Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Физико-географическая характеристика региона исследования 9
1.1. Современное физико-географическое положение 9
1.2. Палеогеографическая характеристика 13
Глава 2. История исследований позднего каменного века Нижнего Дона, Северо-Восточного Приазовья и смежных регионов 20
Глава 3. Памятники неолита в бассейне Нижнего Дона и в Северо-Восточном Приазовье 32
3.1. Памятники в бассейне Нижнего Дона 32
3.2. Памятники Северо-Восточного Приазовья 81
Глава 4. Культурная атрибуция, периодизация и хронология неолитических материалов Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья 89
Глава 5. Хозяйство и быт неолитических племен Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья 124
Заключение 137
Литература и источники 141
Список сокращений 162
- Современное физико-географическое положение
- Памятники в бассейне Нижнего Дона
- Памятники Северо-Восточного Приазовья
- Хозяйство и быт неолитических племен Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья
Введение к работе
Большое историческое значение неолитической эпохи определяется существенными переменами во всех сферах человеческой деятельности, так как изменения в материальной и духовной культуре, социальной сфере, формах хозяйства во многом легли в основу дальнейшего развития общества, вплоть до современности. Если не воспринимать буквально предложенный Г. Чайлдом термин «неолитическая революция» (Child, 1925), нужно признать, что это понятие удачно отражает масштабный характер происходящих в позднем каменном веке перемен. Вместе с тем, сложность исторических процессов в неолите порождает различные и меняющиеся во времени взгляды на содержание этого явления. Давно стало очевидным, что традиционные «классические» признаки неолита - гончарство, производящее хозяйство, шлифованные орудия - в различных исторических ситуациях могут проявляться самостоятельно или в различных сочетаниях (Ошибкина, 1996. С.8-9). Набор критериев не универсален, а оценка неоднозначна. В современных исследованиях повышенное внимание уделяется системам адаптации, этносоциальным изменениям, языковой среде древних сообществ (Массой, 1976; Tringham, 2000), что выступает альтернативой традиционным представлениям о ведущем значении экономических факторов в развитии общества (До-луханов, 2000. С. 117). Разнообразие взглядов закономерно и является следствием объективной сложности реконструкций далеко стоящих во времени событий. Решение возникающих научных проблем напрямую связано с количеством и качеством археологических источников, увеличением их познавательных возможностей. Особое значение имеют региональные исследования неолитического периода, накопление и ввод в научный оборот новых фактических материалов.
Районы Нижнего Подонья и Северо-Восточного Приазовья всегда были перспективны в археологическом отношении. Благоприятные климатические условия, разнообразие и богатство естественных ресурсов привлекали людей во все времена. Динамика и интенсивность этнокультурных процессов во многом обусловлена расположением региона на стыке обширных природно-географических зон и исторических образований (Кияшко, 1994. С.8). В полной мере это относится и к финалу каменного века.
Целенаправленное изучение неолита Нижнего Подонья и Северо-Восточного Приазовья имеет более чем полувековую историю. Усилиями предыдущих исследователей, главным образом, Т.Д. Белановской и Л.Я Крижевской, получены и обобщены первые надежные сведения о неолите Подонья и Приазовья. Были выделены и охарактеризованы две яркие культуры - матвеевокурганская (Крижевская, 1992) и ракушечноярская (Беланов-ская, 1995). Результаты этих исследований долгое время оставались, фактически, единственной основой для исторических реконструкций. В то же время, общее количество источников было невелико, научные изыскания не имели широкого территориального охвата и, как следствие, представления о неолитическом периоде оставались фрагментарными. Этим обусловлена актуальность дальнейшего изучения памятников позднего каменного века на Нижнем Дону и в Северо-Восточном Приазовье.
Расширение базы фактических данных создает основу для проведения обобщающего исследования, важность которого очевидна, поскольку ранее подобных попыток не предпринималось. Основной целью работы является комплексная характеристика неолита Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья, определение его места в системе древностей степной и лесостепной зон Восточной Европы. Достижение поставленной цели возможно при реализации следующих задач: - обобщение результатов исследований прошлых лет и их оценка; - введение в научный оборот новых источников; - определение культурного облика неолитических памятников; - разработка проблем периодизации и хронологии неолита региона; - определение направления культурных связей и взаимодействий; характеристика хозяйства неолитического населения.
Методологической основой исследования является принцип историзма, предполагающий рассмотрение явления в возникновении и развитии, с учетом динамики исторического процесса. Применение системного подхода и междисциплинарного синтеза способствуют целостному отображению исследуемого явления, а также раскрытию его содержательных аспектов. В процессе работы применялись традиционные археологические методы сравнительной типологии, стратиграфии, планиграфии; учтены данные трассоло-гического и технологического анализов. Использованы результаты естественно научных определений - радиоуглеродного датирования, палинологических и археозоологических анализов; геофизического зондирования.
Источниковедческой базой исследования являются археологические материалы пятнадцати неолитических поселений и стоянок; нескольких кремневых мастерских. Опорные памятники - комплексы поселений Матвеев Курган 1,11 (Л.Я. Крижевская) в Северо-Восточном Приазовье и Ракушечный Яр (Т.Д. Белановская) в Нижнем Подонье. Три памятника (стоянки Кремен-ная III, Раздорская 2, многослойное поселение Нижнесеребряковское 1) изучались под руководством автора в течение восьми полевых сезонов (1997-2004 г.г.).
Источниковедческая ценность имеющихся материалов неравнозначна. Необходимой научной доброкачественностью обладают стационарно изученные и стратифицированные памятники. В работе использованы источники других регионов, прежде всего смежных. Это мезолитические, неолитические и энеолитические материалы степного Причерноморья, Донбасса и украинского Подонцовья, Предкавказья и Кавказа, Северного и Северо-Западного Прикаспия, Нижнего Поволжья и Среднего Подонья.
Необходимые естественнонаучные определения и анализы были проведены ведущими специалистами, в лабораториях России и ближнего зарубежья.
В ходе работы изучались коллекции и архивные материалы, хранящиеся в фондах Ростовского областного музея краеведения, Азовского историко-археологического и палеонтологического музея заповедника, Таганрогского историко-литературного и архитектурного музея-заповедника, краеведческого музея ст. Раздорская Ростовской области, Донецкого краеведческого музея (Украина), археологической лаборатории РГУ, камеральном отделе РРОО «Донское археологическое общество».
Научная новизна исследования определяется тем, что ранее не предпринималось попыток создания сводных работ по неолитической истории региона. Впервые обобщены и систематизированы все известные материалы и предложена их культурно-хронологическая интерпретация. Рассмотрены региональный и межрегиональный аспекты взаимодействия и соотношения носителей культур. В научный оборот вводится значительное количество новых источников. Применялись единые методические принципы в описании, обработке и интерпретации коллекций, что расширяет познавательные возможности памятников. В работе показано своеобразие позднего каменного века региона, обусловленное разнообразием этнокультурных процессов на разных этапах. Проведение сравнительного анализа, разработка проблем хронологии и периодизации позволили более детально определить место своеобразных материалов Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья в системе неолитических древностей степной и лесостепной зон Восточной Европы.
Материалы и результаты исследования могут быть использованы при подготовке обобщающих работ, написании монографий и научных статей по первобытной истории, создании сводов археологических источников и археологических карт; учтены при разработке охранных мероприятий на объектах культурного наследия, включены в соответствующие спецкурсы и пособия для студентов исторических факультетов. Целесообразно их привлечение при осуществлении экспозиционно-музейной и лекционно-пропагандистской деятельности, организации научно-популяризаторских мероприятий.
Основные положения настоящей работы неоднократно обсуждались на заседаниях отдела палеолита ИИМК РАН и в рамках работы международных научных конференций (VII и VIII Донские; «Палеолит левобережной Украины» в 1995, 2002 и 2003 г.г.; «Хронология неолита Восточной Европы» посвященная памяти д.и.н. Н.Н. Гуриной, 1-я Нижневолжская «Проблемы археологии Нижнего Поволжья»), а так же нашли отражение в нескольких статьях и публикациях.
Структура работы подчинена целям и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и семи приложений в виде таблиц и письменных заключений по палинологическим исследованиям стоянок в низовьях р. Дон, определению костей рыб из Стоянки Раздорская 2 и альбома иллюстраций снабженных соответствующим справочным аппаратом. В главе 1 дается природно-географическая характеристика региона, глава 2 освещает историю исследований, глава 3 посвящена характеристике источников, в главе 4 рассматриваются вопросы культурно-хронологической интерпретации материалов, в главе 5 - вопросы экономики и хозяйства.
Современное физико-географическое положение
Смежные регионы Нижнего Подонья и Северо-Восточного Приазовья расположены на юго-востоке Русской равнины. Территорией Нижнего Дона является пространство от г. Калач-на-Дону до устья этой реки (ок. 610 км.) (рис.1). Северная граница проходит по контакту степи и лесостепи, на западе, начиная от г. Каменск - по правобережью Северского Донца и Дона. Излучина Дона является естественным рубежом на востоке. На юго-востоке к Нижнему Дону относятся левобережье, нижнее течение рек Сал, Западный Ма-ныч и бассейн реки Кагальник (Самохин, 1972. С.28-29.). Северной границей Северо-Восточного Приазовья являются отроги Донецкого кряжа, западной -административная граница Ростовской области, южной - берег Азовского моря, восточной и юго-восточной - правый коренной берег р. Дон. (Молод-кин, 1980. С.24;100).
Согласно схеме физико-географического районирования территории Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья входят в Доно-Донецкую и Доно-Сало-Манычскую провинции Северного Кавказа (Природные условия..., 1986. С.301). В геоморфологическом отношении на территории исследования выделяются области - Донецко-Донская пластовая волнистая слабонаклонная равнина; нижнедонская аккумулятивная террасированная низменная равнина; приазовская эрозионно-аккумулятивная наклонная равнина (Геоморфология.., 1974. С.49). В состав Доно-Донецкой провинции включены два физико-географических округа - Чиро-Донской и Донецко-Приазовский (Природные условия..., 1986. С.302). Коренные отложения, представлены породами мелового периода, времени палеогена, олигоцена и эоцена, перекрыты плащами скифских глин и суглинков. В четвертичное время сформировались песчаные массивы развеваемых песков в долинах Северского Донца и Калитвы (Физическая география..., 1971. С.89). С точки зрения геоморфологии округ относится к Доно-Донецкой денудационно-эрозионной равнине с высотами 100-170 м (Природные условия..., 1986. С.302), занимающей пространство между Донской грядой на севере, открытым Донбассом на юге и р. Чир на востоке. Долинами рек равнина расчленена на ряд крупных междуречных плато, вытянутых, преимуществено, в меридиональном направлении. Многочисленны овраги и балки, образующие хорошо выраженный расчлененный рельеф (Молодкин, 1980. С.20; Физическая география..., 1971. С.93). Водораздел между Чиром и Калитвой выражен нечетко и почти весь примыкает к Чиру, образуя высокий и крутой берег реки. Климат округа характеризуется как засушливый на западе и очень засушливый на востоке. Речная сеть сформирована реками Северский Донец, Чир и их притоками - реками Деркул, Глубокая, Быстрая, Калитва с Ольховой, Большой, Березовой (Природные условия..., 1986. С.305). И речные и балочные долины отличаются хорошей выработанностью. В долинах рек отчетливо выражены пойма, первая и местами вторая надпойменные террасы. Релье-фообразование связано, прежде всего, с эрозионно-аккумулятивными процессами, «интенсивность и направленность которых во многом определялась новейшими тектоническими движениями». (Молодкин, 1980. С.21). Первые надпойменные террасы С.Донца и Чира отличаются песчаным типом покровных отложений (Молодкин, 1980. С.22; Физическая география..., 1971. С.93). Течение рек спокойное и медленное, многочисленны перекаты, плесы и излучины. Почвенный покров округа образуют преимущественно южные черноземы, в меньшей степени, темно-каштановые почвы. (Природные условия..., 1986. С.305). Естественная растительность округа представлена разно-травно-дерновиннозлаковой степью. (Лавренко, 1980. С.203,204). Кустарниковые и древесные породы встречаются редко и только по берегам рек. Вследствие повышенной сухости видовой состав растительности беден. (Физическая география..., 1971. С.94).
Донецко-Приазовский округ располагается южнее Северского Донца. К территории исследования здесь относится Северо-Приазовский физико-географичесчкий район. В геоморфологическом отношении он занимает Се-веро-Приазовскую равнину, которая является продолжением Причерноморской низменности (Природные условия..., 1986. С.306). Равнина ограничена на севере отрогами Донецкого кряжа, на востоке долиной Дона, на юге Таганрогским заливом Азовского моря. Осадочные горные породы почти не дислоцированы и полого наклонены на юго-восток, что обусловило общее направление стока и ориентировку основной долинной сети (Молодкин, 1980. С.24,25). Четвертичные отложения представлены лессовидными суглинками водоразделов, делювием по склонам долин и балок и аллювием речных террас. С севера на юг район пересечен рядом рек, впадающих в Азовское море, из которых наиболее крупная - Миус. Водораздельные пространства большей частью узкие и сильно пересечены оврагами и балками. (Физическая география..., 1971. С. 100). В климатическом отношении район входит в южную континентальную провинцию Русской равнины и относится к Азо-во-Донскому климатическому району (Алисов, 1956. С.82; Алисов, Ногайцев, 1959. С. 19). Климат характеризуется как континентальный с довольно высокими среднегодовыми температурами (Борисов, 1975. С.170; Физическая география..., 1971. С.102). Поверхностный сток в районе невелик и обеспечивается небольшими и маловодными реками с извилистыми течениями - Миус, Мокрый Еланчик, Самбек. Многие небольшие реки не имеют постоянных водотоков. Долины рек асимметричны, с пологими левыми и крутыми правыми берегами. В долинах прослеживается до 4-х террас, особенно хорошо выраженных у Миуса. Почвенный покров однороден и входит в провинцию приазовских и предкавказских черноземов. (Физическая география..., 1971. С. 105,106). На повышенных участках водоразделов располагается богатая разнотравно-дерновинозлаковая степь. Растительный покров отличается богатством видов и высоким травостоем. Отличительной чертой является отсутствие байрачных лесов и замена их зарослями кустарников (Балаш, 1955. С.4).
К территории исследования относится Нижне-Донской физико-географический район Донского округа Доно-Сало-Манычской провинции. Район занимает большую часть территории, прилегающей к руслу Нижнего Дона в пределах северного крыла Азово-Кубанской тектонической впадины с мощной толщей четвертичных аллювиальных отложений и лессовидных суглинков. Высокий правый берег сложен в основном породами палеогена и неогена. Левый берег более однообразен морфологически и представлен, преимущественно, четвертичными аллювиальными отложениями поймы и надпойменных террас (Природные условия..., 1986. С.308). В геоморфологическом отношении это Нижнедонская низменность, выраженная дельтой, поймой и четырьмя надпойменными террасами Нижнего Дона (Молодкин, 1980. С.26). Ширина поймы достигает 30 км. Первая надпойменная терраса имеет высоту 5-10 м и ширину от 1 до 12 км. Поверхность ее ровная с незначительными микроформами рельефа. Высота второй надпойменной террасы -18 м. Ниже г. Ростов-на-Дону начинается дельта, имеющая вид низменной заболоченной равнины, пересеченной многочисленными рукавами и протоками (Природные условия..., 1986. С.309).
Памятники в бассейне Нижнего Дона
В 1950 г. в 0,1 км к северу от хутора Усть-Быстрый Белокалитвенского района Ростовской области Г. И. Горецким, А. Д. Столяром, В. А. Петровым и М. И. Артамоновым была открыта стоянка с микролитическим кремнем (рис.1;2). Памятник занимает песчаное всхолмление первой надпойменной террасы и сильно разрушен размывами (рис.3;4). Кремневые находки были предварительно датированы концом тарденуаза (Горецкий, 1952. С.318,319). В 1972 г. стоянка была исследована В.Я. Кияшко на площади ок. 300 кв. м. Сравнительно недавно материалы памятника были введены в научный оборот (Кияшко и др..., 2000. С.45-63) Стратиграфия стоянки: 1. Слаборазвитый дерновый покров - 00,5 - 0,08 м. 2. Супесь серая, гумусированная, бесструктурная, тонкозернистая, рыхлая. Контакт с нижележащим слоем постепенный - 0,5 м. 3. Супесь более темная, чем вышележащая, бесструктурная, тонкозернистая, плотная (погребенная почва ). Контакт с нижележащим слоем постепенный, но отчетливый - 0,6 м. 4. Песок желтовато-светло-коричневый, мелкий, плотный (материк). Прослеженная мощность -0,4 м. Археологические находки залегали в верхнем метровом слое гумуси-рованных супесей. Культурные остатки в пределах исследованной площади переотложены. Однако стратиграфическая позиция кремневых изделий неолитического облика и технико-морфологическое единство коллекции позволяют рассматривать эти материалы суммарно. Каменный инвентарь. Сырье, использовавшееся на стоянке, представлено, большей частью, однородным, непрозрачным, серым, разнотонным кремнем. Ближайшие, известные ныне выходы подобного кремня находятся в 25 км к югу от стоянки, в Бирючей Балке у хутора Кременской, где зафиксированы мастерские, функционировавшие с палеолита до энеолита (Белановская, 1995. С.47; Матюхин, 1994.С.134-141) Типолого-статистический состав кремневой коллекции отражен в табл. 1. Нуклеусы - 37 экз. В составе находок есть т.н. «пренуклеусы» (рис.5; 6) клиновидные, конические, призматические и карандашевидные ядрища. Первичное расщепление было ориентировано на получение пластинчатых сколов. В составе отщепов много первичных. Пластинчатые заготовки представлены целыми и фрагментированными пластинами, пластинками и микропластинками (табл.2) Больше всего медиальных фрагментов пластинок с признаками стандартизации.
В составе изделий со вторичной обработкой многочисленны скребки, (рис.7;8,1-9), изготовленные как на пластинчатых сколах, так и на отщепах. Скребки на отщепах разнотипны: концевые, конце-боковые, округлые, вееровидные. Второй по численности категорией орудий являются резцы (рис.8,10-16; 9,1-14). Среди них много боковых резцов, в т.ч. т.н. «резцы-струги» (рис.8,10-16), 12 резцов на углу сломанной пластины, 9 - угловые на отщепах. Пластинчатых сколов с краевой ретушью (рис.9,15-21) немного; большинство из них фрагментированы. Ретушь, как правило, лицевая, крутая и полукрутая, в двух случаях противолежащая. В одном случае отмечена плоская и полукрутая ретушь с брюшка (рис. 10,1). Выявлены усеченные пластинчатые сколы (рис. 10,2-7). В одном случае прием обработки напоминает технику изготовления яниславицких острий (рис. 10,7). Геометрические микролиты (рис. 10,8-10) представлены исключительно трапециями, три из которых со струганной спинкой. К проверткам (рис.10,11) отнесены изделия со следами «замятости» и сильной оглаженности на зауженных концах. Острия малочисленны и не составляют серий. Для этих изделий характерно приост-рение удобного участка на отщепе (проколки) (рис. 10,12,13), либо же острие формировалось ретушированием пластинчатой заготовки (рис. 14-16). Рубящие орудия (рис. 10,18,19) включают топор и тесло, изготовленные из кремня путем тщательной двусторонней оббивки. Выявлены два боковых скола подправки лезвий подобных изделий. Аналогичные типы орудий характерны для днепро-донецких древностей (топоры-резаки, овальные топоры по Д. Я. Телегину) (Телегин,1978,С.35-57). Скобели (рис.10,17) представлены кремневыми отщепами с намеренно ретушированными выемками. Изделий из других пород камня немного (71 экз.). Очень интересны находки из обсидиана - правильные, трехскатные, хорошо ограненные пластинка и проксимальный фрагмент пластинки. В составе находок из сланца необработанные гальки и обломки (6), отщепы (23), оббитое с одной стороны, подовальное орудие или заготовка орудия, обломок массивного неопределимого шлифованного орудия, фрагмент рубящего (?) орудия (рис. 11,3) и два грузила из галек с бико-ническим сверлением и незаконченным пикетажем (рис.11,1,2). Выявлены песчаниковые абразивные плитки (2), обломки шлифованных изделий (2), невыразительные отщепы и обломки песчаника и кварцита (32), фрагмент окаменелого дерева.
Керамика Керамика представлена несколькими небольшими фрагментами плохой сохранности, резко отличающимися от остального, заведомо более позднего керамического комплекса. Это относительно тонкие черепки (преимущественно 0,6-0,7см) с темно-коричневой поверхностью, в изломе черные, глиняное тесто плотное, текстура тонкая, очень легко разрушаются. В качестве примеси использовался мелкий песок. На более крупном и толстом (1,1 см) фрагменте, сохранился орнамент в виде горизонтальной елочной композиции, нанесенной мелкозубчатым гребенчатым штампом (рис. 11,4). На двух других фрагментах сохранились парные наколы (рис.11,5).Не исключён неолитический возраст этой керамики, поскольку прослеженные элементы орнамента имеют аналогии в материалах днепро-донецкого неолита (Горелик, Выборный, 1995. С.105-124).
Памятники Северо-Восточного Приазовья
Находки залегали во всей вскрытой толще (рис.94), но уровень их наибольшей концентрации, приходится на горизонт подпочвы. Вместе с тем, на МКП большинство жилых остатков приурочено к нижележащему, светлому суглинку «вследствие чего, сам облик культурного слоя иной: участки суглинка пронизаны мельчайшими обломками и кусочками костей животных, скоплениями раковин, угольками, зольными пятнами, кусочками красной и желтой охры. Все это составляет настоящую брекчию, которую зачастую можно взять только монолитом» (Крижевская, 1992. СП). Распределение находок по площади неравномерно, они связаны, прежде всего, с жилыми объектами. Планиграфическая группировка материалов на поселении МК I, позволила выделить участки специализированной деятельности. Здесь обнаружено наземное жилище овальной формы, площадью 60 кв. м с глинобитным полом. Это была легкая деревянная конструкция, обмазанная глиной. Внутренней перегородкой жилище разделено на две камеры. В южной камере последовательно расположены восемь небольших очагов, устья которых обмазаны глиной. Очаги, большей частью овальные в плане имеют вертикальные либо наклонные стенки и различные формы дна — овальные, уплощенные, заостренные. В северной части находился большой очаг. Судя по находкам, в жилище производилась обработка кремня и кости. Сооружение погибло от пожара «сохранив его остатки в том виде, в котором они дошли до нашего времени» (Там же, с. 16). Вокруг жилища выявлены различные объекты - хозяйственная яма, очаги, небольшие кострища, вокруг которых концентрировались находки - специально уложенные камни, нуклеусы, грузила, скопления костей. Обнаружено несколько складов нуклеусов. Жилые остатки на поселении МК II несколько отличаются и представлены различными типами очагов, кладами и каменными кладками. В числе объектов выделяется неясного назначения глинобитная конструкция, которая, по мнению Л.Я. Крижевской может быть печью для обжига керамики. (Там же, с.25). Бытовые очаги в трех случаях углублены в материк и в десяти случаях являются наземными кострищами. Выявленные кладки размешались у очагов, и возможно, являются основаниями легких стен-заслонов. Обнаружены бытовые ямки-кладовые и рабочие места мастеров. Как культовое, трактуется Л.Я. Крижевской выявленное на поселении захоронение части черепа тура, с которым, вероятно связаны остатки еще одной глинобитной конструкции. Таким образом, при наличии общих черт памятники все же отличаются по характеру выявленных культурных остатков и бытовых объектов, особенностям их пространственного расположения, что выразилось в более дробной локализации хозяйственных комплексов в МК I. Это поселение интерпретировано как базовое, а МК II как сезонное с длительностью их существования в пределах 40-60 лет. Этот вывод ответственный, т.к. фактически определяет состояние оседлости населения, учитывая территориальную близость мест обитания. Но с этим трудно согласиться. Мнение Л.Я. Крижевской опирается только на факт значительной мощности культурного слоя, но это совсем не означает, что слой был таким изначально. Все зафиксированные in situ объекты и находки и «брекчия» из культурных остатков выявлены в основании слоя и никогда не перекрывают и не прорезают друг друга. Жилище выявлено только одно и признаки его долговременного существования отсутствуют. Полувековое функционирование, несомненно, проявилось бы в тех или иных конструктивных, либо внутренних изменениях. Концентрации находок связаны с определенными зонами, что говорит о простой структуре слоя. А это, в свою очередь, указывает на краткий эпизод обитания. В противном случае происходит смещение и наложение производственных и жилых зон и формируется слой сложной структуры, без четкой планиграфической локализации материальных остатков. Этому вопросу посвящены специальные разработки (Леонова, 1989. С.32-34; Леонова, 1993. С.80). Важно и такое наблюдение, как резкое снижение плотности находок вокруг очагов и в перекрывающем их слое. Этого не могло быть в случае продолжения обитания, после того как очаг был перекрыт. Скорее всего, часть находок, особенно небольших, была перемещена землероями (в основном по вертикали) из изначально компактного слоя. То есть, увеличение его мощности является следствием природных факторов. Такая ситуация типична для памятников степной зоны и прослежена, в частности, на стоянках Кременная II и III. Необходимо учитывать и возможные особенности микрорельефа. В этой связи показательно компактное скопление отходов в МКII, которое пронизывало слой с 4 по 7 горизонт. Отдельно следует подчеркнуть, что мощность слоя и количество находок на «базовом» (MKI) и сезонном (МКП) поселениях почти одинаковы. Таким образом, существование поселений вряд ли было столь длительным, как предполагала Л.Я. Крижевская. Ее мнение, что поселения функционировали в разное время года, вполне логично, но вряд ли обитание продолжалось несколько десятилетий. Скорее оно было ограничено одним, максимум несколькими сезонами.
Матвеевокурганские поселенцы были хорошо обеспечены кремнем, поскольку месторождения его находятся поблизости. Нуклеусы (рис.96,1-6) многочисленны и более половины их - аморфные. Другие ядрища, преимущественно, двуплощадочные, призматичекие, но много и одноплощадочных конических. В целом, форма нуклеусов подчинена исходной форме сырья. Расщепление на обоих памятниках было ориентировано на получение пластинчатых сколов. Основным типом заготовки являлась пластинка шириной 1,0-1,2 см. Микропластинок не много. Примечательно, что использовались преимущественно целые пластинчатые сколы, а не фрагменты.
Среди кремневых орудий преобладают скребки (рис.97,48-51), причем наиболее многочисленны изделия случайных форм на отщепах. Другие типы скребков на отщепах немногочисленны, как и скребки на пластинах. Вторая по численности категория орудий это пластинки с ретушью и их фрагменты (рис.96,8-24), причем первых на порядок больше. Типологически эти изделия не выразительны, поскольку признаки вторичной обработки неустойчивы. Применялась только краевая ретушь, и, как правило, частичная, со спинки и с брюшка. Присутствуют зубчато-выемчатые формы изделий на пластинах. Кроме ретуши большинство изделий имеют признаки сработанности. Геометрические микролиты представлены почти исключительно трапециями (рис.97,1-28), которые отнесены к типам низких и высоких. Среди них доминируют симметричные трапециевидные изделия. Выявлен единственный средневысокий сегмент. За исключением отщепов с ретушью, другие изделия немногочисленны.
Хозяйство и быт неолитических племен Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья
Первые обоснованные выводы, относительно хозяйства и быта первобытных племен Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья были сформулированы по итогам исследования памятников матвеевокурганской и ра-кушечноярской культур (Крижевская, 1992). Дальнейшее развитие представлений связано с появлением новых источников, которые, с одной стороны, дополняют сделанные ранее наблюдения, с другой - документируют разнообразие путей развития форм первобытной экономики, обусловленное при-родно-географической спецификой региона. Основы первобытной экономики реконструируются исходя из анализа различных категорий инвентаря, бытовых комплексов, данных фаунистических и, отчасти, археоботанических анализов. Судя по имеющимся сведениям, хозяйство населения Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья уже на ранней стадии неолита было комплексным, при ведущей роли присваивающих форм, сочетающихся с начатками производящей экономики в виде скотоводства. Охота, собирательство и высокоспециализированное рыболовство обеспечивали основные потребности в пищевых ресурсах. Хозяйство приазовского населения, было преимущественно охотничьим, в долине отмечен более высокий уровень рыболовецкой специализации. В Северо-Восточном Приазовье основными промысловыми видами животных были лошадь и дикий кабан, в меньшей степени охотились на осла, оленя, косулю, тура, кулана, бобра и, редко, на волка (Крижевская, 1992. С. 102). Состав дикой фауны нижнедонской стоянки Раз-дорская 2 несколько иной - сайга, лошадь, лось, олень благородный, косуля, кабан, заяц, лиса, бобр, черепаха, птицы (Приложение 5). Все животные и птицы представлены небольшим количеством особей, т.е. в отличие от мат-веевокурганских поселений, нельзя говорить о приоритете какого-либо объекта охотничьего промысла. Применение при охоте специального метательного вооружения документируется находками костяных наконечников, развитый набор которых выявлен на стоянке Раздорская 2. Видимо, такую же функцию выполняли геометрические микролиты, как это показано в специальных исследованиях (Нужный, 1984, С.24,32). Причем дифференциация в оснащении метательного вооружения, очевидно, напрямую связана с разнообразием приемов и методов добычи разных видов животных, птиц и рыб. Кроме традиционной охоты в раннем неолите Нижнего Подонья и Северо-Восточного Призовья. зафиксировано высокоразвитое сетевое рыболовство, которое, в данной форме, нельзя считать традиционным для неолитических племен степной и лесостепной зоны. Большинство известных данных документируют развитие индивидуального лова и битья рыбы с использованием гарпунов, острог, рыболовецких крючков. Использование же таких снастей как сети является показателем более сложного хозяйства (Nougie, 1952. Р.94). Преимущественное применение именно сетевого, коллективного лова, является яркой отличительной особенностью хозяйства первобытного населения региона. Очевидно, что высокий уровень обработки мягких пород камня напрямую связан с развитием указанной отрасли. Сетевое рыболовство предопределяет необходимость использования лодок, очень вероятно применение разнообразных заколов, верш и т.д., о чем писала Л.Я. Крижевская (Крижев-ская, 1992, С.97). Все это требует специализированного деревообрабатывающего инструмента, навыков в изготовлении грузил, для чего и использовались более доступные и удобные в обработке мягкие породы камня. Говоря о высокоразвитом рыболовстве, нужно подчеркнуть его комплексный характер, сочетающем коллективные и индивидуальные способы лова рыбы, хотя последние и имели подчиненное значение. Наконечники острог немногочисленны, а гарпун выявлен только один. Интересно, что большинство острог выявлено в Северо-Восточном Приазовье, где у населения преобладал в хозяйстве охотничий уклад. Соответственно, здесь были более развиты индивидуальные формы «охоты» на рыбу. Приоритет охоты в Приазовье вполне объясним исходя из относительной маловодности этого района, и рыболовство было здесь, конечно, менее продуктивно, чем в долине Дона. Есть отличия в видовом составе ихтиофауны. Немногочисленные кости рыб из матвеево-курганских поселений принадлежат щуке, сазану, вырезубу и сому (Крижев-ская, 1992. С.96). В выборке костей рыб из слоя Раздорской 2 стоянки определены судак, сом, карповые, осетровые, щука. Судя по размерам костей, отдельные экземпляры рыб достигали внушительных размеров, к примеру, сомов - более двух метров (Приложение 6).
Одной из форм присваивающего хозяйства было собирательство, причем с использованием специальных вкладышевых орудий, как это зафиксировано на матвеевокурганских поселениях (Там же, с.96). С процессом обработки продуктов собирательства уверенно можно связать находки пестов, крупных растиральных плит. Показательно большое количество панцирей речных моллюсков на стоянке Раздорская 2, ракушечноярском и матвеевокурганских поселениях, что указывает на интенсивность эксплуатации речных ресурсов. Образование, в ряде случаев, настоящих «раковинных куч» (рис. 40 а), можно связать только с целенаправленной деятельностью людей и факты такого масштабного речного собирательства имеют широкую географию.
Менее определенно мы можем судить о хозяйстве донецких племен, ареал обитания которых достигал низовьев Северского Донца. Почти нет данных по костяному инвентарю и составу фауны. Многие неолитические комплексы Подонцовья смешаны с материалами более поздних эпох и принадлежность костей остается неясной. Именно в таком виде дошли до нашего времени материалы стоянки Усть-Быстрая в низовьях Северского Донца. Определимых фаунистических остатков не выявлено и на поселении Нижнесе-ребряковское 1. Тем не менее, можно говорить о преобладающем значении охоты у носителей донецкой культуры, поскольку это повсеместно распространенная традиционная отрасль первобытного хозяйства, сохраняющая свое значение до финального неолита в большинстве известных культур. Кратковременность обитания на стоянках свидетельствует о подвижном образе жизни охотников-собирателей. Сетевое рыболовство не получило широкого развития на сопредельных территориях, тем не менее в комплексах донецкой культуры такие свидетельства есть. Это клад грузил на стоянке Ольховая 5 и грузила, выявленные на стоянке Усть-Быстрая (Горелик, Выборный, 1995; Кияшко и др., 2000). Как уже говорилось выше, вероятно, это материальное отражение контактов разнокультурного населения, когда приемы высокопродуктивного лова начинали заимствоваться и распространяться на соседние территории.
