Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Общие положения овладении 15
1. История возникновения и развития института владения в римском праве 15
2. Развитие римских конструкций владения в законодательстве XIX-XX веков 34
3. Проблемы теории владения в российском гражданском праве 48
4. Виды владения в праве 59
Глава II. Правовые основания владения 77
1. Проблема двойного владения в гражданском праве Российской Федерации 77
2. Правовая природа владения, непроизводного от права собственности 88
3. Владение как условие приобретательной давности 108
Глава III. Проблемы защиты владения 133
1. Актуальные вопросы защиты владения, непроизводного от права собственности 133
2. Некоторые вопросы виндикации в связи с теорией владения 158
3. Проблемы легитимации добросовестного владельца в связи с ограничением виндикации .178
Заключение 204
Список использованной литературы 219
- История возникновения и развития института владения в римском праве
- Проблема двойного владения в гражданском праве Российской Федерации
- Актуальные вопросы защиты владения, непроизводного от права собственности
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Произошедшие в последние годы существенные изменения гражданского и гражданского процессуального законодательства обусловили возрождение интереса к институту владения. В советский период отечественной науки владение рассматривалось лишь как одно из правомочий собственника или иного законного владельца, что обедняло его собственную правовую природу и не вызывало потребности заниматься анализом его чистого бытия. Советское право категорически отвергало владельческую защиту как один из оперативных способов защиты вещных прав, позволяющих эффективно восстановить нарушенное положение без доказывания потерпевшим своих прав на вещь. Вместе с тем именно поссессорная защита дает возможность считать владение самостоятельным институтом, относительно абстрагированным от права собственности.
Институт этот имеет глубокие корни, берущие начало в нормах римского права и сочинениях классических римских юристов. Здесь были заложены основные постулаты владельческой защиты, воспринятые в своих ключевых чертах последующими правовыми системами. По словам одного из дореволюционных отечественных цивилистов в защите владения проявляется кульминационная идея личности, и защита эта должна быть свойственна всякому культурному обществу. Именно поэтому законодательство развитых европейских государств содержит нормы о поссессорной защите. Многие идеи её не чужды и гражданскому праву англо-американской системы права.
Следовательно, первый аспект чистого бытия владения связан со спецификой его защиты, позволяющей зарубежным и отечественным дореволюционным цивилистам вести спор о его правовой природе и пытаться находить в нём признаки особого субъективного права. В настоящей работе высказываются мысли о наличии предпосылок для возрождения в современном гражданском праве и процессе норм о владельческой защите.
Главным образом этому благоприятствуют кардинальные изменения, произошедшие во взглядах на доказательственное право. Принцип объективной истины перестал считаться одним из краеугольных камней познавательной деятельности в процессе доказывания. Изменилось и представление о роли суда в доказательственном процессе. Идея суда - следователя, знаменующая инквизиционные начала гражданского процесса, заменена на идею "суд- арбитр", отвечающий за правильное применение материальной нормы и взвешенную оценку представленных сторонами доказательств. Внедрение поссессорной защиты потребует в свою очередь дальнейших изменений норм Гражданского кодекса РФ и Гражданского процессуального кодекса РСФСР.
Второй аспект самостоятельного существования института владения связан с присутствием владения в качестве необходимого условия применительно к ряду способов приобретения права собственности - приобретательной давности, приобретению права собственности на невостребованную находку, безнадзорных животных и некоторым другим. Здесь владение выполняет служебную роль по отношению к праву собственности, но не утрачивает своей самостоятельности, поскольку до превращения в наивысшее вещное право обладает собственными признаками, а в ряде случаев и защищается. Особый интерес в этой связи представляет реабилитация в современном гражданском праве России приобретательной давности как одного из классических способов установления права собственности путем длительного квалифицированного владения. К сожалению, столь важный институт представлен в действующем Гражданском кодексе РФ единственной и весьма лаконичной нормой.
На протяжении всей истории вещного права существует проблема разрешения коллизии между правом собственности и "чистым" владением, претендующим стать таким правом. По большому счету в названном противоречии проявляет себя противостояние правопорядка, олицетворением которого выступает субъективное право собственности, и гражданского
оборота, нуждающегося в бесперебойности отчуждения вещей между его участниками, не требующей от приобретателя чрезмерной бдительности при проверке управомоченности на совершение сделки отчуждающего лица. Если римское право в большинстве правовых ситуаций становилось на позиции собственника, то современное право разработало механизмы защиты интересов добросовестного приобретателя. Наиболее действенным является признание права собственности за добросовестным возмездным приобретателем движимой вещи от неуправомоченного отчуждателя. Законодательство развитых европейских государств содержит нормы, отражающие правило "Hand muss Hand wahren", суть которого заключается в признании права собственности за приобретателем с момента передачи ему вещи.
Современное отечественное право не содержит конкретного ответа на вопрос о правах добросовестного возмездного приобретателя при ограничении виндикации вещи для собственника. Пробел пытается восполнить судебная практика. Модели решений, вырабатываемые ею, не всегда соответствуют букве закона. В свете благосклонности судебной практики к владельцу, чье положение непроизводно от права собственности, некоторого переосмысления требуют вопросы виндикации.
В такой ситуации исследование проблем института владения приобретает особую научную актуальность. Принятие нового законодательства поставило и практические проблемы, связанные с его применением. Это обусловливает и практическую актуальность изучения владения в гражданском праве.
Названные причины обусловили выбор темы диссертационного исследования.
Степень разработанности темы в юридической литературе. В современный период отечественной науки практически отсутствовали комплексные исследования, посвященные вопросам владения. Правомочие владения изучалось как одно из составляющих права собственности и в
6 этом качестве рассматривалось в учебниках гражданского права и монографиях, посвященных праву собственности. Несколько выполненных в 60-70 гг. диссертационных исследований опирались на Гражданский кодекс РСФСР 1964 года, где регулирование вопросов владения было представлено чрезвычайно скудно, а способы приобретения права собственности, связанные с владением вещью, в частности приобретательная давность, отсутствовали.
В 90-е годы в свете обновления гражданского и гражданского процессуального законодательства возрождается научный интерес к названной тематике. Однако большинство авторов исследуют лишь определенные аспекты владельческих проблем. Так, в последние годы появляются публикации, посвященные вопросам приобретательной давности, а также правовому положению добросовестного приобретателя от неуправомоченного традента.
Значительный вклад в развитие теории владения внесли работы К.И. Скловского и А.В. Коновалова. Фундаментальное исследование К.И. Скловского в целом посвящено вопросам права собственности и исследует владение в рамках концепции собственности в гражданском праве. Приоритетное внимание в монографии уделено вопросам защиты владения. В монографии А.В. Коновалова особое место занимает исследование фактической и юридической стороны владения. Автор делает акцент прежде всего на одном из средств защиты владения - поссессорную защиту, перспективах её" возрождения в отечественном праве и процессуальных особенностях.
Цель диссертационного исследования. Автор в данной работе ставит цель формирования целостной концепции владения в гражданском праве на основе анализа норм российского и зарубежного законодательства, практики их применения, а также научных теорий в этой области. Автор подходит к проблеме владения с позиций всестороннего рассмотрения многообразия владельческих ситуаций и иерархии средств защиты. Такая
*
цель предопределила следующие задачи диссертационного исследова~ ния:
Выявление тенденций развития владения и владельческой защиты со времени их зарождения в римском праве до регламентации в зарубежном и отечественном законодательстве XX века;
Поиск критериев разграничения владения и держания в римском и современном праве;
Обоснование самостоятельного характера владения, непроизводного от права собственности, обозначенного автором диссертации как вспомогательный институт вещного права;
Выделение критериев классификации владельческих ситуаций с использованием категории "юридический титул";
Раскрытие многоаспектности категории "добросовестность" применительно к различным нормам вещного права, анализ презумпции добросовестности и её действия в различных случаях защиты владения;
Изучение содержания правомочия владения в составе права собственности и прав зависимых владельцев, положение которых произ-водно от права собственности;
Обоснование правовой природы давностного владения как субъективного вещного права, относимого к правам на чужие вещи;
Рассмотрение проблемных вопросов приобретательнои давности в плане анализа реквизитов давностного владения как субъективного права;
Изучение действующей системы способов защиты "чистого" владения, непроизводного от права собственности, а также обоснование возрождения в отечественном праве поссессорной защиты в модифицированном по сравнению с канонами римского права виде;
Освещение проблем виндикации в свете теории владения, в частно
го сти расширение перечня лиц» активно управомоченных на виндика
цию, за счет предоставления такой защиты держателям;
Уяснение правового положения добросовестного возмездного при
обретателя вещи от несобственника в связи с ограничением винди
кации;
Разработка предложений по совершенствованию норм гражданского
^ законодательства о приобретательной давности, виндикации, а также
недействительных сделках в связи с проблемой обеспечения стабильности положения добросовестного владельца. Методологическую основу данного исследования составили методы исторического, системного и логического анализа, а также сравнительного правоведения. Теоретический анализ проблем владения основан на исследовании и решении практических задач, связанных с изучением практики арбитражных и общих судов.
Теоретическую основу диссертации составили положения о вещ
ных правах вообще и владении в частности, содержащиеся в трудах из
вестных зарубежных юристов XIX-XX вв.: И. Барона, Г. Дернбурга,
Р.ф. Иеринга, Г. Пухты, Л. Эннекцеруса и других; российских дореволю
ционных цивилистов: К. Анненкова, Е.В. Васьковского, Ю.С. Гамбарова,
., Д.И. Мейера, С.А. Муромцева, Л.И. Петражицкого, К.П. Победоносцева,
И.А. Покровского, В.М. Хвостова, Г.Ф. Шершеневича, Э.И. Энгельмана и
других; советских и современных российских ученых: М.М. Агаркова,
Г.Н. Амфитеатрова, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, А.В. Бенедиктова,
В.В. Витрянского, Д.М. Генкина, В.П. Грибанова, Д.В. Дождева,
О.С.Иоффе, В.П. Камышанского, М.Г. Масевич, И.Б. Новицкого, И.С Пе
ретерского, В.К.Райхера, В.А. Рахмиловича, А.А. Рубанова, В.А. Рясен-
цева, В.А. Савельева, А.П. Сергеева, К.И. Скловского, Е.А. Суханова,
В.А.Тархова, Ю.К. Толстого, Б.Б. Чсрспахина, З.М. Чернил овс кого,
fc Л.В.Щенниковой, К.С. Юдельсона и других авторов.
Теоретические выводы диссертации основываются также на положе-
Ц ниях общей теории права, сформулированных в работах Н.Г. Александро-
ва, С.С. Алексеева, Ю.С. Гамбарова, Н.М. Коркунова, ЯМ. Магазинера, А.В. Малько, Н.И. Матузова, Е.Б. Пашуканиса, Г.Ф. Шершеневича и других ученых.
Нормативную основу исследования составили положения Гражданского кодекса РФ о недействительных сделках, праве собственности и его защите, а также нормы Гражданского процессуального кодекса РСФСР, Арбитражного процессуального кодекса РФ и других нормативных актах.
Выводы и предложения, сформулированные в работе, представляют собой результат анализа и обобщения практики судов общей юрисдикции Воронежской области, а также основываются на опубликованной практике и разъяснениях Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, постановлениях Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации.
Научная новизна диссертации определяется комплексным исследованием материально-правовых и процессуальных аспектов института владения и связанных с ним теоретических и практических проблем. В работе разработана классификация владельческих ситуаций, отличающаяся от общепринятой в цивилистической литературе, в иерархическом соотноше-
и нии исследуется многообразие правооснований владения. Предлагается
структурная модель владения как института, обособленного от права собственности. Автор предлагает новые подходы к определению правового статуса давностного владельца и иных владельцев, чье положение непро-изводно от права собственности. Некоторые новые идеи высказываются применительно к проблеме добросовестности и презумпции добросовестности в вещном праве.
Впервые в комплексе исследуются неюрисдикционные и юрисдик-ционные средства защиты владения и как правомочия собственника, и как
ш ' непроизводного от права собственности явления. Проблема защиты владе-
ния изучается прежде всего в ключе столкновения интересов собственника и добросовестного владельца, независимого от собственника. В этой связи преследовалась цель поиска наиболее оптимальных путей разрешения конфликта путём нахождения разумного компромисса.
Основные положения, выносимые на защиту:
Изучение истории владения, начиная с римского права до современного правового регулирования, позволило выделить две тенденции развития его правовой регламентации. Первая из них связана с всё большим предоставлением защиты держателям, которые в римском праве получали защиту в виде исключения. Вторая тенденция заключается в отступлении от римского правила о неограниченной защите собственника в ущерб добросовестному владельцу. Современное противостояние собственника и добросовестного владельца есть внешнее проявление конфликта субъективного права, олицетворяющего правопорядок, и гражданского оборота, требующего уверенности приобретателя в законности отчуждения вещи в его пользу. Нахождение разумного компромисса - задача современного законодателя.
Значение владения как правового института сводимо к двум аспектам. Первый определяет чистое бытие владения и связан с владельческой защитой, дистанцирующей решение спора о владении от выяснения права собственности на вещь. Второй аспект, напротив, приближает владение к праву собственности, ибо рассматривает его в качестве одного из средств приобретения права собственности. Первый аспект до настоящего времени неизвестен российскому праву, что существенно затрудняет целостное изучение владения как самостоятельного правового явления. Вторую ипостась исследуемого явления возможно назвать вспомогательным институтом вещного права, изучением которого и ограничивается познание владения с позиций действующего отечественного права.
Возможно выделения видов владения, отличное от традиционного подхода, сформулированного цивилистической наукой. В этой связи не
следует отождествлять титульное и законное владение. Необходимо проводить разницу между юридическим титулом как способом приобретения, приводящим к установлению того или иного типа владения, и правоосно-ванием владения, заключающимся в правовом ранге, которым законодатель наделил владельца в иерархии вещных прав.
4. Владение в субъективном аспекте характеризуется единством ес
тественного и юридического компонентов. Представляется возможным
дать единое для всех владельческих ситуаций определение независящей от
законодателя естественной стороны владения как признанных внешним
миром власти и контроля лица над вещью, основанных на таком её поло
жении, которое по условиям оборота и воззрениям общества является тра
диционным и достаточным для обеспечения обладания данным видом ве
щей.
Юридическая сторона владения не может получить универсального определения, поскольку каждое из правовых оснований владения предполагает специфическое правовое содержание и защиту.
Категория "добросовестность" не является некой универсальной, всеобщей меркой правомерности действий субъектов гражданского права, поскольку с нею связываются правовые последствия лишь в случаях, предусмотренных законом. Следовательно, понимание добросовестности применительно к различным владельческим ситуациям может в значительной степени не совпадать.
Презумпция добросовестности владельца должна применяться во всех ситуациях, где нормы вещного права связывают с нею определённые правовые последствия и действие ее не должно зависеть от того, выступает владелец в роли истца или ответчика.
Правовое положение давностного владельца обусловлено наличием у него особого субъективного права на вещь с весьма ограниченным позитивным содержанием. Субъективное право давностного владельца следует рассматривать в качестве права на чужую вещь, отличающегося от
иных ограниченных вещных прав непроизводностьго от права собственности.
Правовое положение иных владельцев, чьё положение непроизводно от права собственности, в рамках вспомогательного института вещного права возможно обозначить как положение носителей охраняемого законом интереса, заключающегося в допускаемом законом стремлении приобрести право собственности.
8. Несмотря на отсутствие терминологии, российское законодатель
ство проводит разницу между самостоятельным и зависимым владением,
выводимую из содержания норм вещного и обязательственного права.
Дуализм самостоятельного и зависимого владения возможно обозначить
иначе как известное римскому праву соотношение владения и держания.
К числу самостоятельных владельцев помимо собственника следует относить давностного владельца, владельцев - носителей охраняемого законом интереса, а также субъектов ограниченных вещных прав, производных от права собственности. Главным аргументом в пользу отнесения последних к самостоятельным владельцам служит отсутствие между ними и собственником взаимной обязательственной связи.
9. В совершенствовании нуждаются нормы Гражданского кодек
са РФ о приобретательной давности. В частности, видится необходимость
включения в число условий давностного владения титульного характера
приобретения вещи, закрепления правила о наличии добросовестности
владельца в момент завладения вещью. Принципиально иначе следует оп
ределить начало течения приобретательной давности - моментом поступ
ления вещи в хозяйство давностного владельца.
10. Вещные иски давностного владельца, предусмотренные
ст. 234 ГК РФ, будучи средством защиты квалифицированного владения,
занимают промежуточное место между поссессорной и петиторной защи
той. Представляется необходимым дифференцировать притязания давно
стного владельца на требования о возврате вещи и об устранении препят-
ствий в пользовании вещью. В отношении первого следует установить сокращенные сроки исковой давности, различающиеся применительно к движимым и недвижимым вещам.
Недопустимость конкуренции вещных и обязательственных исков приводит к теоретической и практической невозможности предъявления виндикационного требования к собственнику вещи со стороны владеющего ею субъекта обязательственного права, в связи с чем нуждается в изменении редакция ст. 305 ГК РФ.
Ввиду отсутствия в ГК РФ материальной нормы, прямо легитимирующей добросовестного приобретателя вещи от неуправомоченного отчуждателя, данный первоначальный способ возникновения права собственности следует считать непризнанным отечественным правом. Однако существуют веские аргументы в пользу возрождения названного основания приобретения права собственности в отношении движимых вещей путём закрепления соответствующего правила в ст. 218 ГК РФ. При этом необходимо исключить широкую трактовку неу правом очен ности отчуждателя, допускающую приобретение права собственности при наличии в отчу-ждательной сделке иных пороков, помимо отсутствия правомочия на распоряжение, данного отчуждателю собственником.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретические положения, содержащиеся в диссертации, способны найти применение при разработке учебного материала по курсу "Гражданское право" и при дальнейшем исследовании проблем данного института.
Сформулированные в работе предложения по совершенствованию гражданского законодательства могут быть использованы в правотворческой деятельности при разработке проектов новых и совершенствовании действующих нормативных актов.
Практические выводы, сделанные в диссертации, могут применяться при разрешении конкретных судебных споров судами общей юрисдикции или арбитражными судами.
Апробация результатов исследования. Некоторые положения диссертации изложены в опубликованных статьях, в выступлениях на научных конференциях, в преподавании курса гражданского права и римского права на юридическом факультете Воронежского государственного университета.
Структура работы обусловлена задачами диссертационного исследования, необходимостью комплексного изучения института владения в многообразии владельческих ситуаций. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих 10 параграфов, заключения, списка использованной литературы.
История возникновения и развития института владения в римском праве
Институт владения имеет историю столь же длительную, как история самого гражданского права. Знание исторических тенденций развития владения чрезвычайно важно для понимания этого юридического феномена в современном праве. Следует согласиться с К.И. Скловским в том, что утрата владением своей истории приводит к примитивизации современных основ вещного права . В связи с этим необходимо рассмотреть концептуальные представления о владении римских юристов.
Истоки института владения следует искать в учении о possessio, выработанном римскими юристами. Согласно этому учению, possessio представляет собой реальное господство лица над вещью. Такое господство не должно быть минутным и преходящим, в противном случае следует вести речь о простом прикосновении к вещи. Владение, как укрепившееся господство над вещью, по выражению немецкого ученого Г. Дернбурга, является длящимся и простирает свое действие во времени более иле менее по-стоянным образом . Владение влекло за собой ряд правовых последствий, ввиду наличия которых цивилисты, занимающиеся изучением римского права, выделяли особую правовую категорию - ius possessions (право владения), предостерегая от смешения её с ius possidendi (право владеть), которое является лишь одним из правомочий собственника. Невозможно с одинаковых позиций объяснить сущность владения как самостоятельного института и владения как элемента другого права, в частности права собственности.
Представляется, что юридическое значение владения как самостоятельного института возможно свести к двум аспектам. С одной стороны, владение служит средством приобретения права собственности на вещь и выступает в качестве условия, необходимого для возникновения права собственности. Момент предшествующего владения важен применительно к ряду способов возникновения права собственности - приобретению по давности владения, оккупации, приобретению путем традиции, где происходит передача вещи из рук отчуждающего приобретателю имущества. Несомненно, что в этом своем значении владение тесно связано с правом собственности, хотя и здесь может стать в определенную оппозицию к нему, прекращая право собственности у предыдущего собственника. Пожалуй, именно столь тесная связь институтов позволила известному русскому ученому С. Муромцеву изучать римское владение в числе вспомогательных институтов вещного права.
Вместе с тем в юридической литературе имеет место мнение о несамостоятельности владения, являющегося условием другого права, в силу чего этот аспект должен быть исключен из учения о владении, составляющего предмет особого института. Такая позиция разделялась русскими цивилистом Ю.С. Гамбаровым, следовавшим в этом вопросе взглядам немецкого ученого К-Ф Савиньи2. С приведенным суждением трудно согласиться, поскольку до превращения в право собственности на некотором временном отрезке владение существует как таковое, характеризуется определенными признаками, а в некоторых случаях и защищается, как, например, давностное владение защищалось при помощи Публицианова иска.
Другое правовое последствие института владения связано с его защитой от всякого нарушения в рамках интердиктного производства. Прежде всего благодаря весьма специфической владельческой защите владение рассматривается как самостоятельное правовое явление, получает свое чистое юридическое бытие. Наиболее яркими особенностями интердикт-ной владельческой защиты являются: предоставление её и законным, и не законным владельцам; провизорный (предварительный) характер, поскольку к победителю во владельческом споре в дальнейшем мог быть предъявлен виндикационный, петиторный иск; недопустимость построения решения на доводах, касающихся права, так как истец не должен был доказывать свое право на вещь, а ответчик приводить возражения, основанные на правовом титуле обладания вещью1. Весьма показательна знаменитая римская формула, содержащаяся в Дигестах: «Между собственностью и владением нет ничего общего» (Д. 41.2Л2Л)2. Выражение, несомненно, является результатом преувеличения, но вместе с тем подчеркивает относительную самостоятельность владения, защищаемого как таковое, вне связи с правом собственности.
Таким образом, первый правовой аспект института владения свидетельствует о тесной его связи с правом собственности, а второй об их относительной дистанцированности, однако не полной оторванности, так как спор о владении может предшествовать спору о праве собственности. Но такое одновременное переплетение и противопоставление институтов характерно для классической эпохи в развитии римской юриспруденции. Следует обратиться к более раннему периоду, к истокам институтов владения и собственности, чтобы решить вопрос о генезисном их соотношении, уяснить, какой из них предшествует в своем развитии другому.
Проблема двойного владения в гражданском праве Российской Федерации
Обращаясь к проблеме определения правомочия владения в составе другого субъективного права, прежде всего нужно вести речь о наилучшем образом управомоченном титульном владельце - собственнике. Поскольку законодатель выделяет правомочие владения как одно из составляющих содержания права собственности (ст. 209 ГК РФ), не может быть оставлена в стороне проблема о достаточности содержания этого права в том виде, в каком оно отражено в законодательстве. Спор об удовлетворительности закрепленной ст, 209 ГК РФ триады правомочий привел к разделению мнений ученых на две полярные группы.
Одни авторы считают исторически сложившуюся триаду правомочий вполне исчерпывающей многообразие содержания права собственности Противники этой точки зрения приводят различные аргументы, иллюстрирующие невсеохватывающий характер законодательной формулировки. Академик A3, Венедиктов ссылался на ситуации» в которых "собственник может быть лишен всех трех правомочий и, тем не менее, может сохранить право собственности../ 2 "В самом деле: при судебном аресте имущества с изъятием его из владения и пользования собственника и с запретом ему распоряжения остается все же какой-то реальный "сгусток" его права собственности".3 Отсюда автор считает необходимым определять содержание права собственности как право использовать средства производства и продукты производства своей властью и в своем интересе.
Отчасти справедливую критику обозначенной позиции дал Д.М, Генкин. В примере с арестом имущества недопустимо смешивать само субъективное право, состоящее из определенных правомочий, и его осуществление. Конечно же, в приведенной ситуации ни в коей мере не утрачивается не одно из правомочий собственника, а речь идет о временной фактической невозможности их осуществлять. Однако вряд ли стоит согласиться с критическим отношением Д.М. Генкина к определению права собственности через категорию "власть", использованную А.В. Бенедиктовым. Мы уже отмечали, что в субъективном праве определяющим является возможность проявить свою волю таким образом, чтобы связать других лиц необходимостью определенного поведения. В таком частноправовом смысле и допустимо использовать категорию "власть" по отношению к окружающим по поводу своей вещи. Определяющим моментом и отличием права собственности от иных вещных прав выступает именно абсолютный характер этой власти.
Как историческую традицию рассматривает триаду правомочий Е.А.Суханов. "Дело заключается не в количестве и не в названии правомочий, а в той мере реальной юридической власти над своим имуществом, которая предоставляется и гарантируется собственнику действующим пра-вопорядком". О национальном характере триады свидетельствует и тот факт, что другие правовые системы иначе подходят к определению содержания права собственности. Так, Гражданский кодекс Франции не упоминает о правомочии владения, а определяет право собственности как "право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным образом" ( 544). Редакция 903 ГТУ позволяет собственнику распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять любое вмешательство, если тому не препятствуют закон или права третьих лиц. В А. Савельев считает, что тем самым закон выделил два основных правомочия собственника: позитивное
- обращаться с вещью по своему усмотрению и негативное - устранять всех других от воздействия на неё.
Думается, что выделение тех или иных правомочий в титуле собственности не представляется столь важным. Власть собственника абсолют на потому, что основана на таком правоосновании, которое позволяет собственнику отстранить от вещи всех окружающих. Первостепенную роль в положении собственника играют предоставленные ему средства защиты-Значимым является не столько определение элементов положительной стороны права собственности, сколько установление в законодательстве ограничений и запретов на определенные формы поведения собственника как в виде общих абстрактных пределов осуществления его права (как, например, имеет место в ст. 209 ГК РФ), так и путем указания на конкретные недопустимые действия с вещью (в нормах ст.ст. 240, 24], 285, 293 ГК РФ). Внутри очерченного этими границами круга собственнику предоставлены многообразные-возможности действовать по своему усмотрению. А выделение тех или иных правомочий либо, напротив, отказ от дробления на них правооснования всегда будет на уровне законодательного регулирования зависеть от исторически сложившихся правовых традиций. Следует отметить, что первопричина исключительности положения собственника и его высшее место в иерархии всех владельцев кроются не в тех или иных правомочиях, а в независимости и непроизводности права собственника от какого-либо иного вещного или обязательственного права.
Актуальные вопросы защиты владения, непроизводного от права собственности
В диссертационной работе неоднократно уже упоминалось, что пос-сессорная защита владения, не требующая доказывания права собственности на вещь, неизвестна современному праву. Тенденция, связанная с отрицательным отношением к такой форме защиты, берет свое начало в советской цивилистике и науке гражданского процесса.
Советские ученые приводили ряд аргументов, обосновывающих чу-жеродность поссессорной защиты для советского права. Первый из них заключался в том, что последовательное проведение принципа социалистической законности требует охраны интересов только тех владельцев, которые являются носителями полностью беспорочного титула. Во-вторых, указывалось на ненужность для советского оборота столь специфической защиты. Следует согласиться с А.В. Коноваловым в том, что главная причина отрицания скрывалась в особенностях организации гражданского процесса и в той активной роли, которую в нем занимал суд.3 Руководящая роль суда в процессе подчеркивалась советскими учеными - процессуалистами. К.С. Юдельсон отмечал, что "суд, которому принадлежит руководящая роль, должен обеспечить установление необходимых юридических фактов, используя все данные, предоставленные сторонами, но в то же время суд ответственен за полноту доказательного материала и убедительность судебного решения".
В качестве одного из принципов доказательного права советская наука объявила принцип объективной истины, лежащий в основе деятельности суда по доказыванию и вынесению решения. "Советский суд, вооруженный марксистско-ленинской теорией диалектического материализма, может и должен стремиться к достижению объективной истины и достигает ее" . "Советский суд ставит своей задачей защиту от всяких посягательств действительных прав и интересов социалистических организаций и граждан"2. Поссессорная защита, не требующая выяснения права собственности на вещь и не исключающая возможность защиты несобственника, не соответствовала изложенным идеям.
Однако и в советской цивилистике некоторые ученые обсуждали вопрос о существовании в праве защиты так называемого фактического владения. Академик А.В. Венедиктов посвятил отдельную статью названной проблеме. Ученый выяснял, всегда ли нужно в рамках гражданского судопроизводства требовать от владельца доказательств его права на владение спорной вещью. В качестве примера судебного спора автор использовал рассматриваемое судом требование владельца о возмещении убытков,3 В результате A3. Венедиктов высказал среднюю позицию между двумя крайностями в решении вопроса. Фактически (но не нормативно) владелец может получить защиту независимо от того, имеются у него права на вещь или нет. На практике суд не всегда требует доказательств права владения, особенно если противная сторона не доказывает обратное. Но в силу активной роли суда в процессе академик признавал, что в любом сомнительном случае суд вправе проверить право владения и, выявив незаконного владельца, отказать ему в защите.
Выясним, имеются ли предпосылки для введения поссессорной защиты в современное российское право- Обратимся к аргументам в пользу такого нововведения, приводимым A3. Коноваловым в его кандидатской диссертации. Во-первых, оперативность поссессорной защиты привлекательна по мнению автора в условиях неэффективного функционирования российской судебной системы. Суды склонны оттягивать вынесение окон- чательного судебного решения по сложным судебным спорам. Многие гражданско-правовые споры уходят из-под контроля государства и разрешаются нелегитимным путем.1 Данный аргумент сам по себе еще не оправдывает в полной мере возрождение в России поссессорной защиты. Получается, что при эффективной работе судебной системы необходимости во владельческой защите не было бы. Но ведь данное средство защиты весьма успешно применяется уже два века на Западе в большинстве государств континентальной системы права, чьи судебные системы нельзя обвинить в нечетком функционировании. Исследователи зарубежного права признают, что упрощение способов защиты вещных прав вызвано к жизни необходимостью принятия быстрых мер по обеспечению надлежащего хозяйственного использования имущества в производстве.2 Таким образом, оперативность владельческой защиты привлекательна как при эффективно, так и перебойно работающей судебной системе.
Вторая причина возрождения интереса к поссессорной защите представляется более весомой. Реформа гражданского процесса в России привела к изменению взгляда на роль суда и принципов доказательственного права. Современные ученые-процессуалисты отмечают, что "законодатель считает основными субъектами доказывания стороны и других лиц, участвующих в деле, освобождая суд от императивной обязанности принимать все предусмотренные законом меры для всестороннего, полного и объективного выяснения действительных обстоятельств дела, как требовала ранее ст. 14 ГПК РСФСР"3. Принцип установления объективной истины не выделяется теперь в числе постулатов доказательственного права. И хотя установление круга материально-правовых юридических фактов, имеющих значение для дела (предмет доказывания), продолжает входить в обязанность суда, тяжесть доказывания этих фактов в соответствии с новой редакцией ст. ст. 14, 50 ГПК РСФСР лежит на спорящих сторонах и других лицах, участвующих в деле. Следовательно, верное знание о фактах, имеющих значение по делу, суд в соответствии с принципом состязательности формирует на основе доказательств, представленных спорящими, а не собранных им самим.
