Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Внутреннее развитие Египта в период правления Мухаммеда Али в восприятии российского общества XIX в. 44
1.1. Египет на рубеже XVIII - XIX вв. и приход к власти Мухаммеда Али 44
1.2. Реформы Мухаммеда Али в оценках российской общественности XIX в. 75
1.3. Отражение социально-экономической, политической и культурной жизни Египта периода правления Мухаммеда Али на страницах российских изданий и в обзорах отечественных ученых XIX в. 137
Глава 2. Внешняя политика Мухаммеда Али в первой трети XIX в. и ее освещение в российской печати 204
2.1. События в Аравии в первой трети XIX в. и представления о них в России 204
2.2. Египетская военная экспедиция в Восточный Судан (1820 - 1822 гг.). Жизнь и обычаи местного населения в заметках ученых и путешественников XIX в. 248
2.3. Участие египетских военно-морских сил в греческой кампании 20-х годов XIX в, (по материалам российской печати) 275
Глава 3. «Египетский кризис» 30 - 40-х гг. XIX в. в Османской империи: взгляд из России 303
3.1.1 Турецко-египетский конфликт (1831 - 1833 гг.) и освещение связанных с ним событий в российской периодике 30-х гг. XIX в. 303
3.2. Взгляды общественно-политических деятелей России на положение Сирии в составе государства Мухаммеда Али (1831 - 1840 гг.) 344
3.3. II турецко-египетский конфликт (1839-1841 гг.) в оценке периодической печати России 30 - 40-х гг. XIX в. 368
3.4. Отношение российского общества к «Египетскому кризису» 30 - 40-х гг. XIX в. 413
Заключение 461
Список использованных источников и литературы 469
Приложения 509
- Египет на рубеже XVIII - XIX вв. и приход к власти Мухаммеда Али
- Отражение социально-экономической, политической и культурной жизни Египта периода правления Мухаммеда Али на страницах российских изданий и в обзорах отечественных ученых XIX в.
- Египетская военная экспедиция в Восточный Судан (1820 - 1822 гг.). Жизнь и обычаи местного населения в заметках ученых и путешественников XIX в.
- II турецко-египетский конфликт (1839-1841 гг.) в оценке периодической печати России 30 - 40-х гг. XIX в.
Египет на рубеже XVIII - XIX вв. и приход к власти Мухаммеда Али
С середины XVIII в. отношения между Англией и Францией постепенно осложнялись из-за борьбы за преобладание в различных регионах мира. Помимо политического и территориального превосходства особое значение получила конкуренция между купцами обоих государств. Постепенно англо - французские войны приобрели характер торговых. После Семилетней войны 1756 -1763 гг., в которой Франция потеряла все свои колонии в Новом Свете и в Индии, объектом пристального внимания французского двора стал Ближний Восток. Однако осуществление крупных военных приготовлений в этот регион бы-ло невозможным из-за плачевного состояния французских финансов .
Конец XVIII в. ознаменовался обострением дипломатических, военно-политических и экономических отношений между европейскими странами. В ноябре 1795 г. во Франции была сформирована Директория. Несмотря на внутренние коллизии в государстве, военное положение Директории было достаточно прочным. За период 1795 - 1796 гг. путем заключения мирных и союзных договоров и подавления выступлений населения на аннексированных территориях французы определили свои отношения с Пруссией, Испанией, Батав-ской республикой, Южными Нидерландами. В октябре 1797 г. между Францией и Австрией был подписан Кампо - Формийский договор, который положил конец борьбе между государствами, длившейся пять лет. Англия оставалась един-ственным непобежденным врагом Республики . Однако после неудачных экспедиций 1796 и 1798 гг., предпринятых французами в Ирландию, мысль о десанте на территорию Британских островов прошлось оставить и искать иные способы сокрушения противника.
В этот период борьба между государствами за сферы политического и экономического влияния переместилась к берегам Сирии, Египта, Балканского полуострова. Англичане захватили ряд французских колоний (Мартиника, Тобаго). По мнению министра иностранных дел Франции Талейрана, возместить потери в колониальной торговле государству можно было путем развития французских колоний на севере Африки, из которых особое значение придавалось Египту. Еще в 1796 г. министр иностранных дел Франции Шарль Делакруа указывал на большую пользу, которую мог бы принести Египет Республике . Египет находился на пересечении торговых путей европейских государств со странами бассейна Индийского океана. Господство Франции на Ближнем Востоке и в Средиземном море ставило под угрозу реализацию британских колониальных проектов в Индии и Индонезии. В случае же неудачи на мировой периферии Франция понесла бы меньшие потери, чем если бы оба государства столкнулись один на один в Европе.
Во французской политической элите понимали важность ближневосточного внешнеполитического направления. Этот вопрос не являлся новым. Еще в XIV столетии представитель передовых кругов французского общества, знаток права Пьер Дюбуа в известном трактате «De recuperatione Terre Sancte» (1305 -1307 гг.) предлагал Филиппу IV Красивому овладеть Египтом. Немецкий ученый Готфрид Лейбниц, прибыв в составе дипломатической миссии Бойнебурга в Париж (1672 г.), преследуя цель подорвать положение голландцев на Востоке, подал идею Людовику XIV о необходимости подчинения Египта. Затем появилось несколько исследований по этой проблеме. Французский историк и социолог Рейналь написал книгу «Философская и политическая история учреждений и торговли европейцев в обеих Индиях» (1770 г.), государственный деятель Клод Этьен Савари после поездки в Египет (1776 - 1781 гг.) подготовил «Путешествие в Египет и Сирию», «Письма о Египте». Суть всех размышлений сводилась к одному: нужно сделать Египет зависимой территорией.
Командующим армией вторжения в Египет был назначен генерал Бонапарт. Он тщательно изучил ситуацию и укрепился в своей мысли, высказанной еще в августе 1797 г., что «для того, чтобы в самом деле разгромить Англию, нам нужно овладеть Египтом» 5. Во время итальянской кампании (1796 — 1797 гг.) будущий французский император начал готовиться к возможному походу на Север Африки. Бонапарт читал произведение Вольнея о путешествии в Сирию и Египет, совершенное в 1783 — 1785 гг., и рассматривал Ионические острова и остров Мальту в качестве основных баз на Средиземном море при продвижении к Египту, отмечая выгодное положение этой территории. «Египет, — писал он, - не нуждается для защиты своих границ в системе крепостей. Их заменяет ему пустыня. Он не может быть атакован иначе как по морю или через Суэцкий перешеек»86.
Командующий французской армией главную цель готовившейся экспедиции на Ближний Восток видел в уничтожении английского могущества. «С берегов Нила должна была отправиться армия, дабы дать новое назначение Ин-диям. Египет заменил бы Сент-Доминг и Антильские острова; свобода черных соединилась бы с выгодою наших мануфактур; покорение этой провинции влекло за собою погибель всех Английских заведений в Африке и на полуострове Гангеса. Французы, завладев Итальянскими гаванями, Корфу, Мальты и Александрии могли бы считать Средиземное море своим озером»87.
Египет привлекал Францию и как самостоятельная колония. Бонапарт указывал, что «Египет независимо от индийской торговли имеет свою собственную»88. По прогнозам французского генерала, такое завоевание было взаимовыгодным для европейского и африканского государств: в Египте увеличилось бы население, он был бы источником для французских мануфактур, которые были бы способны «...в скором времени ... удовлетворить всем нуждам жителей Африканских степей, Абиссинии, Аравии и большей части Сирии.
Франция же со своей стороны получала бы из Египта хлеб, сарачинское пшено, сахар, натрон и вообще все произведения Африки и Азии» .
Цель французского похода в Египет была четко сформулирована в российском «Военном журнале», который писал: «Цель экспедиции сей была завоевание Северной Африки, водворение тем французского правительства и распространение завоеваний и на Азию, дабы добиться влияния на Индию и потом попытаться ослабить там могущество англичан»90.
Помимо государственных стратегических планов, Директория усмотрела реальную возможность удалить непокорного, уже не желавшего повиноваться генерала, который «после бессонной ночи в Италии ... решил, что не всегда же ему побеждать только для Директории»91.
Время для реализации столь грандиозных замыслов было выбрано удачно. На протяжении XVIII в. Османская империя испытывала кризис. Сконцентрировавшие в своих руках власть в Египте мамлюкские92 беи, не получив при этом соответствующих грамот от Османского правительства, Мурад-бей и Иб-рахим-бей демонстрировали султану свое неповиновение. «Их обуяли самообольщение и беззаботность относительно последствий поступков... Они перестали придавать значение своему султану и уважать его, хотя и провозглашали, что стоят у него в подчинении. Они нарушали его указы и воздерживались от уплаты в его казну денег, пренебрежительно относились к вали93, пашам, мешали им управлять... и те суммы, что доходили к этим последним, выглядели милостыней... они недооценивали своих врагов, и их руки протянулись к имуществу и товарам европейских купцов - французских и других, они захватывали их без оплаты, презрительно относясь к владельцам»94.
Бонапарт, завидуя подвигам и славе Александра Македонского, надеялся, что он будет идти во главе многомиллионной армии освобождения народов, в которую войдут восставшие арабы, греки, персы, индийцы. Поход планировалось завершить молниеносно. «Напасть на Египет, стать его хозяином и создать колонию - это дело нескольких месяцев, - с уверенностью писал Бонапарт. -Порта... уже давно потеряла Египет благодаря узурпации мамлюков. Она с удовольствием предоставит нам возможность наказать их»95. В качестве официальных версий причин вторжения были выдвинуты следующие: во-первых, защита интересов французских подданных, а во-вторых, охрана османов от произвола мамлюков. В общественном мнении Франции были распространены разные предположения о целях «нашествия французов в Египет»96. Одни думали, что Египет служил только этапом на пути «к завоеванию Индии и к низложению могущества англичан в Азии», другие полагали, что предпринимается попытка покорить Османскую империю для того, чтобы «окруживши Европу из Константинополя предписать ей закон». После государственного переворота 18 брюмера 1799 г. во Франции «поход сей приписали союзу роялистов, вспомо-ществуемых будто бы тремя директорами Люксембургского дворца» .
Одним из поводов для французского вторжения послужили нарушения мамлюками франко-турецкого договора 1785 г., обеспечивавшего французским купцам право беспрепятственного провоза товаров к Красному морю .
Отражение социально-экономической, политической и культурной жизни Египта периода правления Мухаммеда Али на страницах российских изданий и в обзорах отечественных ученых XIX в.
Экспедиция Наполеона в Египет разбудила пашалык от «средневековой дремоты»431. В начале XIX столетия Египет вошел в эпоху кардинальных преобразований, в ходе которых в относительно короткие сроки были реконструированы экономические, социальные и правительственные структуры, появились новые тенденции в идеологии. Однако изменения в Египте не были обусловлены закономерным ходом предыдущего периода развития, а стали результатом инициативы Мухаммеда Али, стремившегося подражать достижениям европейской цивилизации. Как уже упоминалось, в первой половине XIX в. в пашалыке были проведены реформы в четырех областях: была реорганизована армия, произошли изменения в системе образования, в аграрной и промышленной сферах. Успехи этих реформ были связаны с переустройством структуры административного управления. Однако Мухаммед Али не ограничился указанными преобразованиями. Будучи умным и дальновидным политиком, он чутко следил за требованиями времени. Стремясь к получению неограниченной власти и созданию независимой арабо-мусульманской империи, он совершил серьезный переворот в экономике, сумел вывести пашалык на более высокий уровень общественно-политического развития и заложил основы будущего египетского общества432.
Преобразовывая Египет, Мухаммед Али столкнулся с рядом сложностей. Египетскому паше предстояло сломить устоявшиеся в пашалыке традиционные политические, социально-экономические структуры, одержать победу над оппозицией, выступавшей против проводившихся реформ, и изыскать необходимые средства для задуманных преобразований.
Значительные изменения в жизни Египта, экономическое, политическое и военное проникновение стран Запада в это государство стали стимулом для пробуждения интереса к этой стране во многих государствах. «Ныне, более, нежели когда-либо, Египет сделался предметом любопытства иностранцев», — писала российская газета «Санктпетербургские ведомости» в 1840 г.433. Долгое время для большего числа жителей России египетский пашалык оставался неизвестным и малоизученным. Проявляя интерес к международным военно-политическим и экономическим проблемам, образованная часть российского общества не оставалась равнодушной и к изучению истории, условий жизни, культуры, нравов и обычаев народов, населявших различные регионы Земли. Накапливаемые русскими путешественниками сведения о Египте использовались как в текущей политике, так и в научной жизни. Академик В.В. Бартольд отмечал: «В XIX веке изучение Востока сделало в России, может быть, еще более значительные шаги, чем в Западной Европе»434. С.А. Кириллина выделила два основных периода активности русских подданных в Египте в XIX - начале XX вв. В первой половине XIX в. повышение интереса к пашалыку было связано с изучением опыта Мухаммеда Али в области государственного реформирования. Опираясь на уже полученные сведения, отечественные путешественники второй половины XIX в. «обратили внимание на современную жизнь Египта, на кардинальные сдвиги, происходившие в культурно-интеллектуальной атмосфере, знакомили широкого читателя с живым Востоком» 5. Стоит отметить, что в пашалыке, где даже российские «...чиновники, знающие русский язык, весьма редки ..., что все акты и книги Консульства ведутся на итальянском языке, и что сами русские подданные, мусульманские поклонники, татарских наших дальних губерний или жители Дагестана и закавказского края, большей частью ни слова по-русски не знают, а объясняются на ломаном турецком или лучше сказать татарским языком»436, было достаточно сложно найти материал и представить его для публикаций, способствовавших формированию у россиян адекватных действительности представлений о пашалыке. «Санктпетербургские ведомости» отмечали, что во многих «уже изданных и беспрерывно издаваемых сведений о нынешнем состоянии Египта так много противоречивых мнений»437. В России существовали разные источники (материалы отечественной прессы, опубликованные дневники, письма, путевые заметки путешественников, политиков, дипломатов, ученых, представителей военных ведомств, деятелей искусства разных стран, паломников, устные рассказы очевидцев), по которым в государство для широких слоев населения поступала информация о происходивших событиях в Египте. Тем не менее, по замечанию газеты «Санктпетербургские ведомости», многие жители России могли бы с уверенностью сказать о Египте: «мы не знаем хорошо этой страны»438.
Активизация интереса к Египту привела к тому, что на страницах отечественных журналов стали помещаться рекомендации для отправлявшихся на Ближний Восток. Так, уже в 1825 г. «Азиатский вестник», пользуясь материалами иностранной печати, опубликовал «Совет путешествующим в Палестину и Египет». В заметке были перечислены правила, которые должны были соблюдать путешественники. Во-первых, необходимо было выучить устный и письменный арабский язык. Во-вторых, знать особенности поведения на Ближнем Востоке, а именно, отказаться от употребления вина и крепких алкогольных напитков, «ибо сие воздержание не только ему полезно будет в рассужде нии его здоровья в жарких странах, но оно весьма уважается мусульманами» .
Необходимо подчеркнуть, что в отечественных периодических и отдельных изданиях доминировали сообщения о тех проблемах египетской истории первой половины XIX столетия, которые каким-либо образом затрагивали российские интересы. Рассматривая период правления Мухаммеда Али, многие путешественники и очевидцы задавались вопросом: к чему привели предпринятые пашой усовершенствования, служат ли они «к умножению благоденствия сей страны, или к истощению источников ее богатства», «чего больше принес он своей стране, вреда или пользы»440?
В тесном контакте с реформируемой промышленностью находилось сельское хозяйство. Правление Мухаммеда Али стало началом аграрной революции441. А.С. Норов указал основные культуры, выращиваемые в Египте: дура-сафи (африканское просо), маис (кукуруза), рис, пшеница, ячмень, бобы, кунжутное семя, лен, конопля, индиго, шафран, мак, табак 42, к которым еще можно добавить горох, клевер, чечевицу, сахарный тростник, дыни, арбузы, тыквы, опиум. Находясь в зависимости от природных факторов, когда не было воз можности применять искусственную систему полива, большая часть культур (бобы, ячмень, лен, клевер, чечевица, табак, опиум) выращивались в период зимних месяцев443. А.А. Рафалович отмечал, что территория Египта зимой и весной «походит на прелестный сад, свежею, роскошною зеленью, голубым небом и чистым, прозрачным до неимоверности, воздухом». В летнее время под влиянием высоких температур на поверхность земли выступал соляной «белый налет, вредный для растительности» . Российский врач с восхищением описывал египетские поля в разных районах пашалыка «в виде необозримых, почти горизонтальных равнин, прерываемых только большими или меньшими каналами, служащими для их орошения», которые никогда «не унавоживаются и никогда не покоятся» 5. Освободившийся от крепостной зависимости крестьянин-путешественник из с. Ловцы Дементий Иванович Цикулин, путешествуя по странам Востока, со своим опытом работы на земле сразу определил, что земля в Египте более «плодоносна», нежели в других государствах446. Климатические условия и плодородность почвы позволяли собирать урожай по два-три раза в год. Потребности производства способствовали росту производства кукурузы (в 1821 г. производили 950 ардебов447, в 1844 г. - 4 495) и сахарного тростника (в 1821 г. - 530 ардебов, в 1833 г. - 1 060)448.
Мухаммед Али поощрял разведение плодовых и тутовых деревьев. В.А. Соллогуб писал, что «повелением мудрого правителя» Египта было посажено более 16 миллионов корней фруктовых деревьев449. В 1831 г. площадь, занятая под тутовыми деревьями, составила 10 тыс. федданов, на которой росло около 3 млн. тутовых деревьев450.
Египетская военная экспедиция в Восточный Судан (1820 - 1822 гг.). Жизнь и обычаи местного населения в заметках ученых и путешественников XIX в.
Второй крупной кампанией, предпринятой египетским пашой после войны в Аравии (1811 - 1819 гг.), стала военная экспедиция в Восточный Судан (1820 — 1822 гг.). Условия для совершения похода в области Верхнего Нила были в тот период благоприятными для египтян и полностью отвечали военным амбициям Мухаммеда Али.
В начале XIX столетия Судан значительно отставал от Египта по уровню социально-экономического и политического развития. На территории современного Судана существовало множество слабосвязанных между собой политических объединений, не имевших общего управления. Целая область от Дон-голы до Сеннара был расколота на племенные фракции и не имела единого правителя849. Социально-экономический строй большинства земель этого региона можно было считать развитым феодальным, а других частей Сеннарского султаната, находившихся на последних стадиях распада, — переходным от раннефеодального к развитому феодальному850. Городов не было, а местное оседлое население было малочисленным и не способным противостоять египетской армии, получившей боевой опыт в аравийской кампании . Египетские войска имели необходимое количество огнестрельного оружия, в то время как у сеннарцев ружьями располагали единицы .
Египетский паша обратил пристальное внимание на территории Восточного Судана после падения столицы ваххабитов Эд-Диръии (сентябрь 1818 г.). Прежде чем принять решение о начале нового похода, в 1819 г. Мухаммед Али предпринял поездку в Верхний Египет.
По свидетельству аль-Джабарти, в пашалыке ходили разные слухи относительно причин этого путешествия египетского паши. Часть населения полагала, что Мухаммед Али планировал организовать экспедицию против осевших и укрепившихся в Донголе египетских эмиров, которые закупили много рабов, а также стали производить порох и пушки. По другой версии, Мухаммед Али собирался выступить против Дарфура и Нубии. Жителями пашалыка обсуждались и экономические причины завоевания. Поездка египетского паши связывалась с его стремлением лично осмотреть золотые, серебряные и свинцовые рудники, залежи изумрудов, открытые в Верхнем Египте853.
Обдумывая необходимость начала новой военной кампании, Мухаммед Али руководствовался вескими, по его мнению, аргументами. Во-первых, экспедиция в Восточный Судан имела большое экономическое значение для Египта. Истощенная аравийской войной египетская казна требовала восполнения. В поисках выхода из финансовых трудностей Мухаммед Али обратил внимание на Судан, который был связан с Египтом Нилом, и откуда в пашалык шли караваны с различными товарами (слоновой костью, драгоценностями, страусовыми перьями и др.). Мухаммед Али мог держать под контролем торговые сухопутные и речные пути. Доходы от перевозки по ним рабов, товаров, тропического сырья стали бы важным источником пополнения египетской казны. Кроме того, египетский паша был увлечен легендой о таинственной стране Офир, где добывали сокровища для царя Соломона и египетских фараонов. Он полагал, что Судан и Абиссиния изобиловали золотом, и рассчитывал обнаружить месторождения этого металла. Во-вторых, проводя кардинальное реформирование в пашалыке, египетский паша испытывал острую потребность в людских военных и трудовых ресурсах. Поэтому особую ценность для властей пашалыка представляли рабы, поставляемые из Судана. Они пополняли египетскую армию, а их труд использовался на промышленных предприятиях пашалыка и в сельском хозяйстве. В-третьих, в распространении своей власти на Судан Мухаммед Али видел один из вариантов расширения собственного влияния на Красное море и Йемен и сохранения постоянного присутствия египетских сил в Аравии, а значит, и контроля над потоками паломников. В Восточный Судан, так же как и в Аравию, были отправлены мятежные отряды турок и албанцев, которые не желали подчиняться воинской дисциплине. Таким способом египетский паша уничтожал возможную угрозу для своей власти, исходившую от них.
По мнению британского исследователя П. Холта, сложно найти точное определение военной кампании Мухаммеда Али в Судан. Она не может рассматриваться как египетское завоевание. В тот период в Египте, одной из провинций Османской империи, не существовало национальной армии, а власть находилась в руках турецкоговорящеи правящей элиты. В то же время нельзя говорить и об Османском завоевании Судана, поскольку оно являлось частным предприятием египетского паши854.
Поводом для египетского вторжения в октябре 1820 г. послужила борьба с мамлюками, укрывшимися в Восточном Судане во главе с эмиром Ибрахим-беем после резни 1811 г. Даже после смерти своего лидера в 1816 г. мамлюки не искали примирения с египетским пашой, продолжая создавать угрозу его политическому положению.
Командующим египетской армии стал третий сын Мухаммеда Али Ис-маил-паша, который, по мысли Мухаммеда Али, должен был получить опыт ведения войны. В состав египетского войска входили 600 турецких пехотинцев, несколько эскадронов турецкой конницы, 800 бедуинов, жителей Верхнего Египта, а также смешанные отряды, состоявшие из берберов и африканцев, привезенных из Центральной Африки. Армия была усилена американским артиллерийским контингентом из Массачусетса. Вместе с войсками были отправлены и мусульманские проповедники, среди которых был шейх Ахмад аль-Салави аль-Магриби, назначенный впоследствии муфтием суданских мусульман .
Российская печать своевременно отреагировала на новую военную кампанию Мухаммеда Али, сообщив о направлении в Нубию856 8 000 войска для покорения мамлюков и для присоединения к Египту этой провинции, которая снабжала весь Восток слоновой костью, страусовыми перьями, разного рода гумми, тамариндою и другими товарами857. Однако суданская экспедиция египетского паши в отечественной периодике была отмечена самыми скромными упоминаниями. Это объясняется тем, что Россия не была связана с Восточным Суданом ни геополитически, ни экономически, а жизнь этого региона не представляла интереса для читающей России. Кроме того, территория Восточного Судана оставалась неизвестна и с научной точки зрения. Как в Европе, так ив России только начинались научные исследования континентальных частей Африки. Поэтому в российском общественном мнении 1820-х гг. не были даны всесторонние оценки новой военной кампании Мухаммеда Али. К этому событию стали обращаться путешественники, путевые заметки которых начали выходить в России с середины XIX столетия.
Захват территорий Восточного Судана произошел стремительно858. Экспедиция под командованием Исмаил-паши, направленная на покорение Донго-лы, не получила отпора. Немецкий естествоиспытатель Альфред Эдмунд Брэм отмечал, что против модернизированной, получившей военный опыт армии Египта в этих битвах выступили «храбрые, героические, но чуждые порядка полчища», которые щитами и копьями отражали нападения крепких воинов «с неизвестным им огнестрельным оружием в руках». На помощь мужчинам вышли женщины с детьми, чтобы воодушевлять своих защитников к бою воинст-венным криком или молитвами «склонить победу на их сторону» . В ходе двух сражений: 4 ноября 1820 г. - у Корти и 2 декабря 1820 г. - у Гебель-Данка 252 - египтяне разбили сопротивлявшихся. 5 марта 1821 г. без кровопролития египтянами был занят Бербер, а 12 марта - Шенди. В Вад-Медани Исмаил-паше сдался султан Сеннара Баади VI. 14 июня 1821 г. египетский войска вошли в Сеннар. Город был подвергнут разрушению. Сеннарский султанат был объявлен частью Османской империи.
Для усиления власти Исмаил-паши в Сеннаре к концу августа 1821 г. прибыл Ибрагим-паша. Мухаммед Али назначил его главнокомандующим войск Сеннара и Кордофана. Оба брата должны были обеспечивать регулярное поступление в Египет налогов и рабов. Однако Ибрагим-паша заболел дизентерией и был вынужден возвратиться в Каир.
В конце июля 1821 г. под командованием зятя египетского паши, дефтер-дара Мухаммеда Хусрау, был направлен второй египетский корпус на завоевание Кордофана860, куда еще раньше были отправлены большие отряды турок и магрибинцев. Войска Мухаммеда Хусрау насчитывали около 3 тыс. человек и имели на вооружении артиллерийскую батарею из 13 пушек. Главными сложностями в походе, по мнению египетского командира, было преодоление природных преград, и прежде всего, пустыни Беюда, отделявшей Кордофан от долины Нила. Пройдя эту пустыню, египетская армия в августе 1822 г. недалеко от г. Бара расстреляла из ружей и пушек отряды правителя Кордофана Мусал-лима и 20 августа без боя заняла столицу Эль-Обейд. Опасаясь отдалиться от баз снабжения в Нубии, Мухаммед Хусрау решил изменить свои планы и отказался от наступления на Дарфур. В свою очередь, султан Дарфура Мухаммед аль-Фадли не стал выступать против хорошо вооруженных египтян.
II турецко-египетский конфликт (1839-1841 гг.) в оценке периодической печати России 30 - 40-х гг. XIX в.
Результаты I турецко-египетского конфликта, закрепленные в статьях Кютахииского мира, не смогли разрешить оставшиеся противоречия между Махмудом II и Мухаммедом Али. Как верно отмечал отечественный исследователь ХГХ в. С.С. Татищев, сложилась ситуация, когда «или султан должен был отвоевать потерянные области, или паша овладеть Константинополем и сменить Махмуда на Оттоманском престоле»1313. Положения турецко-египетского договора способствовали не только началу активной подготовки Махмуда П и Мухаммеда Али к новому этапу противостояния, но и стали катализатором развернувшейся дипломатической борьбы между европейскими державами, принявшими участие в разрешении конфликта в Османской империи 1831 — 1833 гг.
Отечественная периодика 30 - 40-х гг. XIX столетия продолжала своевременно отражать события, происходившие на Ближнем Востоке. При отсутствии иных источников информации читатели могли получить представление о совершившихся фактах по «горячим следам» из заметок столичных газет «Северная пчела», «Санктпетербургские ведомости», «Московские ведомости», журналов «Сын Отечества» и «Военный журнал», которые остались ведущими органами печати, как и десятилетие ранее. Материалы этих изданий отличались содержательностью при освещении кризиса в Османской империи.
В то же время российская официальная пресса указанного периода обходила молчанием внешнеполитическую стратегию кабинета Николая I и предлагала общую информацию, не вдаваясь в тонкости дипломатической борьбы между государствами и не делая политических обзоров. Всем желающим предоставлялась возможность самим проанализировать прочитанный материал.
На протяжении 30-х гг. XIX в. европейские государства сохраняли в ближневосточной политике верность принципам, определенным в предшествующее время (европейские державы, стараясь сохранить целостность Османской империи, преследовали свои цели в ближневосточном регионе в расчете получить там наиболее выгодные экономические позиции, что приводило к острому соперничеству между ними. При этом французское правительство под целостностью Османской империи понимало не только сохранение достигнутого статус-кво в регионе и признание суверенных прав султана, но и признание прав, полученных его вассалами. Одновременно Англия и Франция были объединены стремлением свести к минимуму влияние России на Ближнем Востоке). Перед дипломатами России стояла задача сохранить на Ближнем Востоке положение государства, завоеванное ранее. Накануне эвакуации российских войск 26 июня/8 июля 1833 г. между Турцией и Россией в Ункяр-Искелесси был подписан оборонительный договор сроком на 8 лет1314. По справедливому замечанию известного российского историка и дипломата Б.Э. Нольде, «1833 год принято считать самой блестящей страницей в истории русской политики на Востоке...» . Между обеими сторонами устанавливался вечный мир, дружба и союз. Условия Адрианопольского мира и других русско-турецких договоров подтверждались. В случае возникновения для Турции внешней угрозы Россия была обязана предоставить необходимое количество войск для ее защиты. В секретной статье соглашения оговаривался характер поддержки России со стороны Турции. В случае военных действий Порта должна была закрыть вход в Черное море для всех иностранных военных кораблей, при этом в договоре не упоминалось о закрытии выхода из него. По условиям договора Турция не могла запереть проливы для России1316. Подписывая двусторонний договор и уверяя Махмуда II в искренности своих благих намерений в борьбе с Мухаммедом Али, Николай I не сумел побороть чувство недоверия Турции к России. В окружении султана понимали, что за благородством русского императора скрывалась боязнь, в случае победы египтян, потерять достижения Адрианопольского мира и вызвать новую войну, в которую будут втянуты силы многих стран. Ориентированная на Англию и Францию, Порта в существующих обстоятельствах была вынуждена пойти на подписание договора. Именно поэтому «вечный мир» между государствами ограничивался восьмилетним сроком.
Русско-турецкий договор осложнил и без того непростые отношения России с европейскими державами. Австрия и Пруссия оставили это соглашение без комментариев, в то время как Англия и Франция встретили его с нескрываемым неудовольствием. Усматривая в Ункяр-Искелессийском договоре угрозу своему положению на Ближнем Востоке за счет усиления позиций России, в Лондоне и Париже были вынуждены забыть о взаимных разногласиях для того, чтобы добиться отмены этого трактата.
Необходимо отметить, что в правящих кругах Франции существовало и иное мнение по поводу новых русско-турецких отношений. Именно эту альтернативную позицию французских политиков, удобную для российских официальных кругов, представил журнал «Сын Отечества и Северный архив», публикуя заявление министра иностранных дел Л. -В. де Броя на заседании палаты депутатов. Не отвергая важности Ункяр-Искелессийского договора, Л. — В. де Брой подчеркивал, что этот договор «просто оборонительный ... и постановляет только, что обе стороны обязаны оказывать друг другу вспоможение в час нужды войсками и флотом», следовательно, «вся разница между прежним положением вещей состоит в том, что прежде Россия могла отказать в пособии, а ныне не может» . Однако это высказывание французского министра иностранных дел вряд ли можно было воспринимать буквально, поскольку оно противоречило его прежней негативной оценке соглашения между Россией и Турцией. Отечественные правительственные издания, используя материалы зарубежной печати, зачастую вырывали фразы из контекста и стремились создать необходимое российскому правительству общественное мнение, которое могло расходиться с реальной ситуацией в регионе.
Тем не менее, 27 августа 1833 г. послы Великобритании и Франции в Константинополе заявили Порте, что их правительства не признают заключенного русско-турецкого договора. В сентябре 1833 г. они направили в Петербург ноту протеста, в которой заявили, что считают трактат недействительным с точки зрения международной дипломатии. Стремясь заставить Турцию «разорвать союз с Россиею и уничтожить секретный трактат», 5/17 июля 1834 г. англо-французская эскадра в составе 32 судов прорвалась через Дарданеллы и встала на якорь перед Константинополем. При этом Франция, выступая против русско-турецкого договора, согласилась только на военную демонстрацию и опасалась развязывания новой войны с Россией. Время демонстрации своей силы европейцами было выбрано не случайно. Они надеялись принудить султана «разорвать союз с Россиею и уничтожить секретный трактат», полагая, что, занятый свадьбой своей дочери, Махмуд II согласится на требования дипломатов Англии и Франции1318.
Ведущие европейские политики пытались привлечь к своему блоку и Австрию, которая была обеспокоена сложившейся обстановкой вокруг Проливов. В «Московских новостях» по этому вопросу скромно сообщалось, что от французского министерства иностранных дел и от английского посольства отправлены чрезвычайные курьеры в Вену с депешами, «относящимися до дел Востока»1319. Однако венский кабинет занял выжидательную позицию. С одной стороны, он нуждался в помощи Петербурга для стабилизации положения внутри государства (продолжались брожения после Польского восстания 1830 - 1831 гг.), а с другой - усиление России на Ближнем Востоке также угрожало интересам Австрии.
После заключения Ункяр-Искелессийского соглашения Россия не могла рассчитывать на продолжительную дружбу с Османской империей и была не в состоянии в одиночку противостоять европейским державам. В русских политических кругах решение этой проблемы виделось в объединении усилий России, Австрии и Пруссии. Слух о предстоящей встрече русского и австрийского императоров в небольшом пограничном городке Чехии Мюнхенгреце облетел Европу задолго до ее начала, «...императорский кабинет счел нужным уведомить прочие дворы, что свидание вызвано исключительно желанием обоих го-сударств доставить себе случай к взаимным "сердечным излитиям"» и необходимостью определиться относительно общей борьбы с революцией. Одновременно Николай I рассчитывал прозондировать позицию Австрии в ближневосточных вопросах. Пруссия уклонилась от участия в обсуждении вопроса. Прусский министр иностранных дел Ансильон страшился ответственности, которую в отсутствии его государя он нес бы лично. Кроме того, он не считал свое появление в Мюнхенгреце «соответствующим ... достоинству Прус-сии»1321.
18 сентября 1833 г. между Россией и Австрией была подписана конвенция о признании существования Османской империи и совместных действиях обоих государств в случае угрозы для верховной власти Османской империи. В особых секретных статьях стороны давали обязательство препятствовать распространению власти Мухаммеда Али на европейские части Османской империи в случае прекращения ее существования. С российской стороны в переговорах приняли участие министр иностранных дел К.В. Нессельроде, посланник в Вене Д. Татищев, граф А.О. Орлов, от Австрии - канцлер Меттерних и австрийский генерал и политический деятель - Фикельмонт.
