Великобритания в решении "ключевых германских вопросов" в 1918-1923 гг. Сорокин, Никита Дмитриевич

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Восстановление дипломатических отношений с Германией и формирование британской политики по «ключевым германским вопросам» в первые послевоенные годы 61

1. Положение Великобритании и формирование ее политики по «ключевым германским вопросам» в первые послевоенные годы 61

2. Решение вопроса о дипломатическом представительстве Великобритании в Берлине в контексте реформирования Форин офис после Первой мировой войны 73

Глава II. Реакция британской дипломатии на внутриполитическую ситуацию в Веймарской Германии в 1918—1923 гг 97

1. Политические кризисы Веймарской республики в 1918—1922 гг. и позиция Великобритании 97

2. Анализ британской дипломатией степени угрозы германского сепаратизма, монархизма, национализма и фашизма в 1919—1923 гг. (на примере Баварии) 116

Глава III. Позиция Лондона по вопросу выполнения Берлином военных и репарационных статей Версальского мирного договора в 1919—1922 гг 140

1. Деятельность Великобритании в вопросе разоружения Веймарской республики в 1919—1922 гг 140

2. Английская политика по решению репарационного вопроса в 1919—1922 гг 153

Глава IV. Дипломатия Великобритании в период Рурского кризиса 1923 г 171

1. Рурский кризис и позиция Великобритании в январе - августе 1923 г 171

2. Великобритания в решении Рурского кризиса 195

Заключение 209

Список источников и литературы 219

• Положение Великобритании и формирование ее политики по «ключевым германским вопросам» в первые послевоенные годы
• Анализ британской дипломатией степени угрозы германского сепаратизма, монархизма, национализма и фашизма в 1919—1923 гг. (на примере Баварии)
• Английская политика по решению репарационного вопроса в 1919—1922 гг
• Великобритания в решении Рурского кризиса

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Бойня 1914—1918 гг., закончившаяся в 1919 г. подписанием Версальского мирного договора, наложила глубокий отпечаток на дальнейших ход истории. Как отмечают ведущие отечественные исследователи, хотя Первая мировая война «принесла разрушения и гибель миллионов людей», она «также выступила в роли генератора радикальных трансформаций в общественной жизни, в политике и экономике», которые «далеко еще себя не исчерпали» по сей день. Кроме того, по итогам войны впервые в мировой практике была создана универсальная международная организация Лига Наций, основной задачей которой стало поддержание мира и стабильности на планете. Рождение ООН в значительной степени стало «работой над ошибками» Лиги Наций, которая так и не смогла выполнить возложенные на нее функции. После мировой войны 1914—1918 гг. на карте Европы появились новые государства (Чехословакия, Королевство сербов, хорватов и словенцев (Югославия) и др.), восстановила государственность Польша. Впервые в истории, согласно мирному договору, принципиально важное место отводилось репарациям, под которыми понималось право на получение победителями возмещения за нанесенный урон.

Среди государств, определявших мировой порядок после Первой мировой, была Англия. Феномен этого государства, со времени Вестфальской международной системы неизменно входившего в мировые акторы, традиционно вызывал интерес исследователей. Обращение к истории внешней политики Великобритании позволяет лучше понять современные шаги этой страны на международной арене и механизм принятия в недрах английского государственно-бюрократического аппарата внешнеполитических решений. Сегодня, в связи с глубокой вовлеченностью Лондона в глобализационные и внутрироссийские процессы, актуальность этой темы лишь возрастает.

Традиционно интересна российской исторической науке и внешняя политика Германии - также одного из ведущих акторов международной политики. Обращаясь к историческому опыту немецкого государства, в частности, периода Веймарской республики, можно лучше осмыслить многие современные российские реалии. Например, влияние на общество «комплекса проигравшего в войне», отношения с мировыми державами и т.д. Изучение внешнеполитического курса Британской империи в отношении побежденной в 1918 году Германии актуально и в плане изучения проблемы трансформаций системы международных отношений после завершения мировых конфликтов. Наконец, важно и то, что Лондону пришлось строить внешнюю политику в условиях нового облика системы международных отношений и взаимодействовать с новой формой германского государства - Веймарской республикой.

Объектом настоящего исследования является британская внешняя политика в первые годы после Первой мировой войны, предметом - действия Великобритании по решению «ключевых германских вопросов» в 1918—1923 гг.

Степень изученности проблемы. Имеющуюся в нашем распоряжении исследовательскую литературу мы разделили на два блока - отечественный и зарубежный, которые, в свою очередь, разбили еще по проблемно-хронологическому принципу.

Отечественная историография включает следующие группы работ.

1. Фундаментальные исследования, дающие общую характеристику послевоенной системы международных отношений. Из трудов советского периода, относящихся к данной группе, выделим соответствующие тома «Истории дипломатии» 1941-го и 1959 годов¹. Базовым положением издания стало противопоставление «агрессивной империалистической политики» Запада «мирным инициативам» страны Советов». Касаясь политики Антанты (включая Великобританию) в отношении Веймарской республики, авторы «Истории дипломатии» сформулировали следующие положения: во-первых, оттенили пороки Версаль- ской системы, которая трактовалась как несправедливая в отношении Германии, но типичная для империализма; во-вторых - выявили факты англо-французского противостояния в подходах к Веймарской республике с одновременным акцентированием внимания на усиливавшейся роли США в европейских делах; в- третьих, обратили внимание на сохранение в побежденной Германии империалистических устремлений, носителями которых являлась часть политической, экономической и военной элиты. Данные концептуальные положения, несмотря на расширение источниковой базы, были сохранены в других обобщающих изданиях. Прежде всего, в трехтомнике «История международных отношений и внешней политики России, 1917—1967» и двухтомнике «История внешней политики СССР».

Ситуация с оценками международных событий в обобщающих исследованиях изменилась лишь к началу XXI века. И здесь, прежде всего, следует выделить четырехтомную «Системную историю международных отношений» - фундаментальный труд, подготовленный под редакцией профессора МГИМО(У) А.Д. Богатурова. Эта книга, заслужившая высокую оценку специалистов, стала первой с момента распада СССР попыткой построения целостной картины истории международных отношений с окончания Первой мировой войны до крушения биполярного мира. Авторский коллектив, отказавшись от советской идеологической линии, свежим взглядом проанализировал развитие Версальско-Вашингтонской системы международных отношений. Через все исследование авторы проводят мысль о том, что в основе британской европейской политики, включая позицию в отношении побежденной Германии, лежали строго государственные интересы. Сегодня эта мысль нашла отражение в трудах, подготовленных другими учеными МГИМО(У) или их коллегами из региональных научных центров России.

Исследования о британской внешней политике в 1918— 1923 гг. в целом. Одним из первых в СССР/России к комплексному изучению внешнеполитического курса Великобритании обратился И.М. Лемин. В 1947 г. увидела свет его монография «Внешняя политика Великобритании от Версаля до Локарно 1919—1925 гг.», многие выводы которой не утратили своей актуальности и до настоящего времени. Обобщающее изучение внешней политики Лондона продолжено в работе члена- корреспондента АН СССР В.Г. Трухановского «Внешняя политика Англии на первом этапе общего кризиса капитализма». В последнее десятилетие творчески проблему внешней политики Великобритании в 1920-е — 30-е годы разрабатывают исследователи Рязани, в частности, С.В. Демидов и В.В. Аболмасов. Особое место в данной группе занимают труды, посвященные вкладу отдельных личностей в формирование внешнеполитического курса Британской империи. Среди них, прежде всего, следует отметить монографию профессора ЛГУ (СПбГУ) К.Б. Виноградова «Дэвид Ллойд Джордж»; книги В.Г. Трухановского об А. Идене и У. Черчилле; работы о политической династии Чемберленов.

Исследования об отдельных аспектах британской политики в отношении Веймарской республики в начале 1920-х гг. К проблеме политики Лондона в решении репарационного вопроса в разное время обращались ученые из Белоруссии Г.М. Трухнов,

Алтая О.А. Аршинцева и А.Е. Глушков, Москвы В.Н. Горохов. Вопросы участия Англии в разрешении социально- экономических и политических кризисов в Веймарской республике первых послевоенных лет нашли отражение в работах И.М. Брагинского. Ф.И. Панкевича, И.Т. Повалихиной, Н.С. Индукае- вой. Академик Л.Н. Иванов, исследователи из Рязанского университета М.С. Маслов и С.С. Бизюкин, другие авторы уделили внимание проблеме разоружения Германии после 1918 г.

4. Работы, отражающие реакцию Германии на политику, проводимую государствами-победителями, и влияние немецкой дипломатии на внешнеполитический курс Лондона в отношении Берлина. Заслуга постановки вопроса о влиянии Германии на отношения Антанты (включая Англию) с СССР принадлежит крупнейшему отечественному германисту советского времени А.С. Ерусалимскому. Внутренние и международные факторы, влиявшие на внешнюю политику Берлина нашли отражение в работе В.Б. Ушакова «Внешняя политика Германии в период Веймарской республики». Участию отдельных немецких политиков в формировании британского курса на немецком направлении значительное внимание уделено в трудах воронежцев А.В.

Артемова и Е.В. Кардашовой, самарчанки Г.М. Садовой, москвича И.А. Петрова и других.

Работы зарубежных исследователей, как и в случае с отечественной историографией, также разделены на четыре группы по проблемно-хронологическом принципу.

1. 1. Фундаментальные исследования, дающие общую характеристику послевоенной системы международных отношений. В этой группе исследований отметим, прежде всего, много- томник «Обзор международных отношений», издававшийся с 1925 по 1946 гг. под руководством известного британского ученого А. Тойнби. Еще одно фундаментальное исследование, вышедшее на Западе, - «Двадцать лет кризиса» - англичанина Э.Х. Карра содержало системный подход к межвоенным международным отношениям и заложило основы школы традиционного реализма. Особняком стоит бестселлер Г. Киссинджера «Дипломатия», в котором бывший госсекретарь США три главы посвятил британской политике в отношении Веймарской Германии. Среди работ, изданных в XXI в., обращает на себя внимание труд профессора Флорентийского университета Э. ди Нольфо.

   2. Исследования о британской внешней политике в 1918—1923 гг. в целом. За рубежом первые труды по данной тематике появились гораздо раньше и их число несравнимо больше, чем в СССР/России. В 1930-е — 60-е гг. среди таковых отметим книги «Британия: исследование по истории внешней политики от Версальского договора до начала войны» Э.Х. Карра, «Великобритания, Франция и германская проблема в 1918—1939 гг.» В.М. Джордана, «Британская внешняя политика с Версаля

   1919—1963» В.Н. Медликотта. Позже в развитии британской историографии наметились новые черты, и английские авторы стали чаще выступать с позиции превосходства Великобритании в европейской политике 1920-х гг. В 1980-е — 90-е годы удачные попытки выявления особенностей и закономерностей развития британской внешней политики были сделаны В.Н. Медли- коттом, П. Кеннеди, Б. Портером и Г. Беннетом.

   По сравнению с отечественной историографией за рубежом более изучены внешнеполитические взгляды ведущих британских и немецких политиков, их взаимовлияние на выработку внешнеполитического курса. В контексте нашей работы выделяются исследования профессора Салфордского университета Г. Джонсон об английском после в Берлине Э.В. д'Аберноне и работы Д. Гилмора, Дж. Грина, Дж. Янга и др. о жизненном и политическом пути Дж.Н. Керзона и С. Болдуина.

   3. Исследования об отдельных аспектах британской политики в отношении Веймарской республики в начале 1920-х гг. В западной историографии, как и в советской научной школе, проблема репараций - наиболее изученный вопрос послевоенной политики Антанты в отношении Германии. В разное время к этой теме обращались М. Трахтенберг, С. Маркс, Б. Кент. Военным санкциям союзников против Берлина в межвоенный период посвящена монография Р. Дж. Шустера «Разоружение Германии после Первой мировой войны: дипломатия международных военных инспекций, 1920—1931». Ряд авторов (Д. Вильямсон, К. Фишер, Э. О'Риордан и др.) обращались к участию Англии в разрешении внутренних кризисов в Веймарской республике начала 1920-х гг.

   4. Работы, отражающие реакцию Германии на политику, проводимую государствами-победителями, и влияние немецкой дипломатии на внешнеполитический курс Лондона в отношении Берлина. Изучая зарубежную историографию, нам не удалось выявить большого количества трудов по указанной проблеме. Данный вопрос нашел известное разрешение, прежде всего, в монографиях и статьях, посвященных внешнеполитическому курсу ведущих германских политиков и их влиянию на принятие Лондоном решений в отношении Берлина.

   Анализ исследовательской литературы показал, что тема британской политики по решению «ключевых германских вопросов» в 1918—1923 гг. в отечественной и зарубежной историографии изучена фрагментарно. До сих пор не создано полновесных работ о дипломатии Великобритании в кризисные периоды истории Веймарской республики (во время революционного движения 1918—1919 гг., Капповского путча 1920 г., роста сепаратизма в Баварии). Требует уточнения позиция Великобритании по проблемам репараций и разоружения. Кроме того, для отечественной историографии белым пятном остается деятельность в Веймарской республике конкретных британских дипломатов и, прежде всего, лорда Э.В. д'Абернона. Частично заполнить обозначившуюся лакуну призвана настоящая работа.

   Цель исследования определить роль и дать оценку действиям Великобритании по решению «ключевых германских вопросов» в 1918—1923 гг.

   Ее достижение обусловило выдвижение следующих исследовательских задач:

   проанализировать положение Великобритании после Первой мировой войны и определить подход Лондона к решению «ключевых германских вопросов» на Парижской мирной конференции;

   изучить историю возобновления дипломатических отношений между Германией и странами Антанты и роль Лондона в этом процессе в контексте реформы британского внешнеполитического ведомства после Первой мировой войны;

   исследовать личность британского посла в Берлине лорда Эдгара Винсента д'Абернона, его внешнеполитические взгляды и роль в политике Англии на германском направлении;

   выявить позицию Форин офис относительно политических кризисов в Веймарской республике в 1918—1922 гг. и показать участие Великобритании в их разрешении;

   выяснить на примере Баварии глубину анализа английской дипломатией степени угрозы германского сепаратизма, монархизма, национализма и фашизма в 1919—1923 гг.;

   проанализировать деятельность Великобритании по послевоенному разоружению Германии, показать ее роль в контролирующих органах и влияние на эволюцию подхода союзников к выполнению Берлином военных статей Версальского договора;

   изучить позицию Великобритании в период Рурского кризиса и ее роль в его разрешении;

   исследовать роль Англии в урегулировании вопроса немецких репараций, а также разработке и принятии «плана Дау- эса»;

   выявить влияние британской внешней политики на формирование политики стран Антанты в отношении Веймарской Германии.

   Хронологические рамки работы охватывают период с 1918 по 1923 гг., то есть так называемые «кризисные послевоенные годы». Нижняя граница обусловлена подписанием 11 ноября 1918 г. в Компьенском лесу Соглашения о перемирии между Германией и странами Антанты. Именно с этого момента союзники начинают деятельность по подготовке к восстановлению дипломатических отношений с Германией, а также выработке подходов к решению «немецкого вопроса». Верхней хронологической рамкой обозначен 1923 г. Принято считать, что именно в этом году в Европе заканчиваются «кризисные послевеонные годы», и страны континента входят в период стабильного политического развития. Для целей нашей работы этот этап связан с завершением активной фазы Рурского кризиса. Окончательно проблема была решена на Лондонской конференции, которая проходила с 16 июля по 16 августа 1924 г. Данное обстоятельство обусловило выход второго параграфа четвертой главы диссертации за верхнюю хронологическую границу работы.

   Географические рамки исследования ограничены, в основном, Западной (Великобритания, Франция) и Центральной (Германия) Европой. Кроме того, некоторые сюжеты, изученные в работе, касаются региона Центрально-восточной (Польша) и Восточной Европы (Россия), а также Северной Америки (США).

   Теоретико-методологическую основу работы составили базовые принципы исторической науки - историзм, объективность и казуальность. Приоритетными стали общенаучные методы анализа, синтеза, классификации, методы исторического анализа, проблемно-хронологический метод и методика контент- анализа. Стремление изучить тему в совокупности всех связей, в контексте конкретно-исторической ситуации, в эволюции и динамике, а также выявить характерные черты и закономерности развития, исследовать не только ключевые моменты, но и детали предопределили опору на системный подход к истории международных отношений. В работе определены понятия «политика», «международные отношения», «внешняя политика», «дипломатия». Под «ключевыми германскими вопросами» автором понимаются, в первую очередь, проблемы, прописанные Версальским мирным договором. Это, прежде всего, вопросы репараций, разоружения и границ Германии. Мы исключаем из данного перечня статут о создании Лиги Наций, поскольку вопрос о принятии Германии в состав участников организации решался после 1923 года. Вместе с тем, мирный договор напрямую не регулировал некоторые проблемы, но лежал в основе определенных событий или являлся их катализатором. Таким образом, к «ключевым германским вопросам» следует отнести также сюжеты, связанные с возобновлением дипотношений между союзниками по Антанте и Берлином, с внутриполитическими кризисами Германии, включая Рурский.

   Характеристика источников. Для написания работы был привлечен широкий круг источников, часть из которых вводится в научный оборот впервые. Проанализированные источники подразделены на две группы. В первую вошли неопубликованные документы из Архива внешней политики РФ, Российского государственного архива социально-политической истории и Российского государственного архива экономики. Вторую составили опубликованные материалы.

   При детализации источников применена классификация, предлагаемая ведущими отечественными исследователями и отражающая специфику и характер документов.

   1. 4. Законы и нормативные акты. В данной группе источников центральное значение для нашей работы имеют Соглашение о прекращении боевых действий от 11 ноября 1918 г., Версальский мирный договор от 28 июня 1919 г. и Конституция Германской империи.

      5. Делопроизводственные документы. Данный вид источников широко представлен в сборниках «Документы британской внешней политики, 1919—1939 гг.», «Британия и Веймарская республика: английские документы», «Документы германской внешней политики, 1918—1945» и др.

      6. Источники личного происхождения представлены дневниками британского посла в Берлине в 1920—1926 гг. Э.В. д'Абернона, воспоминаниями Д. Ллойд Джорджа, немецкого госсекретаря министерства финансов К. Бергмана, С. Эмери, ряда других авторов, а также эпистоляриями.

      7. Периодическая печать заняла важное место при подготовке настоящего исследования. Весь спектр политических настроений в британском обществе нашел отражение на страницах «Таймс», «Дейли телеграф», «Экономист», «Морнинг пост», «Дейли мейл», «Манчестер гардиан» и «Дейли геральд». Из немецких газет проработаны номера «Берлинер тагеблат» и «Фос- сише цайтунг», из советских - «Известий» и «Правды».

      8. Произведения современников и публицистика помогли лучше прочувствовать «дух времени», темы, волновавшие общество, а значит, создававшие «политический заказ» на формирование внешнеполитических курсов Лондона и Берлина.

      9. Статистические источники составили материалы из отечественных и зарубежных публикаций, а также АВП РФ.

      Научная новизна исследования состоит в следующем:

      выявлена и всесторонне освещена роль британского посла в Берлине Эдгара Винсента лорда д'Абернона в решении «ключевых германских вопросов»;

      проанализировано влияние Лондона на эволюцию позиции союзников относительно разоружения Веймарской республики в 1919—1922 гг.;

      выявлена роль Великобритании в вопросе установления режима репарационных выплат Германией;

      исследована позиция британской дипломатии в отношении «советской угрозы» во время политических кризисов в Веймарской республике 1918—1923 годов, особенно в ходе Каппов- ского путча 1920 года;

      изучена позиция британской дипломатии относительно сепаратистских, монархических, националистических и фашистских тенденций в Баварии, а также политической деятельности НСДАП в 1918 - 1923 гг.;

      всесторонне проанализирована роль Лондона в разрешении Рурского кризиса.

      Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

      1. 10. Возобновление дипломатических отношений, призванное подчеркнуть единство в стане союзников, «оголило» противоречия среди стран Антанты («Совета пяти»). Особенно заметным стал рост напряженности в отношениях двух европейских грандов - Франции и Великобритании.

         11. Процесс назначения британского посла в Берлине был сложным и неоднозначным. Он стал частью серьезной закулисной борьбы, которая велась в недрах Форин офис между представителями «старой и новой дипломатической гвардии», а также между главой внешнеполитического ведомства Дж.Н. Керзоном и премьер-министром Д. Ллойд Джорджем.

         12. Важную роль в осуществлении британской внешнеполитической линии относительно Германии сыграл посол в Берлине д'Абернон. Находясь в сложных отношениях с главой Форин офис лордом Керзоном и часто не разделяя линию официального Лондона, он делал ставку на развитие экономических отношений с Веймарской республикой. По этой причине д'Абернон был последовательным противником решения вопроса репараций по «французскому сценарию» (максимально возможное наказание Германии).

         13. В столкновении британского и французского подходов к вопросу разоружения Германии верх одержал первый. Немецкая армия потеряла значительную часть военной мощи, но не перестала существовать вовсе, как того требовал Париж. Добиваясь этого решения, Лондон де-факто демонстрировал приверженность (хотя и с учетом новых реалий) традиционной политике сохранения баланса сил на континенте.

         14. Пожалуй, в самом сложном вопросе послевоенной дипломатии - репарационном - Великобритания прошла путь от поддержки Франции до конфронтации с ней. Встав на позицию восстановления платежеспособности Германии, она сыграла важную роль в определении размера и порядка немецких выплат. Кроме того, заручившись поддержкой Вашингтона, Лондон заставил Париж уступить, отражением чего стал «план Дауэса».

         15. В периоды политических кризисов в Веймарской республике 1918—1919 годов, особенно во время Капповского путча 1920 г., как мятежники, так и законные власти в поисках благосклонности Лондона пытались разыграть карту «большевистской/советской угрозы». Англичане всегда поддерживали официальные власти. Не в последнюю очередь потому, что приход в Германии к управлению страной националистов или большевиков (или их гибрида в лице национал-большевиков) резко повышал вероятность новой войны.

         16. В начале 20-х годов прошлого века внутриполитическая ситуация в Баварии, раздираемой сепаратистами, националистами, монархистами, фашистами и коммунистами была крайне нестабильной. Подтверждением тому стал гитлеровский «Пивной путч» 1923 г., который привлек пристальное внимание Форин офис. Однако опасность нацизма и его идеологии в Лондоне были недооценены.

         8. Внешнеполитическая линия британского правительства относительно франко-бельгийской оккупации Рура в течение 1923 г. претерпела значительные изменения. Первоначально объявив о «благожелательном нейтралитете» по отношению к этой акции, к концу года Лондон стоял уже на прогерманских позициях. Этой эволюции способствовала внутриполитическая борьба на самих Британских островах, стремление поддержать «баланс сил» на континенте и активное вмешательство в ситуацию США.

         Практическая значимость исследования заключается в том, что материалы диссертации могут быть использованы при чтении общих и специальных курсов по новейшей истории стран Европы и Америки и международным отношениям, а также в работе дипломатических ведомств и общественных организаций России, задействованных на британском, немецком и общеевропейском направлениях.

         Соответствие паспорту специальности. Выводы и положения диссертации соответствуют паспорту специальности 07.00.03 - всеобщая история, в частности следующим пунктам: 6. Новейшая история (XX—XXI вв.); 8. История цивилизации, стран, народов, регионов; 16. Международные отношения. Историческая конфликтология. Становление глобальной цивилизации).

         Апробация исследования. Диссертация прошла обсуждение на кафедре новой, новейшей истории и международных отношений Ивановского государственного университета. Основные результаты исследования отражены в 12 публикациях, включая три - в изданиях, рекомендованных перечнем ВАК. Результаты диссертационного исследования прошли апробацию в ходе пяти научных конференций: Региональная «Школа молодого автора» (Суздаль, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Молодая наука в классическом университете» (Иваново, 2010 г. и 2011 г.); III межвузовская научная конференция «Шуйская сессия студентов, аспирантов, молодых ученых» (Шуя, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Геополитические трансформации в Восточной Европе между двумя мировыми войнами (К 90-летию подписания Рижского мирного договора)» (Брест, 2011 г.).

         Структура диссертации выстроена по проблемно- хронологическому принципу. Работа содержит введение, четыре главы, заключение, список источников и литературы.

         Положение Великобритании и формирование ее политики по «ключевым германским вопросам» в первые послевоенные годы

         Мировая война 1914—1918 гг. стала первым в истории человечества глобальным катаклизмом. Перестроив существовавшую прежде Франкфуртскую систему международных отношений, война наложила неизгладимый отпечаток, прежде всего, на европейские страны. Ее итогом стали серьезные перемены во внутреннем и внешнем положении Великобритании. С одной стороны, Англия оказалась в числе стран-победительниц. Из этого следовало, что Лондон избавлялся от германской конкуренции на мировых рынках, захватывал значительную часть немецких капиталовложений, подрывал основу германского влияния в странах, переданных под мандат Британской империи, приобретал новые владения за счет передачи под британское управление части бывших германских и турецких колоний на Ближнем Востоке, в Африке и Океании. Так, Лондон «приобрел» Восточнонемецкую Африку (площадь 995 тыс. км , население 7 665 тыс. жителей); Того, Камерун и Нигерию (площадь 118 тыс. км , население 300 тыс. жителей); мандат в Месопотамии (площадь 371 тыс. км , население 2 849 тыс. жителей); юго-восточные немецкие владения в Африке (площадь 835 тыс. км , население 83 тыс. жителей); мандат в Палестине (площадь 36 тыс. км2, население 675 тыс. жителей); Новую Гвинею (площадь 240 тыс. км2, население 545 тыс. жителей)1.

         Вместе с тем, в результате войны Империя понесла существенные людские потери: 743 тыс. человек было убито, 1,7 млн. - ранено. Была уничтожена значительная часть флота: только за 1915 г. немецкие подводные лодки потопили 227 британских кораблей, потери в торговом флоте составили 45 % довоенного тоннажа. Экономика понесла огромные убытки: 24,1 млрд, долларов или 34 % к народному богатству. Одни лишь расходы на войну превысили 11 млрд, фунтов стерлингов. Происходило постоянное увеличение численности личного состава британской армии, а значит и трат на нее .

         Война явилась катализатором перестройки британской экономики -наряду с ростом производства в новых отраслях промышленности, обслуживавших армию (автомобильной, авиационной, электромеханической, химической), продолжился упадок традиционных отраслей. Эта проблема сохранилась и после войны. Резко уменьшилось производство каменного угля, выплавка чугуна, потребление хлопка, судостроение. Более чем в 2 раза сократилась внешняя торговля, национальный долг страны вырос с 650 млн. фунтов стерлингов до 8 млрд.

         В 1920 году наметилось некоторое улучшение в промышленности Великобритании. 9 сентября 1920 г. «Дейли ньюс» сообщала: «Согласно отчету Министерства торговли... по сравнению с августом 1919 г. ввоз [импорт в Британию] увеличился на 4 505 319 фунтов стерлингов, в вывоз [экспорт] на 40 129 738 фунтов стерлингов... Иначе говоря, стоимость товаров, вывезенных за 8 мес. в этом году увеличилась по сравнению с тем же периодом за 1919 г. более, чем на 150 %» . Тем не менее, негативные явления особенно отчетливо проявились, когда после кратковременного послевоенного бума наступил кризис 1920—1921 гг. Его проявлениями стало сокращение производства в тяжелой промышленности; быстрое падение цен, затронувшее все товары: промышленное сырье, продовольствие и готовые изделия, колоссальный рост безработицы.

         Негативные тенденции в экономике незамедлительно отразились на политической системе. Лейбористская партия, в основе идеологии которой лежали социалистические идеи, стремительно набирала вес и уже в 1923 г. сформировала собственное правительство под руководством Джеймса Рам-сей Макдональда. Показателен и тот момент, что на выборах 1910 г. лейбористы получили всего 310 тыс. голосов избирателей, в 1918 г. -2171 тыс., а в 1923 г. выиграли парламентские выборы и впервые в истории назначили премьера-лейбориста1. Эти серьезные перемены в правящей элите Великобритании означали ломку традиционной двухпартийной политической системы, когда места в парламенте делили, в первую очередь, либералы и кон-серваторы .

         Последствия войны и поражение Германии существенным образом сказались и на экономических связях Лондона с континентом. Внешнеторговый оборот с европейскими странами, который до 1914 г. составлял третью часть в общем объеме английской торговли, сократился к 1920 г. почти в два раза. До войны германскому рынку принадлежала ведущая роль по сравнению с другими европейскими странами, он поглощал порядка 20 % британского экспорта на континент. К 1920 г. торговый обмен с Берлином сократился, примерно, в шесть раз. Сокращение британо-германской торговли стало следствием кризисного состояния послевоенной немецкой экономики .

         Материальные ресурсы страны в связи с непроизводственными расходами для нужд войны черных и цветных металлов, топлива, продуктов химической промышленности, средств транспорта были истощены. Общий объем промышленного производства в 1918 г. по сравнению с 1913 г. снизился на 43 %. В результате потери Эльзаса и Лотарингии и передачи на 15 лет права эксплуатации ресурсов Саарской области Германия лишилась 75 % годовой добычи железной руды, 25 % добычи каменного угля, 35 % выплавки стали . В упадок пришла финансовая система страны. Репарационные взносы еще более расшатывали государственный бюджет, приводили к повышению налогов и инфляции.

         Цена, заплаченная за победу европейскими странами, в целом, и Великобританией, в частности, была велика, она оставила, по словам немецкого историка С. Хаффнера глубокую травму и желание не повторить эту траге-дию «никогда больше» . В европейских столицах понимали, что для недопущения повторения катаклизма необходимо менять подходы к внешней политике своих стран. У. Черчилль вспоминал по этому поводу: «Не было ощущения, что дело сделано. Напротив того, Ллойд Джордж ясно осознавал, что ему предстоят новые, может быть, еще большие усилия»4.

         В Лондоне ясно понимали, что стабильности на континенте можно добиться только путем тесного взаимодействия с Парижем. Новая система международных отношений, которая бы опиралась на взаимную заинтересованность Великобритании и Франции в сохранении и упрочнении итогов войны, должна была стать каркасом для новой мировой архитектуры. Вместе с тем, при наличии общей заинтересованности, французский и британский подходы к послевоенному обустройству мира сильно разнились. Державы были заинтересованы в закреплении своей победы над германским блоком, однако их взгляды на ряд проблем, и, в первую очередь, «ключевые германские вопросы», отличались друг от друга: каждая из стран-победительниц пыталась усилить свои позиции на международной арене как за счет побежденных, так и за счет своих союзников.

         К моменту окончания войны большинство представителей английского общества страдало германофобией. Газета «Дейли мейл» изо дня в день на первой полосе печатала цифры погибших и раненых британцев, стараясь «максимально подогреть требования мести в отношении Германии» . Джин-гоистские речи премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа во время предвыборной кампании в декабре 1918 г., его обещания добиться выгодного для Лондона послевоенного устройства, обещания заставить «немцев за все заплатить» встретили одобрение избирателей2. Профессор А.Дж.П. Тейлор по этому поводу справедливо заметил: результатом выборов 1918 г. стала «по-беда реакции» .

         Д. Ллойд Джордж сформировал коалиционное правительство, состоявшее из либералов и консерваторов. Министром иностранных дел в новом кабинете был назначен Артур Джеймс Бальфур, 70-летний старик, аристократ, пользовавшийся большим влиянием в консервативной партии, в течение долгого времени являвшийся ее лидером. Уже в октябре 1919 г. А.Дж. Бальфура на посту главы Форин офис сменил Джордж Натаниэль Керзон .

         Стоит отдельно сказать несколько слов об этом политике, руководившим британским внешнеполитическим ведомством в течение всего изучаемого нами периода, а значит, самым прямым образом вовлеченным в процесс формирования английского внешнеполитического курса. Интересные характеристики Керзону давали советские дипломаты. Так, Х.Г. Таковский 12 октября 1923 г. сообщал Г.В. Чичерину, что многие его собеседники характеризовали Керзона как «человека бестактного, держащего себя вызывающе по отношению ко всем остальным, проникнутого мелким самолюбием и, наконец, с крайне ретроградными взглядами». Далее Таковский метафорично замечал, что «Керзон умер между 1895 и 1900 гг. Точно год, месяц и день его смерти трудно определить. Его Ветхим и Новым заветом остается написанная когда-то им книга о Персии» . Один из собеседников Таковского - Дж.Т. Макдональд - за два месяца до занятия им поста премьер министра характеризовал Керзона одним «из самых заурядных и отсталых консерваторов» . Не удивительно, что после победы лейбористов в январе 1924 г. дипломатическая карьера Керзона закончилась.

         Анализ британской дипломатией степени угрозы германского сепаратизма, монархизма, национализма и фашизма в 1919—1923 гг. (на примере Баварии)

         По замечанию исследователя-политолога А.В. Авраменко, «в настоящее время не существует четких определений сущности сепаратизма и реальных механизмов разрешения возникающих конфликтов, порождаемых данным явлением» . Характерно, что в советской обществоведческой литературе упоминание о сепаратизме можно встретить, чаще всего, в контексте национализма и, более того, - адекватности этнического сепаратизма и национализма как сугубо негативных явлений: «Сепаратизм, будучи инспирированным империалистическими силами, имеет консервативное, а то и реакционное политическое влияние»\.

         На наш взгляд, сепаратизм обусловлен не только (и даже не столько) сферой межнациональных противоречий - он является следствием дисбаланса властных полномочий между центром и периферией2. При этом сепаратизм трактуется в качестве одной из опасностей, подстерегающих государство в период перехода от тоталитаризма к демократии. Действительно, сепаратизм характерен и даже вполне естественен для посттоталитаризма как ответная, часто иррациональная реакция общества на гиперцентролизованный характер авторитарного и, тем более, тоталитарного государства.

         Бавария традиционно привлекала самое пристальное внимание англичан сразу по окончании Первой мировой войны. Одним из первых стало донесение, полученное еще во время подготовки в Веймаре новой Конституции Германии Согласно документу, Германия провозглашалась республикой и союзным государством. Земли получали статус государств, хотя и с ограниченным суверенитетом. Федералистскую структуру Веймарской республики отличало неравноправие ее членов. Явное привилегированное положение заняла Пруссия, где проживало почти 2/3 населения, и имелась развитая экономика. Пруссия получила в верхней палате рейхстага 26 из 66 голосов. Складывающая ситуация вызывала раздражение в других частях Германии.

         Во время подготовки Веймарской конституции британский посланник в швейцарском Берне лорд Актон получил доклад профессора Фридриха Вильгельма Форстера - известного баварского пацифиста. Документ в июле 1919 г. был переправлен в Лондон. В нем Форстер утверждал, что Мюнхен никогда не примет те условия и то положение, которые навязывало Баварии центральное правительство и новая Конституция. По славам ученого, в регионе никогда еще не ощущалось столь враждебного отношения к властям в Берлине. Помимо доходивших до Мюнхена слухов о содержании готовящейся Конституции баварцев раздражала сорокатысячная группировка прусских войск, направленная под Мюнхен в апреле 1919 г. для борьбы с местными левыми радикалами, которым, как известно, на время удалось захватить власть и провозгласить Баварскую советскую республику. После подавления выступления революционных сил военные не ушли, в Баварии же укрепились местные реакционеры. Лидером стал доктор Георг Хайм, ярый католик, отколовшийся от партии Центр. Вместе с единомышленниками он создал Баварскую народную партию и Лигу крестьян-католиков. Профессор Ф. Форстер утверждал, что Г. Хайм и его соратники никогда не примут новую Конституцию и будут выступать за отделение Баварии от Германии. Важным фактором недовольства оппозиции стало также отмеченное выше особое положение Пруссии в составе Веймарской республики1.

         В марте 1920 г. после «Капповского путча» на пост баварского премьер-министра местный ландтаг избрал Густава Риттера фон Кара2. Через два месяца с ним встретился Временный поверенный в делах Великобритании в Германии лорд Килмарнок. Баварец произвел на дипломата впечатление человека, который «не боится действовать, поскольку опирается на народную поддержку». «Премьер-министр, - анализируя ситуацию, писал британец, -ясно представляет, какую силу и возможности дает ему фактор лояльности общества. Нет сомнений, что этот человек будет играть важнейшую роль в дальнейшем развитии событий». Во время беседы Г. фон Кар убеждал Килмарнока в том, что коммунистам при существующем положении вещей никогда не удастся придти к власти в Мюнхене. Баварец даже пообещал, что если такая ситуация произойдет в Берлине, то он и его команда предпримут все возможные меры (в том числе и военные), чтобы «очистить столицу от беспорядка». В конце беседы Кар метафорично заметил: «...если Баварию все же разоружат, то она станет легкой добычей для большевизма. В этом случае у любого порядочного человека останется только один выбор - приставить к виску револьвер и спустить курок»\.

         Г. фон Кар на встрече с англичанином абсолютно точно определил точку приложения силы. Ситуация в Германии оставалась нестабильной, а глава Форин офис лорд Керзон как огня опасался прихода к власти в немецких государствах большевиков. Именно поэтому баварский лидер, поддерживаемый народом и ненавидящий коммунистов, показался Килмарноку «достойным человеком и руководителем».

         Несколько другого мнения о команде фон Кара, одним из лидеров которой был уже упоминавшийся Г. Хайм, придерживался британский Генеральный консул в Мюнхене Роберт Смоллбонс. Анализируя ситуацию, дипломат замечал, что «цели, преследуемые Хаймом и его партией, угрожают миру, порядку и безопасности Германии». Хайм как ярый антикоммунист выступал за развитие региона по аграрному пути. Это привело бы к потере рабочим классом своих позиций в обществе, а, значит, и к нивелированию веса большевистских сил. На это утверждение Смоллбонс справедливо замечал, что Хайм - реакционер и ретроград, который хочет вернуть Баварию в «каменный век». Кроме того, «умерщвление промышленности» в Германии противоречило бы интересам Британии и ставило страну на грань гражданской войны. Консул настаивал на том, что полиция безопасности (Einwoh-nerwehr) в руках Хайма будет использована не для поддержания порядка, а с целью «разжигания межклассового противостояния». Вердикт Смолбонса был суров - невежественных и фанатичных крестьян и их лидеров нельзя допускать до управления Баварией, а, тем более, оказывать им поддержку3.

         Вернемся к разговору фон Кара и Килмарнока. В ходе беседы премьер-министр Баварии постоянно доводил до англичанина мысль, что разоружение местных сил приведет к победе в регионе коммунизма. Под разоружением фон Кар понимал расформирование той самой полиции безопасности. Эта структура была крайне важна для руководителей Баварии, поскольку именно она помогала им удерживать власть. Разоружение означало бы для фон Кара и Хайма непременную потерю части своего влияния на общество. Между тем, ст. 160 Версальского мирного договора запрещала создание на территории Германии каких-либо военизированных организаций , и существование полиции безопасности напрямую нарушало условия соглашения.

         Для оценки масштабов проблемы британским правительством в Мюнхен был направлен генерал Малкольм. 23 декабря 1920 года этот высокопоставленный офицер представил военному министерству аналитический отчет. В нем Малкольм утверждал, что современные проблемы Баварии во многом порождены политикой первого премьер-министра этой страны Курта Эйснера - известного лидера Независимой социал-демократической партии, который в дни Ноябрьской революции 1918 г. объявил в Мюнхене о низложении местной династии Виттельсбахов и провозгласил независимость Баварской республики. В феврале 1919 г. этого революционера убили монархисты. Малкольм писал: именно К. Эйснер завел Баварию на дорогу «беспорядков, неоправданного насилия и симпатий большевикам», а чтобы положить этому конец и «больше не повторять ошибок» и потребовалось создание полиции безопасности, которая сумела умиротворить Баварию. Решая вопрос о будущем этого силового формирования, которое доказало свою эффективность в борьбе с левыми радикалами, Малкольм задавал высшему командованию риторические вопросы, на которые тут же давал недвусмысленные ответы. «Можно даже не рассчитывать, что полиция безопасности сложит оружие по требованию союзников. Но что же делать дальше в таком случае? Ввести экономические санкции? Это лишь еще больше усугубит положение бедных рабочих и почти никак не отразится на зажиточных баварцах. Может быть, ввести в Мюнхен войска? Но кому нужна новая война!»1 Итак, еще не высохли чернила под Версальским договором, а английский боевой генерал уже начал подменять основополагающие начала Парижский договоренностей соображениями рациональности.

         Английская политика по решению репарационного вопроса в 1919—1922 гг

         31 октября 1918 г. члены Верховного совета Антанты собрались в Версале для обсуждения условий перемирия с Германией. Среди прочих предложений, французский премьер-министр Жорж Клемансо выдвинул идею о включении в текст трех слов: reparations des dommages (возмещение убытков). Итальянский министр иностранных дел Сидней Соннино справедливо заметил, что подобные условия выставляются при мирных переговорах, но Ж. Клемансо не сдавался: «Я умоляю Совещание войти в положение французского населения» . В итоге предложение было принято и роковые слова «возмещение убытков гражданского населения союзников, причиненных на земле, на море и в воздухе», позже легшие в основу Версальского договора, стали фигурировать по отношению к Германии .

         Версальский мирный договор в ст. 231—235 регулировал вопрос расчетов Германии перед союзниками за понесенные в годы войны потери и причиненный ущерб . Вместе с тем, соглашение определяло лишь порядок платежей и учреждало международный орган, который должен был контролировать исполнение обязательств. В частности, указывалось: «Германия признает, что Берлин и его союзники ответственны за причинение всех потерь и всех убытков, понесенных Союзными и Объединившимися правительствами и их гражданами вследствие войны, которая была им навязана нападением Германии и ее союзников». «Размер названных убытков, которые Германия обязана возместить, будет установлен Межсоюзной комиссией, которая примет наименование Репарационной комиссии»1. Комиссия - «учреждение суверенное и без прецедента», приобретала самые широкие права. Ее высший орган - Совет комиссии - «не связан никакими законами или предписаниями, не обязан считаться с установлениями Германии, его решения безапелляционны» . Причина этого заявления союзников была проста -Франция, Великобритания, США и другие страны Антанты имели свой взгляд на то, какую сумму и в какие сроки должен выплатить Берлин в качестве репараций. Вследствие этого союзниками решено было отдельно обсудить данный вопрос до мая 1921 г. и найти решение, которое устраивало бы все заинтересованные стороны.

         К концу Первой мировой войны, как отмечалось в первой главе, Британия, как и другие ведущие индустриально развитые государства Европы, находилась в тяжелом экономическом положении. Лондонский «Сити» постоянно оказывал давление на правительство Дэвида Ллойд Джорджа с целью снижения курса британского фунта стерлингов. «Дешевые» деньги снизили бы стоимость потребительской корзины и сделали британские товары более конкурентоспособными на мировых рынках. Под напором банкиров Казначейство прибегло к снижению и фиксации цен на основные жизненно важные товары народного потребления и консолидировало текущий государственный долг. Корме того, финансовые проблемы британское правительство решало не только экономическими, но и внешнеполитическими методами. На Парижской конференции премьер-министр Д. Ллойд Джордж предложил союзникам интересную схему восстановления экономик европейских стран. Согласно плану британца, США должны были под низкую процентную ставку кредитовать немецкую промышленность, что вызывало бы рост производства в Германии1. Следовательно, платежеспособный Берлин мог выплачивать союзникам репарации, которые возвращались бы в американскую экономику в качестве платежей по военным долгам. В итоге получался круг, замыкающийся на Вашингтоне как на основном кредиторе всего процесса . Кстати, похожие схемы «оттачивались» в 1919 г. советскими торговыми представителями, пытавшимися получить кредит германских банков путем передачи в депозит ценностей, которые в последствии служили гарантией товарного кредита от США уже для самой Германии . Тем не менее, не все государства Антанты находили эту схему приемлемой.

         Париж нуждался в немецких платежах, пожалуй, еще больше, чем Лондон. Кроме погашения огромного военного долга перед США, Франции требовалось сократить существенный бюджетный дефицит, а также вернуть доверие к франку как к валюте международных расчетов. Инфляция увеличивала на французском рынке труда безработицу . В ситуацию вмешивался также историко-политический фактор. За последние полвека Париж уже дважды воевал с Берлином, что вызывало у французов неприязнь к немцам и страх повторения ситуации. На Елисейских полях хотели быть уверены не только в невозможности германской агрессии в будущем, но и сполна «наказать» немецкую нацию за боль и страдание, которые выпали на долю французов за годы войны. Опустошение германской экономики посредством огромных репарационных платежей было эффективным способом достижения этой цели. Именно поэтому во Франции крайне болезненно воспринимали информацию о том, что немецкая экономика успешно восстанавливается после войны. Так, журнал «Экономист» 4 сентября 1920 г. сообщал, что «предприятия Германии после перемирия удвоили свое производство по сравнению с 1914 г. Примером может служить большой Крупповский завод в Эссене, на котором в 1914 г. работало 33 тыс. человек, а теперь - 54 тыс.» Несмотря на некоторые успехи в экономике, ситуация в Веймарской республике оставалась крайне напряженной. Советский дипломат В.Л. Копп докладывал 17 сентября 1920 г. в Москву; «Версальский мир был в свое время заключён под знаком исклонения „великому” Вильсону . От этого исклонения теперь не осталось и следа, разве только чувствуется его запоздалая отрыжка в статьях пацифистов. ... Чем дальше пойдёт фактическое осуществление Версальского договора, особенно в её экономической части (угольные или иные контррибуции, связанные с непомерными налогами), тем больше настроение почти всей буржуазии, за исключением разве её некоторых слоев, специально заинтересованных в экономических сношениях с Антантой, будет поворачиваться в сторону резкой оппозиции Антанте в целом, а главным образом Франции. Носителями ан-тантофильского, главным образом англофильского настроения, являются теперь только крупные банки, тяжелая индустрия Рейнской области, некоторые отрасли промышленности, расчитывающие еще на английский рынок, и продажная реакционная сволочь в Баварии» .

         Таким образом, Лондон стремился восстановить покупательную способность германской экономики, преследуя собственные цели. Он видел в ней, прежде всего, место вложения английских капиталов и рынок сбыта. Тем не менее, британскому государству и финансовому капиталу репарационные платежи Германии нужны были для погашения огромного долга перед CША4.

         Великобритания в решении Рурского кризиса

         Летом 1923 г. Рурский кризис и политика «пассивного сопротивления» привели Веймарскую Германию к экономическому и политическому коллапсу . Отражением стали невиданные акции протеста. Правительство потеряло над страной контроль. В результате, в Рейнланде и Баварии усилились сепаратистские настроения. В Саксонии, Тюрингии и Руре укрепились коммунисты и левые социал-демократы. Коминтерн и руководство СССР начали подготовку к «немецкому Октябрю» и даже назначили дату германской и, следовательно, мировой революции - 9 ноября 1923 года.2 Но левые утвердились не везде. В Баварии, Померании и Восточной Пруссии, наоборот, ведущие позиции завоевали националисты, которые, как мы показали во второй главе на примере Баварии, также вынашивали планы захвата всей власти в стране. Таким образом, в Германии каждый день грозил вылиться в государственный переворот или в гражданскую войну.

         11 августа 1923 г. страну потрясла всеобщая забастовка, в которой приняло участие до 3 млн. человек. На следующий день правительство В. Куно ушло в отставку. На смену пришел кабинет «большой веймарской коалиции», созданный социал-демократами, партией Центр, Немецкой демократической и Немецкой народной партией. Возглавил кабинет лидер ННП, выдающийся дипломат Густав Штреземан. Переговоры о создании правительства он втайне вел с весны 1923 г. Впрочем, тайными эти переговоры следует называть с большой «натяжкой», поскольку о них было известно д Абернону уже в мае, о чем он и сообщал лондонскому руководству1.

         По сей день нет единства в оценках Г. Штреземана как человека и политика. Д Абернон в 1930 г. дал ему такую характеристику: «В течение всех шести лет своего пребывания в Берлине в качестве посла я почти каждый день общался со Штреземаном. Невозможно представить себе двух других людей, занимающих должности равнозначные нашим, которые бы так откровенно разговаривали, спорили, критиковали»1. По воспоминаниям Л. Эмери, «у Штреземана, высокого и полного, была типичная внешность немецкого буржуа. Он не обладал ни изящными манерами, ни красноречием, но у него был широкий кругозор, что восстановление положения Германии в Европе, к которому он стремился, могло быть достигнуто только с помощью умеренных требований и умеренной политики»2. Французская журналистка Женевь-ева Табуи отмечала, что Штреземану «присуща своего рода дипломатическая гениальность. Он умеет лукавить с собеседником» .

         Штреземан не желал повторять ошибок предшественника. В разговорах с д Аберноном он заявил, что при решении проблемы забастовок «не будет избегать жестких мер», постарается поставить под контроль Центральный банк и обуздать инфляцию , «предпримет решительные меры для прекращения чрезмерного вливания средств» в сопротивляющийся оккупантам Рур . Выдвигая столь решительный план действий, Штреземан видел его опасные стороны. В беседах с тем же д Аберноном он неоднократно подчеркивал, что его отказ от поддержки «пассивного сопротивления» «приведет к хаосу и гражданской войне», а его самого, «если он откажется от выбранной тактики без предварительных уступок со стороны Франции», разорвут на части1. Однако и продолжать «пассивное сопротивление» становилось невозможно. В письме кронпринцу Штреземан в этой связи заявил весьма откровенно: продолжение сопротивления приведет к «большевизации Германии» .

         Исходя из ситуации, 18 сентября 1923 г. правительство, ведомое Штре-земаном, обнародовало перечень уступок, которые Париж должен был сделать после отмены «пассивного сопротивления»: полное восстановление экономического обмена между оккупированными областями и остальной Германией; восстановление немецкого управления железными дорогами; восстановление в оккупированных областях немецких администраций; возвращение в оккупированные территории высланных чиновников; осужденные французским судом германские граждане должны быть освобождены; французские войска должны постепенно эвакуировать Рур1. Одновременно с обнародованными инициативами Г. Штреземан через посла в Лондоне Ф. Шта-мера обратился за помощью к британскому правительству. До англичан было доведено, что Берлин сможет продолжать «пассивное сопротивление» еще не более четырех недель. Если Веймарская республика не получит экономической помощи в ближайшее время, то страну ждет «коллапс и полное подчинение Франции». В Форин офис Штамеру объяснили, что если Британия окажет финансовую помощь Берлину, то Париж и Брюссель уже никогда не прислушаются к голосу Лондона в репарационном вопросе .

         Ответ англичан окончательно развеял еще сохранявшиеся у Штрезема-на надежды на действенное вмешательство Лондона. 26 сентября 1923 г. германское правительство вынуждено было объявить о прекращении «пассивного сопротивления» без уступок со стороны Франции. Это решение устраняло препятствия для начала переговоров с Парижем. Кроме того, теперь правительство Штреземана смогло сконцентрироваться на решении политических и социально-экономических проблем внутри страны. В течение непродолжительного времени кабинету удалось справиться с сепаратистами, подавить выступления левых и правых радикалов1, начать финансовую реформу: была выпущена новая денежная единица - рентная марка, которую меняли на 1 000 000 000 000 бумажных марок или 4,2 американских доллара . Для закрепления избранного курса немцам необходима была срочная финансовая поддержка. Д Абернон оценивал ее в 50—60 млн. фунтов стерлингов . Однако английское руководство с предоставлением помощи не спешило. В итоге, как сообщал в октябре 1923 г. в Москву Х.Г. Ваковский, ссылаясь на разговор с корреспондентом «Фоссише Цайтунг»: в Германии начали нарастать «враждебные чувства против Англии» .

         В конце ноября 1923 г. Штреземан покинул кресло канцлера. Еще в начале месяца несколько министров его правительства, членов СДПГ, покинули кабинет. Социал-демократы не были согласны с политикой Штреземана в отношении левых правительств Тюрингии и Саксонии, которые были разогнаны силами армии. 23 ноября на заседании рейхстага Штреземану был вынесен вотум недоверия; СДПГ и НННП голосовали за его отставку с поста рейхсканцлера. Освободив Штреземана, немецкая политическая элита долго не могла определиться с новой кандидатурой главы правительства. В конце концов, кресло занял лидер партии Центр Вильгельм Маркс. Штреземан на встрече с д Аберноном характеризовал нового канцлера как «очень достойного человека, убежденного католика и профессионального юриста, прилюдно признающего отсутствие интереса к экономическим и финансовым вопросам страны»3. Заметим, что Штреземан, которого Маркс также характеризовал очень высоко, в новом кабинете сохранил пост главы МИД.

         Несмотря на отказ немцев от «пассивного сопротивления», франко-бельгийская коалиция не спешила заключать с Берлином репарационное соглашение и выводить войска из Рура. Вместо прямых контактов с немецким правительством Париж и Брюссель осенью 1923 г. инициировали переговоры между промышленниками Рура и МИКУМ ((Mission interallie de Contrle des Usines et des Mines) Союзной контрольной комиссией по фабрикам и шахтам Рура), которая представляла французские и бельгийские интересы. Дискуссии завершились соглашениями, согласно которым германские промышленники обязывались осуществлять в пользу Франции и Бельгии репарационные выплаты в форме перевода денег и поставок природных ресурсов.

         Переговоры с МИКУМ и договоренности вызвали сильное недовольство правительств Германии и Великобритании. Руководствуясь ими. Веймарская республика должна была выплачивать беспрецедентно крупные суммы в то время, когда в стране сохранялась высокая инфляция. Кроме того, получалось, что официальный Берлин, разрешив «капитанам индустрии» заключать договора о выплате репараций, де-факто передал бизнесу часть государственного суверенитета. Лондон же, благодаря договоренностям немецких промышленников с МИКУМ, лишался в пользу франко-бельгийской коалиции права первого требования по репарациям и оказывался исключенным из процесса урегулирования Рурского кризиса1. Недовольны договоренностями были и в Вашингтоне. Беспокойство Белого дома вызывал тот факт, что «экономическая гегемония, возникшая между французскими и германскими промышленниками, может повлиять на способность Великобритании выплачивать долги Соединенным Штатам» . Соглашения немцев с МИКУМ были дипломатической неудачей Форин офис, которую стали связывать с именем д Абернона. Посла отозвали в Лондон для консультаций.

         Похожие диссертации на Великобритания в решении "ключевых германских вопросов" в 1918-1923 гг.

         

         Лужицкий вопрос и Чехословакия в 1918 - 1948 годахШевченко Кирилл Владимирович

         Армянский вопрос в российско-турецких отношенияхШутова Наталья Евгеньевна

         

         Женский вопрос в политике государства и его решение на Южном УралеСытник Ирина Геннадьевна

         Делопроизводственная документация органов рабоче-крестьянской советской милиции Тюменской губернии 1918 - 1923 гг. как исторический источникКудрявцев, Николай Викторович

         

         Восточноевропейское направление внешней политики Советского Союза в контексте решения "германского вопроса"Рыкун Галина Николаевна

         Альтернативы решения аграрного вопроса в России (На материалах государственных органов и политических партий начала XX века)Дягилев, Василий Васильевич

         

         Деятельность Йеменской социалистической партии по решению женского вопроса в НДРЙ (с учетом исторического опыта КПСС)Асма, Ахмед Рейми

         

         Политика советского государства в решении "женского вопроса" в годы Гражданской войны (ноябрь 1917-1920 гг.): замыслы и реалииТарабрина Ольга Александровна

         

         Исторический опыт реализации государственной социальной политики решения женского вопроса в период реконструкции народного хозяйства (1925-1937 гг. ) (На примерах областей Верхне-Волжского региона) Преснякова Ирина Борисовна

         

         Профессиональные союзы в решении социальных вопросов трудящихся в 1920-1998 гг. (На материалах республик Волго-Вятского региона) Алексеев Борис Леонидович