.Марышева, Г.К.Матвеев, Ю.Г.Матвеев, Р.А.Мюллерсон, М.Г.Розенберг, А.А.Рубанов, О.Н.Садиков, Е.Т.Усенко, В.Г.Храбсков и др.
Большой удельный вес в научных исследованиях, посвященных международному частному праву, составляют проблемы прикладного значения, в
ходе изучения которых, разумеется, не могли не затрагиваться и некоторые категории фундаментального порядка. В этом смысле специальные исследования А.Г.Богатырева, Г.М.Вельяминова, Н.Г.Вилковой, Н.Г.Дорониной, Н.Г.Семилютиной, И.С.Зыкина, И.И.Иванова, А.С.Комарова, В.В.Комарова, А.И.Минакова, Т.Н. Нешатаевой, В.С.Позднякова, А. Тынеля, Я. Функа, В.Хвалея, В.М. Шумилова, В.В. Яркова и др. в области правового регулирования иностранных инвестиций, международных экономических отношений в целом, унификации гражданско-правовых норм, применяемых в международном хозяйственном обороте, обычаев и обыкновений международной торговли, международного коммерческого арбитража, международного гражданского процесса и т.д. в той или иной мере содержат материал, связанный как с дефинициями соответствующих понятий, так и с углублением в целом некоторых разделов международного частного права. Стоит особо отметить, что современный этап развития доктрины МЧП обнаруживает явное повышение интереса исследователей к проблемам, в существенной мере определяющим его специфику: в частности, серьезному уточнению в теоретическом плане в новейших публикациях российских авторов (О.Н. Садикова, Е.В.Кабатовой, А.Н. Жильцова, Ю.Э. Монастырского, Ю.Г.Морозовой, А.И. Муранова, А.В. Аничкина, В.В.Кудашкина и др.) подверглись понятия: «императивные нормы», «гибкие коллизионные привязки» в рамках коллизионно-правового метода регулирования, «публичный порядок», «обход закона», «обратная отсылка», объект и предмет МЧП. Однако категориальный масштаб МЧП как самостоятельной науке, характеризующейся собственным фундаментом, в трудах перечисленных и иных авторов не был придан.
В то же время нельзя утверждать, что ведущие правовые категории международного частного права (хотя бы и в разрозненном виде) не составляли предмет научного анализа для многих юристов, в том числе и зарубежных. Так, болгарский ученый В.Кутиков представил развернутое исследование
функций международного частного права, его материально-правовых норм. Г.Генов, М. Геновски, Ж.Сталев проанализировали как соотношение международного и международного частного права в целом, так и особенности неотъемлемой части последнего - коллизионного права. Венгерские авторы И.Саси, Л. Рецеи и Ф. Мадл, Л. Векаш, И. Сас, с одной стороны, посвятили свои сочинения коллизионной природе международного частного права, а, с другой, обосновывали наличие в его содержании такого комплексного явления, как «внешнеэкономическое право» («право внешней торговли»), представляя его в качестве особой составляющей категориального уровня МЧП. Бельгийская наука в лице Ф. Риго активно поддерживает конструкцию «транснационального», «международного экономического права». Близко к этому примыкают французские ученые Ф.Д.Карро, П.Жюийяр, Т.Флори. В связи с широкой деятельностью транснациональных корпораций проблемы соотношения международного экономического и международного частного права стали предметом активной научной полемики в трудах иных иностранных авторов: Г.Эрлера, В.Фикентшера (Германия), П.Пиконе и Г.Саккердотти (Италия), П.Верлорена ван Темаата (Нидерланды) и др.
Специальное исследование философских аспектов МЧП предпринято А.Батиффолем, которым, кроме того, в содружестве с П.Лягардом (Франция) филигранно разработаны «право иностранцев», учение о международно-правовых источниках МЧП, а также «конфликтах юрисдикции». Х.Шак (ФРГ) предложил концепцию «международного гражданского процессуального права», в рамках которого особым вниманием пользуются вопросы «европейского процессуального права». Французские специалисты П.Майе и В. Езе представили взгляд на систему международного частного права через призму участия в международных отношениях частноправовых субъектов.
Дж. Кордеро Мосс (Норвегия) активно продолжает углубление теории в части института автономии воли сторон и императивных норм. Английский
специалист К. Шмиттхофф выступил в качестве одного из активных «конструкторов» теории lex mercatoria, - понятия, поддерживаемого теоретиками и практиками многих стран (Б.Гольдманом, Ф.Каном, Э.Локэном, К.Кесседжиан - во Франции, М.Коппенол-Ляфорс - в Голландии, а также Л.Копельманасом, П.Ляливом в Швейцарии и др.). М.Келлер и К.Сир (Швейцария) представили аргументированный взгляд на природу международного частного права, в частности, характер его коллизионных норм. К.Сир в сочинении, изданном в 2001 г., подверг анализу состояние и тенденции развития МЧП на примере немецкого и европейского коллизионного права. Х.Кох, У.Магнус, П.Винклер фон Моренфельс в середине 90 гг. внесли крупный вклад в разработку проблем международного частного права в аспекте сравнительного правоведения, представив исследование, выдержавшее несколько изданий, в том числе в 2001 г. на русском языке. Повышение интереса к вопросам, касающимся отыскания надлежащего права и его применения, в частности, в сфере международного коммерческого арбитража характерны не только для отечественной, но и западноевропейской науки (Ив Дерэн, Э.Локэн, П.Лялив, С.Жарвэн, Э.Гайар, А.Бюше). Особый масштаб имеет концепция «собственного права договора», «собственного права деликта» (Д.Ф.Кейверс, Б. Карри и
ДР-) Если в советской (затем российской) общей теории государства и права
проблематике методологии изучения и исследованию самих категорий в юридической науке уделялось достаточно серьезное внимание, подтверждением чего служат специальные работы А.М.Васильева, С.С.Алексеева, М.Ф.Орзиха, А.А. Тилле, В.П.Павлова и др. , а международное публичное право, как пока
зано выше, характеризуется определенным сдвигом в этом направлении , то целостное системное изложение понятий международного частного права в рамках специального теоретического направления пока не имеет места.
Тем более это справедливо для такого аспекта, как соотношение двух наук - международного публичного и международного частного права. Следует отметить, что в подобном ракурсе данная проблема не ставилась ни в общей теории права, ни в теории международного права, не говоря уже о науке международного частного права. Между тем это далеко не последний момент в гносеологическом и практическом отношениях. Некоторые исследователи методологии изучения категорий общей теории государства и права, отстаивая фундаментальный характер последней по отношению к другим правовым наукам, подчеркивают, что она выступает в качестве таковой ввиду природы ее связи с прочими юридическими науками, квалифицируемыми как отраслевые1. Понятны подобные утверждения, если речь идет о внутригосударственном праве, его отраслях и соответствующем разделе науки, его изучающей. Коррелятами здесь выступают соответственно отрасль права и юридическая наука. Международное же право отраслью права не является, а образует самостоятельную правовую систему. Следовательно, признание теории между
народного права «отраслевой наукой» не является адекватным системе права коррелятом. Следовательно, признание теории международного права «отраслевой наукой» не является адекватным системе права коррелятом. Подлежащий в связи с этим уточнению вопрос дополняется имманентно с ним связанным аспектом соотношения двух юридических наук - теории международного права и теории международного частного права.
Таким образом, становится очевидной настоятельность исследования МПП и МЧП на уровне вычленения в них категорий, образующих их собственно научный фундамент, что в конечном счете должно объективно содействовать правильному разрешению вопроса о квалификации и месте теорий международного и международного частного права, развитию и углублению знаний как в данных сферах, так и в целом теории государства и права.
Методологическая основа исследования. При выполнении настоящей работы автором в комплексе использовался широкий спектр различных методов исследования: прежде всего методы диалектико-материалистической философии, формальной логики, системного, структурного и функционального анализа, применяемые как общие методы научного познания явлений объективного мира. Центральное место в исследовании предмета заняли специальные юридические методы: формально-юридического анализа и метод компаративного (сравнительного) правоведения. Кроме того, активно использовались методы историко-ретроспективного анализа, нормативного и конкретно-социологического, а также прогностического исследования. Общие принципы методологии разработки поставленных во главу угла в диссертационной работе проблем отражены в структуре исследования.
Теоретическая база исследования. Теоретической основой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных правоведов как в области общей теории государства и права, так и международного публичного и
международного частного права. По мере необходимости использовались издания, посвященные историографии, социологии, философии (теории познания) и другим наукам, связанным с предметом исследования. В частности, широко привлекались труды советских и российских ученых-философов и специалистов в области общей теории государства и права, а также отраслевых юридических наук, прежде всего гражданского права: М.М.Агаркова, Н.Г.Александрова, С.С.Алексеева, В.С.Афанасьева, С.Н.Братуся, А.М.Васильева, А.Б.Венгерова, В.В.Витрянского, В.М.Горшенева, А.И.Денисова, О.С.Иоффе, В.П.Казимирчука, Т.В.Кашаниной, Д.А.Керимова, С.Ф.Кечекьяна, П.В.Копнина, В.М.Лебедева, О.Э.Лейста, Р.З. Лившица, Г.В.Мальцева, М.Н.Марченко, А.В.Мицкевича, В.П.Мозолина, П.Е.Недбайло, В.С.Нерсесянца, Г.С.Остроумова, А.С.Пиголкина, М.И.Пискотина, С.В.Полениной, Л.И.Спиридонова, Н.Стефанова, М.С.Строговича, Е.А.Суханова, А.А.Тилле, Ю.А.Тихомирова, Б.Н.Топорнина, В.А.Туманова, Р.О.Халфиной, М.Д.Шаргородского, А.Ф.Шебанова, А.И.Экимова, Л.С.Явича, В.Ф.Яковлева и др. Исследование международно-правовой проблематики диссертационной работы в значительной мере опиралось на труды дореволюционных российских ученых: A.M. Горовцева, П.Е. Казанского, Л.А. Кама-ровского, Е.А.Коровина, Н.М.Коркунова, Ф.Ф. Мартенса, Л.В. Шалланда, а также отечественных специалистов в области теории международного права позднейших периодов: И.П. Блищенко, Р.Л. Боброва, В.Н. Дурденевского, Н.В Захаровой, Г.В.Игнатенко, Ф.И. Кожевникова, Ю.М.Колосова, С.Б.Крылова, В.И.Кузнецова, М.И.Лазарева, Д.Б.Левина, И.И.Лукашука, А.П.Мовчана, С.А.Малинина, Н.В. Миронова, Р.А.Мюллерсона, Ю.А.Решетова, О.И.Тиунова, Г.И.Тункина, Е.Т.Усенко, Н.А.Ушакова, Д.И.Фельдмана, С.В.Черниченко, В.М.Шуршалова и др. Кроме того, привлекались работы и других международников: К.А.Бекяшева, Г.Е.Бувайлика, В.Г. Буткевича, Г.М.Вельяминова, Л.Н. Галенской, С.А. Гуреева, Г.М.Даниленко,
Г.К.Дмитриевой, Н.В.Захаровой, Б.Л.Зимненко, Л.А.Иванащенко, Р.А.Каламкаряна, В.А.Каланды, Ю.Н.Малеева, Т.Н.Нешатаевой, А.Я.Капустина, Г.М.Мелкова, В.И.Маргиева, Ю.А.Марочкина, О.Н.Хлестова и др. Из значительной массы зарубежных публикаций по затрагиваемой проблематике выбирались труды, получившие наибольший резонанс, в том числе концепции западных ученых, представляющие интерес с точки зрения критического анализа. Среди них работы: X. Де Аречага, А. Батиффоля, Э.Вальядао, К.Э.Ж. Верховена, Э.Гайара, Б.Голдмана, И.Дерэна, Г.Дробнига, В.Езе, И.Зайдл-Хохенфельдерна, М.Иссада, Г.Лаутерпахта, Э.Локэна, П.Лялива, П.Каленского, О.Кан-Фройда, Б.Карри, А. Кассизи, Г.Кегеля, Д.Кейверса, М. Келлера, К.Кесседжиан, М.Кинтана, М.Коппенол-Ляфорс, Дж. Кордеро Мосс, Ф.Куинна, Х.Коха, У.Магнуса, П.Винклер фон Моренфельса, А.М.Мартина, П.Майе, Р.Мастерса, И.Нибуайе, Д.Х.Ногераса, П.Норта, А.Нуссбаума, Л.Раапе, Ф. Риго, К.Сира, Ч.Санфилиппо, Б.Уортли, Ф.Фушара, Т.Хартли, Хироши Э.С.Ода, Э.Хамбро, Ф.К.Хуэнгера, К.Цвайгерта, Дж.Чешира, Х.Шака, О.Шахтера, Эгавы Хидефуми, К. Элиотт, А.Эренцвейга и др.
Нормативная база исследования. Правовую основу для выводов, присутствующих в диссертации, составляют разнообразные нормативные материалы, относящиеся к юридически обязательным источникам международного права, односторонним актам государств, решениям международных судебных органов, как имеющим юридически обязательную силу, так и носящим вспомогательный характер, «внутреннему праву» международных организаций, а также факультативные документы международного характера (модельные законы, типовые регламенты и иные рекомендательные акты международных органов и организаций и т.п.); законодательство и иные акты Российской Федерации и национально-правовые акты иностранных государств: Алжира, Великобритании, Венгрии, Египта, Индии, Испании, Италии, Марокко,
Нигерии, Нидерландов, ОАЭ, Португалии, Словакии, США, Туниса, Турции, Франции, ФРГ, Чехии, Швейцарии, Японии и др.
Научная новизна исследования. Научная новизна диссертационной работы определяется прежде всего тем, что до сего момента в юридической литературе не предпринималось попыток по специальному освещению, к тому же в сопоставительном плане, правовых категорий международного публичного и международного частного права. Данная работа, впервые в систематизированном и структурированном виде выстраивающая основные (системообразующие и опорные) правовые категории международного публичного и международного частного права, опосредствует новое направление в юридической науке, которое служит развитию теории международного права и формированию теории международного частного права как фундамента названных наук. Основные понятия, которыми оперирует любая сфера знания, подвижны в своем содержании и существовании, а также во взаимоотношениях с понятиями других областей. Сообразно этому правовые категории в международном публичном и международном частном праве далеки от того, чтобы быть застывшими формами, поскольку они развиваются параллельно процессам научного познания предмета - в данном случае позитивного права, - которые в свою очередь порождаются диалектикой его развития. Отрицание статичности понятий требует показа не только их эволюции inter se, но и выявления связей между ними в отношениях друг к другу. Действительно, любое понятие, чтобы считаться общеправовым или специально-юридическим для какой-либо относительно обособленной области объективного права и части науки, его изучающей, должно быть определено с позиций наличия (либо наоборот отсутствия) в нем общих элементов содержания применительно к тому, как оно существует в заданных пределах рассматриваемой сферы права, следовательно, оперировать результатами, полученными именно на основе
указанного подхода - учета взаимодействия соответствующих явлений и обозначающих их понятий.
В качестве предмета анализа они раскрываются не только каждое в отдельности, но и в их сопоставлении. Взгляд на правовые категории через призму сравнительно-правовых характеристик, соотношения и взаимодействия друг с другом обеспечивает выявление их функций, роли и креативного значения для целей развития права. Такой подход не является типичным для науки международного права или общей теории права. Особый элемент новизны диссертационного исследования связан с тем, что отдельным категориям, анализируемым в рамках настоящего исследования, дана иная, отличная от существующих ныне в мировой литературе, трактовка их содержания, например, предложена новая конструкция категории «источник права»; аргументируется неприемлемость использования в научном обороте и практической деятельности различных государственных органов такого понятия, как судебная практика, предназначенного для опосредствования правовой абстракции «источник права» в формально-юридическом смысле. На этой теоретической основе разработана общая концепция источников права, в том числе применительно и к их международно-правовым видам международным договорам и обычаям. В свете этого в противовес многим иным утверждениям аргументирован тезис о наличии у международного договора и международно-правового обычая качеств служить источником не только международного права, но и МЧП. Диссертантом впервые в отечественной доктрине МЧП поставлен вопрос о расширении круга источников российского международного частного права, в рамках которого обоснована необходимость включения в него такого вида, как судебное решение (прецедент); выявлены те общие и особенные черты, которые детерминируют сходства и различия inter se прецедентов внутригосударственного и международного права. В диссертации
предлагается отличающийся от имеющихся в доктрине подход к категории «прецедент» в международном праве.
По ряду вопросов, либо не до конца решенных в науке международного частного права или оставляющих значительный простор для продолжения полемики ввиду их дискуссионное™ (особенностей правовой природы МЧП, его системного и структурного статуса, объекта регулирования и т.д.), диссертантом высказаны авторские позиции. Так, иначе, чем в доминирующих сегодня в науке МЧП концепциях, очерчен и идентифицирован круг общественных отношений, подпадающих под сферу действия международного частного права, что позволило придти к определению объекта правового регулирования в МЧП, в большей мере соответствующего неоспоримым результатам, достигнутым общей теорией права. Как следствие этого установлены иные, чем существовали до настоящего времени, характеристики методов правового регулирования в МЧП, что способствует уточнению представлений о системе средств и способов влияния, с помощью которых МЧП воздействует на регулируемый объект, более совершенному их отбору для достижения целей правовой регламентации.
В части функций и задач международного права и МЧП, а также конкретно коллизионных норм сформулирован ряд положений, выходящих за рамки устоявшихся квалификаций, благодаря учету взаимодействия МЧП с международно-правовой сферой. В качестве последствия указанного выступает оптимизация создания юридических норм данной категории и в целом правового регулирования в сфере МЧП.
В диссертации подвергнуты анализу конструкции и содержание «международного публичного порядка», «публичного порядка сообществ», «действительно международного публичного порядка», а также осуществлено, во-первых, обоснование последнего как части международного (мирового) правопорядка и выявлено его качество выступать одной из форм взаимодействия
международного и международного частного права, - во-вторых. Кроме того, структурированы правовые формы и юридические инструменты обеспечения взаимодействия между международным и национальным правом, с одной стороны, и международным публичным и международным частным правом, -с другой.
Наконец, что выступает стержневым фактором для всей концепции исследования, - в работе определены опорные правовые категории для формирования целостной теории международного частного права, ориентированного на существование в качестве отдельного, самостоятельного научного направления (а не только как одной из гражданско-правовых наук или тем более части какой-либо из них). Подобная перспектива закономерно способствует углублению знаний в целях собственного развития данной области изучения правовых норм, регулирующих отношения международного хозяйственного и гражданского оборота - МЧП, а также международного публичного права, равно как и общей теории государства и права в целом. В связи с этим аргументирована настоятельность уточнения статуса указанных сфер юридического знания и предложена квалификация теории международного права и теории международного частного права как фундаментальных основ двух специальных юридических наук. Категория «отраслевая наука» в теории права является устоявшейся и обозначает прежде всего отдельное направление в изучении такого подразделения внутригосударственного права либо международного права, которое совпадает с корреспондирующей ему материальной базой отраслью объективного права. Однако в условиях, когда система международного права сама складывается из отраслей (и подотраслей), вопрос о верном определении статуса науки, изучающей международное право как систему, вплоть до сего момента оставался открытым.
Самостоятельность теории международного права и невозможность отнесения ее к отраслевым наукам вряд ли у кого-то может вызвать сомнения
хотя бы потому, что само международное право представляет собой систему права, а не отрасль, в результате чего исходный принцип адекватно-сти/однопорядковости объектов закономерно требует иной квалификации применительно к науке, изучающей его, в процессе их корреляции. Постановка же вопроса об обособленности международного частного права как отдельного направления в системе отраслевых наук, которое выходит за рамки, соотносимые с границами отрасли объективного права, пока еще не выдвигалась в научно-юридическом плане. Между тем настоятельность этого обусловлена специфическим положением МЧП в структуре внутригосударственного права, а также наличием юридически опосредствуемых механизмов его взаимодействия с международным правом.
Различные квалификации - будь то в качестве общетеоретической, отраслевой либо специальной правовой науки, - есть закономерный результат типологии, проведенной в целях систематики разрозненных граней или признаков определенных объектов, в виде которых в рассматриваемом случае выступают соответствующие комплексы знаний о праве. В том, что касается, например, представлений об отрасли права и адекватной ей науке, наиболее отчетливо идентифицируемой как отраслевая наука, то типология строится на принципах сочетания эмпирической (количественной обработки и обобщения данных, фиксации устойчивых признаков сходства и различий) и теоретической (построения идеальной модели, обобщенно выражающей признаки объекта) типологий1. В этом плане определение элементной структуры в системе права и соответственно ее использование в теории права в большинстве случаев происходило до сих пор, как представляется, без должного учета самого явления типологии и различий в способах ее построения, вследствие чего понятие отрасли права, по мнению некоторых специалистов, оказалось «размы
тым», а единственным «архетипом» в науке права служит отраслевая наука. Вместе с тем роль еще одного типа, который может существовать в юридических науках, играет специальная наука, закономерно не укладывающаяся в рамки «архетипа» отраслевой науки.
Таким образом, качество специальной науки (в отличие от отраслевой) в рамках тем не менее всей целостности и совокупности правовых наук обеспечивается прежде всего статусом самой области позитивного права, подлежащей изучению данным научным направлением, который превосходит пределы собственно отрасли права. Подобный подход вызван логикой научного анализа и требованием соблюдения строгой последовательности в соотнесении предметов исследования.
В своей аргументации новых положений и выводов, предлагаемых в настоящем, диссертант опирается на тезисы отечественных и зарубежных теоретиков международного и международного частного права, которые выдержали проверку временем, доказав свою жизненность и юридическую безупречность.
Основные положения диссертации, выносимые на защиту. Положения, выносимые на защиту, отражают задачи исследования, направлены на уточнение содержания и систематизацию некоторых правовых абстракций, включаемых в перечень основных понятий международного и международного частного права и их соотношения, права как явления в целом, а также содержательных (сущностных), структурных и функциональных его элементов (в том числе системы, подсистемы или отрасли и т.д. права) и создающих собственно теорию международного публичного и теорию международного частного права соответственно. Нижеследующие тезисы, касающиеся как отдельных основных правовых категорий, которые используются в любой области пра
вовой науки, претендующей на самостоятельность, так и их комплексов, обусловлены требованиями единства и последовательности теоретических подходов к существу анализируемых явлений. Они составляют опорные точки и главные направления в обосновании вышеуказанных квалификаций наук международного и международного частного права как специальных, а не отраслевых правовых наук.
1. Хотя международное частное право представляет собой часть внутригосударственного права каждого государства, в котором функциональная направленность и целевые характеристики не обладают конституирующим значением для отраслевого деления, функции, цели и задачи, которые призвано решать МЧП, должны включаться в качестве неотъемлемого перечня системообразующих критериев, как это происходит в международном праве. В этом плане родство задач и целей, стоящих перед МПП и МЧП, не только обусловливает достаточно тесную связь между ними как самостоятельными, однако действующими каждая в своих пределах сферами права, но и детерминирует в свою очередь правовые формы их взаимодействия.
2. При определении объекта регулирования как системообразующей категории в МЧП выявлено главное качество, которому должно удовлетворять общественное отношение, на которое воздействует международное частное право, проявление юридической связи между конкретным общественным отношением и правопорядками двух или более государств, поскольку понятие «отношения, осложненного иностранным элементом», по существу, искажает характер регулируемых отношений как объекта МЧП, ибо позволяет считать, будто это внутренние отношения, к которым «добавлен» «иностранный элемент». В действительности общественные отношения, регулируемые МЧП, суть отношения изначально международного характера, хотя и отличаются от тех, которые подчиняются международному публичному праву.
3. В соответствии с предложенным критерием объекта регулирования диссертантом строятся и объективные границы МЧП. Категория «выбор надлежащего правопорядка» становится функцией указанной связи, которая начинает действовать при определенных обстоятельствах. Она выступает ключевым фактором, реально влияющим на сущность, юридическую природу международного частного права и определение его объекта регулирования. Использование для определения объекта и иных дефиниций в МЧП понятия «правопорядок», связанного в свою очередь с категориями «юрисдикция» и «суверенитет государства», — а не конгломерата правовых норм и тем более не отдельно взятых норм, — объективно вытекает из специфики анализируемых отношений.
4. Сфера действия международного частного права, значит, и его объективные границы, по-разному устанавливаются в различных странах мира. Однако определенно выраженной тенденцией мирового развития международного частного права в современных условиях является включение в объект правового регулирования в МЧП в качестве его составляющей некоторой части процессуальных отношений, образующих так называемый «международный гражданский процесс». В ряде случаев к нему присоединяют иногда и международный коммерческий арбитраж, и «трансграничные банкротства», которые доктринально и нормативно представляют собой явления, сочетающие в своем содержании материально-правовые и процессуальные составляющие. Это объединение в МЧП проводится по критерию общности объекта - отношений, юридически проявляющих свою связь с правопорядками различных государств.
5. В условиях, когда не только наука международного частного права, но и отраслевая дисциплина российского национального права - гражданского процессуального права - изучает процессуальные отношения, входящие в международный гражданский процесс, они считаются «своими» и рассматрива
ются обеими науками с присущими каждой из них специфическими подходами. Между тем требующаяся всесторонность анализа может быть обеспечена только в рамках единой специальной науки теории международного частного права, которая оперирует всей совокупностью комбинаторных методов исследования: сравнительного правоведения, историко-ретроспективного анализа, комплексно-системного подхода, сочетающего знания отраслевых юридических наук, что объективно присутствует в МЧП как особой области правоведения.
6. С учетом общетеоретических постулатов о методе регулирования как важнейшей системообразующей категории, а также сопряженности, взаимной обусловленности объекта и методов регулирования международное частное право характеризуется наличием общих и специальных методов правового регулирования. Специальные методы правового регулирования отражают специфику рассматриваемой совокупности правовых норм, заключающуюся в выборе уникальных приемов и средств сообразно особенностям объекта, а также общем статусе в рамках внутригосударственного права в качестве сегрегированной системы норм. Системообразующим фактором в международном частном праве выступает категория именно специальных (соотносимых со специфичными чертами отношений), а не общих методов правового регулирования. Последние же, отражая цивилистическую природу регулируемых общественных отношений, никоим образом не отрицаются, но не обладают конститутивной ролью для целей выделения его норм в некую самостоятельную системную совокупность.
7. Природа регулируемых общественных отношений в комплексе детерминирует особенности юридических норм и систему приемов и правовых средств, формирующих методы регулирования. В этом плане в МЧП горизонтальность (равенство партнеров) и международный характер их отношений составляют отличительную черту. Однако вследствие различной государственной при
надлежности сторон частноправовых отношений их фактическое положение в юридическом плане в итоге может сводиться к неравенству, ибо разные правопорядка придают различную оценку входящим в состав таких взаимоотношений составляющим, связывая с ними отнюдь не одинаковые правовые последствия. Значит, возникновение юридического дисбаланса в равенстве субъектов частноправовых отношений закономерно ввиду самой сущности международного частного права. В целях недопущения этого в нем исторически выработан необходимый инструментарий противодействия: уникальные юридические нормы (коллизионные или специальные материально-правовые, прежде всего унифицированные) и органично сочетающиеся с этим методы правового регулирования: коллизионно-правовой и материально-правовой, в том числе действующий посредством унифицированных норм. Методы правового регулирования в МЧП и воплощающие их нормы являются по сути корреляционными, то есть методами соотнесения, выравнивания действия принципов и средств правового регулирования, существующих в национальных системах права, при применении их к частноправовым отношениям, лежащим в сфере международного оборота.
8. В современной доктрине доминирует структурная квалификация международного частного права как отрасли внутригосударственного права. Между тем сравнительный анализ функций, задач, объекта, методов и принципов регулирования в международном публичном и международном частном праве позволяет усмотреть в МЧП системно организованную совокупность юридических норм, в которой составляющие ее элементы находятся в строгом подчинении и соподчинении между собой, обладая способностью обратного воздействия друг на друга, сформированную в целостность благодаря наличию особого «стержня», внутренней подсистемы - коллизионного права. В свете этого МЧП предстает более крупным, нежели отрасль, образованием - подсистемой национального (внутригосударственного) права, понимаемой не в
родовом, а видовом значении термина «подсистема», - при учете, однако, всех присущих МЧП особенностей международного содержания регулируемых им отношений.
9. Для международного права категория принципов выступает в равной степени системообразующей, как и объект или метод. В противоположность внутригосударственному праву, в котором возможно существование принципов в качестве главных идей, в международном праве принципы являются основополагающими нормами и одновременно выражают качественные особенности и руководящие идеи всей данной правовой системы. Таким образом, решение вопроса о процессах и механизмах формирования либо преобразования принципов пролегает на путях подхода к ним как к нормативному явлению. В свою очередь и международное частное право, хотя с внешней стороны, терминологически, в наименовании этой его категории и воспринят двойной смысл: "принципы (основные начала)", что может быть принято за тождественность понятию «принцип-идея», - оперирует аналогично международному публичному праву принципами как нормативной категорией, поскольку они соответствующим образом объективированы в праве.
10. Научное понятие «источник права», будучи опорной правовой категорией, способно раскрыть не только структуру этого явления (видовое разнообразие источников международного публичного и международного частного права), но также и сущность права в целом, отражая элементный состав и его характеристики. Конструкцию «источник права» в формально-юридическом смысле характеризуют не два, как это принято считать в общей теории государства и права, а три элемента: форма выражения правил поведения, способы, которыми государство придает им юридическую обязательность - правовую силу, а также властная (официальная) обеспеченность введения в правопорядок данной формы выражения норм. Эта триада составляющих свойственна и источникам международного частного права, в котором, помимо национального
закона и судебного прецедента, значатся международный договор и международно-правовой обычай. Ввиду этого многообразия для них особенно характерно, с одной стороны, разграничение, а, с другой стороны, сочетание всех элементов: «формы права» - внешнего его выражения (внутригосударственного закона, международного договора и пр.), способа придания со стороны государства моделям поведения юридической силы - санкционирования государством обязательности в качестве образца поведения конкретного предписания, заключенного в оболочку определенной правовой формы, и властной (официальной) обеспеченности этой формы, т.е. волевых действий государства по ее использованию, которая и делает право собственно правом.
11. Правовая надстройка, как правило, более инерционна и консервативна, чем процессы, происходящие в регулируемых экономических отношениях. Разрыв между ними не должен превышать допустимого предела, чтобы не превратить право в тормоз развития экономики. Соответствующим средством решения проблемы надлежащей юридической регламентации общественных отношений является расширение источников российского права, включая и подсистему международного частного права. Судебный прецедент представляется адекватным средством, которое могло бы способствовать созданию и поддержанию необходимого равновесия в системе российского правового регулирования базисных отношений, в том числе в области отношений международного хозяйственного и гражданского оборота. При этом нецелесообразно ограничение сферы применения анализируемой формы права - судебного прецедента - лишь областью международного гражданского процесса, в то время как весьма важная правоконкретизирующая работа ведется высшими судебными инстанциями именно в части норм материального права.
12. Использование масштабов, выработанных общей теорией права и требующих, в частности, наличия в нормах любого источника права всеобщности, обязательности и устойчивости применения, не позволяет квалифициро
вать решения международных судебных учреждений (Международного суда ООН) не только прецедентами в собственном смысле этого понятия, но и вообще источниками права в формально-юридическом отношении. Прежде всего признанию наличия у них качеств, аналогичных внутреннему прецеденту, препятствует институт согласия на юрисдикцию МСУ, означающего по сути презумпцию отсутствия обязательной юрисдикции. Однако установление юридической природы и правового значения решений Международного Суда ООН либо иных международных судебных органов требует дифференцированного подхода с учетом компетенции последних, характера принимаемых ими решений, определяемых в их конститутивных актах. Решения Международного Суда ООН по конкретному спору безусловно содержат обязывающие для участников спора правила поведения, ёо ipso являясь источниками международного права. Способность их быть использованными в виде положения, применимого в последующем и к другим ситуациям, т.е. служить международно-правовым прецедентом, зависит от того, заключена или не заключена в них главная составляющая -ratio decidendi. Консультативные же заключения Международного суда ООН образуют вспомогательное средство установления содержания норм международного права, не будучи формально-юридическим источником.
13. Хотя решения Суда ЕС, в том числе и по вопросам толкования учредительных документов ЕС и актов органов Сообществ оказывают реальное воздействие на правовое регулирование интеграции и формирование "единого" права Сообществ, обладая преюдициальным значением для всех институтов ЕС, а также национальных органов власти, затрагиваемых решением, включая судебные инстанции стран-членов, юридическая их оценка в качестве «прецедентов», основанная, во-первых, на критериях, присущих национальному праву, а, во-вторых, на
преюдициальных свойствах актов, не может считаться приемлемой. Качество преюдиціальносте, т.е. презумпция доказанности обстоятельств, установленных в предыдущем судебном акте, коренным образом отличается от способности выступать правилом поведения, созданным соответствующей волей (государства или совокупности государств) и надлежаще (властным или иным официальным образом) обеспеченным.
14. В рамках европейской интеграции явление, именуемое «правом ЕС», или «правом сообществ», порождено в значительной степени деятельностью Суда Европейских Сообществ. В формировании и существовании «права Сообщества» особую роль играет «публичный порядок Сообществ». Юридически его предтечей выступает присущая международному частному праву категория «оговорки о публичном порядке». Институт «публичного порядка Сообществ» служит концентрированным выражением общих принципов европейской интеграции, ценностей интеграционного сотрудничества («достижений Сообществ») и соответственно правовой основы европейского правопорядка в целом.
15. Содержание конструкций «международный публичный порядок», «публичный порядок Сообществ», «действительно международный публичный порядок» связано прежде всего наличием в рамках конкретной (в ряде случаев региональной) системы правового регулирования соответствующих юридически обязательных норм, образующих ее основы в том, что касается правовых представлений данного сообщества о главных ценностях, и невозможностью отступить от них в процессе правоприменения. Указанные институты входят неотъемлемой частью в международный (мировой) правопорядок и в то же время характеризуются качеством выступать одной из форм взаимодействия международного и международного частного права.
16. Разработанная в специальных отечественных исследованиях теория международного взаимодействия национальных правовых систем нуждается в углублении, в том числе за счет его структурирования, которое в современных условиях приобретает самостоятельное юридическое значение. С одной стороны, разграничивается взаимодействие в целом систем международного и национального права, а, с другой, - системы международного права и международного частного права как подсистемы внутригосударственного права. В последнем имеются различные правовые формы, среди которых необходимо различать общие и специальные. Общие формы характеризуют взаимодействие источников международного публичного и международного частного права как неотъемлемых элементов любой системы права, отражая законы диалектического развития объективного мира и структурное взаимодействие двух систем. Специальные формы имманентны функциональному взаимодействию международного и международного частного права и связаны с осуществлением (реализацией) общепризнанных принципов и норм МПП и основных начал МЧП, применением международными и национальными судебными учреждениями «общих принципов права», действием коллизионных норм и иных институтов МЧП (автономии воли сторон, оговорки «о публичном порядке», «обратной отсылки» и др.), обусловливающих обращение к иностранному праву.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Результаты диссертационного исследования, относясь к фундаментальным проблемам правовой науки, имеют также и практическое значение для международного и международного частного права. Теоретические аспекты разработки категорий, изложенных в работе, могут быть использованы при чтении различных курсов по дисциплинам «международное право», «международное частное право», «право Европейского Союза», «международный коммерческий арбитраж», «общие проблемы международного права»
в части взаимодействия международного и внутригосударственного права, соотношения МПП и МЧП. Результаты диссертационного исследования могут быть применимы в ходе осуществления нормотворческой деятельности компетентных государственных законодательных и исполнительных органов власти Российской Федерации, особенно в том, что касается кодификации и совершенствования российского законодательства по международному частному праву и в целом правового регулирования отношений, в которых участвуют иностранные физические и юридические лица, государства и международные организации, а также в правоприменительной практике.
Апробация работы. Основные положения диссертационного исследования прошли апробацию в авторских лекционных курсах и практических занятиях по международному праву и международному частному праву в Московской государственной юридической академии, МГУ, Государственном университете - Высшей школе экономики, Российском государственном торгово-экономическом университете, при подготовке в рамках программы TAOS Программы курса и Руководства по преподаванию учебной дисциплины «Международный коммерческий арбитраж» (М., 2000), аналитических записках и научно-практических рекомендациях, представляемых при участии диссертанта в государственные органы и институты межгосударственного сотрудничества, а также в докладах и сообщениях на научных и научно-практических совещаниях, конференциях и семинарах, в том числе международных, проводимых Институтом государства и права АН СССР, заседаниях рабочих групп Правового Совещания Совета Экономической Взаимопомощи и т.д. в 1980-1990 гг., заседаниях экспертных групп, создаваемых органами исполнительной власти РФ по законотворческим проектам российских законодательных актов, заключениях по международно-правовым актам, подготавливаемым в рамках международных органов и организаций (СНГ, ИКАО, УНИДРУА). Теоретические подходы, выводы и рекомендации, связанные с
положениями диссертационного исследования, изложены автором в научных
публикациях (общим объемом свыше 250 п.л.) по различным аспектам темы.
Список опубликованных по теме диссертации работ: Индивидуальные монографии и учебники:
1. Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории. М.: Спарк, 2002 (28,13 п.л.) (рецензии: Ю.М.Колосова «Еще раз о соотношении международного публичного и международного частного права// Московский журнал международного права. 2002, № 4. С.243-245; А.Г.Богатырева «Ценное теоретическое исследование соотношения международного и международного частного права//Журнал российского права. 2003, № 2. С. 153-156; Каламкаряна Р.А./ЛГосударство и право. 2004, № 1. С. 125-126).
2. Международное частное право. В трех томах. Том 2. Особенная часть: Учебник. Изд. 2-е. перераб. и дополненное. М.: БЕК, 2002 (41,0 п.л.).
3. Международное частное право. В трех томах. Том 3. Трансграничные банкротства. Международный коммерческий арбитраж. Международный гражданский процесс: Учебник. М.: БЕК, 2001 (49,2 п.л.) (рецензия М.М.Богуславского «Достойный вклад в разработку проблем международного гражданского процессуального права//Журнал российского права. 2002, №3).
4. Международное частное право. В 3-х томах. Том 2. Особенная часть: Учебник. М.: БЕК, 2000 (41,0 п.л.).
5. Международное частное право. В трех томах. Том 1. Общая часть: Учебник. М.: БЕК, 2000 (18 п.л.) (рецензии М.М.Богуславского «Глубокий анализ проблем международного частного права» //Журнал российского права. 2001, № 8; Н.Ю.Ерпылевой //Судебник. 2000. Вып. 5, № 3. С. 583-584).
6. Сотрудничество в области науки и техники между социалистическими и развивающимися странами (Правовые вопросы). М.: Наука, 1987 (9,9 п.л.).
Коллективные монографии и учебники:
7. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный)Ютв. ред. Л.П.Ануфриева. М.: «Волтерс Клувер», 2004 (53,3 п.л.) (диссертантом написаны вступительная статья и комментарии к ст. 1151 (в соавторстве с Т.Д. Чепига); 1186; 1188—1191; 1193—1194; 1204—1207; 1210—1211; 1213; 1215—1218; ст.1; 2 (в соавторстве с Т.Д.Чепига); 3; 9—10
Федерального закона от 26 ноября 2001 г. № 147-ФЗ «О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» - 12, 1 п.л.).
8. Международное частное право. Учебник/Л.П.Ануфриева, К.А.Бекяшев, Г.К.Дмитриева и др.; отв. ред. Г.К.Дмитриева. Изд. 2-е, перераб. и допол. М.: Проспект, 2003 (диссертантом написаны главы 7, 8, 15, 19) (8 п.л.).
9. Международное частное право. Учебник (под ред. Г.К.Дмитриевой). М.: Проспект, 2000 (диссертантом написаны главы 7, 8, 14,19). (7 п.л.).
10. Международное публичное право. Учебник/Под ред. К.А.Бекяшева. Издание второе, перераб. и дополненное. М.: Проспект, 1999 (диссертантом написана глава IV «Соотношение международного и внутригосударственного права» - 1,2 п.л.).
11. Международное публичное право. Учебник/Под ред. К.А.Бекяшева. М.: Проспект, 1998 (диссертантом написана глава IV «Соотношение международного и внутригосударственного права» -1,2 п.л.).
12. Правовые формы организации совместных производств стран-членов СЭВ/Отв. ред. Е.Т. Усенко. М.: Наука, 1985 (14.5 п.л.) (диссертантом написан раздел «Правовые основы и формы организации совместных производств» - 1,0 п.л.)
13. Beitrage zur Rechtlichen Regelung der Wissenschaftlichechnischen Zusammenarbeit der Mitgliedslander des RGW. Potsdam-Babelsberg. Academie fur Staats-und Rechtswissenschaft der DDR. 1984. Heft 303. P. 42-54 (диссертантом написан раздел «Uber den Begriff des Mechanismus der rechtlichen regelung der Wissenschaftlichechnischen Zusammenarbeit (WTZ) der Mitgliedslander des RGW, siene Funktionen und Rolle im prozef3 der sozialistischen okonomischen Integration» (1,0 п.л.).
Статьи в юридических журналах и сборниках:
14. Применение норм международного права во внутригосударственной сфере Российской Федерации/УВестник Российского государственного торгово-экономического университета. 2003, № 2. С. 135-145 (1,03 п.л.).
15.Некоторые проблемы нового российского регулирования по международному частному праву//Журнал российского права. 2003, №2 (1,18 п.л.).
16. К вопросу о теории международного частного права// Московский
журнал международного права. 2003, № 1 (1,07 п.л.).
17. Роль решений Международного Суда ООН в развитии международного публичного и международного частного права//Правовые вопросы модернизации экономики России. Материалы международной научно-практической конференции. Материалы заседания юридического факультета РГТЭУ. М., 2003. (1,41 п.л.).
18. Место международного частного права в системе российского пра-ва//Труды Московской государственной юридической академии. Сб. статей. М., 2002. Вып. № 9. С. 39-42 (0,2 п.л.).
19. Соотношение международного публичного и международного частного права/УЖурнал российского права. 2001, № 5 (0,75 п.л.).
20. Соотношение международного публичного и международного частного права (проблемы системной принадлежности и структурного стату-са)//Журнал российского права. 2001, № 6 (0,9 п.л.).
21. Обращение в Европейский Суд по правам человека (международно-правовой и процессуальный аспекты)//Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2001,№5(0,7п.л.).
22. Студенты получили добротное пособие по международному частному праву (рецензия на краткий учебный курс В.В.Гаврилова "Международное частное право". М., 2000)//Журнал российского права. 2000, № 12 (0,29 п.л).
23. Действительность документов, применяемых за границей//Бюллетень Министерства юстиции РФ. 2000, № 9 (0, 5 п.л.).
24. Об источниках международного частного права (некоторые вопросы теории)// Московский журнал международного права. 1994, № 4 (0,8 п.л.).
25. A KGSTagorszagok tudomanyos-muszaki egytittmtikodese jogi szabalyozasanak mechanismusa a szocialista gazdasagi integracio folyamataban (Механизм научно-технического сотрудничества стран-членов СЭВ в регулировании социалистической экономической интеграцииу/Jogtudomanyi kozlony. Bud, 1987. № 1 (1, 0 п.л.).
26. Механизм правового регулирования научно-технического сотрудничества стран-членов СЭВ в процессе социалистической экономической интеграции/Советское государство и право. 1986, № 1. (0, 8 п.л.).
27. Принцип сближения и выравнивания уровней экономического развития стран-членов СЭВ как принцип социалистической экономической интегра-ции//Принципы социалистической экономической интеграции. Часть 1. М.: Институт государства и права, 1985 (0,5 п.л.).
28. Международно-правовые принципы научно-технического сотрудничества государств/ТМеждународно-правовые основы межгосударственного сотрудничества. М.: Институт государства и права, 1983 (0,6).
В диссертации использованы также следующие работы автора:
1. Юридический энциклопедический словарь/Под общей ред. В.Е.Крутских. 3-е издание, перераб. и доп. М.: Инфра-М, 2000 ( 1,0 п.л.).
2. Российская юридическая энциклопедия/Гл. ред. А.Я.Сухарев. М.: Инфра-М, 1999(-5 п.л.).
3. Юридический энциклопедический словарь/Под общей ред. В.Е.Крутских. 2-е издание, перераб. и доп. М.: Инфра-М, 1999 ( 1,0 п.л.).
4. Домашняя юридическая энциклопедия. «Я - собственник» (глава 10 «Иностранцы в России. Россияне за рубежом»). М.: Олимп, 1998 (2,2 п.л.).
5. Иностранные юридические лица: правовое положение в России// Российская юстиция. 1997. № 2 (0,5 п.л.).
6. Правовое положение иностранных физических лиц в РФ (в соавторстве со
Скачковым Н.Г.)//Российская юстиция. 1997. № 6, №7 (0,8 п.л.).
