Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Реформаторское движение эпохи Танзимата как важнейшее условие преобразований в области просвещения и культуры
1. Роль османской бюрократии нового типа в реформаторском движении эпохи Танзимата 17
2. Социальная трансформация движущих сил танзиматских реформ и их роль в формировании новой турецкой интеллигенции 30
3. Идеи «европеизации» в общественно-политической и культурной жизни османского общества 43
Глава II. Реформаторские преобразования в области просвещения и культуры
1. Состояние просвещения и культуры в османском обществе в дотанзиматский период 58
2. Реформы в области просвещения 92
3. Преобразования в области культуры 114
Заключение 143
Список использованных источников и литературы 151
- Роль османской бюрократии нового типа в реформаторском движении эпохи Танзимата
- Состояние просвещения и культуры в османском обществе в дотанзиматский период
- Реформы в области просвещения
Введение к работе
Для ряда стран Востока - Турции и Ирана, Китая и Японии — XIX век прошел под знаком реформ. Их изучение представляется сегодня важным и актуальным. Такой опыт мог бы стать инструментом анализа реформаторских устремлений современного человечества, что особенно ценно для тех ситуаций, которые определяются тенденцией быстрого экономического и научно-технического прогресса. Отсюда заметное усиление в последнее время интереса исследователей-тюркологов к углубленному изучению реформаторских преобразований в Турции, особенно к периоду так называемых «благодетельных реформ» («Танзимат-и хайрийе»), длившегося более тридцати лет - с 1839 г. по 1876 г.
Пристальное внимание специалистов к реформам Танзимата, к широкому кругу вопросов, связанных с этой темой, определено той большой ролью, которую играл в новой истории Турции этот особый период.
Анализ опыта взаимодействия правительства и общества в Османской империи XIX в. дает возможность извлечь уроки и предотвратить возможные ошибки в аналогичных ситуациях в современной обстановке. В настоящий период, когда российское государство переживает трудности внутреннего и внешнего порядка, связанные с экономическими, политическими м социальными проблемами, как нельзя остро стоит вопрос отношений России со странами Ближнего Востока. Не последнюю роль в выработке стратегии общения с ними играет знание истории восточной культуры и просветительства.
Реформы Танзимата ознаменовали и обусловили важнейшие экономические, политические, социальные, культурные преобразования в жизни османского общества. Они явились одними из значимых результатов пусть медленного, подчас незаметного, но поступательного социально-экономического и политического развития Турции по буржуазному пути на поворотном этапе его истории и одновременно активным источником и фактором противоборства старого и нового.
«Весь мир заговорил о декларации, провозглашенной 3 ноября 1 839 года известной повсюду под названием Гюльханейского хатт-и шерифа, — писал русский путешественник по Малой Азии в 40-х-50-х гг. XIX в. Петр Чихачев. - Этот манифест... казалось сулил Турции новую эру и время полного возрождения».1 Реформы Танзимата были вызваны объективными потребностями развития страны. Наиболее дальновидные деятели из правящей элиты Османской империи, особенно те, которые побывали в Западной Европе и ознакомились с политической системой, условиями экономической и культурной жизни, пришли к мысли, что без реформ по западному образцу Османское государство не будет в состоянии развиваться по пути прогресса. Осуществлявшиеся сверху немногочисленными государственными деятелями, реформы несли в себе новые, непривычные для османского общества представления о ценности человеческой личности, неприкосновенности жизни и имущества, равенстве перед законом мусульман и немусульман - подданных империи, что наложило отпечаток на специфику развития просвещения и культуры страны.
Буржуазные идеи, заимствованные у Запада, трансформировались в различных областях: в праве, государственном управлении, просвещении. Но активность идей султанского хатта, их необходимость для успешного развития государства и для создания условий функционирования буржуазных институтов понимали немногие представители правящих кругов Османской империи. Сами они, очевидно, так же не имели четкого представления о пуп;х развития традиционного восточного общества при условии его успешного сосуществования с передовыми капиталистическими государствами Европы.
Деятели Танзимата искали возможность безболезненной перестройки традиционных мусульманских институтов. Однако реформы не были безболезненными. Они задевали социальные, национальные, религиозные интересы различных слоев османского общества и вызывали широкое противодействие, в том числе и среди сановников, имевших непосредственное отношение к руководству осуществлением реформ.
События тех лет положили начало процессу, который в современней российской и зарубежной историографии определяется как «европеизации» Турции, и суть которого, в конечном счете, состояла в затянувшиеся на долгие десятилетия интеграции Османского государства в мировую капиталистическую систему.
При всем том внимании, которое проявляется османистами изучению реформ в Турции, оказалось, что они исследованы пока еще недостаточно. Имеется немало белых пятен, особенно в истории реформаторских преобразований в области просвещения и культуры в эпоху Танзимата. Мы не говорим уже о естественных для исторической науки требованиях разностороннего освещения тех или иных фактов или явлений, в частности, зарождения турецкой разночинной интеллигенции и становления современной турецкой культуры. Эти проблемы рассматривались с относительной полнотой в соответствующих разделах монографий, посвященных реформам и реформаторам Турции XVIII - начала XX вв. и истории турецкой культуры, литературы и искусства в целом. При этом, как правило, им присущи краткость и обзорность.
Настоящая диссертационная работа является попыткой первого комплексного, обобщающего исследования по проблемам просвещения и культуры в Турции в эпоху Танзимата, хронологически охватывающей 1839 -1876 гг. то есть период танзиматских реформ. Предпосылки для принятия и провозглашения Танзимата 3 ноября 1839 г. при султане Абдул-Меджидс были созданы в период правления Селима III (реформы «Низам-и джедид») и Махмуда II (уничтожение янычарского корпуса 1826 г.), что вынуждало автора обращаться к более ранним событиям. Для более полного анализа танзиматских преобразований в области просвещения и культуры представлялось необходимым включить в работу параграф, раскрывающий состояние просвещения и культуры в дотанзиматский период.
Основной целью диссертационного исследования является изучение проблемы реформаторского движения эпохи Танзимата как важнейшего условия преобразований в области просвещения и культуры, анализ влияния танзиматских реформ на эти сферы общественной жизни османского общества.
В соответствии с указанной целью были поставлены следующие задачи:
- определение места и роли османской бюрократии нового типа в реформаторском движении эпохи Танзимата;
- характеристика движущих сил танзиматских реформ и их социальной трансформации;
- выявление предпосылок и причин, определивших формирование новой турецкой разночинной интеллигенции;
- оценка влияния идей «европеизации» на общественно-политическую и культурную жизнь османского общества;
- освещение вопросов противоборства старого и нового в становлении светского образования и культуры, а также деятельности реформаторов 40-х-70-х гг. XIX в. в области просвещения, науки, культуры, быта;
- анализ влияния реформ Танзимата на культуру и просвещение в Турции.
Методологической и теоретической основой изучения источников и литературы, особенно написания самой диссертации, послужили основополагающие принципы и методы исторического исследования, взаимно дополняющие друг друга. Главный из них - метод историзма, рассматривающий исторические явления в их становлении, развитии и взаимообусловленности, неразрывной связи с прошлым и перспективности в будущем. Диссертационная работа основана на единстве эмпирического и общетеоретического знания.
Источниковой базой исследования стали материалы фондов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА) и Архива внешней политики Российской империи (АВПРИ). Выявленные в фондах названных архивов документы дают возможность судить о состоянии Турции XIX в., преимущественно экономическом, политическом, военном, и лишь поверхностно затрагивают перемены, связанные с культурной жизнью османского общества.
Воспоминания, письма, донесения, записки дипломатов России — К. Базили, Р. Вальша, Н. Игнатьева и А. Рибоспьера, путешественников и исследователей А. Бессе, М. Вронченко, Д. Путяты, Странника, П. Чихачева. і-1 др. сохранили для нас ценную информацию об экономике, политике, культуре Османского государства XIX в.1
Конкретные сведения по теме диссертации содержатся в источи и ках, опубликованных в русской прессе. Прежде всего, это научные отчеты, отдельные документы, обозрения, а также очерки, письма и другие летописи Аналогичные материалы содержатся и в Хмыровской коллекции (pais дол «Турция»), хранящейся в фонде основного книгохранилища исторической библиотеки г. Москвы (ГПИБ). К полезным источникам, содержа иди м богатый материал, следует отнести и работу неизвестных авторов, в которой повествуется о повседневном быте подданных Османской империи, приводятся сведения этнографического характера. Определенный интерес для освещения отдельных вопросов диссертации представляют свидетельства современников о стамбульских памятниках архитектуры,2 в которых описание достопримечательностей перемежается с рассказами о нравах и обычаях турок.
Значительный материал по истории реформаторства в Османском государстве XVIII-XIX вв. содержат источники, составленные турецкими и западноевропейскими авторами. В турецком источниковедении к их числу относятся сочинения официальных летописцев империи Ахмеда Джевдета и Ахмеда Хафиза Лютфи, которые были первыми историографами Танзимата. В их трудах мы находим разнообразные сведения о социально-экономическом и политическом состоянии Османской империи, реформах, проводимых в 40-х-70-х гг. XIX в. Вместе с тем, следует отметить, что Ахмед Джевдет и Ахмед Хафиз Лютфи, являясь официальными придворными историографами, стремились во всех случаях оправдать политику султана и центральной власти, не допуская сомнений в правильности их распоряжений и поведения. Это обуславливает необходимость критического подхода к материалам и суждениям данных авторов.
В диссертации так же использован переведенный на русский язык-трактат видного османского политического деятеля XVIII в. Ибрахима Мутаферрика «Основы мудрости в устройстве народов» («Усул ал-хикам фи низам ал-умам»)4, изданный в 1732 г., в котором он открыто высказал мысль об отставании империи от европейских государств и обосновал необходимость внимательного изучения и использования европейского опыта.
Ценным для нас источником является также монография видного государственного деятеля и одного из лидеров второго этапа Танзимата (1856-1876 гг.), автора первой турецкой конституции (1876 г.) Мидхата-паши.1
Особый интерес для освещения нашей темы представляли «политические завещания» Али-паши и Фуада-паши, лидеров второго этапа Танзимата, которые в 1973 г. опубликовал исследователь Е.Акарлы. В русском переводе «завещание» Али-паши приводит в своих работах И.Фадеева.3 Английский перевод «завещания» Фуада-паши дан И.Фарлеем.4
Анализ этих документов приводит к мысли, что между Али-пашой и Фуадом-пашой не было полного единства по вопросам проведения реформ Танзимата. Если Али-паша являлся сторонником постепенного и осторожного продвижения вперед по пути умеренных преобразований, в том числе и в области просвещения и культуры, то Фуад-паша был более прозападным и более склонен к «европеизации» всех сторон турецкой действительности.
Преобразования в Турции, в том числе эпохи Танзимата, нашли отражение и в западноевропейских источниках. Наиболее полно они представлены в сочинениях французских дипломатов и путешественников -исследователей. Так, Э. Энгельгардт, прослуживший более 20 лет во французском посольстве в Стамбуле, написал монографию, в которой рассматривает деятельность танзиматистов в тесной связи со сношениями Османского государства с европейскими державами.5 В трудах французских путешественников Л. Д Обиньоска, Т. Бианки, С. Д Жюшеро, А. Убичини и П. де Куртейля, очевидцев многих описываемых событий в Османской империи, приводятся разнообразные сведения и статистические данные об экономике, государственном устройстве, просвещении и культуре.1
Не менее интересная информация по отдельным вопросам темы содержится в трудах немецких и английских исследователей -путешественников Г. Мольтке, Д. Розена, И. Хаммера, И. Фарлея.2
В российской историографии XIX - начала XX вв. наличием фактического материала по новой истории Турции выделяются труды Е. Водоводова, И. Голобородько, М. Гутора, Ю. Кази-бека, И. Мезиера/ Они знакомят читателей с историей и культурой Османского государства, содержат различную статистическую информацию. Используя эти работы, необходимо учитывать, что оценки и выводы этих авторов не лишены субъективизма, попыток идеализировать или, наоборот, очернить те или иные стороны жизни турецкого общества.
Для написания диссертации привлечены многочисленные статьи и научные заметки дореволюционных русских исследователей по проблемам турецкой культуры и просвещения и, прежде всего, по проблемам становления и развития системы общеобразовательных школ и специальных учебных заведений.4 Из других работ, относящихся к области культурной жизни Турции XIX в., следует назвать статьи и заметки российских ученых и путешественников, знакомивших читателей с театральным искусством османского общества в разных его видах: народным теневым театром «карагез», уличными представлениями «орта-оюну», водевильными импровизациями «темеша-и таклид», спектаклями театральных трупп. Вызывают неподдельный интерес публикации В. Гордлевского и В. Миллера о турецких песнях, заметки К. Базили о стамбульских библиотеках, обзоры A. Самойловича о турецкой печати,4 материалы о турецкой литературе B. Гордлевского, А. Крымского и В. Смирнова.5
Не обошли вниманием культурное прошлое Османской империи отечественные исследователи советского периода. В 20-х-40-х гг. XX в. появляются первые интересные работы по вопросам просвещения и культуры.6 Правда, эти вопросы еще не стали одними из приоритетных направлений в исследованиях тюркологов. Это произошло позже, в 60-х-90-х гг.7
В работах российских тюркологов последних десятилетий введены в научный оборот немало источников, содержащих богатый фактический материал, позволяющий представить социально-экономическую и культурную жизнь Турции XIX в. более обширно и по-новому взглянуть на многие проблемы османского общества.
Одной из таких проблем, изучением которой занимаются ученые, является проблема становления и развития светского образования в Турции. Первой фундаментальной работой, посвященной этому вопросу, стала монография А. Желтякова и Ю. Петросяна. В ней рассматривается полигика Порты в области просвещения, дается характеристика основных этапов его развития, анализируются программы и методы обучения учащихся в светских общеобразовательных школах и специальных учебных заведениях с конца XVIII в. до начала первой мировой войны.
Изучению истории турецкого книгопечатания и прессы с момента их зарождения и до 60-х годов XX в. посвящена монография А. Ибрагимова. Историко-культурный, общественно-политический и идеологический аспекты развития турецкого книгопечатания и периодических изданий явились предметом исследования А. Желтякова. В его монографии прослежена история печати у османских евреев, армян и греков с начала XVIII в. до начала XX в.3 Этой проблеме, но с анализом издательской деятельности Ибрахима Мутаферрика, посвящен труд А. Рафикова.4
Для изучения вопроса об истоках идеологии османского просветительства XVIII - начала XX вв. самостоятельное значение имеют труды Н. Айзенштейна, А. Желтякова, X. Кямилева и Е. Маштако ом/ позволивших глубже разобраться в идеологии турецкого просветите ль win а, выявить и проанализировать новые светские тенденции в культурной жизни османского общества в эпоху Танзимата.
Один из разделов диссертации посвящен проблеме «европеизации» и ее роли в общественно-политической и культурной жизни Турции в период танзиматских преобразований. По этим вопросам для нас была полезной информация, содержащаяся в статьях А. Желтякова, Ю. Петросяна и М. Тодоровой, а так же в новом обобщающем труде коллектива авторов. В диссертации использованы отдельные сведения, содержащиеся и специальных исследованиях по истории реформаторского движения в Турции в XVIII - начале XX вв. Существенное значение для освещения отдельных вопросов темы диссертации имеют работы Н. Дулиной, Б. Маджара, А. Новичева, И. Петросян и Ю. Петросяна, Р. Сафрастяна, И. Фадеевой. Серьезным подспорьем для нас стали и обобщающие труды российских ученых, содержащих необходимый материал по новой истории Османской империи.4
Турецкая историография XX в. охватывает широкий круг проблем, связанных с историей Османского государства и, в частности, реформаторских преобразований. К ним относятся фундаментальные работы известных историков Э. Карала, А. Расима, Т. Тунайя.1 Эпоха Танзимата отражена в трудах С. Байсуна, М. Байдара, А. Хамида, Э. Шаполье.2 Для диссертации наибольший интерес представил сборник научных сообщений известных историков, юристов и литераторов О. Бархана, X. Велдета, Я. Абадана, М. Бильгесая, С. Ареала, Э. Карала, Р. Окандана, А. Онгюсю, И. Сюнги, Т. Танера. Среди них наибольший интерес для нас представила статья Д. Антеля, посвященная проблемам просвещения и культуры в эпоху Танзимата («Tanzimat maarifi»). Известный исследователь по истории Османского государства Решид Кайнар посвятил свою монографию деятельности лидера первого этапа Танзимата (1839-1853 гг.) Мустафе Решид-паше.4 Книга написана на богатом документальном материале, освещающем подготовку и провозглашение султанского рескрипта 1839 г. и ход реформ первого этапа Танзимата.
Проблемы турецкого просвещения, зарождения и развития системы светского образования рассматриваются в исследованиях Н. Атуфа, О. Эргина. Особую ценность для изучения истории театра эпохи Танзимата для нас имели работы Н. Аки, С. Нузлети, Р. Севенгила и М. Фуада.6 Диссертант использовал материал из иллюстрированного издания (на англ. языке) турецкого исследователя 3. Челика, посвященного архитектуре османских городов XIX в.7 Определенный интерес для диссертанта представляют научные работы, затрагивающие вопросы становления и развития современный турецкой литературы. Среди них выделяются труды известных турецких исследователей X. Гененсая, Д. Танпынара, И. Хабиба, А. Экрема.1 В ходе работы над диссертацией автор обращался и к творчеству классиков турецкой литературы Намыка Кемаля, Ибрахима Шинаси и Зия-паши.2
В западноевропейской историографии по истории Османской империи есть немало интересных работ, авторы которых затрагивают вопросы реформаторских преобразований в Турции. Из последних исследований следует отметить фундаментальную работу английского историка Лорда Кинросса.3 Монография освещает шестисотлетнюю историю Османского государства; материал, затрагивающий реформы, особенно преобразования н период правления султана Махмуда II (1808-1839 гг.), преподнесен достаточно глубоко. В работе профессора истории Нью-Йоркского университета Д. Кватаэрта рассматривается история Османской империи в XVIII- первой четверти XX вв., где мы находим интересные сведения, касающиеся вопросов образования и культуры, быта и традиций народом империи рассматриваемого периода.4 Реформы Танзимата в обласні просвещения и культуры более подробно исследованы в трудах Л. Бонелли, Е. Гибба, Ч. Уэллса, Ф. Бэйли, Р. Дэвисона, С. Шоу.5
Помимо выше названных, в диссертации использованы работы отечественных и зарубежных исследователей-тюркологов, которые касаются отдельных вопросов исследуемых проблем.
Мы понимаем, что часть документов, отдельные монографии и статьи остались вне поля нашего зрения. Исследуемая тема объемна, и охватить все проблемы реформаторских преобразований в области просвещения и культуры в эпоху Танзимата крайне затруднительно. В силу этих обстоятельств мы не считаем данное исследование вполне исчерпывающим.
Диссертация состоит из введения, двух глав и заключения, списка использованных источников и литературы.
Роль османской бюрократии нового типа в реформаторском движении эпохи Танзимата
XIX в. в истории Османской империи известен как эпоха реформ, в основе которых лежало стремление хотя бы внешне приспособить империю к статусу европейской державы. Наименее консервативная часть правящего феодального класса надеялась сделать это путем отдельных нововведений по европейскому образцу, затрагивающих военную, административно-судебную и культурно-просветительскую системы. Значительное ухудшение политического и экономического положения страны и военные поражения Османской империи со всей полнотой продемонстрировали степень ее слабости. Ранее эти явления нашли свое отражение в сознании отдельных представителей правящих кругов империи.
Но лишь XVIII в. отмечен идеологической борьбой за реформы, и именно в этот период были сделаны первые серьезные попытки найти новые пути решения проблем страны. Это особенно ярко проявилось при правлении султана Селима III (1789-1807 гг.). «Этот султан превосходил умом и образованностью всех своих предшественников после Сулеймана Великолепного, а благородством характера, искренним желанием работать на пользу отечества всех султанов, начиная с Османа I, - пишет о нем историк М.Д. Гутор. - Он был молод, энергичен, деятелен, пользовался симпатией среди турок и, по крайней мере, не возбуждал антипатий среди своих христианских подданных».1 Селим III был полон желания провести Гутор (ъ) М.Д. Новейшая история Турции и Персии (XVIII, XIX и XX столетие). Тифлис, 1913. С.28. преобразования, которые вернули бы Турции «потерянные земли и славу». О его отношении к происходящему в империи и вокруг нее говорит и тот факт, что в своем послании Порте Селим III писал: «Страна погибает, еще немного и уже нельзя будет ее спасти».1
Реформы, предложенные им, известные как «низам-и джедид» или «новый порядок»,2 сыграли значительную роль в процессе постепенного формирования той новой прослойки в османской бюрократии, которой суждено было стать движущей силой реформаторского движения первой половины XIX в. При подготовке планов реформ Селим III начал использовать принципы консультаций. В рескрипте 1791 г. Султан требовал от просвещенных улемов и риджалов проекты докладных записок (ляийха) «о желательном устройстве государства», после чего духовными и светскими сановниками было представлено 22 проекта. Среди авторов докладных записок были садр-азам Ходжа Юсуф-паша; знатный ученый казаскер Татарджик Абдулла-эфендн; видный государственный деятель Эмин-эфенди; известный историк Энвер эфенди; крупный политический деятель последовательный строи ни к приобщения турок к европейской культуре Махмуд Раиф-эфенди; глава турецкого посольства в Вене Ратиб-эфенди;3 капудан-паша Кючюк Хюсейн; непримиримый враг янычар Ибрагим Несими-эфенди, известный под именем Ибрагим Кяхья и другие. Это свидетельствует о том, что в конце XVIII в. в османской бюрократической среде имелись люди, сознававшие необходимость некоторых реформ в государственных делах. Следует отметить, что попытки реформ Селима III потерпели неудачу, так как круг реформаторов и бюрократической верхушки был крайне малочислен и слаб (сам султан был свергнут и отстранен из-за угрозы материальным интересам янычар). Тем не менее именно эти реформаторские попытки Селима Ш создали условия для дальнейшего реформаторского правления Махмуда II (1808-1839 гг.), который в течение долгого и трудного времени проявил себя решительным преобразователем. Преемнику султана Селима III удались не только военная реорганизация (уничтожение янычарского корпуса в 1826 г. и начало формирования армии по европейскому образцу), но и преобразования в различных сферах государственного устройства Османской империи. Реформы Махмуда II распространялись на экономику, культуру, просвещение, печать, на образ жизни дворца и высших слоев населения. В 30-х годах XIX в. Махмуд II провел в жизнь крупное социально-экономическое предприятие — юридически отменил, утратившей к тому времени свое значение, тимариотскую (военно-ленную) систему управления. Это была важная аграрная реформа и, несмотря на то, что феодальные методы эксплуатации (в частности система издольной аренды) сохранились и после, она явилась шагом в прогрессивном развитии страны и стала важной предпосылкой для ломки феодальных отношений в сфере сельского хозяйства. «В результате этой реформы - отмечает А.Д. Новичев, - аграрный режим в Турции из феодального строя стал полуфеодальным. Турецкие феодалы (а также другие феодалы - мусульмане) лишились не только своих военных привилегий, но и налоговых и административных прав по отношению к населению, проживавшему в пределах их ленов. Были созданы предпосылки для ускорения экономического и социального развития деревни».2
Состояние просвещения и культуры в османском обществе в дотанзиматский период
Наивысшего своего развития военно-феодальный строй Османской империи достиг в XV — XVI вв., особенно в период правления султана Сулеймана Кануни (1520 - 1566 гг.). Это была эпоха расцвета городского ремесла, торговли, строительного дела, а также науки, литературы л искусства. Именно в этот период ряд зодчих, в их числе знаменитый Сипаї:, создавали изумительные образцы османской архитектуры. Характерной особенностью их стиля была резкая вертикальность линий и строгая простота форм. Османских архитекторов приглашали в другие страны. Один из ник построил дворец Великих Моголов в Индии. Ученики Синана соорудили укрепления и некоторые памятники в Дели, Лахоре, Агре, производящие исключительное впечатление. Художники Анатолии знали секрет изготовления изразцов, поражавших гармонией и яркостью своих красок. Турецкая военная музыка была принята всеми европейскими народами. Наконец, османская поэзия, несмотря на то, что была под большим влиянием персидской, все же отличалась тогда известной оригинальностью.
Но с течением времени все это пришло в упадок. Появившиеся в XVIII в. в Константинополе французские декораторы ввели в обиход искаженный «барокко», а османские строители перемешивали все стили и сооружали нелепые и уродливые здания. Развитию изобразительного искусства препятствовал ислам, воспрещавший изображать в живописи или скульптуре живых существ. Наука и литература была скованы духовенством, оберегавшим свои привилегии. Светского обучения не существовало. Население оставалось сплошь неграмотным. Самый язык высших слоев был чужд народу. Мусульманское духовенство пользовалось арабским языком, на котором был написан Коран. В литературе и официальных документах употреблялся искусственный витиеватый язык, составленный на девять десятых из арабских и персидских слов и выражений. Османские поэты, как указывает В.А. Гордлевский, продолжали «перепевать обветшалые образы персидской лирики - розу и соловья, возводя форму, в ущерб содержанию, в высший закон и сосредотачивая все внимание на плавности и звучності стиха».1 Самым почетным искусством в те времена стала каллиграфии; высшие сановники по несколько раз переписывали различные поэтическш: произведения.
Историография была представлена исключительно придворными летописцами. Вся их деятельность заключалась в фиксации дат. Обычно описание событий сопровождалось рифмованными хронограммами, в котором числовое значение букв указывало дату событий. В отличии от своих предшественников, все же делавших кое-какие попытки осмыслить причины исторических явлений, историографы теперь ссылались на гороскопы. Отставка одного великого визиря объяснялась тем, что в ту ночь произошло лунное затмение - роковое событие для великих визирей, которые все уподоблены лунам при султане - солнце.
Альфред де Бессе в своей истории об Османской империи пишет: «что, как и в высших правительственных сферах, так и в скромных кругах провинциальной администрации, астрология всегда играет большую роль, и что ни один агент, значительный или незначительный не решится ни на какое серьезное предприятие, не отправится в путь и вообще не примется ни за какое дело, пока не посоветуется предварительно с Мунедшим-пашой (придворным астрологом) и в особенности пока последний не объявит ему, что созвездия благоприятствуют его предприятию».
В стране царили суеверие и фанатизм. Высшие сановники империи были не намного просвещеннее. Они часто не знали элементарных вещей. А.Ф. Миллер описывает очень интересный случай, ссылаясь на письмо Наполеона Селиму III от 7.04.1807 г., который произошел во время русско-турецкой войны 1768 - 1774 г. В то время эскадра адмирала Спиридова отправлялась из Кронштадта в Эгейское море. Французский посол в Константинополе предупредил об этом Порту, чтобы она могла принять заблаговременно меры защиты. Но великий визирь не поверил этому сообщению, считая, что между Петербургом и Средиземным морем не имеется морского пути. Когда же русские корабли уже прошли Гибралтар и их прибытие в турецких водах стало бесспорным фактом, Порта заявила официальный протест венецианскому правительству, обвинив его в том, что Венеция пропустила русский флот из Балтики через Адриатическое море в Средиземное.
Зарождение процессов, постепенное развитие которых привело к возникновению и распространению просветительского движения в Турции, относится к началу XVIII в., когда Османская империя переживала острый социально-экономический кризис, терпела все более сокрушительные военные поражения, все больше обнажалась ее отсталость, экономическая, а затем и политическая зависимость от ведущих европейских держав. «Не зная выражения, которое было бы бысмысленнее слов: азиатская роскошь — писал А.С. Пушкин в 1829 гі«Путешествии в Арзрум». - Эта поговорка, вероятно, родилась во вреая крестовых походов, когда бедные рыцари, оставя гол ые стены и дубовые стулья в своих замках, увидели в первый раз красные диваны, пестрые ковры и кинжалы с цветными камушками на рукояти. Ныне можно сказать: азиатская бедность, азиатское свинство и проч., но роскошь есть, конечно, принадлежность Европы. В Арзруме ни за какие деньги нельзя купить того, что вы найдете в мелочной лавке первого уездного городка Псковской губернии».1
В социальной структуре турецкого общества происходили серьезные изменения. Как отмечает М.С. Мейер: «Они могут быть охарактеризованы как постепенное разложение прежнего сословного строя, размывание перегородок, разделявших общество на множество изолированных групп, складывание более широких социальных общностей, приобретавших определенные черты классов».2
Эти сдвиги, без учета которых невозможно правильное понимание и оценка реформаторского движения, развернувшегося в Турции с конца XVIII в., являются основной причиной возникновения новых явлений в культурной жизни Турции той эпохи. Именно в XVIII в. начинаются образовываться предпосылки для разрыва старых историко-культурных связей, веками складывавшихся в Турции в условиях той общности, которую представляли собой в феодальный период культуры, выросшие на арабском и персидском наследии.
Реформы в области просвещения
Первыми очагами зарождения новой культуры и идеологии были создаваемые в Турции светские школы европейского типа - рюштие. Несмотря на то, что рядом с ними существовали и духовные школы - медресе, продолжавшие в период Танзимата оставаться центром оппозиции и реакции, просвещение все больше развивалось по европейскому образцу. Турецкий историк Антель отмечал, что влияние медресе в делах государства и просвещения, связь с арабской и персидской культурой не могли позволить радикально изменить ситуацию в просвещении. Танзимат не мог создать таких учебных заведений, «которые могли бы действительно способствовать вхождению турецкой нации в семью западной цивилизации».1
Вместе с тем в эпоху Танзимата созданы совершенно обособленные о г медресе школы европейского типа, вследствии чего велась борьба межху реакционными силами и силами прогрессивными в пользу последних. Опыг деятельности первых военных и гражданских специальных учебных заведений послужил необходимой предпосылкой для реформ в области просвещения, осуществленных после провозглашения Танзимата.
Важным этапом в развитии просвещения в Турции стал 1846 год. С самого начала проведения танзиматских реформ в экономической, политической, административно-судебной и военной областях ощущалась потребность в образованных людях. Естественно, что эта потребность не могла быть удовлетворена за счет специальных светских учебных заведений (преимущественно военных). К 1846 г. мектебы стали обучать также основам грамоты и арифметики, но они продолжали оставаться примитивными школами; выпускники их в массе своей не умели читать и писать по-турецки. Как отмечает турецкий историк Карал, главным препятствием на пути развития этих школ было то, что они продолжали оставаться в вакуфном ведомстве, которое их содержало и контролировало, а улемы — руководители этого ведомства - противились любому нововведению.2
Осознание необходимости реформ школьного дела нашло отражение и в выступлении султана Абдул Меджида при традиционном ежегодном посещении Высокой Порты в феврале 1845 г. Обратив внимание великого визиря и министров на необходимость дальнейшего развития танзиматских реформ, в том числе светского образования, он подчеркнул, что последнее не менее важно, чем религиозное. «Новые принципы, — отмечает исследователь Н. Дулина,- подразумевали новые взгляды и продвижение к новому обществу. Усвоение новых принципов было возможно путем усвоения новых ценностей в системе чувств и мыслей, а основным орудием, которое могло приблизить эти условия, было образование. Основы дотанзиматской системы образования как с точки зрения формы, содержания и методов обучения не соответствовали требованиям времени».
8 марта 1845 года было опубликовано правительственное уведомление о предстоящей реформе и образован Временный Совет по делам просвещения (Меджлис-и Маариф мувакат), который возглавил воспитанник Мустафы Решид паши, главный переводчик Порты Фуад-эфенди.
В Совет, состоящий из восьми человек, входили кадиаскер, впоследствии шейх-уль-ислам Ариф Хикмет-эфенди, официальный историограф Эсад-эфенди и другие лица обладавшие достаточными научными, военными и литературными знаниями. Задачей временного Совета просвещения являлось составление проекта реформ в области просвещения. В августе 1846 г. Совет представил три проекта законов.
Были предложены важные меры: создать школы трех ступеней -начальные (мектебы или сыбьян) с изъятием их из ведения мусульманских богословов и передачи управления ими специальному государственному органу; организовать светские средние школы - рюштие с современной (для того времени) программой и открыть университет в Стамбуле. Проект предлагал также учредить специальный комитет для руководства делами просвещения, разработки соответствующих программ и инструкций за их
Дулина H. А. Буржуазные реформы и шариат//Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. М.,1984. С. 37. 2 АВПР. Ф. Канцелярия, 1845 г. Оп.469. Д.37. Л.316. выполнением. Проекты были одобрены Портой и султаном, и стали законом. Был создан Генеральный Совет по просвещению (Меджлис-и даим-и маариф-и умимие), в который вошли все члены Временного Совета во главе с председателем Высшего Военного Совета Порты Эмином-пашой.Провозглашенная программа стала постепенно осуществляться, несмотря на противодействие противников светского образования. Совет по просвещению постановил, что начальное образование является бесплатным и обязательным. Главы семей были обязаны направлять в мектебы своих детей, достигших шестилетнего возраста. Однако это не отражало реальной действительности. Если затронуть, например, турецкие деревни, то в них не было никаких школ, они считались лишней роскошью для сельского населения. Дети бедняков начинали работать уже с 6-7 лет и в школу обычно не ходили, а те учащиеся, которые посещали школу, должны были «если не по закону, то по традиции приносить учителю ежемесячные подношения и делать особый подарок в конце каждого года обучения».1
Как мы уже отмечали, постановление 1846 г. означало изъятие школ из-под контроля мусульманского духовенства и тем самым были созданы все предпосылки для постепенного превращения начальных квартальных школ в светские общеобразовательные школы. Но на деле этот процесс затянулся на долгие годы. Фактически, начальные школы по-прежнему содержались за счет вакуфов, учителями продолжали оставаться медресисты и, естественно, главное в работе этих школ оставалось религиозное воспитание.
Вообще, школьная реформа 1846 г. осуществлялась с большим трудом. Отсутствие учителей, учебников, недостаток средств, сопротивление духовенства и консерваторов во всех звеньях управленческого аппарата, религиозные предрассудки и необразованность турецкого населения, а также недостаточная активность сторонников реформ - все это проведению ее в жизнь. От принятия решений до претворения их в жизнь лежала большая пропасть. Все выглядело стройно и гладко лишь на бумаге. Немецкий историк Д. Розен справедливо заметил по поводу султанской речи о необходимости светского просвещения: «Султан в прохладе своего Сераля слишком легко представил себе учреждение хороших школ в государстве, где по всеобщему сознанию невежество простиралось до высочайших сфер, где предрассудки, религия, даже самая верховная власть помешали бы свободному достижению науки».1 Но несмотря на все это были, безусловно, положительные стороны действовавшей реформы. Она дала серьезный толчок развитию школ рюштие. К 1848 г. в Стамбуле действовали пять рюштие, содержавшиеся на средства государственной казны. Учителя в эти школы назначались Комитетом по делам просвещения (Мекатиб-и имумийе незарети), учрежденным в 1847 г. Срок обучения в рюштие был шестилетним. Выпускники мектебов-сыбьянов могли сразу поступать в пятый класс, так как первые четыре года ученики получали начальное образование. Преподавались в рюштие следующие дисциплины: морально-религиозные установления, основы арабской орфографии и грамматики, почерка, элементарная арифметика (в пределах четырех действий) и Коран. В первых рюштие не было обычно принятых в европейских школах этой ступени географии и истории, исключение составляло лишь рюштие, открытое в 1845 г. Давудом-пашой в Стамбула.
