Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические аспекты археологической систематики погребальных комплексов. Общая характеристика источников исследования .18
1.1. Систематика погребальных комплексов. Содержание и соотношение базовых понятий 18
1.2. Схема структурно-аналитического описания погребальных комплексов периодов неолита и энеолита на территории Верхнего Приобья 24
1.3. Общая характеристика корпуса источников 37
Глава 2. Проблемы неолита и переходного времени от эпохи камня к эпохе палеометалла Верхнего Приобья в отечественной историографии 43
2.1. Неолит и ранний металл Верхнего Приобья: истоки научного осмысления 43
2.2. Культурно-хронологические концепции неолита и раннего металла Верхнего Приобья в отечественной историографии 1970-х – начала 2010 гг. 53
2.3. Погребальная практика населения Верхнего Приобья в периоды неолита и переходное время от эпохи камня к эпохе палеометалла: историографический обзор гипотез об эпохальной динамике 67
Глава 3. Структурно-типологическая характеристика погребальных комплексов неолита-энеолита Верхнего Приобья 78
3.1. Структурная характеристика и типологическая группировка древнейших погребальных комплексов без археологических признаков металла в сопроводительном инвентаре 78
3.2. Древнейшие погребения с археологическими признаками металла в Верхнем Приобье . 123
Глава 4. Проблемы культурно-хронологической интерпретации погребальной практики древнего населения Верхнего Приобья в период неолита и переходного времени от эпохи камня к эпохе палеометалла 132
4.1. Хронологический анализ, эпохальная атрибуция и периодизация древнейших погребальных комплексов Верхнего Приобья. 132
4.2. Культурная интерпретация неолитических погребальных комплексов Верхнего Приобья: вариативность погребальной практики как индикатор древних историко-культурных процессов . 149
4.3. Погребально-обрядовые провинции Западной Сибири в периоды неолита и ранней бронзы: к вопросу о традиционной тенденции погребальной практики. 161
Заключение 170 Список использованных литературы, архивных материалов и электронных ресурсов 175
Список сокращений 205
- Схема структурно-аналитического описания погребальных комплексов периодов неолита и энеолита на территории Верхнего Приобья
- Культурно-хронологические концепции неолита и раннего металла Верхнего Приобья в отечественной историографии 1970-х – начала 2010 гг.
- Древнейшие погребения с археологическими признаками металла в Верхнем Приобье
- Культурная интерпретация неолитических погребальных комплексов Верхнего Приобья: вариативность погребальной практики как индикатор древних историко-культурных процессов
Введение к работе
Неолит и энеолит Верхнего Приобья, равно как и всей Западной Сибири, остаются недостаточно исследованными историко-культурными периодами, несмотря на большое количество введенных в научный оборот поселенческих и погребальных памятников [Бобров, Молодин. 1999]. Можно выделить несколько основных дискуссионных вопросов, связанных с изучением данных периодов: об особенностях процессов культурогенеза на данной территории в финале эпохи камня и в переходное к металлу время; о хронологической границе начала эпохи палеометалла; о критериях археологической периодизации неолитических и энеолитических древностей.
Нерешенность этих вопросов в полной мере проявляется при исследовании древнейших известных погребальных памятников региона, культурно-хронологическая атрибуция которых по-прежнему неоднозначна. Вместе с тем, материалы могильников представляют данные для археологической интерпретации погребальной обрядности населения Верхнего Приобья в периоды неолита и энеолита. В настоящее время назрела необходимость провести их анализ, исходя из современных подходов, концепций или теоретических положений.
Актуальность предпринятого автором исследования заключается в необходимости формирования нового знания об особенностях историко-культурных процессов в неолите и энеолите Верхнего Приобья, а также комплексного изучения погребальных памятников этих периодов для установления культурно-хронологической специфики погребальной практики древнего населения Верхнего Приобья.
Объектом исследования являются древние историко-культурные процессы, протекавшие в лесостепной зоне Западной Сибири в неолите и в переходное время от эпохи камня к эпохе металла.
Предметом исследования выступают проблемы культурно-хронологической интерпретации типологического разнообразия погребаль-
ной практики древнего населения Верхнего Приобья в периоды неолита и энеолита.
Цель исследования - проследить историю развития археологических знаний о погребальной практике населения Верхнего Приобья периодов неолита и энеолита, выявить общие и локальные культурно-хронологические особенности погребальной практики на основе современных методологических и теоретических подходов.
Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач.
-
Анализ историографии неолита и энеолита Верхнего Приобья, в том числе работ по изучению погребальной практики древнего населения Верхнего Приобья, для установления этапов развития научной мысли.
-
Анализ работ отечественных исследователей, посвященных погребальной обрядности, как социокультурному феномену и погребальному памятнику, как объекту формального и структурного анализа.
-
Формализация источников для создания базы данных по погребальным комплексам VI - IV тыс. до н. э. на территории Верхнего Приобья.
-
Выработка инструментальной схемы адаптированной для изучения комплексов неолита и энеолита на территории Верхнего Приобья.
-
Типология погребальной практики древнего населения Верхнего Приобья в периоды неолита - энеолита, выявление общих черт и локальной специфики.
-
Хронологический анализ типов погребальной практики и конкретных комплексов рассматриваемого массива, их эпохальная атрибуция и периодизация.
-
Историко-культурная интерпретация разнообразия проявлений погребальной практики древнего населения Верхнего Приобья в периоды неолита и энеолита.
Хронологические рамки исследования охватывают периоды развитого и позднего неолита, а также переходное время от эпохи камня к эпохе палео-металла Западной Сибири. Основываясь на опубликованных данных радиоуглеродного датирования, а также исходя из современных представлений о хронологии неолита - энеолита Западной Сибири, временные границы исследования определяются в пределах конца VI - середины IV тыс. до н. э. Данный диапазон соответствует атлантическому и началу суббореального периода голоцена, согласно общепринятой периодизации [Ошибкина, 1996].
Территориальные рамки. В соответствии с современным территориально-административным делением в диссертационном исследовании рассмотрены территории Новосибирской, Томской, Кемеровской областей и Алтайского края.
Ареал исследуемых в диссертации погребальных памятников ограничен на юге Западной Сибири лесостепной и предтаежной зонами, с востока -отрогами Кузнецкого Алатау и течением Енисея, с юга - горными массивами Алтая и Кулундинской степью, с севера - лесными пространствами таежного пояса и мощной системой болот Васюганья. Западные пределы маркируются ранними могильниками Новосибирского Приобья.
Источниковедческую базу исследования главным образом составили опубликованные материалы полевого и камерального изучения погребальных памятников. Использованы материалы некоторых полевых отчетов и прочей полевой документации (дневники, описи) из научно-отраслевого архива Отдела полевых исследований НА РАН, архива Музея археологии и этнографии ТГУ, архива Томского краеведческого музея. Привлечены материалы музейных коллекций Музея археологии и этнографии Сибири ТГУ, Музея археологии, этнографии и экологии Сибири КемГУ. Всего рассмотрены материалы 32 погребальных памятников (свыше 150 погребений). Источниками историографического анализа послужили археологические исследования различного рода (тезисы конференций, статьи в научных сборниках,
монографии, разделы в справочно-тематических и учебно-методических изданиях, авторефераты диссертаций).
Степень изученности погребальной практики населения Верхнего Приобья характеризуется наличием ряда дискуссионных проблем культурной и хронологической интерпретации, отраженных в обширной историографии. До настоящего времени не была создана единая типология неолитических и энеолитических погребальных комплексов региона, что затрудняло их сравнительный анализ, периодизацию и культурную атрибуцию. Как следствие, несмотря на множество изученных комплексов, созданы локальные схемы культурно-хронологической динамики погребальной обрядности верхнеобского населения на рубеже эпох камня и палеометалла, не учитывающие региональной специфики источников.
Настоящее исследование выполнено с применением такого общенаучного метода, как историко-генетический. Использование этого метода было важно для интерпретации особенностей генезиса погребальной практики эпохи неолита-энеолита на территории Верхнего Приобья, установления его основных факторов (хронологического, культурного, исторического, территориального и т. д.).
В исследовании нашли применение специальные методы и подходы. В рамках комплексного подхода анализу археологических источников привлечены данные радиоуглеродного датирования, палеонатропологических, палинологических, трасологических исследований. Анализ историографии построен на применении проблемно-хронологического метода, позволившего выделить историографические этапы. Критика источников потребовала привлечения картографического, планиграфического, стратиграфического, сравнительно-типологического методов, методов формализации данных и описательной статистики. Основным методом характеристики изучаемых археологических комплексов явился сравнительно-типологический. Хронологиче-
ский анализ выделенных типов погребальной практики и конкретных комплексов проведен на основе метода периодизации. Научная новизна исследования.
-
В соответствии с современным уровнем развития археологической науки обобщена и проанализирована история научного осмысления неолита и энеолита (раннего металла) Верхнего Приобья, в том числе проблем интерпретации погребальной практики древнего населения.
-
Создана типология погребальных комплексов неолита - энеолита Верхнего Приобья на основе формализованной базы данных. Выявлены общие и локальные черты погребальной практики древнего населения Верхнеобского региона в рассматриваемый период, создана авторская концепция их эпохально-хронологической и культурной интерпретации.
-
На археологических материалах Верхнего Приобья, с привлечением широкого круга аналогий из погребальных комплексов Северной Евразии, Западной и Восточной Сибири, предложена и аргументирована гипотеза о двух трансэпохальных (неолит - энеолит - ранняя бронза - развитая бронза) погребально-обрядовых провинциях (лесостепной и южнотаежной).
Практическая значимость. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для подготовки справочно-тематических и обобщающих научных изданий, учебных пособий, учебных курсов, применяться в музейном деле. Некоторые результаты диссертационного исследования были привлечены при подготовке I тома «Истории Сибири».
Апробация работы. Результаты исследования изложены в докладах на студенческих и профессиональных конференциях в гг. Томск (2003, 2008, 2010, 2013), Кемерово (2004, 2006; 2013), Иркутск (2006, 2009), Красноярск (2005), в 15 научных статьях, в том числе в 5, опубликованных в рецензируемых изданиях.
Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, четырех глав, списка использованных источников и литературы, списка
сокращений, пяти приложений, включающих каталог структурных описаний, схемы и таблицы, карты, графики, графические иллюстрации. Положения, выносимые на защиту:
-
На основании историографического анализа выделены четыре этапа в изучении проблем неолита и энеолита Верхнего Приобья, отражающих процесс формирования и развития основных методологических парадигм, синхронного возникновения и длительного сосуществования концептуально различающихся культурно-хронологических трактовок археологических комплексов конца VI - IV тыс. до н.э.
-
В результате сравнительного анализа погребальных комплексов конца VI - начала IV тыс. до н.э. выделены пять типологических групп захоронений и одна «атипичная» группа с экстраординарными признаками погребальной практики неолитического населения Верхнего Приобья. Доказана традиционность и консервативность погребальной практики в лесостепной зоне Верхнего Приобья, проявляющиеся в идентичности древнейших захоронений эпохи палеометалла (середина IV тыс. до н.э.) и неолитических погребений (по геоморфологическим признакам, виду погребальных сооружений и способу обращения с останками умерших).
-
Выявлена культурная специфика погребальной практики автохтонного населения Верхнего Приобья в период развитого неолита (конец VI -начало V тыс. до н.э.), и существенные признаки инокультурных влияний популяций севера Западной Сибири и Восточной Сибири на погребальную практику верхнеобского населения позднего неолита-энеолита (середина V -начало IV тыс. до н. э.). Выдвинуто положение о двух погребально-обрядовых провинциях в Западной Сибири на протяжении неолита - ранней бронзы, отличающихся кремацией на стороне (лесная зона) и ингумацией вытянуто на спине (лесостепная зона).
Схема структурно-аналитического описания погребальных комплексов периодов неолита и энеолита на территории Верхнего Приобья
С опорой на вышеописанный методический комплекс, нами разработана схема структурного анализа, адаптированная для изучения погребальных памятников неолита и раннего металла юга Западной Сибири. (Приложение 2. Схема 2). Грунтовый характер почти всех известных памятников, немногочисленность погребений в могильниках позволяют упростить схему, выделив всего два уровня.
Первый уровень, более глобальный, представлен погребальным памятником (идентично по содержанию понятию могильник). Элементы-признаки на этом уровне - представлены следующей совокупностью (метаструктурой - по В. С. Ольховскому): Геоморфологическая приуроченность могильника. Количество погребений на могильнике. Организация пространства на могильнике (планиграфия погребений, ориентировка относительно местного ориентира).
В данном случае пришлось отказаться от термина погребальная группа, так как определенное число исследуемых объектов представлено одиночными погребениями или разрушенными памятниками, которые, тем не менее, могут быть охарактеризованы через все вышеперечисленные элементы или некоторые из них. Определяя на данном уровне памятник в качестве основной единицы сравнения, мы подразумеваем под ним единокультурный и единовременный комплекс. В случае, если на могильнике возможно выделить несколько разнокультурных или разновременных комплексов, каждый из них рассматривается как отдельный объект.
Второй уровень - погребение, характеризуется четырьмя элементами-признаками, при анализе в свою очередь образующими структуры: 1) Погребальное сооружение. В рамках данной совокупности рассматриваются два конструктивных элемента: собственно могильное сооружение и какие-либо дополнительные конструкции. Могильное сооружение, в таком случае, представляет преднамеренно ограниченное пространство, непосредственно связанное с размещением останков человека и погребального инвентаря (яма). Под дополнительными конструкциями нами подразумеваются остатки каменных выкладок, срубов, берестяных обкладок и др. Характеристика данной совокупности построена следующим образом: Категория. Форма в плане. Размеры и пропорции. 2) Останки умершего человека. Данная совокупность включает несколько скоплений признаков. а) Половозрастные характеристики погребенных людей. Учитываются при наличии профессиональных палеоантропологических определений. Являются основанием для первичной классификации погребений (детские, взрослые, женские, мужские и т. д.). Особый интерес представляет корреляция половозрастных характеристик с данными по другим признакам (особенности инвентарного набора и т. д.). б) Количество погребенных людей в одной могиле. Классификация захоронений по данному признаку предполагает выделение одиночных, парных и групповых погребений. в) Форма посмертного обращения с человеческими останками. Трупоположение. Под трупоположением понимается размещение неповрежденного или частично поврежденного человеческого тела в могильное сооружение. Особенности трупоположения характеризуются через следующие признаки: ? Поза погребенного тела (вытянуто на спине, скорчено на боку и т. д. ). ? Ориентация погребенного тела относительно сторон света и местных ориентиров. ? Состояние анатомической целостности (полный анатомический порядок, варианты нарушения анатомической целостности).
В специальной литературе для обозначения захоронений с нарушенной анатомической целостностью часто используют термин «вторичные» или «двухактные» [Грязнов, 1999. С.58]. Недостаток данного термина в том, что он содержит элементы археологической реконструкции и предполагает определенное действие по отношению к телу умершего - «выдерживание» перед окончательным захоронением [Зайцева, 2001]. Вместе с тем, возможны и иные операции с телом, более краткосрочные, но также приводящие к нарушению анатомической целостности костяка (преднамеренное удаление конечностей, головы и т. д.). Трудность идентификации подобных захоронений заключается в наличии ряда факторов, влияющих на степень анатомической целостности костяка, но не связанных с преднамеренными обрядовыми действиями (воздействие животных, микроорганизмов, растений, непреднамеренные антропогенные разрушения, степень увлажненности и кислотности почвы и т. д.) [Зайцева, 2005]. В данном исследовании мы придерживаемся точки зрения преимущественно о «многоактном» характере подобных захоронений. Трупосожжение. Трупосожжение предполагает термическое воздействие различной интенсивности на останки погребенных людей. Структура описания трупосожжения включает следующие смысловые блоки: ? Интенсивность воздействия (полная кремация, частичная кремация, незначительная обожженость). ? Место сожжения (непосредственно в могиле, на стороне). Разделяя два основных варианта обращения с телом умершего, следует учитывать некую условность подобного деления. Так, незначительно обожженные или частично кремированные останки можно характеризовать через признаки трупоположения и, по сути, говорить о биритуальности погребения. 3) Погребальный инвентарь. Определяя набор вещей, связанных с захоронением, как погребальный инвентарь, мы отказываемся от его деления на инвентарь сопроводительный и сопутствующий, что зачастую принято в археологической литературе. На наш взгляд, подобное деление зачастую условно и отражает лишь некоторую вариабельность контекста расположения (непосредственно в погребении, в заполнении могильных ям, рядом с погребениями). К тому же, приведенные термины идентичны по своему семантическому содержанию (сопровождение в пути, сопутствие и т. д.). Погребальный инвентарь как элемент погребения характеризуется посредством нескольких независимых друг от друга смысловых блоков: а) Наличие инвентаря и его количество в погребении. Этот блок позволяет выделить безинвентарные погребения, погребения с «бедным» или «богатым» инвентарем. Помимо общего количества предметов, предлагается учитывать количество категорий предметного набора, представленных в погребении. б) Типолого-морфологические характеристики инвентаря. В рамках этого блока предусматривается систематика вещного набора по традиционным археологическим критериям, при анализе образующим иерархические ряды признаков: материал изготовления (камень, кость, керамика, металл и т. д.) предполагаемое функциональное предназначение (отходы производства, заготовки, орудия, посуда, украшения, предметы искусства) типологически обособленные виды изделий. в) Признаки преднамеренной испорченности.
Культурно-хронологические концепции неолита и раннего металла Верхнего Приобья в отечественной историографии 1970-х – начала 2010 гг.
Наиболее существенный вклад в изучение неолита и раннего металла Верхнего Приобья на этом этапе связан исследованиями В. И. Молодина [1975, 1977, и др.]. Взгляды автора, отраженные в многочисленных статьях, кандидатской диссертации и монографическом исследовании, имеют характер концептуально оформленной схемы. Оригинальность этой схемы заключается в попытке творческого синтеза идей предшественников, при всем их антагонизме. Дискуссионные проблемы решалась за счет привлечения широкого круга новых источников. Согласившись с выделением верхнеобской неолитической культуры, В. И. Молодин применяет это понятие преимущественно для памятников Новосибирского Приобья (Барнаульско-Новосибирский локальный вариант ВНК по В. И. Матющенко) [1977]. Восприняв периодизацию М. Н. Комаровой и В. И. Матющенко, дополнив и уточнив её, он создал собственную хронологическую схему ВНК: 1) Завьяловский этап – развитый неолит (конец IV – начало III тыс. до н. э.). Синхронен полуденскому этапу неолита Зауралья. Преобладание пластинчатой техники в каменной индустрии. Листовидные наконечники стрел. Круглодонная керамическая посуда с доминированием прочерченной орнаментации [Молодин, 1977. С. 11 – 18]. Позднее, возвращаясь к проблеме распада единой культурной неолитической западносибирской общности, В. И. Молодин предложил определить начало этого процесса периодом развитого неолита, соотнося завьяловский тип памятников с автохтонной (самусьской – по М. Ф. Косареву) линии развития, связанной с отступающе-прочерченной орнаментальной традицией [1985. С. 9]. 2) Кипринский этап – поздний неолит (средняя треть III – начало последней трети III тыс. до н. э.). Синхронен сосновоостровскому этапу неолита Зауралья. Увеличение доли отщепов в каменной индустрии. Треугольные наконечники стрел, круглодонная, остродонная и плоскодонная керамическая посуда, преимущественно с отступающе-накольчатой орнаментацией. Погребения с характерной керамикой в инвентаре [Молодин. 1977. С. 19 – 25]. 3) Ирбинский этап – эпоха раннего металла (конец III – начало II тыс. до н. э.). Доминирование техники отщепа в каменной индустрии. Миндалевидные наконечники стрел, утюжки-«човники», преимущественно плоскодонная керамика с преобладанием гребенчатой орнаментации. Погребения с характерной керамикой в инвентаре [Там же. С. 36 – 43]. Примечательно, что для датировки ирбинского этапа впервые были использованы типологические аналогии с материалами сопредельных территорий (Барабинская лесостепь), демонстрирующих в едином контексте характерную керамику и изделия из металла [Там же. С. 36]. Синхронизация памятников ирбинского типа с Самусьским могильником (что ранее предлагалось и В. И. Матющенко. – А. М.) по сути, означала согласие с его атрибуцией эпохой раннего металла (новокусковский энеолитический этап по М. Ф. Косареву).
Рассматривая ирбинский тип памятников, В. И. Молодин не включает его собственно в ВНК, но прямо говорит об эволюции завьяловского этапа в кипринский, а последнего – в ирбинский этап [Там же, С. 78]. В широком привлечении данных статистики прослеживается желание автора уловить общую тенденцию эпохальных изменений, характерных для всей Западной Сибири. Синхронизация Верхнеобского неолита со схемами сопредельных территорий подчеркивает это стремление.
В целом концепция ВНК и раннего металла Верхней Оби в изложении В. И. Молодина отражает его взгляды на ключевые проблемы археологии раннего голоцена Обь-Иртышского междуречья [см.: Бобров, 2008. С. 13;
Бобров, Марочкин, 2012]. Свои периодизационные схемы В. И. Молодин развивал в соответствии с концепцией М. Ф. Косарева о постепенном распаде западносибирской неолитической общности на три специфических орнаментальных комплекса: гребенчатый (лесные районы Зауралья), гребенчато-ямочный (лесостепное и таежное Прииртышье) и автохтонный «протосамусьский» с отступающе-прочерченной и накольчатой орнаментацией (Верхнее и Среднее Приобье). То есть, в местных верхнеобских и среднеиртышских комплексах с отступающе-накольчатой и прочерченной орнаментацией В. И. Молодин видел автохтонный субстрат, контактирующий с мигрирующими с запада и северо-запада носителями гребенчато-ямочной орнаментальной традиции [1977. С. 33]. Вкладом автора в общее развитие концепции стало удревнение возраста распада западносибирской общности как минимум до развитого неолита. Историческая специфика конца развитого-позднего неолита, в таком случае, виделась в формировании гребенчато-ямочной общности эпохи раннего металла, бытование которой связано с началом II тыс. до н. э. [Молодин, 1977. С. 49]. Важным маркером более позднего стадиального статуса местных гребенчато-ямочных комплексов, по мнению автора, стало обнаружение металла (прокованной бронзы) в едином контексте с керамикой на поселении Венгерово 3 [Молодин, 1977. С. 46 – 47].
В. И. Молодин поддержал и развил гипотезу М. В. Аниковича [Аникович, 1969] о существовании на востоке Верхнего Приобья особой неолитической культуры восточносибирского облика. Первым шагом стало расширение границ предполагаемой культуры на запад, от Томь-Чулымья до Новосибирского Приобья [Молодин, 1977. С. 25 – 30]. Немногим позже её выделение (в соавторстве с А. П. Окладниковым) оформлено окончательно [Окладников, Молодин, 1978. С. 11 – 21]. Ареал культуры, получившей название кузнецко-алтайская (далее – КАНК), включал лесостепное междуречье Оби и Енисея, а именно бескерамические погребальные комплексы лесостепного Алтая (Усть-Иша и Иткуль), Новосибирского Приобья (Ордынское 1-е, Крутиха 5, Усть-Алеус 4), Кузнецкой котловины (Кузнецкий, Яйский, Васьковский могильники) и Ачинско-Мариинской лесостепи (погребения у с. Батени и Базаиха). Помимо погребений, к КАНК были отнесены изображения Турочакской и Томской писаниц4 [Там же. С. 20]. Авторы указывают, что наименование культуры происходит от названия одного из первых раскопанных могильников. На деле же оно вызывает четкие географические ассоциации с двумя регионами – Кузнецкой котловиной и Алтаем [критику см.: Бобров, 1991. С. 68 – 71]. Генезис КАНК, по мнению исследователей, связан с непосредственным и мощным влиянием неолитического населения Прибайкалья. Соответственно, выделенные хронологические пласты развития культуры синхронизировались с периодизацией неолита Восточной Сибири: 1) Ранний пласт (раннесеровское время) – Яйский могильник и ранненеолитические изображения Томской писаницы. 2) Поздний пласт (серовско-китойское время) – все остальные комплексы. Уязвимое место концепции заключалось в диспропорции источников – большом количестве погребений без наличия поселенческих комплексов. Отсутствие керамики в могильниках усложняло их корреляцию с материалами сопредельных территорий, что признавалось и самими авторами [Окладников, Молодин, 1978. С. 20]. Вместе с тем, идея КАНК оказалась поддержана специалистами, в том числе при атрибуции некоторых новых открытых памятников. Позже на базе концепции КАНК В. В. Бобровым обоснована теория контактной зоны восточносибирского и западносибирского неолитических миров в Верхнем Приобье [Bobrov, 1998. С. 30 – 46; Бобров, 1990. С. 19 – 32].
Древнейшие погребения с археологическими признаками металла в Верхнем Приобье
Достоверные археологические признаки металла зафиксированы в могильниках Новоалтайск-Развилка (Барнаульское Приобье) и Почта 1 (север Новосибирского Приобья) (Приложение 3. Карта 8). Именно эти комплексы выбраны нами в качестве источников для реконструкций в ракурсе выявления эпохальной динамики погребальной обрядности и погребальной практики в переходное время от эпохи камня к эпохе палеометалла. Предварительное знакомство с материалами этих памятников констатирует схожесть их типологических характеристик, что допускает обобщенное описание комплексов данной группы.
Количество погребений, их сохранность и половозрастная принадлежность Скорее всего, могильники были небольшими, состоящими из нескольких погребений, хотя точное количество неизвестно. На могильнике Новоалтайск-Развилка обнаружены остатки двух частично разрушенных погребений, исследованная часть могильника Почта 1 включала остатки трех захоронений, в том числе одного парного18. Геоморфологическая характеристика и планиграфия В обоих случаях могильники расположены на высоких надпойменных террасах берега р. Обь. Данные о планиграфии погребальных комплексов отсутствуют. Погребальные сооружения Данные о характере погребальных ям не установлены, в силу одноцветности слоя и заполнения. Характер трупоположения Изначальная поза останков фиксируется однозначно - на спине в вытянутом положении (Приложение 5. Рис. 30, 1, 8). Дополнительные нюансы трупоположения не зафиксированы. Ориентировка погребенных Этот показатель вариабелен: На могильнике Почта 1 останки погребенных людей ориентированы головой на северо-запад, т.е. ногами вниз по течению. В погр. № 2 могильника Новоалтайск-Развилка костяк расположен головой на север, или головой вниз (!) по течению основного водоема - р. Обь. Погребальный инвентарь Элементы одежды.
Этот показатель можно проследить только на материалах могильника Новоалтайск-Развилка (погр. № 2). Декоративные элементы костюма представлены 1 клыком барсука, 3 резцами бобра и 2 перламутровыми прямоугольниками (Приложение 5, Рис. 30, 9). Во всех случая подвески и нашивки находились в правой части грудного отдела. Дополнительная подработка - полировка кожей, у клыка - сквозное отверстие в предварительно уплощенном коренном отделе. Изделия из камня. Могильник Новоалтайск-Развилка: - Миниатюрное тесло трапециевидной формы (Приложение 5, Рис. 30, 11). Может рассматриваться, как долото из-за сбитостей на обушке (определение П. В. Волкова). Могильник Почта 1. - Скребки - 2 экз. орудия случайной формы, выполненные на отщепах. - Наконечники стрел - 3 экз. Орудия листовидной формы, вытянутой и укороченной пропорции, оформленные сплошной бифасиальной ретушью (Приложение 5, Рис. 30, 2-4). Предметы из кости зафиксированы только на могильнике Новоалтайск-Развилка, и представлены необработанными костями птиц и мелких зверей, шлифованной костью, миниатюрным игольником из трубчатой птичьей кости с гофрированным орнаментом (Приложение 5, Рис. 30, 10). Изделия из керамики обнаружены только на могильнике Почта 1, и представлены цилиндрическим грузилом (Приложение 5, Рис. 30, 5). Изделия из металла также известны только по материалам могильника Почта 1, в одном из захоронений которого (№ 3) на костяке зафиксированы металлические (бронзовые) окислы. Закономерности в распределении инвентаря. Судя по материалам могильника Почта 1, в структуре могильников присутствовали как захоронения с инвентарем, так и безынвентарные. Инвентарный набор обоих памятников содержит предметы неолитического облика (скребки, каменные наконечники стрел, шлифованные орудия деревообработки). Отметим более «неолитоидный» характер могильника Новоалтайск-Развилка, что подтверждается и наличием характерных для неолита лесостепных районов Верхней Оби украшений из специально подработанных зубов животных [характеристику категории см.: Бобров, 1990]. Могильник Почта 1, скорее всего, более позднего времени, что подтверждается присутствием в его инвентарном наборе предметов из металла и керамики. Таким образом, типологическая характеристика погребальных комплексов неолита - энеолита Верхнего Приобья позволяет выделить из общего массива несколько групп, связанных консолидациями нескольких признаков погребальной практики древнего населения (Приложение 3, Карта 9): Типологическая группа № 1 - бескерамические погребения Новосибирского Приобья и Кузнецко-Салаирской горной области: могильники Крутиха 5/1, Усть-Алеус, Ордынское 1е/1, Яйский, Васьковский, Лебеди 2, Лебеди 3, Трекино, Тамбарское погребение (Приложение 3, Карта 2). Общими признаками группы выступает практика захоронений на специально отведенных местах; практика размещения могильников на мысовидных участках берега проточных водоемов; рядная организация захоронений, их грунтовый характер; абсолютное доминирование практики ингумации в вытянутом положении на спине; отсутствие собственно детских погребений (младше 8 лет); практика формирования наборов сопроводительного инвентаря из предметов прижизненной деятельности; наличие в сопроводительном наборе большого количества предметов из кости; практика погребения умерших в прижизненной одежде с украшениями из зубов животных и перламутра; практика применения в погребальном обряде охры. Важное значение для культурно-хронологической диагностики группы имеют такие специфичные предметы инвентаря, как биконические наконечники шигирского типа, костяные предметы мелкой пластики, шлифованные ножи с вогнутым лезвием.
Культурная интерпретация неолитических погребальных комплексов Верхнего Приобья: вариативность погребальной практики как индикатор древних историко-культурных процессов
Рассмотренная выше (см. Глава 3) структурная характеристика и как её результат типологическая группировка погребальных комплексов неолита и позднего неолита-энеолита Верхнего Приобья, а также результаты их хронологического анализа и периодизации дают основания для культурной интерпретации выявленных взаимосвязей. К сожалению, определить культурную принадлежность обозначенных нами древнейших комплексов эпохи палеометалла (Новоалтайск-Развилка, Почта 1) очень сложно, в силу общей слабой изученности этих периодов.
Для развитого неолита и для позднего неолита-энеолита Верхнеобского региона можно выделить несколько культурных ареалов (Приложение 3, Карты 10; 11), обозначенных на основе типологии керамических комплексов поселений, что делает возможной корреляцию с материалами погребальных комплексов. 1) Развитый неолит – VI – первая половина V тыс. до н. э. С этим периодом связаны стоянки завьяловского этапа ВНК в лесостепных районах Новосибирского Приобья [по: Молодин, 1975, 1977, 1985а], или стоянки изылинского (раннего) этапа ВНК лесостепной и лесной зон Верхнего Приобья и Присалаирья [по: Зах, 2003], а также поселения рубцовской культуры в правобережной части Барнаульского Приобья и корначакского типа в лесостепной зоне Барнаульско-Бийского Приобья [по: Шмидт, 2005; 2006, 2008].
Можно ли обозначить достоверную идентичность выделенных нами погребальных памятников развитого неолита (типологическая группа № 1 – первая подгруппа; типологическая группа № 2) данным культурных ареалам? Бескерамический характер погребений позволяет отвечать на этот вопрос, только исходя из факторов территориальной близости и общих характеристик таких элементов материальной культуры, как индустрия камня и кости.
Как уже отмечалось, материальный комплекс могильников первой подгруппы типологической группы № 1 (Яйский, Заречное 1/1, Ордынское 1е/1, Крутиха 5/1) находит близкие аналогии в материальной культуре неолитических могильников Барабинской лесостепи и Обь-Иртышского междуречья, что позволяет гипотетически связать их с Обь-Иртышской культурно-исторической общностью. В. И. Молодиным доказана принадлежность к этой общности комплексов с автохтонной традицией в декоре керамики (доминирование в прочерченных и отступающе-накольчатых орнаментов) [Молодин, 1977, 1985а, 1985б, 2001]. Помимо этого, сопроводительный инвентарь данной группы погребений находит близкие аналогии (шлифованные вогнутые ножи, листовидные наконечники-бифасы, небольшие листовидные бифасы, «мотыжкообразные» роговые орудия, кинжалы из расколотых трубчатых костей и пр.) как в «завьяловских» поселенческих материалах Новосибирского Приобья, так и в инвентаре «изылинских» стоянок восточного Присалаирья [Молодин, 1977. С. 13-16; Зах, 2003. С. 125-128]. В таком случае, не концентрируясь на терминологических и источниковедческих аспектах дискуссии о соотношении завьяловского и изылинского типов в ВНК (см.: раздел 2.4.1. ), следует обозначить культурную принадлежность обозначенной группы могильников к раннему этапу развития ВНК, что ранее отчасти предлагалось В. А. Захом [2003. С. 138]. Из сказанного следует, что памятники первой подгруппы типологической группы № 1 маркируют собой погребальную практику неолитического автохтонного населения Верхнего Приобья, формирующего местный субстрат генеза культурных образований позднего неолита и энеолита. Бескерамические могильники Барнаульского Приобья (типологическая группа № 2) не имеют в своем ареале такого количества хорошо изученных синхронных поселений, что затрудняет их культурную атрибуцию. А. В. Шмидт определяет хронологию могильника Большой Мыс/Иткуль началом IV тыс. до н. э., т. е. не синхронизирует его с поселениями рубцовской культуры (конец VI тыс. до н. э.) [Шмидт, 2008. С. 237]. При рассмотрении аргументов автора становится ясным, что он оперирует некалиброванными значениями радиоуглеродного датирования могильника Большой Мыс/Иткуль [Кунгурова, 2005. С. 57]. Если же использовать калиброванные даты (см.: Приложение 4), то такая синхронизация возможна. Впрочем, инвентарный комплекс могильников типологической группы № 2 не находит аналогий в материалах рубцовских поселений. Последние характеризуются преобладанием изделий на призматических пластинах, почти полным отсутствием шлифованных изделий, и находят культурно-типологические аналогии прежде всего в памятниках раннего и среднего неолита Средней Азии [Шмидт, 2008. С. 233 – 235, 238]. В полной мере вышесказанное характерно для сравнения каменной индустрии могильников типологической группы № 2 и поселений корначакского типа, для которых присуще большое количество галечных орудий [обзор см.: Шмидт, 2008, С. 237-238]. Как видно из структурного описания (см.: раздел 3.3.), в захоронениях данной группы также обычны шлифованные ножи с вогнутыми лезвиями, биконические костяные наконечники стрел, каменные «утюжки», трапециевидные топоры-тесла, то есть предметы, присущие западносибирскому неолиту и сближающие их с вышеописанными памятниками раннего этапа ВНК. Однако отчетливая разница в остальных элементах погребальной практики не позволяет отнести их к единому культурному образованию, не исключая принадлежности культурной общности. Важным отличием этой группы от вышеописанных комплексов типологической группы № 1 являются украшения из зубов животных, выполненные по иной технологии (отсутствие сверловки, дополнительный орнамент). А также большим видовым разнообразием животных, зубы которых использовались для украшений, что само по себе служит индикатором южных и юго-западных культурных связей [подробнее см.: Кирюшин, Кирюшин, Шмидт, Абдулганеев, 2012]. По всей видимости, данная типологическая группа захоронений также маркирует один из автохтонных субстратных элементов, участвующих в более поздних процессах культурогенеза, во взаимодействии с неолитическими группами северных предгорий Алтая [Кунгурова, 2001; 2005. С. 55]20.
