Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ПРОБЛЕМЫ ЭВОЛЮЦИИ ИНСТИТУТА КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ В РАННЕСРЕДНЕВЕКО-ВОЙ АНГЛИИ В ОСВЕЩЕНИИ АНГЛОАМЕРИКАНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА.
1. Современная англо-американская медиевистика о королевской власти у англосаксов в V-XI вв.
2. Англо-американская историография второй половины XX столетия о борьбе за гегемонию и институте бретвальдов в англосаксонской Британии.
3. Социально-экономические основы функционирования королевской власти у англосаксов в интерпретации современной англо-американской историографии.
ГЛАВА II. ОРГАНЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И МЕСТНОЙ ВЛАСТИ АНГЛОСАКСОНСКОЙ БРИТАНИИ В ТРУДАХ АНГЛО-АМЕРИКАНСКИХ ИСТОРИКОВ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX СТОЛЕТИЯ.
1. Англосаксонский совет знати (уитенагемот) и королевский двор в трактовке современных англо-американских историков . С.70
2. Проблема формирования территориально-административных единиц и региональных органов власти в англосаксонской Британии в англоамериканской историографии второй половины XX столетия.
3. Королевские служащие на местах: их статус, сфера профессиональной компетенции и взаимодействие с королевской властью в освещении современных англоамериканских историков. С.113
ГЛАВА III. ДАТСКОЕ И НОРМАНДСКОЕ ЗАВОЕВАНИЯ АНГЛИИ И ИХ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX СТОЛЕТИЯ
1. Скандинавская экспансия в Англию в конце X -начале XI вв., ее результаты и последствия в трактовке современной англо-американской медиевистики . С. 126
2. Политическая история Нормандского завоевания в англо-американской историографии второй половины XX века.
3. Проблемы последствий Нормандского завоевания и теория "феодальной революции" в современной англо-американской медиевистике.
4. Континуитет и дисконтинуитет в англо-американской историографии Нормандского завоевания.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. С. 187
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И С. 197
- Современная англо-американская медиевистика о королевской власти у англосаксов в V-XI вв.
- Англосаксонский совет знати (уитенагемот) и королевский двор в трактовке современных англо-американских историков
- Скандинавская экспансия в Англию в конце X -начале XI вв., ее результаты и последствия в трактовке современной англо-американской медиевистики
Введение к работе
Для изучения истории любой страны необходимы две важные составляющие: широкий круг источников и сложившаяся историографическая традиция. Без знания последней историку крайне трудно разобраться
» в сущности и специфике тех процессов, которые происходили в том или
ином историческом сообществе. И чем удаленней от нас эпоха, тем больший разброс мнений и концепций мы можем встретить в исследованиях специалистов.
История раннесредневековой Европы и, в частности, англосаксонской Британии не является здесь исключением. К настоящему времени сформировался огромный массив и отечественной, и зарубежной научной литературы, посвященной различным ее аспектам. Однако круг основных вопросов, которые пытались и пытаются разрешить специалисты по англосаксонской Англии, остается фактически неизменным.
Причина столь продолжительных споров заключается в том, что исследователи вынуждены работать с достаточно ограниченным кругом источников, зачастую не позволяющим приходить к однозначным выводам по тем или иным проблемам англосаксонской истории. Различные гипотезы и концепции иногда могут прямо противоречить друг другу, и наша задача состоит в том, чтобы в этой противоречивости разобраться. В соответствующих разделах диссертационного исследования мы еще обратимся к дискуссиям, существующим в историографии по конкретным вопросам. Пока же представляется необходимым обозначить эти сюжеты и подчеркнуть те мотивы, которые лежат в основе исследовательского интереса к избранной в диссертации проблематике.
Англо-американская медиевистика занимает ведущее место в зарубежной историографии средневековой истории Западной Европы. Тем бо-
5 лее справедливо сказанное в отношении раннесредневековои истории Англии, поиски истоков и эволюции которой, вполне естественно, представляют собой один из главных предметов специальных исследований англо-американских ученых. Необходимо оговориться, что в данной работе термин "англо-американский" употребляется для обозначения систем-ного единства, которое, на наш взгляд, представляет собой историографическое пространство Великобритании и США. При всей сложности, противоречивости и многоплановости процессов осмысления прошлого Британских островов, сложившихся в английской и американской исторической литературе, начиная с середины XIX столетия можно говорить о формировании достаточно цельной как по своим принципиальным подходам, так и по конкретным наблюдениям и выводам англо-американской историографии. Применительно к истории раннесредневековои Англии это единство особенно сильно и обычно определяется самими учеными, изучающими этот этап английской истории, как "англосаксонизм" (Ап-glo-Saxonism), под которым подразумевается не столько сходство исторических судеб "атлантической цивилизации", сколько принципиальная общность, можно сказать, нераздельность ученого сообщества английских и американских специалистов, осмысливающих английскую историю V-XI веков.1
Рамки диссертационного исследования, разумеется, не позволяют осветить все аспекты древнеанглийской истории, становившиеся предметом изучения в ацгло-американской медиевистике. Поэтому в диссертации главное внимание уделено тем из них, которые, на наш взгляд, отличаются наибольшей дискуссионностью и имеют первостепенное значение для понимания политических и институциональных особенностей развития анг-
1 Подробнее см.: Anglo-Saxonism and the Construction of Social Identity. Gainesville (Fla), 1997.
лосаксонского общества. Такой подход, по нашему мнению, актуализирует обращение к выделенным аспектам раннесредневековой истории Англии в освещении англо-американских ученых, поскольку именно эти аспекты - эволюция государственных институтов в центре и на местах, прежде всего, королевской власти, а также этнополитические и этносоциальные процессы - все больше привлекают внимание медиевистов. Кроме того, необходимо иметь в виду, что, как будет показано ниже, в отечественной историографии внимание привлекали, чаще всего, работы: анг-ло-американских исследователей по аграрной и, отчасти, урабанистской истории раннесредневековой Англии, в то время как их концепции и конкретные наблюдения по политической и институциональной истории оставались в тени.
Хронологические рамки диссертации охватывают период второй половины XX - начала XXI столетия, когда сформировались свежие научные подходы к решению обозначенных проблем англосаксонской истории, были выработаны новые взгляды на, казалось бы, хорошо известные события английского раннесредневекового прошлого, а также были подвергнуты ревизии давно устоявшиеся теории. Это обстоятельство, на наш взгляд, придает дополнительную актуальность рассматриваемой в диссертации проблематике. Она обусловлена тем, что отечественная медиевистика в настоящее время также переживает глубокие внутренние изменения, когда перед историками стоят сложные проблемы разработки и выбора новых исследовательских парадигм. Возможность апеллировать к опыту своих англо-американских коллег и, в более широком плане, самоидентифицировать собственные теоретические и конкретно-исторические штудии также представляется весьма важной и своевременной.
Наконец, актуальность изучения политической и институциональной истории раннесредневековой Англии в трактовке современной анг-
7 ло-американской медиевистике состоит в том, что обладает большим эвристическим потенциалом и ресурсом не только в плане закрытия существующей в отечественной историографической литературе лакуны, но и с позиций прикладного значения, поскольку первостепенное внимание в диссертации уделено анализу новейших публикаций, появившихся за последние двадцать лет.
Основными источниками для написания данной работы послужили монографические и статейные труды англо-американских медиевистов, появившиеся в печати за последние пятьдесят лет. Кроме того, в диссертации использованы и более ранние исследования, сравнительный анализ которых позволяет выявить и проследить развитие важнейших тенденций в изучении политической и институциональной истории раннесредневеко-вой Англии. Совокупность этих трудов составляет первую группу источников, использованных в диссертации.
Обозначенные проблемы не являются абсолютно новыми для историографии Великобритании и США. Уже во второй половине XIX столетия в английской историографии прочные позиции занимала так называемая "вигская" школа, уделявшая определенное внимание интересующим нас вопросам. Согласно позиции историков этой школы, англосаксонское общество являлось образцом демократического строя и ему исконно были присущи такие понятия, как "свобода" и "демократия". Один из приверженцев этой точки зрения Д. Кембл видел в англосаксонских государственных институтах зародыш современной ему ограниченной монархии в Англии, поскольку считал, что королевская власть у англосаксов была ограничена органами народного представительства, где каждый свободный англосакс мог участвовать в решении любых вопросов.2
2 Kemble J. The Saxons in England. L., 1848-1849. Vols. 1-2.
На схожих позициях стоял и Э. Фримен, являвшийся крупным специалистом в области политической истории и написавший объемное шеститомное исследование "История Нормандского завоевания Англии, его причины и результаты". Подробно описывая ход политических событий и отмечая в них роль отдельных личностей, Фримен в то же время давал яв-но негативную оценку результатам Нормандского завоевания, подчеркивая, в частности, что оно подавило исконную для англосаксов свободу, подчинило все слои общества "нормандской тирании" и на долгие годы затормозило развитие английского конституционализма.3
В отличие от Э. Фримена и Д. Кембла, другой английский исследователь У. Стаббс не считал длительную сохранность англосаксонских демократических институтов очевидным благом для дальнейшей эволюции английской государственности, ибо сами по себе они препятствовали становлению сильной центральной власти и вели страну к политическому распаду. По мнению Стаббса, только с Нормандским завоеванием Англия превратилась в действительно централизованное государство, что было достигнуто благодаря взаимодействию двух различных правовых систем: "лучше консолидированной нормандской государственности" с "лучше организованной" англосаксонской системой органов местного управления. Именно на этом взаимодействии и основывалась вся последующая конституционная история Англии.4
На рубеже XIX-XX вв. в английской историографии в противовес концепциям вигских историков была создана так называемая "теория государства знати", авторами которой по праву считаются Ф. Мэйтланд и
Г. Чэдвик. Эти исследователи отрицали наличие каких-либо демократиче-
. ч-ф
3 Freeman Е.А. The History of the Norman Conquest of England. Oxford, 1877.
Vols. 1-2.
4 Stubbs W. The Constitutional History of England in its Origin and Development. Ox
ford, 1903. Vol. 1. P. 216.
9 ских или конституционных черт в государственно-политическом устройстве раннесредневековой Англии, напротив, подчеркивали аристократический характер этого государства. Главная роль в нем, с точки зрения представителей "критической школы"5 принадлежала королевской власти, политика которой рассматривалась в качестве главного стимула оформления многих государственных.институтов, в том числе и органов центральной и местной администрации. Кроме того, авторы полагали, что в управлении страной корона опиралась.на широкий слой служилой знати, происхождение которой также считалось следствием целенаправленной политики ко-ролей. Служилые аристократы являлись членами всех органов управления обществом, но при этом были подконтрольны только королю. Одновременно корона являлась источником политических функций знати.6
Наряду с этим в начале XX в. появился также ряд работ, посвященных отдельным проблемам институциональной истории англосаксонской Британии, в частности, затрагивающим вопрос о развитии центральных органов власти. Прежде всего, речь идет о монографиях Л. Ларсона "Королевский двор в Англии до Нормандского завоевания" и Ф. Либерманна "Национальная ассамблея в англосаксонский период".7
В первой из них прослеживаются основные этапы становления придворной службы вплоть до XI столетия, дается анализ деятельности основных категорий дворцовых служащих, оговариваются масштабы их компетенции. В заключении Л. Ларсон делает интересные выводы о том,
См.: Сидорова Т.А. Формирование и развитие критического направления в английской историографии конца XIX - начала XX вв. Автореферат дисс.докт. истор. наук. Казань, 2004.
Chadwick Н.М. Studies in Anglo-Saxon Institutions. Cambridge, 1905- P. 96-99, 378-383; Maitland F.W. The Constitutional History of England. Cambridge, 1926. P.58-72.
Larson L.M. The King's Household in England Before the Norman Conquest. Madison, 1904; Liebermann F. The National Assembly in the Anglo-Saxon Period. Halle, 1913.
10 что по своей структуре и функциям англосаксонский королевский двор очень напоминал франкский в эпоху Каролингов, и эта схожесть, по мнению автора, была обусловлена существованием тесных династических связей между правящими домами обоих королевств.8
В монографии Ф. Либерманна впервые в зарубежной историографии комплексно рассматриваются вопросы, связанные с функционированием другого важного административного органа англосаксонской эпохи, а именно королевского совета знати, или уитенагемота. Исследователь пы-тается выявить истоки этого учреждения, определить спектр выполняемых им полномочий, а также заостряет внимание на тех изменениях, которые произошли в структуре и характере уитенагемота на протяжении нескольких столетий его существования.
Одной из важнейших в XX столетии работ по истории англосаксонской Британии является книга Ф. Стентона "Англосаксонская Англия", вышедшая первым изданием в 1943 г. и ставшая хрестоматийной для нескольких поколений западных историков. Стентона в одинаковой степени интересовали как проблемы политической истории, так и вопросы институционального строительства у англосаксов. Он подробно изучал природу англосаксонских сотен и графств, анализировал работу местных судебных собраний, касался деятельности региональных королевских служащих. И хотя в целом по своим воззрениям Стентон относился к числу историков, считавших англосаксонскую государственность накануне Нормандского завоевания слабой и не способной противостоять завоевателям, он все же признавал тот факт, что главную роль в формировании территориально-административной структуры английских земель и в становлении местных органов власти сыграла целенаправленная королевская политика.9 В
8 Larson L.M. Op. cit. P. 185-204.
9 Stenton F.M. Anglo-Saxon England. Oxford, 1943. P. 295-334.
этом вопросе он фактически разделял точку зрения, высказанную ранее Ф. Мэйтландом и Г. Чэдвикрм.
В первые послевоенные десятилетия значительно возрастает количество исследований как общего характера, так и касающихся отдельных сторон политической и институциональной истории донормандской Англии. Среди них можно выделить монографии Т. Олесона "Уитенагемот в правление Эдуарда Исповедника", П. Блэйра "Введение в англосаксонскую Англию", Г.Р. Лойна "Англосаксонская Англия и Нормандское завоевание", а также солидный труд Г. Ричардсона и Д. Сейлза "Организация управления в средневековой Англии".10 Все эти авторы отмечали высокую степень развития англосаксонских институтов власти к середине XI в., а также подчеркивали то обстоятельство, что и после покорения Англии Вильгельмом Нормандским многие черты англосаксонского государственно-политического устройства сохранились и были восприняты завоевателями. Однако по ряду частных вопросов взгляды историков расходились. Так, если Лойн указывал на исключительно аристократический характер органов местной власти,11 то Блейр, Ричардсон и Сейлз полагали, что не только представители министе-риалитета, но и рядовые свободные, кэрлы, могли участвовать в их работВ'&нгло-американской медиевистике 60-х гг. прошедшего столетия поднимался и вопрос об отношении королей к знати как управляемому слою. На франкском материале эту проблему исследовали Д. Страйер и
10 Blair Р.Н. The Introduction to Anglo-Saxon England. Cambridge, 1956; Loyn H.R. Anglo-Saxon England and the Norman Conquest. L, 1962; Oleson T.J. The Witenagemot in the Reign of Edward the Confessor. Oxford, 1955; Richardson H.G., Sayles G.O. The Governance of Medieval England. Edinburgh, 1963.
Loyn H.R. The King and Structure of Society in Late Anglo-Saxon England II History. 1957. Vol.42. N 145. P. 88-100.
12 Blair P.H. Op. cit. P. 194-245; Richardson H.G., Sayles G.O. Op. cit. P. 5 ff.
12 К. Босл, сделав вывод о том, что в раннее средневековье знати ("элите") принадлежала монополия на высшие государственные должности, причем под термином "элита" понималась франкская родовая аристократия.13 В отношении англосаксонской Британии такие же, по сути, выводы делали Г.Р. Лойн и Э. Джон, с той лишь, однако, разницей, что в качестве опоры короля рассматривалась не старая родовая, а новая служилая знать.14
Среди множества книг и научных статей, появившихся в 70-80-е гг. и затрагивающих различные сферы политической жизни англосаксонского общества, в первую очередь, следует выделить монографии Д. Фишера и уже не раз упомянутого Г.Р. Лойна, поскольку именно в них наиболее подробно освещаются те проблемы, на которых акцентируется внимание в диссертационном исследовании.
Книга Д.Фишера "Англосаксонская эпоха, 400-1042" преимущественно анализирует события политической истории раннесредневековой Англии, но в то же время в ней отводится значительное место и вопросам организации власти в англосаксонский период. Автор подчеркивает, что ни одно из государств Европы в X-XI вв. не могло конкурировать с той совершенной управленческой машиной, которая существовала в королевстве англосаксов. Только в Англии король был способен контролировать всю систему национального налогообложения и производство монеты, а также посредством своих агентов пользоваться ощутимой властью на местах.15
Схожие идеи высказывает и Г.Р. Лойн в монографии "Система управления в англосаксонской Англии. 500-1087". Раздробленному и фак-
Bosl К. Franken urn 800. Munchen, 1969; Strayer J.R. The two levels of feudalism II Life and thought in the early middle ages. Minneapolis, 1967. P.51-65.
1 John E. Land Tenure in* Early England. Leicester, 1960; Loyn H.R. The king and structure of society...
15 Fisher D.J.V. The Anglo-Saxon Age. С 400-1042. 2-nd ed. L., N.Y., 1993. P. 345-346.
13 тически неуправляемому королевству франков он противопоставляет англосаксонское королевство є его хорошо отлаженной и мобильной системой властных органов, способных в короткие сроки выполнять любые королевские приказы. Главную причину этого Лойн видит в продуманной политике короны, сумевшей поставить себе на службу широкие слои служилой аристократии, на плечах которой и лежала основная обязанность по поддержанию порядка и стабильности в стране.16
Заметное место в современной англо-американской англосаксони-стике занимает вышедшая в конце 1990-х гг. работа английской исследовательницы Э. Уильяме "Королевская власть и управление в донорманд-ской Англии, 500-1066". Монография интересна уже по своей структуре, ибо в каждой главе автор пытается чередовать изложение фактов политической истории с рассмотрением вопросов государственно-политического устройства англосаксонсюгх земель на каждом отдельном историческом этапе, начиная приблизительно с V, и кончая XI столетием. Глубокому анализу в монографии подвергается деятельность административных органов различных уровней, определяется степень их зависимости от короля и его ближайшего окружения, выявляется общая роль института королевской власти в процессе развития англосаксонской государственности. Использование автором разнообразного по своему происхождению и направленности материала источников делает это исследование одной из лучших работ по политической и институциональной истории раннесредневековой Англии.17
Наряду с работами англо-американских медиевистов, непосредственно посвященными проблемам государственно-политической эволюции
*'+
16 Loyn H.R. The Governance of Anglo-Saxon England, 500-1087. L., 1984. P. 169-171. Williams A. Kingship and Government in Pre-Conquest England, с 500-1066. L., 1999.
14 англосаксонской Англии, в диссертации были подвергнуты анализу обобщающие и монографические труды как английских, так и американских авторов, в которых институциональная история не занимает центрального места, но рассматривается в общем контексте социально-экономических, политических и духовных процессрв, происходивших на Британских островах в раннее средневековье. Среди них первостепенное значение для понимания общих тенденций развития современной англо-американской медиевистики имели обобщающие исследования Р. Абельса, Дж. Кэм-пбелла,19 Г. Финберга,20 Э. Джона,21 Д. Кирби,22 П. Сойера,23 Д. Уайтлок,24 Б. Йорк.25
Кроме перечисленных фундаментальных изданий в качестве источников в диссертации использовались и публикации более частного характера, так или иначе, связанные с проблемами политической и институциональной истории раннесредневековой Англии. Среди них следует указать на несколько монографий и серию статей различных авторов, посвященных военно-политическим аспектам этой истории: военной организации
Abels R.P. Alfred the Great: War, Kingship, and Culture in Anglo-Saxon England. N.Y., 1998.
19 Campbell J. Essays in Anglo-Saxon History: 400-1200. L., 1986.
20 Finberg H.P.R. Lucerna: Studies of Some Problems in the Early History of England.
L., 1964; Idem. The Formation of England. 550-1042. L., 1974.
? 1
John E. Orbis Britanniae. Leicester, 1966.
22 Kirby D.P. The Making of Early England. L., 1967; Idem. The Earliest English Kings.
L., 1991.
23 Sawyer P.H. From Roman Britain to Norman England. L., 1978.
Whitelock D. The Beginnings of English Society. Harmondsworth, 1952.
э Yorke B. Kings and Kingdoms of Early Anglo-Saxon England. L., 1990.
15 англосаксонских королевств,26 вооружению и тактике ведения боя, 27 а также военной системе Англии раннего англо-нормандского периода.28
Еще одна подгруппа источников представлена трудами англо-американских авторов, в которых основное внимание авторов сосредоточено на такой важной составляющей государственно-политических ин-. ститутов раннесредневековой Англии, какой являлась церковная организация. Вошедшие в нее работы достаточно разнообразны по тематике и охватывают общие проблемы становления и развития христианской церкви у англосаксов,29 вопросы, посвященные роли церкви в конституирова-
нии властных структур англосаксонских королевств, включая влияние
Abels R.P. Lordship and Military Obligation in Anglo-Saxon England. Berkeley; Los Angeles, 1988; Hollister C.W. Anglo-Saxon Military Institutions on the Eve of the Norman Conquest. Oxford, 1962; Powicke M. Military Obligation in Medieval England: a Study in Liberty and Duty. Oxford, 1962.
27 Brooks N.P. Arms, Status and Warfare in Late-Saxon England II Ethelred the Unready I
British Archaeological Reports. British series. Cambridge, 1978. Vol.59. P. 81-103; Hooper N.
The Anglo-Saxons at War II Weapons and Warfare in Anglo-Saxon England. Oxford, 1989.
P. 191-202.
28 Prestwich J.O. The Military Household of the Norman Kings II English Historical Re
view. 1981. Vol. 96. P. 1-37; Roffe D. From Thegnage to Barony: Sake and Soke, Title and Ten
ants-in-chief II Anglo-Norman Studies. 1990. N12. P. 157-176; Strickland M. Anglo-Norman
Warfare. Woodbridge, Suffolk, 1992.
29 Barlow F. The English Church, 1000-1066. A Constitutional History. L., 1963;
Deanesley M. The Pre-Conquest Church in England. 2-nd ed. L, 1963; Godfrey J. The Church in
Anglo-Saxon England. Cambridge, 1962.
30 Loyn H.R. Church and State in England in the Tenth and Early Eleventh Centuries II
Tenth-century studies. L., 1975. P. 94-102; Rubenstein J. Liturgy Against History: the Compet
ing Visions of Lanfrank and Eadmer of Canterbury II Speculum. 1999. Vol. 74. N 2. P. 279-309.
церковных политико-юридических доктрин на практику королевского законодательства.31
В последние годы в историографии США и Великобритании все большее распространение получают региональные исследования, в которых через призму истории отдельных графств Англии предпринимаются попытки выйти на уровень общеанглийских проблем. В 1990 г. в Вуд-бридже появилась монография Дж. Уимбра «Исчезнувшее английское графство. Уинчкомбшир в X и XI столетиях». Здесь на конкретном примере графства Уинчкомб автор пытается проанализировать историю возникновения всех графств Мерсии. При этом оспаривается утверждение в искусственном формировании территориально-административных единиц англосаксонской Британии. На основе четко подобранных фактов Дж. Уимбра стремиться поставить под сомнение распространенный в историографии тезис об исключительной роли королевской политики в этом процессе. Аналогичную, попытку осветить историю графства Чешир делает Н. Хайем. В своей монографии он подчеркивает, что возникновение большинства графств Англии носило поэтапный характер, и мы не в праве утверждать, что их формирование происходило лишь в X-XI вв.33
Наконец, в первую группу источников могут быть зачислены чрезвычайно многообразные по исследовательской проблематике, главным образом, статейного характера работы, посвященные отдельным аспектам институционально-политической истории англосаксонской Англии, концентрирующиеся вокруг вопросов формирования и эволюции системы
31 Lawson М.К. Archbishop Wulfstan and the Homiletic Element in the Laws of Aethel-.
red II and Cnut II English Historical Review. 1992. Vol.107. N 424. P. 565-586.
32 Whybra J. A Lost English County. Winchcombshire in the Tenth and Eleventh Centu
ries. Woodbridge, Suffolk , 1990.
33 Higham N.J. The Origins of Cheshire. Manchester; N.Y., 1993.
17 управления и ее отдельных элементов,34 а также проблем этнической истории англосаксов.35
Вторая группа использованных в диссертационном исследовании источников представляет собой труды англо-американских исследователей по одному из наиболее важных аспектов политической истории поздне-саксонской Англии, который связан с двумя иноземными завоеваниями -Датским и Нормандским - оказавшими чрезвычайно глубокое, но весьма противоречивое влияние на дальнейший ход английской истории.
Следует заметить, что оба завоевания - их причины, ход, результаты и последствия - вызывают не только повышенный интерес современных англо-американских медиевистов, но и не меньшую полемику.
Если говорить о Датском завоевании Англии в начале XI столетия, то можно выделить две группы проанализированных в диссертации работ, в первой из которых на первый план выдвигаются объективные факторы в процессе изучения происходивших событий, а во второй упор делается
Chaplais P. The Royal Anglo-Saxon "Chancery" of the Tenth Century Revisited II Studies of Medieval History Presented to R.H.C. Davies. L., 1985. P. 41-51; Deanesly M. The Court of King Ethelberht of Kent II The Cambridge Historical Journal. 1942. Vol. II. N 2. P. 101-114; Dumvill D. Kingship, Genealogies and Regnal Lists II Early Medieval Kingship. Leeds, 1977. P. 72-104; Loyn H.R. The Imperial Style of the Tenth century Anglo-Saxon Kings II History. 1955. Vol. 40. N 138-139. P. 111-115; Idem. The King and Structure of society in Late Anglo-Saxon England II History. 1957. Vol.42. N 145. P. 88-100; Turner R.V. The Origins of the Medieval English Jury: Frankish, English or Scandinavian? II The Journal of British Studies. Hartford, 1968. Vol. VII. N2. P. 1-Ю; Williams A. Problems Connected with the English Royal Succession, 860-1066II Proceedings of the Battle Conference. 1979. Vol. 1. P. 144-167.
35 Foot S. The Making of Angelcynn: English Identity Before the Norman Conquest II Transactions of the Royal Historical Society. 6-th ser. 1996. Vol.6. P. 25-49; Reynolds S. What Do We Mean by "Anglo-Saxon" and "Anglo-Saxons"? II Journal of British Studies. 1985. Vol.24. N4. P. 395-414; Wormald P. Bede, Bretwaldas and the Origins of the Gens Anglorum II Ideal and Reality in Frankish and Anglo-Saxon Society. Oxford, 1983. P. 99-130.
18 на главенстве субъективных составляющих, приведших, конце концов, к падению английского государства.
*
К. Брук, П. Кларк, Ф. Уэйнрайт и другие приверженцы первой точки зрения полагают, что успехи норвежских королей Свейна Вилобородого и Кнута Великого (1017-1035) в борьбе с англосаксами были обусловлены большей военной мощью скандинавских армий, вторгавшихся на территорию Англии на рубеже IX-X столетий. В отличие от времен Альфреда Великого, когда Уэссексу противостояли отдельные отряды датских конунгов, в правление короля Этельреда Нерешительного (978-1016) англосаксам пришлось столкнуться с военными силами молодых скандинавских государств, чья внешняя политика носила исключительно экспансионистский характер. Англосаксонскому королевству, да еще в условиях внутриполитического кризиса, было крайне трудно выстоять перед лицом новой волны скандинавской агрессии.36
Сторонники второй точки зрения, в частности, С. Кейнс, Н. Хайем, А. Рамбл и П. Стаффорд причину постигшей англосаксов катастрофы видят в неумелой политике Этельреда Нерешительного и его ближайшего окружения. Помимо явных просчетов в организации англосаксонской армии и создании надежной обороноспособности страны, король не смог договориться с англосаксонской элитой, без чьей поддержки ему нельзя было рассчитывать на успех. Пытаясь усилить свое влияние на севере страны, где господствовала знать датского происхождения, король охотно прибегал к установлению родственных отношений с северными магнатами, при этом теряя поддержку со стороны западносаксонской знати. С ак-
36 Brooke С. The Saxon and Norman Kings. L., 1963; Clarke P.A. The English Nobility under Edward the Confessor. Oxford; N.Y., 1994; Wainwright F.T. Aethelfled, Lady of the Mercians // The Anglo-Saxons. L., 1959. P. 53-69; Ethelred the Unready. Papers from the Millenary Conference II British Archaeological Reports. British series, 59. Cambridge, 1978.
19 тивизацией военных действий северяне с легкостью предали короля, перейдя на сторону датчан, но и южане отказали королю в доверии.37
Что же касается истории Нормандского завоевания Англии, то здесь проблема также не ограничивается только лишь анализом событий 1066 г. Историков волнует так называемая проблема «феодальной революции», суть которой сводится к тому, когда на английской почве побеждает феодализм - до или после прихода нормандцев. Не меньшей интерес вызывает и проблема смены политических элит в Англии после 1066 г., а также во-прос о сохранности англосаксонских институтов в новом англо-нормандском королевстве.
Если обратиться к первой проблеме, то многие историки (Ф. Стентон, Г.Р. Лойн, Ч. Холлистер, Д. Дуглас, Дж. Холт, Дж. Грин) все же предпочитают говорить о серьезных изменениях в социально-экономической жизни Англии с приходом нормандцев. Они сказались как в перераспределении земельной собственности в пользу северофранцузских баронов, так и в изменении самого характера этой собственности, связанном с формированием рыцарского землевладения.
К не менее значительным последствиям привело Нормандское завоевание и в отношении политической элиты в стране. Англосаксонская
37 Keynes S. A Tale of Two Kings: Alfred the Great and Aethelred the Unready II Transactions of the Royal Historical Society. 5-th series. 1986. Vol. 36. P. 195-217; Higham N.J. The Death of Anglo-Saxon England. Stroud, 1997; Rumble A. Introduction: Cnut in Context JI The Reign of Cnut: King of Denmark, England and Norway. Leicester, 1994; Stafford P. Unification and Conquest. A Political and Social History of England in the Tenth and Eleventh Centuries. L.. 1989.
Stenton F.M. William the Conqueror and the Rule of Normans. N.Y., 1966; Loyn H.R. Anglo-Saxon England and the Norman Conquest. L., 1962; Hollister C.W. The Impact of the Norman Conquest. L., 1966; Douglas D.C. William the Conqueror. L., 1964; Holt J.C. 1086 II Domesday Studies. Woodbridge, Suffolk, 1987. P. 41-64; Green J.A. The Aristocracy of Norman England. Cambridge, 1997. P. 217-218.
20 знать была лишена возможности принимать участие в управлении страной и сохранила свое влияние лишь на уровне региональных служащих короны. Наряду с потерей политического престижа англосаксы были лишены и земельной собственности, превратившись в лучшем случае в категорию
«39
средней служилой знати.
Однако в сфере сохранности властных институтов англосаксонского общества, по мнению исследователей (Ф. Барлоу, Г.Р. Лойна, П. Сойера, Д. Уайтлок), дело обстояло намного лучше, поскольку в целом англосаксонская система центрального и местного управления продолжила свое существование и после событий 1066 г.40
Наконец, последнюю группу источников, использованных в данном исследовании, составляют материалы, относящиеся к самой англосаксонской эпохе.
Особое место в числе нарративных источников по истории ранне-средневековой Англии занимают памятники англосаксонской исторической мысли, главным из которых, безусловно, является "Церковная история народа англов",41 написанная крупнейшим англосаксонским хронистом и ученым Бедой Почтенным (672-735). "Церковная история" является одним из последних произведений Беды, который ко времени ее составления уже успел прославиться и среди англосаксов, и на континенте как вы-
Williams A. The English and the Norman Conquest. Woodbridge, Suffolk, 1995; Fleming R. Kings and Lords in Conquest England. Cambridge, 1991; Roffe D. Domesday. The Inquest and the Book. Oxford, 2000; Dalton P. Conquest, Anarchy and Lordship. Yorkshire, 1066-1154. Cambridge, 1994.
40 Barlow F. The Normari Conquest and Beyond. L., 1983; Loyn H.R. Anglo-Saxon England and the Norman conquest...; Sawyer P.H. Op. cit.; Whitelock D. The Anglo-Saxon Achievement II The Norman Conquest: Its Setting and Impact. L., 1966. P. 13-43.
Beda Vcnerabilis. Historia Ecclesiastica Gentis Anglorum II Monumenta Historica Bri-tannica. L., 1848. Vol. 1. P. 103-289.
21 дающийся теолог и писатель своего времени. По сути дела, это сочинение Беды представляет собой первую сквозную историю Британии от времени высадки на ее берегах легионов Юлия Цезаря до 731 г. и, несмотря на название, не только уделяет внимание церковно-религиозным событиям, но и содержит вполне достоверные сведения по политической и даже социально-экономической истории англосаксов.
Ко времени правления Альфреда Великого (871-899) относится составление еще одного крупного исторического произведения, которое достаточно условно называют "Англосаксонской хроникой".42 Первоначальное ее ядро было записано, скорее всего, в Винчестере в 891-892 гг. и затем подвергалось неоднократной переработке. До нашего времени дошло семь рукописей хроники, отдельные из которых доводят изложение событий до начала англо-нормандской эпохи, связывая общую историю страны с развитием и укреплением королевской власти. Хроника освещает различные периоды англосаксонской истории достаточно неравномерно; наиболее информативна она для второй половины IX столетия и для рубежа X-XI вв. В диссертации также использована служащая существенным дополнением к "Англосаксонской хронике" "Хроника" англо-нормандского хрониста Иоанна Вустерского,43 в ряде случаев содержащая сведения, которые не нашли в ней отражения, и, по-видимому, были заимствованы из иных, утраченных материалов. Сказанное особенно относится к последнему этапу существования саксонской Англии и периоду Нормандского завоевания.
42 The Anglo-Saxon Chronicle II English Historical Documents. L., 1955. P. 135-235. John of Worcester. The Chronicle of John of Worcester. Oxford; N.Y., 1995. V.2. The annals from 450 to 1066.
При анализе актового материала использовалось фундаментальное издание англосаксонских грамот, осуществленное в конце XIX столетия У. де Берчем.44
Наконец, последний, но исключительно важный раздел письменных источников представлен законодательными и юридическими памятника-
45 МИ.
Переходя к историографическому обзору, следует указать на то, что как в отечественной, так и в зарубежной историографии специальные ис-следования, посвященные современному состоянию англо-американской медиевистики, изучающей историю раннесредневековой Англии, отсутствуют.
Это не означает, конечно, что историографическая традиция оценки трудов англо-американских ученых по политической и институциональной истории англосаксов в отечественной литературе вовсе не существует. Во введениях к монографиям, историографических обзорах, разделах постановочного характера, статьях в периодических изданиях, обобщающих историографических работах можно встретить немало характеристик как отдельных трудов, так и концептуальных схем, сложившихся в англо-американской англосаксонистике.
В советской историографии последняя фигурировала, главным образом, в связи с изучением социально-экономической истории английского раннего средневековья, прежде всего, аграрной истории, истории городов, а также, отчасти, политической истории, точнее, истории парламентских
Cartularium Saxonicum: a Collection of Charters Relating to Anglo-Saxon History. L., 1885-1893. Vols.1-3.
45 Die Gesetze der Angelsachsen. Halle, 1903-1916. Bd.1-3; The Laws of the Earliest English Kings. Cambridge, 1922.
23 учреждений и государства.46 Отчетливо прослеживалась определенная тенденция в оценке работ англо-американских историков: с одной стороны, чаще акцентировались их "недостатки" и "заблуждения", а то и "фальсификация", реже - достоинства; с другой, чем более прочные позиции обретал марксистско-ленинский подход, тем жестче и однозначнее становилась критика западных авторов.
Обобщающие труды по зарубежной историографии отразили, по сути дела, ту же официальную позицию отечественной исторической науки советского периода и итоговые характеристики отдельных представителей англо-американской медиевистики, занимавшихся изучением раннесред-невековой Англии. К началу 90-х гг. XX века эта позиция стала общепринятой, что обусловило как ярко выраженный идеологизированный характер, так и преобладание негативных оценок не только в этих трудах, но и в диссертационных исследованиях.47
Барг М.А. Исследования по истории английского феодализма в XI-XIII вв. М., 1962; Гуревич А.Я. Проблемы генезиса феодализма в Западной Европе. М., 1970; Левицкий Я.А. Города и городское ремесло в Англии в Х-ХИ вв. М.; Л., 1960; Мельникова Е.А. Меч и лира: Англосаксонское общество в истории и эпосе. М., 1987; Савело К.Ф. Раннефеодальная Англия. Л., 1977; Шервуд Е.А. От англосаксов к англичанам. К проблеме формирования английского народа. М., 1988.
47 Барг М.А. Проблемы социальной истории в освещении современной западной медиевистики. М., 1973; Гутнова Е.В. Историография истории средних веков. М., 1985; Историография истории нового времени стран Европы и Америки. М., 1990; Корьев А.А. Церковь и государство в Англии в X - первой половине XI в. Дисс.канд. истор. наук. Л., 1983; ЯкубА.В. Проблема Нормандского завоевания Англии в современной английской буржуазной медиевистике (60-80 гг.).: Автореферат дисс.канд. истор. наук. Томск, 1988; он же. Нормандское завоевание Англии и проблема сциентизации исторической науки в современной английской немарксистской медиевистике // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1992. Вып.20. С.3-32.
Ситуация стала изменяться в современной отечественной историографии, которая и в специальных исследованиях по истории раннесредне-вековой Англии,48 и в появляющихся общих обзорах развития англо-американской историографии в XX столетии49 демонстрирует более взвешенный подход к оценке как достижений, так и просчетов своих за-падных коллег. Так, 3. Ю. Метлішкая в своем реферативном обзоре «Англосаксонская Англия и Нормандское завоевание» впервые в нашей историографии останавливается не только на традиционных подходах к изуче-нию Нормандского завоевания, но и исследует новые направления в изу-чении этой проблемы. При этом автора интересуют как политические, так и социально-экономические и этнокультурные аспекты и последствия событий 1066 г.50
Важное место среди послелшгх работ по английской историографии XX столетия занимает монография И. И. Шарифжанова «Английская историография в XX веке: Основные теоретико-методологические тенденции, школы и направления»,51 в которой автор по-новому исследует многие ставшими традиционными и общепризнанными работы западных историков.
Глебов А.Г. Англия в раннее средневековье. Воронеж, 1998; он же. Альфред Великий и Англия его времени. Воронеж. 2005: Ларионов В.Л. Англосаксонские завоевание Британии и 6opb6aHigham N.J. The Origins of Cheshire. Manchester; N.Y., 1993. за политическое господство (сер. IV в. - VII в.): Дисс.канд. истор. наук. М., 1993.; Селицкий А.И. Проблема генезиса королевской власти у англосаксов.: Автореферат дисс.канд. истор. наук. Краснодар. 2001.
Метлицкая З.Ю. Англосаксонская Англия и Нормандское завоевание. М., 2003; Сидорова Т.А. Указ. соч.; Шарифжанов П.И. Английская историография в XX веке. Казань, 2004.
50 Метлицкая З.Ю. Указ. соч.
Шарифжанов И.И. Указ. соч.
Особую роль в осмыслении в диссертации новых тенденций в развитии англо-американской и, шире, всей зарубежной историографии сыграли исследования Л.П. Репиной,52 где оригинальному анализу подвергаются изменения в проблематике и структуре исторической науки второй половины XX в. и комплексно рассматриваются познавательные приоритеты, методы и концепции современной западной медиевистики.
Таким образом, можно, на наш взгляд, говорить о том, что труды современных англо-американских медиевистов, специализирующихся в об-ласти изучения политической и институциональной истории раннесредне-вековой Англии, заслуживают специального внимания и объективной оценки, соразмерной их вкладу в изучение английской национальной истории и развитие мировой исторической науки.
Исходя из вышеизложенного, предметом диссертационной работы является изучение современного состояния историографического процесса в Великобритании и США в сфере исследования важнейших проблем политической и институциональной истории англосаксонской Англии.
Объектом диссертации служит содержание тех концептуальных подходов и конкретно-исторических выводов, которые к настоящему времени сложились в англо-американской англосаксонистике.
Цель диссертации состоит в раскрытии основных взглядов англо-американских историков по важнейшим, в том числе, остающимся спорными, проблемам институционально-политической истории ранне-средневековой Англии.
Цель исследования достигается поэтапным решением следующих задач:
Репина Л. П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998; она же. Социальная история в историографии XX века. Курс лекций. М., 2001.
выявления и анализа разнообразия научных подходов и концепций современной ацгло-американской историографии в вопросе формирования государственно-политических институтов англосаксонской Британии и, прежде всего, института королевской власти;
изучения содержания и выводов исследований, посвященных
формированию и эволюции органов центрального и местного управ
ления англосаксонской Англии; '"
анализа интерпретации Датского и Нормандского завоеваний в англо-американской историографии второй половины XX столетия;
определение роли и значения современных концепций институциональной и политической истории раннесредневековой Англии, сложившихся в англо-американской медиевистике, для дальнейшего развития историографии проблемы.
В основу анализа современной англо-американской историографии политической и институциональной истории Англии были положены следующие принципы: историзма, который позволяет рассмотреть ее с точки зрения ее эволюции и соотношения с предшествовавшими подходами исследователей; объективности, требующей анализировать изначально присущие данному этапу в развитии историографии черты, и в этом же русле изучать сущность тех концепций, которые сформулированы ее представителями.
Важнейшими методами исследования, принятыми в диссертации, стали: диалектический, основывающийся на раскрытии внутренней логики развития анализируемого историографического процесса и сравнительно-исторический, позволяющий рассмотреть в формате сопоставления достижения современных англо-американских медиевистов по отношению к их предшественникам.
Научная новизна диссертации состоит в том, что впервые в отечественной историографии на основе всестороннего анализа сложившегося круга литературы были изучены общие подходы и конкретные интерпретации, сложившиеся в англо-американской медиевистике второй половины XX - начала XXI вв. по проблемам " политической и институциональной истории раннесредневековой Англии. В диссертации систематизированы взгляды ведущих представителей современной англосаксонистики Великобритании и США по наиболее важным, в том числе, спорным вопросам этой истории. В результате исследования выявлена степень изученности обозначенных проблем и определено место сформировавшихся концепций в общем ходе развития англо-американской историографии западноевропейского средневековья.
Структура диссертационного исследования подчинена его целям и задачам и выстроена в соответствии с теми принципами исследования, которые охарактеризованы выше. Работа состоит из введения, трех глав, каждая из которых разделена на параграфы, заключения и списка использованных источников и литературы.
Во введении обосновывается актуальность избранной темы, ее научная новизна, определяются предмет, объект, цель и задачи исследования, анализируются источники, освещается имеющаяся историография проблемы.
В первой главе, состоящей из трех параграфов, рассматриваются проблемы эволюции института королевской власти в раннесредневековой Англии в освещении англо-американской историографии второй половины XX в. Наряду с рассмотрением общих подходов современных медиевистов Великобритании и США к интерпретации роли и места королевской власти в развитии англосаксонского социума, в главе проанализированы сложившееся у них к настоящему времени понимание сущности борьбы за
28 политическую гегемонию между ранними англосаксонскими королевствами и института "бретвальды", а также социально-экономических основ функционирования королевской власти у англосаксов.
Вторая глава диссертации посвящена изучению тех концепций, которые сформировались в трудах современных англо-американских историков по поводу проблем административной истории англосаксонской Англии. В трех ее параграфах в центре внимания оказываются те подходы, которые сложились к настоящему времени в трактовке роли и места коро-левского двора и совета знати, территориально-административных единиц и местных органов власти, а также статуса и функций королевских служащих на местах.
В третьей главе проанализирована интерпретация Датского и Нормандского завоеваний в англо-американской историографии второй половины XX столетия. Четыре параграфа этой главы посвящены рассмотрению тех трактовок, которые существуют в настоящее время в англо-американской медиевистике относительно причин, хода, ближайших и более отдаленных последствий Датского и Нормандского завоеваний, а также в понимании проблемы конитинуитета/дисконтинуитета между англосаксонской и англо-нормандской эпохами в истории средневековой Англии.
В заключении подводятся основные итоги исследования, сделаны выводы и обобщения.
*>
Современная англо-американская медиевистика о королевской власти у англосаксов в V-XI вв
Большинство исследователей, изучающих историю англосаксонской Британии, сходятся во мнении, что развитие института королевской власти у англосаксов было во многом обусловлено сложностью процессов их политической консолидации. Однако вопрос о времени формирования института королевской власти и его общей роли в становлении государства и его административной системы продолжает оставаться дискуссионным.
Прежде всего, это касается вопроса о генезисе королевской власти. В связи с ограниченностью источниковой базы и отсутствием четкой методики ее анализа у исследователей возникали большие трудности в интерпретации имеющегося в их распоряжении материала. Очень часто рождались прямо противоположные гипотезы и предположения. Обозначим основной круг проблем, затрагиваемых современными англо-американскими исследователями при изучении развития потестарных структур в ранний англосаксонский период.
Для английской медеивистики второй половины XIX и начала XX столетий было характерно убеждение, что основы общественно-политического устройства англосаксов были заложены еще на их континентальной прародине. Это устройство было исключительно демократическим, поскольку решающей силой в управлении обществом бьіл широкий слой свободных рядовых общинников, выражающих свою волю через народное собрание и выборы правителей. Поэтому первоначально королевская власть носила «народный характер» и только постепенно переросла во власть короля - верховного правителя. Этой точки зрения придерживались Д. Кембл, У. Стаббс и др.1
Однако на рубеже XIX и XX столетий в англо-американской медиевистике в рамках «критического направления» сложился иной подход к исследованию общественно-политического развития германцев. Его основателями считаются Ф. Мэйтланд и Г. Чэдвик которые полагали, что определяющим фактором развития древних германцев являлись господство знати и верность вождю. Следовательно, германское общество всегда делилось на правящую элиту и подчиненное большинство. А центром этой системы являлась фигура короля.2
При этом существует и третья позиция, выразителями которой стали Д. Уайтлок, П. Блэйр, Д. Фишер. С их точки зрения, в древнегерман-ском=англосаксонском обществе не было ни господства знати, ни чистой демократии. В нем взаимодействовали две силы - знать и народ, а отношения королевской власти и знати в процессе формирования государственности носили более сложный характер. Эти исследователи обращали внимание на органы местного управления англосаксов, которые уходили своими корнями в древнегерманские властные институты и включали не только аристократию, но и свободных общинников.3
Отдельным вопросом, связанным с данной проблематикой, является вопрос о наличии или отсутствии континуитета между соответствующими потестарными англосаксонскими и римскими институтами. Здесь можно выделить три основные концепции. Первая их них (Ф. Сибом, М. Динсли) выводит истоки англосаксонских властных структур из позднеримских учреждений и порядков, утверждая, что королевская власть у англосаксов являлась едва ли не прямым продолжением той системы управления, кото-ая сложилась в Римской Британии.4 Вторая точка зрения, нашедшая выражение в работах Д. Кембла, У. Стаббса, Э. Фримена, Ф. Стентона, Г.Р. Лойна, Дж. Уоллеса-Хэйдрилла, склоняется к господству древнегерман-ских начал в формировании англосаксонских органов власти. Ее представители в большинстве своем выводят возникновение королевской власти у англосаксов из тех потестарных структур, которые существовали в родоп-леменном обществе, называя, в первую очередь, институт вождя и связанной с ним дружины.5 В самое последнее время в англо-американской медиевистике наблюдается стремление говорить о синтезе позднеримских и германских институтов в процессе формирования института королевуской власти у англосаксов. В последних работах высказывается достаточно ар-гументированная точка зрения, согласно которой римско-германский синтез в Британии происходил как через контакты будущих англосаксов с римскими учреждениями на континентальной прародине, так и через постримские институты британских кельтов. В этом смысле наибольший интерес представляют исследования Д. Бинчи и П. Уормальда, которые провели сравнительно-исторический анализ института королевской власти у кельтов Британских островов и у англосаксов, выделив много общих черт в особенностях функционирования этого института в обоих обществах.6
Огромное значение для понимания политических процессов, происходивших на ранней стадии формирования англосаксонской государственности, играет вопрос о механизмах генезиса института королевской власти. Характерно, что вплоть до 80-х гг. XX столетия эта проблема практически не ставилась: королевская власть рассматривалась как институт, сложившийся в ходе англосаксонского вторжения в Британию. Исследователи сетовали на нехватку источников и в целом сходились на том, что подлинные детали англосаксонского вторжения и образования коро-левств навсегда утеряны. Только после разработки новых методик анализа исторических источников, введения в научный оборот большого числа дополнительных материалов исследование этой проблемы стало возможно на более высоком уровне.
Англосаксонский совет знати (уитенагемот) и королевский двор в трактовке современных англо-американских историков
Изучение истоков, статуса и масштабов компетенции совета знати (уитенагемота) является одной из наиболее дискуссионных проблем в истории англосаксонской Британии. Начало этой дискуссии было положено Д. Кемблом еще в середине XIX в. Будучи сторонником идеи конституционной монархии, Кембл усматривал черты демократического устройства и в англосаксонском социуме, а уитенагемот представлял в качестве некоего "национального совета", выросшего из собраний свободных общинников эпохи завоевания и выражавшего интересы всего народа. По мнению автора, "национальный совет" являлся исключительно выборным органом власти, обладавшим широким спектром функций и реально ограничивавшим власть короля.1 В целом эту концепцию разделяли Э. Фримен, У. Стаббс и Ф. Либерманн.2 В то же время, уже Ф. Либерманн и, особенно, У. Стаббс "подвергли сомнению отдельные положения Д. Кембла, и в первую очередь, его утверждение о представительном характере уитенагемота. Стаббс считал, что уитаны (члены уитенагемота - Д.К.) отнюдь не избирались, а назначались королем, фактически являясь его ставленниками. И, поскольку короли использовали уитенагемот в интересах своей политики, то с течением времени это учреждение все больше превращалось в королевский совет. В то же время, с точки зрения Стаббса, уитенагемот в определенной степени ограничивал власть короля, который нередко принимал решения государственной важности, не считаясь с королевской волей. Более того, если на троне находился слабый король, то его постановления могли целиком и полностью зависеть от воли уитенагемота.3
Сходным образом рассуждал и Д. Джоллифф, по мнению которого, зависимость короля от уитенагемота сказывалась, прежде всего, в сфере законотворчества, поскольку их принятие было делом «всей нации». Как правило, ни король, ни уитаны не брали на себя смелость без взаимного согласия принимать законы или выносить окончательные юридические вердикты.4
К началу XX в. начал формироваться иной взгляд на происхождение и функции уитенагемота, основой которого стало представление об аристократическом характере этого властного органа. В трудах Ф. Мэйтланда и Г. Чэдвика уитенагемот рассматрвиался исключительно как королевское изобретение, состоявшее из приближенных короля.5 Проделав тщательный анализ источников, Г. Чэдвик пришел к выводу, что ни о каком избрании уитанов не могло идти и речи. И хотя исследователь традиционно продолжает именовать уитенагемот "национальным собранием", для него совершенно очевидно, что в действительности это учреждение представляло собой ни что иное, как королевский совет знати. С течением времени это представление стало преобладать в англо-американской медиевистике, а к середине прошлого века оказалось абсолютно господствующим. Пожалуй, лишь Ф. Стентон продолжал называть уитенагемот "национальной ассамблеей", в которой были представлены интересы всех частей королевства. Но и он отмечал, что ядро этой "ассамблеи" составляли люди короля, связанные с ним личными узами, а, следовательно, вынужденные выполнять только его волю. Кроме того, говоря о "кооперации короля с уитана-ми", Стентон не мог определенно установить, ограничивалась ли деятельность уитанов только правом давать советы королю, или требовалось их обязательное согласие для принятия окончательных решений.
Пересмотр тезиса об "аристократическом" строении уитенагемотов начался лишь в 1950-1960-х гг. В 1955 г. в издательстве Оксфордского университета появилась монография Т. Олесона, посвященная деятельности уитенагемота в правление Эдуарда Исповедника. С точки зрения автоpa, в англосаксонском социуме любой королевский акт мог считаться как законным, так и незаконным. Если этот акт соответствовал обычаям и традициям, то он вполне мог считаться легитимным и тогда королю совсем не обязательно было советоваться с уитанами. Если же король сомневался, то он, как правило, обращался за советом к «мудрым». При этом количество уитанов, принимавших то или иное решение могло быть небольшим. Ученый вообще высказывал сомнения в реальном существовании такого политического института, как уитенагемот, утверждая, что на практике его, как постоянного учреждения вообще не было. Просто время от времени король собирал вокруг себя представителей знати, именуемых уитанами, с которыми консультировался по ряду вопросов.9 В связи с этим он полагает, что для англосаксов не существовало разницы между большими уите-нагемотами и собраниями королевского двора: как первые, так и вторые могли обозначаться термином «уитенагемот». По словам Олесона, уитаны принимали участие в решении разного рода проблем, но их совет был нужен королю лишь в вопросах наибольшей государственной важности.10
Вопрос о том избирали ли уитаны короля, автор считает некорректным. С его точки зрения, это избрание следует понимать не буквально, а лишь как факт оказания поддержки королю со стороны «мудрых» в момент его восшествия на престол. И именно эта поддержка обеспечивала прочное положение короля на троне.11
Еще более резкую позицию в данном вопросе занимает Д. Фишер, который полностью отрицает возможность называть собрание знати институтом власти, ибо, по его мнению, члены уитенагемота решали только те вопросы, которые ставил перед ними сам король, и только тогда, когда королю было угодно посоветоваться с ними.12
Скандинавская экспансия в Англию в конце X -начале XI вв., ее результаты и последствия в трактовке современной англо-американской медиевистики
В современной англо-американской медиевистике детально освещены подробности датского вторжения в англосаксонские земли в конце X -начале XI столетия и его последствия, проанализированы причины падения независимого англосаксонского королевства. Солидный пласт исследований посвящен политической деятельности Этельреда II Нерешительного (978-1016), не сумевшего противостоять скандинавам. Однако, при этом многие вопросы, связанные со скандинавской экспансией, ее непосредственными результатами и более отдаленными последствиями до сих пор не получили вполне удовлетворительного разрешения. Почему английскому государству, поднявшемуся незадолго до вторжения датчан на высшую ступень в своем развитии, не удалось сохранить свою независимость, носили ли причины его завоевания субъективный характер, либо Англия в начале XI в. действительно находилась в состоянии глубокого политического кризиса, стала ли англо-датская война рубежа Х-ХІ вв. началом конца существования англосаксонской Британии? Вот тот круг вопросов, которые будут рассмотрены в данном параграфе через призму исследований англо-американских историков.
Для того, чтобы стало понятно, почему эта проблема продолжает оставаться столь дискуссио нной, позволим себе кратко осветить ход политических событий, произошедших в Англии в конце X - начале XI столсМвдиная с 980 г., англосаксонские земли в очередной раз стали объектом грабительских походов датских и норвежских викингов. Однако на начальной стадии новая волна агрессии отнюдь не предвещала той катастрофы, которая случилась впоследствии. Вплоть до начала XI столетия нападения скандинавов носили характер отдельных морских рейдов на прибрежные английские земли.1 Лишь с 1003 г., когда датчане высадились на английском побережье и беспрепятственно стали хозяйничать на суше, ситуация стала критической. Пиком кризиса можно считать 1013 г., когда датскому королю Свейну Вилобородому покорилась почти вся Англия, а Этельред Нерешительный был вынужден бежать в Нормандию. Смерть Свейна в феврале 1014 г. лишь ненадолго отсрочила окончательное падение англосаксонского королевства. Его сыну Кнуту понадобилось чуть более двух лет, чтобы полностью сломить сопротивление англосаксов. Последним аккордом в этой борьбе стали события 1016 г., когда Кнуту сначала удалось заключить перемирие с преемником Этельреда Эдмундом Железнобоким, а затем после его смерти стать единственным и полноправным правителем англосаксонской Британии.2
Анализируя причины неудач англосаксов в борьбе с норманнами на рубеже X-XI столетий, многие современные англо-американские исследователи сходятся в том, что прозвище "Unraed", то есть "окруженный плохими советниками", данное Этельреду его потомками, в действительности отражало реальное положение дел в королевстве. К 80-90-м гг. X в. многие выдающиеся государственные мужи времен правления Эдгара Миролюбивого ушли с политической сцены. И на их месте оказались люди, мало приспособленные к управлению государством. Зачастую это были выходцы из Области датского права, скандинавы по происхождению, чье влияние как на севере страны, в Нортумбрии, так и при дворе с течением времени становилось все более внушительным.3 В годы правления Этельреда среди свидетелей королевских грамот-пожалований мы встречаем немало скандинавских имен.4 Пытаясь заручиться их поддержкой, король был вынужден пойти на установление родственных связей с наиболее могущественными представителями скандинавской элиты. Так, первая жена Этельреда Эльфгифа приходилась дочерью датчанину Тореду, занимавшему пост элдормена Нортумбрии с 975 по 993 гг. Три дочери короля были выданы замуж за соответственно: элдормена Восточной Англии Ульфкетеля, мерсийского элдормена Эдрика Стреону, королевского фаворита, и элдормена (эрла) Нортумбрии Утреда. Казалось бы, эти браки должны были укрепить позиции короны в регионах, где процент скандинавского населения был значительным. Однако на практике этого не произошло. И с началом новой волны датско-норвежской экспансии многие норманны, проживавшие на территории Англии, с легкостью переходили на сторону завоевателей. Запоздалая попытка Этельреда расправиться с предателями, когда 13 ноября 1002 г., в день Св. Брайса, по приказу короля была вырезана часть датчан, присоединившихся к очередному набегу викингов, уже вряд ли могла исправить положение.6
