Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Советско-иракские отношения в 1924-1939 гг.: политико-экономический аспект 25
1. Советская «экономическая дипломатия» в Ираке и советско-иракские торговые отношения в 20-е г. XX в 25
2. Советская внешнеэкономическая политика в Ираке и активизация торгово-экономических отношений СССР с Иракским Королевством (30-е годы) 47
Глава 2. Советско-иракские отношения и Коминтерн: иракская политика Москвы по линии III Интерна ционала в контексте англо-советского военно-поли тического противостояния в период 20-40-х гг. XX века 63
1. Иракская политика Коминтерна в первой половине 30-х гг 63
2. Иракская политика Коминтерна накануне Второй мировой войны 82
3. Политика Москвы в национально-революционном движении в Ираке в 40-50-е гг. XX века 131
Глава 3. Советско-иракские отношения в период Второй мировой войны и послевоенный период (до 1958 г.) 148
1. Установление дипломатических отношений между СССР и Ираком 16 мая 1941 года 148
2. Советский военно-технический контингент (ВТК) в Ираке в годы Второй мировой войны 154
3. Установление дипломатических отношений между СССР и Ираком на уровне миссий в 1944 г. Советско-иракские отношения в послевоенный период (до 1958 г.) 165
4. Советско-иракские отношения и курдский фактор 174
5. Советско-иракские отношения и палестинский вопрос (вторая половина 40-х гг.) 183
Заключение 199
Библиография
- Советская внешнеэкономическая политика в Ираке и активизация торгово-экономических отношений СССР с Иракским Королевством (30-е годы)
- Иракская политика Коминтерна накануне Второй мировой войны
- Политика Москвы в национально-революционном движении в Ираке в 40-50-е гг. XX века
- Установление дипломатических отношений между СССР и Ираком на уровне миссий в 1944 г. Советско-иракские отношения в послевоенный период (до 1958 г.)
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Актуальность данного исследования определяется многообразием и сложностью проблем современного процесса российско-иракского взаимодействия, исторические корни которых зачастую берут начало во времени становления взаимоотношений двух стран» когда закладывались основы межгосударственного взаимодействия, происходил процесс поиска приемлемой модели отношений, вырабатывались основные цели и принципы иракской политики Советской России.
Выявление и изучение исторических предпосылок, специфических факторов и особенностей . начального периода становления межгосударственных отношений. позволяет глубже понять суть многих современных проблем развития российско-иракских отношений, а также дальше продвинуться в исследовании характера происходящих сегодня вокруг Ирака событий с точки зрения столкновения интересов различных акторов мировой политики в регионе.
Хотя исторические аналогии нередко опасны и таят в себе западню и риск допустить ошибки, тем не менее, по нашему мнению, напрашиваются исторические параллели между английской оккупацией Ирака в период Первой мировой войны и установлением английского господства (Мандата от Лиги Наций) и американской оккупацией Ирака в 2003 г. (хотя и без получения одобрения Совета Безопасности ООН). После установления британского мандата подлинным правителем страны стал британский верховный комиссар, которому подчинялся возведенный британцами на престол король н сформированное ими же правительство. При этом Великобритания прилагала все усилия к тому, чтобы воспрепятствовать широкому развитию каких бы то ни было отношений между Ираком и СССР.
Нечто подобное повторяется и в наше время, когда Ирак вновь подвергся иностранной, в данном случае американско-английской оккупации, став объектом военной, экономической, политической и культурной экспансии. В 2003 г. США, незаконно оккупировав страну, все-таки получили мандат СОН (резолюции № 1483 и № 1511) на временное управление Ираком, поставили" своего верховного куратора в качестве главы Временной коалиционной администрации США в Ираке (Пол Бремер (11.05.2003 - 28.06.2004); Джон Негропонте (23.06.04 - 04.04.05); Залмай Халилзад (05.04.05 - по настоящее
время), учредили проамериканское правительство. В то же время, управляя постсаддамовским Ираком, Вашингтон блокирует все возможности любого серьезного присутствия России на иракском геополитическом пространстве. .Так, например, США свели к минимуму участие России в таком глобальном международном проекте как инициированная Вашингтоном программа социально-экономического переустройства иракского государства, в которой помимо США принимает активнейшее участие большая группа государств, в том числе страны Европейского Союза, Англия, Япония, Кувейт, Саудовская Аравия, Иордания, Канада, Австралия и др. Эта группа стран во главе с США занимается, в частности, финансированием процесса реформирования экономики Ирака, восстановлением и модернизацией многих отраслей иракской промышленности, «точечной» реконструкцией городской инфраструктуры, поставками оборудования, спецтехники и машин, постройкой энергетических и ирригационных объектов. Белый Дом игнорировал и продолжает игнорировать неоднократные заявления президента В. Путина о готовности ряда российских компаний принять деятельное участие в этом процессе. С другой стороны, США продолжают блокировать развитие полномасштабных торгово-экономических отношений Ирака и России, которая пока не является внешнеторговым партнером иракского государства. В 2005 г. МИД РФ принял решение закрыть . с января 2006 года торговое представительство РФ в Ираке, в то время как внешнеэкономические связи Ирака с такими странами как США, Англия, Япония, Канада, Германия, Италия, Турция, Иордания, Израиль набирают обороты. Практически такая же ситуация в сфере торгово-экономических отношений складывалась между СССР и Ираком в период 1920-І958 гг.
В этих условиях внешняя политика современной России в отношении оккупированного Ирака, во многом повторяет иракскую политику СССР периода 1920-1958 гг.. Надо сказать, что после произошедшего (в результате установления в начале 90-х режима санкций в отношении Ирака) фактического демонтажа всей многоуровневой системы военно-политических и экономических связен, которая активно формировалась между СССР и Ираком в течение предшествовавших этому событию 30-ти лет, на современном этапе руководство России начинает свою иракскую политику в каком-то смысле с «нуля». В этой связи заслуживает упоминания и тот факт, что в рамках Парижского клуба Россия согласилась списать до 90% иракской задолженности — последнее, что связывало «прошлую» Россию с новым Ираком.
Хронологические рамки работы. Отправная дата исследования определяется временем появления в начале 20-х годов XX века на международной арене двух новых политических образований — Иракского Королевства и Союза ССР, между которыми в силу определенных причин геополитического и географического характера практически сразу же начался исторический процесс становления взаимоотношений, развитие которого
вплоть до второй половины 50-х гг. протекало под влиянием геополитического соперничества крупных держав в ближневосточном регионе.
В качестве конечного рубежа исследования избран 1958 год, когда в Ираке
блоком оппозиционных сил, лидирующие позиции в котором занимали
пользовавшиеся закулисной поддержкой Москвы Национально-
демократическая партия (НДП) и ставшая к тому времени достаточно
влиятельной и многочисленной Иракская коммунистическая партия (ИКП), был
осуществлен военно-революционный переворот, в результате которого между
СССР и Ираком были установлены чрезвычайно тесные взаимоотношения, что
стало закономерным результатом и завершением более чем
тридцатшгятилегаего периода становления советско-иракских
взаимоотношений, а также ознаменовало начало следующего периода, являвшего собой фазу чрезвычайно активного сотрудничества Советского Союза н Иракской Республики, осуществлявшегося практически на всех уровнях межгосударственного взаимодействия.
Цель диссертации состоит в том, чтобы дать целостную картину начального периода взаимоотношений Союза ССР с Иракским Королевством.
Исходя из указанной цели диссертационного исследования, его основными задачами являются;
Ввести новые документы в научный оборот и на этой основе рассмотреть основные аспекты (политический, геополитический, дипломатический и экономический) процесса становления советско-иракских отношений исследуемого периода.
Выявить главные факторы, оказывавшие влияние на развитие отношений между двумя государствами.
Определить интересы и охарактеризовать цели СССР в Ираке в исследуемый период.
Раскрыть стратегическое и тактическое содержание внешней политики СССР в отношении Ирака в контексте международных отношений на Ближнем н Среднем Востоке.
Выяснить значение и роль Коминтерна в иракской политике СССР.
Подвести итог, дав характеристику периоду с точки зрения определения его историко-политнческого значения в более чем 80-летней истории советско/российско-иракских отношений.
Проанализировать политику подмандатного монархического Ирака в отношении СССР.
Разработать научную периодизацию советско-иракских отношений. Методологической основой диссертации является комплекс
общенаучных и общеисторических (специально-исторических) методов научного исследования. Так, применение в сочетании общенаучных исторического и логического методов научного познания позволило диссертанту совершить попытку реконструкции целостной модели исторического процесса становления советско-иракских взаимоотношений в
его пространственном и временном измерениях, всесторонне раскрыв многомерное и качественное содержание изучаемой реальности в процессе ее исторического движения. Использование специально-исторических (общеисторических) методов исследования — историко-генетического и историко-сравнительного - дало возможность, во-первых, провести индуктивный анализ процесса развития советско-иракских отношений, последовательно рассмотрев и описав его отдельные особенности, свойства, функции и изменения в контексте глобального, регионального и локального процессов исторической действительности,'что в свою очередь, позволило по возможности приблизиться к воспроизведению реальной картины начального периода взаимоотношений Советского Союза и Иракского Королевства; во-вторых, провести сравнительный анализ некоторых компонентов исторического процесса, позволивший, в частности, на основе имеющихся фактов глубже раскрыть многогранную сущность такого сложного явления, как политика Коминтерна в Ираке в контексте геополитического соперничества ведущих держав в регионе.
Источники и литература, используемые в диссертации, можно сгруппировать по следующим основным категориям.
Первая категория — это никогда прежде не публиковавшиеся архивные документы Политбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б), ЦК КПСС, Коммунистического интернационала, Народного комиссариата иностранных дел СССР, Народного комиссариата внешней торговли, Наркомата Обороны СССР, Главного управления госбезопасности Германии, Генерального штаба Польши.
Значительное количество документов. (64 дела), касающихся политико-дипломатических, а также торгово-экономических отношений двух стран исследуемого периода, было обнаружено в Архиве внешней политики Российской Федерации (АВПРФ). Особый интерес представляет фонд 93 «Референтура по Ираку», содержащий докладные записки, справки, информационные сообщения Отдела стран Ближнего Востока НКИД, донесения советских послов, нотную переписку между внепшеполитическими ведомствами и дипломатическими представительствами обоих государств, а также проекты решений, направлявшиеся на утверждение в ЦК ВКП(б) — КПСС. Интересные материалы, касающиеся советско-иракских отношений, содержат также фонды б «Секретариат В.М. Молотова», 07 «Секретариат AJL Вышинского», 15 «Секретариат СИ. Кавтарадзе», 173 «Миссия СССР в Ираке». Анализ документов упомянутых фондов дал возможность выявить мотивацию СССР при определении политики в отношении находящегося в политической и экономической зависимости от Великобритании Иракского Королевства, обнаружить уровень осведомленности советского руководства о событиях в Ираке, определить место, которое отводилось Ираку в ближневосточной политике СССР на разных этапах ее становления. Основной массив данных архивных документов впервые вводится настоящим исследованием в научпый оборот.
Почерпнутые в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) документы Коминтерна (58 дел), представляющие собой письма, решения и директивные указания Исполнительного Комитета Коминтерна (ИККИ), доклады, отчеты, письма и листовки иракских коммунистических деятелей, записки иракских коммунистов в сирийскую компартию (курировавшую деятельность иракских товарищей в 30-е годы), личные дела многих ключевых фигур иракского национального и комдвижений, информационно-аналитические материалы входившего в структуру Коминтерна Научно-исследовательского института национальных и колониальных проблем (НИИНКП), позволили в значительной степени изучить политику Москвы в коммунистическом и национально-революционном движениях в Ираке.
Безусловно, особый интерес и важность представляют материалы Российского государственного военного архива (РГВА). Обнаруженные в нем документы, касающиеся истории Ирака периода 30-х-40-х годов, можно разделить на три части.
Первая представляет собой секретные и несекретные трофейные документы Главного управления государственной безопасности Германии ((Reichssicherheitshauptamt - RSHA) фонд 500к), включающие образцы внутриведомственной и межведомственной переписки РСХА с Министерством иностранных дел Германского Рейха, Отделом контрразведки военного министерства Германии, а также сообщения, спецсообщения и конфиденциальные донесения германских дипломатических представителей и агентов немецкого разведсообщества в Ираке и и других ближневосточных странах. Эта группа документов позволила составить более полное представление о конкретных мероприятиях Коминтерна в Ираке и определить степень взаимодействия Ш Интернационала с иракскими коммунистическим и национальным движениями.
Вторую часть трофейных документов этого архива, имеющих непосредственное отношение к исследуемой реальности, представляют донесения II отдела Генерального штаба Польши и польских представительств в Каире, Тель-Авиве и Тегеране (Фонд 308), датированные 1936-1937 гг. Данные материалы позволяют выявить агентурные возможности Коминтерна в Ираке и установить многие моменты, связанные с революционной деятельностью этой международной организации в данной стране.
К третьей части документов РГВА относятся материалы, связанные с оборонительными мероприятиями Генерального штаба Красной Армии, проводимыми в связи с совместной подготовкой английским и французским военным руководством в 1940-1941 гг. военного удара с территорий некоторых ближневосточных стран, в том числе Ирака по нефтепромысловым объектам Советского Кавказа. Сюда входят документы Топографического отделения Управления войсками Северо-Кавказского Военного округа (фонд 25896), в частности, подробные топографические карты района Мосул-Киркук (78
листов), датированные 1940-м годом. Эта часть архивных материалов дает весьма ясное представление о позициях советского руководства в отношении Ирака в условиях, военно-политического, дипломатического и информационного противостояния великих держав в начальный период Второй мировой войны. Надо сказать, что некоторые нз используемых в диссертации архивных документов главных управленческих структур РККА, касающихся оборонительно-наступательных мероприятий советских войск на Кавказе накануне германского вторжения в СССР, частично уже были проанализированы в работе МИ. Мельтюхова, но в несколько ином аспекте.
Большую помощь в исследовании оказали и материалы, находящиеся в. Российском государственном архиве экономики (РГАЭ). Изучено 92 дела, которые могут быть разделены на три основных тематических комплекса. Первый из них включает документы созданного в 1931 г. при Коллегии Наркомвнешторга Восточного сектора, на который возлагалась работа по торговой политике и регулированию торговых отношений со странами Востока, в том числе арабскими. Сюда входят коммерческие договоры советских торгпредств с арабскими, турецкими и персидскими инофирмами. Торгово-экономические отношения СССР со странами Ближнего и Среднего Востока периода 30-х гг. во многом отражают и материалы организационно оформленных в 1934 г. новых структурных элементов Восточного сектора — «Персидско-иракской группы» и «Ближневосточной группы», которые осуществляли торговые отношения со странами Востока через аппараты всесоюзных объединений и смешанных акционерных обществ типа русско-персидских «Бюроперс», «Персрыба», «Перехлопок» или «Шарк». Последнее, например, до 1930 г. осуществляло торговые сделки с иракскими коммерсантами на территории Ирана, а с 1931г. в самом Ираке. Интересный статистический материал содержится в кварталышх отчетах Планово-экономического сектора Наркомвнешторга. Немало полезной информации диссертантом было почерпнуто из фонда 3270, содержащего документы о деятельности функционировавших в странах Ближнего Востока агентств, контор и представительств акционерного общества «Аркос».
Второй комплекс использованных архивных материалов РГАЭ представляет собой документы внутриведомственной и межведомственной переписки аппарата Центрального Комитета РКП(б) - ВКП(б), Народного Комиссариата Иностранных Дел (НКИДМИД РФ), Народного Комиссариата Внешней Торговли (НКВТ/МВЭС) и торговых представительств СССР в странах Ближнего "и Среднего Востока, Был проделан анализ Политических докладов наркома иностранных дел Г.В. Чичерина в Политбюро ЦК РКП(б), в которых отражена позиция НКИД по вопросам, касающимся международно-правовых аспектов внешнеполитических притязаний СССР на весомое участие последнего вместе с Англией в делах ближневосточного региона. Всесторонне изучены переписка Г.В. Чичерина с наркомом внешней торговли Л.Б. Красиным, последнего с торговым представителем СССР в Персии Б.З.
Шумяцким и торгпредом СССР в Египте и Палестине Голыщаном, переписка руководств НКВТ и НКИД о деятельности торгпредства СССР в Египте, а также письма Чичерина о советско-персидской торговле за 1925 г. Также диссертантом рассмотрены материалы о деятельности делегации СССР в Англии, связанной с заключением англо-советского торгового договора 1924 г., включавшего статьи 16, 17 и 18, касавшиеся договоренностей относительно советско-английской торговли на территориях подконтрольных Великобритании стран, включая Ирак. Два упомянутых комплекса архивных материалов дают ясное представление о целях экономической дипломатии СССР на Ближнем Востоке в период между двумя мировыми войнами. Они выявляют значение дипломатии «экономического проникновения» в ближневосточной политике большевиков.
Третий комплекс документов РГАЭ, касающихся советско-иракских отношений периода Второй мировой войны, составляют материалы Центрального Аппарата Народного Комиссариата Внешней Торговли СССР, а также его структурного подразделения Главной Конторы Всесоюзного Объединения «Ирансовтранс», которая непосредственно занималась оперативным обеспечением транзитных перевозок ленд-лизовских грузов в СССР через Ирак и Иран. В рамках исследовательской работы с этой группой документов были изучены приказы наркома внешней торговли А. Микояна, материалы Правительственной Закупочной комиссии СССР в США, стенограммы выступлений замнаркома внешней торговли Кагановича, а также досье замнаркома внешней торговли СССР А.Д. Крутикова. Большую ценность представляют справки, сводные ведомости, пояснительные записки, отчеты, протоколы и другие документы В/О «Ирансовтранс». Они позволили существенно обогатить исследование новыми, ранее неизвестными фактами. Из них была получена ценная информация, касающаяся истории пребывания различных подразделений советского военно-технического контингента (ВТК) в Ираке, который в течение более чем двух лет совместно с британским и американским контингентами занимался обеспечением бесперебойной доставки ленд-лизовских грузов в СССР через воздушное, сухопутное и водное пространства Ирака. Анализ данных документов позволил выявить феномен стратегической важности иракского коридора для СССР, как ключевого геопространства, обеспечившего возможность военного «питания» советского государства в тяжелейших условиях Великой отечественной войны.
Важную группу источников для написания диссертации составили различные периодические издания, в том числе коминтерновские журналы и бюллетени, журналы и информационно-аналитические издания российской и иракской торговых палат, а также другая советская, иракская, египетская, немецкая, английская и французская периодика, включая бюллетени парижского «Общества экономических исследований и информации», материалы центрального печатного органа Национал-социалистической рабочей партии Германии — газеты «Фёлькншер Беобахтер», публикации
немецкой газеты «Берлинер Тагеблат», репортажи и корреспонденцию английских «Тайме», «Дейли Телеграф», и «Дейли Геральд». Многие детали событий содержат публикации иракской прессы, представленной газетой «Саут Аш-Шааб»,' официозом правительства и королевского двора — «Аль-Аляму Аль-Араби», а также турецкой «Ени Сабах».
Другую группу источников составляет политическая публицистика и литература мемуарного характера. К этому роду источников следует отнести воспоминания посла США в Багдаде Вольдемара Галмана, одного из руководителей советского военно-технического контингента в Ираке в годы Второй мировой войны - Леонида Ивановича Зорина, руководителя советских органов безопасности в 30-40-е гг. Павла Анатольевича Судоплатова, немецкого посланника в Багдаде Артура Борга («доктора Фрица Гроббы»), а также воспоминания ряда других государственных и политических деятелей Англии, Ирака и СССР.
Значительную помощь в работе диссертанту оказали фундаментальные исследования таких советских и современных российских ученых-арабистов, как А.М. Васильев, О.Г. Герасимов, Б.М. Данциг, А.З. Егорин, И.Д. Звягельская, В.А. Исаев, Г.Г. Косач, ЛЛ Котлов, Р.Г. Ланда, В.Б. Луцкий, Л.И. Медведко, А.М. Ментешашвили, Г.И. Мирский, BJ3. Наумкин, Н.О. Оганесян, Б.Г. Сейранян, Н.В. Степанова, А.Ф. Федченко, А.М, Хазанов, Г.С. Шахбазян, А.И. Яковлев и др.
Научная новизна работы определяется тем, что в ней на основе использования широкого круга ранее неизвестных документов Политбюро ЦК РКП(б) — ВКП(б), ЦК КПСС, Коммунистического интернационала, Народного комиссариата внешней торговли, Наркомата обороны СССР, Главного управления госбезопасности Германии, Генерального штаба Польши, найденных автором в различных российских архивах (АВП РФ, РГАСГГИ, РГАЭ, РГВА, РГАНИ), впервые в российском востоковедении предпринята попытка специального комплексного анализа начального периода (1920-1958 гг.) становления советско-иракских отношений. Кроме того, в диссертации получил дополнительное освещение ряд аспектов, до настоящего времени не нашедших должного отражения в отечественной исторической литературе. В их числе проблема пребывания советского военно-технического контингента (ВТК) в Ираке в годы Второй мировой войны и политика Москвы в национально-освободительном движении в монархическом Ираке.
Апробация работы. Результаты исследования публиковались в различных научных изданиях (авторский объём публикаций 3,5 пл.) и были представлены на научной конференции арабистов в Москве в 2004 г.
Диссертация в своём окончательном варианте обсуждалась в Центре арабских исследований Института востоковедения РАН при . участии сотрудников, специализирующихся в области новой и новейшей истории Арабских стран, политологии, экономики, международных отношений и
историко-философской мысли. Исследование получило положительную оценку и было рекомендовано к защите.
Практическая значимость диссертации. Результаты исследования и его
выводы могут быть использованы:
в научно-исследовательской работе, связанной с изучением истории внешней политики СССР на Ближнем Востоке, новейшей истории Ирака и международных отношений на Ближнем Востоке в XX в.;
в учебно-педагогической работе, особенно при подготовке и составлении учебных, научных и других различных специализированных пособий;
в политологии и дипломатии, в том числе при разработке конкретных мероприятий в рамках формирования иракского направления внешней политики современной России.
Советская внешнеэкономическая политика в Ираке и активизация торгово-экономических отношений СССР с Иракским Королевством (3 0-е годы)
Очевидно, что проблема обеспечения безопасности закавказских границ была одним из главных определяющих факторов внешнеполитической активности Москвы в отношении Иракского Королевства. Об этом свидетельствует также и тот факт, что данная проблема была отражена в официальной позиции советского руководства, обозначенной им еще на начальном этапе переговорного процесса между
СССР и Англией о взаимном политическом признании. Свидетельством этому служит подготовленный главой НКИД Г.В. Чичериным для Политбюро ЦК РКП проект 2-ой части политической программы переговоров с Англией от 6 марта 1924 г. В ней Г.В. Чичерин указывал, что «Мы не можем заставить Англию отказаться от всякой колониальной политики.... Это далеко превосходит наши реальные возможности. Совсем не то - те вопросы, которые затрагивают нашу безопасность». В этой связи «...мы требуем прекращения действий и ликвидации актов, принадлежавших к числу враждебных действий Англии против нас, предпринимавшихся между 1918 и 1920 гг. (имеется в виду кавказская интервенция - М.И.). На этом основании мы требуем отказа Англии от претензий для себя и для своих граждан на аренду Урмийского озера, находящегося близ нашей границы, и имеющего громадное стратегическое значение. Мы требуем интернационализации Шат Аль-Араба и создания там интернациональной комиссии, вроде суэцкой, с нашим участием. Мы требуем отказа Англии от концессии на жел. дорогу от Месопотамской границы до Тегерана, являвшейся также составной частью плана против нас. Мы не можем вмешаться в Мосульский вопрос, ибо это сделало бы соглашение с Англией невозможным, но мы можем настаивать на твердой границе между Турцией и Ираком, чтоб положить конец теперешнему неопределенному положению, ведущему к постоянным осложнениям, которые создают неприятности и для нас»1. Какой-либо реакции со стороны английского руководства на эти требования в доступных архивных документах не найдено.
Пока же, прежде чем вернуться к «Справке об Ираке» П/ОБВ, отметим, что данная внешнеполитическая установка руководства НКИД, практически не несла идеологической нагрузки и вполне соответствовала традиционным и национальным государственным интересам старой России в ближневосточном регионе. 10 июня 1924 г. Учредительным собранием в Багдаде был ратифицирован англо-иракский «союзный» договор 1922 года. Согласно статье пятой данного договора король Ирака имел право предоставить экзекватуру представителям иностранных государств в Ираке только после того, как его величество король Великобритании согласится с их назначением.1 Исходя из этого факта и учитывая сложившееся к 1924 г. международно-правовое положение Ирака, П/ОБВ заключал, что «до урегулирования на Лондонской Конференции вопроса об учреждении наших консульских представительств в подмандатных Англии странах ...мы не сможем получить согласие Англии на учреждение в Багдаде нашего Политического Представительства. ...в таком же положении находится и вопрос о посылке в Багдад нашей торговой делегации».
Однако в качестве практических шагов отдел рекомендовал: «На первый момент стоило бы ограничиться учреждением в Багдаде конторы Аркоса с тем, чтобы эта контора, как в отношении личного состава, так и в отношении своей работы, была поставлена в зависимость от НКИД. Здесь, конечно, будет много неудобств: отсутствие иммунитета, отсутствие права шифрованных сношений и т.п. Но это можно было бы корректировать путем частой посылки вербальных дипкурьеров в Керманшах (Иран), где имеется наше Консульство, которое и могло бы передавать нам Багдадскую секретную информацию. И уже от главы конторы Аркоса будет зависеть добиться от Багдадского правительства тех или иных для себя преимуществ и, быть может, договориться о посылке в Багдад нашей Торговой Миссии».
Надо сказать, что П/ОБВ неслучайно рекомендовал руководству НКИД учредить в Багдаде контору «Аркоса». Дело в том, что советское акционерное общество «Аркос» (All Russian Cooperation Society Limited, 1920-1927) изначально было зарегистрировано как английское юридическое лицо, подлежащее английской юрисдикции, и имело право владеть в Великобритании товарами и имуществом. "Аркос" обладал рядом привилегий и льгот коммерческого характера, и имел серьезное влияние среди представителей британского делового мира, с которыми заключил многие крупные сделки. Будучи по уставу "частным" обществом, "Аркос" в этот период был единственной советской коммерческой организацией, за которой Великобритания согласилась признать право осуществлять с ней коммерческие операции, ибо Лондон долгое время не признавал монополию внешней торговли СССР, предполагавшей использование торгпредств в качестве государственной торговой миссии. Ведь Великобритания вела операции и заключала сделки исключительно с частными предпринимателями или фирмами, и прежде никогда не встречалась в своей внешнеторговой практике с подобными формами организации товарообмена. В то же время у английской стороны существовали опасения в отношении использования советских торгпредств как средств коммунистической пропаганды
Иракская политика Коминтерна накануне Второй мировой войны
Переходя к особенностям коминтерновской тактики в Ираке в преддверии Второй мировой войны, следует отметить, что главной детерминантой международной политики Коминтерна в этот период по прежнему оставалась задача обеспечения национальной безопасности советского государства. Как считают современные британские историки Джереми Агню и Кевин Макдермотт - авторы единственной на сегодняшний день общедоступной истории Коминтерна на английском языке, всесторонне и аргументированно изложенной в одном томе, государственная безопасность для Союза ССР «была для Сталина превыше всего». Во что бы то ни стало, было нужно обеспечить «отсрочку империалистического нападения на СССР, в неизбежности которого большевики были уверены. Выигрыш во времени был необходим, для того, чтобы успеть мобилизовать советскую экономику и военную машину». В связи с этим, двойственная задача Коминтерна, по мнению авторов, заключалась в том, чтобы, с одной стороны, «трубить за рубежом об успехах первого пятилетнего плана», а с другой - «мобилизовать международный рабочий класс на защиту СССР». При этом ключевую роль в этих процессах должны были играть национальные компартии.1 Документы Коминтерна, МИДа Германии, а также Генерального штаба Польши, относящиеся ко второй половине 30-х годов, позволяют с полной уверенностью утверждать, что иракские события 1937 г. в этом отношении являются чрезвычайно показательными. Иракская политика Коминтерна в 30-е годы вполне отражала генеральную установку его руководства, теоретическим стержнем которой являлась сталинская доктрина «социализма в одной стране», согласно которой, главной задачей Коминтерна и всех коммунистических партий являлось, прежде всего, обеспечение защиты СССР как единственного оплота и гаранта мировой социалистической революции.1 В 1937-1938 гг., в период эскалации напряженности на ближневосточном фронте глобального противостояния крупных держав, где в это время в результате стратегического сближения Англии и Германии, создалась реальная угроза безопасности СССР с юга, Коминтерн выступал важнейшим геополитическим инструментом Москвы в деле ослабления англо-германских позиций, в частности, в Ираке.
12 августа 1937 г. мировая общественность узнала из газет о совершенном накануне в Мосуле дерзком убийстве фактического правителя Ирака - начальника Генерального штаба иракской армии генерал-майора Бакра Сидки. Так, например, английская, немецкая и арабская пресса, излагая официальную версию случившегося, в тех или иных подробностях, сообщала, что 11 августа 1937 года на аэродроме Мосула часовым солдатом, несмотря на серьезную личную охрану, были застрелены главком иракской армии генерал Бакр Сидки и командующий ВВС Ирака Мухаммед Али Джавад.
В тот день оба военных руководителя прибыли в Мосул по пути в Турцию, куда они направлялись во главе иракской военной комиссии, приглашенной присутствовать на крупных маневрах турецкой армии, а также для совместного обсуждения вопросов военно-технического сотрудничества между двумя государствами. Заметим, что данные совместные мероприятия высоких военных представителей обоих государств предусматривались, с одной стороны, заключенными недавно между Анкарой и Багдадом политическим и военным союзными договорами,1 а с другой - подписанным 8 июля 1937 г. в Тегеране между Турцией, Ираком, Ираном и Афганистаном Саадабадским пактом. Поэтому на маневрах в Турции также должны были присутствовать и представители двух других союзнических стран, т.е. Ирана и Афганистана.
Надо сказать, что при всем информационном многообразии версий этого происшествия в Мосуле, тем не менее, как в первых, так и в последовавших за ними публикациях международной прессы не сообщалось о том, были ли найдены заказчики и исполнители этого преступления.
Проблема состоит в том, что не только тогдашние СМИ, но и современная историография не дает четкого и исчерпывающего ответа на вопросы о том, кому и зачем понадобилось убивать генерала. В истории Иракского Королевства это довольно неясный эпизод, о сути которого мало что известно. Например, Г.И. Мирский в своей монографии «Ирак в смутное время», посвященной исследованию политической истории Ирака между двумя мировыми войнами, говоря об этом значительном факте, весьма кратко отмечал, что «...покушение было подготовлено семью видными офицерами Иракской армии. Подробности заговора так и остались неизвестными». Приблизительно такой же точки зрения придерживается большинство отечественных и зарубежных исследователей.
Политика Москвы в национально-революционном движении в Ираке в 40-50-е гг. XX века
Одновременно Фахд для обеспечения максимально эффективной деятельности партии работал над устройством и расширением ее организационной структуры. Так, им была сформирована система партийного управления, во главе которой находился ее руководящий орган - Центральный Комитет. Следующими элементами управленческого аппарата, связанными непосредственно с ЦК, были «Комитет по работе в провинциях», затем, так называемый, «Легальный Комитет», функция которого заключалась главным образом в издании легальной литературы, и, наконец, «Комитет «Искры», отвечавший за нелегальную деятельность компартии, т.е. за издание и распространение ее нелегального печатного органа - газеты «Искра» («Аш-Шарара»).2 Важным структурным элементом в системе управления организации Фахда был «Багдадский городской Комитет» (БГК), работой которого занимались непосредственно члены ЦК. Организационно он состоял из нескольких отделений, каждое из которых имело свою сферу деятельности, которая должна была охватывать основные слои иракского социума: рабочих, крестьянство, интеллигенцию, армию, торговцев, служащих, учащуюся молодежь и женщин.3
Таким образом, согласно докладу Ю. Сальмана, ему удалось создать практически новую коммунистическую организацию в Ираке, число членов которой быстро увеличивалось и к концу октября 1942 г. составляло уже 420 человек. Это немало, если учесть, что, по словам Юсефа, «Партия начала свою реорганизацию, имея группу лишь около 10 членов» (в 1940 г. - М.И.). Такой успех Юсеф объяснял двумя причинами. Во-первых, проведением руководством партии грамотной тактической, стратегической и организационной политики. В этой связи, он, в частности, указывал, что «влияние компартии на различные слои населения, которое она получила после своей реорганизации, было результатом не количественного или качественного состава партии, а правильной политики, проводимой (руководством КП - М.И.) в связи с национально-освободительным движением, и правильными решениями, которые партия принимала в настоящей политической ситуации. Все это привело к тому, - утверждал Юсеф, - что партия в течение двух лет укрепила свои ряды и усилила свое влияние на массы». Однако была и вторая, как представляется, более существенная причина относительно быстрого и успешного становления новых коммунистических структур в Ираке. Этому, по всей видимости, способствовала сложившаяся в стране благоприятная политическая обстановка, когда иракские власти с подачи своих британских покровителей поощряли деятельность разного рода антифашистских и просоветских организаций, и способствовали распространению положительной информации о Советском Союзе. Вот как свидетельствовал об этом Юсеф Сальман: «На отношение иракского правительства к Советскому Союзу оказывает влияние британский империализм. В своих выступлениях премьер-министр Ирака (Нури Сайд - М.И.) часто говорит о героическом сопротивлении Красной Армии и с похвалой отзывается о силе Советского Союза». И в другом месте, «Английская пропагандистская деятельность в пользу Советского Союза усилилась. Для того, чтобы дать возможность газетам свободно печатать сообщения и статьи о Советском
Союзе, англичане оказали давление на иракский департамент печати и пропаганды, большинство чиновников которого были настроены реакционно. Англичане также издали и распространили брошюры о Советском Союзе и показали несколько советских фильмов».1
Заключительная часть доклада Ю. Сальмана, посвященная финансовому обеспечению деятельности партии, прямо свидетельствовала об ее экономической зависимости от Москвы. Не вызывает сомнения тот факт, что финансовая помощь иракской компартии являлась одним из важнейших рычагов советского влияния на ее повседневную революционную борьбу. Спонсируя коммунистическое движение в Ираке, Москва, очевидно, намеревалась установить над ним свой максимальный контроль. В докладе этому вопросу посвящены два раздела: «Необходимая финансовая помощь (ежемесячно)» и «Обоснование испрашиваемой финансовой помощи», в которых, в частности, указывались размеры сумм, требуемые для финансирования партийной работы. Так, например, испрашивалось 300 динар на «издание ежедневной газеты»; 100 динаров на «издание легальной литературы» (памфлетов и книг)»; 200 - на «приобретение небольшого печатного станка для нелегальной работы»; 40 - на «содержание партийных функционеров и связных...»; 40 - на «партшколу для рабочих и товарищей из провинций»; 20 - «.. .для оказания «красной помощи» терроризированным товарищам и их семьям...». Таким образом, общая сумма испрашиваемых Юсефом средств составляла 700 иракских динаров ежемесячно, и соответственно 8,4 тыс. динаров в год.
Доклады Ю. Сальмана - это единственные на сегодняшний день доступные диссертанту документы, свидетельствующие о существовании финансовых отношений между Москвой и ИКП в первой половине 40-х годов. Что же касается последующего периода, то можно предположить, что советская финансовая помощь ИКП, если не увеличилась, то и не прекращалась, поскольку в дальнейшем активность партии, ее управленческий аппарат и ее численность только возрастали, что естественно требовало новых и более существенных затрат.
В феврале 1943 г. Ю. Сальман «был вновь направлен на работу в страну» - говорится в его личном деле,1 хранящемся в архиве Коминтерна. Вернувшись в Ирак, Юсеф продолжил работу над реализацией полученных им в Москве установок. При этом он столкнулся с немалыми трудностями, главной из которых была внутрипартийная борьба за власть, сводившая на нет все предпринятые им ранее усилия по объединению иракских комгрупп в одну партию. Раскол в партии на почве борьбы за руководство ею объективно тормозил процесс создания иракской компартии, что, безусловно, не могло не беспокоить контролировавшую этот процесс Москву, чьи интересы в результате этого страдали в первую очередь. В этой связи, заслуживает внимания следующий коминтерновский документ, который весьма красноречиво иллюстрирует степень участия Москвы в создании ИКП, а также в образовании Национально-демократической партии Ирака. Речь идет о донесении от 23.05.43 г. некоего Малышева, скорее всего советского военного разведчика, действовавшего на территории Ирана, где в эти годы размещался советский военно-технический контингент, обеспечивавший доставку ленд-лизовских грузов в СССР.
Установление дипломатических отношений между СССР и Ираком на уровне миссий в 1944 г. Советско-иракские отношения в послевоенный период (до 1958 г.)
В 1945-46 гг. предметом дипломатических переговоров внешнеполитических ведомств СССР и Ирака стало руководимое Мустафой Барзани восстание в Иракском Курдистане. Причиной переговоров явилось то обстоятельство, что в ходе военного противостояния между правительственными войсками и требовавшими независимость курдскими повстанцами, последние под руководством Мустафы Барзани прорвались к иранской границе и нашли убежище на территории Ирана, контролируемой советскими войсками. В связи с этим правительство Ирака неоднократно обращалось к советскому руководству с просьбой об аресте Мустафы Барзани и его последователей для передачи их иракским властям. Так, в одной из официальных нот МИД Ирака от 20 марта 1946 г. советскому дипломатическому представительству было сделано заявление следующего содержания. В нем говорилось, что иракский гражданин по имени Мулла Мустафа Аль-Барзани в конце лета 1945 г. совместно со своими последователями поднял вооруженное восстание, учинил акты бандитизма и нарушил мир и покой внутри Иракского Королевства. Сообщалось также и о том, что иракская армия смогла подавить это восстание, но указанная личность вместе со своим братом Шейхом Ахмедом и другими своими людьми все же смогли убежать на иранскую территорию, устроившись в Мешхеде и Ушну. Иракский МИД отмечал также, что «...остатки этих бандитов, будучи свободными и вооруженными, будут искать удобного случая для нарушения мира и создания трудностей и беспорядка на ирако-иранской границе». В этой связи нота гласила, что «поскольку район, в котором бандиты нашли свое убежище, все еще занят русскими войсками, а также ввиду дружественных отношений между Ираком и Правительством Союза Советских Социалистических Республик, Министерство иностранных дел просит уважаемую Миссию ходатайствовать перед компетентными русскими властями в том районе издать свой приказ об аресте Муллы Мустафы Аль-Барзани, его брата Шейха Ахмеда и их последователей до окончания необходимых формальностей по их возвращению и передаче правосудию».1 На все подобные обращения иракского МИД к советскому диппредставительству, последнее практически всегда отвечало одной и той же формулировкой, что МИД СССР «...рассматривает вопрос об иракских курдах Барзани, бежавших на иранскую территорию как вопрос внутреннего порядка между обеими странами Ираком и Ираном. Следовательно, исходя из принципа невмешательства во внутренние дела суверенных государств, Министерство иностранных дел СССР не может рекомендовать советским военным властям издать приказ об аресте указанных курдов и передачи их иракским властям».2
Между тем, это был не первый случай, когда советские оккупационные власти в Иране давали убежище иракским курдам. Так было, например, в 1943 г., когда сын другого известного курдского лидера Махмуда Барзанджи (также возглавлявшего курдское движение за независимость в Ираке) Латиф Барзанджи бежал от преследования иракских властей в Иран, где также нашел поддержку у советского командования в Лахиджане.3
Внешне соблюдая нейтралитет, Москва, безусловно, сочувствовала иракским повстанцам, выступавшим против хашимитского режима в Ираке и его английских покровителей. Дело в том, что в годы Второй мировой войны, а также в начальный период «холодной войны» геополитическое значение Курдистана для СССР значительно возросло. После того, как советские войска оккупировали северную часть Ирана, СССР, выйдя на международную арену Ближнего и Среднего Востока, на правах великой державы, стал претендовать на высокую степень участия в международных делах этого региона. В свою очередь, Англия и США появление СССР в Иране восприняли как угрозу своим геополитическим и экономическим интересам в нем. В начавшемся англо-советско-американском противостоянии в этой части ближневосточного региона (которую в Москве, кстати говоря, всегда рассматривали как ворота на Арабский Восток) одним из инструментов влияния было курдское национальное движение, за контроль над которым между великими державами также происходило соперничество. В этот период в геополитической игре крупных держав на Ближнем Востоке курдам отводилась особая роль -«дестабилизирующего фактора», «умное» использование которого приносило большие геополитические дивиденды, позволяя эффективно влиять на расстановку основных сил в регионе. В частности, СССР посредством курдов надеялся оказывать влияние на иранское правительство, больше склонявшееся к сотрудничеству с Западом, продлить свое военное присутствие в Иране, а также значительно ослабить английские позиции не только в самом Иране, но и в соседнем Ираке, являвшемся предметом особого внимания советского руководства, так как нефтяные ресурсы Ирака, особенно в период «холодной войны», на 80% обеспечивали энергетическим топливом военные экономики Англии и США - главных советских геополитических противников на мировой арене. Так, в случае глобального военного конфликта при помощи курдов Москва рассчитывала вывести иракские нефтепромыслы из строя.
