Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные вехи возникновения «желтой» журналистики 15
1. Издания «penny-press» как предшественники популярных изданий США 15
2. Издания Пулитцера и Херста: становление системы «желтой» прессы как социокультурного феномена 21
3. Особенности формирования «желтой» прессы в Великобритании 29
4. Особенности развития «желтой» прессы в России 34
5. Журнал «Playboy» как идеолог изданий эротико-сенсационного характера 48
Глава II: Типологические особенности «желтой» прессы в контексте развития постиндустриального общества 57
1. Эпатирующее освещение табуированной тематики 57
1.1. Освещение сферы интимных отношений 58
1.2. Освещение сферы личной жизни 72
1.3. Освещение темы смерти 81
2. Сенсационность 86
2.1. Специфика обращения к реальным сенсациям в «желтой» прессе 93
2.2. Методика создания квазисенсаций 102
2.3. Создание ложных сенсаций 120
3. Тематический эклектизм 135
4. Превалирование визуальной составляющей над текстовой 144
4.1. Особенности использования цвета в «желтых» изданиях 146
4.2. Специфика иллюстраций «желтой» прессы 148
4.3. Заголовочные комплексы в системе «желтых» текстов 158
Заключение 179
Библиография 192
Приложение 208
- Издания «penny-press» как предшественники популярных изданий США
- Издания Пулитцера и Херста: становление системы «желтой» прессы как социокультурного феномена
- Эпатирующее освещение табуированной тематики
- Сенсационность
Введение к работе
Актуальность темы диссертационной работы обусловлена объективными факторами. В последнее время во всем мире - и особенно в России -отмечается возрастание интереса к изучению «желтой» прессы как важной части современной массовой культуры. Распространение «желтизны» в масс-медиа - это результат глобальных социокультурных сдвигов и эволюции массового общества в XX в. Ученые, объясняя смысл перемен в постиндустриальном («информационном») обществе, указывают на небывалое убыстрение темпов развития цивилизации, на качественное изменение социальной психологии, обусловленное темпами НТР, на опасность «омассовления» личности, скользящей по поверхности информационного потока. Роберт Чалдини в книге «Психология влияния»1, перекликаясь с идеями Э. Тоффле-ра, М. Кастельса, М. Маклюэна, С. Лема и других, подчеркивает, что новизна, быстротечность, разнообразие и ускорение - вот что определяет сегодняшнее цивилизованное существование. Уставший мозг «обычного» человека чаще всего предпочитает более легкую информацию, которая позволяет не перегружать психику. Стремление уйти от стрессов и проблем породило «эскейпизм» - бегство от реальности, что способствует популярности развлекательных средств массовой информации. «Пожелтение» СМИ как социальное явление оказало существенное влияние на изменение массовой психологии общества, формируя особый тип потребителя информации, порт-рет которого мы находим в работах Г. Лебона, Г. Тарда, С. Московичи и др . X. Ортега-и-Гассет в своих исследованиях, посвященных феномену «человека-массы», дал культурософский анализ конфликта «толпа-элита». Специфика «популярной» и генетически связанной с ней «желтой» печати является пока малоизученной областью. Исследователи и журналисты столкнулись со
1 Чалдини Р. Психология вляния / Р. Чалдини. - 3-е. междунар. изд. - СПб.: Питер, 1999. -270 с.
2 См. Московичи С. Век толп: Ист. трактат по психологии масс / С. Московичи. - М.: Центр психологии и
психотерапии, 1998. - 475 с, Лебон Г. Психология толп / Г. Лебон, Г. Тард. - М.: Ин-т психологии РАН: Изд-
воКСП, 1998.-412 с.
множеством проблем, основная из которых - отсутствие точного определения границ и системного анализа феномена «желтой» прессы. Понятие «желтой» журналистики, как отдельной ветви масс-медиа, зародилось в конце XIX века в ходе жесткой конкурентной борьбы между двумя крупными магнатами прессы У.Р. Херстом и Дж. Пулитцером. Однако сам феномен «желтизны» зародился гораздо раньше. Его черты можно наблюдать в некоторых материалах венецианских и генуэзских рукописных газет эпохи Возрождения, во французских канардах XVII века, авторы которых предлагали аудитории скорее сказки вместо реальных новостей. Реальной же предшественницей изучаемого вида стала так называемая «центовая» пресса Соединенных Штатов Америки (30 - 60-е гг. XIX века), которая впоследствии переросла в современную западную «желтую» прессу в том виде, в каком существует и сейчас.
В современной российской и зарубежной прессе, исходя из особенностей их функционирования, можно условно выделить 3 основных типа изданий: качественные, массовые («популярные») и «желтые». При этом, если говорить о практике газетного дела, между ними нет жестких разграничений. Например, «желтизна» присутствует в рубрике «светская жизнь» на страницах даже такого качественного издания, как «Известия». Серьезные городские проблемы поднимаются в газете «Мое!» (Воронеж). Публицистические комментарии постоянно встречаются в «Комсомольской правде». Но совершенно очевидно, что «желтая» пресса, используя темы и приемы качественных и массовых газет, в то же время банализирует суть социальных проблем, ориентируется прежде всего на коммерческий успех, имеет другие цели и поэтому на современном этапе социокультурного развития является вполне самостоятельным типом издания. Схематически это можно представить следующим образом:
Сам термин «желтый», применяемый в качестве терминологической метафоры, можно предварительно охарактеризовать, сославшись на опыт культурологов конца XIX в. Как известно, в эпоху «желтых 1890-х» в споре с викторианским ханжеством в Англии родилась метафора, обозначающая а) болезненность миросозерцания декадентов и эстетов, б) экстравагантность стиля публицистики импрессионистов, писателей, подобных Оскару Уайльду, в) гедонистические дендистские установки символистов и модернистов, исповедующих антибуржуазные ценности, г) жажду новизны, пронизывающую эпоху «конца века - конца света» (О. Уайльд). В современной науке о СМИ присутствуют и иные оттенки значения данного слова: а) принадлежность к определенному типу журналистского творчества, б) специфический дискурс, ориентированный на развлечение, в) особая стилистика, способствующая рыночной привлекательности информационного товара.
Что касается зарубежной журналистской практики, то в США под «желтой прессой» понимались и понимаются чаще «сенсационные, недостоверные, непристойные или вульгарные сообщения, которые нередко соединяют в себе крикливые заголовки и иллюстрации» (Р. Терри-Элмор), а под «желтым журнализмом» - «обработка новостей в сенсационной манере» (Р. Изард, X. Култберсон, Д. Ламберт). В наиболее общем плане представление западных исследователей о терминах «желтая пресса» (yellow press) и «бульварная пресса» (gutter journalism) показывает Л. Землянова в своем исследовании «Зарубежная коммуникативистика в преддверии информационного
3 Терри-Элмор Р. Словарь языка средств массовой информации США / Р. Терри-Элмор. - M.: Русский язык.
-1992.-С. 48.
4 Izard R.S., Culbertson Н.М., Lambert D.A. Fundamentals of News Reporting. Dubuque: Kendall/ Hunt Publishing
Co., 1990, P. 417.
общества». По мнению исследователя, термин «желтая пресса» означает бульварно-массовую печать, насыщенную крикливыми сенсациями, сплетнями, инсинуациями и иллюстрациями, рассчитанными на малообразованных читателей с низменными интересами и вкусами. С «желтой прессой» связывают деятельность журналистов, способных ради материальных выгод нарушать принципы объективно-честной информации»5. «Бульварный журнализм» — понятие для многих синонимичное желтой прессе, но с еще более презрительным смысловым оттенком. Все эти определения нельзя назвать полными и адекватно отражающими развитие и современное состояние «желтой» прессы. Если вспомнить историю российской массовой печати в XIX в., то определение «бульварный» нельзя воспринимать как точный синоним «желтый», поскольку оно предполагало одновременно развлечение и «поучение». Создатели бульварной прессы в России, как и создатели популярной периодики в Европе и США, не отвергали «серьезность», но опускали планку социального анализа. Современный «желтый» текст, как правило, более гедонистичен по природе и авторскому целеполаганию, а погоня за прибылью толкает издателя к более рискованным способам привлечения аудитории. Качественное изменение в стратегии и тактике продвижения информационного товара на рынке после технократической, сексуальной и прочих революций создало социально-культурные предпосылки для возникновения предельно откровенной «желтизны».
Несмотря на широкое распространение «желтого» текста, его специфика остается малоизученной. Необходимо пересмотреть отношение к данному типу изданий, выработав иные подходы к их анализу и оценке. «Желтая» пресса - явление комплексное и амбивалентное, достойное отдельного исследования. Назрела очевидная необходимость подробного изучения типологических особенностей «желтой» прессы с точки зрения культурологического метода, который предполагает не только исследование журналистских яв-
Землянова Л.М. Зарубежная коммуникативистика в преддверии информационного общества: Толковый слов, терминов и концепций / Л.М. Землянова. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. - С. 64.
лений в контексте культуры, но и рассматривает эти явления сквозь призму культурологических категорий (традиция - новация, серьезное - банальное, этическое - эстетическое, текст - дискурс, план содержания - план выражения и др.). Культурологический метод анализа информационных потоков подразумевает также переакцентуацию с содержания (темы, мотивы, сюжеты) на форму коммуникативного акта (интонация, детализация, образность, оформление и т.д.): важнее в этом случае изучить не само событие, а его интерпретацию в СМИ.
Объект исследования: современные западные и российские «желтые» издания, а также издания, тяготеющие к «желтизне». Выборочный анализ «желтых» текстов позволяет отметить некоторые тенденции распространения информационного продукта данного типа в пространстве западной и российской массовой культуры.
Предмет исследования: типологические особенности, жанрово-стилевая структура, современное состояние, функционирование и тенденции исторического развития «желтой» печати в России, Великобритании и отчасти США.
Эмпирическая база. При освещении главных сюжетов диссертации автор широко использовал российскую и зарубежную периодику (в частности газеты «Комсомольская правда», «Желтая газета», «Мое», «Жизнь», «The Sun», «News of the World» и др.), многочисленный пласт газетных и журнальных статей по теме исследования. Анализировалось «рассеянное множество высказываний» (П. Серио) и «желтый» дискурс, который нельзя сводить к совокупности конкретных текстов. П. Серио по этому поводу писал: «Не проповеди как проповеди и не политические листовки как политические листовки..., а совокупность проповедей или листовок в том смысле, в котором они указывают в социальном плане на определенную идентичность в процессе высказывания, исторически очерчиваемого»6.
6 Серио П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. -М.: Прогресс, 1999. -С. 28.
Хронологические рамки диссертационной работы очерчивают временную полосу активного развития «желтой» прессы современного периода (последнее десятилетие) в России и за рубежом. Однако для более полного понимания тенденций современной практики «желтой» прессы необходимо было изучить историю зарождения данного феномена и проследить направление его развития в разных странах в конце XIX - начале XX вв.
Определяя степень разработанности темы диссертации в научной литературе, следует отметить, что в ходе работы над диссертацией практически не было обнаружено монографических исследований, в которых вопросы возникновения, развития и деятельности «желтой» печати зарубежья и России подвергались бы специальному анализу. В то же время, благодаря деятельности ведущих специалистов факультетов журналистики российских университетов Я.Н. Засурского, С.Г. Корконосенко, Е.П. Прохорова, А.А. Грабельникова, В.В. Тулупова и др.7) не только заложена база для типологического разделения печати, но и частично затронуты проблемы развития «желтой» прессы как за рубежом, так и в нашей стране. В России доперестроечного и перестроечного периодов существовали труды, посвященные развитию зарубежной «желтой» прессы (Н.И. Живейнов, Б.Ч. Андрунас, С.
Козельский, Я.Л. Боровой ), в которых преобладает отрицательное отношение к изучаемому объекту, отсутствуют всякие попытки рассмотреть его амбивалентную природу. Ситуация изменилась с появлением работ Е.А. Корнилова, А.А. Монастырской и других9. Следует признать, однако, что и по сей день отсутствуют специальные исследования, где сопоставлялись бы
7 Система средств массовой информации России: Учеб. пособие для студ. вузов / Под ред. Я. Н. Засурского.
- М.: Аспект-Пресс, 2001.—259 с; Корконосенко С.Г. Основы журналистики: Учебник для студ. высш.
учеб. заведений / С.Г. Корконосенко. - М.: Аспект-Пресс, 2001.—284 с; Прохоров Е.П. Введение в теорию
журналистики: Учеб. пособие / Е.П. Прохоров.—3-е изд., испр. и доп.—М.: РИП-холдинг, 2000.—307 с;
Грабельников А.А. Работа журналиста в прессе: Учеб. пособие / А.А. Грабельников.—М.: РИП-холдинг,
2001.—273 с; Тулупов В.В. Российская пресса: дизайн, реклама, типология / В.В. Тулупов. - Воронеж,
1996.—112 с.
8 Живейнов Н.И. Капиталистическая пресса США / Н.И. Живейнов. - М.:Госполитиздат, 1956. - 176 с; Ан
друнас Е.Ч. Информационная элита:корпорация и рынок новостей / Е.Ч. Андрунас.—М.: Изд-во МГУ,
1991.—209 с; Козельский С. Печать Америки / С. Козельский. - М.: Советский писатель, 1949. - 140 с;
Боровой Я.Л. Король безнравственности /Я.Л. Боровой. - М.Политиздат, 1981. -62 с.
9 Корнилов Е.А. Журналистика на рубеже тысячелетий / Е. А. Корнилов.—Ростов н/Д: Донской издатель
ский дом, 1999.—223 с; Монастырская А.А. Таблоидная пресса в России (1990-2000 гг.): Автореф. дис. ...
канд. филолог. Наук / А.А. Монастырская. - СПб., 2003. - 24 с.
модели российской и зарубежной «желтой» прессы (хотя существует достаточное количество работ как российских, так и зарубежных, рассматривающих историю формирования данного вида изданий10). Недостаточно исследованной остается также роль «желтой» прессы в формировании идеалов современной журналистики и ее социокультурного статуса в иерархии современных мировых СМИ. Нуждаются в разработке методологические принципы изучения «желтизны». Традиционный историко-культурный подход необходимо дополнять анализом лингвокультурных особенностей дискурса данного типа.
Цель нашего исследования заключается в том, чтобы проанализировать и обобщить научные данные о роли и месте «желтой» печати в современной системе газет, на основе чего выявить исторические предпосылки ее возникновения и специфику эволюции на современном этапе развития массовой культуры.
Основные задачи исследования:
охарактеризовать социально-культурные предпосылки и основные причины появления «желтой» прессы в России и за рубежом и проследить, как происходило ее формирование в США, Великобритании и России;
охарактеризовать типологическое ядро «желтой» прессы, сделав акцент на гедонистическом пафосе, сенсационности содержания и рыночно-меркантильных отношениях, обусловленных философией «желтых» СМИ и местом «желтого» дискурса в социуме;
дать классификацию «желтой» прессы;
выявить жанрово-стилевую специфику «желтой» прессы.
Методологической и теоретической основой диссертационного исследования является принцип историзма и социокультурного рассмотрения
10 Лучинский Ю.В. Очерки истории зарубежной журналистики / Ю.В. Лучинский. - Краснодар, 1996. - 140 с; Соколов B.C. Периодическая печать Соединенных Штатов Америки: Учеб. пособие / B.C. Соколов, Михайлов С.А.—СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1998.—141 с; Alleyne I. An Adventure with a Genius. Recollections of Joseph Pulitzer. New York. 1969; Emery M, Emery E. The press and America: An interpretative history of the mass media. New Jersey, 1988; Pain G. History of journalism in the USA. 1970; Seitz P. Joseph Pulitzer. New York. 1970.
«желтой» журналистики. Выводы строились на основе источников, разнообразных по количеству и характеру фактологического материала. Основными методами исследования являются историко-культурный и сравнительный. Также используются элементы структурно-системного метода и культурологического подхода к функционированию СМИ. Важными для понимания процессов, протекающих в массовой информации и массовой культуре, являются труды таких ученых, как Ю.М. Лотман, X. Ортега-и-Гассет, А. Тоф-флер, М. Кастельс, Т. Стоуньер11. Для понимания культурологических особенностей «желтого» дискурса значимы работы таких исследователей, как Ю.Н. Караулов, В.А. Маслова, Г.П. Немец, Р. Барт и др12.
Научная новизна представленной диссертационной работы определяется обращением автора к культурологическим аспектам изучения «желтой» печати, использованием комплексного подхода к анализу западного и российского опыта практики «желтой» прессы. Новым является целостный подход к многообразию изучаемых фактов, который подчеркивает культурологическое начало в эволюции «желтой» прессы в XX в. (культурный контекст, культурно-информационная природа «сенсационности», культурно-эстетическая доминанта «желтого» текста, подавляющая этику и оригинальность качественного журналистского текста)13. Ввиду отсутствия актуальных и обстоятельных разработок, уделяющих «желтой» прессе то внимание, ко-
11 Лотман Ю.М. Культура и взрыв / Ю.М. Лотман. - М.: Гнозис. Изд.группа "Прогресс", 1992.—270 с; Орте-
га-и-Гассет X. Восстание масс / X. Ортега-и-Гассет. - М.: ACT, 2002.—509 с; Тоффлер А. Футурошок / А.
Тоффлер.—СПб.: Лань, 1997.—461 с; Кастельс М., Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль по
стиндустриальной экономики // Новая технократическая война на Западе. - М.: Прогресс, 1986. - С. 49 - 58.
12 Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов.—2-е изд.—М.: УРСС, 2002.—261 с;
Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. вузов / В. А. Маслова.—М.: Академия,
2001.—202 с; Немец Г.П. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке /Г.Н. Немец.—
Ростов н/Д: Изд-во Ростов, ун-та, 1991.—187 с; Барт Р. Миф сегодня / Р. Барт // Избранные работы: Семио
тика. Поэтика.—М.: Изд. "Прогресс", 1994.—615 с.
13 См., напр., Хорольский В.В. Культурологический подход к литературе постмодернизма (методологиче
ские страдания) / В.В. Хорольский //Русская литература и культура: Тез. докл. всероссийской научн. конф-
Ростов-на-Дону, 1998. - Выпуск IV- С. 77 - 78.; Хорольский В.В. Социологический, сравнительный и куль
турологический подходы к изучению зарубежной публицистики (на примере типологического ряда публи
цистических текстов У.Б. Йейтса, О. Уайльда) / В.В. Хорольский // XIII Пуришевские чтения: Всемирная
литература в контексте культуры: Сборник статей и материалов. - M.: МПГУ, 2001. - С. 290 - 291.; Хороль
ский В.В. Социокультурный и культурологический аспекты анализа футурологической публицистики (А.
Тоффлер, С. Лем, М. Маклюэн) / В.В. Хорольский // Проблема национальной идентичности в литературах
старого и нового света. Тез. докл. всероссийской научн. конф. - Минск, 2002. - С. 119 - 120.; Хорольский
В.В. Природа эстетической публицистики как вида коммуникативной деятельности / В.В. Хорольский // Ак
центы. Новое в массовой коммуникации. - Воронеж, 2003. -№ 7-8. — С. 64-69.
торого она заслуживает по своей значимости на современном этапе истории СМИ, настоящая диссертация не только дополняет существующие в научной литературе знания по избранной теме, но и пытается устранить существующие пробелы. В частности, более принципиальное внимание уделено изучению криминальной, эротико-сексуальной и сенсационной составляющим «желтого» текста. Также более основательно раскрывается тема светской жизни, включающая мотивы интимной жизни «звезд», скандалы в сфере шоу-бизнеса и политики, ложную сенсационность в трактовке приватной жизни лидеров партий и государств.
Практическая ценность диссертации определяется возможностью использования полученных результатов в процессе дальнейших научных исследований, посвященных как «желтым» изданиям в частности, так и общемировому развитию печати в целом. Предложенная дифференцированная систематизация «желтой» прессы может быть использована для дальнейших исследований типологии изучаемого феномена, а разработанное видовое деление сенсаций может служить базой для более детального анализа фактов, отображаемых в «желтых» изданиях. Материалы данного исследования могут быть использованы в рамках учебных курсов по истории и теории журналистики и коммуникативистики. Теоретическая значимость работы видится в разработке принципов классификации «желтых» сенсаций. Важны принципы типологизации «желтой» печати и прессы, тяготеющей к «желтизне». Представляется значимой идея культурологического рассмотрения «желтого» текста в рамках эволюции массовой культуры.
Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и приложения. Во введении обоснована актуальность, сформулированы задачи исследования. В первой главе отражены зарождение и эволюция «желтой» прессы, проанализированы причины ее появления. Во второй главе представлена характеристика специфических черт популярных массовых изданий, позволяющих дать точное определение тако-
му феномену, как «желтая» пресса. Заключение и выводы отражают обобщенные результаты проведенного исследования.
Основные положения, выносимые на защиту:
Изучение культурно-исторических закономерностей, обусловивших развитие «желтой» журналистики как вида коммуникативной деятельности и как определенного типа дискурса, целесообразно связать с культурологическим толкованием законов эволюции массового общества и массовой культуры. Корни «желтой» прессы уходят в глубь столетий, однако ее системное оформление начинается в годы становления массовой печати (XVII -XVIII вв.), в эпоху первоначального накопления капитала, ее расцвет связан с научно-техническим прогрессом рубежа XIX - XX вв., обеспечившим механическое тиражирование и широкое распространение данного дискурса, а также - с процессом демократизации общества. «Желтая» печать явилась результатом эволюции массового «общества» потребеления.
В типологическом плане «желтая» журналистика опирается на ряд сущностных признаков - гедонизм, рыночный либерализм, сенсационность дискурса, тяготение к квазифактам. Причем элементы системы находятся в динамичном равновесии, что не позволяет «желтому» дискурсу выйти за пределы данного вида прессы, сохранить свое сущностное ядро.
В современной зарубежной и российской журналистике идет процесс сближения моделей национальных типов «желтой» прессы, опирающийся на универсализацию культурных канонов.
Рассмотрение наиболее репрезентативных текстов позволяет выдвинуть гипотезу о возможности деления сенсаций, используемых «желтой» прессой, на 3 группы: а) реальные сенсации; б) квазисенсации; в) ложные сенсации.
Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования изложены автором в выступлениях на межвузовских конференциях журналистов по вопросам СМИ: в Воронежском государственном университете (1999-2004), Московском государственном университете (1999), Санкт-Петербургском государственном университете
(1999 - 2003), а также на международном семинаре работников СМИ по вопросам журналистской этики в Харькове (2001). Часть результатов исследования используется в лекционной части предмета «История зарубежной журналистики».
Издания «penny-press» как предшественники популярных изданий США
Термин «желтая пресса» обязан своим появлением жесткой конкурентной борьбе между двумя крупнейшими американскими газетными магнатами конца XIX века: Джозефом Пулитцером и Уильямом Херстом. Как известно, жизнь данному выражению дал «желтый малыш» (или «желтый парень»)14, герой комиксов под названием «Переулок Хогана». Появляясь в газете из номера в номер, этот персонаж забавлял читателей своим смешным видом, эксцентричными поступками и комическими рассуждениями на различные темы. Уильям Рендолф Херст переманил его создателя Ричарда Аутколта -художника пулитцеровской газеты «New York World» - в свою газету «New York Journal». Пулитцер нанес ответный удар, наняв другого иллюстратора, который создал отдельный сюжет о «желтом малыше». Таким образом, один и тот же персонаж стал появляться в обеих газетах. Между изданиями возникла громкая тяжба за преимущественное право опубликования серии комиксов. В 1896 году Эрвин Уордмэн, редактор «New York Press», в одной из своих статей презрительно назвал конкурирующие издания «желтыми»15. Этот термин подхватила и газета «Tribune», которая тоже теряла тиражи по вине «New York Journal» и «New York World». Таким образом, термин «желтая пресса» первоначально обозначал периодику, печатающую определенный вид комиксов с конкретным героем. Немного позднее, под влиянием конкурентов, он приобрел иной, более глубокий смысл, который во многом сохранился и по сей день.
Конец XIX века стал временем образования «желтой» прессы как особого вида журналистики и типа культурно-информационного воздействия на аудиторию. Херст и Пулитцер стали лидерами информационного бизнеса, так как увидели формулу успеха в сочетании информативности и развлекательности, поскольку читатели требовали и того и другого. Но газетам этих пресс-магнатов предшествовали другие издания, которые явились базой для формирования «желтой» прессы16.
Примерно до 1830 года крупные газеты в Нью-Йорке и остальных городах ориентировались в основном только на интересы коммерческих кругов, политических организаций, национальной элиты. Многомиллионная армия малограмотных и не отличающихся взыскательным вкусом читателей была искусственно вытеснена за границы журналистской сферы. Однако ситуация резко изменилась с введением всеобщего начального образования, которое поспособствовало «...появлению громадной читательской аудитории, потенциально способной к потреблению газетно-журнальной продукции»17. По мере роста урбанизации газеты все чаще стали обращать внимание на интересы и запросы иммигрантов и активно формирующегося среднего класса. Начали появляться статьи на злободневные темы политики, образования, здравоохранения, преступности, правосудия и спорта. Так образовалась «центовая пресса» (или «penny-press»), предвестница «желтой». Она первой перестала обращать внимание на географические, классовые и культурные барьеры. Такая тактика была продиктована необходимостью расширения читательского рынка. Только при условии массового распространения выпуск дешевых газет, «доступных малоимущим читателям, оборачивался выгодой для издателей» . Все больше места стало отводиться рекламе как главному источнику дохода. Это в значительной степени позволило избавиться от влияния политических партий и финансовых магнатов, а также организовать издательский бизнес по образу и подобию полноценного коммерческого предприятия. Историки характеризуют данный период как время перехода от прессы мнений к прессе новостей . Новых читателей «...интересовали ско-рее факты и увлекательность, нежели идеи и искусство» . Главной отличительной чертой нового вида периодической печати стала оперативность. Борьба за читателя толкала издателей «penny-press» на изобретение эффектных приемов подачи материала, на усиление элементов новизны содержания, на придание затрагиваемой теме остроты, сенсационности. Итак, появление в 30-х годах XIX века дешевых или «центовых» газет стало переломным этапом в истории американской журналистики, «...а так же сложнейшим социокультурным феноменом, связанным с процессами зарождения массовой культуры» . Первой ежедневной «центовой» газетой Америки считается «Daily Evening Transcript», основанная в 1830 году в Бостоне22. Однако не найдя условий для массового распространения, газета вскоре прекратила выход. За период с 1831 по 1833 годы в Бостоне появились еще две дешевые газеты: «Morning Post» и «Mercantile Journal». В 1830-м в Филадельфии началось издание дешевой газеты под названием «The Cent» («Цент») .
Следует отметить, что первые попытки издания «центовых» газет в США были в основном безуспешными: эти издания, скромные по размеру, бедные по содержанию, слабые в финансовом плане, очень быстро разорялись. Однако встречались исключения. Например, газета «The New York Sun» (известная также как просто «The Sun»), появившаяся в 1833 году. Она сыграла значительную роль в развитии массовой американской печати. Ее издатель Бенджамин Генри Дей одним из первых решил такую сложную задачу, как распространение тиража через розничную продажу.
Издания Пулитцера и Херста: становление системы «желтой» прессы как социокультурного феномена
Девяностые годы XIX века ознаменовали собой начало крупных перемен в прессе США. Некоторые исследователи называют эти годы «историческим водоразделом журналистики», а период развития прессы после 90-х - «эпохой нового журнализма», которая пришла на смену «старому» или «персональному». Основной признак «персонального» журнализма выражался в прямом и исключительном подчинении линии газеты политическим, личным или деловым интересам самого газетного предпринимателя или узкой группы профессиональных политиков. Коммерческая выгода не находилась на первом месте (исключение составляла лишь «penny-press»), поэтому этот период в основном был периодом господства мелких газет. К эпохе «нового журнализма» пресса пришла с новой концепцией информационного обеспечения аудитории, внедрением новых средств связи, расширением масштабов газетно-коммерческого бизнеса, увеличением объема и усложнением содержания газеты. Темами выступлений теперь все чаще становились сенсационные факты коррупции в правительственных сферах и в высших ор-ганах партийного и профсоюзного руководства . С необычной активностью газеты начали включаться в президентские избирательные кампании и откликаться на другие крупные политические события.
Фундаментальной функцией газеты стало распространение информации о текущих событиях. Репортер стал центральной фигурой в журналистике. В связи с тем, что фактографическая информация выдвинулась на первый план, возросли требования к оперативности отклика прессы на разнообразные события, причем эти требования все более повышались по мере усовершенствования средств связи. Среди ежедневных стали преобладать вечерние газеты, содержащие описание событий текущего дня.
Все эти новые веяния с наибольшей полнотой и последовательностью воплотил Джозеф Пулитцер, венгерский эмигрант, участник Гражданской войны в США, военный корреспондент, а затем газетный магнат, видный политический и общественный деятель36. Свою издательскую карьеру он начал в городе Сент-Луис в 1871 году, где приобрел газеты «Dispatch» и «Post», находившиеся на грани банкротства. Решающим событием в его деятельности явилось приобретение в 1883 году газеты «The New York World», которую издатель сделал моделью «нового журнализма». Дж. Пулитцер провозгласил, что газета «World» впредь будет выходить под новым руководством, создаваться новыми людьми и явится газетой «новой в" размерах и методах, в целях, политике и принципах, намерениях, интересах, симпатиях и убеждени-ях». Эта газета, не выделявшаяся ничем до Пулитцера, при нем обрела второе дыхание. Сделав ставку на привлечение среднего массового читателя, новый издатель менее чем за год поднял тираж с 15 до 100 тыс. экземпляров, а еще через два года - до четверти миллиона . Объем газеты возрос. Появилось вечернее приложение. Ежегодный доход составлял миллион долларов39. Газета сразу привлекла к себе широкое внимание. Информация («news»), публиковавшаяся на страницах «The New York World», отличалась от материалов других газет тем, что сообщала более интересные драматические факты. Сенсационный характер репортажей усиливался броскими заголовками вроде: «Невеста, но не жена», «Крещенный в крови», «Героиня или преступница», «Все для любви женщины», «Террор на Уолл-Стрит», «Тайны реки»40. Искусно используя на страницах своих газет драматизацию новостей, Пулитцер широко практиковал создание «human-interest stories» (газетных материалов, которые «...больше ориентируются на пробуждение эмоций (сострадание, пафос, юмор, тревога, любопытство), чем на освещение достоверных событий»41). К ним добавлялись редакционная страница, описание нравов, забавных случаев, криминальная хроника и значительное количество иллюстраций. Издатель ввел в практику достаточно новых методов привлечения читательского внимания, однако главным новаторством Пулитцера стали редакционные «крестовые походы» - различные общественные кампании, предпринимаемые газетой. «The New York World» и «Post Dispatch» выступали с призывом ввести налог на предметы роскоши, добивались принятия закона о наказании за покупку голосов избирателей, организовывали «крестовые походы» против коррумпированных чиновников, бюрократии, торговли «живым товаром», трущоб и «...за умеренность, сохранение природы, за мир, избирательное право для женщин, права детей, за реформу гражданской службы»42. Иногда Пулитцер предпринимал «крестовые походы» в филантропических целях или для сбора средств на какие-либо общественные мероприятия. Другим новшеством, введенным в практику Джозефом Пулит-цером, является постоянная «редакционная полоса», впоследствии ставшая важной частью любой газеты. В статьях редакционной полосы «The New York World» комментировались «крестовые походы», печатались выступления известных политических деятелей, сообщались результаты разоблачительных кампаний43. «The New York World» стала первой американской газетой, использовавшей цветные приложения и комиксы. Объем газет в эти годы неуклонно возрастал. Так, «The New York World», выходившая на восьми полосах и стоившая 2 цента, увеличила свой объем сначала до 16 полос при той же цене. Объем газеты расширился за счет карикатур и иных иллюстраций (включая схемы мест преступлений и тюремных побегов, изображения уличных скандалов, катастроф и т.п.). Впервые в американской прессе появились серии политических карикатур в качестве «рисованных передовиц». Некоторые исследователи полагают, что с карикатурных серий «The New York World» началась «современная эра газетной иллюстрации».44
Эпатирующее освещение табуированной тематики
Если говорить о специфических чертах, то демонстративное освещение табуированных тем является, по нашему мнению, одной из наиболее важных особенностей изучаемого нами вида печати. Она заключается в сознательном отказе от неприкосновенности любых, даже самых запретных для публичного обсуждения сфер человеческого существования. «Желтая» пресса проявляет особенно большой интерес к трем запретным темам. Во-первых, к интимным отношениям, во-вторых, к личной жизни (как знаменитостей, так и простых людей, оказавшихся в центре общественного внимания), в-третьих, к смерти, когда она сопряжена с аномальными обстоятельствами. Особый интерес «желтая» пресса проявляет к разнообразным отклонениям в трех вышеперечисленных сферах, поскольку деформация общепринятых норм и понятий неизменно вызывает ажиотажный спрос массовой аудитории или, по крайней мере, привлекает внимание.
Как известно, Зигмунд Фрейд одним из первых рассмотрел сексуальную сферу как главную тему человеческой культуры. Абсолютизировав биологическое начало в человеке, он показал многообразие половых отклонений и значение сексуальности для индивида: «Может быть, в самых отвратительных перверсиях нужно признать наиболее участие психики в превращении сексуального влечения... Самое высокое и самое низкое всюду теснейшими образом связаны в сексуальности» . Наблюдения Фрейда дают объяснение природе журналистского любопытства, в том числе и к освещению специфической тематики половых отношений. Термины Фрейда (замещение, вытеснение, либидо и др.) приложимы к «желтой» журналистике, поскольку объясняют инстинктивную природу любого поведения и любой деятельности. Можно не соглашаться с идеями Зигмунда Фрейда, но трудно игнорировать значительность влияния на человека биологического фактора. Эрос и Тана-тос постоянно довлеют над сознанием индивидуума. И если Эрос отвечает за любовь и размножение, то он основной «виновник» того, что публика с неиссякаемым интересом воспринимает информацию любого рода о половой жизни людей. Именно этим обусловлено обращение широкого круга журналистов к данной теме. Основное различие заключается в целеполагании и тональности обращения. В восьмидесятые годы в России и за рубежом плотина цензуры начала разрушаться, и главным каналом популяризации данной тематики стали научно-популярные издания, научные дискуссии о половых взаимоотношениях в связи с официальным признанием той идеи, что семейная гармония в немалой степени зависит от биологической совместимости. До этого момента тема сознательно замалчивалась. Считалось, что подобной проблемой интересуются только люди с психическими отклонениями и апологеты западного образа жизни. Должный уровень полового просвещения, в том числе и в СМИ, отсутствовал. В связи с известными социальными преобразованиями 80 - 90-х гг. газеты и журналы обратились к освещению темы секса, что оказалось особенно полезно в рамках пропаганды здорового образа жизни и профилактики половых заболеваний. Специалисты стали объяснять практику вторжения СМИ в тайны интимной жизни тем, что «сексуальное благополучие является одним из условий психического здоровья личности, от него зависят нормальные взаимоотношения в семье, оно является важным фактором рождаемости» . Однако «желтые» издания эксплуатировали данную тему особым образом, абсолютизируя ее сенсационную и физиолого-натуралистическую стороны. В условиях рынка некоторые журналисты и редакторы обратились к освещению данного тематического пласта вообще только с одной стороны - порнографической, - спекулируя на низменных вкусах людей.
Для более точного определения особенностей обращения «желтой» прессы к сексуальной тематике нам представляется уместным провести наглядное разделение понятий «эротика» и «порнография». К сожалению, в современном российском законодательстве нет четких определений рассматриваемых понятий, а их разграничение довольно размыто . Если «эротика» (от греч. erotikos - любовный) - это изображение обнаженного тела и половых отношений в литературе, живописи, кино- и фотоискусстве, а также (собир.) произведения, содержащие такое изображение , то порнография (от греч. рогпё - продажная женщина и grapho - пишу) - в литературе, кино, фотографии, живописи: изображение половых сношений как самоцель, без какой-либо художественной, эстетической и т. п. направленности, а также произведения, содержащие такого рода изображения140. Таким образом, рассматривая вопрос о соотношении порнографии и эротики, необходимо иметь в виду, что порнография это прежде всего бизнес, коммерция, нацеленная на извлечение прибыли и, следовательно, связанная с техническими приемами воздействия на человеческую психику. Здесь наблюдается чистая эксплуатация низменных и биологических начал в человеке, которые действительно табуи-рованы культурой. А эротика заявляет о единстве биологического и сексуального, о том, что культура не исключает подобной стороны жизни и не призывает к жесткому запрету изображения обнаженного человеческого тела или половых отношений (это подтверждается длительной традицией в искусстве). Если рассуждать о проблеме сексуальности в искусстве, то практически любые его формы художественно оправданы в случае наличия в них смыслообразующего элемента, необходимого для полноценного восприятия всего произведения, его конфликтных ситуаций, характеров141. Все вышесказанное можно отнести и к печатным СМИ. В размежевании в этой сфере понятий «эротика» и «порнография» речь должна идти прежде всего о чувстве меры, о количественных и качественных соотношениях. Если в тексте представлено обоснованное изображение «запретных» тем, вызванное социальной потребностью, то можно просто говорить об увлечении половой тематикой. Увлечение является делом вкуса, который читатель и критик могут принять или отвергнуть. Это моральный выбор аудитории и издателей. Если жете легальные и андеграундные издания, которые мы изучаем, практически целиком посвящены смакованию каких-либо физиологических деталей, если журналисты делают акцент на изображение гениталий ради самого изображения запретного, то здесь наличествует прямой признак проявления «желтизны». В идеале культурный человек старается исключить порнографию из сферы своих интересов. Сам по себе натурализм это еще не искусство, не то, что возвышает человека. Исследователь этой проблемы Игорь Кон в статье «Надо ли бояться порнографии?»142 пишет, что эротическое искусство, как и всякое другое, воспринимается целостно и изображает человека во всем богатстве переживаний.
Сенсационность
Человек проявляет избирательное внимание к различным явлениям окружающей действительности, в том числе и к отраженным в журналистике. Читатель отбирает прежде всего ту информацию, которая представляет для него наибольший личный интерес. Трудно предугадать, что в данный момент заинтересует конкретного индивида. Решение данной проблемы зависит от наличия множества самых различных разноплановых составляющих. В частности, от уровня информационного шума. По статистике средний человек воспринимает 24000 слов в день, если он 43 минуты читает газету, 125 минут проводит у телевизора и 47 минут слушает радио249. При этом не учитывается деловая корреспонденция, записки, плакаты, реклама, которые также привлекают (а точнее отвлекают) внимание. Отдельный представитель аудитории подвергается настоящей информационной атаке средств массовой информации. Более того, тенденция развития современных СМИ приводит к интенсификации «словесной атаки». И при этом газета должна оставаться конкурентоспособной и читаемой. Проблема информационного шума в мире современных СМИ реальна и имеет тенденцию к обострению. Инфошум плотной стеной встает на пути и всякой новости, которую журналист или специалист по связям с общественностью пытается распространить по каналам СМИ и донести до сферы общественного сознания. Это приводит к тому, что аналитика и темы, насыщенные субъективными журналистскими эмоциями, практически остаются незамеченными аудиторией на фоне более простых и привлекательных материалов. Полохо воспринимается научный дискурс, изобилующий специальной терминологией.
Тысячи средств массовой коммуникации до такой степени заполняют информационное пространство своими сообщениями, что отдельный представитель аудитории перестает уделять им внимание в силу естественно ограниченных физических возможностей и начинает относиться к ним как фоновым шумам. Здесь психику познающего субъекта от хаотичного и разрушительного потока информации защищает своеобразная психологическая «эпидерма» - защитная оболочка, встающая на пути информационного шума. Благодаря ей среди многих составляющих коммуникационного пространства потребителе выделяет фрагменты, которые соответствуют его потребностям и запросам. Уже в 70-х годах сотрудники центра исследований СМИ при университете Лестера отмечали: «Аудитории нравится то, что ей знакомо, что ей преподносили в течение ряда лет, что она привыкла принимать и ожидать» . Однако существует и другой путь преодоления барьера психологической «эпидермы». При любом уровне информационного шума до потенциального потребителя способна дойти информация, превысившая этот уровневый порог. И в этих условиях наиболее выигрышным и универсальным способом привлечения читательского внимания представляется эмоционально окрашенная информация, то есть направленная прежде всего на моделирование разноуровневых и разноплановых эмоциональных состояний, а не на аналитическое осмысление-. Нельзя сказать, что «эмоциональная» журналистика несет вред. Если обратиться к данным психологии, то психологи признают, что эмоции являются важнейшим фактором регуляции процессов познания, и в частности «...эмоциональная окрашенность является одним из условий, определяющих непроизвольное внимание и запоминание» . А.Н. Леонтьев указывал на такую своеобразную функцию эмоций, как придание личностного смысла явлениям действительности и собственным состояниям: «...Переживание: интерес или скука, влечение или угрызения совести сигнализируют субъекту о личностном смысле событий, разыгрывающихся в его жизни, ...заставляют его как бы приостановить на мгновение поток своей активности, всмотреться в сложившиеся у него жизненные ценности, чтобы найти себя в них или, может быть, пересмотреть их» . Важность эмоциональной компоненты журналистского творчества подчеркивается и многочисленными исследователями СМИ (И. Дзялошинским, Г. Мельник и др.). И. Дзялошинский рассуждает о том, что человеческое мышление не может быть сведено к логике и что именно эмоции часто контролируют мысль, направляют мышление, позволяют практически мгновенно выделить зону определенных решений, сразу же отбросив огромный массив ненужной информации . Соединение сознательной и подсознательной сфер разума дает тот неповторимый гибрид, который называется человеческим мышлением. Дзялошинский замечает, что «...в конечном счете вся наша жизнь - это цепь переживаний» . В ряде работ высказывается точка зрения, согласно которой весь эмоциональный мир человека образуется в результате взаимодействия различных составляющих трех так называемых базальных эмоций - радости (или позитивных эмоций), гнева (или гневных эмоций) и страха (или тревож-ных эмоций) . Умение моделировать эти общие эмоциональные переживания, влиять на настроения широкой аудитории является одной из важных социально-психологических особенностей функционирования СМИ. Наиболее эффективно моделирование настроений, так же как и превышение уровня инфошума достигается с помощью сенсаций. «Желтая» пресса постоянно апеллирует не к разуму, а к чувству читателя, воздействует на него посредством нагнетания эмоций. Высшее проявление эмоциональности, как правило, порождается реальной сенсационностью материалов, что случается нечасто. Действительно, сенсация и скандал являлись источником доходов «желтой» журналистики еще с первых шагов ее становления: Беннет, Херст, Пулитцер, Нортклиф считали, что если в номере их издания отсутствовала сенсация, это крупная неудача журналистов и редакторов. Само значение слова «сенсация» означает сильное, ошеломляющее впечатление от какого-нибудь события, сообщения или само событие, сообщение, производящее такое впечатление. Слово «сенсация» произошло от английского «sensation» («чувство»). Между сенсационностью и эмоциональностью существует близкая связь. С. Рощин в работе «Психология и журналистика» отметил, что любое важное сообщение, затрагивающее интересы общества и отдельных его представителей, должно обладать определенной эмоциональной окраской, то есть элементом здоровой, нормальной сенсационности. Вопрос лишь в том, чтобы подлинное чувство не подменялось подделкой. Следовательно, сами по себе сенсации не являются чем-то отрицательным. В период партийного руководства печатью в СССР борьба с ложной сенсационностью как с порождением буржуазного строя привела к тому, что значительная часть материалов стала эмоционально бесцветной.
