Содержание к диссертации
Введение
Глава 1.ФАКТОРЫ ФОРМИРОВАНИЯ ДОВЕРИТЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ В РАМКАХ ПРАВА СПРАВЕДЛИВОСТИ 14
1. Модификация относящихся к недвижимости норм общего права под влиянием права справедливости 14
2. Недостатки относящихся к недвижимости норм общего права, преодолевавшиеся подчинением её действию норм о доверительной собственности (use) 20
3. Становление современной конструкции доверительной собственности 46
4. Различия между правовыми режимами недвижимости, основанными на common law и equity law 51
5. Учение о добросовестном приобретателе основанного на common law титула на недвижимость 62
6. Прочие виды притязаний на недвижимость, основанных на нормах права справедливости 77
Глава 2. НАСЛЕДСТВЕННЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ И ДОВЕРИТЕЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ ВИДА SETTLEMENT 81
1. Конструкция «settlement» и её значение для регламентации отношений, связанных с наследованием недвижимости 81
2. Порядок совершения завещательных распоряжений недвижимостью после реформы 1925 года 95
3. Права пожизненного и статутного собственника, создаваемые завещательным распоряжением недвижимостью вида strict settlement 103
4. Правовое положение доверительных собственников, совершающих завещательные распоряжения вида strict settlement .131
Глава 3. НАСЛЕДСТВЕННЫЕ ПРАВООТНОШЕНИЯ И ДОВЕРИТЕЛЬНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ НА НЕДВИЖИМОСТЬ, УЧРЕЖДЁННАЯ В ЦЕЛЯХ ПРОДАЖИ 146
1. Конструкция доверительной собственности, учрежденной в целях продажи (trust for sale) 146
2. Доктрина «conversion» и её применение к вопросам разграничения движимого и недвижимого имущества 153
3. Правомочия доверительных собственников в трасте, учреждённом в целях продажи 163
4. Дуализм системы завещательных распоряжений вида settlement и его последствия 171
Глава 4. РЕФОРМИРОВАНИЕ ПРАВООТНОШЕНИЙ ДОВЕРИТЕЛЬНОЙ СОБСТВЕННОСТИ НА НЕДВИЖИМОСТЬ .176
1. Недостатки правового режима недвижимости, определяемого конструкцией trust for sale 176
2. Направления реформирования 181
3. Результаты реформирования: современное содержание правоотношений доверительной собственности на недвижимость... 186
4. Новые правомочия доверительных собственников недвижимости, закреплённые Законом о доверительных собственниках 2000 г 206
Заключение 211
Библиография 214
- Модификация относящихся к недвижимости норм общего права под влиянием права справедливости
- Конструкция «settlement» и её значение для регламентации отношений, связанных с наследованием недвижимости
- Конструкция доверительной собственности, учрежденной в целях продажи (trust for sale)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Вопрос о понятии доверительной собственности, давно находящийся в поле зрения отечественных компаративистов1, вызвал к себе новый интерес в начале 90-х гг. ХХв., когда был издан указ президента Российской Федерации, направленный на введение доверительной собственности в отечественное гражданское право2. После принятия Гражданского кодекса Российской Федерации, закрепившего положения о договоре доверительного управления имуществом, учение о трасте, о его концепции получило новый приток внимания со стороны цивилистов России.
Как правило, их работы касались тех граней понятия trust, которые теснее всего были связаны с полемичными вопросами (проблема «расщепленной собственности», системная совместимость института траста с традиционными для континентальной системы права вещноправовыми конструкциями и т.д.). Обсуждение этих вопросов демонстрировало сложность исследуемого явления, а равно трудность передачи содержания формируемых им правоотношений иносистемными правовыми средствами.
Отечественные правоведы в целом сходятся во мнении, что «идея «расщепленной собственности» не находит себе сколько-нибудь широкого признания в континентальном праве силу принципиальных расхождений с основными постулатами последнего, в том числе учению
0 вещных правах».3 Мнения авторов, допускающих возможность «восприятия» конструкции доверительной собственности континентальной системой права , учитывают обычно подписанную в 1 См., напр., Нарышкина Р.Л. Доверительная собственность в Англии и США. М.: Изд-во УДН, 1965. Попытка включения в ткань российского права иносистемного правового института в целом негативно оценена российской доктриной. — См., напр. Витрянский В.В. Договор доверительного управления имуществом.
См., напр.: Гражданское право: Т.2:Вещное право. Наследственное право. Исключительные права. Личные неимущественные права. Отв. Ред. Суханов Е.А. М.: Изд-во Wolters Kluwer, 2008 г. 4 См., напр., Сологуб Д.В. «Восприятие» института траста континентальной системой права//
1985 году в Гааге Конвенцию о праве, применимом к доверительной собственности и ее последующем признании5. В свете процессов сближения национальных правовых систем, гармонизации основных подходов, применяемых для регулирования отношений торгового оборота, выражающихся в заключении международных договоров, учреждении международных организаций6 ряд правоведов отмечают, что конструкция траста может послужить решению большого круга вопросов, касающихся управления имуществом, если принять во внимание её большую гибкость по сравнению с конструкциями, имеющимися в арсенале континентального права. В этом контексте обращение к вопросам сущности доверительной собственности, уяснения факторов, способствовавших её возникновению, к выявлению роли права справедливости (equity law), общего и статутного права (common and statutory law) в формировании самого своеобразного института английской системы права представляется весьма актуальным.
Степень разработанности темы. Вопрос о доверительной собственности возникает всякий раз, когда речь идет о праве собственности, вещных правах, наследовании имущества в англо саксонской системе права. Российской правовой литературе известно немало работ, прямо либо косвенно посвященных трасту. Доверительная собственность исследовалась в работах с участием таких авторов как Е.А.Богатых, В.А.Белов, Е.А.Васильев, В.В.Витрянский, Д.М.Генкин, В.А.Дозорцев, Л.Г.Ефимова, О.А.Жидков, В.В.Залесский, И.А.Зенин, М.И.Кулагин, О.М.Козырь, А.Л.Маковский, В.П.Мозолин,
Г.И.Муромцев, Р.Л.Нарышкина, В.К.Пучинский, Ф.М.Решетников, О.Н.Садиков, Е.А.Суханов, А.Я.Сухарев, Ю.К.Толстой, К.К.Яичков и
Российская юстиция. 2007.№12. Казаков А. К вопросу о рецепции траста российским правом// Корпоративный юрист 2006.№7. 5 Convention on the Law Applicable to Trusts and on their Recognition (Hague, 1 .VII. 1985). 6 См. Гражданское и торговое право зарубежных стран. Учебное пособие / Под общ. ред. проф. В.В.Безбаха и проф. В.К. Пучинского. М.: МЦФЭР, 2004. др. Позднее к ним обращались СВ. Безбах, З.Э.Беневоленская, А.Казаков, А.А.Жданов, Д.В.Сологуб, П.В.Турышев, Н.В.Фунтикова, М.В.Ясус и др. Среди работ иностранных правоведов заслуживают особого внимания труды таких авторов, как Р. Давид, Э. Дженкс, В. Кнапп, W. Blackstone, E.N.Burn, J.Cartwright, H.W.Challis, K.E. Digby, N. Hassall, W. Hayes, W. Holdsworth, F. Maitland, F.W. Sanders , P.H.Pettit, C.Whitehouse и др.
Следует отметить, что целый ряд вопросов не получил достаточного освещения либо разрешения в отечественной правовой литературе. Одна из достаточно сложных для сопоставительного анализа проблем связана с оперированием современным английским правоведением понятиями, которые не имеют аналогов в континентальном, особенно русском терминологическом правовом тезаурусе. Это затрудняет для неанглоязычных авторов изложение, а подчас и обобщение подходов, используемых в сфере правоотношений собственности современным английским правоведением. Например, понятия «seisin», «feoffee to uses», «use upon a use», «equitable charge», «equitable lien», «strict settlement» и др., сложившиеся в феодальном английском праве и обозначающие правоотношения, осложнённые взаимодействием норм общего права и права справедливости, могут передаваться лишь описательно, в границах, указываемых многочисленными оговорками и пояснениями.
Однако гораздо более значимую проблему для современной науки российского частного права представляет вопрос о содержании и целях осуществляемого в настоящее время в Англии реформирования тех правовых институтов, которые уходят своими корнями в глубь английской правовой истории и продолжают определять своеобразие всей системы английского права. К числу таких институтов относится институт доверительной собственности на недвижимое имущество. Несмотря на происходящие в современном мире процессы сближения и гармонизации, наибольшая «незатронутость» этими процессами касается именно правоотношений собственности. В настоящем исследовании разделяется точка зрения на доверительную собственность как на вариант развития и прогресса права Англии и других стран общего права7, и поддерживается мнение о том, что дальнейшее исследование разносистемных правоотношений (в частности, в сфере собственности на недвижимость) способно содействовать синхронизации различных систем права , сохраняющих особенности своей исторической ткани.
Цель, предмет и задачи исследования. В настоящей работе автор стремился детально рассмотреть этапы становления доверительной собственность на недвижимость, осветить формирование отношений доверительной собственности на недвижимость, раскрыть становление современной конструкции траста, показать её использование в наследственных правоотношениях, обобщить достигнутые результаты реформирования доверительной собственности на недвижимость, предпринятого в Англии в первой четверти XX в. и продолжающегося по сей день.
Предметом исследования выступают английские законодательные акты, судебная практика, а также публикации английских и российских правоведов, посвященные концепции доверительной собственности на недвижимость.
Объектом исследования выступают особенности содержания правоотношений доверительной собственности по поводу недвижимости в Англии, различия между правовыми режимами недвижимости, основанными на common law и equity law, наследственные правоотношения, связанные с применением конструкции "strict settlement", а также конструкция доверительной 7 См. Жданов А.Л. Возникновение и развитие доверительной собственности в Англии и США. Дис.... канд. юрид. наук (12.00.01). Санкт-Петербург, 2003. собственности, учрежденной в целях продажи.
Методологическую основу исследования составили исторический, формально-логический, сравнительный методы, а также метод анализа и синтеза. Теоретической основой исследования послужили труды российских и зарубежных правоведов, изучавших институт права собственности и, в частности, доверительной собственности. Использованы исследования, посвященные общему праву Англии (F.Maitland, Р.О.Халфина, Р.Кросс, Р. Уолкер, E.N.Burn и др), в том числе касавшиеся вопросов прав на землю в средневековой Англии (Л.И.Дембо), а также истории английского права (И.А.Покровский, О.А.Жидков, В.А.Томсинов, З.М.Черниловский, и др.) и сравнительного права (Р.Давид, Р.Л.Нарышкина, Т.Цвайгерт и Х.Кетц, У.Матеи и Е.А.Суханов, В.П.Мозолин, В.В.Безбах, Ю.А.Тихомиров, К.Осакве и др.).
Научная новизна исследования определяется его концентрацией на отношениях доверительной собственности по поводу недвижимости. Подробно рассмотрены правомочия участников различных видов трастовых правоотношений в сфере недвижимости, их взаимодействие.
Положения диссертации, выносимые на защиту.
К числу причин появления в начале XIII века конструкции доверительной собственности на недвижимость (первоначально в форме конструкции «use») следует отнести излишнюю ригидность общего права, препятствовавшую ему отвечать новым для того времени потребностям в сфере использования недвижимости. Более гибкие методы регламентации отношений по поводу недвижимости предоставило английской практике право справедливости, реализовавшее функцию не альтернативы, а функцию дополнения общему праву.
Отношения собственности на недвижимость — не единственная 8 См. Осакве К. Сравнительное правоведение. М.: Юрист, 2008. СП. для английского права сфера применения института доверительной собственности, однако именно эластичность его взаимодействия с подходами общего права обусловили его способность первоначально «пережить» формальные запрещения (Statute of Uses), а затем трансформироваться в современный институт траста. По сути, trust стал в сфере недвижимости одной из наиболее эффективных и перспективных концепций английского права благодаря консолидированной опоре не только на право справедливости, но одновременно на общее, а также статутное право.
3. Современное содержание регулирования отношений доверительной собственности продолжает отражать подходы, выработанные средневековым английским правом. Это относится, в частности, к сфере наследственных отношений. Так, в известных английскому праву завещательных распоряжениях, предполагающих использование конструкции траста, различают две разновидности - завещание, учреждающее доверительную собственность на недвижимость в целях её сохранения в кругу родственников («settlement», или родовое завещательное распоряжение), и завещание, учреждающее доверительную собственность на недвижимость в целях последующей продажи («trust for sale»).
4. Юридическое предназначение конструкции «settlement» состоит в том, чтобы актом, на котором основано преемство в праве (прежде всего, завещанием), определить правомочия правопреемника таким образом, чтобы распорядительные действия последнего в отношении перешедшей к нему недвижимости не привели к отстранению в будущем от призвания к наследованию иных лиц, связанных родством с учредителем settlement'а, а также позволили бы обеспечить сохранение завещанной недвижимости как источника дохода для будущих поколений семьи завещателя. Недвижимость, передаваемая таким образом («закрепленная» недвижимость», или settled land), представляет собой родовое недвижимое имущество, правовой режим которого следует подходам к регулированию отношений по поводу недвижимости, вырабатывавшимся средневековым правом Англии.
Помещение недвижимости в круг объектов родового завещательного распоряжения (settlement), не единичное в современной английской практике, само по себе не представляет сложности ни в плане оснований, ни в плане определения содержания устанавливаемого наследственного отношения. Однако оно сопряжено с проблемами при отсутствии в родовом завещательном распоряжении положений о пожизненном собственнике такой недвижимости. Действующие нормы английского права, относящиеся к кругу лиц, признаваемых пожизненными собственниками, не позволяют охватить все разновидности «сеттльментов». Поэтому в ситуации, при которой в круге бенефициаров «сеттльмента» не указан пожизненный собственник, повисает в воздухе вопрос о принадлежности титула на недвижимость, переходящей по наследству. Реформирование трастовых правоотношений в Англии пошло по пути решения такого вопроса средствами статутного права: такой титул должен предоставляться статутному собственнику, признаваемому доверительным.
Тщательность разработки английским правом трастовых конструкций не лишает их пригодности для дальнейшего совершенствования. Так, конструкция «траста в целях продажи», предназначенная для установления такого содержания правоотношения доверительной собственности, при котором доверительный собственник обязан передать выгодоприобретателям выручку от продажи доверенной ему учредителем недвижимости, оказалась источником трудноразрешимых для судебной практики проблем. Главная из них заключалась в том, что субъективные права на недвижимость определялись по нормам права справедливости, а субъективные права на выручку от её продажи — по общему праву. Эта конструкция породила для английской практики и правовой науки проблему своеобразной дихотомии при определении характера прав, переходящих при «трасте ради продажи» от продавца к покупателю.
Наиболее успешным решением упомянутой выше проблемы дихотомии была первоначально сочтена созданная английской судебной практикой доктрина преобразования субъективного права («doctrine of conversion»), так как она позволяла преобразовывать притязание, основанное на общем праве, в притязание, основанное на праве справедливости. В договорах продажи трастовой недвижимости это было выгодно покупателям, ибо такое преобразование позволяло им добиваться принудительного исполнения в натуре заключенного договора. Однако применение этой доктрины на практике показало, что проблем она создаёт больше, чем разрешает, и английский законодатель был вынужден отказаться от использования этой доктрины, отменив её для большей части случаев вообще. Таким образом, арсенал способов устранения расхождений между английским правом справедливости и общим правом в сфере правоотношений по поводу недвижимости обогатился ещё одним подходом - упразднением преобразования притязаний одной природы в притязания другой правовой природы.
Использование в сфере регулирования трастовых отношений консолидированной опоры не только на право справедливости, но одновременно на общее, а также статутное право не устраняет своеобразного внутрисистемного дуализма, вызываемым возможностью подчинения этих отношений воздействию норм "common law" и "equity law", и требующим особого внимания в сфере нормотворчества. Эффективность регулирования зависит от учёта интересов правообладателей, субъективные права которых вытекают как из "common law", так и из "equity law". Такой учёт предполагает, что права приобретателя недвижимости, находящейся в доверительной собственности, учрежденной в целях продажи, не вступают в противоречие с правами выгодоприобретателя. Приобретатель ведь стремится приобрести право собственности на недвижимость во всей его полноте, в то время как бенефициару принадлежат фрагменты такого права в объёме, обозначенном актом учреждения доверительной собственности. Чтобы удостовериться в полноте приобретаемого права, покупателю недвижимости от доверительного собственника требуются средства и время. Поэтому предпринятая в Англии реформа законодательства о собственности разрешила свободное совершение сделок купли-продажи недвижимости, находящейся в доверительной собственности. Однако окончательного решения вопроса указанное разрешение не принесло, поскольку разрешение продажи без согласия обладателя прав, основанных на equity law (принцип «overreaching»), не означало отмены таких прав. Задуманный как средство преодоления возможных расхождений между основанными на common law и equity law правами, принцип «overreaching» оказался пригодным лишь для частичного, а не полного решения проблемы.
9. Институту доверительной собственности не недвижимость приходится действовать в настоящее время в Англии в условиях, существенно отличающихся от тех, которые имели место в начале ХХ-го столетия. И хотя институт траста продолжает играть важную роль в традиционно ёмких для него отношениях собственности, новый акцент его использования характеризуется постепенным смещением в коммерческие сферы, применение доверительной собственности в которых требует подчинения совершенно новым правилам. Недавняя реформа законодательства о доверительной собственности (Закон 2000г. о доверительных собственниках) демонстрирует новые, ранее остававшиеся неизвестными возможности института доверительной собственности по гибкому приспособлению к изменяющимся обстоятельствам имущественного оборота.
10. Из весьма широкой сферы применения института доверительной собственности, которую он имеет в правопорядках стран системы общего права, диапазон правоотношений по поводу недвижимости следует признать наиболее сложным для восприятия континентальным правопорядком, в частности, российским. Этому препятствует слишком тесная исторически сложившаяся связь используемых в этой сфере правовых конструкций с подходами, выработанными английским правом феодального периода, органичными лишь для современной системы общего права.
Практическая значимость исследования определяется пригодностью содержащихся в нём материалов для тех, кто изучает системные особенности правоотношений собственности, для предпринимателей, поддерживающих деловые отношения с контрагентами из стран общего права, а также для тех, кто участвует в работе по совершенствованию текущего российского гражданского законодательства.
Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры гражданского и трудового права Российского университета дружбы народов, докладывались на межвузовских научных конференциях аспирантов и молодых учёных, изложены в публикациях автора.
Модификация относящихся к недвижимости норм общего права под влиянием права справедливости
Чтобы понять первопричину возникновения такого предшествовавшего доверительной собственности института как use, необходимо рассмотреть положение владельца недвижимости (tenant of land) согласно нормам действовавшего в английском обществе в начале XIII века общего права (common law). Дело заключалось в том, что владелец не мог беспрепятственно реализовать своё право в силу связывавших его ограничений и обременении. Часть этих ограничений и обременении была обусловлена ролью, которую играла система норм о владении недвижимостью (seisin) в феодальном английском праве. Эта система не располагала достаточными возможностями для выделения права требования на долю во владении недвижимостью (interest in land) и распоряжения таким правом. Речь шла о владении как таковом, факт владения всегда был очевидным, а на ранних стадиях развития common law этой очевидности придавалось доминирующее значение, - ведь на основании очевидности факта владения создавалось и вводилось в действие большинство норм, его защищавших.
Выстраивание правоотношений владения опиралось на два принципа, лежавших в основе феодальных норм о владении недвижимостью (seisin). Первый из них предписывал, чтобы требования об исполнении феодальных повинностей адресовались только к владельцу недвижимости. Второй указывал, что действия по изъятию недвижимости могли осуществляться также только против её владельца. При таких обстоятельствах всегда требовалось установление лица, способного отвечать на различные относящиеся к недвижимости притязания, а также оберегать владение недвижимостью в интересах наследников ее владельца. Если такое лицо оказывалось неустановленным, то это грозило утратой субъективных прав на недвижимость (loss of public and private rights)9.
Избежать этого можно было лишь посредством непрерывного осуществления владения фригольдной недвижимостью, а также при помощи особого порядка передачи титула seisin в каждом случае её отчуждения.
Это означало, что всякая сделка с недвижимостью, которая оставляла сомнения в том, к кому переходит фактическое владение недвижимостью при передаче на неё того или иного вещного права, считалась противоречащей общему праву и потому не признавалась действительной.
Речь, таким образом, шла о том, что осуществление права безусловной собственности на недвижимость (enjoyment of a freehold estate) подчинялось в общем праве ограничивающим его условиям.
Первое условие состояло в том, чтобы передача правового титула была публичной и формальной. Формальности, касавшиеся отчуждения недвижимости, состояли в следующем.
Феодальное право собственности содержало императивную норму, запрещавшую сохранение какой бы то ни было неопределенности в личности владельца («держателя») любой части недвижимого имущества. Вопрос о титуле на недвижимость или притязаний феодального сеньора на феодальные сборы всегда зависел от установления личности того, кто осуществлял seisin, то есть выступал признанным владельцем недвижимости. Общее право требовало, чтобы всякая передача недвижимости сопровождалась открытым публичным введением во владение в ходе передачи правового титула. Достоинство такого порядка было очевидным: в случае каких-либо конфликтов фактическим владельцем недвижимости признавался человек, хорошо известный соседям. Сам этот порядок назывался «отчуждением феодального поместья посредством передачи владения» (feoffment with livery of seisin), но главным моментом здесь считалось признание или удостоверение владения, а вовсе не оформление акта передачи (charter of feoffment), которое само по себе не считалось абсолютно обязательным.
Разумеется, общему праву были известны и иные способы удостоверения прав на недвижимое имущество, но все они представляли собой всего лишь средства доказывания того или иного притязания. Ясно, что по мере ослабления феодального права они постепенно утрачивали своё значение . Все чаще оказывалось необходимым предоставлять защиту лицам, которые вместо широкого оглашения факта совершения своей сделки по поводу недвижимости были заинтересованными в том, чтобы не предавать этот факт широкой огласке. Однако общее право такой защиты предоставить не могло (во всяком случае, на ранних этапах своего развития).
Конструкция «settlement» и её значение для регламентации отношений, связанных с наследованием недвижимости
Термином «settlement» (родовое завещательное распоряжение, сеттльмент) в английском праве принято обозначать юридическую конструкцию, служащую средством для таких посмертных распоряжений в имуществе, которые позволяют собственнику сохранять принадлежащую ему недвижимость в кругу поколений своих правопреемников из числа родственников.
Очевидной особенностью современного содержания регулирования отношений доверительной собственности в Англии выступает то, что оно продолжает отражать подходы, выработанные средневековым английским правом. Это относится и к сфере наследственных отношений. Так, в завещательных распоряжениях, предполагающих использование конструкции траста, различают две разновидности - завещание, учреждающее доверительную собственность на недвижимость в целях её сохранения в кругу родственников («settlement», или родовое завещательное распоряжение), и завещание, учреждающее доверительную собственность на недвижимость в целях последующей продажи («trust for sale»).
Trust for sale действует в рамках Закона о собственности 1925 года (Law of Property Act 1925), strict settlement - Закона о закрепленных недвижимых имуществах 1925 года (Settled Land Act 1925). Использование первой - позволяет собственнику движимого либо недвижимого имущества передавать его посредством завещания либо прижизненного акта доверительным собственникам с возложением на последних обязанности продать его с последующей передачей выручки от продажи выгодоприобретателям, назначенным собственником. Что касается понятия strict settlement, то оно применяется лишь по отношению к недвижимому имуществу, и обозначает специальное юридическое средство, служащее собственнику недвижимости инструментом закрепления перехода её по наследству исключительно в кругу членов его семьи.
Крайне важно различать эти две разновидности родовых завещательных распоряжений, основным отличием которых является способ передачи прав на имущества: право на передачу недвижимости согласно родовому завещательному распоряжению недвижимостью (strict settlement) может быть сделано только пожизненным собственником (tenant for life), в связи с тем, что общее право признает за ним права на недвижимость, в то время как право на отчуждение недвижимости, находящейся в доверительной собственности, учрежденной в целях продажи (trust for sale), может быть осуществлено только доверительным собственником (trustee).
Возникновение конструкции сеттльмента уходит своими корнями в глубокое прошлое английского права. С течением времени ее использование привело к разделению режима охватываемого ею имущества на две разновидности:
а) режим права «урезанной» собственности (fee tail58), носителем которого по общему праву становился старший сын завещателя;
б) режим права пожизненной собственности (life estate), носителем которого выступал назначенный завещателем родственник на срок жизни последнего, либо на срок жизни какого - либо другого лица (life estate pur autre vie); оба этих режима могли возникать только на основании родового завещательного распоряжения (strict settlement).
В случае передачи завещателем своего имущества в доверительную собственность душеприказчику ни один из этих режимов возникнуть не мог. Пример завещательного распоряжения вида strict settlement имел место в случае, когда завещатель указывал в своем завещании, что недвижимость переходит в пожизненную собственность (life estate) его старшего сына, а после смерти последнего к его сыну в «урезанную» собственность (fee tail).
Правоотношение, формируемое родовыми завещательными распоряжениями недвижимостью, нередко осложнялось дополнительными указаниями завещателей, относившимися к выплате вдове наследодателя ежегодного содержания (jointure). Кроме того, эти завещательные распоряжения могли содержать указания, относившиеся к младшим детям завещателя. Чаще всего эти указания предусматривали выплату им некоторой денежной суммы (portions) по достижении ими определенного возраста либо по вступлении их в брак. Речь шла о денежных средствах составляющих капитал, поступление которых обеспечивалось за счет доходов, приносимых завещанной недвижимостью. Право на такие денежные средства составляло объект их пожизненной собственности. Таким образом, сеттльмент принадлежащей наследодателю недвижимости, превращало ее в неотчуждаемое имущество. Это обстоятельство постепенно стало ощущаться довольно широким кругом лиц в качестве существенного недостатка. Этот недостаток порождал целый ряд неудобств для заинтересованных лиц. В частности к числу таких неудобств относили то, что:
- старший сын оказывался лишенным права на продажу недвижимости;
- оказывалось затруднительным сдавать недвижимость в долгосрочную аренду;
- пожизненный собственник, то есть старший сын завещателя, был лишен возможности вести разработку полезных ископаемых под поверхностью своего участка;
- приходилось выплачивать ежегодное содержание вдове завещателя и portions его младшим детям;
- наконец, режим пожизненной собственности затруднял использование недвижимости в качестве ипотечного обеспечения.
Конструкция доверительной собственности, учрежденной в целях продажи (trust for sale)
Наравне с сеттльментами «закрепление» недвижимости как родовой до 1997 года достигалось при помощи передачи ее в доверительную собственность, учреждаемую в целях продажи (trust for sale). Траст в целях продажи возникал в случае, когда недвижимость на основании договора или завещания передавалась в собственность доверительным собственникам, чтобы они, осуществив ее продажу, управляли в интересах назначенных бенефициаров выручкой от продажи недвижимости. Следуя положениям доктрины «conversion»183 (doctrine of conversion in equity), недвижимость (земля) условно становилась деньгами, и в результате этого притязаниями на продаваемую недвижимость бенефициары (выгодоприобретатели) не наделялись, их притязания распространялись лишь на выручку от ее продажи. Таким образом, они были заинтересованы в продаже недвижимости доверительными собственниками. Английские правоведы утверждают, что крайне важно наиболее четко определить понятие доверительной собственности, учрежденной в целях продажи (trust for sale): поскольку родовое завещательное распоряжение недвижимостью (strict settlement) и доверительная собственность, учреждаемая в целях продажи (trust for sale) по своей природе являются взаимоисключающими, любые наследственные притязания или доля праве на землю (successive or limited interest in land) составляют родовое завещательное распоряжение в соответствии в Законом о закрепленных недвижимых имуществах 1925 года, если только недвижимость уже не находится в доверительной собственности, учрежденной в целях продажи. До того, как Законом о доверительной собственности на недвижимое имущество и назначении доверительных собственников 1996 года (Trusts of Land and Appointment of Trustees Act 1996)185 были внесены изменения в определение траста в целях продажи, изложенное в разделе 205 (1) (xxix) Закона о собственности 1925 года (Law of Property Act 1925), звучало оно следующим образом: «Траст в целях продажи» в отношении недвижимости - это безотлагательный обязывающий траст, учреждаемый в целях продажи (immediate binding trust for sale), выполняемый как по требованию или с согласия какого-либо лица, так и без каких-либо требований или согласий, а также как с правомочиями или правом усмотрения на отсрочку такой продажи, так и без таковых. Теперь стоит разобраться, какой смысл английский законодатель вкладывает в такие слова как «траст», «безотлагательный» и «обязывающий» (trust, immediate, binding). Сам по себе юридический акт, правовой документ (instrument) не создает траст для целей продажи, только если он прямо не содержит обязанность доверительного собственника совершить продажу недвижимости. Необходимо отграничивать обязанность совершить продажу (duty to sell) от правомочия на совершение продажи (power to sell). Отношения доверительной собственности обязывают доверительного собственника, наличие правомочий предоставляет ему возможность самостоятельно определить судьбу недвижимости: будет она продана или нет. Закон о собственности 1925 года ввел следующее положение: если доверительный собственник должен или сохранить недвижимость или продать ее, в таком случае возникает доверительная собственность для целей продажи, с правом отсрочки продажи . Но определить в каком случае в соответствии с юридическим актом, правовым документом возникает траст, а где идет речь о предоставлении правомочий, возможно только внимательно рассмотрев конкретное правоотношение. Поскольку то, что представляется trust for sale, при более внимательном рассмотрении может оказаться не более чем дискреционными правомочиями (discretionary power); а то, что имеет форму правомочий, при условии надлежащего толкования, может оказываться императивным трастом (imperative trust). Данное различие имеет огромное значение при осуществлении передачи титула на недвижимость (conveyancing), поскольку если доверительным собственникам предоставлено простое правомочие на осуществление продажи (mere power to sell), то продажа должна быть осуществлена не ими, а пожизненным собственником . Доверительные собственники стали доверительными собственниками в рамках Закона о закрепленных недвижимых имуществах 1925 года, недвижимое имущество стало признаваться родовым в рамках значения этого же Закона и не подчинялось условиям доверительной собственности, учрежденной в целях продажи, а надлежащим лицом, способным приять титул (make a title) на недвижимость, был пожизненный собственник.
