Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. ОСНОВАНИЕ И ПРЕДЕЛЫ НАСЛЕДОВАНИЯ ПО ЗАКОНУ... 24
1. Влияние социального и индивидуального начал наследственного права на пределы наследования по закону 24
2. Пределы наследования по закону в Своде законов гражданских (т. X ч. 1) и проекте Гражданского уложения 34
3. Ограничение пределов наследования по закону. Введение наследования нуждающихся нетрудоспособных иждивенцев 41
4. Расширение сферы действия принципа кровного родства, его трансформация в принцип охраны интересов семьи и взаимодействие с принципом обеспечения нетрудоспособных иждивенцев 58
5. Дальнейшее расширение влияния индивидуального начала (1962-2002 гг.) 75
6. Современные проблемы взаимодействия социального и индивидуального начал правового регулирования наследования по закону 88
1. Основания и пределы наследования по закону в части третьей ГК РФ... 88
2. Расширение влияние индивидуального начала 90
3. Ограничение влияния социального начала 98
4. Основание наследования по закону 102
5. Перспективы дальнейшего взаимодействие социального и индивидуального начал 108
ГЛАВА 2. НЕДОСТОЙНЫЕ НАСЛЕДНИКИ 116
1. Отстранение от наследования недостойных наследников в дореволюционном праве 116
2. Разработка основных положений института недостойных наследников в доктрине и судебной практике 1920-х - 1960-х гг 120
3. Законодательное регулирование отношений, связанных с устранением от наследования по недостойности 126
4. Исключение наследования по закону лиц, способствовавших призванию их к наследованию 129
1. Содержание действий недостойного наследника 129
2. Направленность действий недостойного наследника 144
5. Отстранение от наследования лиц, лишенных родительских прав
154
6. Отстранение от наследования лиц, уклоняющихся от исполнения лежащей на них в силу закона обязанности по содержанию наследодателя 159
7. Порядок отстранения от наследования недостойных наследников 166
8. Условия призвания к наследованию недостойных наследников 181
ГЛАВА 3. НАСЛЕДОВАНИЕ ПО ПРАВУ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ 197
1. Эволюция законодательного регулирования права представления 197
2. Общее учение о праве представления 202
3. Место представляющих наследников среди наследников по закону 209
4. Конкуренция правил о представляющих наследниках и нетрудоспособных иждивенцах 217
5. Право представляющих наследников первой очереди на обязательную долю в наследстве 228
6. Влияние на наследственные права представляющих наследников лишения представляемых наследников наследства в завещании или устранения их от наследования как недостойных наследников 245
7. Порядок определения размера наследственной доли представляющих наследников 261
8. Правовое положение представляющих наследников в случае отказа представляемого наследника от наследства 265
ГЛАВА 4. НАСЛЕДОВАНИЕ УСЫНОВЛЕННЫХ 275
1. Признание наследственных прав усыновленных 275
2. Наследование усыновленных после своих кровных родственников 281
3. Последствия сохранения усыновленным отношений с одним из своих родителей в соответствии с п. 3 ст. 137 СК РФ 291
4. Наследственные права усыновленного в случае сохранения судом его отношений с родственниками своего родителя по просьбе бабушки или дедушки 302
5. Наследование усыновленного после кровных родственников усыновителя 313
б. Влияние отмены усыновления на наследственные права усыновленного 324
ГЛАВА 5. НАСЛЕДОВАНИЕ ИЖДИВЕНЦЕВ НАСЛЕДОДАТЕЛЯ 331
1. Введение наследования нетрудоспособных иждивенцев 331
2. Признак нуждаемости 346
3. Признак нетрудоспособности 351
4. Признак иждивения 372
1. Фактическое иждивение 372
2. Полнота иждивения 381
3. Срок иждивения 393
5. Совместное проживание 398
6. Перспективы развития правового регулирования наследования нетрудоспособных иждивенцев 412
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ 420
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 421
- Влияние социального и индивидуального начал наследственного права на пределы наследования по закону
- Отстранение от наследования недостойных наследников в дореволюционном праве
- Эволюция законодательного регулирования права представления
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Наследственное право относится к одним из наиболее востребованных на практике подотраслей гражданского права. Исторически сложившееся как правовой инструмент, обеспечивающий баланс между общественными (социальными) и частными (индивидуальными) интересами в сфере имущественных отношений, наследственное право и в современном мире выступает не только в качестве одного из важнейших способов приобретения права собственности, но и создает условия для защиты имущественных интересов семьи наследодателя.
Наследственное право, будучи непосредственно основанным на складывающихся веками национальных и нравственных традициях семейной организации общества, является одной из наиболее стабильных и консервативных отраслей гражданского законодательства. Изменения последних 30-40 лет, произошедшие в наследственном законодательстве наиболее развитых иностранных правопорядков, позволяют выявить общие тенденции развития современного наследственного права. Достаточно отметить, что наиболее масштабные изменения правового регулирования касались исключительно наследственных прав пережившего супруга, усыновленных и внебрачных детей, то есть лиц, призываемых к наследованию по закону. Эволюция отечественного наследственного законодательства, в котором указанные проблемы были разрешены еще в первые десятилетия XX века, тем не менее, так же была во многом связана именно с наследованием по закону - обязательной долей, наследственными правами нетрудоспособных иждивенцев, с расширением круга наследников по закону и др.
Кроме того, наследование по закону в большинстве правопорядков, и Россия не является в этом отношении исключением, относится к наиболее распространенным основаниям перехода имущества наследодателя к его правопреемникам. По данным Федеральной нотариальной палаты число свидетельств о праве на наследство при
наследовании по закону составило 82,3 % от общего количества выданных в 2004 г. свидетельств1. Следовательно, от того, насколько тщательно будут разработаны теоретические основы правовых механизмов наследования по закону, во многом будет зависеть и эффективность действия системы наследственного преемства в целом.
Проблемы наследования по закону в отечественной доктрине гражданского права никогда не были обделены вниманием цивилистов. Ставшие классическими работы В.И. Серебровского (Очерки советского наследственного права. М, 1953), Б.С. Антимонова и К.А. Граве (Советское наследственное право. М., 1955), О.С. Иоффе (Советское гражданское право: Курс лекций. [Ч. 3]. Л., 1965), М.В. Гордона (Наследование по закону и по завещанию. М., 1967), П.С. Никитюка (Наследственное право и наследственный процесс: Проблемы теории и практики. Кишинев, 1973), В.К. Дроникова (Наследственное право Украинской ССР. Киев, 1974), К.Б. Ярошенко (Наследственное право (разд. VII) // Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. 3-е изд., испр. и доп. М., 1982) и Ю.К. Толстого (Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. 3. М., 1998) не только остаются в научном обороте, несмотря на неоднократное изменение позитивного регулирования наследственных отношений, но и содержат целостную теоретическую разработку подавляющего большинства проблем наследственного права, в том числе связанных с наследованием по закону. Сохранение теоретического потенциала указанных работ, заключающих в себе, по существу, общее учение в отношении большинства наследственных институтов, а также подробное доктринальное освещение содержания действующего регулирования в вышедших в последнее время постатейных комментариях раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ПС) исключают необходимость освещения в настоящем
1 См.: Статистический отчет Федеральной нотариальной палаты за 2004 год.
диссертационном исследовании всей совокупности теоретических и практических вопросов в этой области. Нельзя не отметить и высокий уровень разработанности правового регулирования наследственных отношений в действующем законодательстве, признанный современной цивилистической доктриной2.
Изложенное позволяет ограничиться рассмотрением наиболее актуальных, с точки зрения автора, проблем правового регулирования наследования по закону, выбор которых определяется не только пробелами в доктрине, но и теми изменениями, которые были произведены в 2001 г. в отечественном наследственном законодательстве3. К таким проблемам относятся основание и пределы наследования по закону, условия отстранения от наследования недостойных наследников, а также порядок призвания к наследованию различных категорий законных наследников - представляющих наследников из числа кровных родственников наследодателя, усыновленных наследодателем лиц и нетрудоспособных иждивенцев наследодателя. В связи с исследованием этих проблем неизбежно и обращение к анализу таких институтов, как выморочное имущество и обязательная доля.
Регулирование отношений, связанных с наследованием, традиционно строится на сочетании двух основополагающих начал -индивидуального, отражающего интересы отдельной личности, и социального, отражающего интересы общества и государства4. В наследовании по закону традиционным проявлением индивидуального начала считалось отнесение к числу наследников наиболее близких
См.: Садиков ОН. Концепция развития гражданского законодательства // Концепции развития российского законодательства / Под ред. Т.Я. Хабриевой, Ю.А. Тихомирова, Ю.П. Орловского. М, 2004. С. 200.
В настоящей работе не затрагиваются общие для наследования по закону и по завещанию вопросы, связанные с открытием наследства и его принятием, особенностями наследования отдельных видов имущества, разделом наследства, ответственностью наследников по долгам наследодателя.
См.: Покровский И А Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 296-308.
родственников и членов семьи наследодателя. Социальное начало, в свою очередь, проявлялось в стремлении государства, обеспечив законных наследников средствами к существованию за счет имущества умершего собственника, освободить общество от бремени содержания этих лиц.
Содержание правового регулирования наследования по закону в отечественном правопорядке обычно оценивается по таким признакам, как основание (система определения судьбы имущества умершего собственника, не оставившего завещания) и пределы наследования (границы круга лиц, призываемых в этом случае к наследованию).
В правовом регулировании пределов наследования по закону в отечественном наследственном законодательстве на протяжении XX века соотношение социального и индивидуального начал неоднократно менялось. В дореволюционном правопорядке господствовало индивидуальное начало, обеспечивавшее призвание к наследованию всех членов рода «до совершенного прекращения онаго». В 1918-1923 гг. право на получение наследственного имущества определялось исключительно социальными началами, т.к. имущество переходило в собственность государства, предоставлявшего из этого имущества содержание лишь нуждающимся и нетрудоспособным супругу и кровным родственникам умершего собственника. Начиная с 1923 г. пределы наследования определялись как индивидуальными, так и социальными началами. Взаимодействие этих начал выражалось, помимо названных, и в иных проявлениях - нетрудоспособности иждивенцев, продолжительности иждивения, совместном проживании. Разрешение подавляющего большинства теоретических и практических коллизий, связанных с наследованием по закону, по мнению автора, должно основываться на адекватной оценке соотношения индивидуального и социального начал и оптимальном выявлении в контексте их взаимодействия генезиса каждого из условий, определяющих порядок преемства в правах и обязанностях умершего собственника, не оставившего завещания.
Цель исследования. Основной целью исследования является теоретическая разработка юридической модели основания и пределов наследования по закону, основанной на сочетании индивидуальных и социальных начал правового регулирования.
Юридическая модель основания и пределов наследования по закону предопределяет условия, порядок и последствия призвания к наследованию по закону наследников по праву представления, лиц, усыновленных наследодателем, и нетрудоспособных иждивенцев наследодателя. Эта модель позволяет решить многие частные вопросы наследственного преемства различных категорий законных наследников, в том числе за счет обоснования целесообразности распространения на них тех или иных условий наследования по закону (наследственные права внуков как нетрудоспособных иждивенцев и необходимых наследников и
ДР-)-
Анализ изложенных проблем позволяет не только оценить основные тенденции в современном правовом регулировании наследования по закону, но и наметить наиболее вероятные пути разрешения присущих действующему правопорядку коллизий, а также оценить ближайшие и долгосрочные перспективы развития и совершенствования правового регулирования этой сферы общественных отношений.
Методологическая основа исследования. Настоящее исследование проведено на основе сочетания общенаучного диалектического метода со специальными методами изучения правовых явлений - догматическим, историко-правовым и сравнительно-правовым.
Присущий наследственному праву консерватизм правового регулирования, а также глубокие исторические корни большинства из обсуждающихся в диссертации вопросов требуют не только вполне достаточной для многих других институтов гражданского права констатации достижений цивилистической доктрины и практики прошлых лет, но и весьма подробного обсуждения соответствующих
теоретических аргументов и доводов, обсуждения, без которого было бы невозможным построение адекватной и обоснованной теоретической базы исследуемых институтов.
Теоретическая основа исследования базируется на трудах отечественных цивилистов, затрагивавших в своих работах проблемы наследования по закону - К.Н. Анненкова, Б.С. Антимонова, М.Ю. Барщевского, А.И. Барышева, Н.И. Бондарева, А.А. Бугаевского, В.Н. Гаврилова, А.Г. Гойхбарга, М.В. Гордона, К.А. Граве, В.К. Дроникова, В.Л. Инцаса, О.С. Иоффе, Я.А. Канторовича, П.В. Крашенинникова, З.Г. Крыловой, Е.В. Кулагиной, А.Л. Малицкого, А.Л. Маковского, Т.Б. Мальцман, П.С. Никитюка, П.Е. Орловского, М.Я. Пергамента, И.С. Перетерского, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, Е.А. Поссе, Н.В. Рабинович, М.О. Рейхеля, А.А. Рубанова, В.А. Рязановского, В.А. Рясенцева, Л.В. Санниковой, Г.М. Свердлова, В.И. Серебровского, В.И. Синайского, М.В. Телюкиной, Н.Н. Товстолеса, Ю.К. Толстого, А.А. Файнштейна, P.O. Халфиной, Б.Л. Хаскельберга, Т.Д. Чепиги, М.Л. Шелютто, Г.Ф. Шершеневича, Э.Б. Эйдиновой, К.Б. Ярошенко.
Теоретическому исследованию отдельных вопросов наследования по закону были посвящены диссертационные работы З.И. Мозжухиной, А.А. Файнштейна, Н.М. Васильченко, С.А. Джапаридзе, Т.Д. Чепиги, Э.Б. Эйдиновой, В.Л. Инцаса, А.А. Рубанова, П.С. Никитюка, М.Ю. Барщевского, Н.П. Асланян, У.А. Омаровой, В.Н. Гаврилова, А.Н. Бегичева, М.П. Мельниковой, А.А. Дружнева, Н.Б. Деминой.
Рассматриваемые в диссертации вопросы наследственного права анализируются не только на базе действующего законодательства (часть третья ГК) и судебной практики его применения (постановления Пленума Верховного Суда, решения по конкретным делам), но и с использованием ранее действовавшего законодательства (Свод законов гражданских (т. X ч. 1 Свода законов), Декрет ВЦИК об отмене наследования (1918 г.), ГК РСФСР 1922 и 1964 гг., Указ Президиума Верховного Совета СССР о наследниках по закону и по завещанию (1945), Основы гражданского
законодательства 1961 и 1991 гг.), а также основных проектов, предусматривавших изменения в наследственном праве (проект Гражданского уложения 1905 г., проекты ГК СССР 1940-1951 гг., проекты Основных начал и Основ гражданского законодательства 1957-1961 гг., проекты части третьей ГК 1997-2000 гг.).
Научная новизна исследования. Научная новизна заключается, прежде всего, в комплексном теоретическом исследовании основных институтов наследования по закону на основе действующей с 1 марта 2002 года части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Под основанием наследования по закону следует понимать такую систему перераспределения имущества не оставившего завещания умершего собственника, которая соответствует сложившейся в стране экономической системе, прежде всего в сфере отношений собственности. Таким образом, основание наследования по закону всегда отражает социальное начало регулирования наследственных отношений. Наиболее наглядно это начало всегда проявлялось в положении государства на наследственной лестнице.
В условиях господства государственной собственности, являвшейся «экономической основой» страны и «общенародным достоянием», государство занимало привилегированное положение на наследственной лестнице, получая не только выморочное имущество, но и имущество, приходившееся на долю наследников, лишенных права наследования или отказавшихся от наследства.
После коренной перестройки экономической системы Российской Федерации, приведшей, в частности, к признанию равенства всех форм собственности (ч. 2 ст. 8 Конституции Российской Федерации, п. 4 ст. 212 ГК), государство, объявив «своей целью создание рыночной экономики, основанной на приоритете частного предпринимательства и частной собственности», стремится обеспечить такую регламентацию наследственных отношений, которая способствовала бы «укреплению и
наибольшему развитию частной собственности» и исключала ее «необоснованный переход к государству»5. В условиях рыночной экономики на основание наследования влияет и стремление государства освободиться от бремени сбережения и содержания имущества, не предназначенного непосредственно для исполнения возложенных на государство публичных полномочий6. Указанное стремление проявилось не только в беспрецедентном сокращении случаев выморочности имущества с 1 марта 2002 года, но и в отмене с 1 января 2006 г. налога с имущества, переходящего в порядке наследования.
2. Призванное обеспечить «укрепление и наибольшее развитие частной собственности» сокращение выморочности предопределило предоставление наследственных прав родственникам наследодателя в таких степенях, которые исключают разумное предположение о намерении наследодателя передать им свое имущество после смерти. С учетом господствующих в современном обществе представлений о близости семейно-родственных связей такое предположение не может простираться далее третьей-четвертой степени родства.
За пределами этих степеней родства установление такой системы наследования по закону, которая адекватно отражает современную экономическую систему страны, невозможно без априорного игнорирования законом возможного отношения наследодателя к этим своим дальним родственникам, в том числе и отношения негативного. Такое игнорирование представляется вполне оправданным с учетом диверсификации форм завещания и всемерного упрощением формальных требований к волеизъявлению наследодателя относительно своего имущества.
О недопустимости обоснования наследования по закону исключительно предполагаемой волей наследодателя свидетельствует вся
5 См.: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5
октября 2000 г. № 200-О // СПС «Консультант-Плюс».
6 См.: Послание Президента Российской Федерации Федеральному
Собранию Российской Федерации // Российская газета. 2004.27 мая. № 109.
эволюция правового регулирования, когда в течение без малого тридцати лет (1918-1945 гг.), т.е. в пределах жизни одного-двух поколений, граница выморочности проводилась и по третьей степени в прямой нисходящей линии, и по второй степени в первой боковой линии, т.е., не считаясь ни с какими представлениями о семейной близости, наследства лишались родители, а также братья и сестры наследодателя. В современных условиях попытка обоснования наследования по закону исключительно «молчаливым завещанием» неизбежно приводит к возникновению «зазора» между разумно понимаемым представлением наследодателя о членах своей семьи, которые вправе рассчитывать на получение по наследству части его имущества, и справедливо оцениваемым положением государства, претендующего на выморочное имущество.
3. Система правового регулирования пределов наследования по закону строится в отечественном гражданском законодательстве на основании взаимодействия двух основных начал - индивидуального и социального.
Индивидуальное начало традиционно проявлялось, прежде всего, в таком определении круга ближайших родственников и членов семьи наследодателя, при котором разумно предположить, что именно этим лицам наследодатель, не оставив завещания, желал бы передать свое имущество в случае смерти. Первоначально индивидуальное начало основывалось целиком на кровном родстве. Анализ современного правового регулирования позволяет отнести к проявлениям индивидуального начала и иные критерии, используемые для восполнения воли наследодателя - семейная близость, продолжительность иждивения, совместное проживание наследника с наследодателем, отстранение от наследования недостойных наследников.
Особенностью проявления индивидуального начала в пределах первых трех степеней родства является то, что для определения близости к наследодателю используется не только степень родства, но и семейные отношения, в результате чего родственники одинаковой степени
распределяются по разным очередям (например, племянники - во вторую, дяди и тети - в третью).
Социальное начало традиционно выражалось в стремлении государства (общества, коллектива) освободиться от бремени содержания неимущих родственников умершего собственника, что находило свое выражение в наделении наследственными правами первоначально нетрудоспособных и неимущих родственников наследодателя, а затем -уже только его нетрудоспособных иждивенцев. Кроме того, проявлением социального начала являются условия предоставления необходимым наследникам обязательной доли независимо от содержания завещания. В сфере правового регулирования пределов наследования по закону социальное начало, безусловно, проявляется и в наделении наследственными правами Российской Федерации, которая, являясь социальным государством, обязана в силу своего конституционного статуса обеспечивать «достойную жизнь и свободное развитие человека», устанавливать и развивать гарантии социальной защиты граждан (ч. 1 и 2 ст. 7 Конституции Российской Федерации).
4. К основным тенденциям современного состояния правового регулирования пределов наследования по закону следует отнести расширение влияния индивидуального начала. Это расширение проявляется, во-первых, в максимально возможном учете при определении круга законных наследников сложившихся в обществе представлений о семейно-родственной близости. При этом дальнейшее расширение родовой лестницы уже не будет обеспечивать восполнение предполагаемой воли наследодателя, так как при современном общественном строе семейно-родственный круг, в пределах которого считается справедливым наделение родственников имуществом умершего собственника, не оставившего завещания, не простирается далее третьей-четвертой степени родства.
Во-вторых, для восполнения предполагаемой воли наследодателя действующий закон, помимо степени родства, обращается к таким
критериям, как продолжительность иждивения и совместное проживание претендентов на наследство с наследодателем.
В-третьих, о возрастании влияния индивидуального начала свидетельствуют и более подробные правила о недостойных наследниках, обеспечивающие не только соблюдение действительной воли, но и восполнение предполагаемой воли наследодателя.
Наконец, в-четвертых, такие проявления индивидуального начала, как предоставление наследственных прав в зависимости от степени родства или совместного проживания с наследодателем, проникли в сферу регулирования институтов, традиционно отражающих социальное начало - обязательная доля и наследование нетрудоспособных иждивенцев.
5. Другой тенденцией является постепенное ограничение влияния
социального начала на пределы наследования по закону, особенно
заметное при сопоставлении с ранее действовавшим законодательством.
Это ограничение проявляется, во-первых, в перенесении границы
выморочности имущества с третьей на девятое место в ряду законных
наследников. Во-вторых, в уменьшении размера обязательной доли - за
последние шестьдесят дет она снизилась с полной (1945 г.) до половины
(2001 г.) законной доли. В-третьих, социальное начало отступает перед
индивидуальным в институтах наследования необходимых наследников и
нетрудоспособных иждивенцев, условия призвания которых к
наследованию зависят уже не только от наступления нетрудоспособности
к моменту открытия наследства, но и от дополнительных условий -
продолжительности иждивения, степени родства и совместного
проживания с наследодателем.
6. Институт недостойных наследников призван обеспечивать
соответствие пределов наследования не только действительной (в случае
сокрытия завещания и воспрепятствования выражению последней воли),
но и предполагаемой (при совершении умышленного противоправного
деяния, направленного против наследодателя или кого-либо из его
наследников, а также при уклонении от содержания) воле наследодателя, корректируя состав наследников по закону, определяемый исключительно по признаку семейно-родственной близости. Последнее является одним из проявлений индивидуального начала регулирования пределов наследования по закону.
Предлагаемые автором подходы к разрешению спорных вопросов правового регулирования этого института основываются, во-первых, на предположении, что устанавливая различные условия отстранения от наследования недостойных наследников, закон исходит из господствующих в обществе представлений о справедливости предоставления имущества лицам, совершившим умышленные противоправные действия в личной и имущественной сфере наследодателя. При этом, чем более тяжким с точки зрения закона является совершенное деяние, тем меньшим количеством дополнительных условий должно сопровождаться отстранение от наследования соответствующего наследника. Во-вторых, в кругу ближайших родственников (дети и родители), где превалируют семейно-родственные отношения, отстранение недостойных наследников не должно зависеть от воли третьих лиц, несмотря ни на какую их заинтересованность в получении наследства. На этих подходах основаны выводы о том, что:
а) следует дифференцировать порядок и условия отстранения от наследования, предусмотренные п. 1 ст. 1117 ПС в зависимости от того, являются ли совершенные недостойным наследником умышленные противоправные деяния уголовно наказуемыми деяниями, или не являются. В первом случае, когда преступление совершено в отношении самого наследодателя, членов его семьи или ближайших родственников, наличие вступившего в законную силу решения уголовного суда должно влечь бесспорное отстранение такого наследника от наследования. При этом не имеет значения, охватывалось ли умыслом недостойного наследника призвание себя или других лиц к наследованию. Во втором
случае, когда воспрепятствование осуществлению выраженной в завещании воли наследодателя путем фальсификации или сокрытия завещания, принуждения других наследников к отказу от наследства и т.п., не связаны с совершением преступления, - отстранение недостойного наследника должно следовать по решению суда, рассматривающего гражданско-правовой спор о наследовании. При этом должна быть установлена субъективная направленность воли недостойного наследника на призвание к наследованию путем совершения умышленных действий в отношении наследодателя или его близких;
б) отстранение от наследования родителей, уклонявшихся от
выполнения лежавших на них в силу закона обязанностей по содержанию
своих несовершеннолетних или нуждающихся нетрудоспособных детей
(п. 2 ст. 1117 ГК), не должно зависеть от наличия среди наследников
заинтересованных лиц не только при формальном подтверждении
недолжного поведения родителя в виде решения о лишении его
родительских прав (абз. 2 п. 1 ст. 1117 ГК), но и в силу такой семейно-
родственной близости между родителями и детьми, нарушение
вытекающих из которой обязанностей является достаточным и
бесспорным основанием для устранения от наследования. По этим же
мотивам для отстранения от наследования детей, злостно уклонявшихся
от содержания своих нуждающихся нетрудоспособных родителей,
следует признать достаточным наличие приговора уголовного суда (ст.
157 УК) или иных доказательств уклонения и не требовать обязательного
в силу п. 2 ст. 1117 ГК предъявления иска заинтересованными лицами;
в) допустимость предъявления заинтересованными лицами в
соответствии с п. 2 ст. 1117 ГК требования об отстранении от
наследования по закону лица, уклонявшегося от лежавших на нем в силу
закона обязанностей по содержанию наследодателя, следует оценивать в
зависимости от наличия волеизъявления наследника в отношении
наследственных прав этих наследников. При наличии завещания,
составленного в пользу указанных лиц, либо завещания, в котором часть имущества осталась незавещанной, а уклонявшиеся от алиментной обязанности наследники не были прямо лишены наследства, следует признать, что такие наследники были прощены наследодателем и их наследственные права не могут быть оспорены заинтересованными лицами. Явно выраженному намерению наследодателя передать свое имущество таким наследникам не должна противопоставляться воля посторонних лиц.
7. В отражающем индивидуальное начало регулирования пределов наследования по закону институте наследования по праву представления признаком предполагаемой воли наследодателя оставить наследственное имущество представляющим наследникам преимущественно или наравне с родственниками старшей степени родства, является семейная близость этих наследников с наследодателем. Так, являющиеся родственниками второй степени внуки включены в одну очередь с родственниками первой степени - детьми и родителями наследодателя, а являющиеся родственниками третьей степени племянники и племянницы - в одну очередь с родственниками второй степени - братьями, сестрами, бабушками и дедушками наследодателя и т.д. На этом положении основаны выводы о том, что:
а) относясь к наследникам по закону определенной очереди,
представляющие наследники должны обладать всей полнотой
наследственных прав, принадлежащих наследникам данной очереди. В
частности, за внуками наследодателя, в случае призвания их к
наследованию, должно быть признано право на получение обязательной
доли на тех же условиях, что и за другими наследниками первой очереди
(несовершеннолетие или нетрудоспособность);
б) при наличии обстоятельств, позволяющих лицу наследовать по
праву представления (п. 1 ст. 1146 ГК) и в качестве нетрудоспособного
иждивенца (ст. 1148 ГК), оно de lege ferenda должно призываться по
второму из указанных оснований, как предусматривающему не только
дополнительные условия (иждивение наследодателя в течение определенного срока), но и обеспечивающему получение наследственной доли независимо от степени родства (представляющие наследники из первой - третьей очередей могут быть устранены как представляемыми наследниками, так и наследниками предшествующих очередей) и, как правило, в более крупном размере, чем при наследовании по праву представления;
в) условия призвания внуков и их потомков к наследованию в
качестве нетрудоспособных иждивенцев должны определяться п. 1 ст.
1148 ГК, для чего необходимо дополнить эту норму ссылкой на ст. 1142
ГК. До внесения соответствующих изменений действующее
законодательство должно толковаться расширительно с тем, чтобы внуки,
будучи родственниками наследодателя второй степени, призывались к
наследованию на условиях, по крайней мере, не более строгих, чем другие
родственники второй (ст. 1143 ГК) и даже более отдаленных степеней
родства (ст. 1144 и 1145 ГК);
г) на наследственные права представляющих наследников не
должно влиять лишение представляемого наследника наследства (п. 1 ст.
1119 ГК), а также и отсутствие у представляемого наследника права
наследовать (п. 1 ст. 1117 ГК). Представляющий наследник ввиду особой
семейно-родственной близости является непосредственным преемником
наследодателя, а, значит, не может ограничиваться в своих правах в связи
с устранением по каким-либо предусмотренным законом или завещанием
основаниям представляемого наследника от наследования. Указанные
меры носят строго личный характер и не могут распространяться на кого-
либо, кроме тех, кто указан в завещании или совершил перечисленные в
законе умышленные противоправные действия. Буквальное толкование
положений п. 2 и 3 ст. 1146 ГК не соответствует заложенной в
действующем законе модели наследования по праву представления как
юридико-технического способа обеспечения призвания к наследованию
более отдаленных родственников наследодателя;
д) признание законом самостоятельных наследственных прав представляющих наследников по отношению к наследодателю настоятельно требует обеспечения призвания этих наследников к наследованию не только в случае, когда представляемый наследник не смог воспользоваться своими правами, не дожив до открытия наследства, но и в иных случаях, когда реализация представляемым наследником своих наследственных прав оказалась невозможной, в частности, в случае ненаправленного отказа его от наследства.
8. В наследовании усыновленных индивидуальное начало правового регулирования пределов наследования проявляется, прежде всего, в уравнении усыновленных в наследственных правах с кровными детьми усыновителя. Следовательно, все те соображения, которыми оправдывается наделение наследственными правами по закону детей наследодателя, не оставившего завещания, сохраняют свое значение и в отношении наследственных прав усыновленного. Кроме того, утрачивая юридическую связь с кровной семьей, усыновленный фактически остается связанным с нею кровным родством. Поэтому другим проявлением индивидуального начала в наследовании усыновленных является выработка таких условий сохранения усыновленным не только фактической, но и юридической связи со своими кровными родственниками, которые не препятствовали бы его вхождению в новую семью - семью усыновителя. В действующем правопорядке эти условия основываются, главным образом, на недопустимости «столкновения» личных неимущественных и имущественных отношений усыновленного с «одноименными» родственниками из его кровной семьи и из семьи усыновителя. Поэтому сохранение юридических отношений с кровными родственниками допускается только в случае усыновления ребенка одиноким лицом, а правом инициировать сохранение имущественных и личных неимущественных прав и обязанностей с усыновленным наделены только его самые ближайшие кровные родственники со стороны родителя, иного чем усыновитель пола. Кроме того, сочетание
имущественных и личных неимущественных отношений усыновленного с родственниками своего усыновителя и со своими кровными родственниками должно допускаться только в интересах усыновленного. На этих принципиальных подходах основаны выводы о том, что:
а) сохранение усыновленным прав и обязанностей в отношении
одного из своих родителей в соответствии с п. 3 ст. 137 Семейного
кодекса Российской Федерации (далее - СК) применительно к
наследственным отношениям должно означать, что такой усыновленный
может наследовать не только по линии одинокого усыновителя и его
кровных родственников, но и по линии всех своих кровных
родственников со стороны родителя, с которым этот усыновленный
сохраняет отношения по решению суда. Для этого предлагается внести
соответствующие изменения в п. 3 ст. 137 СК;
б) поскольку правовой статус участников наследственных
отношений определяется на момент открытия наследства, то
усыновленный, имевший на этот момент право на наследование после
усыновителя или кого-либо из его кровных родственников, вправе
осуществить эти наследственные права, даже если решение об отмене
усыновления вступит в законную силу до принятия наследства таким
наследником.
9. Наследование нетрудоспособных иждивенцев, введенное в отечественное законодательство в качестве меры социального обеспечения неимущих и нетрудоспособных лиц из числа ближайших родственников и членов семьи наследодателя (социальное начало), в ходе эволюции правового регулирования приобрело характеристики, используемые в качестве средства восполнения воли наследодателя (индивидуальное начало), - продолжительность иждивения и совместное проживание с наследодателем иждивенцев из числа отдаленных родственников наследодателя или совершенно чужих ему лиц. С учетом общей тенденции к расширению влияния индивидуального начала на пределы наследования по закону, необходимо:
а) сохранить условие о совместном проживании только для тех
случаев, когда нетрудоспособный иждивенец, не входящий в состав
первых семи очередей наследников по закону (п. 2 ст. 1148 ПС),
призывается к наследованию вместе с родственниками наследодателя
первых четырех степеней и пережившим супругом (первая - третья
очередь). Таким образом, наследственные права указанных
нетрудоспособных иждивенцев как более отдаленных родственников
наследодателя, будут основываться не только на выражающемся в
требовании нетрудоспособности социальном начале, но и на
выразившейся в совместном проживании предполагаемой воле
наследодателя (индивидуальное начало);
б) отказаться от условия о совместном проживании
нетрудоспособных иждивенцев, не входящих в состав первых семи
очередей наследников по закону (п. 2 ст. 1148 ГК), в случае, когда они
призываются к наследованию вместе с наследниками четвертой-седьмой
очередей, либо самостоятельно, в качестве наследников восьмой очереди.
Поскольку в четвертую - седьмую очереди не входят лица, семейно-
родственная связь которых с наследодателем позволяла бы предположить
о намерении наследодателя оставить им часть своего имущества, то нет и
необходимости противопоставлять их основанным на кровном родстве
правам условие о совместном проживании с наследодателем
нетрудоспособных иждивенцев, служащее для восполнения воли
наследодателя. Для обоснования наследственных прав нетрудоспособных
иждивенцев в данном случае вполне достаточно их нетрудоспособности и
нахождения на иждивении наследодателя.
При отсутствии каких-либо иных, кроме нетрудоспособных иждивенцев, наследников сохранение предусмотренного действующим законом требования о совместном проживании с наследодателем может привести к недопустимому с точки зрения действующей системы законного наследования, предполагающей всемерное сохранение имущества в частной собственности, переходу имущества к государству,
несмотря на наличие лиц, нетрудоспособность которых и нахождение на иждивении наследодателя являются вполне достаточными основаниями для предоставления им наследственных прав. Раздельное проживание наследодателя с лицом, которого он содержал в течение года до открытия наследства и которое к этому моменту является нетрудоспособным, не должно приводить к выморочности наследства.
10. Право на обязательную долю является проявлением социального начала в регулировании пределов наследовании по закону. Соглашаясь с тем, что применительно к пережившему супругу, родителям, детям и de lege ferenda - внукам наследодателя игнорирование законом его последней воли связано с господствующими в обществе представлениями о несправедливости лишения наследственных прав этих ближайших родственников и членов семьи наследодателя, т.е. с явно выраженным индивидуальным началом, автор отстаивает нецелесообразность распространения аналогичного подхода и на всех без исключения нетрудоспособных иждивенцев.
Недопустимо использование критериев иждивенства и нетрудоспособности для восполнения воли наследодателя в тех случаях, когда в таком восполнении нет никакой необходимости ввиду явно выраженной в завещании воли наследодателя, не оставившего наследства таким иждивенцам. До тех пор, пока среди условий наследования иждивенцев будет преобладать критерий, отражающий социальное начало (нетрудоспособность), автор не видит оснований для наделения таких иждивенцев правом на обязательную долю на равных началах с теми кровными родственниками и членами семьи наследодателя, отнесение которых к числу законных наследников является выражением индивидуального начала в наследовании.
В этих целях предлагается закрепить право на обязательную долю только за теми получавшими при жизни наследодателя содержание нетрудоспособными иждивенцами, кого наследодатель обязан был содержать в силу закона в качестве членов своей семьи (ст. 80, 85, 87, 89,
90, 93-97 СК). Игнорировать волю наследодателя, как это делает действующее законодательство, наделяя правом на обязательную долю лиц, чья семейная близость с наследодателем не защищается нормой об обязательном содержании, представляется излишним.
Практическая значимость и апробация результатов исследования. Результаты диссертационного исследования могут использоваться в научных исследованиях вопросов наследственного права, в практической деятельности по применению наследственного законодательства, в законопроектных работах, в преподавании гражданско-правовых дисциплин.
В диссертации сформулированы некоторые предложения по совершенствованию действующего наследственного законодательства, определены первоочередные вопросы, требующие разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
Основные результаты диссертационного исследования изложены в опубликованных автором работах, в т.ч. в монографии.
Диссертация обсуждена на заседании отдела гражданского законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации.
Выработанные в диссертации теоретические решения использовались автором при подготовке проектов экспертных заключений Исследовательского центра частного права и Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства.
Структура и объем исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, разбитых на 34 параграфа, из которых 3 делятся также на подпараграфы. Список использованной литературы включает 386 наименований.
Влияние социального и индивидуального начал наследственного права на пределы наследования по закону
Взаимодействие социального (общественного) и индивидуального (личного) начал во все времена определяло содержание положительного наследственного права. Соотношению этих начал была посвящена одна из глав книги И.А. Покровского «Основные проблемы гражданского права» (1917 г.), в которой не только подводился итог предшествующей эволюции основных цивилистических институтов, но и намечались вероятные направления их последующего развития7. И даже несмотря на то, что вскоре после выхода в свет этой книги эволюционное развитие отечественной цивилистики было на многие десятилетия прервано, можно без преувеличения сказать, что все основные проблемы наследственного права, как в советском гражданском праве, так и в современном российском праве, так или иначе были связаны с взаимодействием, взаимопроникновением, а нередко и подавлением одним другого двух основных начал - индивидуального и социального.
Прежде всего, это взаимодействие проявлялось в свободе завещания, которая, первоначально выражаясь в праве наследодателя по своему усмотрению разделить наследство между законными наследниками, превратилась с течением времени в полную свободу распоряжения собственником своим имуществом на случай смерти, получив в дальнейшем ограничение в интересах ближайших законных наследников . Таким образом, небезразличные обществу социальные интересы предоставления содержания ближайшим родственникам наследодателя, которых общество, таким образом, не должно было брать на содержание после смерти имущего собственника, постепенно ограничивали свободу распоряжения последним своим имуществом, свободу, всегда признававшуюся основным принципом регулирования гражданско-правовых отношений.
В не меньшей степени, однако, проявляется взаимодействие социальных и индивидуальных начал и в правилах о наследовании по закону. Наследование по закону, будучи древнейшим видом наследственного преемства сложилось под влиянием семейно-родовой организации общества, когда имущество, использовавшееся при жизни отдельным индивидом, не было еще объектом частной собственности, принадлежа тем или иным родственно-семейным союзам - общине, роду, семье. В этих условиях вопрос об индивидуальном преемстве в имуществе умершего владельца решался в рамках поглощения этого имущества семьей, родом или общиной9. Именно этот порядок получил отражение в положении римского права о призвании к законному наследованию самого отдаленного родственника наследодателя без ограничения степени родства (118 новелла Юстиниана), реципированном в средние века большинством европейских правопорядков, и сохранившемся с некоторыми ограничениями и в современном законодательстве Германии, Франции и Швейцарии. Однако, родовые начала организации общества с развитием производства и укреплением государства постепенно ослабевали, и господствовавший в большинстве стран Европы общественный строй уже к началу XIX века не мог служить оправданием родового наследственного преемства, когда в отсутствие завещания к наследованию призывались родственники умершего собственника без ограничения степени родства.
В этих условиях юристы, экономисты и философы выдвигали как доводы в пользу ограничения законного наследования второй-третьей степенью кровных родственников наследодателя (Дж. С. Милль, А. Менгер), так и аргументы, оправдывающие родовой характер законного наследования без ограничения степеней (Г.В. Гегель). К числу последних относится, в частности, получившая распространение и в отечественной доктрине идея Г. Гроция (XVII в.) о наследовании по закону как «молчаливом завещании», в котором отражается предполагаемая воля наследодателя оставить свое имущество после смерти именно тем лицам, которые названы в законе10. Таким образом, выраженные в «молчаливом завещании» индивидуальное волевое начало противопоставлялось социальным началам обеспечения неимущих родственников.
2. С другой стороны, в условиях распада прежней патриархальной семьи, сложившейся в период родовой организации общества, признавалось что государство, взяв на себя большую часть тех охранительных функций, которые ранее осуществлялись родовыми союзами, должно заменить род и в наследственных отношениях, заняв место боковых родственников при законном наследовании с тем, чтобы в отсутствие завещания наследование ограничивалось прямыми нисходящими, пережившим супругом и родителями наследодателя11. В этом контексте в наследовании государства виделась разумная альтернатива законному наследованию кровных родственников, которые, имея при жизни наследодателя лишь право на получение содержания, становились после его смерти наследниками состояний, во много раз превышавших их разумно понимаемые материальные потребности12.
В наметившихся с конца XIX в. в доктрине гражданского права попытках заменить частное право наследования наследованием коллектива - государства А.Г. Гойхбарг выделял три направления. Во-первых - ограничение круга законных наследников самыми близкими родственниками, то есть, помимо супруга - детьми, родителями и братьями и сестрами, за отсутствием которых наследственное имущество должно переходить к государству. Во-вторых - ограничение свободы завещания в пользу посторонних лиц или более далеких родственников установлением обязательной доли государства в имуществе умершего. В-третьих, наконец, - построение наследственного налогообложения на таких началах, при которых увеличение налоговых ставок зависело бы не только от близости родства наследников, но и от размеров наследственного имущества и от состоятельности самих наследников. В последнем направлении А.Г. Гойхбарг видел тенденцию к тому, чтобы имущество умершего переходило в руки государства за вычетом средств, необходимых для обеспечения ближайших нуждающихся родственников и супруга наследодателя.
Отстранение от наследования недостойных наследников в дореволюционном праве
1. Дореволюционному законодательству институт недостойных наследников был практически неизвестен, если не считать устранение от наследования после родителей детей, вступивших в брак против воли родителей, если только родители в завещании впоследствии не простили бы их (ст. 1566 т. XV Улож. наказ.). В то же время, совершение наследником таких преступлений, как убийство или покушение на убийство, а также иных преступных деяний против чести, телесного блага и имущества, само по себе, безотносительно личности потерпевшего, влекло наложение на виновного уголовного наказания (смертной казни, ссылки на каторгу или поселение), сопряженного с лишением всех прав состояния, что исключало возможность призвания приговоренного к такому наказанию к наследованию (ст. 1107 т. X ч. 1).
2. Проектом Гражданского уложения (1905 г.) предполагалось введение института недостойных наследников, в соответствии с которым от наследования устранялись наследники, совершившие в отношении наследодателя преступные деяния, препятствовавшие свободному выражению им своей последней воли, за которые, однако, не полагалось уголовного наказания, сопряженного с лишением права наследования.
От наследования предлагалось устранять, прежде всего, «умышленно лишивших наследодателя жизни или причинивших ему повреждение здоровья, вследствие коего он до самой своей кончины не имел возможности совершить или отменить завещание» (п. 1 ст. 1347). По объяснению Редакционной комиссии, это правило было составлено с учетом действовавшего законодательства, в соответствии с которым наложение наказания в виде лишения всех прав состояния лишало приговоренное к нему лицо права наследования (ст. 1107 т. X ч. 1). Кроме того комиссия, указывала на право наследодателя, у которого не было необходимых наследников , завещать свое имущество кому угодно, устранив таким образом виновного наследника от наследования, хотя бы совершенное им преступное деяние и не влекло за собой наказание, сопряженное с лишением всех прав состояния. Таким образом, для устранения от наследования по недостойности в п. 1 ст. 1347 проекта необходимо было отразить лишь случаи совершения наследником преступных деяний в отношении наследодателя, лишавших его возможности совершить или отменить завещание (убийство, душевная болезнь, потеря языка, слуха, руки и т.п.)137.
Кроме того, от наследования предполагалось устранять наследников, «побудивших наследодателя, посредством принуждения или обмана к совершению либо отмене завещания, воспрепятствовавшие наследодателю, посредством принуждения или обмана, совершить или отменить завещание, или скрывшие или уничтожившие завещание наследодателя, составленное в пользу других лиц, а равно подделавшие или переделавшие завещание» (п. 2 ст. 1347). Таким образом, основание недостойности усматривалось проектом не только в лишении завещателя физической возможности воспользоваться свободой завещания (п. 1 ст. 1347), но и в побуждении или воспрепятствовании посредством принуждения или обмана к совершению или отмене им завещания, а равно и в воспрепятствовании обнаружения подлинной воли завещателя после его смерти (п. 2 ст. 1347).
Устранение от наследования проект допускал только по иску «тех лиц, к коим перешло бы наследство, если бы устраняемый не существовал» (ч. 1 ст. 1348). При этом Редакционная комиссия подчеркивала, что только устранение от наследования по иску заинтересованных в том лиц могло придать этому институту ясность и определенность.
Заинтересованные лица могли предъявить иск об устранении от наследования «до истечения года со времени получения истцом сведений об обстоятельствах, дающих ему право требовать устранения перечисленных в статье 1347 лиц от наследования, но во всяком случае, не позже десяти лет со дня открытия наследства и при том лишь при жизни устраняемого наследника» (ч. 2 ст. 1348). Сокращенный срок исковой давности объяснялся в данном случае намерением избежать чрезмерного ожесточения семейных отношений путем ограничения кратчайшим временем возможности подачи возбуждавших это ожесточение требований, а также практическими соображениями нецелесообразности возбуждения подобного рода вопросов по истечении многих лет, когда память о содеянном поступке уже улеглась. Поскольку основанием для устранения наследника по недостойности являлось совершенное им преступное деяние, удостоверенное вступившим в законную силу судебным решением, проект полагал, что решение суда по иску об устранении наследника не устанавливало новое юридическое положение, а только признавало уже существующий факт недостойности наследника. Поэтому решение, признающее этот факт, могло быть вынесено и после смерти недостойного наследника. Редакционная комиссия считала, однако, несправедливым допустить предъявление подобного иска после смерти недостойного наследника, так как иначе наследники этого последнего оказались бы обременены ответственностью за преступление, которое они не совершали .
Эволюция законодательного регулирования права представления
Действовавший до 1918 г. Свод законов гражданских (т. X ч. 1 Свода законов) предусматривал право представления как право наследования по закону, принадлежавшее детям, внукам и дальнейшим нисходящим тех наследников, которые при открытии наследства «не находились уже в живых» (ст. 1123). Правом представления пользовались родственники наследодателя в нисходящей (ст. 1127) и в боковых линиях (ст. 1136) без ограничения степеней родства233. Однако, в каждой линии ближайшая степень исключала дальнейшую (ст. 1122). Восходящие родственники не имели права представления (ст. 1124). При этом по праву представления наследство делилось по числу колен, т.е. нисходящие умершего наследника получали вместе ту часть наследства, которую наследовал бы этот наследник, если бы находился в живых к моменту открытия наследства (ст. 1125). С учетом действовавшей линейной системы наследования по закону в нисходящей линии правом представления пользовались внуки, а при их отсутствии правнуки. При отсутствии родственников нисходящей линии право наследования переходило в первую боковую линию - к братьям и сестрам наследодателя, а за их отсутствием по праву представления наследовали их нисходящие, т.е. племянники и племянницы, а за их отсутствием - двоюродные правнуки и правнучки и т.д. При отсутствии родственников в первой боковой линии наследство переходило во вторую боковую линию - к родным дядям и теткам, за отсутствием которых по праву представления призывались их нисходящие - двоюродные братья и сестры, а за их отсутствием - двоюродные племянники и племянницы и т.д.
В 1918-1945 гг. отечественное законодательство не предусматривало права представления. При этом в связи со значительном сокращением круга наследников по закону, из наследовавших ранее по праву представления наследственные права сохранили только прямые нисходящие родственники, которые призывались к наследованию одновременно и наряду со своими восходящими родственниками более близких к наследодателю степеней. Действовавший в 1918-1923 гг. Декрет ВЦИК от 27 апреля 1918 г. «Об отмене наследования»234 не ограничивал этих родственников какими-либо степенями, предоставляя право на получение содержания из оставшегося после наследодателя имущества (ст. 2), либо на передачу этого имущества «в непосредственное управление и распоряжение» (ст. 9) «нуждающимся (т.е. неимеющим прожиточного минимума) нетрудоспособным родственникам по прямой нисходящей и восходящей линии, полнородным и неполнородным братьям и сестрам и супругу умершего». В соответствии с первоначальной редакцией ГК РСФСР 1922 года к числу наследников по закону относились «прямые нисходящие (дети, внуки и правнуки) и переживший супруг умершего, а также нетрудоспособные и неимущие лица, фактически находившиеся на полном иждивении умершего не менее одного года до его смерти» (ст. 418).
2. Право представления было восстановлено Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1945 года «О наследниках по закону и по завещанию» , в соответствии с которым необходимые изменения были 12 июня 1945 года внесены в ГК РСФСР. Круг наследников по закону был расширен за счет включения в него родителей, а также братьев и сестер наследодателя. Была введена очередность призвания к наследованию по закону. В первую очередь подлежали призванию дети (в т.ч. усыновленные), супруг и нетрудоспособные родители умершего, а также другие нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего не менее одного года до его смерти (ч. 1 ст. 418). Во вторую очередь призывались трудоспособные родители, а при их отсутствии - в третью очередь - братья и сестры умершего (ч. 3 ст. 418). По праву представления (сам этот термин, правда, ни в Указе, ни в обновленной редакции ГК 1922 г., как, впрочем, позднее в Основах 1961 г. и ГК 1964 г., не использовался) к наследованию призывались внуки и правнуки наследодателя в случае, если их родитель умрет раньше наследодателя (ч. 2 ст. 418). Соответственно изменился размер законных наследственных долей внуков и правнуков, которые наследовали не в равных долях с прочими наследниками, а делили поровну между собой долю, причитавшуюся их родителю (ч. 2 ст. 420).
