Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Основные тенденции и противоречия развития Венгрии в эпоху дуализма (1867-1914 гг.).
1. Этнополитические процессы в Венгрии в последней трети XIX — начале XX вв 69
2. Социально-экономическое развитие Венгрии в последней трети XIX — на чале XX вв 106
3. Основы конституционного строя Венгрии в 1867 - 1914 гг 145
Глава II. Югославянский фактор в развитии Венгрии в последней трети XIX - начале XX вв.
1. Хорвато-венгерский компромисс 1868 г. и его социально-политические последствия 185
2. Сербы и «великосербская» идея в истории Венгрии 229
3. Югославянский фактор в годы Первой мировой войны и его роль в крушении Венгрии в 1918- 1920 гг 276
Глава III. Особенности развития словаков и русин (украинцев) в последней трети XIX - начале XX вв. и проблема единства Венгрии.
1. Положение словаков и украинцев (русин) в «дуалистической» Венгрии 313
2. Эмиграция словаков и украинцев (русин) в контексте этнополитических процессов в Венгрии в последней трети XIX-начале XX вв 350
3. «Чехословацкая» идея в годы Первой мировой войны и ее роль в исторических судьбах Венгрии 367
Глава IV. Венгрия и Россия в конце XIX - начале XX вв.: диалог и конфронтация во взаимоотношениях.
1. Венгеро-российские связи на рубеже XIX - XX вв 405
2. Особенности внутриполитического и внешнеполитического развития Австро-Венгрии на страницах газет Дона и Северного Кавказа в начале XX в 441
3. «Образ австро-венгерского врага» на страницах газет Дона и Северного Кавказа в 1914-1917 гг 491
Заключение 522
Список источников и литературы 530
- Этнополитические процессы в Венгрии в последней трети XIX — начале XX вв
- Хорвато-венгерский компромисс 1868 г. и его социально-политические последствия
- Положение словаков и украинцев (русин) в «дуалистической» Венгрии
Введение к работе
Социально-экономические и политические преобразования в славянских странах в 90-е гг. XX в. и существенные геополитические изменения в Центральной и Восточной Европе, связанные с распадом СССР, ЧСФР, СФРЮ, а также стремление политической элиты и значительной части населения славянских государств интегрироваться в Европейский Союз и НАТО вновь поставили на повестку дня необходимость осмысления с учетом новых исторических реалий проблем места славянских народов в мировом сообществе, взаимоотношении славян с другими народами Центральной и Восточной Европы и безусловно места России в славянском мире. Все это невозможно сделать без глубокого анализа исторического прошлого славянских народов, в том числе проживавших в составе Венгерского королевства на протяжении многих веков.
В отечественной и отчасти зарубежной историографии уделялось мало внимания жизни славян Венгрии в эпоху дуализма, внимание акцентировалось на исследовании славянского национального возрождения и борьбы славян с мадьяризацией. Из поля зрения историков выпали специфика и особенности положения славян в Венгрии, славянской политики венгерского правительства, а также влияние внешнеполитического фактора на ее формирование. Поэтому необходимо всестороннее исследование славянского фактора в развитии дуалистической Венгрии. Это также предполагает анализ влияния Сербии и России на политику венгерского правительства в отношении славян страны. Решению поставленных задач способствует использование в представленном исследовании новых методологических ориентиров, наработанных «новой исторической школой», позволяющих через призму социальной истории и общественного сознания проанализировать включенность славянских народов в венгерский социум.
Проблема взаимоотношений Венгрии и России в последней трети XIX - начале XX в. практически не освещалась в отечественной и зарубежной ис-
5 ториографии. Российский фактор в дуалистической Венгрии имел не только важное внешнеполитическое, но и внутриполитическое значение. При определении контуров славянской политики правительство Венгрии всегда учитывало возможность распространения среди славян страны русофильства и панславизма, исходивших, по мнению правящей элиты Венгрии, из России. Большую роль в исследовании взаимоотношений России и Венгрии играет восприятие Венгрии в массовом и элитарном сознании россиян. При этом особое место отводится анализу формирования «образа Венгрии» на страницах периодической печати России. Периодика на рубеже XIX — XX вв. являлась единственным источником информации о жизни зарубежных стран в России, особенно в провинции. С одной стороны, периодика «навязывала обывателю» свое видение проблемы, а с другой стороны, отражала устоявшиеся в массовом сознании клише и стереотипы. Такая постановка проблемы предпринимается впервые в данном диссертационном исследовании, тем более с привлечением нетрадиционного для всеобщей истории источника в виде региональной периодики. В этом качестве выступает пресса Юга России, использование которой позволяет проследить основные тенденции восприятия Венгрии в массовом сознании россиян и пересмотреть многие устоявшиеся в историографии мнения на венгеро-российские взаимоотношения последней трети XIX - начале XX в.
Изучение истории венгеро-российских отношений поможет устранению взаимного недоверия и устоявшихся стереотипов, мешавших налаживанию добрососедских отношений между Россией и Венгрией на рубеже XIX — XX вв. В этой связи неслучайно заявление министра экономики и транспорта Венгрии И. Чиллага о том, что именно тяжелое идеологическое и историческое наследие тормозит развитие связей между двумя народами при наличии для этого всех объективных предпосылок.1
Современные этнополитические процессы, происходящие в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, требуют глубокого осмысления. В
Чиллаг И. Мы потеряли слишком много времени // Известия. 2002. 30 августа
50-х - начале 80-х годов XX века возникла иллюзия стабильности и гармонизации межнациональных отношений в странах региона, основанной на представлении, что социализм навсегда покончил с национализмом. Однако события 90-х годов, приведшие к распаду Югославии и Чехословакии, во многом перечеркнули доминировавшие в историографии оценки этнополитиче-ского развития народов Центральной и Юго-Восточной Европы. Европейская общественность и мировое сообщество в целом оказались не в состоянии быстро и адекватно отреагировать на набирающую силу волну межэтнических конфликтов на территории бывшей Югославии. Это во многом заключалось в незнании причин и сущности конфликта в Хорватии, Косово, Боснии и Герцеговине. Американская и даже европейская общественность зачастую вообще не подозревала о существовании таких стран и народов.
Падение коммунистических режимов выявило многие старые национальные обиды и проблемы, которые считались давно решенными. В первой половине 90-х годов вновь возникли трения во взаимоотношениях Венгрии и Словакии, падение диктатуры Н.Чаушеску высветило проблему положения венгерского меньшинства в Румынии, в частности в Трансильвании, есть претензии венгерского населения Воеводины к сербским властям в вопросе о своем статусе в рамках Сербии. Проблема венгерских меньшинств была порождена в 1919 - 1920 гг. несправедливыми по отношению к Венгрии решениями Версальской конференции, закрепленными в Трианонском договоре.
Однако любой новый передел границ в Карпато-Дунайском регионе может нарушить стабильность на всем европейском континенте и привести к десяткам тысяч человеческих жертв, поэтому только соблюдения прав национальных меньшинств и установление добрососедских отношений между государствами способны решить национальный вопрос в этом взрывоопасном районе Европы. Все это невозможно без глубокого постижения исторического прошлого, дающего не только примеры кровавых этнических столкновений и войн, но и примеры мирного сосуществования людей, отличающихся друг от друга в этническом, религиозном, социально-экономическом
7 плане в рамках одного государства и, прежде всего Венгрии на протяжении всей ее тысячелетней истории, вплоть до 1918 г.
Углубление европейской интеграции после Маастрихтского договора в 90-е гг. XX в. и проблема расширения ЕС за счет стран Центральной и Восточной Европы вызывают оживленный интерес к историческому прошлому империи Габсбургов, как одной из первых попыток создания полиэтнического образования с наднациональными структурами в Европе XIX — XX вв. Многие ученые и политики вообще называют Австро-Венгрию предтечей Европейского Союза, но в любом случае, при вступлении стран Центральной и Восточной Европы в ЕС, Брюсселю необходимо будет учитывать исторические и этнополитические особенности развития региона, что невозможно сделать без осмысления «австро-венгерского опыта».
История Венгрии содержит богатый опыт решения национального вопроса в многонациональной стране, что, несмотря на прошествие значительного времени, представляет несомненный интерес для современной России, стремящейся найти новую модель федерализма и решения национального вопроса, прежде всего в таком взрывоопасном регионе, как Северный Кавказ.
Объектом настоящего исследования является история взаимоотношений Венгрии со славянскими народами в эпоху дуализма (1867 — 1918 гг.) и влияние славянского фактора на внутриполитическое развитие Венгрии.
Предметом данного исследования стали социально-экономическое, конституционное и этнополитическое развитие Венгрии в последней трети XIX - начале XX в., основные тенденции и противоречия в межнациональных отношениях в Венгрии в 1867 — 1918 гг., положение там славянского населения, особенности национального возрождения славян и славянской политики венгерского правительства, проблема диалога Венгрии с Россией и Сербией, а также роль славянского фактора в распаде страны в 1918 г.
Степень изученности темы. Исследованию проблем внутриполитического развития Австро-Венгрии и ее взаимоотношений с соседними народа-
8 ми в зарубежной и в отечественной историографии традиционно уделялось меньше внимания по сравнению с другими ведущими державами XIX - начала XX вв. Изучение австро-венгерской тематики долгое время как в России, так и на Западе было в значительной мере политизировано, что мешало объективному анализу событий в Дунайской империи и вокруг нее. Уже в середине XIX — третьей четверти XIX в. российская историография ознаменовалась существенными успехами в изучении истории стран Западной Европы, чего нельзя сказать о российской славистике. История и современность южных и западных славян за редким исключением оказывались вне поля зрения историков России. Западники рассматривали Центральную и Юго-Восточную Европу как «отсталый регион» с малоинтересной историей, абсолютно «непоучительной» для России. Славянофилы больше примеряли свои концепции на славянские народы региона, идеализируя и мифологизируя историю южных и западных славян в нужном им направлении.
В третьей четверти XIX - начале XX вв. в России происходит бурное развитие славяноведения. Это во многом объяснялось пробуждением интереса российской общественности к положению южных и западных славян за пределами России и геополитическими амбициями Российской империи на Юго-Востоке Европы, где Санкт-Петербург хотел разыграть «славянскую карту». Российские ученые начинают активно собирать и изучать источники по истории славян. В это же время появляются первые фундаментальные труды по истории южных и западных славян.2
Большую роль в развитии российского славяноведения сыграли работы И. Аксакова, Н. Данилевского, К. Леонтьева. Они имели важное методологическое значение, выделяя историю славян в самостоятельный объект исследования и вычленяя из контекста всеобщей истории проблему самоопределения славян Австро-Венгрии и Османской империи, а также роль российского
Любавский М.К. История западных славян (прибалтийских, чехов и поляков). Издание 2-е. - М, 1918; Погодин А.Л. Краткий очерк истории славян. - М., 1915.
9 фактора в освобождении южных и западных славян. Эти авторы были убеждены в неминуемом крахе Австро-Венгрии и Османской империи, что привело бы к полному освобождению славян. При этом Н. Данилевский допускал возможность создания независимого Венгерского королевства, а К. Леонтьев - Венгеро-Словацкого.4
Первую серьезную попытку научного исследования истории славянских народов, проживающих на территории Венгрии предпринял Г. Гильфердинг в 60-е гг. XIX в. Г. Гильфердинг, будучи сторонником идеи славянской общности, одним из первых забил тревогу по поводу отсутствия полного знания истории славянских народов Центральной и Юго-Восточной Европы. На его взгляд, такое положение дел объясняется двумя причинами: 1) славяне не имели в XIX в. своих государственных образований, входя в состав империй, созданных немцами и турками, и вся информация из Австрии, Германии, Османской империи касалась только жизни титульных наций; 2) русские привыкли смотреть на мир глазами иностранцев, а последние сознательно мало уделяли внимания славянам, особенно немцы.5 Г. Гильфердинг одним из первых попытался очертить проблему взаимоотношений Венгрии со славянским миром на протяжении всей ее истории. Сам факт появления венгров в Европе он признавал трагической исторической случайностью, отрезавшей южных и западных славян друг от друга и от России.
В тоже время ученый видел в политике венгров в эпоху средневековья и на заре нового времени проявление национальной и религиозной терпимости, обусловившей мадьяро-славянский компромисс в Венгерском королевстве вплоть до начала XIX в. На примере взаимоотношений венгров со словаками и хорватами в XIX в. Г. Гильфердинг раскрывает пагубность политики мадьяризации не только для славян, но и для самих венгров, ибо она вела к разжиганию межнациональной розни в Венгрии и ослаблению ее позиций
Аксаков И. Собрание сочинений. T.3. - М., 1886; Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1997; Леонтьев К. Восток, Россия и славянство. Т. 1-2. - М., 1885-1886.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа ... С. 330; Леонтьев К. Сквозь нашу призму. / Россия, Восток и славянство. T.2.-M., 1886.
Гильфердинг Г. Собрание сочинений. T.2. Статьи по современным вопросам славянским. - СПб., 1868. С А.
10 перед Австрией.6 Существенное внимание Г. Гильфердинг уделяет процессу национального возрождения у хорватов и словаков, явно его идеализируя.
В 60-е гг. появляются первые работы, затрагивающие отдельные аспекты жизни и исторического прошлого славянских народов Венгрии. Монография В. Макушева, изданная в 1867 г., была полностью посвящена истории хорватов и их взаимоотношениям с соседними народами. Автор много внимания отводит анализу развития хорватской культуры и ее влиянию на хор-ватское национальное возрождение. В статье В. Иванова-Желудкова современные исследователи найдут бесценный материал о повседневной жизни и традициях словацких крестьян, живших в районе Братиславы.8
Крупным историком славянства Венгрии был В. Ламанский, которого прежде всего интересовали исторические судьбы славян и православия в Карпато-Дунайском регионе. Он постоянно указывал на необходимость изучения истории Венгрии в целом и отдельных ее народов, сопоставляя ее с историей соседних славянских народов (чехов, поляков, сербов), и влияния происходивших в Центральной и Юго-Восточной Европе процессов на Россию. В этой связи одну их своих крупнейших работ В. Ламанский полностью посвятил положению сербов в Сербском княжестве и на юге Венгрии. Причем, рассуждая о борьбе русофильской и австрофильской тенденций в умонастроениях сербов, ученый приходил к выводу, что проводником австро-фильства у сербов являлась либеральная омадьярившаяся интеллигенция, а русофильства - широкие слои населения. Отсюда как бы сам собой напрашивался вывод о возможности в будущем укрепления сербо-русских взаимоотношений.
В значительной мере интерес российской общественности и ученых к славянской проблематике стимулировали проведение в 1867 г. в Москве Первого всеславянского съезда и публикация журналом «Заря» в 1869 г.
6 Гильфердинг Г. Указ. соч. С. 138-139.
Макушев В. Задунайские и адриатические славяне. Очерки статистические, этнографические и исторические.-СПб., 1867.
Иванов-Желудков В. Словацкие села под Пресбургом. // Русский вестник. 1864. №8. С. 5-29.
Ламанский В. Сербия и южно-славянские провинции Австро-Венгрии. Из записок о славянских землях. -СПб., 1864. С. 23.
очерков из книги Н. Данилевского «Россия и Европа». Но наибольшую роль в данном процессе сыграл всплеск национально-освободительной борьбы южных и западных славян в первой половине 70-х гг. Важным этапом в развитии российского славяноведения стало издание в 1875 г. «Славянского сборника», который вызвал оживленные дискуссии среди российской общественности. Авторы сборника затронули и проблему положения славян в Венгрии и их взаимоотношений с венгерской политической элитой. В сборнике содержался очерк Пича, представляющий собой попытку систематизации и структурирования словацкой истории с древнейших времен и до последней трети XIX в. Автор много внимания уделял положению различных сословий словацкого общества, особенно крестьян, развитию словацкой культуры и религиозным течениям, доминирующим среди словаков, обострению венгеро-словацких взаимоотношений в 40-е гг. XIX в. Пич одним из первых в российской историографии обратил внимание на тот факт, что словаки-лютеране были в меньшей степени подвержены мадьяризации и играли решающую роль в развитии словацкого национального возрождения.1
В этом же сборнике содержалась статья неизвестного автора, анализировавшая положение украинцев (русин) в Подкарпатской Руси в 50-70-е гг. XIX в. В представленном очерке положение русин оценивалось как очень тяжелое, даже по сравнению с другими славянскими народами Венгрии, так как в Подкарпатской Руси национальный гнет русин тесно переплетался с крайним обнищанием населения и, более того, среди русин, практически отсутствовали попытки национального возрождения, ибо церковь и немногочисленная русинская интеллигенция оказались полностью мадьяризованны-ми. Политикой раскола украинского народа с последующей полной мадьяри-зацией русин автор считал теорию, пропагандировавшуюся в Венгрии, о русинах, как отдельном народе Центральной Европы, которая, по его мнению, не выдерживала никакой критики.11
10 Пич. Очерк политической и литературной истории Словакии в последние сто лет. / Славянский сборник. Т. І.-СП6., 1875. С. 165. О современном положении русских в Угрии. /Славянский сборник. Т.I...C. 58.
Русско-турецкая война 1877 - 1878 гг. и решения Берлинского конгресса способствовали дальнейшему росту в России интереса к положению южных и западных славян. В конце 70-х гг. в России появляется целый ряд монографий, статей, посвященных положению славян в Венгрии и славянскому вопросу в Центральной и Юго-Восточной Европе в целом. Серьезное внимание взаимоотношениям венгров и славян в исторической ретроспективе уделял И. Первольф.12 Значимость данной проблемы в условиях очередного обострения ситуации на Балканах подчеркивало само название его статей в «Русском вестнике» - «Мадьяры и восточный вопрос». По мнению И. Пер-вольфа венгры в XIX в. занимали явные антиславянские позиции, поддерживая, турок в их борьбе с южными славянами. Практически все статьи автора выдержаны в резком антимадьярском тоне. В частности, соглашение 1867 г. он считал большой ошибкой Австрии, так как Венгрия после него получила беспредельные возможности для угнетения славян, немцев, румын Венгрии.13 Особое внимание И. Первольф обращал на анализ отношений венгров с сербами, подчеркивая резкую неприязнь мадьяр к сербскому национальному возрождению в Венгрии и за ее пределами. На формирование взглядов И. Первольфа большое влияние оказала концепция В. Ламанского. Кстати, сам И. Первольф в последней трети XIX в. стал весьма авторитетным экспертом по славянскому вопросу в Карпато-Дунайском регионе.
Важное место при исследовании положения славян в Венгрии занимает работа Е.Н. Водовозовой «Жизнь европейских народов». Этот многотомный "труд, к сожалению, незаслуженно забыт современными учеными, хотя в нем прослеживается первая попытка рассмотрения истории европейских народов через призму социальной истории. В нем содержится богатейший материал о быте, нравах, культуре и традициях европейских народов в XIX в., в том числе народов Центральной и Юго-Восточной Европы. В российской историографии XIX -XX вв. больше нет столь фундаментального труда, посвящен-
I Первольф И. Славяне и их взаимные отношения и связи. Т.!. - Варшава, 1886.
II Первольф И. Мадьяры и восточный вопрос. // Русский вестник. 1877. №10. С. 782.
13 ного повседневной жизни европейцев. Е.Н. Водовозова стремилась, объективно подойди к анализу сложнейших проблем. Так, рассуждая о национальном характере венгров, она отмечала, с одной стороны, их храбрость, патриотизм, гостеприимство, добродушие, а с другой стороны низкий уровень культуры большинства населения, некоторую леность и т.д.'4 Е.Н. Водовозова обратила внимание на ужесточение отношения венгерских властей, а не венгерского народа к славянам Венгрии в 70-е гг. XIX в. Она не смешивала в единое понятие «официальную точку зрения» и настроения широких слоев мадьярского населения. Говоря о положении словаков в Венгрии, она отмечает мелочные придирки венгерских чиновников к словакам и ущемление их национальных чувств. В тоже время Е.Н. Водовозова была абсолютно убеждена в неминуемом крахе политики насильственной мадьяризации. Анализируя эту политику, автор приходила к выводу, что она не приводит к ассимиляции словаков. Более того, в результате естественной ассимиляции словаки постепенно поглощают мадьярские и немецкие общины Северной Венгрии.
В середине 80-х гг. XIX в. в России в очередной раз начали звучать призывы о необходимости активного изучения истории славян и о неудовлетворительном состоянии российского славяноведения. Проводником данной позиции стал довольно известный в это время славяновед А. Риттих. По его мнению, исследование славянского мира необходимо по двум причинам: 1) важно осмыслить вклад славянских народов в развитие цивилизации; 2) следует спасти славян от нападок недоброжелателей.16 А. Риттих выражал в своих взглядах довольно распространенную в России точку зрения на исторические судьбы народов Центральной Европы. Автор полагал, что будущее славянства заключается в его объединении с Россией, а Венгрия в случае, ее отделения от Австрии будет поглощена славянским миром.17 Позднее данный подход применительно к анализу положения славян в Венгрии применил Ф.
Водовозова Е.Н. Жизнь европейских народов. Т. 3. Жители Средней Европы. -СПб., 1883. С. 509-517. 15 Там же С. 559.
Славянский мир. Исторнко-географическое и этнографическое исследование. / Сост. А.Ф. Риттих. - Варшава, 1885. С. I.
Славянский мир. Историко-географическое и этнографическое исследование ...С.-338.
14 Пуцыкович, который также писал о вере славян Венгрии в «Великую Россию». Практически вся работа Ф. Пуцыковича была пронизана явно предвзятым отношением к Венгрии. Пожалуй, главный ее лейтмотив звучал в следующих словах автора: «Из всех европейцев венгерцы принадлежат к числу наиболее чуждых и недоброжелательных нам народов».
В 80 - 90-е гг. XIX в. российская историография и публицистика проявили значительный интерес к «хорватской проблеме». Это было связано с обострением хорвато-венгерских взаимоотношений после оккупации Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины и отказа Вены и Будапешта от идеи присоединения Боснии и Герцеговины к Хорватии. Российских авторов, рассуждающих о всеславянском единстве, традиционно остро волновал вопрос, как добиться единства между славянами-православными и славянами-католиками, тем более обострение русско-польских взаимоотношений во второй половине XIX в. актуализировало данную проблему.
Исследователи хорватской истории попытались доказать на конкретно-историческом материале несостоятельность и даже опасность заблуждения некоторых авторов о возможности отказа славян от католицизма и перехода их в православие, на чем будет основываться пресловутое всеславянское единство. Уже в 1881 г. в одной из редакционных статей «Вестника Европы» прямо указывалось на развитие у хорватов и словаков «идей австрославизма» из-за «русской болтовни» о необходимости принятия ими православия.19 И это, несмотря на всю тяжесть их положения в Австро-Венгрии. Еще более активно данную позицию отстаивал один из крупнейших специалистов по Хорватии М.М. Филлипов. В своей монографии «Хорваты и борьба их с Австрией» он дал обширный анализ хорватской истории с древнейших времен до конца 80-х гг. XIX в. Особое место автор отводит исследованию взаимоотношений Хорватии с Габсбургами в целом и с Венгрией в частности. М. Филлипов одним из первых в России довольно основательно рассмотрел ис-
1 Венгерцы. Чтения для народа... С. 16.
19 Австрия, Венгрия и славяне. // Вестник Европы. 1881. №4. С. 863-865.
15 торию развития и главные компоненты хорватской теории права, причем явно относясь к ней с большой симпатией. Это и предопределило его негативное отношение к доктрине югославизма и деятельности И. Штроссмайера, что было в целом нехарактерно для российской историографии. М. Филлипов будущее Хорватии видел в ее полном разрыве с Венгрией и в создании «Великой Хорватии» полностью независимой, либо находящейся в личной унии с Габсбургами.20
С взглядами М.М. Филлипова в какой-то мере был не согласен другой крупный российский хорватовед А.Л. Липовский. В его монографии «Хорваты» содержатся довольно интересные очерки о социально-экономическом, политическом и культурном развитии Хорватии. Для А.Л. Липовского Хорватия - это страна больших контрастов, где вопиющая нищета широких слоев населения сочетается с высоким уровнем национального самосознания хорватов. ' По его мнению, Хорватское национальное возрождение возникает в годы Великой французской революции и реформ императора Иосифа II, а после поднятия мадьярами в 20-30-е гг. XIX в. вопроса о статусе венгерского языка оно быстро развивается и приобретает явную антимадьярскую направленность. На взгляд А.Л. Липовского, вряд ли идея «Великой Хорватии» будет реализована по трем причинам: 1) неблагоприятная международная обстановка и, прежде всего, на Балканах; 2) раскол между хорватским обществом и правящей элитой, где много мадьярофилов; 3) пренебрежение прави-тельством Хорватии интересов широких слоев населения.
В первые годы XX в. в России несколько ослабевает интерес к проблеме положения славян в Венгрии. На повестку дня вышли обострение австро-сербских противоречий после переворота 1903 г., общая нестабильность на Балканском полуострове, чешско-немецкий и польско-украинский конфликты в Австрии, затмившие все остальные события. Появляющиеся публикации затрагивали отдельные, наиболее актуальные и злободневные проблемы
20 Филиппов М.М. Хорваты и борьба их с Австрией. - СПб., 1890. С. 13-14.
21 Липовский Л.Л. Хорваты.-СПб., 1900. С. 51.
22 Там же. С. 158.
Венгрии. Одной из таких тем стала смерть И. Штроссмайера, после которой сразу появляется биографический очерк И.Я. Вацлика, написанный с большой симпатией к покойному.23 Наиболее популярной темой у российских авторов в это время оставалась оценка политики мадьяризации в Венгрии и ее влияние на славян страны.
Практически все авторы осуждали политику венгерских властей по отношению к национальным меньшинствам. Н. Борецкий-Бергфельд, Н.И. Ка-реев, П. Звездич признавали наиболее благоприятным в Венгрии положение Хорватии, получившей широкую автономию, хотя и она испытывала на себе давление Будапешта.24 По мнению Н. Борецкого-Бергфельда, другие народы мадьяры стремятся ассимилировать с помощью образовательной политики и
дискриминационного избирательного права. Н. Кареев и П. Звездич отмечали несоответствие между венгерской конституцией и реальным положением дел в стране. Формально закон 1868 г. о нациях и ряд других законодательных актов гарантировали права немадьярской части населения, но на практике никто их не соблюдал. Правда, П. Звездич, кроме насильственной мадьяризации выделял еще естественную мадьяризацию и эти понятия он призывал не смешивать. В целом российскими авторами положение славян в Венгрии расценивалось значительно хуже по сравнению с положением славян в Австрии.
Из довоенных публикаций по теме исследования необходимо особо отметить монографию А. Сиротина, и статью Л. Василевского. В своей работе А. Сиротин весьма подробно остановился на анализе развития образования в словацких и русинских районах Венгрии, рассматривая при этом результаты образовательной политики венгерского правительства среди словаков и русин. Относясь к ней резко отрицательно, как к дискриминационной и явно
23 Вацлик И.Я. Эпоха Штроссмайера у хорватов. // Русский вестник. 1905. №8. С. 632-664.
24 Борецкий-Бергфельд Н. История Венгрии в средние века и новое время. - СПб., 1908. С. 202; Кареев Н.И.
История Западной Европы в новое время. Т. IV. Ч. 1. - СПб., 1910. С. 364; Государственный строй и поли
тические партии в Западной Европе и Северо-Американских Соединенных Штатах. Т. 2. - СПб., б.г. С. 44-
45.
25 Борецкий-Бергфельд Н. Указ. соч. С. 203-204.
"' Кареев Н.И. Указ. соч. С. 364; Государственный строй и политические партии...С. 49.
17 ущемляющей национальные чувства словаков и русин, автор в тоже время признавал, что она имела весьма незначительные результаты, ибо у правительства Венгрии не хватало средств для полной мадьяризации школ. Кроме этого, значительная часть населения оказалась невосприимчивой к обучению венгерскому языку. Осуждая политику мадьяризации, в качестве главного довода А. Сиротин приводил слова И. Сечени: «...мадьярское слово это не значит мадьярские чувства».27
Л. Василевский накануне Первой мировой войны в «Русском богатстве» опубликовал обширную статью, посвященную русинам Венгрии. По обилию фактологического материала и уровню теоретического осмысления процессов в Подкарпатской Руси она значительно отличалась в лучшую сторону по сравнению с предыдущими работами по «русинской» тематике. Л. Василевский в статье уделил много внимания этнографическим, лингвистическим особенностям русин, условиям их жизни, истории взаимоотношений с Габсбургами. Он отмечал слабость москофильства среди русин, ибо широкие слои населения не воспринимали русский язык и русскую культуру. Л. Василевский стал первым российским исследователем, проанализировавшим деятельность комиссии Э. Эгана в Подкарпатской Руси и ее результаты, причем последние оценивались в целом весьма благоприятно.29
Начало Первой мировой войны вызвало всплеск интереса к славянам Карпато-Дунайского региона в российской историографии и публицистике. Уже в одной из первых монографий, посвященных данной проблематике, крупнейшего слависта России К.Я. Грота прямо указывалось, что Австро-Венгрия, будучи «тюрьмой и вековым насилием западного славянства» в связи с войной вот-вот развалится, и Россия должна подготовиться к переустройству Карпато-Дунайского региона. Правда, для этого необходимо знать историю развития региона и его этнополитические особенности. На основа-
27 Сиротин А. Народная школа у словаков. - СПб., 1903. С. 29.
28 Василевский Л. Венгерские «руснаки» и их судьбы. // Русское богатство. 1914. №3. С. 375.
29 Там же С. 382.
Грот К.Я. Австро-Венгрия или карпато-дунайские земли в судьбах славянства и в русских исторических исследованиях. - Пг., 1914. С. 111.
18 нии историографического обзора, К. Грот приходит к заключению, что российское славяноведение развито очень слабо, а исследование положения славян в Венгрии, как и «мадьяроведение» в целом находятся в зачаточном состоянии, а имеющиеся работы не выдерживают никакой критики. Кстати, монография К. Грота является одной из первых попыток историографического осмысления багажа российского славяноведения. К. Грот, пожалуй, стал первым российским ученым, призвавшим к созданию отдельного направления в истории, специализирующемся на изучении истории Венгрии. Будущее Венгрии ученый видел в союзе венгров с немадьярскими народами страны и, прежде всего, славянами, в противном случае Венгрия погибнет под ударами германизма.32
Взгляды К. Грота на послевоенное будущее Венгрии во многом поддерживал А. Петров. По его мнению, после войны не следует уничтожать Венгрию, ее лишь надо будет преобразовать с учетом интересов всех народов, населяющих страну. «Мадьярская гегемония - мы убеждены - довольно хрупкая вещь. Необходимо, конечно, ее разбить и обеспечить свободу национального развития всем народностям Угрии...».33 При этом Венгрия может потерять ряд своих территорий, хотя сам А. Петров не уточнял, что это будут за территории. Он лишь усомнился в желании румын Трансильвании присоединиться к Румынии, раскритиковал чехословацкую идею на том основании, что словаки ее не поддерживают, и вообще они тяготеют больше к России, и признал факт дальнейшего вхождения в состав Венгрии Подкар-патской Руси.
Будущее Подкарпатской Руси особенно волновала российских историков и публицистов в годы первой мировой войны. Здесь, конечно, прослеживалось их убеждение в необходимости присоединения области к России, поэтому мнение А. Петрова по поводу перспектив Подкарпатской Руси явля-
31 Там же С. 110-112.
32 Там же С. 97.
Петров А. Об этнографической границе русского народа в Австро-Угрии, о сомнительной «венгерской» нации и о неделимости Угрии. - Пг., 1915. С. 22; Он же. Мадьярская гегемония в Угрии (Венгрии) и Угорская Русь. - Пг., 1915.
Петров А. Об этнографической границе русского народа в Австро-Угрии ...С. 24-25.
19 лось исключением. В 1915-1916 гг. выходит буквально вал литературы об истории и современности Угорской (Подкарпатской) Руси, охватывающей самые разнообразные стороны из жизни русин. Правда, принципиально нового в изучении проблем русин она ничего не вносила по сравнению с предыдущими периодами и имела явно ангажированный, предвзятый характер в оценке национальной политики венгерского правительства.35
Примерно в таком же духе были выдержаны оценки положения словаков, хорватов и сербов в Венгрии. В качестве примера можно привести книгу Д.И. Селиза «Австрийские сербо-хорваты и Сербия», где автор, анализируя этнополитические процессы на юге Австро-Венгрии и в Сербии, а также быт и нравы населения, прямо заявляет, что вся история сербов и хорватов в составе Австро-Венгрии есть пример их нахождения в «австро-мадьярском рабстве» и не более того.36 И только Сербия после 1903 г. осознавшая свою историческую миссию на Балканах способна освободить единый сербохорватский народ (!) и всех южных славян.37
Некоторым особняком в российской историографии в это время стоит работа бывшего Генерального консула России в Будапеште Г.Д. Маврокор-дато. В своей монографии автор дает подробный анализ социально-экономического развития Венгрии в эпоху дуализма и основ ее национальной политики, причем, говоря о проблемах взаимоотношений венгерского правительства с немадьярскими народами, Г.Д. Маврокордато не идеализирует лидеров национальных меньшинств. В частности, рассуждая о действиях правительства по отношению к сербской патриархии в 1913 г. он прямо указывает, что их спровоцировали во многом сами сербы постоянными склоками между духовенством и светскими политиками.38 Работа Г.Д. Маврокордато была подкреплена солидной источниковой базой, недоступной для историков России, которую, он получил, будучи консулом.
j5 Белгородский А.В. Порабощенное славянство (в Австро-Венгрии и Германии). - Пг., 1915; Галичина, Буковина, Угорская Русь. - M., 1915; Покос А.П. Славянские народы Австро-Венгрии. Краткий очерк их прошлого, быта и современного положения. - Киев, 1915. ЯбСелиз Д.И. Австрийские сербо-хорваты и Сербия. -М., 1916. С.5. "Там же С. 17. Маврокордато Г.Д. Описание Венгрии. Т. 1. - Париж, 1916. С. 239-240.
Февральская революция 1917 г. и последовавшая за этим национальная катастрофа отодвинули на некоторое время отечественных исследователей от изучения проблем Центральной и Юго-Восточной Европы и положения славян в Венгрии в эпоху дуализма.
Таким образом, российская дореволюционная историография, не смотря на определенные успехи в изучении взаимоотношений Венгрии со славянским миром (определение предмета исследования, рассмотрение исторической ретроспективы, исследование зарождения и развития «национального возрождения» славянских народов), имела существенные пробелы. Вплоть до 1917 г. в России так и не появились фундаментальные труды, посвященные истории Австро-Венгрии или истории отдельных народов империи, особенно Венгрии. Здесь сказывались узость источниковой базы по теме, незнание венгерского языка, отрицание «венгероведения» как особого направления в изучении истории народов Центральной и Юго-Восточной Европы.
Историю Австро-Венгрии и славянства в целом российские авторы рассматривали с точки зрения концепций всеславянского единства, борьбы славянского и германского миров, мессианского предназначения России в деле освобождения славян и т.д. Все это мешало объективному взгляду на историю народов Австро-Венгрии, а искажение истории зачастую приводило к разжиганию национальной ненависти по отношению к немцам и венграм Дунайской империи. Налицо была идеализация славянского национального возрождения и замалчивание его темных сторон (национализм, антисемитизм, политический экстремизм, антимодернизм, антилиберализм). Рассуждая о конституционном устройстве Венгрии и особенностях ее национальной политики, историки не затрудняли себя подробным и развернутым анализом предмета исследования.
Несмотря на эти недостатки, отечественные историки XIX - начала XX вв. тем не менее, заложили хорошие основы для будущего развития ела-
21 вяноведения в России, пробудив интерес научных кругов и общественности страны к истории народов Центральной и Юго-Восточной Европы.
После октябрьских событий 1917 г. развитие отечественной историографии в 20 — 30-е гг. происходило под влиянием школы С. Покровского. В работах ее представителей прослеживается негативное отношение к Австрии (Австро-Венгрии) и ее роли в европейской истории. За ней прочно укрепился штамп «Тюрьмы народов», реакционного полуфеодального государства. Кстати, такие же примерно оценки применялись и к Российской империи. Классовый подход полностью доминировал в исследовании истории Австро-Венгрии.40
В 20 — 30-е гг. российская эмигрантская историография также не жаловала Австро-Венгрию, особенно это было характерно для российских историков, осевших в Чехословакии. Они буквально обожествляли чехословацкое движение и его лидера Т. Масарика, посвятив ему несколько сборников, где его жизненный путь рассматривался как движение через «австро-венгерскую Голгофу».41
В годы Второй мировой войны и после нее в советской историографии происходит смещение некоторых акцентов. Применительно к России исчезают такие эпитеты как захватнические и полуколониальные войны, колонии и полуколонии, ибо в условиях Великой Отечественной войны власти обратились к идеям патриотизма, величия исторического прошлого России и концепции славянского братства. Политика Российской империи на Балканах начинает рассматриваться как освободительная, как помощь братским славянским народам, поэтому при изучении истории Австро-Венгрии классовый подход был, явно отодвинут на вторые роли. Теперь в центре внимания находилась аксиома: Австро-Венгрия - угнетатель славянских народов, вековой соперник России на Балканах, фактор общеевропейской нестабильности. В
39 Сталин И.В. Вопросы ленинизма. Издание 11-е. - М., 1947. С. 4-5; История Всесоюзной коммунистической партии (большевиков). - M., 1952. С.6.
Котляровский С.А. Австро-Венгрия в годы Первой мировой войны. - М., 1922.
Завадский СВ. Жизнь и дело Т.Г. Масарика. - Прага, 1925; Павлов А. Т.Г. Масарик, его жизнь, общественная и научная деятельность. - Прага, 1928; Памяти Масарика Т.Г. - Прага, 1937.
22 частности, одна из первых работ по истории Австро-Венгрии И.С. Галкина была полностью выдержана в данном духе. Вся история дуалистической Венгрии сводилась к угнетению венграми (мадьярами) славян страны и борьбе последних с угнетателями. Причем особо подчеркивались симпатии славян Австро-Венгрии к России и Сербии.42
В 50-е гг. эта традиция была развита в трудах И.В. Трайпина, Я.А. Демкова, В.И. Турока, С. Фиршенберга.43 В центре внимания исследователей оказались, прежде всего, национальные противоречия в Дунайской империи и национальная политика правящих кругов Вены и Будапешта, которая оценивалась довольно критично. В.И. Турок, несмотря на идеологический контроль, сделал определенный прорыв в изучении истории Австро-Венгрии, значительно расширив проблематику австро-венгерских исследований и круг используемых исторических источников.
В конце 50 - 70-х гг. в советской исторической науке происходят существенные изменения. Большой вклад в это внесли работы Т.М. Исламова, который, в частности, впервые в отечественной историографии объектом исторического исследования сделал не развитие Австро-Венгрии в целом, а историческое прошлое Венгрии в эпоху дуализма. Ему удалось привлечь огромнейший пласт исторических источников из архивов Венгрии, ранее недоступных советским историкам из-за языкового барьера.
В 1963 г. выходит в свет первое обобщающее исследование по истории Венгрии, в котором с точки зрения теоретико-методологических наработок 50 - 60-х гг. анализируются основные тенденции и противоречия развития Венгрии в новое и новейшее время.45
Значительную роль в исследовании венгерской тематики сыграла подготовка и издание трехтомной истории Венгрии при активном участии Т.М.
42 Галкин И.С. Австро-Венгрия. - М., 1940. С. 13.
Трайпин И.В. Национальные противоречия в Австро-Венгрии и ее распад. - М.-Л., 1947; Демков Я.А. Австро-Венгрия в 1867- 1914 гг.-М., 1952; Турок В.И. Очерки истории Австрии 1918-1923. - М., 1953; Фир-шенберг С. К вопросу о национальной политике господствующих классов габсбургской Австрии в конце XIX - начале XX вв. - Тбилиси, 1958.
Исламов Т.М. Политическая борьба в Венгрии в начале XX в. - М., 1959; Он же. Политическая борьба в Венгрии накануне Первой мировой войны 1906-1912 гг. - М., 1972.
Очерки новой и новейшей истории Венгрии. /Отв.ред. А.И. Пушкаш. - М., 1963.
23 Исламова. До сих пор, этот труд является фундаментальным по истории Венгрии, он освещает основные вехи социально-экономического, политического и культурного развития Венгрии. Уже в этом труде были поставлены под сомнение некоторые устоявшиеся в отечественной историографии стереотипы. В частности, на примере венгерского города Цегед и румынского округа Абруд показывается несостоятельность утверждения об исключительно промадьярском характере избирательной системы Венгрии.46
Определенные подвижки происходят в изучении истории югославян-ского движения. Это было связано с деятельностью Ю.А. Писарева, полностью посвятившего себя исследованию освободительной борьбы югославян-ских народов Австро-Венгрии и истории образования Югославянского государства.47 К сожалению, из-за идеологического контроля эти авторы, как и другие отечественные историки, вынуждены были держать многие свои теоретические и фактологические наработки «под сукном».
В 70-е — середине 80-х гг. в СССР выходит целый ряд работ, посвя-
щенных истории дуалистической Венгрии и отдельных ее народов. И.П. Андрусяк исследует историю рабочего движения Венгрии.49 Формирование парламентской оппозиции в Венгрии накануне распада страны изучала Н.П. Киселева.30 Одновременно выходит несколько работ, посвященных исследованию положения словаков в дуалистической Венгрии и развитию их национально-освободительной борьбы.51
История Венгрии. В 3-х томах. Т. 2. - М., 1972. С. 255.
Писарев Ю.А. Освободительное движение югославянских народов Австро-Венгрии 1905-1914. — М., 1962; Он же. Образование югославянского государства.-М., 1975.
Думнич Ю.В. Численность и размещение венгерского и немецкого населения в Закарпатье в середине XIX - начале XX вв. / Численность и классовый состав населения России и СССР (XVI - XX вв.). - Таллин, 1972. С. 63-72; Руденский Н.Е. Этнодемографический очерк венгерской эмиграции (конецXIX - начало XX вв.)/ Этнокультурные процессы: метод исторического асинхронного изучения. - М., 1982. С. 209-218.
Андрусяк И.П. Рабочее движение в Венгрии в годы первой мировой войны (1914-1918): Автореф. ... канд. истор. наук. - Ужгород, 1973. С.24 .
Киселева Н.П. Парламентская оппозиция в Венгрии накануне буржуазно-демократической революции 1916-1918: Автореф. дис.... канд. ист. наук. - М., 1974.
Вялова СО. Социально-экономические отношения и общественно-политическое движение в Словакии в последней трети XIX в.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. - Ленинград, 1970. С.20; Ненашева З.С. Идейно-политическая борьба в Чехии и Словакии в начале XX века. Чехи, словаки и неославизм 1898-1914 гг. - М., 1984. С.240; Краткая история Чехословакии с древнейших времен до наших дней. / Отв. ред. А.Х. Клеван-ский и др. - М., 1988.
В это же время известный советский историк В.И. Фрейдзон исследует хорватское национальное движение в конце XVIII — начале XX вв., показы-вая его основные этапы и особенности. С.А. Романенко впервые в отечественной историографии начинает исследование истории возникновения, идейно-политических принципов и места сербо-хорватской коалиции в юго-славянском движении.53 Весьма примечательным в эти годы стало диссертационное исследование Я.И. Штернберга, посвященное общественным и культурным связям России и Венгрии во второй половине XIX - начале XX в., которое положило начало изучению венгеро-российских взаимоотношений в данный период истории.54
В 90-е гг. российская историография сделала значительный рывок в исследовании исторического развития Средней Европы, что выразилось не только в построении новой фактологической модели и расширении источни-ковой базы, но и выработке новых теоретико-методологических подходов в оценке событий, связанных с отходом от прежних методологических догм. Впервые в отечественной историографии Т.М. Исламов и А.И. Миллер начинают активно заниматься проблемой содержания концепта «Средняя Европа», его географических рамок и особенностей исторического развития.
В.И. Фрейдзон продолжил работу над исследованием основных вех истории хорватского народа и хорватского национального движения в конце XVIII - начале XX вв.56 На взгляд ученого, югославянские народы Австро-Венгрии не завершили период модернизации. Незавершенность этого процесса с доминированием во многих сегментах общества традиционализма и
Фрейдзон В.И. Борьба хорватского народа за национальную свободу. Подъем освободительного движения в 1859-1873 гг: История, идеология, политические партии. - М., 1970; Освободительное движение народов Австрийской империи. Период утверждения капитализма. /Отв. ред. В.И. Фрейдзон.- М., 1981.
Романенко С.А. Хорвато-сербская коалиция. Возникновение и идейно-политические принципы (1905-1908). Автореф. на соискание уч. степ. канд. ист. наук. - М., 1985.
Штернберг Л.И. Общественные и культурные связи между Россией и Венгрией во 2 половине XIX - первые годы XX в.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. - Ленинград, 1970.
Исламов Т.М. Средняя Европа на начальной стадии модернизации. / Центральная Европа как исторический регион. / Отв. ред. А.И. Миллер. - М., 1996. С. 49-72; Миллер А.И. Об истории концепции «Центральная Европа». / Там же. С. 4-25.
56 Фрейдзон В.И. История Хорватии. Краткий очерк с древнейших времен до образования республики. -СПб., 2002; Он же Судьбы крестьянства в общественной мысли Хорватии XIX - начала XX вв. - М., 1993; Он же Далмация в Хорватском национальном возрождении XIX в. К истории югославизма и его неудачи. -М.. 1997.
25 привели к крайностям в межнациональном противостоянии в империи. Само дуалистическое государство и отсутствие социальных перемен стали тормозом для дальнейшего реформирования Австро-Венгрии, без чего невозможно было будущее империи.57 Основные тенденции и противоречия развития хорватского национального движения и партийно-политической системы Триединого королевства, а также сербо-хорватские взаимоотношения нашли
отражение в публикациях С.А. Романенко. В это же время появляется несколько публикаций, исследующих особенности социально-экономического и общественно-политического положения сербов в Южной Венгрии.59
Упомянутые выше авторы и другие, изучая положение южных славян, «вольно или невольно», выходили на анализ сущности доктрины югославизма. Интерес к данной проблеме явно подогревался кровавыми событиями на территории бывшей СФРЮ в 90-е годы. С.А. Романенко полагает, что югославизм в Австро-Венгрии не носил антигабсбургский характер и таковым его сделала Первая мировая война. Более того, по его мнению: «...югославизм в основном существовал как политическое течение на уровне идеологии, не имея глубоких корней в психологии каждого народа».60 С этим, на наш взгляд, можно полностью согласиться. На взгляд В.И. Фрейдзо-на, наднационального югославизма не было как такового. В XVIII в. зародился хорватский вариант югославизма, а несколько позже, после переворота 1903 г. —сербский вариант.61 А.Л. Шемякин, анализируя югославянскую программу политической элиты Сербского королевства в годы Первой мировой
Фрейдзон В.И. Не увлекаться крайностями. / Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. / Отв. ред. О.В. Хованова. - М., 1997. С. 10-12.
Романенко С.А. Проблемы национальной государственности в программах политических партий Хорватии, Славонии и Воеводины в конце XIX- началеXX вв./Балканы в конце XIX - начале XX вв.- М., 1991; Он же Великая хорватская национальная идея в начале в начале XX в. // Славяноведение. 1998. №5. С. 24-27; Он же Католицизм и православие в формировании хорватской и сербской нации на территории Хорватии, Славонии, Далмации. / Роль религий в формировании югославянских наций. / Отв. ред. И.В. Чуркина. -М., 1999. С. 54-111.
Киримова М.И. Сербы Венгрии. / Этнические меньшинства в современной Европе. - М., 1997. С. 74-109; Кузьмичева Л.В. Национально-политические проблемы сербов Воеводины в Австро-Венгрии после 1867 г. / Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика...С.86-96; Искяндеров П.Ю. Юго-славянские народы перед Первой мировой войной (1913-1914 гг.). - Автореф. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. -М., 1992.
Романенко С.А. «Новый курс»: реформа государства Габсбургов или шаг к «национальной революции южного славянства». / Революции и реформы на Балканах. - М., 1994. С. 147.
Фрейдзон В.И. Хорватский югославизм в 30-90-е гг. XIX в. //Славяноведение. 1998. №5. С.9.
26 войны, приходит к заключению об ее ориентации на концепцию И. Гараши-нина и закрепление геополитических последствий Балканских войн. Кроме этого автор в своих работах исследовал формирование и эволюцию взглядов Н. Пашича, в том числе внешнеполитических, и его отношение к России и Австро-Венгрии. По его мнению, идеалом Н. Пашича являлось создание всеславянского союза во главе с Россией, предполагавшего разрушение Австро-Венгрии. Неприязнь Н. Пашича к Австро-Венгрии объяснялась не только желанием ее «территориального сокращения», но и ассоциацией у Н. Пашича Австро-Венгрии с чуждым ему западничеством.63
Значительно меньше в современной российской историографии имеется публикаций, посвященных положению словаков в дуалистической Венгрии. В 2000 г. С. Шумовым и А. Андреевым была издана «История Словакии». Однако в ней на весь дуалистический период выделяется менее 6 страниц, а содержащийся материал носит скорее справочный характер.64 Существенное место в исследовании «словацкого вопроса» в дуалистической Венгрии и его восприятия в России занимают работы З.С. Ненашевой и Е.Ф. Фирсова.65 Е.Е. Пылаева в одной из своих публикаций проследила отношение российской периодики к политике мадьяризации и событиям в Черновой в 1907 г. При всех достоинствах данной работы, все же нельзя согласиться с утверждением автора, что закон о нациях 1868 г. стал теоретической основой для проведения мадьяризации.66 Особо хотелось бы отметить сборник «Славянские матицы XIX в.», который отражает не только историю возникновения и основные направления культурно-просветительской деятельности
' Шемякин А.Л. Югославянская программа Сербского королевства в первый период войны (август 1914 — октябрь 1915 гг.)./Первая мировая война. ПрологXX века. /Отв. ред. В.Л. Мальков.- М., 1998. С. 381. 63 Шемякин А.Л. Идеология Н. Пашича. Формирование и эволюция (1868-1891). - М., 1998; Он же. Русофильство H. Пашича: оценки исследователей и подлинная история. //Славяноведение. 2000. №3. С. 67-70. ы Шумов С, Андреев А. История Словакии. - М., 2000.
65 Ненашева З.С. Словацкий вопрос в контексте национальных движений Венгрии в конце XIX - начале XX
вв. (По материалам российских дипломатических кругов). / Славянский вопрос: вехи истории. - М, 1997. С.
130-152; Фирсов Е.Ф. Словацко-русское общество памяти Людвига Штура в России и идея славянской вза-
им ности. / Там же С. 152-169.
66 Пылаева Е.Е. Русская периодика о политике мадьяризации и о событиях в Черновой (Словакия, 1907 г.). /
Нация и национальный вопрос в странах Центральной и Юго-Восточной Европы во второй половине XIX -
начале XX вв. /Отв. ред. Т.М. Исламов. - М., 1991. С. 225.
27 «Матицы словацкой», но и просветительских организаций такого рода других народов Австро-Венгрии, в том числе сербов и хорватов.
В поле зрения современных авторов попадают проблемы, ранее считавшиеся малоинтересными и неактуальными. В частности, И.Г. Беркут рассмотрел формирование национального самосознания у русинского населения Бачки и Срема на рубеже XIX - XX вв. Причем данный материал и его дальнейшая разработка представляет интерес не только для историков, но и для этнографов и лингвистов. Самое примечательное, что русины Южной Венгрии вплоть до первой мировой войны не употребляли этноним «украинец».68 Это было характерно и для многих русин Подкарпатской Руси.
В 90-е гг. на новый качественный уровень выходит изучение взаимоотношений России с западными и южными славянами. Российские ученые отказываются от многих догм и стереотипов, привлекают ранее неиспользованные и малоизвестные источники, хотя идеализация славянского движения до сих пор присутствует во многих исследованиях.
Начало этому процессу положила международная конференция «Российское общество и зарубежные славяне XVIII - начала XX вв.», состоявшаяся в 1991 г. в Москве.69 Е.В. Лаптева, Е.П. Аксенова, Г.Ю. Харциева в своих выступлениях на конференции остановились на исследовании взаимоотношений славянских лидеров Австро-Венгрии и прежде всего чехов с русскими общественно-политическими деятелями, показав идеи, которые их объединяли, а также их расхождения.70 Внешнеполитические взгляды русских славянофилов, а также восприятие в России доктрины австрославизма нашли свое отражение в публикациях В.М. Хевролиной и З.С. Ненашевой.
67 Славянские матицы XIX в. / Отв. ред. И.И. Лещиловская. Ч. 1-2. - М., 1996.
Беркут И.Г. Формирование национального самосознания русинского населения Бачки и Срема (конец XIX - начало XX вв.)./ Там же С. 162.
69 Российское общество и зарубежные славяне XVIII - начала XX вв. Материалы международной конференции (Москва 25-27 июня 1991 г.). / Отв. Ред. Л.В. Лаптева. - М., 1991. 70Славянские съезды XIX-XX вв.-М., 1994.
Хевролина В.М. Идея славянского единства во внешнеполитических представлениях поздних славянофилов (конец 70-х - середина 90-х ггХІХ в.)/Славянский вопрос: вехи истории.- М., 1997. С. 90-106; Ненашева З.С. Проблемы австрославизма в российском общественном мнении в последние два десятилетия XIX в./Славянская идея: история и современность/Отв. ред. В.А. Дьяков. - М., 1998. С. 127-146.
28 По мнению В.М. Хевролиной, до середины 80-х гг. XIX в. главную угрозу
для единства славян славянофилы видели именно в Австро-Венгрии.
В последнее десятилетие значительно продвинулось вперед в российской историографии изучение истории Австро-Венгрии. Это, прежде всего, связано с научной деятельностью Т.М. Исламова и М.А. Полтавского.73 Уже после смерти последнего усилиями Т.М. Исламова и родственников М.А. Полтавского полукустарным способом в условиях отсутствия необходимых средств, небольшим тиражом, было издано, пожалуй, лучшее в России фундаментальное издание по истории Австрии, автором которого являлся М.А. Полтавский.74 Кстати, до провинциальных библиотек и ВУЗов оно практически не дошло, что конечно не может не вызывать сожаления.
В это же время под редакцией Т.М. Исламова выходит «Краткая история Венгрии», в которой существенно пересматриваются многие устоявшиеся в отечественной историографии факты и теоретические представления об истории Венгрии, в том числе в период дуализма.75 В 90-е годы появляется целый ряд интересных работ по истории дуалистической Венгрии, в том числе А.Г. Айрапетова, посвященная особенностям рабочих Венгрии на рубеже XIX - XX вв., Н.П. Киселева об идейно-политической борьбе в Венгрии по вопросам национальной политики в годы Первой мировой войны.76 Изменение внешнеполитической концепции Венгрии после австро-прусской войны в своей публикации показала Е.В. Дубровина.77 Автор именно в протестантских кругах Венгрии во главе с К. Тисой увидел основных инициаторов сближения Венгрии и Дунайской империи в целом с Пруссией.78 Весьма примечательной является статья А.С. Медякова о югославянской политике Д.
72 Хевролина В.М. Указ. соч. С. 96.
Исламов Т.М. Югославия от объединения к разъединению. // Вопросы истории. 2001. №5. С. 147-158.
Полтавский М.А. История Австрии: Пути государственного и национального развития. Ч. 1-2. - М., 1992.
Краткая история Венгрии. С древнейших времен до наших дней. / Отв. ред. Т.М. Исламов. - М., 1991.
Айрапетов А.Г. Вступая в индустриальный мир: венгерские рабочие на рубеже XIX - XX вв. - Тамбов, 1997; Киселева Н.П. Идейно-политическая борьба в Венгрии по вопросам национальной политики и национально-государственного устройства. / Нации и национальный вопрос в странах Центральной и Юго-Восточной Европы во второй половине XIX - начале XX вв.... С. 244-259.
Дубровина Е.В. Австро-прусская война и начало формирования новой внешнеполитической концепции Венгрии. / Центральная Европа в новое и новейшее время./Отв. ред. А.С. Стыкалин - М., 1998. С. 137-157. 78 Там же. С. 143-144.
29 Андраши в 1867-71 гг., отразившей стремление Д. Андраши создать венгеро-сербский союз и причины неудачи данной идеи.79
Большой вклад в исследование религиозной политики Австро-Венгрии, статуса и взаимоотношений религиозных конфессий между собой и государством внесла О.И. Величко.80 Проблемы внешнеполитического соперничества и взаимоотношений Австро-Венгрии и России освещены в пуб-
о і
ликациях Т.М. Исламова. Т.М. Исламов показывает, что в конце XIX в. для России на Балканах главным конкурентом являлась не Австро-Венгрия, а Великобритания.
В 90-е годы выходит ряд коллективных трудов, отражающих внешнеполитическую ситуацию в Средней Европе и на Балканах накануне и в ходе первой мировой войны, ход боевых действий на балканском и других фронтах Австро-Венгрии, а также геополитические последствия распада империи
Габсбургов.
На рубеже XIX - XX вв. в зарубежной историографии появляются первые исследования, посвященные Австро-Венгрии. Однако противостояние стран Запада блоку Центральноевропейских империй наложило заметный отпечаток на формирование образа Австро-Венгрии в западной исторической и общественно-политической мысли. Этот образ изначально формировался как образ врага, особенно в этом преуспели британские авторы, мнение которых затем долгое время довлело над западной историографией в целом. Среди них, безусловно, необходимо отметить Г. Стеда и Р. Сетон-
О"!
Уотсона. Именно они создали из Австро-Венгрии образ «дряхлеющей им-
79 Медяков А.С. Югославянская политика Андраши (1867-1871 гг.). /Там же С. 152-174.
80 Величко О.И. Политический католицизм и рабочее движение в Австрии. — М., 1985; Она же. Проблемы
веротерпимости в общественно-политической жизни Австро-Венгрии. /Австро-Венгрия: интеграционные
процессы и национальная специфика ... С. 118-124.
Исламов Т.М. Российская империя и монархия Габсбургов: основные тенденции во взаимоотношениях (XVIII -XX вв.). / Там же С. 280-290; Он же. Империя Габсбургов. Становление и развитие. XVI-XIX вв // Новая и новейшая история. 2001. №2. С. 11-40.
82 Первая мировая война. ПрологXX в. /Отв. ред. В.Л. Мальков. - М., 1998; Версаль и Новая Восточная политика. / Отв. ред. Р.П. Гришина, В.Л. Мальков. - М., 1996; Задохин А.Г., Низовский А.Ю. Пороховой погреб Европы. - М., 2002; За балканскими фронтами Первой мировой войны. / Отв. ред. В.П. Виноградов. -М, 2002.
81 A Short History of Austria-Hungary. / By H.W. Steed, W.A.Phillips. - London: Encyclopaedia Britannica Com
pany, Ltd, 1914 / lmp://vvvv\v.i)isstate.ecki'Srchives/llistory;1iungaiy'austria'chap35.htm
перии», угнетающей славян, румын, итальянцев и поэтому рано или поздно обреченной на крах. Данные авторы не ограничились только научной деятельностью. В прессе они публиковали статьи, явно носящие антигабсбургскую направленность. С помощью данных публикаций Г. Стед и Р. Сетон-Уотсон влияли на общественное мнение Великобритании и других стран поэтому вопросу.
Примерно эти же оценки доминировали и во французской историографии: в работах А. Дени, А. Эйзенмана, Ш. Сеньобоса. По мнению последнего, будущее Венгрии и Дунайской империи в целом весьма незавидно, так как среди немадьярских и ненемецких народов империи набирали силу центробежные силы: словаки стремились объединиться с чехами, хорваты и сербы раскололись на автономистов и сепаратистов, тем более, хорваты и сербы все больше поддерживали антивенгерские лозунги.84
Правда на рубеже XIX - XX вв. во Франции выходит очень примечательная работа А. Шередама «Европа и Австрийский вопрос на рубеже XX в.», в которой автор попытался осмыслить место Австро-Венгрии в Европе XIX - начала XX вв. и ответить на вопрос — насколько прочен австро-германский союз. В отличие от господствующей в западной историографии точки зрения, А Шередам полагал, что Австро-Венгрия не обречена на неминуемый крах из-за национальных противоречий, так как она имеет возможности для дальнейшего своего реформирования. По мнению ученого, сохранение Австро-Венгрии как независимого государства выгодно Европе, ибо в случае, ее уничтожения пангерманская волна захлестнет всю Центральную и Юго-Восточную Европу, в результате чего та же Венгрия потеряет полно-стью свой суверенитет. Автор также весьма скептически относился к разговорам о распространении в Австро-Венгрии панславизма и идей славянской взаимности, ибо они не пользовались поддержкой подавляющего числа славян Австро-Венгрии, поэтому Россия должна отказаться от поддержки панс-
Сеньобос Ш. Политическая история современной истории. Эволюция партий и политических форм. Т. I. — СПб., 1907. С. 479. Шередам А. Европа и Австрийский вопрос на рубеже XX в. // Русский вестник. 1902. №8. С.77.
31 лавистских кругов в России и за ее пределами. Именно боязнь пресловутого панславизма толкала Венгрию на союз с Берлином, что в конечном итоге негативно влияло на геополитические интересы самой России.
Одним из первых американских исследователей Австро-Венгрии стал А. Лоуэлль. Будучи по образованию юристом, он тщательно изучил конституционные основы Австро-Венгрии в целом и политический строй Австрии и Венгрии в отдельности. Анализируя национальную политику венгерского правительства, автор оценивал ее, довольно отрицательно, видя в ней желание венгров (мадьяр) вытравить национальный дух из немадьярских народов
и полностью их ассимилировать, что им во многом и удалось сделать.
Начало Первой мировой войны полностью исключило возможность объективного исследования Австро-Венгрии. За ней устойчиво закрепился образ виновницы начала войны с вытекающими отсюда последствиями. В это время появляется ряд работ, в которых на историческом материале доказывалась агрессивность Австро-Венгрии, стимулируемая неумением и нежеланием политической элитой страны решать внутриполитические проблемы. Особенно в этом усердствовал Р. Сетон-Уотсон. По его мнению, вся предыдущая внутренняя и внешняя политика Австро-Венгрии спровоцировала войну, но наибольшую ответственность за это Р. Сетон-Уотсон возлагал на Венгрию. Для него всегда были присущи сильные антивенгерские настроения. Положение дел в Австрии в решении национального вопроса для автора выглядело значительно лучше, чем в Венгрии. Применительно к анализу национальной политики венгерского правительства,*Р. Сетон-Уотсон не скупился на эпитеты: «безжалостное угнетение», «политика грубого подавления» и т.д. В это же время Р. Сетон-Уотсон предлагает свой план переустройства послево-енной Европы, основанный на разрушении Австро-Венгрии и создании независимых - Польши, Чехословакии и значительном территориальном расширении Румынии и Сербии, прежде всего, за счет Венгрии. Все это должно
86 Шередам А. Европа и Австрийский вопрос на рубеже XX в. // Русский вестник. 1902. №12. С. 226.
87 Лоуэлль А.Л. Правительства и политические партии в государствах Западной Европы. - М., 1905. С. 342.
88 Seton-Watson R.W., Litt D. German, Slav and Magyar. - London, 1916. P. 46.
32 было стать, по его мнению, гарантией от повторения германской агрессии в будущем.89 Р. Сетон-Уотсон, будучи, сотрудником МИД Великобритании и советником премьер-министра страны смог напрямую влиять на принятие политических решений в Великобритании в данном вопросе.
Первая мировая война пробудила интерес в странах Запада к изучению славянских народов. Неслучайно, что за годы войны в ряде ведущих университетов Великобритании и Франции создаются кафедры славистики. Первые результаты их деятельности, опубликованные за годы войны, носили для Австро-Венгрии неутешительный характер. Славянская политика Австро-Венгрии рассматривалась строго через призму угнетения славян, а славянское национальное возрождение явно идеализировалось.
В межвоенные годы оценки исторического прошлого Австро-Венгрии в западной историографии существенно не изменились. Правда, в США негативизм по отношению к Дунайской империи был выражен не так резко. Американских исследователей не устраивал «пропагандистский подход» их европейских коллег, но отсутствие обширной источниковой базы, новых теоретических и методологических подходов не позволяло историкам США сделать прорыв в изучении Австро-Венгрии. Тем более авторитет школы Р. Се-тон-Уотсона сильно довлел над ними. К тому же, крупнейший специалист по истории Венгрии и Габсбургов в США, бывший лидер венгерских либеральных радикалов О. Яси весьма негативно оценивал деятельность Франца Иосифа и политических элит Венгрии и Австрии.90
В восточноевропейской историографии тоже доминировали антивенгерские и антиавстрийские оценки прошлого Австро-Венгрии.91 Политика австрийского и, прежде всего, венгерского правительства рассматривалась как реакционная и антиславянская. При этом доказывалась неизбежность распада Австро-Венгрии и с точки зрения истории обосновывались новые
Из обзоров иностранной печати, составленных в отделе Генерал-Квартирмейстера Генерального Штаба за 28-30 апреля 1916 г.-б.м., 1916. С. 4-5.
Jaszi О. The dissolution of the Habsburg monarchy. - Chicago, 1929.
Рауль Э.М. Томаш Г. Масарик его жизнь, общественная и научная деятельность. - Прага, 1921; Т.Г. Масарик. Юбилейный сборник по поводу восьмидесятилетия со дня его рождения. - Ужгород, 1930, Карпаторус-скиґі сборник. Подкарпатская Русь в честь президента Т.Г. Масарика, 1850-1930. - Ужгород, 1930.
33 границы в Центральной и Юго-Восточной Европе, закрепленные в Версале. В качестве примера можно привести работу крупного сербского историка 20-30-х гг. С. Михалцича, опубликовавшего в 1937 г. монографию, посвященную положению сербского населения Бараньи. В данной работе доказывалась неточность венгерской статистики, на взгляд автора, сознательно уменьшавшей процент сербского населения в Южной Венгрии. Это давало ему основание утверждать о справедливости перехода Воеводины в состав Королевства СХС. Политика Венгрии в эпоху дуализма расценивалась им как шовинистическая и антисербская, нацеленная на уничтожение национального самосознания сербов. При этом ученым идеализировалось югославянское движение и процесс создания Королевства СХС.92 Поэтому неслучайно переиздание его работы в Сербии в 1992 г.
В исследованиях М. Владисавлевича и И. Хорвата во многом идеализировалось хорватское национальное возрождение и борьба хорватов с Будапештом. Политика Венгрии в отношении Триединого королевстве после 1868 г. ими расценивалась как постепенное наступление мадьярской реакции на права хорватской автономии.93 Такие оценки исторического прошлого в зарубежной историографии господствовали вплоть до начала 50-х гг. XX в.
В конце 40-х - начале 50-х гг. антигабсбургская тенденция в зарубежной историографии начинает отходить на второй план. Перемены были, прежде всего, связаны с деятельностью в США историков-эмигрантов из стран Центральной и Восточной Европы таких как, О. Яси, О. Халехского, Р. Канна. Под их влиянием американская историография начинает менять подходы к изучению истории Австро-Венгрии, ибо она в меньшей степени была подвержена «традиционному негативизму».
Интерес к Центральной и Восточной Европе подогревала «холодная война». Новая историографическая школа стремилась осмыслить социокультурные и цивилизационные особенности развития Средней (Центральной)
92 МихалциЬ С. Баранн>а: Од HajcrapHJHX времена до данас. - Београд, 1992. С. 409.
ВладисавлевнЬ М. Хрватска аутономи|'а под Аустро-Угарском. - Београд, 1939; Horvat I. Ante Starcevic: Kulturno-povjesna slika. -Zagreb, 1940.
34 Европы, определив ее отличия от развития стран Западной Европы. Это было невозможно сделать без исследования исторического прошлого Дунайской империи. О. Халехский для определения своеобразия развития региона ввел даже специальный термин «Восточная Центральная Европа». Под «Западной Центральной Европой», он понимал Германию. Одна из особенностей Австро-Венгрии заключалась в том, что она объединила под скипетром Габсбургов «разношерстные» народы региона, спасая их от Османской, а затем Российской и Германской экспансии. Однако, в XIX — начале XX вв. Австро-Венгрии пришлось выдержать испытание национализмом, в том числе славянским. К этому она оказалась не совсем готова. В качестве примера О. Халехский приводил национальную политику дуалистической Венгрии, явно несправедливую к немадьярским народам страны и стимулировавшую центробежные процессы в стране. В тоже время австрийская половина империи
подавала надежды на успешное решение национального вопроса.
Крупнейший австроамериканский историк Р. Канн постарался дать свое видение исторических судеб Австро-Венгрии. Он выделял как центробежные, так и центростремительные тенденции в развитии империи, полагая, что последние явно доминировали. Р. Канн не скрывал своей антипатии к дуализму, видя в нем существенную преграду для федерализации Дунайской империи, в чем он усматривал ее спасение. Отсюда ученый уделял большое внимание внешнеполитическому фактору в развитии империи, в том числе российскому и югославянскому, критикуя экспансионистские устремления России и «великосербских кругов» на Балканах.
Среди других крупных американских австроведов 50-х - 70-х гг. хотелось бы отметить А. Мея, X. Кона, И. Ледер, Г. Коэна и др. Именно их работы вывели аустрохунгаристику США с периферии на ведущие позиции в мировой историографии. Если раньше работы американских историков носили компилятивный характер, слабо подкрепленный источниковой базой, то
I lalecky О. History of East Central Europe. II
Kann R. The llabsburg Empire. Л Study in Integration and Disintegration. - N.Y., 1957.
35 теперь это были в основном оригинальные исследования, выполненные на высоком теоретико-методологическом уровне с привлечением обширной ис-точниковой базы.
Успехи американской историографии были подкреплены существенными организационными изменениями. Еще в 1952 г. фонд Рокфеллера выступил с инициативой создания международных научных сообществ по изучению истории многонациональных империй. В 1957 г. в США создается комиссия историков по изучению истории Австрии. Для сравнения - в самой Австрии такая комиссия была создана только в 1959 г. С 1965 г. в США начинает выходить «Австрийский исторический ежегодник», на страницах которого публиковались не только англосаксонские и другие западные историки, но и специалисты из стран «социалистического лагеря». Что позволило историкам Запада и Востока обмениваться результатами научных исследований. Этому же способствовал целый ряд международных конференций по аустрохунгарике: Вена и Будапешт (1964 г.), Блюмингтон (1966 г.), Братислава (1967 г.), Вена (1968 г.). Однако «холодная война» все же мешала нормальному и плодотворному сотрудничеству историков.
В 60-е гг. именно в США в западной историографии предпринимаются первые попытки проанализировать положение славянского населения Австро-Венгрии на основе широкого круга источников, а не на основе «личной экспрессии». В этой связи в 1967 г. полностью один из номеров «Австрийского исторического ежегодника» был посвящен славянам Австро-Венгрии. Я. Вусинич в своей статье исследовал историю появления сербов в Дунайской империи и их взаимоотношений с правящими элитами Австрии и Венгрии. По его мнению, сербский национализм в Южной Венгрии, Далмации, Триедином королевстве, Боснии и Герцеговине есть результат действия двух тенденций: общемировой (рост национального самосознания народов в XIX в.) и региональной (германизация и мадьяризация сербов в Австро-Венгрии).96 На взгляд автора, неспособность правящих кругов Австро-
'"' Vucinich W. Serbs in Austria-Hungary. 7 Austrian History Yearbook 1967. V.I 11. Part 2. P. 46-47.
36 Венгрии решить югославянский вопрос привели к распространению югосла-вянской и «великосербской» идей.
К. Елавич проследил эволюцию «хорватского вопроса» в XIX в., выделив основные этапы развития «хорватского национального возрождения». По мнению ученого, реальной альтернативой югославизму являлась «вели-кохорватская идея», но геополитическая ситуация на Балканах после первой мировой войны сложилась не в пользу последней, поэтому хорваты из-за боязни итальянской экспансии вынуждены были согласиться на объединение с Сербией.97
Положению словаков в Австрийской империи, а затем в Австро-Венгрии во второй половине XIX - начале XX вв. была посвящена статья В. Бенеша. Он полагал, что австро-венгерский компромисс 1867 г. стал ударом по национальному развитию словаков, так как император и Австрия отдали словаков в полное подчинение Венгрии, правящая элита которой не собиралась считаться с мнением словацкого населения. Отсюда словаки оказались абсолютно бесправны, а венгры целенаправленно уничтожали их национальное самосознание.98 Таким образом, в данных публикациях еще прослеживалась весьма негативная оценка национальной политики Австрии и особенно Венгрии с явной идеализацией национального движения славянских народов, что, очевидно было связано с тем, что практически все авторы являлись иммигрантами из стран Центральной и Юго-Восточной Европы, национальные историографические школы которых традиционно относились критически к историческому прошлому Австро-Венгрии.
В западноевропейской историографии в 50-е гг. также наметился отход от ангажированного исследования Австро-Венгрии. Начало данному процессу положил крупный британский историк А. Тэйлор. Правда ему была присуща другая крайность, а именно, идеализация исторического прошлого Дунайской империи.
Jelavich С. The Croatian Problem in the Hubsburg Empire in the Nineteenth Century. II ibid. P. 115. Benes V. The Slovaks in the Hubsburg Empire: A Struggle for Existence. II ibid. P. 364. 44 Taylor A. The Hubsburg monarchy. 1815-1918.- London, 1942.
В 60-е гг. в Европе появляются первые крупные работы, посвященные исключительно истории Венгрии. В 1962 г. публикуется монография К. Маккартни и Дж. Литта, в которой прослеживаются основные вехи венгерской
і истории с древнейших времен до середины XX в. В данном труде авторы исследуют основные тенденции и противоречия социально-экономического и политического развития дуалистической Венгрии. По их мнению, дуализм был обречен на крах. Империи требовалось реформирование либо на основе триализма, либо на основе федерализации. Тем более, Австро-Венгрия столкнулась с существенной угрозой в лице российской экспансии и «вели-косербской идеи». Авторы очень скептически оценивали политику мадьяри-зации, не видя в ней никакого смысла. Она вела только к росту антимадьярских настроений среди национальных меньшинств.100
В 1970 г. в Астор Парке состоялся крупный международный симпозиум, участники которого - ведущие ученые США и стран Европы - попытались определить основные теоретико-методологические подходы к изучению истории «Дунайских наций». Дж. Матл, признавая наличие в регионе «мадь-яризация», «славянизация», «германизация» и др., а также факта острой межнациональной борьбы в Австро-Венгрии, в тоже время отмечал процессы мирного сосуществования, симбиоза и естественной ассимиляции, способствовавшие развитию взаимопонимания между народами Карпато-Дунайского бассейна. Дж. Матл активно разрабатывал идею двойного самосознания граждан Австро-Венгрии: этнического (ощущение своей принадлежности к определенному народу) и политического (ощущение единства с другими народами в рамках общего государства). Отсюда, ученый абсолютно справедливо призывал исследователей Центральной и Юго-Восточной Европы отказаться от прямолинейного рассмотрения истории региона, сводя ее только к истории национальных движений и межнациональных отношений. '
l0OMacartney С.А., Litt D. Hungary. A Short History. - Edinburgh, 1962. P. 101.
101 Matl J. Ideals of in Austrian on the coexistence of nations in the Danubian and Carpathian basins. /Toward a .
New Central Europe. A symposium on the problems of the Danubian nations. I Ed. by F. Weyner. - Astor Park,
1970. P. 43-47. ,
Во время симпозиума развернулась жаркая дискуссия между авторами, идеализирующими югославянскую идею, и ее рьяными противниками, прежде всего хорватскими историками, мнение которых выразил С. Буч. Последний занимал крайние антиюгославские позиции. Анализируя историю взаимоотношений хорватов и сербов, в том числе в Австро-Венгрии, С. Буч приходил к заключению, что хорваты принадлежат к западной (европейской) цивилизации, а сербы к византийской (азиатской) цивилизации, поэтому на о каком единстве между ними не может быть и речи, а вхождение Хорватии в состав Югославии в 1918 г. являлось ее отрывом от западной цивилизации и трагической ошибкой в истории хорватского народа. Более того, по его мнению, венгры и хорваты стали основными жертвами сербского «произвола» в XVII-XX вв.102
Известный специалист по истории Средней Европы Ф. Вагнер обратил внимание на необходимость поиска причин трагических событий в регионе в XX в., в его историческом прошлом, специфике его цивилизационно-го развития. И главная особенность развития Средней Европы заключалась в отсутствии процесса формирования национальных государств. Здесь свою роль сыграли османская агрессия и религиозное противостояние. В результате в XIX в. запоздалый процесс формирования национального самосознания привел, к всплеску «националистического угара». На взгляд ученого, трагической ошибкой правящей элиты Венгрии было то, что она западную модель «национального государства» на рубеже XIX - XX вв. попыталась реализовать у себя на практике, а это было абсолютно невозможно. С Ф. Вагнером согласился целый ряд участников форума.103
В 60 — 70-е гг. в зарубежной историографии начинают затрагиваться проблемы, ранее находившиеся за пределами внимания историков стран Запада. Одной из таких проблем являлось положение русин (украинцев) в
2 Вис S. Croatia and Central Europe. I ibid. P. 65. 101 Wagner F. Nationalism VS. Federalism in historical perspective. I ibid. P. 218; Gallus A. Psevdo-National states or real national identities in Central Europe./ ibid.
39 Венгрии. Данной тематике были посвящены работы К. Хокки, А. Мочаги. В этой связи значительный интерес представляет монография известного канадского ученого И. Лисяк-Рудницкого, украинца по происхождению, в которой он дает «украинский взгляд» на историю русин, критикуя многие усто-
явшиеся подходы в западной и советской историографии.
В 1981 г. Монреальский институт сравнительных цивилизаций издает сборник, в котором анализируется последствия решений Версальской конференции для возникновения так называемого «венгерского вопроса» и развитие венгеро-чехословацких отношений в межвоенный период. В сборнике утверждается, что в Австро-Венгрии пути для культурного, экономического и политического развития были открыты для всех народов империи, и только первая мировая война прервала эволюционное развитие Дунайской империи.106 В отличие от подавляющего числа работ западных авторов в сборнике четко прозвучала мысль о несправедливости решений Версаля касающихся Венгрии, о махинациях Э. Бенеша и Т. Масарика со статистическими материалами об этническом составе населения в спорных районах, об ущемлении прав венгерского меньшинства в первой Чехословацкой республики.107 Эти же подходы, но уже применительно не только к венгеро-чехословацким, но и к венгеро-румынским и венгеро-югославским отношениям прозвучали в шестом томе многотомного коллективного издания «War and Society in East Central Europe».108 По мнению его авторов, с распадом Австро-Венгрии в Средней Европе возник геополитический вакуум, который быстро заполнили национализм, ксенофобия и невозможность новых государств защитить себя от нацистской и большевистской агрессией.
Развитие историографии стран Восточной Европы в 50-х - середине 80-х гг. происходило под жестким идеологическим прессом. Принципы марксизма-ленинизма и теоретические постулаты советской историографии ста-
104 Hokki С. J. Ruthenia Spearhead Toward the West. - Trenton, 1966.
105 Лисяк-Рудницький И. Історичні есе. T.l. - Киев, 1994.
106 From Trianon to the First Vienna Arbitral Award. Hunganaw Minority in the First Czechoslovak Republic 1918-
1938.-Quebec, 1981. P.2.
107 Ibid. P. 33-41.
108 War and Society in East Central Europe. Vol. VI. I Ed. B.K. Kiraby, P. Pastor, J. Sanders. - N.Y., 1982.
40 ли неотъемлемой частью научного поиска историков Восточной Европы. Любые отходы от «генеральной линии» были чреваты не только оргвыводами, но даже в этих тяжелых условиях некоторые восточноевропейские ученые умудрялись отойти от жестких схем и устоявшихся клише, особенно в 60-е гг.
В историографии СФРЮ и ЧССР в продолжение традиций довоенной историографии, несмотря на приверженность принципам марксизма-ленинизма было принято идеализировать «национальное возрождение» чехов, словаков, сербов и других славянских народов и негативно относиться к национальной политике дуалистической Венгрии.109 Правда при изучении взаимоотношений России с народами Центральной и Юго-Восточной Европы в историографии СФРЮ в отличие от других стран социалистического лагеря, нашла отражение борьба между руководством СССР и СФРЮ. В частности, во многих югославских изданиях встречаются рассуждения о любви сербов к русским и их осуждении в тоже время империалистической политики Российской империи на Балканах.110
Уже в первых работах венгерских историков эпохи социализма также прослеживается так называемый классовый подход. В частности в работе Э. Фезекаша, посвященной сравнительному анализу венгерских законов о нациях 1849 и 1868 гг., подчеркивалось, что закон 1868 г. был выгоден национальной буржуазии и клерикальным кругам всех народов Венгрии и служил прикрытием для эксплуатации трудящихся. Хотя данное утверждение во
Djordjevic D. The Serbs as an Integrating and Disintegrating Factor. II Austrian History Yearbook. 1967. Vol. III. Part 2. P. 47-82; Krizman B. The Croatians is the Hubsburg Monarchy in the Nineteenth Century. II ibid. P. 116-158; Holotik L. The Slovaks: an Integrating and Disintegrating Force. II ibid. P. 305-393; Kpecmuh В. Хрватско-угорска нагодба 1868 године. - Београд, 1969; Pakih А. Радикална странка у Воіводини (до почетка XX в.). -Нови Сад, 1975. С. 159; Новак В. Фран>о Рачки (1828-1894). - Београд, 1958; KrajcoviC М. Siovenska politika v Strednej Еигбре 1890-1901. Spolupraca Slovakov, Rumunov a Srbov. - Bratislava, 1971; KrajcoviC M. Siovenska spolocnost v Uhorsku: Slovaci, a Juhoslovania v narodnoemancipacnom zaraze v 30 az 70 rokoch. 19 st. - Bratislava, 1986; Milutinovic K. Vojvodina і Dalmacija 1760-1914. -Novi Sad, 1973; ВучковиГі В. Политичка акциіа Cp6HJeyjy>KHocnoBeHCKHM noKpaJMHaMH Хабсбуршке Монархіє 1859-1874.-Београд, 1965; Korunic P. Jugo-slavenska ideologija u hrvatskoj і slovenskoj politici: Hrvatsko-Slovenskoj politici odnosi, 1848-1870. - Zagreb, 1986.
Pakuh А. Радикална странка у Воіводини (до почетка XX в.). - Мови Сад, 1975. С. 159.
. РОССИЙСКАЯ
ГОСУДАРСТВЕН
41 БИБЛИОТЕКА
многом не соответствовало действительности. В это время появляются первые труды, которые приукрашивали позицию России на Балканах и сглаживали остроту взаимоотношений России с народами Восточной Европы, что делалось явно в угоду политической конъюнктуре. Правда, здесь нельзя исключать искреннюю уверенность в этом некоторых восточноевропейских историков, особенно в Болгарии и СФРЮ. Известный венгерский историк эпохи социализма И. Долманьош, исследуя русофильство М. Каройи, приходит к выводу о возможности в начале XX в. создания венгеро-славяно-румынского союза против германской агрессии.112
В 50 — 60-е гг. в Венгрии появляется плеяда историков, стремившихся выйти за рамки жестких идеологических схем. Среди них хотелось бы отметить П. Паха, П. Ханака, И. Беренда, Д. Ранки."3 В данной связи особо хотелось бы выделить работы И. Перени. В одной из них исследовалось положение русин Венгрии в эпоху дуализма, в другой - партии и политическая борьба сербов Южной Венгрии.114 И. Перени признавал тяжесть социально-экономического положения русин, факт их национального угнетения, но в тоже время он не соглашался с наиболее ретивыми критиками венгерского шовинизма, закреплявшими за Подкарпатской Русью статус колонии. По мнению И. Перени, русины были юридически равноправными гражданами Венгрии." Тем более правительство Венгрии предпринимало меры по улучшению положения русин. Другое дело, что они не всегда были эффективны. Анализируя развитие национально-освободительного движения сербов Южной Венгрии, И. Перени, в отличие от своих коллег из СССР, ЧССР,
Фезекаш Э.Г. Сравнение венгерских законов о нациях 1849 и 1868 гг. с точки зрения прогрессивных сил истории. / Acta historica Academiae scientiarum Hungaricae. Т. 1. - Budapest, 1951. С. 89-93; Soter J. Eotvos Jozsef 1813-1871.- Budapest, 1953; Berend J., Ranki G. Magyarorszag gyari para az imperializmus els5 vilaghaborn elotti idoszakaban 1900-1914. - Budapest, 1955; Berend J., Ranki G. Guzdusag es tarsadalom. Ta-nulmanyok hozank es Kelet-Europa XIX-XX. Szazadi for teneterd. - Budapest, 1974; Hajdu T. Karolyi Mihary. -Budapest, 1970; P0l6skej F. Kormanyzati politika es parlament: ellenzek 1910-1914.- Budapest, 1970. 112 Долманьош И. Русско-венгерский союз в планах М. Каройи в 1914 г. и южные славяне Австро-Венгрии. — Будапешт, 1979. С. 82-86.
Пах П. Первоначальное накопление капитала в Венгрии. - М., 1952; Ханак П. Угнетенные народы Австрийской империи и венгерская революция. - М., 1953; Berend J., Ranki G. The Development of the manufacturing industry in Hungary (1900-1914). - Budapest, 1960.
14 Перени И. Из истории закарпатских украинцев (1849-1914). - Budupest, 1957; Перени И. Партии и политическая борьба среди сербов в Венгрии (1867-1900). - Budapest, I960.
Перени И. Из истории закарпатских украинцев... С. 78-79.
СФРЮ не идеализировал его, говоря об антисемитизме многих сербских на-
116 циональных лидеров, их популизме и т.д.
Крушение социалистического блока в Восточной Европе, распад СССР, ЧССР, СФРЮ, углубление европейской интеграции вызвали новый всплеск интереса к Дунайской империи, как одной из первых попыток создания в Европе наднациональных структур. К этому времени стараниями многих историков Австро-Венгрия из «тюрьмы народов» превратилась в вполне жизнеспособное и респектабельное государство. Апофеозом стала монография крупного британского ученого А. Скеда, посвященная анализу развития империи Габсбургов с 1815 по 1918 год. По его мнению, Дунайская империя не была обречена на распад, она на всем протяжении XIX - начале XX вв. сохраняла огромный потенциал устойчивости и способность для дальнейшего своего реформирования. Национальный вопрос, несмотря на всю его злободневность, не представлял реальной угрозы для единства страны. Империя Габсбургов, на взгляд А. Скеда, рухнула не под воздействием внутриполитических факторов, а под влиянием внешнеполитических бурь. Этой точки зрения придерживается и профессор Сорбонны Ж. Беранже, который полагает, что Австро-Венгрию погубило стечение обстоятельств: война, неспособность Карла управлять империей в сложный период истории, экономический кризис 1915 - 1918 гг. и близорукая политика Антанты.
С данной точкой зрения в корне, не согласен С. Вэнк, критикующий своих коллег за идеализацию Австро-Венгрии. С. Вэнк ставит под сомнение утверждение о стабильности империи в последней трети XIX - начале XX вв. и ее социально-экономическом и культурном процветании. По его мнению, национальный вопрос в Австро-Венгрии достиг своей остроты, что ставило под сомнение будущее империи Габсбургов. «Итак, с моей точки зрения, мы не найдем много позитивных уроков, которые оставила нам империя Габсбургов в области разрешения этнических конфликтов или создания надна-
116 Перени И. Партии и политическая борьба сербов в Венгрии... С.23.
117 Sked A. The Decline and Fall of the Habsburg Empire. 1815-1918.- London, 1989.
118 Berenger D. A History of the Hubsburg Empire 1700-1918. - White Plains, 1997.
43 ционального государства», — заключал С Вэнк.119 На взгляд Г. Хюнша, именно отрицание политической элитой Австро-Венгрии необходимости реформ и уступок национальным меньшинствам в конечном итоге погубило Дунайскую империю120
В 90-е гг. в зарубежной историографии развернулась оживленная дискуссия о природе национализма в Средней Европе и, в частности, в Венгрии и о сущности национальной политики дуалистической Венгрии. Директор института истории Венгерской академии наук Ф. Глац призвал историков отказаться от предвзятого отношения к национальной политике Венгрии. По его мнению, венгерский национализм был более терпим к национальным меньшинствам, чем национализм французский, германский, русский и дру-
I "У 1
гих народов Европы. Рассуждая о причинах развития в Венгрии национализма и слабости либеральной традиции, Д. Мажу истоки этого видел в запоздалой модернизации страны, дебуржуазиации венгерской аристократии после событий 1848 - 1849 гг., приведшей к ее враждебности к космополитизму и либерализму, а также перенятию буржуазией Венгрии ценностей аристократии.122 По мнению Г. Хюнша, венгерский национализм был вызван условиями «национального выживания» венгров, ибо последние всегда боялись российской и германской агрессии. С помощью мадьяризации они стремились укрепить свои тылы перед лицом угрозы с Востока и Запада. Политика давления на национальные меньшинства в Венгрии была относительно мяг-
~ 123 КОИ.
Большой вклад в изучение этнополитических процессов в Венгрии в XIX - начале XX вв. внес С. Борсоди. Он полагает, что главная ошибка венгров заключалась в слепом копировании западноевропейской доктрины «национального государства», абсолютно не применимой для королевства Св.
Вэнк С. Династическая империя или многонациональное государство: размышления о наследии империи Габсбургов в национальном вопросе. /Австро-Венгрия: опыт многонационального государства. /Отв. ред. Т.М. Исламов, А.И. Миллер. - М., 1995. С. 18.
120 Hoensch J. A History of Modern Hungary 1867-1914. -N.Y. - London, 1995.
121 Glatz F. Ed. Hungarians and Their Neighbors in Modern Times. 1867-1950. -N.Y., 1995. P. XVI.
122 Mazsu J. The Social History of the Hungarians Jutellegentsia, 1825-1914. - Boulder- N.Y., 1997. P. 225-226.
123 Hoensch J. A History of Modern Hungary: 1867-1994. - N.Y., 1995. P. 35.
44 Стефана. Тем более, у них была возможность отойти от этой пагубной практики в связи с принятием закона о нациях 1868 г., который стал уникальным явлением, в силу своей специфики, он никогда бы не смог появиться в Западной Европе. С данной позицией С. Борсоди также согласны Г. Хюнш, У. Альтерматт, Г. Богдан, С. Сиса.124 Осуждая политику мадьяризации как таковую, С. Борсоди призывает не преувеличивать ее влияние на общественно-политическую и тем более, повседневную жизнь страны, ибо она не изменила многонациональный характер страны и не разрушила чувство «исторического патриотизма» народов Венгрии.125 Все разговоры о «тысячелетнем угнетении» мадьярами национальных меньшинств не соответствуют действительности, их положение было значительно лучше, чем положение национальных меньшинств, в других странах Европы, в том числе России, Германии, Франции, поэтому сепаратизм в Венгрии был развит слабо. По мнению С. Борсоди, панславизм стал главным препятствием для создания венгеро-славянского союза, который мог бы стать гарантом стабильности в Средней и Восточной Европе, а также барьером на пути германской экспансии.126
Крупнейший историк Венгрии академик П. Ханак, не идеализируя национальную политику Венгрии, в то же время предостерегал от другой опасности, мешающей объективному освещению исторического прошлого Средней Европы, а именно идеализации и мифологизации национального «возрождения» славян и румын. Наряду с позитивными факторами необходимо выделять и негативные аспекты «возрождения» (антимодернизм, популизм, антисемитизм). Кроме этого, народы, заявлявшие об угнетении их венграми, сами были не прочь дискриминировать права более мелких этнических групп, как это было с положением сербов в Хорватии.127 Данные призывы весьма актуальны, ибо в России, в странах Западной и Восточной Европы, США по-прежнему выходят работы, явно идеализирующие возрождение
124 Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. - М., 2000; Bogdan Н. Op. cit.; Hoensch J. Op. cit.; Sisa S. The
Spirit of Hungary. A panorama of Hungarian history and Culture. - Ontario, 1990.
125 Borsody S. The New Central Europe. - N.Y., 1993. P. 24.
126 Ibid. P. 16-17.
Ханак П. Национальная компенсация за отсталость. / Австро-Венгрия: опыт многонационального государства... С. 57.
45 национальных меньшинств Венгрии, сводя всю их историю к борьбе с вен-
герским правительством и венгерской политической элитой.
Существенный вклад в изучение политической системы Венгрии внес А. Геро. Он на основе привлечения обширного круга источников (парламентские материалы, воспоминания, художественная литература), исследовал особенности парламентской системы дуалистической Венгрии. Отмечая ее положительные стороны, автор одновременно констатирует факторы, ослабляющие венгерский парламентаризм (коррупция, злоупотребления, несправедливая избирательная система, прежде всего по отношению к националь-
ч 129
ным меньшинствам).
В своем труде по истории Восточной Европы Г. Богдан отмечает, что, несмотря на все трудности, румыны и сербы в Венгрии жили значительно лучше, чем их соплеменники в Сербии и Румынии. Автор отрицает расхожее мнение о желании словаков отделиться от Венгрии, указывая на «автономистский идеал» словаков. Г. Богдан также осудил решения Версаля по отношению к Венгрии.130
В конце 80 - 90-х гг. выходит несколько трудов, посвященных положению славянских народов в составе Венгрии.131 В частности, М. Майер на основе исследования социально-экономического развития русин приходит к выводу, что его невысокий уровень предопределил низкий уровень развития их национального самосознания. Это, в свою очередь, привело к решающей роли внешнего фактора (Венгрия, Россия, Галиция) в борьбе за умы русин. По его мнению, переход русин в православие не имел политической подоплеки.
128 Kirschbaum S. A History of Slovakia: The Struggle for Suzvival. - N.Y., 1995; Tanner M Croatia. A Nation
Forgedin War. -New Haven and London, 1997.
ф l29GeroA. The Hungaria Parliament (1867-1918): A Mirage of Power.-N.Y., 1997. P. 58.
130 Bogdan H. From Warsaw to Sofia. A History of Eastern Europe. - Santa Fe, 1982. P. 216.
131 Mayer M. The Rusyns of Hungary: Political and Social Developments 1860-1910. - Boulder-N.Y., 1997;
Himka J. Religion and Nationality in Western Ukraine: The Greek Catholic Church and the Ruthenian National
Movement in Galicia, 1867-1900. - Monpeal and Kingstan, 1999; Ethnicity and Society in Hungary. I Ed. by Glatz.
- Budapest, 1990; The Garden and the Workshop: Disseminating Cultural History in East-Central Europe. Memorial
P. 1 lanak / Ed. by M. Turda. - Budapest, 1999.
46 X. Хазелштайнер, исследуя политику Габсбургов в Боснии и Герцеговине в XVIII - XIX вв. на основе обширного круга источников, показал влияние «боснийского вопроса» на внутриполитическую жизнь Венгрии. Кстати, ученый показал на примере положения сербов в Южной Венгрии, что политика мадьяризации особо не мешала экономическому и культурному разви-тию народов Венгрии. Важное методологическое значение при исследовании особенностей исторического развития народов Средней Европы имеет монография Л. Джонсона, в которой он проводит деконструкцию понятия «Центральная Европа» и пытается выделить историческую специфику региона, в том числе на основе довольно тщательного историографического обзо-
В условиях демократизации бывших социалистических стран и распада ЧСФР и СФРЮ в 90-е гг. в восточно-европейской историографии наблюдается всплеск интереса к этнополитическим процессам в Центральной и Юго-Восточной Европе в новое и новейшее время. В условиях идеологического плюрализма исследователи получили возможность с новых методологических позиций проанализировать прежде не разрабатываемые проблемы и затронуть вопросы, которые в силу политических и идеологических причин оказались в 50-е - 80-е гг. вне поля зрения историков. Большую помощь в этом оказали рассекреченные документы и материалы.
Однако наряду с достоинствами развития восточно-европейской историографии в 90-е гг. необходимо отметить одну существенную проблему, тормозящую плодотворную научную деятельность ученых. В поисках нацио- * нальной и исторической идентичности своих народов и в условиях обострения межгосударственных и межнациональных отношений на постсоциалистическом пространстве в Европе некоторые историки стран Центральной и Юго-Восточной Европы переходят на националистические позиции, искажая историческую действительность. В частности, в работе известного историка,
112 Haselsteiner H. Bosnia - Hercegovina: Orienturise und Subslavische Frage. Buchreihe des institutes fur Donau-
raum und Mitteleuropa. V. 3. - Wien und Wiemar, 1996.
1,1 Johnson L. Central Europe: Enemies, Neighbors, Friends. -N.Y., 1996.
47 лидера сербских интеллектуалов В. Крестича, анализирующего историю сербов в Хорватии и Славонии, политика Австро-Венгрии и правящей элиты Триединого королевства сводится к попытке уничтожения сербства, в том
числе с помощью ассимиляции.
Примерно в таком же духе выдержана и работа С. Гавриловича, посвященная положению сербов в Хорватии, Славонии, Венгрии в XV - XIX вв., где автор в основном акцентирует внимание на преследовании сербов. «Сербский вопрос» на рубеже XX - XXI вв. обострил интерес в Сербии к сербскому национальному возрождению и проблемам югославизма в XIX — начале XX вв.136 Особо в данной связи хотелось бы отметить фундаментальный труд В. Боровича, в котором автор анализирует развитие взаимоотношений Сербии с империей Габсбургов после переворота 1903 г., раскрывая сербский взгляд на природу австро-сербского конфликта.
Создание независимой Словакии в 90-е гг. привело к появлению в стране ряда исследований, отражающих положение словаков в дуалистической Венгрии и словако-венгерские связи в XIX - начале XX вв. Интерес к этому стимулировала дискуссия в словацкой историографии о причинах и последствиях трагических событий в Черновой и их влиянии на словако-
1 ^8
венгерские отношения. При изучении словако-венгерских контактов существенное место занимает исследование крупного словацкого историка М. Крайчовича по проблеме национальной идентичности словаков в XIX в. и отношения к ней венгерской политической и интеллектуальной элиты.139 Роль «Матицы словацкой» в культурно-просветительской и общественно-политической жизни словаков нашла отражение в монографии В. Полла.140 В
Krestic V. Srpsko-hrvatski odnosi і jugoslovenska ideja u drugoj polovini XIX veka. - Beograd, 1988; Krestic V. History of the Serbs of Croatia and Slavonia 1848-1914.-Beograd, 1997. P. 225.
135 Гавриловигі С. Из историіе Срба у XpeaTCKOj, Славонуи и YrapcKOJ (XV-XIX век). - Београд, 1993.
136 БорЬевип М. Cp6HJa и Jyr-ословени за время рати 1914-1918. - Београд, 1991; Маленчип Р. МилетиЬ. -
Нови Сад, 1996; ДимиЬ Л.: Срби и JyrociaBHJa: Простор, друштво, политика: Погляд с Kpaja века. - Београд,
1998.
137 Боровигі В. Односи измепу Cp6HJe и Аустро-Угарске у XX века. - Београд, 1992.
Gidor К. Cernova. 27 oktobra 1907: Cernovska masakra a pravota. - Martin, 1997; Holec R. Tragcdia v Cernovej a slovenska spolocflost. - Martin, 1997.
139 Krajcovic M. Madari a problemy narodnej identity Slovakov v 19 storoci. II Historicke Studie. - Bratislava, 1999. 0 Polla B. Matica Slovenska a narodnostna otazka: К 80. vyroCiu narodenia autra. - Martin, 1997.
48 целом в данных публикациях словацкая политика Венгрии подвергается острой критике.
Таким образом, представленный историографический обзор свидетельствует о том что в отечественной и зарубежной историографии отсутствует комплексное исследование взаимоотношений Венгрии со славянскими народами в эпоху дуализма, что не мешало многим авторам весьма плодотворно работать с рядом проблем выбранной тематики. Подавляющее большинство зарубежных исследователей не имело возможности работать с документами МИД Российской империи, без чего невозможен объективный и всесторонний анализ темы.
Зарубежная и российская историография нередко игнорировала специфику исторического развития народов Средней Европы, исследуя историю Венгрии, забывая при этом, что те многие подходы и категории, которые применимы при изучении стран Западной Европы в эпоху средневековья и^ новое время, абсолютно не подходят при анализе процессов, происходящих в Центральной и Юго-Восточной Европе. Российские историки, особенно дореволюционные, смотрели на Венгрию с точки зрения «врага славянства», увлекаясь описанием «угнетения» славян в Венгрии и развития «славянского возрождения», тем самым, упрощая и выхолащивая исторический процесс. Автор, понимая всю сложность нерешенных в отечественной и зарубежной историографии проблем, ограничивает свои задачи изучением славянского фактора в развитии дуалистической Венгрии.
Цель и задачи исследования. Учитывая недостаточную изученность темы, ее актуальность, автор определяет цель диссертации, как комплексное исследование положения славянских народов в дуалистической Венгрии и роли внешнеполитического фактора в развитии «славянской политики» Венгрии.
В рамках данной цели поставлены следующие задачи. 1. Проанализировать особенность социально-экономического и конституционного развития Венгрии в эпоху дуализма (1867 - 1918 гг.).
*
Рассмотреть основные тенденции и противоречия национальной политики венгерского правительства в последней трети XIX - начале XX в.
Раскрыть сущность венгеро-хорватских противоречий в 60-е гг. XIX — начале XX в.
Исследовать положение сербов в дуалистической Венгрии и влияние Сербии на внутриполитическую жизнь страны.
Проанализировать положение словаков и украинцев (русин) в Венгрии в 1867-1918 гг.
Показать развитие «югославянской» и «чехословацкой» идей в годы Первой мировой войны, как главной угрозы для территориальной целостности Венгрии.
Охарактеризовать венгеро-российские взаимоотношения в последней трети XIX - начале XX в.
На примере прессы Юга России показать формирование образа «австро-венгерского врага» в России на рубеже XIX — XX вв.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 1867 по 1919 год. Начальная дата связана с заключением в 1867 г. австро-венгерского соглашения, преобразовавшего Австрийскую империю в дуалистическое государство Австро-Венгрию, что коренным образом изменило политическую ситуацию в империи Габсбургов, положив начало новому этапу ее развития. Конечная дата связана с фактическим распадом Королевства Св. Стефана и оккупацией части его территории войсками Антанты. При этом в исследовании допускаются некоторые отклонения от определенных хронологических рамок в связи с необходимостью проведения анализа исторических предпосылок и последствий изучаемых явлений.
50 Источниковая база исследования. Решение поставленных задач стало возможным при комплексном и всестороннем подходе к изучению всех письменных источников по теме исследования, важнейшими из которых являются архивные документы.
Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ) содержит, кроме богатейших материалов и документов по истории дипломатических отношений России с Австро-Венгрией, Австро-Венгрии с соседними государствами и, прежде всего, с Сербией, огромнейший пласт материалов о внутриполитической жизни Венгрии, ее экономическом развитии, конституционном строе, политических партиях и общественных движениях. Российские дипломатические представители в Австро-Венгрии и, главным образом, Генеральное консульство России в Будапеште широко освещали в своей переписке с министерством иностранных дел внутриполитическое развитие Венгрии и ее отдельных территорий, отношение венгров к России и взаимоотношения Венгрии с Сербией. В представленной докторской диссертации были использованы документы и материалы из фондов: Ф. 132 Канцелярия Министерства иностранных дел; Ф. 134 Архив Война; Ф. 135 Особый политический отдел; Ф. 138 Секретный архив министерства; Ф. 151 Политический архив; Ф. 172 Посольство в Вене; Ф. 217 Российское генеральное консульство в Будапеште.
Среди документов, извлеченных из фондов АВПРИ, хотелось бы отметить законодательные акты Венгрии, парламентские материалы, отчеты венгерских министерств, обзоры венгерской прессы, документы о религиозных форумах основных религиозных конфессий страны, выступления ведущих венгерских политиков и лидеров национальных меньшинств и др. В военное время особую ценность представляют донесения российских дипломатов и разведки о внутриполитическом положении Венгрии, о ее отношениях с Австрией и Германией, а также обзоры венгерской и зарубежной прессы о развитии ситуации внутри и за пределами Венгрии.
Имеющиеся в фондах АВПРИ документы и материалы позволяют проанализировать основные тенденции и противоречия развития Венгрии в эпоху дуализма, особенности ее политики по отношению к славянскому населению страны, влияние российского и сербского факторов на внутриполитическую жизнь Венгрии и проследить позицию России в годы Первой мировой войны по «венгерскому вопросу».
Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) содержит в своих фондах донесения и письма военных представителей России в Австро-Венгрии. Российское военное руководство практически на всем протяжении 70-х гг. XIX - начала XX вв. относилось к Австро-Венгрии как вероятному противнику, с которым России, возможно, придется вести военные действия. Отсюда российское военное министерство и генеральный штаб очень интересовали материалы о внутриполитическом развитии Австро-Венгрии, состоянии, ее экономики и путей сообщения, вооруженных сил Дунайской империи. Кроме донесений и писем военных представителей, в фондах РГВИА имеются фундаментальные статистические сборники, отражающие практически все сферы жизни Австро-Венгрии. Военное ведомство России прогнозировало в начале XX в. возможность войны между империей Габсбургов и Сербией, поэтому оно тщательно собирало данные на этот счет. Кстати в руках российских военных оказались многие документы высшего военного командования австро-венгерской армии с его анализом внутриполитической жизни Сербии, состоянии, ее армии и стратегических объектов.
В процессе работы над темой использовались документы и материалы из фондов РГВИА 428 Австро-Венгрия, Ф. 439 Сербия, которые существенно дополняют документы и материалы АВПРИ и позволяют решить целый ряд сложных исследовательских проблем.
В Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ) хранятся фонды многих представителей российской политической, научной, общественной элиты, в том числе сыгравших ведущую роль в развитии славянского движения в России и за ее пределами. Славянские организа-
52 ции России играли активную роль в общественно-политической жизни страны, влияя на принятие российским правительством многих решений. Кроме этого, они претендовали на роль защитника славянства в Австро-Венгрии, стремясь установить контакты со славянскими лидерами страны, поэтому исследование документов и материалов из фондов ОР РГБ позволяет проанализировать взгляды российских деятелей славянского движения на положение славян в Австро-Венгрии и на будущее славянства в целом, проследить основные направления деятельности славянских комитетов в России, в том числе Московского славянского благотворительного комитета и других, чья деятельность вызывала большие опасения в Австро-Венгрии.
В данной работе использовались документы и материалы из фондов Ф. 156 В.В. Макушев, Ф. 231/1 М.П. Погодин, Ф. 231/IV М.П. Погодин, Ф. 332 Ф.В. Чижов, Ф. 342 А.А. Шабанов. Среди них необходимо выделить письма и выступления М.П. Погодина, В.М. Ламанского, А.А. Бобринского, Ф.В. Чижова. Особую ценность представляют дневники Ф.В. Чижова за 1874-77 гг., где автор дает свой взгляд на славянский вопрос и политику России на Балканах. Тем более, Ф.В. Чижов всегда являлся сторонником решительных действий России на Юго-Востоке Европы.
Выявленные архивные материалы позволили существенно расширить источниковую базу по истории Венгрии, и ее взаимоотношениям со славянскими народами.
В работе широко представлены опубликованные документы. Важнейшее место среди них занимают «Сборники консульских донесений» за 1899 - 1910 гг., «Консульские донесения по вопросам, предложенным Высочайше учрежденною, при Министерстве внутренних дел, комиссии по поводу падения цен на сельскохозяйственные произведения», «Сборники действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами».141 В данных сборниках опубликованы доклады и отчеты
141 Сборник действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами и касающихся различных вопросов частного международного права. Т. 1. - СПб., 1889; Сборник действующих трактатов, конвенций и соглашений, заключенных Россией с другими государствами и касаю-
53 российских консулов, работавших в Австро-Венгрии, Германии, балканских странах и на Ближнем Востоке. В них содержится анализ экономического развития Австро-Венгрии, причин и основных направлений эмиграции населения из страны, внешнеэкономического проникновения Дунайской империи на Балканы и на Ближний Восток. Ряд материалов посвящен австро-сербской торговой войне начала XX в. и связям России с Австро-Венгрией в конце XIX - начале XX вв.
Проблема австро-сербских отношений в начале XX в., кроме этого, нашла отражение в сборниках «Босния и Герцеговина в народной скупщине королевства Сербии на заседаниях 29 сентября, 20 и 21 декабря 1908 г.», «Австрийская красная книга» и «Сербская синяя книга». Причем два последних сборника отражают как австрийскую, так и сербскую точки зрения на события, без чего невозможно объективное исследование австро-сербских отношений в начале XX в.
Целый ряд публикаций документов и материалов отражает положение славянского населения Венгрии и развитие национального движения славян. Здесь необходимо выделить «Венгеро-хорватское соглашение 1868 г.», «Конгресс католиков Венгрии и угорские русские. Письма из Пешта протоиерея К. Кустодиева», «Задарскую резолюцию», «Риекскую резолюцию», про-граммные материалы «Черной руки» и «Народной обороны» и др.
щихся различных вопросов частного международного права. Т. 2. - СПб., 1906; Консульские донесения по вопросам, предложенным Высочайше учрежденною, при Министерстве внутренних дел, комиссии по поводу падения цен на сельскохозяйственные произведения. Вып. 1. - СПб., 1894; Сборник дипломатических документов. Переговоры от 10 до 24 июля 1914 г., предшествующие войне. - М., 1914; Сборник консульских донесений за 1899 г. Вып. 1-6. - СПб., 1899; Сборник консульских донесений за 1900 г. Вып. 1-6. -СПб., 1900; Сборник консульских донесений за 1901 г. Вып. 1-6. -СПб., 1901; Сборник консульских донесе-нийза 1902г.Вып. 1-6.-СПб., 1902; Сборник консульских донесений за 1903 г. Вып. 1-6.-СП6., 1903; Сборник консульских донесений за 1904 г. Вып. 1-6.-СПб., 1904; Сборник консульских донесений за 1905 г. Вып. 1-6. - СПб., 1905; Сборник консульских донесений за 1906 г. Вып. 1-6. - СПб., 1906; Сборник консульских донесений за 1907 г. Вып. 1-6.-СПб., 1907; Сборник консульских донесений за 1908 г. Вып. 1-6.-СПб., 1908; Сборник консульских донесений за 1910 г. Вып. 1-3.-СПб., 1910.
142 Австрийская красная книга (29 июня-24 августа 1914г.).-Пг., 1915; Босния и Герцеговина в народной
скупщине королевства Сербии на заседаниях 29 сентября, 20 и 21 декабря 1908. - Белград, 1909; The An
nexation of Bosnia and Herdzegovina by Austria-Hungary. September - October 1908. II
1/1914m/bosnez.html: The Austro-Hungarian Red Book.// : The Serbian Blue Book. serbblue.html.
143 Венгерско-хорватское соглашение 1868 г. Краткий исторический очерк и перевод с примечаниями. -
СПб., 1910; Конгресс католиков Венгрии и угорские русские. Письма из Пешта протоиерея К. Кустодиева. /
Отчет о втором периоде заседаний конгресса для организации автономии католической церкви Венгрии в
Основы конституционного строя Венгрии и развитие государственной системы страны нашли отражение в публикациях основных конституционных законов Венгрии, определяющих структуру и полномочия венгерского парламента, прерогативы и полномочия монарха и правительства, основы избирательной системы страны и т.д.144 Все это позволяет исследовать особенности конституционного и государственного устройства Венгрии, выявить его уязвимые места и противоречия.
Значительную ценность представляют материалы и документы о причинах первой мировой войны, ее дипломатических аспектах и последствиях для Венгрии, в том числе Трианонский договор от 1920 г. Особый интерес здесь представляют сборники «Из обзоров иностранной печати за 1915 — 1916 гг.», составленные в отделе Генерал-Квартирмейстера Генерального штаба и незаслуженно забытые современными историками. Сборники содержат богатейший материал о внутриполитической жизни Австро-Венгрии в годы первой мировой войны, ее внешней политике и об отношении стран Антанты к будущему Дунайской империи. Причем данный материал взят из ведущих газет стран Антанты и Тройственного союза, в том числе венгерских.
При работе над темой автором использовалась публицистика и труды представителей австро-венгерской общественно-политической мыс-
отношении ко всем угорским греко-католическим и особенно в отношении к угорским-русским. - М., 1872; Narodna Odobrana Jsdanje Stredisnog. Obdora Narodne Odbrane (Belgrade, 1911).//
: Britich History 1700-1950. The First World War. Assassination of Archduke Franz Ferdinand. II : The Rijeka resolution, October 4, 1905. II : The Zadar Resolution, October 17, 1905.//ibid./Zadar.htm.
144 Собрание конституций. Вып.2. - M., 1905; Современные конституции. Сборник действующих конституционных актов. В 2- т./ Под ред. Гессена П.М., Нольде Б.Э. - СПб., 1905.
Ui Доклад комиссии по выявлению мер борьбы с германским и австро-венгерским влиянием в области торговли и промышленности. - М., 1915; Россия. Министерство торговли и промышленности. Финансовое положение Германии и Австро-Венгрии. - СПб., 1916; Трианонский мирный договор. / Под ред. Ключникова Ю.П., Саблина A.M.- М, 1926; An Meine Volker! : President Wilson's Address to Congress, Analizing an Austrian Peace Utterances.//
: The Assassination of Archduke Franz Ferdinand 28.07.1914. ; The Austro-Hungarian Declaration of War on Serbia, 28.07.1914. II .
Из обзоров иностранной печати, составленных в отделе Генерал-Квартирмейстера Генерального штаба. -б.м., 1915; Из обзоров иностранной печати, составленных в отделе Генерал-Квартирмейстера Генерального штаба, -б.м., 1916.
55 ли. Данный тип источников весьма ярко характеризует отношение представителей политической и интеллектуальной элиты Австро-Венгрии к России, Сербии, к проблеме развития Австро-Венгрии и ее будущему. Это важно вдвойне, так как они, как правило, выражали мнение стоящих за ними политических кругов и социальных групп населения.
В работе И. Етвеша отражена точка зрения наиболее либеральной части венгерских политических кругов на проблему решения в стране национального вопроса.147 В трудах Т. Масарика и Э. Бенеша раскрыты основные вехи развития чехословацкой идеи.148 Не меньшую значимость представляют и другие материалы данной группы источников, дающие возможность проанализировать ряд проблем из жизни Венгрии в 1867 - 1918 гг., в том числе знаменитый «Загребский процесс» (книга Г. Настича «Финал»).
Существенный вклад в изучение национального вопроса в Австро-Венгрии внес К. Каутский, считавшийся .в мировой социал-демократии одним из лучших специалистов по национальному вопросу. В этой связи особое место занимает работа К. Каутского «Средняя Европа», в которой автор подверг критике распространенную в Германии и Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны доктрину создания Среднеевропейского союза.150-
Особое место в данной группе источников занимает публицистика сербской антикоролевской оппозиции в Венгрии, выступавшей против короля Александра, которая не только отражает взгляды оппозиции, но и определяет некоторые контуры возможного развития сербо-венгерских отношений в случае прихода к власти Карагеоргиевичей, что можно сопоставить с реальным внешнеполитическим курсом Сербии после переворота 1903 г. Развитие югославизма в конце XIX - начале XX вв. и отношение части поли-
147 Eotvos J. The Dominant Ideas of the Nineteenth Century and Their Impact on the State. V.l. -N.Y., 1996.
148 Бенеш Э. Речи и статьи. Вып. 1.- Прага, 1925; Бенеш Э. Речь о подкарпаторусской проблеме. - Прага,
1934; Масарик Т.Г. Славяне после войны. - Прага, 1923; Masaryk Т. Independent Bohemia. II
149 Nastitsch G. Final ...-Budapest, 1908; Smodika J. Condition in Dalmation, 1910. II .
150 Каутский К. Кризис Австрии (язык и нация). - Киев, 1905; Каутский К. Национальное государство, импе
риалистическое государство и союзное государства. - М., 1917; Каутский К. Средняя Европа. - М., 1916.
151 Династично питаїье у Србиіи од некадан>е г Обреновипевца. - Будимпешти, 1902; Топола. Илустровани
календар за српскі народ. За годину 1902. - Будимпешта, 1901.
56 тической и интеллектуальной элиты южных славян к Австро-Венгрии и ве-ликосербской идее невозможно исследовать без анализа публицистического и теоретического наследия одного из крупнейших идеологов и политиков
1 ^2
югославянского движения Ф. Супило.
Во многом позицию И. Тисы и венгерской правящей элиты в целом в вопросе о начале боевых действий против Сербии отражают речи И. Тисы от 1 и 7 июля 1914 г., где министр-президент Венгрии дает свое видение австро-сербского конфликта и путей выхода из него.153
Важное место в процессе работы над темой занимает мемуарная литература. Ее особенностью является осмысление исторических событий на основе собственного опыта автора, они описываются так, как были пережиты и прочувствованы непосредственными их участниками, без чего невозможно создать целостную картину эпохи. Многие характерные черты внутриполитической жизни Австро-Венгрии, ее внешней политики, особенности национального вопроса в стране прослеживаются в мемуарах известных общественно-политических и военных деятелей Дунайской империи (Ф. Бойст, Лихновский, М. Хорти, К. Чапек, Т. Масарик, О. Чернин).154 Крупнейший венгерский ученый-географ, путешественник А. Вамбери оставил довольно интересные мемуары, которые во многом проливают свет на причины пресловутой русофобии венгров и боязни ими панславизма.
В последней трети XIX - начале XX вв. Венгрию посещали российские фаждане, оставившие свои воспоминания о стране. Это своего рода «российский взгляд» на Венгрию рядовых жителей России, их воспоминания неполитизированы, они больше характеризуют повседневную жизнь населе-
152 Supilo F. Politicki spisi (Clanci, Govori / Pisma / Memorandumi). / Preridio D. Sepic. - Zagreb, 1970.
153 Vortag des ungarischen Ministerprasidenten Grafen Tisza 1.07.1914.
1/19 Hm/austdoks: Vortag des ungarischen Ministerprasidenten Grafen Tisza, 8.07.1914.//ibid.
154 Карел Чапек. Беседы с Т.Г. Масариком. - М., 2000; Масарик Т.Г. Мировая революция. Воспоминания. В
2-х тт. - Прага, 1926; Мемуары Бейста с комментарием А. Молчанова. // Исторический вестник. 1887. № 6.
с.665-685; Чернин О. В дни мировой войны.-М.-Пг., 1923; My Mission to London 1912-1914 by Prince
Lichnovsky. II : The Annotated Memoires of admiral Miklos
Horthy regent of Hungary. /Ed. and annot. by A.Simon, .
155 Вамбери А. Моя жизнь. - M., 1914.
57 ния Венгрии, ее культуру. В частности, А. Верещагина и Н. Попова поразила доброжелательность венгров к русским, несмотря на события 1849 г.
В одной из своих поездок по Балканам, Хорватию и Славонию посетил П.Н. Милюков, человек, который не страдал славянофильством и сербофиль-ством, присущими большинству российских политиков, что позволило ему дать в своих мемуарах довольно взвешенный взгляд на роль Сербии в балканских делах и на развитие межнациональных отношений в Триедином королевстве.157 Славянофильский и антивенгерский подход в оценке внутриполитической жизни Венгрии проявился в воспоминаниях Е. Витте, которая не
I со
раз посещала на рубеже XIX - XX вв. Словакию и Подкарпатскую Русь.
Оценка внешнеполитической ситуации вокруг Австро-Венгрии в кон
це XIX - начале XX вв. и в годы первой мировой войны нашла отражение на
страницах воспоминаний целого ряда крупнейших зарубежных и российских
дипломатов, политиков и военных (Т. Бетман Гольвег, О. Бисмарк, Д. Бьюке-
нен, Б. Бюлов, Г. Гинденбург, К. Гельферих, П.Н. Ламздорф, Э.Людендорф,
Д. Ллойд Джордж, С.Д. Сазонов, М. Эрцбергер).159 Принадлежность данных
исторических персоналий к противоположным военно-политическим блокам
дает возможность проанализировать все точки зрения по основным междуна
родным проблемам в конце XIX - начале XX вв., в том числе на проблему
взаимоотношений Австро-Венгрии с Россией и Сербией. Причем некоторые
деятели не останавливались только на описании внешнеполитических про
блем, излагая свое отношение к наиболее насущным проблемам внутриполи
тического развития Дунайской империи. '
Ужасы Трианонского договора и национальная трагедия Венгрии в 1918 — 1920 гг. нашли отражение в мемуарах X. Бондхольтца, С. Бонсола и
Верещагин А. У болгар и за границей 1881-1893. Воспоминания и рассказы. -СПб., 1896; Попов Н. Венгерские степи. Отрывок из путевых воспоминаний. // Русский вестник. 1867. № 7. С. 81-98. 15 Милюков П.Н. Воспоминания. - М., 1991.
Витте Е. Путевые впечатления с историческими очерками. Словачины и Угророссы. - Почаев, 1903. 159 Бетман Гольвег Т. Мысли о войне. - М.-Л., 1925; Бисмарк О. Воспоминания и мысли. - М., 1929; Бьюке-нен Д. Мемуары дипломата. - M., 1991; Бюлов Б. Воспоминания. - М.-Л., 1935; Воспоминания Гинденбурга. - Пг., 1922; Гельферих К. Накануне мировой войны. - М., 1924; Записки германского кронпринца. - М-Пг., 1923; Ламздорф П.Н. Дневник 1894-1896. - М., 1991; Ллойд Джордж Д. Военные мемуары. Т. 1,2, 27. - М., 1934; Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914-1918 г. - М., 1923; Сазонов С.Д. Воспоминания. - М., 1991; Эрцбергер М. Германия и Антанта. Мемуары. - М.-Пг., 1923.
58 Хауза.160 Эти авторы, не оправдывая Венгрию за участие в первой мировой войне, в то же время показывали всю несправедливость отношения лидеров Антанты к стране, в том числе и в вопросе о ее границах.
Ряд позиций при работе над темой позволили уточнить эпистолярные материалы. В частности, переписка А. Берхтольда с графом Сечен и и с И. Тисой после «сараевского убийства» дает возможность проследить позицию правящих кругов Австро-Венгрии во время «боснийского кризиса».161 Исследование переписки одного из крупнейших представителей хорватского национального возрождения архиепископа И. Штроссмайера с лидером бри-танских либералов У. Гладстоном раскрывает отношение Штроссмайера и Гладстона к ряду проблем в так называемом «югославянском вопросе» в 70-е гг. XIX в.162
Существенное место в исследовании внешнеполитической доктрины Сербского королевства и так называемой «великосербской идеи» занимает переписка И. Гарашанина, «проливающая свет» на многие обстоятельства формирования антигабсбургских настроений в правящей элите Сербии.16
Важным источником является периодическая печать - газеты и журналы. В диссертации представлены материалы из общероссийской и южнороссийской прессы. В последней трети XIX - начале XX вв. в России выходило несколько крупных журналов, широко освещавших зарубежную тематику. Информационные материалы в них, с одной стороны, были представлены кратким анализом событий в зарубежных странах либо только констатацией фактов, с другой стороны, обширными аналитическими статьями, отражающими мнение редакции. Среди такого рода журналов были использо-
160 Архив полковника Хауза. Т. 1-4. - М., 1937-1944; Bondholtz Н.Н. An Undiplomat: diary by the American
member of the interallied military mission to Hungary 1919-1920. /Ed. by Kruger F. -N.Y., 1995; Bonsol S. Suit
ors and Suppliants. The Little nations at Versailles. I Introduction by Krock A. II .
161 Autograph Letter of Franz Joseph to the Kaiser, 2.7.1914.
Щ : Craf Berchtold and Grafen Szogyeny, 4.07.1914. //ibid.;
Craf Szogyeny to Grafen Berchtold, 4.07.1914. //ibid.; Handschreiben Kaiser und Konig Franz Josephs an Kaiser Wilhelm, 2.07.1914. .
162 Letters of Bishop Josip Juraj Strossmayer to Mr. William E.Gladstone. II 1.8.9.htm: Schreiben des Grafen Berchtold an den Grafen Tisza,
8.07.1914.//ibid.
m Переписка И. Гарашанина. Кн. I. - Београд, 1950.
59 ваны: «Вестник Европы» (1870 - 1916), «Мир Божий» (1896 - 1906), «Русский вестник» (1866 - 1916), «Русское богатство» (1878, 1880 - 1914). Причем весьма интересно сравнивать трактовку одной и той же информации либеральным «Вестником Европы» и консервативным, симпатизирующим славянофильству «Русским вестником». Это позволяет показать неоднородность российской общественно-политической мысли при оценке событий, приходящих из-за границ России в данном случае из Австро-Венгрии. Среди общероссийских периодических изданий использовались материалы из следующих изданий: «Биржевые ведомости» (1917), «День» (1917), «Московские ведомости» (1885 - 1890), «Новая жизнь» (1917), «Новое время» (1917), «Неделя» (1878), «Русское слово» (1914). Материал в газетах делился на информативный и аналитический.
Австро-венгерская тематика была представлена в общероссийских изданиях довольно широко. Интерес к Австро-Венгрии в российской прессе подогревался соперничеством России и Австро-Венгрии на Балканах и остротой славянского вопроса в империи Габсбургов. Сообщения из Австро-Венгрии на страницах периодики России носили самый разнообразный характер. Они охватывали основные события из внутриполитической жизни Австрии и Венгрии, подробно освещали сложности во взаимоотношениях между Австрией и Венгрией, пристально следили за внешнеполитическими акциями Австро-Венгрии и, прежде всего, на Балканах. Несмотря на всю важность данной информации, явный приоритет в новостях из Австро-Венгрии отдавался проблемам развития взаимоотношений между Австро-Венгрией и Россией, а также нерешенности национального вопроса в Дунайской империи и, главным образом, проблемам славянских народов Австро-Венгрии. В основном, рассуждая о национальном вопросе в империи Габсбургов, российская пресса не выделяла особенностей национальной политики Австрии и Венгрии, хотя в начале XX в. это разделение начинает четко проводиться в некоторых изданиях России. Причем положение славян в Ав-
60 стрии ими оценивалось значительно лучше, чем положение славян в Венгрии.
Кроме получения информации об Австро-Венгрии и ее взаимоотношениях с славянскими народами, исследование российской периодики дает возможность проследить формирование образа «австро-венгерского врага» на страницах прессы России, ибо она, с одной стороны, отражала основные стереотипы массового сознания россиян, а с другой стороны сама являлась существенным инструментом, определяющим восприятие индивидом «образа Австро-Венгрии».
Это с полным основанием относится к периодике Дона и Северного Кавказа. Пресса Юга России, безусловно, развивалась под влиянием канонов и традиций общероссийских изданий, но в тоже время она имела свою специфику. Лишь немногие газеты Дона и Северного Кавказа располагали своими корреспондентами за рубежом, поэтому они в основном ориентировались на сообщения мировых информационных агентств. Имевшиеся аналитические статьи журналистов Юга России по качеству и глубине оценки событий, как это не покажется странным на первый взгляд, по ряду позиций ничем не уступали публикациям общероссийских газет и даже превосходили многие из них. Причина этого заключалась в том, что журналисты Дона и Северного Кавказа не были заидеологизированы и заполитизированы в такой степени как журналисты Санкт-Петербурга и Москвы. Это им позволяло более беспристрастно подойти к анализу австро-венгерской проблематики.
И все же пресса Юга России не являлась однородной массой, что накладывало определенный отпечаток на тематику сообщений из Дунайской империи. «Приазовский край» (1900 - 1904, 1916), «Северный Кавказ» (1902 - 1906), «Северокавказская газета» (1908, 1910), «Северокавказский край» (1906, 1911 - 1917) не скрывали своих либеральных настроений. «Кавказ» (1914), «Терские ведомости» (1907- 1908, 1910, 1913 - 1915) стремились занять центристскую позицию, в то время как «Кубанские ведомости» (1906 -1907, 1912), «Донские ведомости» (1907 - 1908) придерживались консерва-
тивной точки зрения с явной симпатией к панславистской идеологии. На примере периодики Дона и Северного Кавказа можно проследить основные этапы и направления формирования «образа Австро-Венгрии» у жителей России и особенности данного процесса в годы первой мировой войны.
Количественные характеристики многих исследуемых явлений позволяют дать статистические материалы. Готовясь к возможной войне с Австро-Венгрией, российское военное ведомство подготовило несколько фундаментальных статистических сборников, во многом отражающих основные тенденции социально-экономического развития Австро-Венгрии, развития в ней системы образования и медицинского обслуживания населения, путей сообщения.164 В сборниках рассматривались административное деление Австрии и Венгрии, демографические процессы, этнический состав населения и т.д. В частности, это нашло отражение в «Сборнике военных обзоров Западной России и пограничных областей Австро-Венгрии и Германии», изданном в 1886 г., и сборнике «Австро-Венгрия. Военно-статистическое описание», вышедшем в 1914 г.
Ряд интересных статистических материалов о социально-экономическом развитии Австро-Венгрии и социальной политике Австрии и Венгрии содержится в издании, подготовленном С. Заком «Социально-политические таблицы всех стран мира за 1907 г.» и в статистическом сборнике «Мировое хозяйство. Статистический сборник за 1913-1925 гг.» подготовленном под редакцией Н.Д. Кондратьева.165 Сведения о внешнеэкономических связях России и Австро-Венгрии в начале XX в отражены в «Обзоре внешней торговли России на европейской и азиатской границе за 1907 г.».
Таким образом, имеющаяся источниковая база позволяет решить поставленные в данном исследовании цель и задачи.
Сборник военных обзоров Западной России и пограничных областей Австро-Венгрии и Германии. Bbin.VII. -СПб., 1886; Австро-Венгрия. Военно-статистическое описание. Ч. III. Район Северной Венгрии. -СПб., 1914.
165 Мировое хозяйство. Статистический сборник за 1913 - 1925 гг. / Под ред. Н.Д. Кондратьева. - М., 1926;
Социально-политические таблицы всех стран мира за 1907 г. /Сост. С. Зак.- СПб., 1907.
166 Обзор внешней торговли России на европейской и азиатской границах за 1907 г. 4.2.-СПб., 1909.
Методологическая и теоретическая база исследования. В процессе работы над темой использовались многие теоретико-методологические принципы «новой исторической школы», основанной на более глубоком представлении о развитии цивилизации, предполагающем разнообразные отклонения и вариации в эволюции человеческого общества и отрицающим полную детерминированность данного процесса. Особое внимание «новая историческая школа» уделяет логике развития отдельных цивилизаций, культур, регионов, основанном на совокупности экономических, политических, социокультурных «феноменов». Это обстоятельство позволяет рассматривать Среднюю Европу не как придаток Западной цивилизации, отставший в своем развитии от передовых стран Европы, а как уникальное, самостоятельное явление в историческом процессе, внесшем значительный вклад в развитие не только европейской, но и мировой цивилизации.
«Новая историческая школа» ориентирует историка на «демистификацию факта» - дешифровку, реконструкцию стоящих за ним не только реальных интересов и проблем современников, но и систем представлений, автоматизмов сознания и поведения.167 Все это активизирует роль исследователя, направляя его не на анализе формального содержания текста, а на его деконструкцию, «глубокое проникновение во внутренние смыслы материалов, с которым он имеет дело».1
Отсюда главная задача историка - в конструирование социального организма из множества лабильных, динамичных социальных индентичностей (групп и общностей). Это не возможно без исследования практически всей сети социальных отношений - конкуренции, солидарности, альянса, в том числе при изучении этнополитических процессов в Средней Европе и смещения приоритета исследовательских задач с анализа функционирования
Гуревич А.Я. Загадка «Школы Анналов»: Революция во Французской исторической науке или об интеллектуальной ситуации современного историка. //Arbor Mundi. Вып.2. - М, 1993. С. 172-174.
Ястребицкая АЛ. О культур-диалогической природе историографического: взгляд из 90-х гг. XX века: Методологические проблемы исторического познания. Ч. 1.- М., 2001. С. 20.; Про А. Двенадцать уроков по истории. - М., 2000. С.281-284.
63 общественных институтов «на стоящие за этим стратегии индивидуального и
коллективного поведения и его мотивации.
Создание системной, целостной картины развития Венгрии со славянским миром последней трети XIX — начала XX в. невозможно без междисциплинарного консенсуса истории с другими социальными науками (экономикой, юриспруденцией, этнологией, лингвистикой, историей дипломатией). Это формирует принципиально новую стратегию исследовательского поиска, отрицающую создание дисциплинарной иерархии и методико-методологическую унификацию и предполагающую множественность видения изучаемого объекта и многосторонность его дисциплинарного истолко-
вания.
В процессе работы над темой использовались принципы историзма (рассмотрение этнополитических процессов в Средней Европе в динамике, что предполагает некоторую подвижность хронологических рамок, и их взаимосвязь с другими явлениями и процессами) и объективности, предполагающего максимально возможное абстрагирование исследователя от своих идеологических установок и привлечение широкого комплекса исследовательской литературы и источников, что позволит приблизиться к постижению исторической реальности, т.е. адекватно интерпретировать изучаемое событие в историческом контексте. Это, по мнению А.Н. Смолиновой, возможно в результате поиска «...такой структуры или интерпритации истории, которая не претендовали бы на статус метаконтекста истории, но и не отрицала бы его, что, по крайней мере, не уничтожает возможность постоянного диалога между исследователем и историей, возможность объективных вопросов и адекватных ответов».171
Приверженность принципу объективности особенно актуализируется при исследовании межнациональных отношений и процесса становления на-
169 Там же С.З.
Могильницкий Б.Г. Историческая теория как форма научного познания. / Историческое знание и интеллектуальная культура. Материалы научной конференции (Москва 4-6 декабря 2001 г.). - М., 2001. Сб.
1 Смолина А.Н. Глубина времени, поверхность истории и проблема объективности события. / Там же. С.40.
64 ций, так как национализм и мифологизация исторического прошлого стали неотъемлемой частью традиции многих историографических школ. По словам крупнейшего британского историка Д. Тоша в XIX — XX вв., «Историков, как и всех остальных увлекла волна национализма, и многие из них не видели никакого противоречия между профессиональными требованиями и работой над «своекорыстной» национальной историей».172
Предмет и методология исследования продиктовали использование ряда методов исторического исследования. С помощью сравнительно-исторического метода удалось показать общее и особенное в социально-экономическом и политическом развитии славянских народов Венгрии, формирование «образа Австро-Венгрии» в различных пластах российской общественно-политической мысли. Историко-типологический метод дал возможность выделить основные тенденции и противоречия развития Венгрии в эпоху дуализма и славянского «национального возрождения» в данный период, а также отчертить главные направления развития взаимоотношений Венгрии с Россией и Сербией. Историко-генетичиский метод позволил показать органическую связь развития Венгрии в XIX - начале XX вв. с историей славянских народов, проживавших на территории страны и за ее пределами.
Исследование темы связано с решением ряда теоретико-методологических проблем. Первая проблема заключается в определении концепта «Центральная Европа» и «Средняя Европа». До сих пор в отечественной и зарубежной историографии нет единства мнений по данной проблеме. На наш взгляд, более убедительны те авторы, которые в Дентальную Европу включают территорию Германии и империи Габсбургов, а в Среднюю Европу только владение Габсбургов. Границы Средней Европы были очень динамичны и подвижны, меняясь с границами государства Габсбургов. Средняя Европа всегда тяготела к Западной культуре и была более близка к Западной цивилизации. Особенно это относилось к духовной сфере и эли-
Тош Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. - М., 2000. С. 23.
65 тарной культуре.'173 Правда, при этом Средняя Европа всегда сохраняла своеобразие развития по сравнению с ведущими странами Запада, хотя модернизация в XIX — XX вв. постепенно стирала четкие границы между Западной и Средней Европой. Период социализма затормозил данный процесс, но в 90-е годы он приобрел необратимый характер. И здесь можно полностью согласиться с мнением А.И. Миллера, что XX век уничтожает своеобразие Дентальной Европы.174
Весьма своеобразно в Средней Европе шел процесс становления наций. Он явно отставал от аналогичных процессов в большинстве стран Западной Европы. Начавшаяся модернизация региона в XVIII веке привела к началу данного процесса, а политика германизации Иосифа II его значительно ускорила. При этом необходимо отметить, что Иосиф II не являлся немецким националистом, он по своей сущности был космополитом, стремившимся централизовать и унифицировать административную систему управления страной. Другими важными стимулами становления наций в Средней Европе стали влияние Великой французской революции, опыт сопротивления венгров режиму Иосифа II и, конечно, события 1848 - 1849 гг. Процесс становления наций в Средней Европе по многим параметрам не завершился вплоть до начала XX века, тем самым определив этнополитический облик региона на рубеже XIX - XX веков.
При изучении истории Венгрии XIX - начала XX вв. возникает очень много терминологической неразберихи. Несколько не корректно в современных исследованиях использование таких определений, как «Воеводина», «Закарпатская Украина» и т.д., не несущих с исторической точки зрения никакой смысловой нагрузки применительно к Венгрии XIX - начала XX вв. и вводящих в заблуждение неподготовленных читателей. Абсолютно справедливо употребление топонимики XIX - начала XX вв. - Бачка, Срем, Банат, Баранья, Подкарпатская Русь и т.д. В идеале в современных исследованиях
1 Исламов Т.М. Средняя Европа на начальном этапе модернизации. / Центральная Европа как исторический регион. / Отв. ред. А.И. Миллер. - М., 1996. С.55. 1 Миллер А.И. Об истории концепта «Центральная Европа». / Там же С. 18.
было бы логично использование как современных названий городов, так и венгерских - Братислава (Пожонь), Нови Сад (Уйвидек) и т.д. Научная новизна диссертации состоит в следующем:
Впервые в отечественной историографии проводится комплексное исследование славянского фактора в развитии Венгрии в эпоху дуализма. Доказывается, что славянский вопрос в его внутриполитическом и внешнеполитическом значении стал одной из доминант, определяющих развитие Венгрии в последней трети XIX - начале XX в.
Впервые анализируются общественно-политические и экономические связи Венгрии с Россией на рубеже XIX - XX вв. Показывается, что, несмотря на ряд проблем, между Россией и Венгрией начинают развиваться торговые контакты, обсуждается возможность взаимных инвестиций, одновременно набирают силу культурные и межличностные связи.
Впервые исследуется оценка социально-экономических и этнополитиче-ских процессов, происходящих в Венгрии МИД Российской империи. На основе анализа документов российского посольства в Вене, Генерального консульства в Будапеште и консульства в Фиуме показан взгляд российских дипломатов на основные проблемы экономического и конституционного развития страны, национальную политику венгерского правительства, положение славян Венгрии, их отношения между собой и к России, итоги парламентских выборов в стране и перспективы развития венгеро-российских связей.
На основе работы с архивными материалами доказывается положение о невмешательстве официальной России во внутренние дела Венгрии, что выразилось в отказе от тайного финансирования славянских организаций Венгрии, чего нельзя сказать о некоторых общественных и благотворительных организациях России.
Впервые показано формирование образа «австро-венгерского врага» в России на примере периодики Дона и Северного Кавказа, являвшейся главным инструментом, влияющим на общественное сознание жителей Юга России.
Впервые в отечественной историографии проводится системное исследование влияния политики мадьяризации на славянское население Венгрии. При этом показана ограниченность влияния данного процесса на рядовых граждан Венгрии и его тесная связь с естественной ассимиляцией, зачастую приводившей к ассимиляции и мадьярского населения страны.
Уточнены некоторые особенности развития венгеро-сербских отношений в начале XX в. с привлечением материалов Генерального консульства России в Будапеште. Показывается, что позиция венгерских шовинистов и велико-сербских кругов стала главным препятствием для развития венгеро-сербского диалога.
Впервые в научный оборот вводится целый ряд источников из фондов АВПРИ, РГВИА, ОР РГБ, а также малоизвестный и практически не используемый историками источник при изучении взаимоотношений России с зарубежными странами в виде региональной периодики.
Локальные границы исследования охватывают территорию Венгерского королевства 1914 года, включавшего современную Венгрию, Словакию, Закарпатье, некоторые восточные районы Австрии (Бургенланд), большую часть современной Румынии (центральные, северные и восточные районы страны), автономный край Сербии Воеводина, часть современной Хорватии, включая Риеку, Загреб и Славонию.
Апробация работы. Диссертация обсуждалась на заседании кафедры новой и новейшей истории Ставропольского государственного университета. По теме и материалам диссертации опубликованы монография, многочисленные статьи и тезисы докладов. Результаты научных исследований докладывались на международных, всероссийских и региональных конференциях и семинарах, используются в курсах лекций «История южных и западных славян в новое и новейшее время» и «Новейшая история стран Европы и Се-
68 верной Америки», спецкурсах на историческом факультете Ставропольского государственного университета.175
Практическая значимость результатов исследования. Содержащийся в диссертации фактологический материал и научные обобщения могут быть использованы практическими работниками современных властных структур для выработки конкретной национальной и миграционной политики; практическими работниками организаций, имеющих отношение к европейской политике и связям России со странами Центральной и Восточной Европы; в учебном процессе при подготовке специалистов-историков, политологов, юристов; при подготовке учебников и учебных пособий по истории народов Центральной и Восточной Европы в последней трети XIX — начале XX в.; работниками средств массовой информации, чья теоретическая подготовка зачастую очень далека от желаемой; учеными в дальнейшем исследовании этнополитических и исторических процессов в данном регионе Европы.
175 Крючков И.В. Российская общественно-политическая мысль 1914-1918 гг. о национальных задачах России. / Первая мировая война: проблемы истории. Материалы межрегиональной научно-практической конференции. 3-4 ноября 1994 г. - Ставрополь, 1994; Крючков И.В. Проблемы вступления стран Центральной и Юго-Восточной Европы в Европейский союз и «наследие» Габсбургов. / Западноевропейская цивилизация и Россия: пути взаимодействия (Материалы научной конференции 2 февраля 2001 г.). - Ставрополь-Москва, 2001; Крючков И.В. Славянский фактор в развитии Австро-Венгрии в последней трети XIX - начале XX вв. / Актуальные проблемы исторической науки. Материалы 44-й научно-методической конференции «Университетские науки - региону». - Ставрополь, 2001; Крючков И.В. Образ Австро-Венгрии на страницах газеты «Кавказ» накануне Первой мировой войны. / «Наши» и «чужие» в российском историческом сознании. Материалы Международной научной конференции. / Под. ред. С.Н. Полторака. - СПб., 2001; Крючков И.В. Опыт решения национального вопроса в Венгрии в последней трети XIX - начале XX вв. в контексте современных этнополитических проблем Северного Кавказа. / Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру. Тезисы докладов III Международного Конгресса 18-21 сентября 2001 года. Симпозиум 1. -Пятигорск, 2001; Крючков И.В. Историческое прошлое в «национальном возрождении» народов Центральной и Юго-Восточной Европы в XIX в. / Историческое значение и интеллектуальная культура. Материалы научной конференции 4-6 декабря 2001 г. - M., 2001; Крючков И.В. Либерализм «столицы» и «антилиберализм» провинции в империи Габсбургов в XIX - начале XX вв. / Центр - Провинция: историко-психологические проблемы. Материалы всероссийской научной конференции 6-7 декабря 2001 г. - СПб., 2001; Крючков И.В. «Венгерское повествование» в «Истории Западной Европы в новое время» Н.И. Кареева или о распространенных клише и стереотипах в отдельном историческом исследовании. / Роль учебной литературы в формировании интеллектуально-идеологического пространства социума: Материалы Всероссийского научно- практического семинара 26 апреля 2003 г. - Пятигорск; Ставрополь, 2003.
Этнополитические процессы в Венгрии в последней трети XIX — начале XX вв
Долгое время Центральная и Юго-Восточная Европа являлась очагом не стабильности на европейском континенте. К сожалению, последние события на территории бывшей Югославии подтверждают эту горькую закономер ность. Это во многом объясняется своеобразием исторического и этническо го развития региона, что позволяет некоторым исследователям говорить об особой модели цивилизационной эволюции — «Восточно-Центрально-европейской».17 Одним из дискуссионных вопросов исследования истории стран Цен тральной и Юго-Восточной Европы является вопрос о межнациональных от «i ношениях в данном регионе, в том числе в Венгрии, которая на протяжении своей многовековой истории накопила богатый опыт в решении национального вопроса. С самого начала своей истории Венгрия, как уже отмечалось, формиру ется как многонациональное государство. В эпоху средневековья, вплоть до трагедии при Мохаче в 1526 г. и последующей оккупации страны турками ё османами, венгры (мадьяры) составляли около 80% населения. Турецкая агрессия имела самые губительные последствия для Венгрии, которая привела к массовой гибели мадьярского населения и запустению целых областей страны. Так, например, в Банате, освобожденном от турок в 1718 г., где сей-час живет около 1 млн. человек, проживало всего лишь 700 человек. В других областях положение было не лучше, особенно в Трансильвании и Южной Венгрии. Поэтому Габсбурги начинают поощрять колонизацию венгерских территорий переселенцами из других районов империи и даже сопредельных государств. В 1640 г. несколько тысяч сербов во главе со своим патриархом переселяются из Османской империи в Бачку, Срем, Банат и ряд других южных областей Венгерского королевства, за ними последовали хорваты.179 Это привело к славянизации южной Венгрии и размыву четкой границы расселения между южными славянами и мадьярами.
С начала XVIII в. в Трансильванию хлынул поток немецких и румынских колонистов из придунайских княжеств. Только в первой половине XVIII в. в Трансильванию переселилось от 300 до 500 тыс. румын при общей численности населения Трансильвании в то время 800-865 тыс. человек, а всей Венгрии - 2,5 млн. человек. Постепенно румыны стали доминирующей этнической группой в Трансильвании. К середине XIX в. их насчитывалось около 1.200 тыс. чел., а венгров и близких к ним секлеров - 830 тыс. чел., немцев, или «саксов» - 200 тыс. чел. и представителей остальных народов -около 70 тыс. чел.181
Немецкая колонизация Венгрии проходила в 3 этапа. Первый этап приходится на XIII - XVI вв., когда немецкие колонисты из Средней Германии, и ее прирейнских областей по приглашению венгерской короны расселяются в Трансильвании, Буде, Пеште, нижнекарпатских провинциях. Все они получали широкую автономию и жили полузамкнутыми общинами. В Трансильвании, где было наибольшее число таких общин, в том числе города Гер-манштадт, Кронштадт, Брашов, этих колонистов вплоть до первой мировой войны называли «саксонцами» или «саксами». Второй этап приходится на конец XVII - начало XVIII вв., когда сразу после освобождения страны от турков из католических районов Южной Германии в Венгрию при содействии правительства хлынул поток немецких колонистов, прежде всего в Пан-нонию, «Великую Равнину», Банат. Третий этап начинается в начале XIX в.
Это период так называемой стихийной колонизации, когда многие немцы устремились в Венгрию в поисках «лучшей жизни».
Поощряя колонизацию Венгрии, Габсбурги решили сразу несколько задач: 1) способствовали экономическому подъему опустошенных областей; 2) в приграничных с Турцией районах создавали для себя благоприятную этническую ситуацию; 3) заселение Венгрии немадьярскими народами ослабляло возможности страны в борьбе за свою независимость, т.к. данные народы, в отличие от мадьяр, в подавляющем большинстве были верны Габсбургам.
К концу XVIII в. численность венгров сократилась до 40%, что было вызвано большими потерями среди мадьярского населения и колонизацией Венгрии немцами, румынами, славянами. В 1851 г. мадьяры составляли 40,7% населения страны, румыны - 19,5%, словаки 15.2%, сербы - 4,0%, украинцы - 3,2%, немцы - 12,3%, евреи, армяне, цыгане и другие народы -5,2%.ш
По переписи 1910 г. в Венгрии проживало венгров (мадьяр) - 54,5%, румын - 16,1%, словаков - 10,7%; немцев - 10,4%, украинцев - 2,5%, сербов - 2,5%, хорватов - 1,1%.184
География распределения населения в Венгрии отличалась крайней «чересполосицей», т.е. обилием территорий смешанного проживания различных народов. Только на территории Венгрии без Хорватии и Славонии, Тран-сильвании и Военной Границы на рубеже 60 - 70-х гг. XIX в. из 54 комитатов чисто мадьярскими, являлись всего 5, еще в 17 комитатах мадьяры составляли более 50% населения и в двух около 50% населения, в 7 комитатах мадьярское население вообще отсутствовало.
Даже в национальных окраинах существовала пестрая этническая карта расселения. На территории современной Словакии в 1910 г. словаков насчитывалось 1.703.000 чел., мадьяр - 1.070.772 чел., а всё население Словакии
72 при этом составляло 2.860.000 чел.185 В 4 комитатах так называемой Подкар-патской Руси (Закарпатская Украина) и прилегающей местности в 1910 г. русины (украинцы) составляли 44,89% населения, мадьяры — 33,4%, другие народы (немцы, евреи, поляки) -21,8%.186 Очень часто в соседних селах и даже в одном селе или городе проживали представители различных народов. В трех южных комитатах Венгрии на рубеже XIX - XX вв. насчитывалось 87 мадьярских местечек, 160 румынских, 172 немецких, 123 сербских, 13 словацких, 7 болгарских, 4 хорватских, 1 чешское, и такие примеры не были единственными.
class2 Югославянский фактор в развитии Венгрии в последней трети XIX - начале XX вв.
class2
Хорвато-венгерский компромисс 1868 г. и его социально-политические последствия
Среди острейших этнополитических проблем Венгрии являлся югославянский вопрос. От его решения во многом зависело будущее не только юго-славянских народов страны, но и всего Венгерского королевства в целом. Хорваты и сербы Венгрии имели довольно высокий уровень национального самосознания, что подкрепляло политические амбиции их лидеров. Ситуация на Юге Венгрии осложнялась реальной опасностью распространения среди хорватов и сербов сепаратизма и существование у южных границ Венгрии независимого Сербского королевства подогревало эти опасения.
Взаимоотношения с Хорватией всегда являлись одним из основополагающих факторов во внутриполитической жизни Венгрии. Условием австро-венгерского соглашения 1867 г. был возврат в состав Венгрии Трансильвании и Хорватии. Хорватию не допустили к подписанию данного соглашения, несмотря на ее требования (адрес сабора от 29 декабря 1866 г.). Хорваты предполагали подписать соглашение с Австрией, аналогичное австро-венгерскому соглашению, но к мнению Хорватии никто не прислушался и прежде всего из-за твердой позиции Венгрии, считавшей Хорватию частью своей территории. Сабор протестовал, но 4 января его заседания были прерваны специальным указом Франца-Иосифа, а возобновлены 1 мая 1867 г., когда австро-венгерское соглашение было уже подписано. Рескриптом от 23 апреля 1867 г. Хорватии предлагалось признать соглашение и принять участие в коронационных торжествах (адрес 18 мая 1867 г.).1 Сабор не смягчил свою позицию.
Францу-Иосифу ничего не оставалось делать, как распустить сабор, что и было сделано 25 мая 1867 г. В то же время не было никаких гарантий, что вновь избранный сабор согласится на компромисс. Поэтому с целью недопущения в сабор противников дуализма и компромисса с Венгрией 20 ноября 1867 г. издается новый избирательный закон для Хорватии. Новые выборы проводятся на основе данного закона, в результате большинство в саборе получили силы, угодные Вене и Будапешту. Вновь избранный сабор образовал комиссию из 12 человек для выработки соглашения с Венгрией. В свою очередь, венгерский парламент также назначил 12 представителей. С учетом промадьярских настроений большинства сабора и хорватской части комиссии соглашение было быстро подготовлено. Правда, хорватские представители сделали некоторые оговорки при подписании, но они носили скорее формальный характер. 21 сентября текст соглашения представляется президиуму сабора. Дискуссии практически не было. 24 сентября соглашение с Венгрией одобряется президиумом сабора, а 18 ноября 1868 г. оно было обнародовано в виде отдельного-закона.
С юридической точки зрения соглашение 1868 г. подписывали два равноправных партнера: от одной стороны стояла подпись Венгерского королевства с Трансильванией, от другой - подпись Триединого королевства.4 Соглашение создавало из Венгрии и Хорватии «единую политическую общину».5 Король Венгрии провозглашался монархом Хорватии. Получая автономию во внутриполитических вопросах, Хорватия признавала так называемые общие дела, которые находились вне ее компетенции. Они были в ведении венгерского правительства, которое должно было координировать свою политику в общих делах с Хорватией.
К общим делам относились внешнеполитические вопросы, оборона (причем, командным языком в армии признавался немецкий язык, хотя в повседневной жизни хорватские солдаты пользовались родным хорватским языком), финансы, общий государственный долг, таможенные и торговые договоры, общая система косвенных налогов, таможня, железные дороги, денежная система и Государственный банк.6
В военной части соглашения строго подчеркивалось, что все вопросы, связанные с комплектацией, организацией и командованием армией, находятся в ведении венгерского правительства. В то же время оговаривалось: 1) Хорватия выставляет количество рекрутов пропорционально численности ее населения в Венгрии; 2) солдаты из Хорватии, Славонии, Далмации будут служить в полках этих королевств; 3) призывники из приморья будут при-влекаться с учетом их специфики в береговую охрану и на флот.
В финансовых вопросах Хорватия оказалась в сильной зависимости от Венгрии, так как практически вся налоговая система, принятие новых прямых и косвенных налогов, заключение займов, конверсия существующего государственного долга, управление государственным недвижимым имуществом и т.д. находились в ведении венгерского парламента. Хотя продажа имений, земельных и лесных угодий, являющихся государственной собственностью Хорватии, Далмации, Славонии, не могла производиться без согласия сабора.
Положение словаков и украинцев (русин) в «дуалистической» Венгрии
Почти тысячу лет Словакия входила в состав Венгерского королевства. Словацкое дворянство за это время полностью омадьярилось, но крестьянство сохранило свой язык, традиции, культуру. Венгры относились с симпатией к словакам. Словаки в венгерской литературе ассоциировались с «простыми, бесхитростными, набожными и верными людьми», в отличие от «активных и лукавых» румын, «жестоких» сербов, «беспокойных, гордых и никогда не жалующихся» хорватов.3 х 1
На всем многовековом протяжении истории венгеро-словацкие отношения переживали периоды подъема и спада, характеризующиеся обострением взаимоотношений между двумя народами, особенно это стало проявляться в XIX в. Когда, впервой трети XIX в. вопрос о статусе венгерского языка пошатнул хрупкое равновесие в межнациональных отношениях в Венгерском королевстве. После чего словаки начали выступать со своими национальными требованиями. Впервые о себе словаки громко заявили в 1841 - 1842 гг., когда их лидеры подготовили петицию к императору с просьбой о защите словацкого и латинского языков «от посягательств мадьяр» на территории комитатов, где словаки составляют большинство населения. Однако эта петиция осталась без ответа. В годы борьбы Венгрии за свою независимость большинство словаков было на стороне Австрии, так как словаки опасались, что в независимой Венгрии они подвергнуться полной мадьяризации. Режим централизма, установившийся в Австрийской империи после 1849 г., не оправдал надежды словаков. Многие из них заговорили об угрозе германизации Словакии.
В первой половине 60-х гг. XIX в. словацкое национальное движение переживает новый подъем. В июне 1861 г. в Турчански - Св. Мартине было проведено собрание лидеров словацкого национального движения, на котором они сформулировали в отдельном меморандуме национальные требования словаков. Меморандум не содержал требования федерализации Венгрии и создания особой словацкой территориальной автономии. Меморандум ограничился следующими требованиями: 1) введение словацкого языка в образование, местные суды, органы местного самоуправления; 2) необходимость помощи со стороны государства словацкому образованию и культуре; 3) пре-доставление словакам церковной автономии. Текст Меморандума был передан заместителю председателя парламента Венгрии К. Тисе и императору.
В результате австрийское правительство издало распоряжение о создании четырех словацких католических гимназий и пяти гимназий с преподаванием на словацком и немецком языках. В 1862 г. создается первая словацкая гимназия. В этом же году 21 августа специальным указом император разрешил создание словацкого культурно-просветительского общества «Словацкая матица». При этом император пожертвовал «Матице» одну тысячу гульденов. «Матица» занялась активной культурно-просветительской и научной деятельностью, сыграв большую роль в словацком национальном возрождении.314 В 1850 — 1860-е гг. мало кто из словаков выступал за отделение от Венгрии. В Венгрии словаки видели свое будущее, свою родину. Правда, при этом от венгров лидеры словаков требовали уважения национальных чувств и чаяний словацкого народа, а также полного равноправия словаков по отношению к венграм. Без этого, по их мнению, невозможно было гармоничное развитие Венгрии в будущем.
Австро-венгерский компромисс 1867 г. на первых порах существенно не изменил положения словаков в Венгрии. На выборах в венгерский парламент (1869 г.) словаки провели три депутата, что по сравнению с другими немадь 315 ярскими народами Венгрии являлось крупным успехом. В этом же году в Клашторе после некоторых проволочек создается третья словацкая гимназия. В 1869 — 1870 гг. увеличивается число словацких периодических изданий, возникает около 150 библиотек, несколько словацких общественных организаций, в том числе словацкая женская организация.
В это время в словацком национальном движении существовало два направления: «старая школа» во главе с М. Дакснером, Я. Францисцини, В. Паулини-Тотом и «новая школа», рупором которой стала газета «Словенске новины». «Старая школа» выступала за реализацию на практике положений меморандума 1861 г. и предоставление Словакии политической автономии. При этом «старая школа» делала ставку на поиск союзников в Вене и даже в России, чтобы с их помощью добиться уступок от Будапешта. «Новая школа» делала ставку на поиск компромисса с правительством Венгрии и политической элитой страны. Отсюда «новая школа» отказалась от меморандума 1861 г. и требования политической автономии Словакии, как неприемлемых для правительства Венгрии. Главные требования «новой школы» сводились к предоставлению словакам равных прав с другими народами в рамках закона о нациях 1868 г.
В начале 1870-х гг. ситуация для словаков начинает меняться не в лучшую сторону. Лейтмотивом наступления на права словаков стали утверждения о невозможности предоставления «незрелым народам» автономии на том основании, что «у политически незрелых народностей» переход от пользования национальной автономией к сепаратистским притязаниям слишком легок.316 К сожалению, как показывает опыт XIX — XX вв., эти опасения имеют под собой довольно серьезные основания. У народов, которые не имели четко сформировавшегося национального самосознания, развитых структур гражданского общества, получение частичной автономии часто ведет к росту популярности сепаратистских настроений. Об этом ярко свидетельствует опыт Австро-Венгрии, СССР, Российской Федерации, в частности данные процессы можно проследить на примере событий, на Северном Кавказе. Поэтому опасения венгерского правительства, безусловно, имели под собой веские основания. Однако о неизбежности сепаратизма нельзя говорить, если центральное правительство сможет найти компромисс с «конфликтным» народом, даже путем некоторых весьма непопулярных среди «великодержавных» политических сил уступок.
Венгерское правительство в последней четверти XIX — начале XX вв. пошло не по пути поиска компромисса, а по пути централизации и унификации всех сторон жизни в стране, что в многонациональной стране было чревато катастрофическими последствиями. Решение национального, в том числе словацкого, вопроса некоторые лидеры Венгрии, как уже отмечалось, ви-дели в «мадьяризации» страны. Из словаков, румын, немцев, сербов, русин, они хотели сделать, «стопроцентных» венгров. Это предполагало постепенную ассимиляцию национальных меньшинств. Первоначально выдвигался лозунг единой «венгерской политической нации». Последний кстати, не предполагал непременную ассимиляцию национальных меньшинств. Поэтому позже сторонники мадьяризации устами барона Д. Банфи заявили, что «государственное единство требует не только единого народа, но и единой культуры».
