Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Начало военной интервенции США во Вьетнаме и ее влияние на советско-американские отношения в 1964-1965 гг 26
1. Присутствие США во Вьетнаме и их роль в начале Второй Индокитайской войны 26
2. Политика СССР во Вьетнаме накануне Второй Индокитайской войны 39
3. Реакция СССР на прямое военное вмешательство США во Вьетнаме .50
Глава 2. СССР и США в поисках мирного урегулирования конфликта во Вьетнаме 1966-1967 гг .79
1. Попытка США урегулировать конфликт во Вьетнаме в ходе дипломатической операции «Мэриголд» и роль СССР в ее реализации 79
2. Опыт организации мирных переговоров между США и ДРВ при посредничестве СССР и Великобритании 111
3. Обсуждение вьетнамской проблемы на конференции в Гласборо 125
Глава 3. «Вьетнамский курс» администрации Л. Джонсона в 1968 г. и его влияние на советско-американские отношения 136
1. «Наступление Тет» и изменение политики Соединенных Штатов во Вьетнаме 136
2. Посредничество СССР в ходе переговоров в Париже в 1968 г 157
3. Влияние «вьетнамской проблемы» на подготовку и подписание Договора о нераспространении ядерного оружия 165
Заключение 185
Библиография
- Политика СССР во Вьетнаме накануне Второй Индокитайской войны
- Реакция СССР на прямое военное вмешательство США во Вьетнаме
- Опыт организации мирных переговоров между США и ДРВ при посредничестве СССР и Великобритании
- Посредничество СССР в ходе переговоров в Париже в 1968 г
Политика СССР во Вьетнаме накануне Второй Индокитайской войны
К исследованию был привлечен широкий круг литературы мемуарного характера. К изучению различных аспектов советской политики в рамках предмета настоящего исследования привлекались мемуары посла СССР в Вашингтоне А.Ф. Добрынина25. Многие документы, посвященные советско-американским отношениям, остаются под грифом «секретно», поэтому воспоминания дипломата особенно ценны. А.Ф. Добрынин пишет о политике Кремля в отношении США, детально описывает причины ухудшения отношений между двумя сверхдержавами.
Представляют интерес также воспоминания первого заместителя министра иностранных дел СССР Г.М. Корниенко. В мемуарах он, как и А.Ф. Добрынин, дает оценку развитию советско-американских отношений в 1960-е гг. и объясняет причины застоя в отношениях двух сверхдержав26.
Из мемуаров зарубежных государственных деятелей в первую очередь можно выделить воспоминания госсекретаря США Д. Раска27. В своих воспоминаниях автор не только дает четкую характеристику взглядам Белого дома на советско-американские отношения, но и делает очень точные замечания о политике, проводимой Вашингтоном по вьетнамскому вопросу. Д. Раск был значимым членом администрации президента Джонсона: за время работы он принял немало ключевых решений, повлиявших на ход исторических событий, особенно по вьетнамскому вопросу.
В рамках исследования изучены мемуары американского дипломата Честера Купера28. Это – один из немногих непосредственных участников дипломатических коллизий периода вьетнамской войны, который высказывал мнение о том, что администрация президента Джонсона, несмотря на официальные заявления о стремлении к миру во Вьетнаме, преследовала совершенно иные цели, делая ставку на достижение исключительно военной победы.
Особого внимания заслуживают мемуары министра обороны США Р. Макнамары «Вглядываясь в прошлое: трагедия и уроки Вьетнама»29. Выдающийся американский государственный деятель детально описывает процесс вовлечения США во вьетнамский конфликт. Автор достоверно отображает атмосферу происходившего на начальном этапе войны, когда ни у кого не было сомнений в победе, а по мере возрастающей эскалации конфликта и перед своей отставкой, Р. Макнамара приходит к иному выводу и прогнозирует поражение своей страны.
Работы сенатора У. Фулбрайта до сих пор являются отражением одной из наиболее трезвых позиций не только по отношению к вьетнамскому конфликту, но и по вопросу холодной войны в целом30. Автор вошел в историю как яркий критик вьетнамского конфликта, убежденный, что потеря Южного Вьетнама не могла стать катастрофой для Соединенных Штатов. Сенатор Фулбрайт призывал провести переоценку ценностей во внешней политике США ради осознания следующего очевидного с его точки зрения факта: его страна должна считаться с интересами других государств на международной арене и отказаться от ведения внешней политики с позиции силы.
Заместитель госсекретаря по политическим вопросам Ю. Ростоу был непосредственным участником политических коллизий, и в своих воспоминаниях детально освещал процесс мирного урегулирования конфликта во Вьетнаме. Интерес представляет его оценка отношения Вашингтона к мирным инициативам в ходе вьетнамской войны31.
Поскольку события, разворачивавшиеся на полях сражений в Южном Вьетнаме, имеют прямую взаимосвязь с развитием советско-американских отношений, для изучения военных аспектов вьетнамской войны были востребованы воспоминания полководцев противоборствующих сторон: генерала У. Уэстморленда, адмирала У.Г. Шарпа, генерала М. Тейлора, генерала Во Нгуен Зяпа32.
К исследованию были также привлечены материалы прессы — американской периодической печати. В газетах «New York Times»33 и «Washington Post»34 содержатся официальные заявления американских политиков по изучаемой теме, публикуются статьи и прогнозы, касающиеся международных отношений. В журнале «Foreign Affairs» печатались аналитические оценки международной обстановки ведущими американскими специалистами в области международных отношений35. В работе также были использованы и другие авторитетные американские журналы: «The Nation»36 и «U.S. News and World Report»37.
Советские периодические издания представлены в работе газетами «Правда»38 и «Красная звезда»39.
Вышеупомянутые источники позволили проследить события рассматриваемого периода и оценить позицию Соединенных Штатов по ряду вопросов. Благодаря недавно рассекреченным документам Пентагона появилась возможность разобраться во многих ранее недоступных исследованию аспектах действий США во Вьетнаме. Однако, несмотря на наличие большого объема опубликованных американских документов, мы располагаем довольно небольшим количеством источников, которые могли бы осветить положение Северного Вьетнама в этом конфликте. Рассекреченные фонды Архива внешней политики Российской Федерации позволили детальнее изучить действия СССР во Вьетнаме, проследить какие именно интересы Советский Союз преследовал в этом конфликте. Благодаря рефентурам архива АВП РФ, изучена и оценена позиция КНР во вьетнамском конфликте; дополнительные сведения по данному вопросу были получены из аналитических записок отдела Юго-Восточной Азии МИД СССР и донесений разведки. Разносторонний информационный охват позволил сформировать целостное представление о позиции Китая во вьетнамском конфликте.
Однако, поскольку значительная часть материалов архива РГАНИ до сих пор засекречена, остаются некоторые неточности в статистических данных, не всегда удается в полной мере оценить позицию руководства СССР в отношении вьетнамской проблемы и советско-американских отношений. Несмотря на это, большой объем рассекреченных документов АВП РФ и полностью рассекреченные «Документы Пентагона» позволяют в достаточной степени осветить события.
Реакция СССР на прямое военное вмешательство США во Вьетнаме
После «Карибского кризиса» в отношениях двух сверхдержав наметились признаки «разрядки». Как отмечал министр обороны США Р. Макнамара: «Мы не сможем победить в глобальной ядерной войне в нормальном значении слова победить»118. Такого же мнения придерживался и председатель ОКНШ генерал М. Тейлор119. Другими словами, в начале 1963 г. военно-политическому руководству США пришлось признать, что «ответные мероприятия Советского Союза по укреплению своей обороноспособности не дают возможности США с помощью упреждающего ракетно-ядерного удара уничтожить советские стратегические силы и избежать ответа со стороны СССР»120. В 1961 г. доктрина «массированного возмездия» уступила место более взвешенному подходу к обороне США. Доктрина «гибкого реагирования» не предусматривала использования ядерного оружия, в случае какого-либо инцидента или провокации со стороны СССР. Предполагалось, что в первой фазе конфликта с СССР ядерное оружие использоваться не будет. Только в случае расширения и эскалации конфликта допускалось ограниченное применение ядерного оружия, и только как крайнее средство – массированный ядерный удар по городам Советского Союза. Что касается позиции Советского Союза то еще в 1959 г. на XXI съезде КПСС было отмечено, что необходимо достигнуть договоренностей с США в области сокращения вооружений. В целом, руководство СССР призывало Соединенные Штаты к скорейшей нормализации двусторонних отношений: «Нам уже не раз приходилось указывать на большую ответственность за сохранение мира, лежащую на двух великих державах – Советском Союзе и Соединенных Штатах. Что касается Советского Союза, то он не раз выражал свое стремление к нормализации отношений с США и подтверждал это делами»121. Как СССР, так и США стали искать возможности для улучшения двусторонних отношений.
После окончания «Карибского кризиса» советская внешняя политика главным образом была направлена на улучшение отношений с Соединенными Штатами Америки. Как писал ведущий американский историк, видный специалист в области вооружений и холодной войны Р. Гартхофф: «Было похоже, что кризис позволил сделать шаг вперед для возможности взаимного согласования и поисков компромисса»122. Отечественный специалист в области международных отношений, заслуженный деятель науки РФ Ю.М. Мельников отмечал: «Из последних кризисов между СССР и США: в Карибском море, во взаимоотношениях в Атлантическом союзе, в Азии и в других районах «третьего мира», Д.Ф. Кеннеди начал по существу извлекать единственно верный и возможный урок о том, что в современную эпоху необходимо придерживаться политически мирного сосуществования…»123. Поиск компромисса особенно ярко проявился в речи президента Д.Ф. Кеннеди 10 июня 1963 г.: «По мере того, как мы продолжаем охранять наши национальные интересы, давайте также охранять интересы человечества. Ликвидация войн и вооружений вполне определенно соответствует и тому, и другому. Ни один договор, каким бы полезным он ни был для всех, как бы тщательно он ни был сформулирован, не может гарантировать абсолютной безопасности от обмана и уклонения от выполнения обязательств. Но он может, при условии достаточно эффективного контроля над его выполнением и приемлемого для подписавших его государств соответствия их интересам, обеспечить гораздо большую безопасность и намного меньший риск гибели, чем ничем не сдерживаемая, неконтролируемая, непредсказуемая гонка вооружений»124. Таким образом, президент США затронул вопрос об улучшении отношений с Советским Союзом, а также о сокращении вооружений как важной составляющей предотвращения будущих кризисов. Именно в этот момент стало возможным подписание первых серьезных договоренностей в области вооружений.
Уже 5 августа 1963 г. подписан Договор о запрете испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космосе и под водой125. Это свидетельствовало о снижении напряженности в отношениях между СССР и США. К концу президентства Д.Ф. Кеннеди во внешней политике США впервые за послевоенный период начали проявляться признаки отхода от политики с «позиции силы»126. Специалист по истории США, академик А.А. Фурсенко по этому поводу отмечал: «И Кеннеди имел основания полагать, что кризис дал ему второе дыхание и возможность заняться внешнеполитическими проблемами, которые пострадали из-за неудачного саммита в Вене, берлинского кризиса и, конечно, Кубы»127. Таким образом, главным направлением деятельности во внешней политике США стало улучшение отношений с Советским Союзом. Еще 11 декабря 1962 г. Д.Ф. Кеннеди писал президенту Франции Ш. де Голлю: «… еще не наступил благоприятный момент для инициатив Запада по проблемам отношения Восток – Запад». То есть, он все же надеялся, что кубинский кризис даст ему второй шанс достичь ограниченной «разрядки», которую Хрущев отверг в Вене128. Договор о запрете испытаний ядерного оружия имел большое значение в развитии советско-американских отношений, однако дальнейшие шаги были невозможны в силу ряда обстоятельств. Например, подписать договор отказались Франция и КНР. Как отмечал американский историк Г. Чанг: «Советский Союз сомневался, стоит ли идти на компромисс с Западом, пока не решены все вопросы в социалистическом блоке (имеется в виду вопрос о расколе советско-китайских отношений — Д.З.)»129. Китай наотрез отказался подписать соглашения о запрете ядерных испытаний, аргументируя это тем, что США являются монополистом в ядерной сфере и назвав соглашения «большим мошенничеством»130. С другой стороны был президент Франции Ш. де Голль, который тоже отказывался подписывать договор, несмотря на давление со стороны Вашингтона. Можно говорить об успешном старте улучшения советско-американских отношений, но нельзя утверждать, что этот процесс не был связан со значительными трудностями. Как отмечал один из ведущих американских историков Р. Гартхофф: «… в 1963 г. подписан первый серьезный договор об ограничении вооружений, который, по сути, запретил ядерные испытания; проведена линия прямой связи между Москвой и Вашингтоном; принят договор о запрете размещения ядерного оружия в космосе. Остальные вопросы оставались на рассмотрении, но были заморожены после прямого вмешательства Соединенных Штатов во Вьетнам в 1964-1965 гг.»131.
Одно из центральных мест во внешней политике США к концу 1964 г. стала занимать вьетнамская проблема, так как положение сайгонского режима стало критическим. Еще в ноябре 1960 г. по инициативе ЦК ПТВ было принято решение о создании Национального фронта освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ), который взял на себя историческую ответственность за освобождение этой части страны. За 4 года вооруженного противостояния партизаны НФОЮВ сумели добиться значительных успехов. Соединенным Штатам приходилось оказывать Южному Вьетнаму значительную экономическую и военную помощь. К середине 1962 г. численность американских военнослужащих в Южном Вьетнаме
Опыт организации мирных переговоров между США и ДРВ при посредничестве СССР и Великобритании
Как отмечал А.Д. Богатуров: «Стремление Парижа к обособлению внутри военно-политической стратегии запада усилилось по мере разрастание войны США во Вьетнаме в 1965-1966 гг. Франция резко критиковала Вашингтон за начало вьетнамской компании. Ш. де Голль подозревал США в желании присвоить французское «колониальное наследство» и перехватить геополитический плацдарм в Индокитае, который прежде принадлежал французам. Париж учитывал фактическую вовлеченность в войну Советского Союза и Китая, которые действовали на стороне вьетнамцев против США. Расклад сил во многом напоминал корейскую войну 1950-1954 гг., и Ш. де Голль не исключал расширения масштабов конфликта за счет неконтролируемой эскалации противостояния США с двумя коммунистическими державами. Столкнуться с риском стать заложником советско-американской конфронтации французское руководство не хотело»238. По этой причине, в видении Ш. де Голля, Европа должна придерживаться военного союза с Соединенными Штатами в качестве баланса против угрозы СССР, но, в тоже самое время, будет налаживать более тесные отношения с Советскими Союзом239. К тому же, французские дипломаты подготовили свою программу мирного урегулирования конфликта во Вьетнаме, которая заключалась в следующем: «Первый этап — прекращение войны в Южном Вьетнаме, вывод оттуда всех иностранных войск, создание там либерального правительства, нейтрализация Южного Вьетнама при эффективном международном контроле. Второй этап — налаживание всякого рода связей между Северным и Южным Вьетнамом/транспорт, почта, торговля. В зависимости от обстоятельств этот период мог бы длиться 10-15 лет. Третий этап — объединение Северного и Южного Вьетнама с нейтрализацией всего государства»240. Таким образом, в Вашингтоне опасались, что улучшение отношений СССР и Франции приведет к началу процесса «разрядки» в Европе, без участия США. Еще в 1964 г. в аналитической записке посольства СССР в США по этому поводу были сделаны следующие замечания: «И особенно беспокоят правящие круги США, появляющиеся время от времени слухи о возможном визите де Голля в Москву. После появления в начале марта очередного такого случая американский посол в Париже Ч. Болен был вызван в Вашингтон для консультации. В правительстве США, судя по всему, существует довольно широко распространенное мнение, что де Голль в условиях открытых нападок на его политику со стороны США может пойти на какое-то соглашение с Советским Союзом, которое может, в свою очередь, резко изменить расстановку сил в Западной Европе и подорвать там американское влияние»241. Советник президента по национальной безопасности У. Ростоу отмечал, что Соединенным Штатам было непросто держать союзников по блоку НАТО «под своим контролем»242, хотя по большей части это удавалось (единственным исключением была Франция – Д.З.).
Началом операции «Мэриголд», можно считать 2 июня 1966 г. Именно в этот день вьетнамцы высказались о возможности начала переговоров с США. Обмен мнениями происходил между американскими и северо-вьетнамскими представителями при посредничестве польского дипломата Януша Левандовски — представителя Международной комиссии по наблюдению и контролю во Вьетнаме. И хотя контакты налаживались не напрямую из Москвы, а через Варшаву, нет сомнений, что в Кремле о них были осведомлены. И.В. Гайдук, основываясь на материалах РГАНИ, сделал вывод, что «сам характер отношений между Советским Союзом и его восточноевропейскими союзниками исключал возможность каких-либо серьезных дипломатических акций последних на международной арене без предварительного, пусть и молчаливого, согласия Москвы»243. В начале июня 1966 г. в ходе обмена мнениями между Я. Левандовски и Фам Ван Донгом последним было высказано мнение о том, что диалог с США возможен, если они действительно хотят найти приемлемый политический выход из сложившейся ситуации244. Постепенно в Ханое начали пересматривать курс на достижение победы только военным путем. Прогнозы и предупреждения, сделанные советским руководством, стали сбываться. Главнокомандующий американскими войсками во Вьетнаме генерал У. Уэстморленд сделал запрос об увеличении воинского контингента до 325 тыс. человек к июлю 1966 года245. Список целей для бомбардировок значительно расширился — с 94 до 236246. Использование стратегической авиации к 1966 г. стало обычным делом. На протяжении войны во Вьетнаме, среди американских военных не утихали споры о том, какой урон наносит программа бомбардировок Северного Вьетнама «Катящийся гром». Командующий американскими вооруженными силами в Тихоокеанском регионе адмирал У. Шарп считал, что эта программа не только эффективна, но при увеличении масштаба бомбардировок она непременно заставит Северный Вьетнам прекратить инфильтрацию и перережет пути снабжения НФОЮВ247. Особенно жаркие споры разгорелись в 1967 г. во время визита Р. Макнамары в Южный Вьетнам. В ходе встречи министра обороны США с генералом У. Уэстморлендом, адмиралом У. Шарпом и другими американскими военными, Р. Макнамара подчеркнул, что дальнейшее расширение программы «Катящийся гром» не представляется возможным, так как в целом бомбардировки Северного Вьетнама не приносят желаемого результата. Более того, было намечено постепенное сворачивание этой программы. Категорически против этой идеи выступили генерал Э. Уилер, адмирал У.Г. Шарп, генерал У. Уэстморленд и практически весь ОКНШ248
Посредничество СССР в ходе переговоров в Париже в 1968 г
Высокая пропускная способность дорожных сетей… представляет такие возможности для безопасного передвижения, что никакая программа не предотвратит и не нейтрализует налаженную систему тыловой поддержки и не сократит потоки людей и снаряжения, направляемые в Южный Вьетнам»394. Даже сегодня трудно сказать, какой эффект имели бомбардировки территории ДРВ и как долго НФОЮВ при поддержке армии ДРВ смог бы продолжать борьбу. В одном глава ОКНШ генерал Э. Уилер и Р. Макнамара были едины — в своем мнении, что при продолжении ограниченных бомбардировок ДРВ, а также операций по «поиску и уничтожению» противника в Южном Вьетнаме в ближайшей перспективе достигнуть победы не удастся. По этой причине ОКНШ выдвинул требования проведения наземных операций в Лаосе и Камбодже, а также расширения списка целей для бомбардировок территории ДРВ с целью скорейшего достижения победы, вернее, создания такой ситуации, когда Ханой будет вынужден сесть за стол переговоров и остановить проникновение в Южный Вьетнам. С другой стороны, Р. Макнамара понимал, что выполнение требований ОКНШ могли привести к непредсказуемым последствиям на международной арене. Трудно было спрогнозировать реакцию СССР и Китая, и по этой причине министр обороны сделал ставку на прекращение бомбардировок и начало переговоров. Перед президентом Л. Джонсоном стояла довольно трудная задача — ему нужно было ответить на вопрос, какая из двух точек зрения является объективной. По сути, обе стороны стремились к одной цели — начать переговоры между США и ДРВ и достичь приемлемых для Вашингтона условий, но пути достижения этой цели видели по-разному. 2 ноября 1967 г. была собрана группа советников, которая вошла в историю под названием «совет мудрецов». В эту группу вошли генерал М. Тейлор, У. Уэсмтморленд, Э. Банкер, К. Клиффорд, Э. Фортас, Н. Катценбах, Д. Ачесон и другие. Члены «совета мудрецов» выступили с резкой критикой программы Р. Макнамары. Заслуживает внимания мнение советника президента К. Клиффорда и в будущем министра обороны США, который заметил: «Я не согласен с рекомендациями, представленными в меморандуме… Я полагаю, что намеченный в нем курс действий скорее приведет к замедлению разрешения конфликта, чем к его ускорению и развязке»395. Хотя К. Клиффорд выступил с резкой критикой программы Р. Макнамара, перед президентом Джонсоном он поставил интересный вопрос: «… почему Северный Вьетнам продолжает воевать, когда ясно, что у них нет шансов на победу?». Он же постарался дать на него ответ: «Ханой надеется, что у США не хватит политической воли продолжать войну»396. Такая точка зрения представляется объективной, но требует более детального рассмотрения.
Как в Вашингтоне, так и в Ханое не было единого плана ведения войны. В марте 1967 г. состоялся XIII пленум ЦК ПТВ, на котором было принято решение о том, что должно состояться «...стихийное восстание с целью, по возможности, в самые кратчайшие сроки, одержать решительную победу»397. Так началась подготовка к «наступлению Тет», в ходе которого должна была быть одержана решительная победа над врагом. По плану военно-политического руководства ДРВ требовалось начать наступление в масштабах всей страны (Южного Вьетнама – Д.З.), предполагалось атаковать города. Всего для атаки было определено 50 крупных целей, включая Сайгон, Хюэ и другие города, а также важные стратегические объекты, такие как база морских пехотинцев в Кхешани398. Впервые за четыре года войны с американцами партизаны НФОЮВ должны были выйти из своих укрытий и попытаться одолеть противника в открытом бою. Важной составляющей наступления было стихийное восстание местного населения и переход сил АРВ на сторону НФОЮВ. Следует отметить, что партизанам нужно было сражаться на открытой местности, где американцы могли наиболее эффективно использовать артиллерию и авиацию. В первые четыре недели наступления с января по февраль 1968 г. было задействовано 80 тыс. бойцов «Вьетконга», которые составляли первый эшелон атаки399. Им предстояло столкнуться с более чем 500 тыс. американских солдат, а если брать в расчет силы АРВ и союзников, то более чем с миллионной армией. И если говорить об общей численности войск, участвовавших в наступлении, то их число составляло до 400 тыс. солдат. В действительности, рассчитывать на победу можно было только в случае массового перехода АРВ на сторону атакующих и беспрецедентной поддержки наступления местным населением. В противном случае «наступление Тет» было обречено на провал. По этой причине внутри ЦК ПТВ начались большие разногласия по поводу ставки на один решительный удар. Сторонниками наступления были генеральный секретарь ЦК ПТВ Ле Зуан и генерал Тань, основными противниками — президент Хо Ши Мин и генерал Во Нгуен Зяп. Президент ДРВ выступал с поддержкой мнения генерала Зяпа и продолжения курса на партизанскую войну400. На XIII пленуме ЦК ПТВ позиция Ле Зуана и его сторонников, отстаивавших стратегию одного решительного удара, одержала верх над более умеренной позицией Хо Ши Мина и генерала Зяп. Скорее всего, принятие такого рода решения было необходимостью, продиктованной объективной реальностью тех дней. Несмотря на заверения американских военных в том, что в скором времени в Южном Вьетнаме будет достигнута победа, никто не мог назвать точные или приблизительные сроки этой победы. Можно отметить, что в Ханое было достаточно сил продолжать ведение партизанской войны в течение нескольких лет. Однако удовлетворение президентом Джонсоном даже части требований, предложенных ОКНШ в ноябре 1967 г., могло кардинально изменить ход войны и НФОЮВ оказался бы на грани поражения. Полностью перерезать пути снабжения партизан в Южном Вьетнаме с помощью бомбардировок было невозможно, но посредством наземных операций в Лаосе, Камбодже, а также путем минирования порта Хайфон можно было нанести сокрушительный удар по НФОЮВ, который оказался бы полностью отрезанным от поставок продовольствия, вооружения и проникновения людей из Северного Вьетнама. Возможно, именно этот факт послужил главной причиной «наступления Тет».
30 января 1968 г. подразделения НФОЮВ совершили нападение на несколько городов в Южном Вьетнаме: атаке подверглись Нячань, Дананг, Контум, Плейку, Сайгон, Хюэ и другие крупные опорные пункты и военные базы401. Несмотря на внезапность наступления, которое приходилось на дни новогоднего праздника Тет, когда стороны традиционно соблюдали перемирие, американские войска не были застигнуты врасплох. Ожидаемой поддержки со стороны местного населения не последовало, войска АРВ сражались, как никогда, стойко, и надежды на массовый переход или дезертирство в рядах армии Южного Вьетнама не оправдались. Президент Л. Джонсон так прокомментировал сложившееся положение дел: «Мы знали, что в скором времени, противник продемонстрирует свою силу — просто удар оказался более сильным, чем мы думали. Мы знали, что коммунисты сосредотачивают свои силы около городов; мы не ожидали, что они атакуют таким большим количеством солдат. Мы знали, что солдаты Северного Вьетнама и бойцы Вьетконга стараются достичь лучшей координации, действуя на просторах Южного Вьетнама; мы не верили, что у них получится достичь столь высокого уровня взаимодействия, какой они сумели показать. Мы ожидали атаки больших сил, но силы оказались значительно больше, чем мы предполагали.
