Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Становление и развитие фотографии в России во второй половине XIX - первой половине XX в. 12
1. Изобретение фотографии и развитие фотографического метода во второй половине XIX - начале XX в. 12
2. Фотография как объект изучения и документальный источник. Информационная значимость фотодокументации 20
Глава II. Старейший в России специализированный фотоархив: история и формирование фонда до 1917 года 28
1. Структура и основные задачи Императорской Археологической комиссии. Собрание фотодокументов 28
2. Фотографы Императорской Археологической комиссии 41
3. Уральский регион в исследованиях Императорской Археологической комиссии 58
4. Исследование археологических памятников в Поволжье 64
5. Исследование археологических и архитектурных памятников в Средней Азии 69
6. Работы в Сибири в период деятельности Императорской Археологической комиссии 91
7. Исследование археологических и архитектурных памятников в Закавказье 115
Глава III. Фотография в деятельности дореволюционных учреждений и исследователей в области изучения истории и культуры народов Азиатской России 125
1. Фонд Русского археологического общества в Петербурге (1846-1925) 125
2. Н.П. Кондаков и его «ученые путешествия» 131
3. Собрание фотографий великих князей Константина Николаевича и Константина Константиновича как источник по изучению историко-археологического наследия народов Азиатской России 146
4. «Туркестанский альбом» и личный фонд А.Л. Куна 166
5. Фонды второй половины XIX - начала XX вв., содержащие фотодокументы по Азиатской России 178
Глава IV. Деятельность Российской и Государственной (с 1926 г.) Академии истории материальной культуры в 1919-1937 гг. и организация специализированного фотоархива 183
1. Академия истории материальной культуры: учреждение, цели, задачи и деятельность в 1919-1937 гг. 183
2. Избирательное собрание 207
3. Организация фотоархива как отдела РАИМК-ГАИМК. Заведующие фотоархивом в 1919-1940-е гг. 222
4. Полевые исследования РАИМК - ГАИМК - ИИМК АН СССР в 1919-1940 гг. Формирование фондов РАИМК - ГАИМК - ИИМК АН СССР 243
Глава V. Фонды учреждений и личные фонды исследователей, содержащие фотодокументы по Азиатской России 276
1. Фонды учреждений второй половины XIX - первой половины XX в 276
Фонд 4. Ленинградский Государственный музейный фонд (1918-1928) 276
Фонд 6. Ленинградские Реставрационные мастерские Главнауки (1918-1930) 276
Фонд 7. Комитет популяризации художественных изданий (1920-1931) 278
2. Личные фонды исследователей второй половины XIX - первой половины XX в. 285
Фонд 31. Славцов А.С., художник 286
Фонд 11. Бобринской А.А. (1852-1927), археолог 287
Фонд 50. Токарский Н.М. (1892-1977), архитектор 289
Фонд 13. Григорьев Г.В. (1898-1941), археолог 290
Фонд 33. Сосновский Г.П. (1899-1942), археолог 292
3. Фонд 23. Марр Н.Я. (1864-1934), востоковед, археолог, лингвист 293
Фонд 32. Смирнов Я.И. (1869-1918), археолог, историк искусства 303
4. Фонд 34. Спицын А.А. (1858-1931), археолог 303
Заключение 307
Список использованных источников 310
Список использованной литературы 322
Список сокращений 356
- Фотография как объект изучения и документальный источник. Информационная значимость фотодокументации
- Исследование археологических и архитектурных памятников в Закавказье
- Организация фотоархива как отдела РАИМК-ГАИМК. Заведующие фотоархивом в 1919-1940-е гг.
- Фонд 34. Спицын А.А. (1858-1931), археолог
Введение к работе
В диссертации освещается происхождение и использование фотографического метода в области археологии, этнографии, географии и других гуманитарных наук, в научных экспедициях и выставках второй половины XIX – первой половины ХХ в. Значительное внимание уделено деятельности Императорской Археологической комиссии (ИАК), первым шагам формирования ее архива и составу фотодокументов, отложившихся в ряде фондов, а также преобразованию в 1919 г. ИАК в Академию истории материальной культуры, принципиальным отличиям ее работы в сравнении с ИАК, организации специализированного фотоархива и составу его документов (до начала 1940-х гг.). В отдельных главах рассмотрены фонды учреждений и личные фонды исследователей второй половины XIX – первой половины ХХ в. Впервые представлена история фотоархива (с 2004 г. — фотоотдела) Научного архива Института истории материальной культуры РАН и формирования его фондов, подчеркнуто значение материалов архива в сложении историко-археологического наследия Азиатской России. Отметим, что «Азиатская Россия» — это понятие не только географическое, но и политическое. Сибирь, Средняя Азия и Закавказье, граничившие с крупными восточными государствами, играли огромную роль в политической истории России, особенно с середины XIX в. Сотрудники Азиатского департамента в Министерстве иностранных дел прославились заслугами на дипломатическом и научном поприще, принимали участие в работе различных обществ, приобретали коллекции для российских музеев, занимались издательской деятельностью, имевшей большое научное значение.
За время своего существования термин «археология» претерпел значительные изменения. До XVIII в. археологию понимали как науку о древностях и древних вещах, с начала XVIII в. так стали называть историю античного искусства. В XIX в. понятия «древности» и «археология» стали употреблять в широком и довольно неопределенном значении, объединяя различные вспомогательные исторические дисциплины. С ХХ в. археология — наука, изучающая первобытные, античные и средневековые вещественные памятники, восстанавливающая по ним историческое прошлое человечества. К археологическим памятникам были причислены не только поселения, городища, погребения, но и древние постройки, обычно исследуемые историками архитектуры и искусства. Согласно представлениям того времени, в числе памятников археологии следовало рассматривать «все памятники с приметами человеческого труда, оставшиеся от прошлых веков», то есть археологические, изучаемые посредством раскопок; памятники письменности, искусства, народные обычаи и, несомненно, архитектурные сооружения, как имеющие ярко выраженные «приметы человеческого труда». Сегодня все они составляют историко-археологическое наследие.
Актуальность исследования
В формировании историко-археологического наследия значительная роль отводится фотографическому методу, служащему визуальным способом сохранения информации во времени. Фотоархив — это, с одной стороны, собрание объектов наглядно выраженной исторической памяти, с другой, — самостоятельный объект изучения. Целенаправленное исследование документов по истории, археологии и культуре народов, населяющих Азиатскую часть России, в настоящее время особенно актуально.
В Научном архиве Института истории материальной культуры РАН (НА ИИМК РАН), начиная с середины XIX в., хранятся документы по многим отраслям знаний, но более всего — по археологии. Введение в научный оборот такого вида источников как фотодокументы становится в настоящее время особенно актуальным, поскольку в условиях развития современного общества достаточно быстро исчезают и археологические памятники, и характерные черты традиционной культуры, а фотодокументы и музейные экспонаты зачастую остаются единственными свидетелями былых времен. Следует учесть и тот факт, что фотографические негативы и отпечатки постепенно «стареют», утрачивая первоначальное качество, вплоть до полного исчезновения изображения. В настоящее время продлить срок хранения документов может применение новых технологий, в частности, сканирование и последующая запись на диски.
Объект и предмет исследования
Объектом исследования является историко-археологическое
наследие народов Азиатской России. Документы, сами по себе являющиеся объектом культурного наследия, служат в данной работе предметом изучения.
Хронологические и географические рамки исследования
Хронологические рамки работы ограничены, с одной стороны, моментом создания Императорской Археологической комиссии (1859), с другой, — временем организации Института истории материальной культуры АН СССР (1937) и охватывают период с середины XIX века до начала 1940-х гг.
В диссертационном исследовании рассматриваются документы, хранящиеся в настоящее время в НА ИИМК РАН и составляющие историко-археологическое наследие Азиатской России, включающей огромные пространства к востоку от Уральских гор (Сибирь и Дальний Восток); «страну тюрков» — Туркестан (Средняя Азия) и Закавказье (Грузия, Армения и Азербайджан). Камско-Вятское междуречье и левобережье Волги, ниже впадения Камы, расположены западнее Урала, условной и достаточно «размытой» границы между Европой и Азией. Мы рассматриваем археологические материалы в связи с общностью историко-культурных процессов, происходивших здесь и в соседних регионах.
Цели и задачи исследования
Целью работы является исследование историко-археологического наследия Азиатской России, выраженного в фотодокументах второй половины XIX — первой половины ХХ в., отложившихся в фондах Научного архива Института истории материальной культуры РАН.
Для достижения названной цели в диссертации следует решить ряд задач:
— решить вопрос о применении фотографического метода в гуманитарных науках, особенно в археологии, и участии его в формировании историко-археологического наследия Азиатской России;
— отразить ценность фотодокумента как информационного источника по истории и культуре, в том числе и Азиатской России;
— подтвердить по документам из фондов НА ИИМК РАН положение о том, что фотоархив ИИМК РАН является старейшим в России специализированным фотоархивом;
— выявить этапы деятельности Императорской Археологической комиссии и созданной в 1919 г. Российской Академии истории материальной культуры;
— выделить в фондах Императорской Археологической комиссии (1859–1917), ее преемников — Российской (1919–1925) и Государственной академии истории материальной культуры (1926–1937), Института истории материальной культуры АН СССР (с 1937 – до начала 1940-х гг.) материалы, касающиеся археологических, этнографических и архитектурных исследований в Азиатской России, и осуществить обзор их по регионально-хронологическому принципу;
— выявить и проанализировать фотодокументы, содержащиеся в других учрежденческих и личных фондах, датируемых серединой XIX – первой половиной ХХ в.
Методика исследования базируется на комплексном источниковедческом подходе к изучению различных видов источников. Исторический метод (принцип историзма) позволил выявить этапы формирования собрания фотоархива, систематизировать материал и классифицировать его. Сравнительно-исторический метод использован при научной атрибуции конкретных документов.
Источники
В исследовании используется материалы значительного количества фондов и отдельные документы из фотоархива и рукописного отдела НА ИИМК РАН, а также Российского государственного архива Военно-Морского Флота (РГАВМФ), Российского государственного Исторического архива (РГИА), Петербургского филиала Архива РАН (ПФА РАН), архива Российского Этнографического музея (РЭМ) и литературные источники. В качестве основополагающего источника выступают именно фотографические документы, составляющие своеобразную летопись изучаемых территорий.
Научная новизна диссертации определяется рядом поставленных и решенных в исследовании задач. Впервые в российском источниковедении изучение историко-археологического наследия Азиатской России произведено на базе фотодокументов, хранящихся в одном архиве. В работе освещается роль фотодокумента как исключительно ценного носителя информации и самостоятельного источника для исследования, позволяющего проследить отдельные моменты истории, обычаи и повседневную жизнь народов, степень их экономического и культурного развития.
Представленный обзор фотографических документов позволяет ввести в научный оборот информацию о значительном массиве ранее неизвестных историко-археологических источников, касающихся территории Азиатской России указанного периода. Рукописные документы и литературные источники использованы в качестве вспомогательных при разработке вопросов, связанных с организацией и деятельностью ведущих археологических учреждений России и биографий фондообразователей. В ряде случаев именно биографии позволили установить датировку фотодокументов и причины их появления в собраниях. Многие из иллюстраций, включенных в прилагаемый к диссертационному исследованию альбом, вводятся в научный оборот впервые.
Практическая ценность исследования
Основные положения работы могут быть применены при написании обобщающих трудов по истории народов Азиатской России, в краеведческой, научно-просветительской и музейной практике, а также в подготовке научных исследований и лекционных курсов по истории отечественной археологии и фотографии. Результаты работы используются при чтении специального курса «Фотография как источник изучения российской археологии» на кафедре археологии Санкт-Петербургского университета и цикла лекций во время архивной практики студентов Санкт-Петербургских ВУЗ’ов и Уральского государственного университета, а также на семинарах Санкт-Петербургского государственного центра фотографии.
К настоящему времени по материалам фотоархива опубликовано несколько работ справочного характера, в том числе перечни документов по Уралу и Сибири, альбом «Мусульманский мир Российской империи». Материалы из архива ИИМК РАН неоднократно экспонировались на выставках в Санкт-Петербурге и Москве («Светозарная Казань», «Восток-Запад в фотографиях второй половины XIX в.», «Туркестанъ в старых фотографиях и керамике» и др.).
Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в 6 монографиях, в том числе четырех коллективных, иллюстрированном каталоге, посвященном прошлому Урала, и 67 научных публикациях. Некоторые параграфы и их фрагменты обсуждались на международных, всесоюзных и региональных конференциях и совещаниях, научно-практических семинарах в Сибири (Томск, Омск, Красноярск, Иркутск, Сургут, с 1976 по 2005 г.), Москве и Санкт-Петербурге (с 1989 по 2002 г.), на Константиновских и Елагинских чтениях РГАВМФ (1999, 2005 г.), Сессиях Международной алтаистической конференции (PIAC) в 1986 и 2000 г., на Бартольдовских чтениях в 1987 г., а также Международных и Всесоюзных конференциях и съездах востоковедов (1988, 2000–2003, 2008 г.). Кроме того, доклады по теме диссертации были представлены на V семинаре по исламскому искусству и архитектуре в Иордании (1996 г.) и Международной конференции по изучению культур Северного Китая в Хух-Хото (1992 г.).
Структура работы
Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, списков архивных источников и литературы, альбома иллюстраций. В Приложения входит ряд таблиц; очерк, посвященный случайным находкам, обнаруженным до 1917 г. и переданным на хранение в российские музеи, а также краткие биографические сведения об исследователях и фотографах, работавших в Азиатской России.
Фотография как объект изучения и документальный источник. Информационная значимость фотодокументации
«Наука произвела фотографию на свет и дала ей возможность совершить те великие шаги и достигнуть тех чрезвычайных усовершенствований, которые менее чем в двадцать лет сделали ее одним из чудес нашего времени», — писал В. В. Стасов в середине XIX в. (Стасов, 1856. Т. VI, декабрь, кн. 1 и 2).
Фотография — научно-практический способ сохранения во времени изображений на специальных светочувствительных материалах— является методом исследования и одновременно способом документирования, выполняя также информационную функцию. Результатом применения научно разработанных методов и средств являются визуальные изображения, то есть фотодокументы, значение которых определяется как задачами их создания, так и объектами изображений. Научные явления, исторические события и человек в контексте этих событий, материальные предметы и объекты древнего и современного происхождения имеют бытовое, художественное и исследовательское значение. Фотография наравне с археологические источниками выступает как материальное свидетельство, но имеет приоритет одновременности объекта и его «документирования». В тех случаях, когда фотодокумент является единственным или наиболее визуально четким относительно других материальных свидетельств, его значение возрастает еще более, поскольку он помогает не только увидеть, осмыслить, но и проанализировать, а иногда и реконструировать некое явление. Вне сферы истории материальной культуры фотография имеет значение исторической хроники, как в событийном, так и в этнографическом, антропологическом и географическом контекстах. Фотография в широком понимании — источник познания и, при научной обработке, иллюстрированная энциклопедия быта и бытия цивилизаций.
Особое значение фотодокумента заключается в его аутентичности, то есть абсолютном соответствии моменту съемки, уникальности, поскольку каждый снимок неповторим, и, конечно, документальности, то есть точности фотографической передачи и практически неограниченного срока хранения снятых изображений. Фотографическое документирование различных событий из жизни человеческого общества, его истории, природы — позволило распространять полученную информацию в мировом масштабе.
Далеко не сразу фотография нашла применение в науке, искусстве и даже практической жизни. Только к середине 1860-х гг. ученый мир признал ее новым методом точного наблюдения и исследования. Химик Н. Н. Бекетов во время публичной лекции в Харькове в 1862 г. отметил, что фотография, подобно зрительной трубе и микроскопу, дает в распоряжение человека новое средство для его развития (Морозов, 1955. С. 23). Д. И. Менделеев называл фотографию «вторым зрением человека». Усовершенствование фотопроцесса увеличивало число научно-технических дисциплин, в которых применение фотографии с успехом могло заменить визуальное наблюдение. Видные деятели науки и культуры выражали свою заинтересованность в дальнейшем развитии фотографии и обозначали ее задачи, признавая ценность ее как источника информации. Основу творчества фотографов, так или иначе, составляли научные исследования, накопленная визуальная информация, личные наблюдения. Можно расценивать их работы только как иллюстрацию или документ, но, сопоставив их с произведениями художественной литературы или научными трудами, убеждаешься в их самостоятельной ценности как метода исследования и, более того, памятника искусства определенной эпохи. Российская империя, охватывавшая огромные пространства Евразии, была поставлена перед необходимостью их изучения и освоения, хотя, наверное, и сейчас еще имеются места, где «не ступала нога человека». Составной частью этой задачи было создание или уточнение географических карт отдельных областей, изучение природных ресурсов, экономики и культуры многочисленных народностей России. Эти цели обычно лежали во главе угла различных путешествий и экспедиций — натуралистических, геолого-географических, этнографических или археологических. Организовывались комплексные экспедиции в отдельные, главным образом малоизученные, районы страны — в Сибирь, Центральную Азию, на Дальний Восток. Эти регионы (кроме Сибири) были присоединены к России в 1850-е-1870-е гг., и их исследование в середине XIX в. делало первые шаги. К концу XIX в. фотографии в этих изысканиях отводилась значительная роль. Так называемое «энциклопедическое фотографирование» проводилось во многих странах, и на самом деле было комплексным исследованием определенной территории с помощью фотокамеры. Пейзаж, типы, трудовая деятельность, быт и традиции населения, памятники старины— все это входило в программу съемок; так составлялась фотолетопись об укладе жизни и культуре народностей разных областей страны. В этом смысле фотографические коллекции представляют огромную историческую ценность и служат непревзойденным источником для изучения того или иного края.
Фотографию во второй половине XIX в. стремились привлечь к своим изысканиям географы и этнографы, археологи и историки искусств, исследователи архитектуры и др.
Значительных успехов фотография достигла благодаря организации крупных экспедиций, руководители которых успешно применяли видовое и так называемое жанровое (этнографическое) фотографирование, снимая виды местностей, архитектурные объекты, а также этнографические сюжеты, типы населения и др. Второй составляющей успеха явилось развитие технического оснащения (создание съемочной аппаратуры для работы в полевой обстановке) и технологического процесса (применение сухих колло-дионных пластинок).
Произведения фотоискусства обычно «оценивали» в Русском географическом обществе или во время выставок. Так, в РГО в 1858 г. был представлен Альбом типов и костюмов разных обитателей Воронежской области. Н. И. Второв и М. Б. Тулинов, создавшие этот альбом, являются, по существу, основоположниками применения фотометода в этнографических исследованиях. Н. И. Второв был награжден золотой медалью (Морозов, 1955. С. 21). В том же 1858 г., во время военно-дипломатической миссии полковника Н. П. Игнатьева в Хивинское и Бухарское ханства, были осуществлены съемка этнографического характера, архитектурных объектов Центральной Азии и бытовых сцен во время путешествия, в котором принимал участие курдолог П. И.Лерх. (Фото 1) (НА, ФА, отп. Q 211/4) Автор снимков А. С. Муренко по предложению Совета РГО был удостоен в 1860 г. серебряной медали (Длужневская, 2006в. С. 282-291).
В 1866 г. Академия наук снарядила экспедицию в Туруханский край, к устью Енисея. Основной ее целью являлись зоологические исследования, в частности, поиски остатков мамонта, о находке которых поступило сообщение. Возглавлял экспедицию горный инженер И. А. Лопатин, о котором мы вспомним еще раз в связи с исследованиями в Сибири в 1880-е гг.; фотографированием занимался его брат П. А. Лопатин. В состав ее входили также геолог и ботаник Ф. Б. Шмидт, этнограф, топограф и метеоролог, то есть экспедиция была комплексной. Вниз по реке они отправились из Енисейска. Были сделаны фотографические снимки берегов Енисея, групповые портреты местных жителей — это была первая в истории серия антропологических снимков, сделанная на крайнем Севере. В сложных условиях П. А. Лопатин изготовил 35 снимков, что было достаточно много для того времени (Морозов, 1953. С. 15).
В 1867 г. в Москве состоялась Всероссийская этнографическая выставка, на которой было представлено более двух тысяч снимков, вызвавшая огромный интерес.
«Туркестанский альбом» был создан к Политехнической выставке 1872 г. в Москве. Экспозиция отдела была подготовлена по инициативе туркестанского генерал-губернатора К. П. фон-Кауфмана. В «Предисловии» к альбому А. Л. Кун писал, что «продвижение русских войск открыло русским исследователям Среднюю Азию. Для скорейшего ознакомления с вновь присоединенными территориями в альбоме наглядно представлены четыре части: 1) археологическая, то есть сохранившиеся древние памятники; 2) этнографическая — современная жизнь (типы, верования, обряды, обычаи, костюмы и т. д.; 3) промысловая — культура страны в промышленном и техническом отношениях и 4) историческая — виды местностей, где приходилось отличаться русскому оружию и портреты тех деятелей, которые были первыми, открывшими путь в Среднюю Азию» (Прищепова, 2006. С. 221-222). По мнению В. В. Стасова, этот альбом — совершенно уникальное, единственное в своем роде явление, — наиболее полно представляет быт и занятия народов. Это целая «народная галерея» (НА, ФА, отп. О 487). В 1875 г. на Международной географической выставке в Париже Русский отдел с множеством видовых и этнографических фотографий имел наибольший успех: альбомы и отдельные снимки, дополняя многочисленные экспонаты, показывали европейской публике совершенно неведомые ей предметы и типы народов, населяющих Россию (Морозов, 1955. С. 46). На этой же выставке одесский фотограф Ж. X. Рауль (несколько позже совершивший путешествие с Н. П. Кондаковым на Синай) представил альбом народных типов, бытовых снимков и видов преимущественно юга России, в том числе Северного Кавказа и Закавказья, и также был удостоен награды.
Исследование археологических и архитектурных памятников в Закавказье
Как и в предыдущих параграфах, мы опираемся и, прежде всего, представляем исследования, отраженные в фотодокументах Научного архива ИИМК РАН.
В 1886-1887 гг. преподаватель Владикавказского реального училища В. И. Долбежев по поручению ИАК произвел раскопки могильников в Терской области у селений Лезгур, Чми, Кобан, Донифарс и в Горийском у. Тифлисской губ. близ сел Эдисси, Эрмани, Зенкари и др. В Джейраховском ущелье он открыл могильник, где в узких каменных ящиках были захоронены один или два человека, при которых найдены бронзовые и железные предметы (бронзовые подвески, железные и бронзовые кольца, цепочки, браслеты, гравированные перстни и др.). В верху ущелья Долбежев открыл обширное кладбище с могилами другого устройства: сложенные из плитняка и дикого камня, скрепленных цементом, кое-где со следами штукатурки и побелки внутри. По мнению исследователя, это семейные склепы (захоронено до 10 человек). В них обнаружены железные изделия очень плохой сохранности. По склону ущелья имелось много четырехугольных башен пирамидальной формы, при которых сооружены ограды, служившие, вероятно, для загона скота. Обращают на себя внимание пять башен, сохранившихся лучше других. По словам старшины общины, эти башни и гробница рядом с ними принадлежат предкам его рода (OAK за 1887 г. С. CLXXX-CCCI; OAK за 1890 г. 1893. С. 87-101; НА, РА. Ф. 1,1890 г., д. 39).
Близ селения Беаслан разбросано несколько значительных курганов куполообразной формы. Некоторые из них окружены рвами и имели сверху западину. Раскопки кургана проведены четырехугольным колодцем. В насыпи обнаружены разбросанные кости животных. Сохранились фотографии таблиц с древностями, сделанные М.Е.Романовичем (НА, ФА, нег. VI5-16, отп. F 120/4-8, 15-17, F 121/1, 4-8, 12-32, F 128). (Фото 74, 75) (НА, ФА, нег. II13237, 12238)
В 1892 г. Императорская Археологическая комиссия поручила Н. Я. Марру провести обследование памятников Армении, в первую очередь, ее средневековой столицы— Ани. С 1904 г. он продолжил раскопки в Ани, которые далее не прерывались до 1917 г., составив целую эпоху в изучении истории Кавказа. В Ани им было раскопано 5 церквей, царский дворец, гостиницы, бани, центральная улица, квартал бедняков и др.
В 1894-1895 гг. Э. А. Реслер раскопал 6 курганов в могильниках близ с. Ходжалы Шушинскогоу. Елизаветопольской губ., где нашел бронзовую поясную орнаментированную пластину, бляхи, светильник, глиняные чернолаковые урны, агатовую пронизь с клинописью и др. (OAK за 1895 г. 1897. С. 49-51; НА, ФА, нег. 120514-20516, П 25737-25738, Ш 6801, отп. Q 648/1 ).
В 1896 г. в Эриванской губ. по поручению ИАК ротмистр пограничной стражи Н. Ф. Федоров, в предыдущем году предпринявший меры к охране памятника от расхищения, изучал Кызыл-Ванкский могильник и «капище» в Нахичеванском крае. Погребения, по-видимому, были устроены в ящиках, костяки очень плохой сохранности и положение захороненных установить не удалось. Им были обнаружены: глиняные сосуды, в том числе с росписью, статуэтка, бронзовые и обсидиановые наконечники стрел, копье, разнообразные украшения из меди, серьги, бусы, ныне хранящиеся в Историческом музее (НА, ФА, отп. Q 643/10, Q 323/3 , нег. III7912-7913).
П. В. Чарковский провел раскопки в с. Тазакенд, во время которых были найдены медные ножи, кинжалы, украшения, керамика гладкая и орнаментированная, переданные на хранение в Тифлисский музей (OAK за 1896 г. С. 144; НА, РА. Ф. 1,1896 г., д. 140; НА, ФА, нег. П 6020-26022, Ш 7028-7029).
В 1897-1898 гг. в Нальчикском округе Терской области близ ст. Песчанки, И. А. Владимиров произвел раскопки 16 курганов с подбойными могилами и входными ямами. В местечке Гиджгид он исследовал несколько склепов, опасаясь, что и они вскорости будут ограблены местным населением. У хут. Долинская из 6 обнаруженных он раскопал два кургана. Находки из всех памятников: глиняные сосуды, ткани, бронзовые украшения, пряжки, серьги, подвески, железные ножи, наконечники копий, мечи, каменные оселки— поступили в Исторический музей (OAK за 1897 г. С. 43-46; OAK за 1898 г. С. 51-53; НА, РА. Ф. 1, 1896 г., д. 215; 1898 г., д. 40; НА, ФА, нег. II20673, 25919-25920, 26177-26180; III6821-6822, 7287-7289, 7363-7371, 7382, отп. Q 647/26-27). Почетный попечитель Терского областного музея Г. А. Вертепов в курганах у с. Урус-Мартан Грозненского окр. Терской области обнаружил глиняные сосуды, бронзовые и железные ножи, также переданные на хранение в Исторический музей (OAK за 1900 г. С. 54-60; OAK за 1901 г. С. 89-92; НА, РА. Ф. 1, 1900 г., д. 54; 1901 г., д. 137; НА, ФА, нег. II26897, III8497-8501, отп. 0.1611/37, 38).
Раскопками курганов в Нальчикском округе член Императорского Санкт-Петербургского археологического института, поручик В. Р. Апухтин добыл бронзовые украшения, по-видимому, I тыс. до н. э. — браслеты, фибулы, кольца, фигурки животных, бусы (OAK за 1908 г. С. 201; НА, РА. Ф. 1, 1908 г., д. 134; НА, ФА, нег. III8549-8551). Апухтин производил исследование курганных объектов в Терской области в 1902-1903 и 1907-1908 гг. Более 2000 предметов было отправлено в ИАК, но в дальнейшем он предполагал получить вещи обратно и при содействии администрации устроить Пятигорский археологический музей (OAK за 1903 г. С. 180; НА, РА. Ф. 1, 1903 г., д. 113; OAK за 1908 г. С. 191; НА, РА. Ф. 1, 1908 г., д. 134; Изв. ИАК, 1908. С. 65).
В октябре 1902 г. Председатель МАО графиня П. С. Уварова доложила членам-учредителям Кавказского отдела МАО об утверждении Министром народного просвещения Устава отдела, председателем которого стал окружной инспектор Л. Г. Лопатинский. Кавказский отдел в своей деятельности должен был ознакомиться с тем, что уже сделано по изучению древностей Кавказа, с коллекциями Тифлисского музея, собрать сведения о частных коллекциях и стараться получить их в музей. Нужно было «привести в известность» архивы, имеющиеся в крае, и предотвратить уничтожение архивных документов. Следовало обратить особое внимание на отдельные находки кремневых орудий и предметов «тяжелой» бронзы (то есть памятники эпохи камня и эпохи бронзы) и изучить могилы, в которых они находятся, отдавая предпочтение исследованию на частных землях. В области охраны памятников необходимо ознакомится с древними зданиями как церковного, так и гражданского характера, следить за их сохранностью, при реставрации — сохранять древние части и детали внешнего и внутреннего убранства, то, что не может быть сохранено, перевозить в музей или древлехранилище при Сионском соборе. Кроме того, Кавказское отделение МАО должно было «присматривать» за иностранцами, приезжающими и работающими на Кавказе с целью воспрещения вывоза ими древностей в музеи Парижа, Лондона и Вены.
Именно после создания Кавказского отделения Мирон Смбатянц, предполагая заняться раскопками в Кизил-Кале Эриванской губ., в 1903 г. запросил Открытый лист на право производства раскопок у Московского Археологического общества, а не у Императорской Археологической комиссии, которой принадлежало право выдачи листов. Московское общество согласно своему уставу смогло выдать ему только Свидетельство (НА, ФА, нег. III9026; Изв. ИАК, 1902. С. 9-Ю). (Фото 77) (НА, ФА, нег. III 9026)
В 1905-1906 гг. археолог и этнограф Е. А. Лалаянц произвел раскопки курганов в Новобаязетском уезде Эриванской губ. и обнаружил материалы периода царства Урарту (OAK за 1905 г. С. 122; НА, РА. Ф. 1,1905 г., д. 50; Изв. ИАК, 1907. С. 31).
В 1905 г. при планировке местности для устройства дачи близ с. Новомихайловское Черноморской губ. был обнаружен могильник VI-VII вв., о чем в ИАК сообщил Туапсин-ский научно-промышленный музей. Находки относятся, по крайней мере, к трем культурам: изделия Юстиниановской культуры наиболее любопытны и включают бусы, золотой тисненый крест, серебряные с позолотой серьги, серебряные и стеклянные браслеты, перстни, серебряные флакончики, стеклянные сосудики, серебряные орнаментированные ножны; изделия IX-X вв. немногочисленны и, наконец, черкесско-абхазские XIV-XV вв., в основ 119 ном, в обломках. Ряд находок А. А. Спицын отнес к неопределенному времени. В 1907 г. А. А. Миллер осмотрел этот памятник и вскрыл близ Туапсе другой могильник VI-VDT вв.
Находки поступили в Музей императора Александра Ш (OAK за 1907 г. С. 93-95; НА, РА. Ф. 1,1907 г., д. 27; Спицын, 1907. С. 188-192).
В том же 1905 г. на заседании МАО А. Н. Грен представил отчет о командировке для раскопок и археологического исследования Хазарского каганата в Хасавюртовском округе Терской обл. Он совершил путешествие от устья р. Волги до Змей-ской станицы и Петровска через бассейны Кумы и Терека. А. Н. Грен отметил, что в местности между Эндери и Хасав-Юртом сохранилось множество остатков старины, из них наиболее примечателен курган около с. Эндери под названием «Балтаяк-тюбе», на котором стоит древний арабский памятник, воздвигнутый в честь Гирей-бен-Мухаммеда-Али, павшего во время битвы в 1796 г. В шести местностях по Араксу он произвел раскопки. Заложив траншею шириной 2 м и длиной 16 м, он обнаружил остатки городища, сожженного, по его предположению, князем Святославом при разгроме хазар.
Организация фотоархива как отдела РАИМК-ГАИМК. Заведующие фотоархивом в 1919-1940-е гг.
Вместо упраздненной после Октябрьских событий 1917 г. Императорской Археологической комиссии была организована Российская государственная археологическая комиссия (РГАК), процесс формирования которой от момента постановки вопроса о необходимости поиска новых путей деятельности в апреле 1918 г. (НА, РА. Ф. 1, 1918, д. 20. Л. 75) до утверждения проекта Устава в октябре 1918 г. занял всего полгода.
В Уставе было отмечено, что при Комиссии организовываются библиотека с рядом отделов, в том числе с отделом фотографических отпечатков и негативов, и особая фотографическая техническая часть (НА, РА. Ф. I, 1918, д. 1). Рукописная часть архива (документы на бумажных носителях) составляла в библиотеке Отдел старых книг, а графическая (чертежи и рисунки) входила в Отдел книг, карт, чертежей и рисунков.
Позитивы (фотографические отпечатки) поступили в библиотеку. Хранение и научно-техническая обработка негативов были организованы в декабре 1918 г., но как самостоятельный отдел в числе вспомогательных подразделений фотоархив был выделен только в начале 1930-х гг., хотя вопрос о его организации поднимался с самого начала деятельности Академии истории материальной культуры (НА, РА. Ф. 2,1933 г., д. 73. Л. 33).
В связи с расширением функций Комиссии, включавших отныне не только учет и надзор за памятниками прошлого, но и проведение практических мероприятий по их реставрации и ремонту, было предложено учредить новые должности помощника архитектора, техников, архивариуса для заведования архитектурным отделом Комиссии, а также ассигновать ежегодно средства на приобретение фотографических снимков, рисунков и чертежей — 3 тыс. рублей, на фотографические работы — 10 тыс. рублей (НА, РА. Ф. I, 1918 г., д. 20. Л. 75, 75об.). На Заседании РГАК от 13 ноября 1918 г. помощником библиотекаря по архиву был назначен А. С. Раевский, а помощником фотографа— И. Ф. Чистяков.
Именно Иван Федорович Чистяков 11 декабря 1918 года передал в Российскую государственную археологическую комиссию 20315 негативов, о чем свидетельствует запись № 1 в инвентарной книге фотоархива № 1, приступив таким образом к организации специализированного хранилища. С 1896 по 1918 г. он являлся постоянным фотографом ИАК и, благодаря его стараниям, были созданы ориентировочные описи на все сделанные им и хранившиеся у него в лаборатории негативы. Это собрание и стало основой фонда архива новой Комиссии.
26 декабря 1918 г. Совет РГАК одобрил постановление Правления от 6 декабря о приобретении для библиотеки Комиссии за 15561 руб. большой коллекции негативов (НА, РА. Журнал правления № 7. Ст. XII). А. А. Спицын «указал на желательность приобретения коллекции фотографа Машечкина», и Совет просил К. К. Романова навести справки об этой коллекции. В. М. Машечкин, фотограф Этнографического отдела Русского музея, в 1912-1914гг. участвовал в экспедициях К.К.Романова по Заонежью, Ярославской и Псковской губерниям; Н. И. Репникова и др. В основном, негативы, хранившиеся в домашних условиях, передавались сотрудниками безвозмездно.
В феврале-марте 1919 г. Совет и чрезвычайное собрание РГАК обсудили проекты «Положения о Российской академии археологических знаний» и «Декрета о преобразовании Российской государственной археологической комиссии в Российскую государственную академию археологических знаний и учреждений ее объединения» (Пря-хин, 1986. С. 13). Декрет о создании РАИМК был утвержден 18 апреля 1919 г. (Устав ГАИМК, 1926. С. 3).
В сентябре 1919 г., согласно Уставу, рукописный архив стал самостоятельным подразделением РАИМК (НА, РА, ф. 2, 1919 г., д. 1. Л. 190об., 191). 13 октября 1919 г. на XIV заседании на должность заведующего архивом Академии единогласно избрали академика С. А. Жебелева. Ученый секретарь И. А. Орбели доложил о необходимости включить в число вспомогательных учреждений фотографическую лабораторию. Собрание постановило внести соответствующие статьи в Устав Академии и возложить заведование лабораторией на члена Академии Н. П. Сычева.
2 ноября того же года И. А. Орбели (XVII заседание) доложил постановление Правления от 24 октября о поручении Н. П. Сычеву организовать Особый фотографиче 224 ский архив и выработать положение о таковом. Было решено организовать фотографический архив как самостоятельное учреждение при фотографической части и внести соответственные дополнения в Устав Академии (НА, РА. Ф. 2, 1919, д. 17. Л. 45).
Самостоятельным отделом в числе вспомогательных подразделений ГАИМК фотоархив стал только в 1930-е гг. (НА, РА. Ф. 2, 1933 г., д. 73. Л. 33), и при реорганизации 1937 г. остался самостоятельным подразделением в составе ИИМК АН СССР.
Осенью 1941 г., с целью концентрации усилий для обеспечения сохранности документов, остававшихся в блокадном городе, рукописный архив и фотоархив были объединены в единый архив ИИМК (НА, РА. Ф. 35, оп. 6, д. 25. Л. 30), но в 1944 г. они снова стали самостоятельными научно-вспомогательными подразделениями.
В первой половине XX в. заведующими фотоархивом были Н. П. Сычев, Н. В. Малицкий и Т. М. Девель.
Первым заведующим был назначен Николай Петрович Сычев (1883-1964), историк искусства, специалист в области древнерусской живописи, председатель Комитета изучения древнерусской живописи, художник, реставратор; профессор ряда учреждений, хранитель Отделения древнерусского искусства и Художественного отдела Русского музея и директор Русского музея в 1921-1926 гг. (Фото 13) (НА, ФА, отп. 0.3331/1)
Из «Личного листка по учету кадров», заполненного Н. П. Сычевым 26.IX.1943 г. (НА, РА. Ф. 35, оп. 5, д. 301. Л. 4-5) с дополнениями из «Curriculum vitae» (НА, РА. Ф. 35, оп. 5, д. 301. Л. 8-9) и «Личного листка по учету кадров», датированного 1931 г., из второго Личного дела (НА, РА. Ф. 2, оп. 3, д. 638. Л. 3-4): Николай Петрович Сычев родился в Санкт-Петербурге, в семье служащих. Окончил 11-ю Петербургскую гимназию, в 1904-1910 гг. учился на историко-филологическом факультете Санкт-Петербургского университета, закончил его с дипломом 1-й степени и был оставлен на два года для подготовки к профессорской и преподавательской деятельности при кафедре истории и теории искусств.
В 1910-1911 гг. Н. П. Сычев был командирован университетом и Русским археологическим обществом для научно-исследовательских работ в Новгород, Псков, Старую Ладогу, Старую Руссу, Печоры и Изборск; в 1913 г. — РАО в Армению, где под руководством академика Н. Я. Марра участвовал в археологических раскопках древнего города Ани и провел самостоятельные исследования архитектуры и живописи памятников в районе Эчмиадзина, работал в библиотеках и музеях Тифлиса, Эривани (Ереван) и др. В том же 1913 г. Н. П. Сычев получил командировку для научных занятий по византийскому и итальянскому искусству под руководством академика Н. П. Кондакова в Австрию (Вена) и Италию (Милан, Венеция, Равенна, Верона, Флоренция, Рим, Неаполь, Помпеи и др.). В 1914 г. он назначен регистратором коллекции Художественного отдела Русского музея, где со следующего года состоял также в должности секретаря Совета этого отдела. В 1915 г. Николай Петрович побьшал в Грузии с целью изучения памятников искусства XTVB. (монастырь в Зарзме, храмы в Сафаре, Чуле и др.), в 1916 г. вьщержал экзамен на степень магистра истории и теории искусств и был избран приват-доцентом и хранителем Музея древностей при Петроградском университете; кроме того, он заведовал библиотекой Кабинета искусств и был ученым секретарем Художественного отдела Русского музея, профессором Института истории искусств. В 1917 г. он становится профессором кафедры истории и теории искусств Петербургского университета. Среди лекций, которые Н. П. Сычев читал студентам, были курсы по эллинистическому, раннехристианскому, византийскому, русскому и западноевропейскому искусству. Называя места работы и должности в «Листке по учету кадров» в 1942 г., Н. П. Сычев пишет:
1910-1930 — профессор Петербургского-Ленинградского государственного университета;
1916-1918 — профессор Института истории искусств в Петрограде;
1915-1933 — секретарь Совета, затем хранитель и директор Государственного Русского музея (1921-1926). На эту должность избран конференцией петроградских научных учреждений;
1918-1928 — профессор Археологического института в Петрограде-Ленинграде;
1918-1933 — профессор Академии Художеств в Петрограде-Ленинграде;
1917-1918 — член Российской археологической комиссии;
1919-1933 — действительный член РАИМК-ГАИМК; заведовал Разрядом древнерусского искусства, Разрядом русской живописи, Председатель Ш художественно-исторического отделения. В декабре 1919 г. назначен заведовать фотографическим отделом.
Кроме того, он являлся Председателем совещаний по организации при Академии Института археологической технологии и Комиссии по выработке плана археологических и художественных изысканий в Новгороде, был первым председателем Института археологической технологии в 1919-1920 гг.
Как сотрудник РАИМК-ГАИМК, Н. П. Сычев совершил ряд поездок по изучению, реставрации и охране памятников архитектуры и искусства: в 1920 г. он занимался обмерами и изучением церкви Спаса на Ковалеве и других новгородских памятников; в 1921 г. вместе с К. К. Романовым, О. М. Равицкой и др. проводил обмеры и исследование памятников архитектуры и искусства в Новгороде и Пскове; в 1925 г. вместе с художником Л. А. Дурново изучал фресковые росписи в Киеве и Чернигове; в 1926 г. они же занимались работами по укреплению фресок церкви Спаса на Нередице под Новгородом; вместе с академиком архитектуры Г. И. Котовым Н. П. Сычев наблюдал за ремонтными работами в церкви Георгия в Старой Ладоге (Археологические экспедиции, 1962. С. 11, 16, 36, 45).
Фонд 34. Спицын А.А. (1858-1931), археолог
Спицын Александр Андреевич (1858-1931), археолог, член-сотрудник (с 1891), действительный член РАО и хранитель Музея общества (с 1907), член-корреспондент АН СССР (с 1927). В 1892 г. переведен в Санкт-Петербург на службу в Императорскую археологическую комиссию; приват-доцент по кафедре русской истории Петербургского университета (с 1909) и создатель Археологического кабинета при ней (1910); преподаватель кафедры исторической географии Петроградского археологического института (с 1914); профессор факультета языка и материальной культуры Петроградского-Ленинградского университета (1918-1927), с 1919 по 1929 г. — действительный член РАИМК-ГАИМК, заведующий разрядом русской археологии Этнологического отделения, член комиссии по раскопкам. (Фото 37) (НА, ФА, отп. 0.778/65)
В фотоотделе НА ИИМК РАН выделен его личный фонд № 34 (кол. 153), поступивший в 1931 г. и включающий 979 негативов и 3486 отпечатков, датируемых 1889— 1915 гг. Перечислим только фотоматериалы, имеющие отношение к теме нашего исследования: это снимки 1911 и 1914г. к работе В.Я.Толмачева «Древности Восточного Урала» — находки из торфяников, курганов и городищ Приуралья в районе озер Ши-гирского, Огневского, Исетского и др. и сфотографированные в местных и столичных музеях — в Сысерти, Кыштыме, Верхней Нейве, Историческом музее в Москве и Музее Горного института в Петербурге. В фонде отложились и полевые снимки В. Я. Толмачева из его поездки на Урал в 1914 г. — писаницы по р. Нейва, Ирбит и др. Снимки выставки древностей в Омском музее и кобанской бронзы из собрания А. А. Бобринского в Эрмитаже. Часть собрания представляют фотографии по археологии Сибири — древности Минусинского, Красноярского и Тобольского музеев в фотографиях 1890 г. Г. К. Гейкеля и Аспелина; археологические коллекции музеев Омска, Тюмени и др., снятые в 1911 г. Бекреевым, а также эстампажи писаниц, выполненные А. В. Адриановым на р. Абакан в 1898 г. и на р. Енисей в 1904 г., и полевые работы И. П. Кузнецова в Минусинском округе в 1908-1911 гг. Архитектура Иркутска, в том числе Триумфальные ворота с надписью «Дорога к Тихому океану», воздвигнутые в 1858 г. в память присоединения Амурского края к России, отражена в снимках 1911 г. студента Академии художеств Н. Исцеленова и фотографа И. Портнягина. В фотодокументах фонда ИАК отражены работы А. А. Спицына в Вятской и Пермской губ., начиная с 1886 г. (см. Глава I, 3,4).
В Рукописном отделе имеется фонд А. А. Спицына (ф. № 5), поступивший в ГАИМК в 1932 г. Крайние даты материалов — 1880-1931 гг. Фонд включает: 1) сто восемьдесят восемь томов специальных папок, называемых «корочками»; 2) двадцать томов систематически подобранных иллюстраций (зарисовок и вырезок из различных изданий), распределенных по темам; 3) материалы к «Словарю русской старины»: картотека, включающая более 100 тысяч карточек, алфавитный и библиографический указатели, подбор иллюстраций (почти пять тысяч листов).
Мы перечислим только те дела, которые касаются интересующих нас территорий. Из его рукописей для нас наиболее важны «Отчет о поездке члена Археологической комиссии Спицына летом 1893 г. на Жареный Бугор и на некоторые Приволжские Золотоордынские города» (НА, РА. Ф. 5, д. 89. 20 л.), о которой в фотоотделе не имеется никаких сведений, и «Коллекция Теплоухова». 1902 г. (НА, РА. Ф. 5, д. 48. 16 л.). Кроме того, несколько дел о древностях, историко-географическом обзоре и археологической карте Средней Азии (НА, РА. Ф. 5, д. 33-35; 219. 246 л.) и Сибири (НА, РА. Ф. 5, д. 75, 246. 255 л.). Естественно, отложились материалы по древностям Уральского региона (НА, РА. Ф. 5, д. 38 а, 40, 46, 47, 62. 37 л.).
Заметки на «корочках» показывают, что А. А. Спицын формировал их не только по территориям, но и по периодам: «Каменный век», в том числе «Сибирь и Средняя Азия», «Кавказ»; «Костяной период», «Медный век» — по губерниям, сибирская «бронза», «Ананьинская культура» (НА, РА. Ф. 5, д. 279, 295, 296, 298. 1302 л.), и по отдельным народам: «Скифы», «Урги (гунны)», «Тюрки. Монголы. Черкесы», «Кочевники. Половцы. Тюрки. Болгары» (НА, РА. Ф. 5, д. 318-320, 325, 338, 340. 1408 л.).
Несколько дел объединяют данные по «Сибирским древностям коллекции Петра Великого» (Кунсткамера; Тобольск. Золотые вещи, доставленные Петру Великому в 1716-1726 гг.; Сибирские древности Эрмитажа; Сведения о хищнических раскопках в Сибири в XVII-XVIII вв.; Вещи кунсткамеры Петра Великого; Дела кабинета Петра Великого) (НА, РА. Ф. 5, д. 303-315. 240 л.). Достаточно большой материал собран по «Каменным бабам» (НА, РА. Ф. 5, д. 339. 393 л.).
В его «корочках» представлены южный и северный Кавказ, Дагестан (НА, РА. Ф. 5, д. 341, 342, 354-360. 3050 л.), Пермь, Кама, Западная Сибирь, Восток, в том числе Персия; Сасаниды; Арабы и др. (НА, РА. Ф. 5, д. 362, 363, 366, 368, 404. 1469 л.). По «губерниям: А В; В-Д; Е-К ... У-Э» сформировано девять дел, включающих 3772 л. (НА, РА. Ф. 5, д. 395-403). «Корочки» с собранием рисунков, пометок, записей и т. п. по Томской, Иркутской, Тобольской и Енисейской губ. (НА, РА. Ф. 5, д. 405-408. 1211 л.), Сибири, в том числе Забайкальской, Семипалатинской, Тургайской, Сахалинской области, Якутии, Монголии и Тибету (НА, РА. Ф. 5, д. 409. 308 л.). Отдельно выделена «Средняя Азия»— география, история, раскопки, исследования; города Самарканд, Ташкент, Мерв, Бухара и др.; Китайского Туркестана, а также документы по курганам, оссуариям, каменным бабам, петроглифам (НА, РА. Ф. 5, д. 411-415. 2147 .). «Западным и восточным монетам», в том числе арабским, татарским, поздним восточным и др., посвящено дело 424, содержащее 331 л.
Сведения о древностях по областям — Акмолинской, Амурской, Вятской, Забайкальской, Кашгарской, Приморской, Сахалинской, Тургайской, Якутской и др.; губерниям — Астраханской, Вятской, Енисейской, Иркутской, Оренбургской и др., Аму-Дарьинскому отделу и Бухарскому и Хивинскому ханствам (НА, РА. Ф. 5, д. 135-137, 139,141,149,153,154,156,158,173,175,180,185,195-200, 203, 206. 410 л.).
В фонде ИАК имеются дела о раскопках А. А. Спицына в Астраханской и Рязанской губ. и близ г. Саратова в 1893 г., в Чердынском у. Пермской губ. — в 1894, в Вятской, Казанской и Уфимской губ. — в 1898, в Пермской губ. — в 1901 (НА, РА. Ф. 1, 1893, д. 43; 1894 г., д. 95; 1898 г., д. 63; 1901 г., д. 107, 307); в фонде РАИМК— о его раскопках на р. Вятке и в окр. Глазова в 1925 г. (НА, РА. Ф. 2, 1925 г., д. 114). В некоторых делах присутствуют фотографии.
Формирование архива и его подробнейшую научно-техническую обработку провела О. И. Бич (Бич, 1948. С. 21-52). Несмотря на исключительную информативность архива, особенно знаменитых «корочек», обращение к ним в настоящее время постепенно сокращается. Постоянно востребованными остаются материалы археологических раскопок, произведенных А. А. Спицыным, и, конечно, фотодокументы.
