Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Понятие и особенности категории злоупотребления правом, ее нормативное и доктринальное выражение в гражданском и семейном праве 16
1.1. Эволюция представлений о категории злоупотребления правом в отечественной и зарубежной цивилистической доктрине 16
1.2. Понятие и сущность злоупотребления правом как разновидности правового поведения
1.3. Особенности нормативного выражения категории злоупотребления правом в гражданском и семейном законодательстве Российской Федерации 54
ГЛАВА 2. Формы и виды злоупотребления гражданскими и семейными правами 71
2.1. Формы злоупотребления правом 71
2.2. Основные виды злоупотребления гражданскими правами 98
2.3. Основные виды злоупотребления семейными правами 123
ГЛАВА 3. Защита прав и интересов потерпевшего лица при злоупотреблении гражданскими и семейными правами 147
3.1. Понятие, функции и система мер защиты прав и интересов потерпевшего лица
3.2 Меры превентивного и пресекательного характера 152
3.3. Меры восстановительного характера 177
Заключение 197
Список использованных источников
- Понятие и сущность злоупотребления правом как разновидности правового поведения
- Особенности нормативного выражения категории злоупотребления правом в гражданском и семейном законодательстве Российской Федерации
- Основные виды злоупотребления гражданскими правами
- Меры превентивного и пресекательного характера
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблемы злоупотребления правом имеют глубокие исторические корни, восходящие к эпохе римского права. Однако именно в настоящее время, в условиях расширения диспозитивных начал в регулировании частноправовых отношений, провозглашения принципов свободы и инициативы осуществления прав, когда открылись широкие возможности для различного рода злоупотреблений, эти проблемы приобрели особую остроту. Если ранее злоупотребление правом связывалось в основном с осуществлением гражданских прав, то сегодня возникает необходимость обращения и к вопросу о ненадлежащем осуществлении семейных прав. Гражданские и семейные отношения обладают внутренней генетической взаимосвязью, поэтому условия, создающие возможность для злоупотребления правом в них, во многом сходны. Злоупотребление правом основывается на эгоистических интересах управомоченного лица. В условиях рыночной экономики наиболее ярко выражен экономический эгоизм при осуществлении гражданских прав. Однако и в области семейных отношений укрепляются индивидуалистические начала. В современной российской семье отсутствует понимание общесемейных интересов, проявляется эгоизм отдельных членов семьи и неумение пользоваться предоставленной им правовой свободой в силу низкой правовой культуры.
В таких условиях перед законодателем стоит задача, не изменяя общей дозволительной направленности регулирования гражданских и семейных отношений, установить правовой принцип недопустимости злоупотребления субъективными правами. Однако уровень реализации этого принципа, как в гражданском, так и в семейном законодательстве РФ, невозможно признать удовлетворительным. Появление в Гражданском кодексе РФ статьи 10, посвященной злоупотреблению правом, явилось крупным достижением отечественного гражданского законодательства, в то же время данная статья обладает рядом существенных недостатков: из ее содержания невозможно вывести понимание злоупотребления правом, она не содержит четких критериев для определения форм злоупотребления, системы юридических последствий злоупотребления правом, ограничиваясь лишь указанием на возможность отказа в защите права. В семейном законодательстве отсутствует сама идея о недопустимости злоупотребления семейными правами и закрепляющая ее общая норма. Вместо этого Семейный кодекс РФ закрепляет мало понятный простому адресату принцип недопустимости осуществления семейных прав в противоречии с их назначением (п. 2 ст. 7 СК РФ). Все это не позволяет в полной мере задействовать потенциал норм о недопустимости злоупотребления правом в механизме правового регулирования гражданских и семейных отношений.
Недостатки правового регулирования зачастую восполняет судебная практика, однако и она не выработала единого подхода к пониманию исследуемой категории. Суды все чаще стали обращаться к нормам о злоупотреблении правом, однако практика их применения не отличается единообразием. В одних случаях злоупотреблением правом признаются действия, фактически таковым не являющиеся. В других случаях нормы о злоупотреблении правом не применяются, тогда как их применение необходимо.
Отсутствует единое представление о категории злоупотребления правом и в юридической науке. Высказанные в литературе мнения относительно понятия и сущности злоупотребления правом во многом противоречивы и не могут быть восприняты ни законодательством, ни судебной практикой.
Таким образом, в настоящее время назрела необходимость выработки единого непротиворечивого понимания категории злоупотребления правом, которое бы отвечало специфике правового регулирования гражданских и семейных отношений, и служило ориентиром для судебной практики.
Указанные обстоятельства свидетельствуют о несомненной актуальности и значимости выбранной темы диссертационного исследования.
Степень разработанности проблемы. Категория злоупотребления правом на протяжении длительного времени вызывает устойчивый интерес у представителей цивилистической науки. В дореволюционной литературе основное внимание данной проблеме уделяли в своих работах В.П. Доманжо и И.А. Покровский.
Весомый вклад в развитие теории злоупотребления правом внесли советские цивилисты, такие как М.М. Агарков, М.И. Бару, В.А. Рясенцев, М.В. Самойлова. Особо следует отметить фундаментальную работу В.П. Грибанова, посвященную пределам осуществления и защиты гражданских прав, которая предопределила направление дальнейших исследований проблемы злоупотребления правом.
Среди современных исследований необходимо отметить докторскую диссертацию А.А. Малиновского, в которой проведен общетеоретический анализ категории злоупотребления правом, и докторскую диссертацию А.В. Волкова, посвященную исследованию злоупотребления гражданскими правами. В целом современная юридическая наука продолжает развиваться в заданном еще советской юридической доктриной направлении, которое состоит в поиске объективных критериев определения злоупотребления правом. Злоупотребление правом рассматривается с позиций пределов осуществления права, назначения права, целевых прав-обязанностей, принципов права.
Лишь в последнее время стали появляться работы, в которых исследуются субъективные свойства данного правового феномена. Однако и в них злоупотребление правом рассматривается исключительно с позиции интересов управомоченного лица; права и интересы потерпевшего от злоупотребления лица по-прежнему остаются вне поля зрения исследователей.
Наименее разработанной остается проблема злоупотребления правом в семейных отношениях, хотя к ней обращались такие ученые, как Ю.Ф. Беспалов, А.А. Елисеева, А.В. Маркосян, А.М. Нечаева, З.В. Ромовская, А.А. Фуников. Однако их исследования носят фрагментарный характер, поскольку проводились в рамках анализа иных семейно-правовых проблем. Специального исследования категории злоупотребления семейными правами проведено не было. При этом тесная взаимосвязь между злоупотреблением семейными и гражданскими правами предопределяет необходимость их комплексного исследования.
Цель и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является разработка на основании действующего законодательства целостной теории злоупотребления гражданскими и семейными правами, а также выработка практических рекомендаций по совершенствованию гражданского и семейного законодательства и правоприменительной практики.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
- проанализировать процесс формирования основных подходов к пониманию сущности категории злоупотребления правом в отечественной и зарубежной цивилистической доктрине;
- определить место злоупотребления правом в системе правового поведения, его содержательные свойства, раскрыть социальную сущность злоупотребления правом;
- выявить особенности закрепления категории злоупотребления правом в гражданском и семейном законодательстве;
- исследовать формы злоупотребления правом, определить отличие форм от видов злоупотребления правом;
- проанализировать особенности отдельных видов злоупотребления гражданскими правами, а также провести научную классификацию и выявить особенности видов злоупотребления семейными правами;
- определить систему юридических последствий злоупотребления правом, их функциональное назначение;
- выявить недостатки в действии правовых средств реализации принципа недопустимости злоупотребления правом, выработать конкретные предложения по совершенствованию законодательства.
Объект исследования составляют сформулированные в законодательстве и доктрине идеи об автономии воли, превалировании собственного интереса при реализации субъективных прав, о беспрепятственном осуществлении гражданских и семейных прав по своему усмотрению.
Предметом исследования являются: общественные отношения, возникающие при ненадлежащем осуществлении гражданских и семейных прав; нормы гражданского и семейного права, закрепляющие категорию злоупотребления правом, а также совокупность проблем, связанных с определением понятия, особенностей, форм, видов, юридических последствий злоупотребления гражданскими и семейными правами.
Методологическая основа исследования. Исследование проведено с использованием общенаучного диалектического подхода, иных общенаучных методов (системного, формально-логического метода, анализа и синтеза). Также в процессе исследования применялись частнонаучные методы, принятые в юридической науке: формально-юридический, историко-правовой, сравнительно-правовой методы познания. Историко-правовой метод позволил выявить особенности становления и развития категории злоупотребления правом в цивилистической доктрине. С помощью сравнительно-правового метода удалось определить специфику правового регулирования недопустимости злоупотребления правом в гражданском и семейном законодательстве РФ, а также учесть зарубежный опыт законодательного закрепления категории злоупотребления правом. В работе использовался также социологический метод, позволивший раскрыть социальную сущность злоупотребления правом, функциональное значение юридических последствий данного поведения.
Теоретическая база исследования. Теоретическую основу исследования составили труды дореволюционных и советских ученых-цивилистов, в частности: М.М. Агаркова, М.И. Бару, В.П. Грибанова, В.П. Доманжо, О.С. Иоффе, О.А. Красавчикова, И.А. Покровского, В.А. Рясенцева, М.В. Самойловой, Г.Ф. Шершеневича и др. Учтены и использованы также труды современных исследователей в области гражданского права, в частности: В.А. Белова, А.В. Волкова, В.И. Емельянова, М.В. Ибрагимовой, М.Н. Малеиной, С.В. Михайлова, С.А. Параскевовой, В.М. Пашина, О.А. Поротиковой, С.Д. Радченко, И.В. Сазановой, К.И. Скловского, Т.С. Яценко и др.
Неоценимую помощь при написании работы оказали исследования в области семейного права таких ученых, как: М.В. Антокольская, Ю.Ф. Беспалов, А.А. Елисеева, О.Ю. Ильина, А.В. Маркосян, А.М. Нечаева, З.В. Ромовская и др.
Теоретическую основу исследования составляют также труды ученых в области общей теории права, таких как: С.С. Алексеев, И.А. Ильин, О.Э. Лейст, Н.С. Малеин, А.А. Малиновский, Н.И. Матузов, Е.А. Одегнал, Р.О. Халфина, Т.В. Худойкина и др.; труды иностранных авторов, среди которых: Ж.-Л. Бержель, Р. Иеринг, Л. Эннекцерус, Я. Янев и др.
Нормативную базу исследования составили: Конституция РФ, Гражданский кодекс РФ, Семейный кодекс РФ, иные федеральные законы РФ.
Эмпирическая база исследования представлена: гражданским и семейным законодательством СССР и РСФСР; законодательством некоторых зарубежных стран; материалами судебной практики в форме руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ, обзоров судебной практики, конкретных судебных решений.
Научная новизна диссертационной работы состоит в том, что она представляет собой комплексное монографическое исследование категории злоупотребления правом в гражданском и семейном праве. Впервые злоупотребление правом рассматривается с позиции интересов как управомоченного, так и потерпевшего лица; для раскрытия его социальной сущности используется конфликтологический подход.
Конкретные элементы научной новизны исследования выражаются в следующем: разработано авторское определение понятия злоупотребления правом, выявлены его конституирующие признаки; раскрыта социальная сущность злоупотребления правом как элемента правового конфликта; проведено разграничение форм и видов злоупотребления правом, определены критерии классификации форм злоупотребления правом; предложена авторская классификация видов злоупотребления гражданскими и семейными правами; определена система мер защиты при злоупотреблении правом, их функциональное назначение.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Помимо положений, характеризующих научную новизну, теоретическая значимость диссертации и личный вклад диссертанта в развитие науки гражданского и семейного права по проблемам злоупотребления правом состоит в следующем: выявлены особенности формирования категории злоупотребления правом в отечественной и зарубежной цивилистической доктрине; раскрыта сущность категории злоупотребления в гражданском и семейном праве с опорой на общую теорию права и юридическую конфликтологию; определена роль категории интереса в понимании исследуемого феномена; выявлены особенности конфликта интересов при злоупотреблении отдельными гражданскими и семейными правами; высказан собственный взгляд на сущность санкций за злоупотребление правом.
Практическая значимость исследования состоит в том, что в нем сформулированы конкретные предложения по совершенствованию законодательства, которые могут быть учтены и использованы в нормотворческой деятельности, а также положения, которые могут способствовать выработке единообразной практики применения судами норм о недопустимости злоупотребления правом. Результаты исследования могут использоваться в учебном процессе при преподавании гражданского и семейного права.
Положения, выносимые на защиту
По результатам исследования на защиту выносятся следующие положения, содержащие элементы научной новизны:
1. Содержание злоупотребления правом с позиций гражданского и семейного права помимо осуществления права и его неблагоприятного результата составляет интерес управомоченного лица, поскольку в силу самой своей природы интерес носит объективно-субъективный характер и является детерминантом всякого осуществления субъективных прав, в том числе ненадлежащего. При злоупотреблении правом интерес управомоченного лица всегда связан с причинением вреда правам и интересам других лиц. Исходя из этого, злоупотребление гражданскими и семейными правами следует определять как такое осуществление субъективного права, которое направлено на реализацию интереса, связанного с причинением вреда охраняемым гражданским и семейным законодательством правам и интересам других лиц.
2. Для уяснения внутренней сущности категории злоупотребления правом в цивилистической и семейно-правовой доктрине наиболее оправданным представляется конфликтологический подход, позволяющий квалифицировать злоупотребление правом как правовое поведение. Будучи самостоятельной разновидностью правового поведения, злоупотребление правом является элементом правового конфликта, т.е. элементом социального взаимодействия субъектов права, складывающегося на почве противоречивости их интересов и выражающегося в активном противостоянии с использованием принадлежащих им субъективных прав.
3. В действующем СК РФ категория злоупотребления правом применяется лишь в отдельных случаях, в качестве основания лишения родительских прав и отмены усыновления, в то время как на практике допускается злоупотребление иными субъективными семейными правами, что остается без должной реакции со стороны законодателя. В целях пресечения злоупотребления субъективными семейными правами со стороны любых членов семьи предлагается отказаться от неопределенного по своему содержанию принципа недопустимости осуществления прав в противоречии с их назначением и дополнить главу 2 СК РФ статьей 7.1 и назвать ее «Недопустимость злоупотребления семейными правами».
4. В качестве критерия для классификации форм злоупотребления гражданскими и семейными правами должна использоваться субъективная сторона злоупотребления правом, т.е. отношение управомоченного лица к своим действиям и возникающим в результате их совершения или возможным последствиям, которое характеризуется наличием интереса управомоченного лица в причинении вреда другим лицам. Исходя из того, что шикана представляет собой осуществление права с единственной целью причинения вреда другим лицам, понятием «иные формы злоупотребления правом» должны охватываться все те случаи, когда в процессе правоосуществления управомоченное лицо стремится реализовать также иные интересы, помимо причинения вреда. При этом не могут относиться к «иным формам злоупотребления» действия, не направленные на причинение вреда, но объективно его причиняющие.
5. Следует исходить из того, что действия управомоченного лица, в результате которых правам и интересам других лиц может быть причинен вред, законодателю заранее неизвестны, что лишает его возможности установить на их совершение прямые запреты, т.е. отнести их к разряду правонарушений. Поэтому недопустимость их совершения должна быть закреплена в качестве общей нормы в ст. 10 ГК РФ. В связи с этим п. 1 ст. 10 ГК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Не допускаются действия по осуществлению гражданских прав, направленные исключительно на причинение вреда правам и интересам других лиц, а также преследующие наряду с причинением вреда реализацию иных интересов». Аналогичным образом предлагается сформулировать п. 1 ст. 7.1 СК РФ, имея в виду недопустимость злоупотребления семейными правами.
6. Разграничение злоупотребления гражданским правом и конкурентных злоупотреблений предлагается осуществлять по характеру нарушаемых интересов, способам правового регулирования и особенностям конструкции данных категорий. Если злоупотребление гражданским правом нарушает частные интересы и его проявления заранее не известны и законодательно не конкретизированы, то конкурентные злоупотребления посягают на публичные интересы и являются деяниями, которые перечислены и прямо запрещены нормами публичного права, содержащимися в законодательстве о защите конкуренции. При квалификации конкурентных злоупотреблений юридически значимым является само поведение правонарушителя, при злоупотреблении правом определяющее значение имеет его субъективная сторона. Поэтому представляется некорректным упоминание о злоупотреблении доминирующим положением на рынке и ограничении конкуренции в нормах, посвященных недопустимости злоупотребления правом (ст. 10 ГК РФ).
7. В действующем СК РФ и в правоприменительной практике нет ясности по вопросу о понятии злоупотребления родительскими правами как основания лишения родительских прав и отмены усыновления. Действия, отнесенные Верховным Судом РФ к проявлениям злоупотребления родительскими правами, в действительности являются семейными или административными правонарушениями, либо уголовными преступлениями. Они могут быть закреплены в СК РФ в качестве самостоятельных оснований лишения родительских прав и отмены усыновления. В тех случаях, когда родители (один из них) допускают злоупотребление своими правами, целью использования их прав является причинение вреда не ребенку, а второму родителю (ст. 66 СК РФ) или другим членам семьи (ст. 67 СК РФ). Нарушение прав и интересов ребенка не охватывается субъективной стороной злоупотребления правом со стороны родителей; в подобных ситуациях имеет место объективное причинение вреда интересам ребенка. Поэтому предлагается исключить из ст.ст. 69 и 141 СК РФ указания на злоупотребление родительскими правами как основание лишения родительских прав и отмены усыновления.
8. В п. 2 ст. 10 ГК РФ предусмотрена лишь возможность отказа в защите права в случае злоупотребления им, что существенно ограничивает возможности потерпевшего лица по защите своих прав и интересов. В зависимости от конкретной ситуации и особенностей вида злоупотребления гражданским правом наряду с отказом в защите права суд может применить такие санкции, как уменьшение неустойки, признание недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку, признание недействительным решения общего собрания участников общества, возмещение имущественного и компенсация морального вреда. То, что отказ в защите права не является единственной мерой защиты при злоупотреблении гражданскими правами, должно найти отражение в п. 2 ст. 10 ГК РФ.
9. При злоупотреблении семейными правами, помимо отказа в защите права, суд может применить такие санкции, как освобождение от алиментной обязанности (ст.ст. 87, 92, 96, 97 СК РФ) или ограничение ее определенным сроком (ст. 92 СК). Ограничение алиментной обязанности определенным сроком предусмотрено только в отношении алиментных обязательств супругов. При злоупотреблении правом в иных алиментных обязательствах у суда имеется возможность лишь полного освобождения от алиментной обязанности. В целях расширения возможных мер защиты при злоупотреблении алиментными правами со стороны членов семьи предлагается распространить ограничение алиментной обязанности определенным сроком на случаи ненадлежащего осуществления алиментных прав нетрудоспособными родителями (п. 5 ст. 87 СК), фактическими воспитателями (п. 2 ст. 96 СК), отчимом и мачехой (п. 2 ст. 97 СК), иными членами семьи (п. 2 ст. 119 СК).
10. Нормы гражданского права, регламентирующие обязательства вследствие причинения вреда, не рассчитаны на случаи злоупотребления правом, поэтому возможность возмещения имущественного и компенсации морального вреда, возникшего вследствие злоупотребления правом, должна предусматриваться непосредственно в ст. 10 ГК РФ и в предлагаемой ст. 7.1. СК РФ при формулировании нормы о недопустимости злоупотребления семейными правами.
Апробация результатов исследования. Диссертация выполнена и обсуждена на кафедре семейного и ювенального права Российского государственного социального университета.
Основные положения, выводы и рекомендации, сформулированные автором, отражены в двадцати семи опубликованных работах, шесть из которых опубликовано в ведущих рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК РФ.
Результаты исследования докладывались и обсуждались автором на всероссийских и международных научных конференциях: ежегодной международной межвузовской конференции молодых ученых «Традиции и новации в системе современного российского права» (Москва, 2006, 2008, 2009, 2010, 2011 гг.); III международной научно-практической конференции студентов и аспирантов «Права человека и их защита в условиях глобализации обновляющегося многополярного мира: международно-правовой и внутригосударственный аспекты», посвященной 60-летию со дня принятия Всеобщей декларации прав человека 1948 г. (Казань, 2008 г.); V международной конференции студентов и аспирантов «Правореализация в условиях сближения международного и внутригосударственного права: компаративистский анализ» (Казань, 2010 г.); ежегодной Всероссийской молодежной научно-практической конференции «Современные проблемы теории и практики права глазами студентов» (Улан-Удэ, 2007, 2008, 2009, 2010 гг.); Всероссийской конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Правопорядок в России: проблемы совершенствования» (Москва, 2010, 2011 гг.); Научно-практической конференции аспирантов и соискателей «Актуальные проблемы современного права в научных исследованиях молодых ученых-юристов» (Москва, 2010, 2011 гг.) и др.
Материалы диссертационного исследования используются автором в процессе преподавательской деятельности в Российском государственном социальном университете.
Структура диссертации обусловлена предметом, целью и задачами исследования, а также логикой изложения материала. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения, списка использованных источников.
Понятие и сущность злоупотребления правом как разновидности правового поведения
Представители другой концепции рассматривают интерес как явление объективное, так как интересы существуют и вне зависимости от осознания их субъектом. Данный подход имеет своих сторонников и среди ученых-юристов. Так, СВ. Михайлов полагает, что интерес — это объективная категория, по форме представляющая собой общественное отношение. Содержанием этого отношения является потребность, имеющая социальный характер (значение) . Если представители первого подхода абсолютизировали значение сознания в понимании интереса, представители данного подхода вообще вывели сознание за рамки рассматриваемого понятия, что является не верным. Как справедливо отмечает В.П. Грибанов, все факторы общественной жизни, принимая вид интересов «неизбежно должны перейти через сознание людей, принять вид «сознательных побуждений» .
Наиболее предпочтительным представляется взгляд на интерес как на диалектическую категорию, в которой в единстве проявляются объективные и субъективные начала. По мнению философа В.Г. Нестерова, интерес есть явление общественное, представляющее собой единство объективного и субъективного, поскольку, с одной стороны, он имеет материальные основы (объективно существующие потребности личности, группы, общества в целом), а с другой - всегда так или иначе, более или менее глубоко, правильно или неправильно отражается в сознании и оформляется в нем в виде определенных целей . Добавим также то, что интерес, будучи побудителем всякого поведения, находит свое объективированное выражение в этом поведении. Заслуживает внимания позиция И.И.Лукашука, который полагает, что определение интереса как объективно-субъективного явления наиболее полно и точно отражает его природу. Познание потребности - рассуждает ученый, - и формирование интереса есть субъективный процесс. Его объективная сторона определяется, прежде всего, тем, что исходит из объективной потребности. Есть здесь и еще одна объективная сторона: интерес формируется с учетом возможности его реализации в объективно существующих условиях. В результате того, что осознание потребностей носит в определенной степени субъективный характер, понимание субъектом своих интересов может в большей или меньшей мере отличаться от его объективных потребностей и оптимально определенных интересов1. Последний вывод ученого особо значим, поскольку свидетельствует о превалировании субъективного начала в понятии «интерес». Если, используя системный подход, представить понятие «интерес» как некую систему, то объективные начала интереса можно признать «входом» в эту систему, а субъективные начала - «выходом», связующим звеном интереса и побуждаемого им действия. В силу этого субъективные начала первичны в понятии интереса.
Особого рассмотрения требует вопрос о соотношении интереса и субъективного права. Известно, что Р. Иеринг определял право как юридически защищенный интерес, и практически отождествлял субъективное право и интерес . В отечественной юриспруденции аналогичную позицию занял А.В. Венедиктов, признавая интерес ведущим элементом правоотношения3. гражданскому праву. 3-е изд., испр. - М.: Статут, 2009. - С. 560. законодательство устанавливает, что граждане и юридические лица своей волей и в своем интересе именно приобретают и осуществляют субъективные права. Данный факт в полной мере согласуется с ранее высказанными положениями о том, что интерес выступает побудительной силой поведения. Субъективное право, будучи мерой возможного поведения, само поведением не является. Поведением является его реализация, осуществление субъективного права. Таким образом, можно заключить, что субъективное право осуществляется в целях реализации тех или иных интересов управомоченного субъекта.
Проведенный анализ категории интереса служит доказательством того, что данная категория в полной мере может быть использована для объяснения субъективных свойств злоупотребления правом, поскольку интерес в силу своей природы носит объективно-субъективный характер, и является детерминантом всякого осуществления права, в том числе и ненадлежащего.
В цивилистической литературе ранее уже предпринималась попытка объяснить сущность злоупотребления правом с позиции интереса. Так, С.Д. Радченко определил злоупотребление субъективным гражданским правом как осуществление принадлежащего управомоченному лицу права в противоречии с имеющимся у данного лица признанным законом интересом в его осуществлении . Ученый полагает, что злоупотребление гражданским правом имеет место тогда, когда у лица нет интереса в осуществлении права, или осуществление происходит в противоречие имеющемуся интересу. Однако учитывая сделанный нами ранее вывод о предопределенности интересом всякого поведения людей, предположение о том, что возможны действия при отсутствии интереса или в противоречии с имеющимся интересом, следует признать несостоятельным. Думается, что при злоупотреблении правом у лица имеется интерес, который связан с
Говоря о сущности злоупотребления правом, необходимо учитывать, что ее познание невозможно только в рамках догматической юриспруденции. По справедливому замечанию О.Э. Лейста, сущность права не может быть постигнута ни практическим правоведением, ни даже общей теорией права, если последняя не выйдет за пределы юридических категорий . Эти выводы ученого имеют значение для определения сущности многих правовых явлений, в том числе и злоупотребления правом. Именно этим обстоятельством объясняется повышенный интерес ученых-юристов к социологическим методам, из которых все большее значение приобретает конфликтологический подход .
Особенности нормативного выражения категории злоупотребления правом в гражданском и семейном законодательстве Российской Федерации
Злоупотребление правом, являясь нежелательным типом правового поведения, влечет определенные установленные законодательством санкции.
Вопрос о сущности правовых санкций на протяжении длительного времени остается дискуссионным в юридической науке. При этом и в советской, а вслед за ней и в современной юридической литературе, основное внимание уделяется соотношению данной категории с понятием ответственности. По свидетельству О.А. Красавчикова в литературе сложилось три подхода к решению обозначенной проблемы. Одни ученые считают, что понятия «ответственность» и «санкция» являются равнозначными, другие полагают, что гражданско-правовая ответственность включает в себя гражданско-правовые санкции. По мнению третьих, гражданско-правовые санкции включают в себя гражданско-правовую ответственность1. В современной литературе преобладает последний из обозначенных подходов, и наряду с гражданско-правовой ответственностью к гражданско-правовым санкциям принято также относить меры защиты нарушенных субъективных прав и интересов.
Гражданско-правовая ответственность, по признанию большинства ученых, характеризуется возложением на нарушителя права неэквивалентных имущественных лишений (в виде дополнительной, ранее не существовавшей обязанности или лишения права). Меры защиты определяются как предусмотренные законом санкци,, ооторые риименяются в принудительном порядке или осуществляются добровольно в форме восстановления положения, существовавшего до нарушения, либо пресечения действий, нарушающих право (или создающих угрозу его нарушения), либо признания субъективного права (или факта) .
Однако необходимо отметить, что разграничение мер защиты и мер ответственности, хотя и поддерживается многими учеными , является весьма условным.
Так, меры защиты и меры ответственности принято различать по основаниям применения. Для возложения мер ответственности необходимо наличие полного состава правонарушения, для применения мер зашиты достаточно объективно противоправного поведения. Иными словами, ответственность может наступать только за виновное поведение, меры защиты могут применяться независимо от наличия вины. Однако как отмечает З.В. Ромовская, «критерий вины не может здесь выполнять роль «лакмусовой бумажки», ибо, с одной стороны, ответственность (гражданскую) законодатель допускает и помимо вины, а с другой - то, что относится к мерам защиты, может последовать и за виновным поведением» . С выводами ученого следует согласиться. В аспекте проблемы злоупотребления правом по этому признаку невозможно провести различие между анализируемыми мерами. Злоупотребление правом всегда является осознанным поведением, и влечет санкции, которые могут быть отнесены как к мерам ответственности, так и к мерам защиты.
Разграничение мер защиты и ответственности проводится также по особенностям правового регулирования данных санкций. Отмечается, что нормы, предусматривающие меры защиты, характеризуются императивностью и абсолютной определенностью размера санкций. Размер и условия мер ответственности, как правило, могут быть изменены по соглашению сторон, и, обычно носят относительно определенный характер (кроме конфискационных мер). Таким образом, для гражданско-правовых мер ответственности характерно как нормативное, так и индивидуальное правовое регулирование, а для мер защиты - только нормативное . Однако и данный признак не имеет значения при рассмотрении этих мер в качестве санкций за злоупотребление правом, поскольку все правовые санкции за злоупотребление правом могут быть применены только судом, не могут устанавливаться или изменяться по соглашению сторон, и, соответственно, характеризуются императивным регулированием.
Анализируемые меры принято различать ,и по тому основанию, что применение мер ответственности всегда связано с осуждением лица, совершившего правонарушение, тогда как для мер защиты такой признак не характерен . Однако элемент осуждения может присутствовать и при применении мер защиты. Как отмечает Г.Я. Стоякин, возможны ситуации, когда в результате применения гражданско-правовых мер защиты, поведение обязанного субъекта заслуживает осуждения, но реализацией соответствующей меры защиты не затрагиваются его имущественные права .
По мнению З.В. Ромовской, поскольку и меры защиты и меры ответственности это санкции, они как последствия невыполнения правовой обязанности - последствия невыгодные, отрицательные, всегда несут в себе в той или иной степени элемент наказания. Каждая правовая санкция в той или иной мере выполняет и правовосстановительную функцию. Наконец, и ответственность, и то, что называют мерами защиты, осуществляют превентивно-воспитательную функцию. Каждая из этих функций оказывает свое воздействие на определенный объект; карательная - на правонарушителя, правовосстановительная - на потерпевшего, превентивно-воспитательная - на правонарушителя и всех остальных лиц .
Основные виды злоупотребления гражданскими правами
Таким образом, нормы ст. 152 ГК РФ не рассчитаны на злоупотребление правом, поэтому на их основе компенсировать моральный вред невозможно.
Не могут относиться к злоупотреблению правом и специальные основания компенсации морального вреда, установленные ст. 1100 ГК РФ. К ним относятся случаи, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ. В первом случае отсутствует необходимая злостность правопользования, во втором случае речь идет об обычных правонарушениях.
Необходимо отметить, что и общая норма ст. 151 ГК РФ, которая предусматривает возможность денежной компенсации морального вреда, причиненного гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага, должна подчиняться общим условиям возложения гражданско-правовой ответственности. Данный вывод вытекает из п.1 ст. 1099 ГК РФ, который устанавливает, что компенсация морального вреда помимо ст. 151 определяется также общими правилами главы 59 ГК об обязательствах вследствие причинения вреда. Как уже отмечалось ранее, одним из основополагающих условий наступления ответственности является противоправный характер действий лица, причиняющего вред. Применительно к моральному вреду, данное условие было предельно ясно выражено в ранее действовавшей ст. 131 Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года, которая устанавливала, что моральный вред, причиненный гражданину неправомерными действиями, возмещается причинителем при наличии его вины1. Ныне действующее законодательство, хотя и ее содержит подобную формулировку, противоправный характер поведения причинителя вреда подразумевает.
Таким образом, нормы о компенсации морального вреда, как и нормы ст. 1064 ГК РФ распространяются на противоправное поведение субъектов гражданского права, но не на злоупотребление правом. В связи с этим в ст. 1о ГК РФ необходимо наряду с возмещением убытков, предусмотреть также возможность компенсации морального вреда. Данная норма позволит защитить неимущественные права и интересы лица, против которого направлено злоупотребление правом .
В качестве потерпевшего от злоупотребления правом лица может выступать не только гражданин, но и юридическое лицо. Длительное время среди цивилистов продолжаются споры о возможности компенсации морального вреда юридическому лицу . Не вдаваясь в эту дискуссию, считаем необходимым отметить следующее. Было бы неверным сводить вред юридическому лицу только к имущественным потерям. Юридическое лицо обладает также неимущественными правами и благами (к ним может быть отнесена и деловая репутация), которым также может причиняться вред. Однако данный вред не является моральным (поскольку организация не может испытывать физических и нравственных страданий), а представляет собой самостоятельную разновидность нематериального вреда. Поэтому следует согласиться с мнением тех авторов, которые предлагают для устранения существующих противоречий, использовать в нормах ГК РФ применительно к юридическим лицам категорию «неимущественный вред» .
Неимущественный вред юридическому лицу может быть причинен, например, в результате злоупотребления исключительными правами на средства индивидуализации (киберскотинга и др.). Для возможности компенсации неимущественного вреда юридическому лицу в этих и иных случаях необходимо установление соответствующей нормы в ст. 10 ГК РФ.
Таким образом, злоупотребление правом может являться основанием для возмещения убытков, а также компенсации морального вреда и неимущественного вреда юридического лица. В связи с этим, считаем необходимым внести соответствующие дополнения в ст. 10 ГК РФ.
Особого рассмотрения требует вопрос о возмещении имущественного и морального вреда, возникшего вследствие злоупотребления семейными правами. Очевидно, что злоупотребление в семейном праве также может влечь негативные имущественные последствия для участников правоотношений. Например, супруга, с целью навредить мужу уничтожает используемый им автомобиль, чем, безусловно, причиняет ему материальный ущерб. Что касается морального вреда, то он в семейном праве возникает едва ли не чаще, чем в гражданских правоотношениях. Разглашение одним из супругов сведений, составляющих семейную тайну, создание препятствий родителями в общении ребенка с другими родственниками, споры о детях и т.д., все это может вызывать нравственные страдания субъектов семейных отношений. Однако отечественное семейное законодательство не предусматривает общей возможности возмещения имущественного или морального вреда. Исключение составляет лишь и. 4 ст. 30 СК РФ, предоставляющий добросовестному супругу при признании брака недействительным право требовать возмещение причиненного ему материального и морального вреда.
В качестве средства защиты имущественных интересов супруга при разделе общего имущества может рассматриваться возможность суда отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе, если другой супруг не получал доходов по неуважительным причинам или расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи (п. 2 ст. 39 СК РФ). Однако и данная мера не может быть признана универсальной. Возможны ситуации, когда в результате действий одного супруга общее имущество утрачивается, в силу чего раздел как таковой становиться невозможным. Не применима норма п. 2 ст. 39 СК и в тех случаях, когда супруги не делят свое общее имущество. Наконец, необходимо понимать, что отступление от равенства долей в общем имуществе не сможет компенсировать супругу причиненный вред, если он превышает стоимость общего имущества. Таким образом, анализируемая имущественная санкция не может в полной мере выступать альтернативой возмещения вреда.
Меры превентивного и пресекательного характера
Познание внутренней сущности злоупотребления правом не может происходить только с опорой на формально-юридический (догматический) метод и категориальный аппарат самой юридической науки. Для этого требуется привлечение иных методологических средств. В цивилистической и семейно-правовой доктрине наиболее оправданным представляется конфликтологический подход, позволяющий рассматривать злоупотребление правом как элемент особого правового конфликта, т.е. элемент социального взаимодействия субъектов права, складывающегося на почве противоречивости их интересов и выражающегося в активном противостоянии с использованием принадлежащих им субъективных прав.
Рассмотрение злоупотребления правом как элемента конфликта позволяет расширитъ рамки исследования данной категории и обратить внимание не только на фигуру самого управомоченного лица, его права и интересы, но и на поведение, права и интересы лица, потерпевшего от злоупотребления правом.
В действующем ГК РФ категория злоупотребления правом связывается с нарушением пределов осуществления гражданских прав, что является существенным недостатком редакции ст. 10 ГК РФ ввиду нетождественности понятий «пределы осуществления гражданских прав» и «злоупотребление гражданскими правами». Целесообразно изменить название ст. 10 ГК РФ и назвать ее «Недопустимость злоупотребления гражданскими правами».
В действующем СК РФ отсутствует норма о злоупотреблении правом, вместо этого устанавливается недопустимость осуществления семейных прав в противоречии с их назначением. В целях разумного сочетания частноправовых и публично-правовых начал в регулировании семейных отношений, и для проведения идеи недопустимости злоупотребления правом в семейном законодательстве необходимо отказаться от принципа осуществления семейных прав в соответствии с их назначением, и вместо этого в СК РФ закрепить норму, посвященную непосредственно недопустимости злоупотребления правом.
Нередко в юридической науке допускается смешение понятий «форма» и «вид» злоупотребления правом, однако данные категории имеют различное значение и не могут отождествляться. Форма призвана отражать сущностные свойства содержания явления, в то время как вид указывает на частные особенности явления. В качестве критерия для классификации форм злоупотребления гражданскими и семейными правами должно выступать субъективное отношение управомоченного лица к своим действиям и возникающим в результате их совершения или возможным последствиям. Исходя из того, что субъективная сторона злоупотребления правом характеризуется наличием интереса управомоченного лица в цричинении вреда другому управомоченному субъекту, предлагается выделять в качестве форм злоупотребления гражданскими и семейными правами шикану и иные, отличные от нее, формы.
Шикана представляет собой осуществление субъективного права, которое направлено на реализацию единственного интереса, связанного с причинением вреда другим лицам. Иные, отличные от шиканы формы злоупотребления правом весьма разнообразны и заранее законодателю неизвестны, однако все они характеризуются тем, что в процессе правоосуществления помимо причинения вреда другим лицам управомоченное лицо стремиться реализовать также иные собственные интересы имущественного и (или) неимущественного характера.
Конкурентные злоупотребления не являются злоупотреблением правом, а представляют собой конкурентные правонарушения, т.е. деяния, перечисленные и прямо запрещенные нормами публичного права, содержащимися в законодательстве о защите конкуренции. Поэтому необходимо исключить из ст. 10 ГК РФ указание на недопустимость злоупотребления доминирующим положением на рынке и ограничения конкуренции.
В действующем СК РФ и в правоприменительной практике нет ясности по вопросу о понятии злоупотребления родительскими правами как основания лишения родительских прав и отмены усыновления. Действия, отнесенные Верховным Судом РФ к проявлениям злоупотребления родительскими правами, в действительности являются семейными или административными правонарушениями, либо уголовными преступлениями. Такая ситуация является следствием неразработанности в науке семейного права и неясности в СК РФ вопроса о соотношении родительских прав и обязанностей, когда родительские права признаются одновременно обязанностями. Для правильного понимания сущности злоупотребления родительскими правами и его отграничения от ненадлежащего исполнения родительских обязанностей в первую очередь требуется законодательное разделение родительских прав и обязанностей.
Понятие «родительские права» многозначно, поэтому злоупотребление родительскими правами наполняется различным смыслом, в зависимости от того, элементом каких правоотношений выступают родительские права. О злоупотреблении родительскими правами может идти речь, когда последние выступают элементом отношений между родителями, между родителями и иными лицами. Особенность такого злоупотребления состоит в том, что оно приводит к нарушению не только прав и интересов второго родителя или иных лиц, но и самого ребенка. При этом если причинение вреда второму родителю или иному члену семьи охватывается интересом управомоченного лица (родителя), то в отношении ребенка имеет место объективное причинение вреда.
