Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Г. Дж. Пальмерстон и создание бельгийского государства 35-70
1.1. Бельгийская революция 1830 г. и отношение ней европейских держав 35-44
1.2 Лондонская конференция (1830 - 1831 гг.) и роль Г. Дж. Пальмерстона в урегулировании бельгийского кризиса 44-70
Глава II. Восточный вопрос в политике Г. Дж. Пальмерстона (1831 - 1841 гг.) 71-123
2.1. Позиции Англии, Франции, России и Австрии на Ближнем Востоке в начале 30-х годов XIX в 71-75
2.2. Турецко-египетский конфликт 1831 - 1833 гг. и ослабление позиций Великобритании в Османской империи 75-89
2.3. Борьба между Англией и Россией за влияние в Османской империи в 1833 - 1838 гг 89-97
2.4. Вмешательство великих держав в турецко-египетский конфликт в 1839 - 1840 гг 98-109
2.5. Урегулирование турецко-египетского конфликта и подписание Лондонской конвенции 1841 г 109-123
Глава III. Г. Дж. Пальмерстон и система «европейского концерта» (1830 - 1841 гг.) 124-154
3.1. Становление и развитие европейской «концертной системы» до 1830 г 124-136
3.2. Использование Г. Дж. Пальмерстоном системы «европейского концерта» в качестве инструмента внешней политики Велико британии (1830-1841 гг.) 137-154
Заключение 155-160
Список использованных источников и литературы
- Лондонская конференция (1830 - 1831 гг.) и роль Г. Дж. Пальмерстона в урегулировании бельгийского кризиса
- Турецко-египетский конфликт 1831 - 1833 гг. и ослабление позиций Великобритании в Османской империи
- Вмешательство великих держав в турецко-египетский конфликт в 1839 - 1840 гг
- Использование Г. Дж. Пальмерстоном системы «европейского концерта» в качестве инструмента внешней политики Велико британии (1830-1841 гг.)
Лондонская конференция (1830 - 1831 гг.) и роль Г. Дж. Пальмерстона в урегулировании бельгийского кризиса
В монографии американского историка М. Чемберлен э показаны основные вехи внешней политики Великобритании в то время, когда Г. Дж. Пальмерстон был министром иностранных дел и премьер-министром. Автор дает анализ внешнеполитического курса Пальмерстона в конце 30-х - начале 40-х годов в контексте европейской системы международных отношений, сложившейся после Венского конгресса. Она подчеркивает, что сохранение всеобщего мира в Европе явилось одной из важнейших задач внешней политики Англии именно потому, что это было необходимым условием успешного развития британской внешней торговли и экономики в целом.
Две работы К. Борна как бы дополняют друг друга: в первой показана дипломатическая деятельность Г. Дж. Пальмерстона, в частности, во время ближневосточного кризиса, а во второй - большое внимание уделяется его борьбе с оппозицией в правительстве и в парламенте в связи с действиями, которые глава Форин офис предпринимал, добиваясь заключения Лондонских конвенций 1840 - 1841 гг. По мнению К. Борна, твердость, проявленная Пальмерстоном при отстаивании своих позиций в кабинете министров, явилась важной составляющей его внешнеполитических успехов.
В биографиях, написанных о Г. Дж. Пальмерстоне , в той или иной степени затрагивается интересующий нас период. Работа Я. Ридли представляет собой одну из последних и наиболее полных биографий этого государственного деятеля. При анализе деятельности Г. Дж. Пальмерстона во время бельгийского кризиса Я. Ридли подчеркивал, что глава Форин офис с самого начала выступал за создание независимого нейтрального бельгийского государства, считая, что сохранение единого Нидерландского королевства является невозможным. По мнению Я. Ридли, в этой ситуации Пальмерстон поставил перед собой цель не допустить присоединения Бельгии к Франции, что нанесло бы значительный ущерб интересам Великобритании.
Я. Ридли довольно детально рассмотрел политику Г. Дж. Пальмер-стона на Ближнем Востоке в период второго турецко-египетского конфликта и обосновал причины проведения им курса на сохранение целостности Османской империи, объяснив это экономическими и политическими интересами Великобритании.
В целом Я. Ридли придерживался точки зрения, что при проведении внешнеполитического курса Пальмерстон прежде всего заботился об интересах своей страны, и именно это автор считал его главной заслугой перед Великобританией.
Следует отметить, что хотя во всех вышеуказанных работах внешнеполитическая деятельность Г. Дж. Пальмерстона в 1830 -1841 гг. исследована разносторонне, в них, по нашему мнению, недостаточно внимания уделяется анализу влияния процессов социально-экономической и политической модернизации Великобритании на внешнеполитический курс страны и деятельность Пальмерстона как проводника этого курса.
По Восточному вопросу в англоязычной историографии есть целый ряд интересных исследований, посвященных внешней политике Великобритании на Ближнем Востоке. Как правило, это работы обобщающего характера, в которых изучаемый нами период рассматривается как один из этапов решения Восточного вопроса. Исключение составляет фундаментальный труд Г. Темперли J , в котором дается детальное описание собы 19 тий, относящихся к 30-40 гг. XIX в. Автор, прежде всего, подчеркивал, что британская политика, проводимая в этом регионе Г. Дж. Пальмерстоном, была «реалистичной»: с одной стороны, Англия активно защищала свои интересы, с другой, - интересы Турции. «Гармоничное сочетание» интересов двух государств позволило сохранить целостность Османской импе 40 рии .
Г. Темперли полностью оправдывал вмешательство нечерноморских держав в решение вопроса о Черноморских проливах и считал, что Лондонские конвенции явились обеспечением коллективной гарантии Проливов. В то же время он отмечал, что конвенции ограничивали права Порты и предоставляли широкую возможность для английского правительства вмешиваться во внутренние дела Турции.
Исследования историков Ф. Бейли и В. Пэрьера касаются англотурецких отношений в 30-40-е годы XIX в. Ф. Бейли рассматривал противоречия европейских держав в Османской империи как борьбу между Западом и Востоком и писал о «незаинтересованности» Англии в ближневосточных проблемах. В. Пэрьер, наоборот, подчеркивал связь между политическими и экономическими интересами Великобритании в Османской империи и показывал ее стремление упрочить свое влияние в Константинополе, вытеснив Россию с ближневосточных рынков, а Францию - из Египта. Однако главным он считал, исходя из важного стратегического положения Османской империи, борьбу между Англией и Россией за «господство» над путями в Индию. Необходимо отметить, что большинство английских историков писали свои исследования по Восточному вопросу, не располагая материалами русских архивов.
Турецко-египетский конфликт 1831 - 1833 гг. и ослабление позиций Великобритании в Османской империи
Г. Дж. Пальмерстон считал, что нужно сочетать экономически санк 62 ции с занятием французской армией Антверпена. 2 октября 1832 г. он писал лорду Минто: «По моему мнению, силовые меры должны носить двоякий характер —задержание всех голландских кораблей совместными морскими силами и взятие Антверпенской крепости французской армией. Я думаю, что последнее более эффективно, чем первое, но в ближайшее время должно состояться заседание кабинета, на котором будет принято окончательное решение». В письме от 5 октября он добавлял: «Я считаю, что единственной мерой, которая произведет немедленный и решающий эффект, является взятие Антверпенской крепости французской армией, и я всерьез полагаю, что мы в конце концов решим прибегнуть к этой мере» . 11 октября кабинет принял решение о совместных англофранцузских действиях против Голландии, в ходе которых британский флот должен был блокировать голландское побережье, в то время как миссия по взятию Антверпена целиком возлагалась на Францию. 12 октября Пальмерстон писал королю Леопольду: «Я рад сообщить Вашему Величеству, что решение кабинета было таковым, какое требовалось принять во от имя сохранения чести Англии и выполнения принятых обязательств» . Настроенная антифранцузски торийская оппозиция выступила с критикой этого решения правительства, но Г. Дж. Пальмерстону удалось до ал биться поддержки парламента в целом . Вильгельм IV в конце концов заявил, что «не может противостоять единодушному решению кабинета» . В итоге 22 октября 1832 г. Англия и Франция подписали военное соглашение, целью которого было освобождение Антверпена. В соответствии с разработанной операцией англо-французский флот блокировал голландское побережье, а французский корпус под командованием маршала Жерара осадил Антверпенскую крепость, которая сдалась после 24 дней упорного сопротивления. Потерпев поражение, Вильгельм I согласился на заключение мирного договора, в соответствии с которым во 63
енные действия в Бельгии прекращались и восстанавливались нормальные отношения между Великобританией, Францией и Голландией.
В результате силового давления на нидерландского короля 21 мая 1833 г. в Лондоне был подписан договор между Бельгией и Голландией. Вильгельм I обязался уважать нейтралитет нового государства, о чем должно было быть заключено соглашение непосредственно между ним и Леопольдом I. Однако нидерландскому королю удалось оттянуть подпи-сание такого соглашения еще на о лет .
В течение этих шести лет независимое бельгийское государство пользовалось немалыми преимуществами от непризнания Голландией его статуса. Так, Бельгии по-прежнему принадлежали территории Лимбурга и Люксембурга, отошедшие к Голландии по договору от 15 ноября 1831 г.; она не платила свой государственный долг и налог на судоходство по Шельде.
Леопольд I имел родственные связи как с французским правящим домом (в августе 1832 г. он женился на дочери Луи-Филиппа), так и с английским (в 1837 г. королевой Англии стала его племянница Виктория). Поэтому он пользовался поддержкой этих двух стран и играл немаловажную роль в европейской политике. В то же время сохранялась напряженность в отношениях между Бельгией и абсолютистскими государствами. В частности, Николай I не хотел даже устанавливать дипломатические отношения с Бельгией; прохладными были ее отношения с Пруссией и Австрией.
Постепенно как голландская, так и бельгийская стороны начали приходить к выводу о необходимости оформления договорных отношений друг с другом.
В 1838 г. Вильгельм I через своего посла в Лондоне направил Г. Дж. Пальмерстону ноту, в которой он выразил согласие подписать договор от 15 ноября 1831 г. без каких-либо изменений. Это предложение было поддержано Австрией, Пруссией и Россией. Однако на этот раз бельгийская сторона отказалась подписать договор с Голландией в прежнем виде и потребовала проведения переговоров для выработки нового соглашения. Позиция Бельгии была поддержана королем Луи-Филиппом под давлением общественного мнения Франции.
В этой ситуации Г. Дж. Пальмерстон вновь был вынужден стать посредником между двумя сторонами. Работа Лондонской конференции была возобновлена, но из прежнего состава участников остался он и прусский представитель фон Бюлов - лишь они двое разбирались во всех тонкостях дела и еще - в какой-то степени - Себастиани, который теперь был французским послом в Лондоне вместо Ш. М. Талейрана, ушедшего в отставку в 1834 г. Бельгийскую сторону представлял талантливый молодой дипло-мат Ван де Вейер, также участвовавший в конференции 1830 - 1831 гг.
Позиция Г. Дж. Пальмерстона заключалась в том, что территориальный вопрос не должен пересматриваться. Что же касается режима судоходства по Шельде и долга, то эти вопросы должны быть пересмотрены в пользу Бельгии. В письме Леопольду от 1 марта 1839 г. он сообщал, что «...хотя мы были вынуждены уступить в территориальном вопросе, но в союзе с французским правительством мы смогли решить ряд очень важных вопросов в пользу Бельгии... и что будущие долговые обязательства Бель по гии сокращены более чем на треть» .
Вмешательство великих держав в турецко-египетский конфликт в 1839 - 1840 гг
Прибывший в Константинополь в мае 1833 г. доверенный Николая I генерал-адъютант А. Ф. Орлов провел переговоры с Диваном о подписании союзного договора. 26 июня в Буюк-Дере был подписан договор между Россией и Турцией сроком на 8 лет. Он получил название Ункяр-Искелесийского по месту пребывания российских войск в Турции э.
Это был договор «союзно-оборонительный», о чем говорилось в преамбуле. Статья первая устанавливала «вечный мир, дружбу и союз между Российской империей и Оттоманской Портой». В соответствии с этой статьей Россия обязывалась предоставить Турции для защиты в случае новой опасности такое количество «войск и сил, какое обе Высокие Договаривающиеся Стороны признают нужным». В общих статьях соглашения ничего не говорилось об обязательствах Османской империи перед Россией. В связи с этим была подписана секретная статья, в соответствии с которой «...блистательная Порта Оттоманская ... должна будет ограничить действия свои в пользу Императора Российского Двора закрытием Дарданельского пролива, т. е. не позволять никаким иностранным кораблям входить в оный под каким бы то ни было предло-гом»многие дореволюционные и советские исследователи считают подписание Ункяр-Искелесийского договора «высшей точкой дипломатических успехов России на Ближнем Востоке. Он представлял надежные гарантии безопасности Черноморского побережья, усиливал позиции России в Турции и повышал ее престиж в Константинополе» . Кроме того, этот договор имел большое значение не только для России, но и для Турции, так как он способствовал укреплению внешнеполитических позиций Османской империи, обеспечивая ей защиту на случай нового нападения Мухаммеда Али, «позволял турецким реформаторам во главе с Мустафой Решид-пашой приступить к делу без внешних помех» 48.
Подписание Ункяр-Искелесийского договора было воспринято в Англии как серьезное поражение британской политики на Ближнем Востоке. Кабинет Ч. Грея подвергся резкой критике в прессе и в парламенте. Вильгельм IV направил премьер-министру письмо, в котором обвинил кабинет в том, что тот допустил «оккупацию Босфора Россией» 49. Ч. Грей, сообщая об этом Пальмерстону, оправдывал свою позицию тем, что боялся «войны пуще чумы» и хотел «сохранить мир как можно дольше» з0. Пальмерстон осуждал нерешительность Ч. Грея и позже, давая оценку этим событиям, писал: «Смею думать..., что никакой британский кабинет в любой период английской истории не совершал столь грубой ошибки во внешних делах, как кабинет лорда Грея, отказав султану в помощи и покровительстве...» . Собственную вину за принятие решения об отказе в помощи Махмуду II Пальмерстон всегда отрицал. В письме премьер-министру У. Мельбурну, написанному в 1835 г., он утверждал: «Если бы мой совет был принят осенью 1832 г., если бы мы оказали султану нашу моральную поддержку против Мухаммеда Али, последующий договор в Константинополе никогда не был бы подписан» э2. Эта же мысль подчеркивается и в письме к английскому послу в Вене Ф. Лэму: это «колоссальная грубейшая ошибка английского правительства. Но это не моя вина... Грей, который соглашался со мной по этому вопросу, был слаб и уступил, поэтому ничего не было сделано для разрешения кризиса, имевшего величайшее значение для всей Европы, когда мы могли с большой легкостью добиться хороших результатов» 3J.
Сразу же после заключения Ункяр-Искелесийского договора Пальмерстон направил Махмуду II протест с требованием не ратифицировать договор. Он отказался признать заключенный акт и заявил, что Англия считает его несуществующим . Аналогичную ноту протеста направила султану Франция.
Как подчеркивал Пальмерстон в письме к Вильгельму IV, «Великобритания и Франция, хотя и действовали самостоятельно как независимые державы, но, тем не менее, сходились в оценке событий, по поводу которых подан протест» 55. Исходя из одинаковой реакции обеих стран, Пальмерстон предлагал направить в Санкт-Петербург совместный протест. Эта идея нашла поддержку у Вильгельма IV.
Однако совместная англо-французская нота была направлена России лишь в конце октября 1833 г. Задержка была связана с колебаниями премьер-министра Ч. Грея. Причиной его сомнений стала просьба жены русского посла княгини Д. X. Ливен подождать с проведением совместного демарша до представления русской стороной разъяснений в связи с заключением Ункяр-Искелесийского договора. Княгиня Д. X. Ливен, состоявшая в давних дружеских отношениях с Ч. Греем и игравшая заметную роль в дипломатической жизни Лондона, считала, что «поспешность в этом деле может нанести личное оскорбление императору Николаю I» 3 .
Использование Г. Дж. Пальмерстоном системы «европейского концерта» в качестве инструмента внешней политики Велико британии (1830-1841 гг.)
Так, торийская оппозиция в парламенте подвергла резкой критике совместные англо-французские действия по «умиротворению» Голландии в 1832 г. А во время второго турецко-египетского конфликта торийская оппозиция поддержала действия главы Форин офис, направленные на изоляцию Франции, в отличие от части профранцузски настроенных членов кабинета министров, входивших также, как и Пальмерстон, в состав виг-ско-либеральной коалиции.
Принципиальными оппонентами политики активного участия Великобритании в европейских делах были только радикалы (Р. Кобден, Д. Ур-карт, Дж. Хьюм и др.), но они составляли меньшинство в парламенте. И хотя радикалы использовали любой повод, чтобы выступить с резкой критикой министра иностранных дел, в действительности они не представляли серьезной угрозы для реализации внешнеполитического курса, разработанного Г. Дж. Пальмерстоном.
Хотелось бы также отметить, что Г. Дж. Пальмерстон умело прибегал к услугам прессы и активно участвовал в формировании соответствующих настроений в обществе. Он широко использовал общественное мнение с тем, чтобы добиться поддержки проводимого им внешнеполитического курса. Как считал Ч. Вебстер, «... несомненно, что Пальмерстон осознал силу и важность общественного мнения во внешней политике, на-блюдая за работой Каннинга» . Действительно, Г. Дж. Пальмерстон многое сделал для информирования общественного мнения как в Великобритании, так и на континенте о целях и задачах своей внешнеполитической деятельности путем публикации документов и установления тесных связей с прессой. По мнению Ч. Вебстера, «в этом отношении он был впереди любого другого министра в По свидетельству современников, Г. Дж. Пальмерстон сам довольно часто готовил статьи для газет «Тайме» (до 1834 г.), «Глоуб» и «Морнинг кроникл», хотя не публиковал их под своим именем, а также организовывал и собственноручно правил нужные ему для поддержки публикации. Ч. Вебстеру удалось обнаружить в семейном архиве Пальмерстона в его поместье Бродлэндз около 100 черновиков написанных им статей64.
Однако британская пресса обладала большой степенью независимости, и влияние правительства на нее было ограниченным. В частном письме леди Каупер (своей будущей жене) от 21 сентября 1831 г. Г. Дж. Пальмерстон, подчеркивая независимость прессы, писал: «Я могу уговорить редактора поместить любую нужную мне статью сегодня, но у меня нет достаточно власти и в моем распоряжении нет каких-либо средств, чтобы помешать ему завтра поместить статью, отражающую другую точку зрения... Повлиять на прессу мы можем только в тех случаях, когда мы даем редактору ту или иную конфиденциальную информацию, публикация которой позволит ему получить преимущества перед конкурентами, и на условиях предоставления такой информации он окажет поддержку правительству. Но ни один редактор не пришлет статью в государственное учреждение, чтобы показать ее перед тем как напечатать, и ни один государственный чиновник, находящийся в здравом уме, не возьмет на себя ответ 65 ственность за контроль такого рода» .
В целом можно сделать вывод о том, что внешнеполитический курс Г. Дж. Пальмерстона, направленный на поддержание баланса сил в Европе, полностью соответствовал политическим и экономическим интересам Великобритании. Однако при реализации своей программы действий, необходимой для решения той или иной внешнеполитической проблемы, глава Форин офис не всегда получал поддержку правящей элиты страны и британского общества на начальном этапе ее осуществления. Имело место противодействие политике Г. Дж. Пальмерстона со стороны ряда его коллег по кабинету министров, а также со стороны короны и части депутатского корпуса. Но в большинстве случаев Пальмерстону удавалось, используя свой талант политика и дипломата, в конечном счете убедить оппонентов в правительстве, при королевском дворе и в парламенте в правильности разработанной им внешнеполитической стратегии и успешно ее реализовать.
Мы считаем, что именно в 1830-1841 гг. Г. Дж. Пальмерстон внес большой вклад в развитие системы межгосударственных отношений в Европе, основанной на принципе поддержания баланса сил между всеми великими державами, а также определил цели и методы британской внешней политики на несколько десятилетий вперед.
Идея европейского единства имеет давнюю историю и глубокие корни, исходящие из культурной и цивилизационной общности народов Европы. В период формирования национальных государств в XVI-XVIII вв. возникла необходимость упорядочения межгосударственных отношений, что нашло отражение в трудах многих философов и мыслителей разных европейских стран.
После окончания наполеоновских войн на Венском конгрессе была впервые предпринята попытка создать реально действующий механизм разрешения противоречий между государствами мирным путем. Великобритания, которая, как правило, не стремилась в прошлом к подписанию соглашений со странами континентальной Европы, опасаясь, что это могло бы ограничить ее свободу в принятии внешнеполитических решений, стала активной участницей этого процесса.
