Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Понятие и законодательная регламентация ничтожных сделок в рф; состояние учения о ничтожных сделках в цивилистическои доктрине современной России 15
1. Зарождение и развитие законодательства и доктрины о ничтожных сделках 15
2. Действующее законодательство о ничтожных сделках в современной россии, тенденции и проблемы практики его применения 28
3. Проблемы юридической природы ничтожных сделок в российской цивилистическои доктрине 49
4. Критерии разграничения ничтожных и оспоримых сделок 70
Глава II. Отдельные виды и составы ничтожных сделок в России 84
1. Составы антисоциальных сделок 84
2. Мнимые и притворные сделки 119
3. Ничтожные сделки с пороком субъектного состава 130
4. Ничтожные сделки с пороком содержания 139
Глава III. Проблемы применения правовых последствий совершения ничтожных сделок по законодательству РФ 148
1. Нормы материального права о последствиях совершения ничтожных сделок 148
2. Проблемы "конкуренции" исков при применении последствий совершения ничтожных сделок 172
3. Некоторые особенности и проблемы рассмотрения судами дел о применении последствий ничтожных сделок 194
Заключение 204
Список использованных источников 212
- Действующее законодательство о ничтожных сделках в современной россии, тенденции и проблемы практики его применения
- Проблемы юридической природы ничтожных сделок в российской цивилистическои доктрине
- Ничтожные сделки с пороком субъектного состава
- Проблемы "конкуренции" исков при применении последствий совершения ничтожных сделок
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Сделки являются основой гражданского оборота, вследствие чего необходима их четкая и непротиворечивая нормативная регламентация. В настоящее время иски о признании сделок недействительными являются наиболее распространенными среди исков, вытекающих из гражданских правоотношений. Несмотря на то, что в последние годы рост числа таких дел не такой значительный, как, например, в 1997-2001 гг. (когда средний процент возрастания составлял 20-23%'), тем не менее, количество арбитражных дел о признании договоров недействительными постоянно увеличивается. Так, если в 2003 г. таких дел арбитражными судами было рассмотрено 13351 , то уже в 2007 - 17473; в 2008 - 17973; в 2009 - 20690; в 2010 - 208933.
Такая ситуация вызвана усложнением общественных отношений в связи с переходом России к жизни в условиях рынка, стремлением значительной части предпринимателей и других граждан использовать предоставленные им правовые возможности в целях, явно противоречащих назначению права в современной России, в частности, укрыть свои доходы от налогов, а также любым способом завладеть имуществом лиц, оказавшихся менее подготовленными к тому, чтобы своевременно разгадать замыслы своих контрагентов и защитить свои права. Как показывает судебная практика проведения приватизации государственного и муниципального имущества и ее анализ в периодической печати4, неподготовленными к тому, чтобы 1 Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 1999. - №3. - С.8; 2000. - №3. - С.6; 2001. - №4. - С.12; 2002. - №4. - С.20. 2 Справка основных показателей работы арбитражных судов Российской Федерации в 2003-2004 гг. // .htm
Справка основных показателей работы арбитражных судов Российской Федерации в 2007-2008 гг. // itogiVAS08.pdf; Справка основных показателей работы арбитражных судов Российской Федерации в 2009-2010 гг. // BFE47_3.pdf. 4 См. напр.: Калинина Л.Е. Недействительность сделок по приватизации противостоять напору недобросовестных предпринимателей, оказались не только доверчивые граждане, но и органы государственной власти и местного самоуправления.
Значительное число дел о недействительности сделок связано именно с их ничтожностью. Имеется достаточно обширная (но при этом не всегда единообразная) практика по таким составам, как сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности, мнимые и притворные сделки и др. Причем многие проблемы практики являются следствием отсутствия четкой и детально разработанной теории ничтожности сделок, что в свою очередь отражается и на законодательной основе.
Поэтому исследование вопросов их недействительности имеет не только важное теоретическое значение, но и необходимо для обеспечения стабильного гражданского оборота в рамках выстраиваемой в настоящее время рыночной экономики. Глубокое теоретическое осмысление проблем недействительности сделок важно как для осуществления деятельности самих участников гражданских правоотношений, так и для единообразного развития судебной практики при рассмотрении соответствующих гражданских дел.
Степень разработанности темы исследования. Изучению недействительности сделок в отечественной юридической науке в целом уделялось значительное внимание. В дореволюционной цивилистике России отдельные вопросы недействительности сделок разрабатывались Е.В. Васьковским, Д.И. Мейером, К.П. Победоносцевым, Н. Растеряевым, Г.Ф. Шершеневичем и др. Отдельно стоит выделить монографическое исследование Н. Растеряева, которое было специально посвящено проблемам недействительности1. государственного и муниципального имущества // Право и экономика. - 2009. - №1. - С22-26; Кряжевских К.П., Кряжевских О.В. Недействительность сделки приватизации // Недействительность в гражданском праве: проблемы, тенденции, практика: Сборник статей / отв. ред. МА. Рожкова - М.: Статут, 2006.-С.194-267. 1 Растеряев Н. Недействительность юридических сделок по русскому праву. Часть общая и особенная. Догматическое исследование. - С.-Петербург.: Типография Товарищества "Общественная польза", 1901. - 375 с.
В советский период развития цивилистической науки проблемы недействительности сделок исследовали Д.М. Генкин , И.Б. Новицкий2, Н.В. Рабинович3, В.П. Шахматов4 и др.
На современном этапе общетеоретический анализ в сфере недействительности сделок в виде диссертаций был осуществлен О.В. Гутниковым, А.А. Кисилевым, И.В. Матвеевым, Д.И. Мындря, И.Ю. Павловой, О.Ю. Савельевой, С.Н. Смольковым, Е.С. Утехиной, А.В. Черяриным, Н.Д. Шестаковой и др. Особо в этом отношении необходимо выделить докторские диссертации B.C. Мельникова и Д.О. Тузова , в которых с исторических позиций, а также в аспекте сравнительного правоведения анализируются многие современные проблемы доктрины ничтожности сделок. Отдельные составы и виды недействительных сделок на диссертационном уровне разрабатывались такими цивилистами, как М.А. Блинова, Е.С.
7 R Q 10
Кушнерук , А.В. Зарубин , Н.А. Мамедкеримова , С.А. Чернякова и др.
В то же время, необходимо отметить, что, несмотря на значительное число работ, посвященных данной тематике, до сих пор не выработано единых подходов к решению многих проблем, вызванных неоднозначным пониманием
Генкин Д.М. Недействительность сделок, совершенных с целью, противной закону // Учен. зап. ВИЮН. - 1947. - Вып.5. - С.42-50.
Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. - М.: Госюриздат, 1954. - 245 с.
Рабинович Н.В. Недействительность сделок и ее последствия. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1960.-171 с.
Шахматов В.П. Составы противоправных сделок и обусловленные ими последствия. -Томск, 1967.-311 с.
Тузов Д.О. Общие учения теории недействительных сделок и проблемы их восприятия в российской доктрине, законодательстве и судебной практике. Дис. ... д.ю.н. -Томск, 2006. - 365 с.
Блинова М.А. Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Дис. ... к.ю.н. - М., 2003. - 179 с.
Кушнерук Е.С. Недействительность сделок по ст. 169 ГК РФ: составы недействительных сделок и их правовые последствия. Дис. ... к.іо.н. - Волгоград, 2002. - 184 с.
8 ч
Зарубин А.В.. Недействительность сделок с пороками воли. Дис. ... к.ю.н. -Краснодар, 2003. - 182 с.
Мамедкеримова Н.А. Недействительность сделок по незаконному содержанию по российскому гражданскому праву. Дис. ... к.ю.н. - Махачкала, 21)02. - 147 с.
Чернякова С.А. Недействительность сделок по незаконному субъектному составу и ее последствия по российскому гражданскому праву. Дис. ... к.ю.н. - М., 2006. - 205 с. доктринальных основ и толкованием соответствующих гражданско-правовых норм. Наиболее ярким примером этого явилась проблема необходимости судебного подтверждения ничтожности сделки. Кроме того, прямое выделение ничтожных из числа недействительных сделок потребовало четкого уяснения их правовой природы, определения критериев отграничения их от оспоримых сделок, а также иных смежных правовых явлений (например, несовершенных сделок). Проблемными, с точки зрения науки и практики, оказались и формулировки конкретных составов ничтожных сделок. В этом отношении особо выделяется несколько измененный состав антисоциальной сделки, предусмотренный ст. 169 ГК РФ. С указанными изменениями практическую значимость приобрели многие вопросы, которые ранее рассматривались лишь в науке, а это привнесло в позитивное право соответствующие теоретические проблемы.
Таким образом, можно констатировать отсутствие единства взглядов по избранной тематике. Исследования, посвященные рассматриваемой теме, касаются многих значимых ее граней, однако целостная современная научная концепция ничтожных сделок и единообразная судебная практика к настоящему моменту не сложились. Причем подходы по принципиальным вопросам зачастую прямо противоположны. В связи с этим в дальнейшей разработке нуждаются предложенные в доктрине дефиниции ничтожных сделок; по-прежнему спорна правовая природа ничтожных сделок, их квалификация в качестве юридического факта и другие вопросы. Остаются актуальными вопросы и формирования отдельных составов ничтожных сделок, их сущностных отличий от оспоримых сделок и т.п. Также можно обратить внимание и на то, что вопросы ничтожности сделок, как правило, исследуются в ряду множества иных правовых проблем, связанных с недействительностью сделок в целом. Такой подход не позволяет уделить необходимое внимание доктрине и практике применения норм о ничтожных сделках. Соответственно этому многие аспекты рассматриваемой темы остаются дискуссионными и требуется дальнейшее их изучение.
Цель и задачи диссертационного исследования.
Цель работы состоит в исследовании комплекса теоретических проблем, составляющих учение о ничтожных сделках, гражданского законодательства, регламентирующего отношения, возникающие в связи с совершением и исполнением ничтожной сделки, правоприменительной практики, выработке на этой основе практических рекомендаций по совершенствованию действующего законодательства. В соответствии с указанной целью определены конкретные задачи: - определить и охарактеризовать основные этапы развития законодательства и доктрины о ничтожных сделках; - провести анализ действующего законодательства о ничтожных сделках в современной России, проследить тенденции и выявить проблемы его практики; - определить правовую природу и проанализировать основные черты ничтожных сделок, обсуждаемые в цивилистической доктрине; - выработать критерии разграничения ничтожных и оспоримых сделок; - предложить пути разрешения основных проблем, связанных с реализацией норм, в отношении отдельных составов и видов ничтожных сделок (совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности; мнимых и притворных сделок; с пороками содержания и субъектного состава); - исследовать основные проблемы, связанные с реализацией последствий недействительности ничтожных сделок; провести анализ проблемы «конкуренции» исков при применении последствий совершения ничтожных сделок; выявить и предложить пути решения проблем, возникающих при рассмотрении судами дел о применении последствий ничтожных сделок.
Объектом диссертационного исследования являются сформулированные в законодательстве и цивилистической доктрине идеи о сделках, об условиях их действительности, о видах и составах недействительных сделок, о правовых последствиях совершения ничтожных сделок.
Предметом диссертационного исследования является категория ничтожной сделки; общественные отношения, складывающиеся в результате совершения и исполнения ничтожной сделки; нормы права, регламентирующие отношения, являющиеся объектом исследования; комплекс проблем, касающихся совершения ничтожной сделки.
Методологическая основа диссертационного исследования. Методологическую основу диссертации составляет диалектический метод познания общественных процессов и правовых явлений, а также частно-научные методы: системный, исторический, формально-логический, сравнительно-правовой, правового моделирования и др. В частности, метод системного анализа позволил выявить правовую природу ничтожной сделки и определить ее место в общей системе юридических фактов (глава 1), исторический метод и сравнительно-правовой анализ дали возможность проследить преемственность и изменчивость в законодательстве и доктрине вопросов о ничтожных сделках (главы 1, 2, 3).
Теоретическая основа диссертационного исследования. В ходе исследования были использованы и учтены труды таких ученых, как О.В. Гутников, И.А. Данилов, B.C. Мельников, Д.И. Мындря, И.Б. Новицкий, Н.В. Рабинович, Н. Растеряев, К.И. Скловский, Д.О. Тузов, В.П. Шахматов, Н.Д. Шестакова и др.
Нормативная и эмпирическая база диссертационного исследования. Выводы и предложения, содержащиеся в работе, основаны на исследовании и оценке Конституции РФ, Гражданского кодекса РФ, федеральных законов и иных нормативных актов. Эмпирической базой исследования послужили материалы судебной практики в форме постановлений и определений Конституционного Суда РФ, Постановлений Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, а также материалы конкретных судебных дел, рассмотренных судами общей юрисдикции и арбитражными судами.
Научная новизна диссертационного исследования. Работа представляет собой одно из немногих комплексных исследований, специально посвященных проблемам ничтожных сделок, проведенных на основании действующего законодательства с учетом последних внесенных в него изменений и дополнений, доктрины и современных тенденций судебной практики. Конкретные элементы новизны состоят в следующем: дано авторское обоснование допустимости исков о ничтожности сделки; определена правовая природа ничтожной сделки как своеобразного юридического факта; проведено разграничение между несостоявшейся и недействительной сделкой; разработан материальный критерий разграничения ничтожных и оспоримых сделок; выявлены направления в толковании основ правопорядка, нарушение которых приводит к ничтожности сделки с конфискационными последствиями; вывлено соотношение между мнимыми и притворными сделками; проведено разграничение между "недопущением реституции" и "обращением в доход государства полученного по сделке" как самостоятельными правовыми последствиями; обоснована необходимость сохранения такого состава ничтожной сделки как совершенной с целью, противной основам правопорядка; определено соотношение между реституционными, виндикационными и кондикционными правоотношениями на основе самостоятельности каждого и недопущения конкуренции исков; сформулирована авторская позиция о круге лиц, имеющих право предъявлять требования о признании недействительной ничтожной сделки и применении последствий ее недействительности; сформулирован ряд предложений по совершенствованию законодательства о ничтожных сделках.
Теоретическая и практическая значимость исследованияпредопределяется необходимостью развития теоретических основ правового регулирования отношений по поводу ничтожных сделок. Теоретическая значимость исследования состоит комплексном характере и сочетании исторического, теоретического и практического аспектов. Личный вклад диссертанта в развитие теории ничтожных сделок состоит в том, что им разработаны положения: о правовой природе ничтожных сделок, которые должны рассматриваться как совершившиеся юридические факты; о соотношении ничтожной сделки с несовершенной сделкой (незаключенным договором) и с категорией гражданского правонарушения; о материальном критерии разграничения ничтожных и оспоримых сделок, сформулированном исходя из характера защищаемых интересов. Диссертантом дана собственная оценка правовой природы мнимых и притворных сделок, выявлено их соотношение; по-новому определены правовые последствия недействительности ничтожной сделки, их характер, соотношение между собой и с институтами виндикации и кондикции. Практическая значимость исследования состоит в том, что автором сформулирован ряд практических рекомендаций по дальнейшему совершенствованию законодательства о ничтожных сделках и практике его применения.
Содержащиеся в диссертации выводы и предложения могут повлиять на процесс расширения теоретических представлений об исследуемом правовом институте. Они могут быть использованы в нормотворческой деятельности по совершенствованию законодательства, регламентирующего отношения в сфере недействительности сделок. Результаты работы могут быть полезны в научно-исследовательской деятельности, поскольку данное исследование создает базу для изучения отдельных составов ничтожных сделок.
По результатам диссертационного исследования на защиту выносятся следующие основные положения.
1. Ничтожность сделки может определяться не только судебными, но и иными органами власти, деятельность которых связана с правовой квалификацией гражданско-правовых сделок. Признание сделки ничтожной (установление факта ничтожности сделки) является самостоятельным способом защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов, осуществляемом не только в судебном, но также в административном порядке. Иск о признании ничтожности сделки принципиально допустим, однако установление в законе обязательности судебной констатации факта ничтожности сделки нежелательно. Целесообразно дополнить п.1 ст. 166 ГК РФ следующим положением: "В случае необходимости заинтересованное лицо вправе обратиться в суд с иском о признании сделки ничтожноїС\ а также ст. 12 ГК РФ дополнить указанием на возможность защиты гражданских прав с помощью данного способа защиты. В целях единообразного решения данного вопроса в правоприменительной практике целесообразно дать судам соответствующее разъяснение в виде дополнения в Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ № 6/8 от 1 июля 1996 года "О некоторых вопросах применения судами части 1 Гражданского Кодекса Российской Федерации".
2. По своей правовой природе ничтожная сделка как уже объективно происшедшее жизненное обстоятельство должна расцениваться как юридический факт, так как по воле законодателя она порождает юридические последствия, выражающиеся в возникновении особого охранительного правоотношения, направленного на защиту нарушенного права одного из ее участников либо третьего лица, либо правопорядка в целом.
Ничтожную сделку необходимо отграничивать от несостоявшейся сделки (незаключеного договора), так как несостоявшаяся сделка не обладает свойствами юридического факта. Ввиду несогласования в ней хотя бы одного существенного условия, она не может быть реально исполнена и изначально не влечет никаких правовых последствий, в то время как ничтожная сделка порождает вполне определенные юридические последствия, обусловленные ее недействительностью.
Состав сделки может считаться завершенным, а договор признаваться заключенным и влечь за собой возникновение договорных прав и обязанностей только после выполнения соответствующих требований к его форме. Поэтому при невыполнении требований к форме, сделка не может быть признана недействительной, она должна признаваться несовершенной (договор -незаключенным). В связи с этим необходимо уточнить редакцию п.1 ст. 165 ГК РФ, где вместо слов "влечет ее недействительность" использовать следующий оборот: "сделка считается несовершенной (договор - незаключенным) ".
К числу ничтожных сделок (в отличие от оспоримых, направленных на защиту частного интереса) должны относиться такие, которые направлены на защиту: 1) публичного интереса, рассматриваемого в качестве общественного интереса; 2) частного интереса отдельных категорий граждан, которые в гражданско-правовом отношении пользуются повышенной защитой. При этом признание сделки ничтожной должно быть направлено к явному благу таких граждан.
Действия при совершении сделки, которые образуют состав преступления, не могут рассматриваться как затрагивающие только частные интересы. Поэтому сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, должна рассматриваться как ничтожная, на что целесообразно указать в ст. 179 ГКРФ.
Сделками, совершенными с целью, противной основам правопорядка, необходимо признавать такие, которые посягают на: 1) здоровье и нравственность населения; 2) основы конституционного строя; 3) оборону страны и безопасность государства. Противоречие сделки основам нравственности в качестве основания ее антисоциальности следует исключить и изложить п.1 ст. 169 ГК РФ в следующей редакции: "Сделка, заведомо не соответствующая требованиям закона, закрепляющим основы правопорядка (публичного порядка), ничтожна".
Мнимые сделки следует относить к числу недействительных сделок с пороком воли, а не содержания. В названии и части 1 ст. 170 ГК РФ более целесообразным является использование термина "фиктивный", а не "мнимый" применительно к сделке, которая совершается лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, в связи с чем ст. 170 ГК РФ следует назвать «Фиктивные и притворные сделки» и внести соответствующие уточнения в ее редакцию.
7. Сделки, требующие получения согласия иных, нежели участников сделки лиц, по общему правилу должны признаваться оспоримыми, а не ничтожными. В порядке исключения ничтожными должны признаваться сделки, когда субъектом, согласие которого требуется, выступает орган публичной власти, и согласие требуется в общественных интересах.
В отношении сделок с пороком содержания в качестве общего правила следует установить их оспоримость. И только в случаях, прямо предусмотренных законом, они должны признаваться ничтожными.
8. «Недопущение реституции» и «обращение имущества в доход государства» необходимо расценивать как хотя и взаимосвязанные, но, все же, различные категории. В частности, вполне возможны ситуации, когда имеет место недопущение реституции без применения конфискационных последствий, предусмотренных ст. 169 ГК РФ. Это возможно, когда предоставление по ничтожной сделке выражается в пользовании имуществом, выполнении работ или оказании услуг. В связи с этим следует дополнить п.2 ст. 167 ГК РФ абзацем 2 следующего содержания: "В случае исполнения обеими сторонами недействительной сделки, когда полученное одной из сторон выражается в пользовании имуществом, выполнении работ или оказании услуг, ни одна из сторон не имеет права на возвращение полученного по сделке (права на реституцию). Встречное имущественное предоставление в виде уплаченной денежной суммы (арендной платы, вознаграждения) считается эквивалентным, если оно существенно не превышает размер обычной платы в данной местности. Существенное превышение размера обычной платы взыскивается в соответствии с правилами главы 60 ГК РФ.
Конфискационные последствия ст. 169 ГК РФ должны оставаться как санкция за наиболее общественно опасные действия, совершенные в виде сделок. С учетом приоритета публичных норм такие последствия должны устанавливаться для ситуаций, когда требуется оперативное и адекватное реагирование на правонарушения, не предусмотренные нормами уголовного или административного законодательства. Ст. 169 ГК РФ необходимо дополнить абзацем следующего содержания: "В случае невозможности передать имущество, причитающееся другой стороне по сделке, в доход Российской Федерации, взыскивается его стоимость", а третье предложение п.2 ст. 179 ГК РФ изложить в следующей редакции: "В случае невозможности передать имущество, причитающееся потерпевшему, в доход Российской Федерации, взыскивается его стоимость".
9. Реституция как последствие недействительности сделок не может сводиться ни к виндикации, ни к кондикции. Наличие у нее отличительных признаков, обусловленных природой данных правоотношений, позволяет сделать вывод о самостоятельности реституции как гражданско-правового способа защиты. Она занимает свое место среди иных охранительных мер, поэтому конкуренция исков в рассматриваемых случаях не допускается.
10. Требования о признании недействительной ничтожной сделки и о применении последствий недействительности ничтожной сделки являются, хотя и взаимосвязанными, но вполне самостоятельными. Круг лиц, имеющих право предъявить требование о признании недействительной ничтожной сделки, несколько шире, чем при предъявлении требования о применении последствий недействительности. В связи с этим целесообразно изложить абз.2 п.2 ст. 166 ГК РФ в следующей редакции: "Требование о признании недействительной ничтожной сделки может быть предъявлено любым юридически заинтересованным лицом. Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено стороной сделки, а в предусмотренных законом случаях — иными лицами. Суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе в случаях, когда это необходимо для защиты публичных интересов".
Апробация результатов диссертационного исследования. Диссертация подготовлена и обсуждена на кафедре семейного и ювенального права Российского государственного социального университета.
Основные выводы и положения диссертации нашли отражение в 8 (восьми) опубликованных работах, из них 5 (пять) - в изданиях, рекомендуемых ВАК, докладывались в феврале 2004 года на ежегодной Всероссийской научной конференции «Культурно-цивилизационные проблемы развития современного российского общества», Белгород, Институт экономики и права; при анализе обобщения практики Арбитражного суда Белгородской области и Белгородского областного суда по спорам, связанных с применением ст. 169 ГК РФ.
Структура диссертационного исследования обусловлена целью и задачами настоящей работы и включает в себя введение, три главы, объединяющие 11 параграфов, заключение и список источников, включающий 292 наименования.
Действующее законодательство о ничтожных сделках в современной россии, тенденции и проблемы практики его применения
Действующий Гражданский кодекс РФ (далее - ГК РФ) в ст. 166 впервые легально закрепил деление недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. В частности, п.1 отмеченной статьи устанавливает, что "сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка)".
Как было отмечено, такое деление не является абсолютной новеллой для российской цивилистической науки. Доктриной гражданского права двойственность недействительности была воспринята еще в дореволюционное время, однако, со стороны законодателя, такое закрепление было осуществлено впервые. Причем, в качестве общего правила о последствии несоответствия сделки требованиям закона устанавливается именно ничтожность. Такой вывод следует из ст. 168 ГК РФ, согласно которой: "Сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения". Данное положение рассматривается как общее основание недействительности. Специальные основания предусмотрены ст.ст.169-179 ГК РФ. К числу ничтожных среди составов, предусмотренных данными статьями, относятся: сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ); мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ); сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК РФ); сделки, совершенные несовершеннолетними в возрасте до 14 лет (ст. 172 ГК РФ).
В литературе справедливо отмечено, что, предусматривая общее основание недействительности сделок, ст. 168 ГК РФ не предполагает, да и едва ли может предполагать, установление точно определенного перечня законов и иных правовых актов, несоответствие которым влекло бы ничтожность сделки1.
При этом в судебно-арбитражной практике признается, что под законами и иными правовыми актами имеются в виду те, которые указаны в статье 3 ГК РФ. Это федеральные законы, указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации и в определенных случаях акты министерств и иных федеральных органов исполнительной власти. Поэтому сделка, противоречащая закону субъекта Российской Федерации или иному правовому акту такого субъекта, не говоря уже об акте органа местного самоуправления, не может признаваться недействительной по статье 168ГКРФ2.
Иные нормативные акты иногда прямо указывают на ничтожность как последствие несоблюдения определенных правил. Например, п.2 ст.38 Жилищного кодекса РФ содержит правило, согласно которому условия договора, которыми переход права собственности на помещение в многоквартирном доме не сопровождается переходом доли в праве общей собственности на общее имущество в таком доме, являются ничтожными. Аналогичные положения о ничтожности содержатся в ст. 122 Кодекса внутреннего водного транспорта РФ1, ст.39 ФЗ "О приватизации государственного и муниципального имущества"2 и многих других.
В нормативном акте, регулирующем порядок и условия совершения сделок, может и не содержаться указания о ничтожности (или даже о недействительности). Но если в нем не содержится прямых указаний об иных последствиях несоблюдения его требований при совершении сделки, то последняя должна признаваться ничтожной в силу ст. 168 ГК РФ. На ст. 168 ГК РФ надлежит ссылаться при констатации недействительности сделки с одновременным указанием статьи Кодекса или правового акта, конкретизирующего основание недействительности сделки.
В литературе неоднократно отмечалось, что нормативная реализация доктринальных положений о ничтожности сделок породила ряд практических проблем. В частности, А. Томилин в этой связи пишет: "содержащиеся в действующем гражданском кодексе нововведения о ничтожных и оспоримых сделках породили больше проблем, чем их разрешили. Здесь налицо яркий пример непродуманного введения в текст закона отдельных положений, "выдернутых" из контекста теории без достаточных пояснений, необходимых для понимания и правильного применения"3. В контексте деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые им также отмечено, что появление новых правил о ничтожных сделках, согласно которым они считаются таковыми независимо от признания их ничтожности судом, "привело к большей неопределенности и, следовательно, к снижению стабильности гражданского оборота"1.
Одним из наиболее дискуссионных в плане толкования положений о ничтожности сделки в ст. 166 ГК РФ является вопрос о возможности (необходимости) судебного признания ничтожности сделки. Проблема, в частности, связана с указанием в п.1 ст. 166 ГК РФ на то, что ничтожная сделка является таковой вне зависимости от судебного признания. Практические проблемы, связанные с этим, возникли сразу же после вступления в силу части первой ГК РФ, что нашло отражение в судебной практике.
В этой связи вполне уместно привести примеры из судебной практики 1995 г., то есть непосредственно после вступления в силу части первой ГК РФ. Так, арбитражные суды субъектов Федерации, основываясь на положении о том, что ничтожная сделка является таковой независимо от признания ее такой судом, требования о признании недействительной ничтожной сделки рассматривали как неподведомственные судебному рассмотрению. В то же время Высший Арбитражный Суд РФ практически сразу же занял иную позицию, согласно которой соответствующие иски вполне возможны и подлежат рассмотрению в суде. В частности, по одному из дел, рассмотренных в 1995 г. Пермским арбитражным судом, производство по иску прокурора о признании недействительным договора аренды нежилого помещения было прекращено вследствие неподведомственности спора арбитражному суду. Аргументация сводилась к тому, что договор аренды является ничтожной сделкой, так как не соответствует требованиям закона, поэтому суд не должен рассматривать иск о признании его недействительным.
Проблемы юридической природы ничтожных сделок в российской цивилистическои доктрине
При анализе учения о ничтожности сделки первоочередным аспектом, требующим изучения, является вопрос о правовой природе такой сделки. Это предполагает ее оценку как юридического факта, в том числе определения места в системе юридических фактов.
Отмеченная проблематика далеко не однозначно решается в юридической литературе. В частности, недействительную сделку некоторые цивилисты вообще не признают в качестве юридического факта, то есть отрицают юридическое существо такой сделки в виде невозможности производить какие-либо юридические последствия. Отрицание юридического значения недействительной сделки было распространено в дореволюционной цивилистике. По мнению Д.О. Тузова, это являлось следствием широкого распространения и влияния пандектного учения о ничтожности и оспоримости .
Так, Д.И. Мейер говорил о ничтожности следующее: "В этом случае недействительность сделки совпадает с ее возникновением; так что, можно сказать, сделка рождается мертвой. Конечно, не может быть речи о каком-либо действии подобной сделки, о ее существовании, т.е. существовании юридическом, ибо фактически она все-таки существует: в противном случае нечего бы и говорить о ней; сделка недействительная от начала заключена, совершена; только юридически ее существование не признается, и сделки как бы вовсе не было" . По мнению Е.В. Васьковского, "ничтожная сделка считается юридически не заключенной и не существующей..." . Г.Ф. Шершеневич также говорит, что ничтожная сделка "по закону не производит никаких юридических последствий, как будто стороны не совершали никакого юридического акта" . К аналогичным выводам приходил Н. Вавин и другие.
В советской цивилистике, несмотря на преобладание иной позиции, некоторые авторы также отрицали качество юридического факта в отношении недействительной сделки. Так, по определению Т.И. Илларионовой, под недействительностью сделки понимается конкретная форма правовой реакции на ущербность сделки, состоящая в лишении действия режима (регулятивного) юридического факта .
Из современных авторов отрицает значение юридического факта по отношению к ничтожной сделке, например, Д.О. Тузов, который полагает, что "недействительная сделка не отвечает предусмотренной для нее нормативной схеме и в этом смысле не существует для права, не производя связываемого с ее типом правового эффекта. Поскольку же понятию юридического факта имманентна его связь с правовым эффектом, необходимо признать, что недействительная сделка как таковая (именно как сделка) юридическим фактом не является. Это - действие, для права безразличное"1. В отношении возможных отрицательных последствий такой сделки автор отмечает, что они являются следствием действий по исполнению такой сделки, но не самой сделки.
Другая группа ученых-цивилистов, все же, полагает, что недействительную сделку нужно рассматривать как юридический факт. Большинство представителей советского гражданского права придавали юридическое значение недействительной сделке. При этом, естественно, качество юридического факта связывали не с теми правовыми последствиями, которые возникают при отсутствии пороков сделки и которые предполагались участниками сделки. Отмечалось возникновение и иных юридических последствий, хотя и негативного качества. Так, Н.В. Рабинович говорила, что "в результате совершения недействительной сделки возникает определенное правоотношение (хотя и такое правоотношение, которое не имеет права на существование)" . Данное обстоятельство отмечено в работах многих как советских3, так и современных российских4 цивилистов.
Более верной как с теоретических, так и с практических позиций представляется позиция второй группы ученых, хотя и она требует уточнения. Так, по мнению И. Данилова, "недействительная сделка не порождает тех последствий, на которые она направлена, но это не означает, что она абсолютна безразлична для права. При недействительности сделки имеет место не отрицание самого юридического факта, а отрицание правом тех последствий, которые стремились достигнуть стороны. Соответственно, недействительная сделка должна считаться юридическим фактом, поскольку она влечет определенные юридические последствия (предусмотренные законом для недействительных сделок). Само понятие недействительности относится к юридическим последствиям сделки, которые желали достигнуть стороны сделки, а не к сделке - юридическому факту" .
В то же время, как уже отмечалось ранее, стороны сделки в нормальном гражданском обороте не желают тех последствий, которые влечет недействительная сделка. Конечно, в принципе, возможно, что одна из сторон совершает такую сделку специально для того, чтобы парализовать последствия той сделки, которую имела в виду совершить добросовестная сторона. Однако это суждение не подтверждается тогда, когда обе стороны умышленно совершают ничтожную сделку. Их умысел направлен на то, чтобы заведомо недействительная сделка все же была исполнена. Поэтому данная позиция требует, как представляется, следующего уточнения. По своей правовой природе ничтожная сделка как уже объективно происшедшее жизненное обстоятельство должна расцениваться как юридический факт потому, что она по воле законодателя и независимо от воли и осознания ее участников порождает юридические последствия, выражающиеся в возникновении особого охранительного правоотношения, направленного на защиту нарушенного права одного из ее участников, либо третьего лица.
Ничтожные сделки с пороком субъектного состава
Сделки с пороком субъектного состава - это такие, в которых участники сделки в силу определенных причин не способны к совершению тех действий, которые требуются от субъекта при совершении сделки. Способность самостоятельного совершения сделок является элементом гражданской дееспособности. Это вытекает из того, что сделка является волевым действием, поэтому ее могут совершать только дееспособные лица. Сделкоспособность как способность к совершению сделок является одним из важнейших элементов дееспособности. Составами недействительных сделок с пороком субъектного состава являются следующие: 1) сделки, совершаемые гражданином, признанным недееспособным (ст.171 ГК РФ); 2) сделки, совершаемые несовершеннолетним в возрасте до 14 лет (ст. 172 ГК РФ); 3) сделки, совершаемые несовершеннолетним в возрасте от 14 до 18 лет (ст. 175 ГК); 4) сделки, совершаемые гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК РФ). Из указанных составов первые два сформулированы в законе как ничтожные, а иные - как оспоримые.
Что касается юридических лиц, то их способность к совершению сделки, как правило, зависит от объема их правоспособности, которая может быть как общей, так и специальной. Законом предусмотрено два состава недействительных сделок юридических лиц: сделки, выходящие за пределы специальной правоспособности юридического лица (ст. 173 ГК РФ), и сделки, совершенные органами юридического лица с превышением их полномочий (ст. 174 ГК РФ). Оба состава представлены в законе как оспоримые, причем в обоих случаях недействительность связана с обязательным установлением факта того, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать о незаконности ее совершения.
Применительно к задачам данного диссертационного исследования более детальному анализу следует подвергнуть те составы недействительных сделок, в отношении которых законом прямо закрепляется их ничтожность - это сделок, совершаемых недееспособным лицом в силу судебного решения или несовершеннолетним в возрасте до 14 лет. Ничтожность таких сделок, по нашему мнению, вполне логична и справедлива. Указанные категории граждан недееспособны и, вследствие этого, не могут своими действиями создавать для себя права и обязанности (за исключением сделок, предусмотренных в отношении малолетних в возрасте от 6 до 14 лет п.2 ст.28 ГК РФ) в отличие, например, от несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет. Такие несовершеннолетние вправе совершать сделки с согласия своих родителей или попечителя (за исключением сделок, предусмотренных п.2 ст.26 ГК РФ, которые они вправе совершать самостоятельно). В этом плане Н.В. Рабинович вполне справедливо полагала, что "в этих условиях нет необходимости возводить требование о согласии законного представителя в неустранимое правило, несоблюдение которого влечет за собой ничтожность сделки..., рассматриваемые сделки должны быть признаны оспоримыми, а не ничтожными, так как их недостаток в любое время может быть устранен согласием на них попечителя"1.
Вместе с тем, ничтожные сделки с пороком субъектного состава могут быть "реанимированы". В интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, совершенная им сделка может быть по требованию опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина (п.З ст. 171 ГК РФ). Аналогичное правило содержится и в отношении сделок несовершеннолетнего, не достигшего возраста 14 лет (п.2 ст. 172 ГК РФ). Следует отметить, что подобные нормы противоречат традиционной доктрине ничтожности сделок, согласно которой ничтожные сделки изначально "мертворожденны" и никак не могут быть в последующем признаваться действительными.
В научной литературе отношение к возможности признания действительными сделок недееспособных и малолетних неоднозначно. Так, характеризуя данные нормы с отрицательной стороны, С.А. Чернякова, замечает, что "законодатель уже не первый раз проявляет непоследовательность и вместо закона, признающего сделку ничтожной и недействительной с момента ее заключения, дает возможность признавать ничтожную сделку действительной. Вряд ли это способствует стабильности гражданского оборота"1. Ф.С. Хейфец также негативно относится к указанному правилу, отмечая следующее: "...Логика и последовательность изменяют авторам Гражданского кодекса", которые "дают правонарушителям легальную возможность обойти закон с помощью судебного решения" . "Законодатель... -продолжает он, - проявляет непоследовательность и вместо закона, признающего сделку ничтожной и недействительной с момента ее заключения, дает возможность признавать ничтожную сделку действительной" .
Другими цивилистами возможность конвалидации ("исцеления") таких ничтожных сделок, предусмотренная законом, оценивается положительно. В частности, И.А. Данилов по этому поводу пишет: "Весьма спорным представляется само утверждение традиционной доктрины о невозможности исправить пороки ничтожных сделок, поскольку гражданское законодательство должно, наоборот, поощрять субъектов устранять допущенные ими нарушения, а не создавать дополнительные препятствия и сложности для них" . Поэтому, по его мнению, нельзя категорически утверждать о невозможности подтверждения ничтожных сделок . Отрицая идею о том, что все недействительные сделки противоправны, О.В. Гутников также не видит препятствий в возможности реализации норм о конвалидации ничтожных сделок . Более обстоятельно по этому поводу высказался Д.О. Тузов: "если отпадает само предположение, ввиду которого установлена недействительность сделок этих лиц, - предположение о несоответствии сделки их интересам (т.е. если сделка, напротив, совершена к выгоде недееспособного), то с точки зрения логики права нет никаких препятствий допустить возможность конвалидации такой сделки по требованию законного представителя недееспособного, как бы это ни противоречило формально-логическим соображениям о неспособности малолетних и душевнобольных эффективно совершать юридические акты" .
Полагаем, что доводы сторонников возможности конвалидации сделок недееспособных и малолетних более убедительны. Аргумент о том, что это подрывает стабильность гражданского оборота, по нашему мнению, несостоятелен. В этом отношении вполне можно согласиться с Д.О. Тузовым в том, что "стабильность оборота требует действительности совершаемых в его сфере юридических актов, чему как раз и способствует конвалидация ничтожных сделок.
Проблемы "конкуренции" исков при применении последствий совершения ничтожных сделок
Ничтожные сделки, как и в целом недействительные сделки, не влекут юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с недействительностью. Ничтожность сделки означает отсутствие тех прав и обязанностей, которые могли бы возникнуть при наличии условий действительности сделки. Установление факта ничтожности сделки в судебном порядке осуществляется в рамках рассмотрения установительного иска, который не требует совершения каких-либо активных действий для исполнения. Поэтому при отсутствии исполнения по ничтожной сделке единственным последствием таковой является аннулирование тех правовых последствий, которые предполагались сторонами при совершении такой сделки. Ситуация становится более сложной в случаях, когда сторонами сделки совершались действия по ее исполнению в виде передачи друг другу имущества (вещей, денег и т.п.), выполнения работ, оказания услуг. Признание такой сделки ничтожной свидетельствует о том, что отмеченные действия сторон по исполнению совершаются без должного правового основания, что влечет возникновение вопроса об имущественных последствиях недействительности сделки.
Нормы материального (гражданского) права предусматривают достаточно разнообразные последствия, однако общим и главным следствием недействительности сделок в соответствии с ГК РФ является реституция, которая в наиболее обобщенном виде состоит в возврате сторон в исходное положение (двусторонняя реституция). Так, согласно п.2 ст. 167 ГК РФ, при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Реституция, тем не менее, не является единственно возможным следствием недействительности. В литературе иные последствия зачастую классифицируются на специальные и дополнительные1.
К специальным последствиям обычно относят одностороннюю реституцию, при которой одна из сторон возвращает полученное ею по сделке другой стороне, которая передает все то, что получила или должна была получить по сделке, в доход Российской Федерации; или только одна сторона, которая не исполнила свою обязанность по сделке, передает другой все полученное от нее по сделке; а также "недопущение реституции", то есть взыскание всего полученного или причитающегося по сделке в доход государства.
Дополнительным последствием недействительности сделки выступает возникновение обязанности возмещения реального ущерба потерпевшей стороне, возникшего вследствие заключения и исполнения недействительной сделки. Последствия в виде недопущения реституции и возмещения ущерба применяются только при наличии вины.
Реституция (restitution in integrum) является правовой категорией, известной еще римскому праву. Реституция в древнем Риме представляла собой особое преторское средство защиты права. "Какое-нибудь событие (например, истечение срока давности, сделка) могло обладать юридической силой по действующим нормам, но претор находил, что несправедливо в данном случае оставить за ним эту силу, тогда он по ходатайству потерпевшего восстанавливал его в первоначальное состояние, то есть отменял полностью или отчасти юридические последствия этого события, возвращая просителю утраченный иск или утраченное право" .
Как видно, понимание реституции в Древнем Риме несколько отличается от современной отечественной ее трактовки. Если древнеримская реституция носила преобразовательный характер, поскольку являлась средством аннулирования правового эффекта различных юридических фактов, то современное понимание реституции сводится к средству возращения неосновательно приобретенного по недействительной сделке. Соответственно иски о применении последствий недействительности сделки в виде реституции должны рассматриваться как иски о присуждении (исполнительные), но не о признании (установительные).
Современное российское гражданское законодательство формулирует правило о реституции как особую охранительную меру, специально рассчитанную на случаи недействительности сделок. В то же время можно обратить внимание на тот факт, что самостоятельность подобной меры является отличительной особенностью отечественной цивилистики, поскольку аналогов в зарубежном законодательстве практически не встречается. Д.О. Тузов, осуществляя сравнительное исследование, приходит к выводу о том, что в большинстве случаев в зарубежном праве возвращение сторонами недействительной сделки переданного имущества осуществляется в рамках кондикционного обязательства . Так, например, в Англии и США передача имущества в рамках исполнения по недействительному договору рассматривается как одно из важнейших оснований возникновения кондикционных обязательств. Гражданское право Германии также рассматривает возврат исполненного по недействительной сделке как кондикцию из исполнения. Аналогичным образом решается данный вопрос и в иных странах германской правовой семьи (например, в Швейцарии, Австрии) .
С учетом того, что ни в т. X, чЛ Свода законов Российской Империи, ни в проекте Гражданского уложения, ни в дореволюционной цивилистической литературе не содержалось специальных указаний на последствия предоставления по недействительной сделке, можно сделать вывод о том, что возврат предоставленного имущества должен был осуществляться по нормам о возврате неосновательного обогащения.
И только в ГК РСФСР 1922 года появились специальные положения о последствиях недействительности по отдельным основаниям в виде обязанности каждой из сторон возвратить все полученное по договору. Например, в силу ст. 148 данного нормативного акта - "в случае недействительности договора, как совершенного недееспособным лицом, каждая из сторон обязана возвратить все полученное по договору". Аналогичные последствия предусматривались и в иных статьях. В то же время в случаях, когда в качестве последствия предусматривалось взыскание в доход государства, напрямую говорилось о "неосновательном обогащении" (например, ст. 147, 149, 150). В силу этого, можно сказать, что вполне возможно законодатель того времени и не предполагал создания какого-либо самостоятельного специального средства правовой защиты вследствие исполнения по недействительной сделке, однако в литературе того периода возникли разногласия в трактовке данных положений.
