Повседневная жизнь национальных меньшинств в Веймарской республике Чередникова Анна Юрьевна

Содержание к диссертации

Введение

Глава 1. Повседневная жизнь польского национального меньшинства 39

Глава 2. Повседневная жизнь еврейского населения 79

Глава 3. Повседневная жизнь российской эмиграции 114

Глава 4. Повседневная жизнь лужицкого национального меньшинства

Заключение 178

Приложения 183

Список источников и литературы 187

• Повседневная жизнь польского национального меньшинства
• Повседневная жизнь еврейского населения
• Повседневная жизнь российской эмиграции

Введение к работе

Повседневность и актуальность ее изучения

Социальная история в XX веке вызвала значительный интерес научной общественности. Конкурируя с другими направлениями исторической науки, она поставила важные вопросы и предложила наиболее убедительные объяснения общественных шменений, значимые методологические ориентиры в разработке историчесюгх проблем.

Вершиной в рамках широкого понимания исторической науки выступает
французская историческая школа, связанная с начавшим выходить с 1929 года
4« журналом «Annates», основатели которой постулировали, что предметом исто-

рической науки выступает человеческое общество как единая система, главными компонентами которой являются условия материальной жизни, экономика, социальные структуры и все проявления духовной жизни¹. Главное в этом - переосмыслить прошлое, привлечь дополнительные резервы, помогающие раскрыть значение событий... Социальная история выражает свойственное каждому поколению стремление к новизне, она всегда злободневна, современна, актуальна².

Известную роль в развитие социальной истории, микроистории привнес-
к ли историки Германии (Х.Медик), разработав и внедрив ряд методик микроис-

торического исследования: метод «плотного описания»³, метод микрологического историописания ⁴и пр. В германской историографии очень часто сбли-

¹ Афанасьев ІО.И. Историзм против эклектики. М., 1980. С. 47.

² Зелдин Т. Социальная история как история всеобъемлющая./УТеория и история
экономических и социальных институтов и систем (THESIS). Т.1, Вып. 1., Зима, 1993. С. 155.

³ С точки зрения немецких историков, "плотное описание" (обычный способ полевой работы
этнографа) как попытка понять неизвестное, "чужое" в "текстах" культуры с помощью опи
сательной реконструкции, осуществляемой возможно более полно и предполагающей анализ
символических форм (слова, институции, способы поведения и т. п.) и постижение скрытого
в них мира смыслов, является наиболее плодотворным методом для историко-
антропологического и микроисторического исследований.

⁴ Проблема метода микрологического историописания имеет еще один важный аспект, в по-
4^1 нимании которого сходятся немецкие и итальянские исследователи. Какими должны быть

отношения исследующего субъекта с субъектом исследуемым? Историку необходимо придерживаться позиции виенаходимости, певчувствоваиия, говорит X. Медик, исследователь

жшотся и даже идентифицируются понятия "история повседневности" и "мик-
^ роистория". Для «историка повседневности» микроистория - метод. Микроис-

тория реально приблігжает историка к людям прошлых времен и позволяет по
нять механизмы их воздействия на ход исторического процесса. Тем самым она
действительно обнаруживает возможность выходов в макроисторию. Микроис
тория позволяет раскрыть субъективную сторону исторических процессов; не
на словах, а на деле увидеть в них роль людей. Ведь задача состоит не в том,
чтобы показать роль неких анонимных "народных масс", а в том, чтобы описать
и проанализировать участие в событиях конкретных людей или групп людей,
являющихся носителями определенной культуры, ilx восприятие происходяще-
^» го, их действия. В свою очередь исследовательским полем микроистории чаще

всего является история повседневности⁵.

Одним из компонентов социально-исторического сценария выступает повседневная деятельность, история повседневной жизни. По поводу трактовки понятия «повседневная жшнь» существует множество мнений.

Р. Зидер считает, что изучение истории повседневности отнюдь не озна
чает, вопреки распространенному заблуждению, ни простого коллекциониро
вания «повседневных» сюжетов и процессов, ни непосредственной и конкрет
ной реконструкции того, что действительно делали крестьянин XII века или
₍і _ч служанка 20-х гг. XX века. Понятие «повседневность» выражает скорее сумму

процессов, протекающих во всех общественных сферах и во всех социальных классах, - господства и подчинения, аккумуляции и сохранения материальных, социальных и других благ, борьбы за влияние идеологии, в сферах производст-ва товаров и услуг, восстановления рабочей силы и т.д. При этом важным моментом изучения указанных процессов является анализ их взаимной обусловленности⁶. Отечественный исследователь И.Я. Биск дает следующую характе-

не имеет права, подобно писателю, "воображать себя "другим»» (цит. по Оболенская СВ.
Некто Й.Шефер, солдат гитлеровского вермахта. Индивидуальная биография как опыт ис
следования "истории повседневности", / )
^i 5 Там же.

⁶ Зидер Р. Социальная история семьи в Западной и Центральной Европе (конец XVIII-XX вв.) М, 1997. С. 176.

ристику термину: «Под историей быта и нравов... понимается уклад повседнев-
^(Г/ ной жшни, включающий ряд материальных и духовных сторон, в частности

удовлетворение основных жшненных потребностей - в пище, одежде, жилище
и др., связанных с компонентами культуры отдых и развлечения, особенности
понимания «что такое хорошо, что такое плохо», атмосфера эпохи...»⁷ Сумми
руя вышесказанное, определимся, что повседневная жшнь - это образ жизни
народа (индивида, национальной группы) в реальном историческом времени и
пространстве, содержание которого находится под непосредственным влияни
ем ряда факторов: общественно-политического, социально-экономического,
культурного, бытового, нравственно-психологического и пр.
<^"» Таким образом, в современной действительности изучение истории по-

вседневной жшни становится важным средством формирования исторического сознания, исторической культуры населения той или иной страны, прошлого в целом. Исследования по истории повседневья востребованы и находятся в главном русле современных исторического и историографического процессов.

Изучение повседневности населения приобретает более важное значение,
если речь идет о повседневной жизни национальных меньшинств и общностей
любой страны. Как справедливо подмечали отечественные авторы, что, обра
щаясь к истории повседневности нацменьшинств, исследователь, прежде всего,
ь познает логику многих процессов его бытия, соседствуя с господствующим

большинством, - национального движения, самосознания, взаимоотношений с большинством др.⁸ В настоящей диссертации исследуется повседневная жшнь самых больших по численности национальных групп Веймарской республики⁹: поляков, евреев, россиян, лужичан. Выбор обусловился в процессе изучения историографии вопроса «повседневная жизнь национальных меньшинств», а так же доступностью источникового материала в фондах российских библиотек.

Биск И.Я. История повседневной жизни населения в Веймарской Германии. Иваново, 1990.
С. 4.
*' ⁸ Национальные меньшинства и иммиграция в современном капиталистическом мире. Под.

Ред. А.Н. Шлепакова, В.Б. Евтуха и др. Киев, 1984. С. 102.

6 Историография

"У Известно, что интерес к истории Германии, в частности, Веймарской рес-

публики, со стороны отечественных и зарубежных историков растет, увеличивается число исследований и публикаций по различным аспектам ее истории. В рамках нашей диссертации не представляется возможным проанализировать весь исследовательский пласт и обилие литературы по истории Веймарской Германии, поэтому в рамках историографического обзора мы лишь вскользь упомянем об общих работах по истории Веймарской республики, сконцентрировав внимание на историографии проблем национальных меньшинств и их повседневной жизни.

і'-f» И в России, н за рубежом историография изучения национальных мень-

шинств Германии разновесна по качественному, количественному, хронологическому показателю. Эта дифференциация, несомненно, условна и примени-тельна для удобства анализа литературы.

Возникновение новой республики на карте Европы в послевоенное время
дало толчок к изучению ее становления и развития современниками - учеными,
публицистами. Несомненно, что назвать публицистику и произведения, опуб
ликованные по «горячим следам», историческими исследованиями можно лишь
условно. Большинство из них это - исторические источники, свидетельства со-
/ ч временников с элементами осмысления происходящего. Тем не менее, сущест-

вовали и сугубо исследовательские работы, которые были востребованы временем и отвечали запросам немецкого, советского, польского государств. Уже в то время были заложены основные направления изучения истории Германии: наряду с внутри- и внешнеполитическими и экономическими аспектами, интерес фокусировался на международно-правовых, национальных и межнациональных проблемах¹⁰. Однако, обнаруживается тенденциозность в восприятии

См. Приложение №1.
¹⁰ Александров Б.А. (Новоплянт С.) Положение национальных меньшинств в послевоенной
Европе. М., 1933; Майский И. Современная Германия (экономика, политика, рабочее движе-
Afi ниє). М.;Л, 1924; Рабинович И.М. Русские в Германии (юрид. справочник). Берлин, 1921;

Экономическое и политическое состояние современной Германии (карты и диаграммы с пояснительными цифрами и фактами). М., 1923; Bevoelkerungsaufbau, Wohnungspolitik und

и отображении межнациональных проблем, швестная нетерпимость немцев к национальным общностям в рамках Германии¹¹. Наибольшую ценность эти работы представляют с той точки зрения, что в большинстве из них публиковались источники по социально-экономической, национальной политике Германии.

Отечественные исследования повседневности в Веймарской республике Интерес к истории Веймарской Германии в советской историографии фактически до 70-х годов фокусировался на определенных общественно-политических, экономических, биографических сюжетах . Не умаляя, однако, ценности добросовестно выполненных исследований тех лет необходимо отметить недостаток внимания советских историков к проблемам социальной истории, истории повседневности. Исключение составляют, пожалуй, этнографические издания «Брак у народов... Европы», «Народы Зарубежной Европы»¹³, статьи Морозовой М.Н.¹⁴, Палий И.Н.¹⁵. Ценность работы Морозовой М.Н., ко-

Wirtschaft. Berlin, 1931; Bognsee-Flensburg J., Skala J. Die nationalen Minderheiten in Deutschen Reich und ihre rechtliche Situation. Berlin, 1929. Heft 1; Burghardt F. Die Entwicklung des Wen-dentums im Spiegel der Statistik. Berlin-Leipzig, 1932; Fiedor K. Polscy robotnicy rolni na Slqscy pod panowaniem niemeckim. Wrocllaw, 1932; Harmsen H. Praktische Bevoelkerungspolitik. Berlin, 1931; Niemeyer A. Zur Struktur der Familie. Stat. Materiale. Berlin, 1931; Schmidt O.E . Die Wenden. Dresden, 1926 и пр.

¹¹ Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье (опыт исследования психологии,
настроений и бытовых условий русской эмиграции в наше время). М.,Пг., 1923; Бикерман
И.М. Россия и русское еврейсво./ЛВолга. 1992. №3; Мандель B.C. Консервативные и разру
шительные элементы в еврействе./ЛЗолга. 1992. № 5-6; Buergdoerfer F. Bevoelkerung-
sentwicklung im Deutschen Reich. Tatsachen und Kritik. Berlin, 1935; Die Juden in Deutschland.
Berlin, 1935; Eckstein G. Haben die Juden in Bayern ein Heimatrecht? Bamberg, 1928; Fuerth H.
Das Bevoelkerungsproblem in Deutschland. Jena, 1925; Harmsen H. Praktische
Bevoelkerungspolitik. Berlin, 1931; Oertzen F.W. Polen an der Arbeit. Muenchen, 1932; Schinkel
F. Die polnische Frage als Problem der preussisch-deutschen nationalstaatsentwicklung. Berlin,
1932; Silbergleit H. Die Bevoelkerungs- und Berufsverhaeltnisse der Juden im Deutschen Reich.
Berlin, 1930; Valmigere P. Und Morgen? Frankreich, Deutschland und Polen (Oberschlesien
und Danzig). Berlin, 1929; Wingendorfer R. Polen. Volk zxvischen Ost und West. Berlin, 1934.

¹² Виноградов В.И. Франко-германская борьба за Рейн и рейнский сепаратизм 1919-1923. М.,
1959; Никонова СВ. Очерки европейской политики Германии с 1924-1929 гг. М., 1977; Уша
ков В.Б. Внешняя политика германии в период Веймарской республики. М., 1958 и др.

¹³ Брак у народов Западной и Южной Европы. М., 1987; Брак у народов Центральной и Юго-
восточной Европы. М., 1988; Брак у народов Западной и Южной Европы. М., 1989; Народы
Зарубежной Европы: В 2-х тт. М., 1964.

¹⁴ Морозова М.Н. Современное положение национальных меньшинств в Швеции/Этнические
процессы в странах зарубежной Европы. Под ред. О.А.Ганцкой и др. М., 1970.

торая, исследуя национальные меньшинства, правда, не Германии, а Швеции, состоит в том, что в ней отражается новый подход - детальный и глубоко ретроспективный обзор повседневности всех национальных меньшинств, проживавших в Швеции на момент написания работы. В заметках Палий И.Н. в качестве источников и предмета исследования выступают произведения художественной литературы. Это направление в отечественных источниковедении и историографии становится актуальным в 80-е годы прошлого века. В 1990 году издается посвященная непосредственно повседневыо населения Веймарской республики монография профессора Ивановского Государственного университета И.Я. Биска¹⁶, в которой повседневная жизнь немцев выступает комплексным отражением политико-экономической деятельности государства. Книга И.Я. Биска о повседневной жизни немцев получила благоприятную прессу и, как отмечали рецензенты, была «органически включена в мировое историогра-фическое пространство» . Однако автор рассматривает повседневную жизнь лишь немецкого населения, вскользь упоминая о представителях национальных меньшинств.

С 90-х годов начинается подъем интереса к истории Веймарской республики и ее переосмысление. Открытие новых архивов, потепление отношений со странами Запада и возможность работать в зарубежных хранилищах и библиотеках способствовали росту числа «новых работ на старые темы»¹⁸, одновре-

Палий И.Н. Быт и нравы Веймарской Германии в произведениях Э.М. Ремарка./Веймарская республика. История, источниковедение, историография. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново, 1987.

Биск И.Я. Указ. соч.

¹⁷ Артемов В.А. Борозняк А.И. (рецензия на книгу).//Новая и новейшая история, 1992, №5,
С.239-240.

¹⁸ Випперман В. Европейский фашизм в сравнении 1922-1981. Новосибирск, 2000; Евдоки
мова Т.В., Таршилов А.Н. Веймарская демократия в кризисные 1919-1923 го
ды/Демократическое и общественное движение: история и общественная мысль. Волгоград,
1998; Ерин М.Я. История Веймарской республики в новейшей германской историографии.
Ярославль, 1997; Маковский Ю.В. Влияние национализма и милитаризма в буржуазном мо
лодежном движении Германии в годы Веймарской республики (автореферат диссертации...).
Томск, 1987; Плужников О.В. Социал-демократическая партия Германии и становление
Веймарской республики. Челябинск, 2001. Повышение интереса к изучению истории Вей
марской Германии иллюстрируется ростом числа защищенных в 90-е гг. кандидатских и
докторских диссертаций по различным вопросам и направлениям веймарской истории: Ко-

vV)

меніїо разрабатывался целый ряд вопросов, отражавших актуальные политиче
ские реалии. Во многих работах наблюдается применение комплексного, меж
дисциплинарного подхода к решению исследовательских задач, особенно сле
дует отметить работы Юхневой Н.В¹⁹., Гугнина А.А.²⁰, авторов сборника «Вей
марская республика: история, историография, источниковедение» и пр. Появ
ляется большое количество работ, посвященных проблемам социальной исто
рии²¹. И все же в процессе шыскания и изучения литературы стало очевидным,
что в отечественной историографии нет монографий о повседневной жизни
национальных меньшинств в Веймарской Германии²², имеется лишь небольшое
число работ, посвященных тем или иным граням их жизни, явившихся для нас
^f) ценными ориентирами²³.

лосова В.О. Гуманистические идеи в первые годы Веймарской республики: (автореф. дне...канд.), М., 1992; Кривоногое О.А. Кризис 1923 года в Германии и позиции политических партий: (автореф.дис.канд),. Екатеринбург, 1998; Садовская В.Ю. Социально-демографическая картина немецкого общества в период Веймарской республики (автореф. дис.каїщ.). Иваново, 2002; Черноперов В.Л. Социально-политическая жизнь Веймарской республики по свидетельствам советских официальных лиц: (автореф.дис.канд.) Екатеринбург, 1994.

¹ Юхнева Н.В. О роли многонациональных городов центральной и восточной Европы в интеграционных этнических процессах (XVIII-XIX вв.)/У истоков формирования наций в Центральной и юго-восточной Европе. М, 1984.

' Гупшн А.А. Серболужицкая литература XX века в славяно-германском контексте. М., 2001.

²¹ Зидер Р. Указ.соч.; Костюшко И.И. Польское национальное меньшинство в СССР. М.,
^г> 2001; Кочарян Н.Н. Национальные меньшинства и их защита в международном пра-

ве/Я1равоведение,. 1995, №2/; Национальные меньшинства и иммигранты в современном капиталистическом мире. Под ред. А.Н. Шлепакова, В.Б. Ев-туха и др. Киев, 1984.; Национальные диаспоры в России и зарубежом в XIX и XX веке. Сб. Статей. Под ред. Ю.А. Полякова, Г.Я. Тарле. М., 2001.

²² Известно, что в отношении национальных меньшинств Веймарской республики в совет
ской историографии сложилась незыблемая установка, сформулированная И. Майским:
«национальный состав населения нынешней Германии на редкость однороден» (Майский И.
Современная Германия (экономика, политика, рабочее движение). М., Л., 1924. С.9). Между
тем, в Германии тех лет проживали национальные общности, численность которых по дан
ным 1925 года составляла: поляки (к ним же причисляют Мазуров, кашубов) - 983525 чел.,
евреи - 546779 чел., русские - около 240000 чел., лужичане (они же серболужичане, сорбы,
в немецкой интерпретации - венды) - 72626 чел., и более малочисленные датчане, литовцы,
голландцы, фризы, чехи. (См. данные, например: о поляках и лужичанах у Александров Б.А.
Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933, С. 153; о русских
Volkmann Н.-Е. Die russische Emigration in Deutschland 1919-1929. Wuerzburg, 1966. S. 7; о

A^i) евреях Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935. S. 26).

²³ Литература о россиянах в Веймарской Германии: Антропов O.K. История отечественной
эмиграции. Астрахань, 1996; Баскаков О.О. Русская монархическая эмиграция 20-30-х гг. XX

До 90-х годов в отечественной исторической науке существовала лишь «антисоветская белогвардейская эмиграция», писать и размышлять о которой было небезопасно, то, начиная с этого времени, масштабное и всестороннее изучение истории российской эмиграции, в том числе в Германии, приобрело ключевое значение. Если в работах Костикова В. и Шкаренкова Л.К. еще чувствовался негативный оттенок и непримиримость, то в последних работах прослеживается стремление осмыслить, понять произошедшее. Так, Баскаков О.О., исследуя русскую монархическую эмиграцию, подчеркивал патриотшм эмиграции этого толка. Астраханский историк Антропов O.K. предпринял попытку комплексного аналша и написания истории российской эмиграции.

Традиция замалчивания национальных проблем в отношении еврейского меньшинства в СССР устоялась еще в 20-30-е гг., поэтому исследование повседневности евреев Веймарской Германии в отечественной историографии оставались белым пятном. В последнее время стали появляться работы историков, отображающие конкретные стороны жизни евреев веймарского периода: обще-

века. М., 1999; Дорончеиков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России. СПб, 2001; Ипполитов С.С., Недбаевский В.М., Руденцова Ю.И. Три столицы изгнания: Константинополь, Берлин, Париж: центры зарубежной России 1920-1930-х гг. М, 1999; Социально-экономическая адаптация российских эмигрантов (к. 19-20 вв.) М., 1999; Русские в Германии (1914-1933). Сб. Статей. СПб, 1996; Дорончеиков А.И. Эмиграция «первой волны» о национальных проблемах и судьбе России. СПб, 2001; Шкаренков Л.К Агония белой эмиграции. М., 1986; Костиков В. Не будем проклинать изгнанье... Пути и судьбы русской эмиграции. М., 1990, Якимова Е.В. Союз русских студентов в Германии 1920-1924. М., 1995 и др.

Литература о серболужичанах: Лаптева Л.П. Матица Сербская в Будышине. 150 лет.//Славяноведение. №1, 1998; Она же. О национальном возрождении у лужицких сер-бов./Вопросы первоначального накопления и национальных движений в славянских странах. М, 1972; Она же. Лужицкие сербы и их изучение в русской литературе Х1Х-начале XX веков.// Исторические записки. Под. ред. Винникова А.З., Артемова В.А. и др. Выпуск 5. Воронеж, 2000; Семиряга МИ. Лужичане М., Л., 1955.

Литература о польском национальном меньшинстве: Восточная Пруссия. С древнейших времен до конца Второй мировой войны: исторический очерк. Документы, материалы. Под. Ред. Гальцова В.И., Исупова B.C., Кулаковой В.И. и др. Калининград, 1996; Зубачевский В. А. Борьба между Германией и Польшей за Поморье в ноябре 1918 - январе 1920 го-да.//Советское славяноведение. 1986. № 3; Он же. Из истории становления Версальской системы: дипломатическая борьба вокруг проблемы выхода Польши к морю накануне и в период работы Парижской мирной конференции.//Советское славяноведение. 1989. №6.

Литература о других нацменьшинствах: Решина М.И. Фризы: проблемы этнокультурного развития М., 1996; Hohmann J. S. Geschichte der Zigeunervervolgung in Deutschland. Frank-

11 ственно-политические организации в жизни еврейской общины²⁴, культурная жизнь (еврейская творческая интеллигенция)²⁵ и пр.

Судьба историографии серболужицкого национального меньшинства складывалась несколько удачнее, но практически все работы, посвященные этой национальной общине, повествуют об истории лужичан и их быте и нра-вах в иные исторические эпохи ; краткие сведения содержатся в историко-этнографических гаданиях²⁷. Огромная роль в изучении лужицкого народа принадлежит гавестному отечественному историку-славянисту профессору МГУ Лаптевой Л.П. Научные интересы ученого охватывали русско-серболужицкие культурные и научные связи, борьбу лужицкого народа за сохранение национального языка, историографию проблемы в русской литерату-ры в Х1Х-начале XX и пр .

Еще недавно польское национальное меньшинство, его история и культура, сложившиеся и бытовавшие в Веймарской Германии, оставались за преде-лами научных интересов отечественных историков . В последние годы ситуация изменилась. Например, в 2004 году в Калининградском государственном университете Строгановой Н.А была защищена кандидатская диссертация «Поляки в Восточной Пруссии 1918-1939 годов». Работа примечательна тем, что впервые в отечественной историографии была сделана попытка комплексного изучения польского национального меньшинства одной га областей компактно-

furt/New-York, 1988; Stoltenberg G. Politische Stroemungen im Schleswig-holsteinische Land-volk, 1918-1933. Duesseldorf, 1962.

²⁴ Шамин И.В. Указ. соч.

²⁵ Дмитриева-Айгорн М. Указ. соч.

²⁶ Ермакова М.И. Серболужицкая Матнца./ Славянские Матицы в XIX веке. М., 1996. 4.1;
Лаптева Л.П. Лужицкие сербы в тисках кайзеровской Германии.//Советское славяноведение.
1976, №3; Лаптева Л.П. О национальном возрождении у лужицких сербов./Вопросы перво
начального накопления и национальных движений в славянских странах. М., 1972.

²⁷ Народы Зарубежной Европы. 2 тт. М., 1964.

²⁸ См. указ. соч.

Исключение составляют работы историков литературы: Адельгейм И.В. Польская проза межвоенного двадцатилетия: между Западом и Россией. Феномен психологического языка. М., 2000; Мусиенко С.Ф. Реалистический роман в польской литературе в межвоенное двадцатилетие 20-30- гг. XX века. Гродно: ГрГУ, 2003. В последние годы стали появляться многоплановые работы по изучению нацменьшинств СССР, что иллюстрирует рост интереса к проблеме (напр.: Костюшко И.И. Польское национальное меньшинство в СССР. М., 2001.).

го проживания поляков в Германии, введены в оборот новые пласты источни-

^V7V ков. Автор также уделила внимание некоторым аспектам повседневья поляков:

функционирование национальной школы, общественно-политических и -куль-

турных организаций и их роли в польском обществе .

Таким образом, несмотря на возросший интерес к истории национальных меньшинств в Веймарской республике и стремление охватить многие стороны жизни, их повседневность в отечественной историографии остается малоисследованной.

Зарубежная историография

В зарубежной историографии веймарского времени мы выделили ряд ха-
^f_; рактерных особенностей:

1) наличие фундаментальных работ по политической, социально-
экономической и церковной истории Веймарской республики³¹;

1. сильное влияние советской идеологии на развитие исторической науки и тематик исследований в ГДР (Германской Демократической Республике) и ПНР (Польской Народной Республике) ;

2. постоянный интерес к социальной истории, проблемам национальных меньшинств; большинство исследований посвящены этим проблемам Германии времен веймарской демократии³³.

/ v Поскольку с конца 40-х годов польская и восточногерманская историче-

екая наука развивались в условиях авторитарного государства, находившегося в зависимости от СССР, это наложило отпечаток на ее методологическую, тема-

Строганова Н.А. Поляки в Восточной Пруссии (1918-1939). Лвтореф...соиск. уч. ст. канд. ист. наук. Калининград, 2004.

³¹ Еуск Е. Geschichte der Weimarer Republik. Bd. 1, 2. 1956-1957; Kolb E. Die Weimarer Re
publik. Muenchen, 1993; Die Kriese des Liberalismus zwischen den Weltkriegen. Goettingen,
1978; Novvak K. Evangelische Kirche und Weimarer Republik. Weimar, 1988; Die Kriese des Lib
eralismus zwischen den Weltkriegen. Goettingen, 1978.

³² Herlemann B. Kommunalpolitik der KPD im Ruhrgebiet 1924-1933. Wuppertal-Hammer, 1977;
Kozlowski Cz. Historia polskiego ruchu robotniczego. Warszavva, 1972; Кучинский Ю. История
положения рабочего класса при капитализме М., 1970.

³³ Religions- und Geistgeschichte der Weimarer Republik. Duesseldorf, 1982; Tilkovszky L. Die
Weimarer Republik und die deutschen Minderheiten im Donaubecken. Budapest, 1980; Juden in
der Weimarer Republik. Stuttgart- Bonn, 1986. Solta J. Wirtschaft, Kultur und Nationalitaeten.
Studien zur sorbischen Geschichte. BudySin, 1990.

тическую базу, доступность источникового материала. Историк и историограф
^v'^ m Варшавы профессор Э. Дурачинский отмечает, что попытка подчинения всех

гуманитарных наук единой доктрине ортодоксального марксизма имела пла
чевные итоги. Но был особенно положительный результат: исторшм, присущий
взглядам К. Маркса, надолго приобрел многочисленных сторонников и среди
научной молодежи 50-х-начала 60-х годов и среди части довоенной профессу
ры³⁴. Середина 60-х годов ознаменовалась переломом в интеллектуальной жш-
ни ГДР И ПНР - наступил плюралюм исторических школ и исследовательских
методов. Западная историческая наука, находясь в более вольготных методоло
гических условиях, стремилась противостоять влиянию марксшма³⁵. Но и в за-
(у) падной и восточноевропейской историографии с этого времени отмечается

всплеск интереса к социальной и микроистории, которые отличались значительной глубиной исследований. В этой связи следует отметить и шучение повседневности немецкого населения и истории национальных меньшинств в Веймарской республике.

Важное место в юучении повседневности населения Веймарской Германии занимают труды восточногерманского историка Ю. Кучинского, француз-

"Х.Ґ

ского исследователя Л. Ришара , в которых, однако, практически не затронута
тема самого существования национальных меньшинств в Веймарской респуб-
1л лике и их повседневной жизни в частности.

Мы уже отмечали, что история национальных меньшинств в Германии веймарского периода интересовала исследователей еще во времена самой республики. Современная Германия стремится продемонстрировать лояльность и терпимость в отношении всех проживавших, проживающих и желающих проживать на ее территории вне зависимости от их национальной принадлежности. В качестве своеобразной политической рекламы выступают научно-

³⁴ Дурачинский Э. Польская историография новейшей истории.//Новая и новейшая история.
2002. №3. С. 29.

³⁵ Историография истории южных и западных славян. Под. Ред. Л.В. Горина, В.Г. Карасева и
м>1 др. М., 1987.

^{3Kuszynski J. Geschichte des Alltags des Deutschen Volkes. Bd. 5. (1918-1945). Berlin, 1983; Richard L. La vie quotidienne sons la Republique de Weimar (1919-1933). Paris, 1983.}

популярные издания, например, вышедшие под эгидой Федерального центра политического образования Германии³⁷. Внимание историков второй половины XX века привлекали еврейское³⁸, польское³⁹ и серболужицкое⁴⁰ национальные меньшинства; жизнь русской эмиграции наиболее полно проиллюстрирована в трудах самих же эмигрантов и немногих, но значительных работах зарубежных

авторов . Особо следует отметить труд немецкого специалиста по русской

^3/ Die Weimarer Republik 1919-1933. Bd.251. Bonn, 1998.

³⁸ Adam U.-D. Judenpolitik im Deutschen Reich. Duesseldorf, 1972; Adler U.D. Die Juden in
Deutschland: von der Aufklaerung bis zum Nazionalsozialismus. Muenchen, 1960; Barkei A. Die
Juden als sozio-oekonomische Minderheitsgruppe in der Weimarer Republik./Juden in der Wei
marer Republik. Stuttgart; Bonn, 1986; Judisches Leben in Deutschland. Stuttgart, 1982; Kaplan M.
Die juedische Frauenbewegung in Deutschland Organisation und Ziele des juedischen Frauenbun-
des 1904-1938. Hamburg, 1981; Maurer T. Ostjuden in Deutschland 1918-1933. Hamburg, 1986;
Mohrmann W. Antisemitismus (Ideologic und Geschichte im Kaiserreich und in der Weimarer Re
publik). Berlin, 1972; Pauker A. Die Juedische Abvvehrkampf gegen Antisemitismus und national-
sozialismus in den letzten Jahren der Weimarer Republik. Hamburg, 1968.

³⁹ Голяховский С. Польское коренное население на западных и севреных землях
Польши./Польские западные и северные земли. Население. Познань, 1989; Adamiec F.,
Smierc P. Zwiazek polakdvv vv Niemczech. Opole, 1968; Chalupczak H. II Rzeczpospolita a
mniejszosc polska w Niemczeh. Poznari, 1992; Fiedor K. Antipolskie organisacje vv Niemczech
(1918-1933). Wrozlavv, 1973; Ga^siorowski A. Mlodziez polska Prus Wschodnich 1919-1939.
Olsztyn, 1989; Hauschildt E. Polnische Arbeitsmigranten in Wilhelmsburg... Hamburg, 1986; Ja-
vvorski R. Die polnische Grenzminderheit in Deutschland 1920-1939./Deutsche und Polen zwischen
den Kriegen. Bd.9/1. Muenchen, 1997; Kossert A. Preussen Deutsche oder Polen? Die Masuren im
Spannungsfeld des ethnischen Nationalismus (1870-1956). Wiesbaden, 2001; Lehr H., Osmanczyk
E. Polacy spod znaku rodla. Warszavva, 1972; Musiol T. Polacy \v Niemczech \v 1918 - 1939.
Opole, 1963; Musiol T. Dzialalnosc os\viata Polakow w Niemczech 1919-1939./Polacy w Repub-
lice Wejmarskiej і III Rzeszy. Materialy z seminarium w Rucianem 26-30.VI. 1964 r. Olsztyn, 1965;
Niendorf M. Die Provinz Oberschlesien und ihre polnische Bevoelkerung./Deutsche und Polen
zwischen den Kriegen. Bd. 9/2. Muenchen; Paris, 1997; Orzechovvski M. Ludnosc polska w
Niemczech vv latach 1922-1939. Warszavva- Polonia, 1967; Piotrovvski M. Reemigracja polakow z
Niemiec, 1918-1939. Lublin: Red. Wydavv. KUL, 2000; Plebiscyty na Warmii, Mazurach і Powislu
vv 1920 roku. Wybor rode. Olsztyn, 1986; Polen, Deutschland und die Oder - Neisse-Grenze. Ber
lin, 1959; Wrzesinski W. Polski ruch narodowy vv Niemczech 1922-1939. Warszavva; Krakow,
1970.

⁴⁰ Solta J. Abriss der sorbischen Geschichte. Bautzen, 1965; Solta J. Wirtschaft, Kultur und Nation-
alitaeten. Studien zur sorbischen Geschichte. Budysin, 1990; Tschernik E. Die Entwicklung der
sorbischen Bevoelkerung. Eine demographische Untersuchung. Berlin, 1954.

⁴¹ Шлёгель К. Берлин, Восточный вокзал. Русская эмиграция в Германии между двумя вой
нами 1918-1945. М., 2004; Basler F. Die deutsch-russische Schule in Berlin 1931-1945.
Geschichte und Auftrag. Berlin, 1983; Baur J. Die russische Kolonie in Muenchen 1900-1945./Die
Deutschlandsgeschichte. Bd. 45. Wiesbaden, 1998; Burchard A. Die russische Berlin. Berlin, 2002;
Schloegel K., Kucher K., Suchy В., Thum G. Chronik russischen Lebens in Deutschland 1918-
1941. Berlin, 1998;Volkmann H. E. Die russische Emigration in Deutschland 1919-1929. Wuer-
zburg, 1966; Williams R. Ch. Culture in exile Russ emigres in Germany 1881-1941. London, 1972.
Wiese K. Von der russischen Emigrantenschule zur nationalsozialistischen deutschen Ostschule.Zur

культуре XX века К. Шлегеля, который был переведен на русский язык в 2004
^ году. Его книга-это сборник эссе о «русском » Берлине, топографии мест, свя-

занных с важнейшими обстоятельствами взаимоотношений русских и немцев, затрагивающих сложные аспекты немецко-русских контактов. Автор живописно и обстоятельно повествует о жизни различных прослоек и социальных групп россиян.

В работах, посвященных еврейской общине, отражалась наиболее акту
альная и животрепещущая тематика: региональная история евреев в Герма
нии⁴²; проблемы антисемитизма⁴³; роль иудаизма в формировании еврейского
национального самосознания в рамках Веймарской республики⁴⁴; вопросы со-
(jS циалыю-экономического развития еврейской общины⁴⁵.

В ГДР было положено начало комплексному подходу в изучении славистики, в частности, серболужицкой общины в Германии. Центрами исследования проблем сорабистики становятся Институт серболужицкого народоведения в Баутцене и Институт сорабистики при Лейпцигском университете. Проблемами славяноведения в Германии занимались ученые Института славистики АН ГДР, в рамках деятельности которого осуществлялся выпуск серии трудов «Публикации института славистики», в 1958-1966 годах - сборников «Источники и исследования по истории Восточной Европы»⁴⁶. Появились фундамен-

Geschichte der russischen Emigrantengymnasien und der deutsch-russischen Schulen in Berlin. 1920-1945. Berlin, 1986.

⁴² Bloch E. Geschichte der Juden von Konstanz im 19. und 20. Jht. Eine Dokumentation. Konstanz,
1971; Mueller A. Geschichte der Juden in Nuernberg 1146-1945. Nuernberg, 1968.

⁴³ Mohrmann W. Antisemitismus. Ideologic und Geschichte im Kaiserreich und in der Weimarer
Republik. Berlin, 1972; Bering D. Der Name als Stigma: Antisemitismus im Alltag 1812-1933.
Stuttgart, 1988.

⁴⁴ Bach H. I. The German Jew: A synthesis of Yudaism a Western civilization (1730-1930). Oxford,
1985; Horovitz M, Frankfurter Rabbinen. Ein Beitrag zur Geschichte der israel. Gemeinde in Frank
furt. New-York, 1972.

⁴⁵ Philipp A. Die Juden und das Wirtschaftsleben. Strassburg, 1929; Barkei A. Die Juden als sozio-
oekonomische Minderheitsgruppe in der Weimarer RepublikV/Juden in der Weimarer Republik.

^ Stuttgart-Bonn, 1986.

⁴⁶ Историография истории южных и западных славян. Под ред. Л.В. Горина, В.Г. Карасева,
М, 1987. С. 219.

_у,

16
тальные труды по истории лужичан⁴⁷; отражавшие их общественно-
политическую, социально-экономическую, культурную жизнь в Германии в це
лом, в т.ч. веймарского времени⁴⁸. Освещая историю польского национального
меньшинства, исследователи делали упор на общеполитическом развитии поль
ских земель, остававшихся под эгидой веймарской демократии⁴⁹; рассмотрении
народного движения и польскігх организаций в Германии⁵⁰; изучении народов
Мазур, Вармии, Повислья, находившихся в рамках польского национального
меньшинства⁵¹. Наиболее комплексным исследованием истории польского на
ционального меньшинства следует назвать масштабную монографию М. Пиот
ровского «Реэмиграция поляков го Германии». Основная заслуга автора в том,
^р что он попытался переосмыслить многие традиционные темы в историографии

польского меньшинства, представить проблему этой национальной группы в Германии в общепольском и общеевропейском контексте.

И все же, несмотря на повышенный интерес зарубежных ученых к истории национальных меньшинств, ее социально-культурному аспекту, работ, посвященных непосредственно повседневности национальных меньшинств, не существует.

Постановка проблемы

Становится очевидным, что гоучение повседневной жизни, быта и нравов

(ч поляков, евреев, русских и лужичан в Веймарской республике практически не

затрагивалось; в зарубежной и отечественной историографии специальных ис-

⁴⁷ Solta J. Abriss der sorbischen Geschichte. Bautzen, 1965; Solta J. Wirtschafl Kultur und Nation-
alitaetein. Studien zur sorbischen Geschichte. Budysin, 1990; Tschemik E. Die Enhvicklung der
sorbischen Bevoelkerung. Eine demographische Untersuchung. Berlin, 1954.

⁴⁸ Domowina. Bundesverstand. Kongress. Bautzen, 1961; Musiat S. Zur Lebensvveise des land-
wirtschaftlichen Gesindes in der Oberlausitz. Bautzen, 1964; Schneeweiss E. Feste und Volks-
breuche der Sorben. 2 Aufl. Berlin, 1953.

⁴⁹ Chalupczak H. II Rzeczpospolita a mniejszosc polska w Niemszech. Poznari, 1992; Musiol T.
Polacy wNiemczech \v 1918-1939. Opole, 1963; Piotrowski M. Reemigracja Polakow z Niemiec
1918-1939. Lublin, 2000; Fiedor K. Antipolskie organisacje w Niemchech (1918-1933). Wrozlaw,
1973.

⁵⁰ Adamiec F., Jsmierc P. Zvviazek polakdw w Niemczech. Opole, 1968; Lehr H., Osmaiiczyn E.
Polacy cpod znaku rodla. Warszawa, 1972; Wrzesiiiski W. Polski ruch narodovvy w Niemczech

^. 1922-1939. 1970.

⁵¹ Kulik С Mazowicckie preludium. Warszawa, 1963; Pankszta E. Warmia і Masury. Warszawa,
1962.

следований по проблеме нет. Наша диссертация призвана отчасти заполнить
) эти пробелы. Исходя га суммарного определения термина «повседневная

жизнь», мы попытаемся решить следующие задачи:

1. рассмотреть демографические проблемы и социально-правовое положение польского, еврейского, лужицкого, российского населения Веймарской республики;

2. попытаться реконструировать общественную и духовную жизнь исследуемых национальных объединений и показать их место на общеисторическом фоне Веймарской Германии;

3) изучить и отобразить условия и особенности повседневной жгани пред-
Ц ставителей этих национальных общностей, вычленив характерные бытовые

черты.

Методология

При изучении вопросов повседневной жгани национальных меньшинств
в Веймарской Германии мы применяли систему общепризнанных методик, по
зволяющих анализировать разнообразие эмпирических данных. Внимание ав
тора привлекали изучение политической и правовой деятельности междуна
родного сообщества и государства в отношении национальных меньшинств,
экономической, психологической обстановки в стране, влияние этих процессов
> на изменения в общественно-политической, культурной, повседневной жгани.

Выстраивая общую концепцию изложения, автор исходила га принципа исто-
ргама, позволяющего анализировать явления повседневной жгани националь
ных меньшинств и групп в последовательном временном развитии и взаимосвя
зи с общим контекстом гаменения межнациональных и международных кон
тактов. Это дало возможность достичь наибольшей достоверности в отображе
нии повседневья национальных общностей. На фоне первых демократических
преобразований, экономических и политических потрясений, пережитых наро
дами Веймарской республики, сложились особенности быта, прогаошли гаме-
ч нения, даже деформация, нравов, мировосприятия, самосознания. И у каждой

национальной общности по-своему, уникально. Применяемые нами в работе

V;

историко-сравшггельный метод и приемы исторического описания позволили проследить эти тенденции, синхронизировать важнейшие события в истории развития исследуемых национальных сообществ, особенности развития повседневной жизни народов Веймарской республики.

Известную помощь оказало применение специальных методологических
подходов и исследовательских методик. По словам Ю.А. Полякова, изучение
истории человеческого бытия не просто предполагает, но и требует междисци
плинарного подхода, подразумевает использование материалов самых разных
наук. Главная роль принадлежит гуманитарным и общественным наукам, исто
рии в первую очередь, правоведению, литературоведению, психологии, социо-
у4-) логии, демографии, этнологии⁵². В нашей работе при юучешш вопросов само-

сознания евреев и лужичан мы почерпнули необходимый материал в базе научных данных этнологии и этнопсихологии. Демографические сюжеты стало возможным осветить после шучения ряда теоретических вопросов исторической демографии, методологических подходов в исчислении населения. Более блів-кое знакомство с творчеством российских эмигрантов тех лет, исследования литературоведов и критиков, помогли составить обобщенные портреты российского интеллигента за рубежом, рядового эмигранта и пр.

Понятия и терминология
\\ Неполной была бы картина вступительных примечаний без четкого раз-

граничения этнологических и социологических понятий, использованных в нашей диссертации: национальное меньшинство, национальная группа, национальная общность, национальное самосознание, интеграция, ассимиляция.

Необходимо отметить, что, хотя общепризнанного определения нацио
нального меньшинства не существует, это не значит, что такое положение явля
ется следствием игнорирования данной проблемы. Попытки ее разрешения не
однократно предпринимались Подкомиссией ООН по предупреждению дис
криминации и защите национальных меньшинств, но, к сожалению, оконча-
,-\ тельного результата достигнуто не было. Плодом этих усилии явилась дефини-

Поляков Ю.А. Человек... С. 128.

ция, предложенная Ф.Каноторти, специальным докладчиком этой Подкомис-
^ сии. Данное определение является наиболее цитируемым в литературе, а отече-

ственный специалист в области международного права С.М.Пунжин называет
его «классическим»⁵³. Оно звучит следующим образом: национальное мень
шинство - это, по сравнению с остальной частью населения государства, мень
шая по численности, не занимающая доминирующего положения группа, члены
которой - граждане этого государства - обладают этническими, религиозными
или языковыми характеристиками, отличающимися от таковых остальной части
населения, и проявляют, пусть даже косвенно, чувство солидарности в целях
сохранения своей культуры, своих традиций, религии или языка⁵⁴. В этом опре-
i^-t делении, таким образом, наличествуют нить признаков группы, квалифици-

рующих ее в меньшинство: 1) критерии численного меньшинства; 2) критерии
недоминирования; 3) критерии наличия гражданства: 4) критерии самобытно
сти; 5) критерии солидарности. В отношении рассматриваемых нами нацио
нальных объединений поляков, немецкігх евреев, лужичан (а так же оставшихся
вне поля нашего зрения литовцев, фршов, датчан, чехов) в Веймарской респуб
лике это определение может иметь место; однако, национальная группа восточ
ноевропейских (не ассимилированных) евреев, пополнявших гетто вряд ли по
падают под него, поскольку критерий гражданства не соблюден. Так же каса-
|₍\ телыю и всей российской эмигрантской общности термин малоприменим, в си-

лу того, что она была достаточно пестрой (по цели пребывания - постоянно живущие (например, старообрядцы), эмигранты «первой волны», следующие через Германию транзитом; по языку - «русский» = «русскоязычный», «подданный Российской империи» и пр.). Скорее, ее сущность отражает понятие «диаспора» - устойчивая группа людей единого этнического происхождения, проживающая в иноэтническом окружении за пределами своей исторической

Пунжин СМ. Проблема защиты прав национальных меньшинств в международном пра-
^ * ве.//Государство и право. № 8. 1992. С. 125.

⁵⁴ Цит. по: Кочарян Н.Н. Национальные меньшинства и их защита в международном пра-ве.//Правоведение. №2. 1995./

_cf>

родины, имеющая необходимые формы самоорганизации, позволяющие ей оставаться относительно самостоятельным организмом»⁵⁵.

Ко всем упомянутым национальным объединениям применимо также понятие «национальная группа, общность», отражающее специфику бытия, аспектами которого можно выделить: национальные черты характера, язык и особенности жестов, религиозную принадлежность, привычные формы обращения, приветствия, отношение к женщине її пр⁵⁶. Эти дефиниции взаимодополняют друг друга и будут фигурировать в нашей работе.

При рассмотрении вопросов национального самосознания национальных
меньшинств и общностей, их места и роли в Веймарской республике мы
применяли термины «интеграция» и «ассимиляция», разграничивая их по
направленности процессов. Интеграция отражает сближение этнических
общностей в результате их культурных контактов, «врастание» национальной
группы в новое, более крупное сообщество людей, появление общих черт в
культурной, духовной, социально-экономической сферах их

жизнедеятельности. Интеграция как цель и результат означает, что коренное и пришлое население свободны от конфликтов, которые происходят из-за национальных, религиозных и культурных различий, они живут и развиваются гармонично, обогащая и взаимовлияя друг на друга. Интеграция -

нЧ>

Садохин А.П. Этнология. Учебный словарь. М., 2002, С. 43. На страницах издания «Этнографическое обозрение» развернулась дискуссия по вопросам сущности понятия «диаспора». С.А. Арутюнов считает, что диаспора- это процесс развития группы одной этнической принадлежности и ее трансформация в полностью ассимилированную компоненту большинства. Однако в отношении российской эмиграции тех лет это положение очень спорно. Особенность сущности российской общности в 20-30-е годы XX века удалось подчеркнуть А. Ми-литареву. Он высказывает точку зрения, что диаспора - это стиль жизненного поведения, а не жесткая демографическая и этническая реальность, тесно связанный с убеждением служить и способствовать процветанию далекой родины. (См. Арутюнов С.А. Диаспора - это процесс; Милитарев А. О содержании термина «диаспора» (к разработке дифиниции); Семенов ІО.И. Этнос, нация, диаспора. Этнографическое обозрение. 2000. №2). ⁵⁶ При этом мы учитывали и авторитетное мнение советской исследовательницы М.Н. Морозовой, которая считает, что необходимо разграничивать понятия «национальное меньшинство» и «проживающие в стране иностранцы». Это принципиально, даже если учитывать статус гражданства и вытекающие из него последствия обладания правами, обязанностями гражданина государства, возможностью легально и законопослужно жить и работать в стране. (См. Подробнее: Морозова М.Н. Современное положение национальных меньшинств в Шве-

добровольный процесс. Ассимиляция же имеет иную окраску. Это -
^ этнический процесс растворения ранее самостоятельного этноса (или его части)

среди другого, сопровождющийся утратой своего языка, культуры,
национального самосознания. Практически ассимиляция выражается в
усвоении одним этносом, оказавшимся в иноэтнической среде, языка,
культуры, обычаев, традиций другого этноса, постепенно сливаясь и причисляя
себя к последнему. Этнологи различают естественную и насильственную
ассимиляцию. Естественная происходит при контакте этнически разнородных
групп населения, детерминирована общим характером культурной, социальной
и хозяйственной жшни этносов, носит добровольный характер, исключает
^-j принуждение. Такая ассимиляция имеет в целом прогрессивные последствия.

Для национальной внутренней политики кайзеровской и Веймарской Германии более характерной являлась насильственная ассимиляция, которая насаждалась путем принуждения, дискриминации, подавления языка, культуры национальных меньшинств. Насильственная ассимиляция, как правило, осуществляется проведением целой системы мероприятий правительства или местных властей в области школьного

образования, в других сферах общественной жшни, направленных на
искусственное ускорение процесса ассимиляции путем подавления или
і \ стеснения языка, культуры национальных меньшинств.

Источниковая база исследования

При написании диссертации нами использовались следующие группы исторических источников:

3. статистические материалы;

4. сборники документов;

5. прошведения современников;

6. мемуаристика;

7. художественная литература;

ции./Этнические процессы в странах зарубежной Европы. Под ред. О.А. Ганцкой, И.Н. Дроздовой и пр. М., 1970. С. 209-215.)

Статистические источники занимают среди источников исторического исследования весьма важное место, ценность которых заключается в том, что при комплексном анализе статистика дает количественную характеристику, прежде всего, социально-экономических процессов и явлений в обществе⁵⁷. Необходимо отметить, что данный вид источников являлся специфическим отчетом и отражал особенности официальной социально-экономической, этнической политики Германии. Исследователь этих статистических источников Германии В.Ю. Садовская считает упомянутые документы вполне квалифицированными и ценными источниками по истории развития народонаселения Германии, воссоздания социально-демографической картины жшни немецкого общества... Очевидны и недостатки подобных документов, как следствие не-соврешенства методов статучета тех лет: однобокость отражения действительности, нередкое искажение данных и пр.⁵⁸ Данные статистические ежегодники страдают отсутствием сведений о национальном составе страны, которые в нашей работе были бы важны; заведомой антисемитской направленностью, что проявлялось в прямой демонстрации евреев как инородцев.

Квартальная статистика была более подробной и охватывала значительно большую сферу жшни и деятельности населения. Именно по этим источникам удалось проследить процент обучающихся в вузах Германии представителей национальных меньшинств, выявить их интересы, что дало возможность делать предположения о роли интеллигенции в национальных движениях.

Опубликованные документы. Обильный материал по теме нашей диссертации содержится в сборниках документов⁵⁹, которые формировались по на-

⁵⁷ Statistik des Deutschen Reiches. Berlin, B-de 401/1, 1928; 401/2, 1929; 401/3, 1930; 402/1,
1928; 402/3, 1929; 407, 1930; 408, 1931; 413, 1932. Statistisches Jahrbuch deutschen Staedte.
Jena, Jg. 42, 1921/22; Jg. 43, 1923; Jg. 44, 1924/26; Jg. 26, 1931. Statistisches Jahrbuch fuer das
Deutsche Reich. 1924/25. Berlin, 1925; 1926. Berlin, 1926; 1927. Berlin, 1927; 1931. Berlin, 1931;
1934. Berlin, 1934. Vierteljahrshefte zur Statistik des Deutschen Reichs. 39. Jhg. 1930 Ergaenzung-
sheft IV. Berlin, 1930. IVE.8; 50-57.

⁵⁸ Садовская В.Ю. Социально-демографическая картина немецкого общества в период Вей
марской республики... (автореф. дис.канд.). Иваново, 2002.

⁵⁹ Восточная Пруссия. С древнейших времен до конца Второй мировой войны: историче
ский очерк. Документы, материалы. Под ред. Гальцова В.И., Исупова B.C., Кулаковой В.И. и
др. Калининград, 1996; Польские западные земли. Сб. документов. Пер. с поль. IO.B. Илини-

ционалыюму принципу. Базовые документы - Веймарская Конституция, меж-
^ дународные договора, - содержат сведения по политической истории и между-

народному положению национальных меньшинств Веймарской республики⁶⁰.
Отчеты местных статистических и полицейских управлений, школьных ве
домств дали наибольшее сведения по истории повседневности польского на
ционального меньшинства в стране⁶¹. При рассмотрении ряда общественно-
религиозных и культурных вопросов еврейской истории в Германии мы ис
пользовали документы многих еврейских организаций⁶². Необходимо все же
отметить, что недостатком этих изданий является субъективность ilx авторов в
подборке документов. Особенно это касается сборников, опубликованных в 50-
^f-$ 70-е годы, ибо ilx выход в свет нес обязательную идеологическую окраску, но

и отражал мнения современников.

Мы упоминали произведения современников выше, в связи с историо
графическим обзором. В рамках источниковедческого анализа необходимо от
метить их особенность как исторических источников. Работы современников
выходили на русском, немецком, польском языках. Вышедшие в 20-30-е гг., их
можно сгруппировать по национальному признаку: немецкие и польские авто
ры подчеркивали проблемность существования национальных меньшинств в
Веймарской Германии , большое внимание современников-евреев и немецких
, /а публицистов (нередко настроенных агрессивно) привлекала еврейская тематика

ча и др. Предисл. И ред. И.С. Борисова. М, 1962; Die erste Republik. Dokumenten zur Geschichte des Weimarer Staats. Muenchen, 1992.

⁶⁰ Конституция Германской империи./Конституции буржуазных стран. Великие державы и
западные соседи СССР. М.; Л.: Государственное социально-экономическое издательство,
1935. Т. 1; Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях.
М., 1996. Ч. II; Сент-Жерменский мирный договор. Под ред. Ключникова Ю.В., Сабанина А.
М., 1925.

⁶¹ Staatspolizeistelle Schneidemuehl an das Geheime Staatspolizeiamt. Ueberblick ueber die polnis-
che Bewegung (fuer 1934). №141: 31.1.1935./Deutschen und Polen zwischen den Kriegen. Bd. 9/1.
Muenchen. Paris. 1997. Die polnische Minderheit in Deutschland. Marburg, 1994; Fiedor K. Dolny
Slqsk w swietle dokumentow niemeckich (1926-1939). Wroclaw, 1963; Polacy na ziemi Lubuskiej і
па Luzycach pred rokiem 1939. Poznari, 1946.

⁶² Eschwege H. Die Synagoge in der deutschen Geschichte. Eine Dokumentation. Dresden, 1980;
Bloch E. Geschichte der Juden von Konstanz in 19-20 Jht. Eine Dokumentation. Konstanz, 1971.

«всех оттенков»⁶⁴; отдельно выделяются работы, посвященные развитию демографической картины, особенностям быта, семьи, труда⁶⁵. Особое место в ряду данной группы источников занимают справочники. Так, юридический справочник Рабиновича И.М., отражал права и свободы, обязанности и ограничения российских эмигрантов в Германии в начале 20-х гг., и регулировал спорные вопросы между членами общины и возникавшие разногласия с немецкими властями; политико-экономическое положение страны отражено в советских, современных Веймарской республике, справочниках⁶⁶.

Описание быта и нравов прошлого облегчается тем, что обильные сведения о них содержатся в таких распространенных и легкодоступных источниках, как мемуарная и художественная литература (последняя в тех случаях, когда произведение вышло из-под пера современника описываемых событий). Исследуя и опираясь в диссертации на мемуарные источники, мы учитывали их такие специфические недостатки, как субъектившм и зависимость от несовершенной памяти⁶⁷, ретроспективность⁶⁸. В этом отношении показателен пример воспо-

Eckstein G. Haben die Juden in Bayern ein Heimatrccht? Bamberg, 1928; Schinkel F. Die polnis-che Frage als Problem der preussisch-deutschen nationalstaatsentwicklung. Berlin, 1932; Silbergleit H. Die Bevoelkerungs- und Berufsverhaeltnisse der Juden im Deutschen Reich. Berlin, 1930. ⁶⁴ Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935; Lessig T Der juedische Selbsthass Berlin 1930 Silbergleit H Die Bevoelkerungs- und Berufsverhaeltnisse der Juden im Deutschen Reich Berlin 1930. ⁵ Александров Б.Л. (Новопляїгг С.) Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М., 1933; Белов В. Белое похмелье. Русская эмиграция на распутье (опыт исследования психологии, настроении и бытовых условий русской эмиграции в наше время). М.-Пг., 1923; Бикерман И.М. Россия и русское еврейство./ЛВолга. №3. 1992; Майский И. Современная Германия (экономика, политика, рабочее движение). М.-Л-, 1924; Мандель B.C. Консервативные и разрушительные элементы в еврействе.//Волга. № 5-6. 1992; Buergdoerfer F. Bevoelkerungsentwicklung im Deutschen Reich. Tatsachen und Kritik. Berlin, 1935; Burghardt F. Die Entwicklung des Wendentums im Spiegel der Statistik. Berlin-Leipzig, 1932; Fiedor K. Polscy robotnicy rolni na slqscy pod panowaniem niemeckim. Wrocl M6aw, 1932; Harmsen H. Praktische Bevoelkerungspolitik. Berlin, 1931; Niemeyer A. Zur Struktur der Familie. Stat. Materiale. Berlin, 1931; Oertzen F.W. Polen an der Arbeit. Muenchen, 1932; Schmidt O.E . Die Wenden. Dresden, 1926; Wingendorfer R. Polen. Volk zwischen Ost und West. Berlin, 1934.

⁶⁶ Герман E. Германия в цифрах и справках. Харьков; Рабинович И.М. Русские в Германии
(юридический справочник). Берлин, 1921; Экономическое и политическое состояние совре
менной Германии (карты и диаграммы с пояснительными цифрами и фактами). М.,1931;
Bevoelkerungsaufbau, Wohnungspolitik und Wirtschau. Berlin, 1931.

⁶⁷ Биск И.Я. История... C.I 1.

⁶⁸ В то время, когда человек ощущает внутреннюю готовность взяться за перо и оставить
свой след в истории, он уже является состоявшейся личностью, занимающей особую нишу в
обществе, специалистом в своей области. Кроме того, прожитое оставляет след в его душе и

мішаний Ю.А. Соловьева⁶⁹, который, будучи на службе царского правительства
'і J в должности дипломата министерства иностранных дел, впоследствии перешел

на службу Советской России. В своих воспоминаниях он обеляет деятельность молодого Советского государства в отношении эмиграции, нередко искаженно выказывая эмигрантскую действительность. Многие представители российской интеллигенции и творческого мира, спустя некоторе время, писали мемуары. Нередко в них таится печаль и тоска по Родине, идеализация образа России. Однако именно условия изгнания и не всегда устроенного повседневья провоцировали авторов мемуаров скрупулезно описывать его⁷⁰.

В работах многих еврейских мемуаристов сквозит тема преданности Гер-
НИ мании, переживании по поводу пришествия к власти фашистов ... Видный дея-

тель культуры, ученый М. Зусман, общественный деятель времен Веймарской

судьбе, а современность корректирует восприятие прошлых событий. По словам А.
Тартаковского, мемуары - обдуманное воссоздание прошедшей жизни, пропущенное сквозь
знание ее ближайших и отдаленных последствий (Тартаковский А. Мемуаристика как фено
мен культуры./ЛЗопросы литературы. 1999, январь-февраль. С.41). Мемуарист в этом случае
не застрахован от искажения фактов, поскольку под влиянием времени мог просто
пересмотреть свой взгляд на них. Субъективность выражается и в намеренно неверной
интерпретации происшедшего. Поэтому цель написания мемуаров также необходимо иметь
в віщу: задумываясь над своей жизнью и желая осознать пройденный путь, подвести итоги,
мемуарист садился за письменный стол, чтобы прославить или оправдать себя в глазах
^ч потомков.

⁶⁹ Соловьев Ю.А. Воспоминания дипломата. М., 1959.

⁷⁰ Александров В. На чужих берегах. М., 1987; Афанасьев А. Полынь в чужих краях. М.,
1984; Берберова Н. Рассказы в изгнании. М., 1994; Бунин И.А. Окаянные дни. М., 1991; Гуль
Р. Я унес Россию. Т. 1. Россия в Германии. Нью-Йорк, 1981; Зайцев Б. Изгнание//Диалог.
№18. М., 1991; Зайцев Б. Братья-писатели: Воспоминания. М., 1991; Митрополит Евлогий
(Георгиевский). Путь моей жизни: Воспоминания. М.: Московский рабочий; ВПМД, 1994;
Набоков В.В. Другие берега. Сборник. М., 1989; Набоков В.В. Рассказы. Воспоминания. М.,
1991; Одоевцева И. На берегах Сены. М., 1989; Россия и российская эмиграция в воспомина
ниях и дневниках. В 4-х тт. Ред. и введ. А.Г. Тартаковского. М., 2003. Соловьев Ю.А. Воспо
минания дипломата. М., 1959; Толстой А.Н. Об эмиграции./Полн. собр.соч. в 10 тт. М., 1986.
Т. 10; Фриш С.Э. Сквозь призму времени (воспоминания). М., 1992; Шкловский В. Жили-
были (Zoo или письма о любви). М., 1966; Эренбург И.Г. Люди, годы, жизнь: В 9 тт. М.,
1966. Т.8; Эфрон А. О М. Цветаевой. Воспоминания дочери. М., 1989.

⁷¹ Arthur J. Meines Vatershaus. Stuttgart, 1960; Erinnerungen deutsch-juedischen Frauen 1900-
1990. Leipzig, 1993; Kreuter S.J. Mein Leipzig. Gedenken an die Juden meiner Stadt. Leipzig,

-*ij 1992; Muehsam P. Ich bin ein Mensch gewesen. Lebenserinnerungen. Berlin, 1989; Seligmann C.

Caesar Seligmann (1860 - 1950). Erinnerungen. Fr/Main, 1975; Straus R. Wir lebten in Deutsch-land. Stuttgart, 1961.

республики М. Либерман и многие другие подчеркивают проявления антисеми-
'^ тюма как неотъемлимую часть повседневной жизни евреев в Германии⁷².

Воспоминания польских подданных Веймарской республики во многом
отражали самость и показную независимость польского населения от немецко
го большинства, нарочито описывая своё, польское, повседневье⁷³. Особого
внимания заслуживают записи, оставленные деятелями культуры и образова
ния, т.к. дают много ценной информации в вопросах получения образования
польскими детьми, участи польской национальной школы и пр.⁷⁴ Часть мемуа
ров воссоздана участниками социалистического и коммунистического движе
ний, большинство из которых, будучи написанными и изданными уже в после-
^jr\ военное время, преследовали цель отследить н «узаконить» истоки становления

социализма на территории Польши, подчеркнуть неизбежность этого процес-са⁷⁵.

По полноте информации (в том числе философской), красочности и обстоятельности изложения этот вид источников оказался для нас наиболее ценным.

Художественная литература. - в большинстве случаев, второстепенный

или даже третьестепенный источник, - приобретает повышенную значимость

при описании быта и нравов . Авторы-современники, писавшие в реалистиче-

, / ч ском жанре (а именно этот вид литературы вызывает наибольший интерес ис-

¹ ,^

⁷² Либерман М. Из берлинского гетто - в новый мир. М., 1979; Deutschkron J. Ich trug den gel-
ben Stern. Muenchen, 1997; Pinkus L. Verlohren - gewonnen. Stuttgart, 1980; Susman M. Erin-
nerungen./Fremd in der eigenen Stadt. Erinnerungen aus Hamburg. Hamburg, 1989.

⁷³ Poznaiiskie wspominki z lat 1918-1939. Poznari, 1973; Recorowicz L. Wspomnienia sMqskie і
poznaiinskie z lat 1919-1934. Opole, 1976; Rovvecki S Wspomnienia і notatki autobiograf. (1906-
1939). Warszawa, 1988; Slawinski S. Droga do polskosci.../Ci coprzetrwali... Wspomnienia
polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959; Sukertowa-Biedrawina E. Dawno a niedawno.
Wspomninia. Olsztyn, 1965; Tauerowa Josefa z Tulinskich. Uczciwie sluzylismy Polsce./Ci
coprzetrwali... Wspomnienia polakow z Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959; Wspomnienia slqzakow
і zaglebiakow. Katowice, 1970.

⁷⁴ Czwojdzinska M. Co dzien polak narodowi sluzy./Ci coprzetrwali... Wspomnienia polakow z
Dolnego Slqnska. Wroclaw, 1959; Szkoly polskie na Warmii 1929-1939. Przegla^d wspomnien.
Opracowal Roman Marchwinski. Olsztyn, 1970; Warzok Л. Na Uniwersty tecie Wroclawskim
przed laty./Ci coprzetrwali... Wspomnienia polakowz Dolnego &lqnska. Wroclaw, 1959.

⁵ Нашковский M. Неспокойные дни (воспоминания о 30-х гг.). М., 1962; Koszutska М. Pisma I przemomienia. Warszawa, 1962.

торика в оценке источниковой ценности произведения), стремились отобразить реальность, быть правдивыми и приближенными к жизни с тем, чтобы это увидел и согласился с ними тогдашний читатель, рядовой обыватель, единственно компетентный и авторитетный для автора цешор⁷⁷. Произведения многих немецких реалистов тех лет, писались по горячим следам событий. Читатель, с нетерпением ждавший выхода в свет новых работ, видел в них, прежде всего, себя, как напрмер, послевоенные герои-солдаты Э.М. Ремарка, крестьяне-сорбы Э. Штритматтера. Сравнительный анализ источников этой группы дает возможность установить достоверность и реалистичность отображаемых авторами-писателями событий, почерпнуть максимум информации о повседневной жизни национальных меньшинств Веймарской республики.

Следует отметить, что при написании глав по конкретным национальным общностям, мы опирались на определенные источниковые группы. Например, глава о повседневной жизни евреев в Веймарской республике построена главным образом на привлечении мемуарных источников и произведениях современников; глава о повседневье лужицкого национального меньшинства - на данных произведений художественной литературы, свидетельств современников и справочных материалов; главы о повседневной жизни польского меньшинства и российской общности базируются на различных видах источников. Разновесность использования нами определенных источниковых групп при написании текстов глав объясняется наличием/отсутствием и не/доступностыо источников по теме. Ценным стало бы активное привлечение документов и прессы 20-30-х годов, отражавших деятельность лужицких, еврейских, польских и российских общественно-политических и культурных организаций и пр.

Несмотря на подобный недостаток, использованная источниковая база позволяет выяснить и воссоздать картину повседневной жизни польской, ев-

⁷⁶ Биск И.Я. Введение в писательское мастерство историка. Иваново, 1996. С.91.

⁷⁷ Брезан Ю. Портрет отца. М., 1985; Ленц 3. Краеведческий музей. М., 1982; Мархвица Г.
Шахтеры. М.-Л., 1933; Мицкевич А. Избранные произведения. В 2-х тт. Под ред. М. Рыль-
ского. М., 1955. Т.2; Ремарк Э.М. Возвращение М., 1991; Он же. Три товарища. М., 1992;
Штриттматтер Э. Лавка. М., 1985; Он же. Погонщик волов. М., 1987; Франк Л. Слева, где

рейской, российской и лужицкой национальных общин и тем самым выполнить поставленные цели и задачи исследования.

Но прежде чем перейти к непосредственному изложению материала исследования, необходимо рассмотреть международный и внутригерманский рычаги правового обеспечения национальных меньшинств в Веймарской Германии. Это тем более важно проиллюстрировать, что правовая защита обеспечивает реальность социально-экономического, политического, национально-культурного развития нацменьшинств, создает базу урегулирования (или провокацию) возможных национальных конфликтов.

Международный аспект. Проблемы защиты меньшинств и предоставления им особых прав и гарантий поднимались представителями различных государств при выработке Статута Лиги Наций. Следует отметить, что послевоенная система защиты меньшинств носила односторонний характер: в Статут не вошли ни принцип национального, расового или религиозного равенства, ни

положения о защите национальных меньшинств .

Все международные соглашения имели положения, которые пршнавали Лигу Наций в качестве верховного наблюдателя и гаранта в выполнении усло-

_у ух

сердце./Избрашюе. М., 1958; Marchwiza Н. Janek./Deutschspraehige Erzaehler. Von Sternheim bis Anna Seghers. Mit Einleitung hrgb.v. I.Hiebel. Leipzig, 1980.

⁷⁸ В рамках Лиги Наций были заключены следующие соглашения, содержавшие положения,
касающиеся меньшинств: 5 специальных договоров о меньшинствах, заключенных с Поль
шей (1919), Чехословакией (1919), Сербо-Хорвато-Словенским государством (1919), Румы
нией (1919) и Грецией (1920); разделы о защите меньшинств, содержащиеся в 4 мирных до
говорах с Австрией (1919), Болгарией (1919), Венгрией (1920), Турцией (1920); 6 деклараций,
провозглашенных на Совете Лиш Наций Албанией (1921), Литвой (1922), Латвией (1923),
Эстонией (1923), Ираком (1932) и Финляндией (о меньшинствах на Аландских островах)
(1921); Польско-Данцигская конвенция (1920), Германо-Польская конвенция о Верхней Си-
лезии (1922), Конвенция о Мемеле (1924). См. подробнее: Ключников Ю., Сабанин А. Меж
дународная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях. Ч. II. М., 1926.
С. 330—337, 351, 378—379, 375—377, 402, 421—422; Ключников Ю., Сабанин А. Указ.соч.
Ч. III, вып. II. М., 1929. С. 10—11, 33—35, 60—61, 96—97; Жвания Г. Е. Международные
правовые гарантии защиты национальных меньшинств: Исторический очерк. Тбилиси, 1959.
' -^ С. 66; Гильдербрант О. Вольный город Данциг: Очерк международно-правового, политиче-

ского и экономического положения. М.: Госиздат, 1930; Kraus Н. Das Recht der Minderheiten. Berlin, 1927. S. 126—163.

вий данных соглашений, и были поставлены под гарантию специальными резолюциями Лиги Наций⁷⁹.

Эти договора не рассматривали «национальное меньшинство» как группу, коллектив людей одной национальности, языка, религии, а были направлены на конкретных индивидов какой-либо определенной национальности. Указанное обстоятельство шначалыю сужало объем прав и интересов меньшинств, подлежащих международной защите, ведь является очевидным, что группа, коллектив, в отличие от индивида, может претендовать на фактическое и юридическое равенство с остальными гражданами государства, на ограждение национальных интересов во всех областях жизни. В силу чего миллионы людей, составлявшие национальные меньшинства, получали лишь элементарные права, которые ничего общего не имели с их специфическими национальными интересами. Кроме того, в соглашениях о меньшинствах ничего не говорилось о том, что должно быть критерием принадлежности какого-либо лица к определенному национальному, религиозному или языковому меньшинству.

Как положительный факт необходимо отметить, что в большинстве соглашений о национальных меньшинствах содержались положения о том, что обязательства государств в отношении их национальных меньшинств имеют преимущество перед любыми законами и подзаконными актами, противоречащими этим обязательствам, что обеспечивало в случае коллшии верховенство международных норм над национальным законодательством государств. Все соглашения о меньшинствах были поставлены под гарантию Лиги Наций. Юрисдикция Лиги Наций была подтверждена специальными резолюциями в каждом конкретном случае. В этой юрисдикции, гарантировавшей выполнение условий рассматриваемых соглашений, заключался международный характер защиты меньшинств в системе Лиги Наций.

Исключение составляет Польско-Данцигская конвенция, в отношении которой Совет Лиги Наций не принимал резолюции, однако она находилась под гарантией Лиги Наций в силу статьи 39, в которой признавалась юрисдикция Липі Наций. Договор с Польшей явился образцом соглашений о меньшинствах, заключенных в рамках Липі Наций (См.подробнее: Гильдербрант О. Указ. соч. С. 26.).

зо Положения, предусматривающие юрисдикцию Лиги Наций, в различных соглашениях, касающихся защиты меньшинств, были аналогичными. Гарантия Лиги Наций заключалась в том, что, согласно статье 12, условия договора не могли быть шменены без согласия большинства Совета; любой член Совета Лиги получал право обращать внимание Совета на всякое нарушение или на всякую опасность нарушения условий договора со стороны Польши и другие государства. Следовательно, граждане, принадлежавшие к меньшинству, не приобретали в силу этих договоров каких-либо прав. Вопрос о нарушении или опасности нарушения международных обязательств относительно меньшинств со стороны какого-либо государства имело право поставить не меньшинство, а какое-нибудь государство — член Совета Лиги Наций. Поэтому, если бы один из членов Совета не обратил внимания на факты угнетения некоего меньшинства в одном го государств соглашении, Лига Наций оставила бы это безо всякого внимания и вмешательства.

Таким образом, в рамках Лиги Наций была создана система защиты прав национальных меньшинств, которая качественно была значительно лучше по сравнению с предыдущим периодом международных отношений⁸⁰. Однако

Проблема международно-правовой защиты меньшинств по расе, национальности, языку или религии имеет свою историю. Ее нередко начинают с середины XVI века, то есть с того момента, когда европейские державы, по почину Франции, в 1535 году заключают с Турцией так называемые «капитуляции», гарантирующие их подданным в Оттоманской империи свободу, безопасность и правосудие по их национальным законам. Мотивы защиты меньшинств встречаются и в постановлениях Венского конгресса 1814-1815 годы, и в Парижском мире 1856 года, и в Берлинском мирном трактате 1878 года, и в Константинопольском договоре от 1881 года, и в ряде договоров начала XX века (болгаро-турецкий мирный договор от 16/23 сентября 1913 года, греко-турецкий мир от 1/14 ноября 1913 года, сербо-турецкий мирный договор от 1/14 марта 1914 года). Первая мировая война дала сильнейший толчок для дальнейшего международно-правового развития проблемы национальных меньшинств. 6 января 1916 года Американским институтом Международного права в Вашингтоне была принята Декларация Прав и Обязанностей Народов, по которой «всякая нация... имеет право на уважение и защиту со стороны всех других наций...»⁸⁰. Собравшийся в Лозанне 27 июня 1916 года Конгресс национальностей утверждал: «Внутри государств национальные группы, занимающие территорию, имеют право на ту же автономию, что и сами индивидуумы. В районах со смешанным населением, представляющих большие различия характера и нравов, будет установлен режим личного статута, дополненный подобающими коллективными национальными установлениями, в особенности обеспечивающими этим населениям школы с их языком и церкви согласно с их религиозными традициями». Создавшаяся в начале войны пацифистская международная

нормы международных соглашений, касавшиеся защиты меньшинств, не стали универсальными, хотя и заложили основы международно-правового регулирования положения национальных меньшинств в международном праве. Защита меньшинств в рамках Лиги Наций не носила ни универсального, ни даже регионального характера и распространялась на ограниченное число государств. Несмотря на то, что в договорах были продекларированы права на культурное и социальное развитие национальных меньшинств, они не содержали возможность создания и развития меньшинством национальной государственности; не были определены критерии отнесения того или иного лица к меньшинству, что позволяло государствам, на территории которых находились эти меньшинства, трактовать положения соглашений о меньшинствах так, как им это было удобно⁸¹. Не существовал и механизм воздействия на нарушителей, в случае, если соответствующее обязательство по отношению к меньшинствам не выполнялось каким-либо государством или когда определенное государство не сообщало о мерах, предпринятых им по взятым международным обязательствам в отношении меньшинств. Соглашения о меньшинствах не регулировали экономические права меньшинств, которые являлись основой для нормальной жизни этих групп граждан, что позволяло проводить правительствам дискриминационную политику в сфере экономических отношений. Необходимо подчеркнуть, что и политические права для меньшинств лишь вскользь упоминаются в некоторых соглашениях о меньшинствах. А расплывчатость формулировок в соглашениях о меньшинствах свидетельствует о том, что их создатели не имели четких принципов, определенного базиса, на котором должна строиться защита меньшинств, что впоследствии, как показала практика, вызвало много споров

Постоянная Организация в пользу прочного мира, в качестве второго пункта своей программы минимум, выставила следующее требование: «Государства должны гарантировать национальностям, находящимся на их территориях, гражданское равенство, религиозную свободу и свободное пользование своим языком». (Цит.по: Ключников Ю. В., Сабанин А. Сент-Жерменский мирный договор. М., 1925. С. 13-14).

⁸¹ Так, например, ст. 7 Польского договора гласила, что гражданам, говорящим не на польском языке, правительством будут предоставлены "подобающие льготы" для пользования родным языком в судах (Ключников IO., Сабанин Л. Указ. соч. Ч. II. С. 330— 337). В тексте документа мы не находим трактовки понятия "подобающие льготы".

при толковании положений соглашений, а также создало благоприятную почву для злоупотреблений со стороны правительств. В этом отношении показателен пример Веймарской Германии.

Веймарская Конституция и национальные меньшинства. Несмотря на то, что с Германией никаких договоров относительно прав национальных меньшинств в ее рамках не было подписано, деятельность международного сообщества и впоследствии Лиги Наций предусматривала как одно из условий мирного договора признание положений о защите национальных меньшинств. На Парижской мирной конференции (18 января 1919 - 21 января 1920 гг.) первое предложение относительно защиты меньшинств во вновь образовавшихся и перекроенных государствах исходило от президента США В. Вильсона⁸². Этот вопрос вызвал большие прения на конференции. 1 мая 1919 года Верховный Совет отослал его в специальную комиссию, а 7 мая условия мира уже были преданы Германии. В своем ответе от 29 мая на союзнические условия мира, германская делегация писала: «Германия... выступает на защиту национальных меньшинств. Наиболее целесообразным будет устанавливать эту защиту в рамках Лиги Наций, Устав которой был принят 14 февраля 1919 года. Тем не менее, с германской стороны должны быть потребованы уже в мирном договоре определенные гарантии для тех германских меньшинств, которые в силу уступки попадают под чужой суверенитет. Этим меньшинствам должна быть предоставлена возможность оберегать свои немецкие черты, в особенности путем предоставления права содержать и посещать немецкие школы и церкви, а также выпускать немецкие газеты. Желательно было бы также, чтобы в дальнейшем была создана культурная автономия на основе национальных списков. Со своей стороны Германия решила обходиться с чуждыми меньшинствами на ее территории согласно тем же принципам».

Эти сюжеты практически не прослеживаются в тексте призванной быть гарантом всех прав и свобод граждан Веймарской Конституции, принятой 31

июля 1919 года. Более того, сам факт существования на территории республики национальных меньшинств затушевывался. Хотя было совершенно очевидно, что в границах Веймарской Германии, которые были установлены после первой мировой войны, остались хотя и малочисленные, но - национальные меньший-

ства, являвшиеся частью соседних этнографических территорий . Например, в приграничных районах Восточной Пруссии проживало литовское население (в 1919 году около 30 тысяч человек). В Шлезвиге сохранились остатки датского населения (около 22 тысяч человек). Сохранилось значительное скопление лужицкого населения (около 72 тысяч человек). Более подробная информация о самых значительных по численности национальных меньшинствах содержится в сводной таблице⁸⁴:

Статьи Веймарской Конституции уравнивают всех граждан государства под формулировкой «германский народ», «каждый немец» и пр. «Все немцы

равны перед законом», - гласит статья 109 (отд.1, 4.2) . Единственная статья, в которой речь идет о представителях национальных меньшинств, утверждает: «Иноязычные части населения государства не должны быть стесняемы законодательными и административными мерами в их свободном национальном раз-

⁸² Требования защиты нацменьшинств впервые прозвучали в послании к Конгрессу США 08
января 1918 года в так называемых «14 пунктах» Вудро Вильсона.

⁸³ См. Приложение №1,2.

Эти данные отражены, например: Die Juden in Deutschland. Berlin, 1935. S. 26; Александров Б.А. Положение национальных меньшинств в послевоенной Европе. М, 1933. С. 153.

витии, в особенности в употреблении их родного языка, в преподавании, внутреннем управлении и суде» (ст. 113, отд.1, Ч.2)⁸⁶.

Нечеткость формулировок (или намеренная декларация

неполноправности?) заставляет сомневаться, являлись ли представители национальных меньшинств действительными членами германского народа, или же они автоматически стали «немцами», лишившись права на свое национальное «Я». Если же - ни те и ни другие, то, вероятно, они, «иноязычная часть населения», даже законом были ограничены в общегражданских для республики правах, кроме одного: «свободного употребления их родного языка», но и только внутри общины. Таким образом, процитированная конституционная статья не содержала механшмов ее исполнения и лишь рекомендовала действовать в данном направлении. В этой связи трудно не согласіпься с оценкой 113-ой статьи Консппуции профессором Анщутцом из Гейдельберга: «Хотя эта статья касается не только законодательства, но и управления, она может

~ 87

счіггаться лишь руководящим принципом, а не нормой прямого действия» . Правовая несостоятельность положений Конституции в отношении национальных меньшинств обнаруживалась тем более явно, когда речь заходила об установлении их численности. Отсутствие общепринятой дифиниции «национальное меньшинство» породило сосуществование нескольких способов и методик статистики при переписи населения.

Характерно, что при исследовании вопроса численности поляков, евреев, русских, лужичан и прочих представителей национальных меньшинств Веймарской республики применительно к каждой национальной группе осуществлялся определенный подход или их комплекс. Еще современники отмечали неточности и ошибки при проведении статистических исследований. Недостатком тогдашней статистики практически всех государств было то, что в качестве эт-

Конституция Германской нмперии./Конституции буржуазных стран. Великие державы и западные соседи СССР. М; Л.: Государственное социально-экономическое издательство, 1935. Т. 1.

⁸⁶ Там же.

⁸⁷ Bognsee-Flensburg J., Skala J. Die nationalen Minderheiten in Deutschen Reich und ihre rechtli-
che Situation. Berlin, 1929. Heft 1. S. 4.

ноопределителя использовалась не этническая принадлежность, а родной язык. Но и понимание родного языка было нечетко определено: «родной язык» трактовался и как материнский, и как разговорный⁸⁸. Определение национальности по языковому показателю в регионах со смешанным населением и интенсивной языковой ассимиляцией приводит к серьезным погрешностям. Отсюда и разночтения. Особенно очевидны они при использовании метода Doppelsprache («двуязычность», «двойной родной язык») в статистических обобщениях в Германии. Эта практика применялась еще в переписях 1910 года и стала традицией к 1925 году⁸⁹.

В отношении лужичан статистический метод «двойного родного языка» применялся как насильственно, так зачастую и добровольно. Нередко сами лужичане, получая при рождении и лужицкое и немецкое имя⁹⁰, с годами овладевая немецким языком, шггегрируясь в немецкое общество, начинали «чувствовать себя» немцами, а не просто подданными Германии. При переписях населения эти лужичане «записывались» немцами. К тому же это помогало при поступлении в хорошую школу, высшее учебное заведение, на престижную работу. Историк М.И. Семиряга отмечает, что данные по численности занижались искусственно путем искажения фактов, что прослеживается в рамках общей политической линии Германии - целенаправленная германшация национальных меньшинств, их ассимиляция и нередко выселение с исконно лужицких

Юхнева Н.В. О роли многонациональных городов центральной и восточной Европы в интеграционных этнических процессах (18-19 вв.)./У истоков формирования наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. М, 1984. С. 17-28.

Автор-современник Б.А. Александров анализирует данные переписи 1925 года, в которой
численность населения Германии выявляется методом "двойного родного языка":

БрезанЮ. Портрет отца. М., 1985. С.5.

земель. В результате лужичане не могли свободно указать свою национальную принадлежность⁹¹.

Для большинства поляков (за исключением польского населения Нижней Силезии и Мазур, в которых население подвергалось более мощной германизации еще и по причине протестантской конфессиональной принадлежности), как правило, учет принципом «двойного родного языка» был исключительно формальностью. Польский язык сохранял свое главенствующее влияние, во-первых, среди представителей старшего поколения, во-вторых, среди поляков-католиков, которые себя идентифицировали католик=поляк, в-третьих, в районах наибольшего скопления поляков. Методы, применяемые во время переписи, опасения преследований, а часто отсутствие сознательного отношения к этому вопросу приводили к тому, что часть польского населения, которая знала и немецкий язык, ибо он был обязательным в школах и администрации, во время переписи указывала в качестве своего второго языка немецкий. Такие лица считались двуязычными, а немцы их не считали поляками. В действительности же, немецкое население не знало польского языка, а так называемые двуязычными были без сомнения поляками.

Принцип двуязычности имел место и при учете численности евреев в Веймарской Германии, однако, он нередко носил добровольный характер. Многие эмансипированные, отошедшие от канонов иудейской религии и соответствующего поведения, представители еврейской национальной общины мыслили себя немцами, стремились доказать свое право называть Германию родиной. Известный лирик, философ, художник, журналист, еврейка по происхождению, М. Зусман пишет: «Мы были немцами, иначе все было бы не так ужасно, так унизительно после 1933 года. Мы говорили на немецком и мыслили его родным языком, язык был почти как кровь. У нас не было другой Родины, и мы любили Германию как Родину»⁹². Но в целом, в отношении еврейского населения было принято составлять сведения о численности меньшинства по

Семиряга М.И. Лужичане. М., 1955. С. 13.

Susman М. Ibid. S. 21./Fremd in der eigenen Stadt. Erinnerungen aus Hamburg. Hamburg, 1989.

конфессиональному принципу, т. е. «еврей» ассоциировался лишь как приверженец иудейского вероисповедания. Именно таким образом велись переписи всего еврейского населения Германии еще с XIX века.

При попытке выявить метод германской статистики в определении количества россиян, проживавших в те или иные годы на территории Германии, наряду с критерием Doppelsprache мы обнаружили критерий государственной принадлежности и гражданства. При этом обращают на себя внимание формулировки заголовков таблиц статистических сборников, а именно: «Население Германской империи по критерию государственной принадлежности»⁹³, «Происхождение иностранцев»⁹⁴. Трудно определить, какие слои российской эмиграции были исследованы, вероятно, учтенными оказались лишь россияне, официально зарегистрированные в веймарском государстве (представители эмиграции, подданные СССР).

Нарисовавший социально-демографический портрет Веймарской республики Б.А. Алексшщров считает, что цифры в отношении всех национальных объединений Германии неверны, ибо германская перепись рассчитана на то, чтобы скрыть действительное число национальных меньшинств⁹⁵. Цели применения подобной методики сводятся к занижению истинной численности той или иной национальной общности и преувеличению значения немецкого языка. Кроме того, нередко германская статистика искусственно зашгжала цифры, дабы продемонстрировать малую значимость проблемы национальных меньшинств в стране перед мировой общественностью.

В области образования конспггущюнные положения применялись для каждой языковой группы отдельно. Так, в Саксонии для лужицюгх сорбов был издан в 1919 г. «Временный закот>, который регулировал использование лужицко-сорбского языка в школе⁹⁶. Другие же меньшинства (за исключением поляков) не могли добиться раз-

⁹³ Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. Berlin, 1930.

⁹⁴ Statistisches Jahrbuch fuer das Deutsche Reich. Berlin, 1932.

⁹⁵ Александров Б.А. указ.соч. С. 153.

⁹⁶ Musiol Т. Dzialalno6 oswiata Polakow vv Niemczech 1919-1939./Polacy w Republice
Wejmarskiej і HI Rzeszy. Materialy z seminarium wRucianem 26-30. VI. 1964 r. Olsztyn, 1965. S.
99.

решения на использование родного языка в школах. Более того, лігговскому и чешскому национальным меньшинствам, была даже запрещена частная преподавательская практика В этой связи примечательно, что для небольшой этнической группы фршов обер-президеігг правіггельственного округа Шлезвиг в 1925 году шдал распоряжение о защігге фршского языка, которое, впрочем, не имело практического результата Право на учреждение собственных школ получили лишь датчане, которые добились принятия постановления на этот счет в 1926 г.⁹⁷

Таким образом, каждое из национальных меньшинств (объединений, общин, диаспор и пр.) Веймарской республики имело свою историю пребывания в Германской империи. Особенности развития межнациональных отношений малых народов с немецким большинством складывалось по-своему, специфично. В отношении каждого из них германское правительство проводило особую правовую политику, опираясь на положения международных соглашений, и исходя из собственно государственных интересов (сохранение территории, создание моноэтничческого государства, экономически сильной державы).

В нашей работе мы попытаемся отобразить особенности взаимоотношений нацменьшинств и государства, ибо в конечном итоге это возымело влияние на существование национальных меньшинств в рамках Веймарской республики, на социальную, профессиональную структуры национальных групп, развитие национальной культуры, складывание и становление национального самосознания, и как следствие, формирование новых черт быта, нравов, повседневной жизни.

Bognsee-Flensburg J., Skala J. Ibid. S. 20; Musiol T. Ibid. S. 99-100.

Повседневная жизнь польского национального меньшинства

Известно, что после пораження Германии в Первой мировой войне были утверждены новые границы в Европе. По Версальскому договору Польша получила большую часть провинций Познань и Западная Пруссия, восточную окраину провинции Померания, а также территории от четырех округов Нижней Силезии и от двух восточнопрусских. Германия потеряла область Данцига, которая по требованию населения была преобразована в «вольный город»98. Польша получила в Данциге широкие экономические права. Во владении Германии от этих областей осталось: 11% территории и 8% населения провинции Познань; 23,3% территории и 19.4% населения провинции Западная Пруссия".

Напомним, что по решению народного голосования международный контроль должен был определить будущую государственную принадлежность юго-восточной Пруссии и восточной части Западной Пруссии, а также Верхней Силезии. Процесс проведения плебисцита, настроение властей и населення в восточной части Западной Пруссии, исторически польских областях Мазур, колоритно отображены в произведении современника событий 3. Ленца «Краеведческии музеи» . В этих краях издавна жили рядом представители разных национальностей, потомки древних мазовшан, пруссов, судинов; все они называли себя мазурами. Одни из них традиционно тяготели к Пруссии, связывая именно с германским государством свои надежды на будущее, другие - гораздо теснее ощущали свое родство со славянской культурой. За несколько дней до плебисцита во все крупнонаселенные пункты Мазур были присланы международные наблюдатели. На улицах пестрели агитационные плакаты. Автор одной их статей в провинциальной газете «... напоминал о привилегиях, жалованных прусскими королями, противопоставлял немецкие обычаи обычаям польским».

Доказывал, «что даже самая обыкновенная украшенная резьбой скалка в музее свидетельствует в пользу Германии. Всеобщий оптимизм, подмигивающая уверенность в победе: мы им покажем.»101. Пропольские плакаты имели иное содержание: «... с намеком на хроническую немецкую воинственность говорилось о наступающем вслед за поражением немецком похмелье; указывалось на Версальский мир и его последствия, а тем самым на огромные экономические преимущества, какие предоставляет такая миролюбивая страна, как Польша, -особенно теперь, после вновь проигранной войны»102. Здравомыслящие мазуры считали, что «пестрая история (Мазур) дает каждому право здесь жить». Однако в чью же пользу отдать свой голос, люди колебались, видя в том или ином случае плюсы и мшгусы. Одна из главных героинь романа 3. Ленца рассуждала: «Коли с моим голосом победят поляки, будет шик-блеск, да расхлябанность. Останемся мы в большинстве, стало быть, в Германии, останутся бережливость и мучные подливы. Капелька польского легкомыслия нам бы не помешала, если только Германия позаботится о капусте и картошке»103.

На территориях Пограничной Марки, включавшей в свои границы Западную Пруссию (округа: Бютов, Руммельсбург, Лаценбург) и Восточігую Померанию (округа: Путциг, Нойштат, Картхаус, Берент, Кониц, Штаргард), проживало очень пестрое население: поляки и кашубы, шведы, пруссаки. Большинство їв них принадлежало к римско-католичнской конфессии, было верующим, нетерпимым к евангелической церкви, и как следствие, ее последователям -немцам.

Спор вокруг Верхней Силезии вылился в вооруженное противостояние польской и немецкой сторон. В результате спорная территория, население которой, однако, голосовало в пользу Германии, была поделена между Германией и Польшей 20 октября 1921 года. Специальный договор по смягчению экономических и других трудностей этого раздела был составлен 15 мая 1922 года, а 15 июля 1922 года граница в Верхней Силезии начала функционировать.

Повседневная жизнь еврейского населения

Как социальная группа еврейское население в Германии не было ни замкнутым, ни однородным по своему составу. В большинстве случаев оно демонстрировало четкую классовую структуру, было основано на мировоззренческих, религиозных, региональных контрастах и постоянно сокращалось в численности вследствие заключения смешанных браков, эмиграции и довольно высокой смертности среди представителей «традиционного еврейского общества». Еврейское национальное меньшинство в Веймарской республике целесообразно дифференцировать по двум пршнакам: особенности социально-экономического положения меньшинства в еврейском и немецком обществах и размежевание по степени всесторонней интеграции в немецкое национальное большинство. В рамках расслоения по «имущественному принципу» выделяем следующие социальные группы:

- высшие слои, состоявшие, как и в далекие времена ш представителей крупного купечества, фабрикантов, банкиров, и демонстрировавшие меньшую степень еврейской идентификации, явную склонность к социальным контактам с неевреями, к смешанным бракам;

- еврейское городское бюргерство, тесно связанное с представителями высших слоев и формировавшееся по еврейской семейной традиции: когда старший сын наследовал хозяйство отца, а младшие дети вынужденно, зачастую и по собственной воле, становились «академиками», т.е. представителями так называемых «свободных» профессий;

- многочисленное мелкое еврейское бюргерство, к которому относилось прежде всего торговцы и ремесленники, причем, сложно провести границу между последними и социальными швами, т.к. большинство ремесленников одновременно были рабочими на фабриках;

- численно преобладавший еврейский пролетариат и обыватели гетто восточноевропейского происхождения. Несмотря на то, что в культурном и государственно-экономическом смысле евреи были в разной степени, но - интегрированы в немецкое общество, в Веймарской республике они образовывали заметно выделявшийся социальный пласт, особую национальную группу. Это выражалось, как мы віщим, в специфике социальной, профессиональной структур и, конечно, характерной традиционной и религиозной принадлежности.

Одновременно еврейское общество веймарского времени условно можно подразделить на эмансипированное (возможно, «коренное»; отчасти германизированное, но не ассимилированное181) и традиционное, формировавшеесяза счет прибывавших из Восточной Европы, Галиции, России евреев традиционного уклада.

Эмансипированных евреев называли немцами еврейского происхождения. Они жили, учились, работали, участвовали в общественно-политической жшни как полноправные граждане своей страны. И все же существовала некая обособленность немецких евреев от немецкого общества, которая повлияла на отличие еврейской повседневной жюни от немецкой и способствовала синтезу культур и образу жшни. Это связано в первую очередь с явлениями параллельными, взаимосвязанными: антисемитизм в ответ на усиливавшуюся идею самосохранения, и рост еврейского национального самосознания во времена Веймарской республики как реакция на «дозволенные» демократические свободы и все более воинствующий антисемитизм. Группа немцев еврейского происхождения (евреев - немецких подданных) постоянно пополнялась постепенно германизирующимися евреями, т.е. теми, кто покидал гетто, отказывался подчиняться ритму его жшни, его традициям, канонам иудейской религии, не видя смысла в изоляции.

Известный еврейский религиозный и общественный деятель, современник Веймарской республики К. Зелигманн полагал, что «ID 600000 евреев 500000 были эмансипированы. Большая часть немецких евреев остается безразличной, безучастной (indifferent). В большинстве случаев религиозность потеряла свою силу, которой теперь овладела эмансипация. Уже политические идеалы были на месте религиозных. Экономическая борьба и работа главенствовали в жшни евреев. Из "мученика" (Maertyrer) еврей превратился в буржуа»182. О тенденции к эмансипации свидетельствует С.Я. Кройтнер, участник общественной жшни в Лейпциге: «В Лейпциге не было больше ортодоксального еврея, который мог бы сообщить о своей религиозной жшни, который знает каждую синагогу и Betstube (молельню) или был бы покупателем в кошерной мясной. Нельзя не отметить, что восточные евреи в кафтанах и с пейсами казались чужими не только христианам или неверующим лейпцигцам, но и ассимилированным евреям города. Большинство евреев в отношении веры были на і о1} строены либерально, были евреи-марксисты и атеисты» .

Повседневная жизнь российской эмиграции

Известно, что основной поток эмигрантов проходил через Константинополь в Югославию, во Францию, Болгарию, Чехословакию и через Прибалтику и Польшу в Германию, Францию, Бельгию. Крупным центром сосредоточения русской эмиграции стала Германия, что было обусловлено рядом объективных причин: 1) территориальная близость Германии с Россией; 2) увеличение материальных трудностей русских беженцев в других государствах; 3) падение курса германской марки и сравнительная дешевизна жизни; 4) относительная лояльность германского правительства к русским беженцам.

Российская эмиграция, занимая особое политическое и экономическое положение, не являлась «национальным меньшинством» в нашем понимании. Пополняя ряды адаптировавшейся, проживавшей уже длительное время на территории Германии, части российской эмиграции, формировалась изначально маргинальная прослойка выходцев из России. В недрах российской эмиграции возникла диаспора со своими особенностями быта, мировосприятия и общественного положения.

После революционных потрясений и событий гражданской войны в России за ее пределы оказалась выплеснутой целая волна россиян, расселившихся по странам Европы, Америки в поисках «новой родины». Среди оказавшихся в эмиграции были те, кто не принял новую власть и покинул Советскую Россию после ноября 1917 года или же боролся против нес с оружием в руках и вынужден был после поражения бежать за границу: обанкротившиеся политические деятели, предприниматели, купцы и чиновники разных рангов, генералы, офицеры, солдаты разбитых белых армий, часть интеллигенции, члены их семей, просто перепуганные обыватели268 и др.

Практически сразу российская послереволюционная эмиграция разделилась на две условные группы по критерию материального положения: «устроившиеся», т.е. занявшие более или менее твердое положение, сумевшие так или иначе создать для себя хотя бы относительное материальное благополучие269; и «нуждающиеся». К первому ш них принадлежали представители русской буржуазии, привилегированных сословий, удачливые дельцы. Некоторых людей этой категории описывает В. Александров, сын русского предпринимателя, который после событий 1917 года в России вместе с родителями оказался в Германии: «Мать проводила большую часть времени в клубе русских эмигрантов. Днем и ночью там играли в покер и баккара и собирали крупные суммы для подпольной деятельности белых ор-ганшаций. Ставки в игре были высокими (несколько тысяч франков считались мелочью) - видимо, им удалось увезти го России много драгоценностей»270. О роли драгоценностей, продажа которых была источником существования, говорит и Ю.Я. Соловьев, бывший дипломат царского министерства иностранных дел, который впоследствии перешел на службу Советской России: «...у ювелира в Штуттгарте сохранилось много моей серебряной посуды... я тут же продал ее, причем сразу расплатился со своими мелкими долгами»271. Герой романа «Жшнь взаймы» Э.М. Ремарка так отзывается об одном го русских: «Белоэмигрант. В віще исключения, этот не бедный и не го бывших великих князей. Его отец своевременно, до того как его расстреляли, открыл текущий счет в Лондоне; мать явилась сюда с горстью изумрудов, каждый величиной с вишневую косточку, она их не то проглотила, не то зашила в корсет. В то время еще носили корсеты»272.

Похожие диссертации на Повседневная жизнь национальных меньшинств в Веймарской республике

Исламские фундаменталисты умеренного толка в общественно-политической жизни Арабской Республики Египет в 1981-2000 гг.Воробьев Алексей Александрович

Интеллектуальное течение "консервативной революции" в политической жизни Веймарской республикиАртамошин, Сергей Викторович

Contiones в публично-правовой системе и политической жизни Римской республикиФролов Роман Михайлович

Марк Юний Брут: vir bonus в политической жизни поздней Римской республикиЖаровская, Анна Николаевна

Этноконфессиональные меньшинства в социокультурной жизни Магриба (1880-1939 гг.) Рясова Татьяна Геннадьевна

Конфессиональные меньшинства в общественно-политической жизни Сирии и Ливана : 1943-2010 гг.Рассадин, Павел Анатольевич

Этнические меньшинства в городах Республики ТатарстанТитова Татьяна Алексеевна

Этнические меньшинства в автономных областях и республиках юга РСФСР. 20-е годыИльин, Сергей Константинович

Современные этнические процессы в среде групп этнических меньшинств : на примере г. Казань и г. Набережные Челны Республики ТатарстанФролова, Елена Валерьевна

Политическая жизнь Республики немцев Поволжья в период "строительства" и "упрочения" социализма в СССРМазина Ольга Евгеньевна