Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Защита субъективного права и действия террористического характера как категория гражданского права 14
1. Защита субъективного гражданского права и гражданско-правовая ответственность.. 14
2. Соотношение субъективного гражданского права на защиту со смежными институтами гражданского права 29
3. Действия террористического характера как категория частного права 42
Глава II. Способы гражданско-правовой защиты прав пострадавших от действий террористического характера 53
1. Деликтное правоотношение как способ защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера 54
2. Страховое правоотношение как способ защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера 89
3. Благотворительность (пожертвование) как способ защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера 117
Глава III. Гражданско-правовая защита прав пострадавших от деГютвий террористического характера как гарантия реализации публичных интересов 140
1. Деликтное правоотношение, возникшее из действий террористического характера, как гарантия реализации публичных интересов 140
2. Страхование пострадавших от действий террористического характера как гарантия реализации публичных интересов 157
3. Пожертвования пострадавшим от действий террористического характера как гарантия реализации публичных интересов 183
Заключение 203
Список использованных правовых источников и литературы 208
Приложения 236
- Соотношение субъективного гражданского права на защиту со смежными институтами гражданского права
- Страховое правоотношение как способ защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера
- Благотворительность (пожертвование) как способ защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера
- Страхование пострадавших от действий террористического характера как гарантия реализации публичных интересов
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В наши дни терроризм представляет угрозу всему человечеству, в том числе и России.
С необходимостью защиты прав пострадавших от действий террористического характера столкнулись все страны. Согласно информации Госдепартамента США, опубликовавшего 30 апреля 2009 года ежегодный доклад о терроризме «Country Reports on Terrorism», в мире за период с 2005 по 2008 годы зафиксировано 51 978 случаев терроризма, в результате которых убито 73 301, ранено 141 503 и похищено 60 540 человек .
До распада СССР Россия не имела больших проблем, вызванных террористическим насилием, в связи с чем государство не проявляло какого-либо специального интереса к данному вопросу. Сегодня жизнь диктует необходимость защиты пострадавших от действий террористического характера, число которых в Российской Федерации по обобщённым сведениям МВД РФ и данным Национального Контртеррористического Центра США (National Coimterterrorism Center) с начала 2001 года по конец 2008 года составило раненых и похищенных 18 536 человек, а также 4 349 убитых .
Подтверждением существования проблем правовой незащищённости пострадавших от действий террористического характера является адресованный депутатам Государственной Думы проект федерального закона «О социальной защите граждан, пострадавших от террористических актов», подготовленный членами организации «Голос Беслана», созданной после трагедии, произошедшей в городе Беслане, в которой пострадавшими признано 1 443 человека, из них 332 человека погибли, в том числе 186 детей .
Не всегда единообразно на доктринальном уровне решается вопрос о
1 Здесь и далее по тексту под "пострадавшими от действий террористического характера" понимаются лица
(физические и юридические), которые являются потерпевшими в деликтном правоотношении либо лицами, в
пользу которых осуществляются страховые выплаты в случае причинения вреда действиями террористического
характера, а также одаряемыми в договорах пожертвования, заключённых с целью оказания помощи лицам,
понёсшим вред от действий террористического характера. Об использовании данного термина см., например:
Федеральный закон от 06.03.2006 № 35-ФЗ "О противодействии терроризму" (ст. 19); Федеральный закон от
11.08.1995 № 135-ФЗ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях" (ст. 2) и др.
2 См.: сайт Госдепартамента США .
3 См.: сайт Национального Контртеррористического Центра США ; Трушин С.А. Гражданско-
правовой механизм возмещения вреда потерпевшим от актов терроризма. Дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007.
С. 3.
4 См.: письмо Генеральной прокуратуры РФ от 15.12.2006 № 65/1-23-20/849/06 // ;
письмо Генеральной прокуратуры РФ от 11.12.2006 № 65/1-23/4072-06 // ; письмо
Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 17.06.2005 № 2763-Пр //
.
4 правовой природе участия государства в обязательстве по возмещению вреда, причинённого в результате террористической акции. Анализируя соответствующие положения утратившего на сегодняшний день силу Федерального закона "О борьбе с терроризмом" от 25 июля 1998 года № 130-ФЗ (далее по тексту - "Закон о борьбе с терроризмом"), Конституционный Суд Российской Федерации указал, с одной стороны, что "государство выступает ... не как должник по деликтному обязательству..." и, в то же время, с другой, - оно "принимает на себя ответственность за действия третьих лиц". Действующий Федеральный закон от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ "О противодействии терроризму" (далее по тексту также - "Закон о противодействии терроризму") также не внёс существенной ясности в решение названных проблем.
Сохраняет свою актуальность и вопрос о неравенстве правовых статусов непосредственно потерпевших от действий террористического характера и пострадавших в результате борьбы с терроризмом. Например, лица, понёсшие вред в результате борьбы с терроризмом, с точки зрения исполнимости обязательства, оказываются в лучшей ситуации, так как единственным перед ними должником, обязанным в полном объёме возместить вред, является Российская Федерация, в то время как большая часть деликтных притязаний первой группы потерпевших приходится на требования о возмещении вреда, вызванного уменьшением трудоспособности, или иждивенца в связи со смертью потерпевшего, носящие, как правило, длящийся характер, которые вряд ли будут удовлетворены делинквентом-террористом (или лицом, обязанным вместо него), а если и да, то в неполном объёме.
Существует проблема компенсации морального вреда пострадавшим от действий террористического характера, решать которую, не имея возможности обратиться за помощью к государству, названные лица должны самостоятельно, взыскав данный вред с причинителей вреда (ч. 1 ст. 18 Закона о противодействии терроризму). Помимо вопросов неплатёжеспособности лица, причинившего вред, возникают также трудности с его установлением и розыском, что негативно влияет на возможность возмещения вреда в полном объёме (включая компенсацию морального вреда), так как неизвестное лицо не может быть привлечено к гражданско-правовой ответственности.
Изложенное даёт основание утверждать, что проблемы гражданско-
5 правовой незащищённости нарушенных прав пострадавших от действий террористического характера относятся к числу наиболее актуальных в науке гражданского права, заслуживают углублённого изучения и составляют специальное её направление, требующее дополнительного развития, что предопределило выбор темы диссертационного исследования.
Степень теоретической разработанности темы исследования. Проблемы
защиты субъективных прав в общем плане в разное время становились предметом
научных исследований С.С. Алексеева, С.Н. Бабурина, А.П. Вершинина,
А.А. Власова, И.А. Ильина, А.А. Добровольского, B.C. Ема, Д.Н. Кархалева,
С.Ф. Кечекьяна, Н.М. Коркунова, О.А. Красавчикова, Е.А. Крашенинникова,
А.В. Мицкевич, Я.М. Магазинера, А.Л. Маковского, А.В. Малько, Г.В. Мальцева,
М.Н. Марченко, Н.И. Матузова, ДИ. Мейера, Л.А. Новосёловой,
Л.И. Петражицкого, К.П. Победоносцева, И.А. Покровского, А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого, Е.Н. Трубецкого, Т.М. Шамба, А.Е. Шерстобитова, Г.Ф. Шерпіеневича, А.Э. Экимова и др.
В исследованиях, посвященных изучению института ответственности, который одновременно рассматривается в качестве способа гражданско-правовой защиты, следует вьщелить труды таких российских и советских учёных, как М.М. Агарков, Б.С. Антимонов, Ю.Г. Басин, С.Н. Братусь, П.А. Варул, В.В. Витрянский, В.П. Грибанов, В.З. Гущин, А.Г. Диденко, В.А. Егиазаров, Н.Д. Егоров, Т.Н. Илларионова, О.С. Иоффе, А.Ю. Кабалкин, А.Г. Калпин, Д.Н. Кархалев, В.И. Кофман, О.А. Красавчиков, СВ. Курылев, О.Э. Лейст, Н.С. Малеин, Г.К. Матвеев, П.Е. Недбайло, В.А. Ойгензихт, Б.И. Пугинский, И. Ребане, О.Н. Садиков, И.С. Самощенко, В.Л. Слесарев, В.Т. Смирнов, А.А. Собчак, Г.Я. Стоякин, В.А. Тархов, Ю.К. Толстой, М.Х. Фарукшин, Е.А. Флейшиц, В.А. Хохлов, Б.Б. Черепахин, В.Ф. Яковлев, A.M. Эрделевский, B.C. Якушев, К.Б. Ярошенко и др.
Анализу института защиты субъективных гражданских прав наряду с исследованиями вышеупомянутых авторов в не меньшей степени способствовали работы в области страховых обязательств. На дореволюционном этапе развития юридической мысли к ним, безусловно, следует отнести труды таких цивилистов, как П. Домбровский, В.Р. Идельсон, Е.М. Мен, В.И. Синайский. В советский период развитие проблем страхового права получило у К.А. Граве, Л.А. Лунца,
В.К. Райхера, С.А. Рыбникова, В.И. Серебровского и др. В настоящее время страхование также находится в области внимания российских учёных, к ним можно отнести В.Ю. Абрамова, B.C. Белых, М.И. Брагинского, СВ. Дедикова, Г.С. Демидову, А.А. Иванова, Г.Р. Игбаеву, А.Б. Ипатова, И.В. Кривошеева, В.А. Рахмиловича, П.В. Сокола, М.Д. Суворову, К. Турбину, Ю.Б. Фогельсона и
ДР-
Научный интерес к поиску решений возмещения вреда, причинённого преступлениями террористического характера, проявляли И.А. Андреева, П.А. Астахов, А.Ш. Магомадов, А.А. Меньших, Л.О. Красавчикова, О.В. Нардина, С. Рухтин, К.И. Скловский, В. Скрынник, М. Смирнова, И.А. Тактаев, Н.Д. Трофимов, И.Л. Трунов и др. Помимо названных авторов, вопросами гражданско-правовой защиты от терроризма был занят С.А. Трушин, который провёл кандидатское исследование по теме «Гражданско-правовой механизм возмещения вреда потерпевшим от актов терроризма» (М., 2007). Однако, в числе исследований названных и других специалистов нет трудов, представляющих собой системный анализ предмета, который способен охватить весь спектр существующих проблем защиты имущественных и неимущественных прав пострадавших от действий террористического характера.
В отечественной науке пока не предпринято весомых шагов в направлении всестороннего исследования различных по масштабу и теоретическому характеру проблем защиты прав пострадавших от действий террористического характера, поэтому в рамках настоящей диссертационной работы осуществлена попытка комплексного анализа наиболее востребованных способов защиты субъективных гражданских прав, совокупность которых будет способствовать тому, что причинённый вред будет возмещён (компенсирован) в полном объёме.
Целью данной работы является всесторонний анализ гражданско-правовой защиты прав пострадавших от действий террористического характера; выявление и решение наиболее важных проблем научно-теоретического и практического характера, а также выработка рекомендаций по совершенствованию правового регулирования отношений в этой сфере и правоприменительной практики.
В соответствии с вышеуказанной целью поставлены следующие задачи исследования:
- установление юридического содержания понятия защиты субъективного
7 гражданского права, соотношение защиты права со смежными правовыми институтами;
выявление оснований возникновения права на защиту субъективного гражданского права;
определение места действий террористического характера в частном праве;
анализ правоотношений по внедоговорнои ответственности, страхованию и пожертвованию в механизме защиты субъективных гражданских прав пострадавших от действий террористического характера, включая установление круга субъектов, составляющих пострадавших от действий террористического характера;
исследование частных и публичных интересов в защите субъективных гражданских прав пострадавших от действий террористического характера в структуре правоотношений, содержащих способы защиты указанных лиц, и проведение сравнительного анализа названных интересов;
разработка рекомендаций по совершенствованию защиты субъективных гражданских прав пострадавших от действий террористического характера как слабой стороны в обязательстве.
Объектом диссертационного исследования выступают гражданско-правовые отношения, возникающие по поводу защиты прав пострадавших от действий террористического характера, включая отношения, связанные с использованием институтов внедоговорнои ответственности, страхования и пожертв ов ания.
Предметом исследования являются правовые нормы, определяющие способы защиты субъективных гражданских прав пострадавших от действий террористического характера.
Методология и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составляют общенаучные и частнонаучные методы познания социально-правовых явлений, в том числе: сравнительно-правовой, системно-структурный, сравнительно-исторический, формальнологический, лингвистический, статистический и другие методы, используемые в ходе правовых исследований. Использование указанных методов познания позволило максимально полно изучить рассматриваемые объекты в целостности,
8 взаимосвязи, всесторонне и объективно.
Методика исследования включает совокупность общепринятых научных приёмов, используемых в диссертации: изучение статистических данных и правоприменительной практики.
Эмпирическую базу исследования составили Конституция Российской Федерации, международные договоры и акты, Гражданский кодекс Российской Федерации, другие федеральные законы Российской Федерации, постановления Правительства Российской Федерации, иные нормативно-правовые акты Российской Федерации и её субъектов, регулирующие отношения, составляющие объект диссертационного исследования. Изучение объекта и предмета исследования также основано на анализе актов Конституционного Суда Российской Федерации, арбитражных судов и судов общей юрисдикции всех инстанций. Автором проанализированы материалы 65 гражданских дел, рассмотренных в районных судах г. Москвы за 2003 - 2009 годы. Помимо этого, были проанализированы 3 дела Европейского суда по правам человека. В ходе исследования использовались статистические данные органов судебной власти, а также органов принудительного исполнения судебных актов.
Научная новизна диссертационного исследования определяется тем, что в нём впервые после вступления в силу части первой Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ (с послед, изм. и доп.), части второй Гражданского кодекса Российской Федерации от 26 января 1996 года № 14-ФЗ (с послед, изм. и доп.) и Федерального закона от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ "О противодействии терроризму" (с послед, изм. и доп.) осуществлён всесторонний комплексный анализ отношений, возникающих в области гражданско-правовой защиты прав пострадавших от действий террористического характера.
Научная новизна проведённого диссертационного исследования нашла отражение в научных положениях, выводах и рекомендациях, выносимых на защиту.
Основные положения и выводы, выносимые на защиту. Исследование как теоретических, так и прикладных вопросов гражданско-правовой защиты прав пострадавших от действий террористического характера позволило сформулировать и вынести на защиту следующие основные предложения, выводы
9 и рекомендации:
По признаку субъекта, осуществляющего защиту гражданских прав, предложена классификация неюрисдикционной формы защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера, которая учитывает роль самозащиты и выделяет два её подвида: (1) неюрисдикционная форма защиты гражданских прав, носящая признаки самозащиты, и (2) неюрисдикционная форма защиты гражданских прав, которая не носит признаков самозащиты.
Даны понятия неюрисдикционной формы защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера, носящей признаки самозащиты, а также неюрисдикционной формы защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера, которая не носит признаков самозащиты. Первый подвид неюрисдикционной формы защиты (носящей признаки самозащиты) - это форма защиты гражданских прав самим пострадавшим от действий террористического характера не запрещённым законом способом в виде односторонних фактических и (или) юридических действий, направленных на охрану его личных неимущественных или имущественных прав и (или) законных интересов, не прибегая к помощи правоохранительных или административных органов. Второй подвид неюрисдикционной формы защиты (которая не носит признаков самозащиты) - это форма защиты гражданских прав обязанным или третьим лицом не запрещённым законом способом в виде фактических и (или) юридических действий, направленных на охрану личных неимущественных или имущественных прав и (или) законных интересов пострадавшего от действий террористического характера, не прибегая к помощи правоохранительных или административных органов.
В целях защиты прав личности обоснована необходимость внесения изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации ввиду того, что самозащита не является способом защиты гражданских прав, а представляет собой форму защиты гражданских прав. В этой связи предложено исключить абз. 6 ст. 12 ГК РФ (Способы защиты гражданских прав. Защита гражданских прав осуществляется путем: «самозащиты права») и абз. 2 ст. 14 ГК РФ (который основан на принципе "нет нарушения - невозможна и самозащита": «Способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения»), а абз. 13 ст. 12 ГК РФ («иными
10 способами, предусмотренными законом») привести в соответствие с ч. 2 ст. 45 Конституции (каждый вправе защищаться «способами, не запрещёнными законом») и изложить в следующей редакции: "иными способами, не запрещёнными законом.".
4. Обосновано положение о том, что не всякое страхование (например, страхование на дожитие), в том числе пострадавших от действий террористического характера, как это определено Законом Российской Федерации от 27 ноября 1992 года № 4015-1 "Об организации страхового дела в Российской Федерации", является гражданско-правовым способом защиты прав. В существующем делении страхования на имущественное (ст. 929 ГК РФ) и личное (ст. 934 ГК РФ) для признания последнего вида страхования (личного) способом защиты гражданского права предложены следующие условия: наличное благо в качестве объекта страхования, а в случае страхования в пользу третьего лица дополнительно к названному условию должны быть признаны такие как наличие у выгодоприобретателя прав или интересов в отношении объекта страхования или же статуса (выгодоприобретателя) иждивенца застрахованного лица.
5. Аргументировано положение о том, что компенсация морального вреда пострадавшим от действий террористического характера относится к институту возмещения вреда здоровью, следовательно, должно допускаться страхование на случай причинения морального вреда пострадавшим от действий террористического характера как вреда здоровью. Предложена научная классификация действий по возмещению вреда здоровью, объясняющая место компенсации морального вреда пострадавшим от действий террористического характера среди объектов деликтного правоотношения. В зависимости от способности человека к труду действия по возмещению вреда здоровью (как объект деликтного правоотношения) подразделяются на два подвида: действия, направленные на возмещение вреда здоровью, повлекшего утрату трудоспособности, и на действия, направленные на возмещение того же вреда, но не повлекшего такую утрату (например, моральный вред).
6. Обосновано положение о том, что деликтное обязательство из действий террористического характера есть особый подвид внедоговорной ответственности, ввиду того, что, во-первых, законом установлен повышенный размер ответственности; во-вторых, в противоположность общему правилу о солидарном
характере деликтной ответственности, она в деликтном обязательстве из действий террористического характера является долевой, где наряду с причинителем вреда, отвечает само государство; и, в-третьих, законодатель отступил от специального деликтного правила о равенстве долей участников обязательства (в случае признания характера ответственности долевой), ограничив ответственность государства фиксированным перечнем обязательств по: выплате компенсации сверх возмещения; предоставлению жилья в случае его уничтожения; проведению психологической реабилитации; оказанию медицинской и правовой помощи; профессиональной реабилитации и содействию в трудоустройстве.
В целях защиты права пострадавших от действий террористического характера на полное возмещение причинённого им вреда предложено принять Закон об обязательном страховании названных лиц, в котором субъектами страхового обязательства наряду с пострадавшими от действий террористического характера признать - в качестве страховщика фонд для выплат пострадавшим от действий террористического характера, образованный государством в организационно-правовой форме учреждения (с тем, чтобы оно, исходя из публичных интересов, могло субсидиарно отвечать по обязательствам такого страховщика), а в качестве страхователей (обязанных по закону страховать пострадавших от действий террористического характера) - организаторов массовых спортивных, культурно-просветительных, театральных и зрелищных мероприятий, перевозчиков, а также собственников, которые владеют объектами транспортной инфраструктуры, владельцев радиоактивного материала, ядерного материала или ядерного объекта, владельцев оборонных комплексов, атомной энергетики, объектов жизнеобеспечения городов и промышленных центров и других стратегических объектов. В остальных случаях причинения вреда, когда действия террористического характера не могут быть связаны с организацией спортивных и иных зрелищных мероприятий, перевозкой или владением стратегических объектов, обязанность по страхованию, руководствуясь ст. 5, п. "в" ст. 71 и п. "б" ч. 1 ст. 72 Конституции, возложить на Российскую Федерацию и субъекты Российской Федерации.
Обоснована необходимость расширить круг общих обязанностей страховщика в случаях обязательного страхования пострадавших от действий террористического характера, дополнив их обязанностями по выплате
12 дополнительного страхового возмещения застрахованному лицу по следующим его расходам на: лечение до восстановления трудоспособности или установления стойкой утраты профессиональной трудоспособности; приобретение лекарств, изделий медицинского назначения и индивидуального ухода; посторонний (специальный медицинский и бытовой) уход за застрахованным, в том числе осуществляемый членами его семьи; проезд застрахованного, а в необходимых случаях и проезд сопровождающего его лица для получения отдельных видов медицинской и социальной реабилитации; медицинскую реабилитацию в организациях, оказывающих санаторно-курортные услуги, включая оплату лечения, проживания и питания застрахованного, а в необходимых случаях оплату проезда, проживания и питания сопровождающего его лица; обеспечение транспортными средствами при наличии соответствующих медицинских показаний; профессиональное обучение (переобучение).
9. В целях защиты права пострадавших от действий террористического характера на полное возмещение причинённого им вреда предложено принять Закон о пожертвованиях пострадавшим от действий террористического характера. Сформулированы следующие особенности правоотношения по пожертвованию пострадавшим от действий террористического характера. По субъектному составу - в качестве жертвователя для пострадавших от действий террористического характера признать "Благотворительный фонд помощи пострадавшим от действий террористического характера", учреждение которого (в организационно-правовой форме фонда) поручить федеральным органам исполнительной власти. По содержанию рекомендуемого правоотношения целесообразно наделить его субъектов следующими обязанностями: на стороне жертвователя - оказать помощь в размере, установленном законом, а на стороне одаряемого - доказать размер причинённого ему вреда.
10. Для практической реализации положений закона о пожертвованиях пострадавшим от действий террористического характера обоснована необходимость внесения изменения в ст. 582 Гражданского кодекса Российской Федерации, которую предложено дополнить пунктом следующего содержания: "В случаях, предусмотренных законом, договором или учредительными документами юридического лица, когда такими документами возложена обязанность произвести пожертвование определённому кругу лиц или лицу, оно осуществляется путём
13 заключения договора, обязательного для жертвователя, на условиях, предусмотренных соответственно законом, договором либо определённых самим жертвователем, если основанием для пожертвования являются учредительные документы юридического лица.".
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что полученные в результате проведённого автором исследования результаты могут позволить решить ряд теоретических проблем и содействовать обобщению, дополнению и углублению существующих научных знаний о способах гражданско-правовой защиты прав пострадавших от действий террористического характера, в том числе посредством использования таких институтов гражданского права, как обязательное страхование и обязательное пожертвование названным лицам, а также использоваться при преподавании курса гражданского права.
Практическая значимость диссертационного исследования выражается в том, что сделанные в работе выводы и рекомендации могут позволить усовершенствовать правоприменительную практику, обеспечив для судей, прокуроров, адвокатов и других практических работников формирование единых подходов к решению вопросов, связанных с применением деликтной ответственности за действия террористического характера, а также способствовать применению новых гражданско-правовых способов защиты прав пострадавших от действий террористического характера, таких как обязательное страхование названных лиц и обязательное пожертвование указанным субъектам. Практическое значение диссертации состоит в возможности использования её положений в ходе совершенствования нормативно-правовых актов, регулирующих исследуемые отношения.
Апробация результатов исследования. Диссертационная работа выполнена и обсуждена на кафедре гражданского права и процесса Российского государственного торгово-экономического университета (РГТЭУ). Основные выводы и положения диссертационного исследования нашли отражение в докладах автора на проходивших в РГТЭУ научных конференциях (Международная научно-практическая конференция «Национальные традиции в торговле, экономике, политике и культуре» (Васильевские чтения, 2003); Международная научно-практическая конференция «Экономика, государство и
14 общество в XXI веке» (Румянцевские чтения, 2008); Международная научно-практическая конференция «Ценности и интересы современного общества» (Васильевские чтения, 2008)), а также в 9 научных статьях общим объёмом 5,35 п.л., в том числе в 3-х опубликованных в рекомендуемых ВАКом журналах и изданиях.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, трёх глав, разделённых на параграфы, заключения и списка правовых источников и литературы, использованных при написании диссертации.
Соотношение субъективного гражданского права на защиту со смежными институтами гражданского права
Соотношение субъективного гражданского права на защиту и гражданско-правовой ответственности. Ввиду того, что в юридической литературе институт гражданско-правовой ответственности рассматривается как способ защиты гражданских прав, представляется важным для дальнейшего диссертационного исследования выявить соотношение названных явлений гражданского права. Как отмечают некоторые исследователи, например, С.Н. Бакунин, Н.Д. Егоров, B.C. Ем, А.П. Сергеев, Е.А. Суханов, К.Б. Ярошенко и ряд других, возмещение убытков, взыскание неустойки, компенсация морального вреда являются способами защиты гражданских прав и в то же время отнесены к мерам гражданско-правовой ответственности64. Проблемы соотношения защиты права и ответственности ранее исследовались юридической наукой. Например, В.А. Хохлов, анализируя вопросы гражданско-правовой ответственности, подчёркивал, что "меры гражданско-правовой ответственности не существуют в "чистом виде"... Как средства восстановления прежнего имущественного положения кредитора они одновременно являются, и мерами защиты" 5. С.Н. Братусь в монографии "Юридическая ответственность и законность" также отмечал, что санкция "может ... выводиться из общих положений о защите ... нарушенных субъективных прав"66. И, наконец, Е.Е. Богданова, ссылаясь на Г.А. Свердлыка и Э:Л. Страунинга, высказывалась, что "защита полностью поглощает ответственность" . Несмотря на тот факт, что практически каждый исследователь гражданско-правовой ответственности или защиты гражданских прав приводит свою точку зрения по вопросу соотношения названных понятий, ни один из них не приводит аргументации своей позиции. Считаем, что правильно сделанный вывод названных учёных о поглощении ответственности защитой, безусловно, кроется в сущности рассматриваемых гражданско-правовых институтов. Применительно к гражданско-правовой ответственности, полагаем, что сущность этого явления уместно выявить через его функции и специфические черты, позволяющие выделить (отграничить) гражданско-правовую ответственность от иных видов юридической ответственности.
В науке гражданского права не вызывает дискуссий утверждение, что компенсаторно-восстановительная функция является основной для гражданско-правовой ответственности , что определяет её особенности. По нашему мнению, в настоящее время, на основе выводов В.П. Грибанова, особенности гражданско-правовой ответственности наиболее удачно сформулированы В.В. Витрянским69, среди которых им выделены следующие три: (1) имущественный характер, (2) ответственность одного участника гражданско-правовых отношений перед другим (ответственность правонарушителя перед потерпевшим) и (3) соответствие размера ответственности размеру причинённого вреда или убытков. Как у гражданско-правовой защиты субъективных гражданских прав, так и у гражданско-правовой ответственности одной из основных задач является возмещение (компенсация) потерь, вызванных нарушением права. Е.А. Суханов по этому поводу замечает, что "...гражданско-правовая ответственность имеет имущественное содержание, а её меры (гражданско-правовые санкции) носят имущественный характер"70, так как "гражданское право главным образом регулирует имущественные отношения..."71. Именно в силу этого обстоятельства особенность гражданско-правовой ответственности проявляется в её имущественном характере, нацеленном на возмещение убытков, взыскание причинённого ущерба, уплату неустоек (штрафов, пеней)72. Правило об имущественном характере гражданско-правовой ответственности, как подчёркивают всё те же учёные - Е.А Суханов и В.В. Витрянский, также распространяется и на случаи, когда причинён моральный вред (физические и нравственные страдания), подлежащий компенсации в денежной форме (ст. 151 ГК РФ), или затронуты неимущественные права потерпевшего, причинённые убытки от нарушения которых также подлежат возмещению (см., например, ст. 152 ГКРФ) . Имущественное содержание гражданско-правовой ответственности имеет своим следствием тот вывод, что оно предполагает применение к правонарушителю мер имущественного характера, нацеленных на восстановление имущественного положения потерпевшего, поскольку основной задачей гражданско-правовой ответственности является возмещения или компенсация потерь.
Следовательно, второй особенностью гражданско-правовой ответственности является тот факт, что она означает ответственность правонарушителя перед потерпевшим, ибо нарушение обязанностей одним участником гражданского оборота влечёт за собой нарушение прав другого участника. Наконец, компенсационный характер гражданско-правовой ответственности предопределяет необходимость соответствия размера ответственности размеру причинённого вреда или убытков, так как восстановление имущественной сферы потерпевшей стороны немыслимо без эквивалентного возмещения потерпевшему причинённого ему вреда или убытков. Вместе с тем, гражданское законодательство предполагает, что осуществление и защита гражданских прав должна осуществляться, исходя из требований разумности и справедливости (ст. 6 ПС РФ), без намерений причинения вреда другим лицам или же злоупотребления правом в иных формах (ст. 10 ГК РФ), поэтому закон при разрешении вопроса о восстановлении имущественной сферы потерпевшего указывает, что явно несоразмерная последствиям нарушения обязательства неустойка, подлежащая уплате, может быть уменьшена судом (ст. 333 ГК РФ)74. В то же время не всякое отличное от общего правила законодательное регулирование вопросов ответственности, возникающих из нарушений гражданско-правовых обязательств, является исключением из общего правила. Например В.В. Витрянский, указывает, что санкции за совершение сделки, противоречащей основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), принудительный выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей (ст. 240 ГК РФ), изъятие у собственника домашних животных, с которыми он негуманно обращается (ст. 241 ГК РФ), конфискация имущества (ст. 243 ГК РФ) — исключение из правила о компенсационном характере гражданско-правовой, что, по его словам, подтверждает общее правило "...и свидетельствуют о том, что допущенное правонарушение затрагивает интересы государства и общества (публичные интересы)"75. На наш взгляд, в подобных конфискационных санкциях нет исключений из вышеназванного правила, так как нормы о конфискации являются нормами публичного права и к гражданскому праву относиться не могут, поскольку нормы публичного права, включённые в акт гражданского законодательства, гражданско-правовые общественные отношения не регулируют76. В приведённых примерах налицо публично-правовая ответственность. С другой стороны, несмотря на имеющиеся исключения, в тех случаях, когда речь идёт о нарушении прав или охраняемых законом интересов, общим и для защиты субъективных гражданских, и для гражданско-правовой ответственности всё же остаётся необходимость возмещения (компенсации) потерь, вызванных такими нарушениями. Между тем, гражданско-правовая ответственность, как частный случай защиты субъективных гражданских прав, имея общую задачу — возмещение (компенсацию) потерь, — имеет две особенности. Во-первых, ответственностью является только то осуществление известных положительных действий, направленных на возмещение (компенсацию) потерь, которое влечёт для правонарушителя, для обязанного лица отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей. В обратном случае имеет место осуществление защиты гражданского права, не являющееся одновременно мерой гражданско-правовой ответственности. Как отмечал О.С. Иоффе, такой способ защиты, как присуждение к исполнению обязанности в натуре, нельзя считать юридической
Страховое правоотношение как способ защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера
Субъекты страхового правоотношения. Как и любое гражданско-правовое правоотношение (в частности исследованное ранее деликтное), страховое имеет те же две стороны: управомоченную (кредитор) и правообязанную (должник). Традиционно в страховании в качестве его субъектов выделяют страховщика и страхователя", что соответствует представлению законодателя о сторонах страхового обязательства, которое содержится в абз. 1 п. 1 ст. 927 ПС РФ. Из определения страхового правоотношения, предложенного О.С. Иоффе, возможно сделать вывод, что страховщик — это сторона, обязанная при наступлении предусмотренного события выплатить страховое возмещение (страховую сумму)100. М.И. Брагинский сводит все обязанности страховщика к одной - выплате денег, что, по мнению учёного, предопределяет, необходимость в наличии гарантий получения соответствующей суммы от страховщика. Такие гарантии, исходя из особого публичного интереса к страхованию, законодатель предусмотрел в виде специальных требований, предъявляемых к страховщику101. Во-первых, из всех субъектов гражданского права (см. абз. 2 п. 1 ст. 2 ГК РФ) законодатель допустил к участию в страховом правоотношении на стороне страховщика только страховые организации (абз. 1 п. 1 ст. 927 ГК РФ). Из данного требования закона можно заключить, что страховщиком может быть только юридическое лицо (см. п. 1 ст. 48 ГК РФ). Во-вторых, не всякое юридическое лицо, по логике законодателя, способно к тому, чтобы быть страховщиком, а потому в качестве последнего допускается лицо, соответствующее требованиям законов о страховании и имеющее лицензию (ст. 938 ГК РФ). В-третьих, Закон об организации страхового дела ограничил правоспособность страховщиков, установив, что последние вправе осуществлять только страховую деятельность (ст. 6).
В-четвёртых, наряду с иными условиями обеспечения финансовой устойчивости страховщика, названный закон определил требования к минимальному размеру уставного капитала страховщика, формированию его страховых резервов, состава и структуры активов, принимаемых для покрытия страховых резервов, квот на перестрахование, нормативного соотношения собственных средств страховщика, принятых обязательств и пр. (ст.ст. 25, 26). Подобно деликтным правоотношениям, страховое обязательство допускает возможность множественности лиц. Применительно к страховщику закон в ст. 953 ГК РФ прямо указывает, что по одному договору обязанность по выплате страхового возмещения (страховой суммы) может быть распределена между несколькими лицами на стороне страховщика (сострахование), отвечающих за исполнение условий договора солидарно, если в нём не указано иного. Несколько иначе обстоит дело при разрешении вопроса о перемене лица в обязательстве на стороне страховщика. Речь соответственно идёт об универсальном правопреемстве и о двух случаях сингулярного правопреемства: об уступке прав и о переводе долга. Небогатую размышлениями литературу по вопросу возможности уступки прав страховщика третьим лицам можно представить двумя группами авторов. Одни полагают, что в отсутствии специальных запретов действует общее правило, допускающее уступку прав . Другие, по причинам нам не ведомым, в юз противоположность первым заявляют о невозможности такой уступки . На наш взгляд, более близки к истине те, кто с определёнными допущениями не исключают возможность цессии.
Действительно, используя такой способ толкования как a contrario (от противного), в качестве общего правила в ст. 383 ГК РФ сформулирована презумпция о способности к уступке любых прав. Исключением из данного правила являются высокоперсонифицированные права104, уступка которых прямо запрещена законом (требования об алиментах и о возмещении вреда, причинённого жизни или здоровью), но перечень которых не может быть признан исчерпывающим. Поэтому для признания неверного, с нашей точки зрения, утверждения о невозможности уступки прав страховщика справедливым, необходимо чтобы его права были высокоперсонифицированными, передача которых другому лицу привела бы к результату, существенно отличному от преследуемого при установлении обязательства. О каком, например, существенном отличии можно говорить, когда один страховщик уступил другому лицу права требования к страхователю на уплату страховых платежей? Аналогичный приведённому примеру случай рассматривался арбитражным судом кассационной инстанции, который пришёл к выводу, что отсутствие у цессионария лицензии, которая требуется страховщику, свидетельствует, исходя из ст. 383 ГК РФ о невозможности цессии как прав, неразрывно связанных с личностью кредитора105. Несложно заметить, что статья, на которую ссылается суд, не предполагает наличие каких бы то ни было условий действительности совершаемой уступки, соблюдение которых (как например, наличие лицензии) допускает цессию. Наоборот, эта статья, в отличие от ст. 388 "Условия уступки требования", не предполагает каких-либо на сей счёт исключений и говорит о запрете любой и всякой цессии высокоперсонифицированньгх прав.
Очевидно, что суд в данном случае допустил ошибку, не отличив высокоперсонифицированные права требования от прав требования по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника (п. 2 ст. 388 ГК РФ). Как говорит Л.А. Новосёлова, в таких обязательствах "значение личности кредитора определяется особенностями его правового статуса и/или характером его участия в правоотношении"106, но решающими обстоятельствами, тем не менее, не являются. Между тем, в примере об уступке требования на уплату страховых платежей оно не может быть признано высокоперсонифицированным и потому, что "должнику по денежному обязательству, в принципе, безразлично, кому осуществлять платёж. По мнению Г. Ласка, право на получение денег является типичным примером уступаемого права. «Обязанность должника установлена, и время исполнения не увеличивается от того, что платёж должен быть произведён не кредитору, а цессионарию. К исполнению любой договорной обязанности примешивается элемент личных отношений. Однако уплата и получение денег предполагают минимум личных связей»"107. Следовательно, можно сделать следующий вывод: уступка прав страховщика третьему лицу допустима, пока страхователь не докажет, что исполнение обязанностей последнего возможно только цеденту-страховщику, исходя из их личных отношений. При этом, сделка цессии, совершённая в нарушении названного условия, не порождает перехода права до тех пор, пока такого согласия не будет получено от должника. Теперь несколько слов о переводе долга страховщика на третье лицо, к решению вопроса о котором юридическая литература также не содержит единообразного подхода108. По общему правилу, перевод долга допустим с согласия делегатария — кредитора по основному обязательству1 , т.е. в данном случае страхователя (п. 1 ст. 391 ГК РФ).
Дополнительно к названному условию В.А. Белов, анализируя действующее российское законодательство, в числе случаев запрета перевода некоторых долгов назвал недопустимость перевода таких долгов, которые законодательно связанны с правовым статусом определённого лица, например, таких как долга из коносамента на организацию, не являющуюся перевозчиком, или обязанностей по зачислению, перечислению и списанию денег с банковского счёта на организацию, не являющуюся банком110. Схожее утверждение, встречается у Ю.Б. Фогельсона, который в качестве аргумента против перевода долга высказывает позицию, согласно которой отсутствие у делегата (нового должника)111 страховых резервов (ст. 26 Закона об организации страхового дела) влечёт ничтожность договора, как противоречащего сути страховых отношений, определённой ст. 2 Закона об организации страхового дела112. Другими словами, если экстраполировать суждения В.А. Белова и Ю.Б. Фогельсона в область страховых правоотношений в целом, то общим для двух названных случаев будет являться наличие у лица соответствующей лицензии, которая подтверждает специальный правовой статус такого лица и соблюдение им своей финансовой устойчивости и платёжеспособности (ст.ст. 32, 32.3 Закона об организации страхового дела). Однако, отсутствие лицензии (а значит, и специального правового статуса делегата, и необходимых страховых резервов у него или и того, и другого), по общему правилу, сформулированному ст. 173 ГК РФ, не влечёт ничтожности такой сделки113, а, следовательно, и договора перевода долга. То есть, пока одобренный страхователем договор перевода долга между страховщиком и делегатом, не имеющим лицензию, не оспорен в суде самим делегатом, его учредителем (участником) или госорганом, осуществляющим контроль или надзор за деятельностью юридического лица, субъектные изменения на стороне страховщика в части перевода долга действительны при условии, что сам страховщик при заключении договора перевода долга знал или заведомо должен был знать о его незаконности. Обязанности страховщика, а, следовательно, и ему самому противостоит страхователь, который, соответственно, вправе требовать от страховщика уплаты
Благотворительность (пожертвование) как способ защиты гражданских прав пострадавших от действий террористического характера
Субъекты благотворительности и договора пожертвования. Проведённые в первой главе настоящей работы исследования доказали, что одним из возможных способов защиты гражданских прав является деятельность третьих лиц, направленная на устранение нарушений личных или имущественных прав и (или) законных интересов, что, на наш взгляд, относится к неюрисдикционной форме защиты гражданских прав, не обладающей признаками самозащиты. Данное обстоятельство подтверждается тем, что среди возможных целей, ради которых могут быть созданы некоммерческие организации, в том числе благотворительные как их разновидность178, ст. 2 Федерального закона от 12 января 1996 года № 7-ФЗ "О некоммерческих организациях" (далее по тексту - "Закон о некоммерческих организациях") выделяет такие как защита прав, законных интересов граждан и организаций, разрешение споров и конфликтов, а также оказание юридической помощи. Из сказанного можно сделать вывод, что одним из участников возникающего при благотворительности правоотношения является тот, кто получает помощь, а другим - кто её оказывает. Согласно ст. 5 Федерального закона от 11 августа 1995 года № 135-ФЗ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях" (далее по тексту - "Закон о благотворительной деятельности") указанные участники именуются как благополучатели — это те лица, которые получают благотворительные пожертвования от благотворителей или помощь добровольцев и, соответственно, с одной стороны, благотворители, которыми являются лица, осуществляющие бескорыстные (безвозмездные или на льготных условиях) благотворительные пожертвования в виде передачи в собственность или на ином вещном праве имущества, а если им (благотворителем) является юридическое лицо, то и выполнение работ или оказания услуг, и, с другой — добровольцы, которыми, по мнению законодателя, могут быть только граждане, оказывающие своим личным безвозмездным трудом помощь как непосредственно благополучателям или в их интересах, так в интересах благотворительной организации. За исключением добровольцев (только граждане) и благотворителей, вьшолняющих работы или оказывающих услуги (только юридические лица), остальными участниками благотворительной деятельности могут являться как граждане, так и юридические лица. При этом, как отмечается в ст. 22 и ч. 4 ст. 21
Закона о благотворительной деятельности, нет никаких ограничений для участия в этой деятельности иностранных граждан, лиц без гражданства, иностранных и международных организаций на территории Российской Федерации. Наряду с перечисленными выше участниками Закон о благотворительной деятельности неудачно и излишне, на наш взгляд, выделяет других граждан и юридических лиц, которые тоже осуществляют благотворительную деятельность, но в отличие от благополучателей, благотворителей и добровольцев (т.е. лиц, по мнению законодателя, "в интересах которых осуществляется благотворительная деятельность") поддерживают существующую благотворительную организацию или же могут создать новую (абз. 1 ст. 5). Как следует из названного Закона, благотворительная организация является разновидностью объединения участников благотворительной деятельности (ч. 2 ст. 4), представляющего собой некоммерческую организацию (ч. 1 ст. 6), создаваемую в формах общественных организаций (объединений), фондов или учреждений (ст. 7). Однако, если по общему правилу к публично-правовым образованиям применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством (п. 2 ст. 124 ГК РФ), то Закон о благотворительной деятельности в качестве специальной нормы запрещает им, а также государственным и муниципальным унитарным предприятиям, государственным и муниципальным учреждениям выступать учредителями благотворительной организации. Анализ Закона о благотворительной деятельности и, в частности его статей 1, 4, 5 и 8, говорит нам о том, что нет никакого правового различия между одной группой граждан и юридических лиц, осуществляющих благотворительную деятельность, и другой, такой же по своему субъектному составу (если исключить благополучателей), но, "в интересах которых осуществляется благотворительная деятельность", поскольку и те, и другие, с одной стороны, бескорыстно (безвозмездно или на льготных условиях) оказывают помощь в виде передачи гражданам или юридическим лицам имущества, бескорыстному выполнению работ, предоставлению услуг, оказанию иной поддержки и, с другой, вправе осуществлять указанную деятельность через образование благотворительной организации.
Вместе с тем, если объединяющим признаком для перечисленных групп граждан и юридических лиц, за исключением, благополучателей, является бескорыстие, под которым Закон о благотворительной деятельности подразумевает безвозмездную181 передачу имущества (абз. 3 ст. 5 Закона), то несложно заметить, что, с точки, зрения Гражданского кодекса, имеющего верховенство над другими законами, содержащими нормы гражданского законодательства (п. 2 ст. З ГК РФ), все эти лица соответствуют понятию даритель, который является стороной гражданско-правового договора дарения (ст. 572 ГК РФ), именовавшимся ранее, как замечает Ю.С. Гамбаров, "самопожертвованием" или, со слов А.Л. Маковского, вышедшим из употребления словом "облагодетельствование"183. В силу данного договора даритель безвозмездно передаёт или обязуется передать другой стороне, именуемой одаряемый, вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить её от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (п. 1 ст. 572 ГК РФ). Помимо безвозмездной передачи имущества Закон о благотворительной деятельности также предусматривает возможность безвозмездного выполнения работ или оказания услуг (абз. 5 и 7 ст. 5 Закона), которые прямо не названы в легальном определении договора дарения, отчего для выяснения вопроса о совпадении благотворителей и добровольцев с дарителями в этом случае надлежит разрешить другой вопрос: могут ли являться безвозмездное выполнение работ или оказание услуг объектами договора дарения184? Отвечая на этот вопрос, А.Л. Маковский указывает, что дарение, в том числе, предполагает возможность передачи одаряемому имущественного права
Страхование пострадавших от действий террористического характера как гарантия реализации публичных интересов
Соотношение частного и публичного интересов в страховом правоотношении. Как было установлено, деликтное правоотношение не способно предоставить потерпевшим от действий террористического характера достаточные гарантии для удовлетворения их интересов в сохранении имущества и здоровья, которые присутствуют в гражданско-правовом деликтном субъективном праве, а также удовлетворить социальные интересы общества и государства в том же субъективном праве, совпадающие с частными интересами таких потерпевших. Поэтому, исходя из того, что гражданско-правовая защита прав пострадавших от действий террористического характера возможна посредствам других институтов гражданского права, полагаем, что поиск достаточных гарантий для удовлетворения отмеченных интересов возможен, например, в страховом правоотношении. В этой связи нам представляется, что, в первую очередь, необходимо проанализировать, как соотносятся выявленные в деликтном правоотношении с участием интересующих нас потерпевших публичные интересы с частными интересами выгодоприобретателя в страховом правоотношении. Напомним, что в страховании присутствуют две группы интересов: общие и частные. Страховой интерес первой группы — это интерес в получении страховой суммы с целью обеспечения возможных потребностей. А так называемые частные или индивидуальные интересы, существующие наряду с общими, которые также именуются как объекты страхования, подразделяются на две подгруппы: которые направлены на защиту объектов личного страхования (страхование жизни, а также от несчастных случаев и болезней, медицинское страхование) и которые направлены на защиту объектов имущественного страхования (страхование имущества, гражданской ответственности и предпринимательских рисков). При этом, если из перечисленных объектов страховой охраны (индивидуальных интересов) исключить те, которые не совпадают с благами, подверженными умалению от действий террористического характера, то среди оставшихся ими будут: жизнь и здоровье (ст. 934 ПС РФ) в личном страховании и имущество (ст. 930 ПС РФ), а также юридически возможный субстрат страхования гражданской ответственности в имуществе страхователя за причинение вреда жизни или здоровью (ст. 931 ГК РФ). Схожие интересы с перечисленными индивидуальными усматриваются в нормах Конституции, которая предусматривает защиту собственности как таковой (ч. 2 ст. 8, ст. 35, 36, ч. 1 ст. 40), а также охрану здоровья (ст. 7, ч. 1 ст. 22, ст. 41) и жизни людей (ч. 1 ст. 20), гарантии социальной защиты (ст. 38, ст. 39) ввиду того, что государство является носителем социальных интересов (ч. 1 ст. 7).
Поэтому есть все основания полагать, что реализация страховых интересов в то же время реализует публичные конституционно-правовые интересы в защите собственности и охране здоровья людей. Следовательно, если реализация субъективного страхового права способна удовлетворить интерес не только его субъекта, но также и интерес иных субъектов права (например, публичных), который совпадает с первым, то согласно предложенному определению гарантии реализации интереса, можно утверждать, что страховое правоотношение является гарантией реализации выше названных публичных конституционно-правовых интересов. Заметим, что в данном случае одни и те же публичные интересы в охране здоровья, жизни и имущества равно одинаковы и для деликтного правоотношения, и для страхового. Вместе с тем, то обстоятельство, что гражданско-правовое отношение способно к удовлетворению публичных интересов, отнюдь не превращает его в публично-правовое, о чём можно сделать вывод, исходя из развернувшейся на страницах юридической литературы дискуссии по вопросу отраслевой принадлежности одного из подвидов страхового правоотношения между цивилистами и представителями финансового права, берущей своё начало с прошлого века50. Наиболее радикальные представители такого взгляда сегодняшнего дня, как например Е.Ю. Грачёва, утверждают, что "возникающие при обязательном страховании общественные отношения являются предметом правового регулирования финансового права"51, и только собственно "социальное страхование", - говорит Е.В. Покачалова, — может признаваться .комплексным правовым институтом, в том числе имеющим отношение к гражданскому праву52. В подтверждение данного вывода приводятся следующие аргументы, которые не только не способны проявить свет на природу обязательных страховых отношений, но и уводят нас от сути доказываемого обстоятельства, как не относящиеся к делу53. Во-первых, поясняют наши коллеги, в обязательном страховании реализуются публичные интересы государства по обеспечению конституционных прав его граждан на социальное (пенсионное, медицинское и пр.) обеспечение. Чуть ранее уже был замечен тот факт, что публичные, в том числе и конституционно-правовые по своей природе интересы государства, могут присутствовать в частно-правовых отношениях, что собственно и образует так называемое отражённое значение публичных интересов для частного права.
Поэтому исследователи в делении отраслей права на публичные и частные обоснованно отказались от использования интересов в качестве основания для деления. Сложно представить, чтобы, например, при добровольном медицинском страховании (о принадлежности которого к гражданскому праву спор в литературе отсутствует) государство, не являясь участником такого отношения, тем не менее не находило бы и для себя удовлетворения соответствующих, интересов (т.е. оставалось бы к этому безразличным54) в стремлении обеспечить всем медицинскую помощь. По этой причине одни и те же интересы в сохранении имущества и здоровья в равной степени справедливы и для конституционного, и для. гражданского субъективных прав. И противопоставление частного интереса публичному, как замечает Н.Д. Суворова, "влечёт за собой вывод о том, что право антинародно"55. Во-вторых, оспаривая частно-правовую природу обязательного страхования, определение которого (ст.ст. 927, 935, 936 ГК РФ) и нормы о котором размещены в ГК РФ, нам тем не менее настойчиво предлагается согласиться с публичным характером данных отношений в связи с тем, что ч. 3 ст. 13 Федерального закона от 16 июля 1999 года № 165-ФЗ "Об основах обязательного социального страхования"56 (далее по тексту - "Закон об основах обязательного социального страхования") относит средства обязательного социального страхования к
