Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Военная организация Византии во второй половине XIII - начале XIV вв. 67
1. Структура вооруженных сил. Специфика командного состава 67
2. Способы комплектования и материального обеспечения вооруженных сил 98
3. Наемники на службе Византии 184
4. Методы дисциплинарного и идеологического воздействия на личный состав вооруженных сил 231
Глава 2. Сферы функционирования: византийская армия на фронтах 264
1. Борьба за Пелопоннес 265
2. Оборона Малой Азии 349
3. Балканские войны 388
Заключение 428
Список источников и литературы 441
Приложение 505
- Структура вооруженных сил. Специфика командного состава
- Наемники на службе Византии
- Борьба за Пелопоннес
- Балканские войны
Введение к работе
Актуальность темы исследования.
С момента прихода к власти Михаила Палеолога в 1259 г. начался сложный период в истории Византийской империи. За время правления первых двух императоров династии Палеологов государство претерпело глубокие метаморфозы: от попыток возвращения былого военного и экономического величия, приращения территорий к существенным кризисным изменениям в обществе, системе государственного управления и потере восточных провинций. Наряду с этим происходило постоянное нарастание экспансии со стороны соседей империи на Западе и Востоке. По нашим подсчетам, за шестьдесят девять лет, выпавших на правление Михаила VIII и Андроника II (1259-1328 гг.), византийские войска приняли участие в шестидесяти девяти сражениях, военных кампаниях и операциях. Данный фактор требовал колоссального напряжения внутренних ресурсов социума и неизбежно усиливал роль армии и военной организации.
Понять роль войны и вооруженных сил в жизни Византии в указанный период можно лишь по результатам глубокого анализа всех аспектов внутренней и внешней политики государства, а также событий военной истории. В этой связи, особо актуальным представляется исследование состояния военной организации империи и выявление изменений в ее структуре. Кроме того значимость темы связана с возможностью определить уровень профессиональной подготовленности военнослужащих, этнический состав армии, специфику ее комплектования и организации, а также выявить спектр и глубину развития военно-научных знаний, их применение военнослужащими, командным составом на практике в боевых действиях.
С точки зрения современности, актуальность темы заключается в том, что в процессе возрождения государства, сопряженном с изменением системы управления, геополитического положения и сменой идеологических ориентиров, вопросы о роли армии, об определении идеи, организующей ее как институт, о выявлении эффективных методов воздействия на военнослужащих, формирующих высокое морально-духовное состояние воинов, занимают важное место в общественном сознании.
Необходимо также обратить внимание на то, что актуальность нашего исследования усиливается новой точкой зрения на обозначенную в историографии проблему – роль армии в жизни государства. Следует заметить, что выбранное нами направление исследования также предполагает разработку одного из наиболее актуальных вопросов византиноведения: вопроса о влиянии преемственности и традиционности элементов культуры и государственных институтов на процесс эволюции византийской цивилизации. Кроме того, актуальность подчеркивается обращением к нетрадиционным для военной исторической науки вопросам, которые относятся к области духовной культуры, религиозности и компонентам сознания.
Степень изученности проблемы.
Военная история и военное дело империи неоднократно становились предметом изысканий в трудах отечественных и зарубежных византинистов. Однако по причине лучшего состояния источниковой базы, в силу социально-экономических и политических особенностей развития византийского государства в период формирования отдельных институтов общества и государственной власти, а также благодаря наличию специальных военно-научных трактатов, большее внимание исследователей привлекали ранне- и средневизантийский периоды. В трудах ученых довольно обстоятельно представлены проблемы развития фемного устройства, структуры военной организации, развития военного дела, системы взаимодействия армии, государства и церкви, проблемы социально-экономической базы византийской армии.
В значительно меньшем объеме и более узком спектре изучения в науке представлены вопросы развития военного дела и военной организации периодов Никейской империи и палеологовской Византии. В контексте экскурсов в проблемы внутренней и внешней политики, лишь косвенно давалась характеристика военных действий, их частичная хронология, представлялись общие выводы по генезису ряда социально-экономических и имеющих к ним отношение военных институтов Византии. В трудах общего характера, представлявших очерки политической истории Византии, исследователи (Ф. И. Успенский, К. Чэпман, Ш. Диль, А. А. Васильев, Г. Острогорский, Б. Т. Горянов, Э. Арвейлер, К. А. Осипова, Д. Найкол), лишь с незначительными расхождениями в мнениях определяли территориальные потери империи в XIII-XIV вв. следующими причинами: отсутствие военной стратегии, вызванное прямыми действиями в рамках «доктрины ойкумены», переброска вооруженных сил на западное направление, экономический и политический кризисы, предопределившие слабость, дезорганизацию и деградацию армии.
Одно из первых специальных исследований по вопросам военной организации Византии XIII-XIV вв. вышло из под пера болгарского ученого П. Мутафчиева, который предпринял изучение правового положения основных групп военнослужащих палеологовского периода. Некоторые концептуальные положения историка получили признание в мировой исторической науке.
Значительный вклад в изучение военной истории раннепалеологовского периода внес Д. Джианакоплос, обобщивший свои изыскания в монографии, посвященной западному направлению внешней политики Михаила VIII. Детально изучив различные аспекты проблемы, он сосредоточил свое внимание на связи военной истории с византийской дипломатией этого периода, причем особенно подчеркивался приоритет дипломатического подхода перед военным в решении внешних задач империи. В частности, ученый указывает, что военные кампании Михаил VIII проводил исключительно как единственно возможное и хаотично реализуемое средство спасения Византии после дипломатических неудач.
В статье Н. Икономидиса, ставшей первой ласточкой в комплексном научном изучении военной организации Византии позднего периода, утверждается, что именно динамично разрастающийся экономический кризис послужил причиной трансформации военной организации раннепалеологовского периода. Однако, в отличие от многих исследователей, автор определил, что изменения, произошедшие в структуре армии, в ее экономической и социальной базе, были результатом осмысленного реформирования, осуществленного первыми Палеологами. В качестве экономического основания кардинально преобразованной ромейской армии исследователь определил институт пронии.
Среди отечественных византинистов пристальное внимание теме уделил В. А. Сметанин. В своих работах историк на первый план выдвигает экономические причины преобразования армии и слабости империи, которые привели к ее территориальным потерям на Востоке.
Особого внимания заслуживает монография А. Лайу, в которой исследуется внешняя политика Андроника II. Большая часть работы посвящена изучению проблем Каталонской кампании, однако в ней отсутствует глубокий военно-исторический анализ явления, что оставляет достаточно места для продолжения изучения военной политики Андроника II.
В 80-90-х гг. XX в. увидела свет серия статей американского византиниста М. Бартусиса. В своих изысканиях историк коснулся ряда институтов византийской военной организации. Особое внимание было уделено каваллариям, «малым держателям» и «великой аллагии». Ученый, как и большинство его предшественников, пришел к выводу о тождественности стратиотов и прониаров, что подтверждается другим предположением об идентичности икономии и пронии. В одной из статей историк утверждает, что наши представления об акритах как о военнослужащих, лишь необоснованные смысловые конструкции. Анализируя состав византийской армии, М. Бартусис выделил три категории военнослужащих: 1) наемники; 2) прониары; 3) солдаты – малые держатели. Завершающим аккордом изысканий М. Бартусиса была единственная на сегодняшний день специальная монография по изучаемой нами теме, вобравшая в себя все предшествующие наработки автора. Однако необходимо отметить, что в обобщающем сочинении историк раскрывает тему вне связи с военно-историческим контекстом эпохи.
Таким образом, внимание историков к военной организации и военной истории раннепалеологовской империи показывает, что назрело время для более тщательного и глубокого исследования проблемы. Вполне очевидно, что необходимо изучить весь сложный комплекс элементов структуры вооруженных сил, их системное изменение, роль отдельных категорий военнослужащих в армии, уровень развития военного искусства, а также уточнить хронологию событий военной истории. Кроме того, очевидна необходимость в применении телеологического подхода в анализе организации и проведения боевых операций, сражений и походов, предпринятых византийскими войсками.
Объект и предмет исследования. Объектом исследования в диссертации стали военная организация Византии и сферы применения ее армии и флота в боевых действиях на разных фронтах.
Предметом исследования выступают: специфика военной организации и трансформация стратегической концепции империи, проявившиеся в ходе эволюции византийского государства в период с 1259 по 1328 гг.
Цели и задачи исследования.
Цель исследования – выявить специфику военной организации и военного дела, а также сферы применения вооруженных сил Византии раннепалеологовского периода в контексте изменений в византийском обществе и внешнеполитическом положении империи. Для реализации поставленной цели были поставлены следующие задачи.
Во-первых, раскрыть особенности военной организации через последовательное изучение социально-экономических, политических, психологических и религиозных механизмов, формирующих армию как целостный организм: выявить структуру военного командования и методы ее формирования; определить способы комплектования и систему обеспечения вооруженных сил; в военно-историческом аспекте установить роль и функции акритов, стратиотов и прониаров; выявить роль и место наемных контингентов в византийской военной организации.
Во-вторых, раскрыть сферы применения византийских вооруженных сил посредством реконструкции и определения значения военных действий во внешнеполитической жизни империи: основываясь на анализе боевой практики, создать модель стратегической концепции империи; восстановить стратегию отдельных военных кампаний и определить уровень развития военной мысли и военно-научных знаний.
Хронологические рамки исследования, ограниченные периодом 1259 – 1328 гг. прежде всего определяются изменениями, произошедшими в военной организации после прихода к власти Михаила VIII Палеолога: с возрождением империи начался процесс восстановления административной системы, что должно было в новых условиях непременно повлечь за собой изменения во всех институтах и механизмах, составляющих государство. Поздний хронологический предел определен окончанием правления Андроника II, в период правления которого под влиянием внешних факторов был завершен процесс модернизации военной организации. Кроме того, в последние годы властвования Андроника II начался новый период в геополитической истории Византии, сопряженный с переходом к оборонительной стратегии на всех направлениях. Усиление турецкой экспансии, пришедшееся на вторую половину двадцатых годов XIV в., выразилось в стремительной потере территорий, а вместе с этим людских и материальных ресурсов, что оказало существенное влияние на внутриполитические изменения в византийском обществе. С этого времени все внутренние процессы под влиянием колоссальных усилий по сохранению территории государства обрели общий вектор, направленный в сторону ускорения и расширения кризисных явлений.
Методология и методы исследования.
Методологической основой исследования являются общие принципы научного познания, подходы и методы, относящиеся к методологическому аппарату гуманитарных наук.
В настоящем диссертационном исследовании критически использованы элементы формационного, цивилизационного и системного подходов. Формационный подход позволяет выявить систему связи отдельных государственных институтов, их эволюцию, функции, а также их социальное и экономическое значение. Определенным образом этот подход помогает прояснить причины ослабления аппарата центрального управления, являвшего собой выражение интересов малоазийской знати и результаты социально-экономической и правовой политики византийских императоров. Цивилизационный подход позволяет проследить историю уникальных политических, государственных и военных институтов в их развитии, дает возможность рассмотреть глубоко укоренившиеся социально-экономические и духовные категории, военно-идеологические доктринальные концепции, анализ которых позволяет выявить их уникальную природу, а также их роль в духовной и политико-правовой жизни общества. Системный подход при анализе общества и армии как структурных совокупностей элементов позволяет изучить их взаимовлияние, роль армии в обществе и государстве, раскрыть причины и ход модернизации военной организации в связи с общественными и государственными процессами, рассмотреть вопрос функций и значения (приоритетов) отдельных элементов армии. Особое значение для исследования вооруженных сил и военного дела приобретает структурализм. Основные положения этого методологического подхода позволяют изучить ряд военных институтов и военно-научных концепций на предмет их специфики в раннепалеологовский период.
В связи со спецификой предмета исследования применялись принципы историзма и исторической герменевтики.
Методы исследования. Помимо общенаучных методов (логического, индукции и дедукции, анализа и синтеза, статистического, динамического) в соответствии с обозначенными выше методологическими ориентирами в данной работе использованы следующие методы:
методы хронологии, периодизации и исторической реконструкции, позволяющие восстановить ход военных сражений;
методы генетический, ретроспективный, сравнительно-исторический, историко-типологический и метод синхронизации, предоставляющие возможность, проследив эволюцию военной организации и военного искусства, выделить их особые характеристики для изучаемого периода истории Византии;
метод исторической интерпретации, совместно со структурным анализом позволяющий в рамках системного подхода по иному использовать источниковые данные и под новым углом зрения изучить обозначенные в качестве задач вопросы темы диссертационного исследования.
Использование положений перечисленных методологических подходов и соответствующих методов обусловило избранное структурирование текста исследования.
Источниковая база исследования. В ходе исследования были привлечены источники, позволяющие не только объективно и вполне аргументировано решить поставленные нами задачи, но и значительно расширить диапазон темы исследования посредством привлечения текстов предшествовавших периодов, а также сочинений религиозного и риторического характера.
При восстановлении картины военной истории, прежде всего, привлекались данные основных нарративных источников, авторы которых были современниками событий. Глубиной знаний военно-политической истории отличаются сочинения Георгия Акрополита, Феодора Скутариота, Георгия Пахимера, Никифора Григоры и Иоанна Кантакузина. Помимо византийских источников, для реконструкции системы взаимоотношений империи с Генуей и Венецией мы использовали данные сочинений Марино Санудо, Мартина да Каналя и Андреа Дандоло. Особое внимание среди источников западноевропейского происхождения заслуживают «Морейская хроника» и «Хроника» Рамона Мунтанера. В данном исследовании использовались две основные, наиболее полные и близкие к описываемым событиям версии «Морейской хроники», составленные на французском и греческом языках в период 1338-1341 гг. и сразу после 1388 гг. соответственно. «Хроника» Мунтанера является наиболее репрезентативным источником для изучения Каталонской кампании. В изысканиях по этой теме также применены данные «Хроники» Франциско де Монкадо, материалы из королевского архива Арагона и серия писем, относящихся к периоду с 1305 по 1307 гг.
Анализ текстов актов и императорских новелл дает возможность пересмотреть устоявшиеся в науке взгляды по вопросу о динамике изменений правового положения основных групп военнослужащих. Разобраться в системе гражданской и военной администрации помогает материал анонимного трактата «О должностных лицах Константинопольского двора и о должностях Великой церкви», известного также как произведение Псевдо-Кодина.
В определении уровня развития военно-научной мысли Палеологовского периода наша источниковая база дополняется полемологическими сочинениями и нарративными произведениями ранне- и средневизантийского периода.
Выявление идеального образа полководца в Византии, взглядов ромеев на причины и цели войн, уточнение религиозных представлений византийцев о вооруженном противоборстве возможны посредством анализа риторических произведений и эпистолярного наследия византийских авторов изучаемого периода. К ним относятся: «Царская статуя» Никифора Влеммида; риторические сочинения Мануила Фила и Мануила Оловола; письма Никифора Григоры, патриарха Афанасия I, Максима Плануда и Фомы Магистра, анализ текста которых помогает определить отношение богословов, священнослужителей и византийской церкви в целом к войне, к службе в ромейской армии иностранных и иноконфессиональных наемников, выявить и уточнить степень влияния личных качеств полководцев на формирование морально-психологического состояния военнослужащих.
Источниковую базу исследования дополняют многочисленные произведения египетских и персидских авторов, а также армянские хроники, свидетельства которых дают нам информацию о динамике отношений Византии и восточных государств, о продвижении войск Монгольской империи на Запад, действиях византийской армии, а также позволяют уточнить и откорректировать представления о ходе конкретных военных операций.
Научная новизна исследования.
В данном диссертационном исследовании осуществлен анализ основных направлений военно-политической деятельности византийского государства в период правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов. Результаты изыскания позволили сформулировать ряд новационных в византинистике положений, раскрывающих специфику военной организации исследуемого периода, а также определить сферы и результаты применения армии и флота.
Общий новационный характер исследования военной организации, теории и практики военных действий раннепалеологовской империи раскрывается в следующих концептуальных положениях данной работы:
в том, что касается военной организации:
выявлена специфика командного состава армии и флота; раскрыты принципы его комплектования, обнаружены и обоснованы тенденции объединения гражданской и военной функций в провинциальном управлении, а также роль аристократии в системе военного руководства;
определена роль собственно византийских вооруженных сил, представленных стратиотами и прониарами; конкретизированы функции и эволюция стратиотов и прониаров;
под новым углом зрения изучена реформа акритских подразделений: выделено два этапа реформы, в результате которой акриты были переведены в стратиотское положение с переходом в полное подчинение прониарам;
существенно изменены представления о состоянии флота при первых Палеологах: в правление Михаила VIII и Андроника II был осуществлен перевод личного состава флота на наемную основу;
определена главенствующая роль наемных отрядов в вооруженных силах империи;
выявлены методы воздействия на морально-духовное состояние военнослужащих византийской армии; сформулирована особая раннепалеологовская концепция «священной войны», допускающая ее применение к полиэтничному составу военнослужащих и крайне конфессионально-дифференцированным противникам Византии;
определено, что специфика военной организации периода правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов состояла в регулярных попытках ее реорганизации с целью создания профессиональной армии, составлявшей тагмное войско, укомплектованное преимущественно наемными воинами;
в том, что относится к сфере практического применения византийских вооруженных сил:
реконструирован ход военных действий периода правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов. Выявлены приоритеты внешней политики и связанные с ними направления деятельности вооруженных сил;
создана модель стратегической концепции, избранной Михаилом VIII и Андроником II Палеологами, лежащей в основе их военной политики;
обоснована гипотеза, состоящая в том, что завоевание Константинополя в 1261 г. зависело не от случайного стечения обстоятельств, а явилось следствием хорошо спланированной и удачно осуществленной боевой операции;
опровергнута устоявшаяся в историографии точка зрения об определяющем воздействии, оказываемом доктриной ойкумены на боевую практику. По результатам анализа военных действий, проводимых по всем направлениям, определена их причинная обусловленность, логика военных действий;
выявлена специфика боевого применения различных частей византийской армии: приоритетное использование наемников на западном направлении и в наступательных операциях, а также собственно ромейских войск в действиях оборонительного характера;
на основании сопоставления военной практики раннепалеологовского периода с предшествующей византийской полемологической традицией выявлены традиционные и новационные методы ведения войны.
Практическая значимость. Приводимые в диссертации данные и полученные выводы могут быть:
применены для дальнейших исследований военной истории Византии и контактировавших с ней государств;
использованы для разработки общих и специальных учебных курсов, а также научных работ по истории Византии и по проблемам военной истории средних веков.
Апробация результатов исследования состоялась в 2002 – 2009 гг. на следующих конференциях: VII Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области (Волгоград, 12-15 ноября 2002 г.); VIII Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области (Волгоград, 11-14 ноября 2003 г.); IX Межвузовская конференция студентов и молодых ученых г. Волгограда и Волгоградской области (Волгоград, 9-12 ноября 2004 г.); Научные сессии Волгоградского государственного университета (2005-2008 гг.); Третья международная богословская научно-практическая конференция, посвящённая 80-летию со дня рождения протопресвитера Иоанна Мейендорфа (Екатеринбург, 2-3 марта 2006 г.); XVIII Всероссийская научная сессия византинистов (ИВИ РАН, Москва, 20-21 октября 2008 г.); ІІ Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых, посвященная 175-летию Киевского национального университета имени Тараса Шевченко (КНУ имени Т. Шевченко, г. Киев, 23-24 апреля 2009 г.). Основные положения и результаты исследования отражены в 11 публикациях общим объемом 8,2 п.л.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы. Последовательность расположения материала обусловлена логикой причинно-следственной взаимосвязи поставленных проблем.
Структура вооруженных сил. Специфика командного состава
Военная организация Византии позднего периода становится предметом изучения лишь в последнее время. За предшествовавшие два десятилетия появилась серия работ, касающихся организации, принципов формирования и роли отдельных частей армии в никейское и палеологовское время. Однако следует заметить, что за единичными исключениями, ученые ограничились простым указанием о наличии в армии прониаров, наемников, малых держателей1, но вопросы структуры организации, выявления места и функции отдельных частей армии, принципов формирования командного состава так и не получили должного внимания. В тоже время необходимо подчеркнуть, что по ряду вопросов о структуре вооруженных сил в научной литературе закрепился ряд общепринятых концепций. В частности, предполагается, что традиционно командование всеми сухопутными силами было возложено на великого доместика". У великого доместика был заместитель протостратор Сухопутные войска, подчиненные великому доместику и протостратору, разделялись на та. тауцата и таєц.ата4.
Та тауцата как регулярное войско включало в себя наемный контингент под командованием великого коноставла и имперскую гвардию5, куда входили воинские формирования, различные друг от друга как по способам организации и комплектования, так и по поставленными пред ними задачами. Наиболее известными среди них считались «три царских отряда» -регулярные кавалерийские тагмы. Организационная структура этих соединений начала складываться уже в поздней античности и первоначально они являлись не боевыми подразделениями, а парадным эскортом. Схолы составляли внутреннюю охрану Большого дворца во главе с доместиком схол; внешнюю охрану - тагму виглы во главе с великим друнгарием вигл; тагму личной охраны императора представляла этерия во главе с великим этериархом.
Структура фемной армии X1-XII вв. не вызывает существенных споров в научной литературе и представлена следующим образом. Фемное войско, численность которого варьировалась от двух до четырех тысяч, находилось под командованием стратига. Фема подразделялась на меры и турмы численностью от одной до двух тысяч. Во главе этих частей стояли мерархи, турмархи и стратилаты. Меры делились на миры, друнги, хилиархии численностью от восьмисот до полутора тысяч воинов. Этими частями командовали мирархи, друнгарии, хилиархи. Следующими частями были тагмы и банды, в которые входило от двухсот до четырехсот воинов. Этими подразделениями командовали архонты в звании комитов. Далее войско делилось на сотни, пятидесятки, десятки, пятерки и четверки, во главе которых соответственно стояли кентархи, пентеконтархи, декархи, пентархи и тетрархи. Следует подчеркнуть, что такое дробное деление объясняется особенностями тактики средневизантийской армии.
Более неопределенно в научной литературе представлена структура провинциального войска в никейский и палеологовский периоды: по мнению ученых, провинциальные ополчения были выделены из системы центральных и провинциальных органов управления; войска катепанств составляли аллагию, подчиненную чаушу; при формировании более крупных войсковых объединений они входили в состав квазифемного войска великой аллагии, находившейся в подчинении великого чауши .
Вполне очевидно, что в своих изысканиях исследователи сделали акцент на отождествлении высших командных должностей с конкретными дворцовыми титулами В тоже время Л.-П. Рейбо выявил несоответствие официального назначения дворцовых титулов их реальному функциональному содержанию. Автор провел классификацию титулов, определяя их соответствие конкретным действиям и обязанностям, возложенным на носителей. Все дворцовые титулы были разделены на три группы. К первой из них ученый отнес титулы, которые были наделены сущностными характеристиками должностей В эту группу вошли: fie у ад dov$, fieyag доцєохьход, лдсохоахдахсод, /иєуад ахдахолє6адхг]д, fieyag xovoaxavXog, fieyag XoyoOexrjg, fieyag Ьдоьууадшд xfjg (ЗсуХт)д, TZQCoxaorjxorjxig, [ivoxixog, елі xcov derjaecov, fieyag ddvovfitaaxrjg, fieyag dieQfirjvevxrjg, dxoXovQog, xoixr\g xov cpcoaadxov, ngcoxovoxaQtog, dofieaxixog xcov xet,%dcov, Хоусщіаахг\д xfjg avXfjg, ахдахоледсідхг}д xcov fiovoxafidXXcov, (тхдахолєдадх д xcov xayyQaxoQcov, охдахоп&Ьсщ%г\д xcov fiovgxdxcov, ахоахолеЬаохцд xcov x axcovcov, nqoxadrjiievog xcov fieydXcov naXaxicbv, nQoxadij/Lievog xcov BXa%eQvcbv naXaxicov, bofieaxixog xcov avaxoXixcov Qefidxcov, bofieaxixog xcov dvaixcov Qefidxcov, 7tQoxa.6r)/Lievoi noXecov, елі xov xavixXeiov9. Вторая группа включает в себя титулы-должности, реальное функциональное содержание которых было дифференцировано социальной принадлежностью носителей и являлось непостоянным В третью группу были отнесены титулы, лишенные функционального назначения11.
Считаем необходимым сделать акцент на значении методики исследования, предложенной Л.-П. Рейбо, а также явной необходимости изучения реального функционального предназначения титулов вне связи с их классическим восприятием. Кроме того, при выявлении сущности командных должностей и титулов следует определить функции и статус известных нам командных должностей в соответствии с общепринятой в научной литературе системой командования комниновского и никейского периодов, основанной на иерархии дворцовых титулов.
Цель данного раздела — выявить специфику системы командования и структуры поздневизантийской военной организации. Достижение цели представляется возможным посредством решения следующих задач:
1) установить, какие командные должности и придворные чины давались полководцам. Для этого необходимо определить конкретные функции закрепленные за каждой из упоминаемых должностей, одновременно решая вопрос их соответствия официальной поздневизантийской системе центрального военного управления. Используя полученные выводы, выявить структуру поздневизантийской армии.
2) на анализе материала нарративных источников определить место в социальной иерархии лиц, которым были вверены командные функции; выявить социально-политические и профессиональные критерии и политические цели отбора претендентов на замещение должностей высшего командного состава.
Изучение обозначенных нами вопросов базируется на анализе сообщений нарративов о военных действиях периодов правления Михаила VIII и Андроника II, фактически ограниченных 1259-1328 гг. Кроме того, используются данные актовых материалов и трактата Псевдо-Кодина.
Основываясь на материале военной практики, подробно проанализированном во втором разделе работы, представим перечень титулов, носители которых в той или иной мере осуществляли высшие командные функции: двое деспотов , четверо севастократоров , пять кесарей14, девять великих доместиков , шесть протовестиариев , шесть мегадук17, пять протостраторов18, четверо великих стратопедархов , один великий примикирии , пятеро великих коноставлов , пятеро пинкернов , двое паракимоменов23, один стольничий , один эпарх Константинополя , двое великих друнгариев вигл26, двое великих этериархов" , двое примикириев2 , двое великих архонтов" , трое великих чаушей , один вестиарий31, один этериарх32. Таким образом, диапазон титулов военачальников варьировался от 1 до 65 ранга. При этом отдельные титулы даже формально не были обременены воинскими функциями. К ним относятся: деспоты, севастократоры, кесари, протовестиарии, великие примикирии, пинкерны, паракимомены, стольничие, эпархи, примикирии, вестиарий. Носители этих титулов в зависимости от конкретных внутри- и внешнеполитических условий дифференцированно, независимо от ранга титула вводились в систему командования.
Наемники на службе Византии
Проблема военной организации византийской империи в период правления первых Палеологов неоднократно поднималась как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Исследователи в большинстве случаев останавливались на общем рассмотрении состояния византийской армии первых Палеологов, не акцентируя при этом внимание на проблеме боевого и национального состава армии этого периода Меж тем рассмотрение вопроса о роли воинов-иноземцев в боевых столкновениях Византии начала палеологовского периода может дать представление о политических и экономических изменениях византийского общества, приведших к ее крушению.
После восстановления Византии, окруженной реваншистски настроенными противниками, первые василевсы палеологовской династии, осознавая слабость собственной армии, стремились всеми возможными способами преодолеть состояние кризиса военной организации. Наиболее показательным в этом отношении представляется процесс трансформации механизма взаимодействия двух частей византийской армии (армии ромеев и наемников) периода правления Михаила VIII и Андроника II Палеологов. В этой связи цель данного раздела диссертации — определение роли института наемничества в системе военной организации Византии. Для достижения цели исследования предполагается разрешить следующие задачи: дать характеристику традиции приема на службу воинов-иноземцев; установить обстоятельства набора иностранных воинов для службы в империи; определить функциональные и структурные характеристики института наемничества при первых Палеологах; выделить специфику наемной службы и ее роль в военной организации в соотношении с ромейским войском второй половины XIII и начала XIV вв.
Прежде чем перейти к изучению проблемы, считаем необходимым кратко обозреть традицию использования наемников на службе в византийской армии.
Привлечение наемных воинов-иноземцев на службу имеет глубокую традицию и восходит к античности. В конце V-начале IV вв. до н.э. наемные воины, иноземцы и эллины активно привлекались на службу греками В римской армии, как в период республики, так и в эпоху империи активно использовались подразделения, состоявшие из представителей разных народов. Достаточно напомнить о контингентах, включавшихся в auxilia, а позже в питегі. По мере ослабления римской государственности роль иноземных формирований в имперских войсках возрастала. В ранневизантийское время традиции комплектования армии с привлечением военных сил разных народов были сохранены. Отрасль военного применения сводилась к участию в боевых действиях полевой армии и в крупномасштабных долгосрочных экспедициях. Динамика в усложнении функций наемных отрядов наблюдается в империи с начала X века. Так, варяго-русская дружина была включена в гвардию императора, до 700 русских воинов несли службу в имперском флоте, печенеги, расселенные по р. Вардар, исполняли обязанности гарнизонной службы514. При этом следует заметить, что на протяжении Х-ХШ вв. происходит профессиональная специализация наемных воинов. Упомянутая выше варяго-русская дружина, а также англо-саксонские, англо-датские и норманнские отряды, состоявшие в имперской гвардии, наряду с участием в полевых баталиях упоминаются в источниках как основная сила отрядов телохранителей императора Армии соседствующих с Византией народов (куманы, печенеги, узы, мадьяры, влахи) играли заметную роль в боевых действиях империи как на ее территории, так и за пределами. Гарнизонная служба также была одним из направлений военной деятельности наемников-кочевников516.
Термин «наемники» как наименование объекта исследования включает в себя весь контингент иноземных войск, находящихся на службе в империи за определенную плату. В этой связи хотелось бы заметить, что рассмотрение проблемы кажется не вполне адекватным без включения в категорию наемников войск союзников империи. Глубокая традиция установления союзных отношений Византии с ее соседями (потенциальными противниками) повлияла на имперскую дипломатию. В частности, к систематическому применению таких дипломатических механизмов, как брачные союзы, а также всевозможные одаривания. Такие принципы характерны и для имперской дипломатии раннепалеологовского периода. Источники свидетельствуют об установлении альянсов между империей и властями монгольских племен, Грузии и Венеции. Основой этих военных единений были упомянутые брачные союзы и подношения драгоценных подарков. В результате Византия получала военную поддержку союзных войск, действовавших в ее интересах, находившихся в составе имперской армии и содержавшихся за счет византийской казны. При этом ведение боевых действий отрядами союзников и наемников в составе византийской армии еще более нивелирует возможность военно-практического противопоставления этих категорий. Следовательно, проведение четкого разграничения между семантически схожими категориями иностранных воинов, союзников и наемников на уровне не политической, а военной практики не представляется возможным, что в свою очередь позволяет включить их в общую систему наемной службы. Однако рассмотрение проблемы соотношения указанных категорий иноземных отрядов представляется более обстоятельным в рамках изучения всего комплекса нарративных и военно-теоретических источников Византийской империи.
Углублявшийся кризис традиционных механизмов комплектования армии, проявившийся в условиях ограничения экономических и материальных ресурсов (после завоевания Константинополя в 1204 г.), в еще большей мере предопределил применение иностранных войск. Необходимость количественного и качественного изменения состава отрядов наемников в системе военной организации относительно их традиционного взаимодействия с ромейской армией стала явной в условиях международного положения Никейской империи Однако кульминация этого процесса приходится на период правления первых Палеологов.
Способы комплектования средневековой армии напрямую зависели от административной и экономической политики государей. Непомерные налоговые сборы, непродуманные административные мероприятия представителей императорской власти, по мнению современника событий Георгия Пахимера, привели к ослаблению византийской армии Таким образом, учитывая мнение Пахимера, можно предположить, что увеличение налоговых сборов привело к ослаблению основной боевой единицы — стратиота519. Как следствие, это должно было привести к сокращению набора национального контингента, необходимого для успешного ведения боевых действий, и способствовало расширению роли службы наемников-иностранцев.
Отдельные факты свидетельствуют о том, что политика Андроника II, несмотря на кажущуюся бессистемность, была направлена на изменение сложившейся ситуации в военной сфере. Так, например, архонт Иоанн Тарханиот был направлен в восточные владения империи с целью организации управления делами императора5 " В результате гибкой налоговой политики, как отмечает Пахимер, Тарханиоту удалось увеличить армию и оснастить флот321. Определенную роль в ослаблении армии, по мнению Пахимера, сыграла практикуемая Андроником II раздача подарков полководцам522. В результате последние не только не стремились к выполнению военных обязанностей, но и, пренебрегая указами императора , задерживали выплату жалованья своим солдатам, провоцируя в их среде неповиновение и отсутствие дисциплины524. Таким образом, как отмечает В.А. Сметанин, империя Андроника II как в конце XIII в., так и в начале XIV в. ежегодно была способна выставлять не более 3000 всадников с территории Фракии и Македонии525. Неспособность императорской власти наладить административную и военную организацию в малоазийских владениях Византии вызвала бегство населения и воинов в более укрепленные места, в том числе и на запад Следствием этих процессов было сокращение численности воинского контингента, набираемого в малоазийском регионе. Э. Арвейлер полагает, что миграционные процессы, начавшиеся в XIII в., которые императоры не могли остановить, предопределили судьбу восточных владений Византии. По ее мнению, «исход населения» сделал невозможной организацию обороны рубежей государства и фактически способствовал беспрепятственному вторжению турок в пределы Византии " Ослабление армий восточных провинций, несмотря на использование принятых на службу наемников, привело к тяжелейшим последствиям для империи .
Борьба за Пелопоннес
После восшествия на престол Михаила Палеолога главной задачей на пути к восстановлению империи была организация кампании по завоеванию Константинополя. Это событие, имевшее огромное политическое значение в жизни всего населения империи, могло быть достаточным основанием законности правления новоявленного императора, обретшего свою власть посредством заговора, организованного византийской военной аристократией.
Однако на пути к достижению этой цели имелся также ряд задач, от разрешения которых зависела судьба всего государства. Одной из них была проблема военной угрозы со стороны западных противников Византии. Первым этапом на пути ее устранения было сражение при Пелагонии, произошедшее в середине 1259 г., в ходе которого византийские войска разбили мощную тройную коалицию, организованную против Михаила Палеолога его главным соперником деспотом Михаилом II Эпирским, а также его латинскими союзниками: Манфредом, королем Сицилии, и принцем Ахайи Гийомом Виллардуэном.
Эпоха противостояния Эпира и Никеи началась сразу же после раздела латинянами Византии в 1204 г. Главной целью многолетнего соперничества государств было возвращение Константинополя". К 1258 г. после удачных завоеваний никейской армии периода правления Иоанна III Ватаца и Феодора II Ласкаря территория Никеи существенно расширилась в европейском и азиатском направлении В тоже время владения Михаила IL Ангела занимали лишь незначительную территорию, составлявшую земли современного северо-запада Греции и Албании. Осознавая собственную слабость в достижении главной цели — захвата Константинополя, Михаил II Ангел стремился привлечь на свою сторону военно-политические силы, способные противостоять Ыикее и движимые аналогичными целями. Результатом продуманной дипломатичной политики деспота Михаила было создание антиникейского латинско-эпирского союза. При этом наибольшей неожиданностью для Палеолога в свете союзнических отношений Ласкарей и Гогенштауфенов, должно было стать участие в этом альянсе сил Манфреда Гогенштауфена короля Сицилии. В этой связи хотелось заметить, что Д. Джианакоплос уделил особое внимание именно политическим и дипломатическим факторам, повлиявшим на формирование союза, а также одновременно на обстоятельства, приведшие к краху его сил в сражении4.
Узурпация власти, осуществленная Михаилом Палеологом в результате организации военного заговора, увеличила авторитет Ангелов, по их представлениям, имевшим больше прав на трон василевса5, и способствовала фактически беспрепятственному продвижению войск Михаила II Ангела и захвату европейских владений Никеи вплоть до Фессалоники. Захваченные территории протянулись до р. Вардар, на берегах которой, согласно сообщению Пахимера, Иоанн Палеолог расквартировал свои войска для нападения на владения Михаила II Ангела6.
Вероятно, осознавая возможность организации контрнаступательного удара утвердившимся в Никее Михаилом Палеологом, деспот Михаил стремился к скорому созданию мощного военно-политического союза с государствами, разделявшими с ним общие цели по уничтожению Никеи С этой целью Михаил II обратился к правителям Сицилии и Ахайи.
В начале 1258 г. синхронно с боевыми действиями армии Михаила Ангела в Македонии Манфред Сицилийский захватил владения в Эпире по Адриатическому побережью8. Вполне очевидно, что в этой ситуации Михаил Ангел целенаправленно закрепил за Манфредом захваченные территории в качестве приданного для собственной дочери Елены при заключении ее брака с Манфредом9. Таким образом, Михаил Ангел, избегая военных действий за собственные владения, приобрел в лице сицилийского короля выгодного союзника. В тоже время Манфред, оказавшийся в достаточно сильном положении в Италии, мог отказаться от союзнических отношений с Никеей, заключенных его отцом, и воспользоваться помощью любого союзника для достижения доминирующего положения на Балканах .
В сформировавшемся союзе главной действующей силой, как кажется, был Михаил II Ангел. Деспот Михаил ставил перед собой грандиозные цели. По сообщению Пахимера, Михаил Ангел собрал силы свои и союзников, чтобы уничтожить никейских полководцев, затем покорить Запад и Фессалонику и после этого завоевать Константинополь11. Исходя из указанного абсолютно явными становятся намерения Михаила II. Планы завоевания территорий были лишь временным предлогом для союзных отношений. Как видно из приведенных данных, Михаил Ангел не желал уступать первенство Сицилии на Балканах, а стремился максимально полезно использовать силы Манфреда в собственных интересах. Достижение последнего, как видно, могло быть осуществимо после захвата Фессалоники.
Как указывалось выше, Манфред Сицилийский владел Адриатическим побережьем Эпира уже перед заключением брака". В историографии выдвинут ряд предположений относительно планов сицилийского короля. В. Норден полагал, что Манфред был нацелен на расширение королевства за счет Адриатического побережья13. Ж. Бушон уточнил, что создание этого королевства возможно только при поддержке Эпира14. М. Дандиа указал, что эта территория должна была служить Манфреду Сицилийскому убежищем на период потенциально возможных войн с папой 5, что представляется не совсем убедительным вследствие соседства этих территорий с Латинским государством. Также кажется, что сформулированные исследователем цели не соотносятся с практической возможностью и выгодностью крупномасштабных военных операций. Однако еще менее убедительной выглядит точка зрения Д. Джианакошюса, который предположил, что в результате удачно проведенных боевых действий Сицилией и Эпиром предполагалось создание единого государства16. Также Д. Джианакоплос предположил возможность разделения Константинополя на латинские и греческие части Однако кажется более очевидным проявление собственных интересов Сицилии. Вероятно, Манфред Гогенштауфен, как и Михаил Ангел, стремился к покорению Балкан и захвату Константинополя, что представляется вполне логичным, учитывая конфликт с папской курией. В этой связи еще более убедительным выглядит сообщение источника о высылке флота, так как Константинополь охранялся сильным венецианским флотом. Помимо указанного, хотелось подчеркнуть, что участие сицилийского короля в альянсе могло оказать прямое действие на признание Римом его власти в Сицилии легитимной.
Планы третьего участника альянса могут быть представлены столь же гипотетично, что и остальных. Следуя сообщению Акрополита, можно предположить, что, участвуя в союзе с Михаилом Ангелом, Гийом Виллардуэн стремился заручиться его поддержкой в подчинении феодалов средней Греции , или же, по крайней мере, к усилению их преданности ввиду явной выгоды союза с Эпиром19. Последнее могло быть вызвано необходимостью в союзниках против Михаила Палеолога, чьи намерения захватить территории, ранее принадлежавшие Византии, становились все более явными" Вместе с тем ссылаясь на Санудо венецианского хрониста XIV в., Норден предположил, что Гийом Виллардуэн в равной степени с Михаилом Ангелом стремился захватить Константинополь21. Мнение Нордена кажется безосновательным, так как хронист лишь указал, что Гийом Виллардуэн участвовал в компании с целью изгнания из Константинополя венецианцев" При реализации уже предложенного Манфредом плана Гийом Ахайский мог столкнуться с оппозицией папы Римского, которому он, безусловно, не мог противостоять. Необоснованной кажется точка зрения Д. Джианакоплоса, указавшего, что целью Гийома Виллардуэна был захват Фессалоники и восстановление «эфемерного ломбардского королевства»" Вполне очевидно, что Гийом Ахайский понимал неравенство сил с Михаилом Ангелом, который также претендовал на Фессалонику, а также то, чью сторону в случае конфликта выбрали бы греческие феодалы.
Балканские войны
Прежде чем перейти к анализу материала, необходимо отметить, что данные, представленные в греческих источниках по военным действиям на Балканах, чрезвычайно скудны, что позволяет выявить лишь некоторые детали противоборства государств. Описание баталий практически не встречается. При этом Пахимер и Григора ограничивались частичным освещением хода боевых действий и перечислением отдельных мест сражений. География перемещений ромейского войска без учета хронологии и с полным отсутствием деталей сражений представлена в сочинении Фила.
Военные действия с Сербией начались в год вступления на престол Милутина - в 1282 г. Об этом, в частности, сообщает Пахимер. Как пишет историк, после смерти Михаила VIII император Андроник II опасался грабежей войсками татар, прибывших в Византию по приглашению его отца для подавления мятежа Иоанна II Ангела666. По этой причине, воспользовавшись советом Музалона, василевс передал татарский отряд и незначительное ромейское войско под командование великого коноставла Михаила Главы Тарханиота По решению Михаила Главы золотоордынское войско выдвинулось в Сербию. Пахимер сообщил, что целью похода было вовлечение наемников в военные действия, чтоб «получить от нанятых воинов, чья служба уже была оплачена, хоть какую-то выгоду»668. Учитывая особенность действий отряда кочевников, можно предположить, что решение, принятое Тарханиотом, было обусловлено исключительно опасением грабежей со стороны татар. Во избежание этого наемников вывели с территории империи и задействовали против сербов. К сожалению, информация, предоставленная источниками, не дает возможности детально проанализировать ход военных действий с указанием конкретных кампаний. Тем не менее можно с уверенностью констатировать, что военные действия продолжались вплоть до 1298 г. с попеременным успехом с обеих сторон .
В 1298 г. Андроник Палеолог направил в Македонию войско под командованием великого коноставла Михаила Главы. После первых столкновений с армией Милутина, как сообщает Пахимер, полководец предложил императору завершить затяжной конфликт мирным путем, поскольку требовались значительные силы для противоборства туркам670. Император принял предложение полководца, в результате чего после непродолжительных переговоров в 1299 г. Милутин заключил договор о мире с Византией, основанный на брачном союзе сербского короля с внучкой императора Симонидой. Причиной столь скорого разрешения конфликта мирным путем была нестабильная ситуация в Сербии671. Помимо Милутина на сербский трон претендовал его брат Стефан Драгутин. Таким образом, сербский король был заинтересован в альянсе с империей в неменьшей степени, нежели Андроник И. Об этом также свидетельствует то обстоятельство, .что сразу же после заключения договора для подавления восстания Драгутина василевс направил к Милутину отряд, укомплектованный латинскими наемниками и туркопулами672.
Болгарский театр военных действий освещен в источниках более детально. Летом 1256 г., вероятно в конце июля или же в начале , между Болгарией и Византией был заключен мирный договор, получивший название Регинский мир. Разделение подвластных Никее и Болгарии балканских территорий по этому договору некоторым образом проясняются сообщением Акрополита, назначенного в, 1257 г. претором балканских владений империи Ласкарей. Георгий Акрополит перечислил все посещенные им с целью проверки крепости и города. Это были Сервия, Диррахий, Косторин, Охрид, Албанон, Мати (Матит), Дебер, Кичево, Преман, Пресик и Сидерокастрон Вместе с тем историк не указал- ни одну из наиболее стратегически важных крепостей, расположенных по границе, Скопье, Врену, Велег. Вероятно, это было вызвано тем, что они находились во-владении Константина Тиха .
После избрания советом великих боляр Константин Тиха царем начался период обострения никейско-болгарских отношений. Болгарский царь в первые годы своего правления проявлял нейтралитет по отношению к международным отношениям вокруг Никейской империи. Это отчасти помогло империи восстановить собственные позиции на Пелопоннесе. Создаваемая антиникейская коалиция (сицилийского короля Мандреда, Стефана Уроша I и ахайского принца Гийома Виллардуэна, а также Михаила II Комнина Ангела) не нашла поддержки болгарского правителя. Но, следуя курсу политики Ивана Асеня II, Константин Тих, по мнению Д. Джианакоплоса и Д. Найкла, выступил совместно с отрядом Стефана Уроша І в коалиции с деспотом Михаилом II против Никеи676.
Однако при описании противоборства у Прилепа Акрополит не упоминает о действиях болгар Это может означать изначальную ложность заявления царя о нейтралитете болгарского правительства. Союзнические заверения двух балканских государей Д. Найкл объясняет слабостью Болгарии, уточняя, что Стефан Урош I преследовал собственные цели: Краль стремился присоединить земли к югу от Скопье678. Кажется вполне очевидным, что после воцарения Константина Тиха Сербия стала лишь временным союзником.
Сообщения Пахимера и Мануила Фила позволяют установить, что уже до 1263 г. в нарушение Регинского мира болгарская армия вытеснила ромеев до стен Адрианополя и завоевала часть земель, ранее захваченных Никейской империей. Очевидно, болгарский фронт был открыт уже в 1261 г., так как, по данным источников, уже весной 1261 г. император приказал кесарю Алексею Стратигопулу отправиться с отрядом из восьмисот ромеев и куманов во Фракию для предотвращения продвижения болгарской армии Константина Тиха У. О продвижении болгарской армии к стенам Адрианополя свидетельствует сообщение Пахимера, указавшего, что ромейская империя простиралась до Одрина — Адрионополя, а также его окраин, все же остальное было во владении Болгарии В этом же пассаже историк сообщает, что для обеспечения безопасности приграничных с Болгарией владений император регулярно направлял туда военные экспедиции. В результате успешных действий византийской армии были захвачены Филиппополь (20evLiaxov (ppoupiov), крепость Стенимак и регион к югу от Хемуса (єш тої) Аїрои). Города Месемврия и Анхиал были переданы Мице По мнению Д. Ангелова, болгарские войска продвигались по дороге Пиргица -Факия -Виза -Константинополь682.
Однако дейстивия ромейского войска не остановили продвижение болгарской армии, что подтолкнуло Мицу, выступавшего против Константина Тиха, просить поддержки у Михаила VIII. В 1263 г. император принимает меры по изменению внешнеполитической ситуации на болгарском военном театре. В Месемврию был направлен отряд во-главе с Михаилом Главой Тарханиотом , потомком болгарского болярина, перешедшего на службу империи684. За оказанную помощь Мица передал город под власть императора, выполнив тем самым данное ранее обещание Михаилу VIII Пахимер сообщает, что «пришедшие туда военные силы [ромеев - В.З.] захватывали места одно за другим, дойдя до Филипполя, заняли крепость Стенимак и всю территорию низменности на юг от Хемуса»686. Описывая указанные события, Пахимер указал, что между Константином Тихом и Мицей, царем Южной Болгарии687, претендовавшим на независимое правление, разгорелась вражда. Историк уточнил, что Мица, спасаясь от войска Константина, часто скрывался в «нашем Стенимаке» Это сообщение явно свидетельствует о том, что уже с начала конфликта Мице была оказана благосклонность со стороны императора. Захватив Месемрвию, скрываясь в ней от отрядов Тиха, Мица предложил обменять «этот город на покровительство василевса» Михаил VIII, приняв предложение, направил болгарину отряд под командованием Михаила Главы. «Полководец захватил крепость и присоединил ее к Романии»690. Эти сведения могут быть дополнены данными Мануила Фила, перечислившего в своей поэме возвращенные империи крепости, ранее, в течение лета 1263 г., захваченные болгарами. По данным Мануила Фила, в этой экспедиции византийские войска захватили Вризис, Скопье, Петру, Агафополь, Созополь, Дебент, Русокастро691, т.е. важнейшие крепости Фракийского побережья Черного моря, региона Загора и Пловдива, отрядом, возглавляемым Михаилом Главой, были отвоеваны . После захвата указанных крепостей Глава выступил к Месемврии. Город был захвачен, а Мица, спасавшийся в нем, был освобожден и перевезен в Константинополь .
