Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Понятие и классификация арбитрабильности 13
1. Понятие и содержание объективной арбитрабильности (арбитрабильность в узком смысле) 16
2. Понятие и содержание субъективной арбитрабильности 84
3. Арбитрабильность в широком смысле: вопросы действительности арбитражного соглашения 100
ГЛАВА 2. Общая арбитрабильность и ее компоненты 128
1. Общая арбитрабильность: понятие и содержание 128
2. Критерии арбитрабильности спора 131
3. Соотношение понятий «арбитрабильность» и «публичный порядок» 140
Заключение 167
Библиография
- Понятие и содержание субъективной арбитрабильности
- Арбитрабильность в широком смысле: вопросы действительности арбитражного соглашения
- Критерии арбитрабильности спора
- Соотношение понятий «арбитрабильность» и «публичный порядок»
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Общепризнанно, что международный коммерческий арбитраж является одним из ведущих способов разрешения споров, возникающих в области международного торгового оборота. Основным преимуществом данного способа рассмотрения трансграничных коммерческих споров признается возможность приведения в исполнение принятого арбитражного решения в значительном числе государств. Эта возможность ограничивается рядом требований, наибольший интерес среди которых представляет требование об арбитрабильности.
Дискуссии относительно того, что представляет собой арбитрабильность, ведутся не один десяток лет, однако наибольшую актуальность для России вопрос о ее содержании приобрел относительно недавно. Количество сделок, заключаемых между российскими и иностранными физическими и юридическими лицами, возросло, следовательно, увеличилось и число споров, требующих рассмотрения в международном коммерческом арбитраже. При этом, практика признания и исполнения решений международного коммерческого арбитража не является однозначной. Это связано, прежде всего, с тем, что современные тенденции в трактовке арбитрабильности привели к увеличению круга вопросов, которые могут быть рассмотрены международным коммерческим арбитражем за счет споров, затрагивающих сферу публичного права и традиционно относящихся к компетенции государственных судов.
Таким образом, анализ правовой природы арбитрабильности предполагает необходимость детального исследования международно-правовых актов, отечественного и зарубежного законодательства, актов негосударственного регулирования, судебной и арбитражной практики, а также научных исследований с целью уяснения новых тенденций и развития теоретической основы применения арбитрабильности в российской практике.
Степень разработанности темы диссертационного исследования. По теме настоящей диссертации отсутствует какое-либо специальное комплексное исследование.
Отдельные вопросы, затрагиваемые в настоящей диссертации, в прошлом становились объектом исследований российских правоведов. Среди них работы М.А. Алексеева, В.Н. Анурова, А.В. Асоскова, М.И. Бруна, К. Вербара, Д.С. Демидовой, К.М. Джудитта, М.А. Дубровиной, А.Н. Жильцова, Д.И. Зеньковича, И.С. Зыкина, Ч.Р. Ивица, В.Р. Илизирова, Б.Р. Карабельникова, А.С. Комарова, С.В. Крохалева, М.В. Майшева, Ю.Г. Морозовой, В.В. Нариняна, Т.Н. Нешатаевой, В.А. Никифорова, М.В. Петрова, Ю.В. Полякова, Е.П. Русаковой, О.Ю. Скворцова, Р.А. Траспова, Д. Халед, Е.Е. Юрьева, В.В. Яркова и других.
В последние годы по смежной тематике были опубликованы работы И.Ю. Гизетдиновой, К.Д. Кавелина, Б.Р. Карабельникова, С.А. Курочкина, О.В. Новиковой, Ю.В. Полякова, Е.В. Ситкаревой, В. Хвалей, Е.Е. Юрьева.
В то же время, не все упомянутые работы учитывают новейшие явления теории и практики, получившие развитие в самое последнее время.
Отсюда представляется необходимым подготовить в рамках отечественной науки комплексное исследование, посвященное понятию «арбитрабильность».
Цель и задачи исследования. Целью настоящей диссертации является установление понятия «арбитрабильность», видов арбитрабильности, тенденций и перспектив практического применения положений Нью-Йоркской конвенции 1958 г. об арбитрабильности.
Достижение указанной цели предполагает решение следующих основных задач:
-
определение содержания понятия «арбитрабильность» и ее видов на основе законодательства, судебной практики и доктрины России и ряда зарубежных стран, а также международно-правовых актов и актов негосударственного регулирования;
-
установление соотношения понятий «арбитрабильность» и «публичный порядок» в законодательстве, судебной практике и доктрине международного коммерческого арбитража России и ряда зарубежных стран, а также в международно-правовых актах и актах негосударственного регулирования;
-
систематизация теоретических положений, касающихся понятия «арбитрабильность», формулирование концепции арбитрабильности;
-
разработка критериев арбитрабильности споров;
-
установление арбитрабильности и неарбитрабильности отдельных категорий споров, рассматриваемых в России.
Предметом диссертационного исследования выступают положения международных договоров и актов негосударственного регулирования, отечественного и зарубежного законодательства, доктрины и судебной практики, которые касаются понятия и видов арбитрабильности.
Объектом диссертационного исследования выступают общественные отношения, связанные с отнесением споров к категории допустимых к рассмотрению в рамках международного коммерческого арбитража на стадии признания и исполнения принятых решений, а также закономерности формирования и динамика системы данных отношений.
Теоретическую основу диссертационного исследования составили труды российских ученых: В.Н. Анурова, Л.П. Ануфриевой, А.В. Асоскова, Д.В. Афанасьева, В.А. Белова, М.И. Брагинского, М.И. Бруна, Е.В. Брунцевой, Е.В. Васьковского, Е.А. Виноградовой, А.Ф. Волкова, И.Ю. Гизетдиновой, Д.Л. Давыденко, Г.К. Дмитриевой, А.Н. Жильцова, И.С. Зыкина, К.Д. Кавелина, В.А. Канашевского, Б.Р. Карабельникова, А.С. Комарова, Т.С. Киселевой, А.А. Костина, А.Г. Котельникова, С.В. Крохалева, Е.В. Кудрявцевой, С.М. Кудряшова, Р.А. Курбатова, Е. Курзински-Сингер, С.А. Курочкина, С.Н. Лебедева, Д.В. Литвинского, О. Мата, Ю.Г. Морозовой, А.И. Муранова, В.А. Мусина, Т.Н. Нешатаевой, С.В. Николюкина, О.В. Новиковой, М.В. Петрова, Ю.В. Полякова, М.В. Попова, А.В. Поповой, Д.В. Пяткова, М.Г. Розенберга, А.П. Сергеева, Е.В. Ситкаревой, О.Ю. Скворцова, Е. Степаненко, Ю.К. Толстого, М.В. Филимоновой, В. Хвалей, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота, Г.Ф. Шершеневича, О.В. Шмелевой-Мата, Е.Е. Юрьева, В.В. Яркова.
В ходе написания диссертационной работы автор также обращался к трудам зарубежных специалистов, изданных на иностранных языках: P.M. Baron, К.Р. Berger, R. Bishop, S. Boyd, D. Cohen, T. De Boer, M. De Boisseson, Y. Derains, C.R. Drahozal, J. Drolshammer, T.E. Carbonneau, P. Fouchard, E. Gaillard, K. Geens, B. Goldman, D. Hascher, M. Hunter, F. Janson, G. Kegel, С. Kessedian, A. Kosheri, S. Krll, S. Lahne, J.P. Lachmann, J.D.M. Lew, W. Lewi, P. Mayer, L. Miller, L.A. Mistelis, M. Mustill, W. Niederer, S.P. North, A. Nussbaum, W. Park, H. Prager, A. Redfern, J. Rosell, H. Scharer, S. Schwebel, V. Shaleva, A. Sheapard, J.M. Smits, V.V. Veeder, а также к трудам следующих авторов, переведенных на русский язык: Р. Бриннер, К. Вербар, П.П. Виткявичус, К. Иффланд, Р. Крейндлер, Р. Ронкалья, А. Трунк, С. Хегер, К. Цзэнцзюнь.
Нормативную основу исследования составили положения международных правовых актов, актов негосударственного регулирования, национальных правовых актов России и ряда зарубежных стран, посвященных тематике международного коммерческого арбитража.
Среди международных договоров особое внимание было уделено Конвенции ООН о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений 1958 г., Европейской Конвенция о внешнеторговом арбитраже 1961 г., Конвенции об урегулировании инвестиционных споров между государствами и физическими или юридическими лицами других государств (ИКСИД/ICSID) 1965 г.
В диссертации исследовались положения ГК РФ, ГПК РФ, АПК РФ, НК РФ, ФЗ «О международном коммерческом арбитраже» и других федеральных законов. Детально были рассмотрены регламенты международных арбитражных институтов, в частности, Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате Российской Федерации (далее – МКАС при ТПП РФ), Международного арбитражного суда при Международной торговой палате, Лондонского Международного Третейского суда, Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма и другие.
Также были исследованы Типовой закон ЮНСИТРАЛ «О международном торговом арбитраже» 1985 г. и Арбитражный регламент ЮНСИТРАЛ.
Сравнительно-правовой анализ осуществлялся на основе актов иностранного законодательства в области международного коммерческого арбитража. При этом автор обращался к источникам права государств, представляющих как англо-американскую, так и континентальную правовые системы: были проанализированы отдельные положения правовых актов, судебной практики и национальной доктрины, посвященные международному коммерческому арбитражу, в Армении, Беларуси, Бельгии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Греции, Грузии, Индонезии, Испании, Италии, Казахстане, Китае, Латвии, Литве, Нидерландах, Польше, Румынии, Сальвадоре, Сингапуре, Словакии, США, Узбекистане, Украине, Франции, Хорватии, Чехии, Швеции, Швейцарии, Эквадоре, бывшей Югославии, странах Среднего Востока, Африки, Латинской Америки и других странах.
В процессе диссертационного исследования были использованы материалы отечественной и зарубежной судебно-арбитражной практики. В частности, в диссертации проанализирована практика МКАС при ТПП РФ, а также государственных арбитражных судов России, государственных судов Великобритании, ФРГ, Франции, Швейцарии, а также Европейского суда по правам человека и судов других стран.
Наряду с примерами конкретных судебных и арбитражных дел из российской и иностранной практики в работе анализируются руководящие указания Пленумов Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, постановления Конституционного Суда РФ, ориентирующие суды и участников гражданских отношений на применение норм международного и иностранного права по вопросам признания и исполнения решений международного коммерческого арбитража.
Методы исследования. В качестве методологической основы исследования использовались как общенаучные методы познания объективной реальности, так и специальные, характерные для юридических наук, методы: диалектический, исторический, дедукции и индукции, системный, сравнительный (сравнительно-правовой), формально-юридический и другие.
В частности, для определения понятия «арбитрабильность» использовались формально-юридический и юридико-догматический методы. Сравнительно-правовой и лингвистический методы исследования применялись автором для изучения трактовки и применения категории «арбитрабильность», а также ее классификаций, предложенных учеными разных государств. Специфика различных подходов к определению категории «публичный порядок» исследовалась при помощи историко-ретроспективного метода. Системный метод был положен в основу построения концепции общей арбитрабильности.
Научная новизна исследования заключается в построении концепции общей арбитрабильности на основе комплексного анализа практики применения арбитрабильности государственными судами в контексте международного, национального и негосударственного регулирования, соотношения и взаимодействия арбитрабильности с категорией «публичный порядок», а также разработке критериев такого компонента общей арбитрабильности, как арбитрабильность споров.
Положения, выносимые на защиту. В результате проведенного научного исследования на защиту выносятся следующие положения:
-
Отечественное законодательство, судебная практика и доктрина должны исходить из презумпции арбитрабильности споров: все частноправовые споры являются арбитрабильными, если иное не установлено законом. Установление неарбитрабильности какого-либо спора решением суда, а также принцип единообразия судебной практики не могут служить основаниями для признания какого-либо другого спора или совокупности споров неарбитрабильными.
-
Корпоративные споры в России должны быть признаны арбитрабильными по следующим причинам: закон не содержит прямого указания об их неарбитрабильности; положения п. 5 ч. 1 ст. 248 АПК РФ и п. 2 ч. 1 ст. 33 АПК РФ, направленные на разграничение компетенции государственных судов различных стран и разграничение компетенции различных видов российских государственных судов соответственно, не препятствуют передаче корпоративных споров на рассмотрение международного коммерческого арбитража, что прямо допускается п. 6 ст. 4 АПК РФ.
-
Существующая в России практика обхода законодательства о банкротстве, допускающая рассмотрение споров с участием лица, в отношении которого инициирована процедура банкротства в рамках международного коммерческого арбитража, должна быть устранена посредством признания таких споров неарбитрабильными на основании Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» в дополнение к положениям Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», который относит их рассмотрение к компетенции арбитражных судов РФ. В случае, если рассмотрение спора в международном коммерческом арбитраже было инициировано раньше, чем в государственном суде, международному коммерческому арбитражу надлежит отказать в дальнейшем рассмотрении спора и рекомендовать сторонам обратиться в государственный суд. В противном случае будут нарушены принципы равенства прав кредиторов одной очереди, запрета нарушения установленной очередности удовлетворения требований кредиторов, а также особого порядка признания требований кредиторов установленными.
-
Споры, связанные с законодательством о налогах в России, могут быть признаны арбитрабильными в случае, если они не вторгаются в отношения «налоговой орган – налогоплательщик» и возникают из гражданско-правовых договоров, условия которых лишь учитывают налоговые обязательства сторон для целей расчета сторон по соответствующему договору.
-
В отношении споров, возникающих из сделок приватизации в России, должен быть установлен законодательный запрет на их рассмотрение международным коммерческим арбитражем. Публично-правовая природа указанных споров предполагает необходимость их рассмотрения исключительно в государственных судах. Законодательный запрет устранит сложившуюся правовую неопределенность, скорректирует направление судебной практики.
-
Установление неарбитрабильности каких-либо споров на территории одного государства не препятствует рассмотрению таких споров в рамках международного коммерческого арбитража на территории другого государства, где такие споры признаются арбитрабильными. Конкуренция правовых систем, в данном случае, будет отсутствовать при условии, что признание и исполнение решения международного коммерческого арбитража не будет испрашиваться в государстве, не признающем спор арбитрабильным.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Выводы, сделанные в диссертации, могут использоваться при проведении дальнейших научных исследований различных аспектов правового регулирования арбитрабильности, ее трактовки и применения.
Предложенные автором результаты исследования, а также проект Федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Закон РФ «О международном коммерческом арбитраже» могут быть применены для совершенствования действующего законодательства, а также для разработки и принятия новых правовых актов. Положения настоящей диссертации могут быть полезны судебным органам, арбитражным институтам и практикующим юристам. Нормативный, теоретический и прикладной материал, проанализированный и систематизированный в диссертации, сформулированные в ней выводы и положения, могут использоваться в процессе преподавания международного частного права, гражданского и гражданского процессуального права, спецкурсов по международному коммерческому арбитражу и международному гражданскому процессу.
Апробация исследования. Выводы и положения исследования публиковались автором c 2007 по 2012 годы в различных научных журналах, три из которых входят в перечень Высшей аттестационной комиссии Министерства образования и науки РФ.
По теме исследования автор выступал с научными докладами на следующих конференциях: Международная научно-практическая конференция студентов и аспирантов «Традиции и новации в системе современного российского права» (г. Москва, 2007, 2008, 2009 гг.); 2-я межвузовская научно-практическая конференция студентов и аспирантов «Международные правоотношения: публичные, частные и интеграционные аспекты» (г. Москва, 2007, 2009 гг.), IV Международная научно-практическая конференция «Кутафинские чтения», г. Москва, 2012 г.).
Структура диссертационного исследования включает введение, две главы, состоящих из шести параграфов, заключение, библиографию, а также два приложения.
Понятие и содержание субъективной арбитрабильности
Регламент Международного арбитражного суда при Белорусской Торгово-промышленной палате гласит, что «Международный арбитражный суд рассматривает:
1) споры между любыми субъектами (кроме государств), возникающие из осуществления внешнеторговых и иных международных экономических связей, если местонахождение или место жительства хотя бы одного из них находится за границей;
2) споры между предприятиями с иностранными инвестициями, международными объединениями и организациями, созданными на территории Республики Беларусь; споры между участниками упомянутых предприятий, организаций с другими хозяйствующими субъектами в Республике Беларусь;
3) споры между иностранными субъектами хозяйствования, расположенными за пределами Беларуси.
Международный арбитражный суд рассматривает также споры, относящиеся к его юрисдикции в силу закона или международного договора Республики Беларусь»16.
В Регламенте Арбитражного института Торговой палаты Стокгольма говорится, что «отвод арбитражного суда любой из сторон по неподсудности должен быть заявлен, если этот отвод основывается на отсутствии или недействительности арбитражного соглашения или утраты им силы; если он основывается на том, что поставленный вопрос превышает полномочия арбитров... выходит за пределы компетенции арбитров»17. Эти положения дублирует Арбитражный регламент Европейской экономической комиссии ООН18.
Регламент международного арбитража Американской арбитражной ассоциации указывает лишь, что «Американская арбитражная ассоциация рассматривает международные коммерческие дела. Правила коммерческого арбитража Американской арбитражной ассоциации в целом применимы для рассмотрения споров в сфере бизнеса»19.
Регламент по арбитражу и примирению Международного арбитражного суда Федеральной палаты экономики, Вена (Венские правила) содержит следующие положения: «Международный арбитражный суд Федеральной палаты экономики Австрии в Вене компетентен разрешать хозяйственные споры, если имеется действующее арбитражное соглашение, и, по крайней мере, одна из сторон имеет свое местонахождение за пределами территории Австрийской Республики» .
Швейцарский регламент международного арбитража21, вслед за Арбитражным регламентом ЮНСИТРАЛ22, не содержит каких-либо специальных условий своей компетенции.
Регламент Лондонского Международного Третейского суда не содержит какого-либо описания споров, входящих в компетенцию суда, однако, раздел Регламента о рекомендуемой сторонам арбитражной оговорке звучит следующим образом: «Сторонам по международному контракту, которые хотят, чтобы любые споры передавались в арбитраж согласно настоящему Регламенту, рекомендуется включать в контракт арбитражную оговорку... » . Исходя из приведенной формулировки, можно заключить, что авторы Регламента предполагают, что между сторонами по спору должен быть заключен международный контракт. На наш взгляд, так как это положение не зафиксировано в Регламенте как непременное условие компетенции арбитража, оно таковым и не является, будучи скорее отражением практики, так как, в большинстве случаев, в международный коммерческий арбитраж обращаются стороны именно международных контрактов.
Примечателен в этой связи пример из практики автора. Два российских юридических лица пожелали установить в договоре условие, что все споры, возникшие между ними, будут переданы на рассмотрение в Лондонский международный третейский суд. Так как Регламент указанного трибунала не содержит прямого запрета на такую передачу, с целью убедиться в ее возможности, автор сделал соответствующий запрос посредством веб-сайта этого трибунала. В ответе на запрос говорилось, что такая передача вполне возможна при полном соблюдении правил Регламента об оговорке в контракте, уплате арбитражных сборов и прочих процедурных условий.
Арбитрабильность в широком смысле: вопросы действительности арбитражного соглашения
Остановимся подробнее на каждой из категорий споров, на первый взгляд, полностью исключенных из юрисдикции международного коммерческого арбитража.
Споры, связанные с применением законодательства о конкуренции (антитрестовским законодательством). Обычно государственные суды в зарубежных странах не допускают возможности передачи на рассмотрение международного коммерческого арбитража споров, связанных с нарушением антимонопольного законодательства данного государства. Однако Закон Швеции «Об арбитраже» в ст. 1 содержит указание на то, что «арбитры вправе принимать решения в отношении гражданско-правовых последствий конкурентного права в том, что касается сторон»140.
В США с 1985 г. сложилась практика, в соответствии с которой американские суды признают возможность рассмотрения арбитражами споров, связанных с американским антимонопольным (антитрестовским) законодательством. Примером может служить решение, принятое Верховным Судом США 02.07.1985 г. по делу Mitsubishi Motors Corp. v. Soler Chrysler-Plymouth, Inc. В данном деле суд указал, что признание уважения к зарубежным и международным трибуналам, а также чуткость к нуждам системы международной торговли в предсказуемости процедуры разрешении споров требуют признания и принудительного исполнения арбитражного соглашения сторон, даже если в контексте внутреннего права следовало бы сделать противоположный вывод»141.
Апелляционный суд Парижа в одном из своих решений указал, что «арбитрабильность спора не исключается от одного лишь факта применимости норм публичного права в отношении спорного права», подтвердив тем самым арбитрабильность споров в сфере права конкуренции еще в 1993 г. по делу Лабиналь и позднее по делу Сосьете Апликс против Сосьете Велкро142.
Споры, связанные с применением законодательства о борьбе с коррупцией. Аналогичный подход некоторые суды (например, в США) стали использовать и в отношении споров, связанных с возможными нарушениями антикоррупционного законодательства.
Хотя описанная практика американских судов вписывается во всемирную тенденцию к расширению юрисдикции арбитражей, все же споры, связанные с антимонопольным и антикоррупционным законодательством, как правило, признаются неарбитрабильными. Даже при условии, что суд государства, в котором вынесено решение, не отменит его по причине неарбитрабильности и не станет препятствовать проведению арбитража, вероятность признания такого решения за рубежом, в государстве, где судебная практика по данному вопросу носит более консервативный характер, будут невелики.
В России нет правового механизма установления связи между гражданско-правовым спором и положениями антикоррупционного законодательства. Представляется, что, в данном случае, в целях противодействия признания и исполнения решений такого рода может быть использован механизм оговорки о публичном порядке. На стадии рассмотрения споров какой-либо инструментарий в праве отсутствует.
Споры, связанные с применением законодательства о патентах, товарных знаках, интеллектуальной и промышленной собственности. Неарбитрабильными в зарубежных странах считаются, в целом, споры, связанные с применением законодательства о патентах, товарных знаках, интеллектуальной и промышленной собственности. Как правило, национальное право содержит императивные нормы о подведомственности этих споров либо специализированным трибуналам, либо государственным судам. Тем не менее, и в этой сфере можно проследить тенденцию допущения арбитров к рассмотрению ряда аспектов таких дел, особенно в случае, если речь идет о возмещении убытков, связанных с нарушением договорных обязательств143.
Апелляционный суд Парижа в качестве арбитрабильных в этой сфере определил споры о действительности уступки права на патенты и свидетельства, а также споры, вытекающие из различных лицензионных соглашений (Постановление Апелляционного суда Парижа от 24.03.1994 по делу Дэко: «Споры из договоров, связанных с использованием патентов, независимо от того, идет ли речь о толковании договора либо о его исполнении являются арбитрабильными»144).
Споры, связанные с применением законодательства о банкротстве. Чаще всего довод о неарбитрабильности предмета спора в зарубежных странах, аналогично России, приводится со ссылкой на законодательство о несостоятельности. В целом, конечно, дела о банкротстве нельзя отнести к категории арбитрабильных, так как в них обычно участвует достаточно большое количество лиц, которые могут предъявить требования к банкроту (подлежащие удовлетворению в порядке очередности). Могут также потребоваться действия принудительного характера (арест имущества и т.д.), - все это выходит за рамки прав и возможностей арбитров
Критерии арбитрабильности спора
В одном из дел, рассмотренных в Лондонском арбитраже, возражения ответчика сводились к тому, что не была соблюдена форма арбитражного соглашения. Немецкий суд не принял эти возражения, указав в своем определении, что: «Для соблюдения письменной формы арбитражного соглашения по смыслу ч. 2 ст. 2 Нью-Йоркской конвенции признается допустимым обмен письмами, которые хотя прямо и не содержали арбитражную оговорку, но в которых стороны ссылались на документ, предусматривающий таковую. Из писем ответчика следует, что в его намерения входило разрешение споров с истцом именно арбитражем. И даже во время арбитражной процедуры ответчик не заявлял возражений против рассмотрения дела арбитражем»264.
Необходимо также учитывать принцип благоприятствования, закрепленный в ч. 1 ст. 7 Нью-Йоркской конвенции, который включает не только положения национального законодательства о признании и приведении в исполнение арбитражных решений, но и национальные коллизионные нормы, а также национальное право, регулирующее статут арбитражного соглашения. Так, ФВС Германии отменил одно из постановлений нижестоящих судов, в котором было отказано в признании и исполнении решения нидерландского третейского суда. ФВС Германии указал, что «суд, основываясь на приведенной статье Конвенции, ошибочно исходил из требований к арбитражному соглашению, установленных ГПУ Германии» (арбитражная оговорка содержалась в счетах, выставленных контрагенту. Отдельного письменного документа не было). Отказывая в действительности арбитражного соглашения, суд ссылался на германское право. Согласно немецкому коллизионному праву, арбитражное соглашение и его форма регулируется правом по выбору сторон266. «В своих договорных отношениях стороны избрали нидерландское право, согласно которому включение арбитражной оговорки в общие условия сделок признается достаточным, если при долгосрочных деловых отношениях (которые существовали между сторонами того дела) соответствующая ссылка содержится в счетах либо в корреспонденции»267.
В определении ВСЗ Баварии от 10.02.2000 г. также было указано, что «Сторона не вправе ссылаться на недействительность арбитражного соглашения в ходе рассмотрения вопроса о признании и исполнении решения международного коммерческого арбитража в иностранном государстве, если она ссылалась на саму арбитражную оговорку в производстве по месту вынесения арбитражного решения. Подобные действия противоречат принципу добросовестности и веры согласно ГГУ Германии»268.
В определении ВСЗ Шлезвига также указывалось на то, что недействительность арбитражного соглашения по праву места вынесения решения при полном его соответствии требованиям Нью-Йоркской конвенции не может быть основанием к отказу в признании и исполнении такого решения: «Предъявление требований об отмене арбитражного решения в государстве по месту его вынесения не может являться условием возражения против его исполнения в другой стране в силу недействительности арбитражного соглашения, как это предусматривалось ранее в ГПУ Германии 1998 г.» . Суд отказал в признании недействительности арбитражного соглашения, которое, по мнению ответчика, является таковым по праву места его вынесения. Сославшись на ст. 2 Нью-Йоркской конвенции, суд указал, что «наличие арбитражной оговорки в общих условиях совершения сделки, напечатанных на двух сторонах листа, является достаточным для соблюдения требований к форме арбитражного соглашения» .
Такова практика толкования и применения норм об арбитрабильности в широком смысле в Германии. В вопросе о существовании и действительности арбитражного соглашения во Франции ключевым является принцип его автономии по отношению к основному договору. «Утверждение стороны о том, что основной договор не был заключен, недействителен, расторгнут либо, что возникшие из него обязательства стали предметом новации, не влечет недействительности самого арбитражного соглашения»271.
Как пояснил Кассационный суд еще в постановлении от 07.05.1963 г. по делу Госсэт: «В сфере международного арбитража арбитражное соглашение в независимости от того, заключено ли оно в виде отдельного документа либо включено в юридический акт, к которому оно относится, всегда представляет, кроме исключительных случаев... , полную правовую автономию и, как следствие, не может быть подвержено возможной недействительности этого акта.
Соотношение понятий «арбитрабильность» и «публичный порядок»
Тезис подтверждается также практикой швейцарскою суда, рассматривавшего вопрос об исполнении решения суда штата Техас. Ответчики должны были выплатить денежную компенсацию вследствие установленного судом факта искажения данных в ходе продажи земельных участков. Американский суд, руководствуясь национальным правом, исходил их принципа «exemplary damages» (карательная компенсация) и присудил к выплате штрафа в двойном размере от суммы ущерба с добавлением его к самой сумме ущерба. Президиум окружного суда в Саргане счел, что такая утроенная компенсация являющаяся смешением элементов гражданского и уголовного права, противоречит самой швейцарской правовой идее, чужда швейцарским правовым устоям и отказал в признании данного решения на основании противоречия публичному порядку .
Приведенные примеры показывают, что, в ряде случаев, граница между арбитрабильностью и публичным порядком проведена достаточно четко. Однако существуют примеры, когда категория публичного порядка смешивается с концептом арбитрабильности, подменяет ее. Так, например, К.Д. Кавелин указывает, что «не ставится знак равенства между арбитрабельностью и доктриной публичного порядка. Этот вопрос -частный случай данной доктрины, который обладает особым значением»352. Представляется, что это происходит по нескольким причинам. Проблема смешения этих понятий кроется не в какой-либо их концептуальной связи или даже однородности, а в их неверной трактовке самими участниками правоотношений, правоприменителями, а также доктриной. Последняя, являясь во многом опорой практики, редко рассматривает эти явления одновременно, практически не проводит их сравнительно-правовой анализ, традиционно уделяя большее внимание публичному порядку, отдавая на откуп оговорке аспекты, свойственные именно арбитрабильности, неоправданно расширяя и распространяя случаи применения оговорки о публичном порядке в ущерб арбитрабильности.
Ярким примером последствий такого применения является случай, когда французский суд отказал в признании иностранного решения, о взыскании в пользу лихтенштейнской фирмы 155 000 долл. США на том основании, что «предмет иска вытекал из договора частной торговли оружием, что представляет собой нарушение французского публичного порядка» .
На основе существующего законодательства, а также теории и практики, представляется, что формулировка французского суда является несостоятельной, так как предмет спора является исключительной сферой объективной арбитрабильности, нормам которой он безусловно соответствует. Французский публичный порядок нарушает не предмет иска, а решение, то есть последствия, которые оно повлечет - узаконенный деловой оборот в области частной торговли оружием. Таким образом, своеобразной границей между арбитрабильностью и публичным порядком является именно решение международного коммерческого арбитража. Все аспекты процесса до вынесения решения являются сферой арбитрабильности, после - сфера публичного порядка, которая распространяется только на признание и исполнение решения и последствия этого.
С точки зрения бельгийского права, споры, затрагивающие вопросы неотчуждаемых прав, являются неарбитрабильными354, однако обосновывается неарбитрабильность тем, что вопросы защиты неотчуждаемых прав относятся к сфере публичного порядка.
Следует согласиться с мнением Е.Е. Юрьева, который указывает: «неотчуждаемость прав, по всей видимости, ошибочно путается с лес категорией публичного порядка и норм, регулирующих такие права» . Категории арбитрабильности спора и оговорки о публичном порядке не редко путают, наполняя их не вполне правильным содержанием. По нашему мнению, следует избегать такого смешения понятий, следуя указаниям Нью-Йоркской конвенции 1958 г., закрепляющей их в качестве отдельных и самостоятельных оснований для отказа в признании и исполнении решений международного коммерческого арбитража.
Другой пример. ФВС Германии рассматривал обращение судоходной компании, которой нижестоящими немецкими судами было отказано в признании и исполнении решения Лондонского арбитража. Решение было вынесено по спору между заявителем и ее клиентом, связанному с нарушением договора международной перевозки. В соответствии с регламентом Лондонского арбитража, арбитр, назначенный заявителем, должен был рассмотреть дело единолично, так как другая сторона отказалась назначить второго арбитра. Назначенный арбитр вынес решение, по которому ответчик должен был выплатить заявителю 75 000 долларов США. ФВС Германии отменил решения нижестоящих судов по следующим основаниям. Нижестоящий суд Германии, отказывая в признании и исполнении решения арбитража, указал, что данное решение нарушает п. «б» ч. 2 ст. 5 Нью-Йоркской конвенции, то есть требования публичного порядка. По мнению суда, в арбитраже не были обеспечены беспристрастность и независимость арбитра: «... при более подробном анализе обоснованными являются подозрения ответчика в недостаточной беспристрастности арбитра, который в прошлом выступал в качестве представителя интересов истца... Однако, по мнению ФВС Германии, «при признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения возражения, которые связаны с пристрастностью арбитра и стали известны ответчику до или во время арбитражной процедуры, могут быть предъявлены со ссылкой на нарушение требований публичного порядка только в тех случаях, если данная сторона не имела возможность использовать средства правовой защиты в арбитраже или в государственном суде по месту вынесения арбитражного решения... Нижестоящий суд обоснованно отверг возражения ответчика, связанные с процедурой назначения арбитра. Однако и беспристрастность арбитра в данном случае не может быть поставлена под сомнение, поскольку, согласно английскому праву, ответчик имел возможность обратиться в государственные суды Великобритании с заявлением об отмене арбитражного решения. Понятие пристрастности и ее последствия определяются, в первую очередь, в соответствии с процессуальным законодательством, согласно которому было вынесено арбитражное решение. Только если в удовлетворении такого заявления было отказано, немецкий суд может обратиться к проверке беспристрастности арбитра, которая должна соответствовать основным принципам германского права»
Похожие диссертации на Понятие и виды арбитрабильности в теории и практике международного коммерческого арбитража
