Содержание к диссертации
тТЛУЕЖЕ. 4
ТЛЯ&Я I. Основные направления политики Генуэзской коммуны в последней четверти XI - XIII веках в свете генуэзской эпиграфической и нарративной традиции 25
ТЯЯ&Л II Эпиграфическая традиция Генуи: локализация, типологическая, количественная и дипломатическая характеристика эпиграфических памятников 85
§ 1. Локализация эпиграфических памятников 87
§ 2. Типологический анализ эпиграфических памятников 107
§ 3. Материал, декоративные особенности и композиция генуэзских эпиграфических памятников 126
§ 4. Эволюция формуляра генуэзских эпиграфических памятников 134
ТЯАФА III Анализ стилей письма и особенностей языка генуэзских эпиграфических памятников 175
§ 1. Основные направления и факторы эволюции дукта букв.
От римской античной эпиграфической традиции к эпиграфической практике Средневековья -
§ 2. Эволюция стилей письма и дукта букв генуэзских и лигурийских эпиграфических памятников 191
§ 3. Анализ грамматических и орфографических особенностей латинского языка генуэзских и лигурийских эпиграфических памятников 219
(ГХЛ<®Л IV. Анализ эпиграфической традиции генуэзских факторий Романии и Газарии 226
§ 1. Типологический анализ эпиграфических памятников генуэзских факторий Романии и Газарии 233
§ 2. Декоративные особенности и композиция эпиграфических памятников генуэзских факторий Романии и Газарии 253
§ 3. Анализ формуляра эпиграфических памятников генуэзских факторий Романии и Газарии 276
§ 4. Анализ дукта букв и особенностей языка эпиграфических памятников генуэзских факторий Романии и Газарии 300
§ 5. Сопоставление геральдических композиций 306
ЗЯК7МУЧ%3И*Е 310
<КтЯЯОТ<РЯФЖ 321-355
ТСФІЇЛОЖЗЗОЄЕ № 1. Судьба генуэзских эпиграфических памятников, вывезенных в конце XVIII века из Каффы на территорию Центральной и Северо-западной России (по архивным материалам) 2
^Ф?/ЛОД}Е70йЕ № 2. Генуэзские эпиграфические памятники, происходящие из Каффы, Солдайи, Чембало.
(Корпус Е. Ч. Скржинской) 26 — 99
fKAWOCmfcAW&C- листы№1-94
Введение к работе
Благодаря исследованиям многих поколений отечественных ученых, в научный оборот были введены генуэзские эпиграфические памятники, происходящие, в основном, из генуэзских факторий Крыма.1 В то же время, генуэзские эпиграфические памятники, происходящие из Генуи, равно как и из других городских центров Лигурии, практически не затронуты до сегодняшнего дня исследованиями отечественных эпиграфистов.
Эти обстоятельства обусловили и обосновали изначальную актуальность и новизну той проблематики, которая положена в основу данного исследования. Предметом настоящего исследования являются генуэзские эпиграфические памятники, принадлежащие эпиграфической традиции Генуи, происходящие из Генуи, прежде всего, но также и из некоторых других городских центров Лигурии, а также эпиграфические памятники, происходящие из генуэзских факторий Романии и Газарии: Северо-восточного Средиземноморья и генуэзских факторий Крыма. Кроме того, в настоящей диссертации учтены данные генуэзских эпиграфических памятников, происходящих из генуэзских факторий Южного Причерноморья, прежде всего, из Самастро.
Нами будет предпринят тщательный анализ основных параметров генуэзских эпиграфических памятников. Анализ локализации эпиграфических памятников, их типологии, дукта букв,2 их композиционных и геральдических особенностей, наконец, хронологии, содержания и основных причин эволюции их формуляра является основной задачей настоящей диссертации. С другой стороны, работа над многими десятками генуэзских эпиграфических памятников, датированных VIII - XV веками, обусловила неизбежное соприкосновение с крупными историческими проблемами. Из их числа мы выделили следующие: несомненная связь между генуэзской эпиграфической традицией и направлениями внутренней и внешней политики Генуэзской коммуны (1). Во-вторых, это важнейший феномен в культурной и правовой жизни средневековой Европы, получивший наименование renovatio classica, и, прежде всего, частное эпиграфическое проявление этого феномена — romanitas, зафиксированное генуэзскими, пизанскими, флорентийскими, миланскими официальными закладными плитами, датированными X — XII столетиями (2). Развитие эпиграфической традиции генуэзских факторий Романии и Газарии совпадает с периодом северо-итальянского Треченто и Кватроченто, с периодом становления и последующего развития культуры итальянского Ренессанса. В свою очередь, она не могла не оказать значительного воздействия как на эпиграфическую традицию Генуи и других городских центров Лигурии, так и на эпиграфическую традицию генуэзских факторий Романии. Особое внимание, поэтому будет уделено выявлению хронологической общности или разности, проблемам адаптации и заимствования в формировании ренессансных элементов в эпиграфической традиции городских центров Лигурии, самой Генуи, а также в эпиграфической практике генуэзских факторий Романии (3). Раскрытие и изучение этих трех крупных исторических проблем является основной целью нашей диссертации.
Для решения поставленных задач и для достижения обозначенных целей диссертации были использованы данные не только генуэзских эпиграфических памятников, но также и нумизматические данные, данные генуэзской нарративной традиции, представленной, в том числе, «Анналами Генуэзской коммуны» («Annales Ianuenses»), «Хроникой» Якопо да Вараццо, другими хрониками. Только при объединении данных всех этих видов источников, как мне кажется, может быть достигнута та комплексность, которая является отличительной чертой современного исторического знания и на необходимость которой, в том числе, при исследовании средневековых эпиграфических памятников, указывали многие известные ученые.
Выделенные нами исследовательские проблемы входят в число тех, которые в последние десятилетия активно разрабатываются в западноевропейской историографии. В центре внимания этих исследований находится формирование городского spatium publicum и архитектурного spatium solemne, которые, как убедительно показали исследования Э. Крузе-Паван, Ж. Эрса, П. Расина, Дж. Скалиа, были неотъемлемой частью более широкого культурного явления — renovatio classical Значительное число реминисценций и прямых сопоставлений с эпизодами античной римской истории в текстах официальных закладных плит Пизы, несколько позднее и Генуи, отражает то важное и актуальное значение, которое приобрело римское античное наследие в эпоху становления корпоративных органов городского самоуправления итальянских коммун во второй половине XI — первой половине XII века. Влияние римского античного наследия не могло не сказаться в этот период и на графической основе письма, в корне изменив дукт букв. Именно в указанный период стиль письма, условно именуемый применительно к раннесредневековым эпиграфическим памятникам scriptura capitalis actuaria (rustica), заменяется стилем письма eta comunale vecchia. Одновременно с этим архитектурное пространство (фасады городских соборов и палаццо коммун) приобретает значение spatium solemne, близкое к античным римским прототипам. По мере укрепления корпоративных органов управления, коммуны все активнее начинают вторгаться в сложившуюся городскую инфраструктуру, стремятся преобразовать ее, вывести из сферы действия частного права значительные участки земли внутри города, стремятся сформировать, таким образом, spatium publicum. Именно изучение новых форм взаимодействия городской инфраструктуры с эпиграфическими памятниками, взаимодействия эпиграфического памятника с архитектурным ансамблем является на сегодняшний Таким образом, недостаточная изученность генуэзских эпиграфических памятников обуславливает новизну избранной нами проблематики. С другой стороны, необходимость разрешения некоторых исследовательских задач, поставленных нами, вписывает избранную тематику в общий контекст ведущихся в-западноевропейской и, отчасти, в отечественной медиевистике исследований в области эпиграфики.
Принимая во внимание сложность тех общих исторических проблем, которые неизбежно встают перед исследователем средневековых эпиграфических памятников, сложность и многообразие других аспектов социальной практики, которые приходится затрагивать, исследуя генуэзские, в частности, эпиграфические памятники, необходимо отметить очевидную комплексность понятия «эпиграфический памятник». Это обстоятельство требует, во многом, пересмотра тех дефиниций, с которыми необходимо подходить к эпиграфическим памятникам. Эти дефиниции сформировались на протяжении 30-х — 50-х годов XX столетия и нуждаются теперь в существенной корректировке. Так, греческий глагол "tnw означает, в том числе, «царапать», «выцарапывать на камне».5 Многие определения эпиграфического памятника, предложенные в западноевропейской историографии, будучи формально корректными, отличаются как раз своим формализмом. Так, Рудольф М. Клоос предложил следующее определение: «Надписи - это подписания на различных твердых материалах, которые не относятся к результатам деятельности ни скрипториев, ни канцелярий». Столь же формалистичным характером отличается определение Ж. Маллона: «Эпиграфика имеет дело с любым видом письма, кроме того, которое исполнено чернилами на папирусе или на пергамене». Данные определения ставят в центр внимания формальные характеристики и, прежде всего, критерий материала, на котором выполнена надпись. В то же время, данные определения не принимают во внимание идеологическую, коммуникативную, онорификативную функцию эпиграфических памятников, т. е. социальную и культурную их составляющую. Нам кажется, что в качестве базовой дефиниции можно принять определение, предложенное Вальтером Кохом: «Эпиграфика является наукой, в центре внимания которой находится понимание, критика и оценка использования надписей на твердом материале; таким образом, не только графическая область, но также и дукт, материал, технические приемы, язык, формуляр, духовные и социальные аспекты надписи, ее публично-правовые функции — то есть все то, что делает надпись историческим источником»!1 Таким образом, изучая эпиграфический памятник, важно помнить, что он, в первую очередь, является неотъемлемой частью социальной и культурной среды эпохи, непосредственным объектом воздействия политической конъюнктуры. Не случайны, поэтому многочисленные факты уничтожения геральдических композиций на официальных закладных плитах, как в Генуе, так и в ее факториях в период французского или миланского владычества. Именно эта социально-политическая, коммуникативная и онорификативная составляющая генуэзских эпиграфических памятников определяла, во многом, пути типологической, морфологической и стилистической их эволюции, как в рамках эпиграфической традиции Генуи, так и в рамках эпиграфической традиции Генуэзской Романии и Газарии.
Эпиграфические памятники, которыми столь богаты города Италии, довольно рано привлекли внимание гуманистов, эрудитов, любителей и знатоков древностей. Первые попытки систематизации эпиграфических памятников, находящихся преимущественно в различных городах Северной и Центральной Италии, в городах Ломбардии, Лацио, Тосканы, восходят к эпохе Ренессанса.
Классификация манускриптов и ранних печатных публикаций, посвященных генуэзским эпиграфическим памятникам, представляет некоторую специфику. Она обусловлена типологическим многообразием, многообразием стилистических форм, рассеянностью по территории Лигурии эпиграфических памятников, которые представлены в этих публикациях. По этой причине, для классификации манускриптов и ранних печатных публикаций, посвященных генуэзским эпиграфическим памятникам, мы избрали два критерия — локализации и типологии. С учетом указанных критериев, мы можем распределить их на две группы. К первой группе относятся манускрипты и ранние печатные публикации, в которых представленные эпиграфические памятники распределены и систематизированы, исходя из их местонахождения или принадлежности к тому или иному архитектурному ансамблю (основным критерием систематизации эпиграфических, памятников является, таким образом, их локализация). Ко второй группе относятся те манускрипты и ранние печатные публикации, в которых эпиграфические памятники распределены и систематизированы, исходя из их типологии.
Одним из ранних примеров манускриптов, относящихся к первой группе, является рукопись Марканова, датированная 1465 годом и озаглавленная «О древностях римских и о старинных эпитафиях как Вечного Города, так и всех (иных) городов» («[De] Antiquitate romana et epitaphiis antiquis tarn Urbis quam omnium civitatum»). Рукопись исполнена на бумажных листах гуманистическим минускулом. Генуе в манускрипте посвящены листы 150-й и 151-й. Автор обращает свое внимание на сохранившиеся в Генуе античные римские саркофаги, которые стали частью декора городских церквей (церкви Сан-Маттео, собора Сан-Лоренцо).
К первой нами выделенной группе относятся также: анонимный манускрипт, озаглавленный «Закладные плиты церквей и прочие памятники», рукописные корпусы эпиграфических памятников, составленные Доменико Пьяджо, Джулио Паскуа.
Анонимный манускрипт, датированный 1622 годом, озаглавленный «Закладные плиты церквей и прочие памятники» («Lapidi delle chiese е altre iscrizioni»), - это рукописный корпус, посвященный преимущественно средневековым эпиграфическим памятникам, находившимся в Генуе.
Самым подробным, пожалуй, рукописным корпусом генуэзских эпиграфических памятников является рукопись Доменико Пьяджо. Она озаглавлена «Генуэзские надгробные памятники. Эпитафии, надгробия и закладные плиты с гербами, исполненные как из мрамора, так и из камня» («Monumenta genuensia. Epitaphia, sepulcra et inscriptiones cum stemmatibus marmorea et lapidea»).
Необходимо также упомянуть еще два рукописных корпуса генуэзских эпиграфических памятников, относящиеся к первой группе. Прежде всего, это рукопись Джулио Паскуа, озаглавленная «Памятные закладные плиты и надгробия, которые находятся в церквах Генуи и в ее предместьях. Собраны синьором Джулио Паскуа, включая памятники вплоть до лета 1610. Дополнены позднее Джио Батта делла Рокка» («Метопе е sepolcri che sono nelle Chiese di Geneva e suoi Suburbii. Raccolte dal Signore Giulio Pasqua sin dell anno 1610. Ampliate poi da Gio Batta della Rocca»), а также рукописный корпус генуэзских эпиграфических памятников, принадлежащий перу Джакомо Джизгарди (Джискарди). Заглавие этой рукописи в несколько сокращенном виде можно перевести «Закладные плиты и эпитафии, происходящие из Генуи и из подвластной ей округи» {«.Inscrizioni et Epitqffi пе luoghi sacri e profani della Citta e Dominio di Genova. Raccolti da Giacomo Giscardi della Congregatione dell Oratorio»).
Значение упомянутых рукописных корпусов для нашей диссертации заключается в возможности ознакомления с их помощью с некоторыми утраченными ансамблями генуэзских эпиграфических памятников, принадлежавшими разрушенным в последствии церквам. Ко второй группе необходимо отнести ранние печатные публикации лигурийских эпиграфических памятников, принадлежащие А. Джизгарди, Н. Токко, Г. Склаво.
Корпус генуэзских эпиграфических памятников, собранных А. Джизгарди, был напечатан в Базеле в 1658 году. Издание было озаглавлено «Предков наших надгробные памятники, эпитафии, упоминания и закладные плиты, происходящие как из городов Лигурии, так и из Генуи» («Maiorum nostrum monumenta funeraria, epitaphia, commemorationes et inscriptiones tarn Liguria quam lanue urbe»).14 Корпус генуэзских эпиграфических памятников, опубликованный в 1683 году в Генуе Николо Токко, включает в себя надгробные плиты XIV - XVI веков.15 Публикация Г. Склаво16 является первой попыткой представить адекватную транскрипцию эпиграфического памятника 1135 года, упоминающего имя Аньезе из Пуатье.
Значение этих ранних печатных публикаций для нашей диссертации заключается в возможности более точной типологической атрибуции известных, но ныне утраченных эпиграфических памятников.
В 1839 году Федериго Алидзери опубликовал серию генуэзских надгробных плит, происходящих из различных церквей Генуи. Эта публикация преследовала, скорее, искусствоведческие задачи, нежели цели издания эпиграфических памятников.
Большое научное значение имеют публикации генуэзских и Лигурийских эпиграфических памятников, предпринятые Марчелло Ремондини. Большинство опубликованных им эпиграфических памятников датировано XII - XVI веками.18 По причине худшей сохранности, а также в силу меньшего их числа, эпиграфические памятники V - IX веков, происходящие как из Генуи, так и из других городских центров Лигурии, в гораздо меньшей степени были затронуты публикациями.
Тем более ценной представляется публикация Анжело Сангвинети, посвященная лигурийским эпиграфическим памятникам, начиная с конца I в. н. э. вплоть до начала XI века.19 В этой публикации ученым были совмещены как локализационный, так и типологический критерии. Все опубликованные памятники подразделены на римские античные надписи и надписи христианские. В рамках этих двух групп классификация памятников осуществляется по географическому признаку: римские античные надписи — из Генуи, Балле ди Бизаньо; из городских центров Восточной Ривьеры (Поланези, Специа, Луни, Требьяно, Сардзана, Чепарана); из городских центров Западной Ривьеры (Варацце, Савона, Вадо, Альбенга, Вентимилья,. вплоть до Ниццы).20 По этим же географическим критериям классифицированы христианские -надписи.21 В группу публикаций, придерживающихся локализационного критерия систематизации эпиграфических памятников, кроме уже названных, могут быть включены также публикации А. Ферретто и Ф. Цинни.22
Интерес к Лигурийскому средневековому эпиграфическому наследию усиливается в 50-х годах: XX века, что было обусловлено в эти годы многочисленными археологическими открытиями, - после некоторого спада, наметившегося в изучении этой проблематики в 30-х — 40-х годах. Так, предпринятые в 1951 - 1973 годах археологические раскопки в различных городских центрах Лигурии: в Ноли, Савоне,24 Вариготти, Финале Лигуре, Вентимилье, Альбенге, Альбисоле, Вадо, Квилиано, Пельи, Стальено, Марасси, выявили многочисленные эпиграфические памятники, датированные V - VIII веками. Частично эти памятники были опубликованы трудами Нино Ламболья, Карло Варальдо, Августы Сильвы, Джованни Меннелла, Лауры Баллетто, Дж. Муриальдо, М. Скарроне, М. Вавассори. 3 В этот же период особое значение приобретает возобновленное издание «Rivista Ingauna е Intemelia», издание, полностью посвященное проблемам истории и археологии Лигурии, с доисторических времен вплоть до раннего Нового Времени. Этот журнал стал основным центром публикаций найденных в 50-е - 80-е годы XX века средневековых и раннехристианских Лигурийских эпиграфических памятников, а также основной ареной дискуссий по вопросам их транскрипции, датировки, комментария. В 70-е — 80-е годы большое значение приобрела работа по опубликованию различных источников по истории Генуи, которая велась в рамках возглавляемой Джео Пистарино Collana storica di fonti e studi. В этот же период над систематизацией эпиграфического наследия Генуи трудился коллектив авторов, работавший в рамках Международного института лигурийских исследований (Istituto Internazionale di studi Iiguri); этот коллектив возглавляли Карло Варальдо и Августа Сильва.
Таким образом, на протяжении 50-х - 70-х годов в Лигурии складывается сильная источниковедческая школа, несомненным лидером которой является Джео Пистарино. Достойное место в ней заняли Лигурийские эпиграфисты-археологи. Именно их трудами были опубликованы десятки раннесредневековых лигурийских эпиграфических памятников.
Особое место среди публикаций генуэзских и лигурийских средневековых эпиграфических памятников занимает «Корпус лигурийских средневековых эпиграфических памятников» (Corpus inscriptionum medii aevi Liguriae).26 Корпус состоит из четырех томов - к периоду 70-х - 80-х годов относятся три тома (публикации 1978, 1983 и 1987 годов). Всего в трех томах опубликовано более 700 памятников всех типологических категорий, от надписей дидактического характера и раннесредневековых лигурийских надгробий, датированных VIII веком, до гуманистических эпитафий и элогий второй половины XV века. Corpus inscriptionum medii aevi Liguriae является самой полной и самой авторитетной на сегодняшний день публикацией генуэзских и лигурийских средневековых эпиграфических памятников.
Среди публикаций, появившихся в последние годы, во-первых, необходимо отметить публикацию Дж. Меннелла, которая помещена в искусствоведческом сборнике статей, посвященном элементам мраморного и каменного декора генуэзских церквей, а также соотношению геральдики, скульптуры и техники; рельефа и изобразительных возможностей камня.27 В 2001 году был опубликован четвертый том Corpus inscriptionum medii aevi Liguriae, посвященный эпиграфическим памятникам, происходящим из Альбенги и Альбисола.28 Корпус включает памятники всех типологических категорий, датированные между первой половиной VII века и первой четвертью XVI века.
В нашем обзоре необходимо также коснуться публикаций эпиграфических памятников, происходящих из Савоны. Большой вклад в дело их публикации внесли в 60-х — 90-х годах XIX столетия Томмазо Тортероли, Карпани де Нери, Витторио Поджи.29 Среди других публикаций необходимо назвать издания как корпусов, так и отдельных эпиграфических памятников, предпринятые Доменико Бускалья, Филиппо Нобераско, Франко Бигатти, Ринальдо Массукко.30
Первая публикация латинских средневековых эпиграфических памятников, происходящих из Романии, выполненная на весьма высоком научном уровне, появилась в 1846 году. Она принадлежит Луи де Мас-Латри.31 Предметом этой публикации стали официальные закладные плиты, установленные на укреплениях генуэзской Перы от имени подеста, а также надгробия «франкских» рыцарей, происходящие из бывших латинских церквей Никосии, Лимасола и других менее крупных городских центров Кипра. Всего Л. де Мас-Латри опубликовано официальных закладных плит из Перы, датированных первой половиной XV века (надписи выполнены на латинском языке), а также более 30 надгробных плит (XIV века) «франкских» рыцарей (надписи выполнены на старо-французском языке).
Целый ряд публикаций принадлежит Ф. В. Хаслаку и Эудженио Далледжо Далессно.02 С методологической точки зрения, публикации обоих исследователей объединяет значительный географический охват генуэзского и, в целом, латинского эпиграфического наследия в Романии. Предметом этих публикаций явились как генуэзские эпиграфические памятники, происходящие из Перы, Самастро и Трапезунда, так и другие латинские средневековые эпиграфические памятники Хиоса, а также официальные закладные и надгробные плиты представителей рода Гаттилузи. Это надгробные плиты и памятные закладные плиты, происходящие из владений Гаттилузи на Лесбосе, Фасосе, Лемносе, Имбросе, Фокее, а также из Самофракии, Ионии и Эноса.
Официальные закладные плиты, установленные от имени генуэзских подеста Перы, хорошо известны, благодаря публикациям А. Винья, Л. Т. Бельграно, Э. Росси.33 Эпиграфические памятники, происходящие из Самастро, значительно хуже отражены в публикациях. Среди них, в первую очередь, необходимо упомянуть две, принадлежащие турецкому ученому С. Ейиче.34
В начале 80-х годов фонды лапидария Археологического музея Стамбула были тщательно изучены австрийской исследовательницей Зигрид Дюлль. Результатом этих исследований стали ее публикации и источниковедческие очерки. Так, в 1983 году появилась публикация 3. Дюлль, предметом которой послужили надгробия, происходящие из церкви Сан-Паоло Перы (мечеть Араб-Джами), хранящиеся в депозитариях лапидарной секции Археологического музея Стамбула.35 Методология представления опубликованных эпиграфических памятников несколько отличается в публикации 3. Дюлль от методологии, избранной другими исследователями в их публикациях. Наряду с указанием происхождения публикуемого эпиграфического памятника, его местонахождения, размеров, датировки и транскрипции, 3. Дюлль, опираясь на эти памятники, представляет некоторую общую линию развития стилистики письма, дукта букв, анализирует стилистические влияния других локальных эпиграфических традиций региона, особенности декора, что вместе существенно отличало эпиграфическую традицию Генуэзской Романии от эпиграфической традиции Генуи.
В 1986 - 1991 годах на территории Стамбула проводились археологические раскопки, предпринятые совместно Государственной службой древностей Анкары, Археологическим музеем Стамбула и Стамбульской секцией Немецкого археологического института. Результатом пяти полевых сезонов явилось обнаружение, в том числе, многих античных и средневековых эпиграфических памятников на латинском и греческом языке. Далеко не все обнаруженные памятники уже опубликованы. Примером такой публикации является издание девяти генуэзских надгробных плит, открытых в мае 1990 года на территории, прилежащей к бывшей церкви Св. Франциска Перы. Публикация принадлежит турецкой исследовательнице Ами Тануп Куруджи.
Количество публикаций генуэзских эпиграфических памятников, предпринятых отечественными учеными, не очень велико. Одной из первых публикаций было Quaderni di Istanbul, III, fasc. 2 / a cura dell lstituto Italiano di Istanbul. Bologna, 1993. P. 4 - 32.
издание корпуса официальных закладных плит, происходящих из Каффы, Чембало, Солдайи, В. Н. Юргевичем.37 К сожалению, В. Н. Юргевич ограничился только транскрипцией и переводом надписей.
На качественно ином уровне выполнена публикация Е. Ч. Скржинской, изданная в 1928 году на французском языке в Генуе. В публикации представлены как совершенно новые, так и существенно уточненные транскрипции эпиграфических памятников крымских факторий Генуи, в том числе и тех, которые ранее опубликовал В. Н. Юргевич. Публикация каждого памятника снабжена в корпусе Е. Ч. Скржинской кратким историко-топографическим и грамматическим очерком.38
В 1956 году Е. Ч. Скржинская предприняла работу по публикации новых эпиграфических памятников, которые она исследовала в ходе своей крымской экспедиции 1929 - 1930-го годов. Это надписи, которые не успели войти в корпус 1928 года до его издания, или надписи, обнаруженные позднее, в 1946 — 1951 годах.
Последние десятилетия были ознаменованы обнаружением в Крыму новых генуэзских эпиграфических памятников и исследованием уже известных плит. В 1982 году при раскопках церкви Девы Марии, находившейся в генуэзской Солдайе, была обнаружена надгробная плита Анджелины де Трави.40 В 1988 году И. А. Барановым были детально исследованы генуэзские фортификационные сооружения .Судака.41 В ходе этой работы были обследованы некоторые эпиграфические памятники. Кроме того, в Судаке в 1990 году при раскопках замка Санта-Кроче были обнаружены три фрагмента генуэзских эпиграфических памятников, из которых один, датированный 1 мая 1426 года, является частью официальной закладной плитой, установленной от имени консула и кастелана Солдайи Франческо де Камилла. Второй памятник — это обломок официальной закладной плиты, предположительно датированный 13 годом, временем управления консула и кастелана Солдайи Бартоломео Грилло. Третий памятник является наименее сохранившимся фрагментом официальной закладной плиты.4 Находка такого интереснейшего эпиграфического памятника как надпись 1331 года на обрамлении каффинского колодца, исполненного мастером Михаилом из Падуи, находка закладной плиты, предположительно относящейся к возведению церкви Святых Петра и Павла в Каффе, датированной 1406 годом, а также менее ценные находки фрагментов закладных плит, геральдических композиций, элементов декора, свидетельствуют о необходимости дальнейших поисков и о возможности новых неожиданных и ярких открытий.44 Из новейших отечественных публикаций необходимо указать издание недавно открытой надписи из Феодосии, принадлежащее А. Г. Еманову.45
Как видно из представленного обзора, в период с первой половины XIX века вплоть до настоящего времени в научный оборот было введено значительное количество генуэзских и Лигурийских средневековых эпиграфических памятников, а также памятников, происходящих из различных генуэзских факторий Романии и Газарии. Методологический и научный уровень публикаций претерпел, несомненно, существенные изменения. Несмотря на наличие неточностей в транскрипциях надписей, в указании их происхождения и локализации, именно в середине и второй половине XIX века, благодаря трудам Ф. Алидзери, Л. Т. Бельграно, М. Ремондини, А. Сангвинети, А. Ферретто, был заложен фундамент самостоятельной исследовательской традиции, были предприняты первые шаги по изучению, систематизации и классификации Лигурийского и генуэзского средневекового эпиграфического наследия.
Особой, переломной, эпохой в развитии западноевропейской науки о средневековых эпиграфических памятниках являются 50-е - 80-е годы XX века. В этот период сформировались собственные дефиниции, источниковедческие и методологические подходы, принципы издания и правила критики.46 Эти общие положения дисциплины были собраны и систематизированы значительным числом исследователей. Результатом этой систематизации явились многочисленные сборники и отдельные статьи, посвященные общим методологическим и историографическим47 проблемам, а также наиболее значимым источниковедческим аспектам средневековой эпиграфики,48 направлениям в эволюции различных стилей и графических основ письма,49 проблемам сохранения и каталогизации средневековых эпиграфических памятников.
Большое значение для консолидации научного сообщества эпиграфистов имеют конгрессы и коллоквиумы, организуемые несколькими крупнейшими европейскими центрами по изучению средневековых источников, в том числе, и эпиграфических памятников: Центром по изучение средневековых источников в Пуатье (ведущие специалисты: Р. Фавро, Мишель Пастуро, Анник Леви, Франсуа Морген), Центром по изучению раннесредневековой истории в Сполето, Итальянским институтом Стамбула в Болонье (руководитель: Аделиа Рисполли), Международным институтом Лигурийских исследований в Генуе и Бордигера (ведущие специалисты по эпиграфике: Карло Варальдо, Августа Сильва, Николет Джове Маркьоли), Немецким археологическим институтом, Стамбульской секцией (ведущие специалисты по эпиграфике; Зигрид Дюлль, В. Мюллер-Винер, X. Лакер), Австрийской Академией Наук (школа Вальтера Коха), наконец, Французской школой в Риме (руководитель источниковедческого направления: Паоло Каммарозано). Не меньшее значение имеют тематические семинары и конгрессы по средневековой латинской и греческой эпиграфике, проведенные в 1979,1982,1984,1988,1991,1993 годах.51
Все это свидетельствует об увеличении в научном сообществе с 50-х годов XX века интереса к средневековым эпиграфическим памятникам. В последние десятилетия, благодаря открытию новых эпиграфических памятников и повторному, детальному исследованию многих уже известных, перед научным сообществом эпиграфистов встала более широкая задача, не только ввести эти памятники в научный оборот, но и сопоставить их с другими типами источников, а также показать важность эпиграфических памятников для многих аспектов истории Средневековья.
Состояние исследований по локальным эпиграфическим традициям городских центров Италии имеет свою специфику. Средневековые эпиграфические памятники городских центров Италии очень разнообразны, их локальные морфологические, стилистические и лингвистические особенности, являются следствием воздействия различных внутренних факторов и внешних влияний. Во многом, именно по этой причине в Италии, в отличие от Франции и Германии, 2 до сих пор отсутствует общий корпус эпиграфических памятников, а уже существующие издания ограничиваются кругом памятников, принадлежащих той или иной локальной эпиграфической традиции. Эту же специфику отражают и исследования, посвященные различным средневековым эпиграфическим памятникам городских центров Италии;54 все они ограничиваются локальной базой данных.55
Исследований, посвященных Лигурийским и генуэзским средневековым эпиграфическим памятникам, а также памятникам, происходящим из генуэзских факторий Романии и Газарии, по причине выше указанных обстоятельств, очень немного.
Прежде всего, необходимо отметить обобщающие исследования Колетт Дюфур Бодзо, а также в соавторстве с Ф. Бонора, М. Профумо, М. Чиголини, М. Р. Кроче.56 В центре внимания лежит изучение способов репрезентации города как особого архитектурно-топографического пространства, взаимовлияния различных моделей архитектурного развития городов в рамках средиземноморского региона, а также изучение роли эпиграфических памятников в этой репрезентации. Важность этого исследования для нашей темы заключается в возможности взглянуть на эпиграфический памятник сквозь призму рецепции и отображения им различных символов, впоследствии ставших инсигниями многих городских центров Средиземноморья. Наиболее интересным исследованием, появившимся в последнее десятилетие, посвященным генуэзской эпиграфической традиции, является статья Карло Варальдо.58 Опираясь на значительное число эпиграфических памятников, не только собственно генуэзских, но и Лигурийских, исследователь прослеживает эволюцию стилей письма, начиная от памятников XII века вплоть до эпитафий и элогий конца 80-х годов XV столетия, исполненных гуманистическими разновидностями письма. Исследование К. Варальдо отличается как значительной широтой в привлечении различных эпиграфических памятников, так и методологией. Линия эволюции, выстроенная в статье К. Варальдо, несколько схематична и не учитывает многих хронологических и стилистических противоречий. Эпиграфическим памятникам, происходящим из Перы, и, отчасти, из других факторий Генуэзской Романии, посвящены два детальных и очень емких исследования Зигрид Дюлль.59 Особое значение этих исследований для нашей диссертации заключается в том, что в них 3. Дюлль вскрывает и анализирует составляющие процессов стилистической и художественной адаптации в рамках эпиграфической традиции Генуэзской Романии. Именно эти процессы обусловили постепенное оформление к середине XIV столетия особых стилистических и декоративных нюансов, существенно отличающих эпиграфическую, традицию Генуэзской Романии от традиции самой Генуи.
В отечественной историографии практически отсутствуют исследования, посвященные генуэзским эпиграфическим памятникам. Попытка восполнить этот пробел принадлежит Е. Ч. Скржинской. В фондах Архива Санкт-Петербургского филиала Института российской истории РАН находится рукописное исследование Е. Ч. Скржинской, посвященное общим методологическим проблемам и особенностям источниковедческого анализа и «обработки» средневековых эпиграфических памятников. Основной заслугой автора этого исследования является постановка вопроса о соотношении античной и средневековой эпиграфики и о том, возможно ли всегда применять к средневековым эпиграфическим памятникам те же методы филологической критики, что и к памятникам античным. Исключительной методологической важности, как мне кажется, является тот раздел в исследовании Е. Ч. Скржинской, где поставлен вопрос о соотношении и непосредственном влиянии социальной природы и структуры «феодального общества» на типологию и функции средневековых эпиграфических памятников. Заключение Е. Ч. Скржинской о том, что «...широкое обнародование государственных постановлений, законодательных и административных актов, а тем более документов общественного содержания не могло иметь широкого распространения по причинам структуры феодального общества», как кажется, теперь должно быть подвергнуто некоторой корректировке, когда в нашем распоряжении имеются многочисленные генуэзские лапидарные документы, не менее многочисленные городские статуты североитальянских коммун, датированные ХП веком, выбитые в камне и помещенные на фасадах городских соборов (например, знаменитые городские статуты Феррары 1177 — 1178 годов). Публично-правовой и информативный статус имеют многочисленные аподиксии, эдикты и распоряжения, выбитые в камне от имени городских советов, коллегий консулов, подеста и капитанов многих северо-итальянских городских коммун. Все это вносит в заключение Е. Ч. Скржинской коррективы уровня изученности темы наших дней. С методологической же точки зрения, все поставленные в исследовании Е. Ч. Скржинской вопросы, благодаря открытию новых генуэзских эпиграфических памятников, стали еще более актуальными и требуют отдельного изучения.
В 2001 году было опубликовано исследование Л. Г. Климанова, посвященное официальной закладной плите, датированной 1426 годом, временем управления в С/у Солдайе консула Франческо де Камилла. На момент публикации статьи, находка этого памятника не была новой; она относится к началу 90-х годов, и этот эпиграфический памятник уже был предметом совместной публикации И. А. Баранова и Л. Г. Климанова.6
Как видно из представленного обзора исследований, посвященных генуэзским эпиграфическим памятникам, многие аспекты эпиграфической традиции Генуи и эпиграфической традиции генуэзских факторий Романии и Газарии нуждаются в более детальном изучении. Так, в частности, к этим аспектам относятся: локализация многих комплексов эпиграфических памятников, их типология, эволюция дукта букв, хронологические и типологические особенности формирования формуляра разных категорий генуэзских эпиграфических памятников. Наконец,- в отдельном анализе нуждается значение генуэзских эпиграфических памятников для репрезентации многих аспектов политической истории Генуи.
Учитывая недостаточное состояние изученности темы, именно к этим аспектам мы обращаемся в данной диссертации.
Хронологические рамки исследования определяются следующими причинами. Нижний хронологический предел установлен на VIII веке. К этому периоду относится появление собственно раннесредневековых эпиграфических памятников. Все большее отдаление от эпиграфической традиции поздней римской Античности сказывается в этот период, как в изменении характера используемых формул, так .и в общем изменении репертуара формул, зафиксированных эпиграфическими памятниками. Во-вторых, значительной трансформации подвергается типологический состав лигурийских эпиграфических памятников. Верхний хронологический предел исследования установлен на 70-х годах XV века. В этот период Лигурийская , эпиграфическая практика в целом и ее основная реплика - эпиграфическая традиция Генуи - испытали значительную трансформацию, происходившую в контексте становления и последующего развития гуманистической концепции эпиграфического памятника. Эта трансформация затронула как графические характеристики лигурийских и генуэзских эпиграфических памятников, так и, в гораздо большей степени, декоративные их особенности, особенности языка. Указанными обстоятельствами объясняется, таким образом, выбор хронологических рамок исследования.
