Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Источники и историография 14
1.1. Источники 14
1.2. Изучение истории Археологических съездов 42
Глава II. Археологические съезды в истории России второй половины ХГХ-начала XX вв.: вопросы организации и проведения 65
2.1. А.С. и П.С. Уваровы и организация Археологических съездов 65
2.2. Регламент и состав участников Археологических съездов 85
2.3. Археологические съезды, российское общество и власть: проблемы взаимоотношений 103
2.4. Попытки возрождения Археологических съездов во второй половине 1910-х - 1920-х гг 126
Глава III. Роль Археологических съездов в развитии отечественной археологической науки 142
3.1. Определение места археологии среди других гуманитарных наук на Археологических съездах 142
3.2. Вклад Археологических съездов в решение основных научных проблем археологии 164
3.3. Вопросы музейного дела и сохранения памятников старины на Археологических съездах 183
Заключение 198
Приложения 205
Список использованных источников и литературы
- Изучение истории Археологических съездов
- А.С. и П.С. Уваровы и организация Археологических съездов
- Попытки возрождения Археологических съездов во второй половине 1910-х - 1920-х гг
- Определение места археологии среди других гуманитарных наук на Археологических съездах
Введение к работе
Актуальность темы. Ключевыми событиями в истории становления отечественной археологии во второй половине XIX - начале XX вв. стали Всероссийские Археологические съезды, проводившиеся регулярно раз в три года в различных городах Российской империи.
За 42 года (1869-1911 гг.) в работе пятнадцати состоявшихся Археологических съездов (далее - АС) приняли участие многие выдающиеся отечественные ученые. Среди организаторов и участников Съездов - археологи, историки, архивисты, искусствоведы и представители других научных направлений (В.Б.Антонович, Д.Н.Анучин, Д.И.Багалей, К.Н.Бестужев-Рюмин, А.П.Богданов, Н.Е.Бранденбург, Ф.И.Буслаев, В.В.Вельяминов-Зернов, Н.И.Веселовский, А.Я.Гаркави, В.А.Городцов, Ю.В.Готье, И.Е.Забелин, Л.К.Ивановский, В.С.Иконников, Н.В.Калачов, В.О.Ключевский,
Н.П.Кондаков, Н.И.Костомаров, А.С.Лаппо-Данилевский, И.А.Линниченко, Л.Н.Майков, В.Ф.Миллер, П.Н.Милюков, Н.Н.Мурзакевич, А.В.Орешников, С.Ф.Платонов, М.П.Погодин, Е.К.Редин, Д.Я.Самоквасов, П.П.Семенов-Тянь-Шаньский, В.И.Сизов, С.М.Соловьев, А.А.Спицын, И.И.Срезневский, В.Г.Тизенгаузен, В.К.Трутовский, А.С.Уваров, Ф.И.Успенский, Д.А.Хвольсон, В.В.Хвойка, С.М.Шпилевский, Э.Р.фон-Штерн, Д.И.Эварницкий, В.Н.Юргевич и другие). Некоторые из них стали постоянными активными участниками Съездов: например, Д.И.Иловайский с гордостью писал, что не пропустил ни одного Съезда из пятнадцати (Иловайский Д.И., 1916, с. 3). Делегирование депутатов для участия в работе АС было почетным для научных учреждений. На Съездах были представлены основные научные силы Москвы, С.-Петербурга и российской провинции. Съезды посещали ведущие зарубежные специалисты (Й.Ворсо, Р.Вирхов, А.Рамбо, А.Бецценбергер, И.де-Бай, Л.Леже, Л.Нидерле, Ф.Копера, Й.Пич, С.Веркович и другие).
Самостоятельную ценность имеет опубликованное наследие — более 40 томов «Трудов» Съездов и их Предварительных комитетов составляют золотой фонд дореволюционной археологии. В них опубликованы многие этапные работы классиков отечественной археологии и представителей других гуманитарных дисциплин.
До 1917 г. в отечественной науке были очень сильны традиции научной рефлексии - самопознания науки. Фактически, база для возникновения истории археологической науки, как самостоятельной субдисциплины, была заложена до революции, и имела своим основанием традицию регулярной публикации научными обществами развернутых отчетов о своей деятельности. Первым научным обобщением всей истории дореволюционной археологии стала работа С.А.Жебелева, опубликованная в 1923 г. (Жебелев С.А., 1923).
В дальнейшем социологизация истории научного знания на многие десятилетия сделала невозможным нормальную рефлексию отечественной археологии. В советской историографии происходило «сознательное исключение из действующего культурного фонда дореволюционного наследия» (Лебедев Г.С., 1992, с. 5). В научных работах советского периода даже ссылки на дореволюционные работы чрезвычайно редки. Современные исследователи справедливо отмечают, что в советское время «историографическая мысль, ... ориентировавшаяся на критику теоретико-концептуальных основ официальной исторической науки России второй половины XIX - начала XX века, не занималась ее структурами и организационным развитием: эти факторы, свидетельствующие о прогрессивных сдвигах, не укладывались в общепринятую схему упадка и непреодолимого кризиса буржуазно-дворянской историографии ...» (Чесно-ков В.И., Чесноков И.В., 1995, с. 110).
Первые шаги по возвращению дореволюционного наследия в культурный и научный оборот, предпринятые в 1960-80-е гг. А.А.Формозовым, имели характер гражданского и научного подвига, поскольку уже по своей цели шли вразрез с господствовавшими в то время социологическими установками. Так,
уже в 1975 г. в программной статье, А.А.Формозов заявил, что «каждое поколение археологов видело в памятниках древности то, что ему подсказывала эпоха» (Формозов А.А., 1975, с. 5-13).
За последние два десятилетия история отечественной археологии успешно прошла начальный этап становления. Намечены основные направления, пути и методы исследований. Однако, разрыв между дореволюционной и советской археологической наукой окончательно не преодолен до сих пор. Поэтому существует настоятельная необходимость восстановления накопленного предшественниками культурного фонда в возможно более полном объеме. Сложилась парадоксальная ситуация: печатное наследие дореволюционного периода явно востребовано современной наукой, но для использования его приходится практически заново вводить в научный оборот (Непомнящий А.А., 2002, с. 579-580).
Изучение эволюции организационных форм научной деятельности является одним из наименее разработанных направлений в историографии отечественной археологии. Между тем, актуальность обращения к этой проблематике неоднократно подчеркивалась исследователями (Лебедев Г.С., 1992, с. 8; Тун-кина И.В., 2002, с. 8). Формы организации отечественной археологической науки имели особое значение на стадии ее оформления в особую научную дисциплину во второй половине XIX - начале XX вв. Важную роль в этом процессе сыграли научные общества и съезды.
Становление структур археологической науки происходило под влиянием множества факторов. Их изучение позволяет правильно оценить конкретные исторические условия, в которых развивалась наука. И.В.Тункина отмечает как перспективные следующие темы: возникновение патронажа науки в России, влияния государства на науку, взаимоотношения науки и власти, развитие института меценатства (Тункина И.В., 2002, с. 9-10). К этому списку можно добавить: взаимоотношения науки и церкви; отношения внутри цеха ученых (между историками и археологами, между провинциальной и столичной наукой, между
учеными Москвы и Петербурга, между «гуманитариями» и «естественниками»); отношение к археологической науке со стороны различных общественно-политических течений (от ультраправых до леворадикальных). К этим темам исследователи обращались неоднократно. В контексте общественно-политической ситуации эпохи рассматривались в историографии и Археологические съезды (Чесноков В.И., 1989; Чесноков В.И., Чесноков И.В., 1994; Ка-ковкина О.Н., 1998). Однако, существующие работы немногочисленны и посвящены лишь отдельным аспектам истории АС. Комплексное изучение Археологических съездов никогда не проводилось.
Между тем, опыт организации научной деятельности, профессионального общения, накопленный нашими предшественниками, может быть востребован и сейчас - Археологические съезды до сих пор остаются непревзойденными по масштабу подготовительных мероприятий и издательской деятельности.
Таким образом, потребности современной науки в осмыслении своего прошлого, наследия, методов и идей предшественников делают актуальным серьезное изучение Всероссийских Археологических съездов как особой формы организации отечественной археологии второй половины XIX - начала XX вв.
Объектом диссертационного исследования являются Всероссийские Археологические съезды.
В историографии название «Всероссийские Археологические съезды» применяется исключительно к конкретным съездам, пятнадцать из которых были проведены в различных городах России в 1869-1911 гг., а шестнадцатый был подготовлен в 1914 г. в Пскове, но не состоялся. В «Трудах» самих Съездов фигурирует несколько синонимичных названий: «Археологические съезды», «Русские Археологические съезды», «Всероссийские Археологические съезды». Название «Русские Археологические съезды» появляется с самого первого Съезда как противопоставление съездам зарубежным. Название «Всероссийские Археологические съезды» фигурирует, в основном, в работах начала XX в.
как противопоставление возникшим с 1901 г. областным археологическим съездам. Чаще других на протяжении всего периода проведения АС использовалось сокращенное название «Археологические съезды», являющееся общепринятым и в современной историографии. Этот термин используется в настоящей работе применительно к шестнадцати рассматриваемым Съездам (включая несостоявшийся XVI). В тексте работы также использованы следующие сокращения этого названия: «АС», либо просто «Съезд» (с большой буквы). Написание с большой буквы слов «Археологический съезд» либо «Съезд» продиктовано, во-первых, дореволюционной традицией, а во-вторых, необходимостью выделять эти слова в тексте как названия вполне конкретных съездов. Каждый АС имел свой порядковый номер, обозначающийся римскими цифрами. В дополнение к номеру возможно также наименование Съезда прилагательным, образованным от названия города, где он проходил: I Московский АС (1869 г.); II С.-Петербургский АС (1871 г.); III Киевский АС (1874 г.); IV Казанский АС (1877 г.); V Тифлисский АС (1881 г.); VI Одесский АС (1884 г.); VII Ярославский АС (1887 г.); VIII Московский АС (1890 г.); IX Вильненский АС (1893 г.); X Рижский АС (1896 г.); XI Киевский АС (1899 г.); XII Харьковский АС (1902 г.); XIII Екатеринославский АС (1905 г.); XIV Черниговский АС (1908 г.); XV Новгородский АС (1911 г.); XVI Псковский АС (был намечен на 1914 г.).
Хронологические рамки исследования. I АС был созван в 1869 г., последний из состоявшихся - XV АС в Новгороде - прошел в 1911 г. Между тем, подготовка к созыву I АС фактически началась с создания в 1864 г. Московского Археологического общества (далее - МАО), изначально заявившего о подготовке созыва регулярных всероссийских съездов археологов, как об одном из главных направлений своей деятельности. С 1867 г. начинается активная фаза подготовки I Съезда. Последним годом активных работ по подготовке Археологических съездов стал 1914 г., на который был намечен XVI АС в Пскове, не
состоявшийся из-за начала первой мировой войны. Таким образом, хронологические рамки работы: 1864-1914 гг.
Вместе с тем, в одном из параграфов работы уделено некоторое внимание проблеме влияния традиций АС на российское научное сообщество на протяжении первой половины XX в. Краткий очерк истории попыток возрождения Всероссийских Археологических съездов (1914-1929 гг.) выходит за заявленные хронологические рамки, однако соответствует поставленным задачам и органично вписывается в структуру исследования, показывая влияние АС на становление советской археологической науки.
Цель и задачи исследования.
Целью диссертационного исследования является изучение Всероссийских Археологических съездов как особой формы организации отечественной археологической науки во второй половине XIX - начале XX вв.
Для реализации поставленной цели необходимо последовательно решить ряд исследовательских задач:
— всесторонне проанализировать существующие источники по истории АС и историографию вопроса;
— выявить основные принципы организации АС, тенденции их развития, а также их взаимосвязь с развитием науки и общественно-политической ситуацией;
— оценить роль АС в развитии отечественной археологической науки.
Методы исследования. Методологической основой работы стал культурно-исторический подход, разработанный применительно к истории отечественной археологии в ряде исследований А.А.Формозова (Формозов А.А., 1961; 1975; 1983; 1986; 2004 и др.). Культурно-исторический подход подразумевает рассмотрение научной практики и процессов становления организационных структур науки в историко-культурном контексте, с учетом государственной политики, общественных настроений, а также фактов биографии отдельных ученых. Для анализа данных в работе использованы традиционные методы: ис торико-генетический, состоящий в последовательном раскрытии свойств, функций и изменений изучаемой реальности в процессе ее исторического движения; историко-сравнительныи, открывающий возможность для объяснения фактов и раскрытия сущности изучаемых явлений; историко-системный, ведущий к изучению единичного и особенного явления на фоне единства общественно-исторического развития.
Источниковую базу диссертационного исследования составили опубликованные материалы АС, в том числе протоколы заседаний и списки участников и организаторов, отзывы об АС в печатных изданиях, а также архивные материалы - 107 единиц хранения из 18 различных фондов архивов Москвы (ОПИ ГИМ, ЦИАМ), Санкт-Петербурга (РА ИИМК, ОР РНБ) и Казани (НА РТ, ОРРК НБ КГУ). Основная часть источников вводится в научный оборот впервые и требуют специального рассмотрения, поэтому в первом парграфе первой главы диссертации дана их подробная характеристика.
История изучения АС и их наследия представлена более чем 60 статьями и очерками. Однако историографического обзора по теме до сих пор написано не было. Поэтому во втором парграфе первой главы диссертации подробно рассмотрены все выявленные работы по истории АС, выделены историографические периоды и этапы.
Научная новизна работы заключается в том, что впервые проведено специальное обобщающее исследование по истории АС. Впервые собрана вся историографическая информация об АС, проанализирован важный комплекс источников, освещающих их историю. Диссертационное исследование вводит в научный оборот целый комплекс ранее неизученных материалов из 16 архивных фондов. Представляется особенно важным, что впервые рассматривается как единое целое вся совокупность архивных материалов Московского археологического общества, которые в силу обстоятельств оказались в трех различных архивохранилищах Москвы и С.-Петербурга. Новым является использование в исследовании трех различных категорий источников: архивных фондов,
материалов периодической печати, а также опубликованных протоколов Съездов. Список изданий АС, приведенный в приложении к работе, дополняет существующие библиографические работы неучтенными ранее изданиями.
Использование опубликованных материалов АС в историографии до сих пор ограничивалось лишь ссылками на отдельные статьи. В данной работе протоколы заседаний АС и их Предварительных комитетов, являющиеся ценным источником по истории отечественной науки, впервые рассмотрены как единый комплекс. Так, например, по материалам протоколов учтены 263 научные организации, принимавшие участие в работе АС.
Диссертационное исследование является одним из первых опытов рассмотрения организационных структур археологической науки в историко-культурном контексте. Впервые осмыслены такие важные составляющие процесса организации АС, как выбор места их проведения, изменения в их регламенте и тематической структуре. При этом особое внимание уделено внешне-социальным факторам, оказывавшим влияние на принципы организации АС в течение всего времени их проведения.
Абсолютно неизвестным до сегодняшнего момента был факт неоднократных попыток созыва очередного АС, происходивших в течение 1920-х гг. Архивные материалы, использованные в диссертации, позволяют дополнить существующие представления о тенденциях развития советской археологии в 1920-х гг.
В процессе изучения документации АС было выявлено несколько важных фактов по истории региональной археологии. Так, например, были найдены и опубликованы уникальные документы, раскрывающие новые подробности об археологической деятельности член-корреспондента IV АС П.В.Алабина в Вятке и Самаре.
Практическая значимость работы. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы для написания обобщающих работ и лекционных курсов по истории археологии и историографии отечественной истории, при изу чении развития археологического знания в отдельных регионах, написании исследований по истории отдельных научных обществ и организаций, а также при изучении биографий отдельных ученых. Особое значение материалы диссертации будут иметь для исследователей, обратившихся к изучению истории МАО. Огромный опыт проведения масштабных научных форумов, организации научного общения, накопленный несколькими поколениями исследователей, может быть востребован и на современном этапе развития науки при проведении конференций и симпозиумов разного уровня.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Возникновение устойчивой традиции регулярного проведения АС во всероссийском масштабе было закономерным этапом развития отечественной археологической науки.
2. Принципы организации АС сформировались и постоянно находились под влиянием государственной политики и общественно-политической обстановки в стране.
3. АС в течение всего времени их проведения оставались основным общероссийским форумом представителей гуманитарных дисциплин исторического профиля и оказали существенное влияние на развитие отечественной науки, способствуя возникновению и становлению провинциальных научных центров и развитию научных связей в масштабах всей страны.
4. АС сыграли ключевую роль в развитии отечественной археологии, а именно:
- поставили проблему определения теоретических основ археологической науки и наметили пути ее решения;
- инициировали выделение ряда научных направлений;
- реализовали ряд масштабных исследовательских и издательских программ;
- внесли значительный вклад в разработку методов полевых исследований;
- впервые подняли вопрос о необходимости преподавания археологии в высших учебных заведениях;
- поставили перед правительством и общественностью вопрос о необходимости охраны отечественных древностей.
5. В 1914-1929 гг. научное сообщество неоднократно предпринимало попытки возрождения традиции АС на новой организационной основе, однако неблагоприятная общественно-политическая обстановка не позволила реализовать перспективные планы.
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования были апробированы в статьях и докладах на заседаниях кафедры российской истории СамГУ, а также на следующих научных конференциях: XXXV Урало-Поволжская археологическая студенческая конференция (Йошкар-Ола, 2003), чтения памяти Е.И.Медведева «Историки и история в меняющемся мире» (Самара, 2003), краеведческие чтения, посвященные 135-летию Общества естествоиспытателей при Казанском университете и 110-летию со дня рождения М.Г.Худякова (Казань, 2004), Всероссийская конференция «X Платоновские чтения» (Самара, 2004), Проблемный семинар по истории археологии при Музее истории Санкт-Петербургского государственного университета и кафедре археологии СПбГУ (Санкт-Петербург, 2004).
Структура диссертации выстроена в соответствии с поставленными целью и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, списка источников и литературы.
В первой главе рассматриваются источники и историография вопроса. Отдельно рассмотрены три категории источников: опубликованные материалы Съездов, архивные материалы, а также статьи в периодических и продолжающихся изданиях. Дана оценка значения каждой группы источников.
Вторая глава посвящена изучению особенностей формирования и развития основных принципов организации АС. Основное внимание уделено анализу регламента Съездов. Одним из основополагающих принципов организации Съездов была постоянная смена места их проведения. Это оказывало определяющее влияние на их тематику и во многом определяло организационные осо бенности отдельных АС, направления подготовительной деятельности, а также успех их работы. Поэтому процесс выбора места проведения каждого Съезда рассмотрен достаточно подробно. В рамках решения второй задачи работы были проанализированы такие факторы влияния на принципы организации АС, как отношение к ним высшей государственной власти, общества, религиозных конфессий, прессы, а также научного сообщества. Отдельное внимание уделено влиянию традиций АС на другие организационные структуры в отечественной археологической науке в течение первой половины XX в., а также рассмотрены попытки возрождения принципов организации Съездов, предпринимавшиеся в 1917-1929 гг.
Третья глава посвящена выяснению роли АС в развитии отечественной археологической науки. В ней рассматриваются изменения тематической структуры от Съезда к Съезду, процесс выделения археологии из комплекса наук и источниковедческих дисциплин. Дана оценка вклада АС в развитие отечественной полевой археологии. Проанализирован состав организаций-участников АС, степень их влияния на провинциальную науку, а также на процесс развития представлений об охране памятников и музейном деле.
В заключении подведены итоги исследования, сделаны общие выводы.
Основной массив фактологической информации, необходимой для исследования (хроника АС, библиография изданий АС и их Предварительных комитетов, список председателей и секретарей АС, их комитетов и отделений, реестр организаций-участников АС), представлен в форме таблиц и списков и вынесен из основного текста работы в приложения.
Изучение истории Археологических съездов
Интерес к истории АС и их наследию с течением времени менялся. Представляется возможным разделить длительный процесс изучения истории АС на несколько хронологических перидов и этапов. Основные критерии периодизации - степень интереса научного сообщества к истории АС и оценка их деятельности в историографии. I период. Работы участников и организаторов Съездов ограничен хронологическими рамками (1890-1929 гг.). Период можно подразделить на два этапа.
На первом этапе (1890-1917 гг.) изучение истории АС было начато их организаторами. В дореволюционный период развития русской науки несколько иная, чем сегодня, научная этика подразумевала регулярное обобщение и осмысление деятельности научных организаций в форме ежегодных и юбилейных отчетов, обзоров деятельности. Такие отчеты, как правило, чрезвычайно информативны с точки зрения содержания фактической информации и неизбежно субъективны с точки зрения оценки научного значения проделанной работы. Для современного исследователя такие работы являются скорее источником по истории науки (Лебедев Г.С., 1992, с).
Археологические съезды проводились в течение длительного периода с 1869 по 1914 г. - периода активной деятельности двух поколений ученых. Поэтому неудивительно, что первые попытки осмыслить сделанное относятся к 1890 г., когда торжественно отмечался юбилей МАО - главного организатора Съездов. «Записка о деятельности Императорского Московского Археологического Общества за первые 25 лет существования» - один из первых в России опытов сочинения по истории отечественной археологической науки (Историческая записка ..., 1890, с. 79-113). Поскольку в самой «Записке» автор не указан, в историографии встречаются различные мнения по этому вопросу. Г.С.Лебедев безапелляционно приписывает авторство Д.Н.Анучину (Лебедев Г.С., 1992, с. 12, 235-237). В научном комментарии к мемуарам П.С.Уваровой авторство приписывается ей (Бастракова М., Стрижова И., 2005, с. 258) на основани заявления графини: «ко дню празднования [юбилея МАО — Д.С.] была издана составленная мною записка о деятельности Общества и археологических съездов за время его существования ...» (Уварова П.С., 2005, с. 139). В списке трудов членов МАО, составленном к 50-летнему юбилею Общества, «Записка» указана в числе трудов П.С.Уваровой.
На самом деле, «Записка» была коллективным трудом, изданным под общей редакцией П.С.Уваровой, которая как председатель МАО редактировала большинство его изданий. Д.Н.Анучин безусловно являлся автором «Исторического очерка деятельности русских Археологических съездов в связи с деятельностью МАО», помещенного в «Записку» отдельной главой ([Анучин Д.Н], 1890, с. 79-113). Именно он сделал одноименный доклад на заседании VIII АС (Открытие VIII АС, 1897, с. 45). О написании очерка Д.Н.Анучиным прямо заявляет П.С.Уварова в 1902 г. (Уварова П.С., 1905, с. 410).
В очерке Д.Н.Анучина дан подробный сводный отчет о семи первых АС. В рамках нашего исследования, «Записка о деятельности МАО» является источником. Тем не менее, начало изучения наследия АС можно вести именно с 1890 года, поскольку Д.Н.Анучиным впервые была сделана попытка научного анализа значения Съездов для отечественной науки.
Тогда же, к 25-летнему юбилею МАО, П.С.Уваровой была предложена премия за труд по библиографии русской археологии. Но, к сожалению, премирование не состоялось, поскольку не было представлено достойных сочинений (Анучин Д.Н., 1916, с. XXIII). Начиная с юбилейного VIII АС практически на каждом АС в одном из пленарных докладов давался краткий обзор деятельности предыдущих съездов. Определенные итоги были подведены к XII АС (Харьков, 1902) Е.К.Рединым и П.С.Уваровой ([Редин Е.К.], 1901.; Уварова П.С., 1905, с. 409-427).
В 1916 г. краткий очерк деятельности Всероссийских Археологических съездов был написан Д.И.Иловайским (Иловайский Д.И., 1916, с. 1-4).
Второй этап (1917-1929 гг.) характеризуется продолжением историографической традиции уже после окончания проведения АС. Вопрос о месте хронологического промежутка (1917-1929 гг.) в общей периодизации изучения наследия АС очень сложен. С одной стороны, революция 1917 г. коренным образом изменила организационную структуру отечественной археологической науки. Некоторые видные представители археологической науки покинули страну. С другой стороны, в течение 1920-х гг. ведущую роль играло поколение ученых, сформировавшееся еще до революции и принимавшее непосредственное участие в работе (и организации) АС. Оценка достижений дореволюционной науки еще не попала под влияния новой государственной идеологии. Это позволяет считать 1917-1929 гг. особым этапом первого историографического периода.
В 1923 г. выходит работа ведущего представителя дореволюционной науки С.А.Жебелева «Введение в археологию» (Жебелев С.А., 1923). Значение этой работы очень велико. Во-первых, это первое научное обобщение по истории дореволюционной российской археологии, принадлежащее перу одного из ведущих ученых (Лебедев Г.С., 1992, с. 11). Во-вторых, осознание того, что после революции начался абсолютно новый этап в истории российской науки, позволяет С.А.Жебелеву рассматривать дореволюционную археологию как прошедший этап развития отечественной археологии, придает его выводам определенную завершенность. В-третьих, работу отличает высокая степень свободы от вненаучных факторов. С одной стороны, исчезли многие условности, существовавшие до 1917 г. (необходимость делать излишние «реверансы» в сторону членов императорской семьи; «основателей» - в частности, А.С.Уварова).
А.С. и П.С. Уваровы и организация Археологических съездов
Археологические съезды не имели прецедента в истории отечественной науки, но в то же время их появление было закономерным этапом ее развития. Археологическая наука постепенно переставала быть сферой деятельности исследователей-одиночек и государственных хранилищ редкостей. В Западной Европе научные общества как форма организации науки возникли повсеместно в 1820-1830-е гг. - на несколько десятилетий раньше, чем в России (Лебедев Г.С., 1992, с. 49-51). Проводились и ученые съезды. С 1866 г. стали проводиться уже ежегодные международные конгрессы доисторической антропологии и археологии.
В России, в силу специфики политического строя в годы правления Николая I (1825-1855 гг.), организация научных обществ и съездов была затруднена. Археологическое знание первоначально развивалось в рамках Академии Наук и Академии Художеств, а также главных хранилищ древностей - Эрмитаже и Оружейной Палате. Первый в России специализированный научный археологический центр возник в 1839 в Одессе: было основано Одесское общество истории и древностей, сосредоточившее свои усилия на изучении классических древностей (Лебедев Г.С., 1992, с.76-77). Первое центральное археологическое общество, возникшее в 1846 г., - Русское археолого-нумизматическое общество (с 1851 г. - Русское археологическое общество) - было закрытым объединением титулованных любителей древности. В 1859 г. была учреждена Археологическая комиссия при Министерстве двора - первое в России государственное учреждение, занимавшееся археологическими исследованиями. Археологические исследования все еще оставалась делом небольших элитарных групп, среди которых были и профессиональные ученые и богатые дилетанты-любители. Огромный потенциал провинции востребован практически не был: у редких провинциальных собирателей предметов старины отсутствовали как возможности публикации своих изысканий, так и объединяющие их научные организации.
Коренным образом ситуация переменилась в годы Великих реформ Александра II. Были устранены ограничения на заграничные поездки «с ученой целью», восстановлен институт профессорских стипендиатов. 10 января 1863 г. Министр народного просвещения А.В.Головнин в докладе Александру II отметил, что в России «чувствуется потребность в более частых сношениях между научными деятелями» и предложил «предоставить университетам право назначать ученые съезды, снаряжать ученые экспедиции и создавать научные общества». Право на создание научных обществ было закреплено университетским Уставом 1863 г. (Чесноков В.И., 1994, с. 152) Результаты этого нововведения стали видны уже через несколько лет: с 1864 по 1872 гг. количество научных обществ в ведомстве МНП возросло с 15 до 43, причем из них исторического профиля с 7 до 17 (Чесноков В.И., 1994, с. 151). Для сравнения: во Франции к 1865 г. было 106 обществ, получавших поддержку от Комитета исторических и научных обществ (Чесноков В.И., 1994, с. 167). Одновременно появилась возможность организации научной деятельности в провинции, даже там, где отсутствовали университетские центры. В 1860 г. новое «Положение о губернских и областных статистических комитетах» превратило их в «научно-административные учреждения» с правом ведения научных исследований и публикации материалов (Зозуля Л.И., 1993, с. 237-243). Объединения исследователей в рамках обществ и статистических комитетов ставило на повестку дня вопрос организации координации их деятельности, регулярного общения представителей.
Таким образом, необходимость созыва съездов ученых археологов и историков была продиктована естественным ходом развития отечественной науки о древностях. Вместе с тем, огромную роль в процессе реализации этой необходимости сыграли конкретные представители научного сообщества. Идея организации Археологических съездов в России и заслуга ее практического воплощения целиком принадлежат А.С.Уварову.
Граф Алексей Сергеевич Уваров (28.02.1825 - 29.12.1884) - видный организатор, теоретик и практик отечественной археологической науки. Наиболее важные из его достижений: участие в организации Русского археолого-нумизматического общества (впоследствии Императорского Русского археологического общества) в Петербурге (1846 г.); масштабные археологические исследования на Юге России (1848-1850 гг.) и во Владимиро-Суздальской земле (1850-1851 гг.); основание Московского археологического общества и бессменное председательство в нем (1864-1884 гг.); организация системы Всероссийских АС, поддержка развивающейся науки в российской провинции; инициативы по охране отечественных памятников истории и культуры; создание Российского Исторического музея в Москве (1872-1883 гг.); сбор коллекций предметов и рукописей (впоследствии переданы в Исторический музей); более 70 статей и докладов на различные темы; монографические исследования, среди которых первое обобщение по первобытной археологии России «Археология России. Каменный век».
В разное время оценка деятельности А.С.Уварова колебалась от откровенно панегирического восхваления до необоснованного очернения. В течение последних десятилетий благодаря историкам отечественной археологии: А.А.Формозову, Г.С.Лебедеву, В.А.Лапшину, Е.А.Рябинину постепенно сформировалось сравнительно беспристрастное отношение к А.С.Уварову.
Попытки возрождения Археологических съездов во второй половине 1910-х - 1920-х гг
XVI АС, намеченный на 20-е числа июля 1914 г. во Пскове, был отменен буквально за несколько дней до его открытия. Были проведены большие предварительные работы, полевые исследования, подготовлена выставка. Большую работу выполнили Московский Предварительный комитет, Псковское отделение ПК (состоящее из членов Псковского археологического общества и Псковского церковно-археологического комитета под руководством секретаря ПАО Н.Ф.Окулич-Казарина). Балтийским комитетом в Берлине на немецком языке был издан сборник трудов (Балтийский сборник... Берлин, 1914). В самом Пскове все также было готово к открытию Съезда: бюро Съезда во главе с П.С.Уваровой уже работало во Пскове, была готова к открытию выставка, даже начали уже съезжаться члены Съезда (Иловайский Д.И. Всероссийские Археологические съезды..., 1916, с. 3). За несколько дней до открытия Съезда произошло резкое обострение политической ситуации в мире: в любой день могла начаться война. Выбор, сделанный в 1912 г. в пользу Пскова сыграл роковую роль: город находился слишком близко к границе. Можно с уверенностью предположить, что если бы местом проведения АС был избран город, расположенный в восточной части России, XVI АС состоялся бы, несмотря на политические события. 17 июля было проведено экстренное совещание под председательством П.С.Уваровой: успокоенные представителями военной власти, организаторы решили продолжать работы. Но уже через два часа была объявлена мобилизация. В газетах срочно было объявлено об отмене Съезда «до лучших времен». Выставка была в спешном порядке разобрана, поскольку здание школы, где она располагалась, было отведено под казарму. Единственным «памятником потраченных усилий» стал изданный в 1915 г. каталог (Каталог Выставки XVI Всероссийского АС..., 1915, с. IV).
Следует отметить, что в Московском археологическом обществе уже были определенные планы по проведению следующего, XVII Съезда, — несколько городов претендовало на то, чтобы принять XVII Съезд.
На этом история собственно Всероссийских Археологических съездов заканчивается. Но для понимания роли АС в российской науке необходимо рассмотреть мероприятия (как успешно проведенные, так и нереализованные), напрямую связанные с традицией Всероссийских Археологических съездов.
Долгое время оставался открытым вопрос о проведении XVI АС. Научная общественность еще долгое время считала, что после завершения военно-политических событий XVI АС благополучно состоится. Б.В.Лунин приводит сведения из «Протоколов Туркестанского кружка любителей археологии» о том, что 2 марта 1917 г. в нем обсуждался вопрос о необходимости созыва в пределах края очередного АС (Лунин Б.В., 1964, с. 219.).
В архиве МАО имеется письмо от 31 августа 1918 г. из Пермской УАК с предложением провести очередной съезд в Перми. В пользу этого предложения выдвигаются два аргумента: необходимость устроить очередной АС на северо-востоке России и местонахождение Перми «в стороне от всяких военных или дипломатических осложнений» (ЦИАМ. Ф. 454. Оп. 2. Ед. хр. 527. Л. 9-9об.). В качестве дополнительного аргумента говорится об учреждении в Перми университета. Авторы письма явно не сомневаются, что традиция проведения АС будет продолжена, что следует из фразы «...если не XVI-й Археологический съезд, который должен был состояться во Пскове, то уж во всяком случае следующий за ним съезд непременно должен иметь место в Перми» (ЦИАМ. Ф. 454. Оп. 2. Ед. хр. 527. Л. 10).
Следует отметить, что мысль о проведении Съезда в Перми обсуждалась еще в 1914 г. Профессор Пермского университета П.С.Богословский в 1924 г. вспоминал: «...в 1914 г. мы (с И.Я.Кривощековым) мечтали по поводу назначенного тогда в Пскове XVI археологического съезда о созыве следующего та кого съезда в Перми ввиду исключительного значения Пермского края с археологической точки зрения...» (Оконникова Т.И., 2002, с. 56).
Традиция проведения АС получила своеобразное продолжение в Крыму. Идея провести очередной АС в Крыму появилась еще при подготовке XIV АС. Крымскую тематику, как альтернативу Чернигову, А.И.Соболевский и Н.П.Кондаков предлагали в 1906 г. в уже упоминавшемся письме на имя П.С.Уваровой (Протоколы..., 1911, с. 12). Свидетельства о желании местных ученых имеются в переписке председателя Таврической УАК Арс.И.Маркевича с И.А.Линниченко, которые обсуждали в качестве места проведения Съезда Симферополь и Севастополь (Непомнящий А.А., 2002а, с. 585-586). В 1909 и 1912 гг. археологи Таврической УАК настойчиво просили назначить очередной АС в Крыму (Симферополе или Севастополе). После того, как местом XVI АС был назначен Псков, вопрос «О желательности устройства в Крыму археологического съезда» обсуждался на заседании ТУАК 7 ноября 1913 г. и далее в течение 1913-1914 гг. (ИТУАК, 1914, с. 281-282, 269, 308-311). Арс.И.Маркевич писал в Москву А.В.Орешникову: «Мы здесь затеваем устроить местный археологический съезд в Крыму» (Маркевич Арс.И., 1928, с. 186). Таврический губернатор официально запросил у министра внутренних дел разрешение провести в Симферополе или Севастополе в августе 1915 г. археологический съезд «местный или областной» «подобный тем, какие были устроены Ярославской, Тверской, Владимирской и Костромской Учеными Архивными Комиссиями...» (ЦИАМ. Ф. 454. Оп. 2. Ед. хр. 444. Л. 2). Что показательно, перед принятием положительного решения МВД обратилось в МАО с просьбой «о сообщении своего отзыва по препровождаемым при сем в копиях ходатайству комиссии и по проекту положения о проектированном съезде» (отношение в МАО от 2 мая 1914 г. // ЦИАМ. Ф. 454. Оп. 2. Ед. хр. 444. Л. 1-1об.).
Определение места археологии среди других гуманитарных наук на Археологических съездах
К моменту созыва I АС в 1869 г. отечественная археологическая наука находилась на той стадии, когда основными ее задачами были: во-первых, завершить организационное оформление, объединив два столичных центра и зарождающиеся провинциальные центры, наладить их слаженную совместную работу; во-вторых, найти место для новой науки в системе других наук, очертить ее границы, оформить внутреннюю структуру науки, выработать собственную специфическую методологию.
К 1869 г. в отечественной археологии полностью сформировалось только классическое направление. Остальные либо еще не выделились, либо находились на начальной стадии формирования. Неясны были рамки науки, ее источ-никовая база, цели и задачи. Сам термин «археология» употреблялся в России с начала XIX в., однако окончательно утвердился лишь ко второй половине XIX в., войдя в названия с 1851 г. Русского археологического общества и с 1859 г. Археологической комиссии (Формозов А.А., 19756, с. 214-217). При этом неопределенность в понимании содержания термина «археология» сохранялась: часто он понимался в буквальном смысле - «наука о древностях».
Показателен в этом смысле библиографический указатель В.И.Межова по русской археологии за 1859-1868 гг. (первоначально печатался в отдельных выпусках «Известий РАО», а затем вышел отдельным изданием). В.И.Межов учел 1808 статей в различных изданиях, разделив их на тематические категории. Из них 831 статья посвящена описанию памятников древнего искусства и архитектуры, а также «общим вопросам» (среди которых подавляющее большинство статей - некрологи исследователей); 231 статья посвящена живописи; 224 статьи отнесены к разделу «древности бытовые и разные изделия» (преимущественно статьи об антикварных предметах, хотя среди них встречаются и действительно археологические артефакты); 153 статьи посвящены вопросам палеографии; 95 статей - вопросам нумизматики. Лишь 125 статей (7 % от общего числа) отнесены к разделу «Археологические раскопки, курганы, городища, гробницы, клады и надгробные камни» ([Межов В.И.], 1873.).
Участники первых АС постарались определить методологические основы и границы новой науки. «Общие вопросы», предложенные к обсуждению на I Съезде поставили на повестку дня ряд задач (меры к сохранению памятников, составление инструкции археологических исследований, разработка терминологии русской археологии, архивная реформа, археологические работы в провинции и участие в них статистических комитетов, учреждение провинциальных музеев), которые стали своеобразной точкой отсчета для дальнейшего развития отечественной археологии и решались с переменным успехом на протяжении всего дореволюционного периода ее развития. Безусловно положительно был решен только вопрос о «пользе периодических археологических съездов в разных городах России» (Вопросы, предложенные к обсуждению на Съезде, 1871, с. XV).
Представляется правильным рассматривать ряд докладов и выступлений, прозвучавших на I-III Съездах, как продолжающуюся дискуссию о сущности археологии (Моисеев А.В., 2005, с. 2). Направление дискуссии было задано вопросом № 1 программы I АС: «В каком состоянии находится ныне наука русской археологии? Средства к дальнейшему, более успешному развитию оной. Необходимость введения преподавания археологии» (Моисеев А.В., 2005, с. 2).
В докладе М.П.Погодина, которым открылся I АС, было представлено, по сути, общепринятое буквальное понимание археологии как «науки о древностях». Основное внимание в докладе было уделено письменным источникам по русской истории (Погодин М.П., 1871, с. 2-44). В стремлении не ограничивать область исследований археологии одними вещественными памятниками М.П.Погодина поддержал и И.И.Срезневский (Протоколы..., 1871, с. XLII). На II АС И.И.Срезневский развил свою мысль в объемном докладе «О современном состоянии русской археологии», подведя итоги предыдущего периода развития науки (Срезневский И.И., 1876).
На III АС дискуссия о содержании и задачах археологии как самостоятельной науки развернулась вокруг докладов И.Е.Забелина «В чем заключаются основные задачи археологии, как самостоятельной науки?» (Забелин И.Е., 1878, с. 1-17) и А.С.Уварова «Что должна обнимать программа для преподавания Русской Археологии, и в каком систематическом порядке должна быть распределена эта программа?» (Уваров А.С., 1876, с. 1-38). Вокруг докладов А.С.Уварова и И.Е.Забелина завязалась оживленная дискуссия, основными уча-стиками которой кроме докладчиков стали П.В.Павлов, В.И.Модестов и В.В.Никольский. Выступили также Н.А.Попов, Д.И.Иловайский и Л.К.Ивановский (Протоколы..., 1878, с. XVIII-XXIV).
Дискуссия на III Съезде имела ключевое значение для отечественной археологической науки. По справедливому замечанию М.В.Аниковича, в дальнейшем все статьи о месте археологии среди других наук в сущности являются продолжением этой дискуссии (Аникович М.В., 1989, с. 7). На самих Съездах общеметодологические вопросы после III АС (1874 г.) не ставились до XV АС (1911 г.). Основные положения, выдвинутые всеми участниками дискуссии, подробно разобраны в современной историографии (Ганжа А.И., 1982, с. 225-231; Жук А.В., 1987, с. 96-102; Каковкина О.Н., 1995, с. 117-118). Это позволяет нам не останавливаться на содержании всех выступлений, а сосредоточить внимание лишь на одном ее аспекте, который важен в контексте нашего исследования, то есть для выяснения места археологии среди других наук в тематике АС.
