Недействительность антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности Желонкин, Сергей Сергеевич

Содержание к диссертации

Введение 3

Глава I. Общая характеристика недействительных сделок 14

1.1. Правовая природа недействительной сделки 14

1.2. Проблемы разграничения недействительных сделок на ничтожные и

оспоримые 52

1.3 Последствия недействительности сделок 84

Глава И. Правовая природа антисоциальной сделки, нарушающей основы

правопорядка и нравственности 111

2.1. Развитие института антисоциальных сделок 111

2.2 Категории «основы правопорядка» и «основы нравственности» как

объективные критерии недействительности антисоциальных сделок 124 2.3. Вина как субъективный критерий недействительности антисоциальных

сделок 165

2.4. Юридическая характеристика конфискационной санкции за

совершение антисоциальных сделок 175

Заключение 199

Список использованной литературы 204

Приложения 232

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Одной из основных задач для Российской Федерации на современном этапе является обеспечение нормального и стабильного функционирования гражданского оборота. Многочисленные, в том числе и серьезные, экономические правонарушения на стадии восстановления рыночной экономики в посткризисный период часто совершаются с использованием норм гражданского права, что обусловливается недостаточной урегули-рованностью в законе ряда классических гражданско-правовых институтов, одним из которых является институт сделки.

Увеличение числа дел, связанных с недействительностью сделок, негативным образом сказывается на развитии экономики нашего государства, а правоприменительная практика в отношении отдельных норм Гражданского кодекса Российской Федерации о недействительности сделок отличается противоречивостью. При этом имеющиеся в действующем гражданском законодательстве пробелы правового регулирования антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, способствуют дестабилизации гражданского оборота.

Ввиду своих специфических особенностей антисоциальные сделки представляют опасность для нормального функционирования гражданского оборота, поскольку заключаются с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Отсутствие единого подхода в разрешении многих важных теоретических проблем вызывает трудности в правовом регулировании недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, в частности в определении оснований для квалификации действий по ст. 169 ГК РФ, обусловленные неопределенностью такой категории, как «основы правопорядка и нравственности», а также в вопросах, связанных с применением конфискационной санкции, предусмотренной за совершение антисоциальных сделок, и др.

Опасность антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, заключается, и-в том, что действия, субъектов гражданских правоотношений, образующие состав антисоциальной сделки, могут перейти из сферы гражданско-правового регулирования в уголовно-правовую, став, тем самым, объектом пристального внимания со стороны соответствующих право-охранительных органов, и повлечь применение гражданско-правовых последствий недействительности совершенных сделок.

Изложенные обстоятельства предопределяют актуальность научного исследования, предметной областью которого является анализ закономерностей правового регулирования отношений, складывающихся в результате совершения антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности.

Степень научной разработанности темы. Теория недействительности сделок относится к числу наиболее разработанных. Исследованием данной про- . блемы занимались русские дореволюционные цивилисты - Ю.С. Гамбаров, Д.И.Мейер, КЛХ Победоносцев, И;А. Покровский, Г.Ф. Шершеневич. В советский период вопросами недействительности сделок занимались ММ; Агарков, С.С.Алексеев, СНІ Братусь, А.В-Венедиктов, Д.М. Генкин, И.А.Данилова, Ю.П. Егорова, О.С. Иоффе; О.А. Красавчиков, И.Б. Новицкий, И.С. Перетерский, Н.В; Рабинович, О.Н. Садиков, Р.О:Халфина, Б.Б.Черепахин, В.П.Шахматов, В.Фі Яковлев и др. В современных исследованиях данная проблема нашла отражение в работах Е.И. Афонинощ В:В. Артемова, B.F. Голышева, О.В. Гутникова, А.П. Сергеева, Т.И. Илларионовощ В.В. Кресс, Т.Ш. Кулматова, А.А. Малофеева, И:В. Матвеева, Д.В. Параскевовой, Е.Н. Рыжинковой, И.К. Скловского, В.И: Смирнова, С.Н. Смолькова, М.В. Телюкиной, А.Р. Тиграняна, Д.О: Тузова, А.В. Федчун, Ф.С. Хейфец, А.В: Черярина, Н.Д. Шестаковой, Д.М. Щекина, A.M. Эрделевского и других.

Однако при этом вопросы недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, в большинстве своем рассматривались фрагментарно, что способствует возникновению проблем правоприменительного характера. Следовательно, существует реальная необходи-

5 мость дальнейшей разработки проблем, обозначенных темой настоящего диссертационного исследования.

Цель и задачи исследования. Целью работы является комплексное исследование недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, а также теоретическое обоснование выводов и рекомендаций, направленных на дальнейшее совершенствование законодательства и правоприменительной практики в исследуемой сфере.

Указанные цели предопределили необходимость решения следующих задач: на основе изучения теоретического наследия ученых дореволюционного, советского и постсоветского периодов исследовать правовую природу недействительной сделки; рассмотреть возникшие в теории и на практике проблемы классификации недействительных сделок на ничтожные и оспоримые; проанализировать историко-правовые аспекты развития гражданско-правовых норм о недействительности антисоциальных сделок, установить тенденции их использования на различных этапах развития гражданского законодательства; исследовать особенности применения общих последствий недействительности сделок, проанализировать юридическую природу конфискационной санкции, установленной за совершение антисоциальной сделки, с рассмотрением возникающих в правоприменительной практике проблем применения правоохранительными органами конфискационной санкции ст. 169 ГК РФ в связи с расследованием следственными подразделениями органов внутренних дел преступлений; - изучить и проанализировать практику применения гражданско- правовых норм о недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, с целью выявления признаков, харак теризующих антисоциальную сделку, и на этой основе сформулировать и обос новать её определение; изучить соотношение объективной и субъективной стороны состава антисоциальной сделки с определением формы вины для лиц, её совершивших; исследовать сущность таких объективных критериев недействительности антисоциальной сделки, как «основы правопорядка» и «основы нравственности», установив содержание этих категорий; разработать теоретически обоснованные и пригодные для использования в практической деятельности рекомендации по применению гражданско-правовых норм о недействительности антисоциальных сделок.

Объектом исследования выступают закономерности и перспективы развития института недействительности сделок в целом и недействительности антисоциальной сделки, нарушающей основы правопорядка и нравственности, в частности, как совокупности норм, регулирующих общественные отношения, складывающиеся между субъектами гражданского права.

Предметом исследования являются нормы российского гражданского законодательства о недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, практика применения этих норм, существующие в^- правовой науке взгляды, идеи и представления по исследуемой проблематике.

Методологическую основу исследования составляет комплекс методов научного познания. Прежде всего это общенаучные методы, такие как анализ, синтез, индукция, дедукция, системный метод, обобщение. В настоящей работе использованы также частнонаучные методы: статистический, формально-юридический, историко-правовой.

Основными методологическими принципами исследования являются объективность и всесторонность при решении теоретических и практических задач науки гражданского права в исследуемой сфере отношений.

Теоретическую основу исследования составили достижения отечественной юридической науки, нашедшие отражение в трудах таких ученых, как Е.И. Афониной, В.В. Артемова, Н.В. Васевой, В.Г. Голышева, О.В. Гутникова, А.П. Сергеева, Т.И. Илларионовой, В.В. Кресс, Т.Ш. Кулматова, А.А, Малофеева,

7 И.В. Матвеева, Д.В. Параскевовой, Е.Н. Рыжинковой, И.К. Скловского, В.И. Смирнова, С.Н. Смолькова, М.В. Телюкиной, А.Р. Тиграняна, Д.О. Тузова, А.В. Федчун, Ф.С. Хейфец, А.В. Черяриной, Н.Д. Шестаковой, Д.М. Щекина, A.M. Эрделевского. Изложение ряда проблем в историческом аспекте базируется на исследованиях известных дореволюционных цивилистов: Ю.С. Гамбарова, Д.И. Мейера, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, Г.Ф. Шершеневича.Кроме того, использованы труды следующих зарубежных ученых: Е. Годэмэ, Г. Дернбурга, Э. Дженкса, X. Кётца, И. Колера, Ж.Л. Морандьера, Ф.-К. Савиньи, К. Цвайгерта.

Эмпирическую основу исследования составили гражданское законодательство, иные нормативные правовые акты, материалы судебной и судебно-арбитражной практики, связанной с применением гражданско-правовых норм о недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, а также результаты анкетирования по проблемам квалификации недействительных сделок 194-х судей гражданско-правовых коллегий федеральных арбитражных судов Дальневосточного, Восточно-Сибирского, Западно-Сибирского, Московского округов, арбитражных судов Алтайского и Хабаровского краёв, Омской области, Пятого (г. Владивосток), Шестого (г. Хабаровск), Седьмого (г. Томск) и Тринадцатого (Санкт-Петербург) арбитражных апелляционных судов.

Научная новизна диссертационного исследования определяется выбором темы и подходом к ее рассмотрению. В работе на базе современного законодательства на научно-квалификационном уровне проведен всесторонний комплексный анализ норм о недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, выявлены квалифицирующие признаки антисоциальной сделки и установлено содержание интерпретационных характеристик оценочных понятий «основы правопорядка» и «основы нравственности».

О научной новизне диссертационного исследования свидетельствует и то, что далеко не все точки зрения авторов, когда-либо занимавшихся вопросами

8 недействительности антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, бесспорны, поэтому постоянное развитие цивилистиче-ской мысли, изменение законодательной базы, разрешение проблем применения норм современного гражданского права, теоретические и практические аспекты гражданско-правового регулирования недействительности антисоциальных сделок определяют направление дальнейшего комплексного исследования. Новизна сформулированных автором выводов и рекомендаций представлена в следующих основных положениях, выносимых на защиту:

Предложено и обосновано авторское определение антисоциальной сделки, трактуемое как умышленные неправомерные действия субъекта(ов) гражданского права, направленные на нарушения нормативно закрепленных основ общественного строя государства и пределов осуществления субъективного права, обладающие признаками гражданско-правовой сделки,* влекущие для виновной стороны юридическую ответственность.

В* целях более четкого понимания сущности антисоциальной^ сделки, нарушающей основы.правопорядка и нравственности, автором определены характеризующие её признаки: антисоциальная сделка по направленности воли сторонявляется сделкой; по соответствию действий императивным¹ предписаниям права - неправомерным действием; как вид гражданского проступка представляет собой форму злоупотребления правом, заключающуюся в превышении- пределов дозволенного гражданским правом осуществления своих правомочий путем реализации их с незаконной целью, повлекшей нарушение основ правопорядка и нравственности; действия, образующие состав антисоциальной сделки, совершаются умышленно, как с прямым, так и с косвенным умыслом, и этот умысел должен быть обязательно направлен на цель, заведомо противную основам правопорядка и нравственности; антисоциальная сделка влечет для виновной стороны юридическую ответственность, заключающуюся во взыскании всего полученного или причи-

9 тавшегося с нее в доход Российской Федерации, или в уменьшении имущественной массы в виде изъяия денежных средств за переданное имущество, в случае невозможности изъятия переданного потерпевшей стороне имущества. Конкретные последствия совершения антисоциальной сделки зависят от того, действовали ли умышленно обе стороны или только одна из них; - антисоциальная сделка имеет противоправный характер, т.к. социально-экономические цели её субъектов противоречат основам правопорядка и нравственности.

Сформулировано авторское определение оценочных понятий, раскрывающих содержание объективных критериев недействительности антисоциальной сделки: под «публичным порядком» (основами правопорядка) в контексте ст. 169 ГК РФ следует понимать - нормативно закрепленные основополагающие правовые положения и принципы общественного строя государства, гарантирующие реализацию субъективных прав и юридических обязанностей участников гражданских правоотношений; под «основами нравственности» — установленные принципы осуществления субъективного права, основанные на сложившемся в обществе представлении о дозволенном и запрещенном.

Для правильной квалификации правоохранительными^ органами действий, образующих состав антисоциальной сделки, объективные критерии ее недействительности - противоречие «основам правопорядка» (публичному порядку) и «основам нравственности» - необходимо рассматривать в тесной взаимосвязи, как.дополняющие друг друга обстоятельства, усиливающие опасность последствий антисоциальной сделки, поэтому диспозицию ст. 169 FK РФ необходимо привести в соответствие с ее названием путем замены разделительного союза «или» на соединительный союз «и», изложив в следующей редакции: «Сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, ничтожна».

5. Пороки недействительной сделки не меняют ее юридическую природу как сделки, а лишь приводят к тому, что недействительная сделка не порождает тех правовых последствий, на которые она направлена. Отсутствие последст-

10 вий, на возникновение которых была направлена недействительная сделка, свидетельствует лишь об отсутствии эффекта сделки (nullum esse), но не об отсутствии самой сделки (factum est factam), в связи с чем необходимо различать сделку - юридический факт и сделку - правоотношение.

Основной критерий разграничения недействительных сделок на оспоримые и ничтожные должен быть определен законодателем как отнесение той или иной сделки к категории оспоримых, остальные же сделки признаются ничтожными. Способ признания сделки недействительной (п. 1 ст. 166 ГК РФ) используется для определения порядка этого юридического действия, но не позволяет определить вид недействительной сделки.

Предложено и обосновано установление оспоримости в качестве общего правила недействительности сделок, не соответствующих закону или иным правовым актам. Заинтересованное лицо может по своему усмотрению либо предъявить иск о признании оспоримой сделки недействительной, либо воспользоваться ее правовым результатом.

При осуществлении деятельности по расследованию преступлений следственным подразделениям органов внутренних дел не допускается объективную сторону состава правонарушения, совершенного в виде гражданско-правовой сделки, обосновывать заключением^ ничтожной сделки* без соответствующего решения суда.

В целях обеспечения стабильности гражданских правоотношений не допускается признавать исполненную сделку недействительной без применения последствий ее недействительности, поскольку иски о признании исполненных сделок недействительными без предъявления требования о применении последствий- их недействительности не отвечают целям признания сделки недействительной в качестве судебной защиты, и не только не восстанавливают нарушенное право истца, но и ведут к правовой неопределенности и возникновению дальнейших споров.

10. Применение правоохранительными органами конфискационной санкции ст. 169 ГК РФ в связи с расследованием следственными подразделе- ниями органов внутренних дел преступлений необходимо в тех случаях, когда преступление не получает адекватной санкции в уголовном праве, а также когда применение такой санкций затруднено. При этом применение конфиска-ционной санкции ст. 169 ГК РФ должно осуществляться посредством предъявления гражданского иска в уголовном судопроизводстве, в связи с чем необходимо принятие руководящих разъяснений по вопросу применения ст. 44 УПК РФ в части возможности предъявления в рамках уголовного дела исков о применении предусмотренных ст. 169 ГК РФ последствий недействительности антисоциальных сделок.

Теоретическая значимость диссертационного исследования обусловлена: необходимостью в условиях совершенствования гражданского законодательства Российской Федерации научной разработки проблем, связанных с недействительностью антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности, позволяющей внести определенный вклад в науку гражданского права в части научного осмысления теоретических и прикладных проблем гражданских правоотношений, оснований их возникновения, а также института сделки; возможностью на основе полученных результатов разработать модель теоретической основы дальнейшего совершенствования ряда норм гражданского, предпринимательского и уголовно-процессуального законодательства, а также правоприменительной деятельности правоохранительных органов при решении вопросов, связанных с недействительностью антисоциальных сделок.

Практическая значимость диссертационного исследования заключается в следующем: - выводы и практические рекомендации, сформулированные в диссерта ции, могут быть учтены в правотворческой деятельности при подготовке новых и совершенствовании действующих нормативно-правовых актов, регулирую щих обязательства, возникающие вследствие признания сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности недействительными; выработанные на основе эмпирического исследования рекомендации используются в правоприменительном процессе при анализе материалов'гражданских дел, связанных с применением норм о недействительности сделок, Седьмым арбитражным' апелляционным судом (г. Томск); анализ результатов анкетирования судей арбитражных судов, имеющий прикладное значение для российских судебных органов, может послужить основой при подготовке высшими судебными инстанциями руководящих разъяснений по вопросам применения отдельных норм Гражданского кодекса Российской Федерации о недействительности сделок в целях обеспечения однозначного понимания и единообразного их применения; материалы диссертации могут быть использованы в практике преподавания* учебных дисциплин юридического цикла в образовательных учреждениях высшего профессионального образования, а также при разработке учебных и методических материаловш области гражданского права, предпринимательского права и уголовно-процессуального права.

Апробация- результатов исследования. Диссертация* подготовлена, обсуждена^ и одобрена на заседании кафедры гражданского права Санкт-Петербургского университета МВД России. Основные положения и выводы диссертационного исследования, представлены в 23-х научных публикациях автора, а также отражены в научных докладах на конференциях международного и регионального уровня: всероссийской научно-практической конференции «Гражданские правоотношения: вопросы теории и правоприменения», посвященной 15-летию принятия первой части Гражданского кодекса Российской Федерации'(Тула, 2009): международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «ЛОМОНОСОВ» (Москва, 2009); международной научно-практической конференции студентов и аспирантов «Право третьего тысячелетия», (Ставрополь, 2009); международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию Башкирского государственного университета и 60-летию высшего юридического образования в Республике Башкортостан (Уфа, 2009); всероссийских научно-практических конференциях «Про-

13 блемы реализации норм гражданского права в России (С.-Петербург, 2009) и «Проблемы правоприменения в современной России» (Омск, 2010); международной научно-теоретической конференции адъюнктов и докторантов «Правоохранительная деятельность органов внутренних дел России и зарубежных государств в контексте современных научных исследований» (С.-Петербург, 2010).

Основные теоретические положения диссертационного исследования используются в учебном процессе Санкт-Петербургского университета МВД России при проведении семинарских и практических занятий по курсу общей части гражданского права, отдельные выводы и рекомендации внедрены в практическую деятельность Седьмого арбитражного апелляционного суда (г. Томск).

Структура диссертационного исследования обусловлена его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложений.

1'4- " . .

РлаваІ: ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫХ СДЕЛОК

1.1. Правовая природашедействительной сделки

Анализ многолетних дискуссий по вопросу о правовой природе недействительных сделок, отраженных в десятках монографических исследований, позволяет прийти к выводу, что однозначного решения этой научной проблемы-до сих пор нет. Недействительность сделок как категория гражданского права всегда вызывала заинтересованность исследователей проблем гражданского; права. Нельзя: не отметить научный^ вклад в? разработку данного вопроса И.Б.Новицкого¹, Д.М. Ренкина², И.С. Перетерского³, Н.В; Рабинович⁴,. В.П.Шахматова⁵ и др. Не угасает интерес к проблемам недействительности сделок ив нашщдни⁶.

Как совершенно справедливо указал вт своей работе В!И; Смирнов, от-правношточкошдляисследования*любого правового явления служит определение его местасв; системе права, а также юридического понятия*самого явления?. Исходя из' этого можно предположить, что недействительные сделки; не: являются, исключением, им присущиЬопределенного рода, особенности, которые требуют более детального рассмотрения.

В доктрине гражданского права имеются, различные взгляды на проблему недействительности сделок, а еслитоворить точнее — на юридическую природу ¹ Новицкий И:Б. Сделки. Исковая давность; -М.: Госюриздат, 1954. ² Генкиш Д:М.^: Недействительность, сделок; заключенных с целью, противной закону // Ученые записки ВИЮН. - 1947. -№ 5. - С. 40-57. ³ Перетерский И.С. Сделки, договоры. Гражданский кодекс РСФСР: Научный комментарий. -М.,1929: ⁴ Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее.последствия. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1960. Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия; -

Томск;: Изд-во Том. ун-та, 1967.

Хейфец Ф.С. Недействительность сделок, по российскому гражданскому праву.. — М.: Юрайт-МС, 2001; Шестакова Н.Д. Недействительность сделок. - СПб:: Юрид. центр Пресс, 2008; Матвеев И.В; Правовая природа недействительности сделок. — М.: Юрлитинформ., 2002; и др. ⁷ Смирнов В.И. Односторонние сделки: правовая природа и проблемы реализации в некоторьтх правоотношениях общей части гражданского права. — СПб.: Изд-во СПб ун-та МВД России, 2006; С. 6.

15 этого явления. Существуют две противоположные позиции. Сторонники одной из них рассматривают недействительную сделку как сделку: недействительная сделка все равно сделка. Одним из сторонников этой позиции принято считать В.П. Шахматова, который в свое время отмечал, что не только действительные сделки направлены на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей — каждое действие, имеющее такую направленность, закон признает сделкой¹. Сторонники второй позиции рассматривают сделку и недействительную сделку как разные правовые явления. Недействительную сделку, по их мнению, ни при каких условиях нельзя отнести к категории сделок, а следует квалифицировать как гражданское правонарушение. Эту позицию, в част-ности, в современной науке отстаивает Ф.С. Хейфец".

Соглашаясь с научной обоснованностью приведенных выше взглядов, представляется, что каждый из них содержит определенные неточности, которые не позволяют воспринять высказанные суждения как единое целое. Однако с авторами высказанных взглядов следует согласиться относительно того, что ответ на вопрос относительно правовой природы недействительных сделок необходимо искать в анализе данного явления через призму учения о юридическом факте. Практический смысл и научная ценность изучения юридических фактов заключается в том, что они связывают право с жизнью, динамикой общественных отношений, указывал В.Б. Исаков³. Эти обстоятельства выступают в качестве своеобразного связующего элемента между нормой гражданского права и гражданским правоотношением. Без юридических фактов ни одно гражданское правоотношение не может возникнуть, измениться либо прекратиться.

Чезаре Санфилишю отмечает, что понятие юридического факта, соответствующая' классификация и, прежде всего, научная систематизация учения о юридической сделке созданы по преимуществу современной наукой. Однако это нисколько не умаляет того факта, что построение, предпринятое ею, было ¹ Шахматов В.П. Сделки, совершенные с целью, противной интересам государства и общества. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1966. С. 26. ² Хейфец Ф.С. Указ. соч. С. 23. ³ Исаков В.Б. Проблемы теории юридических фактов: дис...д-ра юрид. наук. - Свердловск, 1985. С. 19. осуществлено с помощью элементов, заимствованных из научных разработок римской юриспруденции, № в силу этого даже там, где формулировки и систематизация оказываются современными, под ними можно распознать скрытые или предполагаемые представления древней науки¹.

Корни понятия «юридический факт» уходят вглубь истории юридической науки. Еще в римском праве различалось несколько оснований возникновения правоотношений. В Институциях Гая, Юстиниана их четыре: контракт, квазиконтракт, деликт, квазиделикт. Позже стали выделять пятое основание - одностороннюю сделку. Упоминаются также сроки, основания заключения брака, основания перехода вещей по наследству и другие юридические факты. Это деление было воспринято Кодексом Наполеона и развито в последующем буржуазном законодательстве².

О том'влиянии, какое римское право оказало на европейское законодательство, наиболее точно сказал И.А. Покровский: «... если Европа должна была двигаться вперед, она должна была радикально перестроить себя. И во всех указанных отношениях римское право шло навстречу прогрессивным' течения того времени. Взамен неясных и- спорных обычаев оно несло вполне определенное, писаное право - lex scripta. Взамен раздробленных до крайности правовых систем оно предлагало право, единое для всех мест и сословных групп. Оно несло формы, способные регулировать самые сложные отношения^ торгового оборота; оно проповедовало освобождение личности и свободу собственности, развязывало личную энергию, необходимую для более интенсивной эко-номической деятельности» . В общетеоретической и цивилистической литературе правовая природа сделок, так или иначе, всегда отыскивается сквозь призму системы юридических фактов. И.Б. Новицкий отмечал, что юридическую норму, в какой бы редакции она ни была изложена, можно перефразировать в условное предложение: если налицо такие-то факты, то наступают такие-то ¹ Санфилиппо Чезаре. Курс римского частного права: учебник / под ред. Д.В. Дождева. — М.: Изд-во БЕК, 2002. С. 65-66. ² Бережнов А.Г., Воротилин Е.А., Кененов А.А. и др. Теория государства и права / под ред. Марченко М.Н. - М.: Зерцало, 2004. С. 283. ³ Покровский И.А. История римского права. - М.: Статут, 2004. С. 269.

17 юридические последствия. Факты, с наступлением которых юридическая норма связывает определенные юридические последствия, называются юридическими фактами. Юридические факты можно разделить на события, которые не зависят от воли человека (например, естественная смерть, истечение времени и т.д.), и человеческие действия, являющиеся выражением воли человека. Особенно большое значение имеют те правомерные действия, которые прямо направлены на установление, изменение или прекращение права и обязанностей (так называемые сделки)¹. И.Б.Новицким отмечено, что римские юристы общего понятия сделки не выработали, они знали только отдельные конкретные договоры, а ближе всего к современному понятию сделки подходило выражение Negotium gerere, Negotium contrahere. Милан Бартошек также определяет Negotium, «как общее выражение, охватывающее в первую очередь дозволенные возмездные конкретные юридические действия (соглашения, сделки)⁸ любого рода, а впоследствии и процессуальные средства. Однако-Negotium не было строго техническим! выражением для общепринятого абстрактного понятия юридического действия» . Аналогично И.Б. Новицкому разделяет юридические факты на со-бытияи юридические действия (акты) и Чезаре-Санфилиппо , в свою очередь, классифицируя, юридические действия на законные и* незаконные. При этом он отмечает, что основную категорию'законных юридических действий образуют «юридические сделки».

По мнению немецкого юриста А. Манигк, понятие «юридический факт» впервые ввел Ф.-К. фон Савиньи. В своейфаботе «Система современного римского права» Савиньи писал: «Я называю события, вызывающие возникновение или окончание правоотношений, юридическими фактами»⁴.

Отталкиваясь от определения юридических фактов как «событий, которые влекут за собою начало и конец юридических отношений», как обстоя- ¹ Новицкий И.Б. Основы римского гражданского права. -М.: Зерцало-М, 2007. С. 120.

Бартошек М. Римское право: понятия, термины, определения: пер. с чешек. — М.: Юрид. лит., 1989. С. 222. ³ Санфилиппо Чезаре Указ. соч. С. 65. ⁴ Manigk A. Tatsachen, juristische. Handworterbuch der Rechtswissenschaft. B.5. - Berlin & Leipzig, 1928. P. 847.

18 тельств реальной действительности, «при посредстве которых вызывается, известная перемена в юридических отношениях определенных лиц»¹, основоположник современной* германской цивилистики разделял таковые на свободные действия заинтересованных лиц и случайные обстоятельства. Среди свободных действий ученый выделял такие, в которых воля совершающего их лица «непосредственно направлена на возникновение или прекращение юридического отношения». Эту разновидность свободных действий Ф.-К. фон Савиньи и назвал волеизъявлениями или юридическими сделками.

Под волеизъявлениями или юридическими сделками следует понимать те юридические факты, которые не только суть свободные действия, но в которых вместе с тем воля действующего лица непосредственно направлена на возникновение или прекращение юридического отношения², писал ученый. Примечательно, что он не ограничился одним только определением понятия-сделки, он сопроводил его весьма ценным замечанием методологического свойства - в каких направлениях следует вести разработку учения о сделке. Более того, Ф.-К. фон Савиньи без особых затруднений сам выполнил это свое указание, предложив вниманию современников первое завершенное учение о юридической сделке. Охарактеризовав именно волю «как единственно важное и творческое» цивилистическое начало, но при том «внутреннее, скрытое явление», исследователь подчеркнул, что в силу последнего свойства мы-не можем наблюдать ни содержание, ни самоё существование воли непосредственно, ибо «нуждаемся в признаке, по которому другие могли бы судить о наличности ее»³.

Учение Ф.-К. фон Савиньи оказалось на удивление живучим. По утверждению В.А. Белова , все без исключения немногочисленные работы отечест-

Гримм Д.Д. Основы учения о юридической сделке в современной немецкой доктрине пандектного права. Пролегомены к общей теории гражданского права. - СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1900. Т. I. С. 1-3, 247. ² Там же. С. 246. ³ Там же. С. 5-15. ⁴ Белов В.А. Учение о сделке в российской доктрине гражданского права. // Сделки: проблемы теории и практики: сб. статей / рук. авт. кол. и отв. ред. М.А. Рожкова. — М.: Статут, 2008.

19 венных цивилистов в области учения о сделке основываются именно на воспроизведенных Ф.-К. фон Савиньи положениях.

Таким образом, Ф.-К. фон Савиньи сформулировал понятие юридического факта, как факта реальной действительности, который влечет за собою начало и конец юридических отношений¹. Юридический факт, по его мнению, влечет юридические последствия сам по себе, в силу внутренне присущих ему юридических свойств; юридический факт состоит с динамикой правоотношений в причинно-следственной связи. Исследуя всякий юридический факт, необходимо, задаться вопросом: что в нем юридического? В силу какого из свойств исследуемый факт порождает юридические последствия? Формулируя эти вопросы применительно к сделке, ученый дает на них следующий категорический ответ: юридически значимым свойством сделки является ее волевой характер. Сделка порождает юридические последствия потому, что является продуктом свободной частной воли, является волевым актом, то есть действием, продиктованным волей действующего лица, непосредственно направленной на возникновение или прекращение юридического отношения. Любой дефект свободной воли, процесса или результата ее внешнего выражения дает дефектную сделку².

Теория юридических фактов привлекала внимание и русских ученых-цивилистов, ибо первоначальное развитие теории юридических фактов было непосредственным образом связано с гражданским (цивильным) правом, что вполне объяснимо. Русские ученые приступили к исследованию понятия сделки существенно позднее своих иностранных коллег. Даже адекватное русскоязычное определение понятия сделки вырабатывается отечественной юридической литературой далеко не сразу.

На первоначальном этапе развития русской юриспруденции место общего понятия сделки занимало более частное понятие — понятие договора. Это вполне закономерно, ибо материалом для изложения и исследования служили главным образом памятники римского права, которые не заключали в себе общего ¹ Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 14. ² Там же. С. 96.

20 учения о сделке, но весьма развивали понятия о разнообразных договорах или контрактах. Именно их в основном и-изучали ранние русские авторы.

О сделках как понятии более общем по отношению к договору впервые в отечественной литературе упоминает А.И. Кранихфельд¹. Правда, эти упоминания, в основном, казуистические, то есть согласные с буквальным законодательным словоупотреблением. Сделка как научная категория А.И. Кранихфельду неизвестна. Таким образом, ранняя отечественная юриспруденция (конца XVIII — середины XIX в.) самостоятельного учения о сделках не создала. На основе римских памятников ею было выработано лишь, обобщенное определение понятия договора как волевого акта; в вопросе о направленности этого акта - на юридические ли, только фактические ли последствия - единогласия достигнуто не было.

В.А. Белов по этому поводу утверждал, что русские протоцивилистиче-ские источники рассматривали, по сути, единственный вопрос, впоследствии прочно связанный со сделочной проблематикой - об условиях действительности (юридической силе) договоров².

Основы отечественного учения ю юридической сделке впервые излагаются только в «Русском^ гражданском-праве» Д.И. Мейера³. Еще в 1902 г. один из видных отечественных цивилистов напишет, что именно Д.И. Мейер первым в нашей- гражданско-правовой литературе посвящает учению о* сделке столь же широкое место, какое ему отводили немцы в своих пандектных учебниках того времени⁴. Д.И. Мейер под юридической сделкой понимал всякое юридическое действие, направленное к изменению существующих юридических отношений.

Для сделки, по его мнению, существуют только два условия:

1) чтобы юридическое действие произвело изменение в существующих юридических отношениях; 2) чтобы, юридическое действие было направлено к ¹ Кранихфельд А.И. Начертание российского гражданского права в историческом его развитии: Составленное для Императорского училища правоведения. - СПб.: Тип. 3 Отд. Собств. е. и. в. канцелярии, 1843. ² Белов В.А. Указ. соч. С. 5-118. ³ Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2-х ч. Ч. 1. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. - М.: Статут, 2003. С. 561. ⁴ Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву. Т. 2: Учение о вещах. Учение о юридической сделке. -М.: Зерцало, 2004. С. 72. изменению существующих юридических отношений и предпринято с целью произвести это изменение, действие, не направленное к тому, не подходит под понятие сделки¹.

Кроме этого Д.И. Мейер отмечал, что недействительная сделка фактически все-таки существует, но если не наступают прямые последствия, которые влекла бы за собой, будучи действительной, то отсюда не следует еще, что сделка лишена всякого юридического значения! Факт, что сделка совершена, все-таки существует и может влечь за собой другие юридические последствия².

Г.Ф. Шершеневич - автор знаменитейшего учебника русского гражданского права, соперничающего с одним только «Курсом» Д.И. Мейера, — уже современниками оценивался как автор, впервые в русской литературе давший достаточно полно развитое учение о юридических фактах . Он считал, что под именем юридической сделки понимается такое выражение воли, которое непосредственно направлено на определенное юридическое последствие; то есть на установление, изменение или прекращение юридических отношений. Нормы права обеспечивают предполагаемые юридические последствия: а) если воля частного лица действительно была выражена, Ь) если воля направлена была на допустимую законом цель, с) если воля выразилась в установленной' законом форме. Ясно, что нет сделки и, соответственно, не" о чем рассуждать и нечего оценивать ни там, где речь идет о действии, не составляющем выражения воли (например, действии, совершенном под воздействием физического принуждения), ни там, где у действующего нет сознания последствий. Отличаясь от правонарушения как дозволенное действие, юридическая сделка не должна быть смешиваема с осуществлением права, которое также есть дозволенная деятель- -ность. Юридическая сделка направлена на изменение юридических отношений, ¹ Мейер Д.И. Указ.соч. С. 177-179. ² Там же. С. 204. ³ См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Введение и общая часть. Т. 1. — СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1894. С. 396.

22 а осуществление права остается в пределах существующих уже юридических отношений»¹.

Ученый также отмечал, что недействительная сделка не производит таких юридических последствий, которые могут быть достигнуты ее совершением. Зато она приводит к другим юридическим последствиям².

По мнению К.Н. Анненкова, Е.В. Васьковский, наряду с Г.Ф. Шершеневичем, также считается одним из основателей отечественного учения о юридических фактах вообще и сделках в частности³.

В своем учебнике гражданского права 1894 года он впервые в отечественной литературе дает систематизацию юридических фактов гражданского права, весьма сходную с современной. Место, на которое в этой схеме помещены сделки, позволяет понять, что ученый рассматривал их как умышленные дозволенные действия. Уточняя эти признаки, он определял сделки как «такие дозволенные юридические действия, которые специально направлены на произведение какого-либо юридического последствия»⁴. Именно Е.В. Васьковский в число характерных признаков сделки, отражаемых в ее определении, впервые включил правомерность (дозволенность) как характеристику самого действия⁵.

К.П. Победоносцев не разрабатывал общего учения о сделках, а по вопросу об источнике юридической силы договора указывал, следующее: «воля, выраженная даже в отвлечении от индивидуальной причины, может произвести вполне действительное обязательство, лишь бы она положительно направлена была к установлению обязательства. Где стоит на письме слово: "обязываюсь", и ясно, к чему обязывается, там нет надобности разыскивать, откуда происходит обязательство»⁶.

Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изд. 1907 г.). - М.: Статут, 2005. С. 175-177. ² Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 127. ³ Анненков К.Н. Указ. соч. С. 396. ⁴ Васьковский Е.В. Учебник гражданского права. - М.: Статут, 2003. С. 151. ⁵Тамже. С. 160.

Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. — М.: Статут, 2003. С. 43.

К.Н. Анненков общее учение о юридических фактах излагает по «Системе римского права» Ю. Барона, то есть во вполне традиционном для пандект-ного права ключе. «Юридический факт есть всякое обстоятельство, влекущее за собой как юридическое последствие возникновение, изменение, перенесение или прекращение правомочия»¹. По их происхождению юридические факты делятся на действия и события; действия, в свою очередь, подразделяются по своему характеру на дозволенные, как различные юридические сделки и недозволенные².

У Ю. Барона он заимствует и определение сделки: «юридическая сделка или юридический акт — Negotium или actum есть дозволенное изъявление воли стороны, направленное непосредственно на известное юридическое последствие, то есть на возникновение, изменение, перенесение или прекращение пра-воотношения» . Таким образом, понятие юридической сделки наполняется следующими содержательными признаками: чтобы изъявление воли было дозволенное, так как изъявление воли недозволенное не может образовать сделки; чтобы был налицо какой-либо частный интерес от ее совершения; чтобы изъявление воли было направлено на произведение известного определенного юридического последствия⁴.

В части условий действительности сделки К.Н. Анненков вновь солидаризируется с Ю. Бароном: дабы юридическая сделка была действительной, то есть произвела намечаемые ею юридические последствия необходимо: а) чтобы лицо, изъявляющее волю к сделке, было дееспособно; б) чтобы оно выразило его действительную волю; в) чтобы эта воля была направлена на возможное и дозволенное юридиче ское последствие; г) чтобы эта воля была изъявлена надлежащим образом⁵. ¹ Анненков К.Н. Указ. соч. С. 396. " Там же. ³ Там же. С. 401. ⁴ Там же. ⁵ Там же. С. 407.

Н.Л. Дювернуа, упомянув о существовании массы трудностей и контроверз, сопряженных не только с подробностями изучения юридической сделки, но даже с обыкновенным ее определением и, более того, с самой целесообразностью такого углубленного теоретического изучения феномена сделки, считал вполне достаточным для учебных целей дать одно лишь краткое изложение общих учений о юридической сделке, определить для понятия и строения юридической сделки только те черты, которыми это явление отличается от других факторов изменения правоотношений¹. В полном соответствии с поставленной таким образом задачей он определял юридическую сделку как «такое волеизъявление лица или такое его деяние, коим, в пределах его гражданской дееспособности, достигаются изменения правоотношения, на которое волеизъявление направлено»².

В дальнейшем свое основное внимание Н.Л. Дювернуа сосредоточивает на изложении чисто практического материала об условиях действительности сделок, коих он обнаруживает четыре: гражданская дееспособность лица, совершающего сделку; непринужденный произвол и согласие (свободная воля) - соблюдение внутреннего формализма волеизъявления; содержательность (определенность и основательность) волеизъявления; облечение акта выражения воли в определенную законом форму (со-блюдение обрядности или наружного формализма волеизъявления) .

Интересны замечания Ю.С. Гамбарова по поводу учения о сделках. Он отмечал, что юридические сделки составляют важнейший из юридических фактов, на котором зиждется жизнь права. Они служат главной пружиной этой жизни и выражением личной свободы в праве⁴. Проанализировав взгляды немецких юристов о природе сделок (спор между сторонниками индивидуальной воли и объективного правопорядка), он отмечал, что истина может лежать только в синтезе обоих направлений. Ни индивидуальная воля, ни объективное ¹ Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 77, 78. ² Там же. ³ Там же. ⁴ Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права: Часть общая. - СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1911. Т. 1.С. 711.

25 право, взятые врозь друг от друга, не производят юридических последствий сделки: первая — потому что она не может иметь юридического значения вне своей адекватности или соответствия объективному праву, последнее — потому что оно получает значение для субъективных прав только в связи со своим осуществлением актом сознательной индивидуальной воли.

Таким образом, юридические последствия сделок представляют собой результат индивидуальной воли и объективного права как одного нераздельного целого, и если не может быть юридической сделки без санкционирующих ее норм объективного права, то из того, что объективное право предоставляет часто, и, особенно, в обязательственных отношениях, заинтересованным' лицам почти полную свободу заключения сделок в отношении как их формы, так и содержания, следует само" собой, что самоопределение частной воли составляет самую характерную черту сделки: «Юридическая* сделка влияет на мои юриди- ческие отношения только тогда, когда я этого хочу и выражаю это хотение в своих действиях»¹.

Ю.С. Гамбаров в понятии сделки выделял неразрывность волеизъявления с санкционирующими сделку нормами права, то есть своего» рода синтез индивидуальной воли и объективного правопорядка. По его мнению, юридические последствия сделок наступают тогда, когда волеизъявление или результат индивидуальной воли соответствует объективному праву.

В.И. Синайский в изложении учения о юридических фактах и сделках следует в основном Е.В. Васьковскому. «Юридический факт, — пишет он, — есть всякое обстоятельство, за которым правом свойственно производить в гражданском обороте юридические последствия, то есть возникновение, изменение и прекращение правоотношений» . В числе юридических фактов выделяют действия и события; действия распадаются на дозволенные и недозволенные; первые иначе называются сделками, вторые — правонарушениями. Юридический факт не есть сам по себе источник правоотношений. Само по себе никакое об- ' Гамбаров Ю.С. Указ. соч. С. 703-709. " Синайский В.И. Русское гражданское право. -М.: Статут, 2002. С. 143.

26 стоятельство' не может вызвать юридических последствий, если за таким обстоятельством право не признает свойства производить эти последствия¹. Ученый, таким образом, ясно позиционирует себя в качестве сторонника концепции закона как источника юридической силы всякого юридического факта, в том числе, следовательно, и сделки. Неправильна та теория, — указывает он, — которая видит в воле лица, его действиях источник правоотношений². Вместе с тем односторонняя, однако, и та теория (нормативная), которая в своем понимании юридического факта сводит все к норме права, не учитывая воли лица, не кладя ее в основу юридических фактов как действие лица. Юридическая сделка, - в конце концов, определяет он, - есть дозволенное волеизъявление лица или лиц, которое влечет за собой наступление определенных правопорядком юридических последствий³.

Обобщив приведенные точки зрения на существо сделки, можно сделать вывод, что дореволюционные цивилисты, в большинстве приведенных случаев, в понятии сделки выделяли такие признаки, как соответствие волеизъявления объективному праву и направленность волеизъявления на юридические последствия. То есть, сделка - это правомерное действие, с которым закон связывает правовые последствия. По сути, признака направленности действия на правовой результат было достаточно, чтобы подобный юридический факт отнести к сделке. Учение о «юридической сделке», современное понятие сделки, ее место в системе юридических фактов было заложено именно в трудах цивилистов той поры.

В гражданском праве советского периода учение о сделке разрабатывалось в трудах ряда выдающихся ученых-цивилистов.

М.М. Агарков писал, что анализ понятия сделки «представляет значительный интерес для понимания нашего права. Социалистическое право создало новые формы возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений. Для анализа этих форм необходимо точное выявление существен- ¹ Там же. С. 144. ² Синайский В.И. Указ. соч. С. 144. ³ Там же.

27 ных черт таких понятий, как сделка, договор, односторонняя, сделка» . Анализируя понятие сделки, закрепленное в ст. 26 ГК РСФСР 1922 г., он справедливо рассматривал сделку (действие) как юридический факт, с которым закон связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношений. Учёный также считал, что термином «сделка» следовало бы обозначать лишь то действие, которое реально приводит к желаемому правовому результату. Те же действия, которые к правовому результату не приводят или приводят, но не к тем результатам, на которые было направлено действие, он предлагал именовать «волеизъявлением» и говорить о недействительности волеизъявления, а не о недействительности сделок.

Отметив, что рассмотрение сделок в качестве правомерных действий является общепризнанным, ученый справедливо указал на несоответствие такого понимания сделки законодательному словоупотреблению. ГК РСФСР, — отме- ., чает он, - пользуется термином «сделка» не только для обозначения действий, производящих тот юридичесішй эффект, на который они направлены, но и для обозначения действий, хотя и направленных на такой эффект, но его не производящих потому, что они не удовлетворяют условиям действительности сделок. В некоторых случаях ГК РСФСР называет сделкой неправомерное юридическое действие (правонарушение). Поэтому, если пользоваться терминологией ГК РСФСР, в классификации юридических действий должна получить место не «сделка», а «действительная сделка»². Можно, впрочем, поступить и иначе: сохранить термин «сделка» «лишь для обозначения действий, создающих тот правовой эффект, на который они направлены, притом саму сделку рассмотреть через призму какого-нибудь более широкого понятия, например волеизъявления. Волеизъявление, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений, может быть действительным либо недействительным. Если оно действительно, оно является сделкой³. Волеизъявления,

Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву. В 2-х т. - М.: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. Т. 2. С. 338. " Агарков М.М. Указ. соч. С. 338.

Там же.

28 направленные на установление, изменение или прекращение правоотношений, следовало бы делить на ничтожные (не сделки) и действительные (сделки). Первые не производят того эффекта, на который они направлены, хотя и могут в определенных случаях вести к определенным юридическим последствиям. Вторые, то есть сделки, производят тот эффект, на который они направлены. Их надо делить на безусловно действительные и на условно действительные (или оспоримые)¹. Из этого следует, что действительным или недействительным может быть лишь волеизъявление (а не сделка). Сделка же (или действительное волеизъявление) всегда действительна.

Таким образом, М.М. Агарков предпринял попытку развития некоторых положений учения о сделке, предложенных И.С. Перетерским, но сделал это, предварительно принципиально изменив понятие о сделке. Если у И.С. Перетерского сделка - это само намерение достижения юридических последствий, выраженное вовне, то у М.М. Агаркова сделка - это действие, которое, судя по его внешним признакам, выражает намерение достичь юридических последствий.

Д.М. Генкину в своих работах пришлось коснуться вопроса о понятии не только недействительной сделки, но и сделки вообще, в связи с рассмотрением которого им были сформулированы некоторые небезынтересные с научной точки зрения суждения. Рассматривая вопрос о том, что позволяет говорить о ничтожности сделки, он приходит к выводу, что таким фактором являются нежелательные с точки зрения закона, то есть неправомерные последствия совершения некоторых сделок. Однако те или другие правомерные или неправомерные юридические последствия вызываются различными видами юридических фактов, но сами в содержание этих фактов не входят. Если это верно, то такие качества, как действительность, недействительность, ничтожность и ос-поримость, должны быть признаны характеристиками не самих сделок, а их юридических последствий. Правомерность или неправомерность не являются необходимым элементом сделки как юридического факта, а определяют лишь ¹ Агарков М.М. Указ. соч. С. 338.

29 те или другие последствия сделки. Следовательно, такие выражения, как недействительная или ничтожная сделка, имеют в известном смысле образный характер, поскольку относятся не столько к самим сделкам, сколько к их последствиям. Если закон парализует наступление юридических последствий, намеченных лицом, совершившим сделку, речь идет о ничтожной, или абсолютно недействительной сделке; если же закон разрешает произвести такую парализацию суду по иску заинтересованного лица - о сделке оспоримой, или относительно недействительной. Наконец, если закон прямо или молчаливо мирится с теми юридическими последствиями, которыми наделили сделку ее участники, то перед нами сделка в собственном смысле слова, или действительная сделка .

Ученый указывает, что корень тех внутренних противоречий учения о сделке и недействительной сделке, которые отмечались И.С. Перетерским и М.М. Агарковым, вовсе не в понимании сделки как правомерного действия, а в признании источником юридического значения сделок воли лиц, их совершающих. В каких бы пределах мы ни признавали этого значения, мы не смо-жем преодолеть описанной коллизии, что называется, по определению . Это, конечно же, не означает, что мы отрицаем волевое происхождение сделки — ни в коем случае! В том, что сделка - это волевой акт, нет и не может быть никаких сомнений. Но то, что волевое происхождение сделки является источником ее юридических последствий, просто никак не может соответствовать действительности³. Волевая теория сделки не может объяснить ее юридической силы — вот главный вывод Д.М. Генкина.

И.Б. Новицкий, исследуя взгляды М.М. Агаркова о необходимости именовать сделкой только действительное волеизъявление, указывал, что при этой точке зрения юридические последствия сделки по сути дела включаются в фактический состав сделки. Между тем в сделке, как одной из разновидностей юридических фактов, надо различать сами факты, или фактический состав, и ¹ Генкин Д.М. Указ. соч. С. 40-57. ² Там же. ³ Там же. юридические последствия, которые с этими фактами связываются¹. По его мнению, недействительная сделка влечет за собой правовые последствия как отрицательные, то есть обязанность передать полученное в доход государства и т.п., так и положительные, в случае, когда при отсутствии оспаривания сделки, заключенной под влиянием заблуждения, такая сделка вступает в полную силу².

0 недействительности сделки как юридического факта он писал, что факт ни как не может превратиться в «не факт». Раз воля выражена и направлена на оп ределенный результат (установление, изменение или прекращение правоотно шений), этот факт наступил и не наступившим стать не может. Факт может быть безразличным с точки зрения права, но недействительным быть не может. Другое дело - те юридические последствия, которые с ним нормально связывают ся: они могут наступить, могут не наступить, и в этом последнем случае имеет ме сто недействительная сделка. Таким образом, «факт существования' недействи тельной сделки не представляет собой какой-то логической бессмыслицы»³.

О.А. Красавчиков широко известен как один из первых авторов монографического исследования юридических фактов по советскому гражданскому праву. Наибольшую научную ценность его трудов представляют выводы, касающиеся именно понятия юридических фактов в целом, а также юридических фактов-действий. Пресловутое юридическое значение присуще фактам не само по себе, а лишь постольку, поскольку таковое связано с ними нормами гражданского права, следовательно, и движение правоотношений является не следствием самих юридических фактов, а результатом оценки фактических обстоятельств нормами объективного права в качестве юридически значимых, писал ученый⁴. Вполне справедливо его замечание о том, что предварительная оценка такого рода сама по себе подталкивает человека к совершению юридически значимых действий, влечет юридическую необходимость их совершения⁵. Фак- ¹ Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 66. ² Там же. ³ Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 66. ⁴ Красавчиков О.А. Категории науки гражданского права // Красавчиков О.А. Избранные труды: в 2-х т. - М.: Статут, 2005. Т. 2. С. 3. v⁵ Там же. С. 9.

31 тическая же необходимость совершения юридических действий предопределяется такой целью, как поддержание жизни людей, удовлетворение их текущих материальных и духовных потребностей, которые выступают материальными предпосылками движения гражданских правоотношений .

Таким образом, юридические факты - это факты реальной действительности, объективные факты, то есть явления, существующие независимо от нашего сознания, с которыми нормы права связывают юридические последствия; это явления, наступившие или, по крайней мере, длящиеся до настоящего момента. Юридические факты реализуют создаваемую нормой права возможность движения гражданского правоотношения, то есть в соответствии с предписаниями норм гражданского права влекут за собой либо возникновение, либо из-менение, либо прекращение правоотношения .

Ученый решает задачу классификации юридических фактов вполне тра- диционно: все факты делятся им по волевому критерию на события и действия, последние в зависимости от соответствия изъявлений воли нормам права подлежат разграничению на правомерные и неправомерные юридические действия; правомерные действия разграничиваются по моменту направленности воли на юридические последствия: на юридические акты и юридические поступки³. Основной вид гражданско-правовых юридических актов — сделка: «правомерное юридическое действие, совершенное дееспособным лицом и направленное на установление, изменение или прекращение гражданско-правовых отношений» . Признав проблему сделки одной из центральных проблем науки советского гражданского права, О.А. Красавчиков, однако, ее почти не обсуждает, точнее, сводит ее к анализу единственного признака сделки — правомерности, при этом анализ получается довольно фрагментарным.

Таким образом, О.А. Красавчикову отечественная цивилистика обязана укреплением позиций того понимания юридического факта, которое было ¹ Красавчиков О.А. Указ. соч. С. 9. ² Там же. С. 27. ³ Там же. С. 9. ⁴ Там же.

32 предложено Д.Д. Гриммом. Юридические факты - не от того юридические, что принадлежат к сфере права или обладают особыми юридическими свойствами, а лишь от того, что нормы объективного права связывают с их наступлением определенные юридические последствия. Юридические факты - факты реальной действительности; соответственно, действие - исключительно психологический, но не юридический феномен.

На наличие признаков юридического факта, и именно сделки, у недействительной сделки обращала внимание и Н.В. Рабинович. Она отмечала, что недействительная сделка все же является сделкой, так как она представляет собой волевое действие, выраженное в определенной форме (волеизъявление).

Действие это направлено на установление, изменение или прекращение правоотношений. В результате этого действия возникает правоотношение, хотя и не имеющее право на существование, участники недействительной сделки,. возможно, и не преследуют иных неправомерных целей. В итоге Н.В. Рабинович делает вывод о том, что «недействительная сделка является сделкой по своему содержанию, форме и направленности»¹.

Небезынтересным для целей нашего исследования является момент, ка-саемый попытки доведения В.П. Шахматовым до логического завершения взглядов И.С. Перетерского и М.М. Агаркова по проблеме соотношения понятий о сделке и недействительной сделке. Показательно, что ученый не предпринимал попыток дать определение сделки вообще, предпочитая ограничиться определениями действительной и недействительной сделок. Именно действительная сделка характеризуется таким качеством, как правомерность. Что же касается сделок недействительных, то таковые, по мнению В.П. Шахматова, сформулированному им после довольно длительного изучения понятий о правомерности и противоправности могут быть как противоправными, то есть нарушающими запреты правовых норм, так и такими, «недействительность которых обусловлена иными недостатками их состава»². Так, он справедливо ука- ¹ Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 11-12. ² Шахматов В.П. Указ. соч. С. 87-88, 164.

33 зывал, что «появление правовых последствий' сделки может быть в некоторых случаях следствием более сложного фактического состава, одним из элементов которого является сделка. Это имеет место тогда, когда закон для возникновения правоотношения, кроме сделки, требует совершения других действий (например, ее регистрации), а также тогда, когда такое положение вытекает из сущности самой сделки (например, наследственное правоотношение, предусмотренное завещанием возникнет только после смерти наследодателя)» .

Исходя из вышеизложенного, представляется, что позиция авторов, считающих существенным признаком сделки не только ее направленность на достижение правового результата, но и непременность его достижения, является не весьма обоснованной.

Гражданское право постсоветского периода характеризуется возрастанием интереса к проблематике общего учения о сделках. Это происходит главным образом под влиянием чисто практической потребности, так как развитие свободных экономических отношений явилось предпосылкой роста споров о признании сделок недействительными, что повлекло потребность в разработке смежного понятия - «феномена-недействительных или недействительности сделок»².

Интересен подход к исследуемой проблеме в трудах западноевропейских и американских ученых-цивилистов.

Во французской научной литературе вопросы юридических фактов рассматриваются главным образом в курсах гражданского права в связи с проблемой возникновения обязательств. Оценивая положения дел в этой области, известный французский юрист Л. Жюллио де ла Морандьер в свое время писал: «Каждое из обстоятельств, за которым наше право признает силу фактора, порождающего право, производящего его переход или прекращение его, определяется особыми правилами, причем наше право не исходит из какой бы то ни было общей теории юридических фактов»³. ¹ Шахматов В.П. Указ. соч. С. 88-89. ² Белов В.А. Указ. соч. С. 5-118. ³ Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции / пер. с фр. Е.А. Флейшиц. - М.: Изд-во ин. лит., 1958. С. 70.

Несколько большее внимание уделяется проблеме юридических фактов в германском праве. Общие положения о действиях, направленных на возникновение и прекращение гражданских прав, содержались еще в прусском земском уложении. Саксонское гражданское уложение давало определение и общую регламентацию сделки. Наконец, германское гражданское уложение подробно разработало учение о сделке. Проблема сделки занимала значительную часть в пандектной литературе.

Так, Генрих Дернбург в своих «Пандектах» писал, что деятельность людей сводится, главным образом, к заключению и прекращению юридических сделок. Некоторые из таких сделок, как, например, купля-продажа, наем услуг, относятся к кругу обыденной жизни, другие же совершаются реже, но зато и представляются более серьезными актами, например составление завещания. Каждая из этих многочисленных сделок подчиняется общим правилам, присущим только данному типу. Тем не менее все они объединяются общим понятием юридической сделки, из которого выводится целый ряд основных положений, свойственных всем юридическим сделкам или же большей их части. Юридической сделкой называется изъявление воли, направленное на регулирование юридических отношений^ лица, изъявившего эту волю. При всей разнице между отдельными видами сделок существуют черты, общие для всех: это положения относительно дееспособности, воли, ее изъявления и оспоримости сделок. Юридические сделки — это суть волеизъявления, направленного на установление, изменение или прекращение юридического отношения¹.

По мнению Л. Эннекцеруса, существующий гражданский правопорядок дает лицу в» очень широких пределах власть устанавливать свои правоотношения по собственной воле и, таким образом, согласовывать,их со своими потребностями и склонностями. Средством для этого служит совершение волеизъявления, то есть выражение частной воли, направленной на правовое последствие. Такое волеизъявление - одно или в соединении с другими волеизъявле- ¹ Дернбург Г. Пандекты: Т. 1. Общая часть / пер. Г. фон Рехенберга; под рук. и ред. П. Соколовского. - М., 1906. С. 313.

35 ниями и прочими элементами фактического состава, приведенными в движение волей лица, признается основанием желаемого правового последствия. Весь этот желаемый лицом или, по крайней мере, приведенный в движение его волей фактический состав мы называем юридической сделкой. Таким образом, юридическая сделка есть фактический состав, содержащий одно или несколько волеизъявлений, признанный правопорядком как основание для наступления правового результата, на который направлена воля лиц, совершивших волеизъявление .

В английской и американской правовой доктрине не создано развернутой теории юридических фактов. Следуя традициям своей правовой системы, английские и американские юристы скептически относятся к абстрактным юридическим понятиям. Юридические факты, определяются ими в процессуальном смысле, как обстоятельства, подлежащие доказыванию, имеющие значение для разрешения дела и т.п.² Несмотря на это, в Англии делаются попытки создания- > общей теории сделки. Об этом свидетельствует известная частная кодификация Э. Дженкса .

Обобщив те немногочисленные учения о юридических фактах, которые имеются в зарубежном праве, можно резюмировать, что западноевропейское право существенным признаком сделки считает не только ее направленность на достижение правового результата, но и непременность его достижения. О недостаточной обоснованности такого подхода нами указывалось выше.

Для целей нашего исследования немаловажное значение имеет проводимое Н. Дювернуа разграничение недействительной сделки как юридического факта и недействительной сделки как правоотношения. По поводу недействительных сделок он задавался следующим вопросом: «... не составляет ли отрицательный признак, недействительность, отсутствие делового исхода, юридического эффекта волеизъявления прямого отрицания" сделки?». И здесь же отвечает: «Если мы называем сделкой и такое волеизъявление, которое не произ- ¹ Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права. - М., 1950. Т. 1, пол. 2. С. 108-112.

Исаков В.Б. Юридические факты в российском праве: учеб. пособие. - М.: Юрид. Дом «Юстицинформ», 1998. С. 15. ³ Дженкс Э. Английское право. - М.: Изд-во Министерства юстиции СССР, 1947. С. 128.

36 водит юридического эффекта, свойственного понятию сделки известного типа, то этот термин, но сопровождаемый необходимо известной его квалификацией, несомненно, перестает угрожать опасностью путаницы понятий»¹. В данном случае, по его мнению, «сделка-акт разошлась со сделкой-эффектом, и если мы обозначим признаком недействительности именно сделку-эффект, то в этом словоупотреблении не будет ничего страшного, никакой опасности смешения». При этом «сделка-акт остается куплей, наймом, но без принадлежащего ей эффекта, на который волеизъявление было рассчитано, и в то же время эвентуально, с эффектом, тоже юридическим, но не тем, который имели в виду стороны»².

Однако не все современные авторы разделяют указанную точку зрения. Так, А.Р. Тигранян приходит к. выводу о невозможности разделять сделку на сделку - факт, и сделку — правоотношение³.

Анализ действующего гражданского законодательства Российской Феде- - . рации позволяет прийти к выводу, что подобное сочетание различных толкований содержится'и в действующем ГК РФ. Так, согласно п. 1 ст. 166 FK РФ «сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом». В данном случае речь идет о недействительности сделки-правоотношения; В соответствии с п. 1 ст. 167 ГК РФ «недействительная сделка не влечет юридических последствий и недействительна с момента ее совершения», здесь уже речь идет о сделке как юридическом факте.

Таким образом, необходимо разграничивать недействительную сделку на сделку - юридический факт и сделку - правоотношение: Из этого следует, что недействительную сделку необходимо рассматривать, как с позиции правоотношения, так и с позиции юридического факта. Сделка - правоотношение недействительна, происходит отрицание в той или иной степени юридических последствий, однако это не означает, что не существует сделки — юридического факта, который был направлен на возникновение этого правоотношения. ¹ Дювернуа Н.Л. Чтения по гражданскому праву: Учение о вещах. Учение о юридической сделке / под ред. и с предисл. Томсинова В.А. - М.: Зерцало, 2004. Т. 2. С. 169. ² Там же. С. 171-172.

Тигранян А.Р. Актуальные проблемы теории ничтожных и оспоримых сделок: автореф. дис. канд. юрид. наук. -М., 2006. С. 17. . 37 ';'"

Для-', понимания юридических фактові исходным является*понятие «факт». Слово «факт» ведет свое начало от латинского «factum» - то есть «сделанное». Первоначально оно обозначало «то, что уже: произошло; имело место в: действительности». В ходе, своего развития в различных языковых системах слово «факт» стало применяться и: в смысле достоверного сообщения о реально совершившемся явлении, событии, действительности. Термин «факт» употребляется-и; как синоним слов «верно», «истина», «истинность». Иод фактомшодра-зумевается явление материального мира, реальной действительности.

Недействительная сделка как факт (Факт - это то, чему случается (случилось) быть)¹, является юридическим фактом, поскольку с ее совершением закон связывает наступление определенных, пусть даже отрицательных юридических последствий, то есть не тех.на которые была направлена воля сторон: Є точки зрения теории юридических фактов не имеется безусловных ос- --к нований; И! для: признания обязательным признаком; сделки того правового эффекта, на достижение которого она была= направлена. Предпочтительным по этому поводу представляется; мнение И.Б. Новицкого; который; говорил: «Раз волятсторон выражена и направлена на определенный результат (установление, изменение или-: прекращение правоотношений); этот факт наступил иі ненасту-пившим:стать не. может. Другое дело - те юридические последствия, которые с ним; нормально; связываются: они могут наступить, могутне наступить, ив этом последнем случае имеет место недействительнаяесделка»".

Вг ГТСРФ| согласно ст. 153, под сделками признаются только действия граждан и юридических лиц; направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей; то есть критерием для: отнесения действий; к категории сделок является направленность действий, а не их результат. Признание действия сделкой* не зависит от того, возникли ли из него права; и обязанности, которые являлись целью их совершения, важно* чтобы действия;имели соответствующую направленность. Исходя из буквального тол-Витгенштейн Л. О достоверности / предисл. А.Ф. Грязнова // Вопросы философии; - 1984. -№ 8.-С. 142-149. " Новицкий И.Б: Указ. соч. С. 61. ''". 38 кования положений Кодекса, можно прийти к заключению, что действующее законодательство не дает оснований для включения в понятие «сделки» вызываемых ею правовых последствий^ в том числе именно тех, на достижение которых были направлены совершаемые действия.

В соответствии с легальным определением недействительной сделки (ст. 166 ГК РФ) различие между действительной и недействительной сделками заключается в том, что действительная сделка - это сделка, порождающая тот правовой результат, к которому стремились стороны, а недействительная сделка не вызывает желаемый сторонами правовой результат. Согласно ст; 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех,, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Вопрос о том, на установление каких именно прав и обязанностей была'.: направлена воля сторон по сделке, носит второстепенный характер и не может расцениваться как основание для признания такого факта неюридическим.

Пороки недействительной сделки не меняют ее юридическую природу как сделки, а лишь приводят к тому, что недействительная сделка не порождает тех правовых последствий; на которые она направлена; Однако отсутствие-таковых свидетельствует лишь об отсутствии эффекта сделки, но не об отсутствии самой сделки. Необходимо разграничивать действие и его результат, и неверно, составным элементом действия считать достижение только определенного, желательного для лица, а не какого-нибудь иного результата. Исходя из этого, понятие недействительной сделки как юридического факта означает только . то, что данная сделка не порождает тех правовых последствий, на достижение которых была направлена воля участников сделки.

Исследуя проблемы, связанные с недействительными сделками, нельзя оставить без внимания вопрос о том, является ли правомерность или неправомерность характерной особенностью действительной и недействительной сделки, а также вопрос о способности сделок порождать те юридические последст-

39 вия, на которые они направлены, так как единого подхода к решению данных моментов до сегодняшнего дня среди ученых-цивилистов не наблюдается.

Как дореволюционные, так и юристы советского периода, как правило, утверждали, что все недействительные сделки или их часть являются неправомерными действиями. Авторы, считающие, что недействительная сделка является действием неправомерным, обосновывают свою позицию тем, что считают сделку как юридический факт действием всегда правомерным. Так как недействительная сделка неправомерна, то есть не соответствует требованиям закона, то она вообще сделкой не является. Это лишь неправомерное действие, имеющее видимость сделки¹.

По критерию правомерности сделка «отграничивается от всех тех юридических действий, которые противоречат закону, хотя в ряде случаев внешне они и выглядят как сделки, а не как неправомерные действия»².

В частности, В.А. Тархов полагает, что понятие недействительных сделок логически противоречиво, поскольку сделка - правомерное действие, а потому недействительным быть не может . К одним из приверженцев данной позиции можно отнести и B.C. Ема, который указывает, что к числу неправомерных действий, порождающих гражданские правоотношения, относятся действия совершенные в виде сделок, признанных недействительными⁴.

Сторонники этой позиции приходят к выводу, что недействительные сделки, по сути, являются правонарушениями. Так, Ф.С. Хейфец считает, что «правомерность действия - это конститутивный элемент сделки, отличающий ее от правонарушения. Отсутствие в конкретной сделке элемента правомерности означает, что возникшее по форме как сделка действие на самом деле является не сделкой, а правонарушением. Отсутствие в системе гражданского права

Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания. - М.: Статут, 2008. С. 59. ² Илларионова Т.И., Гонгало Б.М., Плетнев В.А. Гражданское право: учебник. Ч. 1. -М.: Норма, 2001. С. 199.

Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть: курс лекций. — Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1997. С. 223. ⁴ Суханов Е.А. Гражданское право: учебник. В 2 т. - М.: Статут, 2010. Т. 1. С. 324.

40 категории неделиктных правонарушений свидетельствует только о том, что она должна быть разработана. Нет никаких оснований относить недействительные сделки к институту сделок, то есть к правомерным юридическим действиям, направленным на достижение определенного юридического результата, к которому стремились участники сделки. Далее автор подчеркивает, что именно по критерию правомерности сделка отграничивается от всех тех юридических действий, которые противоречат закону, хотя в ряде случаев внешне они и выглядят как сделки, а не как неправомерные действия»¹.

На качество правомерности как неотъемлемый признак сделки указывал и О.А. Красавчиков. Он писал, что закон предоставляет охрану и защиту лишь правомерному поведению лиц. Поэтому следует признать, что характерной чертой гражданско-правовой сделки является ее правомерность².

Драматичность вопроса о правовой природе недействительных сделок . особо проявляется в работах отдельных авторов³, которые, считая виновно совершенные недействительные сделки правонарушениями, а последствия их недействительности - санкциями юридической ответственности, настаивают на том, чтобы виновно совершенные недействительные сделки законодательно признавались гражданскими правонарушениями, так как якобы в этом случае «законодатель создал бы условия для их превенции и, тем самым, способствовал бы началу процесса их количественного сокращения»⁴.

В рассматриваемой дискуссии представляется вполне уместным привести мнение Д.И. Мейера: «...подобно юридическим действиям вообще, и сделки могут быть разделены на законные и незаконные». По его мнению, недействи- ¹ Хейфец Ф.С. Указ. соч. С. 14-15.

Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. - М.: Госюриздат, 1958. С. 120. ³ Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. - М.: Госюриздат, 1954. С. 69; Тархов В.А. Указ. соч. С. 223; Кечекьян С.Ф. Правоотношение в социалистическом обществе. - М.: Изд-во АН СССР, 1958. С. 177; Суханов Е.А. Указ. соч. С. 356; Гражданское право России: учебник. Ч. 1 / под ред. З.И. Цыбуленко. - М.: Юрист, 1998. С. 175; Садиков О.Н. Гражданское право: учебник. - М.: Инфра-М, 2006. Т. 1. С. 142; Кулматов Т.Ш. Недействительные сделки по гражданскому праву и деятельность ОВД по их пресечению: дис... канд. юрид. наук — М., 1996. С. 69. Гражданское право: в 3-х т. / под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. - М.: Проспект, Велби, 2007. Т. 1. С. 230; Матвеев И.В. Указ. соч. С. 45. ⁴ Матвеев И.В. Указ. соч. С. 4.

41 тельные (незаконные) сделки, выходит, тоже можно отнести к сделкам. Однако далее Д.И. Мейер добавляет: «собственно, только законные сделки можно назвать сделками, ибо сделки незаконные не считаются действительными, следовательно, и существующими. Но ничтожество поражает эти сделки только при соприкосновении их с общественной властью, а независимо от того они существуют точно так же, как и сделки законные, и встречаются нередко в действительности»¹. Еще Д.И. Мейер говорил о том, что недействительной называют такую сделку, которая «не соответствует существенным ее принадлежностям, определяемым законодательством»². Из этого высказывания следует, что ученые, отрицающие возможность существования недействительных сделок, основывают свою позицию прежде всего на мнении Д.И. Мейера.

Независимо от того обстоятельства, рассматриваются ли все недействительные сделки как действия неправомерные или нет, ясно одно, что в литературе преобладает мнение, согласно которому сделка должна быть охарактеризована как правомерное юридическое действие. Именно правомерность является той движущей силой, с помощью которой действие на основании закона устанавливает, изменяет и прекращает гражданские права и обязанности, создавая для сторон желаемый правовой результат³.

Законодатель допускает возникновение гражданско-правовых последствий не только из сделок, предусмотренных законом, но и из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему. Это означает, что в законодательстве должны определяться общие требования к сделкам. Если сделка предусмотрена законом (купля-продажа, аренда, страхование и пр.), то необходимо соблюдать общие и специальные правила ее совершения. Если сделка прямо законом не предусмотрена, то надлежит соблюдать общие требования к сделкам. Общие требования - это обязательные условия действительности совершенной конкретной сделки. Анализ законодательства в качестве таковых позволяет выделить требования к целевой направлен- ¹ Мейер Д.И. Указ. соч. С. 204-205. " Там же. С. 232. ³ Тигранян А.Р. Указ. соч. С. 16.

42 ности, к содержанию, к воле и волеизъявлению в сделках, требования к субъек там и форме сделок. * На основании этого Е.А. Суханов делает вывод, что сделкой может счи- таться только правомерное действие, совершенное в соответствии с требованиями закона. Правомерность сделки означает, что она обладает качествами юридического факта, порождающего те правовые последствия, наступления которых желают лица, вступающие в сделку, и которые определены законом для данной сделки. Устанавливая в законе основания и последствия признания сделки недействительной, законодатель тем самым указывает на то, что в таких случаях в виде сделки совершены неправомерные действия¹.

Другие авторы² полагают, что характер действий, то есть правомерность или неправомерность, нельзя считать определяющим признаком, поскольку это имеет значение только для последствий сделки, то есть сделками являются и действительные, и, недействительные сделки, а правомерность рассматривается как признак, элемент действительной сделки.

То, что недействительные сделки могут не содержать в себе ничего неправомерного, давно отмечалось и в судебной практике.

Так, еще в 1927 г. Пленум Верховного Суда РСФСР давал следующее разъяснение: «...в случаях, когда договорные отношения оказались... незаконными... но лица, владеющие или пользующиеся предметом соглашения, при заключении договора не имели, ни социально опасных (преступных), ни социально вредных намерений, суд должен решить дело по возможности в интересах сохранения договора»³.

Д.М^Г. Генкин также отмечал, что «правомерность или неправомерность не являются необходимым элементом сделки как юридического факта, а опреде- } ляют лишь те или другие последствия сделки. Отрицательные последствия не ¹ Суханов Е.А. Указ. соч. С. 344-346.

См.: Генкин Д.М. Указ. соч. С. 49-50; Шахматов В.П. Сделки, совершенные с целью... С. 11; Тузов Д.О. Реституция в гражданском праве: дис... канд. юрид. наук - Томск, 1999. С. 44; Шестакова Н.Д. Указ. соч. С. 10; Гутников О.В. Указ. соч. С. 47-82. ³ Цит. по: Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 72.

43 превращают сделку в деликт»¹. Из этого следует, что отождествление отрицательных последствий сделки с неправомерностью самой сделки не совсем логично, так как отрицательные последствия сделки могут объясняться другими юридическими фактами, такими как неосновательное обогащение или неправомерные действия.

Развивая позицию Д.М. Генкина, Н.Д. Шестакова делает вывод, что не любая сделка, противоречащая закону, недействительна. Недействительны только сделки ничтожные либо те оспоримые, по которым существует соответствующее решение суда - остальные действия, даже не соответствующие каким-либо положениям закона, являются сделками действительными².

В свое время и В.П. Шахматов указывал на то, что противоправные сдел ки так же являются сделками³, однако эта позиция не нашла широкой поддерж ки СреДИ учеНЫХ-ЦИВИЛИСТОВ. г

Следует отметить, что не все недействительные сделки являются неправомерными действиями, и не все действительные сделки - правомерными. Признак правомерности является конститутивным признаком сделки, но данное положение вовсе не означает, что с осуществлением неправомерных действий закон не связывает заключение сделки. В результате осуществления неправомерных действий может быть заключена сделка, если это прямо предусмотрено законом. В юридической литературе убедительно показано и то, что не все недействительные сделки неправомерны, в некоторых недействительных сделках совершаемые сторонами действия не являются неправомерными. Например, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, не содержит ничего противозаконного. Стороны действуют добросовестно при заключении данной сделки. Одна из сторон заблуждается при определении предмета либо правовой природы сделки. Но данное обстоятельство не является неправомерным. Сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ¹ Генкин Д.М. Указ. соч. С. 50. " Шестакова Н.Д. Указ. соч. С. 15. Шахматов В.П. Сделки, совершенные с целью... С. 26.

44 ими, также не должна быть отнесена в разряд противозаконных.

В то же время, по мнению М.М. Агаркова, такие действия не являются и правомерными: «волеизъявление, совершенное лицом, вполне лишенным дееспособности или же временно находящимся в таком состоянии, когда оно не может понимать значения своих действий (ст. 31 ГК РФ), а также волеизъявление, которое по соглашению сторон совершено лишь для вида и без намерения породить юридические последствия (ст. 34 ГК РФ), сами по себе взятые, являются действиями юридически безразличными. Они не являются неправомерными, так как не нарушают ни повелений, ни запретов закона. Но они не принадлежат и к числу правомерных юридических действий, так как их соверше-ние не вызывает ни установления, ни изменения, ни прекращения правоотношений. То же следует сказать и по поводу сделок, недействительных вследствие несоблюдения требуемой законом формы. Совершенное в простой письменной форме завещание, не удостоверенное нотариальным порядком, именуется законом сделкой, но не является, ни правонарушением, ни правомерным юридическим действием»¹. Ученый отмечал, что «термин "сделка" должен быть сохранен лишь для обозначения действий, создающих тот правовой эффект, на который они были направлены»².

Видимо, имея в виду такие сделки, Н.В. Рабинович усматривала в недействительной сделке «двойную» природу: сделки (по содержанию, форме и направленности) и правонарушения (нарушает норму закона, установленный правопорядок). В то же время она предлагала считать недействительную сделку. правонарушением особого порядка, одним из видов правонарушений в широком смысле этого слова, не совпадающим с теми противозаконными действиями, которые имеются в виду в ст. 403-415 Гражданского кодекса РФ 1922 г. (правонарушения в узком смысле)»³.

Критикуя эту позицию, Самощенко И.С. отмечал, что деление правонарушений на правонарушения в широком и узком смысле не принято в юриди- ¹ Агарков М.М. Указ. соч. С. 347. ² Там же. С. 348. ³ Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 11-12.

45 ческой литературе. Правомерность не составляет необходимого признака сделки. Сделки и правонарушения нельзя противопоставлять друг другу, сделка и правонарушение не исключают друг друга: вполне возможна правонарушаю-щая сделка, однако недействительность сделки может и не быть санкцией за ее неправомерность (например, недействительность односторонней сделки, совершенной полностью недееспособным, действия которого вообще не могут быть неправомерными, недействительность двухсторонних сделок, подпадающих под признаки ст. 30-34 ГК РСФСР, отнюдь не обязательно означает даже объективную противоправность действий обеих сторон¹.

Сторонники применения признака правомерности выводят названный признак, прежде всего из традиционной классификации юридических фактов, получившей всеобщее распространение, в соответствии с которой юридическими актами считаются только правомерные действия, а сделки относятся к правомерным действиям. Далее делается вывод о том, что недействительные сделки (или их часть) — суть правонарушения.

Однако обоснованным представляется мнение тех ученых, которые считают нелогичным проводить деление юридических фактов одновременно по двум основаниям: волевому признаку, а затем по признаку правомерности, поскольку данные признаки являются совершенно самостоятельными и в результате оценивают действия по разным основаниям². Понятие «сделка» обозначает определенное явление юридической действительности, а термины «действительная» и «недействительная» указывают на характеристику этого явления.

Если юридические факты делить по одному основанию - волевому признаку, то оснований для признания правомерности основным признаком сделки не имеется. Если же признать, что правомерность является неотъемлемым признаком сделки, то из действующего законодательства придется исключить понятие «недействительная сделка» и внедрить какое-то другое понятие, которое

Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству - М.: Юрид. лит., 1963. С. 179-181. ² Гутников О.В. Указ. соч. С. 61.; Тархов В.А. Указ. соч. С. 213. '''.''.' '. ^4б ' .' '.' ' наукой еще не выработано. Однако подобные изменения едва ли внесут какой-либо вклад в совершенствование действующего законодательства.

В этой связи более правильной представляется следующая классификация юридических фактов: факты делятся на действия (волевые) и события (неволевые); в свою очередь, действия делятся на сделки и поступки; сделки могут являться действительными и недействительными; поступки могут создавать правовой результат или являться правонарушениями.

Что же касается правомерности или неправомерности, то в данном случае речь идет о совершенно самостоятельной правовой оценке действий по. иному основанию: соответствию действий; императивным предписаниям права. Если действия (и < юридические акты, и юридические поступки) таким:; предписаниям соответствуют, то- они являются правомерными. Правомерными действиями будут не запрещенные, правом юридические поступки (исполнение обязатель- ., ства, находка и т. п.), а также не противоречащие требованиям закона юридические актьт (в том,числе сделки); Неправомерными действиями, соответственно, будут запрещенные правом> юридические; поступки, (деликты, административные правонарушения; преступления)j а также противоречащие праву юридические акты (в томчисле сделки).

Недействительные сделки не; являются правонарушениями, а некоторые признаки, которые свойственны отдельным^составам недействительных;сделок, могут лишь роднить их с деликтомК

Таким; образом, признак неправомерности действительно присущ как недействительным сделкам, так и. правонарушениям, однако это разнопорядковый; более низкий по отношению к направленности критерий; что позволяет в системе юридических фактов; отнести недействительные сделки к классу сделок, а не правонарушений. ¹ Лиманский HiB. Недействительность сделок по законодательству Кыргызской Республики: автореф. дис... канд. юрид. наук. -Бишкек, 2006. С.14.

Не имеется безусловных оснований и для признания обязательным признаком сделки того правового эффекта, на возникновение которого она была направлена, об этом речь шла выше.

Включение недействительных сделок в общее понятие «сделки» важно с точки зрения возможности квалификации данного правового явления, а определение понятия «недействительная сделка» в качестве правонарушения или иного правового явления уводит от смысла отграничения недействительной сделки от действительной.

Кроме того, между волеизъявлением сторон и признанием сделки недействительной всегда существует обязательный этап «оценки силы сделки».

С одной стороны, юридические последствия сделок наступают не потому, что этого желают заинтересованные лица: частная воля формулирует только желательные для нее предположения для достижения, намеченного в данном . случае практического результата, но не от нее зависит придать этим предположениям юридически обязательную силу; с другой стороны, объективное право не порождает никаких реальных последствий, а устанавливает только абстрактные критерии, на основании которых производится оценка силы и значения конкретных волевых актов, облеченных в форму сделки¹.

Сделки заключаются с целью возникновения гражданских прав и обязанностей. Из статьи 8 ГК РФ вытекает, что гражданские права и обязанности возникают из сделок, предусмотренных законом, а также из сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему. Отсюда, действительно, следует, что недействительные сделки (сделки, противоречащие закону) не порождают гражданские права и обязанности. Однако лишение недействительной сделки как сделки, на совершение которой она была направлена, юридической силы происходит только в результате ее оценки.

Ничтожный или оспоримый договор устанавливает известное фактическое состояние ввиду его исполнения или вследствие этого исполнения².

Гримм Д.Д. Указ. соч. С. 136. ² Годэмэ Е. Общая теория обязательств. - М.: Юриздат, 1948. С. 203.

В практической жизни до момента, пока заинтересованное лицо не оспорило сделку, в том числе ничтожную, или не заявило о ее недействительности, пока суд не применил последствия недействительности ничтожной сделки, она существует (стороны исполняют такую сделку, а третьи лица исходят из презумпции ее действительности), то есть как и действительная, она порождает, изменяет, прекращает имущественные отношения сторон. По большому счету, вывод о том, что недействительные сделки не порождают юридических последствий, бессмыслен, пока он не влечет изменений в имущественном положении сторон. Ведь на самом деле действия, которые квалифицируются как сделки, совершаются не для того, чтобы изменить права и обязанности сторон сделки, а для того, чтобы изменить их имущественное положение, предоставить возможность воспользоваться имуществом (благами), которым сторона не могла воспользоваться до совершения указанных действий.

В случае, если недействительная (ничтожная) сделка исполнена, применяется исковая давность, предусмотренная ст. 181 ГК РФ. В'такой ситуации положение классической теории о том, что недействительность договора поражает его в соответствии с нормами права и независимо от решения суда, истечение срока давности ни в какой мере не может иметь значения для признания абсолютной недействительности договора, не имеет никакого практического смысла. Получается, что такая сделка все же создала определенные последствия, и они объективно ничем не отличаются от тех последствий, на которые она была направлена и которые наступили бы и при действительности сделки. Напротив, признание такой сделки недействительной становится вредным, поскольку исчезает основание для приобретения имущества, появляется неопределенность правового состояния имущества.

Поэтому утверждение о том, что ничтожные сделки всегда являются правовым «ничто», безразличным для права явлением, носит сугубо теоретический характер.

Поскольку недействительные и действительные сделки имеют общий волевой признак - направленность действий на возникновение правового резуль-

49 тата (этот признак присущ всем недействительным сделкам, кроме мнимых) и недействительность устанавливается только в результате оценки явления как сделки, недействительные сделки в большей степени являются сделками, чем иными правовыми явлениями.

Кроме того, как справедливо отмечал О.С. Иоффе, последствия совершения и исполнения недействительной сделки регулируются не каким-то особым законодательством, а именно законодательством о сделках¹.

Совершенно обоснованно и суждение Д.О. Тузова о том, что «в категории действительности находит отражение отнюдь не сущностное свойство самого действия, а лишь его последующая правовая оценка, которая, как и сам правопорядок, исторически изменчива и, в известной степени, случайна»².

Именно с этих позиций, на наш взгляд, следует подходить к анализу категории недействительности и рассматривать ее как меру охраны нарушенных * прав и интересов общества или его отдельных субъектов. Под мерой охраны понимается предусмотренный нормой конкретный вариант поведения управрмо-ченных лиц (компетентных органов) по пресечению правонарушений, восстановлению (компенсации) нарушенного интереса либо иной его защите.и активному имущественному воздействию на нарушителя. Меры охраны в гражданском праве представлены самыми разнообразными вариантами моделей поведения: признание права, лишение охраны субъективного права, пресечение деяния, восстановление положения, компенсация убытков, принудительное исполнение, взыскание неустойки и т.п. Многообразие мер охраны обусловлено множеством различных охраняемых законом интересов и вариантов их нарушения³.

Мы полностью разделяем мнение Т.И. Илларионовой, которая отмечала, что фактическая правовая значимость недействительности состоит в том, что в ¹ Иоффе О.С. Советское гражданское право. -М.: Юрид. лит., 1967. С. 305. ² Тузов Д.О. Указ. соч. С. 44-48. ³ Илларионова Т.И. Механизм действия гражданско-правовых охранительных мер: учеб. пособие / отв. ред.: Кириллова М.Я. - Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1980. С. 9.

50 ней раскрывается содержание меры защиты, направленной на лишение конкретного поведения лица силы юридического факта¹.

Таким образом, недействительность правильнее рассматривать как форму лишения сделки юридической силы, установленную с целью охраны (защиты) нарушенных прав и интересов общества и его отдельных субъектов, то есть как способ защиты права. Указанный способ защиты гражданских прав закреплен в ст. 12 ГК РФ (признание оспоримой сделки недействительной и применение последствий недействительности оспоримой и ничтожной сделки).

Как отмечается В.Ф. Яковлевым, применение принудительных мер (мер защиты нарушенных прав) в гражданском праве основано на правовой инициативе самих участников гражданских правоотношений. Предусмотренные гражданским правом санкции, то есть неблагоприятные для правонарушителя последствия, не могут применяться против воли потерпевшего лица. По общему, правилу, суд лишен возможности применять гражданско-правовые санкции по своей инициативе. В этом смысле исключение составляет содержащееся в ст. 166 ГК РФ правило о том, что суд может применять последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе. Представляется, что эта норма не должна толковаться и применяться слишком широко. Если последствие недействительности ничтожной сделки состоит в двусторонней реституции, то есть в восстановлении имущественного состояния лиц, участвующих в недействительной сделке, то, очевидно, что такое последствие не может быть применено против воли участников сделки. Суд вправе и обязан применять последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе в тех случаях, когда эти последствия носят публично-правовой характер, то есть когда имущество лица, переданное или подлежащее передаче по сделке, изымается и обращается в доход государства².

Изложенное понимание недействительности позволяет сформулировать важные практические выводы:

Илларионова Т.И. Указ. соч. С. 45. ² Яковлев В.Ф. Гражданское право: учебник. -М.: Изд-во РАГС, 2005. С. 35.

51V .' если недействительность понимать как меру (способ защиты), то такой. способ не должен существовать сам по себе, безотносительно к конкретному интересу, защищаемому законом; сделка не может признаваться недействительной, если не установлено реальное нарушение чьих-либо прав и законных интересов; защита не должна осуществляться указанным способом, если это влечет нарушение других прав и интересов в большей степени, чем самой недействительной сделкой.

Выводы по 1.1.

Процесс эволюции, такого правового явления, как недействительность сделки, является неотъемлемой частью развития всего института сделки. Безусловно, правовая природа сделок,, так; или* иначе, всегда отыскивается сквозь призму системы юридических фактов. Развитие теории юридических фактов в, российской науке представляет, собой' длительный и незавершенный процесс. Наиболее значимым его этапом:явился дореволюционный; когда:законодательно получила> закрепление категория «сделка», произошло выделение сущностных признаков в понятии: «сделка», таких как соответствие волеизъявления объективному праву и направленность волеизъявления на юридические последствия. Учение о «юридической сделке»,, современное' понятие сделки, ее место в; системе юридических фактов было^: заложено именно в трудах цивилистов той поры.

Само понятие сделки не должно связываться с наступлением именно того правового результата, на который была, направлена воля сторон. Действительная и недействительная сделка обладают общими признаками; Они представляют собой выраженное в свойственной'сделкам форме и направленное на. гражданско-правовые последствия волеизъявление, содержанием которого являются условия сделки. Следовательно, и действительная, и недействительная сделка будут являться сделкой, несмотря на ненаступление тех последствий, которые желали стороны при ее совершении. Отсутствие последствий, на возникновение которых была направлена недействительная сделка, свидетельствует лишь об отсутствии эффекта сделки (nullum esse), но не об отсутст-

52 вии самой сделки (factum est factam), в связи с чем, необходимо различать сделку - юридический факт и сделку - правоотношение.

Признак неправомерности действительно присущ как недействительным сделкам, так и правонарушениям, однако это разнопорядковый, более низкий по отношению к направленности критерий, что позволяет в системе юридических фактов отнести недействительные сделки к категории сделок, а не правонарушений.

Недействительность следует рассматривать как один из способов отказа в правовой защите интересов лиц, совершивших недействительную сделку, обусловленный не столько противоправностью этих действий, сколько необходимостью наиболее эффективной реализации правовых норм, защиты и восстановления прав и интересов общества или отдельных его субъектов, то есть как способ защиты.

1.2. Проблемы разграничения недействительных сделок на ничтожные и оспоримые

Современное представление о ничтожности и оспоримости юридических сделок в гражданско-правовой доктрине можно признать классическим. Классическая теория логическое деление недействительных сделок на две категории объясняла делением условий договора на две категории по степени их важности для его заключения: условия существования и условия силы. «Условия существования - это те, которые с необходимостью предполагаются самим понятием договора, как оно вытекает из природы вещей или из закона. С точки зрения природы вещей эти условия таковы: согласная воля сторон, наличие предмета или основания, а с точки зрения закона - дозволенный характер предмета, соблюдение формы - в торжественных договорах. Подобные торжественные договоры древности называют формальными, приобретавшими порой ритуальный характер. При отсутствии этих условий акт юридически не существует. Недействительность наступает в силу закона.

Условия силы не существенны для бытия договора. Логически договор возникает, несмотря на их отсутствие. Но они введены в защиту определенных лиц. Существует две категории таких условий: одни касаются отсутствия пороков соглашения (заблуждение, насилие, обман), другие - дееспособности. Эти условия имеют, в качестве санкции, оспоримость» .

Однако такое деление, как отмечал Е. Годэмэ, не соблюдалось последовательно законодательствами при установлении в законе ничтожности и оспори-мости той или иной сделки².

Некоторые исследователи указывали на отсутствие внутреннего юридического значения противопоставления ничтожных и оспоримых сделок, полагая, что различие сложилось исключительно на исторической почве: в Риме юридические сделки были недействительными или по цивильному праву -сделки ничтожные, или же лишались действительности в силу преторской юрисдикции - сделки оспариваемые. Это различие исчезло после того, как утратилось различие между цивильным и преторским правами³.

Несмотря на то обстоятельство, что деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые существует уже давно в теории частного права, практического значения это почти не имело. Само понятие и законодательное определение ничтожных и оспоримых сделок отсутствовало в Гражданских кодексах РСФСР 1922 и 1964 гг., а также в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г.. Вместе с тем в юридической литературе такое деление существовало как в дореволюционный, так и в советский периоды. Так, Н. Растеряев указывал на то, что «в подразделении сделок на ничтожные и оспоримые следует признать за основание для первых чисто формальный момент - охрану интереса законом, для вторых - материальную оценку интереса»⁴. ¹ Годэмэ Е. Указ. соч. С. 149. ² Там же. С. 154. ³ Дернбург Г. Указ. соч. С. 331. ⁴ Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву: Часть общая и часть особенная. Руководство к торговым и гражданским сделкам. - СПб.: Тип. т-ва «Обществ, польза», 1900. С. 19.

С 1 января 1995 г., то есть со дня вступления в силу части первой Гражданского кодекса Российской Федерации, деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые нашло свое отражение в федеральном законе. Естественно, что включение этих правовых категорий в ГК РФ породило много проблем как в теоретическом, так и в практическом плане, которые поставили под сомнение целесообразность включения норм о ничтожных и оспоримых сделках в федеральный закон.

Для разрешения поставленных задач в рамках данного диссертационного исследования необходимо установить следующее: является ли обоснованным закрепление в действующем законодательстве понятия ничтожных и оспоримых сделок; способствует ли закрепленная в законодательстве презумпция ничтожности сделки, несоответствующей требованиям закона и иных правовых актов, устойчивости гражданского оборота; нуждаются ли оспоримые сделки в объявлении их недействительными компетентным органом, и какие лица в праве заявлять требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки.

Формальным юридическим основанием деления сделок на ничтожные и оспоримые считается порядок признания соответствующей сделки недействительной: оспоримая сделка недействительна в силу признания ее таковой судом; ничтожная сделка недействительна независимо от такого признания (п. 1 ст. 166 ГК РФ). Способ признания сделки недействительной нельзя назвать самостоятельным основанием, поскольку он не помогает в определении вида сделки. Вопрос о том, в каком порядке должна быть оспорена сделка, можно решить только после того, как будет установлено, ничтожна она или оспорима.

Применительно к ГК РСФСР 1922 г. И.С. Перетерский указывал, что установление Гражданским кодексом различного порядка признания сделок недействительными не является достаточным основанием вводить деление сделок на ничтожные и оспоримые, так как необходимость судебного решения о не-

55 действительности сделки зависит не от характера недействительности, а от спорности или бесспорности причин недействительности .

Полагаем, что способ признания сделки недействительной мог бы рабо-тать в качестве самостоятельного критерия только в одном случае: если все ничтожные сделки - это сделки с очевидными нарушениями, а все оспоримые — с неочевидными (спорные либо бесспорные). Иначе этот критерий использован быть не может.

Однако по такому критерию ничтожные и оспоримые сделки ни в действующем, ни в прежнем законодательстве не разделялись. Например, к ничтожным сделкам, как отмечала Н.В. Рабинович, относятся не только сделки, недействительность которых очевидна (недееспособность, пороки волеизъявления), но и сделки, которые не могут быть оставлены в силе, несмотря на то, что для установления их порочности требуются представление и оценка определенных „ > доказательств, как бы это, ни было трудно и сложно (например, сделки противозаконные, в частности, так называемые «обходные сделки», сделки «мнимые и притворные»)².

Установить недействительность ничтожной сделки, пороки которой не очевидны, без исследования всех обстоятельств, связанных с недействительностью, невозможно, необходим полноценный судебный процесс. Потребность в рассмотрении таких споров выявила судебная практика. И уже в первые годы применения Гражданского кодекса, вступившего в действие с 1995 года, высшие судебные инстанции дали разъяснение о том, что Кодекс не исключает возможности предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица³. ¹ Перетерский И.С. Гражданский кодекс РСФСР: научный комментарий. Вып.5: Сделки, договоры. - М.: Юрид. изд-во НКЮ РСФСР, 1929. С. 12. ² Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 16-17. ³ Пункт 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.96 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. ^! Спец. прилож. к № 12. - 2005. - С. 50-65. ' ' '.. ' ^5б ' ' ' ' '.. ' "

Поскольку необходимость судебного оспаривания возникает в основном по всем недействительным сделкам, разграничение по данному основанию не отвечает практическому применению норм о недействительности.

Диспозиция ст. 166 ГК РФ положительна для судебной практики; лишь тем, что разрешают суду оценить ничтожную сделку в другом процессе, при. разрешении исков, основанных на такой сделке, независимо от того, предъявлялись ли требования о признании сделки недействительной. Кроме того, способ признания сделки является процессуальным критерием и должен иметь материальное основание - деление нарушений в зависимости от пороков.

В Л. Шахматов полагал, что метод объявления сделок недействительными в конечном счете зависит от характера и значения тех общественных отношений, которые регулируются соответствующими нормами права о недействительных сделках. Характери значение общественных отношений,.нарушаемых ничтож-. ными сделками, не допускает наступлениям последствий-свойственных действительным сделкам, независимо от того, заявлена ли перед судом просьба об этом¹.

Е.Ф: Шершеневич, подразделяя; недействительные сделки на' ничтожные и опровержимые, пришёл к выводу, что различиемежду'ними основываетсяшатом, какие интересы имеет в виду закон, устанавливающий недействительность: исключительно ли интерес частного лица или же так же и интерес всего общества?.

В: Кудашкин, соглашаясь с мнением выше обозначенных авторов в дополнение указывает, что способ признания сделок недействительными напрямую зависит от существа регулируемых, общественных отношений, а именно, насколько в правовом режиме, регулирующем эти отношения, выражен публичный интерес. Ничтожность сделки нарушает непосредственно публичный интерес, а оспоримость - непосредственно частный интерес³..

Такой подход, безусловно, имеет рациональную сущность, он подтверждает то, что требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть ¹ Шахматов В.П. Указ. соч. С. 148. ² Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 126-127. ³ Кудашкин В. Актуальные вопросы международного частного права. - М.: Волтерс Клувер, 2004. G. 68; .

57 предъявлено только лицами, прямо указанными в законе, то есть наличие частного интереса, а требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным'лицом, в том числе по инициативе суда, то есть интерес гражданского оборота в целом.

Тем не менее до недавнего времени законодатель не проводил различия между этими видами сделок в зависимости от характера интересов, нарушаемых той или иной сделкой: признавались ничтожными сделки, нарушающие не только публичный, общественный, но и частный интерес (это было видно на примере со сделками, совершение которых не допускалось без согласия третьих лиц).

Однако в проекте федерального закона «О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации»¹, разработанного Советом при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства различия, касающиеся частного и публичного интереса при применении норм о недействительности сделок, уже учтены (ч. 2 ст. 166).

Все же данное основание классификации в известной мере носит условный характер, так как в гражданских правоотношениях частный интерес зачастую непосредственно переплетается с публичным интересом. Так, в случае совершения сделки под влиянием обмана налицо не только нарушение прав и законных интересов потерпевшей стороны, но и заинтересованность всех участников оборота в выявлении недобросовестности' его участника. Как бы то ни было, подобная сделка может быть признана недействительной по иску самого потерпевшего, что связано не только с частным или публичным интересом, но и с тем, что в большинстве случаев только потерпевший или заинтересованное лицо обладает всей достоверной информацией об обстоятельствах совершения данной сделки.

Представляется, что закрепленное в законодательстве разграничение основано на формальных, но не сущностных критериях. С формальной точки зрения ничтожность и оспоримость представляют собой только два метода признания сделок недействительными, если они не соответствуют требованиям за-

Проект изменений в раздел I Гражданского кодекса Российской Федерации URL: privlaw.ru/index.php?&page_news=2 (датаобращ. 12.12.2010).

58 кона и иных правовых актов. Практическое же значение выявления сущностных закономерностей разделения недействительных сделок на оспоримые и ничтожные связано с постоянным расширением объема нормативно-правовых актов, устанавливающих недействительность соответствующих сделок в одних случаях в силу ничтожности, в других - в силу оспоримости.

В некоторых современных работах¹ деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные обосновывается критерием наличия устранимых или неустранимых недостатков. При этом к устранимым недостаткам, которые предполагают оспоримость сделки, относят только порок воли, связанный со свободой ее формирования, и наличие согласия уполномоченных лиц. Такое деление представляется не вполне обоснованным, потому что при недействительности сделки все ее характеристики рассматриваются на момент ее совершения, а порок воли как таковой устранен быть не может. Из чего следует, что недостаток сделки как таковой неустраним и допускается, что указанные в законе лица не воспользуются правом оспаривания сделки на основании существования данного порока.

Необходимо обратить внимание, что в советской юридической литературе довольно часто высказывалось мнение о том, что, вопреки отсутствию прямого указания законодателя, правом на оспаривание сделки обладают не только потерпевший и заинтересованные лица, но и органы прокуратуры, которые наделены процессуальным правом вступать в дело на любой стадии процесса; в этом усматривалось сходство между оспоримыми и ничтожными сделками. Такой позиции, в частности, придерживались Д'.М. Генкин², СИ. Вильнянский³, СВ. Банковская⁴, Н.В. Рабинович⁵.

Мындря Д.И. Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам: дис.... канд. горид. наук. - Екатеринбург, 2003. С. 136. ² Советское гражданское право: учебник / под ред.: Генкина ДМ. - М.: Госюриздат, 1950. Т. 1. С. 233. ³ Вильнянский СИ. Лекции по советскому гражданскому праву. Ч. 1 / отв. ред. Рогожин А.И. * -Харьков: Изд-во Харьковского университета, 1958. С. 166.

Банковская СВ. Существенное заблуждение в сделке в советском гражданском праве: автореф. дис.... канд. юрид. наук. -М., 1950. С. 14. ⁵ Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 18.

Такое расширительное толкование норм гражданского законодательства в современных условиях гражданского оборота, без всякого сомнения, является недопустимым, если речь не идет о защите государственных и общественных интересов. Принцип недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела (п. 1 ст. 1 ГК РФ) в полной мере распространяется и на институт недействительности сделок, а инициативу в оспаривании сделки вправе проявлять только прямо указанные в законе лица.

Следует отметить, что реализация гражданско-правовых принципов имеет и еще одно проявление: при предъявлении исков о признании ничтожной сделки недействительной, суд в большинстве случаев воздерживается от применения последствий их недействительности по собственной инициативе, рассматривая это в качестве выхода за пределы исковых требований, и, таким образом, оставляя вопрос о возможности применения последствий недействительности на усмотрение сторон.

Иногда особое свойство оспоримых сделок видят в том, что недостатки их трудно распознаваемы и не могут быть выявлены без представления и оценки необходимых доказательств¹.

Допустим, в процессе исполнительного производства судебный пристав-исполнитель арестовал имущество должника, оценил его сам или с помощью привлеченного специалиста, изъял имущество и передал его на реализацию. Имущество продано, однако по цене гораздо ниже рыночной, поскольку оценка произведена неправильно. Можно ли такой договор купли-продажи признать недействительным? Необходимо отметить, что устоявшейся судебно-арбитражной практики по этому вопросу не имеется. Иногда указывается, что законом не предусмотрено оснований для признания такого договора недействительным. Так ли это? В силу статьи 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий ее нарушения. Таким образом, ничтожной может быть сделка, противоре- ¹ Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 16.

60 чащая не только нормам Кодекса, но и другим законам, то есть вышеназванная норма является общей и применяется наряду с нормами, установленными в иных законах и правовых актах.

Однако представление и оценка доказательств могут потребоваться и для выявления недействительности ничтожной сделки. На самом деле, недействительность не только оспоримой, но и ничтожной сделки не всегда может быть очевидной, например, мнимой или притворной сделки.

К тому же следует обратить внимание, что в ряде случаев, как, например, в отношении крупных сделок акционерных обществ, законодатель первоначально устанавливает ничтожность сделки и затем изменяет положения закона и свою позицию в сторону оспоримости. Так, до внесения изменений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» эти сделки являлись ничтожными¹, причем возможность их «исцеления» законом не предусматривалась. Но совместным постановлением пленумов Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ было разъяснено, что такие сделки могут быть признаны судом имеющими юридическую силу и создающими для общества вытекающие из них права и обязанности, если при рассмотрении спора будет установлено, что в последующем они были одобрены соответственно советом директоров (наблюдательным советом) либо общим собранием акционеров общества².

Такое положение дел, по нашему мнению, свидетельствует об определенной необоснованности в отношении установления законодателем ничтожности или оспоримости недействительных сделок. Таким образом, ставится под со-" мнение не формальное, а сущностное отличие между оспоримыми и ничтожными сделками.

Классификация недействительных сделок на оспоримые и ничтожные не является единственной и не вызывающей сомнения в науке гражданского пра- ¹ Согласно п. б ст. 79 данного закона такие сделки относятся теперь к числу оспоримых (ст. 58 Федерального закона от 07.08.01 № 120-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об акционерных обществах» // СЗ РФ. 2001. № 33. Ч. I. Ст. 3423). ² Абз. 2 п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 02.04.97 № 4/8 «О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» // Вестник ВАС РФ. - 1997. -№ 6. - С. 17-18. ва. Вопрос о классификации недействительных сделок решается цивилистами разнообразно. М.М. Агарков указывал на то, что волеизъявления подразделяются на ничтожные (не сделки) и действительные (сделки). Действительные волеизъявления то есть сделки, в свою очередь, подразделяются на безусловно действительные и условно действительные (оспоримые) сделки. Как утверждал ученый, оспоримость сделки означает, что сделка не ничтожна, а действительна, но действительна под легальным условием, а именно, что она не будет оспорена соответствующим лицом¹.

В рамках нашего исследования необходимо ответить на вопрос о том, возможно ли отнесение ничтожных и оспоримых сделок к столь различным категориям, как сделки и «несделки»? Оспоримые сделки остаются действительными до момента их оспаривания и признания недействительными. Однако еще до указанных моментов они содержат в себе такие признаки, которые делают возможным признание их недействительными в дальнейшем. Вопрос об оспо-римости с точки зрения права возникает именно при непосредственном оспаривании сделки заинтересованными лицами, но не ранее.

Таким образом, представляется, что сопоставление оспоримых сделок с действительными возможно лишь на стадии, когда такую сделку никто не оспаривает. Оспоримость выступает как возможность недействительности. С момента же признания сделки недействительной она начинает представлять особый юридический интерес, связанный с правовыми последствиями, предусмотренными законом для ее недействительности.

Таким образом, оспоримая сделка начинает привлекать внимание правоприменителя с точки зрения ее действительности лишь с момента ее оспаривания. Поэтому, соотнося доктрину с практикой, оспоримые сделки следует сопоставлять с ничтожными, хотя грань между действительностью и недействительностью для оспоримых сделок является достаточно тонкой, так как в процессе признания оспоримых сделок недействительными наряду с объективны- ¹ Агарков М.М. Понятие сделки по советскому гражданскому праву // Советское государство и право. - 1946. - № 3. - С. 47-48. ми признаками недействительности более существенную роль играют субъективные моменты.

С момента признания недействительной оспоримая сделка так же, как и ничтожная, не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и, так же, как и ничтожная, недействительна с момента ее совершения (п. 1 ст. 167 ГК РФ). Однако в отличие от ничтожной действие оспоримой сделки может быть прекращено судом лишь на будущее время, если это вытекает из ее содержания.

В юридической науке предлагаются различные названия для категории сделок, которые гражданское законодательство называет оспоримыми. Так, И.Б. Новицкий предлагал называть такие сделки относительно недействительными, а ничтожные сделки абсолютно недействительными . По его мнению, оспоримость представляет собой как бы последующую ничтожность с обратной силой, и оспоримая сделка в результате оспаривания становится ничтожной, поэтому деление недействительных сделок на оспоримые и ничтожные неудачно. Он утверждал, что пока оспаривание сделки возможно, но не осуществлено, имеет место состояние неопределенности, а если право оспаривания отпадает, сделка становится окончательно действительной. Такого же подхода придерживался Д.М. Генкин².

Представляется, что такой подход является неприемлемым с точки зрения стабильности гражданского оборота. Состояние неопределенности означало бы отсутствие необходимой упорядоченности и надежности гражданских правоотношений. В то же время непонятно, что подразумевается под этим состоянием, так как до момента оспаривания сделки на нее распространяются все положения законодательства о действительных сделках соответствующего вида. Следовательно, какой-либо особый правовой режим неопределенности ни теоретически, ни практически существовать не может. Сделка не становится «оконча- ¹ Новицкий И.Б. Указ. соч. С.70.

Генкин Д.М. Относительная недействительность сделок // Юридический вестник. Издание Московского Юридического Общества. - М.: Тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1914. № 7-8 (3-4). С. 215-250.

63 тельно действительной»¹, после того как истек срок для ее оспаривания, она в данном случае действительной быть и не переставала.

Более того, если данная^ сделка не оспаривается заинтересованными лицами, то вопрос о ее недействительности вообще не возникает с точки зрения права. По этому поводу небезынтересным является мнение Ф.С. Хейфеца, который говорил, что отсутствие спора подтверждает, что заключенная сделка соответствует интересам ее участников или получает одобрение третьих лиц, которые должны были дать согласие на ее заключение .

Некоторые цивилисты не видят значительного различия между оспоримыми и ничтожными сделками, так как по конечному результату между ними разницы нет . Однако, как нам видится, гражданское правоотношение нельзя свести только к конечному результату. Истинно, результатом в обоих случаях является недействительность сделки. Но в случае оспоримости этот результат возникает, хоть и с обратной силой, все же при наличии особых объективных и субъективных предпосылок, таких как обращение в суд заинтересованного лица, признание судом сделки недействительной; которые могут и не наступить в случае, например, если родители смирились с фактом совершения без их согласия сделки их частично дееспособным ребенком и не будут оспаривать ее. В случае же ничтожности сделка недействительна сама по себе, по объективным основаниям. Таким образом, для-оспоримой сделки такой результат, как недействительность, вовсе не является обязательным и необходимым следствием ее совершения, что в¹ полной мере соответствует требованиям устойчивости гражданских правоотношений.

В.А. Рясенцев предлагал именовать оспоримые сделки «относительно действительными» , на том основании, что они являются действительными до тех пор, пока не оспорены в суде. Такое наименование, по его мнению, не влия- ¹ Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 70. ² Хейфец Ф.С. Указ. соч. С. 110. ³ Новицкий И.Б. Указ. соч. С. 70.

Рясенцев В.А. Лекции на тему: Сделки по советскому гражданскому праву. - М.: Изд-во ВЮЗИ, 1951. С. 18-19.

64 ет отрицательным образом на стабильность гражданских правоотношений и соответствует природе оспоримых сделок.

Термин «относительная недействительность» означает, что сделка изначально не имеет юридической силы в отношении конкретных лиц, для всех же остальных она действительна. Гражданский кодекс РФ не содержит примера относительно недействительной сделки.

Конструкция относительно недействительной сделки предусмотрена в Германском Гражданском Уложении и касается случаев нарушения интересов определенных лиц при осуществлении законного запрета на отчуждение имущества. Так, в п. 1 135 установлено: «Если распоряжение каким-либо предметом нарушает установленный законом запрет на его отчуждение, имеющий в виду защиту интересов определенных лиц, то распоряжение недействительно лишь по отношению к этим лицам».

С точки зрения возникновения юридических последствий оспоримая сделка так же недействительна, как и ничтожная, так как согласно ст. 167 ПС РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий. И здесь под недействительной сделкой имеется в виду не только ничтожная сделка, которая недействительна, с момента заключения независимо от признания ее таковой судом, но и оспоримая, которая оспорена и признана недействительной. Принимая во внимание изложенные факты, считаем, что не совсем корректно именовать оспоримые сделки относительно недействительными.

А.Р. Тигранян полагает, что оспоримая сделка до признания ее недействительной считается вполне действительной и порождает, изменяет и прекращает регулятивные права и обязанности¹.

Как известно, понятия «действительность» и «недействительность» яв- , ляются взаимоисключающими. Таким образом, согласно правилам формальной логики любая сделка в определенный момент времени может быть либо действительной, либо недействительной, поскольку третьего состояния у сделки ¹ Тигранян А.Р. Указ. соч. С. 16. быть не может. Это следует из соотношения, в котором должны находиться противоречащие понятия.

Исходя из этого, объемы противоречащих понятий «действительная сделка» и «недействительная сделка», в принципе, не должны пересекаться. Это означает, что не должно существовать сделок, которые относились бы одновременно и к действительным, и к недействительным. Однако оспоримые сделки названы в ГК РФ одним из видов недействительных сделок. В то же время Кодекс не отказывает оспоримым сделкам в юридической силе до решения вопроса об их действительности или недействительности судом.

Таким образом, оспоримые сделки являются действительными и, одновременно, одним из видов недействительных сделок. Закрепление в законодательстве двух новых терминов (ничтожные и оспоримые сделки) внесло неопределенность и породило много вопросов.

Сказанное позволяет прийти к выводу, что признаки оспоримых и недействительных сделок, имеющиеся в действующем законодательстве, позволяют выделить только один основной критерий разграничения оспоримых и ничтожных сделок. Он может быть определен как отнесение законодателем той или иной сделки к категории оспоримых, остальные сделки признаются»ничтожными.

Иные обычно выделяемые признаки ничтожных и оспоримых сделок не могут быть признаны критериями разграничения. Способ признания сделки недействительной, круг лиц, имеющих право требовать признания сделки недействительной, исчисление срока исковой давности касаются отличий в правовом регулировании этих сделок, используются для определения порядка признания сделки недействительной, но не позволяют правоприменителю определить вид недействительной сделки.

Представляется, что целесообразнее было бы оставить деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые в теории права и не проводить данного разделения в законодательстве.

Несмотря на небольшое количество общих норм о недействительности сделок, они имеют огромное значение для стабильности гражданского оборота в целом, поскольку являются основным инструментом защиты прав и интересов добросовестных лиц в случае их нарушения при совершении гражданско-правовых сделок. В настоящее время сложившаяся практика применения института недействительности сделок свидетельствует о том, что его правовое регулирование в ГК РФ имеет определенные пробелы.

По данным Высшего Арбитражного Суда РФ, в 2008 году количество споров о признании сделок недействительными по различным основаниям увеличилось на 2,9% (17973 дела) по сравнению с 2007 годом (17473 дела)¹. В первом полугодии 2010 года рассмотрено 10662 дела о признании сделок недействительными по различным основаниям, что на 10% больше по сравнению с аналогичным периодом 2009 года - 9692 дела².

Чтобы не допустить дальнейшего увеличения роста дел о признании сделок недействительными, реформы института недействительности сделок в целом должны быть направлены на сокращение легальных возможностей признавать сделки недействительными во всех случаях, когда недействительность сделки, как гражданско-правовая санкция является неоправданной и явно несоразмерной характеру и последствиям допущенных при совершении сделки нарушений. При этом в первую очередь должны защищаться права и интересы добросовестных участников гражданских правоотношений.

В теории и практике гражданского права ведутся оживленные споры о самом характере общего условия недействительности сделки, а именно: какой является сделка, противоречащая императивным требованиям законодательства, - ничтожной или оспоримой? Одни ученые придерживаются мнения, сформулированного законодателем и полагают, что такая сделка является недействительной изначально, то есть ничтожной³. Другие предлагают такую сделку

Аналитическая записка к статистическому отчету о работе арбитражных судов Российской Федерации в 2008 году. URL: http: // (дата обрат,: 10.10.2010).

Справка основных показателей работы арбитражных судов Российской Федерациив первом полугодии 2009 - 2010 гг. URL: http: // дата обращ.: 10.10.2010). ³ Матвеев И.В. Указ. соч. С. 65-66.

67 признавать оспоримой¹ и на законодательном уровне закрепить узкий перечень ничтожных сделок. Так, С. Зинченко и Б. Газарьян, критикуя положения ГК РФ

0 ничтожных сделках, предлагают максимально ограничить круг ничтожных сделок за счет расширения круга оспоримых: «Практически полезным было бы такое законодательное решение данного вопроса, при котором в качестве обще го положения сделки, не соответствующие требованиям закона или иных пра вовых актов, признавались бы оспоримыми. В качестве исключения приемлем предельно конкретный перечень сделок и критериев, по которым они призна ются по закону ничтожными. Но признавать оспоримые или ничтожные сделки недействительными должен только суд»².

Установление закрытого узкого перечня ничтожных сделок является практически нецелесообразным, так как законодательство представляет собой большой объем правовых актов, который, кроме того, постоянно увеличивается и изменяется.

Е.С. Кушнерук, например, считает, что невозможно установление общего правила об оспоримости не соответствующих закону или иным правовым актам сделок на основании того, что «исчерпывающий перечень критериев для ничтожных сделок установить невозможно»³.

Полагаем, что речь должна идти не о перечне критериев ничтожности сделок, а об установлении в законе ничтожности определенных сделок в каждом конкретном случае. При неуказании на ничтожность сделки в законе они должны относиться к категории оспоримых.

В гражданском законодательстве нежелательно, да и невозможно предусмотреть абсолютное большинство обстоятельств, с которыми закон связывает недействительность сделки. В этой связи небезынтересным будет обращение к зарубежному опыту, так как в ряде стран, в том числе и ближнего зарубежья, ¹ Павлова И. Ю. Правовые проблемы признания ничтожных сделок недействительными в судебном порядке // Право и политика. - 2005. — № 4. — С. 134-145.

Зинченко С, Газарьян Б. Ничтожные и оспоримые сделки в практике предпринимательства //Хозяйство и право. - 1997. -№ 2. - С. 120-128. ³ Кушнерук Е.С. «Вывод активов» как недействительная сделка // Вопросы права и социологии. - 2002. - № 4. - С. 47-50.

68 отдельным выражением теории права оспаривания является признание сделок, не соответствующих требованиям закона или иных правовых актов, не ничтожными, а оспоримыми. Так, например ст. 305 ГК Республики Армения предусматривает, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, недействительна, если закон не устанавливает, что такая сделка ничтожна. Так как в данном законе недействительные сделки подразделяются на ничтожные и оспоримые, то можно с уверенностью сказать, что такие сделки закон рассматривает как оспоримые¹.

Параграфом 134 Германского гражданского уложения установлено, что нарушающая установленный законом запрет сделка ничтожна, если законом не предусмотрено иное². Следует отметить, данное правило не вполне сходно с установленным в ст. 168 ГК РФ, так как, во-первых, в Германском гражданском уложении речь идет только о законодательных запретах, то есть в данную сферу не входят иные правовые акты более низкого уровня, а во-вторых, природа оспоримых сделок в германском гражданском праве несколько иная, чем в российском (так, оспоримая сделка в соответствии с параграфом 144 Германского гражданского уложения может быть подтверждена тем, кто имел право ее оспаривать, и в таком случае оспаривание не допускается)³.

В российском же гражданском законодательстве сама возможность оспаривания существует объективно и в большинстве случаев независимо от воли участников сделки, а число правовых актов, несоответствие которым влечет недействительность сделки, весьма значительно.

Статья 168 ГК РФ является общей отсылочной нормой, фактически она предусматривает рассмотрение конкретного закона и оценку сделки на ее соответствие его требованиям. Если в законе нет указания на оспоримость сделки, то она будет ничтожной. Если в законе говорится: «Может быть признана не-

Тигранян А.Р. Некоторые аспекты ничтожных и оспоримых сделок: сб. науч. раб. / Юрид. фак. им. М.М. Сперанского Академии нар. хоз-ва при Правительстве РФ. — 2006. — Вып.З. - С. 171—202. ² Гражданское уложение Германии. Вводный закон к' Гражданскому уложению: Перевод с немецкого / Науч. ред.: Елисеев Н.Г., Маковский А.Л., Яковлева Т.Ф. - М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 55. ³ Там же. С. 63.

69 действительной», то это верный признак оспоримости сделки. В то же время законодатель не всегда столь четко определяет свою позицию, а скорее, наоборот, бывает не очень последовательным. Например, в соответствии с Федеральным законом от 21 декабря 2001 г. № 178-ФЗ (ред. от 22.11.10) «О приватизации государственного и муниципального имущества»¹ сделки приватизации государственного или муниципального имущества, совершенные лицами, не уполномоченными на их совершение, признаются ничтожными (п. 4 ст. 42). Более в данном Законе нигде нет ссылок на ничтожность сделок приватизации. Означает ли это, что все остальные сделки приватизации являются оспоримыми? Думается, что нет. Приватизация, осуществленная не предусмотренным законом способом, является ничтожной сделкой уже в силу того, что способы приватизации установлены в законе, и это требование императивно.

Другой пример. В соответствии с п. 3 ст. 18 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. № 161-ФЗ (ред. от 02.07.10) «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»² государственное или муниципальное предприятие распоряжается движимым и недвижимым имуществом только в пределах, не лишающих предприятие возможности осуществлять деятельность, цели, предмет, виды которой определены уставом. Сделки, совершенные государственным или муниципальным предприятием с нарушением этого требования, являются ничтожными. В данном случае законодатель четко указывает на ничтожность сделок.

Далее, согласно п. 4 ст. 18 этого же Закона государственное или муниципальное предприятие не вправе без согласия собственника совершать сделки, связанные с предоставлением займов, поручительств, получением банковских гарантий, с иными обременениями, уступкой требований, переводом долга, а также заключать договоры простого товарищества. Уставом могут быть предусмотрены виды и (или) размер иных сделок, совершение которых не может осуществляться без согласия собственника имущества предприятия. В данном пункте преду- ¹ СЗ РФ. - 2010. - № 48. - Ст. 6246. ² СЗ РФ. - 2010. -№ 27. -Ст. 3436. ⁷⁰ :' ''''.' .' смотрены два;вида сделок, причем первые являются ничтожными, хотя: специального указания об этом нет. Ничтожность этих сделок очевидна, поскольку, заключив такую сделку без согласия собственника, предприятие нарушит императивные требования закона (ст. 168 ГК РФ). Но если возможность совершения сделки ограничена уставом, то такая сделка, скорее всего, является оспоримой по ст. 174 ГК РФ; хотя указание об этом в рассматриваемом законе отсутствует. .

Число издаваемых министерствами и ведомствами нормативных актов очень велико и существенно превышает количество законов и иных правовых актов. Нередки ситуации, когда сделка не соответствует ведомственным нормативным актам. В соответствии со ст. 71 Конституции РФ гражданское законодательство относится к исключительной компетенции федерации. Однако, по оценкам Генеральной прокуратуры и Минюста.России, 30% законов и других нормативных актов, принимаемых субъектами: РФ, противоречат Конституции:.« России и федеральному законодательству, вторгаясь в исключительнз^о компетенцию Федерации¹. В'частности, субъекты РФ.своими законамии иными;нормативными актами вводят дополнительные; требования и; для участников'Гражданско-правовых сделок.

Из-за'значительного; объема нормативной базы в самых различных отраслях права очень сложно заключить сделку, полностью соответствующую законодательству. Такой подход может вызвать_; определенные практические трудности, породить .у участников гражданского оборота неуверенность в его стабильности.

По нашему мнению; установление оспоримости в качестве общего правила при несоответствии сделки закону, или иным правовым: актам представляется более логичным для российского гражданского права; нежели существующее общее правило о ничтожности недействительных сделок (ст. 168 ГК РФ). Необходимо признать, что основным сущностным критерием разграничения оспоримых и ничтожных сделок является более мягкая или более жесткая санкция за совершение такого неправомерного действия, как недействительная сделка,

Айсаева Л.А. Российская судебная система и страсбургский суд: уроки взаимодействия II Международное публичное и частное право. - 2008. - № 6. - С. 21—27.

71 так как «санкция не всегда выступает в качестве меры гражданско-правовой ответственности» . В то же время отнесение законодателем той или иной сделки к ничтожной или оспоримой носит в определенной степени произвольный характер. Очевидно, что выделение оспоримых сделок должно быть логически основано не на законодательном закреплении их абстрактно взятого перечня. Группа оспоримых сделок, в том виде, в котором она закреплена в действующем гражданском законодательстве, имеет рассмотренные выше общие черты и закономерности. В данном случае в качестве основания отграничения ничтожных и оспоримых сделок могут быть положены всем известные условия действительности сделок.

Таким образом, при отнесении законодателем определенной сделки к оспоримой или ничтожной в пределах несоблюдения одного условия действительности сделки, например, в случае несоблюдения условия о законности содержания сделки, не всегда усматриваются внутренние сущностные причины. Оспоримость или ничтожность в ряде случаев используется законодателем лишь для определения порядка признания сделки недействительной.

Тем не менее, выделение в российском гражданском праве категории оспоримых сделок, как представляется, имеет целью сохранение устойчивости гражданских правоотношений и предоставление участникам правоотношений возможности по своему усмотрению осуществлять принадлежащие им гражданские права (ст. 9 ГК РФ), включая право на их защиту. Заинтересованное лицо может по своеьгу усмотрению либо предъявить иск о признании оспоримой сделки недействительной, либо воспользоваться ее правовым результатом.

Существующее общее правило о ничтожности не соответствующей требованиям закона или иных правовых актов сделки (ст. 168 ГК РФ) представляет собой общий запрет совершения таких сделок, а в случае его нарушения - неминуемую недействительность сделки. Закон запрещает какие-либо сделки исходя из интересов, прежде всего, наиболее уязвимой и незащищенной части участников гражданского оборота: несовершеннолетние граждане, граждане-потребители и ¹ Исаков В.Б. Юридические факты ... С. 124.

72 т.д., а также в общегосударственных и общественных интересах, например, сделки, с оружием в соответствии со ст. 6 Федерального закона от 13.12.1996 №1>50-ФЗ'(ред. от 28.12.2010) «Об оружии»¹.

Однако возникает вопрос о целесообразности и правомерности столь широкого вмешательства неограниченного круга лиц в частные дела отдельных участников гражданских правоотношений. Получается, что общее правило о ничтожности сделки, не соответствующей требованиям закона или иных правовых актов, делает любую сделку, не соответствующую любой норме закона, при отсутствии специального правила как бы особо социально значимой, так как закон считает ее ничтожной, что может и не соответствовать ее характеру.

При этом представляется, что применение более жесткой¹ санкции, такой как ничтожность' сделки, к* участникам правоотношения должно^ быть оправданным в каждом конкретном случае. Такое вмешательство в»свободу граждан-, -ского оборота должно быть обосновано¹. Общее правило об оспоримости сделок, не соответствующих требованиям⁸ закона*, или иныхс правовых актов, в большей мере соответствует общим принципам гражданского права: недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимо-сти^беспрепятственного осуществления гражданских правил. 1 ст. 1 FK РФ).

По данным проведенного нами' социологического исследования, на вопрос «Допускаете ли Вы установление оспоримости в качестве общего правила при несоответствии сделки закону или иным> правовым актам (ст. 168 ГК РФ)» 77 (41%) опрошенных судей арбитражных судов² ответили положительно. ¹ СЗРФ.-2011-№ І.-Ст. 16.

В социологическом исследовании приняли участие судьи гражданско-правовых коллегий: федеральных арбитражных судов Дальневосточного, Восточно-Сибирского, Западно-Сибирского, Московского округов, арбитражных судов Алтайского и Хабаровского краев, Омской области, 5-го арбитражного апелляционного суда (Владивосток), 6-го арбитражного апелляционного суда (Хабаровск), 7-го арбитражного апелляционного суда (Томск), 13-го арбитражного апелляционного суда (Санкт-Петербург) — в общем количестве 194 человек.

В целом же ответы респондентов распределились следующим образом:

На наш взгляд, высказанное в одном из научных исследований последнего времени предложение «расширить круг оспоримых сделок»¹, не изменяя генеральное правило ст. 168 ГК РФ, не решает обозначенную проблему защиты частных интересов участников гражданских правоотношений. Следует отметить, что оспоримость сделки всегда связана с установлением особого круга лиц, имеющих право требовать признания сделки недействительной, а также в большинстве случаев связана с дополнительными субъективными критериями, такими как осведомленность лица об определенных фактических обстоятельствах, что не всегда может быть закреплено только в общем виде. В связи с этим в случае из-менения общего правила о недействительности сделок, не соответствующих требованиям закона или иных правовых актов, в пользу оспоримости сохраняют свою актуальность специальные нормы об оспоримых сделках отдельных видов.

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в Кодексе (п. 1 ст. 166). Между тем существует большое число случаев, когда лица, имеющие право на предъявление соответствующих требований, названы не только в ГК РФ, но и в иных федеральных законах.

Например, согласно п. 6 ст. 79 Федерального закона «Об акционерных обществах» крупная сделка может быть признана недействительной по иску общества или акционера. В соответствии с п. 3 ст. 22 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях» сделка, в совер- ¹ Шестакова Н.Д. Указ. соч. С. 4.

74 шении¹ которой имеется заинтересованность руководителя унитарного предприятия и которая совершена с нарушением требований о порядке ее совершения, может быть признана недействительной по иску унитарного предприятия или собственника имущества унитарного предприятия. Подобные примеры можно без труда продолжить.

Такая практика основывается на положениях ст. 168 ГК РФ, согласно которой оспоримость не соответствующей закону сделки может быть установлена не только ГК РФ, но и иным законом или иным правовым актом.

Поскольку ограничение круга лиц, имеющих право предъявлять требования о признании оспоримых сделок недействительными, в конечном итоге не идет на пользу стабильности гражданского оборота, сложившуюся практику установления таких лиц в иных законах следует признать оправданной, и соответствующей ст. 168 ГК РФ:

Сказанное подтверждается и указанием Конституционного Суда РФ на необходимость толкования федеральных законов, в которых указаны лица, имеющие право предъявлять требования'о признании і оспоримых сделок недействительными «во взаимосвязи с п. 2 ст. 166 ГК РФи с учетом основных начал гражданского законодательства, которые обеспечивают действие конституционных принципов в сфере имущественных и неимущественных отношений, регулируемых гражданским законодательством»¹.

Нормы, содержащиеся в перечисленных выше законах, во взаимосвязи с п. 2 ст. 166 ГК РФ и с учетом конституционных принципов и основных начал гражданского законодательства должны толковаться как предполагающие права указанных в них лиц обращаться в суд с иском о признании соответствующей сделки недействительной.

Чтобы устранить несоответствие между ст. 166 и ст. 168 ГК РФ, в ст. 166 ГК РФ необходимо внести уточнение, позволяющее указывать круг лиц, ¹ Постановление Конституционного Суда РФ от 10.04.2003 № 5-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 84 Федерального закона "Об акционерных обществах" в связи с жалобой открытого акционерного общества "Приаргунское"» // Рос. газ. 2003. 17 апр.

75 имеющих право предъявлять соответствующие требования, не только в Кодексе, но и в иных федеральных законах.

Таким образом, уместна следующая редакция ст. 166 ГК РФ: «Требование

0 признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено ли цами, указанными в настоящем Кодексе, а при отсутствии соответствующего ука зания - заинтересованными лицами, указанными в иных федеральных законах».

Представляется, что при употреблении термина «любое заинтересованное лицо», необходимо иметь в виду не любое лицо, хотя иногда именно так расширительно толкуют данное положение.

Заинтересованное лицо - это прежде всего сторона сделки, но не только. На этот счет можно привести отдельные выдержки некоторых из судебных актов, в которых содержится точка зрения суда по этому вопросу: «заинтересованное лицо - это лицо, имеющее материально-правовой интерес в признании сделки ничтожной, в чью правовую сферу эта сделка вносит неопределенность и может повлиять на его правовое положение»¹; «заинтересованным лицом следует понимать лицо, имеющее юридически значимый интерес в данном деле»²; «заинтересованное лицо - это лицо, чьи права и законные интересы могут быть непосредственно ущемлены оспариваемой сделкой»³; «заинтересованным лицом может быть признано лицо, имущественные интересы которого будут непосредственно восстановлены в результате применения последствий недействительности ничтожной сделки»⁴; ¹ Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 24.11.2008 по делу № А38-335-15/70-2007 [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой сист. «Консультант плюс» (датаобращ.: 10.10.2009). ² Постановление 9-го арбитражного апелляционного суда от 14.11.2008 № 09АП-13854/2008 по делу № А40-61401/07-137-558 [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой сист. «Консультант плюс» (дата обращ.: 10.10.2009). ³ Постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 22.02.2008 по делу № А57-2523/07-9 [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой сист. «Консультант плюс» (дата обращ.: 10.10.2009). ⁴ Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.01.2008 № 291/08 по делу № А53- 19058/2006-СЗ-38 [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой сист. «Консультант плюс» (дата обращ.: 10.10.2009). «завод не является стороной оспариваемого соглашения и ничего не получает в результате проведения реституции, поэтому не может быть заинтересованным лицом»¹; «в качестве заинтересованных лиц, которые в соответствии с п. 2 ст. 166 ГК РФ могут заявлять иски о применении последствий недействительности ничтожной сделки, должны рассматриваться лица, которые непосредственно участвовали в совершении сделки»²; «в соответствии с пунктом 2 статьи 166 ГК РФ требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Однако реализация этого права возможна в том случае, если оспариваемой сделкой нарушены права и охраняемые законом интересы лица, обратившегося с иском, и целью предъявленного иска является восстановление этих интересов»³.

По смыслу ст. 166 ГК РФ речь в ней идет о судебном порядке защиты гражданских прав. Следовательно, понятие «любого заинтересованного лица» необходимо толковать применительно к судебному порядку защиты права.

В соответствии с п. 1 ст. 11 ГК РФ суд осуществляет защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав. Согласно п. 1 ст. 4 Арбитражного процессуального кодекса РФ заинтересованное лицо вправе обратиться в арбитражный суд за защитой своих нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов. Аналогичная норма содержится в п. 1 ст. 3 Гражданского процессуального кодекса РФ. В соответствии с п.п. 4 п. 2 ст. 131 ГПК РФ в исковом за-

Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 25.08.2003 № А56-39979/02 [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-прав, системы «Консультант плюс» (дата обращ.: 10.10.2009). ² Заключение научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо- Западного округа от 18.12.1998 № 3 «В связи с обзором арбитражной практики по соотношению исков об истребовании имущества (виндикационных исков) и исков о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества» [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой сист. «Консультант плюс» (дата обращ.: 24.07.2010). ³ Шпачева Т.В. Сделки ничтожные и оспоримые и последствия их недействительности // Арбитражные споры. - 2004. - № 2. - С. 133-142.

77 явлении должно быть указано, в чем заключается нарушение или угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца.

Исходя из этого, под «любым заинтересованным лицом», имеющим право на предъявление в суд требования о признании сделки недействительной, следует понимать лицо, чьи права и законные интересы нарушены вследствие совершения недействительной сделки. Только такое лицо может предъявлять в суд иск о признании сделки недействительной. Одно лишь наличие формальных оснований для признания сделки недействительной не должно вести к признанию ее судом недействительной, если лицо, предъявившее в суд соответствующее требование, не доказало, в чем состоит нарушение его прав и законных интересов.

Это в полной мере относится как к ничтожным, так и к оспоримым сделкам. В этом отношении оспоримые сделки отличаются от ничтожных лишь тем, что из всех лиц, чьи права и законные интересы могут быть потенциально нарушены недействительной сделкой, право предъявлять соответствующие требования в суд предоставляется лишь тем, которые прямо названы в законе.

Несмотря на то, что в ГК РФ четко не раскрывается понятие лица, имеющего право на предъявление в суд требования о признании сделки недействительной, по смыслу ст. 166 и п. 1 ст. 11 ГК РФ, ст. 3 ГПК РФ и ст. 4 АПК РФ требование о признании любой сделки недействительной (как и ничтожной, и оспоримой) может быть предъявлено лишь лицом, у которого вследствие совершения недействительной сделки нарушены имущественные и связанные с ними личные неимущественные права и законные интересы.

Таким образом, заинтересованное лицо - это не только сторона сделки, но и иное лицо, имеющее имущественный интерес. Сделанный вывод подтверждается и сформулированным в свое время суждением Д.М. Чечота о том, что лицо является заинтересованным в том случае, если судебное решение об удовлетворении иска принесет ему материально-правовую выгоду¹.

Соответственно лицо, требующее признания недействительности сделки и применения последствий ее недействительности в чужих интересах без пра- ¹ Чечот Д.М. Участники гражданского процесса. -М.: Госюриздат, 1960. С. 67.

78 вовых оснований к этому, не может быть признано заинтересованным. Например, по одному из дел истец оспаривал сделку купли-продажи права требования долга на том основании, что в результате ее заключения были нарушены права потенциальных покупателей, не знавших о возможности приобретения права требования долга со значительной скидкой от его первоначальной стоимости на комиссионных началах. Суд счел истца незаинтересованным лицом¹. Таким образом, материально-правовой интерес в оспаривании сделки и применении последствий ее недействительности должен быть личным.

Определение субъекта оспаривания ничтожной сделки и применения ее последствий через категорию личного материально-правового интереса было бы весьма полезным, если бы имелось четкое определение этого самого «материально-правового интереса», но его найти не удалось.

Наиболее приемлемое определение личного материально-правового интереса содержится в постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 31 мая 2006 г. №Ф08-2302/2006 по делу №А63-122/2005-С1. В указанном акте говорится, что лицо считается имеющим материальный интерес в деле, если оно требует защиты своего субъективного права или охраняемого законом интереса, а предъявляемый иск является средством такой защиты. Субъектом, имеющим материально-правовой интерес в признании сделки ничтожной, следует считать любое лицо, в чью правовую сферу эта сделка вносит известную неопределенность и интерес которого состоит в ее устранении. Иными словами, это лицо, правовое положение которого претерпело бы те или иные изменения, если бы сделка на самом деле была действительной².

Аналогичные выводы можно встретить и в решениях судов общей юрисдикции. Так, рассматривая иск Б. к Д. о признании недействительной доверенности, выданной Д. на имя В., суд указал, что под лицом, чьи права или законные ¹ Постановление ФАС Уральского округа от 31 января 2006 г. № Ф09-88/06-С6 по делу № А34-4479/2005 [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой сист. «Консультант плюс» (дата обращ.: 20.03.2010). ² Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 31.05.2006 № Ф08-2302/2006 по делу № А63-122/2005-С1. [Электронный ресурс]: Доступ из справ.-правовой сист. «Консультант плюс» (дата обращ.: 20.03.2010).

79 интересы нарушены сделкой, надо понимать лицо, имеющее материально-правовой интерес в признании сделки недействительной, то есть лицо, в чью правовую сферу эта сделка вносит неопределенность и интерес которого состоит в ее устранении. Из материалов дела видно, что суть оспариваемой сделки (доверенности) состоит в наделении Д. полномочиями В. по пользованию, управлению и распоряжению имуществом доверителя. Совершение этой сделки не повлияло на правовое положение Б.: не лишило ее права и не возложило на нее обязанность. Действительно, воспользовавшись полномочиями, основанными на доверенности, В. принял в дар от своего имени, а также имени Д. 2/6 доли в праве общей долевой собственности, ранее принадлежавших С, на квартиру, доля в праве на которую также принадлежала Б. Однако принятие дара не повлияло на правовое положение Б.: не лишило ее права и не возложило на нее обязанность. Таким образом, правовое положение Б. не претерпело никаких изменений от того, действительна или нет доверенность. Следовательно, Б. является ненадлежащим истцом. Также суд отметил, что доводы истца относительно ее интереса в заселении в спорную квартиру меньшего числа лиц, касаются вопросов удобства, комфортности, не относятся к сфере права, а потому не могут послужить обоснованием наличия материально-правового интереса в оспаривании сделки¹.

Обозначенные выше позиции объединяет то, что суды, их занимающие, допускают существование интереса за тем, чье правовое состояние затрагивается существованием недействительной сделки, а применение последствий недействительности сделки, в том числе реституции, могло бы изменить это состояние, по-этому их обобщенно можно назвать «позицией условного характера интереса»".

Все вышеизложенное позволяет сформулировать правило об общем условии недействительности сделки следующим образом: сделка, противоречащая требованиям закона и иных нормативных правовых актов, может быть признана недействительной по иску заинтересованного лица, если законом не установлено, ' Дело № 3-735/2009. Архив Хабаровского городского суда. ² Потапенко СВ., Зарубин А.В. Субъект требования о признании недействительной ничтожной сделки и применении последствий ее недействительности // Российская юстиция. -2009. -№ 10.-С. 17. . . , 80 ..'''"'''' ' ' -' ' что такая ^сделка является ничтожной или совершение такой сделки прямо запрещено законом. При этом под заинтересованным лицом следует понимать лицо, имеющее охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

Представляется, что изменение общего правила о недействительности^ сделок не вступает в противоречие с другими нормами гражданского законодательства, требуя лишь дополнительного указания на ничтожность конкретных недействительных сделок (например, в п. 3 ст. 166 FK РФ), в то же время обеспечивая насущно необходимую в современных условиях стабильность гражданских правоотношений в соответствии с основными принципами гражданского права.

В Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. отсутствовала норма, предусматривающая недействительность сделки без соответствующего судебного- решения, как это установлено в действующей редакции п.1 ст. 166 ЕК РФ* относительно ничтожных сделок. Сделка,, тем более исполненная, признавалась недействительной по решению суда или арбитража. Практически исключалась возможность считать сделку недействительной без такого решения; Это и плохо, потому что ничтожность сделки может быть настолько явной; что нетнеобхо-димости производить какие-то дополнительные процедуры для констатации данного факта:. Но можно отметить и положительный момент - никто не может рассматривать сделку как недействительную без соответствующего решения, а это имеет значение для стабильности гражданского оборота.

В:Б: Исаков также отмечал, что автоматическое наступление недействительности, которое проявляется в ничтожности; то есть когда юридические последствия; наступают непосредственно в силу закона, без каких-либо действий .участников правоотношений;,имеет свои положительные и отрицательные стоны. Позитивный момент состоит в том, что дефектная: юридическая ситуация разрешается без обращения в судебные органы. При этом автор справедливо отмечал, что таким образом могут разрешаться лишь простые правовые ситуации, когда можно однозначно зафиксировать в норме права и юридические факты, и правовые последствия. Такие ситуации, как правило, не должны вызывать споров, поскольку результат их разрешения очевиден из закона. Так, не

0 чем спорить, если предметом сделки явилось имущество, изъятое из граждан- ского оборота. Если же стороны начинают оспаривать юридические факты или их правовую оценку, не признают закрепленных последствий, обращение к юрисдикционному органу неизбежно¹.

В юридической литературе высказывалось мнение о том, что ничтожные сделки, так же как и оспоримые, нуждаются в объявлении их недействительными компетентным органом, то есть судом общей юрисдикции или арбитражным судом .

Так, В.В. Витрянский утверждает, что признание ничтожной сделки недействительной имеет принципиальное значение в ряде случаев: например, если такая сделка уже повлекла передачу имущества другому лицу или если кто-либо оспаривает наличие оснований ничтожности сделки³.

По мнению Т.И. Илларионовой, автоматическое применение охранительных мер не всегда оправданно и может быть ошибочным. В частности, она указывала, что нарушение формы сделки, требующей нотариального оформления, отнюдь не всегда вызвано попыткой сторон обойти закон, а автоматическое лишение силы юридического акта иногда приводит к существенному наруше-ниюинтересов одного из'контрагентов⁴. Существует и противоположная* точка зрения, заключающаяся в том, что ничтожная сделка согласно ГК РФ недействительна независимо от судебного решения.

Действительно, буквальное толкование норм ГК РФ позволяет говорить о том, что ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом, что в принципе означает лишь одно - в суд можно^и не обращаться.

Однако в практике применения норм о недействительности сделок нашли отражение факты, когда неясность норм института недействительности сделок ¹ Исаков В.Б. Юридические факты в советском праве. - М.: Юрид. лит., 1984. С. 129. ² Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 16. ³ Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике // Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика: Сб. памяти С.А. Хохлова / отв. ред. А.А. Маковский. -М., 1998. С. 132. ⁴ Механизм действия гражданско-правовых охранительных мер: учеб. пособие / Илларионова Т.И.; отв. ред.: Кириллова М.Я. - Свердловск: Изд-во Урал, ун-та., 1980. С. 47.

82 приводит к следующим последствиям: должностные лица государственных органов самостоятельно устанавливают ничтожность сделок, и ст. 166 ГК РФ понимается таким образом, что любое лицо может установить факт ничтожности сделки без обращения в суд¹.

Такую же позицию о порядке применения норм о недействительности сделок в определенных случаях занимают и следственные подразделения органов внутренних дел при расследовании преступлений. Так, по одному из уголовных дел о злоупотреблении полномочиями (ст. 201 УК РФ) орган предварительного расследования в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого объективную сторону злоупотребления полномочиями обосновал заключением ряда ничтожных сделок, не имея на то соответствующего судебного решения. Таким образом, сделка стала недействительной в силу признания ее таковой не судом, а органом предварительного расследования.

Указаннаяг проблема в правоприменительной практике стоит достаточно остро. Отсутствие единообразного подхода к обозначенной проблеме среди правоприменителя подтверждается проведённым исследованием.

Ответы респондентов на вопрос «Считаете ли Вы, что ничтожные сделки нуждаются в объявлении их недействительными судом» распределились следующим образом:

Похожие диссертации на Недействительность антисоциальных сделок, нарушающих основы правопорядка и нравственности

Недействительность сделки, совершенной с целью противной основам правопорядка и нравственности Блинова Марина Анатольевна

Недействительность сделки, совершенной с целью, противоправной основам правопорядка и нравственностиГусенкова Юлия Александровна

Недействительность сделок в предпринимательской деятельностиКилина Екатерина Эдуардовна

Признание сделки недействительной и (или) применение последствий недействительности сделки как способы защиты гражданских правПараскевова Дина Владимировна

Недействительность сделок по незаконному содержанию по российскому гражданскому праву Мамедкеримова Наталья Абдулжалиловна

Недействительность сделок с пороками воли Зарубин Алексей Валентинович

Недействительность сделок в гражданском обороте (Теория и практика) Савельева Ольга Юрьевна

Недействительность сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам Мындря Диана Ивановна

Недействительность сделок в российском гражданском праве Павлова Ирина Юрьевна

Общие и специальные основания недействительности сделок хозяйственных обществ Мордасов Евгений Викторович