Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Правовая категория «жизнь» понятие и сущностные характеристики 10
1. Жизнь-объект правовой охраны 10
2. Естественно-научные и правовые характеристики жизни 27
Глава 2. Право на жизнь как субъективное гражданское право 41
1. Приобретение субъекгавного гражданского права на жизнь как реализация правоспособности физического лица 41
2. Гражданско-правовая характеристика содержания права на жизнь 69
Глава 3. Структурные элементы субъективного права на жизнь: содержание и реализация 78
1. Право на сохранение жизни 78
2. Право на распоряжение жизнью 128
Заключение 167
Библиография 175
- Жизнь-объект правовой охраны
- Приобретение субъекгавного гражданского права на жизнь как реализация правоспособности физического лица
- Право на сохранение жизни
Введение к работе
Актуальность темы диссертационного исследования. Правовое положение физического лица с общетеоретических и отраслевых позиций всегда активно обсуждалось учеными и практиками. В этой связи в рамках гражданского права безусловным достижением является принятие части I Гражданского кодекса, где нематериальным благам и их защите посвящена отдельная глава. В науке гражданского права внимание было уделено как отдельным нематериальным благам, прежде всего таким, как честь и достоинство, так и в целом системе личных неимущественных прав. Однако право на жизнь не было объектом предметного анализа с позиций гражданского права, а традиционно рассматривалось в рамках публичных отраслей. Данный подход, в частности, привел к воплощенному в законодательстве приоритету общественных интересов над интересами отдельного человека и, соответственно, осуществлению императивного, загтретительного правового регулирования.
Значительную актуальность исследуемой теме придает современное состояние законодательства, где имеет место пробельность и противоречивость нормативных предписаний, касающихся, в том числе, временных характеристик жизни, что не предполагает достижения необходимого уровня защиты субъективного права физического лица на жизнь. Основной причиной возникновения проблем, по мнению автора, является отсутствие единого понимания жизни как правовой категории, когда российское законодательство предусматривает меры защиты и регулирует общественные отношения по поводу того, что не определено содержательно.
Актуальность выявления правомочий, составляющих содержание субъективного права на жизнь, и анализа законодательства и правоприменительной практики в сфере их реализации также обосновывается изменением подходов к вопросам народосбережения и воспроизводства населения, заявленных в качестве основных направлений развития России.
Объект исследования - право на жизнь в российском гражданском праве.
Предмет исследования включает в себя гражданско-правовые отношения, возникающие по поводу личного нематериального блага - жизни.
Цель настоящего исследования обусловлена объектом и предметом исследования и заключается в анализе законоположений относительно гражданско-правового регулирования отношений, объектом которых выступает жизнь, и выработке рекомендаций, направленных на совершенствование законодательства
Задачи исследования:
Выявление существующих определений жизни, их анализ и сопоставление.
Определение моментов начала и окончания жизни.
Рассмотрение жизни в качестве объекта правовой охраны.
Анализ права на жизнь в качестве субъективного гражданского права.
Анализ научных представлений о содержании права на жизнь, как естественного права человека.
Определение и анализ элементов, составляющих содержание права на жизнь.
Определение критериев для отграничения элементов, составляющих содержание права на жизнь, от элементов иных прав, а также решения проблем, выявленных в ходе анализа сосчветствуюіцих правомочий.
Нормативно-правовой аспект. Анализ действующего российского законодательства свидетельствует не только о наличии противоречий, но и о значительном отставании правового регулирования от быстро развивающихся общественных потребностей, в том числе вьвванных стремительньїм развитием наук (трансплантологии, фармакологи, реаниматологии, генетики, эмбрионологии). Предлагаемые законодателем формулировки не позволяют решить актуальные вопросы, а в некоторых случаях имеет место правовой вакуум, это касается, в частности, использования репродуктивных технологий и их последствий. Отсутствие соответствующей правоюй регламентации свидетельствует не столько о том, что воздействия права в указанной сфере не требуется, сколько о недостаточном уровне развития гражданского законодательства.
Нельзя также не отметить, что несовершенство законодательства дает возможность различным субъектам для злоупотреблений своими правами и нарушения прав других.
Правоприменительный аспект. Предлагаемые законодателем правовые конструкции не позволяют лицам эффективно осуществлять защиту своих прав и интересов.
5 Данное утверждение, на взгляд автора, справедливо в отношении решения проблем искусственного прерывания беременности, эвтаназии, использования репродуктивных технологий и др. Кроме того, сложная ситуация относительно правоприменения характерна не только для России, но и для других государств, также это актуально и для международного правоприменителя. Противоречивое законодательство приводит к неоднозначным, а подчас и прямо ітротиворечащим друг другу решениям.
Докгринальный аспект. В современной российской науке проблеме права на жизнь уделяется в последнее время достаточное внимание. Тем не менее, право на жизнь в подавляющем большинстве работ рассматривается с позиций конституционного права, когда, соответственно, внимание, прежде всего, уделяется публично-правовым аспектам. Таким образом, представляется необходимым обратиться к частноправовым аспектам отношений, возникающих по поводу жизни. В этой связи в рамках настоящего исследования предпринята попьпка рассмотреть иные аспекты основного права человека, которые требуют анализа исходя из воли упраюмоченного лица, а не обязанностей государства или иных субъектов.
Актуальными остаются вопросы об установлении перечня и содержания элементов, подлежащих включению в содержание права на жизнь. В научной литературе предлагаются различные варианты структуры, а также подходы к соответствующим правомочиям, требующие дальнейшего обсуждения и разработки таких правил, которые позволили бы гарантировать каждому субъекту защиту его глубинных интересов при реализации права на жизнь.
Теоретическую основу исследования составляют исследования российских и зарубежных специалистов, прежде всего, в области гражданского права и теории права. Научную основу настоящего исследования составили труды таких ученых, как: Алексеев С. С, Иоффе О. С, Мейер Д. К, Красавчиков О. А., Малеин Н. С, Красавчикова Л. О., Малеина М. Н, Майфат А. В., Пчелинцева Л. М., Романовский Г. Б., Кальченко Н. В., Капинус О. С. и др.
Методологическая основа исследования. Право на жизнь в гражданском праве исследовалось с помощью таких методов, как анализ, синтез, системный и структурный подход, сравнительно-праювой и формально-юридический.
Эмпирическую базу исследования составили нормы различных отраслей российского права, а также международного права и законодательства ряда государств, судебная практика, в том числе международная и иностранная.
Научная новизна исследования представлена в следующих наиболее существенных положениях и выводах, вынесенных автором на защиту:
1. В работе жизнь рассматривается автором в качестве универсальной, внеотрас-
левой правовой категории, что предопределяет возможность подвергнуть ее анализу с по
зиций различных отраслей права В связи с этим автором предложены сущностные ха
рактеристики жизни, позволяющие обеспечить единообразное регулирование сходных
отношений, вне зависимости от отраслевой принадлежности.
Автор, акцентируя внимание на необходимости четкого законодательного закрепления моментов начала и окончания жизни, определяет жизнь как совокупность биохимических процессов, протекающих в организме, определяющих его развитие, размножение, питание, отношение с внешней средой, возникающих в момент появления эмбриона и прекращающихся в момент гибели всего головного мозга (смерть мозга).
В работе обосновывается позиция о значимости для законодательства, доктрины и практики понятия жизни как правовой категории, а также ее временных и иных сущностных характеристик.
Автор придерживается позиции, заключающейся в том, что жизнь является благом, а право на жизнь - субъективным правом. Таким образом, автор, соглашаясь с отраженным в научной литературе утверждением (Л. О. Красав-чикова, М. Н. Малеина), о недопустимости отождествления блага и права, предлагает возможный вариант совершенствования законодательства, в рамках которого из открытого перечня нематериальных благ исключаются неимущественные права.
Право на жизнь в качестве субъективного гражданского права рассматривается автором как мера свободы индивида определять в своих интересах собственное поведение по сохранению и распоряжению жизнью, составляющая содержание правоотношения, объектом которого является жизнь, а также требовать от третьих лиц определенного
7 поведения или воздержания от него. Право на жизнь рассматривается с позиций естественного права в части его источника, в качестве которого выступает природа человека.
В работе в качестве критерия отграничения правомочий, являющихся структурными элементами права на жизнь, от иных правовьк возможностей рассматривается неразрывная связь с физическим существованием человека, которая выражается в том, что реализация соответствующих возможностей приводит, или с высокой долей вероятности может привести, либо к прекращению жизни, либо к ее спасению. В связи с этим автор критически относится к рассмотрению в качестве структурных элементов права на жизнь таких правовых возможностей, как право на искусственное оплодотворение, имплантацию эмбриона, искусственное прерывание беременности, стершшзацию. Основанием для подобного вывода является проведенное исследование, в результате которого выявлено отсутствие возможности наступления негативных или позитивных последствий для физического существования реализующего их лица.
В своей работе автор, исходя из предложенных им критериев, последовательно обосновывает отнесение к праву на жизнь правомочий на сохранение жизни (рождение, использование и спасение жизни) и распоряжение жизнью (поставление жизни в опасное положение, самоубийство и прекращение жизни в форме эвтаназии (пассивной и активной).
Таким образом, исходя из используемой в качестве критерия воли обладателя блага, автор обосновывает необходимость отказа от рассмотрения искусственного прерывания беременности в качестве права женщины. Также проведенный анализ дает автору основания для включения в содержание права на жизнь права на эвтаназию и введения самоубийства в правовое поле.
В свою очередь, автором предпринята попытка рассмотреть искусственное оплодотворение, имплантацию эмбриона, искусственное прерьшание беременности с позиции воздействия на жизнь не лиц, их осуществляющих, а нерожденного ребенка. Соответственно, обосновывается вывод о том, что указанные правовые возможности не входят в содержание права на жизнь любого лица, а должны рассматриваться в качестве элемента иного права, например права на здоровье.
8 В связи с этим автором сформулированы соответствующие предложения по совершенствованию нормативных положений, регулирующих отношения в сфере прерывания беременности, искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона.
Возможность субъекта самостоятельно определять свое поведение, исходя из собственных интересов, а также требовать ссютветствующего поведения или воздержания от него третьих лиц позволяет автору рассматривать правомочия на сохранение и распоряжение жизнью как носящие гражданско-правовой характер. Таким образом, автор исключил из сферы исследования любые явления, которые связаны с физиологическим существованием человека, но не зависят от его воли, например отказ от смертной казни. Подобные явления подлежат рассмотрению с позиции публично-правовых отраслей.
В работе предпринята попытка рассмотреть возможность изменения подходов к определению момента возникновения правоспособности лица В частности, на основе анализа конструкции «правоотношения», а также научных достижений (генетики и эм-брионологии) автор пришел к выводу о наличии предпосылок для признания правоспособности за каждым зачатым человеком, лишь бы он родился живым и жизнеспособным.
На основе проведенного анализа в работе делается вывод о необходимости закрепления моментов возникновения и прекращения жизни и, сс<яветственно, права на жизнь, а также критериев рождения и смерти, оснований искусственного прерывания беременности на уровне федерального закона Необходимость этого видится в том, что с моментами начала и прекращения жизни связано признание лица правоспособным. В свою очередь, установление на законодательном уровне критериев смерти и оснований для прерывания беременности способствует защите обладателя блага от произвольных действий третьих лиц.
На базе теоретических выводов и анализа практики применения гражданско-правовых норм внесены предложения по совершенствованию действующего законодательства В частности, предлагается внесение изменений в ряд статей Гражданского, Семейного и Уголовного кодексов Российской Федерации, а также Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан. Автором сформулированы конкретные предложения, направленные на обеспечение защиты интересов управомоченного
9 лица, в рамках положения о включении права на распоряжение жизнью в форме эвтаназии в содержание права на жизнь.
Теоретическая значимость результатов исследования. Предложенные автором теоретические положения развивают и дополняют теорию гражданского права. Автором сформулированы определения жизни, права на жизнь, критерии отнесения тех или иных правомочий к структурным элементам указанного права и, соответственно, приведен определенный набор правомочий, которые, по мнению автора, составляют содержание права на жизнь. Также автором показана необходимость изменения подходов как к регулированию отдельных групп отношений, складывающихся при реализации отдельных правомочий, так и к уже устоявшимся юридическим категориям. Необходимость обращения к данной проблематике проистекает, в том числе, из того, что уровень развития и достижения ссклветствующих отраслей медицины (эмбрионологии, генетики, трансплантологии) породили ряд проблем, требующих правового разрешения.
Практическая значимость диссертации. Изложенные автором в диссертации выводы могут быть использованы в дальнейшей научно-исследовательской деятельности по проблемам, выявленным в ходе исследования. Также в результате исследования автором сделан ряд предложений относительно совершенствования действующего российского законодательства, в том числе гражданского и семейного.
Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре частного права НОУВПО Гуманитарный университет, где проведено ее рецензирование и обсуждение. Основные выюды и предложения автора изложены в опубликованных статьях.
Структура диссертации строится в соответствии с задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, включающих шесть параграфов, заключения, библиографического списка.
Жизнь-объект правовой охраны
Жизнь человека многогранна и многоаспектна Тем не менее, жизнь «интересна» праву, прежде всего, как физическое существование человека. При этом необходимо отметить, что первоначально жизнь выступала исключительно как объект правовой охраны, т.е. объект правового воздействия, направленного на защиту от правонарушителей и последствий их противоправного поведения1.
Обращаясь к источникам римского права, мы обнаруживаем, что совершение убийства влекло ответственность. Кроме того, в источниках содержатся положения, свидетельствующие о защите жизни не только свободных, но и рабов, несмотря на то, что, по общему правилу, они рассматривались как вещи (servi res sunt). Несмотря на подобное отождествление (раба и вещи), раб рассматривался как своеобразная вещь, которая обладает волей и разумом, отказ от учета которых постепенно становится невыгодным самому рабовладельцу. Именно вследствие указанных причин в период империи принимаются законы, которые ограничивали права господина на личность рабов. Так, например, запрещалось отдавать раба в труппы гладиаторов, была установлена ответственность за убийство своего раба, как за чужого , при обоснованном обвинении раба наказание ему назначалось судом (D 48,8,11,2)3, запрещалось чрезмерно жестоко поступать со своими рабами без законной причины.
Однако жизнь и в те времена не являлась абсолютной ценностью. Незаконно лишающим жизни считался лишь «гот, по умыслу или по вине которого совершено убийстю, и нет никакого другого закона, по которому должно бы взыскать штраф за убыток, причиненный не противозаконным образом; вследствие этого не подвергается наказанию тот, кто причинил вред как-нибудь случайно, без всякой вины и умысла» . При этом правомерным признавалось лишение жизни вора при совершении кражи в ночное время6, за тайное истребление урожая назначалась смертная казнь... более тяжкая, чем за убийство человека.
Традиционно позитивное право различных государств содержало положения, имевшие целью максимально защитить жизнь не всех членов общества, а лишь представителей определенных слоев. Кроме того, в ряде стран в законодательстве фиксировались допустимые случаи лишения жизни человека или смягчения ответственности за соответствующее деяние при определенных обстоятельствах. Так, в средневековье женщину, родившую ребенка с ярко выраженными врожденными аномалиями физического развития, обвиняли в связи с дьяволом и казнили. Согласно прусскому земельному праву 1794 года умерщвление «существа, не имеющего человеческого образа», считалось не убийством, а обыкновенным проступком . В России только при Петре I был введен запрет убийства подобных лиц9.
Что касается ответственности за противоправное лишение жизни, санкции были установлены во многих документах. Так, сооїветствуюіцие положения зафиксированы в Русской Правде, Соборном Уложении (1649), Артикулах воинских, Уложении о наказаниях уголовных и исправительных (1845), Уголовном Уложении (1903), Уголовных кодексах 1922,1926,1960 гг.
Таким образом, краткий анализ источников позволяет говорить о том, что позитивное праю было призвано охранять жизнь человека различными, доступными в тот или иной исторический период времени средствами, а также устанавливало случаи правомерного лишения жизни.
В теории уголовного права объекты преступлений классифицируют по различным основаниям- Общепризнанным делением является деление на общий, родовой и видовой объекты. В качестве общего объекта выступает вся совокупность охраняемых уголовным законом общественных отношений. Также выделяют родовые и видовые объекты пре ступлений (посягательств): к первой категории относятся отдельные однородные группы общественных отношений, к последней - непосредственный объект, конкретное общест-венное отношение .
Также в литературе предлагается в качестве объекта рассматривать того, против кого оно совершается, т. е. отдельное лицо или множество лиц, материальные или нематериальные ценности которых, будучи поставленными под уголовно-правовую охрану, подвергаются преступному воздействию, в результате чего причиняется вред или создается угроза его причинения1 \
В рамках рассмотрения состава преступления, предусмотренного ст. 105 Угонов-ного кодекса РФ , отмечается, что объектом убийства выступает жизнь человека . Однако, как отмечают исследователи, в теории уголовного права наблюдается тенденция возврата к определению объекта как защищенного правом жизненного интереса, данному в конце XX века представителями классической и социологической школ уголовного права .
Поскольку предметом настоящего исследования не является решение вопросов, входящих в «компетенцию» теории уголовного права, отметим лишь то обстоятельство, что жизнь человека, без сомнений, является объектом преступных действий, квалифицируемых как убийство.
Завершая краткий анализ нормативных положений уголовного кодекса, касающихся жизни в качестве объекта уголовно-правовой охраны, необходимо отметить, что существуют и правомерные случаи лишения жизни. К таковым следует отнести действия, повлекшие смерть человека, совершенные в состоянии необходимой обороны (ст. 37 УК РФ) и крайней необходимости (ст. 39 УК РФ).
Приобретение субъекгавного гражданского права на жизнь как реализация правоспособности физического лица
Рассматривая гражданско-правовые аспекты права на жизнь, нельзя не обратиться к гражданской правоспособности, поскольку праю на жизнь, безусловно, входит в перечень возможностей, которые способно иметь только человеческое существо, признаваемое субъектом права. Безусловно, при отсутствии правоспособности субъективное право, в том числе, право на жизнь возникнуть не может.
Не обращаясь в рамках настоящего исследования к обсуждению вопросов относительно существующих теорий отождествления правосусъектности с правоспособно-стью , отметим лишь, что правоспособность, как правовая категория, определяется учеными по-разному:
1. Правоспособность - это особое субъективное право, реализация которого при наличии допускаемых законом обстоятельств (юридических фактов) порождает кон-кретные субъективные права и обязанности для носителя правоспособности) .
2. Правоспособность (в объективном смысле) есть абстрактная возможность правообладания, предпосылка конкретных субъективных прав .
3. Правоспособность - способность обладать субъективными правами и нести юридические обязанности, т. е. просто иметь их110.
4. Правоспособность - это формальная граница, разделяющая личность неправовую от правовой1 .
5. Правоспособность - предусмотренная нормами права способность (воз-можности) лица иметь субъективные права и юридические обязанности .
Анализ перечисленных определений позволяет сделать вывод о том, что их авторы подчеркивают существенные, с их точки зрения, признаки (свойства) правоспособности, но не считают при этом необходимым определить в качестве существенного признака моменты возникновения и прекращения одной из важнейших правовых категорий. Безусловно признавая правоту утверждения о том, что для возникновения гражданской па-восубъектности достаточно одного факта существования человека» , тем не менее, на основе результатов анализа, проведенного в рамках первой главы настоящего исследования, нельзя не отметить небесспорность соответствующих теоретических конструкций и нормативных положений.
Положения об обладании лицом правоспособностью содержали, в том числе, Гражданский кодекс РСФСР 1922 года (п. 4), Гражданский кодекс РСФСР 1964 года (ст. 9)ш, Основы Гражданского Законодательства Союза ССР и республик1 5 (ст. 9).
Согласно названным актам лицо обладает правоспособностью с момента рождения до момента смерти. Идентичное положение закрепляли и Сюдь Законовъ Россшской Имперіи (ст. 213116) и Проект гражданского уложения Российской Империи (п. 1), который так и не стал законом, но, являясь «выдающимся памятником цивилистической мысли»1 7, также должен быть принят во внимание.
Несмотря на то, что в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. нет прямого указания на момент возникновения правоспособности, тем не менее, как отмечает С. R Братусь, бесспорным является то, что общая правоспособность возникает с момента рождения . При этом не требовалось, чтобы ребенок был жизнеспособен.
Указанное понимание воплощено не только в российском, но и в законодательстве ряда других стран. Так, правоспособность человека («legal capacity») начинается с момен та его рождения согласно английскому гражданскому праву , германскому праву , гражданскому законодательству КНР . Во Франции любой человек, родившийся живым и жизнеспособным, обладает личностью в юридическом плане (ст. 311-4 ГК)122. Также подобные положения закреплены в законодательстве государств, бывших союзных республик. В частности, согласно Гражданскому кодексу Республики Казахстан правоспособность гражданина возникает в момент его рождения и прекращается со смертью.
Однако подобная позиция разделяется законодателями не всех государств. Так, китайцы, например, считают годы жизни человека не с момента рождения, а с момента зачатия . Согласно Гражданскому Кодексу Венгрии, человек, если он родился живым, считается правоспособным с момента зачатия . Согласно законодательству Голландии еще не родившийся ребенок считается уже появившимся на свет, если эта презумпция соответствует его интересам 26.
В свою очередь, данное понимание проистекает из римского права. Несмотря на то, что правоспособность в Риме признавалась возникшей в момент рождения человека, удовлетворявшего определенным требованиям и прекращалась с его смертью , указывалось, что «зачатый ребенок охраняется наравне с уже существующими во всех случаях, когда вопрос идет о выгодах зачатого» .
Право на сохранение жизни
Право на сохранение жизни является определяющим и рассматривается автором в различных контекстах, в том числе создания механизма, обеспечивающего рождение ребенка, «использования» жизни человеком, а также спасения жизни в необходимых случаях. Использование человеком жизни понимается как постоянный процесс жизни (проживание жизни). В связи с этим главной характеристикой данной правовой возможности является то, что в любой период жизни - человек реализует данное правомочие, требующее с правовой точки зрения только закрепления мер по охране его жизни в качестве блага, которые были подвергнуты анализу ранее. Таким образом, непосредственно само «проживание жизни» не предполагает отдельного нормативного регулирования.
Правомочие на спасение жизни должно рассматриваться, прежде всего, с публично-правовых позиций (выполнение работниками спасательных и др. служб соответствующих функций). Обращаясь к частноправовым аспектам, следует отметить, что таковые предполагают оказание медицинской помощи в целях устранения угрозы жизни, /данное правомочие имеет тесную связь с правомочием на поставление жизни в опасное положение, которое в рассматриваемом контексте также предполагает осуществление медицинских манипуляций, но не для спасения жизни (участие в медицинских экспериментах, донорство органов при жизни донора). Кроме того, указанное правомочие не составляет содержание права на здоровье, которое предполагает медицинское вмешательство в целях поддержания или улучшения состояния здоровья человека. В этой связи необходимо акцентировать внимание на том, что права на жизнь и здоровье имеют неразрывную связь, однако являются самостоятельными правовыми категориями.
Непосредственно правомочие на спасение жизни выступает в качестве права требовать активного поведения третьих лиц в целях избежания прекращения жизни.
Наиболее актуальными и важными в рамках правомочия на сохранение жизни представляются вопросы, касающиеся обеспечения возможности лица родиться, что предполагает необходимость рассмотрения искусственного прерывания беременности, искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона. Кроме того, данным аспектам уделяется особое внимание, поскольку традиционно в научной литературе они относятся к праву на жизнь лица, их использующего, но не нерожденного ребенка.
Переходя к непосредственному анализу проблем, возникающих в сфере проведения операций по искусственному прерыванию беременности, необходимо определиться с терминологией.
Абортом или выкидышем принято называть прерывание беременности в течение 28 недель (7 акушерских месяцев) с момента зачатия. Прерывание беременности после 28 и до 38 -39 недель называют преждевременными родами219. При определении границы между абортом и преждевременными родами учитывается степень жизнеспособности плода. «Дети», родившиеся до 28 недель, имеют рост менее 35 см, массу тела ниже 1000 гр. В большинстве случаев они нежизнеспособны даже при самом тщательном уходе220. Тем не менее, на практике встречаются случаи, когда это правило не соблюдается. Так, в 1970 г. в Китае родилась девочка весом 250 г. и ростом чуть больше 15 см. К 15 годам ее вес был 7,5 кг., а рост 86 см. Психическое развитие девочки не имело отклонений221.
Преждевременно родившиеся дети, у которых масса тела более 1000 г. и выше, а рост 35 см. и более, при надлежащем уходе выживают222.
Вьщеляют, в том числе, следующие виды абортов: ранний (прерывание беременности до 12-й недели); поздний (прерывание беременности между 12-й и 20-й неделями); самопроизвольный (прерывание желанной беременности вследствие разнообразных естественных причин); искусственный (медицинское прерывание беременности по желанию женщины); терапевтический (прерывание беременности для спасения жизни матери или сохранения ее здоровья по медицинским показаниям); уітх жающий (кровотечение или схватки в первые 20 недель беременности, указывающие на то, что плод находится в опасности); неизбежный (невыносимая боль или кровотечение с расширением отверстия канала шейки матки - симптомы, указывающие на неизбежность прерывания беременности); неполный (изгнание только части содержимого матки (плодного яйца) или разрыв плодных оболочек); полный (изгнание всего содержимого матки (всего плодного яйца); привычный (три или более последовательных самопроизвольных аборта- несостоявшая-ся (замершая) беременность) и др.
Наибольшие споры, безусловно, порождает искусственный аборт (abortus artificialis), т. е. преднамеренное прерывание беременности, которое производится по желанию женщины или рекомендации врача при наличии заболеваний, течение которых при беременности отягощается, т. е. при наличии медицинских показаний.
Проблема установления или снятия ограничений «права» на искусственное прерывание беременности, как в России, так и в других странах имеет многолетнюю историю и, на сегодняшний день, не утрачивает актуальность, поскольку, по некоторым данным, ежегодно в мире совершается около 40 миллионов прерываний беременности .
Регулирование отношений, возникающих в сфере искусственного прерывания беременности, в большинстве стран мира осуществляется с начала прошлого века, поскольку до двадцатого столетия подобная проблема даже не поднималась. Законы, регулирующие производство абортов были приняты: в странах Центральной и Восточной Европы - во второй половине 50-х годов двадцатого века; в Западной Европе и Скандинавии - в 70-х; в Испании и Португалии - во второй половине 80-х . В связи с этим, на сегодняшний день, о широкой практике издания нормативных актов, решающих вопросы, возникающие в данной сфере общественных отношений, и применения существуюшего законодательства говорить не приходится. Однако вопрос о возможности предоставления женщине исключительного права на прерывание беременности в различных странах до сих пор остается одним из самых дискуссионных.
Наиболее ярким примером постоянного изменения общественного мнения, а, следовательно, и соответствующего законодательства, касающегося прерывания беременности являются США. Нормативные акты, «регулирующие» прерывание беременности в США, были приняты еще в ГХ веке. Так, закон штата Техас считал аборт преступлением, за исключением ситуаций, когда беременность угрожала жизни женщины. В конце пятидесятых годов прошлого столетия аборты были запрещены уже в большинстве штатов. Законными оставались только операции, вьтолняемые для спасения жизни женщины. Тем не менее, именно в двадцатом веке начинается постепенный процесс либерализации в отношении искусственного прерывания беременности. Так, к 1967г. законодательство смягчается и позволяет делать аборт, если беременность угрожает не только физическому, но и психическому здоровью матери, а так же если существует опасность рождения ребенка со значительными дефектами. В 1970 году на Аляске, Гавайях и Нью-Йорке были приняты законы, которые вообще не указывали условия, при которых беременность может быть прервана.
В середине 80-х годов Верховный Суд США, разрешая дело Roe v. Wade (Роу против Вейд), рассмотрел вопрос о том, обладает ли право на аборт конституционной защитой? Незамужняя женщина, выступавшая по указанному делу под чужой фамилией Роу и добивавшаяся разрешения на аборт, утверждала, что установленный штатом запрет нарушает ее право на аборт, которое является составной частью права на неприкосновенность частной жизни. Верховный суд большинством голосов, 7; 2, решил дело в пользу женщины.
