Содержание к диссертации
Введение
Глава первая. КНЯЗЬ КОНСТАНТИН ВАСИЛИЙ ОСТРОЖСКИЙ В КРУГУ ЗНАТИ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО (30-е - 50-е гг. XVI в.) 16
1.1. Значение деятельности кн. КИ.Острожского в ысторыирода. 17
1.2. Первые известия о кн. К-В.Острожском. 22
1.3. Кн. НКОстрожский. Борьба за наследство кн. КИ.Острожского в 40-е гг. XVI в. 24
1.4. Формирование характера и мировоззрения кн. К-В.Остроэюского. 38
1.5. Начало самостоятельной деятельности кн. К.-В.Острожского во второй половине 40-х гг. XVI в, 42
1.6. Укрепление полооюепия кн. К-В.Острожского на Волы/т и установление связей среди правящей элиты Великого княжества Литовского и
Короны (начало 50-х гг.). 45
1.7. Женитьба на С.Тарновской и подготовка к борьбе за передел отцовского наследства. 53
1.8. Кн. Гапыика Острожская и борьба за острожские имения. 58
1.9. Восстановление кн. К-В.Острожским утраченных позиций среди элиты Великого княжества и на Волыни; внешнеполитические взгляды князя; получение киевского воеводства. 73
1.10, Кн. К.-В.Острожский и православное духовенство в 40-х - 50-х гг. XVI в. 84
Глава вторая. БОРЬБА ЗА ПЕРВЕНСТВУЮЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ НА ЮЖНОРУССКИХ ЗЕМЛЯХ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА ЛИТОВСКОГО в 60-е гг. XVI в. 38
2.1. Начало деятельности кн. К-В.Острожского в качестве киевского воеводы и основание Константинова . 88
2.2. Военные действия на юго-восточной границе Великого княжества Литовского и проблема безопасности Киева. 95
2.3. Борьба за заславское наследство с ГАХодкеьичем и конфликт с ММышкой-Варковским. 99
2.4. Переход наследства кя. И.К.Острожского в руки О.Лаского и новое столкновение в борьбе за влияние на южнорусских землях с Ходкевичами. 107
2.5. Кн. К.-В.Острожскгш и православное духовенство в 60-е гг. XVI в. 114
2.6. Проблема тарновского наследства и установление контактов с католическим духовенством и зарубежными династами. 119
2.7. Люблинский сейм 1569 г. 126
2.8. Воина за тарновское наследство. 138
Глава третья. ПЕРВЫЕ ШАГИ КНЯЗЯ КОНСТАНТИНА ВАСИЛИЯ ОСТРОЖСКОГО В КАЧЕСТВЕ ЛИДЕРА «РУССКОГО НАРОДА) РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ. 146
3 1. Переход наследства кн. И.КОстрожского к Сигизмунду Августу. 147
3.2. Ухудшение отношений кн. К. -В. Острожского с Сигизмундом Августом. 150
3.3. Деятельность кн. К.-В.Острожского в период первого бескоролееья и проблема самоопределения южнорусской магнатерии после заключения Люблинской унии. 15 7
3.4. Объединение в руках кн. К.-В.Осмрожского всего отцовского наследства и окончательное закрепление им лидирующего положения в южнорусских землях. 167
3 5 Деятельность кн, К.-В.Осмрожского в период второго бескоролевъя; первые самостоятельные внешнеполитические акции. 176
3.6. Выступление кн. К-В.Острожского в роли защитника южнорусских земель от татарских набегов. 183
3.7. Отход от прогабсбургскай ориентации и политика выжидания; соглашение с Баторием. 189
3.8. Проблема борьбы с Крымом є первые годы правлення Еатория. 198
3.9. Изменение отношения кн. К.-В.Острожского к внутрицеркоеным проблемам и начало подготовки издания Библии. 207
3 10. Идеологическое обоснование первенствующего положения в южнорусских землях: формирование генеалогической легенды рода Острожских. 222
- Значение деятельности кн. КИ.Острожского в ысторыирода.
- Начало деятельности кн. К-В.Острожского в качестве киевского воеводы и основание Константинова
- Переход наследства кн. И.КОстрожского к Сигизмунду Августу.
Введение к работе
XVI век является переломным этапом в истории южнорусских земель, составивших основу современного Украинского государства. Речь идет прежде всего о Волыни (и тесно связанной с ней Брацлавщине) и Киевской земле, вошедших в середине XIV в. в состав Великого княжества Литовского1. Внутри этого государства Волынь и Киевщина никогда не составляли какого-то единого целого, будучи его отдаленными, полуавтономными (что выразилось, например, в слабом - вплоть до начала XVI в. -проникновении в этот регион литовской аристократии) южными «окраинами» или, иначе говоря, «далекими землями». В XVI в. начинается процесс постепенного их сближения, выразившийся, в частности, в проникновении высшего слоя ВОЛЫНСКОЙ правящей элиты - князей - на военно-административные должности киевского воеводства.
Постепенная отмена всех связанных с конфессиональными противоречиями ограничений проходит параллельно с увеличением политического веса православной знати во внутренней жизни Великого княжества. Однако определенная дистанция южных «окраин» от центральных районов государства, так и не преодоленная к середине XVI в,, позволяет южнорусским землям Великого княжества практически безболезненно перейти в 1569 г. в состав другого государства - Польского королевства. Именно в рамках Короны Волынь, Брацлавщина и Киевщина оказываются объединенными в единый национально-территориальный комплекс, отличный от остальных районов Польши. Дворянство этого региона, осознающее свое единство и общность интересов как по национальному, так и, прежде всего, по конфессиональному признаку начинает претендовать на право считаться третьим - «русским» -«политическим народом» Речи Посполитой - наряду с польским и литовским. В то же время, в связи с глубоким кризисом внутри объединяющей «русский» народ православной церкви и стремлением правительства к унификации, более тесному объединению различных земель государства в единое целое, внутри православного общества зарождаются и при помощи правительства претворяются в жизнь планы объединения - унии - Киевской православной митрополии с Римско-католической церковью. Возникший конфликт, в результате которого православное общество оказалось расколото, повел к резкому обострению отношений православного населения не только с местными сторонниками унии? но и с поддерживавшим их польским католическим дворянством (в составе которого постепенно оказывается также все большее число принявших католицизм представителей высших слоев правящей элиты южнорусских земель) и государственной властью. Религиозный конфликт, вызванный Брестской унией 1596 г., способствовал возникновению ряда других конфликтов -политических и национальных, на протяжении XVII в. резко изменивших положение находившихся в восточноевропейском регионе государств.
Наиболее, пожалуй, крупной, сложной и противоречивой фигурой в истории южнорусских земель XVI - начала XVII века является князь Константин Василий Острожский2, представитель рода, занимавшего в этом регионе уже к началу XVI века исключительное положение, как по своему богатству, так и по политическому и духовному влиянию. Активное участие, которое кн, К.-В.Острожский принимал практически во всех событиях своего времени, и прежде всего em роль в истории подготовки и проведения Брестской унии, а затем борьба с ней, привлекали пристальное внимание уже современников, видевших непоследовательность его действий, а также неопределенность (для одних - православных - мнимую, для представителей других конфессий - практически несомненную) в конфессиональном отношении, позволявшую православным называть его «столпом православия», протестантам разных толков -считать своим тайным последователям, а католикам - периодически поздравлять себя по поводу перехода князя Б «римскую веру» (вплоть до торжественных булл папы в связи с этим). Однако все эти противоречия были затушеваны занявшей последнее десятилетие жизни кн. Константина Василия борьбой с унией, которая словно заслонила собой всю предшествовавшую долгую жизнь князя, создавая застывший образ, прошедший сквозь века, образ сложившегося политического деятеля, лидера православного населения южнорусских земель Речи Посполитой, защитника и покровителя православной церкви, богатейшего магната, положившего немало сил и труда на ниве просвещения своего народа. Именно от этого стереотипного (и, собственно, во многом справедливого для последней четверти XVI - начала XVII в.) образа отталкивались позднейшие историки, вынося князю свою оценку - положительную (вплоть до восторженной) или отрицательную, сначала прежде всего в зависимости от своей конфессиональной принадлежности, затем также от общественно-политических взглядов или классового подхода. Образ этот механически прилагался (и часто прилагается и сегодня) ко всем периодам жизни князя; словно всегда он был «богатейшим», «лидером», «покровителем и защитником» и - «старым» .
Разрушать или пересматривать этот образ, который, как уже говорилось, при всей своей схематичности во многом соответствует - для определенного периода -действительности, необходимости, как нам представляется, нет. А вот попытаться реконструировать биографию Острожского, понять «когда, как и почему» он превратился в столь крупную и неоднозначную фигуру, было бы важно.
Предмет работы составляет изучение жизни и деятельности князя Константина Василия Острожского до конца 70-х гг. XVI в. Выбор данных хронологических рамок продиктован тем, что именно к этому времени завершается процесс утверждения князя в роли политического лидера «русского народа» Речи Посполитой и, с другой стороны, начинается постепенное выдвижение его на роль духовного лидера, в каковом качестве Острожский выступает в 80-90-х гг. При этом повторим, что деятельность Острожского начиная с 80-х гг. XVI в. достаточно подробно освещена в исторической литературе. Нам же представляется, что решение многих неясных пока до конца эпизодов биографии князя этого времени также возможно лишь при адекватном рассмотрении более раннего периода жизни кн, Константина Василия Приблизиться к этому и должна позволить данная работа.
В диссертации ставится нель реконструкции для рассматриваемого периода биографии кн К.-В-Острожского во всех ее «внешних» аспектах: как политического, военно-административного, религиозного деятеля, крупнейшего землевладельца своего времени. Подобная реконструкция позволяет проверить правильность установившихся в литературе представлений о жизни и деятельности Острожского, устранить часто наблюдаемое несоответсгвие, вызванное механическим переносом более поздних фактов его биографии на предшествующие этапы жизни князя. В то же время, в связи с той ролью, которую Острожский играл на Волыни и Киевщине, реконструкция некоторых аспектов его биографии позволяет осветить многие неясные вопросы практически не изученной на сегодняшний день внутренней истории южнорусских земель.
Особенно значительное место в жизни Острожского в данный период занимали имущественные вопросы и военно-административная деятельность. Представляется необходимым выяснить, какова была «исходная позиция», с которой князь начал свое восхождение, что она давала ему «от рождения» и чего заставляла добиваться, или, иначе говоря, какое место изначально занимал кн. Константин Василий в составе, с одной стороны, литовско-русского правящего сословия, а с другой - среди православного населения Великого княжества Литовского. Решение Острожским имущественных вопросов, его военно-административная деятельность и участие во внутриполитической жизни государства рассматриваются в работе как непосредственные факторы, позволившие князю занять место политического лидера «русского народа» Волыни и Киевщины и, опосредованно, претендовать на духовное лидерство. Ставится задача показать процесс выдвижения кн. Острожского на лидирующие позиции, начало его, промежуточные этапы и завершение, условия, в которых он происходил, а также то, какой отпечаток накладывали на деятельность Острожского указанные выше изменения положения южнорусских земель и статуса православного населения в составе сначала Великого княжества Литовского, а затем Польского королевства. В связи с этим освещаются вопросы политической истории Великого княжества и Короны и, особенно, внутриволынские проблемы, выясняется, с представителями каких группировок литовско-русской и польской знати князь сотрудничал и каким противодействовал. Также ставится задача проследить становление внешнеполитических взглядов князя и, в первую очередь, его отношение к православному Российскому государству.
В связи с утвердившимся представлением об особой роли, которую Острожский играл во взаимоотношениях с православным духовенством, ставится задача выяснить, насколько соответствует это представление данным рассматриваемого периода, показать в чем конкретно и в каких формах проявлялись эти взаимоотношения на различных этапах жизни и деятельности князя.
Большое значение в литературе традиционно придавалось также проблеме отношения Острожского к католицизму и протестантизму. Однако в тексте диссертации мы не останавливаемся на этой проблеме специально, лишь отмечая факты, говорящие о взаимоотношениях князя с представителями иных вероисповеданий. Это связано с тем, что большинство материалов по данному вопросу относится к более позднему периоду и выходит за хронологические рамки данной работы,
В то же время, состояние источниковой базы не позволяет пока решить многие вопросы, необходимые для реконструкции биографии исторического деятеля. В частности, мы очень мало знаем о частной жизни Острожского, нам не известны подлинные мотивы едва ли большей части его поступков. Эти и многие другие вопросы еще ждут своего решения и потребуют дополнительных разыскании в архивных собраниях разных стран. Данная же диссертация должна представлять из себя основу, отталкиваясь от которой будет возможен более адекватный анализ и реконструкция истории южнорусских земель и происходящей на ее фоне деятельности кн. К.-В. Острожского.
Использованные источники.
При подготовке к написанию данной работы ставилась задача собрать и систематизировать по возможности все опубликованные источники о кн. К,-В.Острожском, которые рассеяны по многочисленным, часто малоизвестным изданиям и значительная часть которых ранее не привлекалась исследователями.
Кроме того, нами были проведены разыскания в архивных собраниях России и Польши, давшие большое количество не известных ранее материалов о деятельности князя.
В первую очередь, это относится к хранящимся в Российском Государственном Архиве Древних Актов (далее - РГАДА) Литовской и Русской (Волынской) Метрикам (фонд 389)4. Первая из них представляет собой многообразный по составу и сложный по путям формирования государственный архив Великого княжества Литовского (нами использована та часть Метрики, которая включает в себя книги копий документов, вышедших из великокняжеской канцелярии - записей и судных дел)57 вторая - архив киевского, волынского и брацлавского воеводств, составлявшийся после присоединения этих территорий к Польше в 1569 г.6 Кроме того, в РГАДА нами были частично просмотрены материалы Посольского Приказа - Сношения России с Польшей (фонд 79) и Крымом (фонд 123).
Интересные результаты дали также поиски в архивных собраниях Санкт-Петербурга: в Рукописном отделе Российской Национальной Библиотеки (далее - РНБ) и в Архиве Санкт-Петербургского филиала Института российской истории (далее -АИРИ СПБ).
Много новых материалов было обнаружено в польских архивах, прежде всего в Архиве Радзивиллов (Arcliiwum Radziwittow, далее - AR); который хранятся в Главном Архиве Древних Актов Б Варшаве (Archiwum Giowne Akt Dawnych, далее - AGAD). Кроме того, были частично обследованы фонды Библиотеки Польской -Академии Наук в Курнике (Biblioteka Polslciej Akademii Nauk w Komiku, далее - ВКбгп.) и Архива Сангушек (Aichiwum Sanguszkow), находящеюся в Вавельском отделе Государственного Архива в Кракове (Archiwum Panstwowe w Krakowie, oddzial па Wawelu, далее - ASang).
Следует отметить, что основной комплекс материалов, содержащих информацию о различных аспектах жизни и деятельности князя Константина Василия Острожского, относится к 80-90-м гг, XVI - началу XVII в. Для исследуемого же нами периода объем информации, предоставляемой источниками, значительно уже.
В работе использованы все основные виды источников: документальные, повествовательные (нарративные) и занимающие между ними промежуточное положение эпистолярные источники .
Основными источниками, используемыми при написании работы, как по их информационной значимости, так и по удельному весу в составе источниковой базы, являются документальные, такие как:
1) акты государственного законодательства: королевские и великокняжеские распоряжения, указы, универсалы, грамоты, декреты; сеймовые конституции; подтвержденные королем и сеймом распоряжения должностных лиц;
2) акты внутреннего княжеского законодательства, действовавшие в пределах владений князей Острожских: распоряжения должностным лицам, слугам и боярам, подтвердительные и жалованные грамоты административно-хозяйственным единицам, монастырям, церквям;
3) частно-правовые акты: публичные заявления, постановления судов, имущественные сделки, завещания;
4) люстрации (результаты ревизий) земель и замков, переписи войск Великого княжества Литовского;
5) документы исполнительных органов Российского государства - Приказов
Источники первого и третьего, а также частично второго типа были в основном опубликованы в серийных многотомных изданиях XIX - начала XX в,, изданных в результате деятельности Санкт-Петербургской и Киевской Археографических комиссий» таких как: . Акты, относящиеся к истории Западной России» (далее - АЗР), «Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России)) (далее - АЮиЗР), «Архив Юго-Западной России» (далее - АЮ-ЗР), «Жизнь князя Андрея Михайловича Курбского в Литве и на Волыни». Часть источников этих типов опубликована в отдельных тематических сборниках документов: «Документы Московского архива министерства юстиции», Малиновский И.А. «Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады Великого княжества Литовского» и в «Дополнении» к этому сборнику, «Сборник материалов для исторической топографии Киева и его окрестностей)), а также в приложениях к монографиям НА.Максимейко («Сеймы Литовско-Русского государства до Люблинской унии 1569 г.») и МК.Любавского («Литовско-Русский сейм. Опыт по истории учреждения в связи с внутренним строем и внешней жизнью государства» її «Очерк истории Литовско-Русского государства до Люблинской унии включительно»). Источники второго типа опубликованы были также полностью или в выдержках В.ИЛероговским в работе «Бывшие православные монастыри в г. Дубне» и Н.И.Теодоровичем в книгах «Город Владимир Волынской губернии в связи с историей Волынской иерархии», «Город Староконстантинов Волынской губернии, основанный в 1561 году князем Константином Константиновичем Острожским» и в многотомном издании «Историко-статистическое описании церквей и приходов Волынской епархии».
Из польских изданий XIX - начала XX в. наибольшее значение для нашей темы имеет многотомный «Archiwum ksiqzqt Lubartowiczow-Saiiguszkow w Slawucie» (далее -AS), в котором опубликована часть докумептов из личного архива князей Острожских, оказавшегося в составе архива князей Сангушков, унаследовавших его вместе с частью острожских владений. Некоторые источники опубликованы полностью в Приложении ко 2 тому «JagielloJiek Polskich» А.Пшезджецкого, а также в выдержках во 2 и 5 томах. Важное значение для периода правления Батория имеют публикации 80-х гг. XIX в, И.Польковского («Sprawy wojenne krola Stefana Batorego»), Ю.Яницкого («Akta historyczne do panowania Stefana Batorego») и А.Павиньского («Akta Metryki Koronnej со wazniejsze z czasow Stefana Batorego»),
В XX в выпуск многотомных археографических изданий практически прекратился. Источники по интересующему нас периоду были опубликованы в очень незначительном количестве. Лишь в последние годы на Украине был издан сборник «Волинські грамоти XVI в.». Кроме того, были изданы несколько описей актовых материалов; опись части архива П.Доброхотова, хранящегося в АИРИ СПб (опубликована В.И.Ульяновским); опись кременецких гродских книг, хранящихся в Центральном Государственном Архиве Украины (подготовила Л.А Попова). В Польше в 1953 г. А.Фастнахтом был опубликован каталог документов вроцлавской Библиотеки им Оссолиньских, относящихся к 1507-1700 гг. История Люблинской унии 1569 г. в документах представлена в издании 1939 г. «Akta unji Polski z Litwq».
Люстрации волынских замков середины XVI в. были опубликованы под редакцией А. Яблононекого в 6-м томе многотомного издания «Zr6dla dziejowe». Используемые в работе переписи войск Великого княжества Литовского 1528, 1565, 1567 гг., опубликованы в 33 томе Русской Исторической Библиотеки (далее - РИБ).
Из документации российских Приказов использованы материалы Посольского приказа, опубликованные Г,Ф.Карповым в многотомном издании «Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским».
Проведенные нами разыскания в архивных собраниях, прежде всего в Литовской и Русской (Волынской) Метриках, а также в AR, позволили существенно дополнить опубликованный источниковый материал; в первую очередь это касается актов государственного законодательства и частно-правовых. В коллекциях Дубровского в РНБ и Доброхотова в АИРИ СПб богато представлены также акты внутреннего княжеского законодательства. В ряде случаев, найденные документы позволяют обратиться к ранее совершенно не известным фактам деятельности Острожского.
Из повествовательных (нарративных) источников использовались:
1) польские хроники XVI - начала XVII в.;
2) летописи;
3) религиозно-полемические сочинения;
4) диариуши (дневники) сеймов, дневники частных лиц.
Из польских хроник в первую очередь в работе используется написанная в конце XVI - начале XVII в. ЛГурницким хроника «Dzieje w koronie Polskiej za Zygmunta І у Zygmunta Augusta az do smierci jego» (впервые издана в 1637 г.). Часть своей хроники автор посвятил событиям, связанным с историей кн. Гальшки Острожской, в которой значительную роль сыграл кн. К,-В Острожский. Данные ЛХурннцкого, который был не только современником, но и активным участником описываемых им событий, в работе уточняются и дополняются по документальным и эпистолярным источникам. События первых двух бескоролевий и упоминания об участии в них Острожского содержатся в хронике С Ожельского «Bezkrolewia ksiqg osmioro, czyli dzieje Polski od zgonu Zygmunta Augusta roku 1572 az do roku 1576», написанной в 1574-1576 rr. (опубликована была только в 1856 т.). Многие данные этой хроники уникальны. Событиям бескоролевий, а также участию Острожского в борьбе с крымскими татарами посвящены отдельные страницы 1-го тома хроники РХейденштейна «Dzieje Polski od smierci Zygmunta Augusta do roku 1594 ksi g XII» (изд. в 1672 г.), а также написанной И.Бельским и изданной им в 1597 г. под именем отца, М.Бельского, хроники «Kronika polska Marcina Bielskiego» Использованы также сочинения Я.Понентовского, Б.Палроцкого, М.Стрыйковского, АГваньини, ЕМФредро и др. Данные этих хроник, используемые нами при учете ряда ограничений, налагаемых политической позицией и интересами, а также степенью и источниками информированности их авторов, отмеченными в историографии, можно проверить и дополнить информацией, содержащейся в документальных и эпистолярных источниках.
Из летописей использовался так называемый «Острожский летописец», в котором содержатся некоторые данные по первым годам жизни кн. Острожского. Достоверность их вызывает серьезные сомнения, поскольку не известны источники этой информации автора «Летописца» (в действительности имевшего отношение скорее не к Острогу, а к Острополю), очень слабо представлявшего себе хронологию событий. К тому же эти данные находятся в противоречии с информацией надгробной надписи кн. К.-В.Острожскому, опубликованной НИ Петровым. Кроме того, использованы некоторые литовско-белорусские летописи.
Из религиозно-полемических сочинений использован труд П. Скарги «О единстве церкви Божней» (опубликованный в 7-м томе РИБ), в котором содержится информация о контактах Скарги с Острожским.
В работе использовались также данные двух диариушей Люблинского сейма, опубликованных МО.Кояловичем («Дневник Люблинского сейма 1569 г.»), в котором содержатся отдельные данные иб участии Острожского в этом сейме, о взаимоотношениях его с коронными и литовскими магнатами и об отношении к нему польской шляхты. Из частных дневников использован «Дневник новгородского подсудка Федора Евлашевского», составленный в начале XVII в. на основе более ранних записей и других источников. В нем содержится некоторая информация об отношениях Острожского с православной иерархией и о его борьбе за возвращение отцовского наследства.
Из эпистолярных источников в работе использованы:
1) письма кн. К,-В. Острожского королю Сиггамунду Августу, императору Максимилиану П. польско-литовским должностным лицам и магнатам и др.;
2) письма разных лиц кн. К В.Осгрожскому;
3) донесения римских нунциев, послов и агентов европейских монархов, письма должностных и частных лиц, в которых речь идет об Острожском.
Данные эпистолярных источников представляют особое значение не только потому, что в них содержатся часто уникальные, не известные по другим источникам сведения, но и в связи с тем, что они позволяют лучше понять «тайные пружины» тех или иных событий, побуждения, симпатии и антипатии участвовавших в них людей, а также дают некоторое представление о мировоззрение взглядах, и вообще об их индивидуальности, В то же время к этим данным нужно относиться с особой осторожностью, принимая во внимание все те «побуждения, симпатии и антипатии», проверяя и дополняя их материалами документальных и нарративных источников (если это возможно).
Основной комплекс эпистолярных источников (также как и документальных), относится к 80-90-м гг. XVI в. - началу XVII в, В связи с тем, что они были написаны в период, когда общественно-политическая и религиозная ситуация в Речи Посполитой по сравнению с 60-70-ми гг. серьезно изменилась, пришлось практически отказаться от ретроспективного использования этих более поздних материалов (в первую очередь это относится к письмам самого Острожского, в которых видна несомненная зависимость как от конкретной политической ситуации, так и от адресата).
Письма Острожского и письма к нему рассеяны по многочисленным изданиям. Несколько писем опубликовано в упоминавшихся выше многотомных российских археографических изданиях и в «Archiwum Sanguszkow», а также в «Археографическом сборнике документов, относящихся к истории Северозападной Руси» (далее - АСД). Три письма Острожского кн. Ежи II Легницкому опубликовал АМосбах («Wiadomosci do dziej 5w polskich z Archiwum Prowincji Sz skiej»). Значительные выдержки помещены в работах АПшезджецкого, АКраусхара, О.Халецкого и др.
Выдержки из донесений папских нунциев за 1550-1593 гг. частично опубликованы в 1-м томе римского издания «Litterae nuntiorum apostolicarum historiam Ucrainae illustrantes» (далее - LNAHU), дополняют их полностью изданные Ф,Ф.Вержбовским донесения нунция В.Лаурео за 1574-1578 гг. («Викентий Лаурео, мондовский епископ, папский нунций в Польше, 1574-1578, и его неизданные донесения кардиналу Комскому»), а также многотомное издание переписки переписки папских нунциев в Польше («Monumenta Polonia Vaticana»), Особенно много важной, часто уникальной информации переписка нунциев приносит для периода конца 70-х - начала 80-х гг, XVI в. Донесения испанских и прусских агентов опубликованы в отдельных томах «Elementa ad Fontium Editiones» (далее - EAFE), австрийских послов и агентов - в упоминавшихся уже работах АПшезджецкого и АКраусхара, а также в публикации переписки А.Дудича («Andreas Dudithius Epistulac»), не затрагивающей, к сожалению, один из наиболее активных периодов его деятельности в Польше - 1574 г.; донесения венецианских послов изданы Е.Рыкашевским («Relacye nuncjusz6w apostolskich і innych osob о Polsce od roku 1548 do 1690»). Очень важная, чаще всего уникальная информация, касающаяся борьбы Острожского за отцовское наследство, а также его деятельности на посту киевского воеводы содержится в письмах короля Сигизмунда Августа Радзнвиллам. Новая публикация этих писем был подготовлена ИКаневской в 1999 г. («Listy krola Zygmimta Augusta do RadziwiMow»). К сожалению, эта публикация оказалась далеко не безупречной10, поэтому в необходимых случаях мы будем использовать также старое издание 1842 г. С.АЛяховича («Listy oryginalne Zygmuuta Augusta do Mikoiaja Radziwitta Czarnego»), Некоторая информация содержится в переписке ЯЗамойского («Archiwum Jana Zamojskiego»), в издании части переписки из архива Радзивиллов («Archiwum domu Radziwittow»). Важные данные о деятельности Острожского в начале правления Батория содержатся в письмах постоянного информатора коронного маршалка А,Опалинского ксёндза Я.Пиотровского, опубликованной ЛПольковским.
Очень богатый эпистолярный материал содержится в изученных нами материалах польских архивов. В первую очередь это относится к AR в AGAD, где находится лишь в ничтожной степени использованное исследователями большое собрание писем представителей рода Острохсских (в первую очередь самого кн. Константина Василия) к биржанским Радзивиллам (в основном начиная с 1578 г.). В этом и ряде других фондов AGAD, а также в ВКогп,11 находится также целый ряд писем различных лиц (О.Воловича, Радзивиллов, Ходкевичей и др.), содержащих упоминания о деятельности Острожского. Обнаруженные нами в польских архивах эпистолярные материалы открывают часто совершенно неизвестные страницы деятельности кн. К-В, Острожского, а также позволяют более адекватно рассмотреть ряд малоисследованных: ранее эпизодов его биографии.
Используемые документальные, повествовательные и эпистолярные источники позволяют осветить практически все затронутые в работе вопросы. В то же время они распределяются неравномерно: абсолютное большинство источников относится к имущественным вопросам, политической и военно-административной деятельности князя. Гораздо слабее представлены для рассматриваемого в работе периода источники, относящиеся к вопросу о взаимоотношениях Острожского с православной церковью и с другими существовавшими в Речи Посполитой конфессиями. Это сказалось на удельном весе рассмотрения тех или иных вопросов в тексте диссертации.
Историография.
Общее количество работ, посвященных князю Константину Василию Острожскому, очень велико. Однако лишь незначительная часть их сохраняет в настоящее время научную ценность-Внимание уже современников Острожского вызывала прехще всего его роль в подготовке Брестской унии, а затем борьба с ней. Именно эти вопросы освещались на посвященных князю страницах религиозно-полемических сочинений, авторы которых оценивали деятельность Острожского в зависимости от своей конфессиональной принадлежности. Высказанные противоположные точки зрения оказались во многом восприняты учеными XIX в., часто стремившимися найти в постоянно публикуемых изданиях источников подтверждения «своей» в конфессиональном отношении точки зрения. Это привело к некритичности и даже откровенной предвзятости многих трудов.
Изучение жизни и деятельности Острожского происходило, прежде всего, в контексте его участил в Брестской унии. Рассматривалась также культурно-просветительская деятельность князя.
Копии писем из уничтоженной позднее Библиотеки Орданации Красиньских, сделанные в конце Начало многочисленным работам, посвященным Острожскому в отечественной историографии положили опубликованные в Киеве в 1840 г. статья В.О.Домбровского «Острожскал старина»12 и особенно книга М.А.Максимовича 1859 г. «Письма о князьях Острожских графине А.Д.Блудовой», рассматривавшие деятельность князя именно в указанных выше аспектах. Последняя работа оказала сушественное влияние на последующую литературу «православного направления», в которой практически не привлекались новые источники, а Острожский все более превращался в «даровіггейшего и совершеннейшего во всех отношениях человека», как писал, например, в 1883 г. анонимный автор заметки «К портрету кн. Константина Острожского»13.
Появление подобных восхваляющих князя работ вызвало у ряда авторов стремление критически переосмыслить фигуру Острожского. Дальше всех в этом отношении пошел украинский историк П.А.Кулиш? посвятивший несколько страниц своей «Истории воссоединения Руси» рассказу о жизни «этого жалкого старика, наделавшего бессознательно очень много вреда русскому делу»14. Характерная цитата из этого труда показывает степень знакомства автора с первым периодом жизни Острожского: «Никаких доблестных дел из его молодости не записано даже н панегиристами» , Не посчитал нужным упомянуть об Острожском в период до Люблинской унии в посвященном политической истории 4-м томе своей «Истории Украины-Руси» и крупнейший украинский историк М.СГрушевский, Объяснение этому содержится в помещенной в 6-м томе характеристике князя в связи с его культурно-просветительской деятельностью. Так, Грушевский считает возможным говорить о «тихой и малозаметной жизни», которую Острожский вел, «несмотря на чрезвычайно значительное положение», занимаемое им, в связи с чем никакой «выдающейся политической роли кн. Острожский не играл», «несмотря на весь авторитет, неизмеримое богатство, связи и влияние»15.
Вопрос о деятельности Острожского в период до конца 70-х гг, XVI в. так и не привлек пристального внимания ни одного из российских и украинских авторов, писавших о князе. В то же время в общих трудах, посвященных предыстории и истории Брестской унии, роль Острожского изучалась все более основательно. Немало новых источников об Острожском привлек и осмыслил в соответствующем томе своей «Истории русской церкви» митр. Макарий (Булгаков), а особая заслуга в этом отношении принадлежит П.КЖуковичу: многие письма Острожского, уничтоженные во время II Мировой войны, известны только благодаря его серьезному и профессиональному труду «Сеймовая борьба православного западнорусского дворянства с церковной унией (до 1609 г.)»3 где особое внимание уделено изучению деятельности князя с середины 80-х гт, XVI в. Серьезным достижением российской историографии конца XIX - начала XX в. явилась также монография К.ВХарламповича «Западнорусские православные школы XVI и начала XVH века», значительная часть которой посвящена истории острожского училища, а в связи с этим и деятельности его основателя. Значительно менее удачной была предпринятая Н.П,Быковым попытка исследования истории рода Острожских; его опубликованная в 1915 г. работа «Князья Острожские и Волынь» не вышла за рамки предшествовавшей историографической традиции.
Говоря о польской историографии XIX - начала XX в,, я не буду останавливаться на посвященных истории Брестской унии трудах авторов, представлявших униатско-католическое направление, в которых деятельность Острожского оценивалась резко отрицательно, поскольку для темы данной работы они не представляют интереса.
Нужно сказать, прежде всего, о том, что некоторые факты из жизни Острожского в период до конца 70-х гг, XVI в,, связанные с Польшей и нашедшие, по этой причине, отражение на страницах польских хроник, привлекли внимание ряда неангажированных Б межконфессиональную борьбу ученых. Так, вопрос о борьбе Острожского за отцовское наследство был освещен на страницах 2-го и 5-го томов «Польских Лгеллонок» А.Пшезджецкого и в книге А-Краусхара «Ольбрахт Лаский, воевода серадзский». В последней работе рассмотрены также эпизоды борьбы Острожского за тарновское наследство, которой посвящено и исследование АЛО.Ролле (писавшего под псевдонимом Др Антоний И.) «Тарновское дело». Ряд фактов из биографии князя был освещен также на страницах книги Ст.Кардашевича, посвященной истории г Острога. Вопрос о роли Острожского в истории Люблинской унии исследовал О.Халецкий в 1-м томе «Истории Лгеллонской унии» и особенно в специальной работе «Присоединение Подляшья, Волыни и Киевщины к Короне в 1569 году».
В межвоенный период в Польше почти одновременно были изданы два крупных труда, один из которых («Князь Константин Острожский и брестская уния 1596 г.» К.Левицкого) был посвящен непосредственно князю и продолжал православную традицию рассмотрения его деятельности17, в другом («Православная Церковь и Польская Речь Посполитая» К-Ходыницкого), не вписывавшимся ни в одну из «традиций», рассматривалась деятельность Острожского в соответствующих главах общего очерка истории церкви. Благодаря этим работам стали известны многие новые факты деятельности князя, в первую очередь его переговоров с папскими нунциями Й участия в общественно-политической и религиозной борьбе в Речи Посполитой начиная с конца 70-х гг. XVI в. В то же время более ранний период вновь не привлек внимания исследователей К Левицкий позднее попытался восполнить этот пробел, написав очерк истории рода князей Острожских («Князья Острожские на службе Речи Посполитой»), однако первый период биографии кн. К.-В, Острожского был описан автором очень кратко и поверхностно,
В отечественной историографии XX в, работ, специально посвященных кн. К.-ВОстрожскому, не появилось, хотя отдельные вопросы биографии князя, связанные с его культурно-просветительской деятельностью, а также с участием во внешне- и внутриполитической истории Речи Посполитой изучались, В 90-е гг. в ряде публикаций вновь был рассмотрен вопрос о роли князя в истории Брестской унии.
На освещение фигуры Острожского в украинской советской историографии большое влияние оказали замечания В.О.Голобуцкого, ряд наблюдений которого представляет интерес, в частности, указание на то, что Острожский «был главою украинской магнатско-тсняжеской, аристократической оппозиции, которая придерживалась крайне умеренных, консервативных социально-политических взглядов» и желала «расширения административной и культурно-религиозной автономии Украины в составе Польши» , Влияние этой характеристики, а также призыва избегать «преувеличения» роли Острожского в истории культурно-национального движения на Украине ясно видны на посвященных князю в связи с деятельностью И. Федорова или основанием острожскои «академии» страницах книг и статей Я,Д.Исаевича и аЗ.Мыцко1 .
После 1991 г. в украинской историографии можно отметить повышение интереса к фигуре «одного из тысяч славных сынов Украины», стремление осмыслить его «плодотворные дела и деятельность на благо родному народу и Отчизне» 0 (можно назвать имена таких авторов, как О.И.Журко, ІІЧопивская-Богун). К сожалению, эти работы не отличаются высоким научным уровнем; их характеризует часто панегирическое отношение к фигуре Острожского21. В то же время счастливым исключением на этом фоне явилась монография Н.НЛковенко, посвященная украинской шляхте. Хотя эта книга не посвящена непосредственно Острожскому? многие ее положения, позволяющие оценить место князей в тогдашнем обществе, используются в данной работе.
В польской послевоенной историографии разрабатывавшийся в XIX в. АКраусхаром и А.Ю.Ролле вопрос об участии Острожского в борьбе за тарновское наследство привлек внимание ЮЛирожиньского и В.Двожачека, которые ввели в научный оборот целый ряд новых источников, Пирожиньский в статье «История одного нападения. Война за тарновские имения между князем Константином Острожским и Станиславом Тарновским» рассмотрел этот вопрос на фоне внутриполитической истории Речи Посполитой, а Двожачек дал в своей монографии ((Гетман Ян Тарновскнй» описание «тарновской войны» в контексте истории магнатского рода. В этой работе содержатся также ценные сведения о контактах Острожского с Я.Тарновским. Однако обоим авторам не удалось преодолеть общей для литературы об Острожском тенденции характеризовать фигуру князя (в данном случае в период 1560-70-х гг.)у привлекая более поздние реалии его биографии22.
Значительным этапом в истории изучения жизни и деятельности Острожского явилась публикация в 1979 г. в 24-м томе «Польского биографического словаря» первой научной биографии князя, написанной Т.Хынчевской-Хеннель. Однако та часть биографии, которая посвящена деятельности Острожского в период до конца 70-х гт, XVI в., не очень удачна и содержит значительное количество фактических ошибок и неточностей, которые будут отмечены в дальнейшем. К фигуре Острожского Т.Хынчевска-Хеннель вновь обратилась в 1985 т. в своей книге, посвященной изучению национального сознания украинской шлякты и казачества. Автор попыталась доказать, что Острожский представлявший собой для современников и потомков «идеал "правоверного, благочестивого Русина"» и бывший «достойным подражания образцом», являлся, вместе с П.Могилой и П.Конашевичем-Сагайдачным одним из национальных героев Украины, олицетворяя собой в этом ряду «идеал православного шляхтича Русина»23. Эти построения Т.Хынчевской-Хеннель встретили в литературе справедливую и исчерпывающую критику24,
В 1997 г. была опубликована монография Т.Кемпы «Константин Василий Острожский (ок. 1524/1525-1608), киевский воевода и маршалок волынской земли». Это первое научное исследование, полностью посвященное изучению биографии Острожского, Кемпа помимо значительной части опубликованных источников привлек ряд архивных материалов (прежде всего из AGAD), им учтена бблыпая часть литературы вопроса. В то же время исследовательские интересы автора оказались сосредоточены прежде всего на участии Острожского в общественно-политической и религиозной борьбе 80-90-х гг. XVI - начала XVII в, В связи с этим поднятые в данной диссертации вопросы Кемпа рассматривает либо поверхностно, не ставя их специально, либо не рассматривает вообще. Особенно ярко это проявилось в разделе, посвященном роли Острожского в православной церкви, в котором автор идет в русле предшествовавшей литературы. Кроме того, необходимо отметить, что работа Кемпьт содержит значительное число фактических ошибок и неточностей, связанных как с прямо ошибочным использованием данных источников, так и с неверной, на наш взгляд, их трактовкой. Явно недостаточным оказывается также использование автором архивных источников; автор не привлек не только данные Литовской и Волынской Метрик, но и значительные материалы польских архивов (в частности, слабо использована переписка Острожского)25. Все это серьезно снижает ценность данного исследования, особенно для рассматриваемого нами периода26.
Таким образом, несмотря на освещение ряда конкретных фактов биографии князя Константина Василия Осгрожского в период до конца 70-х гг. XVI в., общий вопрос о его выдвижении на роль лидера «русского народа» Речи Посполитой и связанные с этим конкретные вопросы, поставленные в данной работе, в литературе, посвященной Осгроясскому, раскрыты не были.
Значение деятельности кн. КИ.Острожского в ысторыирода
Подлинным своим могуществом и богатством род Острожских был обязан, прежде всего князю Константину Ивановичу Острожскому (ок. 1460-1530)9. Остановимся на его деятельности несколько подробнее, чтобы показать, какое воздействие она должна была оказать на судьбу его сына, кн. К.-В.Острожского, К,И. Острожский оставил значительный след во внутриполитической, военной и культурно-религиозной истории Великого княжества Литовского. Славу знаменитого победителя московских и татарских войск, «второго Ганнибала, Пирра и Сципиона русского и литовского», не омрачили даже поражение от войск Ивана III на реке Ведроше и последовавшее за ним семилетнее пребывание сначала в плену, а затем на службе в Великом княжестве Московском (1500-1507 гг.). Еще до этих событий Острожский был назначен брацлавским, звенигородским и винницким наместником, а также наивысшим (великим) гетманом литовским (с 1497 г.). После бегства с московской службы он не только вновь получил эти должности, но стал также луцким старостой и маршалком волынской земли. В 1511 г. КЖОстрожский был назначен на одну из высших должностей Великого княжества Литовского - виленского каштеляна и вошел благодаря этому в состав узкого совета при господаре, принимавшего решения по важнейшим вопросам. В 1522 г православный князь стал Троцким воеводой, причем Сигизмунд I, вопреки установившейся традиции, признал за Острожским, в связи с его огромными заслугами перед государством, первое место среди светских сановников в раде Великого княжества. Это событие имело большое значение для внутренней истории Литовско-Русского государства, так как означало нарушение обеспеченной Городельским привилеем 1413 г- монополии литовских католических магнатов на занятие высших государственных должностей- В связи с той поддержкой, которой Острожский пользовался со стороны как великого князя, так и влиятельнейших литовских сановников того времени - О.Гаштольда и Радзивиллов11 - его назначение не встретило сопротивления. Паны-рады ограничились лишь заверением Сигизмунда I, что в будущем православные не будут занимать высших государственных должностей12. Однако уже в 1529 г„ при «вынесении» на великокняжеский трон Сигизмунда Августа; литовские сенаторы добились от его отца включения в текст привилея положения о назначении на государственные должности только католиков13.
Это отражало в какой-то степени и уменьшение влияния кн. К.КОстрожского во внутренней жизни Великого княжества Литовского. Главной причиной этого стал конфликт князя с внленскнм воеводой и канцлером О Гаштольдом, вызванный в первую очередь вопросом о более тесной унии между Польским королевством и Великим княжеством- Если Гаштольд возглавлял группировку непримиримых противников сближения с Польшей, то Острожский. во время частых войн с Великим княжеством Московским и татарами тесно сотрудничавший с поляками, считал необходимой организацию совместной обороны границ и в связи с этим - тесного военно-полигаческого союза с Короной14. Первое столкновение между ними произошло в 1522 r.s когда по настоянию Сигизмунда I и королевы Боны Сфорца, которых поддержал Гаштольд, было осуществлено несогласованное с польским сенатом (и противоречившее прежним договорам об унии) избрание малолетнего Сигизмунда Августа великим князем литовским. Острожский, опасавшийся, что это ухудшит отношения с Польшей, возглавил в литовской раде оппозицию этому решению . Эти действия, однако, не повлияли на отношения князя с Сигизмундом I и Боной. Более того, после разрыва Боны с Гаштольдом именно Острожский стал ее главной опорой в элите Великого княжества, где он возглавил группировку, соперничавшую со всемогущим виленским воеводой и его сторонниками за власть и влияние (в нее вошли ГОстикович, И.Б.Сапега, кн. Ю.С.Слуцкий и Радзивиллы)1 . В вопросах внешней политики Острожский также принимал сторону королевы. Так, в венгерском вопросе литовский гетман поддерживал Яна Запольи (как и коронный гетман Я.Тарновский), в то время как Гаштольд был сторонником Габсбургов .
В отличие от многих других литовско-русских магнатов, кнг К И.Острожский часто бывал в Польше, сохраняя тесные связи с королевским двором и польской знатью. В 1527 г. за победу над татарами на реке Ольшанииа князь был удостоен уникальных почестей - он произвел триумфальный въезд в Краков18, что в очередной раз подтвердило признание выдающихся военных заслуг князя.
Для нашей темы все это имеет значение, прежде всего потому, что память о заслугах и преданности кн. КИ.Острожского сохранялась королевской семьей еще в течение многих десятилетий, привлекая пристальное внимание к его сыновьям и во многом способствуя их карьере. Так, например, Сигизмуцд Август, жалуя К-В.Острожскому очередные должности, в первую очередь подчеркивал, что делает это, «маючы узгляд и пометаючи на послуги верные, славные и пожиточные предков, а особливе отца ... годного памяти воеводы Троцкого, гетмана навышшого небожчжа князя Костентина Ивановича Острозского ... и хотечы по смерти князя Костентиновои значыти таковые зацные вчынки и заслуги его ласкою пашою господарскою над потомком а властным сыном его...»19. Не меньшее значение имело и то, что представители крупнейшего литовского магнатского рода Радзивиллов, тесно сотрудничавшие с кн. КЖОстрожским, сохранили свое расположение и к его младшему сыну20.
Начало деятельности кн. К-В.Острожского в качестве киевского воеводы и основание Константинова
Внешнеполитическое положение Великого княжества Литовского в конце 50-х -начале 60-х гт, XVI в. характеризовалось все большим вовлечением в прибалтийские дела. Поход московских войск в 1558 г, и отсутствие помоищ со стороны балтийских государств заставили ливонцев (новым великим магистром был выбран глава пролитовской партии Г.Кетглер) обратиться к Литве. 31 августа 1559 г. на сейме в Вильно был заключен договор, по которому магистр отдавал Ливонский орден под протекторат и опеку Сигизмунда Августа как великого князя Литовского. Вскоре к этому договору присоединился рижский архиепископ. В обеспечение договора магистр и архиепископ уступали Литве часть своих городов1. Это событие послужило причиной резкого ухудшения отношений между Великим княжеством и Короной, всякое участие которой в ливонских делах паны рады отвергли2. Несмотря на это, королю удалось завербовать в Польше трехтысячный отряд, который в начале лета прибыл в Литву под командой люблинского каштеляна Ф.Зебжидовского . В самом же Великом княжестве уже в 1560 г. была проведена частичная мобилизация местных шляхетских ополчений4. Однако через какое-то время литовская сторона, нуждавшаяся в более ощутимой военной помощи со стороны Польши, была вынуждена пойти на уступки: по договору от 28 ноября 1561 г. Ливонский орден был упразднен, а его владения присоединены как к Великому княжеству, так и к Короне (при этом было образовано, по образцу Пруссии, вассальное княжество Курляндия и Семигалия во главе с Кеттлером), кроме того, Сигизмунд Август обязался вернуть захваченные ранее Россией и Швецией Дерпт и Ревель (Таллин)5. Несмотря на то, что все это время между Москвой и Вильно действовало перемирие (заключенное до 1562 г.), Великое княжество должно было находиться в постоянной готовности к тому, что Иван IV может начать военные действия- В связи с этим особое значение приобретали пограничные замки и крепости. Особенно велика была в этих условиях роль Киева, причем не только как практически единственного крупного центра обороны юго-восточной границы государства, но и как «столицы Руси», привлекавшей в этом качестве пристальное внимание обеих враждующих сторон. Большое значение война должна была оказать и на деятельность Острожского, привязывая его к Киеву и заставляя заниматься прежде всего местными делами.
Ко времени назначения кн. К.-В. Острожского воеводой, киевский замок находился в весьма бедственном положении. Он был построен в 30-х гг. XVI в. из сосновых бревен и снаружи обмазан глиной. Орудий было мало, а отлиты они были в основном еще в J 506-25 гг. (в 50-е тт. было прислано еще некоторое количество Фальконетов). Многочисленные жалобы и просьбы, связанные с неудовлетворительным состоянием замка, литовский канцлер М.Радзивилл Черный игнорировал6. Появление в Киеве близкого к Радзивиллу Острожского и угроза войны с Россией должны были способствовать улучшению положения
Как уже говорилось, кн, Константин Василий еще в октябре 1559 г, предложил увеличить гарнизон киевского замка до 1000 человек Вместо этого ему были выделены деньги на содержание 200 всадников; кроме того, казна обязалась поставлять для них провиант и фураж. В связи с этим, 20 декабря 1559 г. Сигизмунд Август приказал ковельскому старосте Ф.Фальчевскому отправить в Киев будущей весной 600 бочек овса7 5 января 1560 г, пинский староста Ст.Фальчевский получил приказ отправить туд же 600 бочек жита .
Между тем, сам новый воевода в Киев не спешил9; вероятно, еще зимой 1559/60 г. он отправил туда своего справцу пинского хорунжего С.Ю.Орду и наместника В.Рая, которые занялись от его имени рассмотрением текущих дел10 Сам Острожский мог посвятить это время ознакомлению с делами своего нового уряда. Так, известно, что он приказал отправить житомирскому старосте кн. Р,Ф,Сангушко письмо, в котором указывал на то, что житомирские земяне подлежат суду киевского воеводы, а не старосты (Сангушко в ответном письме от 25 апреля 1560 г. отвечал на это: «Милостивый княже, я то сам вел »)11. Из этого же письма следует, что Острожский собирался выехать с Волыни в Киев через Житомир «по Велщедни в трех неделях» .
Действительно, весной 1560 г, кн. К,-Б,Острожский отправил в Киев 200 своих служебников (часть из них была тогда же уничтожена либо взята в плен белгородскими татарами под Белой Церковью), а к Пасхе приехал туда и сам (поэтому король принял решение платить воеводе жалование начиная каждый год с Пасхи)13,
Впрочем, в Киеве Острожский задержался недолго14. Поскольку деньги, провиант и фураж на содержание гарнизона были выданы ему только на полгода, в августе 1560 г, киевский воевода отправился к королю15. Эта поездка оказалась очень плодотворной. Уже 10 августа Сигизмунд Август приказал державце речицкому О Горностаю отправить осенью в Киев по 415 «солянок» жита и овса1 . 12 августа приказ отправїпь в Киев по 200 бочек жита и овса получил Ст Фальчевский17. 20 августа волынским мытникам Борзобогатым было приказано выдать Осгрожскому из луцкого мыта 1000 коп грошей на полгода для содержания 200 всадников18
Переход наследства кн. И.КОстрожского к Сигизмунду Августу
Между тем тарновское дело, приобретавшее широкую международною огласку321, стало предметом горячего обсуждения на варшавском сейме, В свою пользу его постаралась использовать протестантская часть сената, в значительной части выступившая на стороне Острожского322 Однако наибольшее внимание тарновскому делу уделяли представители Великого княжества Литовского, продолжавшие рассматривать киевского воеводу как своего согражданина и усматривавшие в медлительности короля доказательство униженного и второстепенного положения литвинов в новой Речи Посполитой \ На стороне Острожского выступил даже его многолетний противник Я.Ходкевич; возможно, значительную роль в этом сыграло стремление литовских сановников привлечь киевского воеводу на свою сторону в начинавшейся борьбе за возвращение южнорусских земель в состав Великого княжества.
В конце мая Острожский, везший в Варшаву на подводах вырытые из могил трупы своих солдат, погибших при нападении натарновский замок, прибыл на сейм. Его сопровождало блестящее окружение, состоявшее из сенаторов Короны и Великого княжества - краковский каштелян СМелецкий, воеводы: виленский М.Радзивилл Рыжий, брацлавский кн, Р.Ф,Сангушко, подляшский М.Кишка, люблинский Я.Фирлей и жмудский староста Я.Ходкевич324.
На суде 30 мая Острожский выступать отказался, заявив, что опасается, как бы его, как «человека очень оскорбленного и понесшего ущерб, разные аффекты к чему ... не привели». Заранее написанную речь от имени князя произнес такой крупный деятель того времени, как литовский стольник МДорогостайский, предложивший, между прочим, королю и сенаторам осмотреть ктела там в доме моем в Тарнове побитых, которые сюда привезены». Наиболее интересна заключительная фраза этого выступления, обращенная к польской части сената: «Я уверен, что .. никому из Ваших Милостей граждан коронных препятствием не будет, что родился я от родителей своих благородной литовской крови»32 . Затем в защиту обвиняемых выступил Ян Зборовский (сам участвовавший в нападении натарновский замок).
В связи с итсуїствием по болезни Ст.Тарновского разбирательство было перенесено на 5 июня. На этот раз от имени Острожского выступал королевский обвинитель МКумельский, призвавший покарать виновников смертной казнью, так что «у всех этих панов очень лица побледнели», В этом месте обвинения Кумельского прервал сандомирский воевода Петр Зборовский (родной брат одного из обвиняемых -А, Зборовского), предложивший говорить ответчикам. Острожский, в свою очередь, немедленно обратился к королю, фактически обвинив ПЗборовского в соучастии: «Пан воевода сандомирский приказал говорить [обвиняемой] стороне, однако он сам оказывается стороной, [поэтому] я прошу Вату Королевскую Милость, чтобы он е сенате, как сторона, не сидел». Между воеводами началась грубая перебранка, в ходе которой Зборовский крикнул Острожскому; «Молчи, князь, потому что я не буду тебя спушать, у нас есть маришлок, который нам приказывает, а не ты. Научись пользоваться другими обычаями!». В ответ на это князь закричал; «Ясам себе маршалок в своем деле, потому что у меня болит ... а пользуются ли такими обычаями, какими ты?». В столкновении уже были готовы принять участие остальные сенаторы, вскочившие со своих мест, и только королю удалось восстановить порядок, В этой обстановке Сигизмунд Август вновь не решился вынести приговор и отложил рассмотрение дела на 12 июня, однако и в этот день решение не было принято, и процесс продолжался в течении всего июня и начала июля
Под Тарновом вновь начались бои, в связи с чем Острожский стал возвращать отведенные на Волынь войска, а Лаский попытался опять завербовать в Венгрии наемных солдат. Однако на этот раз ими, Максимилиан II, по просьбе кн. Константина Василия, запретил своим подданным вступать на службу к серадзекому воеводе Между тем Б ночь с 30 июня на 1 июля умерла от воспаления легких Софья Острожская, оставив на руках мужа только что родившегося третьего сына Александра, умерла, по словам современника, {(более от горя, чем от болезни» . Острожский, еще 4 июля обещавший, для подтверждения ряда сделок, представить в суд свою жену329, и после получения известия о ее смерти оставался в Варшаве. В начале июля войска князя совершили безуспешную попытку захватить тарновский замок. Откладывать дальнейшее рассмотрение этого дела было невозможно, и 18 июля слушания возобновились.
Уже в самом их начале Ст.Тарновский взял на себя всю правовую ответственность за нападение нэ Тарнов. Несмотря на резкие протесты Острожского, король немедленно вывел из числа обвиняемых О.Лаского и А.3боровского стремясь тем самым уменьшить размеры конфликта. После этого с оставшегося в одиночестве Тарновского было снято обвинение в оскорблении монарха, при сохранении пунктов о нарушении общественного мира и вызывании частной войны , В тот же день Сигизмунд Август подписал приговор, согласно которому Ст.Тарновский должен был Б четырехнедельный срок вернуть Острожскому тарновскип замок и в будущем, под залогом 100 тыс. злотых, не должен был вновь требовать Тарнова; кроме того, чеховский каштелян приговаривался к возмещению князю всего ущерба, вызванного нападением35 J. В сравнении с действующим тогда законодательством этот приговор был необычайно мягким. Король, фактически, удовлетворив материальные претензии истца - Осгрожского, оставил ответчиков - Тарновского, Зборовского и Лаского - без соответствующего наказания (двое последних не участвовали даже в возмещении убытков), не решившись, вероятно, выступить против большинства сената, а также общественного мнения Короны, отнюдь не осуждавшего попытку Тарновского возвратить «родовое гнездо». По словам КХПирожиньского, «в этой трудной игре Сигизмунд Август одержал победу. Но была это победа на самом деле очень горькая, т. к., наряду с ловкостью короля, она показала также всю его слабость ... Ценой недопущения гражданской войны, еще одно проявление распоясанного магнатского своеволия прошло почти совершенно безнаказанным»332.
Вскоре после этого Ст.Тарновский передал кн. Константину Василию разоренный тарновский замок. Тогда же подольский воевода (и одновременно новокорчинский староста) М Мелецкий утвердил указанную Острожским колоссальную сумму ущерба -200 тыс. злотых353
Для того, чтобы Ст.Тарновский уплатил эти деньги, понадобился новый процесс, назначенный первоначально на 9 января 1571 г. и перенесенный затем на 30 апреля. В этот день оба противника заявили королю, что, поскольку все недоразумения уже разрешены полюбовным соглашением, они прослг о прекращении процесса. Король согласился, однако, желал утвердить это соглашение своим авторитетом, он предложил вновь рассмотреть дело, на этот раз в качестве полюбовного судьи, 19 мая Сигизмунд Август подписал окончательный приговор, соїласно кагорому за Острожским признавалось полное, вечное и наследственное право на тарновские имения, а Ст.Тарновскому и его потомкам предписывалось, под залогом 600 тыс, гривен, «вечное молчание)} по этому вопросу. Чеховскому каштеляну было приказано уплатить князю 200 тыс. злотых
