Боснийско-герцеговинская политика Австро-Венгрии последней трети XIX - начала XX в. и ее роль в развитии международных отношений на Балканах Новикова Оксана Николаевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава I. Босния и Герцеговина в имперском пространстве Австро-Венгрии (1878-1909 гг.) 36

1. Политика модернизации в Боснии и Герцеговине конца XIX-началаXX в.: успехи и провалы 36

2. Проблемы самоидентификации населения Боснии и Герцеговины и их роль в общественно-политической жизни провинций в 1878-1919 гт 73

Глава II. Аннексия Боснии и Герцеговины (1908 г.) в мировой политике начала XX в 101

1. «Свидание в Бухлау» и его значение в аннексии Боснии и Герцеговины 101

2. Аннексия Боснии и Герцеговины: проблемы стабильности международной обстановки на

Балканском полуострове 127

Глава III «Боснийский кризис» и позиция общественности основных стран-участниц конфликта 155

1. Влияние «Боснийского кризиса» на рост антигабсбургских настроений в России и Сербии 155

2. Реакция общественно- политических кругов Австро-Венгрии и Германии на аннексию Боснии и Герцеговины 194

Заключение 216

Источники и литература 223

• Политика модернизации в Боснии и Герцеговине конца XIX-началаXX в.: успехи и провалы
• «Свидание в Бухлау» и его значение в аннексии Боснии и Герцеговины
• Влияние «Боснийского кризиса» на рост антигабсбургских настроений в России и Сербии

Введение к работе

Актуальность исследования. В конце XX столетия пристальное внимание мировой общественности было приковано к Боснии и Герцеговине -небольшому Балканскому региону, который еще до недавнего времени считался глухим уголком Европы. Последние события на Балканах, вылившихся в один из самых кровопролитных конфликтов со времен Второй мировой войны, возродили в памяти международного сообщества национально-политические и религиозно-этнические процессы протекавшие здесь в конце Х1Х-начале XX в., окончательная неразрешенность которых во многом предопределила современную конфликтогенность в Центральной и Юго-Восточной Европе. Вместе с тем, стоит отметить, что аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией в 1908 г., и предшествующая ей 30-летняя оккупация этих территорий, хронологически совпали и во многом обусловили исход национально-культурной самоидентификации и становления народов, населяющих Боснию и Герцеговину. Нельзя упускать из виду, что эти процессы, проходившие несколько позже, чем в западноевропейских странах, стали одной из причин межэтнических столкновений в конце XX века.

На Балканах активное самоопределение народов началось лишь в XIX столетии. Изначально общеславянское сознание, тесно переплетаясь с собственно этническим сознанием каждого славянского народа, уходило своими корнями в этногенез. Но с XIX в. славянская полиэтническая общность стала состоять не только из отдельных этносов, но и из формировавшихся наций, стремившихся к обретению политического суверенитета. В соответствии с расселением славянских народов в Восточной, Юго-Восточной и Центральной Европе сложилось несколько региональных идеологических направлений развития: восточноевропейский - панславизм (русские, украинцы, белорусы), балканский - югославизм (болгары, сербы, черногорцы, отчасти хорваты, словенцы и македонцы), и центральноевропейский — австрославизм (поляки, чехи, словаки, хорваты, словенцы, русины, отчасти украинцы). Австрославизм признавал возможность сохранения Австро-Венгрии при

проведении реформ, югославизм был ориентирован на ее развал и создание новой государственности на границе регионов на основе этнической близости. Попытки разрозненных, с запаздывающим развитием балканских народов создать собственную, отвечающую их интересам, государственность за счет империи Габсбургов, на данном этапе исторического развития приводили лишь к обострению межэтнической обстановки и затрудняли начавшиеся процессы самоопределения народов.

Изучение опыта малых славянских народов, на примере Боснии и Герцеговины имеет огромное значение для современных исследователей. Ввиду все той же отсталости региона предоставляется возможность проследить становление наций в условиях модернизации, а так же рассмотреть природу антимодернистских настроений в XIX-XX вв., и выявить суть их формирования в историческом контексте.

Боснийский кризис 1908-1909 гг. занял важное место в системе международных отношений начала XX столетия. Став прологом к Первой мировой войне, это событие всегда привлекало к себе пристальное внимание историков и политологов. В подавляющем большинстве исследователи большое значение придают легитимности самого факта аннексии Боснии и Герцеговины, а также влиянию этого, достаточно смелого дипломатического шага на предвоенную расстановку политических сил в Европе. Не умаляя важности изучения данной проблемы для дальнейшего осмысления «Балканского феномена» в международных отношениях, следует отметить, что недостаточное внимание историков к оценке реакции общественного мнения Европы, сопровождавшего экспансионистскую политику барона А. Эренталя, сегодня диктует необходимость особого рассмотрения этого вопроса.

Во многих исследованиях, особенно советских авторов, довольно предвзято, без привлечения солидной источниковой базы, рассматривалась модернизационная политики Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине. Это приводило к тому, что отечественная историография в течение многих лет была склонна к прямолинейным оценкам событий. В приложении к национальному

движению это приводило к идеализации последнего. Ориентация советских исследователей на разоблачение империализма «великих держав» и утверждение того, что вооруженные конфликты есть следствие их соперничества и интриг, также в настоящее время вызывает определенные сомнения.

Кроме того, необходимо подчеркнуть, что тема диссертации актуализируется тем, что в современной историографии произошел отход от традиций советской историографии, повлекший за собой появление панславистских и близких к ним теорий, что также не может удовлетворить современный уровень исторического знания.

Объектом исследования является имперская политика австро-венгерской монархии на Балканах в последней трети XIX - начале XX в.

Предмет исследования - политическое, социально-экономическое и культурное развитие Боснии и Герцеговины в оккупационный период; австро-венгерская дипломатическая подготовка аннексии османских провинций; позиции официальных кругов великих держав в связи с аннексионной политикой Австро-Венгрии на Балканах; отношение европейской общественности к Боснийскому кризису начала XX столетия.

Научная новизна работы заключается в самой постановке проблемы, так как это первое в отечественной историографии специальное комплексное исследование политики Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине; впервые в отечественной историографии: пересматриваются некоторые устоявшиеся положения о политике модернизации Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине и дипломатии империи Габсбургов на Балканском полуострове; дается всесторонний анализ отношения европейской общественности к Боснийскому кризису 1908-1909 гг.; используются новые неопубликованные исторические источники из фондов АВПРИ (донесения российского консула в Белграде (октябрь 1908-январь 1909 гг.), донесения российских представителей в Вене (1902, 1908-1909 гг.) и Будапеште (1908-1909 гг.)), которые позволяют обозначить новые проблемы для дальнейшего изучения истории модернистской

и имперской политики Франца Иосифа в Боснии и Герцеговине; привлекаются в качестве одного из источников при изучении данной темы материалы периодической печати Юга России.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1878 г. по 1909 г. Начальная дата определяется подписанием Берлинского трактата, пересматривающего условия Сан-Стефанского мирного договора 1878 г. и предоставляющего Австро-Венгрии право оккупировать османские провинции - Боснию и Герцеговину. Конечная дата обусловлена юридическим согласием на австро-венгерскую аннексию Боснии и Герцеговины стран — участниц конфликта, завершившим Боснийский кризис 1908-1909 гг.

Степень изученности проблемы. Отечественную историографию темы можно разделить на три периода: первый - это дореволюционный - с 1878 по 1917 гг., второй - советский - с 1917 г. до 90-х годов XX в. и, наконец, третий -постсоветский — с 90-х гг. XX в. по настоящее время.

Балканский регион традиционно занимал важное место в геополитических интересах России. Во второй половине XIX - начале XX в. в России происходило бурное развитие славяноведения. Это во многом объяснялось пробуждением интереса российской общественности к положению южных и западных славян за пределами России и геополитическими амбициями Российской империи на Юго-Востоке Европы, где Санкт-Петербург хотел разыграть «славянскую карту». Российские ученые начинают активно собирать и изучать источники по истории славян.

Сразу после завершения Берлинского конгресса, итогом которого стало подписание трактата, по которому Сербия подтвердила свою независимость, а Босния и Герцеговина были оккупированы Австро-Венгрией, в России резко возрос интерес к изучению истории славян. Дореволюционное теоретическое наследие представлено работой историка-слависта А. Майкова «Сербская Босния или договор на «разговоре»»¹, в которой автор открыто призывал

Босна je српска или одговор на «razgovore». - Нови Сад, 1878.

Россию к сотрудничеству с Сербией в деле «освобождения» боснийско-герцеговинских славян от австро-венгерского захватничества.

Большой интерес представляют исследования общественного мнения России накануне Боснийского кризиса по основным политическим вопросам, предпринятые В. Алексеевым в 1906 г. Анализ ведущих направлений общественной мысли в начале XX в. позволяет проследить изменения отношения российского общества к славянскому вопросу в последующий период.

Аннексия Боснии и Герцеговины Австро-Венгрией и последующий международный кризис повлекли за собой появление многочисленных исследований по истории провинций и славянских народов в целом. В этой связи стоит отметить работу Е. Витте «Босния и Герцеговина»³, фундаментальный труд под редакцией А.А. Погодина «История христианских государств Балканского полуострова (Болгария, Сербия, Румыния, Черногория, Греция)» и его же «Историю Сербии»⁴, монографию Л.В. Покоса «Славянские народы Австро-Венгрии»⁵, труды А.Н. Мандельштама «Младотурецкая держава» , С. Чериковера «Сербия- Босния и Герцеговина» и К. Рота «История христианских государств Балканского полуострова»⁸.

Этот же период ознаменовался и выходом в свет многочисленных работ российских авторов, рассматривающих отдельные аспекты проблемы. Это, прежде всего, работы С.А. Жигарева, В.А. Теплова, М.И. Милоевича, Н.Р. Овсяного, И.М. Гольштейна⁹, и др.

Начало Первой мировой войны привело к всплеску интереса к славянам Балканского региона в российской историографии. Уже в одной из первых

Алексеев В. Самодержавие и общественное мнение. - Ростов н/Д, 1906.

³ Витте Е. Де. Босния и Герцеговина. - Кременец, 1908.

⁴ История христианских государств Балканского полуострова (Болгария, Сербия, Румыния, Черногория, Греция) / Под. ред.
и с доп. очерком проф. А.А. Погодина. - СПб., 1914; он же. История Сербия. - СПб., б.г.

⁵ Покос Л.В. Славянские народы Австро-Венгрии. - Киев, 1915.

⁶ Мандельштам А.Н. Младотурецкая держава. - M., 1915.

⁷ Чериковер С. Сербия - Босния и Герцеговина. - М., 1910.

⁸ Рот К. История христианских государств Балканского полуострова. - СПб., 1914.

⁹ Жигарев С.А. Русская политика в восточном вопросе. - M., 1896; Теплов В.А. Австро-Сербский конфликт. - СПб., 1906;
Милоевич М.И. Равновесие на Балканах. - СПб., 1913; Овсяный Н.Р. Ближний восток и славянство- СПб., 1913; Гольштейн
И.М. Война, русско-германский торговый договор и следует ли России быть колонией Германии. 2-е испр. и доп. изд. - М.,
1915.

монографий, посвященных данной проблематике, крупнейшего слависта России К.Я. Грота прямо указывалось, что Австро-Венгрия, будучи «тюрьмой и вековым насилием западного славянства», в связи с войной вот-вот развалится, и Россия должна подготовиться к переустройству Юго-Востока Европы¹⁰.

Историография советского периода была ориентирована на разоблачение империализма «великих» держав и утверждала, что вооруженные конфликты на беспокойном полуострове - следствие их соперничества и интриг. На умы и труды историков этого периода воздействовали ленинские установки на то, что империалистический грабеж есть политика всех партий господствующих классов, и что в основе Балканского курса самодержавия лежало «шитое белыми нитками стремление отвлечь внимание от внутренних дел России и «урвать кусок» Турции»¹¹. На первый план выдвигалось соперничество держав. «В XX веке, - гласила эта точка зрения, - Балканы стали объектом острых противоречий «империалистических блоков»¹², что нашло отражение в Балканских войнах.

В 20 - 30-е гг. развитие отечественной историографии происходило под влиянием школы С. Покровского. В работах ее представителей прослеживается негативное отношение к Австро-Венгрии и ее роли в европейской истории. За ней прочно укрепился штамп «тюрьмы народов», реакционного полуфеодального государства .

В 50-е гг. эта традиция была во многом развита в трудах Ф.И. Нотовича: «Эпилог Боснийского кризиса 1908-1909 гг.»¹⁴ и «Империалистические противоречия накануне первой мировой войны» ⁵.

В первом исследовании показано значение секретного военно-политического договора Германии и Австро-Венгрии, оформленного в начале

Грот К.Я. Австро-Венгрия или карпато-дунайские земли в судьбах славянства и в русских исторических исследованиях. - Пг., 1914. С. 111.

¹¹ Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. T.9-M., 1982. С.417.

¹² Там же.

¹³ Галкин И.С. Австро-Венгрия. - М., 1940.

¹⁴ Нотович Ф.И. Эпилог Боснийского кризиса 1908-1909 гг. // Известия АН СССР. Сер. 7 -1947. - Т. IV

¹³ Нотович Ф.И. Империалистические противоречия накануне первой мировой войны // Исторические записки. -M., 1947.

1909 г., подписание которого придавало большую уверенность захватнической политики Австро-Венгрии на Балканском полуострове.

В работе «Империалистические противоречия накануне первой мировой войны» Ф. Нотович на основе исследований немецких авторов попытался проследить зарождение экспансионистской идеологии Германии и Австро-Венгрии во время Балканских войн и в период Первой мировой войны.

Продолжая исследование позиций западных держав в период Боснийского кризиса, другой историк Л.А. Нейман¹⁶ посвятил свою работу франко-русским отношениям 1908-1909 гг. В центре внимания - внешняя политика Франции. Автор доказывает, что французская дипломатия фактически содействовала успеху Вены в Боснийском кризисе.

В советской историографии издано несколько серьезных научных трудов, посвященных внешней политике царской России в начале XX века. Среди них особое место занимает монография И.В. Бестужева «Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906-1910 гг.»¹⁷. Ученому удалось ярко и убедительно обрисовать борьбу внутри правящей элиты по основным внешнеполитическим вопросам того периода. И.В. Бестужев проанализировал деятельность А. Извольского накануне и во время Боснийского кризиса и причины неудач царской дипломатии. По его мнению, из-за неопределенности в стратегии поведения, а отсюда и нерешительных шагов в рассмотрении важнейших внешнеполитических задач, Россия потеряла влияние на Балканах.

В конце 50 - 70-х гг. в советской исторической науке появляются фундаментальные работы по истории Боснийского кризиса в контексте мировой политики начала XX в. Одной их них является труд К.Б. Виноградова «Боснийский кризис 1908-1909 гг. как пролог Первой мировой войны»¹⁸. В этой книге на основе архивных и опубликованных документов, а так же исследовательской литературы западноевропейских и балканских стран автор

Нейман Л.А. Франко-русские отношения во время Боснийского кризиса (1908-1909 гг.) // Французский ежегодник: Статьи и материалы по истории Франции. -1958. - М., 1959.

¹⁷ Бестужев И.В. Борьба в России по вопросам внешней политики. 1906-1910 гг. - М., 1961.

¹⁸ Виноградов К.Б. Боснийский кризис 1908-1909 гг. как пролог Первой мировой войны. - Л., 1964.

воссоздал картину обострения международной обстановки, возникшей в результате аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины. Как убедительно показал ученый, кризис 1908-1909 гг. не перерос в войну, как это случилось в период июльского кризиса 1914 г., только в силу неготовности великих держав к военной развязке, став, однако, своего рода прообразом событий 1914 г.

В 1969 г. вышел в свет труд П.В. Жогова «Дипломатия Германии и Австро-Венгрии и Первая Балканская война 1912-1913 гг.»¹⁹. В работе исследователь концентрирует внимание на позиции германо-австрийского блока в период Первой Балканской войны и накануне нее. При этом автор подчеркивает те критические моменты, когда острые столкновения интересов великих держав на Балканском полуострове грозили перерастанием местного военного конфликта в общеевропейскую войну. Не ограничиваясь изложением зигзагообразных ходов германской и австрийской дипломатии, П.В. Жогов останавливается на социально-экономической подоплеке политики Германии и Австро-Венгрии на Балканах, а также на борьбе партий по вопросам стратегии и тактики государств в начале XX в.

Среди работ по общим проблемам международных отношений в XIX-начале XX в. высокую оценку советских и современных исследователей получил фундаментальный труд «История дипломатии», один из разделов которого целиком посвящен обзору дипломатических отношений в новое время (1871-1914 гг.)²⁰. В нем, опираясь на достижения предшественников, а так же вводя в научный оборот ранее не использованные источники, авторы раскрывают важнейшие направления европейской международной политики и анализируют дипломатическую стратегию великих держав в исследуемый период.

Дипломатическим отношениям великих держав посвящены многочисленные работы академика Ю.А. Писарева. Первой из этой серии вышла в свет книга «Великие державы и Балканы накануне первой мировой

¹⁹ Жогов П.В. Дипломатия Германии и Австро-Венгрии и Первая Балканская война 1912-1913 гг. -М., 1969.

²⁰ Хвостов В.М. Дипломатия в новое время. 1871-1914 // История дипломатии. Т.2, Дипломатия в новое время
1871-1914/ Под ред. А.А. Громыко, И.Н. Земского и др. 2-е изд. - M., 1963.

войны» . Как и все труды ученого, она базируется на тщательном исследовании разнообразных источников. Среди них следует выделить переписку Министерства иностранных дел России с военным ведомством; ряд докладов и инструкций министра иностранных дел С.Д. Сазонова; донесения российского посланника Н.Г. Гартвига из Белграда. Кроме того, автор обнаружил в архивах и много других важнейших документов. Так ознакомление с бумагами видного сербского политика М. Миловановича (в Архиве Сербии) позволило ему внести существенные коррективы в интерпретацию, казалось бы, давно и хорошо известных дипломатических отношений на Балканах.

Предпринятая Ю.А. Писаревым попытка комплексной разработки предельно многоплановой темы оказалась весьма успешной. В работе ученый выявил особенности политики как великих держав, так и балканских государств; определил позиции партий, влиятельных группировок и отдельных лиц; рассмотрел экономические аспекты борьбы на Балканах и за Балканы. Дипломаты и представители деловых кругов Германии, Великобритании, других великих держав по-прежнему трактовали «балканский вопрос», исходя из своих корыстных интересов. Но в то же самое время на Балканах уже созревали новые пути решения традиционных противоречий в русле освободительной борьбы. Перспективы единых действий балканских стран и народов, как это показано в монографии, стали значимым фактором в развитии событий начала XX в. В вышедшей в 1962 г. книге Ю.А. Писарева «Освободительное движение югославских народов Австро-Венгрии 1905-1914 гг.» на базе архивных источников воссозданы страницы борьбы народов против габсбургского режима. Много внимания автор уделил положению, сложившемуся в Боснии и Герцеговине накануне и во время кризиса 1908-1909 гг., политике подготовки к агрессии и военно-политическим мероприятиям австро-венгерских властей.

Писарев Ю.А. Великие державы и Балканы накануне первой мировой войны. - М., 1985.

Писарев Ю.А. Освободительные движения югославских народов Австро-Венгрии 1905-1914 гг. - М., 1962.

В современной историографии произошел отход от марксистской теории, повлекший за собой попытки переосмысления тех или иных исторических событий, в том числе и природы вооруженных конфликтов на Балканском полуострове в начале XX века. Крупные изменения наметились и в тематическом поле исследований постсоветских авторов. Современных ученых помимо общих вопросов международных отношений стали интересовать отдельные аспекты истории России, других стран, влияющие на проведение ими внутренней и, прежде всего, внешней политики.

Наиболее значимы в этом плане теоретические исследования по истории Средней Европы, вышедшие из-под пера Т.М. Исламова²³, каждая работа которого отличается своей основательностью, богатым фактическим материалом, основанным на документальных данных российских и зарубежных архивов, имеет в своей основе глубинный анализ рассматриваемых проблем. В одной из своих последних статей²⁴ автор подверг критике некоторые теоретические обоснования, имевшие место в фундаментальном труде «История внешней политики России (конец XV- 1917 г.)» в пяти томах коллектива авторов Института российской истории РАН, изданном в 1999 г.²⁵

Заслуживают быть отмеченными многочисленные работы современного ученого И.В. Крючкова²⁶. Многие исследования этого автора посвящены актуальным проблемам истории Австро-Венгрии в период дуализма, вопросам российско-венгерского сотрудничества в Х1Х-начале XX в., а так же

Исламов Т.М. «Право наций на самоопределение» в историческом контексте // Западноевропейская цивилизация и Россия: общее и особенное: Материалы Всероссийской научно-практической конференции 16-18 октября 2003 г. СГУ/ Под. Ред. А.А. Аникеева, Ю.А. Борко и др. - Пятигорск, 2003. - С. 304-307; он же. Распад австро-венгерской монархии и его последствия в политической эволюции среднеевропейского региона // Первая мировая война: пролог XX века / Отв. Ред. ВЛ.Мальков. - М., 1998. - С. 341-354.

²⁴ Исламов Т.М. Внешняя политика России и русско-австрийские отношения в современной русской
историографии // Российско-Австрийский альманах: исторические и культурные параллели / Под. Ред. Н.А.
Бакши, Т.М. Исламова, И.В. Крючкова и др. Вып. 1. - М.; Ставрополь, 2004.- С. 4-63.

²⁵ История внешней политики России (конец XV- 1917 г.). Т. 1-5. - М., 1999.

²⁶ Крючков И.В. Венгрия и славянский мир в последней трети XIX- начале XX в. - Ставрополь, 2001; он же.
Венгеро-российские взаимоотношения в конце XIX - начале XX в. и их оценка в периодической печати Юга
России // Западноевропейская цивилизация и Россия: общее и особенное: Материалы Всероссийской научно-
практической конференции 16-18 октября 2003г. СГУ / Под ред. А.А. Аникеева, Ю.А. Борко и др.- Пятигорск,
2003. - С.40-45; он же. Образ Австро-Венгрии на страницах периодической печати Дона и Северного Кавказа в
начале XX в. (1900-1917 гг.). Моноргафия,- Ставрополь; Пятигорск, 2003; он же. Проблема развития империи
Габсбургов в зарубежной историографии конца XIX - XX в. // Запад-Россия-Кавказ: межвузовский научно-
теоретический альманах / Под ред. T.A. Булыгиной, СИ. Маловичко и др. Вып.1- Ставрополь, 2002. - С. 326-
341.

восприятию провинциальной периодической печатью России политики, проводимой Францем Иосифом в 1900-1914 гг. и Австро-Венгрией в целом.

Проблемы исторического и культурного развития Боснии и Герцеговины в оккупационный период рассматриваются Е.К. Вяземской²⁷. В своем труде «Босния и Герцеговина: ее место и роль в европейских конфликтах начала XX века» автор, вводя в исторический оборот большое количество новых источников, сумела показать всю сложность и разнообразие политических, социально-экономических и культурных процессов, происходивших в исследуемый период в европейских провинциях Турции. Особенностью этногенеза и нациестроительства в Юго-Восточной Европе, стали, по мнению Е.К. Вяземской, конфессиональные преобразования, сопровождающие процесс становления наций в этом регионе. К таким же выводам приходит и другой современный исследователь - В.М. Хевролина²⁸. В одной из своих последних работ ею были очень точно и исчерпывающе полно очерчены роль и место православной церкви в общественно-политической жизни сербов Османской империи. Выполняя важнейшую политико-пропагандистскую и культурно-образовательную миссию, православная церковь, по словам В.М. Хевролиной, была фактором, во многом определявшим развитие политического и национального самосознания сербов. Вместе с тем, наличие в провинции нескольких этноконфессиональных групп, с четко очерченными границами, и постоянные попытки этих групп занять главенствующие места в различных областях государственной жизни, являлись крайне взрывоопасным фактором.

Особое место в историографическом обзоре данного исследования занимает работа Б.М. Туполева «Германский империализм в борьбе за «место под солнцем», Германская экспансия на Ближнем Востоке, в Восточной

²⁷ Вяземская Е.К. Конфессия и национальность в историческом развитии Боснии и Герцеговины // Роль религии
в формировании южного славянства / Под. ред. И.В. Чуркиной. - М., 1999. - С. 112-261; она же. Босния и
Герцеговина: ее место и роль в европейских конфликтах начала XX века // В «пороховом погребе Европы».
1878-1914. // Под. Ред. В.Н. Виноградова, В.И. Косика и др. - М., 2003. - С. 322-359.

²⁸ Хевролина В.М. Православная церковь в Боснии и Герцеговине в 50-70 -х. годах XIX в. и Россия // Церковь в
истории славянских народов/ Отв.ред. В.И.Чуркина. - М., 1997. - С. 195-223.

Африке и районе Индийского океана в конце XIX - начале XX в.»²⁹. Основываясь на обширных литературных и источниковых материалах, почерпнутых из архивов Москвы, Санкт-Петербурга, Потсдама, Бонна, Гамбурга и Кобленца, Б.М. Туполев представил картину экспансионистской политики Германии на Балканах и Ближнем Востоке, сосредоточив основное внимание на ее экономических сторонах. Это позволило ему продемонстрировать движущие силы этой политики, выявить глубинные процессы, происходившие в регионах, в которых она осуществлялась, прежде всего в Турции и Австро-Венгрии, дать научный анализ форм и методов эксплуатации местных людских и природных ресурсов.

Внешняя политика любого из государств основывается на его попытке достижения национальных интересов. Проблему определения понятия «национальные интересы», как собственно и самих интересов России в исследуемый период, одновременно подняли несколько отечественных авторов: В.А. Емец³⁰ и B.C. Мясников³¹. В своих статьях, вышедших в 90-х гг. XX в., они обстоятельно раскрывают понятие «национальные интересы» и выделяют несколько основных национальных интересов Российской империи в конце XIX - начале XX в.: защита границ государства, хотя бы частичное обладание черноморскими проливами и поддержка своего международного престижа на Балканском полуострове. Обосновать всю важность положительного решения вопроса о принадлежности проливов Босфор и Дарданеллы России попытались уже другие современные исследователи -А.В. Болдырев и Д.Н. Алхазашвили³².

Туполев Б.М. Германский империализм в борьбе за «место под солнцем», Германская экспансия на Ближнем Востоке, в Восточной Африке и районе Индийского океана в конце XIX - начале XX в. - М., 1991.

³⁰ Емец В.А. «Национальные интересы» во внешней политике России в предверии первой мировой войны //
Первая мировая война: пролог XX века / Отв. ред. В.А. Мальков. - М., 1998. С.39-46.

³¹ Мясников B.C. Об изучении истории внешней политики России // Новая и новейшая история. - 1992. - № 5.
С. 3-22.

³² Болдырев А.В. Ближний Восток и проливы во внешней политике западноевропейских стран на рубеже XIX-
XX вв. // Вестник Московского университета. Серия 8. История. - 2001. - № 5. - С. 3-21; Алхазашвили Д.Н.
Босфор и Дарданеллы в военно-морской стратегии России начала XX в. // Вестник Московского университета.
Серия 8. - 2000. - № 2. - С. 98-115.

В конце XX в. в тематическом поле исследования на первое место выходят проблемы аналитического рассмотрения исторических событий. Большой интерес в этом контексте вызывают многочисленные работы В.Н. Виноградова , среди которых ярко выделяется статья «Об исторических корнях «горячих точек» на Балканах»³⁴. В ней автор, не умаляя «заслуг» великих держав в разжигании страстей на Балканах, говорит и о другой стороне вопроса: немалой роли в этих процессах местных факторов, таких как «стремление молодых национальных государств занять первое место под балканским солнцем, потеснить соседей»³⁵. Данный тезис заслуживает особого внимания и дальнейшего развития в отечественной историографии.

На рубеже XIX - XX вв. в зарубежной историографии появляются первые исследования, посвященные Австро-Венгрии³⁶. Противостояние стран Запада блоку Центральноевропейских империй наложило заметный отпечаток на формирование образа Австро-Венгрии в западной исторической и общественно-политической мысли, который изначально формировался как образ врага, стремящегося укрепиться на Балканском полуострове при помощи территориальных приобретений . Особенно преуспели в этом британские ученые, мнения которых затем долгое время довлели над западной историографией в целом. Среди них, безусловно, необходимо отметить Г. Стида и Р. Сетон-Уотсона . Именно они создали из Австро-Венгрии образ «дряхлеющей империи», угнетающей славян, румын, итальянцев, и поэтому рано или поздно обреченной на крах. Данные авторы не ограничивались только

Виноградов В.Н. Британский лев на Босфоре. - М., 1991; он же. Восточный вопрос в большой европейской политике // В «пороховом погребе Европы». 1878-1914 гг. / Под. Ред. В.Н. Виноградова, В.И. Косика и др. - М., 2003- С. 11-29; он же. На руинах многонациональных империй // Первая мировая война: пролог XX века /Отв. Ред. ВЛ.Мальков. - М., 1998 - С. 196-221; он же. Черноморские проливы. Конец XIX в.: взляд из Петербурга и Лондона // В «пороховом погребе Европы». 1878-1914 гг. / Под. Ред. В.Н. Виноградова, В.И. Косика и др.- М., 2003.-С. 95-134.

³⁴ Виноградов В.Н. Об исторических корнях «горячих точек» на Балканах // Новая и новешая история. - 1991. -
№4. - С.3-12.

³⁵ Там же. С. 5.

³⁶ GrUnberg К. Die handelspolitischen Beziehungen Osterreich-Ungarns zu den unteren Donau. - Leibzig, 1902;
Wetheimer E. Graf Julius Andrassy. Sein Leben und seine Zeit. Bd. III. - Stuttgart, 1913.

³⁷ Кабакчиев X. Империализмъ на Балканах. - София, 1915.

³⁸ A Short History of Austria-Hungary I By H.W. Steed, W.A.Phillips. - London "Encyclopaedia Britannica Company,
Ltd", 1914. ; Seton-Watson R.W. The Southern
Slav Question. - London, 1913; Seton-Watson R.W. Sarajevo. - London, 1926.

научной деятельностью. В прессе они публиковали статьи, явно носящие антигабсбургскую направленность.

В 20-е - 30-е гг. оценки исторического прошлого Австро-Венгрии в западной историографии существенно не изменились³⁹. Правда, в США негативизм по отношению к Дунайской империи был выражен не так резко⁴⁰. Американских исследователей не устраивал «пропагандистский подход» их европейских коллег, но отсутствие обширной источниковой базы, новых теоретических и методологических подходов не позволяло историкам США сделать прорыв в изучении Австро-Венгрии. Тем более на них сильно влиял авторитет школы Р. Сетон-Уотсона.

В восточноевропейской историографии тоже доминировали антиавстрийские и антивенгерские оценки прошлого Австро-Венгрии. Политика австрийского и, прежде всего, венгерского правительства рассматривалась как реакционная и антиславянская.

В конце 40-х - начале 60-х гг. антигабсбургская тенденция в зарубежной историографии начинает отходить на второй план⁴¹. В этот период в США предпринимаются первые попытки проанализировать положение славянского населения Австро-Венгрии на основе широкого круга источников, а не на основе «личной экспрессии»⁴². В этой связи в 1967 г. почти полностью один из номеров «Австрийского исторического ежегодника» был посвящен славянам Австро-Венгрии⁴³. '

Grba М. GlediCta austro-ugarskih generala і drzavnika. Ро neizdanim dorumentima. - Zagreb, 1929; Nintchitch M. La crise bosniaque (1908-1909) et puissances europeenues. T. I-II. - Paris, 1937; Schmitt B.E. The Annexation of Bosnia 1908-1909.-Cambrige, 1937.

⁴⁰ Jaszi O. The dissolution of the Habsburg monarchy. - Chicago, 1929.

⁴¹ Berend J., Ranki G. The Development of the manufacturing industry in Hungary (1900-1914). - Budapest, 1960;
Krasuski J. Spor о orientaje imperializmu niemieckiego w dobie wilhelminskije. Pogladi polityczne Hansa Deibrflcka. -
Poznan, 1961; KruSevac T. Saraevo pod austro-ugarskom upravom 1878-1918. - Saraevo, 1960; Macartney С A., Litt
D. Hungary: A Short History. - Edinburgh, 1962; Slijepcvid D. Istorija srpske pravoslavne crcve. - MUnchen, 1965;
Wank S. Aehrenthal's Program for the Contitutional Transformation of the Habsburg monarchy. Three Secret memoires
II The Slavonic and East European Review. 1963. - V. XVI.- № 97. - P. 116-141; Wank S. Foreign Policy and
Nationality problem in Austria-Hungary, 1867-1914II Austrian History. Yearbook. - 1967. - Vol. III. - P. 3-36.

⁴² Kann R. The Habsburg Empire. A Study in Integration and Disintegration. - N.Y.,1957; Kann R. Das
Nationalitatenproblem der Habsburgermonarchie. Bd. 2. - Gras-KOIn, 1964.

⁴³ Austrian History. Yearbook 1967. V.III. Part 2.

В западноевропейской историографии в 50-е гг. также наметился отход от ангажированного исследования Австро-Венгрии⁴⁴. Начало этому положил крупный британский историк А. Тэйлор. Правда ему была присуща, другая крайность, а именно идеализация исторического прошлого Дунайской империи⁴⁵.

В 1960 г. в Кембриджском университете был издан фундаментальный труд А.Дж. Мэя «Габсбургская монархия. 1867-1914»⁴⁶, в котором большое внимание уделялось империалистической политики Австро-Венгрии на Балканах в период оккупации ею турецких провинций. Американский историк сумел достаточно точно проанализировать экономическое состояние и развитие Боснии и Герцеговины, отмечая при этом и прогрессивную роль управленческой политики двуединой монархии. Будучи, вероятно, приверженцем теории об огромном влиянии роли личности в истории, А.Дж. Мэй в своей работе отводит важное место исследованию деятельности отдельных политиков Дунайской империи (император Франц Иосиф, А. Эренталь, К. фон Гетцендорф и другие). Отдельной главой в монографии выделена проблема Боснийского кризиса 1908-1909 гг., включающая в себя попытку воссоздания встречи российского и австро-венгерского министров иностранных дел в Бухлау, провозглашения аннексии и анализ восприятия этого политического шага другими заинтересованными державами.

В 1970 г. в Астор Парке состоялся крупный международный симпозиум, участники которого - ведущие ученые США и стран Европы - попытались определить основные теоретико-методологические подходы к изучению истории «дунайских наций» и сущность понятий «мадьяризация», «славянизация», «германизация» и др.⁴⁷ В этот же период выходит работа венгерского историка Й. Галантая⁴⁸, в которой автор убедительно доказал, что

⁴⁴ Carlgren W.M. Iswolsky und Aehrenthal vor der Bosschen Annexionskrise. - Uppsala, 1955.

SlipiCtvic" F. Bosna і Hercegovina od Berlinskog Kongresa do kraja prvog svjetskog rata (1878-1918). - Zagreb, 1954.

⁴⁵ Taylor A. The Hubsburg monarchy. 1815-1918.-London, 1942.

⁴⁶ May A.J. The Habsburg monarchy. 1867-1914,- Cambidge.Massachusetts, Harvard University Press, 1960.

⁴⁷ Toward a New Central Europe: A symposium on the problems of the Danubian nations / Ed. by F. Weyner. - Astor
Park, 1970.

⁴⁸ Galantay J. Die Osterreichish-Ungariche Monarchie und der Welkrieg. - Br., 1979.

на формирование балканской политики австро-венгерской монархии оказывал влияние ряд факторов, без учета которых нельзя разобраться в стратегии и тактике венской дипломатии. Вместе с тем, ведомству на Бальхпаузплатце приходилось считаться как с давлением военных кругов, так и с требованиями промышленных корпораций, которые вдвигали программу экономического завоевания Балкан.

В 80-90-е гг. в европейской и североамериканской научной литературе проблемы исторического развития Боснии и Герцеговины - относительно забытая область исследований. Одним из немногочисленных вопросов, занимающих умы зарубежных ученых, долгое время была проблема влияния империалистической политики Австро-Венгрии на экономическое развитие оккупированных, а в последствии и аннексированных, провинции . Подавляющее большинство югославских авторов с немалой долей пессимизма представляют итоги экономического управления Боснии и Герцеговины Габсбургской монархией и утверждают, что несоответствия в индустриальном развитии дополнительно обременялись колониальной эксплуатацией, «которая все еще (1961 г.) чувствуется в повседневной жизни»⁵⁰. Вместе с этим, однако, ими признается и некоторый прогресс, наблюдаемый относительно периода турецкого правления⁵¹.

С другой стороны, И. Банац , описывая деятельность австрийского министерства финансов под председательством Б. Кал лая, считал ее столь же эффективной и прогрессивной колониальной администрацией, как и любой другой, например - Английской.

В этой связи вызывает интерес исследование Б. Беговика⁵³, главным образом ориентированное на изучение развития отдельных секторов

⁴⁹ Berenger D. A History of the Hubsburg Empire 1700-1918. - White Plains, 1997; Hauptmann F. Die Osterreichish-
ungarische Herrschaft in Bosnien und der Hercegovina 1878-1918. Wirtschaftspolitik und Wirtschafts entwicklung. -
Gray, 1983; KruSevac T. Saraevo pod austro-ugarskom upravom 1878-1918. - Saraevo, 1960; Palairet M. The
Habsburg Industrial Achievement in Bosna-Herzegovina, 1878-1914 II Austrian History. Yearbook. - 1993. - Vol.
XXIV.-P. 134-151; Sked A. The Decline and Fall of the Habsburg Empire. 1815-1918.-London, 1989.

⁵⁰ Die Habsburgermonarche. 1948-1918. Band I. Die Wirtschaflliche Entwickiung. - Wien: Veriag. S. 667.

⁵¹ Hid. S.456-511.

⁵² Banac I. The Natinal Question in Yugoslavia. Origins, History. Politics. Itthaca. - London, 1984.

⁵³ Begovid M. Vakufi u Jugoslaviji IISANU. Posebna izdanja, CCCLXI. - Beograd, 1965. 74-104.

промышленности Боснии и Герцеговины (лесозаготовительной и лесоперерабатывающей). Приведенные в работе факты указывают на имеющие место в провинциях технически рациональные программы лесоводства и сохранения леса, что по утверждению автора, является одним из главных секторов деятельности, повлекшим за собой улучшение благосостояния и экономический прогресс этой области. Расширяя свои аргументы, Б. Беговик открыто критикует югославскую (марксистскую) историографию за ее «деградацию науки и практики, вызванную определением всего, что показано историческим исследованием как отрицательного, с намеренным подавлением всего, что могло быть принято и рассмотрено столь же положительно»⁵⁴. Стоит отметить, что выводы, представляемые ученым, опираются главным образом на значительный фактологический материал. Это объясняется тем, что статистические данные, полученные Габсбургской монархией в ходе переписи населения Боснии и Герцеговины, скудны, но не столь бедны, чтобы препятствовать определению некоторых количественных аспектов развития экономики. Основной задачей серьезного исследования Б. Беговика можно считать попытку изменить существующие представления об индустриальной промышленности Боснии и Герцеговины с 1881 г. до Первой мировой войны. ' Концентрация внимания на этом относительно мелком секторе производства может быть оправдана исследованиями А. Герченкрона⁵⁵, рассматривающим такую типологию правления, которая предполагает первенство государства в продвижении индустриального роста. Для доказательства своей теории, А. Герченкрон использует наработки по изучению российской истории, в арсенале которой имеются примеры активного вмешательства государства в развитие экономики. Результатом такого вмешательства, по мнению автора, является быстрый индустриальный «всплеск», сконцентрированный в больших единицах производства. С точки зрения современных разработок по данной проблематике, нельзя категорично

⁵⁴Begovi6M.Op.cit.S.75.

⁵⁵ Gerscenkron A. An Economic Spurt that Failed. Princeton. - N.Y., 1957.

утверждать, что типология А. Герченкрона полностью применима к российской истории начала XX столетия, однако данная теория могла бы основательно приблизить к пониманию опыта проведенной австро-венгерским государством индустриализации в Боснии и Герцеговине.

Истории становления, развития и крушения монархии Габсбургов в зарубежной историографии отводится достаточно важное место. Вслед за Кембриджским университетом, в Германии был выпущен многотомный труд, посвященный проблемам политики, экономики и религии Австро-Венгрии в XIX-XX вв. В рамках исследования имперской политики Франца Иосифа на Юго-Востоке Европы в означенный период огромный интерес представляют отдельные главы этой работы, рассматривающие вопросы индустриализации и модернизации Дунайской империей Боснии и Герцеговины, и всех тех сложностей, с которыми столкнулась Вена в решении этноконфессиональных, и особенно исламских, проблем в провинциях⁵⁶.

Продолжая традиции немецких историков, в 1994 г. СМ. Джайя⁵⁷ была издана работа об австро-венгерских преобразованиях в Боснии и Герцеговине. Анализируя социально-экономические и политические преобразования в Боснии и Герцеговине, автор приходит к умозаключению о том, что Дунайскую империю в этом регионе по праву можно считать пионером национализма. Приняв в свое управление достаточно отсталое в экономическом плане общество, с еще твердыми феодальными устоями, европейскому правительству удалось совершить огромный рывок вперед в экономике и политике этого региона. Рассматривая вопросы урегулирования религиозных проблем в Боснии и Герцеговине, автор, как и большинство его предшественников, указывает на четкую дифференцированность общества по национально-конфессиональному признаку, крайне затрудняющую проведение социальных преобразований в оккупированных территориях.

⁵⁶ Die Habsburgermonarche. 1948-1918. - Wien: Veriag., 1992.

⁵⁷ Dzaja S.M. Bosnitn-Herzegowina in der Osterreichisch-ungarichen Epoche (1878-1918). - MUnchen, 1994.

Во второй половине XX века западногерманский историк Д. Гайдер выпустил монографию под названием «Русский империализм»⁵⁸, в которой используя работы советских историков по этой проблематике, учел такие влиявшие на внешнеполитическую ориентацию России факторы, как опасение революционного взрыва и неподготовленность вооруженных сил к ведению общеевропейских войн. По мнению Д. Гайдера, ни А. Извольский, ни С.Д. Сазонов не хотели порывать отношения с Берлином. Автор подчеркивает слабость позиции России в Балканских делах накануне Первой мировой войны. Внешняя политика Николая II излагается им, однако, изолировано, без связи с обстановкой на международной арене и политикой других великих держав. Отсюда следует тезис о «неясности целей» внешнеполитического курса Санкт-Петербурга.

В конце XX столетия, в связи с известными событиями на Балканах, интерес западной историографии к проблемам развития югославянского региона значительно возрос. Мировое сообщество, во главе с известными историками, политологами и социологами попыталось найти ответ на главный вопрос того времени: какова же причина вспыхнувших кровопролитных национальных конфликтов на Балканской полуострове на рубеже второго тысячелетия? Многие ученые посвятили свои исследования религиозным и национальным проблемам в этом регионе, и в частности в Боснии и Герцеговине⁵⁹.

В 1995 г. в свет вышел коллективный сборник по материалам международной научной конференции, проведенной в Белграде «Босния и

³⁸ Гайдер Д. Русский империализм. - М., 1961.

⁵⁹ Babuna A. Die nationale Entwickiung der bosnichen Muslime. - Franfiirt a. M., 1996; Bringa T. Being Muslim the Bosnian Way.- Princeton, NewJersy, 1995.; Dakovid L. PoIitiCki organizacije bosansko-hercegovackih katolika Hrvata. - Ljubljana, 1985; Ekmek6i<5 M. Ustanak u hercegovini 1882. - Sarajevo, 1983; Ethnicity and Society in Hungary I Ed. by M. Glatz. - Budapest, 1990; Haselsteiner H. Bosnien-Hercegovina Orietkrise und Sudslavisehe Frage. - Wien-Koin-Weimar, 1996; Hauptmann F. Die Mohamedaner in Bosnien-Hercegovina II Die Habsburger monarchic 1848-1918.-Wien, 1985. Bd. IV. - S. 687-688; Himka J. Religion and Nationality in Western Ukraine: The Greek Catholic Church and the Ruthenian National Movement in Galicia, 1867-1900. - Monreal and Kingstan, 1999; Krestic V. Srpsko-hrvatski odnosi I jugoslovenska ideja u drugoj polovini XIX veka. - Beograd, 1988; Newerkowsky G. Die bosnisch-herzegowinischen Muslime. Geschichte. Brauche. Alltagskultur. Unter Mitarbeit von Besim Ibisevic und Zarko Bebic. -Wieser, 1993; Palairet M. The muslims of the Habsburgs monarche. - N-Y, 1989.; Reuter J. Die Politische Entwickiung in Bosnien-Hercegowina II SUdodteuropa. - 1992. - № 11/12. - S. 665-684; Sehi6 N. Autonomni pokret Muslimana za vrijme austrougarske uprave u Bosni і Hercegovini. - Sarajevo, 1980.

Герцеговина: от средних веков до нового времени» . Проблематика опубликованных в сборнике статей поражает своим разнообразием. Здесь затронуты и проблемы территориального определения югославянских народов, и генезис балканских государств, и культурно-религиозные аспекты развития региона. Особое место в издании занимает вопрос истории взаимоотношений Боснии и Герцеговины и Сербского королевства, которому посвящено несколько фундаментальных разделов. Однако при всей масштабности и глобальности рассматриваемых в сборнике вопросов, нельзя не отметить некоторую односторонность полученных результатов исследований. Это касается попытки обосновать историческое право Сербии на вмешательство в судьбу боснийцев и доказать губительность европейского воздействия на Боснию и Герцеговину в ущерб сербского⁶¹.

Так в одной из статей С. Терзича «Проект «австро-венгерских Балкан» в Боснии и Герцеговине»⁶², автор убеждает читателей в том, что «цивилизаторская миссия» Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине есть не что иное, как попытка европеизировать балканские народы, начав тем самым «модернизированную колонизацию» этого региона. Исследуя теоретическое и публицистическое наследие Б. Каллая, охваченное единым духом идеи создания новой «балканской нации», С. Терзич тем не менее наряду с негативными последствиями воплощения в жизнь этой идеи, указывает и на некоторые положительные моменты: организацию культурных и научных центров в Сараево, государственную поддержку изданий научных альманахов и Др.

Босна и Херцеговина: от среднэег века до вовиіег времена. Ме!}дуііародни научни скуп 13-15. децембар 1994. Кн. 12 / Ред. одбор М.Васип, С. Гаврилович M. Екмечип. - Београд, Историіски институт Сану, 1995.

⁶¹ Кошутип Б. Немачки и аустрціски историчари о Босни и Херцеговини као српским землама пре и после Берлинског
конгреса 1878. Године // Босна и Херцеговина: от средн>ег века до вовиіег времена. Ме1)дународни научни скуп 13-15.
децембар 1994. Кн. 12 / Ред. одбор М. BacHh, С. Гавриловне М. Екмечип. - Београд, Историйки институт Сану, 1995. - С.
451-454; MmiojeBHh А. Етничко и регионално у pa3Bojy Босне и Херцеговине // Там же. - С. 455-459; Мшьковип Е.
Муслиманство и богумшьство в историографии // Там же. - С. 248-288; Никип Д. Ограничава]упи фактори за политичко и
друго делованье из Срби]'е према Босни након окупаціє 1878. године // Там же. - С. 460-461; Урип H. Іавио міьеіье у Сби)'и
о aycrpoyrapcKoj управи у Босни и Херцеговини (1878-1889 //Там же. - С. 395-403.

⁶² Терзип С. Префект «аустроугарског Балкана» у Босни и Херцеговини (О идеолошским основама научних истраживан>я и
научне пропаганде) // Босна и Херцеговина: от средн>ег века до вовиї'ег времена. Ме1)дународни научни скуп 13-15.
децембар 1994. Кн. 12 / Ред. одбор М. Васип, С. Гавриловне М. Екмечип. - Београд, Историіски институт Сану, 1995. -
С.407-423.

Не менее интересна в этом отношении и статья М. Иовевски⁶³, посвященная сербской церковной организации в Боснии и Герцеговине в период оккупации. Главной идеей работы можно назвать попытку автора показать имеющую место религиозную толерантность со стороны австро-венгерских властей по отношению к православию, и в то же время указать на наличие национальной нетерпимости к сербам со стороны все тех же властей. Притеснение сербов по национальному признаку, по мнению М. Иовевски выражалось в их неучастии в управлении провинций и в отказе предоставления церковной автономии.

Таким образом, несмотря на большое число работ отечественных и зарубежных авторов по исследуемой проблеме, тем не мене, нерешенными остаются следующие вопросы. Во-первых, какова же реальная роль проводимой Австро-Венгрией имперской политики в Боснии и Герцеговине в становлении наций в этом регионе? Во-вторых, чем по своей сути явилась аннексия Францем Иосифом оккупированных ранее провинций - естественным историческим течением или грубейшим нарушением норм международных отношений, повлекшими за собою общеевропейский кризис, едва не вылившийся в кровопролитную войну? Кроме того, в недостаточной степени исследованной является проблема отношения европейского сообщества к аннексионной политики А.Эренталя. Вместе с тем в научный оборот, в силу различных причин, долгое время не вводились многие неопубликованные исторические источники из фондов АВПРИ, которые в настоящий момент позволяют выявить новые проблемы дальнейшего изучения политики Франца Иосифа в Боснии и Герцеговине. Наконец, остается невыявленной степень заинтересованности различных государств в продолжении и обострении Боснийского конфликта начала XX столетия. Автор настоящего исследования, понимая всю сложность нерешенных в отечественной и зарубежной

⁶³ Йовевска М. Толерантност «към» и «в» сръбские църковнорелигиозен живот в Босна и Херцеговина от края на XIX век // Босна и Херцеговина: от средъег века до нови)'ег времена/ Ред. одбор М. Васип, С. Гавриловип. Ме1)дународни научни скуп 13-15. децембар 1994. Кн>ига 12. - Београд, 1995. - С. 297-307.

историографии проблем, ограничивает свои задачи изучением австро-венгерского фактора в историческом прошлом Боснии и Герцеговины.

Цель исследования. Вследствие недостаточной изученность темы, ее актуальности целью диссертации явилось комплексное исследование реализации имперской политики Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине и отношение мирового сообщества к международной политике Франца Иосифа в этом регионе.

В соответствии с указанной целью были определены следующие задачи:

1. рассмотреть влияние имперской политики Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине в оккупационный период (1878-1908 гг.) на политическое и социально-экономическое развитие провинций;

2. исследовать основные тенденции и противоречия национальной политики австро-венгерского правительства в Боснии и Герцеговине в последней трети XIX - начале XX в.;

3. проанализировать влияние модернизационного реформирования Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине на процесс становления наций в этом регионе;

4. определить характер международной акции Франца Иосифа на Балканах в 1908 г.;

5. выявить степень заинтересованности различных государств в продолжении и обострении Боснийского конфликта начала XX столетия;

6. рассмотреть проблему отношения европейского сообщества к аннексионной политике Австро-Венгрии в Боснии и Герцеговине.

Источниковая база диссертации классифицирована автором по нескольким группам: архивные материалы, дипломатические документы, парламентские материалы, мемуарная литература, публицистика, материалы периодической печати.

Решение поставленных задач стало возможным при комплексном и всестороннем подходе к изучению всех нарративных источников по теме

исследования, важнейшие из которых — архивные документы. В процессе работы над темой использовались материалы из фонда Архива внешней политики Российской Империи (АВПРИ): Ф. 133. Канцелярия министра иностранных дел. 1797-1917, Ф. 135. Особый политический отдел, Ф. 138. Секретный архив министра. 1858-1917, Ф. 151. Политический архив (Политархив). 1839-1917, Ф. 166. Миссия в Белграде, Ф. 217. Генеральное консульство в Будапеште, Ф. Главный архив У-А2, Ф. Канцелярия МИД⁶⁴.

Указанные фонды включают документы по истории дипломатических отношений России с другими европейскими государствами, прежде всего с Австро-венгерской империей, многочисленные донесения российских консулов, аккредитованных в странах - участницах Боснийского кризиса (Сербии, Австро-Венгрии, Османской империи и др.); материалы европейских периодических изданий, так или иначе затрагивающие вопросы Боснийского кризиса⁶⁵, а так же переписку министра иностранных дел России А.П. Извольского с ведущими российскими и австро-венгерскими политическими деятелями исследуемого периода. Анализ архивных документов позволяет наиболее объективно проанализировать вклад австро-венгерской монархии в социально-экономическое и культурно-религиозное развитие Боснии и Герцеговины в оккупационный период; выявить этапы и особенности развития австро-российских дипломатических отношений накануне Боснийского кризиса 1908-1909 гг., а также рассмотреть отношение

Ф. 133. Канцелярия министра иностранных дел. 1797-1917. Оп. 470. Д. 210. Свидание в Бухлау и аннексия Боснии и Герцеговины; Там же. Оп. 470. Д. 208. Секретные переговоры с Австрией. (1908); Там же. Ф. 135. Особый политический отдел. Оп. 474. Ед.хр. 294. Австрийские делегации. 1908; Там же. Ф. 138. Секретный архив министра. 1858-1917. Оп. 467. Ед. хр. 709/763. Положение в Сербии (1906-1908); Там же. Ф. 151. Политический архив (Политархив). 1839-1917. Оп. 482. Оп 482. Ед. хр. 577. Донесения российских представителей в Вене. (1902); Там же. Оп. 482.Д. 582/1. Донесения российских представителей в Вене (1908); Там же. Оп. 482. Д. 582/2. Донесения российских представителей в Будапеште (1908); Там же. Ф. 166. Миссия в Белграде. Оп. 508/1. Д. 57. Политические донесения (экспедиция). 1908; Там же. Ф. 217. Генеральное консульство в Будапеште. Оп. 1015. Ед.хр. 51. Донесения генерального консула в Будапеште. Октябрь 1908-февраль 1909 гг.; Там же. Ф. Главный архив У-А2.0п. 181. Д. 830. Босния и Герцеговина (1878-1902); Там же. Ф. Канцелярия МИД. Оп. 470. Д. 43. Переписка А.П.Извольского (1906-01.06.1907); Там же. Оп. 470. Д. 136. Переписка А.П.Извольского (01.06.1907-30.09.1908); Там же. Оп. 470. Д. 208. Переписка А.П.Извольского (01.10.1908-1909).

⁶⁵ «A Nap» (1908) - Budapest; «Ag Ujsag» (1908) - Budapest; «Budapest» Hirlap» (1908) - Budapest; «Madyar Hirlap» (1908) - Budapest; «Neye Freye Press» (1908-1909) - Budapest; «Pester Hirlap» (1908) - Budapest; «Pester Lloyd» (1908) - Budapest; «Словенский jyr» (1908-1909) - Београд; «Самоуправа» (1908) - Београд; «Сараевский лист» (1908)-Сараево.

европейского сообщества к политике А.Эренталя на Балканах сквозь призму легитимности дипломатических действий венского кабинета.

Группа дипломатических документов достаточно обширна. Условно ее можно разделить на несколько подгрупп:

1. Международные договоры и соглашения, так или иначе повлиявшие на развитие внешнеполитической ситуации на Балканах в последней трети XIX -начале XX в. Анализ этих источников позволил в исследовании выявить причины и последствия межнациональных и межгосударственных антагонизмов в Юго-Восточной Европе в указанный период.

К числу таких источников, в первую очередь следует отнести Берлинский трактат 1878 г.⁶⁶, подписанный странами-участницами Берлинского конгресса, созванного для пересмотра условий Сан-Стефанского мира по инициативе Великобритании и Австро-Венгрии. Одной из статей принятого документа, Австро-Венгрии во временное управление передавались Босния и Герцеговина, оказавшиеся под главенством Дунайской империи в течение последующих 30 лет. Окончательная неразрешенность их юридического статуса в конечном итоге привела к аннексии этих османских провинций Габсбургами и началу Боснийского кризиса 1908-1909 гг. В этой связи следует упомянуть использованные в работе Рескрипты императора Франца Иосифа об аннексии Боснии и Герцеговины, подписанные им 5 октября 1908 г.⁶⁷

Наряду с указанными источниками, к группе дипломатических документов относятся и соглашения. В представленной диссертации автор привлекает несколько соглашений, среди них: «Австро-Турецкое соглашение об уступке Австрии Боснии и Герцеговины» , заключенное в Стамбуле 26 февраля 1909 г., которое, по мнению историка К.Б. Виноградова, явилось прологом первой мировой войны⁶⁹. В работе использовано также соглашение между Россией и Италией, подписанное 11 (24) октября 1909 г., обязывающее

⁶⁶ Берлинский трактат. Берлин, 1/13 июля 1878 г. // www.

⁶⁷ Рескрипт императора Франца Иосифа об аннексии Боснии и Герцеговины // Хрестоматия по истории
международных отношений. Вып. 1. - M., 1963. - С.267-269.

⁶⁸ Австро-Турецкое соглашение об уступке Австрии Боснии и Герцеговины // Хрестоматия по истории
международных отношений... С.268.

обе стороны стремиться к сохранению status-quo на Балканах . Это соглашение показывает направление внешней политики России и Италии в преддверии Балканских войн начала XX в.

Многочисленные документы по исследуемой проблеме опубликованы в сборниках: «Международные отношения в эпоху империализма: Документы из архивов царского и временного правительств. 1878-1917 гг.»⁷¹, «Внешняя политика России XIX и начала XX века: Документы Российского министерства иностранных дел» , «Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917 гг.» и другие.

2. Опубликованная официальная переписка государственных деятелей, а
также переписка министра иностранных дел России с русскими
представителями в европейских странах и Османской империи⁷⁴. Среди них
прежде всего хотелось бы отметить «Письмо председателя Совета
Государственной обороны министру иностранных дел от 3.02.1908 г.»⁷⁵ и
«Циркулярную депешу министра иностранных дел от 6.12.1908 г.» . Анализ
указанных документов позволил автору в полной мере судить о подлинном
восприятии Российским правительством процессов, происходящих на Юго-
Востоке Европы и роли имперской дипломатии в урегулировании
международного конфликта, возникшего вследствие аннексионной политики
Австро-Венгрии в этом регионе.

3. Частные письма полуофициального характера, предусмотренные
дипломатической практикой. Примером таких писем может служить переписка
Вильгельма II с Николаем II (1894-1914)⁷⁷, использованная в работе.

⁶⁹ Виноградов К.Б. Боснийский кризис 1908-1909гг. пролог первой мировой войны. - М.,1961

⁷⁰ Соглашение между Россией и Италией, Ракониджи, 11/24 октября 1909г. // Хрестоматия по истории
международных отношений... С. 269-270.

⁷¹ Международные отношения в эпоху империализма: Документы из архивов царского и временного
правительств. 1878-1917. Сер. 2.- М; Л., 1938.

⁷² Внешняя политика России XIX и начала XX века: Документы Российского министерства иностранных дел.
Сер.2.Т.6.-М.,1985.

⁷³ Сборник договоров России с другими государствами. 1860-1917. - М.,1952.

⁷⁴ Iswolsky Н., Iswolsky А.Р. Au service de la Russie. Correspondence diplomatique 1906-1911. T. 1. - Paris, 1937;
Die geheimen Papiere Friedrich von Holsteins. Bd. I. - GOttingen - Berlin - Franfurt, 1956.

⁷⁵ Вестник НКИД. - 1919. - № 1. - С. 25-26.

⁷⁶ Новое время. 1908. 11 (24) декабря, № 11765. С. 2.

⁷⁷ Переписка Вильгельма II с Николаем II. 1894-1914. - М.; Пг., б.г.

Характеристика этих писем как «полуофициального» документа не снимает с них в полной степени официального статуса, поскольку они исходили от глав государств, принимавших непосредственное участие в разрешении Балканских конфликтов.

Третья группа источников включает в себя парламентские документы, из них в работе привлекались материалы стенографических отчетов заседаний Государственной Думы в России и Народной скупщины в Сербии⁷⁸. Официальные публичные выступления представителей власти некоторых стран-участниц Боснийского конфликта в законодательных собраниях послужили автору в качестве ценного источника, обосновывающего во многом позиции этих государств в решении Боснийского кризиса 1908-1909 гг.

Четвертая основная группа источников представлена многочисленными мемуарами общественных и политических деятелей, которые оставили яркие воспоминания о перипетиях европейской политики на Балканах в конце XIX-начале XX в. В исторической науке роль личности занимает далеко не последнее место. Отечественный философ А.В. Гулыга писал об этом: «История - двуликий Янус, одно его лицо обращено к массовым процессам, другое - к личности»⁷⁹. Поэтому мемуарная литература изучаемого периода является ценным источником. Мемуары ряда государственных, политических, военных деятелей различных стран значительно отличаются друг от друга как по степени научной ценности, так и по характеру научной направленности. Но есть одна общая идея, которая пронизывает все мемуарные издания: каждый автор пытается оправдать проводимую им политику, «набросить тень» на своих противников, а в ряде случаев рассчитаться с ними.

Наиболее ценными для диссертационного исследования оказались мемуары кайзера Вильгельма II⁸⁰, в которых он попытался охарактеризовать, а зачастую и объяснить особенности международной политики великих держав

⁷⁸ Сборник речей Депутатов государственной Думы I и II созыва. Т. 3-4. - СПб., 1908; Босния и Герцеговина в
народной скупщине королевства Сербии на заседаниях 29 сентября, 20 и 21 декабря 1908. - Белград, 1909;

⁷⁹ Гулыга А.В. Искусство истории. - М., 1980. С.23.

⁸⁰ Вильгельм II. События и люди 1878-1919: Воспоминания. Мемуары. - Мн., 2003.

на Юго-Востоке Европы. Вне сомнения эти мемуары имеют огромную ценность как исторический источник для исследователя, так как их автором явился не рядовой общественный или политический деятель, а император Германии, сыгравшей одну из ключевых ролей в решении Боснийского кризиса в начале XX в.

В ходе работы над диссертацией привлекались так же воспоминания И.Е. Гешова⁸¹, премьер-министра Болгарии с 1911 по 1913 гг. Будучи членом правительства этой страны, он воспроизводит события не только на основании личных воспоминаний, но и на значительном количестве документальных материалов. В политической деятельности И.Е. Гешов являлся сторонником Балканского союза и ориентировался на внешнеполитический курс Российской империи, что нашло отражение в его мемуарах.

Кроме этого, в работе использованы воспоминания П.Н. Милюкова⁸², сыгравшего большую роль в русской политике, создав и возглавив партию кадетов. Считая по праву себя «знатоком балканских дел», в своих мемуарах П.Н. Милюков подробно описал нарастание напряженности на Юго-Востоке Европы, отмеченное им во время поездок на Балканы в 1902, 1908 и 1912 гг. Помимо этого, автор попытался не только передать, но и проанализировать взгляды правительства и думских партий на внешнюю политику России, в том числе и в Балканских вопросах.

После окончания Первой мировой войны взялись за перо многие деятели России, находившиеся за границей. Так бывший министр иностранных дел С.Д. Сазонов (1910-1916 гг.) , попытался обосновать экономические и политические виды России на черноморские проливы, одновременно подчеркивая малую вероятность в их осуществлении.

Гешов И.Е. Балканский союз. Воспоминания и документы. - Пг., 1915. Милюков П.Н. Воспоминания. Т.2. (1859-1917).-М., 1990. Сазонов С.Д. Воспоминания. - М., 1991.

Важны в качестве источников мемуары и других общественных и политических деятелей России и Европы (Дж. Бьюкенен, Б. Бюлов, СЮ. Витте, К. фон Гетцендорф, Э. Грей, Т. Джувара, А. Извольский, Й. Йованович, Т. Ионеску, В. Коковцев, А. фон Мусулин, Р. Пуанкаре, И. Редлич, Ю. Соловьев, Т. Сосноски, А. фон Тирпиц, Р. Шарматс)⁸⁴, раскрывающие цели внутренней и внешней политики государств, рисующие картину отношения общества к балканским проблемам.

Свидетельства очевидцев, зафиксированные в мемуарах, использовались в работе как источник тогда, когда оценки международной обстановки, связанной с Боснийским конфликтом, не носили строго принципиального характера. При этом автором принималось во внимание то, что все мемуары несут печать субъективизма, ибо их создатели высказывают отношение к событиям прошлого сквозь призму своих интересов.

В четвертую группу источников включены публицистические работы отечественных и зарубежных общественных и политических деятелей. Данный тип источников весьма ярко характеризует отношение представителей политической и интеллектуальной элиты России и Европы (Дж. Бернцрецтер, Ф. фон Бернарди, В. Ламсдорф, Мухтар-паша, Р. Пинон, Е. Ревентлоу, Ф. Супило)⁸⁵ к Боснии и Герцеговине, Сербии, к проблемам политики Австро-Венгрии на Балканах. Это тем более важно, так как они, как правило, выражали мнение стоящих за ними политических кругов и социальных групп населения.

Бьюкенен Дж. Мемуары дипломата: (пер. с анг.)/ Вступит, ст. В.Гурко-Княжина.-2-е изд.- М., 1991; Billow В. Deutche Politik. - Berlin, 1916; он же. Германская политика. Пер. В.Я. фан дер Флита. - Пг., 1917; Витте СЮ. Воспоминания. Царствование Николая II. Т.1. 2-е изд. - Л., 1924; H6tzendorf С. von. Aus meiner Dienstzeit. 1906-1918. Bd. 1.- Wien-Berlin-Leipzig-MUnchen, 1921; Grey of Falladon. Twenty Five Years. Vol. II. - London, 1926; Djuvara T. Mes missions diplomatiques. - Paris, 1930; Iswolsky A. Au servise de la Russie. - Paris, 1937; он. же. Воспоминания. - M., 1989; .Іовановип J. Одговорност CpGnje за светски рат. - Београд, 1927; Jonesku Т. Some Personal Impressions.- London, 1919; Коковцев B.H. Из моего прошлого: воспоминания. 1903-1919 гг. в 2 кн. Кн. 1.- Репринт. Воспроизв. Изд. 1933. - М., 1992; Musulin A. von. Das Haus am Ballplatz. - MUnchen, 1924; Пуанкаре P. Происхождение мировой войны.- M., 1991; Redlich I. Schicksalsjahre Osterreich 1908-1919. Das politische Tagebuch. Bd. I. - Graz-K5ln, 1953; Соловьев Ю.Я. Воспоминания дипломата. 1893-1922. - M., 1959; Sosnosky Th. Die Balkanpolitik Osterreich-Ungarns seit 1866. Bd. II. - Berlin, 1914; Тирпиц А. фон. Воспоминания І Пер. В.Я. Таланта. - M., 1990; Charmats W. Geschichte der auswartigen Politik Osterreichs im 19 Jahrhundert.- Leipzig, 1914.

⁸⁵ Baernreither J. Fragments of a Political Diary. - London, 1930; Houos A. Der deutsch-englische Gegensatz und sein Eifluss auf die Balkanpolitik Osterreich-Ungarns. - Berlin, 1922; Lamsdorff J. Die Militarbevolmachtigten Kaiser Wilhelms II am Zarehoffe 1904-1914. - Berlin, 1937; Moukhtar-Pacha. La Turque, I'AIlemagne et I'Europe. - Paris, 1924; Pinon R. L'Europe et le Jeune Turquie. - Paris, 1911; Supilo F. PolitiCki spisi I Clanci, Goviri I Pisma I Memorandumi I Preridio Sopic - Zagreb: Znanije, 1970.

С середины XIX в. вопрос дальнейшей судьбы славянских народов Балканского полуострова в России занимал одно из центральных мест в публицистическом пространстве. Так известный русский общественный деятель и ученый Н.Я. Данилевский в книге «Россия и Европа»⁸⁶ одним из первых озвучил проблему «национальных индивидуальностей» у сербов и хорватов. И хотя его концепция подверглась обоснованной критике и его современниками, и новыми поколениями российских публицистов и ученых, нельзя не ставить в заслугу Н.Я. Данилевскому некоторую проницательность, присущую ему в рассмотрении сложного вопроса нациестроительства на Юго-Востоке Европы.

Другой не менее известный русский публицист-славист П.А. Лавров⁸⁷ стал автором труда, в котором, анализируя последние события на Балканах, с резкой критикой выступил по отношению к русской политике в этом регионе в конце XIX в. По его мнению, главной ошибкой русского правительства в этом направлении стало недостаточное принятие во внимание интересов Сербии и сербского народа в целом. Описывая реакцию боснийской прессы на аннексию, П.А. Лавров утверждал, что в провинциях торжествовала официозная и католическая печать, преследующая интересы нового правительства и католицизма.

Позицию к проблеме босно-герцеговинцев в своей статье «Балканы, капиталистическая Европа и царизм» обосновал и Л.Д. Троцкий, ставший в последующем известнейшим социал-демократом. В отличие от многочисленных голосов, твердивших об острой необходимости оказания помощи братьям-славянам, включая даже военное воздействие, Л.Д. Троцкий указывал на неэффективность таких политических и дипломатических мер. Единственный выход из начавшегося кризиса он видел в объединении всех народов полуострова в одно хозяйственно-государственное целое на основе национальной автономии составных частей.

⁸⁶ Данилевский Н.Я. Россиия и Европа. Издание шестое. - СПб., 1995.

⁸⁷ Лавров П.А. Аннексия Боснии и Герцеговины и отношение к ней славянства. - СПб., 1909.

⁸⁸ Троцкий Л. Сочинения. Т. VI. Балканы и балканская война. - М.; Л., 1926.

В 1917 г. в Петрограде в свет вышла публицистическая работа А.А. Гирса — авторитетного российского политика начала XX в. Пытаясь разобраться сложной ситуации накануне Первой мировой войны, А.А. Гире приходит к поразительному выводу о том, что 1914 г. - есть некое повторение 1908 г., когда Сербия предпринимала немалые усилия для того, чтобы вовлечь Россию в свои расчеты с Австро-Венгрией. Правомерность этой позиции подтверждают знаменитые «Начертания» И. Гарашанина, содержащие обоснования идеи создания «Великой Сербии» с помощью России⁹⁰.

В среде славянских народов уже с конца XIX в. отчетливо звучали голоса, указывающие на германскую угрозу и призывавшие искать спасения в славянском единстве. Ярким примером отстаивания такой позиции может служить деятельность редактора венского журнала «Славянский век» Д. Вергуна, опубликовавшего серию статей «Немецкие захваты и притязания на славянских землях и Ближнем Востоке», которые позже вошли его же книгу «Германский «Дранг нах Остен» в цифрах и фактах»⁹¹. Активная антигерманская деятельность среди публицистов в начале XX в. явилась ответной реакцией на рост пангерманской пропаганды. В этот период стали появляться многочисленные работы немецких идеологов и публицистов, обосновывающих необходимость дальнейшей германской экспансии на Балканах и Ближнем Востоке .

Анализируя публицистическую литературу конца XIX - начала XX в., необходимо указать на однообразность рассматриваемых проблем, и в то же время на различие, порой противоположность предлагаемых выходов из сложившейся ситуации на Балканах. Данное обстоятельство в рамках исследования воспринималось автором как предпосылка к наиболее объективной оценке существующих взглядов в обществе на события

⁸⁹ Гире А.А. Австро-Венгрия, Балканы и Турция. Задачи войны и мира. - Пг., 1917.

⁹⁰ GaraCanin I. Nacertanije. II Bosna і BoSnjaci u srbskoj nacionalnoj ideologiji. Antologija tekstova. (Priredio) F.
Saltaga. - Saraevo, SALFU, 1997.

⁹¹ Vergun D. Nemecky «Drang nach Osten» v Cfslech a skutcich. - Brno, 1906.

⁹² Bernhardi F. von. Deutschland und der nSchste Krieg. - Stuttgart-Berlin, 1912; Ruedorffer J. (Riezler K.) GrundzUge
der Gegenwark. -Stuttgart-Berlin, 1914; Reventlow E. zu. Politische Vorgeschichte des Grossen Krieges. Berlin, 1919;
Tarmenberg O.R. Gross-Deutchland - die Arbeit des XX Jahrhun-derts - Leipzig, 1911.

1908-1909 гг.

Пятую группу источников представляет периодическая печать. Всесторонний анализ исторического развития рубежа XIX - XX вв. невозможен без анализа становления периодической печати данного периода и той проблематики, которую она выдвигала на повестку дня. В России и за рубежом в исследуемое время, в условиях отсутствия других общедоступных средств массовой информации, периодика являлась, с одной стороны, важнейшим инструментом формирования общественного мнения, а с другой стороны, впитывала в себя идеи и настроения, доминировавшие в коллективном сознании. В этой связи источниковую базу исследования пополнили материалы, опубликованные в периодических изданиях дореволюционного периода: «Вестник Европы», «Военное обозрение», «Исторический журнал», «Русская мысль», «Северные записки», «Современник», «Современный мир», «Русский вестник», «Нева», «Неделя», «Новое время», «Речь» и другие.

В изучаемый нами период позиция националистов, октябристов, а также беспартийных «патриотов» от «Нового времени» до «Русского слова» достаточно ясна. Она состоит в нападках на одного из давних соперников России на Балканах - Австро-Венгрию, в подталкивании к войне с нею, и из криков о «славянских» задачах. Им хотелось воспользоваться сложившейся там напряженной ситуацией и извлечь из нее для себя максимальную выгоду: потеснить двуединую монархию и Турцию, за которым стояла кайзеровская Германия, и упрочить влияние России на Балканах. Действительно, и консервативное «Новое время», и кадетская «Речь» выступали за «протежирование» балканских народов Россией. Разница между ними состояла лишь в том, что нововременцы не учитывали необходимости поддержки действий России со стороны Великобритании и Франции. Кадеты более трезво оценивали ситуацию, соотношение и расстановку сил, военно-политические возможности России.

В работе также использовались материалы, опубликованные в периодических изданиях Юга России: «Северокавказская газета»,

«Ставропольские губернские ведомости», «Терские ведомости», «Пятигорское эхо» и другие.

Методологическая основа исследования. В процессе работы над темой использовались методологические принципы «новой исторической школы», основанной на более глубоком представлении о развитии цивилизации, предполагающем разнообразные отклонения и вариации в эволюции общества и отрицающего полную детерминированность данного процесса. Особое место «новая историческая школа» уделяет логике развития отдельных цивилизаций, культур, регионов, основанной на совокупности экономических, политических, социокультурных «феноменов». Это обстоятельство позволяет рассматривать Боснию и Герцеговину не как придаток «передовой цивилизации», а как уникальное, самостоятельное явление в историческом процессе.

Создание системной, целостной картины международных отношений начала XX столетия невозможно без междисциплинарного консенсуса истории с другими социальными науками (социология, экономика, юриспруденция, этнология, история дипломатии). Это создает принципиально новую стратегию исследовательского поиска, отрицающую создание дисциплинарной иерархии и предполагающую множественность видения изучаемого объекта и многосторонность его истолкования.

В ходе работы над диссертацией использовались принцип историзма, предполагающий рассмотрение этнополитических процессов в Центральной и Юго-Восточной Европе в динамике, что влечет за собой некоторую подвижность хронологических рамок, и их взаимосвязь с другими явлениями и процессами, и принцип объективности, предусматривающий максимально возможное абстрагирование исследователя от своих идеологических установок и привлечение широкого комплекса научной литературы и источников, что позволит приблизиться к постижению исторической реальности, т.е. адекватно интерпретировать изучаемое событие в историческом контексте.

Предмет исследования продиктовал использование ряда методов исторического анализа, таких как историко-генетического и сравнительно-

исторического. Использование историко-генетического метода помогло проследить последовательное развитие процессов зарождения и модернизации политических и социально-экономических институтов в Боснии и Герцеговине в оккупационный период, в то время как историко-сравнительный метод дал возможность показать их значение во внешнеполитических конфликтах на Балканах в начале XX в.

Практическая значимость. Содержащийся в диссертации фактологический материал и научные обобщения могут быть использованы в процессе преподавания курсов «История южных и западных славян в новое и новейшее время», «Новая история стран Европы и Северной Америки», а также при подготовке спецкурсов по истории стран Юго-Восточной Европы в новое и новейшее время.

Апробация исследования. Основные положения исследования были представлены . на Всероссийской научно-практической конференции «Западноевропейская цивилизация и Россия: общее и особенное» (Ставрополь, 2003), ежегодных вузовских научно-практических конференциях Ставропольского государственного университета в 2003-2006 гг. Работа обсуждена на заседании кафедры новой и новейшей истории Ставропольского государственного университета. Результаты исследования нашли отражения в 5-ти публикациях автора.

Политика модернизации в Боснии и Герцеговине конца XIX-началаXX в.: успехи и провалы

В современной науке все чаще встречается понятие «буферные государства». Словарь говорит о буферных государствах как о небольших и слабых в политическом и военном отношении странах, которые лежат между территориями или сферами влияния больших государств. Другое значение слова «буферный» - смягчающий удары93. В полной мере эти определения подходят для характеристики внешнеполитического положения в конце XIX-начале XX столетия небольших в территориальном отношении турецких провинций - Боснии и Герцеговины. Эти земли, расположенные на юго-востоке Балканского полуострова оказались в центре соперничества между Сербией, Австро-Венгрией и Россией.

На рубеже XIX-XX вв. для правительства Франца Иосифа одним из наиболее приоритетных направлений внешней политики была попытка сохранения и упрочнения территориальной целостности монархии. По мнению самого венценосца, существование Австро-Венгрии соответствовало жизненно важным интересам национальных меньшинств Центральной и Юго-Восточной Европы, в противном случае оказавшихся бы легкой добычей Германии или России94. С середины XIX столетия национальные интересы Австро-Венгрии в основном сосредотачивались на Балканском полуострове - единственной оставшейся территории, подходящей для расширения территорий двуединой монархии95. Двум османским провинциям - Боснии и Герцеговине, являющимся на протяжении 400 лет западными владениями Османской империи, отводилась в этом плане ведущая роль. Их внешняя граница, совпадавшая с имперской, соприкасалась с восточной границей Габсбургской монархии. Боснийский эялет играл роль военного форпоста, нередко самостоятельно защищая западные границы империи96. За счет присоединения этих земель Вена рассчитывала занять на Балканах главенствующее положение, подорвать авторитет «защитницы славянства» в этом регионе России и повысить собственную значимости на мировой дипломатической арене.

Именно поэтому, 28 июня 1878 г. на восьмом пленарном совещании Берлинского конгресса, министр иностранных дел Австро-Венгрии Дьюла Андраши - старший выступал против намеченной Сан-Стефанским договором автономии Боснии и Герцеговины в рамках Османской империи, обязавшейся провести реформы, предусмотренные Константинопольской конвенцией. При обсуждении статьи будущего трактата о судьбе части европейской Турции Австро-Венгрия предъявила свой счет. Глава внешнеполитического ведомства Дунайской империи напомнил, что именно в этих землях начались печальные события, нарушившие европейский мир. Поскольку султанское правительство не способно навести порядок в названных территориях, то нужно найти другой выход из создавшегося положения. По его мнению, «особенно заинтересованное как сопредельное государство, Австро-Венгрия обязана прямо и открыто заявить, что ее жизненные интересы требуют принять такое решение... которое обеспечит прочное умиротворение названным провинциям...»97. По предложению Р. Солсбери, при номинальном сохранении главенства Османской империи в этих территориях управление на неопределенное время поручалось Габсбургской монархии. Разработка инструкций для правления в провинциях Венского кабинета переносилась на более поздний срок - до следующих международных переговоров . Итоговое положение по вопросу дальнейшей судьбы европейских провинций Турции было зафиксировано в ст. 25 Берлинского трактата, гласившей, что «провинции Босния и Герцеговина будут заняты и управляемы Австро-Венгрией»99, для которой, по меткому выражению П.Н. Милюкова, это являлось несправедливой «наградой за свое неучастие» в войне 1877-1878 гг.100 Весьма примечательно одно из заявлений, позволенных себе Р. Солсбери, о том, что отторгаемые от Османской империи провинции не должны войти в состав Сербии и Черногории, в противном случае «образуется целый ряд славянских княжеств, который будет тянуться через весь Балканский полуостров... Такое положение дел более опасно для независимой Порты, нежели всякое другое сочетание»101. Под «другим сочетанием» имелось ввиду, скорее всего, такое решение, при котором Австро-Венгрия и с севера и с запада окружила Сербское княжество «как бы железною цепью»102.

Несмотря на то, что австро-венгерская оккупация противоречила внешнеполитическим амбициям России и Сербии в силу некоторых исторических причин, делегаты этих государств вынуждены были дать свое согласие на управление Боснии и Герцеговины Веной. Санкт-Петербург пошел на эту уступку во многом из-за подписанной в январе 1877 г. Будапештской конвенции. Белград в свою очередь в выборе между собственной независимостью и расширением своих территорий в союзе с Дунайской империей или угрозой потери завоеванного, отдав предпочтение первому, отказался от одного из важнейших требований - поддержки повстанцев Боснии и Герцеговины.

«Свидание в Бухлау» и его значение в аннексии Боснии и Герцеговины

Рубеж XIX-XX столетий для монархии Габсбургов стал периодом глубокого внутриполитического кризиса. Нарастание центробежных сил в рамках государства грозило гибелью целостности империи Франца Иосифа, а усиление южного славянства на границах Дунайской империи могло привести к обострению и без того углубляющегося государственного кризиса.

При таких условиях в правящих кругах Австро-Венгрии возросло влияние военной партии, возглавляемой престолонаследником Францем Фердинандом. Эта партия, называемая Бельведерской, по имени дворца, где проживал эрцгерцог, полагала, что спасение государства требует незамедлительного радикального решения южнославянского вопроса в интересах Габсбургской монархии. При этом рекомендовалось использовать наступившее ослабление России. Предполагалось начать с аннексии Боснии и Герцеговины, чтобы ликвидировать юридическую неопределенность их положения, которое поощряло надежды некоторой части местного славянского населения на временный характер австро-венгерского владычества и на возможность от него избавиться.

Следующим шагом после аннексии должна была стать ликвидация Сербии как самостоятельного государства. Существование Сербского королевства - «южнославянского Пьемонта», которое после 1903 г. не только вышло из-под австро-венгерской опеки, но и вступило в конфликт с Габсбургской монархией, вызывало опасения в правящих кругах последней242. Однако среди руководителей имперской военной партии не было полного единства в вопросе выбора метода осуществления этих планов. Эрцгерцог поначалу противился планам аннексии Сербии, считая более выгодным завоевание ее «мирным путем». Он полагал, что союз с Белградом или установление над ней фактического протектората монархии Габсбургов явилось бы более эффективным средством ее проникновения на Балканы243. На данном этапе его захватнические притязания ограничивались двумя османскими провинциями, рассматриваемых как части католического южнославянского блока, призванного обеспечить с юга безопасность двуединой монархии. Православная Сербия явилась бы в «обновленном» государстве нежелательным тормозом и средоточием центробежных сил244. Однако предостережения начальника генерального штаба австро-венгерской армии генерала Франца Конрада фон Гетцендорф о том, что «даже небольшая, но самостоятельная Сербия опасна»245, убедили членов военной партии в необходимости уничтожения военной силой независимого сербского государства и захвата его территории Дунайской империей. Итогом такой политики должна была стать потеря Сербским королевством притягательности для всего южного славянства, и приобретение Австро-Венгрией статуса «второго Пьемонта», что значительно расширило бы сферы деятельности австро-венгерского капитала.

Захват Сербии, Боснии и Герцеговины должен был сопровождаться коренной внутренней перестройкой: преобразованием «дуалистической» монархии, а «триалистическое» государство. В этот период Франц Фердинанд главную опасность для своей страны видел в постоянно нарастающем венгерском сепаратизме и был склонен расширить в противовес Венгрии права Хорватии и других южнославянских областей. Объединение этих территорий под скипетром Габсбургов было давней мечтой австрийской половины Дунайской империи, встречавшей теперь активную поддержку со стороны венских предпринимателей, видевших в реализации этого плана возможность дальнейшего экономического освоения Балкан. Однако ни о каком изменении дуалистической системы не хотел слышать престарелый император, и общественное мнение склонялось к мысли о том, что пока он жив, никаких реформ ожидать нельзя.

Победа военной партии и ее программы повлекла бы за собой незамедлительный отказ от преследуемой политики поддержания status quo на Балканском полуострове и от сотрудничества с Россией, предписанного Мюрцтегским соглашением. Торжество партии, возглавляемой престолонаследником, привело бы к открытой агрессии Австро-Венгрии в Центральной и Юго-Восточной Европе, что, конечно, могло предполагать элементы сотрудничества с Санкт-Петербургом, но уже не на принципе сохранения status quo, а на базе взаимных приобретений. Франц-Фердинанд возлагал большие надежды на «удачную» войну», которая должна была укрепить положение Австро-Венгрии. Свою политику агрессии эрцгерцог надеялся построить основе на поддержки Вильгельма II, с которым он находился в особо дружественных отношениях и на договоренности с Николаем II относительно раздела сфер влияния на Балканах246.

В 1906 г. на смену фельдмаршалу Беку начальником генерального штаба был назначен видный военный деятель монархии Конрад фон Гетцендорф, а на посту министра иностранных дел Голуховского заменил только что прибывший из России, венский дипломат Алоиз Эренталь. Столь заметные перемены в Венском правительстве достаточно серьезно укрепили авторитет и усилили влияние военной партии.

Влияние «Боснийского кризиса» на рост антигабсбургских настроений в России и Сербии

В отличие от некоторых европейских держав (Великобритании и Франции), которые после провозглашения Австро-Венгрией аннексии Боснии и Гепрцеговины долго придерживались выжидательной тактики, реакция российского общества на политику двуединой монархии проявилась незамедлительно. Внешнеполитический шаг А. Эренталя напрямую затрагивал национальные интересы Санкт-Петербурга, и без того основательно потерявшего свои позиции на международной арене после неудавшейся Дальневосточной кампании.

В современной исторической науке проблема «национальных интересов» тех или иных государств занимает одно из центральных мест. Однако в историко-социологическом понимании содержания этого термина много неясного, неопределенного, дискуссионного. В настоящий момент сосуществуют самые различные, порою полярные представления о национальных интересах страны или вовсе отрицается сама возможность определить, сформулировать их, учитывая политическую, экономическую, религиозную и иную дифференциацию общества, а часто и его многонациональный состав. Вместе с тем можно выделить некоторые очевидные общие положения, которые разделяются большинством ученых. Прежде всего, понятие национальных интересов гораздо шире понятия внешнеполитических интересов, охватывая весь комплекс проблем, связанных с жизнедеятельностью нации и государства: начиная с идеологических представлений о них, концепцией путей развития общества и государства и кончая конкретными целями внутренней и внешней политики. Во-вторых, национальные интересы обычно связываются, а часто и отождествляются с государственными интересами, поскольку государство с незапамятных времен является одной из форм организации жизнедеятельности народов. Тем не

менее, национальные и государственные интересы далеко не всегда совпадают. В-третьих, понятие национальных интересов или национально-государственных интересов не означает, что они всегда отвечают интересам большинства населения страны394.

По мнению члена-корреспондента РАН B.C. Мясникова, национальные интересы любого народа определяются на основе разумного национального эгоизма. Приоритетное место в политике любого правительства в кризисный период должна занимать группа интересов выживания, синтезирующих интересы существования и сосуществования. Сюда относятся сохранение национальной территориальной базы существования нации, соблюдение национального и государственного суверенитета, обеспечение материальных, в первую очередь экономических, условий для развития нации, бережное отношение к национальному культурному достоянию и многое другое .

Исследуя причины и характер национальных интересов, В.А. Емец отмечает, что национальные интересы - категория историческая. Представления о национальных, в том числе внешнеполитических, интересах трансформируется в связи с определенными этапами развития общества и государства и их идеологии, изменениями географического и геополитического положения страны, его места и роли в окружающем мире и т.п.396 Особенности исторического развития России наложили печать на эволюцию национальных интересов государства во внешней политике.

К началу XX в. борьба за статус великой державы и соперничество с конкурентами на мировой арене стали для России одним из главнейших национальных интересов. В рамках сложившейся международной обстановки на рубеже столетий, перед Санкт-Петербургом остро стал вопрос защиты интересов славянских народов на Балканах как одного из способов поднятия собственного внешнеполитического престижа в глазах мировой общественности.

Изначально отношение русской общественности к славянскому вопросу определялось его ролью во внешней и внутренней политике России в тот или иной период. Этим же обусловлено и возникновение в конце XIX в. специфической интерпретации славянской идеи, которая получила название «неославизма» или «новой славянской политики». Одним из первых идеологов этого течения стал Н.П. Аксаков, который еще в 80-х гг. XIX в. опубликовал в московской газете «Русский курьер» серию статей, провозглашающих необходимость объединения славян, аргументируя это нарастающей германской опасностью. Именно в связи с ней, писал Н. Аксаков, «ни одно из славянских племен не может обойтись без общеславянской программы, без общеславянского идеала»397.

Похожие диссертации на Боснийско-герцеговинская политика Австро-Венгрии последней трети XIX - начала XX в. и ее роль в развитии международных отношений на Балканах

Славянский фактор в развитии Венгрии в последней трети XIX - начале XX в. (Этнополитические, социальные и внешнеполитические аспекты) Крючков Игорь Владимирович

"Еврейский вопрос" в Австро-Венгрии в последней трети XIX - начале XX вв.Бекмухаметова, Джанслу Хадживалиевна

Системы просвещения нерусских народов и чувашские школы Поволжья и Приуралья последней трети XIX - начала XX веков Ефимов Лев Архипович

Политика Англии в зоне Персидского залива в последней трети XIX - начале XX вв. (1870-1914) Ахмедова Лаура Шарабутдиновна

Англо-русское соперничество в Центральной Азии в последней трети XIX - начале XX векаСальникова Анастасия Владимировна

Досуговая культура Германской империи в последней трети XIX - начале XX вековРязанцева Евгения Сергеевна

Концепция “нового империализма” в Великобритании последней трети XIX – начала XX вв.Богомолов Сергей Александрович

Политические и социально-экономические трансформации в Сербии в контексте модернизационных процессов в последней трети XIX – начале XX в.Михайлова Алена Алексеевна

Чешский политический консерватизм в конце XIX - начале XX вв.Барсуков Никита Сергеевич

Империалистическое течение в английской либеральной партии в конце XIX - начале XX в. (1895-1905 гг.)Гелла, Тамара Николаевна